С детства я считал себя слабым и болезненным. Любая, даже самая пустяковая простуда воспринималась мною, как наступление Апокалипсиса. Вполне вероятно, что врождённая мнительность и почётное звание "Единственного внучка" сыграли во всём этом не последнюю роль, но, увы, даже признавая это, я никак не мог избавиться от жалости к себе. Лёжа с температурой тридцать семь и один, мне казалось, что я умираю и предсмертная агония вот-вот схватит меня за ворот рубашки. В такие моменты мне также не чуждо было приписывать себе рекурсивный бред и метаться по всей постели, призывая нечеловеческими воплями, любую живую душу, находящуюся в доме. Естественно, после таких показательных выступлений меня сразу же окружала заботливая родня в лице бабули с дедулей и я мог преспокойно разойтись дальше. Вот, правда, стоило температуре понизиться хотя бы на один градус, мой "постельный" режим мгновенно заканчивался, и мы вместе с Саске за считанные секунды оказывались на побережье. В среднем, такие "припадки" продолжались у меня не более двух дней и случались раза два (а если хорошенько постараться, то четыре) за год. С течением времени, мой иммунитет становился крепче и уже после переезда на новую квартиру я не мог заболеть даже при всём желании (а желание возникало). Не помню, когда со мной приключился последний сезонный насморк. Впрочем, всё это можно было и не рассказывать, учитывая элементарное отсутствие градусника в моём доме. "Домашняя аптечка? Нет, не слышали" - сказал бы я в былые времена. К сожалению, по состоянию на сегодня мне удалось выучить чуть ли не все наименования медикаментов в местной аптеке. Мерзавец-докторишка, как я часто называл маленького лысого человечка, не смотря на то что назначал вполне себе действенные лекарства, умудрялся выписывать бесчисленное их количество. Единственное, чему действительно хотелось радоваться в этой ситуации, так это тому, что с каждым днём Хината оживала. Вот, правда, в первые дни улучшения приходилось несладко. Повышенную температуру и бред заменила ужасная слабость, а со временем к ней присоединились симптомы обыкновенной простуды — кашель и насморк. - Апчхи! - часто разверзало тишину квартиры. - Будь здорова, детка! - обычно слышалось из кухни. Целую неделю я не отходил от Хьюги и не смотря на её отчаянные протесты против постельного режима, каким-то чудодейственным способом умудрялся ей противостоять. Неумело нарезая зелень для салата (ибо Хинаточке нужны витамины), я изо всех сил пытался не оттяпать себе палец. Кулинар, знаете ли, из меня никакой. Хотя некоторые успехи я уже начал делать. Например, три дня назад я сумел не сжечь весь дом вместе с печёной курицей к чертям. А вчера, будучи вдохновлённым кулинарными талантами Хьюги, я приготовил самые настоящие каннеллони! Впрочем, "приготовил" — это ещё громко сказано. Я просто начинил эти гигантские сырые макаронины фаршем и сварил. При чём крайне неудачно. В итоге, обещанным жене романтическим ужином стала непонятная мясная похлёбка с ошмётками сырого теста. Как вы поняли, Хината несказанно обрадовалась, увидев своего обрюзгшего мачо-муженька в розовом фартуке на голое тело, держащего в руках крохотную тарелочку с не весть чем. Благо, после этого фиаско я не опустил рук и не прислушался к нытью Хьюги: "Дай мне только на пару минуточек встать с постели и приготовить тебе что-нибудь". Я ведь, чёрт побери, мужик! Мне что, не по силам приготовить какую-то пустяковую гречневую кашу с третьей попытки?! Ну уж нет! Я буду до последнего стоять у плиты в своём трещащем по швам розовом фартуке, с языком, высунутым на бок от напряжения... Так мало того, кроме нечеловеческой силы воли, незаурядных кулинарных талантов и уникального умения завязать чёртов фартук вокруг своего брюха, я открыл в себе новый талант — истошные завывания под "то, что крутят по радио". И если Хината, кудесничая над очередным тортиком, тихонечко напевала себе что-нибудь из репертуара "Beetles", то я, пытаясь приготовить что-нибудь отдалённо напоминающее еду, во всю орал "Call Me Maybe" или какую-то другую попсовую лабуду. Вот и на этот раз, я неуклюже орудовал ножом под изрядно надоевшую песенку Карли Рэй Джепсен. Несчастный бекон, который я резал огромными кривыми брусками, летел во все стороны, словно опилки. Но что мне с этого? Я ведь великий кулинарно-музыкальный маэстро! - Ла-ла-ла-нэвэр тел! Оу! Хэй! Ай джаст хме-хме... Энд ла-ла-ла! Кол ми мэйби! - в который раз чуть не лишив себя пальца, с чувством заорал я. Когда начался припев, я, тяжело отбивая ногами ритм, качался из стороны в сторону и попутно облизывал пальцы. Бекон нарезан. Теперь пришла очередь спелых августовских томатов... В своём кулинарном экстазе я совершенно потерял какое-либо ощущение пространства и, когда у меня за спиной послышался тихий, хриплый смешок, воинственно схватился двумя руками за нож. Сам вид заросшего, неопрятного мужика, одетого в отвратительный, явно извращенский лиловый фартучек, из-под которого выпирали уж точно не юношеские жировые складки, по всей видимости, ужасно рассмешил таинственного наблюдателя. Когда я увидел рядом с собой заливающуюся смехом Хинату, мой боевой настрой мгновенно сменился дичайшим смущением. Ей ещё никогда не приходилось слышать моих "романсов" (по крайней мере, я считал, что пою их довольно тихо). - Что это ты здесь делаешь? - когда смущение немного отступило, тоном самой настоящей мамаши спросил я. - Неужели мне уже нельзя встать и попить воды?! - продолжая давиться от подступающего к горлу смеха, возразила она. - Ты в своём уме?! Сколько раз можно говорить, что, если тебе что-нибудь нужно, то немедленно зови меня! Это так трудно?! Ты что, хочешь, чтобы все мои старания пошли насмарку?! Хочешь снова заболеть?! - напустился было я, казалось, даже не замечая всей комичности ситуации. Она же продолжала хохотать, стоически выдерживая на себе мой испепеляющий взгляд. - Прекрати смеяться! Я говорю с тобой абсолютно серьёзно! - я окончательно вспылил и швырнув нож на разделочную доску, уперся руками в бока. - Ладно-ладно, - подавляя последний приступ смеха, пролепетала Хьюга. - Не буду, папуля. Я сделал вид, что пропустил мимо ушей её обращение, хотя оно порядочно уязвило меня. - Да ты ещё и босиком! - взвыл я, обратив внимание на её ноги. Хината виновато потупила взгляд. Я же, в свою очередь, нетерпеливо закатил глаза, закипая от негодования. - Какая же ты непослушная, капризная, взбаламошная... Девчонка! - изрядно краснея с каждым словом, взорвался я. - Твоя девчонка, - она улыбнулась мне в лицо и встав на носочки, обвила мою шею руками. - Так ведь? После этой процедуры меня словно окатили холодной водой. Вот всегда так. Стоит ей встать на носочки передо мной и так нежно-нежно взглянуть мне в глаза и я уже не я. - Ты самое жестокое существо на Земле, - через мгновение уже удерживая её на руках, бормотал я. - Как так можно?! Вертеть мной направо и налево... - Открыть секрет? - она снова улыбнулась и игриво положила свой указательный пальчик мне на губы. - Не... Не надо...- я отчаянно сопротивлялся её чарам. - Мне нужно... Это... Как его... Бекон жарить... - Ты мой бедненький поварёночек...- Хьюга зарылась рукой в мои нечёсанные, похожие на паклю волосы. - Может быть я чем-нибудь помогу тебе? А? - Ну уж нет. Сейчас я отнесу тебя в спальню и если ты будешь послушной девочкой, то... - Пусти меня, - вдруг перебила она, уперевшись руками мне в грудь. - Успокойся, - ещё крепче прижав её к себе, промурлыкал я. - Нет, я серьёзно. Пусти меня, Узумаки, -Хината впервые назвала меня по фамилии и это нетрадиционное обращение немного остудило мой пыл. - Ты обиделась? - недоумевал я, нехотя опуская её на пол. - Нет, конечно же. С чего ты взял?! - она вдруг виновато поёжилась. - Тогда в чём дело? - я всё ещё сверлил её своим взволнованным взглядом. - Почему ты должна стоять босиком на холодной плитке, когда рядом есть я? Так и снова простуду схватить можно, а ты ещё до конца не... - Я такая эгоистка, милый, - вновь перебила Хьюга. - Ты у меня такой заботливый, а я вот... И снова виноватый взгляд, поджатые губы и какой-то рассеянный жест рукой: - У тебя же колено больное... А я мало того, что даже не удосужилась поинтересоваться твоим здоровьем за последние несколько дней, так ещё и без задней мысли запрыгнула на тебя... И вообще, я, наверное, так треплю тебе нервы... Подобные лирические отступления, сопровождающиеся апатичными вздохами, стали случаться с Хинатой очень часто после болезни. Возможно, это говорило в ней чувство долга или благодарность, но мне, честно говоря, было всё равно. Я громогласно рассмеялся. - Не говори чепуху. Когда я беру тебя на руки, то чувствую себя на добрых лет двадцать моложе. Мало того, ты нисколько не треплешь мне нервы, - не смотря на сопротивление, мне удалось вновь подхватить её. - Нет, ну ты бываешь, конечно, временами врединой, но... - Милый... - Не перебивай меня, пожалуйста, - пытаясь закончить свою хвалебную речь, увлечённо пробормотал я. -...но это же природно и вообще я люблю тебя такой... - Я просто хотела... - Да выслушай же ты меня, - я порицательно покачал головой. -...я люблю... - Милый, прости, но у тебя горит яичница! Уже через мгновение я, с боевым кличем: "Твою ж мать!", чуть не уронив несчастную Хьюгу на пол и дважды поскользнувшись на "свежевымытом" полу, бросился к плите. В конечном итоге, реанимировать яичницу мне так и не удалось. Глядя на мои жалкие потуги отодрать несчастное произведение кулинарного искусства от сковороды, Хината принялась за вторую попытку приготовления, но была тут же отправлена в спальню. Я остался наедине со своей квазистряпнёй... Делать яичницу заново у меня больше не было желания и тут как нельзя кстати позвонил Саске. Этот старый чёрт "немедленно вызывал меня по делу прямиком в офис". Короче говоря, оставив Хинате парочку горячих бутербродов с беконом и строго-настрого запретив нарушать постельный режим, я стремглав полетел в "Kyubi". На работе я уже не был ох как давно! Появился разок в начале июня и забил на всё. А теперь вроде как соскучился: и чёрный кафель радует глаз, и дежурное приветствие секретарши приятно щекочет слух, и запах кофе в фойе перестал быть таким противным... Одно лишь было противно — видеть Учиху, всего из себя подтянутого, загорелого, по-хозяйски забросившего ноги на мой директорский стол. - Ядрён батон! Ну ты и разожрался на домашних харчах, Узумаки! - было первым, что я услышал из его уст. - Ну, привет, Саске, - пытаясь сделать исконно аристократическую мину, обиженно пробасил я. - Я тут, знаешь ли, пашу в поте лица, а он сидит себе, отъедается, - Учиха, казалось, пропустил моё приветствие мимо ушей. - Вон, смотри, какой бурдюк себе отрастил! - Слушай, харэ прибедняться! Кто у нас только недавно вернулся с сёрферского курорта? А? - не выдержал я. - А кто развлекался с чернокожими фотомоделями на побережье Кумогакуре? А кто... - Ладно тебе. Кончай брызгать слюной, - Учиха разочарованно вздохнул. - Я ездил в Кумо не один. - Т... Т... То есть? Это как ещё так "не один"? - Мы поехали туда вместе с Харуно. С Сакурой? Что за чёрт? Чем они там, интересно, занимались? Полагаю, уж точно не разбирали отчётность за прошлый год... - И... Это... Как его... Давно у вас это? - будучи шокированным до глубины души, я не нашёлся спросить что-нибудь потактичнее. - В смысле? -Саске сосредоточенно нахмурился, но уже через мгновение, вероятно, понял о чём речь. - Ах, ты о том самом. Ну... Сравнительно недавно. Мой вопрошающий взгляд почему-то заставил его плутоватую ухмылочку всплыть на поверхность. - Если интересно знать более чёткие временные рамки, то я уже успел отжарить её прямо на этом столе, - якобы невзначай добавил Учиха. "Отжарить? Да как он вообще посмел?! Ещё и на моём столе! Мою Сакуру!" - на мгновение мелькнуло в голове. Я, определённо, молча кипел чёрт знает от чего и встретив испытующий взгляд Саске, которого был готов разорвать на миллиард мелких кусочков, сжал кулаки до хруста костяшек. - Ты что, купился? - после минутной паузы, прогремел он, сдерживая порывы безумного гогота. Я молчал. Мне вдруг стало ужасно стыдно за собственные мысли. - Не трогали мы твой стол! - вновь заржал Учиха. - Дичайше рад этому, - сдержанно буркнул я. - Ладно тебе, не дуйся, Узумаки. Я ж знаю, ты всё ещё сохнешь по ней, -Саске вскочил с кресла и как-то через чур участливо поглядел на меня. Мне ещё долго не хотелось ничего говорить, но я, увы, был вынужден промямлить хоть что-нибудь в собственное оправдание. - Никому не говори об этом, - стараясь не встречаться взглядами со своим собеседником, тихо сказал я. - Пожалуйста. - Я и не собирался, - как-то через чур страдальчески ответил он. - Я стараюсь не думать об этом и... В общем, я уже почти поверил, что всё позади, но... - Всё в порядке. Можешь не объяснять. Я всё понимаю, - Учиха грустно усмехнулся в ответ на паузу, внезапно повисшую после моего зыбкого "но". - Может это и звучит нелепо...- собираясь с мыслями, прошептал я. - Прости, что всё ещё люблю её. Не знаю, было ли Саске больно слышать это, но в конце моей мини-исповеди он лишь понимающе кивнул. - А ты прости за то, что вскрыл старые раны, - добавил он. - Я думал, что всё уже зажило и мы можем только посмеяться над этим. Честно, не хотел спровоцировать ничего подобного... Я захотел приободрить нас обоих дружеским похлопыванием по плечу, но Учиха как всегда опередил меня, в своей особенной манере, заехав кулаком под рёбра. Внутри у меня всё мгновенно свело и пытаясь сделать хоть один нормальный вдох, я уже безболезненно размышлял о вечности мужской дружбы, о своей поблекшей привязанности к Сакуре и об истинной, как мне тогда казалось, любви к Хинате. Потом мы распили пакет яблочного сока, ибо обоим надлежало возвращаться домой в нормальном виде и завели долгоиграющие разговоры на тему ностальгии по холостяцкой жизни. Он не скучал по "свободе", называя её условностью и удивляя меня глубиной мысли, а я, к своему собственному сожалению, сидел перед ним словно мальчишка, то и дело открывая рот от удивления. - Надеюсь, что ты простишь меня вновь и... Я уж точно не стану упорствовать в своей просьбе, Наруто, но... Я бы хотел написать новую страницу жизни вместе с тобой, - он посмотрел на меня немного виновато, но, тем не менее, очень уверенно. - Я собирался сказать тебе об этом ещё в начале разговора, но по собственной глупости только насыпал соли на рану. В общем, надеюсь, что ты не обидишься... Я сделал предложение Сакуре. На этот раз во мне ничего не забурлило и, на удивление, даже не дрогнуло. - Мне стоило рассказать тебе о наших отношениях немного раньше, тогда бы это не стало для тебя... - Поздравляю, дружище! - ощущая где-то под сердцем ноющий рубец и преодолевая усталость, так неожиданно навалившуюся на меня, я обнял недоумевающего Саске. Что держало меня тогда в узде? Думаю, только то, что я беспрестанно повторял в уме имя Хинаты и перед глазами у меня стояла её детская, доверчивая улыбка, увидеть которую, мне посчастливилось сегодня утром. И почему я не додумался вспомнить о ней, перед тем, как вспыхнул от ревности?! - Так я о чём, - глаза Учихи засветились надеждой на что-то. - Может вы с Хинатой станете свидетелями у нас на свадьбе? Мы не настаиваем, конечно... Я безропотно согласился. Дата свадьбы уже была определена — четырнадцатое ноября. Не смотря на то, что все мои мысли заполняла сейчас Хината, на душе отчего-то было скверно. Больше на тему свадьбы мы не разговаривали и беседа потекла непринуждённо, природно, как раньше. А когда я собрался уходить, Саске вдруг остановил меня, предложив ещё немного посидеть и намекнув на какой-то сюрприз, названный им "золотой инвесторской жилой". Оставшиеся полчаса я провел, как на иголках. Внезапно в дверь постучали, и атмосфера, повисшая в кабинете на момент появления "сюрприза" заставила меня испытать неприятное дежавю. Мне казалось, что вот-вот войдут наши старые знакомые — "Akatsuki". Пребывая в возбуждённом состоянии, я действительно заметил в этой небольшой процессии несколько знакомых, но они, благо, не принадлежали этой гадской организации. Возглавлял шествие Итачи. Его быстрая, мягкая походка, приветливый блеск в чёрных глазах, даже глубокая морщинка, появившаяся, очевидно, в следствии тяжёлого умственного труда — всё вселяло в меня уверенность, дышало мировым спокойствием. За старшим Учихой шёл незнакомый мне седой мужчина, телосложением да и теми незначительными движениями, которые я смог рассмотреть, смахивающий больше на юнца, чем на деда, коим показался с первого взгляда. Потом в дверях показался не внушающий ничего, кроме страха за собственную жизнь, чернокожий амбал. Его я почему-то сразу принял за телохранителя. Когда громила, наконец, миновал дверной проём, за его широченной спиной мелькнул знакомый мне красный хохолок... Коротышка с холодными зелёными глазами, несгибаемой волей и принципиальностью истого сына своей песчаной Родины. Гаара из Суны — мой старый университетский товарищ, неблагодарный младший брат Темари, один из самых богатых людей по версии буржуазного журнала "Shinobi of the year", новый эмир Сунагакуре и в конце концов, просто бесчувственный чурбан, который всегда считал себя пупом Земли. В общем-то на этой неприятной, высокомерной роже и завершился весь "сюрприз". Благо, я не был так глуп, чтобы не понять, в чём он, собственно, заключался. - Лига Справедливости! - восторженно рассматривая каждого из наших потенциальных спасителей, пролепетал младший Учиха. Далее последовало знакомство. Итачи поочерёдно представил нам гостей и мы обменялись короткими, деловыми рукопожатиями. Седой мужчина по имени Ягура, как я и предполагал, оказался большой шишкой — видным политиком Киригакуре и владельцем недюжинных капиталов. Громила же Эй, которого я поначалу принял за охранника, являясь крупным специалистом в сфере банковского дела, далеко от нашего первого знакомого не ушёл. Ну а эта высокомерная песчаная скотина, как было известно всем и вся, владел сразу несколькими нефтяными вышками в своей стране. Одним словом, не смотря на некоторую контрастность, команда была отменной. Сразу чувствовалось, что к подбору наших новых бизнес-партнёров приложил руку Итачи. - Думаю, что вам уже известны некоторые аспекты нашей небольшой проблемы...- когда все расселись вокруг стола, осторожно начал Саске. - Мы достаточно осведомлены, - скучающим взглядом пробегая по интерьеру кабинета, перебил Гаара. - Да, мать вашу! Мы знаем о той заднице, в которую вы угодили, больше, чем вы сами! Небольшая проблема?! Вы называете это небольшой проблемой?! Да это жопа, а не проблема. Вас отымели во все...- внезапно взорвался чернокожий. - Я понял ход вашей мысли, Эй, - подавляя смех, прервал его Итачи. - Но, увы, вынужден признать, что у нас, в стране Огня, предпочитают более или менее сдержанные деловые переговоры. - Неженки грёбанные, - недовольно хмыкнул наш вспыльчивый партнёр. - Меня утомляют все эти разговоры, - промычал Гаара, заполняя неловкую паузу, возникшую после словесной перепалки. - Давайте поскорее закончим. Все уже успели что-нибудь сказать, а я и этот старый юнец Ягура продолжали молча наблюдать за происходящим: он — бесстрастно и сосредоточенно, а я — несколько недоумённо. - Сколько денег вам нужно, чтобы урыть к ебеням всех ушлёпков? - после короткой лекции Итачи о состоянии нашей компании, спросил Эй. - Да, вопрос состоит только в этом, - вдруг проснулся доселе спавший Гаара. Учиха-старший внимательно посмотрел на нас с Саске и выудив из своего дипломата какую-то бумагу, подал её Ягуре. Тот, всё также сохраняя молчание, окинул документ подёрнутым дымкой взглядом и передал его нашему песчаному засранцу. Когда бумага побывала в руках у всех наших партнёров, её положили на центр стола. - Этого будет достаточно, чтобы сделать "Kyubi" независимым акционерным сообществом, а вас, господа, полноправными членами совета директоров, - заключил Итачи. "Независимым акционерным сообществом" - прогремело у меня в ушах. Я содрогнулся. Потом тихо кашлянул, чувствуя нарастающий ком в горле и попробовал со всей силы вжаться в своё кресло. - Это я типа буду одним из хозяев этого дерьмища?! - после коротких размышлений, выпалил Эй. Я мгновенно вскочил с кресла и уже готов был начистить рожу этому черномазому идиоту, который так легко отшвырнул то, за что я готов был когда-то отдать жизнь, а сейчас, увы, вынужден раздробить на крохотные кусочки. Благо, Саске предостерегающе зыркнул в мою сторону, тем самым вынудив немного остыть. - Учитывая прошлогодние рейтинги, не назвал бы "Kyubi" убыточным проектом, - подал голос Итачи. - Я не могу подписать соглашение без консультации со своим астрологом, -Гаара поспешно спрятал свою перьевую ручку во внутренний карман пиджака. - Кроме того, что-то подсказывает мне, что вся эта затея с акционерным сообществом потерпит кардинальное и бесповоротное фиаско. - Я не стану разводить здесь сопли об астрологии и прочей пое...- встретив на себе неодобрительный взгляд Учихи-старшего, пробурчал Эй. - Скажу прямо, короче говоря, у меня нет желания вбухивать деньги в эту... Э-э... В эту затею. Могу купить два процента максимум. Но, думаю, вам это не поможет, ребятки. - Беру сорок процентов. Контрольный пакет акций за вами. От вас не требую ничего, кроме расторжения контракта с Хьюгами. При дальнейшем сотрудничестве обещаю полную финансовую независимость. Возможно, это и неразумно, но в данном случае я возлагаю свои надежды на благоразумие Итачи-сана. Кроме того, прилагаю личные гарантии в покровительстве Даймё двух стран, - внезапно подал свой скрипучий, несколько севший голос, Ягура. Что было потом? Потом были мои подозрения, заглушённые радостью за собственную шкурку, "горечь" отдаления от любимого тестя, небольшое чувство вины перед ним и в конце концов, полнейшая экзальтация, подкреплённая крепким рукопожатием Ягуры. Независимость и безопасность. Я ликовал, смакуя про себя каждое из этих слов. Документ был подписан. Наши гости и один, без пяти минут, бизнес-партнёр разошлись. И снова, прямо как в тот раз, остались лишь Итачи, Саске и я. - Так... Это и было сюрпризом? - пытаясь завязать разговор с несколько причумевшими Учихами, начал было я. - Удивительно...- промямлил в ответ Саске. - А я ещё думал, что чудес не бывает... - Чудес действительно не бывает, братец, - Учиха-старший устало ухмыльнулся. - Мы с Ягурой обсуждали судьбу "Kyubi" начиная с первого визита наших обожаемых "Akatsuki". Вот только тогда он был менее податливым и вам, в итоге, пришлось искать альтернативный способ решения. Но, думаю, ты от этого ничего не потерял, Наруто? - О чём ты? - словно пробуждаясь от приятного сна, отозвался я. - Да о том, что ты у нас теперь остепенившийся молодой человек и жена у тебя просто загляденье! - добродушно рассмеялся Итачи. - Вот только давно уже не видел её фотосессий в журналах... - Она замужняя женщина. Какие, к чёртовой матери, фотосессии?! - в шутку возмутился Саске и я почти был готов поддержать его. - Узумаки ж ведь ревнивая морда. Он Хинату без паранджи из дома не выпустит, а ты тут о каких-то фотосессиях. Вот Сакуре я бы разрешил сняться в каком-нибудь журнале, если бы её пригласили, конечно. В воздухе зазвенел громкий смех, а я почему-то почувствовал укол совести. Вскоре мы разошлись по домам. Уже за рулём я почувствовал, как радость покидает меня, как блекнут вокруг краски и на смену мальчишеской восторженности приходит горькое осознание случившегося. Саске женится на Сакуре, а я не просто без повода возмущаюсь. Я ревную. Ревную то, чего никогда не могло быть. Она всегда отказывала, а я всегда носился со своей любовью, не зная, куда пристроить это изрядно покалеченное чувство. Теперь нашёл. И вроде бы рад. Но меня не оставляет ощущение того, что я мог быть ещё счастливее, чем есть сейчас. Мало того, неужели Саске не мог сказать мне раньше о своих отношениях с Сакурой?! Или я должен был догадаться обо всём по общей свадебной открытке, которую они прислали нам с Хинатой?! Он не доверял мне. Думал, что я буду препятствовать их чувствам, думал, что я ревнивый дурак... А я таковым и оказался... А теперь ещё и этот новый спасительный контракт. Мне даже думать не хотелось о том, что я мог повременить с собственной свадьбой, но мысли почему-то сами лезли в голову. Вот если бы я тогда не пошёл на поводу у бабки с дедом и не поддался на шантаж тестя, то сейчас бы наверняка был женат на Сакуре, имел больше живых нервных клеток и был в том же удовлетворительном финансовом положении, что и сейчас... Чёрт возьми... Я тряпка... Тряпка, а не мужик... После всех этих терзаний меня вдруг во второй раз в жизни посетила удивительная идея — наклюкаться где-нибудь до полусознательного состояния. И я почти согласился на собственные уговоры. Что же вдруг остановило меня? Опять то же самое. Естественно, Хината. Вернее осознание того факта, что она ждёт меня дома, что будет волноваться, если опоздаю к ужину, что обзвонит всех знакомых, что она у меня ещё не окрепла и стресс не пойдёт ей на пользу... Но, всё же, идея выпить сегодня полностью меня не покинула, и я заехал в магазин, чтобы купить ингредиенты для глинтвейна. Возвращался я домой крайне утомлённым, не думая уже ни о чём, кроме предстоящего приготовления горячего спиртного напитка. И как вы думаете, что ждало меня дома? Естественно, сюрприз. Сегодня же день сплошных сюрпризов! К нам домой внезапно нагрянули бабуля с дедулей. Сюрприз, конечно, не такой неприятный как свадьба Саске, но всё же весьма и весьма нежелательный. Старики, видите ли, сегодня с утра звонили Хинаточке, чтобы узнать как там жизнь с таким губошлёпом, как их внучок, но вдруг услышали хрипотцу в её голоске и не смотря на её уверения, что всё в порядке, пригнались к нам домой. -Наруто, как можно быть таким болваном?! Вот скажи мне?! - не унималась бабуля, колдуя над чем-то на кухне. - Неужели нельзя было позвонить нам, когда ты только почуял неладное?! Это же так просто! Мог бы и ночью позвонить. Мы бы тут же приехали... Я тихо сидел, подперев подбородок руками и размышляя о том, какая буря могла бы подняться, если бы Хината рассказала о своей болезни в подробностях. Слава Богу, ей хватило ума сказать, что пару дней назад у неё поднялась небольшая температура под вечер и мы тут же сбили её жаропонижающим чаем. -Наруто! Ты меня вообще слушаешь? - яростно кромсая колбасу, спросила бабка. - Он вообще сегодня какой-то заторможенный, - ответил за меня дед. - Оставь его, Цунаде. - Оставить его?! - вдруг взбеленилась она. - Хинаточка ещё до конца не выздоровела, а он шляется где-то, вместо того, чтобы с ней посидеть! - Я ездил в офис, - прикрывая голову руками, промямлил я. - Ты только посмотри: в офис он ездил! То есть работа для тебя важнее здоровья родной жены?! И тебе плевать, если ей станет плохо в твоё отсутствие?! - Цунаде-сама, я же сказала вам, что чувствую себя прекрасно. Я почти выздоровела, - на "арене" появилась Хината, очевидно, не выдержавшая нападок на меня. - Ты бы это... Носки лучше надела... Сейчас холодно, - отсутствующим взглядом пройдясь по её крохотным босым ножкам, буркнул я. Хината только улыбнулась в ответ на моё замечание и подошла поближе к барной стойке. - Он же, наверное, Хинаточке совсем времени не уделяет. Сидит в своём офисе и брюзжит, как старый дед! - по большей части обращаясь к Джирайе, воскликнула бабуля. - Не-ет, - протянула Хьюга, расплываясь в улыбке и запуская руку в мои волосы. -Наруто самый заботливый муж на свете. Вы даже не представляете, как много времени мы проводим вместе. Кроме того, пока я болела, он научился готовить и каждый день радовал меня чем-нибудь вкусненьким... Последнее слово заставило меня вспомнить недоваренные каннеллони, свежего карася, которого я ловил по всей кухне с криком: "Стоять, сволочь!" и тьму тьмущую сожжённых дотла кулинарных "шыдевров". В конце концов, бабуля всё-таки угомонилась и прекратила пилить меня своими укорами. Хината же, не смотря на запреты со всех сторон, принялась помогать ей в приготовлении семейного мини-ужина. А мы с дедом отправились на балкон. Как только пространство между нами и женщинами перегородила стеклянная дверь, Джирайя тут же протянул мне пачку сигарет. Я отказался. Он похвалил и принялся уныло пускать кольца дыма. - У тебя всё в порядке, сынок? - после минутной паузы, вдруг спросил дед. - Да, - вглядываясь вдаль ответил я. - Ты уверен? - всё также монотонно продолжал он. - На счёт себя уверен. А у тебя, судя по всему, не всё путём, деда. Ты что-то в последнее время грустишь, - пытаясь увернуться от обсуждения собственных проблем, сказал я. - С тобой-то что стряслось? Джирайя молчал, грустно улыбаясь мне в ответ. Он, также как и я, почему-то не хотел встречаться взглядами. - Даже не знаю, как начать, Наруто... - Ты уже начал. - Я, наверное, виноват перед тобой и уж точно не стану просить прощения, потому что знаю, что не получу его, - дед перевёл взгляд с высоток на мою руку. - Ты уже знаешь, о чём я... - Наш план провалился, - спокойно озвучил ответ я. - Мой план провалился, - тяжело вздохнув, поправил он. - А ты пострадал, сынок. - Почему пострадал? - Я заставил тебя жениться на дочери Хиаши, ввязал тебя в их семейные дрязги... И может, если бы удалось спасти хотя бы компанию, то этот брак не стал бы для тебя бременем... А тут... В общем, мне нужно знать, действительно ли ты любишь Хинату? Готов вместе с ней наблюдать за крахом "Kyubi"? Готов ли с ней жить дальше? - я видел, как с каждым сказанным словом глаза старика наполнялись слезами. Он вдруг закусил свои тонкие губы и отвернулся, очевидно, не надеясь, что я скажу хоть что-нибудь в ответ. - Не думаю, что нам...- уверенно начал я. - Я не хотел ломать тебе жизнь, сынок. Честно, не хотел, - сжимая зубы до неприятного скрежета, прошептал он. - Был бы жив сейчас Минато... Он бы... Он всё разрулил... А я... Я слишком глуп и слаб... Я только испоганил тебе всё... Он уже плакал. Плакал, как плачут старики — мало и горько. Я невольно обнял его и почувствовав на своей щеке горячие слёзы вины, внезапно для себя самого отстранился. - Прекрати, дедуль. Не надо. У нас всё под контролем. Всё будет хорошо. Не плачь. У нас всё под контролем...- как зачарованный твердил я, вытирая свои скупые слёзы кулаком. - Итачи всё уладил. Мы не потеряем "Kyubi"... Мы скоро подпишем контракт... Расторгнем все договорённости с Хьюгами... И всё будет в порядке... Всё будет хорошо. Джирайя долго молчал. Слёзы почти высохли на его полных красных щеках и в глазах появилось нечто напоминающее усталость. Он был удивлён, но также как и я, не знал, что чувствовать. Разочарование, радость, сожаление, гордость... Всё смешалось в одном усталом взгляде покрасневших глаз. Немного позже я рассказал ему всё в подробностях. Потом мы ещё немного поговорили о "делах сердечных" и уже пребывая в приподнятом расположении духа, отправились на ужин. Стол был отменным. Вот что значит, когда две хозяйки дома! А может я просто проголодался, в последние несколько дней питаясь дрянью собственного приготовления? Кто знает... Всё было действительно хорошо. Хината смеялась и называла меня хомячком, глядя на то, как я набиваю рот лакомствами, бабуля неодобрительно косилась на меня и даже несколько раз успела дать леща за сей моветон, а дедуля наслаждался тем, что знали только мы двое и скоро, к своему сожалению, должен был узнать Хиаши-сама. Когда наш совместный вечер подошёл к концу, в моём настроении перестали преобладать те депрессивные нотки, которые ещё пару часов назад донимали меня в машине. Бабка с дедом уехали. Мне уже не хотелось напиться, но отправив Хинату в постель, я всё же принялся за приготовление глинтвейна. Хотелось говорить. Говорить много и беспрестанно, наполняя каждое слово смыслом и улавливая то, что говорит собеседник. Изначально передо мной не стояла задача напоить Хьюгу. Мало того, я даже не планировал предлагать ей спиртное. Но всё в корне изменилось, когда глинтвейн был готов. Видите ли, мне вдруг стукнуло в голову, что горяченькое будет полезно для горла и налив ей полный бокал глинтвейна, я тут же отправился в спальню. - Новое лекарство? - не без отвращения прячась под одеяло, спросила Хината. - Почти. - Я не буду, - она посмотрела на меня так жалостливо, что я почти согласился не давать ей "лекарство". - Я уже выздоровела. Мне не надо. - А ты попробуй, - и всё-таки желание повести беседу "под глинтвейн", победило во мне глас здравого смысла. - Миленький, ну, пожалуйста... Ну не надо... Все эти лекарства мне уже так надоели... - Один глоточек, и я отстану. Ради меня. - Хорошо, - нехотя промямлила Хьюга. Она взяла бокал двумя руками и брезгливо понюхала его содержимое. - Тут корица? - всё ещё не принимаясь за дегустацию, Хината вертела сосуд в руках. - Давай, пей, - нетерпеливо отозвался я. - Всего один малюсенький глоточек. - Это не лекарство, - в конечном счёте заключила она, с укором поглядывая на меня. - Да, это не совсем то, что прописал тебе этот кровопийца-докторишка, но оно, уж поверь мне, очень полезно для здоровья, - я виновато покосился в её сторону и уже протянул руку, чтобы забрать у неё бокал. - Ты вздумал меня напоить, что ли? - на полном серьёзе начала Хината. - Не говори глупостей. Я просто не хотел пить глинтвейн в одиночестве... Это как-то неправильно... - А правильно — спаивать свою молодую жену? - продолжала свой допрос Хьюга. - Я... Э-э... Не хотел... Я просто...- окончательно растерявшись, я попытался выхватить у неё бокал. - Дурачок, - вдруг залилась смехом она. - Ты воспринимаешь всё слишком серьёзно. И... Тебе было так трудно прямо предложить мне выпить? Зачем ты устроил весь этот цирк с лекарством? - Я думал, что так будет деликатнее, - несколько обиженно сказал я. - А что, мне надо было запереться сюда и предложить тебе нажраться, да? Хината отпила немного из своего бокала и вновь рассмеялась. - Иди ко мне, - протягивая ко мне руки, вдруг предложила она. - Будем лежать под одеялом и пить глинтвейн? - Не только. - Не только глинтвейн или не только лежать? - я забрался в постель и приобняв её за плечи, сделал первый глоток из своего бокала. Горло приятно обожгло и по всему телу прошла дрожь. Запахи корицы, лимона и горячего вина смешались в один неимоверно приятный, убаюкивающий аромат. Нет, я не был так пьян, чтобы повалиться на подушку и уснуть, мне просто вдруг стало настолько хорошо, что я несознательно прикрыл глаза. Полный бокал глинтвейна, обжигающего через бокал ладонь, холодный прохладный ветерок за окном, тёплая постель и Хината в моих объятиях. Как бы мне хотелось, чтобы этот вечер не кончался... Я сделал большой глоток и откинулся на подушку. Говорить, да и вообще думать не представлялось мне возможным. - Знаешь, я ведь так люблю тебя...- сквозь тлеющую дрёму я вдруг услышал тихий голос Хинаты. Она сильнее прижалась к моей груди и закинула свою ногу мне на живот. - Я тебя тоже, - после очередного бессознательного глотка глинтвейна, пробормотал я. Хьюга повторила эту процедуру за мной и по-детски поморщилась. - Ты бы так не налегала на спиртное. Всё полезно в меру, - я беспрепятственно забрал у неё бокал. - Стыдно признавать, но мне понравилось вот так лежать с тобой и пить глинтвейн. Он даже, кажется, вкусный... - В следующий раз принесу тебе сладкий чай, - изрядно испугавшись её реакции, протараторил я. - Бабуля уничтожит меня, если узнает, что я приучил тебя пить всякую дрянь. Хьюга звонко рассмеялась, видимо, во всех красках представив себе, как Цунаде размазывает остатки меня по стенке. - Ты ж ведь маленькая ещё...- задумчиво добавил я. - Это только с первого взгляда, - поглаживая меня по подбородку, неожиданно радостно сказала она. - Я, между прочим, посамостоятельнее некоторых буду... - Ты сейчас намекаешь мне на мои кулинарные фиаско, да? Соли на рану насыпать хочешь? - забавлялся я, копошась в её чёрных волосах. - Нет, я намекаю на кое-что другое, -Хината хитро прищурилась и устремила взгляд своих ясных глаз прямо на меня. - Помнишь план нашего зимнего отдыха, который мы чуть ли не каждый день перекраивали? - Да-а. И? - Я уже заказала путёвки на горнолыжный курорт! - она несколько раз восторженно вскочила с меня. - Всё будет точно так, как мы планировали: деревянный домик на двоих, трассы для новичков, экскурсии на горячие источники, сауны, конные прогулки! - Ну ты, конечно, даёшь жару, Хьюга...- будучи крайне удивлённым её "произволом", пробормотал я. - Я уже три месяца, как не Хьюга, - весело подметила она. И правда, она уже давно Хьюга, а я продолжаю так её называть. Надо бы сменить привычку... - Так ты рад, милый? - вновь положив свою голову мне на грудь, спросила она. - Конечно, - я одним глотком опустошил уже её бокал глинтвейна. - Ты сегодня какой-то не такой, - заподозрив в моём апатичном "конечно" что-то не то, Хината обеспокоенно приподняла голову. - Сегодня был тяжёлый день. Я устал. Не знаю, поняла ли она меня, но на несколько минут беседа прекратилась. Хината, как мне даже показалось, вроде бы уснула у меня на плече и её тяжёлое сопение вот-вот бы убаюкало меня. - Скажи, сколько девушек у тебя было до меня? - также внезапно, как и в первый раз, спросила она. Этот вопрос был одним из самых нежелательных на сегодня и уж точно привёл бы к разговору о Сакуре. Я колебался с ответом, неуверенно поджимая губы и думая о том, каким образом Хинате удалось так быстро найти моё больное место. - Просто...- Хьюга покраснела и виновато отвела взгляд. - Ты у меня первый... И... В общем, наверное, это был глупый вопрос. Мне не стоило его задавать. Я могла бы и сама догадаться, что у такого человека, как ты, должно быть... Дальше говорить ей, очевидно, было сложно и она тихонько уткнулась носом мне в плечо. - Я встречался с одной, когда ещё учился в университете, но мы расстались, - поразмыслив немного, сказал я. - Ты любил её? - ужасно сомневаясь и задумываясь над каждым словом, спросила она. - Не думаю, - я переместил свою ладонь на спину Хинаты и принялся лениво поглаживать её. - А любил кого-нибудь, кроме меня? Этого вопроса я, пожалуй, боялся больше всего, потому и решил солгать: - Нет. Хьюга спокойно вздохнула и попыталась удовлетвориться самообманом, вероятно, предполагая, что мои слова были враньём. Она была умна, но любовь для ума всё равно что хлороформ. Я чувствовал себя виноватым перед ней — искренней, любящей всем свои крохотным сердечком... - Давай прекратим эти нездоровые разговоры, - ощущая на себе инъекции вины, я принялся осыпать Хинату поцелуями. Мне казалось, что с каждым касанием моих губ к её щекам, шее, груди, саднящая боль где-то в сердце становится меньше. Она — моё спасение, моё обезболивающее, мой дурман, заставляющий на время забыться...
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова