1. Пролог [убрать главу]
2. То же желание жить [убрать главу]
3. Настоящий, улыбающийся Наруто-кун [убрать главу]
4. Можете не переживать [убрать главу]
5. Ничего нет. Ни мечт, ни желаний, ни планов. [убрать главу]
6. Нет! Не трогай меня! [убрать главу]
7. Тьма нашла тьму [убрать главу]
8. Ты можешь пожалеть [убрать главу]
9. Сакура понимает, что совершила ошибку [убрать главу]
10. I часть «Хината Хьюга»: «Предатель чистой крови» [убрать главу]
11. I часть «Хината Хьюга»: «Рядом есть люди, которые не уйдут» [убрать главу]
12. «Хината Хьюга»: «Ты рождаешься один. Живёшь один. Умираешь тоже один » [убрать главу]
13. «Хината Хьюга»: «Умирать я не собираюсь» [убрать главу]
14. «Хината Хьюга»: «Луна Конохи, нашла свое Солнце» [убрать главу]
15. «Хината Хьюга»: «Я всегда смогу выстоять» [убрать главу]
16. I часть «Хината Хьюга»: «Расскажи ей обо всем» [убрать главу]
17. I часть «Хината Хьюга»: «Меня зовут Юки, не Юкина» [убрать главу]
18. ЭПИЛОГ [убрать главу]
19. II часть «Хината Ооцуцуки»: «Я не наследница. У меня другой статус» [убрать главу]
20. II часть «Хината Ооцуцуки»: «Ооцуцуки получили настоящую власть» [убрать главу]
21. II часть «Хината Ооцуцуки»: «Я не упущу ее, как упустил Саске» [убрать главу]
22. II часть «Хината Ооцуцуки»: «Я последняя из... Ооцуцуки?» [убрать главу]
23. II часть «Хината Ооцуцуки»: «Я не сдам клан Ооцуцуки» [убрать главу]
24. II часть «Хината Ооцуцуки»: «Будь как Саске» [убрать главу]
25. II часть Хината Ооцуцуки: «Деревня Ооцуцуки это земля надежды» [убрать главу]
26. II часть «Хината Ооцуцуки»: «Я люблю тебя» [убрать главу]

Пролог

1 сентября.

 Хината спала в палате. У нее только что был приступ, пришлось дать двойную дозу обезболивающего, после чего она уснула, и уже не пыталась стянуть повязку с глаз.
Оставив ее с Неджи, что постоянно находился в ее палате, я пошла в кабинет Цунаде-сама, чтобы доложить о состоянии Хинаты Хьюга, что поступила к нам на прошлой неделе в самом отвратительном состоянии.

 В тот день когда меня отправили в палату, чтобы помочь одному медику, я так спешила, что забыла посмотреть имя пациента, а когда мне его назвали, не сразу признала в нем свою бывшую одноклассницу. То, что я видела, никак не шло в сравнение с девочкой, которую я запомнила. Она была истощена, у нее были сломаны кости ребер, они уже начали неправильно срастаться и их пришлось ломать заново, ее пальцы были стерты в кровь, будто она выцарапывала свою жизнь у обидчика, а чакра…я ее не видела, и не сразу поняла, что передо мной лежит Шиноби.

 — Сакура, — Пятая оторвалась от заполнения бумаг и уже была готова слушать меня, ее тоже сильно заботило состояние Хинаты, — что случилось?

 — У нее был приступ, медики дали ей обезболивающего с успокоительным, — я не спеша подошла к столу, — она бредит, Цунаде-сама. Пытается сорвать повязку с глаз, буквально врезаясь пальцами в глазницы.

 — За этим я приставила тебя к ней, следи, чтобы она не нанесла сама себе еще больше повреждений, — сенсей отвернулась к окну, — чертовы клановы ублюдки, знала бы управу на них, — сжав кулак, она с силой ударила по столу, что опасно заскрипел под ее рукой, — никогда не прощу этих идиотов. Сакура, — обернувшись ко мне, хокаге с надеждой посмотрела на мея, — сейчас кроме нас ей никто не поможет, ты ведь понимаешь это?

 — Конечно, — Пятая не могла простить себе упущение, и наверное никогда не простит, — что нужно сделать?

 — Я подобрала несколько вариантов квартиру для нее, — положив на стол серую папку, Цунаде-сама постучала по ней пальцем, — просмотри их на неделе, и выбери наиболее подходящую. Это не к спешке, реабилитация займет долгое время.

 — Хорошо, — я взяла папку, но открывать ее не решалась, лучше дома посмотрю.- А Шизуне может мне помочь? Выбор жилья это ответственно.

 — Просто сделай свой выбор, дальше я сама.

 — Да, Цунаде-сама.

***

 — Что это? — Неджи пристально смотрел на папку, что лежала на тумбочке у кровати его сестры, к которой я вернулась спустя несколько часов занятий с Пятой.

 — Можешь посмотреть, — меня напрягало общество этого надменного парня, но он единственный кто вообще приходит, так что я должна засунуть свое отношение к нему далеко поглубже. — Неджи-сан, — я не решалась задавать такие вопросы Хокаге, но наверное могу задать такие вопросы ему, — я немного не могу понять, почему с ней так поступили?

 — Что именно? — ну да, я же не уточнила.

 — Во-первых почему похитили, — я поправила темные отросшие волосы девушки, -во-вторых, почему клан не сообщил об этом Хокаге, — взгляд зацепился за глубокий порез в районе ключицы, который стал медленно заживать, — и почему, ее изгнали. Что она сделала?

 — Слишком много вопросов.

 — А как черт возьми может быть иначе? — сорвавшись на крик, я грозно взглянула на этого нудного раздражающего меня типа. — Я смотрю на нее, и у меня в голове тысячи вопросов, на которые я не понимаю ответы.

 — Вы никогда не были подругами, почему тебя это заботит? Выполняй указания Цунаде-самы и все. — Неджи встал из кресла и покинул палату, тихо закрыв за собой дверь, оставляя меня одну наедине со своими вопросами и тысячами мыслей.

 Он прав, мы никогда не дружили, хотя она была приятной девочкой. Слишком робкой и довольно тихой, даже прозрачной, как ее глаза. Которые были. Хината теперь слепа, и в ее глазах лишь темные бездонные дыры. Черт, ведь за прошедший месяц, я точно несколько раз вспоминала о ней, и ни разу ничего не сделала, наверное потому что не могла даже подумать, что она находится в чужой стране, заточенной в подвал и подвергается ужасным пыткам.

…- Сакура, идем сегодня на пляж, — Ино догнала меня на улице, тут же вешаясь мне на шею, — твой вечный придурок напарник свалил и теперь ты свободна.
— Кто еще идет?
-Тен-Тен.
-Можно и Хинату позвать?..

…-Слушайте, — Тен-Тен встала в воду и пыталась достать что-то со дна, — что-то слишком спокойно, вам не кажется?
— Расслабляйся пока есть возможно, — я знала, что наступают сложные времена, не могла говорить об этом открыто.
— А почему Хинату не позвали? Я ее давно не видела.
— Можно было бы навестить ее, — мне показалась эта идея заманчивой.
— Только не сегодня, — протянула Ино, растягиваясь на траве, — я так устала…

 Я не навестила ее ни в тот день, ни в следующий, ни через неделю. И потом даже не вспоминала, что давно ее не видела, потому что была занята всем, чем только можно было себя занять, чтобы отвлечься от одиночества, что так сильно сковывало мое сердце ночами.

20 сентября.

 — Хината, — я зашла в палату и сразу же потянула стул к ее кровати, — я принесла обед, надеюсь тебе понравится. Я старалась, все же лучше чем больничная еда, — поставив ей на ноги столик, начала распаковывать бенто, что готовила вместе с Ино.

 — Спасибо Сакура-чан, — безразличный голос, -я не голодная.

 И опять одни и те же слова.

 — Ты даже не попробовала, уже отказываешься? — раскрыв контейнеры, я вложила палочки ей в руки и села на стул. — Попробуй хоть немного. Я ведь не каждый день готовлю, так что это событие.

 — Какая сегодня погода? — она повернула голову к открытому окну и втянула воздух полной грудью.- Кажется на улице веет теплом, ты знала что каждый час пахнет по разному? Когда на улице рассвет, ты ощущаешь запах свежести. Ближе к обеду, появляется нотка теркой приправы, а ближе к вечеру я чувствую яркий запах бергамота. Никогда не замечала.

 — Хината-а, — я подсела ближе, — съешь хотя бы кусочек, — из-за того, что она плохо питается, Цунаде не спешит с ее выпиской, а стены больничной палаты не помогают ей реабилитироваться, делают только хуже.- Пожалуйста!

 — Прости, — она положила палочки на подставку, — не могу. Вообще.

 — Что произошло? Кто-то приходил?

 — Старейшина, — фальшивая улыбка исчезла с ее губ, — мне сказали, если я попытаюсь видеться с Ханаби, то они изменят свое решение, и лишат ее статуса наследницы клана. Мне даже запрещено близко подходить к району клана, иначе меня ждет не просто изгнание, — она смахивает слезы, что показались на ее бледных щеках, из-под фиолетовой повязки. Она сама попросила о цвете повязки. — Прости.

 — Тебе не за что извиняться, — я вытерла непрошенные слезы и тоже посмотрела в окно на небо, по которому катилось красное солнце закату и сделала глубокий вдох. Хината права, закат пахнет бергамотом. — Хината ты ни в чем не виновата, наоборот поступила очень храбро.

 — Он бы так не сделал, — судорожно выдохнув, Хината аккуратно достала ноги из-под столика и спустила их на пол, крепко держась за кровать. Сделав пару шагов, она провела рукой по стене и махая перед собой рукой, пошла вперед. — Я не помню, что со мной произошло. Помню все до момента, когда я сделала шаг в ним на встречу, а после темнота, будто ничего и не было. Но оно было, — добравшись до окна, она легко запрыгнула на подоконник, — тело болело жутко. Наверное хорошо, что я ничего не помню?

 — Так будет проще, — если бы она еще помнила издевательства, то ситуация была бы еще хуже. — Киба нашел собаку поводыря, на следующей недели вас познакомят.

 — Хорошо.

То же желание жить

Хината Х.

 Было странно вернуться в деревню после долгого отсутствия, но не менее желанно, потому что я скучала по своему дому, по Нисе, что преданно ждала меня из каждого странствия да и спокойнее было в родных стенах. Я научилась находить там покой, там моя крепость, мой храм.

 — Доброе утро, — тихо приземлившись за спиной Кибы-куна, что стоял на крыльце, торопливо смотря на часы, подпрыгнул на месте.

 — Черт возьми, — выкрикнул он, разворачиваясь ко мне, — ненавижу, когда так делаешь!

 — Прости-прости! — извиняющее улыбнувшись, я склонила перед ним голову. — Больше не буду!

 — Каждый раз так говоришь, — мотнув головой, Киба-кун будто бы стряхнул недовольную ухмылку с губ. — С возвращением! Долго тебя же не было, я даже волноваться начал.

 — Да, миссия затянулась, — на месяц, — прости что так рано тебя разбудила.

 — Все в порядке, я все равно шел на тренировку. Ты кстати заходи как-нибудь к нам, хорошо? Куренай-сенсей соскучилась, — Киба-кун и Шино-кун, тоже скучают по мне так же сильно, как я скучаю по ним во время миссий. Думала, что за два года отвыкну, но нет, никогда не смогу отвыкнуть от их компании. Они мои друзья, самые настоящие и самые надежные. Никогда их не забуду.

 — Обязательно, — поправив сумку, что болталась у меня за спиной, я присела на корточки, чтобы обнять белое пушистое облако, что выбежало из дома встречать меня. — Мне кажется ты стала больше, девочка моя! Тише-тише, — Ниса радостно прыгала на меня, заливисто лая, — я тоже скучала. Прости, что так долго.

 — Проблем не доставляла, если тебе интересно, — если он так сказал, значит доставляла.

 — С меня барбекю, как-нибудь вечером, хорошо?

 — Окей, — щелкнув пальцами, Киба-кун широко улыбнулся, — кстати тебе дали отпуск или еще не знаешь?

 — Я отдохнула пока была в пути домой, — мы останавливались на горячих источниках, больше чем на день, абсолютно ничем не занимаясь, — отпуск мне не нужен, — пусть я и люблю свой дом, но не могу долго там находиться. Особенно сейчас. Отцу стало хуже, нужно больше денег на его лечение, да и Ханаби все время вывозят из деревни, я не успеваю оберегать ее от всего.

 — Как самочувствие твоего отца? Улучшения есть?

 — Все по-прежнему, — только самые близкие знали обо всем, что со мной произошло. Не потому что я скрываю ото всех, просто не люблю об этом рассказывать, и вообще говорить не желаю. — Стабильно, но без улучшений.

 — Итак уже второй год.

 — Да, — первое время лечение оплачивал Неджи, но затраты возросли и после того, как я смогла встать на ноги и увидеть мир, то сама стала рассчитываться за это, попутно расплачиваясь с братом. От денег он отнекивался, но я настаивала на том, чтобы вернуть хотя бы половину.

 — Хината! — я обернулась и угодила в крепкие объятия Сакуры. — С возвращением!

 — Смотрю ты стала нарасхват, — тихо хохотнул Киба, устремив на Сакуру недовольный взгляд. — Доброе утро Сакура.

 — Да-да, привет Киба. Я только что узнала, что ты вернулась, и сразу сюда, — распустив волосы, что до этого были собраны в хвост, она убрала резинку в задний карман, — ты уже все? Пошли поедим, я жутко голодная.

 — Оно и видно, взгляд как у бешенной собаки.

 — Ты что там вякнул, собаковод?

 — Слышь, широколобая, что сказала?

 — Тихо-тихо, Сакура пошли поедим, — пока ты не откусила чего лишнего у этого парня, — Киба-кун увидимся! Я обязательно угощу вас! Ниса, — похлопав по своей ноге, подозвала собаку и взяв Сакуру под локоть вывела ее на улицу со дворика большого дома семьи Кибы. — Чего такая замученная?

 — Тренировки участились, — зеленые глаза, что обычно горели ярко, сейчас были слегка подсевшими от усталости и нехватки отдыха. — А смены в госпитале остались прежними, не успеваю высыпаться. Завтра зайдешь на осмотр, хорошо?

 — Уже? Я только вернулась.

 — Хината, — она аккуратно, но крепко взяла меня за локоть разворачивая к себе лицом, — ты наверное не до конца осознаешь действительность. Твои глаза не твои глаза, и мы должны за ними хорошенько следить, чтобы ты не лишилась зрения снова.

 — Они прижились.

 — Это нас и напрягает, — и быстро закрыв рукой, она попыталась отвести взгляд.

 — Что-то не так? Сакура, что случилось?

 — Ками-сама прокляни меня за длинный язык, — прошипев, она облизнула свои потрескавшиеся от обезвоживания губы и перейдя на шепот подошла ко мне ближе. — Цунаде-сама хотела это обсудить с тобой завтра, не говори, что уже знаешь. Лучше вообще удивись, хорошо? — я кивнула, мол хорошо, притворюсь. — Обычно неродные глаза приживаются не до конца, и сила, что приходит с ними активизируется не на всю мощь, в лучшем случае около 70% из 100, а у тебя по показателям за прошлый раз уже больше этого предела. Они будто слились с тобой в одно целое. Цунаде-сенсей хочет убедиться в том, они перестроили под себя твое ДНК, или же сами под тебя подстроились, понимаешь?

 — Почти, то есть если сделать тест ДНК, я уже не очень то и Хьюга?

 — Грубо говоря, да. И об этом догадалась не только Пятая, — она стала говорить еще тише, — Данзо тоже держит ухо в остро, он уже почти в открытую изучает твое дело.

 — Поэтому меня отправили на долгую миссию, — теперь все стало на свои места. — Много он знает?

 — Наверное все, мы ведь не особо твою историю засекречивали. У него есть к нему доступ. Цунаде-сама сейчас пытается решить, как тебя аккуратно отвести в сторонку от его дел.

 — У меня еще есть около трех месяцев, — Сакура знала о чем я говорю и потому просто согласно кивнула, — потом может стать только хуже.

 — Тогда ты станешь самым лакомым кусочком на уровне Наруто, и тебя так же, как его попытаются запереть в деревне.

 — Наруто вернулся? — я удивленно смотрела на Сакуру. Ведь правда, он давно должен был вернуться в Коноху, как ни как уже миновало два года.

 — Ты не знала? — она так же удивленно смотрела на меня, и потом сразу же хмыкала в сторону. — Не думала, что даже ты забудешь, когда заканчивается его договор с Отшельником. Удивила.

 — Да, удивила, — я старалась не думать о Наруто Узумаки по некоторым причинам, которые причиняли мне много боли, что просто так проходить не собиралась, а камнем оставалась на моем сердце, и это причиняло мне жуткий дискомфорт. — С ним тренируешься?

 — Ага, — Сакура загадочно улыбнулась, — сначала кажется, что он не изменился, но все же что-то произошло. Надеюсь оно к лучшему. Впрочем ты сама все увидишь, пусть будет сюрпризом.

 — Если я встречусь с ним, то снова вернусь в ночь, когда сделала неправильный выбор, — непроизвольно в голове всплыли картинки из туманного прошлого. Я в лесу. Надо головой ночное небо усыпанное мелкими звездами в тысячном количестве. Двое мужчин. У одного из них на плече мешком висит Ханаби, а другой предоставляет мне выбор: добровольно сдаюсь им, или же сражаюсь с ним, за жизнь моей сестры. — Мне начали сниться кошмары, они разные, но происходят в одном месте. Думаю, стала вспоминать что-то.

 — Этого стоило ожидать, Хината. Если это была амнезия, то она обычно проходит, а если ты забыла обо всем из-за стресса, точнее твое сознание заблокировало их от тебя, то оно освободит все, когда ты стабилизируешься. И Наруто не вернет тебя к тем воспоминаниям, — Сакура по доброму погладила меня руке, и мне так хотелось ей поверить, — ты сама себя возвращаешь к ним.

 — Не хочу вспоминать, — не хочу делать себе еще больней, не хочу страдать еще больше, ничего из этого не хочу, мне достаточно того, что со мной сделали остатки воспоминаний и просто остаточное ощущение не нужности этому миру и этим людям, что так радостно сейчас мне улыбались. Хотела верить им, но не могла, сердце не впускало, они понимают это, но делают вид, будто ничего не происходит. Так и мне и им гораздо проще. — Наверное ты права, Сакура.

 — Сестренка-а-а! — сзади меня обхватили три пары рук, и я еле удержалась на ногах, поддерживаемая за руку Сакурой, что недовольно косилась на мальчика в зеленом шарфе. — Я скуча-а-ал!

 — Если опять начнешь ныть про свои тренировки, я тебе сейчас же шишки набью голове, понял? — Сакура пригрозила мальцу кулаком, на что тот ответил по детски, показав ей язык, чем разозлил еще больше. — Она только вернулась, а у тебя усиленные тренировки со своим Извращенцем, оставь Хинату в покое.

 — Я просто подошел поздороваться, — карими глазами, что так тепло смотрели на меня, я мечтала растопить лед вокруг сердца, но выходило безуспешно, даже в его взгляд я не верила. Все казалось красивой ложью. — И убедиться, что она вернулась здоровой.

 — Ага, как же. Давай, спрашивай уже.

 — Ты же не нарушила обещание, да, Хината-чан?

 — Я тебе ничего не обещала, кроме тренировок, — похлопав его по макушке, поправила зеленый шарф, что сполз набок, — к которым мы позже вернемся.

 — Ты тогда промолчала, а молчание знак согласия, — энтузиазм Конохамару куна был так схож с тем, что видела у Наруто, в которого верила и которому доверяла.

 — Я промолчала, потому что не знала, что сказать, — стала ли я грубее? Нет, просто стала более отчужденной. Раньше стеснялась быть ближе к людям, сейчас просто не могу быть ближе к ним.

 — Хоть скучала по мне?

 — Конечно, заходи вечером, я тебе кое-что отдам, хорошо?

 — Не дурак, понял! — радостно подпрыгнув на месте, мальчики побежал в другую сторону. — Буду!

 — Так похож, — пробормотала я смотря тому вслед.

 — Такой же дурак.

 — То же желание жить, — Сакура не ответила, сделала вид, что не заметила.

 Что ж я теперь дома, облегчение от этого минимальное.

Настоящий, улыбающийся Наруто-кун

 — Нет! — закричав, я почувствовала удар и резко открыла глаза, садясь в кровати. Грудь тяжело вздымалась, а сердце ныло так, будто меня только что ударили, и болью отдало в нужный организму механизм. — Только сон, — пробормотала я, закрыв глаза рукой, — просто очередной сон, ничего страшного. Да, Ниса? — собака лежала рядом со мной и тихо поскуливала, озабочено смотря мне в глаза. Во всем мире только ее взгляду я могла верить. Она не человек, НисаИ не бросит.

 Выпив воды из стакана, что стоял на тумбочке, я встала с кровати и подошла к окну. Отодвинула в сторону плотные шторы, что закрывали яркий солнечный свет, давая мне возможность спать даже днем, когда солнце в самом пике.

 На часах девять часов. Впереди свободный день. Уснуть уже больше не получится.

 — Стоит сходить за едой? — я глянула на Нису, будто та могла дать мне ответ. — В холодильнике пусто. Сакура!

 — Что? — девушка была еще у меня дома. Она часто оставалась спать у меня на диване в гостиной, когда хотела выспаться в тишине и спокойствие, вдали от шумного дома. Ну она мне так говорила, а я и не против, мне впрочем безразлично. — Я уже приготовила завтрак!

 — Значит сходим позже, — погладив псинку, что довольная развалилась на пустой кровати, вышла из своей комнаты, не закрывая дверь. — Я думала в магазин сходить за продуктами, потом схожу тогда.

 — Да, и не забудь взять побольше овощей, тебе нужно есть больше витаминов.

 — Будто тебе не нужно, — я налила в стакан холодной воды и осушила его большими глотками, — жарко ужасно, было бы не плохо сходить освежиться, как думаешь?

 — Заманчивая идея, — Сакура собрала волосы в хвост и села за стол, сразу беря палочки в руки, — только придется отказаться. У меня миссия. Не спросишь какая?

 — Нет.

 — Не скажешь какая?

 — Нет, — я знаю, что это связано с Орочимару и Саске-куном, потому что отчет я вчера отдала прямо в руке Хокаге, а такое могли поручить только команде номер семь, иначе Наруто-кун просто бы взбесился узнай, что кто-то кроме него, отправился на эту миссию. — Если что ты знаешь, как меня позвать.

 Сакуру редко отправляли на столь опасные миссии, она часто было необходима в госпитале, но однажды она попала все-таки в неприятную историю. Команда, находившаяся под прикрытием у границы со Скрытым облаком сильно пострадала, и им нужна помощь медиков. Туда отправили Сакуру и еще нескольких медиков, по прошествии недели от них не поступало вестей и в подкрепление отправили меня. Как потом оказалось, Сакура и другие нашли потрепанную команду Конохи, и скрылись с ними в горах, предполагая, что враг более нападать не будет. Но на них напали, и Сакура прикрывала тыл, в то время, как другие медики занимались лечением. Она получила тяжелое ранение, я попала к ним вовремя и помогла ей, переместив нас в Коноху.

 И тогда я задумалась о том, что если я захочу им помочь, то не смогу, потому меня не будет рядом. Мы с ней никогда не были близкими подругами, просто товарищи и сокурсники, но за этот период времени Сакура сильно помогла мне в адаптации, за что, я ей очень благодарна. И потому мы использовали модернизированную печать призыва, который находится у нее на предплечье. Ее видно лишь тогда, когда Сакура концертирует там чакру, ну и выполняет призыв. И такая же технология есть у Ханаби, которую ей поставила Сакура, прикрывшись тем, что необходимо пройти осмотр по приказу Хокаге. Но Ханаби использует печать для наших с ней встреч, когда у нее есть возможность. Что бывает очень редко, сестренку стерегут похлеще секретных свитков в архиве.

 — Наверное твой поход в больницу откладывается, — в открытое окно влетела птица, приземлившись на широкий подоконник. На лапе птицы, мы заметили привязанное послание. Освободив птицу, отпустила ее обратно, а сама вернулась на стул, открывая свиток. — Или наоборот?

 — Наоборот, Цунаде ждет нас там с тобой, — я читала аккуратный и мелкий почерк Хокаге, — прямо сейчас.

 — Доедим и пойдем, никуда не денется.

***

 — Когда я говорю сейчас, это значит сейчас! — Кричала Цунаде-сама, махая перед нашими носами кулаком. — Вы все что страх потеряли, что так смело ослушиваетесь моих указов? А?

 — Хината только что с дороги, я должна была…

 — Она вчера вернулась!

 — Адаптационный период, — я попыталась вступиться за нее, — Сакура должна была убедиться, что я в порядке.

 — Ты более чем в порядке, Хината, и уж в адаптационном периоде явно не нуждаешься, — она бросила на стол бумагу с анализами крови, которую я сдала около двадцати минут назад. — Сакура уже все разболтала? Ками-сама, хрен с вами, мы были правы, — Хокаге развернула листок к нам стороной на котором я что-то аидимо должна была понять, но ничего не понимала, а вот Сакура поняла многое и была насторожена.

 — Не может такого быть, — прошептала она вглядываясь в цифры. — Это правильный результат? Это что-то невероятное!

 — Я буду благодарна, если мне объяснят, что такого невероятного в анализах моей крови?

 — Глаза прижились на все сто процентов, даже нет намека на чужеродное ДНК, они как будто бы твои, — Сакура пыталась объяснить попроще, пока Цунаде-сама, что-то писала в свитке, — или ты их.

 — Надо написать дедуле, — надеюсь он поймет, что это значит.

 — Уже, — Хокаге помахала ручкой перед нашими лицами. — Я отправила твое нынешнее ДНК в лабораторию для сверки с тем ДНК, что у нас остались с прошло раза. Все же хочу убедиться, — Хокаге аккуратно поставила печать, и исподлобья взглянула на меня, — что у тебя сейчас творится. Хината, — скрутив послание, она сжала его в руке, — надеюсь тебе хватит одного дня для отдыха.

 — Цунаде-сама! — Воскликнула обеспокоенная Сакура.

 — Вполне, — мне хватит отдыха в такой короткий срок.

 — Отправишься в Суну, за Шикамару, ему нужна помощь, — она вновь исподлобья взглянула на меня, чем сильно меня напугала, — считай это за отпуск. Ничего сложного там не произойдет.

 — Хорошо, — такое ощущение будто меня в ссылку отправляют и мне стоит все ценное взять с собой, — Ниса мешать не будет?

 — Нет, бери с собой кого хочешь. Даже Конохамару забирай, достал он меня. Ходит сюда, как к себе домой. Сделай, с ним что-нибудь! И быстро! Мешает работать. Весь в деда пошел, недоносок.

 — Что это я недоносок?

 — Вспомни черта, — пробормотала Хокаге, недовольно смотря на мальца, что весьма довольный припрыгал к нам от двери. — Чего опять приперся?

 — Случайно узнал, что Хината-чан здесь. Ты свободна? Пошли тренироваться! Я кое-что покажу!

 — Я хотела купить еды, — тренироваться с Конохамару было не трудно, наоборот для меня полезно, училась контролировать силу, чтобы нанести куда меньше вреда, оттачивая тончайший удар, но просто еду то тоже купить надо.

 — Я могу сходить, у меня пока время есть, Нису тоже с собой заберу, а вы идите-идите, — Сакура начала выталкивать меня за дверь вместе с мальцом. Естественно, если он раздражал Хокаге и портил той настроение, проще от него избавиться сразу до того, как Цунаде-сама разозлится, — увидимся позже.

***

 — И чему ты новому научился? — я собрала волосы в хвост и отошла от мальчика ровно на десять шагов, неотрывно наблюдая за ним. — Начнем.

 — Будь аккуратна, — он ухмыляется, доставая кунай, — сестренка.

 С воплем он бросается на меня, и я тут же ухожу от его удара, отскакивая в сторону, и попадаю в «ловушку» из двух теневых клонов, что попытались схватит меня за руки, когда я подошла ближе. Активировав глаза, двумя ударами я избавилась от клонов, что исчезли с тихим хлопком. Побежав на мальчика, я специально дала ему фору в пару секунд, чтобы он успел сложить печати теневых клонов, и отскочить в сторону, когда из-под земли меня попытались схватить двое теневых. Сегодня легкая тренировка, ничего сложного и особенного. Хотя Конохамару начинает набирать обороты.

 Парнишка разбегается, отталкивается от земли и используя одного клона, как трамплин, прыгает выше. Довольно быстро складывает на печати, окружая меня со всех сторон своими не многочисленными теневыми клонами, что вооружившись кунаями начали атаковать, отвлекая меня от настоящего Конохамару.

 Отбиваясь от клонов, я поздно обратила внимание на знакомый свист, вращающейся чакры, форму которой придерживал клон.

 — Хината! — я не стала отвлекаться на звук своего имени со стороны, а оттолкнувшись от земли, схватила Конохамару за руку, разворачивая его к себе спиной, приземлилась на землю, впечатывая его руку в землю. Техника от столкновения с землей отбросила нас в сторону ударной волной, я хотела переместиться, но мне помешала чья-то рука, упорно прижимая к себе. Когда я обернулась назад, и увидела человека, что прижимал меня пару секунд назад, я удивленно заморгала. Что-то странное поколебало мое самообладание. — Ты в порядке?

 — Н-Наруто? — я сделала шаг назад и моя нога соскользнула с куска земли, но я устояла на ногах. Наруто стоял передо мной. Настоящий, улыбающийся Наруто-кун. — Что ты здесь делаешь? — хотелось спросить многое, и как у него дела, и как он поживает, как прошло его путешествие. И такое рвение, которое я не испытывала уже давно, меня напугало сильнее, чем Цунаде-сама своими взглядом исподлобья.

 — Конохамару сказал ждать здесь, покажет мне кое-что крутое, даттебайо! — лучезарно улыбнувшись, Наруто по старой привычки убрал руки за голову, сцепив их за затылком. Сакура права, сначала кажется он не изменился…я не вижу изменений. — Мне было любопытно, кто тренирует его.

 — А да, — этот загорелый блондин с яркими голубыми глазами, что переполнены энергией жизни никогда бы не выбрал легкий путь. Наруто бы сражался до самого конца, а я как трусиха отдала свои глаза. — Тебе еще рано использовать эту технику, Конохамару, — я обернулась и посмотрела на яму, что спиралью прорезала землю, — ты не можешь ее удержать даже с помощью клона. Тебе повезло что это была я, — он знал о моей способности, что перешла ко мне с глазами.

 — Только кое-кто помешал, — мальчик грозно смотрела на ничего не понимюащего Наруто, — ты че ее схватил? А?

 — Это вместо спасибо? Я исправлял твои ошибки, даттебайо!

 — Да она сама бы справилась! Вот что ты приперся, а? Испортил все! — Конохамару обернулся ко мне и его гнев теперь обратился на меня. — А ты тоже не лучше, Хината-чан! Чего заикаешься перед этим идиотом?

 — Это ты кого идиотом назвал, недоросток? — Наруто чуть нахмурившись дал слабый подзатыльник Конохамару, который не увернулся вовремя от его руки, и просто повалился назад. — Прости Хината, — Наруто извиняющееся улыбнулся мне, — не хотел вам мешать, просто стало любопытно кто, кроме меня стал терпеть этого дурака.

 — Все в порядке, — я сделала короткий вдох, и снова посмотрела на спираль. — Ты когда вернулся?

 — Уже три месяца тут, — он снова улыбается, и эта улыбка, трогает лед. Так сильно содрогает его, но не более, потому что сознание настойчиво кричит «Не верь!» Да я и не верю. Не смогу. — А ты где была? Я кажется тебя одну не видел.

 — Ха, она только вчера с секретной миссии вернулась! — ответил за меня Конохамару, в конце показав Наруто язык, на что тот лишь недовольно покачал головой, хотя наверное самого подмывало скорчиться тому в ответ.

 — Вот как? — Наруто искренне удивился такому ответу, и я бы тоже удивилась, если бы представила себя прежнюю на секретной миссии.

 — Она не была секретной, просто долгой, — поправив футболку, что немного задралась, я снова посмотрела на Наруто. — С опозданием, но с возвращением Наруто-кун!

 — Спасибо, можно только без приставки? Напрягает.

 — Иж чего удумал!

 — Хорошо, — я улыбнулась в ответ, — Наруто.

 — А ну хватит соблазнять сестренку, извращенец несчастный!

 — Конохамару!

 — Конохамару!

 — Я вызываю тебя на бой! Сразись со мной!

 — Эн нет, я в такие игры не играю, надоел ты мне, — теперь Наруто показал язык Сарутоби младшему, и мысль, что тот вырос, как-то покинула меня, потому что он все тот же, только лучше. — Хината, это разве не твоя младшая, — это была Ханаби, по которой я дико соскучилась и не видела больше пяти месяцев, и по ее тоскливому взгляду я поняла, что она так же скучает по мне. Но она была не одна. А в сопровождении одного из клана Хьюга, который хотел уже уйти, но заметив меня, нацепил надменное выражение лица и манерно пошел к нам на встречу, — сестра.

 — Не думал, — проговорил тот нарочито громко, проходя рядом с нами, — что здесь занято и очень, — его глаза останавливаются на мне, — грязно. Ханаби-сама пройдемте в другие место.

 — Конечно, — ответила та, и от одного вида немой борьбы на ее лице, мне больно защемило сердце. Ханаби оставили статус наследницы клана, но она по сути принцесса сидящая в клетке, не более. — Прости, — уже тихо сказала она, проходя ближе ко мне, и увидев, как она обронила бумажку, я тут же ее подобрала, чтобы ее сопровождающей не увидел.

 «В эти выходные выездная поездка за пределы деревни, на знакомство с потенциальным женихом! Это рядом с тем местом, мне страшно» — Ханаби знала, что я здесь, и специально сюда пришла, чтобы передать мне послание, на которое я не смогу ответить, и самое ужасное, что я ничего не смогу сделать для своей младшей сестры, чтобы облегчить ее жизнь. И меня это разозлило сильно. У Ханаби осталась только я, и все что я могу сделать так это сочувственно смотреть ей вслед? Я отдала свою честь за ее жизнь, и в итоге сделала из нее клановую пленницу, а не свободную настоящую наследницу клана, коей она является на самом деле! Безумие! Одно сплошное безумие в этом ужасном мире!

 — Что это сейчас было? — недопонимание снова отразилось на лице Наруто, но Конохамару понял все и уже собирался уходить. Увидел, что я разозлилась.

 — Ничего особенного, — коротко ответила я бережно складывая записку, — думаю на сегодня все, я кажется не восстановилась после миссии.

 — К-как скажешь, Х-Хината-сама, — Конохамару уже попятился на выход из леска, в который мы зашли дабы скрыться от глаз зевак. Ведь никто не должен знать, что он занимается со мной. — Ты если что зови, Хината-сама! — он поклонился и убежал.

 — А что сейчас такое было?

 — Тоже ничего особенного, — я проводила парнишу взглядом и собиралась уже сама уходить, но почувствовала приближающуюся знакомую чакру.

 Я успела увернуться от атаки Сакуры, которая неслась прямо на моего собеседника, выставив руку вперед. Наруто получил смачный подзатыльник, от которого просто склонился к земле, но Сакура не была бы собой, если бы оставила себя довольствоваться этим и схватив его за ухо начала дергать.

 — Безмозглый идиот! — кричала она дергая Наруто. — Ты должен был ждать нас у ворот! Какого хрена ты вообще тут?

 — Конохамару попросил прийти, мне было любопытно посмотреть кто это, — жалобно протянул парень потирая покрасневшее ухо, когда Сакура его отпустила. — Чуть не оторвала, даттебайо.

 — Одним ухом меньше, — она еще раз дернула его за ухо, — больше информации в голове. Хината, — Сакура посмотрела на меня, будто только сейчас заметила меня рядом, — я взяла продукты и Ниса дома.

 — Если миссия срочная, не стоило этого делать, — меньше всего люблю доставлять неприятности и неудобства людям. Самой справляться куда проще. — Надо было просто сказать.

 — Не переживай, я все успела, — Сакура легко махнула рукой. — Ой, — прикрыв рот рукой она снова обернулась ко мне, — нам новенького дали, подожди, встретишься с ним.

 Эта просьба показалось мне довольно странной, но раз Сакура просит, значит у нее есть на это свои планы, которые я или должна понять сама, или же дождаться, когда она сама мне все расскажет.

 — Он разве не будет вас у ворот искать?

 — Сам найдет, — видимо Сакуре не особо нравился их новый товарищ по команде, и тем еще страннее выглядела ее просьба. — Было бы проще если Какаши-сенсей составил нам компанию, но у него миссия, о, и у нас еще новый временный капитан.

 — Значит четыре человека, — точно, разведывательная команда. Значит я была права, они пойдут по наводке связанной с Орочимару и их бывшим товарищем.

 — Кстати она снова хочет тебя видеть.

 — В резеденции? — появились срочные сведения или кто-то в опасности? — Я думала мне уже дали указания.

 — Видимо не все, — Сакура поправила перчатку на руке, — она отправила АНБУ за тобой, — да же так. — Отдых продлился не долго, да?

 — АНБУ? — удивленно переспросил Наруто, встревоженно смотря на меня. — Что-то произошло? Чего я не знаю?

 — Наверное просто дополнительные указания, мне же дали время до вечера, — хотелось бы в это больше верить, потому что я правда ошиблась, и мне стоит немного отдохнуть перед новыми миссиями.

 — Что? Я не понимаю, у вас что отдельный шифровальный код? Почему я ни слова не понял? О, Сай, — он обернулся назад, махая парню, что медленно шел к нам, — тебя где черти носят? Мы опаздываем!

 — Кто бы говорил, — проговорила Сакура не сводя взгляда с Наруто, что неотрывно смотрел на «Сая», которого я знала, но не знала как его зовут. Впрочем я поняла странную просьбу Сакуры, она знала, что я с ним «знакома» и хотела получить подтверждение его личности.

 — О, — он заметил меня когда подошел ближе и приветственно склонил голову, — приветствую.

 — Добрый день, — я ответила тем же, — семпай. Как Ваши дела?

 — Все очень хорошо, — дежурная, фальшивая улыбка, — наслышан, что твои тоже, Хината-сан.

 — Я так думаю ваш капитан пришел, — а может и за мной, но я узнала чакру Тэнзо сэмпая, что спрыгнув с ветки дерева, резво шел к этой троице. — Добрый день, семпай.

 — Хината, с возвращением! Как все прошло?

 — Без происшествий, — ложь. — Спасибо, что спросили.

 — Без проблем, а теперь к вам обалдуи, — он медленно обернулся к своей временной команде, — местом было указаны ворота, какого черты я бегаю по всей деревни и ищу вас? Мне что заняться больше нечем?

 — Это все Наруто, — Сай сразу же сдал напарника, фальшиво приветливо улыбаясь, подобное действовало мне на нервы.

 — Кто бы сомневася, Сакура бери этих двоих и выдвигайтесь к воротам, — девушка согласно кивнула и слегка подтолкнула Сая к тропе на выход, но сама задержалась напротив меня на секунду.

 —Корень, — прошептала я ей на ухо, обнимая перед уходом, — будь осторожна. И ты знаешь что делать, — тихосказала я, смотря прямо ей в глаза, — если что-то случится.

 — Обязательно, — ответила она и тут же исчезла за деревьями.

 — Увидимся, — Наруто улыбнулся мне, — Хината-чан!

 — Удачи! , — я проводила его взглядом и подошла к Тэнзо-сэмпаю, что скрестив руки на груди настороженно смотрел в спины ушедшей компании. — Я знаю что у вас за задание, если четыре человека, это не захват, а наблюдение. Есть подозрения?

 — Информацией владею только я. Во время сражения с Сасори, Сакура добыла одну информацию, поэтому хочу сначала проверить ее, и потом плавно перейти к основной миссии.

 — Двйное дно.

 — Что-то вроде.

 — А Хокаге ищет меня не для того, чтобы послать для сопровождения?

 — Нет, там что-то с Корнем.

 — Вы уже знаете что этот Сай из КОРНЯ?

 — Да, мне по мимо Наруто еще за этим надо следить, Ками-сама спаси и сохрани.- проведя ладонью по лицу, сэмпай направился в путь за своей командой. Хината, что бы это не было, не дай загнать себя в ловушку.

 — Знаю, буду осторожно. Спасибо за заботу. Удачной миссии!

Можете не переживать

15 октября. Два года назад.

 Самое тяжелое испытание для невидящего, это новые места, с которыми ты не знаком. Новые лестницы, повороты, преграды в виде стен или крупной мебели. Если в Конохе все дома с трудом можно было назвать огромными, то дом незнакомца, который спас меня от наемников калана Хьюга, которым я видимо мешаю, был огромным. Будучи запертой в целях безопасности в комнате, я шагами измерила ее, и она уже в два раза превосходила мою прошлую комнату, да и квартиру, в которой я сейчас живу.

 Утром мне помогли выйти из комнаты и спуститься на первый этаж. По запаху я поняла, что меня привели в столовую, или кухню. Очень вкусно пахло едой. По шуму я могла сказать что там было всего два человека: я и девушка, помогающая мне с едой, которая после помогла выйти на улицу, и сопровождала меня на прогулке, рассказывая о загадочном владельце этого дома, господине Мошико Ооцуцуке, которого я разве что успела поблагодарить за помощь. И когда наша прогулка была прервана сообщением от его главной помощницы, я немного обрадовалась.

 — Хината, — голос был глубокий, мелодичный, тягучий. Голос экономки этого не знакомца был приятный, слушать его было одно удовольствие, но к сожалению ее имени я не знала. Да я вообще никого по имени не знала, кроме того, кто меня спас. — Господин Ооцуцуки ждет тебя в гостиной.

 — Хорошо, — я отпустила руку девушки, что гуляла со мной и с надеждой, что мне помогут, вытянула руку вперед. Как я и говорила, для слепого нет ничего страшнее, чем незнакомые места. — Я сама хотела бы с ним поговорить.

 — Вы не бойтесь его, он хороший человек, просто придирчивый, — она бережно взяла за руку, и куда-то повела, видимо в гостиную, — зла он вам не причинит, это точно, можете не переживать.

 Можете не переживать…

 Они так легко говорят эти слова, будто не понимают их смысла. Если бы было так легко не пережевать, не бояться, доверять и верить, я бы тогда была самой счастливой несмотря на все, что случилось. Но это невозможно. Просто не реально. Просто не пережевать, будто это подвластно мне, будто я могу просто так взять и… что я вообще должна сделать? Что значит ваше не переживай? Я должна расслабиться в ее руках и идти, пока меня ведут? Если да, то так не смогу. Потому что даже в таком беспомощном, слепом состоянии, я все еще Шиноби, все еще геннин, который анализирует мир вокруг. Сложно, даже спорить не буду, но возможно. Я запоминаю звуки, запахи и просто ощущения. Сейчас могу четко сказать, что мы прошли по коридору, и сейчас идем по пути в столовую, потому что несколькими часами ранее, легкий сквозняк, также коснулся моих отросших волос.

 Я никогда не перестану, переживать, бояться, доверять и верить. Это уже кажется невозможным на физиологическом уровне.

 — Ооцуцуки-сама, — Осака-сан, я неожиданно вспомнила имя этой женщины, посадила меня в кресло, когда мы прошли очередной порог. И дала в руки чашку, в которой я почувствовала горячий зеленый чай с бергамотом. Запах моего заката.

 — Спасибо, Осака-сан. Ты хорошо себя чувствуешь, дитя?

 — Более чем, — я аккуратно склонила голову перед ним в знак признательности и глубокой благодарности за помощь не только в ту минуту, но и за нынешнюю, неясную заботу. — Спасибо за гостеприимство.

 — Мне не сложно, — голос господина было довольно интересным, потому мне довольно сложно было сказать какого он возраста. Определенно взрослый мужчина, но вот он ровесник моего отца или покойного дедушки? Я слышала нотки бодрости и живости, что хорошо скрывались под прожженностью опыта этой жизни. — Нас свела сама судьба, дитя, — так странно было слышать от чужого человека, так странно по родному звучащее «дитя», что я невольно вспоминаю папу, который частенько говорил про меня «несносное дитя», когда очередная тренировка была провалена моими руками. — Как твое полное имя?

 — Хината, — я не называла фамилии, не зная, могу ли еще носить ее. — Хината Хьюга.

 — Хьюга говоришь, — тихо ответил он, медленно растягивая мою, уже наверно бывшую фамилию. — Та самая Хината? Девчонка, что изгнали из клана за добровольную передачу глаз врагу? — его слишком радостная ухмылка мне показалось грубостью, на которую я промолчала. Не была я в тех условиях, чтобы возражать. — Видимо это и правда судьба.

 — Мое решение может показаться неправильным, но оно довольно мудрое, — тем, кого не было рядом в ту минуту, сейчас очень легко меня осуждать. Стуча кулаками в грудь, они кричат, что дрались бы до последней капли крови, но не отступили. Я бы тоже так смогла, драться до последней капли, к сожалению своей, а не их, крови. Но только что осталось бы потом? Я бы умерла, и Ханаби бы тоже была убита. Я поступила мудро.- Зачем погибать двоим, если есть возможность выжить хотя бы одной? Сестра будущее клана, я же была никем. Зачем ей рисковать, когда есть я?

 — Ты права, Хината, твое решение, — он уже не усмехался, голос был тверд, — было правда мудрым, но почему мне кажется, что на самом деле, ты так не считаешь?

 — Я, — боюсь того, что так быстро сдалась, даже не попытавшись. Мудрое решение, как медаль. И вторая сторона это просто трусость. — Не знаю.

 — Наверное Хокаге места себе не находит после того, как ее куноичи была в заточении больше месяца, а она даже не знала об этом.

 — Вы говорите, как они.

 — Просто хочу понять.

 — Обвиняю ли я Хокаге? В этом уже нет смысла, что случилось, то случилось. Этого уже не изменить.

 — Что ты делала в лесу?

 — К чему столько вопросов?

 — Я должен знать о тебе многое, раз собираюст подарить зрение.

 — Что? — вернуть зрение? Каким образом? Вырастят мне новые глаза? Невозможный бред. — Звучит ужасно, господин, прошу так не шутить.

 — Я не шучу, — он был серьезен, — в моих силах вернуть тебе зрение. Только цена вслучае неудачи может оказаться высокой.

 — Смерть?

 — Нет, жизнь.

Два года спустя, 19 августа.

 — Гаара-сама, — поприветствовав Казекаге в его кабинете, я улыбнулась ему, на что он ответил быстрым кивком, — рада снова увидеться с вами. Только недавно узнала, что произошло.

 — Все обошлось, — его губы едва тронула тень легкой полуулыбки, — благодорая одному самому непредсказуемому Шиноби Конохи. Как его дела?

 — Он сейчас на миссии, — я подошла ближе, — надеюсь все хорошо.

 — Хокаге предупредила меня об особенности твоей миссии, — Гаара-сама сложив руки за спиной, бесшумно отошел от стола и подошел ко мне. Я видела на его лице хорошо скрываемую тревожность и беспокойство. Каким бы хладнокровным он не был раньше, сейчас он гораздо мягче, и эмоции, чувства стали довольно ясно проглядываться на лице. — Но отдохнуть не получится. У нас первые, за долгое время, экзамены на нашей территории и много чего предстоит сделать.

 — Я готова к трудностям, — даже если нет, мой ответ что-то изменит? Не думаю. — Шикамару и Темари-сан ознакомили меня с моими обязанностями, завтра начинаю.

 — Меня беспокоят провокации со стороны недругов и Акацуки, — он правда очень обеспокоен, — необходимо убедиться, что внутри деревни нет шпионов и никаких, — Гаара-сама щелкнул пальцами, — неожиданных ловушек не только на территории, где будет происходить экзамен, но и по всей площади деревни. Сможешь, Хината?

 — До экзамена чуть больше трех недель, — я прикинула в голове, сколько займет ежедневный осмотр каждого участка, — думаю поддерживать город в безопасности мне будет по силам, но перед самим экзаменом понадобится подмога. Чем больше сенсоров, тем лучше.

 — Да, вызывался тут один, — Казекаге подошел ближе. — Неджи Хьюга, не знаю пригласить его или не стоит, как думаешь?

 — Все на ваше усмотрение, Казекаге-сама, — Неджи я вижу чаще, чем Ханаби, но не виделась с ним того самого момента, когда отправилась на разведывательную миссию. — Но будет лучше, если еще один сенсор, как Неджи-сан окажет свою помощь.

 — Хорошо, — Гаара-сама, подхватил свиток, раскрыл, быстро изучил глазами и быстро поставил подпись, — значит будет приглашен. Можешь идти, Шикамару ждет за дверью.

 — Всего хорошего, — поклонившись, я вышла за дверь, где меня и правда Шикамару ждал, весьма лениво проводя пальцем по картине, что висела прямо перед его носом, и чем сильно злил Темари-сан, которая неотрывно наблюдала за каждым его движением. Ее недовольство скрытым не назовешь, и Шикамару или специально вел себя, как-то вызывающе, или просто не обращал на нее никакого внимания.

 — Этой картине больше ста лет, — процедила она сквозь зубы подходя к парню, и схватив его за запястье резко опустил вниз, неотрывно смотря ему в глаза. — Крутого здесь строишь?

 — Я гость, — он вырвал свою руку и аккуратно потер запястье, — буть вежлевей.

 — У тебя на все есть отмазка?

 — В прошлый раз была гостем ты, и я был самим воплощением вежливости, — он махнул мне рукий и сам направился к лестнице, — у нас сегодня выходной Темари, куда прикажешь идти.

 — Любоваться беззаботно плывщими облаками здесь не получится, — я удивленно посмотрела на девушку, мало кто из наших знал о увлечении задумчивого, гениального и очень пофигистично настроенного, ленивого Шикамару, а тут Темари, которая не переносит его на дух. Вроде как.

 — За неделю и без твоего замечания понял, — лениво покачав головой он посмотрел на меня, — одни сплошные песчаные бури, дышать трудно, хоть с маской ходи.

 — Лучше с намордником.

 — Ну это смотря кому.

 — Ребят, — я встала между ними, — давайте просто прогуляемся и перекусим? Я не прочь поесть местной кухни, Темари-сан знаешь хорошее место? — меня никогда нельзя было назвать душой компании. Застенчивая, тихая девчонка, прячущаяся в тени своих друзей, не привлекающая к себе внимания. Такой была, и такой не осталась. Теперь я не тихая, застенчивая, а просто незаметная.

 — Да, — она просверлила взглядом Шикамару, который, впрочем, вообще не обращал на нее внимание, он все еще пытался разглядеть облака под слоем песка, — есть одно. Кухня от вашей ничем не отличается.

 Шикамару сильно раздражал Темари-сан, и когда та, ушла вперед, никто из нас не поспешил ее нагнать, оставаясь на выбранной ею дистанции и манере шага.

 Шикамару, Казекаге-сама. Двое, с которыми я никогда не была близка, и вообще практически не общалась, стали чуть ближе, после одной миссии около восьми месяцев назад. Я, Шикамару и еще несколько Шиноби было отправлены на границу с деревней Облака в помощь Суне, для поддержания доброжелательных отношений между Каге. Ожидалось нападение, и Казекаге решил подстраховаться, запросив подмогу у Хокаге, и та решив, что никто лучше, чем Шикамару с этим не справится, отправила его и еще парочку Шиноби вдогонку за Шиноби Песков. Я была отправлена позже, с немного другим заданиям. Неподалеку было замечено достаточное глубокое и большое подземелье, которое размерами подходила Орочимару, который знал, что на той границе делать нам нечего. Моя миссия была в том, чтобы подтвердить или опровергнуть эту информацию. Что я и сделала, после чего, спустя несколько месяцев меня отправили в долгую миссию. Впрочем это не связано со случившимся нападением на отряды Суны и Конохи. Мы разделились на две группы. Я была в группе, которая оставалась в засаде, Шикамару пошел в главную — на которую было совершено нападение. Мы отразили, но нас разделили, и мы потеряли некоторых Шиноби со своей стороны, и со стороны Суны. Я и Шикамару пострадали несильно, что нельзя было сказать о других членах отряда, потому пришлось задержаться в Суне на неделю. И за эту неделю я ближе узнала Шикамару, и познакомилась с Казекаге.

 — Как дома? — неожиданно спросил Шикамару, безразлично смотря на девушку, идущую впереди.

 — Деревня в порядке, — я усвоило одно правило. Пока он сам с тобой не заговорит, полноценного разговора не получится. И потому было удивительно, что он заговорил со мной сам. — Давно здесь?

 — 28 день, — ответил он, уныло выдыхая, — этот песок уже везде.

 — Тяжелый климат, — слишком сухо, — ну осталось еще немного, и вернемся домой. Тяжело работать без своей команды?

 — Ага, есть такое, — он не договорил, но я и без слов поняла, что тяжело. Ино-чан и Чоджи-кун с полуслова друг друга понимают. Команда ИноШикаЧо, вариация на всю жизнь. Поэтому ему сложно, ведь тем ребятам не надо ничего объяснять, те поймут сами. Доверие — вот основа их сотрудничества. — Будь предельна внимательна. Деревня еще оправляется от того, что с ними произошло. Каждую неделю находят тела, с изуродованными лицами.

 — Об этом мне еще не сообщили, наверное завтра введут в курс дела.

 — Не введут, тебе тоже не доверят. Жители, — он понизил голос, — не приветствуют политику Гаары. Они благодарны за спасение их Казекаге, но не более.

 — Значит данными делиться не будут. И что мне делать?

 — Быть внимательной.

 — Даже Темари-сан не расскажет обо всем?

 — Не уверен, тебе надо постараться, чтобы она развязала язык. С ней сложно, но возможно.

 — Хорошо, — все усложнилось, — я поняла.

Ничего нет. Ни мечт, ни желаний, ни планов.

Резко выхватив катану, я успела блокировать удар противника, и не дать ему меня ранить, но от такого сильного удара, я практически упала бы, если бы не ловкость. Перевернувшись в воздухе, я мгновенно оттолкнулась от дерева и бросилась на противника, что, выхватив вторую катану, из-за спины, шел на меня, угрожающе размахивая лезвием перед моим носом.

 Пригнувшись, я пролетела под лезвием катаны и со спины ударила противника, рукояткой меча. Рассчитывая на то, что у меня получится сбить его с ног, но неприятель, ловкостью и скоростью мне не уступал. Среагировав молниеносно, он сгруппировался, упал на бок и вновь встал на ноги, в очередной раз готовясь к нападению. Недруг налетел на меня, лихо обмахиваясь катанами, чтобы не подпустить меня ближе к себе.

 — Тц, — не сильно размахиваясь, а концентрируясь на точности, я выставила свою катану аккурат возле его лезвия, что сразу засверкала яркими искрами после соприкосновения. Он давил на меня, отталкивая назад, не давая. Неудачное у меня положение, ведь он буквально блокировал мои возможности отразить его удар, или уйти в сторону. У него явные преимущества, у противника две катаны, у меня одна, и то вот-вот скоро треснет, дав одному из лезвий врага пройтись по моей бледной коже.

 Так, за моей спиной дерево, а подо мной рыхлый песок. Возможности уйти в бок нет, потому что с разворота он попадет в район жизненно важных органов. Уйти вниз тоже не вариант, что ж, придётся сдаваться. Наверное так думает он, не имея понятия, каковы мои силы против него.

 Чуть расслабив руки, я позволила ему толкнуть себя назад и, активировав глаза, мгновенно выстроила перед собой черную стену из Шаров Поиска Истины, которой оттолкнула противника.

 — Вы задержаны, — проговорила я запыхаясь, пока черная сфера медленно обволакивала его запястья за спиной, — в подозрение в шпионаже, до разъяснения обстоятельств. И я буду благодарна, если встанете и пойдете сами, — мужчина был выше и явно тяжелее меня.

 Завалившись на живот, неприятель пытался подняться на ноги, но у него с трудом получилось встать на колени, и я решила ему помочь встать, подхватив его под локоть. Но стоило мне коснуться его, как он встрепенувшись, снова упал на живот, и повернув голову, с ненавистью смотрел на меня, запоминая каждую черту лица, которое было скрыто под маской. Все что он видел, это мои глаза. И если ему удастся освободиться в будущем, он запомнит меня.

 — Мангетсу, — за моей спиной приземлился Шиноби деревни Скрытого песка, Юширо-сан, — хорошая работа.

 — Спасибо, — благодарно кивнув ему, я отошла к своей катане. —Прости что так поздно, — я успела подать сигнал, когда вышла на след преступника. — Ты вовремя. Он сам идти не собирается, — я могла бы переместиться с ним сразу в центр допроса, но мои силы - это секрет, который доступен немногим. Это разумнее, когда мир Шиноби знает о тебе меньше, чем-то есть на самом деле.

 — В этом можете положиться на меня, — подхватив Шиноби на руки, он забросил его себе на плечо, и пошел в направлении деревни. — Вы не идете?

 — Я прогуляюсь перед сном. — Убрав катану в ножны, отошла в сторону. —Спасибо! Спокойной ночи!

 — Увидимся, — махнув мне на прощание, Юширо-сан исчез в кроне деревьев, что являлись редкостью в песочной деревни.

 Уже шел десятый день моего пребывания в этой деревне, и каждый день был настолько однотипным, что смешались для меня в одно непонятное временное пятно, в котором просто иногда появлялось солнце, и почти скоро сменялось белоснежной луной. Я не спала ночами, не могла уснуть.

 — Кошмары, — пробормотала я тихо, идя в обратном направлении от деревни.

 Ужасные сны мучают меня каждую ночь, и просыпаясь от боли, что сводит мышцы. Сонная пытаясь выбраться из ловушки сновидений, поняла, что проще не спать, чем засыпая видеть то, что скорее всего является воспоминаниями, которые не стоило помнить.

 Про тот призрачный месяц.

 Я была рада, что не помню ничего из того, что происходило, но теперь… эти сны… они отвратительны. Они не только мешают мне спать, они странно действуют, даже влияют не только на мое поведение, но и на мысли. Странными отголосками, они следуют за каждой моей мыслью темной тенью, выворачивая все наизнанку.

 Мне просто страшно от того, что я правда могу все вспомнить и это сломит меня.

 Сны каждый раз разные, вот только один повторяется несколько раз подряд.

 Я ничего не вижу, только слышу и ощущаю. Где бы я не находилась, там довольно сыро и зябко. Мне настолько холодно, что зуб на зуб не попадают, и меня всю трясло, то ли от холода, то ли от боли, то ли от ощущения своей никчемности. Вокруг тишина, лишь изредка слышатся громкие шаги неподалёку. Скорее всего за дверью, потому что звучали приглушенно, но они становились громче, после того, как я слышала скрип. Скорее всего ко мне заходили. И меня снова бросало в дрожь, не от страха, не от боли, а отчаянной радости скорой смерть. Я чувствовала это тянущее душу желание умереть.

 — Хината, — я знаю этот голос, знаю этого человека. — Сегодня Вы тоже хотите умереть?

 — Ко-кун, — еле слышно говорю я. Челюсть болит, а язык от боли распух так, что уже практически не помещается во рту. Ощущение, что еще немного и просто умру сама, без их помощи. — Пожалуйста, — я не знаю о чем его молила, то ли о том, чтобы меня освободили, то ли поскорее убили, чтобы прекратить мучиться. Не знаю почему, но мне так хотелось скорее умереть.

 — Еще не время, — шаги, и я всем своим существом ощущаю теплоту его кожи рядом, и теперь мне страшно, сердце заходится в бешеном галопе, врезаясь в грудную клетку. Что-то обхватывает мою шею, я вздрагиваю всем телом, когда понимаю, что это какая-то полоска материала, слабо обтягивающая мою шею. Но дышать было уже трудно. — Когда придет Ваш час, то все закончится. Клянусь.

 — Зачем, — еле шепчу я, чувствуя вкус собственных слез, что скатывались по моим щекам.

 — Затем, чтобы сделать Вас сильной, — ткань затягивается медленно. — Вы должны понять одну истину, — она затягивается еще сильнее, и я пальцами начинаю хвататься за каменный пол. — В этом мире, каждый сам за себя. Когда Вы это поймете…

 — Нет, — всхлип срывается с моих губ. - Не правда.

 — Вы не глупы, но ведете себя сейчас, как дура, Хината, — он чуть ослабил хватку и мое сердце замерло. — Все еще ждете кого-то? Зачем так мучать себя? Ведь проще принять истину, потому что, только зря переживаете. Никто не придет. Почему? Ведь никто не ищет.

 Я хотела кричать в ответ, что не правда, что меня не могут не искать. Потому что такого не может быть! Они должны заметить, что меня нет, они бы начали что-то делать.

 Наруто-кун бы помог!

 — Никто не придет, — Эта чертова ткань сдавливает горло, и я начинаю задыхаться, от передавленной гортани. Внутри меня все горит, хочется кричать от отчаяния, страха. Да просто хочется кричать, потому что, это все невыносимо, и я не могу более терпеть эти чувства. Не хочу! Мне страшно, мне ужасно больно, и я готова умереть, но знаю ведь, что он не убьет сейчас. Для него это игра, цели которой мне не известно. Больно. Больно. В немом крике, я пытаюсь вырваться из его рук, цепляясь пальцами за камень подо мной. Медленно сдирая кожу на своих пальцах, стирая ее о грубый камень, оставляя капли своей крови на полу. — Никто за вами не придет. Нельзя никому верить.

 — Нет-нет!

 Он убивал не меня, а мою веру.

 — Да…

 Выхватив катану, что висела у меня за спиной, я резко обернулась, приставляя холодное лезвие к человеку за спиной, схватив его за протянутую ко мне руку, второй свободной. Это было то, о чем я думала. Кошмары влияют не только на мой сон.

 — Хината-сама, — Неджи настороженно смотрел прямо мне в глаза, пока я твёрдой рукой держала катану у его шеи. — Убери. Я не враг, все в порядке. — Он аккуратно выдергивает свою руку, и медленно кладет ее поверх моей ладони, и медленно опускает вниз, неотрывно смотря прямо на меня. — Все в порядке.

 — Прости, Неджи-сан, — судорожно втянув воздух, я отвернулась от него убирая катану на место, тут же стягивая маску с лица. — Задумалась.

 — Вы неважно выглядите, — я нехотя обернулась и посмотрела на брата, который сейчас тревожно осматривал всю, и мне вдруг стало любопытно, какие выводы он сделал. Что заметил, а что пропустил.

 Могу ли я ему верить?..

 — С приездом. — Как можно более натурально улыбнулась ему. Я не собираюсь говорить с ним о своем состоянии. — Как узнал, что я здесь?

 — Спасибо, — он склонил голову. — Как обычно, — да, глупая, как обычно, у него есть бьякуган, так что он, как обычно тебя нашел. — Не собираетесь возвращаться в деревню? Уже поздно.

 — Нет, — не сейчас, — Думаю прогуляться.

 — Тогда я составлю Вам компанию.

 — Неджи, — я остановилась рядом с ним и взглянула в его, преданные сейчас, глаза, — Почему ты здесь?

 Почему он в Суне, мне была нужна правда. Настоящая, а не официальная.

 — Ханаби-сама будет присутствовать на экзамене, как наследница клана Хьюго, — Мне надо будет покинуть деревню к ее приезду. — Причин достаточно, чтобы я был в Суне.

 — Назови хотя бы основную, — я не верила его словам.

 — Остановить Вас, — Неджи отвернулся и не спеша пошел прямо, — Когда начнутся провокации со стороны клана.

 Может показаться, что брат заботится обо мне. Отчасти так оно есть на самом деле, но, все же, дела клана волнует его больше, чем жизнь родственника. Особенно, такого родственника как я.

 Жаловаться мне грех, радует, что после всего что связано с моим отцом и его, вся ненависть к нам сошла на нет. Это уже победа, а большего желать весьма неправильно с моей стороны. Но есть кое-что еще: даже ему, я не могу доверять. Довериться да, могу рассказать, обсудить все, что моей душе угодно, но более важного доверия у меня к нему нет. Когда что-то касается моей жизни, моей безопасности, то я доверяю только себе. Другим попросту не могу.

 — Старейшины настояли?

 — Да. Они все еще уверены, что мы с Вами не общаемся.

 — Так лучше, — для меня, а особенно для него. — Я все еще надеюсь, что отец, когда-нибудь, придет в сознание. Это глупо, надеется на улучшение, в таком случае, а, Неджи-сан?

 — Надежда - это все, что у нас есть в безвыходной ситуации, — отрешенно ответил тот. - Ответьте мне на один вопрос, Хината-сама, — резко остановившись, Неджи-сан внимательно взглянул на меня, своими полупрозрачными глазами, — Если отберут надежду, что будете делать?

 — Мне не очень ясен твой вопрос, — иногда, я не понимаю ничего, из того, что говорит брат. Будто он пытается подтолкнуть меня к решению, которое я не вижу, или просто не хочу видеть. В любом случае я не всегда понимаю своего брата. — Хотя поняла, — в этот раз удалось, тут было проще, он спрашивал о том, как я буду жить, если моя последняя надежда умрет. Смогу ли я жить дальше, зная, что ничего не смогу поменять, или мне больше нечего ждать. Что будет, если все останется так, как было. — В детстве, я хотела стать такой, какой была мама. После ее смерти, хотела сочетать мамину доброту и силу отца, но позже, узнав о тяготах главы клана, изменила себе в решении, — никто не знает о том, что я сделала тогда. — Помнишь тот поединок с Ханаби? Который стал решающим в наших жизнях? — Неджи кивнул, наверное, был удивлен тем, что делюсь с ним, что бывает достаточно редко в наших с ним беседах. — Я поддалась, — его глаза расширились от удивления. — В последний момент, специально пропустила ее удар. Можешь считать это слабым и трусливым поступком, но, на тот момент, решение мне казалось правильным. Один удар, и после него моя жизнь стала обычной. Отец все так же напоминал о том, что я никчемна и недостойна быть наследницей, хотя, уже тогда все было решено. А потом, когда меня зачислили в команду номер 8, он сказал, что могут делать со мной, что хотят, будто бы я для него не важна. Уже тогда я жила без надежды, — на его вопрос легко не ответишь, потому что просто сказать, что смогла бы, довольно трудно, его надо убедить в том, что я говорю правду. — Но обрела ее однажды, и утратила вновь после того происшествия с отцом, мной и Ханаби. Моя единственная надежда, это то, что отец придет в себя, но это лишь мечта или желания. Особой веры в это, у меня нет, так что, я уже живу без надежды, и это сложно. Очень. Каждый день - это пытка надо мной. Находиться в окружении людей, которых не подпускаешь, тоже самое, что мыльный пузырь среди хвойных веток — чуть задел и он лопнул.

 — Я знаю это. Меня волнуют Ваши планы на будущее, Ваши стремления и мечты.

 — Ничего нет, — я выдохнула и развернулась в сторону деревни, Неджи последовал за мной, — Ни мечт, ни желаний, ни планов.

 — Когда Вас держали в плену, держались ведь за какую-то мысль, которая давала…

 — Смерть, — ночные ощущения возродили те мысли. — Желала смерти.

 — Хм, — он грустно усмехается и идет вперед, — Вы и сейчас ее желаете.

Нет! Не трогай меня!

Войдя в дом, я по привычке закрыла дверь, и, переобувшись, подошла к лестнице и прислушалась. Парни были дома, и они оба были мне нужны, потому что я нашла в списках кое-что интересное и у меня кое-какие подозрения относительно жителей деревни, которые они должны или развеять или подкрепить.

 — Ниса, — решив, что и в тапочках мне не комфортно, сбросила их, вошла в гостиную и позвала собаку, что тут же громко затопала на втором этаже, и отчетливо цокая когтями по деревянному полу. Быстро спустилась по лестнице и прибежала ко мне, счастливая набрасываясь на меня. — Соскучилась? Сейчас решим кое-какие дела и пойдем гулять, да? Ты ж моя хорошая. Неджи-сан, Шикамару-кун, разговор есть!

 Оставив Нису ненадолго одну, я ушла в кухню. Мне дико хотелось пить, точнее, мне все время хотелось пить из-за сухого климата деревни. Налив себе стакан холодного зеленого чая, я вернулась в гостиную и положила на пол фотографию одной девушки и, активировав глаза, убедилась, что рядом нет никаких Шиноби, кроме двоих, что не особо спешили идти вниз.

 — Йо, — поприветствовал Шикамару, первый появившийся в гостиной. — Ты сегодня рано.

 Сегодня было исключение, ведь мне стоило им кое-что показать, а так, я наверное как всегда тихо и незаметно, словно тень, прогуливалась по улицам спящей деревни, пока бы сама не стала засыпать. Сны еще тревожили меня, и я заметила, что когда я уставшая засыпаю, мне вообще ничего не снится. И каждый день я старалась сильнее себя загрузить, чтобы ночью лечь в кровать и заснуть без снов.

 — Просто это важно, — я указала пальцем на фотографию зеленоволосой девушки с ярким и добрым взглядом. — Очень важно.

 — Ты ее знаешь? — Неджи-сан спустился последним и, встав рядом с Шикамару, смотрел на фото девушки. — Кто она?

 — Куноичи из деревни Скрытого Водопада, — ответил Шикамару-кун, — Фуу, так ведь?

 — Да, и еще она джинчурики, — переглянувшись с друг другом, парни сели на пол и всматривались в фотографию незнакомой им до селе девушки. — Семихвостый Чоумея, это может быть поводом нападения на деревню Акацуки. — Когда я случайно заметила ее фото, вспомнила, что она смутно мне знакома, и, послушав свою интуицию, отложила фото в сторону, пока вспоминала, кто она такая.

 — Как ты нашла ее заявку? Ты ведь другим занимаешься. — Удивленно спросил Шикамару, но его должно было не это волновать, а то, что я вообще раскрыла им секретную информацию, которую получила на одном из своих последних заданий. Я долго решала, что мне делать дальше, когда вспомнила, откуда мне знакомо это лицо. Деревни скрывают не просто личности своих джинчуриков, а их самих, что не касается Наруто, того самого скрыть сложно, и мы следим, чтобы информация о нем оставалась внутри Конохи.

 — Я действую согласно приказу Хокаге, — коротко ответила я, взяв фотографию девушки в руки. — Просто знаю об этом и все. Шикамару-кун, кому известны списки участников деревень в экзамене? — я не могла спросить об этом Темари-сан, иначе она бы что-нибудь заподозрила.

 — Темари, Казекаге и мне, — ответил тот, — ну видимо и тебе. Когда ты успела попасть в кабинет приемной комиссии?

 — Темари-сан сегодня днем попросила помочь ей разобрать прибывшие заявки. Ну, я и разбирала, — очень внимательно разбирала.

 — Ты выкрала карточку?

 — Одолжила на время, — я подняла голову и встретилась с пораженным взглядом своего старшего брата. — Получается никто, кроме меня, не видел ее личную карту, — я отложила ее в сторону, а потом вообще спрятала, и Темари не имеет понятия обо всем. Она просто не знает об этом. — Шикамару-кун с этим можно что-то делать? Надо ее спрятать. Имя, деревню, что угодно, лишь бы знающий человек ее не узнал.

 — А не знающий, не заметил, — проговорил Неджи. — Хината-сама это разумно, если мы это сделаем, то спасем и ее, и деревню от возможного нападения. Но не уверен, что правила экзамена это позволят.

 — Но надо, и тем более Фуу не одна, с ней двое сопровождающих. — Я вытащила еще две фотокарточки и положила рядом с ней. — Про них мне ничего неизвестно, а незаметно узнать о них у меня не получится, — и вообще сомневаюсь, что получится.

 — Этого уже достаточно, ты хорошо справилась Хината, ты приняла верное решение. Завтра при первой возможности я заменю ее заявку. — Шикамару-кун сложил фотографии в стопку и взял в руки. — На первом этапе принесем свои извинения за недостоверную информацию. Это все что хотела обсудить? Или еще что разнюхала в резиденции?

 — Темари-сан и Канкуро-сан ведут себя немного подозрительно, — все эти дни я не была в резиденции кроме того раза, когда говорила с Казекаге, а сегодня я достаточно провела там время занимаясь помощью Темари и незаметно наблюдая за всеми со стороны. Все было нормально, пока я не застала Темари и Канкуро кричащими на АНБУ из их деревни, они сразу меня заметили и прекратили спор, но часть я все равно услышала. — Нам что не договаривают. Неджи-сан, — я внимательно посмотрела на своего старшего брата, — в ту ночь, ты сказал мне настоящую причину своего приезда? — Когда он не ответил, я удивилась, потому что мой вопрос был лишь фикцией, ибо не сомневалась в словах брата. — Клану что-то известно? Что именно? Ты здесь не по указанию старейшин, это Хокаге?

 — Неджи, — Шикамару вяло взглянул на того, — говори.

 — Есть подозрения, — он не хотел говорить об этом, но начал, — что на Казекаге готовится покушение.

 — Как ты узнал об этом?

 — Месяц назад, когда ловили шпиона возле границы с деревней Скрытого Песка. Прежде, чем умереть, — Неджи прикрыл глаза, — он сказал, что сочтены дни их Казекаге. Никто информацию всерьез не воспринял, во-первых, для чего ему говорить нам об этом буквально? Во-вторых, потому что предпосылок не было. В протокол включили и засекретили. Но две недели назад, моя миссия проходила здесь в течение двух дней. В первый день, я обнаружил группу Шиноби, что сновали вокруг дома Казекаге, а следующей ночью, пару подслушивающих устройств. Цунаде-сама не знает об этом, а приезд Ханаби-сама использовал как предлог.

 — Если это будет переворот, то это дела Суны, но если выставят как нападение, то виновниками могут сделать кого угодно, — тихо заговорил Шикамару-кун, стуча пальцами по колену, — подходящий вариант Коноха.

 — Враг, переодетый другом, ударил ножом в спину, — договорила я очевидное. — Что-то нашел?

 — Немного, они стали лучше скрываться, но поведение личной охраны Казекаге слишком настороженное для обычного экзамена.

 — Нам надо поговорить с Темари-сан? Или оставить все как есть?

 — Второй вариант. Мы все равно будем в деревне, так что в случае чего или поможем нашим союзникам, или же подтвердим невиновность нашей деревни. Хокаге сообщать не будем. Письмом такое не передашь, а покидать деревню потратим столько времени на путь роскошь. Деревню без приказа свыше никто не покидает, действуем осмотрительно и буквально ходим на носочках, меньше шума, меньше внимания.

 — Что с девушкой?

 — Займусь ею с утра, — Шикамару снова зевнул, — я спать.

 — Мы ввязываемся в опасную игру, — недовольно ответил Неджи, и отчасти я была с ним права, но у нас нет другого выхода. Просто бездействовать и делать вид, что нам ничего не известно, было бы низко для нас, как для Шиноби деревни союзника.

 — Мы просто свидетели, никуда мы не ввязываемся, Неджи-сан.

 — Как скажете, Хината-сама.

***

 Мне снова снился тот жуткий сон. Снова чувствовала ту омерзительную сырость вокруг, метал, что сковывал мои запястья, заламывая руки за спиной. Ноющая боль в груди в области ребер, скорее всего, сломаны от побоев. Откуда я знаю? Потому что чувствую запах собственной крови на себе и повсюду. Щека горела от сильных ударов; шея устала держать такую тяжелую ношу, как моя безвольно болтающаяся голова от звонких шлепков.

 Больно мне было не только физически, болела душа, разрывалась на части, каждую минуту. И я бы плакала, вот только у меня совсем не было на это сил. Каждый вздох был ценен, и каждый вздох давался с трудом, и если бы я заплакала, то просто умерла бы от изнеможения физического и морального.

 Шаги. Шаги. Шаги.

 Скрип.

 Хлопок.

 Шаги. Шаги. Шаги.

 Удар, и грудь разрывается от переполняющей ее боли, но крик умирает во мне, открыть рот невозможно.

 — Просто проверил, не сдохла ли ты еще тут, — это был не Ко-кун, другой человек, — а еще живая ведь. Слухай, а ты чего еще цепляешься за эту жизнь? Что ты делать безглазое отродье, — он пинает меня в плечо, и я заваливаюсь на бок, — в этой жизни будешь? А? Что молчишь? Чего молчишь тварь! — он хватает цепь и дёргает на себя, и я стону от боли, что раздалась в предплечьях, когда руки загнулись под немыслимым углом.- Корова мычишь тут.

 — Пож… — я пыталась говорить, но челюсть не открывалась, будто вывихнута, или сломана.

 — Что? — он снова дергает, но переусердствует, и я падаю на другой бок, и хочу перевернуться на живот, чтобы успокоить боль в руках, но она лишь усиливается и я, слышу звон цепи, он тянет ее на себя.

 — Пожалуйста, — говорю чуть громче, — пожалуйста.

 — Сдохнуть хочешь? Да? Правильное, разумное и достойное тебя решение. Я бы давно тебя убил, — боль успокаивается и судорожно втягивая воздух, — и не могу понять, чего это мой приятель Ко с тобой носится, а? Может нравишься ты ему, — чужая ладонь ложится мне на бедро и медленно ползет вверх, — но ты же мелкая совсем, хотя, — другая ладонь ложится на талию, проводит плавную линию и двигается вверх. А внутри разрывается целый мир, после которого жить просто невозможно. Он трогает меня. Ужасная мысль, что он трогает меня, была настолько мерзкой и отвратительно, что я уже буквально внутри. — Хотя местами уже взрослая девка, — он сжал мою грудь и я почувствовала соль на губах. Это были слезы. Я плакала.

 Рука просунулась ближе к бедру, и ползла все ближе…

 Нет! Нет! Нет!

 — Нет! — закричала я, уже в реальной жизни вскочив с кровати, падая на пол, шарахаясь от протянутых ко мне рук. — Нет! Не трогай меня! не трогай, — громкий всхлип и я бьюсь спиной в уголь, — не трогай, пожалуйста, — пытаюсь закрыться руками, защищая себя, — пожалуйста, — снова всхлип и ощущения чужих рук не проходит. Кожа горит, а боль, что якобы во сне разрывала душу, болела сейчас, — не трогай меня, прошу.

 — Эй, ты что творишь?

 — Услышал, как она кричала во сне, пришел успокоить, но…

 — С ней было такое?

 — В первый раз такое вижу.

 — Это как-то связано с тем месяцем?

 — Скорее всего. Никто не знает, что происходило, она не помнила, но сейчас она умоляла не трогать ее.

 — Хината, — я чувствую чужую руку на своем локте и снова дергаюсь, вжимаясь в стену, потому что одно касание тут же отдается воспоминанием в других местах.

 — Не трогай, прошу, не трогай…

 — Ублюдки…

Тьма нашла тьму

Перетянувшись через весь стол, я взяла карандаш и перевернула к себе стороной карту, глазами нашла свои отработанные полигоны и быстро их пометила как проверенные, тут же взглядом окидывая вновь карты, анализируя всю работу.

 — Третий и пятый полигон чистые, — сказала я Неджи, когда он вошел в кабинет и встал рядом со мной, помечая полигоны, которые проверял сам. Я думала, что закончу позже него, но, как оказалось, была быстрее. — Кроме меня там давно никого не было.

 — Ясно, — он карандашом обвел последний объект, на который мы собирались пойти вместе. — Им я займусь сам, тебе нужно отдохнуть, Хината.

 — Спасибо за заботу, но один ты не пойдешь, брат. Гаара-сама лично предупреждал нас быть там крайне осторожными, — зыбучие пески, песчаные твари, что обитают в подземных норах, будут поджидать на каждом шагу. Но странно то, что такую опасную территорию включили в экзамен, и для чего? Я хотела задать этот вопрос Неджи, но, почувствовав себя не очень хорошо, замерла на месте, прижимая руку к левому плечу. Туда, где находилась печать призыва, связывающего меня с Сакурой и Ханаби.

 — Хината? — Неджи попытался подойти ко мне, но я дернулась в сторону, удерживаясь рукой за край стола.

Техника призыва, адаптированная под человека не была нами афиширована, и на то были причины. Когда другая сторона использует призыв, само перемещение еще не происходит, а прежде накапливает чакру у другого носителя. Печать поглощает довольно много чакры, причиняя боль и дискомфорт, буквально высасывая силы из Шиноби. Когда мы в первый раз ее использовали, я потеряла сознание и около двух часов не могла прийти в себя. Сакура испугалась не меньше меня самой и предложила вообще ее не использовать, но эта техника мне была нужна для подстраховки и защиты Ханаби. Немного позже я догадалась, как мне облегчить этот призыв. Пока печать набирает чакру, которую я добровольно выделяю, сама же попутно подгоняю технику своей силой перемещения.

Печать призыва Шиноби есть только у Сакуры и Ханаби, они могут меня призвать, я их — нет.

 — Призыв, — лишь это я успела выкрикнуть прежде чем испарилась в воздухе на глазах у своего старшего брата. Само перемещение в пространстве происходит гораздо быстрее, чем сбор чакры в печать. Вот ты только говоришь с кем-то про безумно опасный полигон, который зачем-то включили в экзамен, и тут же, скорчившись от боли в руке, сгибаешься и спустя пару секунд, едва твои ноги успели коснуться земли, уже летишь, отброшенная в сторону остаточной силой взрыва.

Больно ударившись спиной о дерево, я не растерялась, а собрала чакру в руках, и, выкрутившись, спрыгнула на землю, тут же смахивая с глаз налетевшую пыль, осматриваясь вокруг, чтобы ответить на свои три вопроса: что произошло? что происходит? что произойдет?

«Шиноби должен быть готов заранее», — так гласит одно из правил Шиноби, которое я стараюсь не нарушать, что для меня является сложностью, потому что каждый раз, когда я неожиданно оказываюсь на поле боя, тут же теряюсь, несмотря на весь опыт и сноровку. И чтобы не мешать товарищам и самой себе облегчить работу, я лично придумала три вопроса, нацеленные на оценку обстановки, после ответа на которые я готова ко всему.

Но иногда я делаю лишь то, что вижу.

Не знаю, что произошло, или что произойдет, но что-то странное уже происходило. НЕ знаю, что это за диковинная техника, но через лес, прямо на застывшую Сакуру, глядящую вдаль, неслось нечто, а именно: огромное лезвие меча. Я переместилась к ней, и, схватив ее за руку, тут же оказалась подальше от этой непонятной штуки.

Сакура стеклянными глазами смотрела на меня, она очень сильно испугалась, ее страх буквально по воздуху передавался мне, но одного лишь ощущения мало, мне надо знать, что именно так напугало девушку.

 — Что случилось? — я потрясла ее за плечи, и она, тихо простонав, вырвалась у меня из рук, тут же зажимая плечо, переводя на лес взгляд полный боли и отчаянного страха. Неужели это случилось?

 — Хината, — ее голос дрожал, — Наруто принял облик демона.

Активировав глаза, я хотела прощупать чакру рядом с нами, чтобы найти сэмпая, но стоило моим сенсорам заработать, как я, тихо вздохнув, вцепилась пальцами в землю, каждой клеточкой своего тела ощущая дикую, скопленную ненависть. Животную ненависть, которую не заметила, когда появилась в этом лесу. Но сейчас я слишком хорошо чувствую эту чакру, которая будто бы пропитывает чакру всех, кто находится рядом. Заметив чакру сэмпая, я снова взяла Сакуру и вслепую перенесла нас, опираясь на свои ощущения. Их было двое: клон и оригинал. Один стоял в укрытии, другой — на верхушке дерева, складывая печати.

 — Что надо делать? — командир не удивился, когда я появилась рядом с ним в укрытии, об этом он подумает позже.

 — Оригинал выше, — ответил клон, помогая Сакуре встать. — Я позабочусь о ней.

Я хотела сказать, что после увиденного любого бы хватил шок, но не смогла, потому что оказалось ближе к чакре пропитанной ненавистью, и она довольно сильно сбивала меня с толку, путая мысли в голове.

Эта ненависть демона творила со мной странные, пугающие вещи, проникая глубоко в мое сознание, подпитывала своей тьмой то, что было спрятано у меня на обратной стороне сердца.

Тьма нашла тьму.

Ту тьму, которую я закрыла в своем сердце много лет назад, до того как я на самом деле познала, что такое глубокая ненависть, потому что не хотела быть человеком, который ведом лишь злобой, ненавистью и тьмой. Не хотела для себя такой жизни и потому старательно прятала это внутри, желая трезво видеть мир.

 — Хината, — рука сэмпая, схватившая меня запястье, вывела меня из раздумий, — нам надо…

Он не успел договорить очевидных вещей, потому что Наруто в облике демона издал дикий рев, что эхом разнесся по всей местности, пробирая своим ужасом до самых костей.

 — Простите, — извинившись перед клоном, я переместилась к оригиналу на дерево, удержалась пальцами за ветку, с которой меня буквально сносило невидимой силой, обдавая ненавистью. — Это на меня только так действует или на всех? — тихо бормотала я, пока добиралась до оригинального сэмпая, карабкаясь по дереву, чтобы не упасть вниз при атаке демона.

Хватаясь за ветки, я старалась не смотреть вперед, чтобы как можно дольше не видеть того, что происходит дальше, но я увидела, и, цепенея от ужаса, я во все глаза смотрела на разруху, к которой Наруто в облике демона приложил свою руку. Таких разрушений я не видела даже когда битва велась многочисленными отрядами, а тут один человек. Демон. Это был демон, а не человек.

Но все потрясение было только впереди, ведь спустя секунду я увидела самого демона в теле Наруто, что был облачен красной чакрой с развевающимися хвостами за спиной.

Со мной давно такого не было. Давно такого не происходило, что на заданиях я заминалась, пугалась или цепенела от страха, потому что была уверена в своих знаниях, в своих умениях и в своей силе, но тут меня сбила с толку не столько мощь противника, сколько ненависть, которую я чувствовала из-за глаз, что дали мне чувствительность в распознавании чакры. По чакре я могу не только определить силу или разделять людей, я могу чувствовать настоящие эмоции.

Сакура была напугана мощью Наруто, она чувствует ненависть, но в малом количестве. Настолько малом, что даже не замечает этого. Тэнзо-семпай также ощущает, но он профессионал своего дела и просто не обращает на это внимания. Но я не профессионал своего дела, и чувствительнее к такому, нежели Сакура, и все это сбивает меня с толку.

Все видели демонический покров, но я видела ненависть, лютую злобу и дичайшую боль в этой чакре, которых никогда не видела в светлом, солнечном парне. Я никогда не видела ненависть на его сердце. Наруто всегда добр к окружающим, иногда бывает грубым, но он сопереживает внутри. Не умея выказывать свои истинные чувства, он просто дурачится. Наруто-кун всегда ассоциировался у меня с солнцем, которое осветит даже самый пасмурный день, и никогда он не был темным, убийственным ураганом.

Как он мог сдерживать такое внутри, всегда оставаясь таким солнечным лучом?

 — Ты вовремя, — сказал Тэнзо-сэмпая не глядя на меня, когда я все-таки отпустила образ Наруто из своего сердца.— Орочимару спровоцировал Наруто и продолжает это делать, — сейчас я видела неконтролируемое сражение змеиного санина-убийцы и демона в обличие Наруто. — Не понимает, к чему это может привести.

 — Какой план? — я перестала чувствовать страх, но меня беспокоило то, как ненависть демона все еще влияет на мое сознание, и с этим было сложнее бороться, чем со страхом. Выковыривая из сердца самые больные воспоминания, подпитывая мою родную тьму, меня заставляли ненавидеть.

 — Сдержать Наруто на месте. Он быстр, я не успеваю за ним.

Стараясь думать только о стратегиях, игнорировала насколько это было возможно позывы своей темной стороны, взяла сэмпая за локоть и перебросила нас в кратер, что, скорее всего, остался после одной из атак демона.

Первое: что произошло? Как я уже поняла, Орочимару спровоцировал Наруто, вот только с какой целью он это сделал? Проверить, на что способен Наруто? Или же проверить свои собственные силы против демона внутри Наруто? Непонятно.

Второе: что происходит? Орочимару уже прекратил провоцировать Наруто, перешел на усиленную оборону.

Третье: что произойдет? Если не остановить Наруто-куна, тот превратится в Девятихвостого, то погибнем не только мы. Демон разрушит все ближайшие поселения. Про силу хвостатых демонов мне много неизвестно, лишь часть. Знаю, что они одной лишь своей чакрой могут нанести глобальные разрушения селению. Наруто сейчас превращается в маленького Кьюби, становясь подобным зверю, принимая близкую к демону форму.

Активировав свои глаза, я призвала Шары Поиска Истины и встала за спиной сэмпая, который заново стал складывать печати, и дерево, что вырывалось из земли, собираясь схватить Наруто, разлетелось по сторонам мелкими щепками, когда тот, встав на задние лапы, задрал голову вверх и стал собирать чакру, отбрасывая лишнее в сторону.

 — Черт возьми, — прокричал сэмпай, хватая меня за руку, — в укры… Ты что творишь?

Он не просто чакру собирал, это была чистая концентрация ненависти.
— Я смогу поглотить технику, — активировав режим Чакры Тенсейгана, я вырвала свою руку. Я не могу больше чувствовать эту боль, которая напоминает мне мою прошлую, которую я стараюсь забыть, которую ненавижу, от которой люто мечтаю избавиться. — Попытаюсь его удержать на месте, Вам стоит приготовиться, сэмпай.

— Не используй серьёзных техник, этим только больше его взбесишь!

— Так точно, — ответила я, быстро снимая накидку, запечатывая ее в свиток и убирая в задний карман. Чем на мне будет меньше одежды, за которую он сможет зацепиться, тем лучше!

Переместившись прямо перед демоном, я отскочила назад, когда почувствовала яркую волну злобы, что с лихвой накрыла меня, будоража страшные мысли в моей голове.

«Ты такая же», — я вздрогнула, когда в голове послышался чужой голос. «Я чувствую ненависть к миру, злобу на судьбу и бо-о-оль, похлеще, чем у него».

 — Не может быть, — пробормотала я, во все глаза смотря на демона, что сейчас буквально был в моем сознании.

Ками-сама, спаси и сохрани!

Неправда, я не чувствую ненависти к миру, злобы на судьбу, это лишь влияние чакры демона на мое сознание. Он лишь пытается спутать мои мысли, старается мне помешать приготовиться к его атаке. Мешает всеми способами сконцентрировать чакру в руках, чтобы сдержать мощь его ненависти, и в ногах, чтобы выстоять перед ним.

Свист.

Скорость.

Удар, и я буквально пальцами вцепилась в темно-фиолетовое ядро из скопления чистой ненависти, ярости и злости. У меня начало получаться поглощать технику, но чакра демона буквально сжигала мой покров, и мне приходилось добавлять больше чакры в свои руки.

 — А-а-а-а! — я закричала от напряжения чакры, что скопилась в моих руках, поглощая технику, которая только начала уменьшаться, рассеиваясь в воздухе. — Давай! — удерживать становилось труднее, но, когда форма ядра уменьшилась, я отпустила его, отбрасывая вверх в воздух. Откатившись в сторону, одним взмахом руки я использовала Шары истины и обтянула опасное ядро, которое должно было вот-вот взорваться, изгоняя путающего мне мысли демона из моей головы.

Ядро взорвалось, но темный иноземный материал не дал ему навредить еще больше, впитав всю злобу демона в себя.

 — Умри! — зарычало существо, рванувшись с места прямо на меня, размахивая хвостами за спиной.

 — Надеюсь, ты не почувствуешь боли, — чтобы техника сэмпая сработала, нам необходимо буквально десять секунд, и на это короткое время мне надо задержать его на месте, а это возможно только при близкой дистанции. Поглотить чакру, пропитанную ненавистью, у меня не получится, она плотнее и опаснее обычной. Его чакра в прямом смысле слова яд, который, коснувшись вашего тела, просто убьет. Если она не убьет мое тело, то отравит мой разум. — Прости.

Заново покрывшись бирюзовой чакрой, которой, мне казалось, уже нет, я призвала разлетевшиеся Шары Истины к себе и преобразила их в два острых копья, которые после станут меньше и поделятся надвое, если задумка удастся.

Прокрутив оружие в руке, чтобы оно удобно легло в ладони, я бросилась бежать. Перемещаться сейчас было бы самоубийством, потому что демон быстр, и одной оплошностью я могла бы лишить себя жизни, угодив ему прямо в лапы. И за ним надо следить во все глаза, не только за лапами, что разорвут на части, но и за хвостами, быстро развевающимися за его спиной.

 — А-а-а-а! — замахнувшись, я оторвалась от земли и в прыжке вонзила одно из копий в тело демона, толкая его вперед. Чакра, которой я пропитала копье, с силой буквально валила демона на спину, правда, это значительно уменьшило мой запас чакры, но мне нужны эти десять секунд любой ценой!

Другое копье я по задумке обратила в два небольших прута, что, повелеваясь моей мысли, впились в руки-лапы демона, притягиваясь к копью, что торчало из его груди, опрокидывая на спину. Да, план немного поменялся, но первый этап прошел удачно: руки, что сейчас были почти лапами, крепко зафиксированы на его груди. Ведь даже ему не удастся противиться воле Шаров Поиска Истины.

 — Ты видишь, — рычал он, — в нем монстра? Увидела в нем демона?

 — Наруто не демон, — крикнула я, крепко держась за копье, что пригвоздило его к земле, в которой я чувствовала чакру сэмпая. Техника начала свое действо, мне надо продержаться секунды. — Он хранитель демона, который его не заслуживает!

 — Наивная глупая девчонка, зачем ты себе врешь? Думаешь, это я пробудил твою ненависть, твое зло? О нет, это ты меня питаешь. Я от тебя сил набираюсь. Мы с тобой похожи, девчонка, — закричал Наруто голосом демона. — Что мне мешает тебя сейчас убить?

 — Убивай, — ляпнула я, яростно вжимая копье в землю, понимая, что правда своей ненавистью лишь придаю ему сил.

 — Твое желание, — хрип сорвался с моих губ, — исполне… А-а-а-а!

 — Хината, — я слабо услышала голос сэмпая, все так же крепко сжимая копье в руках, когда мое тело разрывало от невыносимой боли, — уходи!

Я попыталась двинуть рукой, и боль отдалась во все тело. Закусив нижнюю губу, я отпустила копье и переместилась куда-то, тут же падая на землю прижимая руки к животу, на котором чувствовала теплую, живую, свою кровь.

Покров чакры испарился, и копья на теле Наруто исчезли тоже, а боль, нанесенная демоном, осталась.

 — Все не так плохо, — Сакура села рядом со мной, тут же проводя по ране Мистической рукой. — Режим Чакры Тенсейгана спас тебя от смерти. Ты чем вообще думала, — медленно открыв глаза, я посмотрела на нее, и она плакала, — когда бросилась туда?

 — Разве ты бы этого не сделала, — боль начала медленно утихать, — если бы могла? Я Шиноби деревни Скрытого листа и должна защищать жителей любой ценой, даже если, — чакра от режима хорошо регенерировала, боль все еще оставалась в теле, но она была терпимой, — это цена моей жизни.

 — Знаю, — Сакура утерла слезы. — Рана затянется через пару часов, — шмыгнув, она в последний раз провела своей рукой по ране, — если не будешь усердствовать.

 — Иди к Наруто, — положив голову обратно на траву, я закрыла глаза. — Отдохну немного, — голова кружилась.

***
 — Что будем делать дальше? — Сакура внимательно посмотрела на командира, что отрешенно смотрел на разрушения. — Мы провалили задание.
 — Не совсем, — так же отрешенно ответил он. — Мой клон следит за Орочимару, когда Наруто придет в себя мы пойдем в путь. Чертов Сай, — когда мы все немного пришли в себя и собрались в одном месте, то заметили, что не хватает Сая. — Данзо дал ему другую миссию не связанную с нашей. Хината ты была с ним в паре на миссиях, как он себя вел?

 — Ну, — это было всего пять раз, и миссии эти были не просто не из легких, они были тяжелыми морально. Моя задача была найти преступников, а его задача, их устранить. — Вы, наверное, заметили, что он якобы улыбается, но это чистая фальшь. Корень проходит подготовку по специальной программе, не знаю как это лучше назвать, но она будто бы истребляет все чувства. Сай ничего не чувствует, а если что-то чувствует, то не понимает, что это такое. Он предан, но вот Данзо или деревне — это уже другой вопрос. Вы же не думаете, что его миссия — это посредничество между Данзо и Орочимару?

 — Возможно, — сэмпай обернулся и уткнулся взглядом в Наруто, что все еще лежал без сознания. — В силах Данзо помочь Орочимару во второй попытке уничтожения Скрытого листа, после первой неудачной.

 — В этом есть смысл, — Сакура закусила нижнюю губу, всегда так делала, когда сильно переживала. — Противник демократии, приверженец военной силы, ему проще из остатков Скрытого листа сделать новое поселение под своей эгидой. Но так ли это на самом деле?

 — Есть другие идеи?

 — Учиха Саске, — ответила я за Сакуру, когда поняла ее мысль, — он может быть целью. Сай-сэмпай на парных заданиях со мной занимался устранением целей.

 — Именно, — девушку быстро смахнула непрошеные слезы и, подняв голову вверх, протяжно выдохнула. — Какой бы миссия не была, мы должны остановить его. Хината, ты с нами, или вернешься в Суну?

 — Я ослабла, — Сакура обработала мне рану и уже нанесла повязку, — но у меня все еще осталась чакра. Не смогу вернуться.

Ты можешь пожалеть

— Здесь, — схватив Наруто за рукав я остановила его у двери, — чакра Сая.— Внутри его самого нет, лишь остаточные следы, которые я могла почувствовать не активируя глаза. Тензо-сэмпай попросил по возможности не пользоваться глазами при Наруто, опасаясь, что тот вспомнит больше, нежели мы ему сказали.

 Наруто неожиданно пришел в себя, и мы просто не успели обсудить, что будем ему говорить, ожидая, что возможно он что-то сам, да помнить будет, но нет. Все что Наруто помнил, так это, как напал на Орочимару выйдя из себя. И Сакура, когда с нашей стороны затянулось молчание, во время соврала, что его вырубил Орочимару. Моего ранения он не запомнил, и потому не имеет понятия, что я вообще пострадала и ранена. Надев накидку и подвязав ее на талии повязкой с протектором деревни, чтобы одежда не раскрывалась обнажая белые бинты, которыми Сакура затянула мне рану, пока Наруто приходил в себя.

 Мы вошли в комнату, в которой горела одинокая свеча, освещая своим неярким свечением маленькое помещение. На столе рядом с затухающей свечой, лежала сумка Сая, а под ней я заметила альбом, который часто видела в его руках на наших совместных миссиях. На одной стороне обложки, которую я видела, был нарисован темноволосый мальчик.

 — Сай говорил, что у него был брат, — сказал Наруто, когда я взяла блокнот в руки, поворачивая его обратной стороной. На другой стороне был изображен светловолосый мальчик. — Сакура просила посмотреть, но он сказал, что это принадлежало его брату.

 — Возможно, — пролистав пару рисунков я отдала его Наруто, что стал более тщательно рассматривать картинки. Ну, а мое внимание привлекла его сумка, ведь нет быстрого пути узнать о Шиноби АНБУ, чем посмотреть его сумку, в которой у него возможно есть черная тетрадь.

 — Смотри, на каждом рисунке, он в одежде и оружием того, с кем сражался, — Наруто показал несколько рисунков со светловолосым мальчиком и перевернув показал тоже самое с темноволосым. — Вот только середина, — он открыл блокнот ровно на середине, — пустая. Светловолосый это его брат, а темноволосый…

 — Он сам. Мне немного известно о «Корне», дедушка рассказывал, — он рассказывал о системе обучения, когда помогал мне с занятиями по понятию эмоций Шиноби и людей.— У них очень жестокая система обучения, если ее так вообще назвать можно. С раннего детства учат, нет, вбивают им в головы, что они никто, не имеющие ни своих взглядов, ни своих мыслей, а лишь орудия исполняющие волю власти. — Я убрала альбом в свою сумку на поясе. — Без воспоминаний. Без чувств.

 — Тогда неудивительно, что он странный, — Наруто аккуратно взял сумку Сая, достав оттуда черную тетрадь передал ее мне. — Еще улыбается, как идиот, даттебайо.

 Я узнала эту тетрадь, даже сомнений не было, что это именно она. Пролистывая каждую страницу, я боялась найти лица знакомых мне Шиноби. Зная, какими делами занимается Корень, было ожидаемо увидеть там кого-нибудь из своих знакомых. И я нашла.

 Версия Сакуры была верной.

 — Надо спешить, — пролистывая тетрадь, я нашла фото Учиха Саске в самом конце. — Его настоящая миссия убить Саске.

 — Чертов ублюдок, — Наруто выхватил тетрадь у меня из рук и стремительным рывком выдрал этот лист. — Ему не жить!

 — Стой! — он выбежал из комнаты, я попыталась схватить его, но Наруто довольно быстро скрылся из виду, оставляя меня одну в коридоре.

 Потушив свечу, я вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и активировав глаза оглянулась по сторонам, в поисках чакры Сая, которую нашла. Сай был в пятнадцати метрах от меня, на обратной стороне секретной базы Орочимару.

 Сакура ошиблась, говоря что повреждение затянется через пару часов, если я не буду усердствовать. И я поняла это сразу, когда почувствовала жжение в ранении, когда тело начало регенерировать само. Процесс заживления происходит безболезненно, а тут довольно сильно жгло, но я ничего не сказала Сакуре, которая была поглощена мыслями о Саске-куне.

 Медленно прислонившись к стене, прикусывая внутренню часть губы, чтобы не застонать от усилившейся боли в боку, уже медленно собиралась идти в сторону Сая, когда неожиданно я услышала взрыв, за которым последовал грохот обрушения, сотрясая стены базы. Испугавшись того, что мы опоздали, и Сай напал на Саске, я оторвалась от стены и сделав пару быстрых шагов, упала на колени, вновь хватаясь за бок.

 Когда Наруто пришел в себя, мы поняли, что сильно отстаем от Сая, и я утаив о нарушении своей регенерации, предложила воспользоваться моей способностью. Пришлось переместиться, и видимо это сильно ухудшило мое, относительно стабильное, состояние.

 Медленно встав на ноги, я побежала по нескончаемым коридорам этого убежища.

 — Хината, — я остановилась и обернулась назад. Ко мне бежала Сакура. — Что это было?

 — Не знаю, — видимо про взрыв спрашивала. — Миссия Сая убийство Саске. Наруто ушел, когда я подтвердила. Надо спешить. Идите вперед, — быстро двигаться я не смогу.— Я догоню.

 — Ты в порядке?

 — Идите, со мной ничего не случится, — в отличие от Наруто или Саске.

 Сакура с сэмпаем убежали, а я медленно поползла за ними, не отрываясь от стены, которая прекратилась трястись. В ногах появилась слабость, и я остановилась, прислонившись влажным лбом к прохладной стене, когда сильно закружилась голова. Я не сказала Сакуре, что слышала Девятихвостого в своей голове; что борясь с внутренними демонами, я уже ужасно опустошена. Как морально, так и эмоционально.

 Коснувшись рукой бинтов, спрятанных под накидкой, я ощутила влагу. На пальцах была кровь.

 — Как же плохо, — пробормотала я проводя чистой рукой по своей голове, активируя Режим Чакры, освещая своим покровом мрачный коридор подземелья, давая хорошую возможность себя обнаружить, но у меня не было выбора. Кровь надо остановить, рану подлечить, сознание восстановить, иначе я буду просто обузой, а не подкреплением. Опустившись на пол, я закрыла глаза и положила руку поверх бинтов.

 Наверное это вошло в ужасную привычку, недосказывать то, что мне известно. Потому что я не все рассказала об ужасной тренировке в Корне, которые были основаны на тренировках деревни Кровавого Тумана. Дедушка рассказывал о жестоких правилах обучения. Ученики буквально стравливались один на один, и главным заданием было не просто выжить, а убить соперника, который уже был товарищем, и даже другом. Все ученики жили в одном месте, они были все знакомы друг с другом, их сплачивали, чтобы потом этой же сплочённостью между собой, уничтожить полностью личность Шиноби. Они были все морально убиты, а как остаться живым, когда собственноручно перебил всех своих друзей? Выживший вступал в отряд, и скорее всего Сай убил того светловолосого мальчика с обложки. В тетради Сая я увидела многих сильных Шиноби, и если он не просто справился с ними, а убил, то у ребят могут быть сейчас проблемы.

 — Хватит отдыхать, — медленно встав на ноги я побежала по коридору, продолжая залечивать рану своей чакрой.

 Бесконечные коридоры стали заканчиваться и в конце одного я увидела дневной свет, и переместившись туда, встала за спину Сакуры, что стояла оцепеневшей, смотря наверх. На силуэт стоявший среди груды камней.

 — Моей миссией было убить тебя, Саске-кун, — Сай стоял рядом с Сакурой и тоже смотрел вверх, — но я передумал. Мне захотелось сохранить вашу связь с Наруто, который напомнил мне о том, что именно я хотел нарисовать для своего брата, поэтому я верну тебя в деревню.

 — Связь? — Саске хмыкнул. — Я ее разрушил. Между нами нет никакой связи, — казалось, я уже не способна на чтение эмоций по чакре, после пережитого, но я не осознано увидела колебание не только в его чакре, но и в поведении Саске, хотя лицо казалось холодным и абсолютно безразличным, — я ее разрушил, — повторил он наверное больше для себя.

 — Что ты несешь? — закричал Наруто выступая вперед, яро сжимая кулаки. Я вздрогнула, когда вновь ощутила злость исходящую от Наруто. Демон теперь надолго отпечатался в моей голове.

 — Правду, которую ты придурок понять не можешь, — безразлично ответил Саске, сжимая рукоятку катаны, словно решаясь на что-то. — Я связан лишь ненавистью с братом, а другая, — его взгляд падает на Сакуру, — лишь отвлекает.

 — Я не понимаю, — крикнула Сакура нерешительно делая шаг вперед.

 — Мне не зачем вам это объяснять.

 Без своей чувствительности к чакре, я ощущала, что атмосфера очень нагнетенная. Сакура неотрывно следила за Саске, я видела, как слабо сжимает руки. Она не собиралась на него нападать, Сакура старалась держать себя в руках. Наруто был разозлен, настолько, что в нем снова чувствуется чакра лиса, что будоражила недавние воспоминания. Сэмпай заметил, что Наруто уже практически теряет контроль над собой и был готов к тому, чтобы схватить его.

 И Саске. Я видела то, что не видели другие. Учиха хорошо владеет своими эмоциями, и без особых навыков, у ребят просто нет возможности их прочитать. Точнее выражение эмоций. Я чувствуя ненависть в себе, всеми силами старалась ее уничтожить в своем сердце, а Саске наоборот, насильно пробуждает ее в своем сердце, смотря на Сакуру с Наруто, будто боялся пробуждения ненужных ему эмоций. Не хотел давать им шанс, поколебать его уверенность. И в таком состоянии, в котором Саске готов на все, лишь бы наконец разорвать узы с командой номер 7. Надо быть предельно внимательным и осторожным, потому что Саске буквально готов пойти на все, чтобы убить эту мешающую ему связь. У меня осталось не так много сил, но я готова, как и Сай, в любое мгновение отразить его атаку.

 — Если связи нет, — Наруто смотрел в глаза непоколебимого на первый взгляд Саске, — почему ты не убил меня? Почему не убил меня тогда?

 — Это лишь моя прихоть Наруто, — его губы трогает ухмылка, — не поступать так, как того ожидает от меня он. Только благодаря этому ты жив.

 — Не поэтому. — Наруто отрицательно махнул головой и попытался улыбнуться, но больше получился звериный оскал, и я приготовила посохи, убрав свой покров. — Ты не смог меня убить, потому что я твой лучший друг. И чем больше ты убеждаешь меня в обратном, тем я лишь сильнее убеждаюсь в том, что, — я быстро переместилась, появляясь перед Наруто, скрещенными посохами отражая удар катаны Саске, — прав.

 Выровнявшись перед Наруто, я держала катану Саске между стержней из Шаров Поиска Истины, что были прочнее, чем его клинок Кусанаги.

 — Ты, — наши взгляды встретились и когда над моей головой пронеслась ворона, поняла, что попала в его гендзюцу, — кто?

 — Его друг, — усилив поток чакры в теле, я вышла из плена его глаз, — который не даст тебе разрушить связь подобным образом.

 Саске полу улыбнулся и быстро подняв свой клинок, с разворота занес его со стороны, упираясь теперь острием в мою шею, до Наруто он не дотянулся, я стояла ближе. И превосходство во взгляде Саске было недолгим, ровно до того момента, когда тоже ощутил острие упиравшиеся в его шею. Активировав глаза, я следила за каждым его движением, и видела, как он начал собирать чакру в руке, чтобы использовать чидори свободной рукой. Видела, как быстро Саске заносит руку и целится в Наруто, но в последний момент напряжение в свободной руке пропадает и переносится на клинок и мощный разряд должен был ударить меня, если бы я не схватила катану за лезвие. Чтобы поглотить технику мне достаточно коснуться того, кто собирается ее использовать.

 Саске это не учел и его чидори было поглощено мной.

 — Не страшно смотреть в глаза, — спросил он, изучая меня взглядом. — Не боишься, что можешь не очнуться?

 — Не так страшно, как тебе, — я бросила быстрый взгляд в сторону, чтобы убедиться в том, что Сай прикрывает Сакуру, потому что Саске довольно быстр и я могу не успеть остановить его, — что однажды ему надоест тебя ждать. Наруто просто забудет тебя и ты опять, — я говорила лишь только то, что видела, — будешь один. Только вот он, — мне просто хотелось убедиться в том, что мне не кажутся его колебания, просто нужно подтверждение, — больше не один.

 — Раздражаешь, — прошипел он сильнее вцепившись в рукоятку своего меча. — Как вы меня все бесите!

 — Саске-кун, — он замер и медленно повернул голову в сторону, смотря на Орочимару со своим прихвостнем Кабуто, стоящих на развалинах, — тебе стоит их отпустить. — Мерзкая улыбочка трогает его губы, — Гляди кого еще они убьют из Акацки.

 Он оказался очень быстро рядом с ними, убирая свой клинок в ножны и высокомерно смотря на ребят, которые во все глаза следили за ним, но никто не пошевелился. Все поняли, что миссия провалена. Наруто не стабилен и в любое мгновение может высвободить слишком много чакры Девятихвостого, которую не сможет контролировать. Я ранена, а Сакура из-за чувств не сможет в полную силу сражаться с Саске.

 — Ты можешь пожалеть, — крикнула я, когда он стал исчезать, — если сделаешь это ради силы, Саске-кун. Они ушли. Миссия провалена, — я схватилась за бок и упала на колени, и только потом увидела, что Наруто лежит за земле. — Рана открылась, — сообщила я Сакуре, что быстро осмотрела Наруто и подошла ко мне. — Он попал в гендзюцу.

 — После того, как Какаши-сенсей очнулся после гендзюцу Итачи, был очень истощен, а тут, — она медленно скользнула по Наруто взглядом, — будто подавляют. Ему нужно в госпиталь, тут я мало чем смогу помочь.

 — Я могу попробовать перебросить нас к Суне, — Коноха далеко, у меня не хватит сил. Правда на Суну тоже возможно не хватит, но она все равно гораздо ближе к нам. — Руки…

Сакура понимает, что совершила ошибку

Не спеша открыв глаза, я тут же их закрыла и попробовала открыть через пару минут, когда легкая пульсация в висках прекратилась, но даже тогда картинка перед глазами не стала четкой. Осталась такой же мутной и очень размытой. Я вроде бы находилось в комнате, которую занимала в Суне, но, может быть, и не в ней, мне плохо видно.

 Когда я попыталась встать с кровати, у меня не получилось, голова неожиданно сильно закружилась, и я практически упала обратно на кровать, где, к сожалению, рядом не было Нисы, так можно было бы ее попросить позвать кого-нибудь.

 Ладно, придется попытаться сделать это самой, выживала же, когда полностью утратила свое зрение, и ничего со мной не случилось. Было сложно, но возможно.

 Медленно сев, опустила ноги на пол и очень аккуратно выпрямилась, стараясь не обращать внимания на боль в боку.

 — Значит, не получилось, — погладив ноющее место, я открыла глаза и медленно двинулась вперед, выставив руки перед собой, чтобы, в случае чего, смягчить посадку. Но когда перед глазами мутно, сложно передвигаться, и мне проще, когда ничего не видно. И, закрыв глаза, я очень медленно дошла до двери, которая была приоткрыта.

 — И куда мы собрались? — я вздрогнула, когда рядом заговорила Сакура. — Ты еще не здорова, вернись в постель.

 — Я хочу пить, — прохрипела я, держась рукой за Сакуру.

 — Схожу за водой, — ответил Какаши-сенсей.

 — Какаши-сенсей? Мне не послышалось? — Сакура помогла сесть мне на кровать.

 — Когда узнал о произошедшем, — я не видела ее лица, но голос звучал уныло, — довольно быстро добрался из Конохи. Как себя чувствуешь?

 — Голова не болит, но немного кружится. Больно здесь, — я вновь коснулась места, куда пришелся удар от демона, — и глаза, — я опять медленно их открыла, — плохо видят. Размыто.

 — Голова может кружиться от того, что ты долго спала. — Пояснила Сакура, начав снимать бинты. — Из-за чакры Девятихвостого регенерация клеток нарушается. Мне помог Кабуто, но мне пока неизвестна та техника. А вот глаза, — Сакура аккуратно открыла мой глаз и что-то закапала, — это моих рук дело. Боялась, что ты перенапрягла их, и, пока ты отдыхала, закапала в глаза настойку из черники. Нарушение четкости - это побочный эффект. Скоро пройдет.

 Проморгавшись после капель, я вернула четкость своим глазам и смогла увидеть лицо Сакуры, а не просто слышать ее голос. И она выглядела так, будто провела в госпитале три смены подряд: темные круги под глазами, покусанные от нервозности губы, растрепанные волосы, собранные в неаккуратный хвост. Именно так она выглядит, когда в госпиталь попадает пациент без шансов на выздоровление, и все, что она может для него сделать, – это помочь умереть не в сильных муках. Именно так она выглядит, когда в госпиталь попадают много раненных Шиноби после сложных миссий.

 Так она выглядит, когда ей больно.

 — Как Наруто?

 — Он пришел в себя, когда Какаши-сенсей прибыл в Суну. Все повреждения зажили, — она замялась у кровати, сжав пальцы в замок. — Физически он здоров, — в этом я и не сомневалась. Сакура специалист своего дела. — Когда он очнулся, Какаши-сенсей долго говорил с ним за закрытой дверью. Не знаю, о чем, могу лишь догадываться, и не знаю, повлиял на его состояние странный разговор с сенсеем, или это его состояние после гендзюцу. — Сакуре было сложно, не менее трудно, чем Наруто. Она еще ничего не сказала о самой себе, но по ней видно, что она сбита с толку. Она изводит себя предположениями и неприятными раздумьями о Саске, о Наруто. Наверное, была неприятно удивлена поведением Саске и винила, наверное, себя за глупую надежду, что Саске не изменился. — Наруто озадачен, — Сакура посмотрела мне в глаза, и я прочла в них неподдельную тревогу именно за Наруто. Не за Саске, а за Наруто, — даже сломлен. Я пытаюсь с ним говорить, но он ведет себя, как обычно. Делает вид, что ничего не произошло. Но по глазам ведь вижу, что ему не по себе. Хината, у меня душа не на месте.

 Тяжело выдохнув, она подошла ближе к кровати, задрала мне футболку, быстро сняла окровавленные бинты и начала медленно, легкими движениями прощупывать своими тонкими пальцами кожу рядом с ранением. Она молчала, покусывая нижнюю губу.

 — А ты как? — Я не могу представить, кому из этих двоих было сложнее: Наруто или Сакуре. Для Наруто Саске первый друг, для Сакуры - детская влюбленность, переросшая в любовь. Вот понимает ли Сакура, что любит не Саске, а лишь призрака своих воспоминаний? Наверное, понимает, что ее любовь не оправдана, что все это время чужой человек занимал ее сердце, и за это она еще больше себя изводит.

 — Плохо, — ее голос дрогнул, но она не прекратила обследовать меня. Да, Сакура понимает, что совершила ошибку, и теперь всеми силами пытается отвлечься от этого. — Это вышло куда сложнее, чем я думала.

 — Ты, — я должна это спросить, а она должна это озвучить. — Ты все еще веришь в то, что Саске вернется в Коноху?

 Сакура замерла, я поставила ее в невыгодное положение, задав такой вопрос. Но так правда нужно, ведь стоит ей озвучить ее нынешние настоящие чувства, и часть боли улетучится. Легче ей не станет, но Сакуре будет проще принять свое решение.

 — Смотря на Наруто, на его старания и веру в Саске, я тоже верила в то, что тот когда-нибудь вернется домой. Но человек, которого я увидела, это не тот Саске, что должен был вернуться в селение. Впрочем, — она аккуратно вытерла слезу запястьем, улыбаясь сквозь слезы, — когда-нибудь мне пришлось бы сделать выбор. — Сакура смотрит мне в глаза и дрожит всем телом, потому что она близка к тому, чтобы порвать все, что было с Саске, и идти вперед. Сразу она не откажется от него, но хотя бы будет помнить о том, что однажды она мне сказала. — И я выбираю Наруто. Ему моя поддержка нужнее, чем тому, кто хотел убить собственного друга. Боже, почему с мальчишками так сложно?

 — Думаете, с девчонками легче? — Какаши тихо зашел в комнату и протянул мне стакан с соломинкой, по его взгляду и сдержанному тону мне показалось, что он давно стоял у двери и слышал, что именно сказала Сакура. — Как ее состояние?

 — Не очень хорошее, — Сакура водила руками надо мной, пока не лечила, а диагностировала. — Из-за того что в некоторых тканях еще присутствует чакра Девятихвостого, рана не заживает, как обычно. — Как я и говорила, она специалист своего дела. И быстро переключается из девушки в медика, и обратно. — Регенерация происходит в разы медленнее, чем обычно. Мне надо очистить ткани, — она с сожалением смотрит на меня, и взгляд уже не выглядит убитым, он нейтральный, и мне немного легче от того, что я самую малость помогла ей освободиться. — Это будет очень больно, Хината.

 — Если этого не сделать?

 — Заживать будет несколько месяцев, а если удалить ненужное, около трех недель, и срок можно сократить, если сделать пересадку тканей.

 — Что вы сказали Наруто? — почему все в этой жизни проходит через боль, к которой я никогда не готова?

 — Это прошлое ранение, — ответил сенсей, — которое ты получила на прошлом задании. Сакура, позаботься о ней.

 — Хорошо, Какаши-сенсей, — Сакура проводила сенсея взглядом и, развернувшись к столу, взяла оттуда бинт, дала зажать мне его меж зубами и снова отвернулась к столу, начав смешивать растворы. — Я промою тебе сначала настоем лечебных трав, — она развернулась к кровати, и между ее рук был пузырь синеватого оттенка, — потом обработаю другим раствором, есть вероятность того, — Сакура подошла ко мне ближе и начала медленно опускать руки, — что можешь потерять сознание. Так, наверное, будет даже лучше, ты готова? — я отрицательно мотнула головой. — Но придется.

 И один вопрос совсем не вовремя появился в моей голове. Что сложнее перенести, боль эмоциональную, когда твое сердце разрывается на части, или же физическую, когда тебя буквально разрывают на части? Что проще вытерпеть, и после чего легче продолжить жить. Я, наверное, должна знать ответ, пройдя через все это, но это не так, ответа я не знаю. Но я знала бы его, если бы помнила тот месяц, о котором ничего не известно. Если смотреть сейчас со стороны на меня с Сакурой, то мы с ней воплощение тех двух видов боли: Сакура эмоционально практически убита, я же – физически. И моя боль пройдет, когда Сакура закончит промывать пораженные ткани, но ее боль забудется не скоро.

 Вздрогнув всем телом, когда почувствовала жидкость, соприкоснувшейся с моим телом, я сильнее сжала зубами моток бинта и буквально затаила дыхание от ожидания боли, которая медленно царапала поврежденное место. Тихо застонав, когда меня будто скальпелем полоснули, я задрала голову вверх, тихо мыча.

 Что страшнее?
***

 — Обед, — дверь в мою комнату медленно открылась, и показался серый рукав футболки Наруто. Пройдя к моей кровати, он аккуратно поставил поднос с едой мне на колени. — Сакуру вызвали в госпиталь, — ее желание забить голову делами, а не мыслями, слишком очевидно.

 — Спасибо, — я смотрела на еду, и у меня уже текли слюнки. Ну естественно, двое суток без еды. — Наруто, — я остановила его в дверях, — ты уже обедал? — Отрицательный ответ. — Может, пообедаешь со мной?

 — Отлично, — он улыбнулся мне, махнув рукой. — Скоро буду.

 Господи, Боже мой, Хината Хьюга, ты что творишь? Пригласить пообедать? Да ты же сейчас сознание от счастья потеряешь! Да, я счастлива и стыдиться не собираюсь. И я счастлива от того, что ошибалась, когда думала, что, видя Наруто, мне будет стыдно перед собой и ним за слабость, которую я проявила в ту ночь, когда было нападение на мою семью, поэтому боялась встреч с ним. Но нет, все вышло наоборот. И потому я хочу как можно больше провести с ним времени. Да, я сейчас ужасно смущена и растеряна, но ради обеда с ним, стоит перетерпеть свою глупую стеснительность, которая не собирается исчезать, как бы круто не менялась моя жизнь.

 Не успела я морально себя подготовить, как он появился на пороге комнаты, забегая внутрь, плюхаясь на стул рядом с моей кроватью и, как обычно, широко улыбаясь.

 — Я быстрый, — словно ураган, он практически ворвался в комнату. — Не знаю, кто готовил, и если будет невкусно, то придется съесть, даттебайо.

 — Это приготовила Сакура, — ее овощные роллы неидеальной формы и порой выглядят так, будто скоро развалятся. Но они очень вкусные. — А вот это, — я указала палочками на чашку с рисовой кашей, — приготовил братик Неджи. — Он готовил ее мне, когда я выписалась из больницы в попытках накормить меня хоть чем-нибудь.

 — Ух ты, — Наруто удивленно смотрел на еду. — Как ты узнала? Всевидящий глаз клана?

 — Когда-нибудь я расскажу тебе этот секрет, — не хочется портить этот момент рассказами о своих трудностях, — но не сегодня. Это долгая история.

 — А мне вот Сакура-чан никогда не готовила, — он повазюкал своей ложкой в чашке с кашей и нехотя отбросил ее. — Разве что только Саске, когда мы ходили на миссии вместе, — грустная улыбка тронула его губы.

 — Попробуй, — взяв один ролл, я протянула его Наруто, и тот, чуть поддавшись вперед, аккуратно обхватил губами закуску и неожиданно посмотрел прямо мне в глаза, отчего у меня по телу прошло сильное напряжение, которое я чувствовала несколько лет назад. Неожиданное чувство. — Ну как?

 Наруто медленно пережевал ролл, не отводя от меня глаз. Будто что-то искал во мне, но не найдя зажмурился и довольно улыбнулся:

 — Вкусно!

 — Она хорошо готовит, но вот пилюли делает просто ужасно, — прикрыв рот, когда смешок сорвался с моих губ, я посмотрела на Наруто. — Но все равно ем, потому что для меня ведь старается.

 — Их тоже не пробовал.

 — Искренне желаю, чтобы не пробовал. Не то чтобы они плохие, просто иногда стоит в них добавить что-нибудь вкусненькое, а так они горькие до ужаса.

 — Да ладно, — он задорно махнул рукой, — нечего стесняться, даттебайо. Их пробовал Какаши-сенсей, надо было видеть его лицо в тот момент, — он рассмеялся, но остановился, когда чуть не уронил свою порцию каши, и я ощутила резкую смену его настроения. — Спасибо, — его взгляд слишком быстро стал озадаченным, — что пришла на помощь Сакуре-чан, пока я был в отключке. Ты сильно пострадала из-за этого.

 — Рана-то старая, все в порядке. — И я поняла, о чем говорила Сакура. Наруто делает вид, что все, как обычно, но, стоит ему отвлечься и потерять контроль над эмоциями, мы все видим, что он в удрученном состоянии. — Заживет.

 — Я слышал разговор Сакуры и Какаши-сенсея. — Наруто очень внимательно посмотрел на меня. — Ты не в порядке. Я слышал стоны боли, даттебайо, ты совсем не в порядке!

 — Такова жизнь Шиноби, — если бы он знал, что меня ранил Девятихвостый, было бы все гораздо хуже. — Без ранений никуда, так ведь? Все заживет быстро, не переживай.

 — Ты тогда закрыла меня, за это тоже спасибо. Хината, ты была очень крутой. — Наруто, натянуто улыбнулся, будто только сейчас понял, что его маска «нормальности» слетела, попытался вернуться к прежнему образу, но это было бессмысленно. Я все видела, а он уже потерял контроль.

 — Почему ты, — я съела ложку каши и теперь возилась с овощным роллом Сакуры, который все-таки развалился, — ничего не сделал? Видел же, что нападать собирается.

 — Не думал, что Саске правда на это пойдет. — Он нехотя перемешал кашу в своей тарелке и без особого желания съел еще ложку.— Как думаешь, он был способен меня убить?

 — Ты боишься, что он убьет тебя? — Благодаря Неджи Наруто знает о силе бьякугана, о том, что с помощью этих глаз можно увидеть многое.

 — Конечно, — он съел еще каши. — Не хочется умирать от рук лучшего друга. Если он все еще мне друг.

 — Наруто, — я была поражена тем, насколько он в плохом расположении духа, ведь последние слова будто не ему принадлежали. — О чем ты говоришь? Где твой оптимизм? — Неужели Саске им так дорог, что только один его вид сломал дух сильных и крепких людей? Наруто по жизни оптимист, он не видит плохого, не делает на ненависти акцент. Сакура просто сильная духом. И эти два человека ходят подавленными из-за встречи с человеком, который бросил их.

 — То и говорю Хината, — Наруто уткнулся взглядом в пол, лениво перемешивая кашу. — Все мои попытки вернуть Саске в деревню, это лишь мое желание. Знаешь, что я видел в гендзюцу? Как он раз за разом убивал меня. — Ладонью сжимая ткань футболки на груди, упрямо смотрел в пол, взглядом, который пропитан болью. Той, которую сложно передать словами. — Его райкири четко попадала прямо в сердце. Страшен был взгляд Саске. Ненависть, злость. Кьюби был прав, у Саске чакра похуже, чем у самого демона.

 — Саске-кун видел демона? — так вот почему Наруто замер тогда. Он боролся с лисом, подавляя чакру того, и получается, что Саске-кун видел лиса? Попал в подсознание Наруто?

 — Да, — понурив голову Наруто убрал кашу на тумбочку, сложив руки на коленях. — Видел демона, видел его силу и остановил того. Девятихвостый сказал, что глаза и чакра Саске страшнее его самого. В гендзюцу он с ненавистью раз за разом убивал меня. Что если Саске и правда хочет меня убить? Что если мои попытки – это всего лишь мое эгоистичное желание вернуть его домой, потому что он нужен мне, а не я ему?

 — Если, — я скажу то, что видела на самом деле. То, как Саске-кун испугался, увидев свою старую команду с новичком, который занял его место. Наруто потратит лучшие годы на то, чтобы вернуть беглеца. А если совру, то мои слова невольно могут погубить жизнь одного Шиноби, который очень дорог Наруто, но не мне.

 — Что?

 — Что если… — так, Хината, ты знаешь, какой ответ верный. — Что если я скажу, что это не так, сможешь ли ты поверить в мои слова? — Наруто молчал, но надежда, что уже угасала в его взгляде, вновь появилась слабым отблеском. Наверное, Наруто был готов ухватиться за что угодно, чтобы снова верить в своего друга и в связь с ним. Но стоит ли? — Саске-кун не хочет твоей смерти, хотя пытается показать обратное. Он испугался, когда увидел вас двоих.

 — Чертов придурок, — удивленно замерев, он облегченно улыбнулся. — Я ведь почти, — он закрывает глаза руками, — повелся, придурок.

 — Но, Наруто, — я поерзала на кровати, мне вдруг стало не очень удобно вести так разговор, — ты должен понять его, — пусть говорит, что он понимает, но это не так. Чувства мстителя человеку, который не испытывает жажды мести, сложно понять. — На самом деле понять его чувства, которые сложные, запутанные и сами себе противоречащие.

 — Я понимаю его чувства, — вот о чем я говорю.

 — Но не желание мстить. И, к сожалению, это желание сильнее, чем ваша с ним связь.

 — Говоришь так, будто понимаешь, — убрав руки от глаз, Наруто выровнялся и проницательно взглянул мне в глаза.

 — Немного, — потому что мне есть, кого ненавидеть и кого хотеть наказать, — просто надеюсь, что ты такого никогда не познаешь. Не самое лучшее чувство, знаешь ли.

 — Наверное, этого мне никогда не понять. Саске однажды сказал, что мне, тому, у кого ничего не было изначально, не удастся понять того, кто потерял все, что у него было.

 — Он не прав, — тут я увидела надежду для самого Наруто, но сможет ли он сам до этого додуматься? — Саске-кун не прав. Да, он потерял семью, которую любил, а у тебя изначально никого не было, но важно здесь то, что вы смогли найти друг друга. — Почему я сама почувствовала облегчение? — Он держится за то, что потерял, а не за то, что обрел. Конечно, проще смотреть назад, на то, что было, но, немного потрудившись, можно увидеть то, что у тебя уже есть. — Саске и Наруто немного проще. Заведя новые связи, они не будут испытывать неудобства, а меня же съедает совесть каждый раз, когда я думаю о том, что оставила Ханаби одну в клане. У меня появилась подруга по жизни, не просто боевой товарищ, а именно подруга в лице Сакуры. И дедушка, а Ханаби потеряла отца и сестру без возможности вернуть все назад. За это мне совестно, за то, что бросила ее.

 — Хината, — Наруто пораженно смотрел на меня, — ты чертовски права, даттебайо! А Саске дурак недоношенный!

 — Точно, — я поняла, почему он так смотрел. У меня по щекам текли слезы, которые я не почувствовала, пока не вытерла их рукой.

 Спасибо тебе, Наруто-кун

 — Хочешь, расскажу, как Извращённого отшельника однажды чуть насильно не заставили жениться на одной женщине?

 — Давай, — спасибо тебе, — звучит весело, — за то, что не даешь унывать.

I часть «Хината Хьюга»: «Предатель чистой крови»

— Сегодня многолюдно, — Неджи аккуратно подвинул меня в сторону, а сам встал рядом. — Непривычно.

 — Обычно днем очень ветрено и людей почти нет, — пояснила я Сакуре, что непонятливо смотрела на моего брата. — Сейчас много приезжих.

 — Хорошо, что вышли прогуляться, — сказала она взяв меня под руку, радостно улыбаясь.

 — Не все же по миссиям ходить, даттебайо! — Наруто засунув руки в карман штанов, счастливо зашагал впереди нас.

 Я подошла к первой лавке, где продавались глиняные статуэтки в виде животных; музыкантов, увлеченных своей игрой, но большую часть занимали товары с изображением Казекаге в разных видах. Тут были и фигурки, где Гаара-сама стоял в боевой стойке, а песок застыл подле его ног. И Гаара-сама позировал с людьми для фотографии, стараясь улыбнуться. Тут же стоял он сложив руки, как котик перед собой, на его голове красовались черные ушки, одно из которых было загнуто, на щечках были полосочки.

 — Забавная, — сказала Сакура, заметив, какую именно я разглядываю.

 — Девушка, это последняя, — продавец подал мне эту фигурку.

 — Ого, — Сакура оглядела весь ассортимент перед нами, — неужели самая популярная?

 — Очень, следующая партия будет на следующей неделе, а уже есть предзаказ, — гордо сообщил нам старичок. — Брать будете?

 — Я возьму эту, — поставив фигурку на место, я потянулась за другой, что стояла с краю. — Знаю, кому можно подарить. — Наруто и Гаара стояли друг против друга, пожимая руки. — Как думаешь?

 — Ему понравится, — Сакура задорно подмигнула мне. — А мне вот эту, — она выбрала Казекаге с ушками, — раз она так популярна, то должна быть и у меня. Неджи-сан, тебе понравилось что-нибудь?

 — Брату такое не нравится, — ответила я за него передавая деньги старичку, — слишком хрупкое, — мало кто знает, что мой брат немного неуклюж в быту. Всегда собранный, он может легко уронить что-нибудь дома и даже бьякуган его не спасет. — Подсолнух, — когда мы отходили я заметила, что в лавке напротив продаются деревянные игрушки, — это ведь не сломается, Неджи? — тихо спросила я, чтобы Сакура не услышала.

 — Не должно, — ответил он чуть смутившись.

 Быстро оплатив фигурку в виде подсолнуха, я аккуратно засунула ее в карман кимоно брата, что все еще надувшись смотрел в сторону, ведь не пристало гению калана быть пойманным при неуклюжем разрушении домашней утвари.

 — Никто не идеален, — я погладила его по плечу и пошла к Сакуре, что уже выбирала себе различные яркие заколки, что меркли на фоне ее ярких волос.

 — Какие-то они все блеклые, — пробормотала она недовольно убирая заколку и отходя от лавки. — Наверное я уже выросла из ярких цветов, пора переходить на что-то нейтральное, — она проводила взглядом девочку с заколкой в виде яркой бабочки.— Черный или синий.

 — Зеленый, — подбежав к другой лавке я взяла со стола заколку в виде зеленого остролистого цветка. — Смотри. Мне кажется будет красиво, — она нехотя надела заколку, подобрав передние пряди. — Как?

 — Нравится, — она довольная крутилась перед зеркалом смотря, как камни на заколке красиво переливаются. — А у вас есть такая же, только синяя? — спросила Сакура у молодой женщины, что стояла за прилавком.

 Женщина передала другую заколку Сакуре и та начала ее придирчиво осматривать в лучах уходящего солнца, а я смотрела на заколку желтого оттенка с фиолетовыми вкрапинками, и Неджи заметив, что я практически буравлю ее взглядом, аккуратно взял вещицу в руки.

 — Ханаби, — я взяла ее у него с рук. — Ей должно понравиться.

 — Я смогу передать ее, — ответил Неджи. — Как будто от себя.

 — Спасибо, — я оплатила заколку и попросила подарочно ее упаковать в фиолетовую бумагу, чтобы Ханаби сама, без слов поняла, от кого на самом деле этот подарок. — А где, — я быстро оглянулась по сторонам, когда мы отошла от лавки с украшениями и пошли дальше, — Наруто?

 — Интересно, — Сакура взяла меня за руку, — здесь есть лавка с раменом?

 — В конце улицы, красавица, — ответил мужчина проходящий мимо нас подмигнув Сакуре, от чего та сильно зарделась и ближе прижалась ко мне.

 Мы шли молча, иногда показывая друг другу забавные вещицы, которые видели у приезжих продавцов, которые Сакура порывалась купить, но я напоминала ей об ее просьбе, в которой она просила не позволят ей тратить деньги на всякие ненужные безделушки. В то время, пока я думала, как ей сообщить о том, что планирую покинуть деревню до того, как начнется экзамен, в котором ее поставили, как одного из экзаменаторов во втором, не менее сложном туре.

 По моей просьбе Сакура не доложила о ранении Хокаге и та, прислав письмо дала приказ возвращаться мне обратно, как ни странно вместе с Наруто, наверно полагая, что я просто перемещусь. Какаши-сенсей передал мне записку и просил пока отложить исполнение приказа и дождаться окончания экзамена, чтобы всем вместе вернуться, вот только есть одно «но», после которого все меняется.

 Я не хочу и не могу оставаться в Суне.

 Каждую ночь мне снятся кошмары, которые никогда не снилось мне прежде. Если это воспоминания которое мое сознание решило забыть, то вспоминать я этого не желаю. Но таких снов в Конохе у меня не было, они начали всплывать только здесь. И я устала просыпаться на полу вжатой в угол, с отпечатками ногтей по всей коже рук. Какаши-сенсей не запретил, но и не поддержал мое решение.

 Для запрета не хватает полномочий, а для поддержки бесчувственности.

 — Эй, — я вздрогнула и быстро взглянула в сторону откуда послышался голос Наруто. — Смотрите кого я нашел!

 — Не смотри, — Неджи быстро оказался передо мной разворачивая лицом в другую сторону. — Просто не смотри.

 — Старейшины? — уточнила я, схватившись за сердце, что стало бешено колотиться в груди, потому что почувствовала чакру своей сестренки. — Об этих провокациях ты говорила, да, Неджи?

 — Именно, — он крепко держал меня за плечи не отпуская. — Нам лучшей уйти.

 — Нет, — я вырвалась из его рук и развернувшись посмотрела в глаза. — Не хочу уходить. Мы не в Конохе, брат, — лицо Неджи были не проницаемо, — не в Конохе. Они видели тебя? — он отрицательно махнул головой. — Я пойду первой, нагонишь нас, хорошо?

 — Ладно, — Неджи отошел в сторону и отвернулся, будто бы разглядывал глиняную посуду.

 Я обернулась и встретилась с беспокойным взглядом Сакуры, что стояла у самого края улицы. Наруто стоял рядом с ней, но его внимание привлекла Ханаби, что опустив взгляд на землю, медленно шла вперед в сопровождении старейшин, что изгнали меня из клана, наказавав убить меня, если подойду к району Хьюга или Ханаби.

 Пройдя сквозь толпу, я шла очень медленно и взглядом старалась не искать глаз сестры, что буквально стыдливо, не в свойственной ей манере, смотрели на землю.

 Прости меня Ханаби. Прости за то, что не помогла отцу. Прости за то, что не сразилась с ними предав клан. Прости за то, что оставила тебя одну среди кровных предателей отца.

 — Предатель чистой крови, — заговорил один из старейшин, когда я шла мимо них на достаточно не близком расстоянии, не нарушая запрет. — Мерзкое пятно на репутации великого клана.

Это вы мерзкое пятно на репутации клана!

 — Еще хватает наглости, — я сдерживалась, чтобы не смотреть на них, чтобы не схватить Ханаби и исчезнуть с той навсегда, спасти от того, на что ее подписала, — идти подле нас с поднятой головой. Ханаби-сама, — вздрогнув, я покривила душой и мельком взглянула на сестру, тут же отведя взгляд, — голову выше. Не подобайтесь виду преда…

 — Ты чего несешь, стар…-Сакура закрыла рот Наруто рукой, испуганно смотря на старейшин, что остановились. Я ускорив шаг быстрее дошла до Сакуры и взяв ее за руку потянула вперед, желая быстрее уйти от этих людей, что буквально прожигали мою спину взглядом.

 — Просто уйдем, — другой рукой я взяла Наруто за локоть. — Пойдем.

 Сакура тоже потянула Наруто, что встал, как вкопанный и взглядом буравил одного из старейшин, на которого я даже не хотела смотреть. Поддавшись моей просьбе, он сдвинулся с места и пошел вместе с нами вперед не оглядываясь назад. Мы молча дошли до конца улицы и свернув за угол, нашли лавку с раменам, о которой говорил нам прошедший мимо житель, где уже дверей ждал Неджи. Наверное вышел сюда неизвестными нам проходами между закоулками.

 — Кто-нибудь объяснит, что происходит, даттебайо? — взорвался Наруто, когда мы сели за стол в дальнем углу. — Какого хрена мы сбежали как трусливые псы поджав хвост? Хината, — он стукнул по столу, — почему он вели себя так с тобой? В прошлый раз на полигоне так же было, даттебайо! — закричал он вскочив со стула.

 — Пожалуй я вернусь домой, — медленно встав из-за стола, я взяла пакеты с сувенирами и коротко поклонившись пошла к двери.

I часть «Хината Хьюга»: «Рядом есть люди, которые не уйдут»

Узумаки Наруто

— Подожди, Хината, — Сакура быстро встала со стула, но Неджи остановил ее, положив руку на плечо вернул на место. — Хочешь ее одну оставить?

— А что ты сейчас скажешь? — слишком холодно спросил Неджи скрестив руки на груди. — Ей и так не просто, а твоя жалость вообще не к чему.

— Это кто тут с жалостью? Я беспокоюсь за нее. — Она презрительно посмотрела на брата Хинаты. — В отличие от некоторых.

— Она моя сестра, — так же прохладно ответил Неджи, будто бы слова Сакуры его вообще не трогали. — Конечно я переживаю за нее. Вот только не стану бегать хвостом, Хината должна самостоятельно решать проблемы.

— Неджи, — я остановил Сакуру, что уже собиралась вскочить на ноги, — прежде, чем она попытается тебя убить, объясни мне что происходит? Из ваших разговоров я ни черта не понял.

— Не уверен, что мы имеем право говорить об этом, — Неджи предупреждающе посмотрел на Сакуру, что буквально убивала его взглядом, — но Хината сама об этом не заговорит. То, что случилось с ней, о таком на каждом углу не кричат, — опустив руки на стол, он слишком тяжело выдохнул, будто на него сверху давил как минимум Чоджи. — Скорее всего вы будете часто пересекаться и у тебя…

— У меня уже есть вопросы, даттебайо! — нетерпеливо прервав его, я подскочил на стуле и посмотрел на Сакуру. — Он слишком тянет, Сакуру-чан, что там произошло?

— Идиот! — замахнувшись девушка ударила меня в лоб. — Замолчи и слушай! Хината не хочет о таком рассказывать, потому что ей неприятно. Все из нашего выпуска знакомы с ее ситуацией и глупых вопросов не задаем, но тебя не было, поэтому для тебя это будет, — она задумчиво закусила нижнюю губу, — шоком.

— Это произошло около двух лет назад, — Неджи мельком взглянул на Сакуру, что быстро закивала головой соглашаясь со словами Неджи, — после твоего ухода на обучение. Хиаши-сама с дочерьми отправился на политические переговоры по вопросам клана с другой деревней за пределы Конохи. Подробностей нам не известно, все это построено на фактах и уликах, что обнаружили на месте преступления. Известно, что напали ночью сперва на охрану, после уже на Хиашу-сама. Он был сильно ранен, потерял много крови и до сих пор находится в коме.

— Целью нападения была Хината, — продолжила Сакура скрестив руки на столе, — потому что…

— Клан в ней не нуждался, — закончил Неджи за Сакуру, что не решалась произнести это вслух. — Как бы грустно это не звучало.

— Наемники перепутали, и похитили Ханаби, в то время, как Хината была у отца, который просил спасти младшую и уходить как можно дальше, — скорее всего об этом рассказала или Ханаби, или Хината, такое из улик не узнаешь. — Когда Хината нагнала их, ей предоставили выбор. Сдаться самовольно взамен жизни Ханаби, или сразиться с ними, после чего никто из них не выживет.

— Она выбрала второй вариант?

— Нет, — ответил Неджи слишком уж как-то сурово смотря на меня. — Она выбрала практичный вариант.

— Первый, — подсказала Сакура. — Хината обменяла свою жизнь, на жизнь Ханаби.

— О том, что глава клана практически мертв, а его старшая дочь похищена, клан умолчал, — опустив глаза вниз, Неджи снова тяжело выдохнул.

— Что? — в голове не укладывалось, что о таком можно молчать. — В смысле умалчивалось? Хинату никто не искал?

— В деревне Скрытого Облака отрядом АНБУ была обнаружена девочка с символикой деревни, — Сакура не спешила отвечать на мой вопрос, а я не спешил слушать их чушь, пока они не начнут говорить по делу!

— Прекрати, — закричал я, вновь прерывая их. — Что значит умолчалось?

— То и значит, Наруто. Когда на место преступления прибыли Шиноби клана, они скрыли информацию об убийстве, и не доложили Хокаге.

— Хината была похищена, — сжав кулаки, я посмотрел на Неджи, — и никто ее не искал?

— Никто не знал, что она была похищена, — сказала Сакура понурив голову. — Цунаде-сама не доложили об этом, а клан молчал. Все вскрылось случайно, когда АНБУ нашли девочку. Когда они прибыли в деревню после осмотра врачами было установлено, что перед нами Хината Хьюга. И она была, — Сакура-чан вытерла слезы, — без глаз.

— Когда она пришла в себя, то все рассказала Хокаге, а та передала слова старейшинам. По внутреннему закону клана, передача глаз врагу каралось смертью в первой поправке, а во-второй изгнанием в побочную ветвь.

— Хината была слепа и как сестра наследницы клана представляла собой слабое место, на которое бы явно покушались. По крайней мере Хинате сказали об этом так, — Сакура вытерла слезы и сделав вздох неуверенно подняла глаза. — Надо сделать заказ на вынос, Хината не ужинала. Я скоро, — встав из-за стола она ушла оставив меня наедине с Неджи.

— Хинате-сама предоставили выбор. Или изгнание ее одной и полное отречение от клана, а Ханаби-сама тем временем останется наследницей клана. — Неджи вновь посмотрел мне в глаза, я видел как он заколебался, увидев гнев, что клокочет во мне. — Или же они обе будут изгнаны в побочную ветвь. Она снова выбрала первый вариант.

— Сколько, — схватив Неджи за грудки, я подтянул его к себе, — прошло времени? Как долго прошло?

— Успокойся, — вырвавшись их моей хватки, он толкнул меня в плечи, усаживая на стул. — Не строй из себя героя. Думаешь один такой нервный? Все были злы, когда узнали о случившимся. Особенно ее напарники по команде. Это уже пережитое нами, поэтому твое нытье выглядит смешным.

— Смешным? Если бы я был в деревне…

— То, что? Что было бы? Вы никак не пересекались в деревне, и ее исчезновение ты бы никак не заметил, если бы этом не объявили. Давай будем честны сейчас перед друг другом Наруто, без твоего героизма, — скрестив руки на груди, Неджи впился в меня взглядом. — Ты бы никогда не заметил пропажу Хинаты-сама, а я никогда не смогу перечить клану, — он не закончил мысль, но я явно понял, что Неджи так не поступит, потому что его могут убить этой печатью на его лбу. — Клан это сложный механизм со своими правилами и устоями, одно их которых Хината нарушила. Во благо своей младшей сестры. Это сошло бы с рук, если бы Хиаши-сама был в здравии. Если это когда-нибудь произойдет, Ханаби-сама будет счастлива вместе со своей семьей, но вероятность мала.

— Я всегда завидовал кланам, — успокоившись я опустил голову на руки зажмурив глаза. — Ведь даже если будешь без родителей, без внимания не останешься, но теперь понимаю. Клан это херня полнейшая даттебайо. То есть Хината не может видеться со своей сестрой? Поэтому она второй раз уже при мне игнорирует ее?

— Не хочет, но должна, иначе ее ждет смерть, как за нарушения запрета. Мне удается скрывать общение с Хинатой-сама, сегодня чуть попался, но вовремя скрылся.

— Подожди, — в голове появился один вопрос который стоило спросить прежде, — если Хината была найдена без глаз, то что у нее, — я указал на свои, — за глаза такие?

— Хм, а это уже очень интересно, но довольно трудно объяснить. Какие додзюцу ты знаешь?

— Шаринган и бьякуган, — эти я видел.

— Еще есть риннеган, и самый редкий это тенсейган, которыми владеют, — он замолчал придирчиво изучая меня взглядом. — Впрочем ты ничего не поймешь из сказанного мной, так что бессмысленно перед тобой распинаться, Наруто. У Хинаты тенсейган, который похож на бьякуган способностями, только мощнее. Эти глаза помогли ей раскрыть свои истинные способности. Хината-сама всегда была сильной, но сдерживалась.

— То есть для нее все хорошо закончилось?

— Не считая того, что она отрезана от любимой сестры, и отца, на лечение которого она буквально живет в дороге не щадя себя, то да, для нее закончилось все хорошо.

Так вот почему тогда в нашем разговоре о Саске, она говорили о мести так, как будто понимала на самом деле чувства моего лучшего друга, ведь так оно и есть. Мне трудно представить Хинату, которая способна мстить, но думаю чувство справедливости ей не чуждо и она всем сердцем хочет наказать тех, кто ее похитил.

— Она изменилась, — теперь зная историю я могу смотреть на нее по другому, и заметить то, что было перед глазами, — стала более…

— Отрешенной, — подсказала Сакура, что встала рядом с нами поставив на стол пакеты с заказанной едой. — Впрочем ты много чего узнаешь о ней пообщавшись чуть дольше. Она слишком сильно изменилась.

— Не очень сильно, — возразил Неджи поднимаясь из-за стола.

— Хината никому не верит и не доверяет, — Сакура уперлась рукой в бедро и неотрывно смотрела на Неджи, что безразлично смотрел на нее сверху. — Она позволит доверить ей, но не позволит себе довериться кому-то. Даже тебе, — она медленно перевела на меня взгляд, — Наруто.

— Я будто особенный.

— Хорошо умеешь заговаривать зубы людям, неси давай, — подтолкнув мне пакеты, она резко повернулась к двери и не спеша пошла на выход.

— Наруто, — я собирался идти следом за Сакурой, но Неджи остановил меня, выставив перед собой руку, — тебе может показаться, что она изменилась из-за трудностей, но это не так. Когда она вернулась в деревню Хината-сама было буквально сломана, и о том, как ее ломали ничего не помнит. Все изменилось в ней за тот месяц, а не из-за того, что случилось после.

— Мне надо прогуляться, скоро вернусь, — передав пакеты Неджи я вышел из лапшичной и пока Сакура меня не видела, свернул в первый переулок и просто пошел куда глаза глядят. Куда угодно, лишь бы не в дом, пока я чувствую слепую злость смешанную с чувством растерянности.

Перейдя большую улицу, я снова свернул и оказался на небольшой улочке, где кроме меня не было никого. Что было к лучшему, хотелось побыть немного одному, чтобы успокоиться, хотя как заметил Неджи, это меня особо не должно волновать. Но это не так. Хината Шиноби Конохи, наш товарищ, за которого мы имеем право переживать и волноваться. Неджи прав в одном, это уже пережитое, а я сейчас со своими эмоциями лишь наврежу ей. Стоит для начала успокоиться и потом уже показываться в доме.

Даттебайо, как я наверное глупо выглядел в ее глазах, когда мы говорили о Саске. Жаловался, что не могу вернуть друга в деревню, боясь, что он правда меня сможет убить.

Меня не то, чтобы смерть страшила, а больше то, что Саске вообще сможет на это решиться. Вот что казалось для меня страшным. Ведь я всегда был один среди многих, и я правда так сильно завидовал кланам, за которыми наблюдал днями, так хотелось оказаться в каком-нибудь и стать нужным. Но потом как-то это желание забылось, потому что в моей жизни появился Ируко-сенсей, потом команда номер 7, Саске, Какаши сенсей. Саске первый кто разделял мои чувства, и страшно, что он правда хочет меня убить.

— Какая-то злая шутка, — пробормотал я, пнув камень что попался мне под ноги.

Сначала казалось, что у меня сложная жизнь, ведь я всегда один. Никому ненужный. Потом появился Саске с доказательством того, что это не так, ему было сложнее. Больно и трудно привыкать жить одному, без семьи, которая была жестоко убита своим же родным старшим братом.

Хинате хуже, чем нам. Наблюдать каждый день то, чего лишилась трудное испытание, которое она выдерживает и продолжит выдерживать не смотря ни на что. Это ведь Хината, кто-бы что не говорил, она очень сильная духом. И ее поступки ради сестры говорят за нее сами. Решиться пожертвовать всем ради младшей, буквально обрести себя на существование, отдавая свою жизнь за жизнь Ханаби, это очень смело.

— О, Наруто, — я вздрогнул, и обернулся на голос, у стены с книжицей стоял Какаши-сенсей. — Чего один прогуливаешься?

— Заблудился чутка.

— Ясно, — убрав книжку в сумку на поясе, Какаши-сенсей подошел ко мне, — пошли покажу дорогу домой. Давай-давай двигай, — он слегка подтолкнул меня вперед, шагая рядом. — Что на самом деле делал?

— Гулял, — засунув руки в карманы я не спеша шел вперед, торопиться особо некуда, а сенсея я не держу.

— Случаем не о Саске думал?

— Что? — ну да, я ведь только и могу, что о Саске переживать, перед глазами же ничего другого не вижу. Хотя что я бешусь? Это ведь правда, и слава Неджи о том, что я бы не заметил пропажи Хинаты тоже правда. Неужели мы все слепые идиоты? — Какаши-сенсей, — я резко остановился и посмотрел на учитель, что встал рядом, выглядя при этом очень настороженно, — а вы заметили, что Хината пропала?

— Да нет, только что видел, как она с Нис… — оборвавшись на полу слове, он понял о чем я говорил. — Кто тебе рассказал?

— Неджи и Сакура-чан, — я опять двинулся в путь. — Ей наверное трудно об этом говорить, так же как мне сложно говорить о Саске. — Даже наверное хуже. — Просто, будь я в деревне, заметил бы что ее давно не было видно?

— Ты правда хочешь знать мой ответ Наруто? Твои мысли занимают лишь двое, это Саске и Сакура. За одного ты вечно ломаешь голову о том, как бы его вернуть, за Сакуру волнуешься, как она переживает за Саске.

— Пора оглядеться по сторонам?

— Да, Саске может и не вернуться. Ты должен это тоже понимать. Но рядом есть люди, которые не уйдут, если их не отпустишь. Нужно расставить правильные приоритеты.

— Это сложно.

— Согласен, но ты хочешь потратить всю жизнь на поиски того, кто не собирается возвращаться, как Джирайя? Тот тоже потратил годы на слежку за Орочимару, и к чему это привело?

— Я не откажусь от Саске, — не дождется этот самодовольный кретин возомнивший себя великим мстителем, — но и не буду тратить всю жизнь на него одного.

— Уже лучше.

«Хината Хьюга»: «Ты рождаешься один. Живёшь один. Умираешь тоже один »

Бросив Нисе резиновый мячик подальше, обратно села на ступеньку возле дома.

 — Молодец, — похвалив ее, когда она вновь принесла мне игрушку, я опять размахнулась и бросила. Ниса разогнавшись счастливо побежала за ней. — Сакура-а-а, — протянула я, смотря в окно кухни, где почти тут же появилась девушка перевесившись через окно. Видимо испугалась, что мне плохо. — Не хочешь чего-нибудь холодненького?

 — А что это мы уже со мной разговариваем? — подперев голову рукой, она игриво посмотрела на меня сверху вниз, постукивая тонкими пальчиками по дереву. — Три дня молчанки, а тут даже сама позвала.

 — Я все еще хочу вернуться в Коноху, — ответила я медленно встав на ноги, — но от этого охладиться хочется не меньше. Ты со мной? Или хочешь сидеть на кухне с Саем?

 — Уже бегу, — махнув мне рукой, Сакура исчезла в окне, а я вернулась к Нисе, которая опять принесла мне мяч и уже сидела подле моих ног, махая хвостом.

 Погладив по голове мое белое облако, я села на колени и крепко ее обняла, зарываясь носом в мягкую, пушистую шерстку, которая пахла лавандой. Вчера у нее были водные процедуры. Мы с Сакурой молча вымывали у нее песок из-под шерсти, который вызывал раздражение кожи.

 — Сейчас пойдем гулять, — прижавшись к ней сильней, я водила руками по ее пушистой спине.

 — Я все, — Сакура довольно быстро выскочила из дома, спрыгнув с последних ступенек, приземлившись рядом с нами. — Поспешим, пока кто-нибудь с нами не увязался.

 — Если ты боишься, что это будет Наруто то не переживай, у него сейчас тренировка с Конохамару, — я бы тоже хотела помочь ему с последней тренировкой перед экзаменом, но по состоянию здоровья мне запрещены физические нагрузки. — В доме только Сай и то, кажется он рисованием занимался.

 — Все равно, — взяв меня под локоть она потянула вперед. — Куда пойдем?

 — Я хотела мороженное и прогуляться, — Темари-сан рассказывала мне об одном ее любимом месте в Суне, но мне никак не удавалась сходить туда, потому что занята была поимками шпионов и прочим. А раз сейчас у меня уйма времени, то самое время прогуляться по их Оазису. — Сакура я осталась в Суне, не потому что ты запретила. У этого есть другая причина.

 — Ну да, конечно, — Сакура недовольно покачала головой. — Зачем меня слушать. Осталась и осталась, так что все нормально.

 — И я не играла в молчанку все это время, — мы вышли на главную улицу и пошли прямо, выглядывая лавку с желанным мороженным. — Просто эти сны, — я тяжко выдохнула, отгоняя не покидающее меня гнетущее чувство. — Я наверное слишком много о них думаю. Тяжело говорить, когда столько мыслей в голове. Ты знала, что с помощью шарингана можно читать мысли?

 — Э, нет, — она мотнула головой, закусив губу. — Никогда не изучала так что, — она соврала мне, но я сделала вид, что не поняла этого. — А что?

 — Я попросила Какаши-сенсея блокировать те воспоминания, — это была вчера вечером, когда он вернулся домой, — но он отказал. Побоялся.

 — Из-за того, что глаз не его.

 — Ага, — я разозлилась и взяв Нису ушла гулять по вечерней Суне, а смогла вернуться только глубокой ночью. Просто кругами ходила вокруг одних и тех же домов, изматывая себя, чтобы по приходу упасть на кровать и уснуть без всяких сновидений.

 — Ты можешь рассказать, что тебе снится? Может я смогу тебе помочь?

 — Разве что узнаешь какое-нибудь дзюцу по стиранию памяти, — слабо улыбнувшись я остановилась и оглянулась назад, и взяв Сакуру за руку повела обратно. Мы прошли нужную нам лавку. — Одно клубничное и банановое, пожалуйста, — достав деньги из кармана я передала их молодому человеку, что накладывая мороженое, глазами изучал Сакуру, которая в это время играла с Нисой, не обращая внимание на продавца. — Она с виду хрупкая, — заговорила я беря со столика парочку салфеток, — но в случае угрозы, — смотрю в глаза продавца, что замер с ложкой в руках, — сможет сломать вам хребет. Спасибо! Удачного дня! — Всучив деньги, я забрала мороженное и склонив голову в знак прощания вернулась к Сакуре, что округлив глаза смотрела на меня. — Просто практиковалась.

 — В запугивании? — пискнула она, взяв мороженное.

 — В предугадывании действий, не всегда же только на Шиноби это делать.

 — Никак не пойму, как ты это делаешь.

 — Знаешь, я тоже, — воткнув пластиковую ложку в морожено я взглянула на Сакуру. — Честно не знаю. Просто смотрю на человека, и почти на интуитивном уровне чувствую или вижу то, о чем он думает, или что хочет сделать.

 — И что же такого хотел сделать этот парень, за что ты ему пообещала сломанный хребет?

 — Это самый обычный парень, с самыми примитивными желаниями в таком возрасте, — когда я жила у дедушки, он занимался со мной не только техниками его клана, но и другие ремесла со мной подтягивал. Передавал абсолютно все знания какими только мог владеть новому поколению, чтобы это все было потрачено зря. Помимо читки эмоций, которой он со мной занимался, мы проходили биологию людей. Простых, не Шиноби. И упражнения по подавлению эмоций, чтобы суметь солгать во спасение своей жизни. Учил навыкам допроса и основам ведения следствия. Впрочем много чем интересным мы с ним занимались. — Подобного не встретишь среди наших ребят, — мы можем уйти на миссию и не вернуться, некогда нам такой ерундой, как лапанье, заниматься. — Даже как-то странно.

 — Ха, — до нее дошло и сжав кулак, она лихо обернулась назад. — Да я бы ему не только хребет сломала, но и ноги бы выдрала! Понял, извращенец?! Ками-сама, какие же они все еще дети! Хотя, — она опустила руку, и как-то грустно проводила взглядом проходящих мимо девушек.- Возможно это просто мы взрослые, но как не вырастишь, — Сакура повернулась ко мне, — когда так часто смотришь на смерть.

 — Мы Шиноби, — почему это звучит как приговор, а не призвание?

 — Вкусное мороженое, — мы наконец то его попробовали и оно правда оказалось вкусным, — как будто настоящую клубнику ем, да?

 — Правда, — было ощущение что обычный банан растолкли и заморозили, без добавления других ингредиентов. — Очень свежо. Темари мне говорила про Оазис, который построили по приказу Казекаге. Очень много зелени. И пруду есть, в который я планирую окунуть ноги…

 — Не заговаривай мне зубы, Хината. Рассказывай о своих снах, или мне придется воспользоваться помощью Ино, — девушка опасно прищурилась. — Она как раз здесь вместе со своим отцом.

 — В Конохе кто-нибудь остался? Почему все здесь?

 — Хината!

 — Сакура, ты думаешь об этом легко говорить?

 — Откуда я знаю? Ты же ничего не рассказываешь, — вот мы опять затронули тему доверия, которую не раз затрагивали ранее, и когда приходили в тупик, просто делали вид, что совершенно ничего не произошло. — Я думала мы прошли это все спустя столько времени, но ты все равно не доверяешь мне?

 Доверяешь. Доверишься. Довериться. Доверить. Так много вариантов того, на что я просто не способна. Это вроде бы звучит легко, вон возьми и доверься тому человеку, он хороший, тебя не бросит! не предаст! не оставит! Но не могу я это сделать! Не могу! Сакура столько сил потратила, чтобы наладить со мной общение, столько всего сделала ради меня, а я не могу ответить лишь на ее одну просьбу — доверять ей. Не требуя взамен ничего, кроме доверия, она остается обманутой получая от меня заботу, дружбу, в конце концов свободный диван в моей квартире, но не доверие.

 Я не хочу этого обсуждать, не хочу говорить об этом, потому что она поймет, что я наверное все еще в обиде за тот месяц, когда никто из моих товарищей не обратил внимание не то, что давно меня не видели. Если мои сны это и правда воспоминания, то эти люди никогда не должны заслужить мое доверие.

 Но Сакура…

 — Ко-кун, — сказала я схватив Сакуру за руку останавливая на месте. — Это был Ко-кун, — в сердце будто ножом воткнули, в моей душе целая агония.

 — Что? — округлив глаза она смотрела на меня, будто впервые видела, не замечая того, насколько мне сейчас больно. — Ты ведь говорила, что не знала их.

 — Соврала, — боялась, что смогу все вспомнить. — Одного из них я хорошо знала.

 — Кто он?

 — Человек который был моим телохранителем, нянькой и другом в детстве, — отпустив ее руку, я отошла в сторону. — Ну я так думала, и когда однажды мне понадобилась помощь, обратилась к нему. Я не хотела быть наследницей, потому что папа требовал от меня то, на что я была не способна. Это не сила, а твердость характера граничащая с жестокостью. И когда мне сообщили, что будет спарринг с Ханаби, то я испугалась, но Ко-кун увидел в этом возможность избавить меня от нежеланного статуса. Я поддалась Ханаби, проиграла спарринг.

 — Хината, но разве не из-за этого отец плохо к тебе относился?

 — Папа был зол. Все его слова шли со злости, а не потому что я ему правда не нужна. — Папа был зол и разочарован, но меньше любить меня не стал. — Если бы он умел сдерживать эмоции, такого бы не произошло. О сдаче спарринга сестре, знаешь ты и Неджи, — я посмотрела в ее зеленые глаза, — про Ко-куна, знаешь только ты.

 — Дурочка-а-а-а! — закричала Сакура сжимая меня в объятиях. — Какая ты дурочка-а-а, Хината! Это ведь было не сложно?

 — Ошибаешься, — у меня внутри все кровью обливается. — Это ужасно больно. Особенно после воспоминаний того месяца, где меня душили и избивали, тихо приговаривая на ухо истину мира, в котором ты рождаешься один, взрослеешь один, живёшь один, и умираешь один. Если те сны, и правда мои потерянные воспоминания, я могу пожалеть о своих словах.

 Я была не в силах посмотреть ей в глаза, потому что она правда ошибалась, предполагая, что это далось мне легко. У меня внутри все дрожит от переживания, и сжимается от боли. И всю это гамму перемешанных между собой и непонятных чувств, Сакура наконец то увидела. Она смогла заглянуть под мою маску «безразличия! на лице, которую проще держать на своем лице, когда внутри ты просто разрываешься на части.

 — Я найду способ стереть их, слышишь? — схватив меня за плечи, Сакура со слезами на глазах смотрела на меня с твердой непоколебимой верой. — Разобьюсь об скалы, но найду способ.

 Почувствовав чакру Какаши-сенсея и сэмпая, я оглянулась назад и увидела их идущих к нам, а Шикамару идущий рядом с ними пугал меня своим настроение. Ведь если он так насторожен и очень «активен», то дела плохи. Сакура заподозрив не ладное отпустила мои плечи и выглянула из-за меня на улицу, и увидев шедшую к нам компанию, встала рядом.

 — Она тоже знала, — пробормотал Шикамару, потерев шею, когда они подошли ближе.

 — Что случилось? — спросила Сакура выступая вперед. — Что не так, Какаши-сенсей?

 — Не здесь Сакура, — хмуро ответил Какаши не сводя своего взгляда с меня, левой рукой поглаживая Нису, что радостная подбежала к нему. — Все в дом. Темари и Канкуро, — ну точно дела плохи, — скоро прибудут.

 Они знают.

«Хината Хьюга»: «Умирать я не собираюсь»

— Хоть бы нам сказали, — отчитывал Тензо-сэмпай выстроив провинившихся в ряд.

 — Сэмпай мы наблюдали, — и в число провинившихся попала я тоже. На пару с Шикамару и Неджи, и еще чуть-чуть Канкуро и Темари. — Нас никто не втягивал, мы сами обо всем узнали, — пояснила я смотря на семью Казекаге, чтобы они не подумали, что мы шпионили за ними. — Вы как вообще узнали?

 — Это был я, — сообщил Сай подняв руку, опять фальшиво улыбаясь. — А вы?

 — Общие соображения, — протянул Шикамару. — Наруто хватит взглядом меня сверлить, — склонив голову в сторону Нара лениво уставила на Наруто, что сидя на кресле не сводил с него упрямого взгляда. — Дырку же можешь сделать.

 — Надо буду и сделаю, даттебайо! — закричал тот ударив по подлокотникам.

 — Вот поэтому ты был в самом конце списка, — пробурчал Шикамару, недовольно смотря на разозленного Наруто. — Ты на свою реакцию посмотри, бака!

 — У вас были мысли поделиться информацией и предположениями, — Какаши-сенсей не сводил негодующего взгляда с меня на протяжении всего разговора, — так ведь?

 — Может прекратим вести себя глупо и вернемся к обсуждению завтрашнего дня? У нас не так много времени, чтобы заниматься такой ерундой.- Предложил Неджи, когда я взглядом показала, мол давай вступая, а то что мы с Шикамару на пару отдуваемся за решение, которое приняли вместе?

 — Так значит это они понимают, — начал свое Тэнзо-сэмпай.

 — Довольно, — Какаши-сенсей взглядом остановил своего кохая. — В некотором смысле они правы. Времени у нас и правда мало. Темари, Канкуро, — переведя взгляд на семейку мне дали возможность вдохнуть, — будем делиться информацией?

 — Это карта города и арены, — Канкуро-кун положил чертежи на пол, к которым сразу подсели все находящиеся в комнате. Сакура молча села справа от меня, Наруто сел рядом с Шикамару, перед нами. — Крестами отмечены слабые места щита города, а красные точки, это места возможного нападения.

 — Их цель Гаара, — заявила Темари, — твои точки бесполезны, Канкуро. Простых жителей они атаковать не будут, лишь тех, кто окажет сопротивление.

 — Если это захват власти, то нет смысла брать в расчет входы и ваши возможные дыры в щите, — Шикамару отодвинул в сторону карту города. — Сосредоточимся на арене, где по данным Сая нападение будет именно во время второго этапа.

 — Какаши, что думаете?

 Нельзя допустить повторения происшествия на экзамене в Конохе, а потому надо сделать все как можно тише и не заметно, чтобы ни одна живая душа не из просвещенных не заметила наших действий. Если про нападение будет известно, гостям из других деревень будет все равно на то, что это гражданские дела деревни и в будущем, откажутся от участия в экзаменах которые будут проходить после. Уже в этот раз численность заявок уменьшилось на десять процентов с последний экзаменом, цифра котоого уменьшилась на тридцать процентов после инцидента в Конохе.

 — То же что и ты, — Какаши-сенсей посмотрел на Тэнзо-семпая, который видимо подумал о том же, о чему сейчас подумала я. — В этот раз все работаем в стиле АНБУ. Тихо и незаметно. Никакой арены, никакого города. Нам известно возможное число нападающих?

 — Мы насчитали около пятнадцати, — ответила Темари, настороженно смотря на нашего Тэнзо.

 — Округлим до двадцати и рассредоточимся по городу. Наруто твои теневые клоны будут патрулировать город внутри, сможешь?

 — Конечно!

 — Канкуро вы с Шикамару будете в ложе Каге, — продолжил Какаши-сенсей, карандашом выставляя позиции на карте арены. — Мы с вами, — он написал коротко и ясно: «команда номер 7», — на арене. Темари и Неджи возьмут бреши по восточной части арены, — быстро начеркал их имена.

 — Я возьму северные, — ткнув пальцев в кресты, выбирая себе более подходящее место. — Проще будет передвигаться в районе деревьев, — потому что я привыкла к такому ландшафту, а в моем не очень целом состоянии я могу позволить себе облегченную версию. Ну подобный ландшафт относительно облегченный, так что тут смотря с какой стороны посмотреть.

 — С тобой Сай и…

 — Какаши-сенсей, одной меня будет достаточно, — я привыкла работать одна. — Сай и сэмпай могут взять арену сверху, — у Сая есть техника с летающими нарисованными птицами.

 — Наши АНБУ будут тоже на арене, — сказала Темари скрестив руки на груди, весьма придирчиво взглянув на меня. — А ты сможешь? Там большая территория, а у тебя серьёзное ранение.

 — Оно заживает, можете не переживать Темари-сан, — если бы меня останавливала боль или вероятность того, что я могу пострадать еще серьёзней, я бы никогда не стала той, кем являюсь сейчас. Боль будет всегда в наших судьбах, а ждать когда она будет проходить, это лишь пустая трата времени, ведь мы страдаем всегда. Эмоциональная эта боль или физическая, больно нам всегда.

 — Ну посмотрим, — хмыкнув в мою сторону, она этим зацепила Сакуру, что вздрогнув, исподлобья глянула на нее. — АНБУ все равно будут на арене. Это не потому, что я сомневаюсь в вас, — спесь слишком быстро спала с Темари, когда она посмотрела мне в глаза, — просто этой мой брат…

 — И мой друг, — перебил ее Наруто, — мы спасли его в прошлый в раз, а в этот не дадим даже волосу с его головы упасть. Шиноби Скрытого Листа станут тенью, поддерживающей Скрытый Песок в трудный период.

 Ну почему? Почему он заставляет людей верить в него против их воли?

***

 — Ты как? — тихо спросила Сакура садясь рядом со мной на кровать.

 — Нормально, — хрипло ответила я прикрывая глаза. Сакура каждый день промывала рану раствором и обрабатывала мазью, что довольно сильно ускоряла процесс заживления, вот только все равно было слишком медленно и она предложила рискнуть и увеличить дозу раствора. На что я решилась после долгих раздумий, ведь завтра сложное задание. И дав согласие на этот риск, я очень сильно пожалела о своем решении, когда после долгих мучений первой части процедуры, она начала готовиться делать это второй раз. Боль и правда всегда с нами, ее можно перетерпеть, но видимо я еще слаба. Слава Ками-сама, уже все закончилось. — Сакура, — она стояла у стола подле окна и убирала за собой. — Если глаза прижились, то почему Режим Чакры не сработал с ним? Чакра Девятихвостого просто сожгла мой покров, я даже технику его с трудом остановила. — Этот вопрос мучал меня каждый раз, когда меня мучала Сакура, пытаясь вывести эту демоническую чакру из моих тканей.

 — Это хороший вопрос, — ответила Сакура, попутно продолжая складывать полотенца разбросанные рядом. — Вот только ответа у меня на него нет. Тенсейган, как и риннеган, очень редкий вид додзюцу. В наших библиотеках едва нашлись по нему книги, хотя я думала сложно будет найти книги про риннегану, но ошиблась. Про риннеган у нас информации куда больше, чем про тенсейган. Я к тому, что если про сам тенсейган мало записей, то уж про пересадку глаз, вообще ничего не было. Так что это все еще открытый вопрос.

 — Надо дедушке написать, может я что-то не так делаю. — Остался последний этап процедуры, но это чуть позже, надо дать передохнуть. — У меня глаза клана, что произошли от пришельцев из другого измерения, а я еще жалуюсь, что не могу что-либо сделать. Абсурд.

 — Схожу за бинтами, отдыхай, — она снисходительно мне улыбнулась и забрав влажные полотенца вышла из комнаты не закрывая дверь. Когда на пороге показался Неджи, я попыталась сесть в кровати, поправляя задранную футболку.

 — Хината-сама, — мне не понравился его нравоучительный тон которым он начал со мной говорить. — Есть разговор.

 — Может позже? — не имею понятия о чем брат хочет со мной поговорить, я его люблю и уважаю, но вот когда он вот так со мной говорит, то люблю и уважаю чуть меньше. И вообще я сейчас после не приятной процедуры отдыхаю, не надо мне читать лекций. — Сакура скоро вернется, надо закончить.

 — Если бы это терпело, я бы не стал тревожить, — ответил он подходя к кровати. — Что это на собрании было?

 — Что именно? — я поняла, про что именно он хочет поговорить, и тема абсолютно мне неприятна. Я с трудом нашла в себе силы говорить с Сакурой, боясь, что мои возможные истинные чувства вылезут наружу, то для разговора с Неджи мне нужна полная концентрация сил. Да мне вообще силы нужны, но я так устала, что вообще ничего не хочу.

 — Лесополоса сложная часть, — начал он недовольно смотря на меня, — если эти повстанцы используют в помощи силу извне, нам стоит беспокоиться.

 — Неджи-сан, ты не умеешь ходить вокруг да около, что тебя не устраивает? Говори пожалуйста сразу.

 — Вы отказались от напарника.

 — Так проще.

 — Так опаснее.

 — Не опаснее, чем на обычной миссии, которые Хокаге дает мне одной, — отчасти мне приятна забота брата, но сейчас Неджи переходит границы. И я не могу понять по какой причине, ведь такого ранее никогда не было, чтобы Неджи был против моих миссий, среди которых были гораздо и непредсказуемее опаснее, чем эта. — Брат, ты забыл, что я больше не сдерживаюсь? Нечего переживать по такому пустяку.

 — Это не пустяк, а жизнь, которую вы видимо беречь не собираетесь, — когда он начинает говорить со мной в уважительной форме я чувствую себя ужасно неловко, ведь по сути я уже не вхожу в главную ветвь. Я теперь никуда не вхожу. — Ваши воспоминания возвращаются, я вижу, — он активировал бьякуган и смотрел сквозь меня, — как начинаете рушиться изнутри.

 — Мы ищем лекарство, — надеюсь, что найдем, ведь Неджи прав.

 — Ваша нервная система не стабильна. Вы уже на грани срыва.

 Активировав свои глаза я тоже начала изучать его. Только смотря на брата, мне они не нужны, потому что я вижу что именно он пытается сделать. Если сейчас кто-то из нас двоих нестабилен, так это Неджи-сан, потому что он дико зол. На себя; на клан, который всегда ставил выше, и который мешал ему найти меня, молча угрожая печатью на его лбу.

 — Я никогда не винила тебя в произошедшем, брат, — деактивировав тенсейган я посмотрела на Неджи, что внешне казался непоколебим, но внутри он весь замер, испугавшись затронутой темы. Мы никогда не говорили о том месяце. Я никогда не спрашивала, почему он не искал меня, почему не сообщил об этом Хокаге, потому что знала, если клан сказал ему молчать, он будет молчать, иначе лишится жизни. И потому молча принимала его помощь и поддержку, которыми Неджи пытался расплатиться со мной. — В том, что произошло виноваты те, кто похитили меня, — Ко-кун, друг моего детства, оказавшийся предателем-мучителем, — мучал меня, старейшины, что не запросили помощь у Цунаде-сама. Они, но не ты. Прекрати винить себя, — иначе я тоже начну винить тебя. — Если ты переживаешь о моих словах в лесу, то не стоит. Умирать я не собираюсь.

 — Назовите мне хотя бы одну причину, — он боялся, что я иду на смерть из-за невозможности справиться со своими испытаниями, — чтобы я смог поверить.

 — Своей жизнью, я могу принести пользу деревне. Да я и дедушке дала обещания, которые должна выполнить. — Я обещала, что возрожу клан Ооцуцуки, что исполню мечту двоих. — И самая главная. Ради которой я все это делаю, это Ханаби, Неджи-сан. Если ты думаешь, что я умру и оставлю свою сестру в заложницах у клана, в котором правят предатели отца, то плохо меня знаешь. Она мой смысл жизни, который будет вести меня вперед, даже если я окончательно сломаюсь, — под гнетом возвращающихся воспоминаний, под провокациями клановых предателей и просто, когда иссякнут силы, что еще держат меня на ногах.

 — Будь аккуратны завтра, Хината.

 — Спасибо за заботу, Неджи. Тоже будь аккуратен. Ты еще должен, — я улыбнулась ему от всего сердца, самой настоящей улыбкой без какой-либо примеси зла или обиды, — передать подарок моему смыслу жизни.

«Хината Хьюга»: «Луна Конохи, нашла свое Солнце»

Перехватив руку перед своим лицом, сжав его правой рукой, не отпуская притянула противника к себе и одним касанием левой руки, блокировала все его потоки чакры ударив в грудь. Юркнув под его схваченной мною рукой, я отбросила его в сторону, тут же уворачиваясь от настигающего меня другого удара второго недруга. Уйдя в сторону, я выхватила нукай из сумки, и задержала им удар чужого куная, выжидая момента, когда противник оступится и я смогу нанести решающий удар.

 Ждать долго не пришлось. Удары стали наноситься с молниеносной скоростью моих отражений, а к такому темпу противник не был готов. Такое заметить было легко, достаточно взглянуть на его трясущиеся руки. Увернувшись в сторону от его прямого удара, я быстро ушла вниз, и с разворота выбила ногой кунай из его трясущихся ладоней, хватая того, чтобы одним ударом перекрыть поток чакры. Но враг действовал стремительно и гораздо увереннее, чем с кунаем. Перехватив мое запястье свое рукой, он достал взрывную печать, но я помешала ему активировать ее. Вырвав свою руку из его крепкой хватки, я локтями ударила его по предплечьям, разводя руки в сторону, и не выжидая реакция, ударила врага головой, чтобы полностью дезориентировать. Отшатываясь назад он расфоксированно посмотрел на меня, своими темными глазами, и с тихим недовольным стоном, снова бросился меня атаковать, но это все было зря. Он уже повержен.

 Я не стала идти ему на встречу, а лишь в очередной раз встретила его руку, которой он планировал ударить меня в лицо. Перехватив ее, и снова уйдя в сторону, я коленом ударила врага в живот. Согнувшись от боли, недруг повалился на землю, но уже не пытался вырваться.

 Лучше боли, ничего не выбивает из колеи во время боя.

 Не отпуская его руки, я перевернула того на спину, уперев колено в горло, пока он вновь не решил, попытаться меня атаковать, занимая мое время. Я собрала в правой руке побольше чакры, и одним, запланированным ударом в грудь, лишила его сознания.

Медленно встав на ноги, я тут же передала сообщение остальным через переговорное устройство:

 — Еще двое обезврежены.

 Устало прислонившись к дереву, я сложила печати мистический руки и положила ладонь на свой рассеченный лоб. Наверное зря я поспешила с таким действием, можно было бы попробовать по другому расфокусировать его внимание и выбить взрывную печать…

 — Что это было? — испуганно спросила Сакура, после раздавшегося взрыва в кустах от печати, которую я думала помешала ему активировать.

 — Все в порядке, — забыла выключить сигнал передачи. — Простая взрывная печать, — не хотелось отвлекать других. — Раненые есть? — залечив голову, я оторвалась от дерева и активировав глаза, еще раз оглядела округу выглядывая злоумышленников.

 — Мы в норме, — ответила Темари.

 — Тоже самое могу сказать про нас, — ответил Какаши-сенсей.

 — Хината-сан, — обратился Сай. — На семь часов трое, — я посмотрела по заданному направлению, которое мне дали и засекла не троих, а пятерых Шиноби. Трое были в движении, а двое, стояли на месте.

 — Вижу, — отключившись, я прыгнула на дерево и побежала к ним на встречу. Рангом они скорее всего были выше тех, что я видела прежде, но вот те двое, которых не видел Сай, находились в статике, и чакра их посильнее тех троих будет. Гораздо сильнее. — Тут есть двое. Они рангом выше.

 — Я их не вижу, — доложил Сай. — Маскируются.

 — Видимо, — я уже была близка к троим Шиноби. — Отключаюсь.

 Остановившись на ветке, ухватившись за ствол, я внимательно осмотрела местность вокруг меня, выстраивая план, который помог бы мне сократить время и идти дальше. Мне в голову пришла страшная мысль. Те что находились в покое могли бы быть участниками экзамена, которые ловко прошмыгнули перед носом выставленных АНБУ деревни Песка, сторожащих наши посты на время операции.

 Участники не должны видеть то, что происходит, и в независимости от того, в опасности они или нет, мне надо поспешить, и увести их подальше от наших позиций.

 — Три уровня, — пробормотала я, засматриваясь на два подходящих, растуших друг против друга, крепких деревьев.

 Надев перчатки, я достала хорошо закрытую проволоку, вытащила пару кунаев и связав их между собой бросила в противоположные стороны, натягивая ее между двумя мощными стволами на самом низком уровне, который достанет их открытие щиколотки. Связав между собой еще две пару кунаев, я повторила трюк, только теперь на разной высоте. Как показывает общая практика и опыт, переданный мне моими мудрыми Учителями, Шиноби как правило замечают лишь одну преграду, и готовятся найти вторую после которой они не ищут третью. Это не правило, просто общий опыт.

 Установив многоуровневую ловушку, я спряталась в пышной листве дуба, наблюдая за тем, как трое противников, чьи шаги я услышала ранее, приближались ко мне. Я не стала прятаться внизу, проще застигнуть их врасплох, когда появляешься с верху. Но опять же, это не правило, которому стоит безаговорочно следовать, это лишь практическое наблюдение. Если вот на меня будут нападать сверху, я об этом узнаю, даже если глаза не активирую, не потому что я сильная и крутая куноичи, потому что это моя сила чувствовать чакру.

 — Стой! Сон, там проволока! — я видела одного, что уже спешно приближался к моей ловушке, которую будто даже не видел на своем пути. Но которую заметил его напарник, бежавший за ним следом, и слишком поздно предупредивший этого Сона. — Придурок, она у тебя перед глазами!

 Это быстро предупреждение ничем ему не помогло, потому что тот Шиноби, уже зацепился щиколоткой за первый уровень, оставив на коже легки порез; сорвал рукой проволоку второго уровня, и затормозил о проволоку на третьем уровне, задев шею.

 Осознав свой провал, этот Сон попытался оглянуться назад, но яд начал действовать, и он просто упал на траву с повернутой головой, смотря глазами в листву, среди которой он заметил мои активированные глаза, что следили за его угасающим потоком чакры.

 Проволока, что я использовала сильно отличается от той, которой обычно пользуются Шиноби. Она не прочнее или плотнее, она гораздо острее, что помогает парализующему яду, которым проволока пропитана, проникнуть в кровяную систему Шиноби через маленький порез и обездвижить противника, как минимум на сорок минут. Я купила ее в стране Скрытого Облака, когда была там на задании с внедрением. Просто я попалась в такую ловушку и посчитала, что было бы не плохо иметь подобное у себя в запасе на всякий случай. Особенно она выручает, когда надо действовать быстро, тихо, как это бывает обычно и главное с меньшим количество ушибов.

 По его глазам видела, как он думал о том, чтобы сообщить своим товарищам о засаде, о которой те уже догадались, и вытащив сюриекены медленно осматривалась по сторонам. Дождавшись, когда они повернутся ко мне спинами, я спрыгнула на землю за спинами двух противников, что услышав легкий шелест из-под моих ног, резко развернулись пуская в меня сюрикены, от которых я успела отбиться быстро вытащив кунай в сумке за свое спиной.

 Как и у других, у них были закрыты лица красной плотной тканью, открытыми были глаза и тонкая полоса кожи на щиколотках. Остальная одежда цветом походила на песок, для маскировки, которая была бесполезна в моей части границы, где все зеленое. Гаара-сама пожелал сымитировать разные площадки для проверки сил Шиноби, поэтому кроме зыбучих песков, тут был еще Лес Смерти.

 — Что это за глаза? — проговорил один испуганно смотря на меня — Шаринган?

 — Дебил, — ответил второй, что заметил мою ловушку, приготовившись атаковать меня. — Он красный, а это не страшно.

 Уперевшись ногами в земле, я как учила Сакура собрала чакры в руках, и выпустила ее, когда мой кулак коснулся тела противника. Присев на колено, левой рукой уперлась в землю и размахнувшись правой ногой ударила его в район шеи. Противник отлетел и вяло встав на ноги снова побежал на меня, в этот раз без куная, который упал куда-то в сторону. Выровнявшись, я побежала на встречу предугадывая его возможные действия ориентируясь на язык его тела и ума, который он продемонстрировал ранее. Противник был чуть выше меня ростом, и нападать я должна на согнутых ногах, чтобы быть ниже. Можно еще и выше его, но это слишком много займет времени, быстрее справиться, когда атаки идут снизу.

 Заприметив за секунду до самого удара, его желание попасть по моему лицу, я начала действовать по придуманному плану — атаковать его только снизу. Пригнувшись в ногах, я схватилась за его вытянутую руку, разворачиваясь к нему лицом, выкручивая зажатую руку, опрокидывая того на землю к моим ногам. Собрав побольше чакры в руке, я быстро ударила его в спину. Отпустив его руку, я поднялась на ноги и пошла в сторону третьего Шиноби, что испуганно смотрел на меня.

 — Хината! — я вздрогнула от неожиданно раздавшегося запыханного голоса Сакуры, но не подав вида шла дальше к Шиноби. Я просто увлеклась этими тремя и на мгновение забыла, что не одна на этой миссии. — Хината, прием!

 — Я тебя слышу, — ответила я, зажав кнопку на шее, не сводя глаз с напуганного противник.

 — Связь пропадала. Ты говорила про двух Шиноби.

 — Говорила, — я повернула голову в том направлении и увидела только одного. — Сейчас один.

 — Это Конохомару. — Я замерла на месте, смотря на не двигующегося в дали от меня Шиноби. — Моэги нашла Наруто, который ушел с позиции, когда связь пропала.

 Убрав руку с кнопки, я посмотрела на Шиноби, что уже упал на колени подняв руки вверх, дрожа от страха всем телом. Сконцентрировав чакру в руке, я ударила его в грудь, и не став дожидаться того, как он потеряет сознание, переместилась к Шиноби, моля Ками-саму, чтобы это не было Конохомару, чтобы Сакура ошиблась и он сейчас в другой части арены в полной безопасности.

 Если бы в этой жизни все было так просто; если бы все повелевалось лишь одной силой мыслью, то мое сердце никогда бы не терзалось сомнениями. Не только о Ханаби, а обо всем. Когда я молилась о лучшем исходе, все случалось наоборот. Я молила, чтобы отец пришел в сознание, ведь это бы правда помогло мне с Ханаби.
И помогло бы сейчас. Если бы я могла…

 — Конохамару, — прошептал я падая на колени рядом с ним.

 Лежа на земле, он руками зажимал рану на груди, из которой довольно сильно сочилась кровь. Заметив меня, мальчик медленно раскрыл глаза и попытался, открыть рот, чтобы мне что-то сказать, но закашлявшись, он лишь испачкал свой подбородок темной кровью.

 Убрав его руки с груди, я разорвала футболку и быстро сложив печати Мистической руки, приложила свои ладони на рану, и не сводила взгляда от глаза Конохамару, что не моргая, смотрел на меня.

 — Хи-Хината, — еле заговорил он, — мне не. — Он снова закашлялся, и тяжелый узел сжался у меня внутри. — Мне не больно.

 — Молчи, — не обладая такими медицинскими навыками, как Сакура, я не могла залечить серьезные раны, а могла лишь диагностировать степень ранения и остановить кровь до прихода медика. Конохомару уже давно истекает кровью от не большой, но очень глубокой раны, что задела правую часть левого легкого. — Мне нужно сосредоточится, поэтому пожалуйста, — тихо всхлипнув я опустила голову, чтобы он не видел моих горьких слез отчаяния. Мальчик потерял слишком много крови, если Сакура не поторопится, а я не остановлю кровь, он умрет. Конохамару умрет.

 — Я уми-мираю, — тихо говорил он.

 — Нет, не умираешь, — не может умереть на моих руках. — Ты не можешь умереть, Конохомару, — кровь не останавливалась, а сердце под моими ладонями уже теряло привычный темп. — Ты же не стал Хокаге, как ты можешь умереть?

 — Хината, — его рука едва коснулась кожи моего лица и безвольно упала обратно на траву.

 — Нет. Нет. — У меня сердце остановилось, когда подняв голову я увидела его закатившиеся глаза и раскрытый окровавленный рот. — Конохамару не смей умирать! Не смей! Я тебя еще не всему научила, — кричала я не отрывая рук от его груди, нельзя было останавливаться ни на секунду. — Ты меня еще не разу не победил. Не одолел еще Наруто-куна. Не все его извращенные дзюцу выучил, — столько раз мне обещал, что даже там превзойдет его. — Ты же ему как младший брат, — если Наруто потеряет еще и Конохамару, это может сломать его. — Ты нужен ему. Неужели заставишь его страдать, Конохомару?

 Режим чакры Тенсейгана активировался. Сам. А этому предшествовала неожиданная и резкая вспышка боли в моем теле, но это отошло на задний план, потому что это не имело значение перед тем, что происходило прямо мод моими руками.

 Удар. Удар. Удар.

 Сердце, что стало замедлять темп, снова забилось, отдавая слабыми толчками в мою ладонь. Дыхание, что было прерывисто, стабилизировалось. Медленно и не глубоко, но Конохомару дышал ровно, и кровь, что окрасила мои светлые пальцы, прекратила идти.

 Режим самоактивировался и предал мне больше чакры, что усилило технику, в которой я слаба, и с чьей помощью пыталась спасти жизнь Конохамару. Такое было впервые. Обычно мне стоит концертировать чакру на глазах, чтобы войти в этот режим, а тут, он словно понимал, что я на грани и мне нужна помощь, иначе умрет дорогой, не мне одной, человек.

 — Конохамару, — закричал Наруто сев рядом со мной, тут же беря в руки лицо мальчика, стирая пальцами кровь, что еще не застыла под его нижней губой. — Эй, Конохомару!

 — Наруто, — я не могла убрать руки, и потому тихо позвала его, — я остановила кровь, он не умрет. — Тот замер, и я заметила как он облегченно выдохнул. Опустив Конохомару, Наруто утер слезы, и повернувшись ко мне лицом, неожиданно тепло улыбнулся. Благодарность. Вот что выражали его голубые глаза. — У меня получилось, — нервный смешок сорвался с моих губ. — Я смогла, — слеза скатилась по моей щеке, и чувство облегчения, словно по примеру Наруто, приятно разлилось по моему телу. Ками-сама, у меня правда получилось спасти его. Конохамару не умрет.

 — Кино, — я вздрогнула, когда Конохомару слабо сжал мое запястье. Не смотря на всю серьезность ситуации, на смерть, что буквально чудом он избежал, мальчик светился изнутри. И я могу поклясться, что этот свет он получил от Наруто, что все так же тепло улыбаясь, уже смотрел на него самого. — Мы не сходили, — поморщившись от боли в теле, он медленно прикрыл глаза, — в кино, я не могу просто так, — чуть закашлявшись, чем испугал Наруто, — умереть.

 — Ты чо несешь придурок?! — заорал Наруто, утирая слезы счастья и облегчения, ведь этот дорогой ему мальчик не умрет. — Какое нахрен кино? Добе!

 — Томе, — протянул Конохомару, отпустив мою руку. — Не смей реветь…

 — А чо сам ревешь?

 — Я от счастья, — ответил тот, снова улыбнувшись, от чего у меня на душе стало так тепло, что я не смогла удержаться от ответной улыбке.

 — Я тоже, — протянул Наруто, улыбаясь сквозь слезы своему ученику, который еще шире раскрыл свой рот.

 И в тот момент я поняла, что мне не стоит остерегаться Наруто-куна, боясь, что воспоминания, которые уже начали возвращаться, сломают меня. Ведь если это и произойдет, именно этот человек, яркое солнце Конохи осветит мне путь во тьме и выведет на верную дорогу. Как бы сильно я не запуталась, он сможет вытащить меня. Для этого надо просто быть рядом с ним, ведь сейчас нет ни Ко-куна, запрещающего этого делать, нет той Хинаты, что стеснялась заговорить с ним, а есть я, которая такого шанса больше не упустит.

 Луна Конохи, нашла свое Солнце.

«Хината Хьюга»: «Я всегда смогу выстоять»

Когда-то мне посоветовали вести дневники, сказали, что это лучшее в моем случае. Записывать все переживания и мысли на бумагу, чтобы в голове не задерживались. Я даже последовала тому совету, усердно делая записи на листы, но пользы не принесло. Хотя наверное была незначительная польза от того дневника, но не та, на которую я рассчитывала. Я развивала свои мысли и речь. Много думая о том, как лучше сделать запись для дневника, я раз за разом формулировала предложения, что могли бы полно описать произошедшее. Я так старалась, будто бы это мог кто-то прочесть.

Хотя да, прочли бы.

Спустя годы, я сама бы захотела это прочитать, а потому старалась писать красиво именно для самой себя, вот только какой был в этом смысл? Зачем мне читать о том, что было? Подобные вопросы часто крутились в моей голове, и чем сильнее, я искала ответа на этот ненужный вопрос, тем сильнее пропадало желание садиться за стол и изливать все хорошо сформулированные предложения на бумаги. Потом увеличилось количество миссий, чтобы я смогла оплачивать поддержание жизни не просыпающегося отца, и саму себя, и незаметно для себя, я прекратила это занятие. Сейчас даже не вспомню, где сейчас лежит та красная тетрадь, которую мне подарила Сакура.

Сейчас бы я с удовольствием оставила для себя будущей запись, от себя нынешней, прекрасно зная, что я обязательно прочту все это, потому что теперь я знаю ответ. На самом деле со временем ответ находится всегда, и эта мысль пришла ко мне тоже, как бы смешно не звучало, но со временем. Мне просто надо подождать и тогда у меня будут все ответы на свои вопросы, но пока я нашла два. Но не только из-за этих ответов хочется окунуться в мир, который написан моей рукой, словами сердца, со мной много чего произошло за последнее время. И это многое незатейливо перетекает в ответ на мой старый вопрос: какой был в этом смысл?

Если случится так, что я начну опускать руки, сетуя на негодную для меня жизнь; если я затеряюсь в жестоком мире Шиноби и самое главное, если я вдруг снова потеряю в веру в себя и свои силы, то должна буду открыть тетрадь, где подробно описаны самые тяжелые, в моей жизни, моменты. Чтобы смотря на эти записи, я понимала, что еще не все потеряно и чтобы ни случилось в этой непредсказуемой жизни, я всегда смогу выстоять.

Записи нужны для поддержки самой себя.

И будь тетрадь рядом, я бы с удовольствием сейчас написала про вчерашний вечер. Двумя словами сказала бы о покушении на Казекаге, но большую часть говорила про чуть не умершего у меня на руках Конохомару. Как боролась за его жизнь до прихода Сакуры. Как почувствовала облегчение, когда его сердце слабо, но уверенно забилось в под моими руками.

Ну и конечно же бы сказала о самом непредсказуемом и солнечным Шиноби Конохи — Наруто Узумаки. Сторониться его было ошибкой, потому что это тот человек, что своим теплом согреет лед, и светом изгонит тьму. Я наоборот хочу стать ближе к нему. Быть хорошим другом и дать ему возможно не осознано помочь мне вернуть веру в эту жизнь, в этот мир. В этих людей. То, чего мне не хватает, ведь остальное я могу сделать сама.

Ханаби…

Еще немного и я верну свою сестру в свою жизнь.

***
— Операция? — переспросила я Сакуру, которая неотрывно смотрела в свиток. Не то, чтобы боюсь операции, хотя да, я боюсь, но у меня есть и другие причины. Во-первых, я не хочу быть снова прикованной к постели, во-вторых, у меня меньше, чем через месяц обряд посвящение. И мне надо вернуться к деду, к тому времени. — А без нее никак нельзя?

— Хината, — Сакура грозно подняла на меня свои глаза, и мне пришлось замолчать. — У нас только два варианта. Первый, ты остаешься здесь и лечишься, что займет больше времени. И второй, где мы сегодня вечером делаем операцию, и через три дня сможем идти в Коноху, в которой под руководством Цунаде-сама ты продолжишь лечение.

— У меня не так много времени, — тихо напомнила я, на что Сакура согласно кивнула. — Какой самый быстрый?

— Подскажи сроки.

— Конец сентября.

— Тогда второй. И есть кое-что, почему ты должна выбрать второй вариант, Хината. Ханаби знакома с Конохамару, который тоже ожидает операции, и она может приходить в больницу, чтобы навещать его. Что выберешь?

— Это не честно Сакура, — буркнула я, вставая с кровати, чтобы вместе пойти к Конохомару. — Конечно, второй.

— Отлично, — она убрала свиток и довольно улыбнулась, открывая передо мной дверь. — Теперь идем, Ханаби уже там.

— Что? — я замерла, взявшись за косяк.

— Я не стала сразу говорить, чтобы не давить на тебя, — ответила Сакура, виновато улыбаясь. — А теперь поторопимся. О, и Ханаби не знает, что ты здесь, и не вздумай, — она схватила меня за руку, но было поздно, — перемещаться. Ты что творишь? Швы могут разойти…

— Хината! — Ханаби удивленно вскрикнув, вскочила со стула и бросилась ко мне в объятия, крепко сжимая меня своими ручками. Ками-сама, как же я соскучилась по ней. — Почему ты здесь? Ты в порядке?

— Небольшое ранение, — соврала я, крепче прижимая к себе, ведь нечего ей волноваться о пустяках, которые скоро не будут иметь никакого смысла. — Не переживай, Сакура-чан обо мне позаботиться. Как у тебя дела? Прости, что не получалось написать тебе.

— - Ничего страшного, — Ханаби быстро утерла слезы, и уже задорно улыбаясь, еще раз прижалась ко мне. — Я сама тебе не успела ничего все написать. У меня все хорошо, — она сильнее сжала меня в руках, — смотрю у тебя тоже, — встав на носочки, она наклонилась к моему уху. — Ты немного поправилась.

— Разве? — я даже как-то не заметила.

— Ага-ага, — закивала она, улыбаясь. — Наруто-кун ведь вернулся, да?

— Ханаби, — испуганно проговорила я, прикрывая ей рот рукой.

— Да ладно тебе, — вырвавшись из моих объятий, она слабо махнула рукой. — Всё равно все знают, да, Сакура-сан?

— О чем? — поинтересовался Конохамару, пока я сверлила взглядом Сакуру, что согласна кивала головой на утверждение моей младшей сестры. — Эй, что все знают? Я ничего не знаю! Хината- ча-а-ан!

— Что моя сестра самая лучшая, — ответила Ханаби, подмигнув краснеющему Конохомару. — Разве не знал? Стыдно ведь, Конохомару-кун. — Улыбнувшись ему, она снова повернулась ко мне, и продолжая улыбаться, правда уже наигранно, подошла ближе, взяв меня за руку. — Я не знаю, когда мы увидимся снова, и сможем ли мы написать друг другу, и потому нам надо поговорить. Это про клан.

— Можешь говорить при них, — мне уже нечего скрывать про клан для окружающих людей. — Что там? — мы прошли с ней к окну и сели на кресла.

— Много чего произошло пока тебя не было, и у меня не было возможности тебе написать об этом. Боялась, что найдут. На собраниях стал появляться странный человек, и старейшины с ним слишком уважительны. Он приходит самым последним и уходит самым первым. Имени его от старейшин я не слышала, и потому пришлось подслушивать, — она заговорила шепотом чуть, нагнувшись ко мне. — Данзо-сама, — я не подала виду, что мне знакомо это имя, но видела, как Сакура напряглась у кровати Конохомару, пока осматривала его повреждения. — Слышала о нем?

— Да нет, — солгала я. — Он ходит на собрания? — Ханаби кивнула, а я аккурат посмотрела на Сакуру, которая не сводила с меня напряженного взгляда. — Это же нарушения правил клана.

— Знаю. Поэтому тебе и рассказываю. Сможешь узнать, что это за человек? Он не внушает мне доверия. Совсем. — Она правда истинный лидер клана, и папа был прав, выбрав ее кандидатуру. — Старейшины лебезят перед ним, но у меня он вызывает сомнения. Сильные.

Что Данзо забыл на закрытых клановых собраниях? И почему старейшины, которые самые суровые в клане, подхалимствуют перед этим пронырливым и жестоким червяком? Это связано как-то со мной или Ханаби? Если с Ханаби, то, чем именно?

— Я постараюсь, и передам через Неджи, — надо предупредить ее, чтобы она не сближалась с этим человеком, даже если он попытается. Сделаю это чуть позже, иначе она догадается, что я соврала ей в начале. — Что еще?

— Это касается папы, — скрестив пальцы на коленях, Ханаби, опустив взгляд на пол, тяжело вздохнула. — О нем стали много говорить в клане. Я знаю, что увидеть его сейчас да и вообще скоро не смогу, но ответь на один вопрос и тогда я смогу успокоиться. Это ведь правда, что кроме тебя и его сиделки никто не знает, где он находится?

— С чего такие вопросы?

— Готовятся к церемонии назначения, — ответила она еще тише, — и многое болтают, что и дни его сочтены, и что, папа скоро встретиться с мамой.

— Ханаби, — у меня сердце ныло дикой болью, только одного взгляда на нее, — кроме меня никто не знает, где находится отец, и никто кроме меня не знает, в каком он состоянии. — Пока я сама находилась в госпитале, за отцом ухаживали Цунаде-сама из чувства вины и Неджи, по чувству своего долга. Когда же я обрела зрения и вернулась в ряды Шиноби, снова начав зарабатывать, то попыталась обеспечить ему комфорт. Но после одного инцидента произошедшего со мной и кланом, который видимо не хотел, чтобы я была поблизости, то решила поберечь жизнь своего беззащитного отца и устроила его в другом месте. Куда могу попасть только я. Даже Неджи не знает где лежит мой отец. Впрочем, как я того перевезла, брат его больше не навещал. Неджи-сану хватало того, что я сообщаю ему о состоянии его дяди, но брата не устраивало то, что Ханаби ни разу не была у отца. И у опять меня были на это причины.

Ханаби сильная духом, она гораздо сильнее меня, и потому чувствует передо мной вину, за то, что я изгнана из клана, и в ее сердце живет мечта и надежда, которую я просто не вправе отбирать.

Она очень надеется, что отец придет в сознание и все станет как прежде. Суровый глава клана Хиаши-сама; его сильная дочь, наследница клана Ханаби и конечно же добрая, но мягкая Хината, вернуться в в главном доме на главной улице. Я тоже в это верила в первые месяцы, но чем тяжелее становилось мое моральное состояние, тем слабее становилась и моя вера в это. Она почти исчезла, когда Цунаде-сама сказала, что надежды на восстановление отца особой нет. Я приняла правду, было не трудно с этим справиться, потому что помимо переживания за отца, я сильно волновалась за Ханаби.

Так не хочется обо всем этом думать и вспоминать, хочется просто отрешиться от прошлого и жить только будущим. Ни дня не проходит, чтобы я не вспоминала ту ночь, не вспоминала Ханаби, не терзала свое сердце «а если…» Уже никаких «если», потому что уже все прошло, и каждодневные мучения не делают никому лучше. Они лишь убивают меня.

И я знаю причину.

Мы никогда не говорили о случившимся с Ханаби.

— Ладно, — ответила она, тревожно смотря на свои руки. — Хорошо, я поверю тебе, Хината. Ты очень плохо выглядишь, сестра, — Ханаби коснулась моего лица своей теплой ладонью, и указательным пальцем аккуратно провела по коже под глазами. — Ты ничего не скрываешь от меня? Насколько сильное ранение? Мне не нравится твой вид.

— Ничего страшного, — для разговора еще не время, иначе она подумает, что я прощаюсь с ней. — Но провести пару дней в госпитале придется. Ты кстати, как без охраны прошла?

— За дверью стоят АНБУ, — ответила она, чуть улыбнувшись. — По приказу Хокаге, к Конохомару могут проходить только медицинский персонал и те, кого он приглашал. Меня пригласили, — чуть отведя взгляд в сторону, Ханаби застенчиво улыбнулась, чуть краснея, и я вспомнила один наш с ней разговор. Это было давно, у нее тогда получилось сбежать из-под надзора, и мы были в моей квартире. Разговаривали ни о чем, лишь бы просто говорить, но она резко замолчала и помедлив спросила, что такое любовь, и чем она отличается от влюбленности. На самом деле, я не удивилась такому вопросу, потому что Ханаби человек — дело. Да она эмоциональная, но чувства ей не ясны, и мне даже было приятно, что она именно у меня спросила это. В тот вечер, я поняла, что у Ханаби появился человек, который способен затронуть струны ее души, но не стала торопить с расспросами, правильно решив, что она сама мне обо всем расскажет, когда захочет. — Бабули Чон не было в списке, и она осталась за дверью. А может уже куда ушла. Я же смогу завтра прийти? — с надеждой спросила она у Конохамару, что, убрав руки за голову, разглядывал светлый потолок, пока Сакура продолжала обрабатывать рану.

— А-ага, — ему было больно, но он сдерживался.

— Тогда и завтра увидимся, это же отлично?

— Ты, когда возвращаешься в деревню?

— Не скоро, — в ее глазах вспыхнул гнев. — Эти придурки опять устроили мне смотрины, и с Суны мы отправляемся в другую деревню. Я им просто не дамся! Устрою такой цирк, что они точно позабудут о всех своих глупых надеждах выдать меня замуж и подавить мою волю огня!

— Твои б слова, да деду в уши, — крикнул Конохомару.

— Только завтра обязательно приходи, — и я все тебе расскажу Ханаби. Обещаю.

***
Операция уже через час, а к утру я уже отойду от наркоза, и ближе к двум часа дня, буду способна говорить. Будет больно, но я справлюсь. Мне важно лишь говорить, иначе я еще долго буду решаться на откровенный разговор с моей сестрой. А если мы не поговорим, то мучаться буду еще долго, а я так не хочу этого.

— О чем задумалась? — я вздрогнула. Уйдя в свои мысли, я забыла, что Наруто сидит у меня в палате, пока я играю с Нисой, за которой я уже успела соскучиться.

— Да так, — нехотя ответила я, обращая свое внимание на Нису, что, положив морду мне на колено, преданно смотрела в глаза. — О многом. В голове такое обилие мыслей, — о которых вообще не хочется думать. Но они так настойчивы. — Ниса не сильно дома шкодит? — Киба-кун никогда не жаловался, но я знаю, что без меня Ниса из милой и послушной девочки превращается в не очень милого проказника.

— Она у тебя прикольная, никогда не видел собаку, которая убирается, даттебайо. Вот только злюка, я хотел ее погладить, а она меня укусила, — оттянув рукав, он продемонстрировал мне легкий укус.

— Ниса обычно не кусается, — это что еще за новости, Ниса-чан? — Прости пожалуйста.

— Может она испугалась? Это ночью было, — продолжил он, откинувшись чуть назад. — Да, наверное я ее испугал.

— Она с тобой спит?

— Да, сначала ее Сакура в комнату забрала. Потом та вышла, и Ниса начала шкребстись в нашу комнату, — Наруто спит в комнате с Шикамару и Неджи, — и улеглась со мной. Забавная она.

Взглянув в глаза собаки, мне, наверное, почудилось, но я будто увидела смех в ее взгляде, будто она насмехалась надо мной. Мне кажется, если бы она умела смеяться, то давно каталась по полу в приступе смеха. Ниса правда очень умная, и она не только убирается, но так же помогает выбирать еду в магазине, помогает стирать и всякое такое. Ниса, моя собака поводырь.

— Ниса не очень любит, когда ее обнимают пока она спит, — тихо сказала я, прикрывшись своими волосами, но взглянув на Наруто, тихо хихикнула. Он покраснел. — Она меня поначалу тоже так кусала, — когда я только переехала в квартиру и мне приснился кошмар, я дабы успокоиться приобняла собаку, а та слега укусила меня за ногу. После этого я никогда не обнимала Нису во сне.

— Неловко то, как, даттебайо, — пробормотал он громко смеясь. — Больше не буду! Кстати, — встав со стула, он подошел к окну и быстро его закрыл, когда задул сильный ветер, — я вспомнил, что ел еду Сакуры. Это было после провальной миссии по возвращению Саске. Она готовила мне рис, и он всегда был подгоревший, — у Сакуры правда всегда рис подгорает. — Но я все равно ел, и ничего ей не говорил. Потому что так она заботилась обо мне, а от этого становилось вкуснее.

— Когда я лежала в госпитале, — я там частый гость. Сначала залечивала все свои раны, потом проходила адаптационный период. Потом пересадка глаз и снова адаптационный период. — Я ничего не ела, и Сакура, чтобы хоть как-то заставить меня есть, каждый день приносила мне еду, которую готовила сама. Ты, наверное, сейчас думаешь, что я благодарно лопала все, что мне давали, но нет. Я не принимала ее еду и заботу довольно долго, за это мне очень стыдно, ведь Сакура так старалась для меня.

— Вы очень сблизились с ней.

— Если честно, я сама в недоумении с нашей с ней дружбы, — мы никогда не общались близко, никогда не разговаривали. Мы с ней вообще не похожи. Наше общение возросло из жалости, как бы ужасно это не звучало. — Но я рада, что так все вышло. После нашего с тобой разговора, я тоже стала смотреть на то, что имею, — я знаю, что Сакура и Неджи все ему рассказали. Мне об этом никто не говорил, но я заметила это по поведению Наруто в отношении меня. Интуиция.

— Как твой отец?

— Стабильно, без улучшений, — так мне говорит его медсестра, когда раз в месяц я стабильно навещаю их. — Ханаби все еще верит в то, что он придет в себя. У меня не хватает смелости рассказать ей о настоящем положении дел. Не хватает смелости убить ту самую веру, — но завтра мне придется это сделать. — На самом деле, я нашла выход который позволит мне быть рядом с сестрой, но вот я переживаю одобрит она его или нет. Ведь это буквально выглядит так, что я отрекаюсь от нее. — Я не то, чтобы хотела делиться своими переживаниями с Наруто, просто мне надо было выговориться. — Сегодня, когда мы виделись с ней, я дала себе обещание, что завтра обо всем ей расскажу.

— Если это не великая тайна спрятанная за семью печатями, что там за выход?

Незнающему человеку, трудно рассказывать о деталях, которые уже все давно знают, а учитывая, что это Наруто, который может не все понять, то ситуация усложняется. Но на самом деле то, все просто. Есть клан, есть глаза этого клана и есть я, человек-Шиноби приравненный к ничто в этом мире, тенью следующий за яркой звездой.

— В предписании указано, что Хината Хьюга не может приближаться к клановому району и родной по крови сестре Ханаби Хьюга. Но вот про Хинату Ооцуцуки ничего не сказано.

— Ооцуцуки, это клан, додзюцу которых этот тейн... тенй… черт тебя дери, как он там называется, а Хината-чан?

Удивленно замерев, я смотрела на Наруто, что усердно пытался вспомнить название такого сложного в понимании додзюцу. Парень, который на подобных уроках в академии просто спал, сейчас… Я поражена.

— Тенсейган, — подсказала я, приковывая его взгляд к себе, активировав эти глаза. Замерев, он медленно придвинулся ко мне, и в его взгляде я увидела тот же восторг, что видела у себя самой, когда разглядывала свои новые глаза в зеркале. — Додзюцу клана Ооцуцуки, от которого произошел бьякуган. Меньше, чем через месяц, я пройду обряд посвящения в клан, — все что творится на самом деле сложно ему объяснить, особенно про особенности моего ДНК, которые я сама с трудом то поняла. Если поняла вообще.

— Они похожи на цветок, — тихо проговорил он, чуть ли не пальцем тыча мне в глаз. — Красивые. Тебе идут.

— Спасибо.

— А по поводу сестры даже не парься, я уверен, что она поймет тебя и примет твой выбор, ведь это все ради нее.

— Ты, наверное, прав, — никогда не пойму его силу, — спасибо.

I часть «Хината Хьюга»: «Расскажи ей обо всем»

Ханаби Х.

 Завязав на кимоно ярко фиолетовый пояс, я подошла к зеркалу и аккуратно взяла в руки заколку, которую накануне вечером мне передал Неджи. Без лишних слов, он молча в темном коридоре передал мне коробочку, упакованную в фиолетовую бумагу, и, получив мою тихую благодарность, ушел.

От Хинаты.

Это её любимый цвет. Да и не думаю, что Неджи-сан смог бы выбрать такую красивую заколку. Не в обиду моему гениальному брату. Слишком серьёзный в работе, и неуклюжий в быту навряд ли бы стал заморачиваться с подобным подарком.

 Распустив волосы, я собрала передние пряди на затылке и закрепила их новой красивой заколкой. Вышло довольно мило, но не то. Убрав заколку, я растрепала волосы, и придирчиво еще раз оглядела себя в зеркало.

 На затылке заколку особо не заметят. Не хочу, чтобы подарок Хинаты был зря. Возможно я рискую, но мне давно надоело ходить на цыпочках перед предателями отца, и давно уже стала показывать кто тут имеет власть и силу. Я, будущий глава клана, или эти старейшины, стариканы, которые скоро уйдут навстречу к своим родственникам, которых можно переизбрать.

 Осторожничая с ними по началу, чтобы они не навредили моей сестре, создала у них неверное впечатление о своей натуре. Первые месяцы я ходила как в воду опущенная, просто не понимая, что именно происходит вокруг меня, не осознавая, как сильно моя жизнь уже изменилась. Потом это изгнание тупое, которое буквально связало мне руки. Хината, в отличие от меня, держалась на расстояние, но я же глупая голова иногда старалась пересечься с ней, не понимая, какой опасности и унижению подвергаю свою сестру. Хорошо, что до меня дошло быстро и прекратила эти опасные встречи, пока эти уроды не сделали с ней что-нибудь. И потому, когда дело касалось сестры, или же когда сама Хината была поблизости, я была ниже травы и тише воды, чтобы случайно не спровоцировать итак бросающихся на нее, как взбешенных собак, соклановцев. Но стоило мне убедиться, что опасность миновала, то угроза уже нависала над головами моих вечных сопровождающих.

 — Вот так лучше, — из передней пряди заплетя косичку, я закрепила ее сбоку подарком Хинаты, и подмигнув своему симпатичному отражению, вышла из комнаты громко захлопнув за собой дверь. Специально, чтобы они услышали.

 Спустившись на первый этаж, зашла в гостиную, где нашла бабулю Чон, заснувшую в сидячем положении и второго старейшину, Домо-сан. Он самый молодой из троих, и самый ведомый.

— Я готова, — сообщила я громко, чтобы разбудить уснувшую старую женщину.

 — Вам не следует посещать Конохомару-куна…

 — Конохомару-сама, — поправила я Домо-сан. — Он все еще внук Сарутоби, третьего Хокаге. — Устремив в него грозный взгляд. — Или Вам напомнить?

 — Хорошо, Ханаби-сама, — ответил он, преклонив передо мной голову. — Конохомару-сама слишком часто удостаивается чести ваших встреч.

 — Несете ужасную чушь, — он один из многих, кто всеми своими конечностями поддерживает желание выдать меня замуж. Старый остолоп. — В любом случае, если мне понадобится ваш совет, я дам знать, а пока, бабуля Чон, поднимайтесь, мы спешим.

 — Тогда вы должно настоять, чтобы Чон-сан пропустили…

 — Это будет лишь на усмотрение моего друга, — он начал меня выводить, а я ведь в таком хорошем настроении проснулась. — Кажется я говорила Вам, Домо-сан, помнить свое место. Не за горами время, когда я стану Главой клана, — они буквально делали вид, что забыли об этом, пусть сами и готовили церемонию. — Бабуля Чон?

 — Бегу-бегу, сладкая, — прошепелявила старая женщина медленно поднимаясь с дивана, и так же не спеша двигаясь к двери, шелестя на пути своим тяжелым платьем. Диву даюсь, как она в этом костюме может находиться в таком сухом климате. Не запарилась ли она в своих тяжелых слоях тканей?

 Выйдя первой из дома, я направилась сразу к большой улице, через которую сразу выйду к госпиталю, где Хината уже, наверное, отошла или отходит от наркоза. Когда я уходила, она мне быстренько сообщила о том, что у нее будет операция, и что прийти я смогу только после обеда. Вообще я хотела выйти пораньше, чтобы навестить Конохомару, который тоже должен отходить после операции, но меня задержал клановый кодекс, что был подброшен мне вчерашним днем. Меня увлекли абзацы, что были помечены и специально выделены, чтобы они точно не остались незамеченными.

 Это было связано со старейшинами, которые в нашем клане имели немного другое значение, нежели в целом мире. Об этом я знала всегда, но никогда не думала в том русле, в котором оно указано в нашем кодексе клана. В общем понимании, старейшина — это человек с большим жизненным опытом, которых в нашем большом клане по сути очень даже много. Но всего старейшин у нас трое, то есть папа при своим вступлением в назначение Главы клана, буквально наградил этим званием троих достойных стариков. Ну, на тот момент достойных. Наверное. По сути, это советники главы, почему они все еще называются у нас старейшинами большой вопрос, который для меня теперь открыт. Но главное в другом, если папа назначил их, то может и отстранить их, и именно это говорилось в тех абзацах. Точнее о том, не то, чтобы можно было сделать, а о том, из-за чего они могут быть лишены такого важного статуса в нашем клане.

 Если они покажутся неблагонадежными членами нашего общества, и если у меня будут тому доказательства, то я смогу, будучи в своем статусе наследницы провести не назначение других старейшин, а переизбрание. То есть мое дело маленькое, лишь получить подтверждение того, что они последние засранцы, и предъявить это в виде доказательств и потом провести общие выборы.

 — Дальше я сама, — остановившись у входа в больницу, я остановила рукой бабулю Чон и быстро взбежала по лестнице. — И спасибо за книжку, — подмигнув улыбающейся старушке, я побежала внутрь, лавирую между больными и медиками, поднялась на второй этаж не большого госпиталя и побежала в самый конец крыла. Где в одной палате лежала Хината, а в другой Конохамару. Пожалуй, загляну сначала к нему. — Привет больным! — крикнула я, раскрывая дверь в его палату. Вот только на кровати его не было, и в палате в общем.

 Выйдя в коридор, я побежала дальше и остановившись у двери палаты моей сестры, поправила волосы и выдохнув, постучала в дверь и медленно ее раскрыла, аккуратно заглядывая внутрь.

 Хината бледнее, чем обычно, лежала ничком на кровати, упрямо поджав губы, отрицательно мотая головой, пока Наруто на пару с Конохомару пытались ее накормить какой-то едой. Прислонившись плечом к косяку, я наблюдала за ними, не желая тревожить.

 — Сакура-чан дала задание накормить тебя любыми способами, — причитал Наруто, водя ложкой перед носом моей сестры, — поэтому не заставляй меня создавать клонов, которые будут мне помогать. Хината, даттебайо, открывай рот!

 — Слушай, — сказал задумчиво Конохомару, постучав пальцем по подбородку, — она ведь щекотки боится. Рискнем?

 — Совсем балбес? — испуганно поинтересовался Наруто. — У нее швы разойдутся. Сакура сказала, что все прошло не очень гладко. Не скажешь, как получила ранение? — Сестра едва помотала головой. — Бедная Сакура-чан, намучалась она наверное с таким пациентом. Тебе надо поесть, чтобы у тебя были силы говорить с Ханаби, или ты струсила? Нет? Правильно, поэтому скажи, а-а-а, — он снова попытался заставить съесть хотя бы ложку бульона, но Хината упрямо не открывала свой рот, туманно смотря на предмет своего обожания.

 — Достаточно, — не выдержав подобной пыткой над моей Хинаточкой, я вошла в палату. — Наруто-кун, она явно не хочет есть этот бульон. Смотри, она уже синего оттенка, — подойдя к кровати, я оттолкнула Наруто, что сидел на круглом стуле с колесиками и погладила несчастную сестру по ее темным волосам. — Как твои дела?

 — Уже лучше, — тихо ответила она, едва шевеля своими побледневшими и потрескавшимися губами. — Спасибо, что пришла.

 — А как иначе, — убила бы всех, чтобы прийти сюда. — Я думала, ты еще спишь, иначе раньше бы пришла.

 — Я пойду схожу за водой, — Наруто-кун обиженно глянул на меня, но молча обошел и поставил миску с бульоном на тумбочку у кровати. — Явно ведь пить хочешь, — и схватив за шкварник своего названного горе младшего брата, вышел из палаты закрыв за собой дверь.

 Подкатив стул, я села рядом с сестрой и аккуратно взяла ее за руку.

 Хината не знает, но я навещала ее в госпитале, после того как сестру нашли АНБУ нашей деревни. Мне удалось сбежать из дома, чтобы увидеть ее. И то, что я видела, было страшным сном, и страшным воспоминанием. Потому что никогда не видела Хинату в таком отчаянном состоянии, когда она срывала бинты с глаз истошно что-то крича, пока медики пытались ее успокоить.

 — Я хочу поговорить с тобой, Ханаби, — тихо проговорила сестра, еле сжимая мою руку. — Долго не могла решиться на этот разговор, но он нужен, иначе я не смогу жить дальше, а так и буду, — она тихо сглатывает и морщится от боли, — тонуть в прошлом. Ты ведь знаешь, что я очень тебя люблю и сделаю ради тебя все?

 — Знаю, — погладив сестру по руке, хотела остановить, но замолчала. — Иначе быть не может, — потому что я тоже очень люблю.

 — Ханаби, знаешь, мне не стыдно за свое тогдашнее решение. Оно может казаться трусливым, не достойным, но оно было верным. Если бы я вступила в бой с ними, погибли бы мы обе.

 — Я бы поступила так же, Хината. Они были сильнее, — на самом деле я ничего не помню о той ночи, кроме момента, когда на меня напали во сне. Мое следующее воспоминание было лишь связано с утром, когда я очнулась в лесу, и войдя в дом, обнаружила мертвые тела и едва живого отца на пороге своей комнаты.

 — И старейшины не правы, называя меня предателем, которыми являются сами, — по ее щеке скатывается слеза, которую я быстро вытираю пальцем, и держусь изо всех сил, чтобы не расплакаться. — Я их ненавижу, Ханаби. Всем сердцем и душой ненавижу, ведь они сделали из меня посмешище.

 — Это не так, Хината…

 — Так. У нас с ними был уговор. Ты должна была быть свободной птицей парящей в облаках. — Она грустно, сквозь слезы медленно улыбается. — А получилось, что я посадила тебя в золотую клетку.

 — Я никогда тебя не винила.

 — Знаю. В этом виноваты все, кроме нас с тобой, — проговорила она, продолжая улыбаться сквозь слезы. — Но виноватой чувствую именно себя. Когда я нашла Мошико Ооцуцуки, — она редко говорила об этом человеке, но я благодарна ему за то, что он сделал для моей старшей сестры и если у меня появится возможность отблагодарить его лично, я буду только рада. — Точнее он нашел меня, и предложил, — она замолчала, наверное, думая о том же, о чем и я. Вся ее жизнь состоит из выбора, где ей предлагают, а она должна выбрать только один вариант, не имея другой возможности. — Дал возможность обрести зрение, я согласилась. Мне было достаточно того, чтобы просто видеть, дедуля же хотел другого, но получил гораздо больше, чем ожидал. Когда я обрела способность перемещаться, которую имели не все Ооцуцуки, он был поражен, рад и горд одновременно. И когда сила Ооцуцуки стала сильнее проявляться, дедуля пожелал не просто забрать меня в свой клан, а сделать его будущей Главой. Наследницей клана.

 Хината никогда не хотела быть Главой, потому что была слишком доброй и мягкой, не способная причинять людям боль. Но она обрела некую жестокость, которую не признает, но которая поможет ей стать настоящей Главой клана. Чужого, не моего клана. И я поняла, почему она долго решалась на этот разговор. Думаю, если бы не операция, она бы и сегодня не решилась на него. Хорошо, что хоть что-то осталось от еще прежней, моей Хинаты.

 — Я приняла его желание, Ханаби. Скоро я стану Ооцуцуки.

 — Мне все равно, какую фамилию ты будешь носить, если все еще останешься Хинатой и моей сестрой, — сжав ее руку сильнее, я подвинулась ближе.

 — Ты не поняла, я не просто стану носителем той фамилии. Я, — ее глаза начали медленно закрываться, будто она вот-вот уснет, — уже Ооцуцуки, давно уже не Хьюга, и кровно, — она открыла глаза, и по ее щекам снова побежали горькие слезы, и я с ужасом поняла, что сама начала плакать, понимая к чему ведет разговор Хината.

 — Замолчи, — не хочу этого слышать. — Ты моя сестра, родная и самая настоящая! Ничто это не изменит, слышишь? Я не злюсь на тебя, потому что люблю и поступила бы так же, если бы появилась возможность. Хината, я тоже нашла выход из нашего положения, я смещу этих старейшин. Клянусь тебе, их дни сочтены и они с позором будут изгнаны, — как когда была изгнана ты.

 — Нет, — она замотала головой, — я хочу узнать в какие игры, они впутали клан с Данзо.

 — Когда папа придет…

 — Он не придет в себя, Ханаби. Прости, что говорю тебе об этом, но папа больше не очнется. Шансы нещадно малы.

 — Не правда, — невольно разжав руку сестры, я смотрела на нее, и не могла поверить ее словам. — Нет, не правда, ты сама говорила, что он очнется, просто нужно время. Зачем ты его хоронишь раньше времени?

 — Потому что хочу жить дальше, — она уронила руку на постель, когда я одернула свою. — А не возвращаться мыслями в ту ночь. Я очень хочу жить дальше, и строить будущее своими руками, а не ждать кого-то. Отца я не брошу, но сильно верить в него уже не буду. Прости.

 — Знаешь, кого я ненавижу больше всего в этой жизни?

 — Знаю.

 Тех, кто сделал это с нами. Тех, кто разрушил наши жизни. Тех, кто отобрал нас друг у друга. Тех, кто превратил наши жизни в самый настоящий ад. Тех тварей, которые не достойны жить в этом мире.

 — Ненавижу их, — закрыв лицо руками, я старалась дышать и не плакать, но не получалось. Я рыдала так, как не рыдала давно. Взахлеб.

 — Ханаби, это наша последняя встреча тайком, клянусь тебе. Через месяц все будет иначе, и прятаться нам не придется.

 — Верю.

 — И я найду тех, кто это сделал с нами.

 — Нет, — если она начнет их искать, то ни о какой жизни о которой она говорила не будет. — Ты должна жить. Просто живи и будь счастлива пожалуйста.

 — Мы обе будем счастливы, у нас будет будущее. И в том будущем люди, сотворившие с нами это, будут наказаны.

 Хината, ты и так сделала для меня больше, чем я могу с тобой расплатиться. Пожалуйста выполни хоть одну мою просьбу, хотя бы одно мое желание. Живи будущим, а не прошлым. Иди вперед, и меньше оглядывайся назад. Прошу.

***

 Дверь в палату открылась и на пороге показались Неджи-сан с Сакурой. Они тихо зашли внутрь и аккуратно закрыли за собой дверь, довольно тихо проходя к кровати сестры.

 — Она только недавно уснула, — сказала я, смотря на часы. Пора уже уходить, но у меня не получится. — Наруто выполнил свое задание, покормил ее, — после нашего сложного разговора, Наруто вернулся в палату. Он, наверное, знал о том, что Хината хочет поговорить со мной на сложную и больную для нас тему, а потому большую часть рассказывал самые безумные вещи, которые происходили с ним в путешествии с сенсеем. — Завтра утром я покидаю Суну.

 — Хината рассказала тебе? — аккуратно спросила Сакура.

 — Да, это наша с ней последняя встреча тайком, — ответила я, тихо спрыгивая со стула. — Она мне так обещала, и я ей верю. Неджи-сан, пожалуйста пиши мне о том, что с ней происходит. И расскажи ей о том, что на самом деле происходит в клане. — Я подошла к спящей сестре.— А то она считает меня жертвой в клане.

 — Хорошо, Ханаби-сама.

 — Я каждый день напоминаю им о том, чей это дом. Чьи это люди. Чьи это права и обязанности. Не даю забывать им о своем месте и о том, чья я дочь, и кто они на самом деле такие, — аккуратно поцеловав сестру в висок, я отошла от кровати. — Расскажи ей обо всем. Сакура, позаботься пожалуйста о моей старшей сестре.

 — Обязательно. Береги себя, Ханаби.

 — Спасибо.

I часть «Хината Хьюга»: «Меня зовут Юки, не Юкина»

ЮкинаШино Ооцуцуки

 Что у нас будут гости, я поняла сразу, когда вместо спокойной Осаки-сан, встретила в коридоре фурию, пробежавшую мимо меня, даже не поздоровавшись. Мне стало любопытно с чем связана такая активность с самого утра и отправилась искать своего отца, который обычно в это время отдыхает в саду, на заднем дворе. Когда я вышла на задний двор, отца в саду не увидела, зато вечно медлительный Чон-сан прихрамывая на левую ногу так же пробежал мимо меня, подпинывая своего нового напарника. Вроде ЯШино.

 — Хината, что ли приезжает, — эта девчонка завоевала сердца всех местных жителей, и мне остается лишь гадать, чем именно. Не то, чтобы она мне не нравилась или что-то в этом роде, просто мне по жизни не нравится то, чего я не понимаю. А вот Хинату я вообще не понимаю, как бы не старалась. Скрытая, молчаливая, и резкая, когда открывает свой рот. Именно такой я ее запомнила, когда видела в последний раз. Кажется, это было около года назад. Да, наверное так. Перед тем, как я отправилась по важной миссии нашего клана.

 — Юки, — я остановилась возле торговой лавки, где обычно торговал милый дедушка, но сегодня за прилавком стоял его внук, Юджиро. — Доброе утро.

 — Единственное нормальное приветствие с утра, — ответила я, подхода в лавке, разглядывая свежие овощи. — Где дедушка?

 — Спину прихватило, — сказал он, выкладывая зелень на прилавок. — Не знаешь с чего весь кипишь в деревне? Чего так все суетятся?

 — Суетятся? — тихо переспросила я, оглядываясь, и ведь правда, все что-то странно бегали, мельтешили и были даже как-то воодушевлены. — Мне пора, позже увидимся.

 Я отошла от лавки и развернулась в противоположную сторону, сначала я думала прогуляться по улицам, проверить как у всех дела, не нужна ли кому помощь, но передумала, когда заметила суету, догадываясь о том, где может находиться папа.

 И я поняла, что оказалась права, когда увидела старые, давно покосившиеся ворота приоткрытыми. Папа всегда заходил в тот дом, когда Хината возвращалась в деревню, я не знаю, чем именно это обусловлено, но он как будто в храм сюда ходил, разве что не молился здесь.

 Зайдя в покосившийся маленький домик, я не снимая обуви прошла в небольшую гостиную, где нашла отца стоявшего напротив семейной фотографии, на которой я никого не знала, кроме него самого, который был ребенком.

 — Ты снова не в духе? — тихо спросил он, когда я встала рядом с ним.

 — С чего ты взял?

 — Ты всегда не в духе, когда она здесь, — значит правда, Хината возвращается. — Не пытайся ее понять, ЮкинаШино и тогда сразу увидишь истину ее чувств. Вы двое давно не виделись, так что у тебя будет шанс взглянуть на нее со стороны.

 — Разве она не должна вернуться сюда, только через месяц? — я не хотела обсуждать мое отношение к этой девчонке. — Почему сейчас? Еще не все готово.

 — Так надо. Среди них есть тот, с кем мне необходимо поговорить, — отец, сложив ладони прикрыл глаза, и да, он видимо еще тут молиться начал. Отлично, из старого разваливающегося дома сделал храм. Но не это меня смутило, а то, что он сказал «среди них», то есть она не одна будет? — Они на долго не останутся, их ждут дела в Конохе. Не переживай.

 — Дело твое отец, — я развернулась чтобы уйти, но остановилась, когда почувствовала знакомую чакру приближающуюся к нашей территории. — Кто именно будет с ней?

 — Пойдем встретим, — отец поклонился и медленно развернулся ко мне, благосклонно улыбаясь. — И узнаем людей, которые поддерживают, — а взглядом он буквально кричал «в отличие от тебя». Да я не ненавижу ее. Она мне нравится, но особой любви к ней не пытаю, потому что не могу понять. Она выглядит робкой, но такой не является, а это очень похоже на лицемерие, которое я не переношу.

 Выйдя из старого дома, который оказывается уже превратился в маленький храм, папа пошел впереди меня, хотя обычно всегда шел сзади, и ворота в это место закрывал сам. Сделав это за него, я пошла следом за ним, молча сканируя чакру, которая была мне безумно знакома, и я даже удивлена тем, что почувствовала ее первой, нежели чакру Хинаты, которая уже возле главного дома.

 — Нам стоит зайти через заднюю дверь? — я остановилась, когда отец пошел к главному входу. — Или хочешь встречать их на пороге дома?

 — Им необходимо отдохнуть, поприветствую их, а потом мы займемся с тобой нашим делами по расписанию, — отец поправил свое светлое кимоно, и сложив руки за спину, медленно оглянулся ко мне, приободряющее улыбаясь. — Выше нос дочь, нас ждут великие дела.

 — Великие дела это у нас по части Хинаты, — отец строил на нее большие планы, хотя по началу, просто хотел спасти девчонку, дав ей наши клановые глаза, оставшиеся от одного из предков. А когда они прижились, и стали ее частью, давая силу настоящих Ооцуцуки, то стал строить план за планом.

 Первое это была передача ценных знаний, которые не могла унаследовать я. Потом появилась мысль сделать из нее настоящую Ооцуцуки, приняв в наш клан, с чем я была не очень согласна, потому что не видела в ней преданности к нашей семье. Она слепо шла за силой, чтобы защитить сестру, и я боялась то, чем это может закончиться. Но отец убедил, что она предана нам, просто я этого не вижу. Последняя его мысль меня обескуражила, но я ее поддержала, тут сказать ничего не могла, потому что из меня наследница клана очень так себе. Глава клана должен защищать своих людей, а на это у меня не хватит сил, умений, да и глаза у меня на это не хватает.

 — Дедушка, — мы вышли из-за угла нашего дома, и я сразу наткнулась на Хинату, которая улыбаясь быстро шла к дедушке, который тоже расплылся в своей обычно добродушной улыбке.

 — С возвращением, дорогая! — Папа быстро ее обнял и схватив за плечи, заглянул в ее глаза, и мы с ней поняли, что он что-то увидел. — Ты в порядке?

 — Об этом потом, — тихо прошептала она, переводя взгляд на меня. — Юки, не думала, что ты уже вернулась.

 — То же самое могу сказать и про тебя, — ответила я, изучая людей, с которыми она пришла, выискивая того Шиноби, чакру которого почувствовала, и черт возьми я сразу его нашла. Серая метла вместо волос, маска, закрывающая лицо, и тот же безразлично скучающий взгляд, правда только одного глаза. Ками-сама, он вообще с детства не изменился. — Надеюсь Осака-сан не попалась вам на пути, — я заметила оранжевую обложку, что торчала из его сумки на боку. Если это то, что я думаю, а именно роман от Джирайи, которые обожает наша скромница, то она не слезет с его ушей, пока не обсудит с ними все его романы, а если еще и выпьет, то предложит и повторить некоторые эпизоды.

 — Она его уже заметила, — ответила Хината хихикая, когда глянула на Какаши, что стыдливо отвел глаза. Даже подумать не могла, что он может так смотреть, будто ему есть дело до мнения людей, окружающих его. Пусть внешне он почти не изменился, но думаю поменялись его взгляды на жизнь. — Вы знакомы? — тихо спросила она, подойдя ко мне, когда я пошла на встречу ее компании.

 — Потом расскажу, — так же тихо ответила я. — У меня кое-что для тебя есть, зайдешь ко мне, как будет время.

 — У меня тоже есть для тебя кое-что, — она снова мне улыбнулась и подошла к своей компании, которая немного дико оглядывалась по сторонам, не считая Какаши, тот уже смотрел на меня. Я сомневаюсь, что он вспомнил меня, его, наверное, заинтересовало, чего я так на него уставилась. — Меня зовут ЮкинаШино, — представилась я, когда мы подошли ближе к ним. — Это господин Мошико, мой отец, — папа встал рядом.

 — У нас собралась очень интересная компания. Гениальный Нара, — папа взглянул на парня с высоким хвостом, что скучающе смотрел по сторонам. — Узумаки, — папа взглядом остановился на загорелом пареньке, что с интересом смотрел на Акихико, черноглазого мальчонка. Как и отец, я могу читать эмоции по чакре или по самому человеку, и этот парень молча боролся внутри себя, но все быстро изменилось и грусть быстро исчезла, когда он встретился взглядом с моим отцом, обворожительно тому улыбаясь.

 — Наруто Узумаки, — ответил тот, ухмыляясь. — Спасибо, что позаботились о нашей Хинате.

 Наруто Узумаки, кажется Хината как-то упоминала его, но вот что именно она говорила о нем, я не помню.

 — Какаши Хатаке, — представился Какаши поклонившись.

 — С нами еще трое, — сказала Хината. — Сакура сейчас с Конохомару и сэмпаем в госпитале, я позже вас познакомлю.

 — Ничего страшного, от Цунаде-химе я уже достаточно наслышан о ее ученице, — папа похлопал по плечу Хинату. — Добро пожаловать в наш дом, надеюсь вам тут понравится. Хината покажешь все тут?

 — Хорошо.

 — Вам нужно отдохнуть с пути, а у нас с дочкой расписание. Хината, четвертый и пятый дома в вашем распоряжении.

 — Осака-сан уже сказала, что в гостевых комнатах ремонт.

***

 Поставив печать на пропускном документе в нашу деревню для торговца из Конохи, я проводила уважаемого человека до ворот, договорившись, что он передаст послание Цунаде-химе от дедушки. Я сначала думала отправить его соколом, но отец отправил того с посланием куда-то.

 — Сегодня был трудный день, — сказал постовой. Новенький.

 — Хорошо потрудились, — поклонившись проходящим мимо старикам, я ушла. Сначала хотела пойти домой, отдохнуть немного перед ужином, но передумала, когда услышала звонкий смех своего названного приемного сына, пробегающего мимо меня.

 — Ой, — Акихико настолько был чем-то увлечен, что не заметив меня, влетел на полном ходу. — Прости, — он улыбнулся и прижался ко мне, обняв руками.

 Погладив его по темным волосам, что распушились от игр, я взяла Акихико за руку и мы вместе пошли на детскую площадку, откуда он выбежал сам.

 — Мам, — до сих пор было странно слышать такое обращение к себе, — а друзья Хинаты классные. Особенно тот, который смешной.

 — Который? — весь день мы с отцом занимались делами клана, и частенько пересекались с нашими гостями, который не спеша прогуливались по деревне. — Который Конохомару? — Мы с отцом навестили пострадавшего в нашем госпитале, и познакомились с другими нашими гостями. Сай, Ямато, Сакура и Конохомару, внук Третьего.

 — Ну который яркий такой, — у Акихико есть способность, которая так похожа со способностью нашего клана. Он чувствует не чакру Шиноби, а его ауру. Отец говорит, что в будущем, Акихико станет хорошим Шиноби и эта особенность сделает, его сильным.

 Пока мы шли к площадке, я была уверена, что он говорит о Конохомару, но когда вышли за улицу и уже стояли на границе игровой площадки, он радостно засмеялся и вырвав свою руку из моей побежал в толпу ребятишек, что собралась вокруг Наруто-куна.

 Акихико перепрыгнув через ограду, подбежал к Хинате, прошептал что-то той на ухо, от чего она рассмеялась, прикрывая рот рукой, и взяв моего мальчика за руку подвела к Наруто и наклонившись к тому, чуть краснея, тоже что-то сказала на ухо. Наруто удивленно захлопал глазами, и лицо его покрыл смущенный румянец.

 — Хината, — пробормотала я тихо себе под нос, пробуя это имя на своей языке, перекатывая каждую букву.

 Сев на скамейку под деревом, я стала наблюдать за этой девчонкой, что сейчас улыбалась так, как я никогда не видела и даже была уверена, что она вообще на такое не способна. Но она сейчас так сияет, что даже не верится, что эта та самая девчонка, что вечно угрюмой шныряла по нашим улицам, с неохотой общаясь с нашими людьми, которым она нравилась. И я не могла и не могу до сих пор понять, чем она заполучила их доверие? Своей жалостливой историей о потере семьи и подобного дерьма? Не думаю. Здесь у каждого жителя нашей маленькой деревни, случилась своя трагедия. Здесь нет счастливых людей, здесь есть сильные личности, что вернули свет в свои сердца превозмогая боль реальности. И за этих людей в ответе мой отец, за которых в будущем должна была быть в ответе я, но мое место займет другой человек. Хочу, чтобы это был достойный. Я хочу такого лидера, какого заслуживают эти люди, что доверились моему папе, и каким не могу стать для них я.

 Лидер должен обеспечивать не только комфортную жизнь, но и безопасность, а я со своим одним глазом и ограниченной чакрой, такого обещать не могу.

 Я потеряла глаз в детстве, когда у меня начался формироваться тенсейган.

 Сейчас наша территория, что отвели нам доблестные политики страны Огня, пышет жизнью и процветает, но так было не всегда. Буквально каких-то двадцать лет назад, мы все еще жили в том захолустном доме, в котором отец уже храм себе сделал, нас окружали три огромных общежития, в которых жили семьдесят восемь человек, и у нас не было ничего. Буквально ничего. Я никогда не видела, чтобы отец злился, или плохо говорил о тех, кто буквально выслал нас из деревни, потому что не хватало территории для других кланов, а нас едва был с десяток людей. По сути, отец никогда не говорил о том, что произошло. Не хотел, чтобы я или другие плохо думали о Хокаге или Конохе, лишь уклончиво говорил, что на все то, были свои причины. И я правда никогда не думала плохо о Конохе или Хокаге, потому что с детства мои мысли были заняты другим. Я хотела возродить наш клан, собрать всех Ооцуцуки, что как семена, рассыпались с ветром по всему миру.

 Отец часто уходил в странствия, и возвращался с людьми в наш дом. Он уходил на долго, но каждый день, что папа отсутствовал, прибавлял к нашей численности по одному Ооцуцуки. И я верила отцу, что обещал мне, когда-нибудь возродить этот клан, дай ему Ками-сама больше времени на этом свете. Я даже уже строила свои планы, которые планировала реализовать, когда сформируется мой глаз.

 Ооцуцуки, как и Учиха не рождаются с шариннагом. Наши глаза формируются и появляется с возрастом. На тот момент, когда в наших забытых краях собралось сто человек, из них 10 были только с тенсейганом. Он проявился не у всех, остальная часть просто обладала бьякуганом, из которого и формируются глаза нашего клана.

 Я никогда не смогу забыть три дня своей жизни.

 Одним зимним днем, когда я прогуливалась в окрестностях нашего маленького на тот момент участка, я почувствовала сильную боль в глазах. Я знала, что глаза формируются с болью, но не ожидала, что это будет настолько не выносимо. Казалось, что глаза изнутри прокалывают иголками.

 Меня нашел отец, который услышл мой крик. Очнулась я дома, и боль больше не приходила, папа говорил, что так и надо. Все в порядке, пережевать нечего. Но так длилось всего неделю, а спустя семь дней, я снова почувствовала боль, которая стала усиливаться каждый день. И такое длилось около двух недель, пока однажды я не потеряла сознание, после того, как у меня на лице я увидела кровь, что шла из глазниц. Дальше я ничего не помню, но мне папа обо всем потом рассказал.

 На тот момент у нас не было не то, что бы медика в деревне, у нас даже лекарств не было, и когда папа нашел меня окровавленную на заднем дворе дома, то отправился тут же со мной в госпиталь Конохи. Мое тело, наверное, было шокировано такой болью, и я просто впала в поверхностную кому и не приходила в сознание три дня. Кровь продолжала идти и тогда отцу сообщили, что у меня недостаточный объем чакры, для формирования глаз нашего клана. И поэтому процесс долгий, и такой болючий. Медики сказали, что шансы получить глаза шестьдесят процентов из ста. Остальные сорок означали для меня смерть, и ему предложили подождать, пока я выйду из критического состояния для принятия какого-либо решения.

 Когда я пришла в себя, боли не чувствовала, меня обкололи обезболивающими. Папа мне тогда все рассказал, и предложил блокировать танкецу, чтобы прекратить подачу чакры в глаза и спасти мне жизнь.

 — Я твоя дочь, — ответила я тогда. — Если мне суждено умереть, я умру, но не смей лишать меня тенсейгана. — Клан для меня уже тогда много значил.

 Через неделю папе сообщили, что процент увеличился. Шестьдесят процентов, такова была вероятность того, что я не выживу. На тот момент мой левый глаз уже погиб, он разрушился, и врачи его удалили. И папа, наплевав на мои слова, заблокировал мои танкецу. Тенсейган сильнее бьякугана. Если после сильного удара Хьюга можно восстановиться, то Ооцуцуки видят те точки, после удара в которые, чакра никогда не восстановится.

 Вторым днем, который я никогда не забуду стало то утро, когда я очнулась в больнице с повязкой на левом глазу, и с плачущим отцом у моей кровати. Тогда он мне сообщил, что родная дочь ему нужнее, чем лидер клана, которым я могу стать и без этих глаз.

 Глупый старик. Лидер должен защищать своих людей, а на это я не способна.

 Третьим днем была встреча с Обито в госпитале, который часто ждал свою подругу с занятий и проводил время с больными детьми развлекая их. Он приходил три раза в неделю, и с двух до четырех проводил время на заднем дворе, или в комнате отдыха, если на улице была плохая погода, или кто-то из детей не мог выйти на прогулку.

 — Почему не играешь с другими? — в тот день он подошел ко мне, когда другие дети разошлись по палатам. Обито сел рядом со мной на землю, и грустно посмотрел в окно кабинета, где обучалась его подруга Рин.

 — Не хочу, — я уже второй месяц находилась в больнице, меня ничего не радовало потому, что я вечно думала о том, что оказалось слабой. Не способной возродить наш великий клан. — Ты ведь Учиха? Покажи свои глаза.

 — Э? — он сильно удивился таком у вопросу, и отодвинувшись от меня нацепил на глаза оранжевые очки и как-то странно улыбнулся, почесав затылок. — Как ты узнала, что я Учиха?

 — Дурак, — ответила я, улыбнувшись. Мне показалось забавной его не внимательность. — У тебя символ на спине, — я указала пальцем на спину, и хохотнула, когда увидела, что Обито покраснел, осознав свою глупость. — Покажи глаза. Я никогда не видела шарингана.

 — Ну-у, — задумчиво протянул он, скрестив руки на груди. — Невежливо так просить незнакомых людей, девочка.

 — ЮкинаШино, — я протянула ему свою руку, которую он нехотя и аккуратно пожал.

 — Обито.

 — Покажи, — я не отпустила руку, а потянула ее, приблизив его к себе. — Глаза.

 — У меня нет шарингана, — ответил он, краснея. — Пока нет. Скоро он меня проявится, и я стану крутым Шиноби!

 И для меня в то мгновение перевернулся целый мир. Я видела его добрым мальчиком, и думала, что у него есть шаринган, и была удивлена тем, что у него нет глаз клана, а он не отчаивается. Возможно сейчас это кажется глупостью, но для меня, тогдашнего ребенка, отсутствие клановых глаз, была сравнительно ненужности этому миру. Пока я лежала в больнице, думала о том, кем и чем я стану в этой жизни, раз не смогу стать тем, кем хотела. А тут, мальчик, который выглядел таким счастливым, такой же как и я. Без глаз и ощущением ненужности этому миру.

 После этого Обито часто разговаривал со мной, наверное почувствовал что-то и пытался помочь и убедить в том, что жизни прекрасна и нет времени отчаиваться тому, что у тебя чего-то нет. Он тогда думал, что я грущу из-за того, что у меня только один глаз, я не стала ему рассказывать обо всем.

 — Как тебя папа называет? — как-то спросил он меня.

 — Юкина, — мое имя выбирала мама, но оно казалось длинным и папа, сокращенно называл меня именно так. — Но это имя принадлежит другой девочке, чьей мечте не суждено сбыться.

 — Тогда, — Обито спрыгнул с дерева и схватив меня за плечи, притянул ближе, заглядывая в глаз. — Тогда тебя теперь будут звать Юки. Раз на одну часть тела стало меньше, то и имя должно укоротиться. — Он улыбнулся. — И придумай для Юки новую мечту.

 Это был последний раз, когда я видела Обито, да и его друзей: Рин и Какаши, потому что в тот день я выписалась из больницы и вернулась домой, с новой мечтой и надеждой.

 Если я не смогу стать достойным лидером, то я сделаю другого лидера, который будет не хуже, а то и лучше меня самой. И в шестнадцать лет, я впервые отправилась в свое странствие, когда получили весточку о семье Ооцуцуки в стране Ветра, а папа остался в деревне, занимаясь увеличением территории и обустройством новых домов.
Мы искали достойного, чтобы отец взял его для обучения, но кандидатов не было. Мало у кого проявился тенсейган, а если он и проявился, силы для лидера, были минимальны. Лидер должен перенять знания отца, а слабые Шиноби не смогут осилить сложные техники. Мы с папой это понимали, но поделать ничего не могли, кроме как продолжать свои поиски, пока несчастный клочок земли довольно быстро превращался в достойную деревню.

 Мне даже в голову пришла идея сделать Ооцуцуки из Хьюга, но идея сомнительная. Похищать кого-либо ради своей выгоды, это очень низко, а выпрашивать у них человека, даже глупо. Хьюга держатся за свою чистую кровь и не позволят ее кому-нибудь осквернить, даже несмотря на то, что их клан происходит от нашего.

 А когда я узнала, что из клана Хьюга была изгнана девочка, то не сообщая отцу, попыталась раздобыть про нее информацию, пока находилась на ежегодном осмотре в госпитале Конохи. Девчонка тогда была в больнице, а болтливые медсестры, были ради растрепать кому-нибудь новость, которая буквально повергла в шок всю деревню. Узнав все, я приняла решение не рассказывать отцу о девчонке Хьюга.
 
 Ее изгнали из клана, за отчаянную попытку спасти свою сестру, сдавшись врагу добровольно. Когда я обо всем услышала, то на ум сразу пришло очевидное, это «месть» за себя, за сестру, за отца.

 Тенсейган это глаза, несущие свет, а не смерть, как кровавый шаринган. И девчонка, которая могла пойти на месть ради своей семьи показалась мне очень сомнительной кандидатурой, и потому я отцу ничего не сказала по прибытию в нашу деревню. И ушла в очередное странствие, но не надолго. Через месяц я получила срочное послание от отца, который приказывал вернуться обратно. Я испугалась, что произошло что-то страшное, потому что мой отец не способен говорить грубо и приказывать, а тут такое.

 — Кажется я нашел то, что мы искали, милая, — сказал он мне, провожая в гостевую комнату.

 — Почему в письме не сказал? Я испугалась, думала случилось что-то. — Я очень боялась, что произошло что-то серьезное и опасное. — И кто этот человек?

 — Смотри, — он открыл дверь в комнату и подошел со мной к кровати, где лежала та самая девчонка. Хината Хьюга лежала на кровати в моем доме. — Девочка попала в трудную ситуацию, но пережила пересадку глаз.

 — Этого мало, — я смотрела на нее и испытывала самую настоящую бурю эмоций. Хотелось кричать отцу о том, что же он наделал. Кому доверил нашу с ним мечту, кому доверил наших с ним людей.

 — Изначально я просто хотел спасти девочку, — сказал папа тихо, чтобы не потревожить ее сон. — Но у нее просыпаются силы Ооцуцуки. Юки, она обрела силу перемещений. Понимаешь, что это значит?

 — Что? — я перевела взгляд на отца, который был довольный собой и совсем не замечал бурю, бушующую во мне. — Перемещения не делают ее достойной звания лидера, — мне не хотелось признавать то, что она и правда предназначена нам судьбой, раз попала в наш дом, даже когда я пыталась скрыть ее историю. — Ты знаешь, что произошло? Знаешь, что это может сломать человека, и знаешь, что может сделать сломанный человек?

 — В нашей деревне нет счастливых людей, — ответил папа, сурово смотря на меня, когда понял, что я знаю о ней больше, чем он думал. Пусть злится, но это место лидера, ради которого я готова на все! — Милая, ты тоже пострадала и тоже была сломлена, но ты обрела силу. Просто для этого нужно время и нужный человек.

 Время и нужный человек.

 Сделало ли время Хинату достойной той жизни, которую отец хочет ей доверить? А нашла ли она человека, такого, как Обито?

 — Юки, — я вздрогнула, когда неожиданно рядом со мной заговорила Хината, — ты знакомы с Какаши-сенсеем?

 — Угу, — она, как и отец может легко читать людей, и меньше всего мне хотелось бы, чтобы она увидела, что я думала о ней. — Он был в команде с человеком, который помог мне обрести силу, — Хината знает о том, что произошло со мной. — Ты что-нибудь слышала об Обито или Рин? Я когда была в Конохе не слышала о них ничего.

 — Нет, — она замялась, — о них не слышала.

 — Ты какая-то счастливая, случилось что? — улыбка не исчезала с ее губ весь день.

— Ничего плохого не случилось, разве это не повод для радости? — ответив вопросом на вопрос, Хината аккуратно поднялась на ноги и встала напротив меня. — Я знаю, что ты во мне сомневаешься. Дедушка мне рассказал, — вот же болтливый старикан.

 — Я не доверяю тебе.

 — Так же, как я не верю тебе. И никому из них, — она медленно обернулась к площадке и снова улыбнувшись вернулась ко мне. — Это мне и нравится, что с тобой мне можно не притворяться, с тобой могу быть искренней.

 — Клан верит тебе, — мне есть дело до их доверия, потому что как дочь своего отца, я чувствую свою ответственность за них.

 — Знаю, и я сделаю все, чтобы так же поверить им. Я поняла свою ошибку, Юки. Все это время я стояла на месте, оглядываясь назад, переживая о том, что сделала и слишком много думая о том, чего не сделала. Но я упускала из виду то, что смогла обрести, — Хината снова оборачивается и смотрит на Наруто, что взяв Акихико посадила себе на шею. — Если я буду смотреть только назад, то наврежу не только себе, но и людям, которые окружают меня.

 — Ты думаешь, после этого я начну верить?

 — Тебе не надо верить, — она снова обернулась ко мне. — Ты просто это увидишь.

 Она поклонилась и убежала на площадку, подхватывая на руки девочку, что не смогла достать до лестницы, чтобы как Акихико повиснуть на перилах.

Всему свое время и всему свой человек.

 — Юкина, — я обернулась и увидела Какаши стоящего в тени дерева, что не спеша оторвавшись от ствола подошел к скамейке.

 — Я думала ты умнее, Какаши, — ответила я, снова наблюдая за Хинатой, которая совсем не была похожа на ту девчонку, которую я видела в последний раз. — Ты совсем не изменился, разве что стал более эмоциональным. Неужели лед оттаял?

 — ЮкинаШино Ооцуцуки, — протянул он садясь рядом со мной. — Я думал ты Хьюга.

 — Думать это ведь твоя стихия. Не знала, что ты учитель Хинаты.

 — Я им стал не так давно. Мои ученики Наруто и Сакура, — скрестив руки на груди, Какаши смотрел вперед. — Рад знать, что у тебя все хорошо.

 — Наруто похож на Обито, тебе не кажется? Кстати, Обито признался Рин в своих чувствах? — он был влюблен в напарницу, которая была влюблена в Какаши. Я не знала о них ничего, но всегда хотела думать, что Обито нашел в себе силы и смелость, чтобы раскрыться своей подруге, после чего получил в ответ ее любовь. Он хороший человек, который заслуживает счастье. — Или Рин призналась тебе?
Какаши молчал, задумчиво свмотря на меня. Казалось, что он о чем-то думает или решается на что-то. Я чувствовала то, что никогда бы не подумала увидеть у безразличного, напыщенного и ценичного Какаши, это была боль. Такая же боль, которую я днем чувствовала у несчастного казалось бы Наруто. Такую же боль я видела у Хинаты, когда только она появилась в этом доме. Она мирилась с новым положением, но ей было трудно не думать о своей утраченной семье.

 — Что не так? — спросила я у Какаши, что потупив взгляд на своих сцепленных в замок сильных пальцах, о чем-то думал. — Что молчишь?

 — Рин и Обито погибли. — И вот он гром среди ясного неба; айсберг разбивающий о себя корабль надежд. Я слышала его слова, но мне не верилось в то, что он говорил.— Прости, что сообщаю это так.

 — Когда это случилось? — едва вымолвила я, стараясь сдержать слезы.

 — Не так скоро после нашей последней встречи, — тихо ответил он.

 Наша последняя встреча была десятки лет назад, после которой я всегда надеялась на то, что Обито счастлив несмотря ни на что. Думала, что Обито пробудил свой шаринган и стал по настоящему сильным Шиноби, который когда-нибудь станет Хокаге. И мечтала как-нибудь встретиться с ним вновь, чтобы сказать спасибо за те слова, за поддержку, за его помощь, которая помогла мне собраться. Но получается все это чушь, и Обито, и Рин погибли.

 У них никогда не было и не будет того, о чем я мечтала…

 Опять ничего не будет.

 — После того, как я потеряла свой глаз, у меня осталась одна не досформировавшийся способность, — хрипло заговорила я, сдерживая из последних сил слезы, которые видимо заметил Акихико, потому он остановился посреди площадки и смотрел на меня.- Я запоминаю чакру, и могу чувствовать ее на расстоянии. Твою чакру я почувствовала, но не могла вспомнить, почему ее помню. Год назад, я почувствовала чакру Обито.

 — Юкина, Обито погиб.

 — Мама, — Акихико перепрыгнув через ограду подбежал ко мне и взяв мое лицо в руки, вытер слезы. — Это ты ее обидел?

 — Не спеши с выводами, малец, — Какаши встал со скамьи. — Прости, что я сообщаю тебе об этом так. Вы с Обито хорошо общались.

 — Ну уж получше чем ты с ним, — он всегда был заносчив и высокомерен, и всегда плохо относился к Обито. — Меня зовут Юки, не Юкина.

ЭПИЛОГ

Господин Ооцуцуки

Идя с Какаши по уже давно уснувшим улицам, я рассказывал ему о жизни в нашей общине. О том, каким трудом мне это все далось. О том, как это важно сохранить здесь такой хрупкий мир, который держит моя дочь, своими такими же хрупкими руками. Здесь я давно уже ничего не значу, просто памятник. Давно правит Юки, хоть и отрицает очевидного. Милая дочь беспокоится о не насущном, что я окажусь расстроен поняв, что не удел. Напротив, я рад. Значит я воспитал хорошего лидера, и значит смогу подготовить еще одного. Хината мне не чужая, я о ней пекусь не только из выгоды, она прикипела моей душе. Я ей дорожу так же сильно, как дорожу своей дочерью и ее приемным сыном.

— Ты, наверное, гадаешь, что такого хочет сказать мне этот старый господин. — После ужина молодежь разошлась отдыхать, но мне было необходимо переговорить с нынешним учителем Хинаты с глазу на глаз.

— Смело могу предположить, что касается Хинаты. — Предположил Какаши, убрав руки за спину. — О чем-то хотите спросить?

— Предупредить. Но сначала ответь на один вопрос Какаши, по какой причине Цунаде поставила тебя наставником для Хинаты? — Какаши был не удивлен моим вопросом, думаю, его мало чем можно в принципе удивить. — Я знаю, что она ничего тебе не сообщила об истинном твоем значении в жизни Хинаты, но ты умный, наблюдательный и очень внимательный. — Опасения моей дочери насчет призрачной мести Хинаты не были беспочвенны. Такого будущего я у нее не видел, но не все будущее есть в моих ведениях, и мне просто хочется услышать от наставника, который видит Хинату не только в учебном бою.

— У Пятой были опасения, что Хината может стать очередным мстителем в Конохе. — Он замялся, видно было, что Какаши не хотелось об этом говорить. — Вы не знали ее раньше, в ваш дом она уже попала другим человеком, который кардинально отличался от той девчушки, которую мы спасли, когда ее брат, чуть не убил на экзаменах ослепленный ненавистью к клану. Все это знали. Я отнесся с неким скептицизмом к поручении пятой, потому что слабо верил тому, что говорила мне Хокаге. Хината имела черты, которые мешали ей стать ниндзя, и до мстителя она явно не тянула. — Хината слишком доброй была для Шиноби, а для мстителя и подавно не подходила. — Я был такого же мнения пока проводил с ней тренировки. Были изменения, но я все равно не видел в ней мстителя, все равно была мягкой и податливой. Если я говорил, что удар слишком мягкий и нужно сделать резкий выпад, она тут же делала это. Выполняя каждая мое указание и замечание, Хината будто бросила пыль мне в глаза. Потому когда я брал для нее первую миссию, был уверен, что никаких проблем на возникнет и на этом показать Хокаге, что она ошибается насчет Хинаты. — Какаши ненадолго замолчал смотря в даль на дом, где гуляла, Юки с Нисой. Я говорила Юки, что хочу переговорить с Какаши, когда выдастся возможность и потому дочь держится в стороне, прекрасно зная, что позже я с ней поделюсь.

— Могу предположить, что Хината смело тебя удивила и тем самым насторожила, — предположил я, когда молчания со стороны Какаши затянулось.

— Да, на тренировочном поле она показала одну сторону, но на миссии Хината показала оборотную сторону своей души, слишком своенравную и неуправляемую. Из-за этого у нас возникли проблемы.

— Юки не доверяет ей, — она знала о том, что есть девочка изгнанная из клана Хьюга, но не сообщила мне об этом, считая, что Хината может стать мстителем и опорочит наш клан. Мне стоит признать, что Юки слишком зациклена на клане и не видит ничего другого. — Как и Хината не доверяет Юки, и мне, и скорее всего вам. — Я не удивился, когда услышал слова Какаши. Хината может поразить.

— Да, — коротко ответил Какаши, застыв на месте. Он сейчас говорит со мной не от чистого желания, он просто делится наблюдениями, как делился бы с любым другим родителем, если бы те проявляли интерес к способностям своих детей. — Если с некоторыми нюансами мы справились и сгладили углы, то устранить самую важную сложность не удается до сих пор. У Хинаты сильные проблемы с доверием. Она может позволить довериться ей, но она не сможет довериться вам. Если будет вы будете висеть на волоске от смерти, Хината без колебания спасет вас, потому она оберегает Сакуру. Но если такое случится с ней самой, она не будет ждать Сакуру или кого-либо еще. Хината, как зверь будет биться до последнего, не подпуская к себе никого. Господин Ооцуцуки, вы ведь не только об этом хотели поговорить? Я наслышан о вашей способности, господин Ооцуцуки.

— Мне многое предстоит обсудить с тобой, Какаши, и это будет касаться не только Хинаты. Волей-неволей, ты вошел в судьбы многих, важных для будущего, людей. Ты, как рычаг к будущему. — Я вчера получил письмо от Цунаде, которая одобрила мое прошение о делении заброшенной территории, которая ранее принадлежала моему клану. — Через полтора месяца будет собрание всех глав кланов. Цунаде об этом сообщила всем.

— Я слышал.

— Она лишь раздумывала, но вчера было принято окончательное решение. Я сказал об этом Хинате, и она будет морально готовится к противостоянию с кланом Хьюга. Территория Учиха полностью передана нашему клану.

— А как же Учиха Саске?

— Чтобы выразить свой протест, разве не нужно быть в Конохе? — Хината рассказала о Саске Учиха, и она выразила свою обеспокоенность его поведением и уверена, что тот не вернется в Коноху. — То, что этот мальчик не объявлен нукенином, лишь прихоть Цунаде, что верит в своего маленького Шиноби.

— Можно один вопрос? Данзо причастен к тому, что клан Ооцуцуки был выселен из Конохи?

— Нет смысла скрывать очевидного, — наш клан слаб в политической игре, и когда на маленькое количество давят сверху, угрожая полным уничтожением, на которое этот человек вполне способен, то нам было проще спокойно удалиться из игры. — Как я учил свою дочь, нет смысла смотреть на то, что произошло, надо смотреть на то, что может произойти. Мы вернем свой клан в Коноху, а прошлое уже не имеет значения. — Пока не имеет. — Я уже отправил группу людей для восстановления нашего главного дома в Конохе, к тому времени он будет готов.

— Клан полностью переедет в Коноху?

— Это пока обсуждается. Люди привыкли жить здесь, многие уже в возрасте и им сложно будет привыкнуть к новому месту. Какаши, — мы остановились у большого фонтана, — обучи Хинату райкири.

— Это приказ?

— Я ведь говорил, что ты коснулся многих судеб. Ей нужна хорошая боевая техника, по мимо тех, которые ей может дать наш клан.

— Хорошо, — Какаши давно думал о том, чтобы передать свою технику кому-нибудь еще, но для полного управления техникой нужна скорость, которой обладает не только Саске, но и Хината.

— Этот мальчик Сай, он из Корня? — Он кивнул. — Данзо ни в коем случае нельзя получать титул Каге.

— Что-то случится с Пятой?

— Просто запомни, что Данзо ни за что не должен стать Хокаге.

II часть «Хината Ооцуцуки»: «Я не наследница. У меня другой статус»

1 глава.
 1 месяц спустя

 Распустив волосы, я тяжело выдохнула и зашла на кухню, где встретила Юки, говорящую с Осака-сан. Юки отправляется в Коноху, чтобы проверить готовность дома, реставрацию которого начали месяц назад.

 — Как всё прошло? — поинтересовалась она, не отрываясь от заполнения списка продуктов. — Мне показалось, что там что-то взорвалось.

 — Не показалось, — ответила я, устало выдыхая и садясь на стул поправляя свое короткое светлое кимоно. — Я не думала, что контролировать природную чакру настолько сложно. — У меня всегда был хороший контроль над чакрой, но тут всё выходит иначе. Немного переборщила, и техника разрушила пол-округи. — Дедушка говорит, что всё хорошо получается, но это не так.

 — Хината-сама не переживайте, у вас получится.

 — Спасибо, Осака-сан. — Мне повезло, что дедушка вовремя переместился, а я смогла перенаправить удар Канаме в другую сторону. Я пытаюсь создать с ним связь, но в самый неподходящий момент это белое чудовище показывает мне, как пожирал людей на поле битвы, откусывая у тех головы или же просто целеком заглатывая. До сих пор мурашки по коже. — Юки, ты сегодня выходишь?

 — Да, через час. — Она вырвала лист из блокнота и убрала в задний карман. — Ниса пока здесь останется?

 — Дедушка настоял. — Я не стала его пытать, а просто прислушалась. Если он сказал, что Нисе стоит остаться здесь, значит это правда так. — Акихико не идёт в Коноху?

 — Идёт, я не смогла отказать ему. Всё равно это на пару дней. Ты собрала вещи?

 — Утром всё приготовила. — Мне пришлось сменить весь гардероб на более традиционные одежды клана Ооцуцуки, а на старую одежду я просто пришила нашивку с символикой клана в виде полумесяца с кругом. — Ладно, я вернусь к тренировкам.

 — Или нет, — протянула Осака-сан отходя от окна. — Это же АНБУ Конохи?

 — Где? — Юки тоже подскочила к окну выглядывая.

 Цунаде-сама знает, что у меня сейчас идет обучение, и не стала бы отправлять ко мне АНБУ с пустяковыми заданиями, которые могли выполнить другие Шиноби. Я испугалась, что опять что-то случилось с Наруто. Он сейчас тоже должен проходить обучение. Какаши-сенсей недавно вернулся с миссии и взялся за создание новой техники со своим учеником.

 Переместившись из кухни на улицу, я добежала до АНБУ, которая, заметив меня, замерла на месте, протягивая чёрный свиток, что я тут же открыла. Там была карта.

 — Это секретная база Орочимару. — Я помню это место, потому что мы долго сидели в засаде рядом с ней. Но туда так никто и не пришёл, и мы просто пометили это место на карте, как особо опасное.

 — Да, — подтвердила куноичи в разрисованной маске. — По данным информатора Орочимару убит Учихой Саске.

 — Ками-сама. — Тяжко выдохнув, я закрыла свиток и передала его куноичи, натягивая свою маску, закрывающую половину лица. Моя униформа изменилась, но маска, подобная маске Какаши-сенсея, осталась.

 — Ваша миссия подтвердить или опровергнуть эту информацию.

 — Узумаки Наруто не знает ещё об этом? — Если Саске правда убил Орочимару, значит он начал действовать, и если Наруто уже знает об этом, то скорее всего уже готов броситься вслед за своим другом.

 — Информация о смерти Орочимару держится в секрете до подтверждения, — ответила она. — Цунаде-сама будет ждать отчет.

 — Есть. — С этими словами я переместилась ко входу в секретное убежище Орочимару.

 Не теряя времени, я активировала глаза и огляделась вокруг, убеждаясь, что вокруг меня нет Шиноби, которые могли бы устроить засаду. В лесу, на сто километров в радиусе, я была одна, не считая едва живого Шиноби в подвальном помещении этого уже развалившегося убежища. Я узнала чакру, когда вошла в помещение и переместилась к нему. Без сомнений, это был Кабуто. Сквозь разделявшую нас дверь я увидела, что он был в сознании, но чакра шла по его каналам с перебоями, и Кабуто явно был уже на исходе своих сил.

 Медленно открыв дверь в комнату, я не спеша вошла в темноту, вглядываясь в очертания уже умирающего Шиноби от удара мечом в живот, который вошёл достаточно глубоко в стену.

 — Быстро же вы, сосунки, — прохрипел он, пока я оглядывалась вокруг в поисках тела Орочимару. — Новости быстро распространяются, — продолжал хрипеть он.

 Я сомневаюсь, что это было быстро, потому что уже чувствуется явный запах разлагающийся плоти. Как минимум, прошло больше тридцати шести часов. Вот только тело я так и не нашла — лишь труп белой разлагающийся змеи. Мне известно, что Орочимару экспериментировал над своим телом, но неужели его эксперименты дошли до полной смены сущности?

 — Сколько, по твоему, прошло часов? — спросила я, садясь на корточки рядом с Кабуто. — Ты жив благодаря своему самоизлечению. — Вот только его чакра уже на исходе, и все, что он мог делать, поддерживать своё едва живое тело.

 — Какая нахрен разница, сколько времени прошло! — прохрипел он, резко задрав голову вверх. — Этот ублюдок убил его! Саске, сукин сын, не собирался становиться телом для Орочимару-сама. Он планировал это с самого начала, ублюдок.

 — Сейчас будет больно. — Я обхватила пальцами рукоятку меча и резко выдернула его из тела Кабуто, придерживая того за плечо, чтобы он не шлёпнулся вниз, открыв немного подлечённую рану.

 — Лучше убей меня, — продолжал хрипеть он, когда я принялась останавливать его кровь, чтобы транспортировать в Коноху, где Цунаде разберётся, что делать с этим шпионом.

 — Жить тебе или умирать, не мне решать, — ответила я, трансформируя в своей левой ладони светло-зелёный шар техники подавления сознания, которой дедушка научил меня совсем недавно. Какой бы сильный дух у человека ни был, а противостоять этой технике не получится. Он будет находиться в сознании, однако выполнять лишь то, что велю ему я. Прижав левую ладонь к груди Кабуто, придавливая его выгнувшееся от вторжения тело к земле, я поднялась на ноги, доставая свиток для запечатывания тело змеи, чтобы в лаборатории могли определить Орочимару ли это, либо же просто змея. Как только труп змеи оказался поглощён свитком, я убрала его обратно в сумку и вернулась к Кабуто, оглядывая комнату, чтобы понять, как прошло нападение.

 Однако в темноте даже с моими глазами это оказалось довольно трудно, к тому же моим заданием было подтвердить или опровергнуть смерть Орочимару, а не доложить о том, как тот был убит.

 Не было смысла больше здесь находиться, потому я подошла к Кабуто и взяла за плечо, чтобы переместиться в Коноху, как неожиданно ощутила чужую чакру у входа в убежище. Шиноби появился неожиданно, ведь я даже после осмотра, прежде войти внутрь, я никого не чувствовала.

 Выпрямившись я отошла к стене и буквально замерла, когда Шиноби исчез и неожиданно появился за дверью комнаты.

 Он физически не может быть настолько быстрым, только если не умеет перемещаться. Однако только Ооцуцуки наделены этой силой, и, помимо меня, лишь четверо Шиноби на это способны. И никогда я не слышала, чтобы кто-то другой обладал подобной способностью.

 Призвав чёрные сферы, две из них я вытянула в посохи и, тихо шагая, подошла к двери, за которой слышалось движение. Некто шагал, и остатки стены хрустели под его ногами. Встав напротив двери, я замерла, наблюдая за Шиноби, который вертелся, оглядываясь вокруг, стоя за дверью. Но что он мог видеть в полной темноте?

 Выбив дверь ногой, я тут же переместилась к Шиноби, который за долю секунды исчез из коридора и появился за моей спиной, намереваясь напасть сзади. Я успела вовремя увернуться от его хватки. Пригнувшись под руками неизвестного, я по старой схеме обошла его сбоку и, встав за спиной, ударила посохами по спине. Он согнулся, и я с разворота добавила в затылочную часть, готовясь нанести удар ногой. Однако он снова исчез, и в этот раз появился снаружи, куда я недавно переместилась вслед за ним.

 — Тоби. — Я видела фотографию и описание этого Шиноби в сводках. Но то, что я вижу и чувствую, различается с тем, что написано. — Что Акацуки забыли в убежищах Орочимару?

 — Всех интересует смерть этого козла, — пробасил Тоби, и наивностью, которая была указана в описании, вообще не пахло. По сравнению с ним, наивной выглядела я. — Но я опоздал. Из какой ты деревни?

 — Какое это имеет значение? — Только сейчас я вспомнила, что не перешила протектор Конохи на свою форму. — Тебя сейчас должна заботить я и моё решение убить тебя или же живым доставить для допроса!

 — Меня не заботит твоё решение, я могу убить тебя сейчас на месте, но у меня нет для этого настроения и желания, — монотонно заговорил человек в оранжевой спиралевидной маске. — Где тело Орочимару?

 — Откуда мне знать?

 — Ты пришла первой, так где тело? — Он переместился ко мне и снова попытался схватить, и у него почти получилось. Мне едва удалось избежать его цепких рук, уйдя в сторону ударом посохами по его рукам. — Где тело этого старого хрена? Не вынуждай меня нападать и выпытывать информацию. — Однако что-то неожиданно изменилось в его поведении. — Стой, это же глаза Хьюга? Ты из Конохи?

 — Это не бьякуган, — пробормотала я, делая шаг назад.

 В мгновение он оказался рядом со мной, получив удар ногой в живот, после чего ему должна была прилететь атака по голове. Однако Тоби быстро выпрямился, и мне не хватило скорости для манёвра. Он перехватил посохи и оттолкнул меня в сторону, и я чуть не упала на лестницу, но вовремя успела переместиться ему за спину и вонзить копьё спину, готовя сферу подчинения, чтобы быстрее закончить с этим… Но он исчез.

 Его будто засосало в пространство. Тоби испарился вместе с копьём, торчавшим из его спины.

 — Жаль неоправданные таланты Конохи. — Его голос послышался за моей спиной, и я, создавая новое копьё, обернулась, но ничего не нашла. Ни чакры, ни его самого. Только голос остался, и даже создавалось ощущение, что он говорил прямо в моей голове, как до этого я слышала демона. — Всё было бы проще, не будь Коноха строптивой и чересчур гордой.

 — Защита жителей деревни от мерзких людей. — Меня поражала наглость, с которой он говорил.- Ты это называешь строптивостью и гордостью? Это обязанность каждого Шиноби любой деревни!

 — Только в нашей деревне так сильно защищают демона, который до этого разрушил её. — Он вновь появился передо мной. — Скоро Коноха вновь переживёт то время, и тогда они уже не будут цепляться за Наруто — доморощенного демона.

 В нашей деревни. Он тоже из Конохи? И что это значит, вновь переживёт?

 — Нападёте на деревню? — Я не подала вида, что заметила его оговорку.

 — Я бы с удовольствием сам стёр с лица земли каждого жителя этой деревни, даже таких талантливых, но нет, — он усмехнулся и снова пропал с моего поля зрения. — Коноха станет полем для отмщения. Что же будет делать Наруто, когда его друг нападёт на деревню?

 — Саске нет смысла нападать на Коноху. — Зачем он мне всё это говорит?

 — Думаешь? Деревня Скрытого Листа не такая высокоморальная, как ты думаешь. Она погрязла в крови, лжи и предательстве. Каждый третий Шиноби — лицемер, каждый второй — убийца и каждый убьёт любого, если так прикажет советник. И так во всём мире. Это не только проблема вашей деревни, так страдает весь мир, в котором царит ненависть, порождённая ненавистью.

 — Дела Саске и его брата уже не касаются деревни. — Я сделала шаг вперёд, готовясь переместиться к нему. Но он словно знал мой план и снова исчез, появившись прямо напротив меня.

 — Ошибаешься, — прошептал он, скрестив руки на груди. — В любом случае, это скоро забудется, как только я заполучу Девятихвостого.

 — Если ты думаешь, что у вас получится к нему подойти, то вы просто не знаете людей, живущих в Конохе.

 — Я знаю каждого. — Послышался чёткий смешок. — Передай Хокаге послание. Учиха Мадара вернёт мир в этот ад.

 — Кто ты такой? — Я смотрела, не отводя взгляда от его шарингана с тремя тамоэ, который появился в единственном отверстии для глаза в спиралевидной маске.

 — Учиха Мадара, — пробасил Тоби, появившись на ветке. Мадара давно мёртв, и стоявший передо мной не мог быть им.

 — Он мёртв и давно, так что ты не Мадара. Учиха, может быть. — Какаши-сенсей тоже может похвастаться шаринганом, так что человек передо мной даже может быть и не Учихой.- Но не Мадара. А может ты вообще Итачи?

 — В отличие от того, я ненавижу Коноху и спасать её не собираюсь. — Он вытащил мой посох из своего широкого рукава, и оружие тут же испарилось. Я вернула ему форму сферы за своей спиной. — Я не тот, кто сделает ради этой деревни всё, что угодно, лишь бы обеспечить ее безопасность! И в отличие от него, когда я приду за демоном, то и уйду с ним.

 — Ты слишком болтлив.

 — Мне нечего скрывать. — Обманщик снова пожал плечами. — Чем страшнее тайна, тем сложнее её хранить. Скоро всему придёт своё время, я лишь анонсирую тебе то, что будет происходить.

 Тоби исчез также неожиданно, как и появился, и я не стала ждать его очередного появления. Оказавшись в комнату я схватила Кабуто за плечо и переместилась в Коноху, в госпиталь.

 — Прошу прощения, — извинилась я перед доктором, который был в смотров и до ужаса испугался неожиданному появлению. — Сакура в госпитале?

 — Он-на в т-третьей смотровой, — заикаясь, ответил мужчина.

 — Благодарю. — Я вновь переместилась, и Сакура, в отличие от доктора, вовсе не испугалась. Лишь удивленно захлопала глазами, смотря на Кабуто. — Сквозное ранение мечом в грудь, он около тридцати шести часов поддерживал свою жизнь. Я остановила кровь. Мне надо доложить Хокаге.

 — Давай. — Оставив заполнение бумажек, Сакура встала из-за стола и подошла к Кабуто, тут же разрывая на нём футболку.

 Я вновь переместилась. В этот раз прямо в кабинет Хокаге, однако её там не было, лишь Шизуне раскладывала документы на столе, чтобы Пятая быстрее могла с ними разобраться.

 — Хокаге на крыше, — сказал Шизуне, не отвлекаясь от своего дела.- Какаши с ней, они, наверное, тебя ждут.

 — Шизуне-сан. — Я достала свиток с запечатанной змеей и передала его ей.- Здесь предположительно тело Орочимару. Если он правда смог трансформировать себя в змею, то у этого человека явно не всё в порядке с головой.

 — Змея? — переспросила она, оставляя бумаги на столе. — Поторопись и доложи Пятой, я в лабораторию.

 Поклонившись я без промедления переместилась на крышу и подбежала к Хокаге, которая стояла, облокотившись об ограждение, подставляя свои собранные в два низких хвостика волосы свежему ветру, в компании молчаливого Какаши-сенсея.

 — Хината? — Сенсей заметил меня первой.- Ты быстро.

 — Докладывай, — буркнула пятая, медленно ко мне оборачиваясь.

 — Убежище частично разрушено. На месте было обнаружено двое: Кабуто, сейчас он в госпитале, и труп белой змеи. — Цунаде-сама поморщилась, и я с ней полностью согласна — звучит омерзительно. — Запечатанный свиток я передала Шизуне-сан, чтобы получить подтверждение того, что это трансформированное тело Орочимару.

 — Проблемы были? — поинтересовался Какаши.

 — Да, — обычно я говорила, что проблем не было, но этого Тоби из Акацки явно можно назвать проблемой. — Я встретилась с одним из Акацки. — Пятая замерла и медленно обернулась ко мне. — Тоби.

 — Прихвостень, — пробормотала она.

 — Это ошибочное представление, Цунаде-сама, — сказала я, подойдя ближе, сняв с лица маску. — То, что нам известно об этой личности, в корне отличается от действительности. Но не это важно. Он говорил очень странные вещи. И Итачи с Саске не последние выжившие из Учих. — Они оба удивлённо уставились на меня. — Этот Тоби представился Шиноби, который уже давно умер. Ну, предположительно, он Учиха, а может быть, как и вы, Какаши-сенсей.

 — Ты видела его шаринган? — Я согласно кивнула, и сенсей нахмурился. — Что ещё?

 — Он сказал, что Саске нападёт на деревню, и после этого они придут за Наруто. — Не люблю приносить плохие вести, хотя по обычаю только такие Цунаде-сама и получает. — В списке Саске всегда был только его брат, который убил весь клан. Только Итачи и остался.

 — Кем он представился?

 — Учиха Мадара. Так он представился, — ответила я, ловя на себе ошеломлённый взгляд Пятой. — На мой вопрос, откуда мне знать, что он не Итачи, этот лже-Мадара сказал, что он не так любит деревню, чтобы спасать её любыми способами. Он много что говорил, но в смерти клана Учиха напрямую обвинил деревню. «Каждый третий Шиноби — лицемер, каждый второй — убийца и каждый убьет любого, если так прикажет советник», — я озвучила слово в слово то, что сказал мне Тоби. — Это тоже он сказал.

 — Советник, — Цунаде-сама выделила то самое слово, которое и меня насторожило. — Мы поздно получили сведения о смерти Орочимару, но сегодня утром я мне принесли доклад от информаторов, что Саске готовится к нападению на Итачи. Этот засранец собирает свою команду. Какаши, Хината, — Пятая снова тяжело вздохнула. — Наруто не должен об этом знать. Вы оба за него отвечаете.

 — Что насчёт слов Тоби?

 — Я займусь ими, а ты возвращайся в деревню как можно скорее, — устало ответила Цунаде-сама, скрестив руки на груди. — И Хината. — Я остановилась у лестницы и обернулась к Пятой. — Поздравляю со вступлением в права наследницы.

 — Спасибо, но я не наследница. — Я вытащила кулон, который прятала под майкой, и помахала им в воздухе. — У меня другой статус.

II часть «Хината Ооцуцуки»: «Ооцуцуки получили настоящую власть»

Выйдя на кухню, я подошла к столу и заглянула в миски, от которых несло знакомыми ароматами. Не могу сказать, что приятными и вкусными, но зато очень полезными, если верить медицинской книге.

 — Для кого? — взяв одну миску в руки, я быстренько втянула аромат и, убедившись, что это лекарственные травы, поставила обратно.

 — Для Наруто, — ответила Сакура, поставив на стол форму, в которых держит пилюли до их полной готовности. — Он начал интенсивные тренировки.

 Цунаде-сама рассказала Сакуре о том, что Орочимару скорее всего убит и что Саске готовится к исполнению своей мести. Это всё, что мы сообщили Сакуре. Наруто мы вообще не собираемся ничего говорить.

 — Он и в такую погоду продолжает заниматься. — Подойдя к окну, я нехотя выглянула на улицу. Сегодня не лучшая погода. Дождь, ветер, порой ещё стреляют молнии в сопровождении грома. Когда я вернулась в Коноху с вещами, Цунаде-сама дала мне два часа на подготовку, спустя которые я должна быть на тренировочном полигоне с Наруто.

 — Сколько упорства.

 — Наруто всегда такой. — Сакура слишком громко поставила миску. — Упорный и бестолковый. — Скрутив пищевую добавку, она аккуратно выложила её в форму. — Что-то не так? Как-то странно смотришь.

 — А ты пробовала сама эти? — Я кивнула на её творения.

 — Не приходилось, а что? Стоило бы? Ну-ка… — Она провела пальцем по краю тарелки и облизнула кончик. Я ждала её реакцию, потому отошла немного в сторону. — Вот же гадость! Ками-сама, как это вообще можно есть? — закричала Сакура, бегая по кухне в поисках стакана с водой. — И я тебя этим пичкала?

 — Ага, — я улыбнулась ей и протянула стакан воды, стоявший на столе.

 — Прости меня, Хината-чан!

 — Ничего, ты ведь заботилась обо мне. — Как один раз сказал Наруто, ему было плевать, что у Сакуры подгорел рис. Он всё равно ел обед с удовольствием, потому что Сакура заботилась о нём, а это дорогого стоит.

 В тот день мы возвращались из Суны. Замыкающим строй была я, а впереди шла троица из Наруто, Какаши-сенсея и Конохомару. Скучно идти точно не было. Чего только стоили ежечасные распри между двумя соперниками за будущий пост Хокаге. И попытки Конохомару заглянуть в книгу, которую читал Какаши-сенсей, не отвлекаясь от ходьбы, тоже были забавными до того момента, пока Конохамару не потерял сознание от нагрузки. Даже когда сенсей нёс мальчишку на спине, книжку не закрывал. В тот момент у нас завязалась беседа с Наруто, и мы как-то затронули тему госпиталя, и он вспомнил, что всё-таки ел еду, приготовленную Сакурой.

 — Это было после того, как я вернулся с проваленной миссии по возвращению Саске, — сказал тогда Наруто, грустно улыбаясь. В тени солнца уходящего лета, я увидела лёгкий смущённый румянец на его щеках. — Никогда не говорил Сакуре, что рис был подгоревший. Вкуса это не меняет, а расстраивать её не хотелось, потому что очень ей благодарен за заботу, даттебайо.

 — Сакура добрая, — ответила я, вспоминая, как она никогда не оставляла меня одну, когда мне нужна была помощь со стороны. И даже когда в этом не было необходимости, Сакура была и остаётся рядом, и всегда готова помочь. Даже если ты не просишь об этом, она всё равно видит. И я благодарна за всё, что она успела для меня сделать. — И сильная. Не только телом, но и духом. И эту силу Сакура как-то неосознанно передаёт другим. Когда ты рядом с ней, то просто не можешь чувствовать себя слабым, также как рядом с тобой невозможно опустить руки и ненавидеть мир. Сакура дарит силу, а ты, Наруто, даришь свет.

 — А что, — спросил Наруто, смотря мне в глаза, и в тот момент моё сердце замерло от взгляда этих небесно-голубых глаз, — даришь ты?

 И тогда задумалась: что дарю я?

 — Не всем это дано. — Ответ легко появился в моей голове. — Просто есть такие, как вы с Сакурой. А есть такие, как я, — люди второго плана, которые участвуют в главных событиях, но как фон, не имеющие влияние на события. Что есть я, что нет меня, мир от этого не изменится, но если не станет этих двоих, мир содрогнется. — Единственное, что я хочу дарить, — это безопасность своей сестре. Ради этого я живу. Ради этого я совершенствуюсь. Ради этого я есть.

 — Задумалась? — Сакура щёлкнула у меня перед глазами пальцами, возвращая в реальность. — Ты зачем рис достала?

 — А ты зачем снадобья убрала? — Я и правда достала рис и даже не заметила как.

 — Оно не вкусное, а добавить в качестве вкусняшек мне нечего. На улице ужаснейшая погода, и, не имея твоей силы телепортации, я совсем не хочу выходить. Потом закончу. — Она убрала последнюю миску в холодильник и теперь выжидающе смотрела на меня. — А что ты собралась делать?

 — Обед. — Положив рис на стол, я подошла к холодильнику. — Рыба же ещё осталась?

 — Помощь нужна?

 Я уже собиралась надеть фартук, как почувствовала чакру Юки и Акихико за дверью моей квартиры. Предупредив Сакуру, что у нас гости, я отбросила фартук и вышла в коридор, тут же распахивая входную дверь.

 — Не хочешь прогуляться? — сходу спросила Юки, запуская мальчика в квартиру.

 — Сейчас? — удивлённо поинтересовалась я.

 — Почему бы и нет? — Она помогла Акихико снять сандалии, и, оперившись об угол, посмотрела на меня. — Надо пройтись по городу и посмотреть кое-что. Тем более дождь скоро закончится.

 — Я присмотрю за Акихико. — Сакура, выйдя из кухни, взяла мальчишку за руку. — У меня нет пока дел, но, если что, — она подмигнула, — тебя найду.

 — Ну ладно. — Я закрыла дверь за Юки и прошла в гостиную. — Я только переоденусь.

 Зайдя в свою комнату, я быстро скинула с себя тёмное свободное домашнее платье и, подойдя к шкафу, куда уже разложила одежду, достала свою «официальную» форму. Ооцуцуки ходят облачённые в светлое кимоно с высоким воротом, и я постаралась придерживаться основного вида, разве что укоротив длину своего кимоно, которое теперь доставало мне до середины бедра.

 Надев чёрные шорты и тёмный топ, я достала свою версию кланового кимоно и, набросив на плечи, быстро затянула его на талии широким поясом такого же цвета, как и символ клана на моей спине — зелено-голубого цвета.

 Подняв высокий воротник, я поправила широкие рукава и, надев на пояс сумку, которую убрала за спину, вышла из комнаты, заплетая свои волосы в низкий хвост. Юки, заметив меня в новом одеянии, довольно улыбнулась и кивнула Сакуре, мол, смотри.

 — Удивительно, — пролепетала Сакура, подходя ко мне ближе, оставив Акихико на диване. — Дождь смоет прошлое, а новое солнце после дождя осветит тебе новое будущее.

 — Спасибо. — Обняв Сакуру, я погладила её по спине и медленно отстранилась.
Выйдя в коридор, я быстро обулась и дождалась Юки, после чего мы вместе вышли из квартиры и пошли к лестнице, чтобы выйти на улицу. Но я нерешительно замерла у двери. Юки заметила и, открыв дверь, подтолкнула меня туда, надавив рукой на спину и раскрывая над нами белый зонт.

 — Что ты хотела мне показать?

 — Дом, — ответила она, довольно улыбаясь. Её мечты сбывались. Юки очень радовалась и скрывать это не спешила. — И будущую территорию. Ремонтные работы там начнутся уже послезавтра.

 — Ты хочешь отдать дань? — Почему я только сейчас об этом подумала? Да, территория Учих до них принадлежала Ооцуцуки, предпочитавшие лесное уединение городскому шуму, и Юки очень хотела вернуть клан в город, однако строить новое здание на таком месте то же, что потревожить братскую могилу.

 — Там на территории есть храм, — Юки грустно улыбнулась. — Для поминальной церемонии всё готово, просто будет честно и правильно, если ты там тоже будешь.

 — Может тогда сначала церемония, а потом уже покажешь клановый дом? — Самое тяжёлое лучше делать в самом начале, оставив простое на потом.

 — Хорошо. — Я заметила скрытую тревогу у Юки, и по моему озабоченному взгляду она это поняла. — Я была там трижды. В первый мой приезд в том районе после закрытия я была около десяти лет назад. Второй раз был, когда я вернулась в Коноху, чтобы начать реставрацию дома. Но третий раз, на прошлой неделе, был самым сложным. Там очень тяжёлое место. — Для чувствительных к чакре это не мудрено. — Чем дольше там находишься, тем тяжелее становится на душе. Очень страшная атмосфера.

 — А что именно ты чувствуешь?

 — Отчаяние, неизбежность, страх. Там всё пропитано этими чувствами, и чем скорее мы избавимся от стен, держащих в своей памяти кровавое побоище, тем скорее всё успокоится.

 — Юки, — я остановилась и посмотрела на неё. — Есть какая-нибудь техника или способ, которые помогут мне увидеть то, что случилось тогда, в день смерти?

 — С ума сошла? — ужаснулась она, вырвав свою руку из моей. — О таком надо забыть и не вспоминать, а она увидеть хочет.

 — Я не просто для себя прошу. Это на благо Конохи. — Юки поняла, что о многом я рассказать ей не смогу, иначе бы уже это сделала, а не ходила вокруг да около. — Если есть такая возможность, это буквально спасет деревню.

 — Я тебе скажу, как это можно сделать, но сначала, — она подошла ко мне ближе и, положив руку на мой лоб, заглянула в глаза, — ты должна назвать мне имя человека с самой сильной положительной чакрой, который только придёт тебе в голову.

 — Узумаки Наруто.

***

 Затаившись под деревом, мы с Юки молча наблюдали за тренировкой Наруто, упорно создававший теневых клонов, которые почти сразу исчезали.

 — Ты теперь всё время с ним будешь? — тихо спросила Юки, скрестив руки на груди.

 — Нет, только пока у меня есть свободное время. — Я уже думала об этом. Мне бы хотелось помочь Наруто в тренировках, но он оттачивает одну технику, и помочь мне, увы, нечем. Поэтому я решила, что пока у меня нет заданий останусь на этой поляне и буду отрабатывать райкири с Какаши-сенсеем, а также налаживать связь с Канаме, которому здесь будет достаточно места и мы будем спрятаны от чужих глаз. Ну и параллельно буду следить за Наруто и подавлять чакру Девятихвостого, если он начнет терять контроль.

 — Мощная техника. — Юки могла чувствовать чакру даже без активированных глаз. — Мне кажется или у него рука дрожит? Хината, глянь на его руку.

 Активировав глаза, я взглянула на Наруто, и Юки оказалась права. Его рука дрожала от перенапряжения и даже больше. Каналы чакры повреждены. Они будто скручены и это, наверное, невыносимо больно.

 — Наруто не удержит её. — Я увидела, как чакра прекратила попадать в его руку, и, активировав режим Чакры Тенсейгана, переместилась к нему, на ходу создавая теневого клона, способного закрыть этот шар из чистой чакры. Техника не стала рассеиваться, а, даже наоборот, ускорилась. Схватив Наруто, который замер на месте, я переместила нас к концу поляны и, закрыв чёрной стеной из моих сфер, прижала его к стволу дерева, в то же время прижимаясь к коре, чтобы не унесло ударной волной.

 Свист прекратился и раздался оглушительный грохот, тряхнувший нашу защиту, сильнее вдавливая в дерево.

 Я испугалась, что Наруто сильно ударился головой после ударной волны, но он был в порядке. Даже сознание не потерял.

 — Хината, — тяжко выдохнул Наруто, падая головой на моё плечо. — У меня не получилось.

 — Всё нормально. — Убрав чёрную стену и деактивировав режим чакры, я медленно встала на ноги и, протянув руку Наруто, помогла подняться. — Это была очень мощная техника. Когда ты её полностью освоишь, далеко уйдёшь вперёд. Не переживай.

 — Я должен вернуться к тренировке. — Он попытался обойти меня со стороны, но я схватила его за руку.

 — Тренировка хороша только если во благо, но сейчас ты себя просто губишь. Я не подбадриваю тебя, когда говорю, что техника сильная. Она на самом деле убийственно мощная. — В ней было достаточно чакры, чтобы не рассеиваться и продолжить своё действие. — Твоя рука ранена, каналы чакры разрушены. Я не имею права тебя учить. — Ведь сама же до обморочного состояния тренировала чидори, переходящее в райкири. Теперь я прекрасно понимаю дедушку, который волновался, наблюдая за мной в таком измученном виде. — Но если ты не станешь слушать других, то мне придётся воспользоваться клановой техникой, чтобы тебя обуздать. И мне понадобится твоя помощь позже. — Понизив голос, я подошла к нему чуть ближе: — Я не могу тебе много сказать, объясню позже, хорошо?

 — Техника правда настолько мощная? — Он смотрел на поврежденную руку, которой подпитывал свою технику.

 — Сам посмотри. — Мы подошли к спиралевидному кратеру в земле, которую пропахала остаточная часть его техники. — Большую часть поглотил мой клон, а оставшаяся сделала это. — Наруто был поражён. Он будто только сейчас осознал всю опасность своей техники. — Кстати, очень хорошая идея добавить стихию ветра в рассенган. — И придав ему форму сюрикена, Наруто немного облегчил себе контроль над техникой. — Она сорвалась у тебя потому, что рука перенапряжена, а не потому, что ты недостаточно тренируешься.

 — Ладно. — Полу-улыбнувшись, Наруто убрал руки за голову. — В чём заключается моя помощь?

 — Я позже тебе объясню, но никому не говори. Мы уйдём ночью. — Днём там слишком много народу, а ночью, когда весь город спит, полная луна может выйти на работу.
Когда Юки попросила меня назвать Шиноби с самой положительной чакрой, я неосознанно подумала о Наруто, потому что на моей памяти более положительной, пока не просочится чакра демона, я не встречала. И даже не понимала, для чего нужна эта чакра, пока она не объяснила мне то, что будет происходить. Когда я войду в транс и начну медленно закрываться внутри, погружаясь во тьму той ночи, Наруто должен влить в меня именно свою чакру и тем самым вывести из транса, иначе я могу повредить свой рассудок.

 — Хината, каково снова стать наследницей? — спросил сэмпай, когда мы с Наруто подошли к ним.

 — Не знаю, — ответила я, наблюдая за самодовольной улыбкой Юки, которая села на скамейку под навесом, сооруженную техникой сэмпая, подперев голову рукой. — Я ведь не наследница.

 — В каком это смысле? — непонятливо спросил Наруто, смотря на улыбающуюся Юки. — Что это значит?

 — Она глава клана Ооцуцуки, — гордо произнесла девушка, подмигивая Наруто.

 — Кое-что произошло в ночь перед обрядом посвящения.

 — Да покажи им, — сказала Юки, уперевшись руками в скамейку. — Я хоть вблизи на него посмотрю.

 Это произошло ночью. Я отдыхала после усердных тренировок, на которых отрабатывала райкири, буквально падая с ног от потери сознания. Проснувшись от криков за окном, я схватив лежащую рядом катану, подбежала к окну, выглядывая на улицу, боясь увидеть там нападающих Шиноби, но ожидало меня совсем другое.

 Белое огромное существо, ревущее на всю округу, высоко задрало свою светлую голову. Переместившись к дедушке, который, вытянув в своей руке кулон перед зверем, пытался его успокоить, пока тот топтал своими огромными лапами центральную площадь, однако зверь неожиданно замер. Медленно опустив голову, он своими голубыми глазами уставился на меня и, так же медленно приблизив ко мне свою морду, как-то любопытно изучал.

 — Что происходит? — ошеломлённо тихо спросила я, смотря на своё отражение в его глазу.

 — Что-то невообразимое, — так же тихо ответил дедушка, передавая мне кулон, который всегда носил на своей шее. — Надень.

 Я послушно выполнила просьбу, и кулон, как сейчас, в ту ночь тоже засветился.

 Плотно сжав глаза, я представляла в своей голове различных образы людей, стоящих передо мной в самом положительном ключе, чтобы Канаме не подумал, что они враги. Я ждала грохота содрогнувшихся небес перед его появлением. Ветра, несущий его крылья, которые способны своими порывами снести всё вокруг в большом радиусе. Земную дрожь от приземления его огромных лап и мощный рёв, который эхом пронесётся по округе.
Вытянув левую руку в сторону, ощущая его чакру, я хотела ощутить его тёплую чешую и передать ему свои воспоминания. Как Какаши-сенсей трепал мои волосы, после удачно завершённой миссии. Как сэмпай делился со мной обедом, когда я неожиданно присоединилась к его миссии. Как Юки помогала мне надевать церемониальное официальное кимоно клана перед обрядом. Ну и конечно же Наруто, который стоял передо мной, показывая большой палец и обещая, что он победит Неджи в грядущем бою.

 — У тебя с этой техникой возникли проблемы? — Я до этого успела сказать Какаши-сенсею, что у меня возникли проблемы с одной клановой техникой, которую я хотела бы побольше отработать.

 — Ты им управлять не можешь? — аккуратно спросил сэмпай.

 — Им невозможно управлять. — Открыв глаза, я заглянула в голубой глаз, который неотрывно смотрел на меня. — Он мой напарник, с которым мне надо наладить связь. — Иначе он так и будет в неподходящие моменты своими воспоминаниями сбивать мой налаженный контроль чакры.

 — Канаме собирает природную чакру, — пояснила Юки, вставая на ноги, чтобы подойти ближе. Мы с дедушкой в деревне занимались далеко за пределами, так как понимали, что я могу и не удержать его, а тот и правда мог кого-нибудь сожрать, похрустывая косточками на зубах. Ужас. — Даже больше. Канаме и есть природная сила.

 — С этим потом, — сказал Какаши-сесней, оторопело наблюдая за драконом, будто только от оцепенения отошёл. — Как он связан с тем, что ты стала главой древнего клана инопланетян?

 — Дедушка был названным лидером клана Ооцуцуки, так как среди всех соклановцев никого не было из главной ветви. А призвать Лунного дракона могут только Ооцуцуки из главной семьи, — ответила я, проводя ладонью по бугристой кожи Канаме.

 Поэтому Юки и не злится на то, что я стала Главой, ведь это значит, что клан Ооцуцуки больше не просто сборище разносортных людей, которых можно просто так выселить из Конохи, а уже полноценная серьёзная община.

 В моём лице Ооцуцуки получили настоящую власть.

 — Обалдеть! — протянул Наруто. — Это невероятно, даттебайо!

 — Знаю, — улыбнувшись ему, я отошла от Канаме.

II часть «Хината Ооцуцуки»: «Я не упущу ее, как упустил Саске»

 — Очнулась. Я уже подумал, что ты после этого умерла, но нет, крепкая…

 — Вытащите меня! Пожалуйста, вытащи меня! Наруто! Наруто!

 — Заткнись, маленькая дрянь! Или ты решила поиграть со мной, возбуждая своими криками, а? Мне ведь так нравится, когда ты кричишь.

 — Ублюдок. Наруто! Пожалуйста… Наруто…

***

 — Хината! — я закричал, вскакивая с места и судорожно оглядываясь по сторонам в попытках отыскать источник крика, который эхом отдавался в моей голове, всякий раз заставляя сердце больно сжиматься. — Хината?

 — Проснулся? — До ушей донёсся совсем тихий шёпот, и обернувшись на него, я увидел Хинату на скамейке, к которой понёс её, когда она резко потеряла сознание. — Как себя чувствуешь?

 — Ты в порядке? — одновременно спросили мы. Видимо это позабавило её, так как через секунду на её бледном лице отразилась тень улыбки, приправленная мерно стекающими слезами. — Всё нормально?

 — Нет. — Она замотала головой, не прекращая плакать и ласково улыбаться. — Я не в порядке.

 — Ками-сама… — протянул я, опускаясь перед ней на колени. Я понятия не имел, чем ей сейчас помочь, что лишь распаляло злость. Я ведь выполнил всё, как она просила: влил в неё свою чакру, когда клон неожиданно испарился и из её носа неожиданно потекла кровь. В тот миг я жутко испугался и попытался вытащить её, но всё обернулось тем, что я потерял сознание. — У тебя кровь? — Аккуратно потянувшись к ней, я хотел её подбодрить, но она, заметив это, тут же шарахнулась в сторону, отводя от меня полупрозрачный взгляд серо-лиловых глаз. Нет, она не стеснялась. Она не хотела, чтобы её кто-либо трогал. — Пойдём отсюда. Сейчас же, даттебайо! — Это была плохая идея, очень плохая идея.

 Протянув руку к лицу, Хината хотела вытереть ещё свежую кровь под носом, но лишь сильнее размазала её по всему лицу. Поняла она это, лишь когда взглянула на ладонь, на которой размазанными разводами засыхала кровь, и вновь как-то странно улыбнулась. Поднявшись со скамейки, Хината целенаправленно пошла к выходу, даже ни разу не обернувшись.

 Только сейчас до меня дошло, о чём говорила Сакура.

 Хината уже не та, что прежде. Передо мной совсем другой, можно сказать, чужой человек.

 Человек-одиночка. Она как Саске.

 Саске, которого мы не должны упустить.

 Через пару минут мы оказались у колонки с водой. На вид она давно уже не работала, однако Хината решила разрушить эту мысль, смело крутя вентиль. И как ни странно, через мгновение потекла вода. Набрав полные ладошки воды, она несколько раз ополоснула лицо, после чего принялась оттирать бледные руки от пятен крови.

 — То, что здесь произошло, сильно похоже на то, что случилось с моим кланом, — неожиданно сказала она, не прекращая умывать руки. — Там было так много крови… — Услышав тихий всхлип, я подошёл ближе, но тут же замер, не имея понятия, что мне делать. — В ту ночь, когда на мою семью напали, я не видела, как погибали люди моего клана, только их тела, истекающие кровью.

 — Прекрати! — Я не сразу заметил, как она начала сдирать ногтями кожу на руках, оставляя жуткие полосы. Но увидев, тут же схватил её ладони и аккуратно их под струйку воды, мерно стекающую по её до ужаса бледной коже. Хах, оказывается её ладонь такая маленькая и хрупкая по сравнению с моей. — Ты будто попала во временную петлю, затянувшую тебя в ту ночь?

 — Да… — прохрипела она, судорожно втягивая воздух дрожащими губами. — Мне казалось, что эти годы — всего лишь сон, и я на самом деле всё ещё там, в заточении. Я так испугалась, что это реальность…

 Не сумев сдержать эмоций, она заплакала навзрыд, опустив голову. А я… А я поддался желанию. Желанию защитить. Импульсивно, я ринулся к Хинате и прижал её, крепко обняв и задрав голову. Мне совсем не хотелось сейчас думать о том, что по воле случая услышал всего минуту назад.

 Всё то время Хината кричала и звала на помощь. Она отчаянно хотела выбраться, желала, чтобы её нашли и спасли, вырвали из того ада, в котором она оказалась. Но никто не приходил, ведь они и не знали о её похищении. Ни один человек не пытался найти её, пока она страдала и мучилась. И что, чёрт, самое паршивое, так это то, что все были правы, говоря, что и я тоже не заметил бы ничего и не помог ей.

 Мы — болваны, зацикленные на собственных трагедиях и не обращающие внимания на людей рядом, которые на самом деле могут быть в смертельной опасности. Если бы все были хоть немного внимательнее, то заметили её пропажу и спасли ещё до того, как её бросили в лесу. До того, как они её сломали.

 Но, как бы печально это ни было, совершённого не воротишь. Однако я не дам ей больше страдать и стать одиночкой. Я ни за что не упущу её, как упустил Саске.

 — Не прощай нас, — прошептал я, опустив голову вниз. — Не прощай никого из нас. — Так будет лучше для всех, ведь если она простит, то никто не будет больше чувствовать вину и не научится на этой мучительной ошибке.

 — Я знаю, кого не прощу, — сказала она, покрепче прижавшись щекой к моему плечу. — Клан Хьюга никогда не получит моего прощения.

***

 Передав ей мороженое, я сел рядом с ней, стараясь не думать о недавнем, ведь это крайне смущало. Ками-сама, как я до такого додумался?

 — Это я должна была тебя угощать, — сказала Хината, прекращая затянувшееся молчание. — Спасибо.

 — Да всегда пожалуйста, даттебайо! — отмахнулся я, не в силах взглянуть ей в глаза.

 — Я угощу тебя обедом.

 — С тобой всё будет в порядке? — Как она после всего случившегося так спокойно говорит?! Она стала настолько непробиваемой, что её это всё не трогает? Или она привыкла справляться одной?

 — Думаю да, — как-то отрешённо ответила она, немного откусывая мороженое. — Но, скорее всего, мне придётся на время прекратить тренировки с Канаме. Пока мой контроль чакры нестабилен, и это может быть опасно как для меня, так и для тех, кто рядом.

 — Завтра уйдёшь с полигона?

 — Когда будет подходящая миссия, то да, а пока буду отрабатывать райкири, — сказала она, подняв голову и взглянув на небо, позволяя тысячам звёздам отразиться в её потемневших глазах. — Наруто, можно вопрос?

 — Что?.. А, да, давай.

 — Что, если кто-то другой вернёт Саске в деревню, — закусив нижнюю губу, она внимательно взглянула мне в глаза. — Как ты к этому отнесёшься?

 Если кто-то другой… О таком, признаться честно, я даже не думал. Ведь казалось бы, кто на это способен, если не я, его лучший друг, человек, который понимает его. Но так ли я понимаю его, как оно того требует? Кажется, Хинате чувства Саске гораздо яснее, чем мне, потому что, мать вашу, они правда стали похожими. И это меня убивает! Но что, если это буду не я? Расстроюсь ли я? Огорчусь? Буду зол? Скорее озадачен, а не расстроен.

 — Если у кого-нибудь получится, тогда посмотрим. — Что-то подозрительно… Сначала завела меня в район Учиха, при этом пропустив через себя сотни смертей, а теперь вдруг про Саске заговорила. — А что?

 — Просто, — ответила она, пожав плечами.

 Ох, не просто так это было. Ками-сама, клянусь, всё это не просто так связано. Неужто с Саске что-то случилось? Орочимару стал поглощать его тело? Что вообще происходит?!

 — Если кто-то спасёт Саске от смерти, я буду рад, даже если это буду не я. — Создавалось чёткое ощущение, что я должен сказать об этом вслух. Мне ведь не просто друг нужен в Конохе, а живой друг. А если Орочимару поглотит тело Саске, то на кой-чёрт мне этот упырь в Конохе. — Не хочешь прогуляться до Сакуры? У неё сегодня ночная смена.

 — Было бы неплохо, но мне надо к Хокаге.

 Что-то явно происходит.

***

 Перепрыгнув через подоконник, я тихо приземлился на пол, но тут же наткнулся на, явно недовольную моим ночным проникновением, Сакуру. Хината довольно быстро ушла в резиденцию, и я пообещал ей, что сразу пойду на полигон. Но ведь ничего страшного, если по пути я зайду к Сакуре, которая определённо должна что-то об этом знать.

 — И что ты тут забыл? — грубо спросила она, скрестив руки на груди. — Какаши-сенсей знает, что ты здесь?

 — Нет. Я пришёл кое-что у тебя спросить. — Сев на стул возле стола, я скрестил руки и одарил Сакуру выпытывающим взглядом. — Хината ведет себя подозрительно.

 — Ками-сама, — выдохнула она, усмехаясь. — Знаешь ли, ты не менее странный.

 — Но я не гуляю ночами по району Учих. — Как я и думал. Только услышав фамилию Саске, Сакура тут же вздрогнула, а недавняя улыбка в миг испарилась.

 — О чём ты? — Скрыв возникшее волнение, она села за стол и принялась ковыряться в своих бумажках, ещё сильнее убеждая меня в том, что что-то знает.

 — Мы только что были в районе Учих, — вновь сказал я, неотрывно следя за реакцией Сакуры. — Хината хотела увидеть, что именно произошло в ту ночь, когда Итачи вырезал весь клан. Не знаю как, но она сделала то, что хотела, и увидела ту ночь.

 — Наруто, я говорила тебе, если Хината попросит об услуге, ты, ни о чём не спрашивая, должен помочь. Это всё на благо деревни. — Опустив руки на стол, Сакура с сожалением взглянула на меня, будто это я, а не Хината, попал в ту ночь. — Она не в порядке?

 — Настолько, что готова сбежать на первую попавшуюся миссию. Но после она задала мне довольно интересный вопрос. — Сакура кивнула, мол, понятно, и я продолжил: — Что будет, если кто-то другой вернёт Саске в деревню?

 — И что ты ответил? — испуганно спросила она, и на мгновение мне показалась, что Сакура специально играет передо мной спектакль.

 — Говори, что с Саске. — Если Сакура не захочет, чтобы ты увидел её расстроенной, озадаченной или испуганной, то сделает так, что никто и не заподозрит, что она чем-то взволнованна. Потому сейчас её чересчур открытые эмоции были крайне подозрительны. — Ты играешь, и меня это настораживает, Сакура-чан.

 — Я беспокоюсь за Хинату, мне не нрави…

 — Сакура, я знаю, когда ты беспокоишься на самом деле, а когда претворяешься! Что с Саске?

 — Он убил Орочимару, — тихо сказала она. Такое ощущение, что в меня попала молния, парализовав от услышанного. Не передать шок, в который меня повергли её слова. Что значит убил Орочимару? — Саске готовится к исполнению мести, Наруто.

 — Это хорошо? — неуверенно спросил я, опуская руки на колени. — Тогда Саске вернётся домой?

 — А вернётся ли? — грустно спросила Сакура, прикрыв глаза ладонью. — Ты сам видел, каким он стал. Это уже не тот Саске.

 — Так и мы не те, какими были три года назад. — Воспоминания, когда Саске раз за разом лишал меня жизни, пронзая моё сердце молнией, тут же застали мой разум. — Я верну его домой, чего бы мне это ни стоило. Даже если придётся переломать все кости и тащить его волоком домой, я всё равно верну его в Коноху! Тем более я должен выполнить обещание, которое дал.

 То самоуверенное обещание, которое я дал Сакуре тогда, до сих пор имеет цену для меня. Я когда-то пообещал, я же и верну его в Коноху!

 — Ладно. — Голос, раздавшийся за моей спиной, заставил меня резко подскочить и чуть не уронить стул на пол. Я тут же узнал этот голос, но как же мне хотелось ошибиться. Обернувшись, я увидел Хинату. — Я не была уверена в том, что ты мне сказал, потому пришла сюда. Я смогу поручиться за тебя, если ты мне кое-что пообещаешь, Наруто.

 — Ась? — не без удивления спросил я. Но ещё больше удивление завладело мной, что я замер на месте, когда она стала медленно наступать на меня.

 — Доведи до ума технику, — тихо сказала Хината, неотрывно смотря на меня своими серо-лиловыми глазами. — Удиви всех, Наруто.

 — Ты уже была у Хокаге? — Видимо, Сакура не меньше меня удивилась словам Хинаты и, подойдя к ней, взяла её за руку. — Она в курсе?

 — Угу. — Хината взглянула на Сакуру, кивнув головой. — Она дала согласие.

II часть «Хината Ооцуцуки»: «Я последняя из... Ооцуцуки?»

Какаши-сенсей очень долго молча прожигал нас взглядом и был явно недоволен тем, что мы сделали за его спиной. Однако он должен быть доволен хотя бы тем, что я не сделала это в одиночку, а с кем-то. Не этот ли прогресс они от меня ожидают? Боясь, что от всех закроюсь, они не хотят, чтобы я отдалялась от друзей.

 — У меня нет слов, — наконец-таки сказал он, повернувшись к нам спиной. — Наруто, прекрати улыбаться. Тебе дали неделю, чтобы закончить создание этой техники. Но из-за этого происшествия у тебя осталось всего шесть дней, и Хината тебе ничем не поможет, ведь у неё миссия, а Ямато и так держится из последних сил. — Сакура, молча наблюдавшая всё это время за нашим разговором, Наруто и я обернулись к Ямато-семпаю, который чуть ли не головой бился о дерево, услышав информацию, которую ему поведал Какаши-сенсей. Новость о том, что ему предстоит ещё целых шесть дней сдерживать силу лиса без помощи Хинаты, оказалась для него сильным ударом. Каждому, даже Наруто, было прекрасно видно, насколько тяжело ему это давалось. А о той своевольной ночи, когда мы с Наруто «прогулялись» по району Учих, и полученных мною сведений нам было приказано молчать. Мы и молчали. — А что Саем?

 — Он вообще временный член нашей команды, — возмутился Наруто, скрестив руки на груди. — Лучше Хината, чем он. Не нравится мне Сай.

 — Хокаге не хочет подпускать подручного Данзо, — ответила я. — Он вроде как на нашей стороне, но это неточно. Не стоит рисковать.

 — Ладно. — Тяжко вздохнув, Какаши-сенсей потянулся за книгой. — Это приказ Хокаге. Ты, — он ткнул книгой в Наруто, — вперёд тренироваться. Ты, — книга указала на уставшую Сакуру, — идёшь и занимаешься кражей из лаборатории. А ты куда? — Книга остановилась на мне, успела я сделать шаг в сторону.

 — Не могу сказать. — За молчание доплатили. — Нужно покинуть деревню через час.

 — Долгая миссия? — спросил Какаши-сенсей, как только Сакура и Наруто разошлись, послушно приняв приказы своего разозлённого наставника из-за сложившейся ситуации, ведь он узнал обо всём лишь сегодня, спустя несколько дней. — Ты в любой момент можешь понадобиться здесь.

 — Недолго. Три дня максимум, — ответила я, подойдя ближе. — Какаши-сенсей, я сомневаюсь в том, что нужна вашей команде. Тут и без меня хватает.

 — Это уже не команда, — заметил он, прикрыв книгу. — Это уже отряд номер семь. Иди готовься. Осталось не так много времени.

 Кивнув, я тут же переместилась в свою старую квартиру и столкнулась в коридоре с Юки, замотанной в полотенце. Испуганно вскрикнув, она поскользнулась и чуть не упала, но я вовремя успела схватить её за руку.

 — Ками-сама, — выдохнула она, спуская влажные волосы на закрытый глаз. — Ты можешь хотя бы через дверь заходить?

 — Прости. — Я бы так и поступила, но привычка жить одной и не заботиться о том, что мои неожиданные появления могут кого-то напугать, оказалась куда сильнее.

 — Ты чего здесь? — спросила Юки, когда мы прошли на кухню. — Разве у тебя не тренировка с лисом?

 — Юки, прекрати, пожалуйста, его так называть. — На протяжении целого месяца я только и слышала в его сторону неприятные слова: лис да демон. Наруто — не демон! Не знаю, чего она от меня добивалась, так грубо говоря о моём друге. — У меня миссия, надо подготовиться.

 Пока я наливала оставленный, скорее всего, Сакурой зелёный чай, так как Юки не готовит в принципе, она, не отрывая своего взгляда, искоса за мной наблюдала, явно над чем-то размышляя.

 — Ты была там. — Быстро она, однако, догадалась. — Поэтому сбегаешь перед собранием глав кланов. — Ками-сама, я совсем забыла про это собрание! Так, сегодня четверг, а собрание в субботу в шесть часов вечера. А это значит, что я должна как можно раньше закончить эту миссию. Иначе Юки меня убьёт, поняв, что я напрочь забыла.

 — Я успею. — Всё. Теперь я просто обязана успеть до этого времени. — Ты меня будешь сопровождать или дедушка?

 Заполнив два стакана чаем, один из них я передала Юки, после чего села на рядом стоявший диван, расслабляясь на мягких подушках. Да, давно же я не отдыхала. Даже во время тренировок в деревне Ооцуцуки мне надо было столько всего сделать за довольно короткий срок, что я не посмела потратить драгоценное время на что-либо ещё, кроме занятий. И время это было потрачено не зря: с Чидори вышло просто превосходно, а вот с Канаме всё не так радужно, как хотелось бы. И, признаться честно, меня немного напрягает эта ситуация.

 — Конечно же он, — ответила она, усмехнувшись. — Папу здесь знают, я же — персона неизвестная. Кстати, ты когда планируешь переезжать в дом?

 — Как можно скорее. Юки, ты же хотела поговорить с продуктовыми магазинами, так? — У Ооцуцуки, благодаря устойчивым связям с другими селениями, есть деньги, которые в моих планах умножить. Потому в недавнем разговоре я предложила ей наладить отношения с некоторыми жителями: хозяевами различных магазинчиков. Эта идея казалась мне довольно выгодной как и Ооцуцуки, так и Конохе.

 — Они согласны на переговоры так же, как аптеки и цветочные магазины. — Было заметно, насколько она была этому рада. — Я отправила отцу письма и думаю, что через пару дней первые Ооцуцуки посетят Коноху.

 — Хорошо. — Это действительно хорошая новость. — Сколько комнат в доме? — Хоть она и говорила об этом, но я совсем забыла.

 — Пятнадцать.

 — Можем ли мы сделать часть из них наподобии общежитий, чтобы дети могли пойти в академию? — Пятая сказала, что может зачислить детей в академию после того, как они пройдут вступительный экзамен. А там их уже распределят по классам, что кажется мне довольно верным решением и честным по отношению к Ооцуцуки и жителям Конохи.

 — Хм… — Юки призадумалась, устремив взгляд наверх и коснувшись пальцами подбородка. — Думаю, можно устроить. — Вот и нашла ей работёнку, а то она от скуки и безделья позеленели. — Первые дома ещё не скоро появятся, даже не смотря на количество наёмных работников, потому идея отличная. Ты прямо как глава клана.

 — Я и есть глава клана, — хлебнув чая, я взглянула на Юки.

***

 Оказавшись у ворот, я направилась к скучающему в одиночестве Изумо и положила перед ним свиток с одобрением Хокаге на миссию.

 — Только вернулись и снова в бой, — усмехнулся Изумо-кун, разматывая свиток, чтобы вписать данные в свой журнал. — Совсем не отдыхаете, Хината-сама. — Я совсем недавно стала почтительной персоной, однако Изумо и Котецу обращались ко мне с уважением даже тогда, когда я была абсолютно никем.

 — Такова жизнь Шиноби, — ответила я, не без любопытства ожидая его реакции, когда он прочтёт фамилию, указанную в свитке. Ещё позавчера я возвращалась в деревню со старой фамилией, теперь же я новый человек. — Изумо-кун, Ханаби в Конохе?

 — А? Что? — Видимо, он прочитал указанную фамилию и немого растерялся. А вот меня, наоборот, это позабавило. — Да, вчера вечером прибыла. Хината-сама, это ошибка?

 — Разве? — как можно правдоподобнее изумилась я и скрестила руки на груди, демонстрируя нашивку на своем плече. — Думаю, там всё верно.

 — Ооцуцуки… — проговорил Изумо, подняв на меня изучающий взгляд. — Нам позже объявят? — спросил он, ставя печать на свитке и тут же принимаясь быстро переносить информацию в свой журнал.

 — В субботу, если быть точной. — И как я только могла забыть про такой важный день?! Ума не приложу. Это просто невероятное везение, что Юки не заметила моего смятения, иначе бы всё очень и очень плохо закончилось. Если не убийством, то ссорой с честными обвинениями в мою сторону точно. — Спасибо.

 — Всего хорошего! — крикнул он, махая мне рукой.

 Хотя, на самом деле, нет ничего удивительного в том, что часть информации просто улетучилась из моей головы. Мне не давало покоя то, что я увидела, а ту ночь. Да и решительность Хокаге, что Наруто пока не следует говорить про Саске, Орочимару и Итачи, сменившаяся на мнение, что всё же ему стоит об этом узнать, поражала меня. Как бы я ни пыталась, в голову не пришла ни одна путная мысль, с чего она так резко поменяла своё решение. И спросить напрямую не могу — всё же Цунаде-сама — Хокаге. Однако этот вопрос не даёт мне покоя до сих пор.

 Появились новые данные? Или что-то произошло? Что именно стало причиной такой перемены?

 И ведь Цунаде-саму довольно трудно переубедить. Только если не пришло послание от дедули… Да, наверное у него было видение, о котором он написал Пятой, после чего она и поменяла своё решение. И если послание, гипотетически, было, то это объясняло моё включение в команду или, как отметил Какаши-сенсей, отряд номер семь.

 Была ли я рада, услышав такую новость? Скорее нет, чем да. Я привыкла работать одной, а когда ты с постоянной командой, а не временной, то она, в некотором плане, связывает руки. Тот же вопрос миссий, стоимость которых мне очень важна: их будет значительно меньше, потому что я должна быть с командой, даже когда в одиночку справиться будет в разы проще. Команда — ненужные рамки, ограничивающие мои действия.

 — Вроде далеко отошла. — Спрыгнув светки, я оглянулась по сторонам. Добираться до места около пяти часов. Летом путь преодолевается гораздо быстрее, но это всё ещё очень далеко. Да и самочувствие у меня не то: я так и не отошла от произошедшего в районе Учих.

 Укусив подушку большого пальца до крови, я сложила печать призыва. Кровь небольшим ручейком стекала по пальцу, касаясь ладони и окрашивая кожу в яркий алый цвет. Как только на земле образовался рисунок, я хлопнула окровавленной ладошкой в центр узора, вкладывая в это не так много чакры. Не очень хочется привлекать внимание эффектным появлением Канаме.

 Взглянув на небо и ощутив порыв ветра, я не отошла в сторону. Незачем было прятаться от Канаме, ведь он, молниеносно появившись над моей головой, не норовил упасть прямо на меня, а завис в воздухе, мерно махая огромными крыльями.

 Он задрал голову и грозно зарычал, а звук раскатистое волной разнёсся во все стороны — и в сторону деревни тоже. Мне совсем не хотелось, чтобы хоть кто-то увидел моего нового «знакомого», потому надеюсь, что никто этого не заметил. Оказавшись на верхушке дерева, поближе к нему, я положила ладонь на его голову и отдала часть своей чакры. Канаме пару раз моргнуть и довольно выдохнул.

 Во время наших тренировок мы только налаживали контроль над обменом чакры. И, хочу сказать, это не так уж просто, потому оно заняло много больше положенного времени. Из-за этого у нас не было возможности научиться чему-то ещё — мы даже ни разу не летали.

 — У нас миссия, и, думаю, это хорошая возможность для тебя. — Я вновь погладила его. — Ты должен увидеть новый мир. — Мир без крови и войны, ведь другого Канаме не видел.

 — Не много ли ты хочешь, человечишка? — Вздрогнув от неожиданности, я сильнее схватилась за ствол дерева, чтобы не упасть вниз. Я… слышу его? — Если ты слышишь меня, то значит заслужено.

 — Ты можешь читать мои мысли? — удивлённо спросила я, смотря в его небесно-голубой завораживающий глаз. — Поразительно.

 — Вас слишком легко удивить, — грубый, необычайно сильный голос эхом разносился в моей голове, словно усмехаясь надо мной, лишь больше удивляя. — Хочешь полетать, человечишка?

 — У меня, вообще-то, есть имя, — сказала я, залезая на его спину. И пока он открыто усмехался надо мной, я, стараясь не обращать на это внимания и зацепившись чакрой за огромную чешую на его крыле, медленно подползла к своей цели. — Хината Ооцуцуки.

 — Знаю я, кто ты, — насмехаясь, ответил он всезнающим тоном. Каждое его слово раздавалось прямо в голове, будто он говорил прямо на ухо. — И о твоей семье мне всё известно..

 — О моей семье? — Да… Он ни на миг не прекращал меня удивлять.

 — Расскажу, — продолжил он с усмешкой в голосе, — если выживешь.

 И не успела я зацепиться за него чакрой, как он резко взмыл в воздух и, раскрыв крылья, так же резко полетел вниз. Всего секунду назад я слышала всё, а сейчас мои уши застлала непроницаемая стена ветра. Даже визг исчезал в этой непробиваемой преграде, не говоря о чём-то более тихом.

 Воздух был настолько плотным, что создавалось чёткое ощущение, что его можно собрать в комок и слепить снежок. Вот оно, свободное падение, от которого дух захватывало и сердце грозилось остановится в любой миг!

 Канаме же вновь взмыл верх, расправив крылья, и я как можно быстрее прижалась к его спине, предполагая, что он снова уйдёт вниз. Но тут я глубоко ошибалась. Канаме, вероятно, решил надо мной ещё больше поиздеваться, потому, прижав крылья, он поддался порыву и начал падал, кружась в воздухе. Мне пришлось использовать ещё больше чакры, чтобы не упасть и ненароком не умереть. Я так сильно к нему прижалась, что не сразу заметила как он выравнялся и спокойно парил. Более-менее прийдя в себя, я выавнялась, лихорадочно делая пару глубоких вдохов — после такого создавалось ощущение, что весь воздух просто испарился из лёгких.

 Когда сердце прекратило заходится в бешеном ритме, а дыхание восстановилось, я, наконец, обратила внимание на происходящее вокруг: мои руки всё ещё держались за грубую чешую Канаме, а глаза тут же цеплялись за прекрасный вид внизу. Леса, проскальзывающие мимо нас, верхушки гор, до которых, казалось, можно дотронуться, если захотеть, река, больше похожая на зеркало — всё казалось таким крошечным, но таким завораживающим, что на мгновение я затерялась в пространстве. Пьянящее чувство захватило меня с головой.

 Чувство отчуждённости от всего мира.

 Чувство свободы.

 От переизбытка нахлынувших чувств, от заполонившего душу такого захватывающего ощущения свободы, которое, казалось, давно умерло во мне, я расправила руки и закричала, что есть силы. Радость клокотала внутри, а пальцы ощущали проплывающие облака, словно вода просачивающиеся сквозь пальцы и забиравшие бремя, тяжёлым камнем поселившееся в моём сердце. Эта свобода — просто нечто невообразимое! Лишь ощущения, захлестнувшие меня, и никаких терзавших душу мыслей!

 Невозможно словами описать, это надо прочувствовать самому, чтобы понять…

 — Сво-бо-да-а-а-а!!! — Сейчас так хорошо… Настолько, что не хочется обременять себя мыслями ни о миссии, ни о Наруто, ни о Саске тем более. Даже про себя думать не хочется, будто всё так, как и должно быть.

 — Неплохо, человечишка. — Вот и исчезло это ощущение отчуждения от мира. Как и всё на этом свете. — Вижу, не хочешь себя обременять.

 — Если бы всё в этой жизни было так, как я хочу… — Из-за ветра, хлеставшего прямо в лицо, я не была уверена, что Канаме услышал мои слова. — Канаме, ты заинтриговал меня своим заявлением, но этого не может быть. — Ведь я не Ооцуцуки. — Я из другого клана.

 — Ты дочурка Хикэри, — усмехнулся Канаме.

 — Что? — Откуда он знает имя моей мамы? — Да. Но она Хьюга, а не Ооцуцуки. Ты ошибаешься.

 — Я чувствую в тебе её силу. В тебе её кровь. Кровь главной семьи, дитя Хикэри.

 Его слова были бессмысленны. Ведь такого просто не может быть! Но тогда почему я верю им? Почему я хочу им поверить?

 — Если она была не из клана Хьюга, папа бы не смог жениться на ней. — Дедушка бы просто не позволил этому случиться. — Ты, возможно, что-то путаешь.

 — Это ты ошибаешься, дитя Хикэри. — Да что он заладил?! Моя мама не Ооцуцуки! Она Хьюга и умерла, защищая клан Хьюга. — Хикэри не мертва, человечишка. — Вновь он прочитал мои мысли, привнося в и так беспорядочный поток мыслей ещё большую суматоху.

 — Прекрати. — Я смахнула подступившие слёзы со щёк. — Прекрати говорить ерунду или отправляйся обратно! Мама погибла, когда на клан Хьюга напали.

 Из событий того дня в моей памяти сохранился лишь один момент: как мама дала мне в руки сестру и спрятала в шкафу. Ничего не понимая, я послушно выполнила всё, что она сказала мне, и молча стояла в темноте, пока Ханаби сладко спала. А её светлая улыбка, омрачённая беззвёздной ночью, стала моим последним воспоминанием о ней.

 Наутро, когда солнечные лучи озарили комнату, пробиваясь сквозь щель в шкафу, нас нашёл отец. В его глазах я увидела страх вперемешку с возникшей радостью. Он, не сдерживая слёз, крепко обнял нас, словно уже не веря в то, что мы живы, и шептал странные слова. Позже я узнала, что отец думал, что меня с Ханаби похитили. По его взгляду я поняла, что он боялся потерять нас, думал, что у него отобрали всё дорогое сердцу и оставили одного на белом свете. И некоторое время спустя я поняла смысл его слов. Тогда отец со слезами на глазах благодарил маму за то, что уберегла нас.

 В тот день привычный мир перевернулся для всей нашей семьи.

 Новость о смерти матери я не смогла стойко перенести, ведь была ещё совсем ребёнком. Я любила её всей своей детской любовью. Для меня она была всем миром, самым главным человеком в моей жизни. Да, отца я тоже любила и уважала. Но и боялась. Как помню его, он всегда был строг со мной и сдержан, временами даже проявлял недовольство. И Ханаби я тоже любила, но она — моя маленькая сестрёнка. А вот мама… Она была добра и сияла, словно солнце. Она была для меня всем, и её потеря невероятно сильно сказалась на мне.

 Уж и не вспомню, сколько времени я беспрестанно плакала, просила её вернуться, не верила словам отца и клану. Но в итоге, когда всё же пришлось принять правду такой, какой она есть, я не смогла сказать и слова. Я замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала, даже с Ханаби.

 Уже тогда, через год после случившего, отец поставил поставил на мне крест, как на главе клана. Он считал меня слабой, раз я не смогла пережить смерть матери. Я нуждалась в папе, в его поддержке, в его улыбке и в ободряющих словах. Но, как оказалось, я не была нужна ему. И от его безразличного взгляда, острых слов и холодного отношения неуверенность в себе всё больше и больше разрасталась в моём сердце. Всё то время я была совершенно одна. Одна в этом мире.

 Пока в моей жизни не появился Ко-кун.

 — Хикэри защищала своих детей, а не клан, человечишка.

 — Прекрати.

 — Знаешь ли ты, что с тобой случится, если возьмешь больше природной чакры, дитя Хикэри?

 — Знаю, — глухо ответила я, задрав голову вверх. — Я стану драконом.

 — Мне ведома правда твоей семьи. Этот противный дед спас тебя, дав глаза моего покойного брата тебе, человечишке, — с грустью и в то же время злобой прошипел Канаме. — Только члены клана Ооцуцуки могут с ними прижиться. И то, на это способен не каждый. Так погибла сестра твоей матери, не совладав с силой и волей глаз. — Видимо, он действительно говорит правду, ведь у мамы была сестра, погибшая в возрасте двенадцати лет. Как раз когда начинает формироваться тенсейган. Так мама и правда была Ооцуцуки?.. — Этот брак должен был объединить два клана. — Ханаби, скорее всего, не знает об этом. Да и я не должна была узнать, если бы случайно не увидела, как дедушка ударил маму и сказал, что она первая и единственная ошибка в его жизни. — Но Хьюга оказались необычайно горды и не пожелали полного объединения с кланом, где побочная ветвь больше главной. Главная ветвь Ооцуцуки была представлена лишь Хикэри, в то время как побочная ветвь клана начисляла сотни людей. И это совсем не льстило Хьюга, человечишка.

 — Получается, дедушка знал мою маму? — Изумление поглотило меня с головой. Почему? Почему он молчал об этом, играя удивление от сил, которые стали во мне просыпаться?

 — Этот гнусный старик знал твою мать. А из-за крови Хьюга, текущей в твоих жилах, глаз не сумел до конца сформироваться, — ответил он. — Ты настоящая глава семьи Ооцуцуки, дитя Хикэри.

 — Я… последняя из Ооцуцуки?

II часть «Хината Ооцуцуки»: «Я не сдам клан Ооцуцуки»

Спрыгнув с ветки, я подошла к человеку, который ждал меня под тенью невысокого дерева на заранее оговоренном месте. Заметив меня, незнакомец снял капюшон и настороженно подошёл ближе. Сняв лямку рюкзака с одного плеча, перевесила его перед собой, дабы заказчик видел, что ему ничего не угрожает. Вытащив из рюкзака свёрток из чёрной ткани, аккуратно его раскрыла, демонстрируя тёмно-бордовую шкатулку, что приятно засверкала на солнечных лучах и протянула её в руки, как оказалось молодого парня.

 — Спасибо, — поблагодарил он поклонившись мне, сжимая в руках желанную вещицу. — Я боялся, что это займёт больше времени, но Хокаге была права, вы лучшая в этом.

 Приятно, что Хокаге так отзывается обо мне, однако было бы лучше, если бы этой миссией занялся кто-то другой. Я затратила больше времени, чем планировала изначально, потому что координаты, что дал заказчик оказались ненастоящими. Эта шкатулка хранилась в храме, что не было в названном месте, и мне за день пришлось самостоятельно искать этот храм. Потратив на это заветные часы, я теперь опаздываю на собрание, до которого мне необходимо кое в чём убедиться.

 — Всё прошло как планировалось, — я никогда не говорю заказчику, как все прошло на самом деле. — До свидания.

 — Спасибо большое! — Довольно крикнул осчастливленный парень, кланяясь передо мной.

 Всегда приятно видеть счастливые лица, ощущение, что я сделала кого-то счастливым успокаивает мою совесть Шиноби, когда я знаю, что взялась за это исключительно из-за оплаты. Поклонившись ему в ответ, я отошла к дереву, скрывшись от его глаз и переместилась к главному дому клана Хьюга, совсем не заботясь о том, что меня заметят советники и устроят скандал. Я хотела знать правду и для этого мне нужна бумага, что хранится в документах отца.

 Чтобы не попасться на глаза сторожам, я зашла в дом, через боковую дверь, что вела в сад из гостиной. Закрыв за собой дверь, я не спеша обернулась и с удивлением заметила, что нет трепета и тоски на сердце, я просто поняла, что уже вечность не была в этой комнате. Только вот отсутствие семейного портрета на стене, слабо кольнуло моё самолюбие. Небось советники постарались — Ханаби не могла так поступить.

 Выйдя в коридор, я повернула направо и дошла до самого конца, вновь сворачивая направо, остановилась около двери в кабинет отца, куда всегда боялась заходить, даже когда он самолично звал. Если тебя пригласили, значит ничего хорошего ждать не стоит, даже сейчас в этом кабинете ничего хорошего не произойдёт. Отодвинув дверь в сторону, я аккуратно юркнула внутрь, тут же задвигая её за собой и останавливаясь на пороге, не решаясь двигаться дальше, словно отец сейчас вернётся и, найдя меня здесь, вновь будет недоволен.

 Тихо шагая, я подошла к столу, замирая у картины, за которой у отца находился сейф, о котором узнала случайно. Это случилось после происшествия на экзаменах, несколько лет назад, когда Орочимару напал на Коноху, а Наруто впервые выглядел в глазах людей героем. После похорон Третьего был созван совет уважаемых кланов деревни. Отец стоял на улице под яблоней, ожидая своего советника, который погиб в нашу роковую ночь.

 — Хината. — Я возвращалась с тренировок и, когда увидела отца, хотела незамеченной юркнуть в дом, но нет, он меня заметил. — В кабинете за картиной установлен сейф, принеси мне два зелёных свитка.

 — Да, папа. — Я была напугана обращением отца ко мне и потому, не спрашивая, какой код, и не задумываясь о том, для чего он меня попросил, просто побежала выполнять указание, чтобы его не разозлить. Из-за этого, оказавшись перед циферблатом, я впала в ступор, понимая, что опять совершила ошибку. Сейчас я понимаю, что он, скорее всего, вновь испытывал мои силы. Не знаю, удовлетворила ли я его интерес, но свитки принесла, открыв сейф датой смерти мамы — двенадцать ноль пять, двенадцатое мая.

 Сдвинув картину, я ввела четыре цифры и, когда механизм пикнул, извещая об открытии, резко открыла дверцу, поражаясь тому, что сейф сильно опустел. В прошлый раз я с трудом нашла нужные свитки среди разнообразных бумаг, но сейчас внутри была только одна тёмно-бордовая папка, что я видела и в прошлый раз. Взяв её в руки, я села на папин рабочий стул и, положив папку на колени, медленно её раскрыла, глазами утыкаясь в буквы, что обожгли меня изнутри. Канаме не соврал. Мама и правда была Ооцуцуки, и дедушка на самом деле знаком с ней и знает, кто я. Почему он не рассказал мне о моей маме? Почему всегда удивлялся, когда во мне просыпались истинные силы Ооцуцуки?

 Боялся, что я не стану к нему прислушиваться? Гораздо проще манипуляцией заставить кого-то поступить из благодарности и уважения, нежели просто попросить об этом без вранья и прикрас, даже если бы я отказалась, так было честнее поступить со мной. А я бы отказалась от поста Главы, потому что никогда не видела себя на этом месте из-за качеств, которых у меня просто нет.

 Убрав папку в рюкзак, я закрыла сейф, поправила картину и, не оглядываясь, переместилась в лес, в нескольких метрах от главных ворот. Мне пришлось возвращаться, чтобы отметиться в журнале.

 — Хината-чан! — воскликнул Котецу-кун, приветственно махая мне рукой, когда я показалась им на виду.

 — Здравствуйте. — Приветственно поклонившись двум Шиноби-неразлучникам, я протянула всё тот же свиток с разрешением от Хокаге, что учтиво взял Изумо. — Ханаби в деревне? — Я соскучилась.

 — Ага, — ответил Котецу-кун, внося данные в журнал. — Как вернулась пару дней назад, так и не уходила. Ого… — Его лицо удивлённо вытянулось, когда он прочёл новую фамилию. — Слышал сегодня собрание уважаемых глав кланов — будут делить территорию Учих. А кто у вас глава? Как зовут? — Он развернул журнал ко мне, чтобы я поставила свою подпись.

 — Хината Ооцуцуки, — ответила я, быстро ставя подпись под своим новым именем.

 — Да я про… О… — вновь протянул он, удивлённо смотря на своего друга Изумо-куна, который так же был удивлён. — Добро пожаловать, Ооцуцуки-сама, — проговорили они, тут же вскочив на ноги, отдавая дань уважения старшему по положению, кланяясь в пояс.

 — Спасибо, — поблагодарила я ребят, выдавливая улыбку. Развернув им журнал, я слегка наклонила голову. — Хорошего вечера, — попрощавшись с ними, я, забыв о былой осторожности, прямо с места переместилась в свою квартиру, надеясь, что окажусь там одна, и Ками-сама услышал мои молитвы.

 В квартире никого не было.

 Оставив рюкзак возле дверей, я босиком прошла в свою комнату, чтобы скорее переодеться в свежую одежду, но замерла возле большого зеркала, когда краем глаза увидела большую нашивку на спине. И вновь поражаюсь тому, как скоротечно наше время. Несколько дней назад эта нашивка грела душу, но сейчас только при одном взгляде на неё, в душе кошки скребут от досады, с которой я не знаю как бороться.

 Всё это время я слепо верила человеку, даже не задумываясь о том, что он может использовать меня, манипулируя моими же качествами. Я верила каждому его слову и теперь буду платить за то, что позволила это себе.

***

 Хикэри Ооцуцуки стала Хикэри Хьюга, когда два клана решили объединиться, но обговоренное соглашение не было исполнено из-за пресловутой надменности Хьюга к своему старшему по происхождению клану Ооцуцуки, что, не приняв их в свою семью, район и дом, навешали семейное родовое проклятье на детей этого союза.

 Мама была Ооцуцуки и видимо отец думал, что если у меня нет силы для техник клана Хьюга, то я, не способная для них, окажусь способной для техник Ооцуцуки, но и там его тоже постигло глубокое разочарование. На фоне Ханаби я правда была бесполезным ребёнком, которого не замечали, которым не интересовались. Даже в ту проклятую ночь отец не позаботился обо мне, он просил спасти Ханаби. Я бы и так за неё жизнь отдала, но он всё равно просил меня об этом. Всё равно выбрал её.

 — Ты плохой отец, — тихо произнесла я, водя пальцами по имени отца на бумаге, свято хранящейся в папке под замком. — Я пыталась в тебя верить, оправдывала твои поступки, но ты не достоин этого. Не достоин даже того, что я продолжаю заботиться о тебе, хотя могла покорно передать клану Хьюга, которые убили бы тебя при первой возможности. И сегодня я, возможно, так и поступлю, отец. Я подниму вопрос о твоём снятии с должности, чтобы отдать принадлежащую власть Ханаби, и после она уже будет тебя опекать, а я продолжу быть той, кем не хотела быть и стала, потому что вы не сдержали обещание, и буду защищать свою сестру во что бы то ни стало. — Сейчас мы с Ханаби не связаны кровью, потому что дарованные мне глаза сделали из меня другого человека, но она была и всегда будет моей младшей сестрой, будь я хоть трижды Ооцуцуки.

 Захлопнув папку, я спрятала её под подушкой и взглянула на отвратительное самой себе отражение, когда за моей спиной открылась дверь и на пороге комнаты показалась раздражающая меня своим счастьем Юки, которая явно пришла проверить готова ли я к собранию. По выражению её лица, которое видела в зеркале, я поняла, что она недовольна, но я не могу заставить себя надеть официально длинное кимоно, что для меня подготовили жители деревни Ооцуцуки.

 Если я надену его, то приму правила игры, куда меня вписали поневоле, но если не надену… У меня нет иного выбора, кроме как сделать это и быть Ооцуцуки до самого конца, хотя я бы предпочла быть просто Хинатой без фамилии и клана за спиной.

 — Почему мне кажется, что ты не спешишь? — недовольно поинтересовалась она, скрестив руки на груди.

 — Тебе не кажется, — спокойно ответила я, неторопливо поднимаясь с кровати и оборачиваясь к ней лицом. — Господин Ооцуцуки здесь? — Я не знала как мне поступить. Для полноценного Главы, я слишком не опытна, хоть и думала рассчитывать на помощь дедушки, но сейчас это не возможно. Дело было даже не в том, как мне быть Главой, а как мне быть с предательством со стороны дедушки? Высказать ему и наречь своим врагом? Глупо и по-детски. Я не знаю как с ним себя вести, и будет лучше, если мы не будем говорить, чтобы я не сорвалась.

 — Нет, — ответила она, нахмурившись. — Он уже в резиденции на личной встрече с Хокаге. Ты в порядке?

 — Неважно, в порядке я или нет. — Сняв с вешалки то самое кимоно, я застыла с ним в руках и через силу надела его на свои хрупкие плечи, которые должны выдержать слишком много, и повернулась к Юки, которая, взяв шелковый широкий ремень, решилась мне помочь. — В любом случае мне придётся это сделать.

 — Волнуешься? — с некоторой надеждой спросила она, смотря на меня через зеркало.

 — Нет, — честно ответила я, чем, видимо, озадачила её, потому что затянув пояс на моей талии, она не торопилась его завязывать, сильнее стягивая ткань. — Мы разве не спешим, Юки-сан?

 — Хината, ты всегда странная, но сегодня сильнее, чем обычно. — Ещё сильнее затянув пояс, она завязала его спереди в простой узел, оставляя бирюзово-зелёные концы пояса хвостом болтаться на фоне белого кимоно. — Спишем это на волнение. — Которого у меня нет.

 Поправив свои волосы, я вышла в коридор вслед за Юки. Обувшись, я ждала, когда она закончит и протянет мне руку, чтобы я переместила нас в резиденцию Хокаге, с которой мне необходимо обмолвиться парой словечек перед началом собрания. Схватив Юки за протянутую руку, я переместила нас в резиденцию к кабинету Цунаде сама. Отпустив её руку, я подошла к стене, несмотря на дверь, за которой слышался громкий смех дедушки, то есть господина Ооцуцуки.

 — Хината? — Я обернулась на своё имя и встретилась взглядом с Шикамару-куном, в сопровождении своего отца. Наверное пришёл как приближенный отца. — После миссии докладываешь?

 — Здравствуйте, — я приветственно склонила голову перед отцом Шикамару, который тоже в ответ поклонился, но в глазах его читалось недопонимание. Он не имел понятия, кто стоит перед ним. — Нет, не поэтому. Скоро узнаешь.

 — Ну ладно, — лениво ответил он. — Идём.

 Проводив взглядом эту парочку, я задалась вопросом: а такой же ли отец у Шикамару и у других детей в главной семье своего клана? Отцы им так же говорили, что разочарованы ими, а матери жертвовали собой ради их безопасности? Думаю, такое случалось только в нашем клане, и снова зарождается вопрос: почему с кланом Хьюга всегда что-то приключается? То постоянные попытки похищения, то нападения и заговоры. Что это за игры кланов? Но ответов у меня опять нет, а появятся ли они со временем — неизвестно.

 Я выровнялась в спине, когда дверь открылась. Первым вышел дедушка, который, пробежавшись по мне коротким взглядом, понял, что не всё в порядке. Меня или выражение лица выдало, или он как хороший сенсор почувствовал злость и негодование в моей чакре. Я заметила, что он омрачился, но для других его выражение лица оставалось нейтрально непоколебимым. Никто, кроме меня, не видел разницу.

 — Я уж переживала, что зря отправила тебя на эту миссию, — хохотнула Хокаге, проходя мимо меня, ласково погладив по плечу. — Как всё прошло? — спросила она, когда мы двинулись к лестнице, чтобы подняться этажом выше.

 — Как обычно, без неполадок, — быстро отчиталась я. — Цунаде-сама, я могу поднять вопрос о назначении Ханаби в качестве Главы клана? Я понимаю, что Хокаге или деревня в этом не заинтересованы и не могут вмешиваться в дела клана, но я должна что-то сделать, чтобы ею прекратили… — Я обернулась к господину Ооцуцуки и Юки, которые молча шли за нашими спинами. — Чтобы Ханаби прекратили манипулировать и помыкать. Тем более мало ли чем может закончиться, когда у власти неуместные люди.

 — Мы не можем лезть в дела клана, если это не вредит безопасности деревни. — предсказуемо высказалась она, на что у меня был готов ответ.

 — А если вредит? — Хокаге с интересом глянула на меня, ожидая продолжения. — В клане проводятся закрытые собрания, на которые не все Хьюга могут попасть, но вот есть одна персона, которая посещает каждое собрание, и он не Хьюга. Это Данзо.

 — Вот хорёк недоношенный, — проговорила Цунаде-сама, сжимая кулаки. — Хината, когда заговоришь об этом, я не смогу сразу тебя поддержать.

 — Понимаю. — Политические шпионские игры. — Я поставлю вопрос по другому. — Если они узнают, что мне известно про Данзо, встречи могут прекратиться, и мы ничего не успеем сделать.

 Выйдя на пятом этаже, мы проследовали за Хокаге в комнату переговоров и зашли за ней следом, проходя к столу, за которым сидели Главы, а по правую сторону от каждого стоял приближённый. Цунаде-сама прошлась заинтересованным взглядом по всем присутствующим и встала во главе собравшегося стола.

 Я не стала реагировать на каждого, кто с любопытством следил за мной и господином Ооцуцуки. Сев на предназначавшийся мне стул, сложила руки на коленях и твёрдым взглядом прошлась по каждому, кто сидел за столом, абсолютно игнорируя удивлённые взгляды, обращённые к господину Ооцуцуки. Они наверное думали, что он сядет за стол, а не девчонка, ровесница их детей. Если я не хотела быть Главой, это не значит, что я не умею им быть, поэтому чтобы ни произошло, я не сдам клан Ооцуцуки и сама не сдамся, потому что я дочь своей матери, а они — её люди, о которых я должна заботиться, как последняя из главной ветви Ооцуцуки.

 — Спасибо всем, что собрались, — начала Хокаге, встав возле своего стула. — В послании я не сообщала повода нашего скорого собрания, но, думаю, каждый из вас догадался, когда заметил, что главный дом одного из кланов уже отреставрирован, а территория клана Учиха быстро разрушается прямо на глазах. Во время правления ваших отцов, произошло выселение этого клана с земель из-за маленького общего количества, что потом отвели Учиха. Я самолично, а также Дайме Огня не имеем понятия, какого чёрта такое допустили, и взаимно считаем, что такое решение было предвзятым и несправедливым по отношению к этому древнему и уважаемому клану, потому без долгих речей и соплей сообщаю всем присутствующим о нашем обоюдном решении вернуть клан деревни Листа обратно в Коноху. — Вытянув правую руку вперёд, Хокаге указала на меня, в упор смотря в глаза. — Представляю вам новоприбывший клан Ооцуцуки во главе с Хинатой Ооцуцуки.

 Я избегала взгляда на место, где должна сидеть Ханаби, потому что боялась увидеть её реакцию и, осмелев только после окончания приветственной речи Хокаге, собралась с силами и посмотрела в сторону Хьюга, чтобы глазами сказать «я же говорила», но неожиданно встретилась с надменным взглядом советника, нагло восседающим на месте Ханаби. Что за ерунда? Где моя сестра?

 — Добро пожаловать в Коноху, — произнёс отец Шикамару, отвлекая меня от бывшего клана. — Снова.

 — Спасибо, — ответила я ему, посмотрев на Хокаге, которая тоже напряжённо смотрела на советника клана Хьюга.

 — Клан Хьюга, — строго обратилась она к советнику, который трусливо перевёл на неё свой взгляд. — Где ваша наследница?

 — В поездке, — ответил тот, опустив голову.

 — Вы должны были отменить выезд. О собрании сообщили заранее, у вас было предостаточно времени, чтобы подкорректировать свои поездки, — отчитала она этого подлого засранца.

 — Извините, — Домо снова виновато склонил голову. — Мы не могли отменить эту поездку из-за долгой договорённости, приносим свои извинения. Но, Хокаге, здесь собраны уважаемые кланы Конохи, в чьи ряды испокон входили четыре клана. Можем ли мы вот так принять клан Ооцуцуки?

 Вот же старый говнюк! Мало того, что сидит на месте моей сестры, так ещё в глазах Глав кланов пытается меня унизить и показать, что мне здесь не место, но кажется он забыл чья я дочь. Отчасти он был прав: в совет входило только четыре клана, вот только Домо, кажется, забыл, что Хьюга заменили Ооцуцуки, когда тот опустел.

 — Как много вы знаете о клане Ооцуцуки, господин самоназванный советник? — аккуратно спросила я, приковывая его взгляд полный негодования к себе. — Вижу по вашему лицу, что не очень много, что странно, ведь клан Хьюга исходит из моего клана, и мне стоит поднять вопрос о нахождении клана Хьюга на собрании, как старшей по ветви? Вы, возможно, не знаете, но клан Хьюга лишь замена. — Я незаметно для себя стала говорить словами дедушки, вспоминая его рассказы про наш иноземный клан.

 Я быстро взглянула на Хокаге, которая была довольна моим отпором и, скрестив руки на груди, с вызовом глядела на меня в ответ, с интересом ожидая, что еще такого я могу отчудить у всех на глазах. И это случится, потому что я хочу чтобы Ханаби законно заняла своё место вне зависимости от того, здесь она или нет.

 — Раз клан Хьюга привлёк к себе внимание, то я всё-таки рискну и воспользуюсь собранием и вашим временем, уважаемые главы кланов, чтобы решить один вопрос, который сильно беспокоит жителей того клана. — Я не сдам Ханаби. — Хьюга не доверяют людям, что встали на место Главы клана и обеспокоены тем, что на клановых собраниях появился чужак.

 — Откуда такая информация? — якобы строго спросила Хокаге, въедаясь глазами в наглого советника.

 — Я не могу выдать доверившихся мне людей, — ответила я, не смотря на советника, что буравил меня злым взглядом. — Ко мне пришли за помощью, а их сочтут предателями.

 — Почему они пришли к вам? — поинтересовался отец Шикамару.

 — Потому что в прошлом я из этого же клана, — сказала я, посмотрев тому в глаза. — После инцидента трёхлетней давности, Глава клана Хиаши Хьюга находится в коматозном состоянии под моей опекой. За это время не произошло переназначения Главы, и кланом руководит группка самопровозглашённых советников, которые вносят смуту не только в жизнь своего клана, но и в жизнь деревни.

 — Почему в таком случае Ханаби не назначена Главой? — поинтересовалась Хокаге. — Если Хиаши давно в коме, какого чёрта наследница сидит без дела?

 — Ханаби-сама ещё молода для этой должности, госпожа Хокаге. А в ваших словах есть личная заинтересованность, госпожа Хината.

 — Есть, — ответила я, улыбаясь ему. — Ваш клан, как младший брат моего. Конечно я беспокоюсь о своих родственниках. В любом случае я сообщила, что хотела, и мы можем продолжить собрание без вашего участия: вы не приближённый и не глава. Вам здесь не место.

 — Права она, — сказал отец Шино. — Не являетесь вы лицом доверенным и находиться не можете здесь потому. Придется собрание покинуть вам.

 — Не против, — согласилась Хокаге, наблюдая за тем, как Домо нехотя встаёт из-за стола и отправляется за двери. — За нарушение правил собрания клан Хьюга две недели не может покидать границы Конохи. Впредь учитывайте расписание и уважайте других

II часть «Хината Ооцуцуки»: «Будь как Саске»

Закрыв за собой дверь квартиры, я обернулась к Юки, которая молча последовала за мной после окончания собрания, не спрашивая, почему мы идём пешком. Я хотела дать себе немного времени, надеясь, что смогу прийти хоть к какому-то решению, но нет. Для принятия правды нужно больше времени и желательно подальше от Юки или дедушки, чтобы я своей головой всё разрешила, а не вовремя проснувшимся чувством ответственности. Сняв сандалии, я босыми ногами прошлёпала до кухни и налила в стакан холодный чай, что точно приготовила приходившая Сакура, потому что днём я наблюдала за тем, как Юки вытаскивает из миски скорлупу от яиц. Господин Ооцуцуки попрощался с нами и вернулся к себе, что было к лучшему: я ещё не готова терпеть его общества, и мне нужно время, чтобы свыкнуться с очередным предательством.

 — Ничего не хочешь сказать? — грубо спросила Юки, встав за моей спиной и не понимая, что таким поведением лишь ухудшает ситуацию.

 — А должна? — Я разве им что-то должна?

 — Да, должна, — резко ответила она, перекрывая мне проход своей вытянутой рукой. — Какого чёрта ты себя ведёшь как избалованный ребенок и позоришь клан на собрании? Что это был за идиотский спектакль с Хьюга? — Я ничего ей не ответила, но Юки всё поняла без слов и, выдохнув, закрыла глаз рукой. — Я понимаю, что ты чувствуешь себя виноватой перед сестрой и хочешь ей помочь, но в следующий раз лучше посоветуйся с папой или хотя бы со мной, хорошо? Мы должны правильно поставить себя в Конохе, но ты начинаешь бунтовать буквально же в первый день.

 — Юки. — Как она смеет говорить мне что-то про сестру? — Я в последнюю очередь буду советоваться с тобой или господином Ооцуцуки перед принятием какого-либо решения вне зависимости от того, касается это моей сестры или нет. — Она опешила от моих слов, сказанных для неё.

 — Что за чушь? — тихо спросила она, не сводя с меня долгого взгляда. — Да что с тобой весь день творится, Хината?! Ты как с миссии вернулась - сама не своя.

 — Я в раздумьях, Юки-сан. В очень сложных и, к сожалению, не долгих раздумьях. И чем сильнее ты давишь, тем хуже делаешь. — У меня нет времени с ней спорить, потому что мне надо кое-что проверить прежде, чем… А прежде, чем что? Что я буду делать дальше?

 — О чём ты думаешь? Ты никогда не говоришь, что происходит в твоей голове.

 — О том, как мне стоит поступить, — честно ответила я, поставив стакан на стол. — Стоит ли сделать вид, что ничего не знаю, или все-таки дать вам знать, что мне всё известно? В любом случае, я больше не совершу грубую ошибку и не буду слепо следовать вашим с господином Ооцуцуки словам. Вы - последние люди, к кому я пойду за советом. — Но страшно то, что мне не к кому обратиться за этим самым советом.

 — Хината, да что случилось?! — Она не была зла, Юки была испугана.

 — А ты будто не знаешь, что я последняя из главной ветви Ооцуцуки! — крикнула я, смотря прямо в её округленные и испуганные глаза. — Моя мама, Хикэри Хьюга, была Хикэри Ооцуцуки из главной семьи Ооцуцуки! Твой отец знал это, да и ты, скорее всего, тоже.

 — Я не знала. — Она правда выглядела удивлённой, и когда мне в голову закралась мысль о том, что может быть она не врет, мой мозг задавил эту мысль.

 — Прости, но я не верю, — сказала я, проходя мимо неё, когда её рука опустилась. — Вы использовали меня. Я не хотела быть Ооцуцуки и согласилась из благодарности. Я никогда не хотела быть Главой клана, но ею стала, и снова из благодарности вам за помощь, и это была моя ошибка, которую я больше не допущу.

***

 Когда под моей рукой раскрошился камень, я устало выдохнула и, прижав ноющую от боли руку к груди, обернулась к отдыхавшим, встретившись с довольным взглядом Наруто. Он прервал тренировку, дав себе времени на отдых, а мне место для быстрых манёвров с райкири. Покинув квартиру, я планировала просто бродить по улицам деревни, освободив свой разум для поиска необходимого мне решения, но планам не суждено было сбыться, когда я почувствовала большой всплеск чакры Лиса. И прямо с ворот, где в очередной раз уточняла в Конохе ли моя сестра, отправилась на тренировочное поле Наруто, на месте блокируя его превращение и спасая уставшего сэмпая. Мы ничего не говорили Наруто, он и сам без слов понял, что стоит сделать перерыв.

 — Думаю, тебе тоже нужен перерыв, — сказала Сакура, протягивая мне влажное полотенце, чтобы протереть покрасневшую руку. — Ты будто злость свою вымещаешь, случилось что-то?

 — В моей жизни каждый день что-то случается, — уклончиво ответила я, обматывая ладонь. — Всё нормально. — Я не хочу очередной жалости, и потому никто не узнает о том, как со мной поступил господин Ооцуцуки. — Как проходит твоё расследование?

 — Плохо. — Она по секрету поделилась тем, что из лаборатории был украден образец блокатора чакры, разработанный под секретным руководством. — Никаких зацепок или чётких подозреваемых. Ты, кстати, поговорила с Ханаби?

 — Она в поездке с Неджи. — Клан не соврал. — Приглашу её к себе в дом, когда вернётся.

 — Хината, ты закончила? — поинтересовался Какаши-сенсей, когда мы с Сакурой подошли к ним. — Вас троих поставили в одну команду, и я не вижу, чтобы вы беспокоились.

 — А чего нам беспокоиться, а, даттебайо? — непонимающе спросил Наруто.

 — Мы не сработанная команда, — пояснила я. — По крайней мере это касается меня.

 — Это касается вас всех, а не кого-то лично, — быстро поправил меня Какаши-сэнсей, сев на карточки рядом с нами. — Мы не успеем за короткий срок сделать из вас настоящую команду, но вы должны хотя бы знать слабые и сильные стороны друг друга. Хм... — Сэнсей задумчиво постучал пальцами по обложке своей книги. — Давайте каждый назовёт сильные и слабые стороны друг друга. Сакура, начнём с тебя.

 — Я должна назвать слабые и сильные стороны Хинаты и Наруто? — Нам об этом стоило задуматься раньше, но мне в голову не приходила эта мысль, наверное потому, что за последние годы я привыкла рассчитывать только на себя зная, что в любой ситуации смогу найти выход? Как-то слишком самонадеянно для неуверенной меня. — Наруто вынослив и у него большом объём чакры, — начала она, задумчиво стуча указательным пальчиком по подбородку. — Он хорош в ближнем бою и на средней дистанции. Слабые стороны... Хм. Он упрям и непредсказуем, хотя последнее можно отнести к сильной, но не стабильной стороне. У Хинаты это её перемещения, тайдзюцу и глаза. Она сама по себе, и это сразу бросается в глаза.

 — Хината, твоя очередь.

 — Сильная сторона Сакуры это её ум и мощь усиленная чакра. — Она может одна из первых проанализировать ситуацию перед глазами и первой, так сказать, уничтожить. — Слабая сторона это вспыльчивость. — Она подвластна эмоциям и я не могу быть уверена в том, что Сакура сможет противостоять Саске, если начнётся битва. Она это понимает и потому не очень то и рада общей миссии, ведь осознает, что помочь не сможет. — Наруто вынослив и упрям, слабая сторона - вспыльчивость.

 — И поэтому ты хорошо вписываешься в этот пазл, — тихо сказала Сакура. — У тебя небольшой объём чакры, ты не вынослива и совсем не вспыльчива. Но что нам это даст во время боя, Какаши-сенсей?

 — То, что мы должны прикрывать ниндзя-медика за своей спиной, — недовольно пробурчал Наруто, скрестив руки на груди. — Нескладная команда получается какая-то на самом деле.

 — Уверены? — с улыбкой спросил Какаши-сенсей. — Кроме Саске, вам бы такую характеристику никто не дал бы. Хината не просто так попала в нашу команду в отличие от Сая. Она очень похожа на вашего товарища. Если бы вас раньше поставили всех вместе, то мы могли бы отработать пару боевых тактик, но сейчас рисковать вашим состоянием опасно, потому что в любой момент нам придётся выдвигаться, поэтому дам тебе совет, Хината. Будь как Саске. А вам, — он указал книгой на ничего не понимающих Сакуру с Наруто, — относится к ней, как к Саске.

 — Быть как Саске? — переспросила я, не понимая, чем именно мне этот совет поможет мне и что вообще это значит - быть, как Саске? Покинуть деревню и пойти в поисках силы, чтобы отомстить за смерть клана брату? Чуть не убить Наруто, который не хочет отпускать друга на очевидную смерть?

 — Наруто, Сакура, расскажите ей как стать тем Саске, которого мы помним. — Встав на ноги, Какаши-сенсей подозвал сэмпая и, забрав того в деревню, наверное чтобы проветриться, оставил нас троих разгадывать загадку.

 — Я думал, что один нашёл твоё сходство с Саске, даттебайо, — недовольно выдохнул Наруто, смотря на Сакуру. — Он ведь тоже таким недоверчивым был в самом начале. — Они заметили наше сходство? Мы правда похожи?

 — Ну скорее самоуверенным, а не недоверчивым, но с нами Саске-кун не сотрудничал, — Сакура тепло улыбнулась. — Он изменился с того момента, как нас поставили в одну команду. Раньше я этого не понимала, но сейчас это видно. Не сразу это произошло, то было постепенно, медленно и незаметно, — продолжила она. — Изменения, кажется, начались после нашей первой миссии, да?

 — Да, думаю всё началось тогда. Саске закрыл меня собой во время атаки, — пояснил Наруто. — Я думал, что он погиб…

II часть Хината Ооцуцуки: «Деревня Ооцуцуки это земля надежды»

Закрыв рот рукой, я резко села и, испуганно оглянувшись по сторонам, медленно упала на подушки, раскидывая руки по сторонам. Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза руками и постаралась сдержать слёзы. Мне не было страшно. Я была в ужасе не только от кошмара, но и от того, во что медленно превращается моя жизнь. Я была права, когда думала, что не в силах справиться с управлением клана, но теперь, во чтобы то ни стало, я должна найти в себе эти силы. Найти и снова научиться жить, несмотря на то, что меня может ожидать впереди.

 Я медленно спустила ноги на пол и с любопытством посмотрела на изящно изображённую ночь на большой стене в моей новой комнате, моего нового дома. После тренировки, я не смогла вернуться в квартиру. Юки, скорее всего, поджидала меня, чтобы поговорить, но мне ещё нужно было время, чтобы не просто свыкнуться с новыми известиями, а найти для них решение. И пока в моей голове это все не уложится по полочкам, я не хочу видеть ни господина Ооцуцуки, ни Юки.

 — Надо бы осмотреться, — тихо сказала я сама себе, поднимаясь с кровати.

 Я не делала этого до того, как начали ремонт, и потому не могу даже представить, насколько глобальную работу проделали не просто наёмные работники, а члены клана Ооцуцуки для своего нового Главы. Хотя нет, я видела дом на чертежах и эскизах, когда ко мне с вопросами приходили художники, желая знать, что я вижу в той или иной комнате. В тот момент мне было всё равно, будет ли у меня на стене дерево или водопад, потому что я не считала этот дом поистине своим, но сейчас я рада, что вовремя взяла себя в руки и высказала свои желания. Если бы промолчала, то моя комната была бы слишком светлой, а я хотела её темной, чтобы после тяжёлых миссий я могла выспаться здесь даже днём. Поэтому отсюда вывезли старый, потрёпанный гобелен с рисунком цветущего дерева, а стены перекрасили в темно синий цвет. С окон сняли традиционные полупрозрачные шторы и заменили на плотную ткань.

 — Хорошо, — сказала мне художница, когда я высказала ей своё желание. — Если мы уберём гобелен, что вы хотите там видеть, Хината-сама?

 — Работу какой сложности вы можете выполнить? — уточнила я, вспоминая картину, пришедшую мне во сне через несколько дней после появления Канаме. Было ли то видение или просто моя фантазия разыгралась, и я чётко видела момент, что поутру запечатлела на бумаге. Оставив их в гостиной, я сходила в комнату и принесла им тот наспех зарисованный сон. — Это возможно?

 — Очень интересная задумка, Хината-сама, — воодушевлённо сказала художница, рассматривая рисунок. — Я сделаю это.

 И она не обманула. Художница правда воплотила нечёткий рисунок в полную картину. Во сне я видела силуэт человека, с горящими тенсейганом, а за спиной у него, расправив крылья в чёрных, ночных облаках, витал золотой дракон, извергая синее пламя, смешавшееся с синими молниями, пускаемыми тем человеком. Всё было сумбурно, но этой женщине удалось изящно изобразить эту картину на большой, свободной стене, дополнив её своим взглядом, и теперь я чётко вижу, что именно она имела в виду. Ночью молнии и глаза человека, светились, словно настоящие, а днём это исчезало и перед глазами был воинственный силуэт, списанный с меня, в светлом кимоно перед всё таким же золотым драконом.

 — Надо осмотреться, — повторила я, быстро надевая теплую кофту.

 Застелив постель белым покрывалом, я раскрыла шторы, впуская ещё больше света в комнату, и вышла из неё в коридор, тихо закрыв за собой дверь. Оглянувшись в пока ещё пустой коридор, я не спеша спустилась на первый этаж, отложив мысль об осмотре и вспомнив, что не во все комнаты ещё была ввезена мебель, выбранная мной в первый визит.

 Остановившись на первом этаже у стены, на которой должен висеть семейный портрет сохранившийся у господина Ооцуцуки, я вновь почувствовала неприятный вкус лжи. Мне не хотелось иметь в доме много снимков или портретов, но на этот согласилась только из благодарности и уважения. Не в силах смотреть на место будущего, ещё не прибывшего шрама в дом, я пошла дальше, чтобы заглянуть в законченные комнаты.

 — Каким вы хотите видеть ваш дом? — снова спрашивал меня художница, нервно стуча карандашом по блокноту. — Это, конечно, сложно решить, не видя всё в живую.

 — Но моё расписание не позволяет эту экскурсию, — договорила я, рассматривая сохранившиеся картины с прежним, удручающим меня видом. Тогда был уже третий визит художницы, и к тому времени я уже чётко знала, что хочу видеть от этого трёхэтажного дома. Дом непременно должен полностью отличался от дома, в котором мы с Ханаби выросли. Дом Хьюга — самый обычный, традиционный, без излишеств и, самое главное, красок, наверное поэтому первое время меня устраивала моя мрачная обстановка в квартире. Дом такой же устаревший, как и устои клана, поэтому в этом доме я видела традиционный стиль, идущий в ногу со временем. — Я не хочу татами, — чётко сказала я, разложив перед собой рисунки гостиной. — Мне нравится ходить босиком.

 — Полностью избавимся? — поинтересовалась она, быстро записывая в блокнот.

 — Чем меньше татами, тем лучше, — ответила я. — Можно оставить в гостиной. — Так будет уютнее. — И в большой столовой. — Предназначенной для большого количества гостей. — А мы можем изменить цвет?

 — Мне нравится ваш подход. — Отложив блокнот в сторону, женщина внимательно посмотрела на меня. — Вы пытаетесь избавиться от старого, — она очень хорошо поняла мои решения. — Татами используют в традиционных цветах, но это не значит, что мы не можем их перекрасить.

 Выбрав общие виды этих двух комнат, мы решили, что татами в гостиной будет оранжевого цвета под цвет подушек на светло-бежевом диване за низким столом. А в большую столовую мы выбрали татами глубокого синего цвета под плотные шторы на высоких окнах. В малой столовой стоит простой стол со стульями, рассчитанный на восемь персон, и там пол устлан мягким, неярким ковром, по которому приятно водить босыми стопами, и я легко представляла себя за этим столом, поедающую домашнюю еду после трудной миссии.

 С гостевыми комнатами я решила не заморачиваться и полностью положилась на чувство прекрасного нашей художницы, но было две комнаты, поставившие меня в тупик. Мне было тяжело определиться с приёмной, где Главе дома положено принимать жителей клана, и с кабинетом, где кроме меня никого быть не могло. Художница не стала на меня наседать и предложила пока оставить эти их в покое и заняться позже. Я с ней согласилась и, выбрав просто цвета, не стала заморачиваться над обстановкой.

 — Доброе утро, Хината-сама. — Я вздрогнула и обернулась к экономке, которую наняла Юки, пока я проходила обучение. — Завтрак готов. Вам где накрыть стол?

 — Доброе утро. — Сильно задумавшись, я не услышала ее шаги. — На заднем дворе. — Пока хорошая погода, я бы предпочла проводить больше времени на улице. — Танака-сан, вы уже завтракали? — женщина отрицательно махнула головой. — Не составите мне компанию за едой?

 — Ой, Хината-сама, что вы такое говорите.

 — Раньше вы всегда приходили к нам на ужин, — ответила я, застегивая кофту. — Я просто хочу ближе пообщаться со своим кланом. — Мне надо решить, что делать дальше.
Повернув налево в широком коридоре, я дошла до широкой двери и вышла на улицу, шагая босиком по уже желтеющей траве. Много лет дом был заброшен, и за это время сад, за которым ухаживали ни одну сотню лет, перерос в целые джунгли, полностью поглотив задний двор, как сказала мне Юки, когда мы стояли на аккуратно подстриженном газоне, окруженным цветущими кустами. Хотя представить не трудно.

 Сев на стул за круглым столом, я посмотрела на большое дерево, отбрасывающее тень на качели, установленные по моей просьбе. Это был инфантильный поступок, не вписывающийся в общий вид дома, но это моё желание, связывающее меня воспоминаниями с мамой и Ханаби. Мы с мамой и маленькой сестрёнкой выходили на прогулки по деревне после ужина. Прогуливаясь по улицам, мы всегда в конце приходили на детскую площадку. Мама любила качаться на качелях и, смотря на её счастливую улыбку, у меня в голове неосознанно отложился образ покоя, и потому в трудное для меня время я, редко выходя из квартиры, доходила до детской площадки и часами качалась, вспоминая маму, которой не хватало. Мне было страшно, и представляла, что мама сидит рядом и говорит, что всё наладится, что мы с сестрой сильные и справимся со всем, что папа обязательно придёт в себя, и в эти выдумки верилось, пока я сидела на качелях. Стоило подняться, и я уже находилась в реальном, обречённом для меня мире.

 Однажды я устала чувствовать боль в пустых глазницах, устала придумывать для себя спасение, чтобы жить, и даже мысль об одинокой жизни Ханаби меня больше не держала, а лишь убеждала в том, что я обуза, которая решилась прекратить своё существование.

 Поздно ночью я вышла из квартиры, встала посреди улицы и, просто чувствуя ветер, шла за ним, не имея понятия, куда меня это приведёт, просто шла, подталкиваемая им вперёд. Тогда казалось, что это последняя моя прогулка перед тем, как, вернувшись домой, возьму кунай, который выкрала у ничего не подозревающей Сакуры, и убью себя, поэтому я не боялась потеряться, заблудиться или попасть в неприятности, потому что было плевать. Какой смысл переживать о таком, когда ты всё равно хочешь умереть? Просто наслаждайся последним моментом.

 Идя за ветром я дошла до своего любимого места — небольшого водопада, спрятанного за густой листвой, на котором я тренировалась всему в полном одиночестве, оставаясь наедине с собой. Мало кто знает, но именно в этом месте есть тайный проход за границу деревни, минуя контроль. Мама рассказывала мне, как они через этот проход с отцом сбегали на тайные свидания, пока ещё были помолвлены, и гуляли под луной, держась за руки. Пробираясь сквозь густые кусты, я не скоро добралась до самой стены и ещё много сил потратила, чтобы найти замаскированную дыру, даже не думая о том, что её могли просто заделать.

 Оказавшись на другой стороне, я вдохнула полной грудью и, ориентируясь на звук леса вокруг себя, побрела куда-то вперёд, не заботясь о том, что не смогу вернуться домой, ведь какой в этом смысл? Поэтому я не испугалась, когда за мной послышались чужие шаги, мне было всё равно, но до определённого момента. За это слепое время, я дома всегда ходила босиком и чакрой прощупывала местность вокруг с себя, чтобы избежать новых синяков. Пуская больше чакры в ноги, я будто пропитывала ею место во круг себя, и в голове видела очертания предметов, по этой причине я редко выходила — по улице же не походишь босиком.

 Я шла вперёд, когда мне послышался знакомый хруст набухших вен вокруг глаз, когда активируешь бьякуган. Скинув с ног обувь, я пустила чакру в ноги и тогда получила первый удар в танкецу над моим сердцем, что сильно ослабил поток. На меня напал Хьюга и в этот момент после нового удара, от которого я смогла увернуться, поняла, что не могу умереть и оставить мою сестру в опасности. И я стала бежать, молясь на чудо, потому что теперь мне нельзя было умирать, ведь я должна защитить Ханаби от нашего же клана, который, нарушив наш уговор, пытается меня убить. В ту ночь я встретила господина Ооцуцуки.

 — Пожалуйста. — Проморгавшись, я посмотрела на Танаку-сан, которая уже расставила тарелки на столе и села напротив, испуганно смотря на меня.

 — Простите, задумалась, — ответила на немой вопрос женщины не передумала ли я завтракать с ней. — Вы ведь с мужем вернулись в Коноху?

 — Если бы не он, я бы осталась в нашей деревушке, — смущенно ответила она, протягивая мне палочки. — Не поймите неправильно, просто я уже слишком стара, чтобы привыкать к новому месту, но дорогой решил помочь в ремонте дома и почти первым покинул деревню. Я думала остаться там, но когда узнала, что вы стали главой, и в дом требуется экономка, предложила себя.

 — А где живёте? — Когда я ночью пришла в этот дом, внутри никого, кроме меня, не было.

 — Недалеко отсюда, — сказала она. — Рядом с нашей будущей улицей, там поселились соклановцы. Я редко бывала здесь, помогая нашим трудягам, но теперь, когда вы переехали, буду приходить каждый день.

 — Не стоит. — Я не могу быть уверенна, что буду здесь ежедневно. — Меня практически не будет дома, поэтому нет надобности в этом. — А поесть я смогу приготовить сама. — Думаю, там вы будете нужнее, чем здесь, пока что. Юки, наверное, ещё не сообщила, что в главном доме временно поселяться дети? Будут жить здесь, пока будут проходить обучение в академии. — До тех пор, пока не будут построены общежития.

 — Да? — удивилась она. — Это хорошая новость для детишек. Мне тогда стоит подготовить меню для наших будущих защитников. Ох, и весело же будет здесь, Хината-сама. А Ниса так и останется у господина Ооцуцуки?

 — Раз вы у меня есть, думаю, что скоро она будет дома. — Я очень скучаю по ней. — Вам, наверное, немного не по себе от того, что я глава, а не господин Ооцуцуки. Я слишком молода и не опытна, — аккуратно заговорила я, смотря на качели, олицетворяющие мою жизнь.

 — Хината-сама, Коноха тоже не сразу стала большой. А Шиноби — Хокаге, — ответила она с улыбкой. — Мы все верим в вас и не сомневаемся, что для нашего общего необычного клана вместе с вами к нам придёт новое будущее.

 — Почему необычного?

 — Сами посудите. Мы все простые люди, принятые в клан. — Многие даже не Шиноби. Танака-сан тоже. — Среди нас очень мало кровных Ооцуцуки, и все люди, чего уж таить, не от хорошей судьбы прибились к господину Ооцуцуки. Каждый из нас нашёл в этом месте что-то своё.

 — Земля обетованная. — Для каждого из них деревня Ооцуцуки — это земля надежды, и этих людей я не могу подвести. Эти люди не виноваты в принятых дедушкой решениях. Эти люди хотят простой жизни, которую я должна им обеспечить. — Спасибо, вы мне помогли. Завтрак очень вкусный. Спасибо. — Я замерла, когда ощутила опасную чакру в деревне. — Большое.

 Чакра была знакома тем, что быстро исчезла и вскоре появилась вновь, вселяя в сердце чувство тревоги и опасности. Тоби здесь. Он в Конохе!

 Вскочив со стула, я активировала глаза и переместилась на тренировочное поле Наруто, что превратилось в огромную клетку, сдерживая того внутри. Активировав чёрные сферы за моей спиной, я переместилась к Наруто и встала рядом с ним, не сводя взгляда с Шиноби в чёрном плаще с кроваво-красными облаками, закованным в толстое дерево.

 — Так и знал, что ты из Конохи, — заговорил лже-Мадара, когда его взгляд остановился на мне. — Ты и правда талантлива.

 — Не смотри ему в глаза, — прошептала я. Наруто не реагировал на слова члена Акацки. — Ни в коем случае не смотри ему в глаза.

 — Какаши, твоей чидори мне не навредить, — сказал тот, смеясь, тем самым напрягая сенсея. — Я пришёл не за демоном, у меня другая цель. Пташки напели мне, что вы стали интересоваться историей Учиха, что вам никто из ныне живущих кроме меня не поведает.

 — Зачем нам тебя слушать, чёртов ты идиот? — закричал Наруто, ударяя кулаком по дереву, и меня встревожил выплеск чакры Лиса, что проявился у того в глаза, вытягивая его зрачок.

 — А как вы узнаете правду, если Саске убьёт Итачи, а, Наруто-кун? — спросил тот, исчезая из тисков, что сковали его тело. Я почувствовала, как его чакра исчезла, но не как в прошлый раз Я заметила, где начало появляться её скопление и, схватив Наруто за руку оттянула его назад, вытягивая из сферы посох, конец которого упёрся в грудь человека в плаще, стоящего передо мной. — Я знаю, что ты всё видела. Ты знаешь, кто я.

 — Тот, к кому Итачи обратился за помощью, — ответила я, отталкивая Наруто дальше. — Ты был вместе с ним в ту ночь. — Я узнаю его чакру, что осталась в стенах погибшего района.

 — Она подтвердит, что я не вру. — Медленно подняв руку, он пробежался пальцами и схватился за стержень. — Только несколько людей знают правду о смерти клана, один из них мертв, а остальные никогда не откроют свой рот, позволяя этой истории сгнить в яме.

 Тоби оттолкнул посох от своей груди, вновь исчезая перед нашими глазами, но в этот раз я не смогла увидеть, где он появиться вновь, и когда тот встал за спиной Какаши-сенсея, нагло положив свою руку ему на плечо, мы замерли.

 Я не понимала, чего он добивается, играя с нами в прятки, и зачем собирается говорить нам об Итачи?

 — Сама Коноха приказала Итачи уничтожить свой клан, — пробасил он, тут же уворачиваясь от чидори Какаши-сенсея, вновь исчезая у того из-под рук и появляясь теперь вновь передо мной.

 — Кто в такое поверит? — закричал Наруто, срываясь с места. Семпай едва успел остановить его на месте, удерживая за плечи. — Кто поверит в твоё вранье?

 Я оглянулась за спину и, встретившись глазами с Наруто, сочувственно улыбнулась и, сделав шаг ближе к нему, положила свою руку поверх плеча, подавляя чакру Лиса, что стала выходить наружу, подпитываемая его гневом. Злость Наруто была понятна: эти люди убили его друга, в их организации состоит брат его лучшего друга, и они хотят убить его самого.

 — Она поверит, — громко сказал лже-Мадара, когда я встала за спиной Наруто, продолжая держать его за руку. — По лицу вижу, что она узнала голос одного тронутого на голову советника, Данзо-сама. Что он говорил Итачи? Скажи это вслух или ты ждешь, когда он, — кивает на Наруто, — выйдет из себя?

 — Я не буду играть по правилам того, кто прикрывается чужим именем. Мадара был убит первым Хокаге, — ответила я, сдавливая плечо друга, когда он резко дёргается вперед.

 — Все так думали, но, как видите, я еще жив. Кажется, слушать меня не хотят, — глухо заговорил он, смотря на меня своим чёрным глазом, который стал краснеть принимая незнакомый узор шарингана. — Но вам придётся это сделать. Семнадцать лет назад, клан Учиха заподозрили в скрытом заговоре по захвату власти в только что восстановившейся деревне, когда на Коноху напал Девятихвостый. Именно это стало первым шагом к уничтожению клана, что стал семимильными шагами приближать свою смерть, толкаемый деревней вперёд своими жесткими правилами. Изоляция от жителей, круглосуточное наблюдение, ограничение действий — всё это привело их к тому, что случилось. Власть довела клан до самого настоящего переворота, который Итачи хотел предотвратить, но его отец оказался слаб перед сотней разгневанных Учих, и мирных переговоров не случилось, каждый остался при своем мнении. Данзо поставил Итачи ультиматум: или Саске, или клан. Итачи выбрал Саске.

***

 Закрыв за собой дверь гостиной, я села на пол рядом с Наруто и Какаши-сенсеем, что внимательно следили за Цунаде-сама, которая выслушав нас, попросила выпить. Я не была уверена, есть ли в моем доме сакэ, поэтому предложила просто воды.

 — Об этом никто не должен знать, — заговорила она, закрыв глаза рукой. — Данзо, сучий сын, что ж ты натворил.

 — Этот человек говорил правду? — понуро спросил Наруто.

 — Мы можем верить его словам, Цунаде-сама? — уточнил Какаши-сенсей, шокированный словами врага. В голове не укладывалось, что Данзо настолько безумен, что смог уничтожить одним своим словом целый клан, и если это правда, что ещё он творил, о чём еще не известно всем? — Если его слова не ложь, то это посеет смуту в городе и, чёрт знает, что сделает с Саске, когда узнает.

 — Саске не тронет Коноху, даттебайо! — закричал Наруто, упрямо смотря на своего учителя, и его можно понять. Наруто видит в Саске друга, и ему сложно увидеть в нём угрозу, которую видим мы все.

 — С этим разберёмся позже, — отрезала Хокаге, поставив стакан с водой обратно на стол. — Наруто, у тебя есть один шанс вернуть Саске домой, если ты провалишься, он будет объявлен нукенином, на которого начнётся охота. Какаши, мне надо с тобой поговорить, — Хокаге поднялась на ноги и рукой поманила за собой сенсея, подходя к двери. — Наруто, возьми перерыв, выглядишь неважно. Хината, можешь не провожать, мы найдём выход.

 — Мы должны об этом рассказать Сакуре? — тихо спросил Наруто, неотрывно смотря на пустой стакан. Он задал вопрос, на которого у меня нет ответа, потому что Цунаде-сама сказала молчать.

 — Не знаю, — честно ответила я, обеспокоенная тем, что Данзо суёт нос в дела Хьюга. — Ты правда думаешь, что он не станет нападать на Коноху, если узнает правду об Итачи?

 — Не знаю, — также ответил он, переводя на меня мрачный взгляд. — В голове всё перепуталось, я не могу поверить, что Третий позволил такому случиться прямо у него под носом. Это убьет Саске, когда он узнает, что Итачи действовал по приказу, даттебайо. Я впервые понял, что чувствует Саске, и меня это убивает, потому что я понимаю, что он не остановится на Итачи.

 — У нас всего один шанс, Наруто. — Иначе его убьют. — Мы должны спасти этих братьев во чтобы то ни стало. Даже если придётся запереть обоих в камере, мы не должны дать Саске убить брата и после мстить деревне. Итачи пожертвовал многим ради безопасности Конохи. — Если верить словам лже-Мадары, то он всегда действовал только на благо деревни и её жителей.

 Одно неверно принятое решение сломало столько жизней, нельзя дать проклятию, что настигло их семью, пойти до самого конца и добить последних оставшихся в живых родных друг другу людей. Я не могу представить, что чувствует Итачи, и не могу представить ненависть Саске к брату, но могу представить их отношения в самом начале. Война сломала жизнь одного, заговоры загубили второго.

 Я должна быть как Саске, чтобы спасти Саске.

II часть «Хината Ооцуцуки»: «Я люблю тебя»

Узумаки Н.

 Было странно просыпаться в своей квартире после продолжительного сна на твёрдой земле под открытым небом. Но я был вынужден вернуться в дом, чтобы дать отдохнуть телу, которое может понадобиться в любой момент. Новости о Саске могут прийти неожиданно и будет хреново, если именно в этот момент я потеряю сознание от перенапряжения и упущу последний шанс, который дала мне Хокаге.

 Сердце болит от мысли, что не справлюсь и Саске убьют, потому что я был недостаточно убедителен в своих словах, но кое-что напомнило мне о том, кто он для меня и на что я готов ради него. Какаши-сенсей просил Хинату быть как Саске, а я себя мысленно казнил, когда сравнивал её со своим другом. Только учитель о другом говорил, ведь Саске не всегда был слишком самоуверенным одиночкой не доверяющим никому. Он становился ближе к нам, когда на нашем пути появился Итачи. Тот Итачи, что из любви к брату и деревне перерезал всех своих родных.

 — Ничего себе я поспал, — встав с кровати, я быстро глянул на часы и офигел, когда увидел, что уже половина шестого вечера и солнце медленно садилось.

 А я ведь планировал днём встретиться с Конохомару и навестить Хинату вместе с Сакурой, потому что та хотела вручить приветственный подарок. Я пытался отговорить её от этого, когда Хината пришла к нам на полигон после первого собрания. Сакура согласилась, что сейчас не время, ведь она странно себя вела. Поэтому мы договорились на вчерашний день, но опять не получилось: появился этот ублюдок Тоби, а Сакура была у Цунаде. Думаю та ей всё рассказала, потому она была заплаканная, когда мы встретились возле продуктового магазина вечером.

 Сакура всё знает.

 — Наруто! — Дверь аж затряслась под тяжёлой рукой Сакуры, которая, видимо не дождавшись меня на месте встречи, пришла сама. — Открывай чёртову дверь или я её вынесу!

 — Секундочку! — крикнул я в ответ, взглядом ища штаны. Достав их из-под кровати, быстро натянул и побежал открывать дверь. — Прости-прости, я только проснулся. Пять минуточек и я готов, даттебайо! — запустив её внутрь, я быстро закрылся в туалете.

 — Напомни подарить тебе на день рождения будильник, — беззлобно усмехнулась та, что было подозрительно. — Поторопись, мы опаздываем. Ты был в доме Хинаты, и я тоже хочу посмотреть.

 — Откуда ты знаешь? — спросил я, сплюнув пену зубной пасты в раковину. Набрав в рот воды я приоткрыл маленькую щёлку и выглянул в коридор наблюдая за Сакурой, которая выглядела сегодня иначе.

 — Цунаде-сама говорила, — ответила она, смотря на свои сцеплённые руки. — Она вчера мне всё рассказала и велела держать язык за зубами. Ты, наверное, заметил это вчера, да?

 — Угу — промычал я, закрывая дверь тут же сплёвывая воду в раковину. Натянув чистую белую футболку, я быстро выскочил из ванной и, сев на ступеньку, стал надевать сандалии. — Я смог уснуть только под утро. Ты сегодня странная, — сказал я, заметив её ласковый взгляд обращённый ко мне.

 — Я всегда такая, — пробормотала она, смутившись. — Быстрее давай.

 Закрыв дверь на ключ, я убрал его в задний карман, и Сакура, взяв меня под локоть, чего раньше не случалось, упрямо потащила к лестнице. Было странно ощущать её так близко к себе и улавливать сладкий аромат духов, которыми она старалась перебить вечно преследующий её запах медицинского спирта.

 — Мы никогда не гуляли с тобой одни, — неожиданно сказала она.

 — Эм, да, — промямлил я, не понимая что сейчас происходит. Может я сейчас сплю и это просто сон?

 — Я на самом деле хотела с тобой поговорить, Наруто, — Сакура вновь смущённо улыбнулась, отводя глаза в сторону, словно ей было неудобно со мной говорить. — Сейчас может быть не подходящий момент, но я устала ждать.

 — Сакура-чан, давай пойдём быстрее, а то Хината будет злиться. — В это с трудом вериться и вообще я с дуру ляпнул, желая избежать такой неожиданной неловкости, что возникла между нами двумя. — Может потом поговорим? — что за шутки с её стороны.

 — Наруто. — Сакура резко остановилась на месте, и отпустив мою руку, с обидой посмотрела на меня своими ярко-зелёными глазами. Когда она мягко взяла меня за ладонь, моё сердце отозвалось на её прикосновения, и я с напряжением следил за тем, как она медленно подходила ко мне, с нежностью смотря в глаза, с которой всегда смотрела на Саске, и в этот момент в голове пробежала мысль: «А неужели?». Но она улетучилась, когда я вспомнил выражение её лица, когда Сакура недавно рассказывала о Саске. — Закрой глаза.

 С трепетом в сердце я выполнил её просьбу, а, когда почувствовал вкус её губ, резко распахнул глаза и дёрнулся в сторону, прикрыв рот рукой и ошарашено смотря на Сакуру, которая возмущённо глядела на меня.

 — Это что за шутки, даттебайо? — удивлённо выкрикнул я, смотря на подходящую ко мне Сакуру. — Это не смешно.

 — Не думала, что поцелуй это смешно, — пролепетала она, упираясь взглядом в землю. — А сам не понимаешь? Неужели не видно, Наруто? — прошептала Сакура, прижимаясь к моей груди, обвив руками мою шею, бросив на землю пакет с подарком для Хинаты. — Я люблю тебя, Наруто-кун.

 — Что? — удивлённо переспросил я, не веря своим ушам. — Что ты сказала?

 — Я люблю тебя, — повторила она, сильнее прижимаясь ко мне. — Я была слепа, когда не замечала тебя. Ты всегда рядом. Чтобы ни случилось, ты всегда поддержишь. Я люблю тебя.

 В её слова хотелось верить. Сердце желало верить ей, но я не мог, потому Сакура лжет и самой себе, и мне. Но зачем она это делает?

 — Прекрати, — положив руки на её плечи, я отодвинул от себя.- Прекрати врать, Сакура. — хватит злить меня.

 — Я не вру. — Мне хотелось верить ей. Но это тоже самое, что гендзюцу: ты это видишь, оно действует, но когда технику снимут ты поймешь, что это всего лишь иллюзия, и сейчас она пыталась заставить меня верить в эту созданную ею иллюзию. — В душе я понимала, что когда-нибудь мне придётся выбрать кого-то из вас двоих, и я выбираю тебя, Наруто.

 — Ненавижу людей, которые лгут сами себе. — Сакура вздрогнула, ошарашенно уставившись на меня. — Хватит лгать самой себе. — Она не могла выбрать меня, когда её сердце принадлежит Саске. Если бы она не любила его, то не умоляла со слезами на глазах вернуть обратно. Если бы не любила, то не оцепенела в тот раз, когда за эти три года впервые увидела его другим. Если бы не любила, то не стала рыдать, узнав вчерашние новости! — Зачем ты лжёшь прямо мне в глаза? — я разозлился. Я был зол на Сакуру!

 — Потому что только так я могу заставить забыть тебя об обещании! — крикнула она, смахивая мои руки с плеч. — Ты только и делаешь, что думаешь о Саске. Ты думаешь только о нём и ни о чём другом!

 — У него никого, кроме меня, нет!

 — А кто есть у тебя, кроме него? Кого из-за него ты можешь потерять, Наруто? Гоняться за ним — это верная дорога на смерть!

 — Даже если я умру, — тихо ответил я, отступая от неё. — Что с того, если я умру?

 Удар.

 — Как ты смеешь такое говорить, придурок? Как ты смеешь такое говорить прямо мне в глаза? Ты настолько слеп, что не видишь ничего вокруг себя! — кричала Сакура со слезами на глазах. — Многим людям будет больно, многие будут страдать, но если тебе плевать, то иди за пределы Конохи прямо в руки Акацуки и отдай им своего демона, сократи им время твоих поисков! Вместо двух придётся искать только одного!

 — О чём ты говоришь? — тихо спросил я, заметив, что мы привлекли ненужное внимание. — Что вчера сказала тебе Хокаге, что ты так себя ведёшь?

 — Вчера Акацуки убили седьмого джинчурики, — тихо ответила она, утирая слезы. — Остался только Восьмихвостый и Девятихвостый. Они идут за тобой, и стоит тебе только покинуть границы Конохи, то сразу убьют. Ты не должен держать обещание, незачем бегать за отступником. Я не могу потерять ещё и тебя из-за Саске!

 — Нам дали шанс остановить его. — Я не могу сдаться и оставить друга в беде даже несмотря на то, что на меня объявлена охота. — У нас есть шанс, чтобы остановить его, даттебайо!

 — У тебя было три года, — ответила она, поднимая пакет. — С чего ты взял, что сейчас у тебя получится вернуть его домой?

 — Потому что я понял его боль. — Благодаря Хинате я наконец-то понял Саске так, как он того от меня хотел.

 Сакура смерила меня долгим взглядом. Ничего не сказав, она резко развернулась и большими шагами зашагала от меня прочь к дому Хинаты, которая, наверное, уже заждалась нас. Вчерашним вечером, после того, как Какаши-сенсей с бабулей Цунаде ушли, Хината угостила меня ужином в благодарность за помощь, которую я оказал ей в районе Учиха. Хотя это я должен благодарить её за то, что помогла мне понять Саске. И Сакура не права, когда говорила, что я ничего не вижу вокруг себя. Может быть так и было, но я стараюсь думать по-другому, просто сейчас всё иначе, и я не могу не думать о нём, о его брате или семье. Я не смогу себя простить, если не спасу своего друга. Какой из меня тогда Хокаге? Как я могу заставить людей верить мне, если я не смогу спасти своего лучшего друга, который мне как брат?

 — Забудем о том, что было, — сказала Сакура, когда мы зашли во двор дома Хинаты.

 — Забудем? — После всего это спектакля, в который я был готов поверить, она предлагает просто забыть? Легко сказать, но тяжело сделать, когда на губах я ещё чувствую её тепло и вкус карамели. Поэтому каким нахрен образом, я должен забыть? — Ну да, давай попытаемся.

 Сакура ничего на это не сказала, лишь долго смерила меня недовольным взглядом, который я не могу понять! Она предлагает мне бросить Саске одного и ждёт, что я соглашусь на этот бред? Я скорее умру, чем сделаю это!

 Отвернувшись от меня, она быстро подбежала к двери и чересчур громко несколько раз ударила в тяжёлую деревянную дверь, избегая моего взгляда, густо покраснев. Видимо дошло, что она натворила, и поскорее пыталась достучаться до Хинаты, чтобы избежать неловкости.

 — Может она ушла? — предположил я, когда нам не открыли дверь.

 — Она бы предупредила, — нахмуренно ответила Сакура, хватаясь за ручку двери и медленно опустив её вниз, она толкнула дверь вперёд и вздрогнула, когда та поддалась. Дверь не была заперта. — Хината? — громко позвала она, когда мы, разувшись у двери, прошли по большому тёмному холлу.

 — Хината! — Я прошёлся по коридору, заглядывая во все двери подряд, но нигде её не увидел, Сакура тоже не нашла. — Кажется, она здесь. — Только в гостиную была открыта дверь и когда мы с Сакурой заглянули внутрь неуверенно переглянулись.

 Она сидела на полу, сложив руки на коленях, что-то тихо бормотала, едва шевеля бледными губами. Сакура позвала её ещё раз, но Хината не отреагировала, словно не слышала нас. Не выдержав, Сакура подошла к ней и, взяв за плечо, ахнула, отскочив назад, упала на пол.

 — Вот же хрень, — ляпнул я, помогая Сакура встать, неотрывно смотря в пугающие глаза Хинаты. Ярко-голубые светящиеся глаза с продолговатым, вытянутым зрачком, напоминали глаза Канаме.

 — Вы уже здесь? — Проморгавшись, Хината размяла шею и, встав на ноги, подошла к нам, как ни в чём не бывало. Она смотрела на наши изумлённые взгляды и недоумевала, чего это мы там на неё уставились. — Извините, я не слышала, как вы пришли.

 — Ты чем тут занималась? — спросил я, смотря в её лилово-серые глаза.

 — Да так, — уклончиво ответила она, обходя меня с Сакурой, останавливаясь в дверях напротив часов. — А вы поздно. — Правда, что ли? Да ты бы сама не заметила наше отсутствие. — Что-то случилось?

 — Нет, — ответили мы с Сакурой в унисон, отвернувшись в разные стороны.

 Наруто, держи себя в руках. Хината не виновата в том, что сделала Сакура.

 — Ну ладно, — протянула Хината, как-то подозрительно долго выдерживая на мне взгляд, выходя в коридор.

 Я было пошёл за ней, но обернулся, когда мне показалось, что заметил кунай под подушкой, на которой сидела Хината. Выйдя в коридор, я посмотрел нет ли на ней сумки с кунаями. Хината была одета в обычную одежду, и кунай не мог выпасть из кармана. Интересно, чем она занималась, пока ждала нас?

 — Это тебе, — Сакура наконец-то отдала Хинате подарок, когда мы зашли в столовую. — Ого! Ты много приготовила!

 — Спасибо. — Она мельком заглянула в пакет и, тут же закрыв его, убрала в шкаф, чуть смутившись. Я даже и не посмотрел, чего там Сакура ей подарила. — Врать не буду, готовила не я, — сказала Хината, садясь во главе стола. — Как-нибудь познакомлю вас.

 Сев напротив Сакуры, по правую руку от Хинаты, я, кажется, слишком шумно поблагодарил за угощения. Я очень редко ем домашнюю кухню и для меня такая еда почти что праздник или подарок. Готовить я не люблю, а угощать меня не кому. Хотя Хината уже в который раз угощает домашней едой. Мне нравится есть с ней — какое бы плохое не было настроение у Хинаты, скучать она не заставит.

 — Как всё прошло на собрании? — спросила Сакура, накладывая себе еды. Хината так и не рассказала о том, что произошло, и потому мы с моей напарницей строили разные домыслы.

 — Я привлекла внимание общественности к ситуации в Хьюга, — ответила она, ухмыльнувшись. — Думаю, Ханаби скоро получит своё назначение.

 — Ты с ней ещё не виделась? — осторожно спросил я.

 — Нет, и я не хочу об этом говорить, — Хината грустно улыбнулась и потянулась к графину с водой. Мне не одному показалось, что она ведёт себя странно, потому что Сакура также недоуменно смотрела на меня, забыв о нашей… эм, ссоре? — Я всё ещё плохо контролирую природную чакру, и мне надо держать себя в стабильном состоянии, — пояснила Хината, заметив наши переглядывания. Она улыбнулась, но натянуто и неискренне. Дело не в контроле над чакрой, дело в другом, и Хината нам об этом не расскажет.

 Одиночка.

 Сакура, да и другие, говорили, что раньше было хуже, и сейчас Хината открытая, но мне вот даже страшно думать, что было раньше, потому что её я назвать открытой не могу. Она закрытая и недоверчивая. Хината даже иногда улыбается через силу, словно не позволяет себе испытывать некоторых чувств. Она будто не разрешает себе чувствовать что-либо. Дело в её сестре? Ей совестно перед Ханаби? Может быть и так, но сама Хината говорила, что стоит прекратить чувствовать вину за свои улыбки.

 Нет, дело не в её сестре, дело в самой Хинате и том ужасном месяце.

 Может она такая напряжённая из-за новых проснувшихся воспоминаний?

 — А-а, — протянула Сакура, так же натянуто улыбаясь, словно подыгрывая. — Хорошо, как дела в деревне Ооцуцуки?

 — И не об этом, — отрезала Хината, мгновенно мрачнея на глазах. — Скоро в этом доме будет много народу, — продолжила говорить девушка, всё так же натянуто улыбаясь. — Я говорила, что предложила детям, готовым поступить в академию, использовать мой дом, как общежитие?

 — Нет, — ответила Сакура, не сводя напряжённого взгляда с Хинаты. — Впервые об этом слышу, но это хорошая идея. Они не будут тебе мешать тут? Дом вроде бы большой, но вспомни, какие мы были шумные во время учебы в академии. Чего стоил только Наруто, — она хихикнула, тыкая в меня пальцем, но встретившись со мной взглядом, Сакура быстро отвернулась.

 — Я поздно об этом задумалась, если честно, — Хината неловко улыбнулась и, отложив палочки в сторону, сцепила пальцы в замок. — Я здесь бываю не так часто, как хотелось бы. Я чаще за пределами деревни и страны, и вообще у меня ещё остаётся квартира, — заключила она.

 — Вот так сразу бы и сказала, — пробормотал я, представляя, как эти шалопаи, которых я видел в деревне Ооцуцуки, будут тут носиться. Они шумнее, чем я, хотя, казалось бы, такое невозможно. Но нет, очень даже возможно. — Но это предложение достойно настоящего Главы. Ты отлично смотришься в новой роли!

 Она должна с этим справиться. Хината заслужила счастье.