- Что там с поисками Саске? – спросил Шикамару, усаживаясь поудобнее на скамье в больничном парке. - Ну, телефон его нашли в тот же день. Но сразу на следующий, приказом сверху, поиски Саске были заморожены, заявление – недействительным. - Ну, он хотя бы, жив. – Подметил Шикамару и спросил: - А что с телефоном? Может, есть зацепка какая? - Нету. Телефон, как сказали в полиции, упал с большой высоты, и восстановлению не подлежит. - Это уже интересно. Дай-ка мне адрес того дома, заеду к Итачи. – Попросил брюнет, отчего Наруто искренне удивился: «Его волнует еще что-то, кроме его спокойствия? Ну, конечно, волнует! Что я, дурак, в самом деле! У него же жена и ребенок…» Но адрес дал-таки.
- Кстати: Тен-тен и Неджи? – на это Хината отрицательно покачала головой: - Брат никогда не признает собственной слабости. «Зато теперь он слишком любит Ханаби…»
И правда, с уверенностью можно было сказать, что Неджи теперь слепо и слишком сильно любит своих сестер, что и стало причиной расставания Саске и Ханаби, и, следовательно, попытки самоубийств. Но на кого ж еще ему было переключиться?
Дверь тихонько приоткрылась, и вошел Наруто: - Что делаете? – блондин сел рядом с Хинатой, приобнял ее за плечи и дал яблоко. Хината обеими руками взяла его и откусила. - Сплетничаем. – Улыбнулась Темари. - Ах!.. – Наруто сделал до глубины пораженное лицо и, прищурившись, спросил: - Надеюсь, не обо мне? - Только о тебе, любимом. – Сказала Хината. - И что же вы обо мне говорили? - Говорили, какой ты умный, добрый, нежный, заботливый… - перечисляла Хината, глядя мужу в глаза. - А, ну это можно! - Так, а Шикамару где? - В холе остался. Говорит, лень подниматься. - Так… - улыбаясь, рассердилась Темари: - Пойду-ка, скажу ему несколько ласковых. – Девушка взяла ребенка и попрощалась: - Пока, Хинаточка, пока, Наруто. – И вышла.
- А чего это ты «Хинаточка», а я просто «Наруто». – Игривым голосом спросил блондин. Хината ответила ему так же: - Секрет фирмы. - Ах! А не забыла ли ты, что я отец твоего ребенка? – Узумаки перебрался в поле зрения девушки и придвинулся к ней. - Знаешь, я помню, как он меня целовал, как он меня обнимал, а вот внешне… там темно было… - Во как! То есть, хочешь, чтобы я тебе доказал? – Хинаточка утвердительно кивнула. – Хорошо. – Наруто нежно обнял жену, притянул к себе и поцеловал затяжным поцелуем. Парень чувствовал на ее губах вкус яблока: «Видимо, кисленькое попалось…» Но это ему даже нравилось. Он так бы и съел любимую. Когда они отстранились друг от друга, Хината, не лишая свою речь того игривого тона, сказала: - Похоже-похоже,… но я еще не уверенна.(…)
С полтора года Ханаби лечилась в клинике, никого, кроме врача, к себе не подпуская. Но однажды, когда она гуляла по больничному парку при несносной жаре, ее заметил Кабуто, который приехал в Коноху по делу Орочимару.
- Хьюга? Ханаби, так? – спросил он через забор. Девушка подошла к нему. Она была бледная, ее потрескавшиеся губы давненько не произносили слов, глаза поникшие, запавшие, как после затяжной бессонницы. – Я Кабуто. – И тут к ним подошел лечащий врач Ханаби: - Здравствуйте. Вы с ней знакомы? - Да, мы знакомы. – Улыбнулся Кабуто. – Меня зовут Якуши Кабуто. А может, вы пустите меня внутрь? - Вы знаете, Ханаби никого к себе не подпускает, не знаю… - Но шатенка дернула рукав доктора, и тот впустил Кабуто.(…)
Ханаби и Кабуто сидели на скамейке все в том же парке. - Я работаю на ученого биолога Орочимару. Может, ты слышала о нем? – глаза Ханаби заблестели: «Орочимару-сама? Он ведь бог медицины!» - Конечно, знаю! – Ведь ее саму очень занимала биология и многие труды как раз Орочимару: там столько парадоксов, которые, тем не менее, могут сработать. - Он как раз проводил некий эксперимент по его теории по переселению душ, когда его… не стало. – С больным человеком Кабуто мог говорить прямо: – Хочешь поучаствовать? Естественно, за определенную плату. - То есть, вы вытащите меня из этой психушки? - Да, ты все поняла правильно. – Улыбнулся Кабуто. - Хочу. – Твердо сказала шатенка.
Хиаши и Минато гуляли в местном парке, поочередно толкая коляску. Маленькая копия Наруто, правда с глазками и ресницами Хинаты, спокойно спала внутри, укрытая бледно-голубым одеялом. Это был их внук Рикиши (прим. авт.: русский аналог Антон, т.е. «состязающийся»), ему уже семь месяцев. Он жутко подвижный и любознательный, точно Наруто в детстве. Двое разговаривали, смеялись, потом начали о чем-то спорить (бывало на них находило что-то), но благо, Наруто и Хината уже подходили к ним. Молодые были счастливые, держались за руки, так что дедушки умилились… - Ну, дедушки, вы опять спорите? – спросил, улыбаясь, Наруто. - Он говорит, что нужно Рикиши получше укрыть, - начал Минато, - а я говорю, что как Хината укрыла – так хорошо. - И не называй меня дедушкой! – воскликнул Хиаши Наруто. - Папа, успокойся. Как же тебя называть? – спросила Хината. - Как-как… Ну, так вы купили? – поспешил переменить тему Хиаши. - Что? – спросил Наруто, совсем забыв, зачем они отходили. - Да, купили. – Сказала Хината, протягивая отцу пакет. - Только пошли уже, а то мне кажется, что Кушина сейчас злая будет… - подгонял их Минато. - Сколько можно под каблуком быть? – буркнул Хиаши, но, слава богу, Минато хватило ума ничего на это не отвечать.
На это Рикиши проснулся и захныкал. На него уставились четыре пары глаз, отчего тот удивленно примолк. Хината улыбнулась и взяла его на руки. Мальчик заинтересованно рассматривал сначала маму, а потом всех остальных, потирая глазки свои маленькими ручонками. Затем снова перевел взгляд на Хинату и тихонько прошептал: - Ма-ма… - Малыш зацепился ручкой за ее волосы. Это было его первое слово.(…)
Суйгетсу уже опаздывал. Впрочем, как всегда. Но вот опять пробка. «Отчего бы? Не «час пик» же»
Парень поблагодарил таксиста и вышел из автомобиля. Пройдя несколько рядов вперед, блондин увидел машину скорой помощи, которая перегородила полосу. Рядом с ней стояла еще одна гражданская машина, еще одна полицейская. Медики склонились над телом, судя по всему, молодой девушки, а полисмены допрашивали водителя, который жутко переживал из-за того, что не успел увернуться. Суйгетсу почему-то не остановился. Как-то ему оказалось мало увиденного. Парень все еще шел вперед, хотя понимал, что Саске его когда-нибудь прикончит.
Вот он уже увидел девушку. Она была вся в крови, равно как и халаты фельдшеров. Ее одежда была разорвана. Волосы тоже в крови? Нет, это не кровь. Это такой цвет волос.
Что-то страшное промелькнуло в догадках Суйгетсу, и он ринулся к потерпевшей. Присмотрелся – Карин. «Карин? Карин!» - парень подбежал к ней, когда ее уже заносили в машину.
- Извините. Можно, я поеду с вами? – как в тумане, проговорил блондин. - А вы кто? – спросил один из фельдшеров. - Я ее друг. - Полезай.(…)
Из операционной вышел доктор и подошел к, томившемуся на твердом стуле, Суйгетсу. - Вы к пострадавшей? - Да, меня зовут Хозуки Суйгетсу. К ней можно? – волновался блондин. - Нет, приходите утром, а там посмотрим, может уже можно будет на несколько минут. – Но Суйгетсу никуда не ушел - он решил дождаться утра здесь, на этом твердом больничном стуле.
Оно наступило незаметно. В палату Карин вошли медсестра и доктор. Девушка раздвинула жалюзи, так что Суйгетсу смог увидеть возлюбленную. Она бессознательно лежала на кровати, и только приборы фиксировали наличие ее дыхания и пульса. Врач сделал некоторые записи в ее карточку и двое вышли.(…)
Суйгетсу несмело вошел в палату к Карин. Прикрыл двери, подошел к ее кровати. Стула поблизости не было, и Суйгетсу решил не заморачиваться, а просто встал на колени. Он осторожно взял ее руку и нежно накрыл ее своей ладонью. У блондина слезы на глаза наворачивались, когда он целовал почти безжизненную руку Карин. Когда видел ее избитое лицо и перевязанную грудь. Он долго тут находился и врач, видя, что он совсем не доставляет потерпевшей никаких неудобств (шумит, пытается привести девушку в сознание, и т.д.) не выгонял блондина. Суйгетсу уже просто склонил голову на свои руки, в которых так же зажимал руки Карин.
Вдруг что-то пробежалось по его руке. Легенько коснулось его лба, едва не запутавшись в длинной челке. Тонкие пальчики пытались сжать то, что находилось в их ладони. Суйгетсу удивленно поднял глаза с пола на свою руку, а затем на саму Карин. Ее глаза были открыты, девушка с опаской разглядывала помещение, в котором находилась. - Карин! Карин! – шепотом кричал он. – Полежи, не двигайся. Я только за врачом, минуту. – Парень хотел вырвать свою руку из ее хватки, но это вышло у него не сразу. Рыжая не хотела его отпускать, но блондин заверил ее, что вернется. И он вернулся.(…)
«Шика, что там с адресом того дома?» - «Ничего. Итачи пропал» - «То есть?!» – удивился Наруто – «То и есть…» (…)
Ханаби вошла в квартиру, в которой еще месяц назад жил Саске. - Правило только одно: в мою комнату не входить ни под каким предолгом. – Сказал Кабуто. На самом деле его комната еще месяц назад была комнатой Орочимару. Только после его смерти Кабуто жил исключительно в воспоминаниях и мечтах. – Твоя комната прямо и направо. – Говорил Кабуто, а мысли уже возвращались к сэнсэю. - Хорошо. – Ответила девушка и скрылась за коричневой дверью. Кабуто вошел к себе и лег на кровать. Лучше бы он этого не делал: картины ночей, проведенных с сэнсэем, сами влезали в его голову и настаивали на пересмотрении себя любимых раз за разом…
«- Я же просил не входить. – Несколько раздраженно сказал Орочимару, стоя перед Кабуто в одном только полотенце, которое еле держалось на его бедрах, и поправлял непослушные черные волосы, закладывая их за ухо.(…)
Орочимару набросился на Кабуто и повалил его на кровать. Налезая на блондина, сэнсэй целовал его губы, ухо, шею, одной рукой прижимая его руки к изголовью кровати, а второй расстегивая ему джинсы. Кабуто почувствовал, что что-то холодное сжало его левое запястье, затем правое, при этом недоброжелательно щелкнув. Подняв глаза, блондин нашел свои руки в наручниках, прикованных к изголовью кровати. - Сэнсэй?.. – Но Кабуто ничего не успел больше сказать, потому что этот самый сэнсэй страстно поцеловал блондина, а затем резко запихнул ему в рот кляп. И не зря. Уже через секунду Кабуто почувствовал Орочимару в себе. Но подчиненный оказался не подготовленным к такому резкому вторжению в свое тело, поэтому если бы кляп, его ерик слышала бы вся квартира и даже соседняя. «Да вы садист, Орочимару-сама»
Он-то может и садист, а Кабуто мазохист, каких днем с огнем не сыщешь. Не знаю, чтобы я сделала, когда на меня начал скапывать горячий воск…
Орочимару слизывал соленые капельки с ресниц Кабуто, тихо шепча ему на ухо: - Прости… «Не важно, Орочимару-сама. Мне так хорошо…»»
И сейчас Кабуто тоже было так хорошо, особенно когда он подумал о том, что, уже в облике Ханаби, расскажет Саске об удачно проведенном переносе души. На его лице показалась кривая улыбка: «Он мне этого ни за что не простит. Так и пусть!»
Спустя три года Ханаби шла по проспекту и уже прилично опаздывала. Кабуто четко сказал, что сегодня в полдень она должна быть в квартире, ведь именно сегодня самый важный день их жизни… А она медленно плетется в толпе пешеходов. Нет, чтобы послушаться Кабуто и взять машину, она же пойдет пешком. Ага, в полдень!
«Мне, правда, не нравиться, что ты ничего не рассказываешь нам о ваших экспериментах» - «Да ладно тебе, Хина, ты же все равно ничего не поймешь. А скоро ты сама все увидишь» - «Ханаби, я тебе серьезно говорю: не наделай глупостей, о которых потом будешь жалеть!» - «Хина!.. Я сама разберусь со своими глупостями» - «Ага-ага. Только Рикиши жутко соскучился, спрашивает, где тетя» - на это Ханаби рассмеялась, перебегая улицу.
Делать вид, что она любит жизнь удавалось малой хорошо.
Саске шел спокойно, выкуривая сигарету, и никуда не спешил. За последние пять лет он заметно постарел. Грубая щетина, потухшие глаза, размеренный шаг. Мысли его были самые будничные: «Эх, у Суйгетсу скоро день рождения, нужно договориться с Карин о сюрпризе», «По дороге домой куплю хлеба, а то совсем есть не чего» или «Фух, жарко…» Но, тем не менее, он был спокойный. Как-то втянулся он в жизнь. Кроме того, Суйгетсу и Карин здорово помогли в этом. Нельзя сказать, что ему нравилось жить, и что он прямо хотел этого, но мысли о самоубийстве больше не посещали его помутневший разум.
Саске и Ханаби оказались на одном тротуаре, но не видели друг друга. Быстро прошли мимо друг друга, даже не оглянувшись и не подумав о ком-то из знакомых…
Только что-то сродни электрического тока пронзило обоих ровно в тот момент, когда они были наравне, но таки прошли мимо друг друга. Неприятное ощущение заставило обоих застыть на месте и оглянуться.
Вдох-выдох…
«Чего молчишь?» - в трубку волновалась Хината.
Саске вытянул изо рта сигарету, иначе она бы просто выпала.
Вдох-выдох… Оба медленно обернулись и пришли в шок. Там, шагов через десять, стоит то, чего им так не хватало все эти годы?! Они, без раздумий, пошли навстречу друг другу. Саске на ходу выбросил окурок в урну и прибавил шаг. Ханаби поправила волосы. Они даже не вспомнили, что считали друг друга мертвыми.
Вдох-выдох… Они прильнули друг к другу и их губы слились в страстном продолжительном поцелуе. Телефон выпал из руки девушки на асфальт, мысли о жаре улетучились. Только его туманные глаза, только ее шелковистые волосы имели сейчас значение. Пешеходы оборачивались на двоих, окидывая презрительным взглядом совсем молодую девушку и не очень приятного мужчину. Двоим это не мешало. Они потеряли слишком много, чтобы сейчас отвлекаться на что-то.
Саске прижимал Ханаби к себе, страстно целуя. Благо, Саске жил недалеко. Страсти было столько, что казалось, они не додержат ее в себе. Дверь лифта открылась, и на пару уставились две пары глаз. Одна среднего возраста женщины, а вторая – маленького мальчика, видимо, ее сына. Тетка недовольно хмыкнула и пропустила пару.
Дверь квартиры, наконец, была открыта. Саске и Ханаби повалились на кровать в его спальне. Девушка разорвала рубашку на нем, потому что пуговицы никак не хотели расстегиваться. Саске же пришлось повозиться с бюстгальтером, но второй довольно быстро сдался. И поцелуи, поцелуи, поцелуи… (…)
Исцарапанный Саске нежно обнимал девушку за талию: - Все у нас неправильно… - Зато по-любви. – Улыбнулась малая, целуя парня в живот.
Да уж, только по-любви… до первой ссоры. Тогда все будет по-ненависти… Но будет правда все.
Двое вошли в квартиру Кабуто. Он находился в гостиной и не видел вхожих, но: - Ханаби! Встреча не на завтра назначена была! Где тебя носит?! И что с твоим телефоном? – Саске и Ханаби прошли на голос и стали в дверях. - Привет. – Сказал брюнет. Кабуто обернулся к ним: - Учиха? Какими судьбами? - А то ты не знаешь? – укоризненно-ласково спросил Саске. – Хотел мне отомстить? - Конечно. Думаешь, я забыл, что (!) ты сделал с Орочимару-сама? - И не надеялся.
«- Суйгетсу, а где Кабуто? – тот только молча пожал плечами не отрываясь от работы. В комнату жутко воняло всякими химическими растворами и мертвыми телами. Блондин потянулся за головой Орочимару и хотел уже ее обработать, но Саске его остановил: - Погоди. Нужно оставить подарочек нашему умнику.
Когда утром Кабуто вернулся на квартиру, то застал ее пустой. Только на столе в гостиной красовалась отрубленная голова его любимого сэнсэя, а рядом – записка:
«Прости, Кабуто, но это выше меня. Орочимару за все ответил передо мной, теперь осталось только перед Ним. Пожелай ему удачи. Прощай» »
- Просветите меня. – Требовательно сказала Ханаби. Когда она призналась Саске, что работает у Кабуто, тот только схватил ее за руку и повел на квартиру. Ханаби даже не успела ничего спросить. -Саске убил Орорчимару. – Сказал Кабуто, за что брюнет отхватил приличную пощечину: как ни как, Орочимару был ее кумиром. Дальше произошел жуткий спор, ужасная драка, впоследствии которой Кабуто был хорошенько избит и отправлен в больницу, где и умер.
Только через пять лет после начала событий, все смогли с чистой совестью сесть за один стол. Да-да, все. Даже Тен-тен, приехавшая на каникулы домой, помирилась с Неджи. Даже Фуу, Гаара и Канкуро. Все собрались в доме Узумаки младших. - Кстати, Темари. – Начал Гаара. - Что? – девушка перестала жевать и посмотрела на брата: - Две новости. – Такая заявочка еще больше заинтересовала блондинку. - Да не мучай ты ее. – Вставил Канкуро. - Я собрался жениться. – Сказал Гаара, а Канкуро, чтобы наверняка, сразу выдал вторую новость: - Конан и Пейн наконец-то решились усыновить ребенка. – Девушка в осадок выпала от такого: - Круто!..
- Давай я тебе помогу. – Вызвалась Ино, подходя к Хинате. - Нет, тебе нельзя. Чёджи, усади свою беременную жену! -Наруто, а ты свою! – Карин подбежала к Хинате и не дала ей собрать тарелки со стола, сделав это первой. - Карин!..
- Рикиши! Ярите! Сэйю! – (Сэйю дочь Карин и Суйгетсу) Неджи пытался остановить вихрь, который носился из комнаты в комнату, но это эму плохо удавалось.
Карин подходила к кухне, когда услышала оттуда звук бьющейся посуды. Быстрее она вошла на кухню, но еще быстрее она застыла на месте: Саске уклонялся от последней летящей в него тарелки. Ханаби, злая, уперлась в стол. - Ханаби, прекрати. Мы в гостях. - Ничего, мы купим им новую посуду, не переживай. - Ханаби,… ну извини…-Саске подходил к ней, протягивая руки. На его удивление, девушка подпустила его достаточно близко к себе. Когда Саске уже потерял бдительность, шатенка резко дала ему приличную пощечину, так что Карин, от неожиданности, прикрыла рот. - Кретин… - зло прошептала Ханаби, перед тем, как Саске все-таки притянул ее к себе и поцеловал. «Однако…» - улыбнулась Карин.
*** Итачи вез родителей в аэропорт. Дорога была довольно скользкая, но отец подгонял сына: - Давай, Итачи, поднажми. Мы опаздываем. – Сын послушался. - И Итачи, - сказала мама, - начни с Саске испанский учить. - То есть? Зачем? - Затем, что он тоже переедет в Мадрид. – Отрезал отец. - Не понимаю, зачем? У него же там никого нет. Как мне тяжело было из Конохи переезжать в Токио. А тут Мадрид! – Отец хмыкнул, а Итачи стоял на своем: - Он будет с цирком ездить. Я устрою… - Какой цирк?! Ты забудь о нем. Ты тоже переезжаешь. - Отец?! - Не перечь отцу. – Вставила мать. - Вы что, издеваетесь?! Цирк – это моя жизнь! - Мне дали работу в очень хорошем учреждении, я не собираюсь упустить такой шанс. - Так поезжайте с мамой вдвоем. Мы с Саске остаемся тут! У него тут друзья!.. - А там будут родители. И не перечь мне! – разозлился отец. - Итачи, красный! – крикнула мать, но было поздно.
- Черт! – Итачи пытался не удариться в серую иномарку, на которую они уже летели. Выворот руля, занос, жуткий взвизг колес, паника матери и таки удар боком их машины в лоб той, серой…
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова
но вообще фанфик интересный))