Никогда бы не сказал, что моя работа меня чем-нибудь не устраивала, или когда-либо была противна мне. Именно в ней я находил спасение от одиночества и мог видеться с людьми, которыми дорожил. Хотя, возможно, так я говорю только сейчас, ведь ещё пару месяцев назад мне становилось дурно от одной только мысли о бесполезном протирании штанов в "Kyubi". Чёрные натяжные потолки, панорамные окна, бесцветные полы, маленькие глянцевые столики, натянутые улыбки крыс из отдела менеджмента и кислые мины офисного планктона. На этом, собственно говоря, и заканчиваются все "прелести" работы в большом улье. Ох, сколько же времени я провёл мечтая о том, как выйду на пенсию и избавлю себя от этой ужасной гильотины, которая с каждым разом всё сильнее вгрызалась мне в шею бесконечным потоком приказов и контрактов. Каждый божий день начинался для меня с выбора рубашки (преимущественно серой), завязывания безвкусного чёрного галстука и пары-тройки глотков кофе. Скучно, однообразно, но, по крайней мере, предсказуемо. Да, я не люблю сюрпризов с самого детства, поэтому стараюсь следовать устоявшимся привычкам, которые, к тому же, неплохо меня дисциплинируют. Но с появлением в моём доме маленького неугомонного существа, которое своей круглосуточной заботой вынуждает меня отказаться от обыденного стиля жизни, мои старые добрые привычки постепенно забываются. Взять хотя бы, канувшую в лету, традицию просыпаться под беспокойный визг будильника. Этот душещипательный и ненавистный мною ритуал был безжалостно заменён юной Хьюгой на безмерно тёплое, щекочущее слух: "Милый, доброе утро". "Милый", как же она произносит это незамысловатое, приевшееся многим супружеским парам слово! И всё-таки не могу не согласиться с тем, что своими томными вздохами и вышеприведённым обращением моя жёнушка способна даже мёртвого поутру поднять. А чего только стоят её прекрасные омлеты, выполненные в самых разнообразных вариациях, тающие во рту суфле и полюбившиеся мне шоколадные маффины! Но ничто и никогда не сравнится с умением моей милой супруги завязывать теперь уже пёстрые, выбранные ею для меня, галстуки и бабочки. Эта удивительная процедура начинается с ревизии моего внешнего вида, череды неудачно завуалированных предупреждений типа: "Только не смей приставать ко мне" и нескольких грозных взглядов исподлобья. Возможно, раньше мне бы пришлось покраснеть и моментально потушить своё растущее влечение к ней, но только не сейчас. Скорее всего, я схожу с ума, потому что мои руки безропотно ложатся на её аппетитные бёдра, а взгляд продолжает невинно скользить по краснеющему личику и трясущимся ручкам, продолжающим безрезультатные попытки сосредоточиться на завязывании предмета моего гардероба. Она, как всегда смущается, делая себя похожей на маков цвет, затем, якобы смирившись со всеми моими намёками, углубляется в "работу" и в конце концов, сдаётся с поличным. Я вижу в её глазах удовлетворение, наслаждение происходящим и скрытое где-то очень глубоко желание продолжить ласки. Обычно наши игры с галстуком заканчиваются плачевно (лично для меня), ведь как известно, все порочные планы заведомо обречены на провал. Вот и мои обычно прерываются робким, жалостливым: "Милый, мне кажется, что ты опаздываешь на работу" или "У меня пригорают котлеты". В общем-то Хьюга всегда была мастером находить отговорки. С этим не поспоришь. Что ж, итогом двух месяцев "женатой" жизни стали: идеальный порядок в квартире, выглаженные, накрахмаленные рубашки, долгожданное избавление от проблем с пищеварением, насильное выселение из холодильника древнего сыра, с которым я уже успел подружиться, еженедельные семейные вечера кино, ПМЖ в гостиной, постоянная озабоченность своей женой-недотрогой и насыщенные платонические отношения с ней же. Естественно, мне хотелось большего, чем душевные разговоры до полуночи и стеснительные, просто-таки подростковые поцелуи. Но нельзя также с уверенностью утверждать, что я не наслаждался всем этим, в тайне продолжая лелеять мечту о переходе на "следующий уровень". Над тем, как именно осуществить тот самый переход, мне пришлось долго поломать голову, учитывая ещё и то, что два месяца тому назад я имел неосторожность ляпнуть об эстетике и романтичности первой близости (хотя, если быть полностью честным, я мог преспокойно овладеть ею и на кухонном столе). Август. Один из самых знойных месяцев лета. Повсюду жужжат кондиционеры, а люди, подобно рыбам, судорожно, жадно хватают накалённый воздух сухими губами. От невыносимой жары не спасают ни охлаждённые напитки, ни даже любимое всеми, а моей супругой в особенности, мороженное. Но всё же, есть один способ забыть на некоторое время о том, что находишься в беспрестанно работающей духовке. Я уже давно хотел показать Хинате яхту своих предков, а заодно и в романтической, так сказать, атмосфере осуществить свой коварный план по совращению скромницы-жены. Для этого мне понадобилось всего лишь предупредить деда о том, что я возьму в аренду его "круизный лайнер", который в течении сезона курсирует по бескрайним просторам океана от силы два раза и купить зубодробительно дорогую бутылочку Шато-Мутон Ротшильд. Естественно, все приготовления, да и само морское рандеву было под большущим секретом вплоть до самого приезда в бухточку, где стояло средство нашего передвижения. – Наруто, а ты уверен, что суфле не испортится при такой температуре? – бережно укладывая в большой туристический портфель стеклянный кейс, который всю дорогу находился в перчаточном ящике, поинтересовалась Хьюга. – Не успеет, – ответил я, окончательно навьючившись разномастными сумками. – Ты, кстати, так и не сказал мне, куда мы идём, – Хината посмотрела на меня с примесью подозрения. – Это сюрприз, – я загадочно улыбнулся и тут же ускорил шаг (впервые в жизни слово "сюрприз" послужило мне поводом для безграничной радости). Через несколько секунд перед нами уже красовались ветхая частная пристань и целая череда самых разных посудин, начиная со стилизованных под пиратские шхуны, прогулочных яхт и заканчивая скромными катерами местных жителей. Сплошная романтика, одним словом. – Милый, ты хочешь сказать, что мы будем кататься на... – голос моей избранницы предательски задрожал. – На моей яхте, – радостно заключил я, продолжая огромными шагами приближаться к месту нашего свидания. – Но... У м-меня... – Хината пыталась что-то мне сказать, но я уже не слышал её слов. Эти обтекаемые, режущие по живому линии белоснежного борта, утончённость и светский аскетизм в каждом изгибе, в каждой детали. Женственность, грация и стремительность совмещались в ней самым удачным образом. Иногда мне даже казалось, что яхта оживает на глазах, превращаясь в слаженный, природный механизм. "Мёбоку". Одно только название портит всю картину. Но, видите ли, это было единственной прихотью моего деда, который всю жизнь грезил о жабах. "Жабья гора" – звучит по-идиотски. Впрочем, сегодня я пришёл сюда не для того чтобы ругать название своего любимого средства передвижения. – Мадам, вашу ручку, – взобравшись на борт, я попытался помочь Хинате. – Может не надо? А? – она боязно зажмурилась, но всё же приняла моё предложение. – Сегодня в нашей программе небольшая морская прогулка и отменный ужин при свечах, – я развалился на кожаном диванчике и незамедлительно притянул к себе взволнованную от чего-то жену. – Красивая у тебя яхта, – пропищала Хьюга, аккуратно присаживаясь на мои колени. – Скажи мне, чего ты хочешь? – я жадно припал к её шее. – Включи Синатру. Ты же знаешь, как я люблю его песни, – она практически не сопротивлялась, видимо, предчувствуя что-то неладное. – Я не об этом, – продолжая исследовать губами её прекрасную лебединую шею, в своих ласках я нарочно не заходил дальше. – А о чём же, извращенская ты образина? – вместо робкого нежного голоска своей обожаемой супруги, я услышал знакомое похотливое ржание, от которого Хината едва ли не упала в обморок. – Саске!? – удивленно взвизгнул я, придерживая, пребывающую в предобморочном состоянии Хьюгу. – Он самый, – чёрт знает откуда, вальяжно выплыл Учиха с бокалом, купленного мною Шато-Мутон Ротшильд. Вот тогда-то я и понял, что весь предполагаемый мною romantic накрылся медным тазом. – Какого... Какого чёрта ты здесь делаешь!? – вытаращив глаза на дорогущее вино, стакан которого, так безжалостно уничтожал мой приятель, заорал я. – Вообще-то у меня похожий вопрос, – Саске хитро прищурил глаза, явно наслаждаясь моим праведным гневом. – Что это вы тут вытворяете, когда на палубе столько народу? – Какого ещё народу? – моему изумлению не было предела. – Нет, я конечно понимаю, что на людях экстремальнее и тому подобное, но даже я не практиковал такое, вот так, прям средь бела дня... – казалось, Учиха не слышал моего вопроса. – Просто объясни мне, что здесь происходит? – я предпринял попытку взять себя в руки и немного понизил тон. – О! Наруто, Хината, вы уже здесь! – на сцене появился дед. – Все давно вас ждут. – Все? – переспросила внезапно пришедшая в себя Хьюга. – Ну, да. Разве Наруто ничего не говорил о семейном ужине? – вкрадчиво промурлыкал Джирайя. "Семейный ужин". Это слово ещё со времён начала моего отшельнического существования создавало некий диссонанс между тысячами эгоцентричных натур, которые влачили своё жалкое существование в глубинах моей чувствительной личности. Проще говоря, я был явно не в восторге от "внезапного" и скорее всего тщательно спланированного увеселительного действа. И, должен сказать, не зря... В детстве, семейные вечера, которые часто устраивали мои родственнички проходили в атмосфере игры в бинго или масштабных скандалов на вольную тему, так что я знал, чего мне стоит ожидать от подобных мероприятий. Первым, что мне довелось увидеть, ступив на вторую палубу "Мёбоку", была небольшая и даже не смотря на открытую бутылку злополучного вина, абсолютно трезвая компания. Уставший, разочарованный взгляд бабки Цунаде, прохладное, бесстрастное приветствие Ханаби, угрожающе побелевшие костяшки на руках Неджи и традиционная слащаво-хищная ухмылочка моего новоиспечённого тестя. Кстати, сегодня я почему-то необычайно спокойно воспринял его визит. – Ну что, детишки, понравился вам мой свадебный подарочек? – не успел я приблизиться к столу, как в меня, подобно огромному, да к тому же ещё и раскалённому валуну, швырнули вопрос. Удивительно, что за почти два месяца я так и не смог продумать на него ответ. Разорванные в клочья путёвки в Югакуре были забыты мною, подобно страшному сну. – М-м-мы э-э... – начал невнятно бормотать я, вспоминая при этом, китобойный гарпун старика Хьюга. – Папа, мы не поехали в свадебное путешествие, – решительно прервала мои потуги позеленевшая от страха Хината, получив за это полный облегчения и благодарности мой взгляд. – Я знаю, – ухмылка моего хитрого тестя мгновенно улетучилась с идеально выбритого лица, что послужило для меня тревожным сигналом. – Мы вовсе не хотели обидеть Вас, господин Хью... э-э... папа... – переборов дрожь в голосе, выдавил я. – Просто кое-что произошло. – И что же? – изогнув кустистые брови искренне удивился мой тесть. На этот вопрос я вновь затруднился бы ответить если бы в разговор не вмешался Джирайя. В тот момент мне почему-то показалось, что я — маленький, беззащитный мальчишка, вынужденный скрываться за широкой спиной своего деда. – Боюсь, это моя вина, Хиаши, – испустив тяжёлый вздох, дипломатично заключил дедуля, очевидно, полагая, что на этом явном выгораживании моей персоны всё и закончится. – Я хочу знать, что не позволило детям провести полноценный медовый месяц на одном из лучших курортов побережья, – старикан Хьюга продолжал упорно выбивать почву у нас из-под ног. – Всё дело в том, что из-за плохого самочувствия я в последнее время не могу присутствовать на советах директоров, которые по причине увеличения акций "Kyubi"... – то и дело поджимая губы, бесстыже лгал Джирайя, изредка ободрительно поглядывая на меня. Тогда я благодарил Бога за то, что он дал мне определённое количество серого вещества в мозгу и я путём несложных размышлений додумался предупредить своих предков о нашем с супругой обоюдном нежелании ехать в медовый месяц. – О, мой дорогой сват, прекратите это безобразие, – вместо уместной для ситуации ехидной ухмылки, на лице своего горячо любимого тестя мне не удалось разглядеть ровным счётом ничего, кроме зияющих пустотой светло серых глаз. – Думаете, я не понимаю, что происходит? – Они просто пытаются пустить вам пыль в глаза, дядя, – подал голос Неджи. – Здесь что-то нечисто. – Да бросьте вы все эти пустяки. Неужели, вас так обидело то, что Наруто с Хинатой не поехали в свадебное путешествие!? – отхлебнув ещё немного вина, искренне удивился Учиха. – Твоего мнения никто не спрашивал, – даже не глядя на Саске, проскрипел несносный старикан Хьюга. – Кроме того, разве я неясно объяснил, что этот вечер только для членов семьи!? После слов Хиаши я увидел, как в глазах моего товарища заискрилась ненависть. Возможно, он бы послал моего тестя к чертям, как делал это со всеми, кто хоть как либо унижал его, но фраза "только для членов семьи" стала ударом ниже пояса, ведь с самого детства моя семья была в такой же мере и его собственной. Мы выросли с пониманием того, что являемся пусть и некровными, но братьями. Мне казалось, что я знал его, как себя, но сегодня, всегда уверенный в себе и амбициозный Саске превратился прямо на моих глазах в сентиментальную лужу соплей. Нет, мой брат вовсе не разревелся, как это бы на его месте сделал я. Он просто залпом опустошил свой бокал и поспешил удалиться со второй палубы. Казалось, за активным обсуждением сорвавшейся поездки в Югакуре, никто кроме меня не заметил его исчезновения. Но стоило мне на пару минут задуматься об участи Саске, как в ссору незамедлительно втянули Хинату. – Я так полагаю, это ты не захотела ехать в свадебное путешествие, – продолжал свой допрос с пристрастием старик Хьюга. – Папа, ты ведь сам обещал, что не будешь ничего дарить на свадьбу, – едва шевеля губами, оправдывалась моя жена. – Помнишь, ты говорил... – Мало ли что я говорил! – мгновенно вскипел Хиаши. – Неужели не понятно, как дляы меня важно благополучие теперь уже твоей собственной семьи!? – П-папочка, прости я... – сдерживая слёзы шептала Хьюга. – Что ты хотела доказать мне своим протестом? Что? – яростно отшвырнув покоившуюся на столике пепельницу, рявкнул тесть. – Хотела быть похожей на свою слабохарактерную мать? Хотела также как и она, отказываться от всего и в конце концов, сдохнуть в одиночестве? – Пожалуйста, прости меня... – выдавила Хината, будучи уже не в силах сдерживать свои эмоции. – Я хочу для тебя только добра, а ты... – возобновил свои нападки гнусный старик. – Довольно! – неожиданно для самого себя вскрикнул я. – Наруто, скажи, это ведь она виновата в том, что вы не поехали в свадебное путешествие? Ты же определённо хотел. Мне ли не знать... – ловко переключился на меня Хиаши. – Мы вместе приняли решение, – твёрдо ответил я, в какой-то момент осознав, что сегодняшнее поведение тестя весьма и весьма отличается от того набора действий и эмоций, который он старательно пытался выставить на показ. – Вместе, значит... – апатично, без единого намёка на былую ярость пробубнил старик. Очевидно, этим лирическим отступлением он хотел вызвать жалость к себе, но по причине долгого воздержания от проявления искренних эмоций, реплика вышла уж слишком сырой и нереалистичной, как для профессионального лицемера. Обычно собранный, не показывающий настоящего положения вещей и своих истинных намерений, Хиаши, сегодня казался взволнованным, растерянным актёром-дилетантом, впервые вышедшим на большую сцену. – Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива! Хочу, чтобы, чёрт возьми, у меня появился прямой наследник! – вновь вышел из себя старик Хьюга. – Именно поэтому я и продолжаю опекать её, заботиться о ней... – Вы — отец и я понимаю ваши чувства, но я — муж и на мне также лежит ответственность за Хинату, именно поэтому, я не могу позволить вашей опеке выходить за рамки её желаний, – несколько раз взглянув на тихо всхлипывающее, закрывающее лицо руками, до смерти перепуганное дитя, которое одновременно приходилось мне женой, уверенно заключил я. – Мы приносим свои искренние извинения за отказ от подарка. Дальнейших слов тестя я уже не слышал. Вполне возможно, что он ещё некоторое время ошарашенно молчал, позволяя Цунаде и Ханаби успокаивать рыдающую в три ручья Хинату. "Неужели этот сумасшедший дом будет преследовать меня всю жизнь?" – промелькнуло у меня в голове, как только я взошёл на вторую палубу. – Что? И тебя довели? – прекрасно зная весь расклад дел, спросил успевший заскучать Саске. – С чего бы!? – рухнув на шезлонг хмыкнул я. – Ну, допустим, с того, что твой многоуважаемый тесть оказался конченым отморозком, для которого чужие чувства ничего не значат, – Учиха задумчиво вертел в руках продолговатый металлический предмет. – Ты сам виноват, что припёрся сюда, будучи заранее осведомлённым о присутствии Хиаши, – я вздохнул и отрешённо глядя в лазурную, манящую своей неизвестностью даль, приготовился выслушивать товарища. – Да, кстати, кто вообще придумал всю эту фигню с семейным ужином? – Очевидно, твои предки, – подкинув предмет своего детального изучения высоко в воздух, Саске с нечеловеческой ловкостью словил его. – А я так понимаю, что у вас с Хинатой сегодня намечался "романтик"? – Ещё какой... – с моих уст сорвалось совершенно неуместное в данной ситуации поскуливание. – Полный облом, в общем, – необычайно быстро подвёл итог сегодняшнему вечеру Учиха. – Согласен, – выудив из переносного автомобильного холодильника банку слабоалкогольного пива, пробухтел я. – Ты уже знаешь про Шикамару? – сменил тему мой товарищ. – Да, – мне показалось, что этого короткого, но информационно ёмкого ответа будет вполне достаточно. – Жаль чувака. – Его ещё рано хоронить. Ты ведь знаешь, какой этот старый чёрт живучий... – Хмм, думаю, что хватит мне ходить вокруг да около, – беспардонно прервал мои рассуждения Учиха. – Вообще-то я, как ты выразился, припёрся сюда только для того, чтобы кое-что сообщить тебе. – И что же? – мой взгляд почему-то скользнул по металлическому предмету, то и дело взлетавшему в руках друга. – Помнишь, пару месяцев назад ты просил меня об одном одолжении? – шутовскую ухмылочку на лице Саске сменило выражение крайней озабоченности чем-то. – Да, – изо всех сил пытаясь вспомнить то самое "одолжение", протянул я. – Митараши Анко. Так зовут ту бабу из "Akatsuki" и тебе вряд ли захочется знать о ней больше. По крайней мере, я бы не захотел, – Учиха выжидающе посмотрел на меня. – После гарпуна сумасшедшего старика Хьюги, мне уже ничего не страшно. Так что, можешь продолжать, – даже не подозревая о чём будет идти речь, кинул я. – Что ж, начну издалека, – набрав полные лёгкие воздуха, сказал Саске. – Эта дрянь какое-то время являлась протеже нашего общего знакомого — Орочимару и была очень хорошо знакома с твоими родителями, особенно с отцом. – С отцом? – продолжал недоумевать я. – Вначале, всё не заходило за рамки дозволенного женатому мужчине, но потом... Короче, если ссылаться на информаторов Итачи, в последние дни перед авиакатастрофой, в которой погибли твои предки, они подписали документы о разводе. И здесь, по-мнению моего братца, не обошлось без непосредственного участия лучшей подруги твоей матери — Митараши Анко. – То есть, ты хочешь сказать, что она... – чтобы выдавить из себя это предположение мне понадобилось очень много сил. – Да, эта мразь разбила их семью и именно из-за неё Минато и Кушина полетели тем роковым рейсом в Коноху, – уверенно закончил мою гипотезу Саске. – Хорошо, допустим, что она была замешана в разводе, о котором мне никогда не рассказывали, но при чём здесь авиакатастрофа? – тщетно пытаясь выбраться из огромного скопления мыслей по этому поводу, ошарашенно прошептал я. – Как правая рука твоего папаши, Анко от его имени заказывала билеты. – Но это ведь не означает, что она убила их? – сам не замечая того, я до такой степени сжал в руке жестяную банку с пивом, что её содержимое выплеснулось на мою футболку. – Как бы мне не было жаль говорить тебе это, но она, хоть и косвенно, но была причастна к гибели твоих родителей, потому что уже на тот момент сотрудничала с ублюдками из "Akatsuki" и Орочимару, у которых было огромное количество причин расправиться с Минато, – Учиха протянул мне железку, служившую ему антидепрессантом на протяжении всего разговора. – Остальную информацию по ней можешь найти на флешке. Итачи постарался разузнать, как можно больше. – Спасибо, – без единой нотки благодарности, кинул я, ощутив на горячей, влажной ладони маленький холодный предмет. – Ты как, в порядке? – после нескольких секунд молчания поинтересовался Учиха. – Да, всё норм, – я попытался напрячь скулы для того чтобы изобразить беззаботность, но на лице появилось, лишь страдальческое "оставь меня в покое". – Я, пожалуй, пойду, выпью ещё винца, – завернув за угол, уведомил меня Саске. – Вино, между прочем, отменное, как для дешёвой бодяги из порошка. Зачем? Зачем я захотел знать всё это? Неужели так трудно было прожить без информации о том, что моих родителей убила любовница отца? Видимо, моя жизнь начала чересчур быстро налаживаться, поэтому старая перечница-судьба решила вновь низвергнуть меня в продолжительную депрессию...