В моем доме всего лишь одно зеркало. Оно висит в прихожей наверху за отдвижной панелью. Наша колонизация позволяет мне стоять перед ним каждый последний четверг третьего месяца, в этот день мама подстригает меня. Я сижу на табуретке, а мама стоит рядом и выравнивает мои волосы. Пряди падают на пол тёмно-чёрными кольцами. Закончив, мама собирает мои волосы и закручивает их в узел. Я отмечаю, как спокойно и сосредоточено она выглядит. Моя мама хорошо обучена искусству погружения в себя (это её дар инициации). Чего я не могу сказать о себе. Я украдкой рассматриваю свое отражение, когда она не замечает этого - не из-за тщеславия, а ради банального любопытства. Ведь, многое может произойти с твоей внешностью за три месяца. В отражении можно увидеть узкое лицо, широкие круглые глаза и длинный тонкий нос - я все еще похожа на маленькую девочку, хотя несколько месяцев назад мне исполнилось семнадцать. Другие фракции празднуют дни рождения, но мы этого не делаем. Это было бы уж слишком. - Ну, вот, - говорит она, закрепляя узел на месте. Ее глаза ловят мой взгляд в зеркале. И вот уже слишком поздно, чтобы отвести глаза, но вместо того, чтобы отчитать меня, она улыбается нашему отражению. Я немного хмурюсь. Почему она не сердиться на меня за то, что я уставилась на себя? -Итак, сегодня тот самый день, - говорит она. -Да, - отвечаю я. -Страшно? Я ловлю свой взгляд в отражении. Сегодня день теста на способности, который покажет, к какой из пяти фракций у меня есть предрасположенность. Завтра на Церемонии Выбора предстоит принять непростое решение. Я наконец-то определюсь, чему посвящу всю оставшуюся жизнь; буду со своей семьей или оставлю их. -Нет, - говорю я. - Тесты не должны изменить наш выбор. - Верно. - Она улыбается. - Вставай, пойдем завтракать. -Спасибо за то, что подстригла меня. Мама целует меня в щеку и задвигает панель над зеркалом. Я думаю, что ее считали бы красавицей в другом мире. Она очень стройная под этой серой одеждой. У нее высокие скулы и длинные ресницы, и когда она расплетает волосы на ночь, они спускаются волнами по ее плечам. Но это нельзя демонстрировать во фракции Отречение. Мы вместе идем на кухню. Этим утром брат готовит завтрак, отец читает газету и его рука скользит по моим волосам, мама напевает немного навязчивую мелодию, убирая со стола, - все это происходит именно сегодняшним утром, когда я чувствую себя такой виноватой, потому что хочу оставить их. Автобус насквозь провонял выхлопными газами. Каждый раз, когда он проезжает по неровной дороге, меня шатает из стороны в сторону, даже притом, что я вцепилась в сиденье, чтобы хоть как - то удержатся. Мой кузен Нейджи стоит в проходе, держась за верхние поручни, и пытается сохранить равновесие. Мы совсем не похожи друг на друга: он сосредоточенный и спокойный; всегда держит язык за зубами. Мы похожи только внешне: у него длинные чёрные волосы, которые он завязывает на конце; серые глаза и жутко бледная кожа. Судя по фотографиям, Неджи- Нии - сан похож на дядю (его отца). Когда он был маленьким, это выглядело странно, но теперь эти черты как никогда подходят ему. Если бы Неджи не был в Отречении, я уверена, что девочки в школе глаз бы не смогли от него оторвать. От отца он также унаследовал талант к самоотверженности. Брат, долго не раздумывая, уступил свое место в автобусе хмурому человеку из фракции Искренность. Мужчина был одет в черный костюм с белым галстуком - стандартная униформа этого движения. Ее последователи высоко ценят честность и все делят на черное и белое, поэтому одеваются они именно так. Проезды между зданиями сужаются, и дороги становятся ровнее, когда мы подъезжаем к сердцу города. На горизонте из тумана появляется полуразрушенное многоэтажное здание. Когда-то, центр города, но это было до пятой войны 2169 году (с тех пор города уже не восстанавливались). Автобус переезжает железнодорожные рельсы. Я ни разу не была на поездах, несмотря на то, что они повсюду. Только dauntless разъезжают на них. Пять лет назад добровольцы - строители из движения отречение повторно проложили некоторые дороги. Они начали с центра города и провели пути за его пределами, до тех пор, пока материалы не закончились. Дороги там, где живу я, все еще разбиты и наспех залатаны, передвигаться по ним небезопасно. Хотя нам все равно, машины - то у нас нет. Неджи выглядит спокойно, хотя автобус постоянно качает и трясет. Рукав его серой рубашки спадает, но он совершенно не обратил внимание. Я уверена, его глаза постоянно рассматривают кого - то, он наблюдает за людьми вокруг нас - стремится видеть только их, забывая о себе. Искренность гордится своей честностью, а наша делегация - отречение - ценит самоотверженность. Вот и остановка перед школой, и я встаю, пробежав мимо члена фракции искренность. Схватившись за руку кузена, я понимаю, что споткнулась об ботинки этого человека. Он косо посмотрел на меня, как бы говоря: «Ты что, слепая?» Здания низшего уровня самые старые, второго постарше, а третьего самые новые - как наша школа. Как и все сооружения, вокруг него, оно из стекла и стали и достигает примерно в десять этажей. Перед ним стоит большая металлическая статуя война на коня. Мы изучали, что она была построена в 221 году и до сих пор стоит. В прошлом году можно было наблюдать, как один из таких храбрецов ка «бесстрашные» упал и сломал ногу. Я была той, кто побежал, чтобы позвать медсестру, но даже банальное «спасибо» не получила. - Сегодня проверяют инициации, - говорю я. Нейджи на самом деле старше меня на целый год, но, тем не менее, он учится со мной в одной параллели. Брат кивает, и мы проходим через парадные двери. Я напрягаюсь, когда мы заходим. В атмосфере чувствуется голод, каждый семнадцати летний пытается съесть столько, сколько он мог проглотить за всю свою жизнь до этого момента. Вероятно, что мы не пройдем этим залом после посвящения - после этого новые несут ответственность за окончание нашего образования. Сегодня занятия сократили на половину, таким образом, мы сможем все пойти на тесты, которые будут после обеда. Мое сердце начинает биться всё сильнее и сильнее. -Кажется, ты совсем не беспокоишься насчет того, что они скажут? - спрашиваю я его. Мы останавливаемся в прихожей, где разойдемся по разным путям: мой брат пойдет на урок углубленной математики, а я - на историю старого мира, который был до 2135 года. Он приподнимает бровь и спрашивает: -А ты? Я могла бы сказать ему, что после исполнения семнадцати лет не переставала думать о том, на что укажет мне тест способностей: отречение, искренность, эрудиция, дружелюбие или бесстрашие. Вместо этого я улыбаюсь и говорю: -Вообще - то нет. Он улыбнулся в ответ, но улыбка была холодной и натянутой (в общем, как всегда). -Ладно, тогда хорошего дня. Я иду к своему кабинету, закусывая нижнюю губу. Он так и не ответил на мой вопрос. Коридоры были не узкие, и можно было уместиться людям 1, но Candor, Erudite, Amity и Dauntless, всегда подшучивают и устраивают драки. Я пошатнулась и чуть не упала. Около меня пробежала какая - то девка, и почти над самым ухом крикнула: «Хай» (как я поняла - это приветствие). — Проваливай, — Он буквально сметает меня, и продолжает толкать всех остальных Я чувствую, как теряю равновесие и падаю на колени. Несколько человек остановились и заметили мое падение, но ни один из них не предложил помощь. Они следят за мной с другого конца коридора. Такое происходит и с другими членами моей фракции уже в течение многих месяцев. Полгода назад, бесстрашные опубликовали статью о таких как я и утверждали, что мы низшие из всех существ. Серая одежда, простая прическа и скромное поведение моего движения, как предполагается, должны облегчать мое существование и делать меня незаметной, так удобно всем. Но теперь все изменилось, они сделали нас живой целью для остальных, и их насмешек. Я остановилась у окна в восточном крыле и жду тех, чья отвага меня удивляла и удивляет. Я делаю это каждое утро. Точно в семь часов двадцать пять минут Бесстрашные демонстрируют свою храбрость, спрыгивая с движущегося поезда, чью рельсы находятся на уровне второго этажа. Мой отец называет их хулиганами и вандалами. Они все в пирсинге, татуировках и одевают только чёрное. Их основная цель в том, чтобы охранять забор, который окружает наш город. Зачем и от кого? Я не знаю… Они пугают меня. Я должна быть удивлена, какая же в этом храбрость — которую они называют достоинством? Какое значение имеет металлическое кольцо в вашей ноздре? Вместо этого мои глаза цепляются за них везде, где бы они ни проходили. И есть один человек, блондин, который идёт позади всех. Он кажется мне знакомым и таким родным, но я не могу понять - почему? Вот и долгожданный поезд. Свет, падающий на дорогу, мигает, и поезд несется прочь мимо школы, скрипя рельсами. Рёв, который заставляет моё сердце трепетать, а что если тот бесстрашный, разобьётся или с ним что - то случится другое. К сожалению, я никак не могу понять, почему я так переживаю? Дверь одного из вагонов распахнулась и от туда «вываливаются» они. Я бегаю глазами от одного к другому, но никак не могу найти голубоглазого. И только когда последний вагон уезжает прочь от школы - я вижу его. И на душе становится как - то легко и спокойно. Я ещё долго смотрю в их сторону, пока они не обойдут школу и не окажутся перед парадной дверью. Блондин как всегда идёт в конце всей компашки. Он останавливается и несколько секунд смотрит в спины своих товарищей, а потом поворачивает голову в мою сторону. На его лице проскользнула улыбка. Я немного покраснела и быстро отошла от окна и спряталась в тени.
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова