НаруХина.ру - Тлеющие звезды - версия для печати

ТЕКСТ X



Подсветка:
НаруХина - Откл/Вкл
Рисунки: откл/вкл

Тлеющие звезды

 1999 год. Ноябрь.
В этом году зима дала знать о себе раньше, чем кто-либо мог подумать — она стремительно захватывала побережье префектуры Ивате: часто шел снег, превращаясь в кашу днем и в толстую корку дня ночью. Выл ветер, взбивая модные прически дам и унося с собой шапки серьезных мужчин.
Там же, в безликой серой толпе брел ребенок. На вид ему можно было дать лет восемь. Одежда мальчика была чистая, но изрядно поношенная — ткань затерлась на локтях, у воротника, потеряв былой ярко-оранжевый цвет. Куртка парнишки была настолько велика, что доставала ему до колен, длинный старый зеленый шарф оборачивался вокруг его тонкой шеи, как змея.
Первые снежинки сегодняшнего дня опускались на его светлую макушку, но тут же их сносил новый порыв ветра, растрепывая блондинистые локоны. Низко опустив голову, мальчик брел по дороге, не обращая на других людей, который превратились для него в тени. Но при этом мальчонке, достаточно опытному воришки, не составило труда так ловко уменьшать состоянии офисного планктона, который в этот час вываливался на улицу из своих душных склепов. Ему попадались тысячи, а то и десятки тысяч, который он вытаскивал у тараканов-богачей, воробьев-студентов и попугаев-дамочек.
Снежная погода равнялась хорошей добыче. В такую метель всем плевать на то, кто ошивается вокруг них, лишь бы натянуть ворот шубы до носа и скрыться в тепленьком салоне своей машины, потом доехать домой, простояв в многочасовой пробке, а потом развалиться на диване и трепаться пару часов по телефону с соседом, жалуясь на жизнь. В этот раз все должно пройти, как всегда, юный воришка в этом уверен.
Или нет.
— Помогите! По-мо-ги-те! — заорала истошно тетка, гигантских размеров в пальто с соболиным воротом и высоких, блестящих сапогах. — Вор! В-о-о-о-р!
Мальчик успел ускользнуть быстрее, чем рука тетки, на которой были нанизаны несколько десятков колец, схватили его за шиворот куртки. Сейчас он несся по узким проулкам, подальше от центральных улиц, чтобы его больше не заметили подобные этой женщине, толстосумы — теперь в том районе нельзя появляться еще несколько дней. Достигнув спальных районов, где не проезжали машины и не ходили пестрые людишки, мальчик прижался к стене одного из домов, переводя дух и пересчитывая полученную добычу.
Выбрав переулок потемнее, воришка спрятался за мусорными баками, подальше от света — тут не должны были заметить его, иначе добычей окажется он. Тихонько прижавшись к стене, он подул на красные от холода руки и достал из кармана несколько разноцветных купюр.
«Негусто, — мальчик вздохнул, щупая каждую бумажку. — Только восемьдесят тысяч…потратила все уже? Только на что? На еду, да ладно! Если питаться одним раменом, можно так экономить!»
В животе предательски заурчало, чтобы как-то успокоить его, мальчик положил ладонь на живот и аккуратно погладил его через ткань куртки. Свернув трубочкой добычу, он попытался засунуть его во внутренний карман, как замер, оглушенный чьим-то криком. Потом еще одним. Раздался стон. Крик. Звериный вопль.
Ставни окон ближайших домов захлопнулись, намекая, что их хозяева ничего не слышали и не видели, таков простой закон жизни. Мальчик испуганно вжался спиной в стену, немного не удержался и плюхнулся в грязную лужу, выронив деньги. Сейчас это волновало его меньше, чем странная тень, которая мелькнула по кирпичной стене дома напротив.
Мальчик замер в ожидании чего-то нового, неизвестного ему. Тень была почти близко, но в последний момент отступила и исчезла. Воришка выдохнул, и осторожно выглянув из укрытия, оценил обстановку. Было совсем пусто, грязно, снежно. Что ж, ему сегодня везло. Осмотрев пространство впереди еще раз, он потянулся рукой за деньгами, а…где они?
— Не это ищите, маленький господин? — бархатистый мужской голос заставил замереть ребенка. Думал, избежал смерти, а она тут как тут! — Вам бы к Демонам, а то талант зря пропадает… А вы не знали, молодой человек, что подслушивать не хорошо?
— Я…я не хотел. Это…это случайно получилось, — мальчик отчаянно метался, не зная, что ответить, чтобы спасти свою шкуру. Он повернулся к незнакомцу, но увидел лишь светящиеся глаза. — Простите.
— О, хотя бы так. Вы более-менее образованы, — Желтые глаза мужчины приблизились вместе с его лицом к мальчику совсем близко, словно изучали каждую морщинку и шрам. В нос ударил приторный запах крови и чего-то цветочного. — Вы превосходно пахнете, мой дорогой! Запах отчаяние и, о боже, интереса? Да вы удивительны! Ха-ха!
— А? — все еще не понимая, что происходит, мальчик покосился на мужчину с подозрением. — Дяденька…
— Раз вы удивили меня целых два, — он поднял два пальца вверх — указательный и средний, — раза, то сейчас я вас награжу. Пойдемте, пойдемте! — Он бесцеремонно, схватил мальчика за руку и вытащил из тени бака. Только теперь воришка смог разглядеть, что его новый знакомый был облачен в полностью белый костюм. — Ох, совсем забыл спросить, как вас зовут! Я такой глупый, мой милый! Ну так что, какое имя вы носите?
— Наруто, — неуверенно ответил мальчик. — Наруто Узумаки.
— Ого! — Незнакомец всплеснул руками, что золотые пуговицы на лацканах заблестели в лучах ламп, которые стали поблескивать, чувствуя приближение ночи.
Потащив свою находку на место, желтоглазый незнакомец исчез, оставив Наруто в полном недоумении стоять перед небольшой свалкой, которой заканчивалась эта улица. Вглядываясь во тьму, воришка мог разглядеть несколько разных по высоте куч, от которых несло смрадом и гниением. Он поежился и обхватил себя за плечи — здесь было гораздо холоднее, чем в центральной части города. Снова пошел снег.
— Господин, извините меня за ожидание! — В темноте блеснул маленький огонек, разгорающийся все сильнее. Из темноты вышел мужчина, держа в руках старую керосиновую лампу. — Совсем забыл, что вы, люди, не видите в темноте!
Когда фигура снова появилась, Наруто с интересом принялся рассматривать мужчину, не обращая внимание ни на что другое вокруг. Незнакомец был крепок, высок, с бледным нездоровым лицом и интересной, специфичной прической — часть волос была выкрашена в серебристый, а другая была иссини-черной. Глаза, которые теперь подсвечивались огоньком, были похожи на кошачий прищур. Бесцветные губы расплылись в хищной улыбке, обнажив ряды ровных зубов. С черных перчаток, которые так контрастировали с белым цветом в других частях одежды, на землю падали капли. Красные. Густые. Самая настоящая кровь. Изо рта Наруто вырвался легкий вздох.
— О, вы впечатлены моей работой? Польщен, польщен! — ворковал бледнолицый.
Только сейчас, мальчик опустил взгляд на землю, осматривая горы мусора. От увиденного, дыхание сперло, и он пошатнулся, чуть не завалившись на спину. У самых ног незнакомца лежало несколько окровавленных тел, их животы были вскрыт и кровоточили неестественно багряной кровью. Кожа трупов — именно их, Наруто не мог сомневаться, — была белая, как рис.
— Куда же вы? — не унимался мужчина. — Я обещал вам подарок, помните? Вот он! — Убийца развел руками, указывая на бездыханные тела. — Нравится? Что, нет? Как жаль, я ведь так старался, а вы, господин, не оценили. Ну что поделать, мне сейчас заказывают только мелких грабителей, никак не крупных мафиози. Разве я могу возразить самому Повелителю? Думаю, нет, — мужчина отрицательно закачал головой, что несколько прядей упали на его глаза.
Пока он вел длинный монолог, Наруто смог отшагнуть на несколько метров назад, вспоминая, какой дорогой этот псих привел его сюда, чтобы быстро вернуться обратно — и бежать, бежать. Наруто сделал еще мелкий шажок назад и в этот момент, что-то очень склизкое попалось его ботинку и не рассчитав, он упал на землю.
— Наруто-сама, это некультурно убегать, когда с тобой разговаривают, разве тебя не учили родители? — чуть ли не пропел мужчина, надвигаясь на испуганного мальчика. Подходя, словно волк к добыче, мужчина размял затекшие кисти рук. Наруто сосредоточил на этом движении все свое внимание, ведь в руках убийцы блеснул нож. — Ах да, они же мертвы. Но не бойся, господин, ты скоро их увидишь.
Наруто не стал задаваться вопросом, откуда этот человек знает про его родителей, не стал много думать или просчитывать ходы отступлений, он просто перевернулся на левый бок, когда бледнолицый накинулся на него вонзая нож в детское плечо. Резкая боль пронзила тело, и он завыл.
— Маленький господин, ты удивил меня в третий раз…похвально, — с жадностью, присущей маленьким детям, бледнолицый вытащил нож из плеча мальчика, придерживая его тело второй рукой. — Подставить плечо, чтобы сохранить сердце…да ты сын своего отца, дьявола! Так уж и быть, оставлю тебе другой подарок, — нападавший занес руку с лезвием. Наруто не смел кричать, лишь шипеть, как разъяренная кошка. Мужчина легко коснулся сталью каждой щеки мальчика, оставляя по три полоски. — Вот так лучше! Ха-ха! Ты захочешь однажды меня найти, поэтому запоминай мое имя — Хоши Мотидзуки. Хо-ши Мо-тид-зу-ки!
— Хоши Мотидзуки, — повторил Наруто, подаваясь всем телом вперед и сталкивая с себя бледнолицего.
***
2017 год. Сентябрь.
Обычно это место называли склепом — переходной камерой для таких, как Узумаки. Обычно они совершали глупые и неразумные поступки, подвергая Преисподнюю вниманию со стороны общественности, которая начальству не была нужна. За такое следовало бы подвергнуть человека наказанию, застрелить, как собаку, подавая урок остальным демонам, но Наруто был ценным работником, поэтому начальство в очередной раз закрыло глаза на его беспредел на очередном задании.
Обиженный на весь мир за заточение в белой коробке — как парень успел прозвать ее, — он лениво созерцал однотонный потолок. В обезьяннике куда лучше, заключил блондин, там хотя бы можно поболтать с умными людьми, а здесь — лишь спать сидя, или же размазывать слюни по стенам от безысходности.
Поэтому, когда дверь раскрылась, зашуршали несколько десятков замков, парень даже бровь не повел, прибывая во вселенском унынии. Человек, почтивший Наруто присутствием, не вызывал у юноши особого энтузиазма, ведь именно он его сюда и засуну недели две назад. Гость, вздохнул, рассматривая собственного подопечного, но так и не сказал ничего колкого в его адрес.
— Какаши-сенсей, — подал Наруто голос, чувствуя пронзительный взгляд мужчины на себе. — Если вы пришли читать мне нотации, то это точно не по адресу. Я знаю, что накосячил. Все свои доводы я привел в отчете, можете почитать.
— Узумаки, я прекрасно знаю, что ты не понимаешь смысл фразы «быть осторожным» по своей глупости, — просто ответил ему мужчина, поправляя маску на лице, которая, как предполагал блондин, скрывала отпечаток его карьеры киллера в прошлом. — Но я пришел сюда не за этим. Нужно поговорить на счет нашего общего знакомого — Хоши Мотидзуки.
Парень напрягся, услышав имя этого ненормального. Как он мог его не помнить? Еще в раннем детстве, он повстречал его, и они оба обменялись красочными подарками, которые хранятся на их лицах и по сей день.
— Что с ним не так? — стальным голосом, без нотки баловства произнес Узумаки. — Мне казалось Преисподняя больше не работает с ним. Мы с новым начальником стали считать методы Митодзуки негуманными.
— Это не совсем так, — Какаши вытащил какой-то блокнот из-за пазухи и передал парню. — Тоши никогда не работал с нами, он то приходил, то уходил — был вольной птицей, которая всегда самостоятельно отвечала за свои грехи. Но не сейчас. Около полугода назад, пока ты был в Турции на задании, Мотидзуки вернулся в Японии после долгого отсутствия.
— Что?! — Блондин так резко вскочил, что стул, на котором он сидел зашатался и опрокинулся. — Почему вы об этом мне только сейчас говорите? Знал бы я, этому ублюдку бы не поздоровилось…
— Поэтому и не говорил, — прервал его гневную тираду Какаши. — Тоши направился в префектуру Ивате, как раз в Кноху. И это не совпадение, — предугадал вопрос он.
— Что он там забыл? Мне казалось, там все бандиты вымерли сто лет назад, когда еще клан Хьюга существовал, — отстранено произнес Наруто, словно вспоминая что-т важное. — Коноха. Странный выбор.
— На его плечах уже несколько убийств. Бюро Общественной Безопасности уже заинтересовалось теми трупами, что уже оставил Тоши. Повелитель волнуется, поэтому решил подстраховаться и внедрил туда нашего человека и собирается отправить туда Саске-куна, — сообщил наставник, поправляя волосы.
— Э? Этого теме, а не меня? — Наруто разочарованно завыл, снова плюхаясь на стул, предварительно подняв его. — Зная это, я должен сидеть здесь.
— Посмотри сначала книжку, которую я тебе дам, — посоветовал мужчина. Наруто раскрыл блокнот, внимательно просматривая записи. Светлые брови удивленно поползли вверх. — Это список всех убитых Мотидзукой за двенадцать лет. Там расписаны даты рождения, признаки, краткая характеристика. Пока сидишь здесь, изучи-ка внимательно. Повелитель считает, что это серия с самого начала, а тебе нужно найти связующее звено всех этих несчастных.
— Это нечестно, знаете ли, Какаши-сенсей…
— Не ворчи, Наруто, — он скептически вздернул бровь. — Когда насилие приходит во двор — справедливость уходит. Запомни это и подумай, совсем скоро представиться шанс встретиться с прошлым, нужно быть как можно рассудительнее, а не как всегда.
С этими словами Какаши вышел, оставляя парня с невысказанными словами. Бондин плотно сжал челюсти, проклиная весь мир от и до. Пролистывая пожелтевшие страницы книжки, он наткнулся на интересную приписку в самом конце — «Хината Хьюга — 09.10.2019». Мужчина задумчиво посмотрел на дату, не понимаю, что это может значить, ведь сейчас только две тысячи семнадцатый год?

Тлеющие звезды. Глава 2

 1 февраля 2019 года
Уже который час я просто смотрела в одну точку, лениво ковыряя ногтем лакированное покрытие стола. Все мысли крутились вокруг пачки сигарет, которая приятно грела мое бедро через ткань брюк, а я отчаянно сопротивлялась желанию покурить; вторая же мысль, надававшая мне покоя — очередной труп, который повис на моей шее, тугой петлей.Не желая мириться с нервами, я полезла в карман.
— Разве ты не собиралась бросать, Хината? — удивленно спросил мой коллега, развалившись напротив меня. Я подняла взгляд на Шикамару, который полностью копировал мое нынешнее состояние: растрепанные волосы, глубокие синяки под глазами и тлеющая сигарета в зубах. Смерив скептическим взглядом мужчину, я снова уткнулась в документы.
— Периодическая профилактика легких никому не помешает, — буркнула я, выпуская дым изо рта.
— Я тоже сначала так думал, но знаешь, вредные привычки затягивают. — Шикамару затушил сигарету, вальяжно потягиваясь на стуле. — Сначала это просто развлечение, потом ты уже начинаешь вкладывать в это какой-то сакральный смысл и потом курение становится некой традицией, без которой не проходит твой день.
Славное ораторское мастерство напарника не на шутку разыграло во мне желание кинуть в него чем-то тяжелым. Когда Шикамару начинал рассуждать о ценности пылинок, переходя к влиянию космоса на нашу судьбу, я знала, что он или хочет поесть, или уехать с работы раньше. Сейчас же, находясь в четырех стенах нашего рабочего кабинета и во власти ночного дежурства, он не мог сделать ни первое, ни второе.
— Все, заканчивай, — цокнула я, пряча сигареты с глаз долой. — Лучше работай, больше пользы будет, чем твоя диванная философия.
— Злая ты, Хьюга. В кого такая? — риторически спросил он. — Я бы с радостью, только эти глупые отчеты убивают меня…
— Не хочешь писать отчет — посмотри дело Художника, — посоветовала я.
Дело художника мы вели с июля две тысячи семнадцатого, когда старшеклассница Юи Акано, пропала после школы и труп нашли в кабинете театрального кружка, где она занималась, спустя несколько дней. Убийство было изощренным. Уродливо-красивым. Тело девушки было раскромсано на мелкие ленты и подвешено к потолку, создавая «люстру». Дело было громким, несвойственным для небольшого портового городка на берегу Тихого океана, начальству не удалось его скрыть от вездесущих СМИ. Статьи и репортажи с громкими заголовками выходили одна за другой: от «Коноха. СЕГОДНЯ» — центральной газеты, до гнилого таблоида «Эхо славы».
Тогда, один из сотрудников, назвал его Художником и это имя подхватили другие, клубок завертелся, приплетая все больше и больше коноховцев, так усердно старающихся узнать новые подробности этого дела.
Как по щелчку, через двадцать восемь дней мы снова нашли труп. Мужчина, юрист с семьей и детьми, хорошей характеристикой и безупречной репутацией в сфере деятельности. Из него скрутили розочку, сделав из зубов убитого, шипы. Потом была повариха из местной кафешки и ребенок восьми лет. Разница между трупами — двадцать восемь полных суток.
Были и другие трупы: разные возраста, социальные положения, области деятельности. Между ними — двадцать восемь дней и труп появляется, как по щелчку.
Пиком, когда нам дали добро назвать Художника серийником — смерть комиссара полиции Акасуна, но Сасори. Я плотно сжала губы, нервно пожевывая их. Меня взяла мелкая дрожь, когда я поднесла к лицу фотографию с места преступления — последнюю фотографию мужчины.
— Если ты будешь часами сверлить фотографию Сасори, то ты так ничего не изменишь, — совсем тихо прозвучал голос Шикамару. — Понимаю, что ты чувствуешь. Он был твоим идеалом в мире полиции, как и Асума для меня. Всегда сложно забыть тех, кто открыл тебе глаза на мир. Хината, мы найдем ублюдка, который это сделал. Люди совершают ошибки и Художник, когда-нибудь проиграет этот бой.
Встав, я прикрепила фотографию к доске, где располагались люди, места, различные характеристики и заметки, которые мы оставляли, после нового убийства. За долгие месяцы кропотливого труда, мы так и не смогли выйти из тупика, балансирую между теориями, несвязанными судьбами и безумством, которое в убийства вкладывал неизвестный Художник.
— Черт! — Я бессильно топнула ногой, надеясь, что именно в этот момент упадет манна небесная и кто-то по волшебству раскроет за нас дело.
Вдруг случилось что-то из ряда вон выходящее, заставив наше с Шикамару сонное царство взбодриться. Дверь в кабинет с грохотом растворилась и сюда ввалились еще двое наших коллег. Сай, высокий парень с длинными ногами и длинными руками, с болезненным видом за компанию с Сакурой, девушкой-бурей по совместительству, судмедэкспертом, взвизгнули по-детски. Они стали бегать вокруг моего стола.
Шикамару, лениво рассматривая происходящее, откатился на стуле с колесиками ко мне. Сложив руки под грудью, я сверли их недовольно взглядом, надеясь, что это баловство скоро закончится, но видно, заигравшее в одном месте девство, не собиралось успокаиваться. Когда они наконец остановились, тяжело дыша, Сакура все-таки доделала начатое — швырнула книгой в Сая, а парень, как истинный джентльмен, не стал уворачиваться.
Оказалось, что Сай пошел к девушке за результатами вскрытиями по последнему делу. Во время милой беседы, двое в своих рассуждениях, начали говорить про отношения. Сай посоветовал ей почитать одну «интересную» книгу, чтобы понабраться опыта и тогда она точно найдет себя парня, а не будет проводить все свободное время в компании трупов.
— Как маленькие дети, — недовольно произнесла я.
— Сакура-чан, ну извини! Я же не знал, что ты так отреагируешь, но книга все равно хорошая. Ты возьми, а потом подумаешь: нужна она тебе или нет, — попытался оправдаться мужчина, но все его слова сошли на нет, когда девушка снова замахнулась. — Ладно-ладно! Молчу!
— Вот-вот! Придурок. — Девушка уселась на стол, отодвигая бумаги и мою пепельницу. — А вы тут кисните, да? Хината, я тебе давно говорила, нужно переводиться отсюда, иначе компания Нары тебе ничего не даст, кроме хронической лени и в скором аллергии на табак.
— Ой-ой, — Шикамару скопировал ее тон. — Я не нянька Хинаты, она разумная девушка и делает то, что хочет. Я ее не держу, хотя будет плохо, если ты уйдешь — придется учить какого-нибудь новенького с самого начала. А мне этого не надо, думаю, Хина это понимает…
— Прекрати говорить так, словно меня здесь нет, — разозлилась я этой дурацкой привычке.
— Песчаного человека? — ужаснулся Сай.
Он перешел к нам год назад уже после того, как отдел сформировался после реформ в Бюро Общественной Безопасности. Шикамару уже как полгода работал обычным следаком; Сасори занимал должность инспектора полиции. Сакура заканчивала медицинский колледж и в качестве стажировки ее отправили в БОБ, и она задержалась. Позже всех пришла я. Большую роль в формировании отдела сыграл Сасори, который верил в судьбу и наш командный дух. Никто не стал сопротивляться, и мы стали работать плечо к плечу.
Спустя полгода появился и Сай. Резко. С рекомендационным письмом из самой столицы нашей прославленной страны. Парень был умен, немного хитер и в меру тих. Он сразу влился в нашу компанию, прибывая между огнем Сакуры, холодом Шикамару и моей чрезмерной строгостью. Он хорошо балансировал, примеряя для каждого новую маску — ту, которую желали увидеть мы. Хороший друг, начитанный собеседник и исполнительный подчиненный.
— Она раскрыла это дело, сразу как перевелась к нам из Суны. Тогда Сасори, наш прошлый инспектор, ломал голову, кто же мог закопать невинную старушку в ее собственном саду. Экспертиза выявила, что труп перенесли. Женщина была некоторое время закопана в почве с большим наличием песка, предварительно обработанная специальным раствором для сохранения костей. Это сделал ее внук, как выяснила Хината. Убийца поступал на химбио, но не прошел по баллам, — поделился мужчина, утвердительно качая головой. Я смущенно улыбнулась, чувствуя, как немного покраснела от похвалы. — Сложив одно и другое, мы раскусили его.
— Ой, да не красней! Нужно принимать похвалу с радостью, — Сакура, взмахнув своими розовыми волосами, подняла большой палец вверх, — помню, тебе тогда премию выписала Цунаде-сама.
Казалась, Сакура потонет в потоке воспоминаний былых дел, которые пропустил Сай. Но вдруг она сорвалась с места и выбежала из кабинета. Сай сначала состроил непонимающее лицо, а потом, что-то смекнув, сделал вид человека, познавшего тайны мира, уселся за свой стол. Шикамару вытащил очередную сигарету, восьмую за час, и уселся кропать отчет, а я осталась стоять в недоумении рассматривая все также фотографии с мест преступлений.
Последний труп — женщина двадцати семи лет. В ее влагалище была вставлена горящая петарда, труп естественно сильно пострадал. После чего, ее раздели и повесили посреди парка — труп нашел спортсмен, пробегающий там каждое утро в районе восьми часов. Ни следов, ни отпечатков на ней не было, как и семьи, которая бы заявила о пропаже бедолаги.
Единственное, что мы выяснили — эта дамочка была проституткой. Стало понятно, почему был выбран такой специфический способ убийства.
Следующий труп должен появиться двадцать шестого февраля. У нас есть меньше месяца, чтобы продвинуться хоть на мелкий шажок из той пропасти, в которой мы засели.
— Совсем забыла! — сообщила запыхавшаяся Сакура. — Рин-сан нашла кое-что интересное.
— Что? И ты про это забыла? Харуно, это верх безответственности, — укоризненно фыркнул Шикамару, забирая из ее рук папку. Я тоже пристроилась рядом, чтобы посмотреть результаты экспертизы. — Не до конца сведенная татуировка? Это, конечно, здорово, но на телах других татуировок не было.
— Если только у того неформала, — поправила я. Отыскать папку на этого трупа, некогда звавшегося Мираи Тохку, панк-рокера и заядлого алкоголика, не составило труда. Он был одиннадцатым трупом. Вытащив из-под листа бумаги фотографию, я протянула ее напарнику. -Морда козла, расположена на лопатке.
— Забавно. — Я удивленно посмотрела на Сая. — Не сотрите на меня так, Хината-сан! Я какое-то время увлекался тату-мастерством, но дальше баловства ничего не пошло, да и побоялся я себе что-нибудь набивать, зато могу сказать, что работа эта — редкостная гадость.
— Набил значит, когда был маленьким, — встряла Сакура. — Эксперт нашелся. Да и ладно, если он ее носил без перекрытия, его все устраивало.
— Так, ладно, — заявила я. — Нужно узнать в каком салоне ей делали лазерную процедуру, возможно, мастер знает причину сведения татуировки. Сай, займись этим, пожалуйста. Так, а ты, Шикамару, запроси самые первые дела, которые еще вела полиция, и просмотри информацию про рисунки на теле, — вдруг что пропустили.
— Раскомандовалась, — наигранно серьезным тоном буркнул брюнет.
— Сакура-чан, спасибо большое, — благодарно кивнула я.
— Работа у меня такая… — отмахнулась медик. — Я пошла, куча работы на ночь! Мы планировали с Рин-сан в четыре часа перекусить, присоединитесь?
Сойдясь на этом, мы снова окунулись в работу. Достав все документы по заключению о смерти, а также внешнее описание убитых, ничего конкретного я не нашла. Татуировки носили только двое — Токху и Шион (последняя убитая). Где-то в глубине души я надеялась, что под мордой козла спрятана звезда и как по волшебству, у других трупов они тоже найдутся. Признать свою невнимательность лучше, чем свою непродуктивность.
Хотя, если она найдется у других трупов, что делать с инспектором? У Сасори рисунков точно не было. Я могла поручиться за это. Тогда что делать? Загнанная в своих размышлениях в тупик, я с досадой завыла, зарываясь все больше в этот омут безысходности.
Уткнувшись носом в документы, я прикрыла глаза. Резко в сознание ворвался сон, медленно расслабляя тело. Подавшись минутному забытью, я, кажется, отключилась, тихо посапывая. Мне давно не снились сны. Месяц? Три? Полгода? С того самого момента, как не стало майора Акасуна Но. Перед глазами всплыло его лицо: изможденное гримасой ужаса, с багряными пятнами на лице и шее; с разрезами на спине, которые создавали крылья из человеческой кожи. Тонкие лески поднимали его руки, копирую крылья птиц в полете.
Испытав легкое головокружения, я дернулась в сторону. Сердце отбивало чечетку. Черные точки заплясали перед глазами. Рука машинально потянулась к тумбочке, где покоилась пачка Мальборо. Только пропустив едкий дым через легкие, я смогла успокоиться. Просто не думать о смерти Сасори. Просто не думать о смерти. Просто не думать.
Телефон на рабочем столе Шикамару зазвенел. Мужчина, сведя на переносице широкие брови, снял трубку и заговорил серьезным голосом, от которого у меня по спине прошел холодок.
— Бюро Общественной Безопасности, инспектор Шикамару Нара вас слушает… — Лицо мужчины примеряло несколько эмоций: от удивления до гнева. — Понял, но ничего не обещаю вам. Будем в течение двадцати минут.
Я переглянулась с Шикамару, он лишь пожал плечами в ответ.
— Сначала докурим, потом поедем, — Нара полез за последней в пачке сигаретой.
***
Парк аттракционов в легких, как облака, сумерках походил на огромного зверя. Наступающее на город утро, давало о себе знать, рассвет уже зарозовел над океаном перед нами, но не успел разыграться — мрачные грозовые тучи поедали его. Многое даже с нашей точки обзора было видно: фиолетовые змееподобные русские горки, красные, чуть полегче, американские, столбы с нанизанными кольцами. Один лишь вид этого «чуда» вызывал во мне тошноту.
Машина Шикамару остановилась на парковке перед парком развлечений и нам пришлось топать через замершие аттракционы к пристани, а потом по песчаному берегу к месту преступления. Февраль только начался, но так и не принес зиму — ни снега, ни холодных ветров с океана, поэтому кромка у берега тихо колыхалась без намека на ледяную корку.
Впереди нас ждал катер и небольшая группка полицейских. Все было как обычно — желтая лента, строгий дядька-инспектор с сигаретой в зубах и его подчиненные, наворачивающие круги вокруг него. Придурки, все следы затоптали.
— Бюро Общественной Безопасности, — представилась я, показывая тому дядьке удостоверение. Мое движение скопировали напарники. — С кем имеем честь работать?
— Кен Такуми, — прошипел он, перекатывая на языке сигарету. По его лысому черепу к самой шее скатилась капля пота. Ничего не скажешь, имя у него говорящее. — Береговая полиция. Нашли час назад этот труп, — он махнул головой в сторону мужчины на песке, — сначала сообщили в основной офис, а нам сказали, что, если мужик без документов и с какими-нибудь уродствами на теле, звонить в БОБ.
Разложив на земле свой чемоданчик, я извлекла перчатки, пинцет, готовая приступить к работе. Шикамару еще пару минут разговаривал с Кеном, ругая его подчиненных за отсутствие бахил — песок вокруг был вспахан, словно после родео. Пусть Нара и был редкостным лентяем и по созвучию, слюнтяем, во время работы невидимый переключатель щелкал, и он становился настоящим инспектором.
Сай вооружился фотоаппаратом и флажками-палатками, отмечая неиспорченные улики. Ничего особенного — тело. Над ним уже порхала Рин, что-то бурча под нос.
— Я-то думала, что смена пройдет нормально и я отправлюсь домой, — поделилась она, осторожно раскрывая поло плаща убитого. — Ножевое ранение, потеря крови. Смотри, на лице и шее трупные пятна — они свидетельствуют о том, что тело плыло лицом вниз.
— Да и «руки прачки» сформировались. Двое-трое суток он проплавал, — констатировала я. Медик утвердительно кивнула. — Шикамару, у него документы имеются?
— Чист как лист, — отрезал брюнет, присаживаясь на корточки ко мне. — Его поднесло сюда течением, когда береговая полиция была в рейде. Сначала подумали, что он просто плывет, а подплыли, оказался покойником. Вытащили не берег.
— Если принесло течение, то его скинули или с пристани около парка развлечений или где-то в зоне заповедника Санрику Фукко, там есть пару обрывов, — начала размышлять я. — Хотя, там есть охрана, не думаю, что туда бы просто так пропустили людей с трупом наперевес.
На бледно-сером лице трупа виднелись тонкие волоски щетины, волосы вились клубами, а опухшие веки и щеки намекали на периодические попойки. Сложив все паззлы, я пришла к выводу, что это была пьяная драка, закончившаяся смертью одного из собутыльников.
— Какого?! — Рин осторожно отделила нижнюю часть фаланги мизинца от основания пальца. Все мы сгорбились над телом.
— Отрубленный палец? — зашуршал Кен. — Фетишист какой-то?
— Да нет, палец искусственный, — Сай взял часть пальца в руки, вертя его. — Хорошая работа, из латекса. И здесь есть номер, наверное, товара. Это облегчит работу! Можно пробить номер, узнать личность…
— Если бы, — я тяжело вздохнула. — Мизинцы отрезают не простым проходимцам, а мафиози — якудза.
— Рин-сан, можешь срезать рубашку, вдруг там есть татуировки, — Шикамару выпрямился, созерцая картину, представшую нашим глазам. — Сай, щелкай.
Он послушно нажал на спуск камеры, запечатлев зеленые резкие линии. Обреченно вздохнув, я запустила пальцы в волосы, одергивая темные пряди. Якудза. Мафия. Сложив один плюс один, прихожу к выводу, что это не простое убийство, а разборки бандитов, которые свалились на нас.
— Э-э-э! Вот черт, якудза? В Конохе? Да вы шутите! — Кен всплеснул своими толстыми ручищами, разгоняя воздух вокруг. — Мне казались их всех поубивали еще в конце девяностых, когда здесь еще правили Хьюга.
— Никем они не правили, — слишком резко огрызнулась я. — Они стали такими же жертвами бандитов, как и остальные горожане.
— Детективчик, вы еще слишком юны. В те годы вас, наверное, и в помине не было.
Сай и Шикомару покосились на меня неодобрительным взглядом. Я лишь закатила глаза, нервно заламывая пальцы. Мне хотелось треснуть этого мужика по морде, но я сдержалась, приколоченная хмурым взглядом Нары.
Шикамару распорядился отвести труп к нам и поскорее сообщить Цунаде-сама о происшествии. Рин же, пыхтя и ворча, пообещала поколдовать над трупом. Сай же занялся поиском завода, изготавливающего пальцы. Усевшись в машину инспектора, я извлекла из кармана пачку и подкинула одну коллеге. Выкурив по одной, мы двинулись в офис ближе к половине седьмого утра.
— Ты пробивала подразделение «Бесы»? — как бы невзначай спросил Шикамару, заворачивая на главную.
— Еще нет. Страшно, — я сморщилась. — Боюсь, что всплывет еще больше дерьма по семье. Отец кормил целый город наркотиками, мать — проститутка, брат продался ФБР, а я полицейская. Да и внутренние органы, которые почистили ряда неугодной мафии с помощью «Бесов». Зачем мне это? И так куча проблем.
— Однажды в тебе все равно проснется зов крови. Да и когда дети будут, спросят, где бабушка с дедушкой, что ты будешь отвечать?
— Если рожу детей, тогда и подумаю, — отрезала я. — Можешь остановить около автомастерской? Хочу забрать мотоцикл и съездить домой. Отпустишь?
***
Когда город проснулся, я добралась до дома. Солнце уже встало, озаряя природу вокруг, безликие здания и устланные корочками льда, дороги. Я жила в северной части города, которая граничила с зоной национального парка — если бы в один день я захотела расширить территорию усадьбы на несколько гектар, то явно залезла бы в зону природоохранного комплекса.
Деревья спали. Дом сопел. Галька и сухая трава под ногами шелестели. Я шагала по узкой дорожке к дому, скрытому за густыми кронами деревьев. Мое жилище было старым, с перекроенной тысячи раз, крышей, с наростом мха с одной стороны. На заборе еще виднелись очертания символа моего клана — тонкий, желтый контур.
Дверь поддалась мне не сразу — пришлось повозиться со старым замком. Коридор встретил черными тенями и приглушенным шумом, создаваемым моим никудышным сожителем. Пол скрипел под моим весом. Я заглянула в гостиную, где царил хаос: старые коробки, засохшие цветы в горшках, книги с десятками закладок и толстый рыжий кот. В середине комнаты, восседая на горе из подушек, сидел брат.
Пройдя вглубь комнаты, я раскрыла шторы, пропуская лучи солнца. Лес за домом стучал в панорамные окна. Зевнув, я скинула сумку, пальто и уселась рядом. Кот, почувствовав меня, спрыгнул с подушки и вальяжно, по-королевски, уселся на мои ноги. Не потерпев эту наглость, я спугнула его.
— Кажется, я просила тебя выдворить этого кота вон. — Меня нагло проигнорировали. — Космос, космос! Тебя вызывает Земля!
— Злюка! — шикнул на меня парень, потягиваясь. — Пришла ты и принесла ауру агрессии, смерти и боли. Хината, вот зачем? Теперь связь с духами потеряна! День пойдет коту под хвост.
— Если ты выдворишь этого поганца, — я кивнула на кота, а тот лишь мяукнул, — тогда все будет хорошо. Я не готова кормить двух бездельников.
— Я не бездельник, я — ментальный наставник.
— Ты придурок, Нейджи.
— Ого, неужели моя сестра назвала меня по имени. Что случилось? — Брат сполз с подушек и подсел ко мне. — Новый труп?
— Вроде того, — пролепетала я, устраивая голову на плече брата поудобнее. — Предположительно бывший якудза, возможно, совершил сэппуку.
— Так вот в чем дело…могу пробить его если хочешь, — предложил брат. Сняв с лица маску придурковатого типа, он облачился в костюм талантливого программиста. — Не пускай слюни, это бандитский мир, в котором нужно за все платить.
— Будто я не знаю! Сай разбирается как его зовут, если что-то понадобится, обращусь к тебе. Но только в экстренной ситуации, — поспешно добавила я. — Тебе нельзя напрягаться, помнишь?
— Ага, а еще пить, дышать и жить размеренной жизнью, — фыркнул он. — То, что у меня опухоль мозга, ничего не значит. Химия прошла успешно, я иду на поправку. — Я серьезно посмотрела на Нейджи — мы были похожи как две капли воды, хоть и имели разницу в возрасте ровно год. Темные волосы, светло-серые глаза, резкие черты лица — типичные японцы, выходящие из семьи, некогда имеющую традицию, женить родственников. — Если ты будешь волноваться еще и за это, мне придется прибегнуть к серьезным мерам.
Брат метнулся в сторону, заключая меня в объятия, злобно хохоча и тиская за ребра. Знает, гад, что боюсь щекотки!
— Хорошо-хорошо! Сдаюсь! — запищала я, когда в легких закончился кислород.
Брат победно улыбнулся, отпуская меня восвояси. Я поплелась на кухню по пути собирая мусор после братца-редкостной-свиньи. Пока Нейджи пытался связаться с космосом, я приготовила завтрак, вытанцовывая около плиты и накрыла стол. Брату так и не удалось «очистить» карму, поэтому он, как обычный смертный, умял омлет с беконом.
Заставив его убираться на кухне, я скрылась в комнате, скидывая всю одежду и спешно принимая ванну. За час я закончила все процедуры и улеглась спать. Мне хватило нескольких часов, чтобы встать и чувствовать себя немного лучше, чем утренний труп. На сборы и самобичевание ушло меньше часа и я, оседлав своего железного коня, я уехала в город, оставляя Нейджи в компании компьютеров, которые были ему милее собственной сестры.
Некогда наши родители, жили дружной, полной семьей. Хиаши и Хизаши, как и положено близнецам, ощущали ту скрытую от всего мира нить, позволяющую им быть единым целым. Быть звеном мира, в котором они обитали — в мире мафии. Но, это была бы сказка, если бы оба не познали любовь и на этой почве не устроили внутриклановую резьбу.
Всему виной стала мать. Наша общая с Нейджи мама, которая была дорогой проституткой.
По закону, все того же жанра, мы с братом в детстве были разделены, наша мама умерла, отцы переругались и разделили нас. Нейджи, будучи толковым в сфере компьютеров, стал ломать компьютеры и выполнять мелкие задания родителя еще в раннем возрасте. Мне повезло меньше — о свободе я даже не думала, родившись двадцать восемь лет назад девочкой. Меня готовили выйти замуж за какого-то старика, но в один момент клан Хьюга перестал существовать, вместе и мы с Нейджи.
***
Я щелкнула ключами, доставая из сейфа табельное оружие. Около меня крутилось еще несколько полицейских, только заступавших на смену. Среди них я узнала свою знакомую и по совместительству, лучшую подружку Сакуры Харуно. Увидев меня, блондинка активно замахала рукой, подзывая к себе. Закрепив пистолет на кобуре и накинув куртку, я поспешила к ней.
— Хината-чан, привет! — Ино прижалась ко мне щекой. — Сай-кун попросил передать тебе это!
Девушка передала мне распечатку. Черным по белому размещался портрет некого Муро Огава — сорокалетнего мужчины, в прошлом военного и бизнесмена. Развелся три месяца назад, с бывшей женой имеет общую дочку десяти лет. И что странно, Муро Огава — наш утренний утопленник.
— Спасибо. Он уже ушел?
— Да, минут сорок назад. Его Шикамару выгнал, потому что тот засыпал за компьютером.
— Еще раз спасибо, Ино. А Нара отправился к родным или оставил это дело до результатов судмедэкспертизы?
— Ответил, чтобы это сделала ты, — сообщила она. Вся моя радость от того, что шестеренки механизма заработали, исчезла.
— Черт, — я опустила голову, немного встряхивая ею. — Никогда не знаешь, как отреагируют родственники: кто-то плачет, кто-то смеется, другие пытаются сами убиться, а последние вообще, тебя благодарят за эту чудную новость.
— Все будет хорошо, я уверена, — ободряюще похлопала меня по плечу Яманако. — Извини, нужно бежать. Рада была повидаться!
Я проводила девушку улыбкой, а сама засунула бумажку в карман, размышляя, как бы увернуться от встречи с бывшей женой. Если ждать, когда вернуться Сай или Шикамару, мы упустим время; если поеду я, то это не закончится ничем хорошим — истерика будет или у жены, или у меня.
Пока я гуляла по коридорам офиса, пару раз мне удалось встретиться с коллегами и несколькими лаборантами, которые получили анализы Муро. Получив их, я засела в кабинете, пролистывая данные: ранение было нанесено ножом, клинок которого пятнадцать сантиметров, этому свидетельствуют поврежденные внутренние органы. Вид разрезов отличается от тех, что были нанесены Художником. Ссадин и синяков нет — мужчина не сопротивлялся во время убийства. Ко всему прочему, он имеет татуировку на всю спину в виде дракона, в чешуе которого спрятан иероглиф, означающий «водоворот» и несколько мелких звездочек под волосяным покровом.
Звездочки. Мелкие, черные. Идентичные есть у Шион. Отложив документы, я снова уткнулась носом в рабочий стол.
Дверь скрипнула, впуская в кабинет гостя.
— О, Хьюга, — криво улыбнулся Киба, размахивая ключами от машины. — Слышал, трудоголизм серьезное психоневрологическое заболевание.
— Трудоголизм хотя бы лечится, а идиотизм — нет.
— Зачем так грубо? — Шатен зашел в кабинет, закрывая за собой дверь. — Я к тебе с деловым предложением.
— Ко мне? Неужели царю стали интересны обычные смертные? — я саркастично вздернула бровь.
— Все, харэ огрызаться. Выручишь? Ты же знаешь, я в долгу не останусь, — Инузука сложил ладони в молящем жесте. Я неоднозначно пожала плечами. — Есть такой товарищ, Обито Учиха, ему принадлежит клуб «Game over», там собирается всякая школота, обсуждают игры и аниме. Так вот, там ошиваются какие-то маленькие бандиты, они избили вчера младшего брата моей девушки…
— Так ты герой любовник? Поздравляю, Киба.
— Послушай! — Он коварно улыбнулся. — Я слишком мягкий для того, чтобы отругать кого-то, а вот ты — самое то! Пожалуйста, Хина-чан! Пожалуйста!
Парень состроил свою саму милую рожицу, моргая своими огромными карими глазищами.
— Послушай! — Он коварно улыбнулся. — Я слишком мягкий для того, чтобы построить кого-то, а вот ты — самое то! Пожалуйста, Хина-чан! Пожалуйста!
Парень состроил свою саму милую рожицу, моргая своими огромными карими глазищами.
— Хорошо. Только ты можешь сейчас съездить к жене убитого, — я передвинула к нему лист с женой Муро Огава, — а я пока смотаюсь в этот клуб и поговорю с начальником. Как зовут избитого мальчика?
— Хината, я обожаю тебя! Имя мальчика — Ичиро Хасимото, — шатен радостно начал целовать и обнимать меня, пока я пыталась отлепить коллегу от себя. — Сейчас съезжу к дамочке, расспрошу ее про мужа, потом позвоню тебе. Пока-пока, Хина-чан, жди звонка!
Отсалютовав мне, Киба скрылся со своей привычной улыбкой на лице. Конечно, было запрещено так поступать, тем более, я уже подписала документы о передачи дела в БОБ под наш полный с Шикамару контроль. Но все же, мне хотелось верить, что такой обмен сохранит здоровье моих нервов — мнимое, шаткое. Будучи несколько лет работником полиции, я до сих пор со состраданием относилась к семьям убитых и к самим жертвам.
Где-то в глубине души я была эмпатичной, иногда даже слишком.
***
«Game over» располагался в единственном торговом центре Конохи. Я поменяла свою куртку с желтой надписью БОБ на гражданскую одежду, чтобы не спугнуть малолетних хулиганов, которые ошивались здесь. Хината, и до чего ты дожила? Рыскаешь за напольными фикусами, выслеживаешь малолеток. Даже когда стажировалась в полиции, таким не занималась.
Детей было много — помладше, явно школьников и подростков постарше, которые проводили здесь своей обед за автоматами. Проходя мимо пестрых витрин, я наткнулась на чудный кондитерский магазин. Яркие вывески, наклейки в виде зефирок, шоколадных животных возбудили аппетит. Магазин был закрыт, поэтому я прошла мимо, сразу наткнувшись на клуб отаку.
Неоновая вывеска и полумрак контрастно выделялись на фоне гламурных бутиков с одеждой. Шагнув вовнутрь, я словно оказалась в каком-нибудь пресловутом аниме. Несколько стеллажей с фигурками и костюмами, плакаты, яркие игровые автоматы и биты каких-то саундтреков на фоне.
— Простите, — я подозвала консультантку в коротеньком кимоно и с яркими прядями волос. Я осторожно вытащила удостоверение, показывая девушке. Она удивленно вскинула брови. — Бюро Общественной Безопасности, лейтенант Хината Хьюга. Вчера здесь избили Ичиро Хасимото, его родители обратились к нам.
— Ч-что? — девушка прикрыла ладошкой рот. — Мы ничего не знаем! Вчера все было тихо…
— Я видела, у вас здесь камеры, они рабочие?
— Да, наверное, не знаю… — пролепетала она.
— Тогда бы я хотела поговорить с Обито Учиха. Он сегодня здесь?
— Да-да, я сейчас позову его.
Девушка скрылась среди стеллажей. Чтобы убить как-то время, я оперлась о неработающий автомат, рассматривая детей вокруг. Самая большая толпа окружала автомат с игрушками — железная рука подцепляла то медведя, то зайца, но животное срывалось с крючка в самом конце, и ребятня жалобно визжала. Среди детей, помимо меня стоял еще один взрослый — парень, возможно моего возраста, в драных джинсах и какой-то потертой футболке и кепке. Он хихикал, пока очередной ребенок вылавливал плющевого зверя.
— Что, самый умный? — спросил самый старший мальчик. — Лучше сам попробуй!
— О нет, спасибо! — парень поднял руки вверх.
— Дядя, ну тогда купи нам игрушки, а то у нас денег нет, а игрушки хотим! Ну пожалуйста!
— Родителей своих просите, — буркнул он, явно понимая, что все карманные деньги они потратили на автоматы.
Мужчина развернулся, как вдруг его остановил тот же мальчик. Я напряглась, ожидая вторую часть этого балета:
— Дядя, хочешь это? — он вынул из кармана модных штанов складной нож. Видно, что дорогой. Я удивленно вытаращилась на него, гадая, где он его взял. Хотя, какая разница, где — ношение холодного оружия, тем более несовершеннолетним, запрещено. — Я стащил его в оружейном магазин. А ведь там были камеры!
— Симпатичный, — хмыкнул парень, пристально рассматривая его. Мне пришлось выйти из своего укрытия, но все еще держаться в тени, чтобы эта шайка не заметила меня. Я нащупала в кармане наручники, готовясь выполнить свой долг. — Такой стоит не меньше трехсот долларов.
— Триста двадцать. Он был со скидкой! Я отдам тебе его, если достанешь игрушку. Давай, удивляй.
Мне пришлось приложить все усилия, чтобы в несколько шагов преодолеть расстояние до этих хулиганов. Взрослый парень пнул ногой по стеклу. Сотни осколков полетели в разные стороны дождем. Раздались удивленные, но довольные возгласы детей. Я вцепилась в руку того самого парнишки с ножом и дернула на себе, прикрывая, чтобы осколки не поранили его.
— Немедленно поднимите руки над головой! — рыкнула я, обрывая все голоса и хихиканье детей.
— Дамочка, кажется, вы что-то путаете, — промурлыкал в ответ этот блондин, потирая ладони.
— Да ты что?! — Я вытащила удостоверение и тыкнула ему в нос. — Поднимите руки, господин, пока я не применила оружие!
— О-о-о, детективчик-чан, мне кажется, вы что-то напутали. Я — законопослушный человек, лишь помог юному поколению, — также спокойно проговорил он, разводя руками.
— Руки, — отрезала я, щелкая наручниками. — Хулиганство, а теперь еще и ношение холодного оружия, — я кивнула в сторону ножа в его руке, — положите нож на пол и поднимите руки, чтобы я их видела.
— Ладно-ладно…
Блондин присел на корточки, положил нож и пододвинул в мою сторону. Потом лениво, как в замедленной съемке, стал подниматься. Всего несколько секунд — он подался вперед, сбивая меня с ног, а потом резко поднял над землей. Я завизжала от резкости действия и головокружения. Преступник (он резко поменял статус в моих мыслях) лишь расхохотался.
— Я офицер полиции! Что вы творите?! Немедленно опустите меня! — Неудобное положение и явное различие в силе, не позволяло мне зацепить пистолет, покоящийся в кобуре. Мне удалось лишь толкнуть его коленом в грудь, блондин лишь шикнул, наручники зазвенели и выпали из моих рук.
— Красотка, я слишком спешу, чтобы ругаться с тобой, но мы можем совместить приятное с полезным, как думаешь?
Я дернулась вперед со всей силы. Он все еще продолжал меня держать, но был взят врасплох. Рядом был стеллаж, я зацепилась за него и дернулась всем корпусом вперед. Блонд пошатнулся, и я сбила его с ног. Мы вдвоем повалились на пол. Незнакомец отборно заматерился, хватаясь руками за голову. Этой заминки мне хватило, чтобы подобрать наручники и приковать его к одному из автоматов рядом.
— Вас ждет заключение до тридцати суток за хулиганство, сопротивление правосудию и нападение на полицейского. Молитесь, чтобы здесь были камеры, тогда может начинать искать адвоката, — прошипела я ему в лицо.
— Эй, детективчик! Куда же ты! Черт, мы просто не поняли друг друга! — крикнул он мне в спину, пока я грозно подходила к детям, застывшим около разрушенного автомата.
— Сейчас вам лучше подумать и осознать, что хулиганство и разбой не доведут до добра, — я покосилась на парня, который что-то говорил мне, совершенно нелицеприятное. — Стойте здесь и быстро звоните родителям, иначе поверьте, еще не скоро сможете играть в автоматы…
— А?! Что здесь произошло?! — Из глубины помещения выскочила работница вместе с каким-то широкоплечим мужчиной с повязкой на глазу. Наверное, Обито Учихой. — Кто это сделал с моим автоматом?! Опять ты, Конохомару?!
— Что? Нет! Это все он, — мальчик тыкнул пальцем в развалившегося на полу преступника.
— Обита-сан, пусть ваша сотрудница вызовет полицию, а мы с вами должны поговорить, немедленно, — я на ходу вытащила удостоверение, пока раскрасневшийся владелиц клуба, шагал к своему кабинету.
— Боже, за что мне это? Простите, лейтенант, — он низко поклонился. — Такое происходит впервые, черт, черт… Вы ведь будете оформлять протокол?
— Конечно, — я зашла за ним в просторный кабинет. — Если бы он не напал на меня, отделался простым штрафом или же вы самостоятельно разобрались с ним, подписав документы о не возбуждении дела. Но первый аспект все портит, да и вчера у вас избили Ичиро Хасимото.
— Ичиро? Он тут местный задира, так вот Конохомару его и поколачивает. Сколько бы я с ними не разговаривал — бес толку, — вздохнул Учиха, зарываясь в густую шевелюру пальцами. — Мне нужно какие-то документы подписать?
— Да, сейчас приедет районная полиция, составит протокол. Нужно будет предоставить запсии с камер видеонаблюдения.
— А, так камеры — липовые, — просто ответил Обито, пока я ошарашенно смотрела на него. — У меня клуб для подростков, что они могут сделать? Лишь подраться, да и то, потом быстро мирятся... Знал бы, что этот переросток нападет на полицейскую…
— Что ж, это усложняет все, — я вздохнула, вытаскивая из кармана телефон. Я написала Кибе о случившемся и попросила подъезжать его клуб, если он закончил с женой Огавы. Сам попросил меня — пусть сам расхлебывает. — Господин Учиха…
— Он сбежал! — всхлипнула девушка, появившаяся на пороге.
— ЧТО? — слишком резко выкрикнула я. — Да этого быть не может!
— Он как-то руки странно выкрутил и наручники спали! — всхлипнула девушка. На экране мобильника высветился номер Инузуки. — Но, зато он сказал свое имя и просил передать его вам, госпожа.
— Какой вежливый! И как его зовут?
— Наруто Узумаки.

Тлеющие звезды. Глава 3

 Каждого незнакомца считай вором.
Японская мудрость.
— …Да, Наруто Узумаки. Блондин, рост около метра восьмидесяти пяти, может больше. Особые приметы — шрамы на щеках. По три штуки на каждой.
— Записал, записал, госпожа лейтенант, — сдержанно ответил дежурный полицейский, выслушав мою длинную речь о некомпетентности сотрудников полиции, которые вместо обещанных трех мнут, приехали на вызов, через пять. Я была зла и агрессивно настроена, что даже ровный ряд зубов мужчины, который выдавливал из себя улыбку для сглаживания ситуации, меня не спасал. — Мы возьмем это дело под свой контроль и обязательно оповестим вас в личном порядке.
Поклонившись мне, полицейский заскочил в свою патрульную машину.
Материализовавшийся рядом Инузука, галантно вытащил из кармана пачку сигарет и протянул мне. И я не смогла отказаться. Пока мы курили, машины с мигалками уехали, перестав разрывать противным звуком воздух вокруг торгового центра и пугать мамаш с грудными детьми.
Мы с Кибой зашли внутрь молла, еще раз поговорить с теми мальчишками. Из разговора мы толком ничего не вынесли кроме того, что этот Узумаки ходил все утро по торговому центру, присматривался, разговаривал с детьми и некоторыми особами, обделенными мужским вниманием. Напрашивался вывод, что все это звенья одной цепочки — люди никогда не видят то, что у них перед носом. Я предупредила охранников о Наруто Узумаки, те пообещали сообщить мне лично, если он снова появится здесь.
— Теперь можем и поговорить, — сказала я, заталкивая монеты в кофемашину на первом этаже все того же злополучного молла. Нажав кнопку «эспрессо», я выжидающе посмотрела на Кибу.
— Не пью кофе.
— Какая разница? Кофе — искусно подобранный предлог, чтобы разговорить человека. Что-то само собой разумеющиеся, — ответила я, смотря, как черная жижа полилась в стаканчик. — Что сказала жена Огавы?
— Ныла как дура, — Киба явно пытался ответить это безобидным тоном, но получилось, как шипение. — А если, по существу, то он страдал алкоголизмом. Напивался до такой степени, что рассказывал жене про каких-то демонов, бесов… Однажды бросился на их дочь с ножом, вот она и ушла от Муро.
— Бесы, — хмыкнула я под нос, забирая из автомата стаканчик. Удивительное слово, которым люди вертят как хотят. — Еще что-то?
— Они виделись неделю назад, приезжал к дочери. Ничего странного она, естественно, не заметила, только…
— Только?
— Ему позвонили, — мужчина вынул из кармана блокнот и показал мне. — Он назвал собеседника Мясником. Забавно?
— Так забавно, что я готова станцевать, — цокнула я, разваливаясь в кресле рядом с Кибой. — Спасибо тебе.
— Отправил материалы в отдел, Сай принялся пробивать его звонки и алиби женушки. Еще Сакура сказала, что пришли итоговые результаты вскрытия и проб, которые вы взяли на месте преступления. — Шатен взъерошил свои волосы. — Извини, что так вышло с этим… как его там, Наруто?
Я культурно проигнорировала его слова, отпивая горькую гадость, напоминающую мне кофе. В глубине души, под завалами, я отыскала «синдром отличницы», который сработал сейчас замечательно — я корила себя за оплошность в виде мелкого хулигана, когда за полтора года успела открыть пару серийных преступлений.
— Кто будет следующим, как думаешь?
— Ты про кого?
— Про Художника, конечно. Он в послужной список набрал себе целую коллекцию: и учитель, и повар, и школьница, и коп, и проститутка, а теперь якудза, — пояснил он, пока я удивленно вскидывала брови.
— Нет, Огава не его рук дело. Слишком скучно. — Я выбросила стаканчик в Мусорку около пуфа и поднялась, одергивая пальто. — Не думаю, что он так долго придерживался плана «раз в двадцать восемь» суток, чтобы сорваться на каком-то мелком бандите. Здесь что-то другое, нужно просто поискать.
— Как хочешь, — парень поравнялся со мной. — Моя интуиция подсказывает, что Огаву грохнули для отвода глаз от чего-то большого. Эпичного. Вдруг, идет скрытая война якудза, а мы не знаем? Кажется, это звучит круто.
— Когда кажется, Киба, нужно креститься, — фыркнула я. Попрощавшись с коллегой, я выскочила из торгового центра и направилась к своему мотоциклу, двигаясь по направлению к участку. Сердце больно щемило, предвещая беду. Переживания зажили самостоятельно, и я впервые за долгое время начала молиться, чтобы они не оправдались.
Вспоминая события февраля, я все больше ухожу в самокопание: каждый мой шаг, брошенное слово или неоправданно грубое отношение к неизвестным мне людям привели меня к тому, что я имею сейчас — к ощущению пустоты и безвыходному положению, когда убийца наводит на меня курок.
***
После того, как тело Муро Огава нашли и Рин-сан поколдовала над ним, Шикамару попросил передать тело в отдел поведенческого анализа. Там эксперты сравнили порезы на теле убитого с теми, что оставлял Художник на телах жертв — следы оказались разными.
Пока я «развлекалась» с индюком по имени Наруто Узумаки, Сай вместе с криминалистами съездил в национальный парк и отфотографировал все склоны и обрывы. Крови там не нашлось. Камеры не зафиксировали Муро или других подозрительных лиц.
Сакура показывала нам ужасающие слайды с фотографиями вскрытия и результатами анализа.
— Сколько времени он уже был мертв, когда мы его нашли? — спросил Шикамару.
— Дня три, — ответила девушка. — Возможно с двадцать девятого января, но вода, в которой его нашли скрыла все следы, поэтому сложно сказать конкретнее.
Шикамару задумчиво закрыл глаза, явно моделируя вопросы для медика. Я же, сдерживала подступивший к горлу ком, который автоматически образовался, когда Сакура вывела на экран крупный план раны жертвы.
— Мы нашли несколько ран на ногах, но они нанесены раньше, — прокомментировала она. — Те, что на животе — самые свежие. Ранение одно, сплошное, сделанное колюще-режущим предметом. Мелких ссадин или неровностей на теле нет, значит, Муро не сопротивлялся и не резал себя сам. На затылке и шее, несколько старых шрамов, перекрытых татуировками.
— Что еще есть у вас?
— Если только отрубленный палец. Шрам старый, — пожала плечами девушка, — не думаю, что это может как-то помочь.
— Очередное дело, которое останется не раскрытым, — подытожила я, ловя на себе недовольный взгляд коллег. — Просто подумайте, у нас ничего нет — следы исчезли благодаря воде, эпителия под ногтями нет, к тому же, Муро — якудза, которого могли убить по мотивам мафиозной семьи. Единственное что радует, он — не жертва Художника.
— Если он даже не жертва серийника, — Шикамару вздохнул, массируя пальцами виски, — нам нужно хорошо поработать. Якудза на мой взгляд страшнее, чем убийца. Первый убивают массово, второй же — по крупице.
— Я поискал его в базе данных, — подал голос Сай. — Есть имя семьи мафии, которой он принадлежал.
Парень встал и подошел к Сакуре, перехватывая инициативу в свои руки. Он подключился к общей базе БОБ и вывел на экран скрины с татуировками, незнакомы лицами мужчин, а также пару документов с мест преступлений, за которыми скорей всего и стаяли якудзы. На последней картинке появился Муро Огава.
— Семья под названием «Водоворот» начиная с конца пятидесятых правила префектурой Ивате, но вот в конце девяностых они распались после смерти их аябуна — Минато Намикадзе. По документам, что доступны БОБ и федеральным властям, его убили с женой в собственном доме. Как стало известно позже, якудза взбунтовали и убили своего господина, — он щелкал фотографии, пока не остановился на той, где изображены человек двадцать. Большинство мужчин были раздеты, показывая свои узоры на теле, еще несколько одеты в строгие костюмы. Тот, что стоял в центре, был облачен в черное праздничное кимоно. — Ответственность за смерть взяли на себя Муро Огава, Хоши Мотидзуки и Казуно Исикава.
— Интересно, — хмыкнул инспектор. И вправду, кое-что прояснилось. Раз якудза стоял за смертью высокопоставленного мафиози, то его смерть могла оказаться следствием мести тех единиц, что остались на стороне покойного аябуна. — У него были дети?
— Да-да, — вывел на экран фотографию мальчика Сай. — Сын. Когда родителей убили, ему было три года. После этого, над ним оформил опекунство некий Какаши Хатаке, забрал в США, где ребенок учился в закрытом пансионате штате Калифорния. В девять лет он взял фамилию матери, наверное, чтобы скрыть прошлое семьи и причастность к семье Намикадзе.
— И как теперь зовут отпрыска?
— Наруто Узумаки, — выдохнул Сай.
До меня слишком долго доходил смысл его слов, потому что Шикамару начал расспрашивать про Наруто и про наличие его потожировых в нашей базе данных. Нервно усмехнувшись, я закинула голову назад, созерцая разводы на потолке. Повернув голову в сторону экрана, я встретилась взглядом с двумя бездонными голубыми глазами — яркими, дерзкими. Точно такими же на меня смотрел этот индюк сегодня днем в торговом центре.
Как там говорится — все что случается, не случайно?
— Ты с ним знакома? — удивилась Сакура, хлопая своими длинными ресницами.
— Я произнесла это вслух? — чертыхнулась я. — Сегодня Наруто Узумаки разбил игровой автомат в торговом центре. Я попыталась его задержать, но этот индюк, вылез из наручников — не знаю то ли он выбил себе большой палец, то ли я дура, — потому что наручники не пострадали от этого.
— И скажи, пожалуйста, почему ты раньше не сообщила об этом? — Нара недовольно сдвинул широкие брови на переносице.
— Как будто бы я знала, что этот хулиган — сынок мафиози, — буркнула я, складывая на груди руки. — Может он и есть убийца, мстящий за свою семью?
— Мне кажется он выглядит слишком добродушно для убийцы. — Сакура поправила волосы, приглаживая локоны у корней. Девушка делала так каждый раз, когда ей кто-то симпатизировал.
— За широкой улыбкой всегда скрываются глубокотравмированные люди, — просто пожала плечами я.
— Теперь у нас есть подозреваемый, пока не подтвердится алиби Узумаки, если оно у него есть. Сай, пробей подробнее прошлое Наруто до возвращения в Коноху. Хината, бери Ино, и мы поедем в квартиру к убитому, я получил ордер. — Шикамару наклонил голову, беспокойно оглядев нас всех. В его глазах читалась неприкрытая усталость, его можно было понять. — Сакура, спасибо за работу. Как будет новый труп или пробы, мы тебя предупредим.
— Умеешь ты подбодрить, — розоволосая грустно улыбнулась в ответ, собирая документы со стола и покидая нас.
Мы тоже поспешили заняться делами. Пришлось переодеться в служебную форму, которая была жутко неудобной и своим белым цветом, и надписями на руках кричала: «Доблестная полиция Конохи!» Но в жизни мы выглядели помятыми, после суток дежурства и трупа, который еще порадует нас различными подарками в виде грязи прошлого. Пока мы добирались до квартиры Муро, коллега поделился своими предположениями о убийстве.
Шикамару считает, что Наруто не мог убить его. Мы успели даже с ним поругаться, когда я отстаивала свою точку зрения по поводу этого индюка — слишком наигранна эта веселость и улыбка, которой он блистал на каждой фотографии, которую достал Сай.
— Читала где-то, что музыканты сходят с ума быстрее, чем обычные люди, — поделилась Ино, которую я быстро ввела в курс дела, пока Нара разговаривал с участковым и понятными, которыми выступили несколько женщин среднего возраста. — Если учитывать, что Узумаки закончил консерваторию по классу фортепиано и долго играл в оркестре, то понятно, что в какой-то момент звуки воссоздали картинки прошлого и он пошел кромсать убийц родных.
— Чаще сходят с ума психиатры и психологи, поработав с нервно больными, — сказала я, шагнув в подъезд двухэтажного дома. Ино последовала за мной.
Мы по темной лестнице поднялась на второй этаж. На лестничной площадке было еще две квартиры, в которых жили наши понятые. Было очень тихо — не доносились звуки телевизора, разговоры жильцов и шкварчание сковородок в кафе на первом этаже. Машины редко проезжали по дороге, на которую выходили длинные окна. За такой порядок и спокойствие было отдано несколько миллионов японских йен.
Замок был не взломан — никто не приходи до нас или же, у кого-то был дополнительный ключ. Полицейские ловко вскрыли дверь, впуская нас внутрь. Затхлый воздух сразу ударил в нос. Мы зашагали по темному коридору вглубь квартиры. Шикамару шел первый, выставив пистолет перед со бой, за ним я и участковый.
— Чисто! — резко оповестил Нара.
— Здесь тоже, — отзывалась я, распахивая дверь спальни.
Здесь было прохладно и чисто. Ничем не пахло. На двуспальной кровати лежало вязаное покрывало, несколько больших подушек. На тумбочке слева стояла фотография в рамке и лампа. Сходство женщины на фотографии с Муро Огава было очевидным — это женщина его матушка. Закрепив пистолет на кобуре, я вытащила перчатки и осторожно распахнула окно, впуская морозный воздух.
Распахнув шкаф, я удивленно ахнула — он был наполнен женскими вещами. Я старательно начала раздвигать платья из ярких тканей на вешалках. Черные юбки, джинсовые шорты с поедками. В низу шкафа были несколько ящиков. В нижнем лежало нижнее белье — кружевное, только красное. Во втором — чулки и подвязки. В третьем — украшения с большими переливающимися камнями.
В дверном проеме появилась голова Шикамару. Я невольно отвлеклась от созерцания достаточно дорогих вещей.
— Здесь он жил не одни, — констатировала факт я, растягивая обворожительные трусики, показывая коллеге.
Он скептически фыркнул:
— Женщины есть женщины… Ино нашла лак для ногтей и розовую зубную щетку, спрятанную под завалами кремов в ванной комнате. И много-много отпечатков в гостиной.
Нара зашел в комнату, пробегаясь взглядом по обстановке. Он уселся на мягкую кровать, болтая ногами и втягивая через нос воздух.
— Цветочные духи, — скривился он.
— Эта незнакомка явно была обольстительницей. — Я вытащила из чемоданчика, занесенного брюнетом, лазерную палочку и принялась подсвечивать постельное белье на наличие застиранной крови или других биологических следов. — И к тому же любвеобильной, здесь следы засохшей спермы и куча потожировых.
Напарник резко вскочил с кровати.
— Мерзость, — брезгливо сморщился он.
Закончив с взятием проб с одежды, украшений и постельного белья, я вышла за Нарой в коридор. Женщины столпились в проеме, закрывая головами возню в гостиной — Шикамару вместе с блондинкой, что-то старательно перетаскивали, а участковый орудовал ватной палочкой. Я покашляла и дамы пропустили меня. Блондинка подлезла под диван, соскребая с низу кровь, а Шикамару держал элемент мебели.
— Господа понятые, на полу и диване найдены пятна крови, — демонстративно сообщил Шикамару. Я подошла ближе, присаживаясь перед креслом на корточки. — Что еще заметила?
— На паркете шероховатости, словно диван активно передвигали по полу.
— Ага, а в разрезах потожировые, — кивнула Ино.
Я встала, поравнявшись с Шикамару. Мой взгляд уперся в стенку за диваном, украшенную черно-белыми фотографиями в рамках, на которой расцветали светло-желтые узоры с античными мотивами. Подойдя ближе, я смогла разглядеть радостные лица мужчин и женщин, Муро с дочкой на руках и такую же фотографию, как нам показал Сай — только на экземпляре убитого лицо Минато Намикадзе было выжжено.
Подойдя ко мне, Шикамару недовольно нахмурился. Не знаю, о чем он думал в этот момент, но выражение его лица было озадаченным.

Мы попрощались с Ино, которая вместе с пробами из квартиры Муро Огавы, поехала в лабораторию. Стрелки часов перевалили за восемь, стало сыро и темно. Огни в окнах небольших домов, которые вырастали вдоль улицы, по которой ехали мы с Шикамару, загорелись.
— Что ты первым делом отметила, когда мы приехали? — обратился инспектор ко мне.
— То, что там было чисто, как для холостяка и алкоголика, — ответила я, пока машина пролетала на всех парах пункт въезда на платную дорогу, ведущую к моему дому. — Скорее всего, там убиралась сожительница Муро…но жена покойного точно не знала про любовницу.
— Хм. А почему именно должна быть любовница?
— Ну, сам видел следы совокупления на кровати, да и одежда в шкафу принадлежала юной девушке. У мужчин в определенные момент что-то щелкает в голове, просыпается запоздалый инстинкт, и они в пятьдесят начинают гнаться за особами лет двадцати, — улыбнулась я, пока Шикамару растягивал наглую улыбку, явно ожидая от меня такого ответа.
— Нет, не любовница. Там на стене висела фотография — женщина с девочкой на руках. Вероятно, они — мать и дочь. А на второй, одна женщина, а на углу фотографии белая похоронная ленточка, — и замолчал. Я начала вспомнить, видела ли эту фотографию.
— Думаешь, это ее дочка? — удивилась я. — Но какой смысл предоставлять жилплощадь незнакомке, разрешать ей водить в дом мужчин, развлекаться.
— Людьми движет или жалость, или ненависть. Это женщина, как я думаю, его знакомая, которой он должен и потому, взял после ее смерти дочку на попечение, — объяснил мужчина.
Машина Шикамару остановилась около моего дома — ночью они казался неприглядной тенью. Елки сливались своими широкими темными лапами с фасадом и кровлей дома. Выскочив из машины, я пожелала коллеге хорошего вечера и предстоящих выходных, на которые Нара выходил. Вот засранец, подумалось мне, теперь вместо него к нам прикрепят Кибу Инузука. Хотя, парень бывает и невыносимым, следователь из него не плохой.
Завалившись в дом, я так и не нашла брата, который скорей всего куда-то уехал по работе. Переодевшись и поев, я тоже засела за бумаги, раз за разом просматривая дело Художника. Почему-то мне начало казалось, что Муро Огава с этим связан, как и Наруто Узумаки.
***
12 марта 2020 года.
Вспоминая то злополучное воскресенье — а именно таким они и является для меня и по сей день, — мне хочется плакать. Долго. Не стесняясь. Мой психолог говорит, что со временем все пройдет — раны частично затянулись, тени прошлого меня отпустили. Я теперь могу спокойно спать, не просыпаться ночью и не видеть перед глазами испорченные Художником лица людей.
Единственное, что меня не может отпустить, так это он.
Воспоминания об мужчине «моей мечты», как изощренная мучительная пытка. Я до сих пор связана чувствами к нему. А стоявший рядом Шикамару Нара, теперь глава Бюро Общественной Безопасности в префектуре Ивате, ловко вытаскивал из меня все дерьмо, которое я закрыла железным занавесом безразличия.
— Мне очень жаль, Хината, — говорит он, пока его голос уносят хлопки крыльев птиц, кружащих над водой.
Мне нечего ответить, лишь грустно хмыкнуть, проглатывая непрошенные слезы. Я рукой зачерпывая прах в металлической банке и бросаю вперед, наслаждаясь, как хрупкие пылинки, когда-то называющиеся человеком, разлетаются.
— Это я виновата…я не смогла спасти его, — кусаю губы, — хотя обещала ему. Индюк, такой индюк...
***
3 февраля 2019 года.
Я чувствовала, что легкие вот-вот упрутся в ребра. Но дыхание постепенно проходило в норму. А вот сердце — нет, оно все еще птицей билось в груди. Я стояла недалеко от ресторанчика «Самурая на привале» и курила. Мне стоило лишь гадать, кто додумался назвать заведение именно так. Этот ресторанчик, уже несколько лет является гордостью Конохи, куда стекаются туристы (те несчастные люди, которые забрели в нашу глушь).
Но путь сюда получался неблизкий, хотя туристические агентства твердили о его удачном расположении. Кто-то верил, поэтому здесь всегда можно было встретить людей со специфическим японским, которые привозили гости нашего города из Токио или Осаки. Но помимо них здесь сидят любители танцев, извращенцы средних лет, желающие поглазеть на полуголых девиц, выступающих вечером, и заядлые пьяницы.
Это место является магнитом для всех видов бандитов, мелких преступников или просто неуравновешенных людей. Была бы моя воля, прикрыла это заведение к чертям. Но вот незадача, глава БОБ — Цунаде Сенджу, — завсегдатая гостья «Самурая на привале», любительница крепкой выпивки и азартных игр. Многие побаивались ее, даже опытные следователи, которые превращались в милых котят, после планерок с дамой, поэтому никто не предъявлял ей насчёт похождений или снисходительного отношения к этому «притону».
В «Самурае на привале» сейчас было всего пару человек — среднего возраста мужчин, в застиранных серых рубашках и с выпирающими из-под ремней животами. Дверь за мной захлопнулась, оповещая звоном колокольчиков одинокую барменшу о новом посетители. Девушка повернулась, прекращая натирать бутылки элитного алкоголя, недовольно блеснув злеными глазами в мою сторону.
— Госпожа лейтенант, — наигранно милым голосом поздоровалась она. — С чем пожаловали к нам?
Я проигнорировала реплику девушки, присаживаясь на барный стул. Темари была неплохой девушкой, милой, общительной. Только ей не повезло с братьями — один убил бабушку и закопал в саду за домом, второй осужден за распространение наркотиков.
— Не нужно со мной так разговаривать, Темари-сан, — спокойно ответила я. — Я вроде бы тебе ничего не делала.
— Только обвинила моего брата в убийстве, которого он не совершал, — девушка грозно стукнула ладонью по барной стойке.
— Шикамару тоже участвовал в том деле, только почему-то к нему ты так не относишься, — бросила я, с вызовом смотря в глаза девушке. Она поджала яркие губы. Я прекрасно знала, что уже пару месяцев, Шикамару ухаживал за ней, параллельно сделав своим информатором по поводу незаконной поставки алкоголя в «Самурая». — Он должен был позвонить тебе.
— Угу, — Темари вздохнула. — Не обещаю, что помогу.
Я достала из кармана фотографии, раскладывая перед девушкой, отслеживая ее реакцию. Она поднесла ладошку к рту, потом шумно выдохнула, прикрывая глаза. На фотографиях был труп Муро Огавы.
Вчера пришли результаты экспертизы, которая показала, что в квартире обитала покойная Шион, ставшая жертвой Художника. Она была дочкой женщины-якудза, которая была подругой Муро. Отличное совпадение, ничего не скажешь. Второе, что нашли эксперты — оплаченный через интернет счет в «Самурае на привале», датированный днем его смерти.
— По нашим данным, он был здесь пять дней назад, — объяснила я, собирая фотографии. — Ты тогда была на смене. Видела его?
Темари кивнула:
— Да, обедал здесь.
— Камеры зафиксировали это?
— Да-да, — девушка кивнула. — Он сидел за третьим столиком, камеры смотрит прямо на него, — тыкнула она на стол, где сейчас сидели мужчины. — Есть еще свидетель, он крестник Джирайи-сама. Он как раз приехал пообедать сюда, спросил, как часто этот мужчина сюда приходит, потом подсел к нему…они общались около часа, может больше. Не помню точно.
— И есть у этого крестника имя? — я достала телефон, готовясь позвонить Саю.
В помещение был янтарный свет, льющийся из ламп под потолком. Стены светлых оттенков, шторы, картины и фотографии черно-белых тонов, с редкими акцентами на красны и бордовый. Звучала легкая джазовая музыка и «Самурай» превращался в «Мафиози Италии» середины шестидесятых. Сначала мне показалось, что я ослышалась, неловко открыв рот, потом нахмурилась и все-таки решилась переспросить имя крестного.
— Наруто Узумаки, — подтвердила барменша.
Я тяжело вздохнула, начав нервно отбивать пальцами чечетку по столу. Темари изогнула в вопросе бровь, но я лишь отмахнулась, попросив ее плеснуть мне чего-то неалкогольного. Она налила мне стакан воды без газов, вернувшись к работе. Мне хотелось рвать и метать, но я лишь сурово смотрела на стакан.
Колокольчики взвизгнули. Дверь заскрипела. Тишину разрезало два голоса: один грубый, прокуренный, а второй, с хрипотцой, но более резвый. Он показался мне знакомым. Я повернула голову, встречаясь взглядом с голубыми глазами индюка, когда тот захохотал и откинул голову.
— А, вот и Наруто с Джирайей-самой, — оповестила меня Темари.
Взрослый мужчина, заметив меня, широко заулыбался, направляясь ко мне. Наруто же, немного замялся, но потом тоже подошел, недоверчиво глядя на меня.
— Хината! Рад тебя видеть! — Мужчина похлопал меня по плечу. — И чего пьешь воду? Темари, плесни-ка госпоже полицейской чего-нибудь покрепче.
— Я на службе, — предупредила я, отмахиваясь от барменши. — У меня есть пару вопросов…
— Правда? Цунаде не предупредила меня, что кто-то из ее подчиненных приедет. Что случилось? — Он отхлебнул коньяк, который ему налила девушка. — Мы отчитывались старушке насчёт закупок и турниров по картам в этом месяце, так что, — он подмигнул мне.
— Ваши махинации меня не интересует, а вот он, — я тыкнула пальцев в сторону блондина, который притих, пристально смотря на меня, — он обвиняется в погроме и в сопротивлении при аресте, а также, если у него не будет алиби на вечер двадцать девятого января, то в убийстве человека.
— Что?! — парень удивленно вскинул брови. — Детективчик, мы просто неправильно друг друга поняли! Я — добропорядочный гражданин. Меня попросили те мелкие помочь, я помог. Ведь как там говорится, будущее в руках юного поколения? А вот убийство...вы там в своей полиции с ума сошли?
— Господин Узумаки, вы последний, кто видел Муро Огава в день смерти, как раз в этом кафе. — Я показала ему фотографию убитого. — Что вы делали после того, как побеседовали с ним?
— Стоп-стоп, — теперь в его голосе читалось столько льда, что по моей спине пополз холодок. — Так ты считаешь, что я его убил? Глупости, мы с этим мужчиной встретились впервые. Разговорились. У меня нет причины его убивать.
— Наруто…- крестник хмыкнул.
— Если что, я был тогда с девушкой, она может подтвердить это. Да и в моем доме есть камеры, проверьте, детектив.
— Впервые? — Я вытащила наручники. — Только вы забыли упомянуть, что именно этот человек когда-то убил вашу семью, а тут такая удача, вы с ним встречаетесь. Чем не мотив? Месть, главный двигатель людей. У вас есть время подумать, пока мы будем ехать в участок, — Наруто оскалился, пока я сковывала его запястья, — а также можете хранит молчание.
— Вот же блять, — Наруто фыркнул. — Джирайя, позвони этому теме, Саске, пожалуйста!
Блондин недовольно закатил глаза, пока плелся рядом со мной. Я толкнула его в бок, набирая номер Сая, предупреждая о задержании и прося его прислать группу для изъятия записей с камер. Парень отключился, и я села в машину. Заводя ее, я посмотрела на задержанного в зеркало заднего вида, встречаясь с Наруто Узумаки взглядом. Мужчина криво улыбнулся.
— Детективчик, а ты ничего. Только я был бы рад попрактиковать наручники в другой позе.

Тлеющие звезды. Глава 4

 Каков господин, таковы и слуги.
Японская мудрость.
Наруто Узумаки выглядел на допросе серьезно: брови были угрюмо сведены на переносице, глаза блестели лихорадочно, а губы были сложены в тонкую линию. Он говорил на удивление четко, убрав эту дурацкую веселость, за которую мне хотелось его треснуть по голове. А вот его ответы, вообще, выбили меня из колеи, разрушая образ добродушного простака — Наруто отвечал так четко и сдержанно, словно готовился к этому допросу всю жизнь.
Рядом с ним сидел его адвокат, мрачный и молчаливый. Саске «теме» Учиха был достаточно знаменитым адвокатом, да и по странному стечению обстоятельств, родственником Обито Учиха, владельца «Game over», где я впервые встретилась с Наруто.
Мужчина имел популярность в определенных кругах, вытаскивая из ямы состоятельных бизнесменов и политиков. Но как сказал Сай, через какое-то время после дел, обвиняемые странным образом исчезали или их тела находили в ванной с порезанными венами или в компании девиц, под кайфом. Поэтому к нему обращались редко, но метко. Мне стоило лишь гадать, откуда эти двое знакомы, что позволили общаться до допроса достаточно фривольно и на высоких тонах.
— Господин Узумаки, — Цунаде, проводившая допрос, подвинула к нему документы, — дабы избежать неприятностей, попрошу вас не выезжать из города в течение пятнадцати суток.
— Конечно, Цунаде-сама, я планировал остаться в Конохе на долгий промежуток времени. Город, хочу вам признаться, меня покорил, — уголки губ блондина дрогнули в обольстительной улыбке. — Если моя помощь вам будет нужна в расследовании дела, я к вашим услугам.
— Тогда вы свободны, — женщина кивнула ему, поднимаясь со стула.
Дверь в смежную комнату, где за разговором наблюдала я, вошла глава отделения БОБ. Женщина недовольно сверкнула глазами. Я старательно игнорировала ее присутствие, стараясь сконцентрироваться на бывшем подозреваемом Наруто, который вместе с Саске выходил из допросной.
— Он так подробно описал тот вечер, даже слишком, — сказала я. — Почему мы не можем посадить его на пятнадцать суток?
— Потому что ты опять вляпалась в какую-то авантюру, Хьюга, а теперь приходится всему отделу расхлебывать, — шикнула Цунаде на меня, подпирая бока. — Сай изъял в жилом комплексе Узумаки видеозаписи с камер. Он не врет. Да и желание мести, на которое ты все списала, — глупость, у Наруто здоровая психика, он весьма уравновешен, хоть и вел себя как идиот, пока не приехал Саске, поэтому смысла убивать Муро ему, не было.
— Если подумать, то он наследник мафиози, значит у него есть деньги… Может, он кого-то заказал?
— Что? Нет, — блондинка тряхнула головой. — Единственное что мы можем сделать, так это установить ему жучок, кстати этим занимается Яманака, но не думаю, что этим мы чего-то добьемся.
— И все же, — хотела снова начать я, но была прервана строгим взглядом начальницы.
— Нет. Нужно время и больше доказательств или нового трупа, — Цунаде серьезно посмотрела на меня, — не нужно импровизировать, мы имеем дело с серьезными людьми и Наруто, хоть и косвенно, к ним относится. Займешься самодеятельностью, отстраню от работы на месяц, поняла?
— Я даже и не собиралась, — вздохнула я в спину удаляющейся женщине.
Время неумолимо двигалось к полудню, на город налетели тучи, а вместе с ними много однообразной работы. Пришлось перерывать множество документации по делу Минато Намикадзе, его работе и прошлом. Мужчина правильно вел бизнес, бухгалтерские отчеты были точны, да и положение работников его небольшой строительной компании и якудза, работающих на него, было хорошим.
Сейчас все его бывшие подчиненные служили другим аябунам. Но многие из них перешли в Бесы, которые занимались убийством мафиози, разрушая некогда данные клятвы своему господину. Замкнутый круг. Есть ли среди тех, кто когда-то убил членов клана Хьюга? Я смотрела на файл, который хранил в себе информацию по этому специальному военному подразделению, которое, возможно, открыло тайны прошлого — не только моего, но и людей, с которыми мы имеем дело.
— Хината-сан, может кофе? — поинтересовался Сай, поднимаясь из-за стола.
— Нет, спасибо. Сай, скажи, у Муро Огавы есть квартиры или дома, которые не прошли по официальным реестрам?
— Кажется, нет. Но могу проверить, — парень снова уселся на место, поворачиваясь к компьютеру. — Раньше была квартира, подаренная Намикадзе, но сейчас там живет другой человек.
— Жаль. У меня была мысль, что ему могли вспороть живот в доме, про который все забыли, — объяснила я Саю, пока тот щелкал мышью.
— Хината-сан! Наруто пришло сообщение от неизвестного. — Я резко вскочила со стула, подбегая к напарнику. — Номер ни на кого не зарегистрирован, не удивительно. Геолокация…черт, он телефон отключил.
— Покажи, пожалуйста, текст, — попросила я. Сай, повернул ко мне монитор. «Охота началась, сияет утро. Поля благоухают, зелен лес. Спустите псов, и пусть их лай разбудит…».
— Это Шекспир, «Тит Андроник», — удивился Сай, а я в свою очередь, его знаниями. — Интересно, кто это ему прислал, что Наруто удалил сообщение?
— Здесь еще одно. «До встречи под покровом ночи». Еще интереснее, — присвистнула я. — Что будет сегодня ночью? Возможно, Узумаки обвел нас вокруг пальца, и он знает, кто убил Муро Огава, а сегодня у них встреча. Тогда объяснимо его открытое общение с Цунаде — он пытается быть на виду, пользуясь своей публичностью для отвода глаз.
— Наруто ответил. «Сегодня в «Самурае» в 20:00. Я жду нашей встречи, Стервятник». Ого! Хината-сан, у них и вправду встреча! Что нам делать?
— Поехать туда, — ответила я. — Только так, чтобы не вызвать подозрения. Нужно узнать, кто сегодня работает ночью в баре, от этого будем плясать. Если смена Темари Собаку-но, то поедешь ты и возьмешь с собой Ино. Если кого-то другого, то поедим мы. Все ясно? — Напарник кивнул. — Позвони, пожалуйста, Шикамару и спроси про барменшу, ладно?
— Разве вас не узнают, к примеру, официанты, вы ведь там были сегодня? — удивился он, набирая номер инспектора.
— На самом деле, — я вздохнула, — так не должны говорить полицейские, но, с ними мы можем договориться о молчании, а вот с Темари — нет. Она меня ненавидит, потому что я посадила полтора года назад ее брата. Помнишь дело Песчаного человека? Это был ее брат, Гаара Собаку-но.
— Это все объясняет.
— Я пойду покурить, — сообщила я, подхватывая пачку сигарет.
Все-таки Наруто Узумаки имеет прямое влияние на происходящее. Пусть он и не собственноручно убирает людей, некогда предавших его родных, то точно заказал их кому-то. Первым, кого устранили был Муро Огава — значит, он имел наименьшее причастие к убийству родителей Наруто. Остались еще двое, которых должна испугать смерть Муро. Параллельно с выслеживанием Наруто, нужно заняться пробиванием двух других якудза, если, конечно, убийца не добрался до них.
Выйдя на свежий воздух, я укуталась потеплее в пальто и села на ступеньки рядом с Кибой, который попивал энергетик из прозрачной пластиковой бутылки с черной этикеткой и выпускал перед собой сизые клубы дыма. Парень выглядел помято в своей широкой темной футболке и с «творческим беспорядком» на голове.
— Выглядишь как труп, — усмехнулся Киба, заметив меня.
— А ты как для человека, дежурившего ночью, весьма неплохо, — парировала я, присаживаясь рядом с коллегой.
— Видел Узумаки уезжающем на БМВ. Почему старушка не заперла его на несколько суток? Копы передали нам протоколы, подтверждающие сопротивление Наруто работнику порядка. — Киба затушил сигарету и полез в пачку за другой. — Эх, был бы я начальником, попало бы ему. Да и вообще, ты видела его наглую рожу? Хуже только его дружок-адвокатишка.
Я лишь хмыкнула в ответ, продолжая выпускать дым.
***
Я сидела в форде рядом с Саем, который жал на газ, заставляя машину мчать вверх по холмам, и вытирала ладони о штаны. Я искренне не понимала, почему так потела, и не знала, что думать и что говорить, когда мы приедем в «Самурай на привале». Как нам сказал Шикамару, Собаку-но отказалась от дежурства по воскресеньям, что давало нам возможность оставаться более-менее не замеченными.
Искоса посматривая на напарника, я замечала и его нервозность, которую он старательно прятал под безэмоциональной маской и немного опущенными верхними веками, словно он старался бороться со сном. Монотонно выстукивая пальцами по рулю, парень вздохнул. Я повторила его действие и автомобиль остановился недалеко от ресторанчика, куда мы собирались войти.
— Нам точно не нужно брать оружие? — еще раз решил удостовериться Сай.
— Мы идем туда только проследить за Наруто и за его поддельником, — без шума и лишнего внимания, — сказала я больше для себя, чем для товарища. Мне самой слабо верилось, что все пройдет хорошо, без каких-либо разборок или ненужных действий. — Сай, уверен, что хочешь пойти? Это внерабочие время, и ты сейчас не должен быть здесь.
— Я уверен, — улыбнулся он.
Сай галантно открыл мне дверь, подав руку, и мы вдвоем, зашагали в сторону ресторанчика. Внутри царил полумрак, горели свечи в изящных люстрах под потолком и лилась джазовая музыка, которая ласкала слух, как и прекрасные, «на подбор», официантки в красных рубашках и в неприлично коротких юбках.
Люди небольшими компаниями ютились за столиками, болтая о чем-то наперебой, разливая алкоголь и передавая закуски. Я пробежалась взглядом по посетителям, оценивая их внешность и поведения — почти все были с раскрасневшимися лицами, вязкими движениями и широкой улыбкой на лице — эти люди явно пьяны. Мой взгляд останавливается на мужчине, сидящем в компании людей в темных костюмах, — он единственный, кто сидел, переплетя пальцы и смотря куда-то в сторону, словно в поисках кого-то.
— Это Казуно Исикава? — прошептала я на ухо Саю, когда мы прошли в угол зала, где сидела молодежь, не обращающая на нас никакого внимания.
— Значит, он и есть Стервятник, — предположил парень.
— Да, а тот, кому звонил Муро Огава — Тоши Мотидзуки, Мясник, — продолжила за него я, подзывая к нам официантку.
— О, Хината-сан, значит Наруто врал нам, и он прекрасно знаком с убийцами его семьи? — Сай скривился. — Хитрый лис.
Мы с напарником уткнулись в меню, изучая смесь итальянской и японской кухни, подзывая к себе официантку. Миловидная девушка быстро что-то начеркала в книжке и через пол часа принесла два салата и пиво, заказанное нами. В течение тридцати минут зал наполнился еще большим количеством людей, что следить за Казуно Исикава стало сложнее, из-за преграды в виде толстого мужика за соседним столиком.
— Простите, но я не заказывала «Секс на пляже», — насторожено сказала я, отодвигая коктейль от себя.
— Госпожа, вам передал этот напиток вон тот мужчина, — официантка улыбнулась мне своей самой блистательной улыбкой, указывая на бар. — Вам так повезло! Этот иностранец не только талантлив, но и красив.
Девушка поклонилась нам и исчезла за дверью с табличкой «персонал». Я удивленно посмотрела в ту сторону, где сидел мой новоявленный воздыхатель. Мужчина, попивал из бокала янтарный напиток, оживленно общался с барменом и парнем слева от себя. Он поправил свои светлые волосы, подстриженные и уложенные по последней моде, после чего, почувствовав мой взгляд на себе, одернул руку и повернулся.
Я непроизвольно нахмурилась, заранее проиграв эту зрительную баталию. Блондин изогнул свои губы в обольстительной улыбке, чуть склонив голову на бок. Спрыгнув со стула, он словно хищник, стал надвигаться в нашу сторону. Резко отвернувшись, я встретилась с непонимающим взглядом Сая, который пережевывал листья салата.
— Детективчик-чан, — радостно оповестил нас своим присутствием Наруто, нависнув надо мной. — Пришли послушать, как я играю? Польщен.
— Для вас, господин Узумаки, я — лейтенант Хината Хьюга, — сдержанно поправила я.
— Так вы при исполнении? — Он вальяжно облокотился о мой стул, положив свою ладонь на спинку стула так, что я почувствовала ее тепло. — Я все рассказал вашей начальнице, поэтому не вижу смысла вашего присутствия здесь, Хината-сан.
— Я здесь со своим молодым человеком, — я показательно накрыла руку Сая своей, парень немного стушевался, но не побоялся подыграть мне, нежно улыбаясь в ответ, — просто я веду дело, по которому вы проходили подозреваемым, поэтому субординация для меня на первом месте и вне полицейского участка.
— Правда? — блондин хмыкнул, отстраняясь от меня. — Мне кажется, вам не повезло встречаться с такой ледышкой как она, господин. Оглянитесь вокруг, здесь много красивых девушек, которые гораздо легче идут на контакт, чем она.
— Я слишком люблю Хинату-са…чан, чтобы заглядываться на других девушек, — ответил за меня Сай, нежно целую мою открытую ладонь.
— Не думаю, что вам в будущем нужна такая сварливая женушка, — не унимался Наруто.
— Придержите язык, — я недовольно фыркнула. — Когда начинается ваше выступление?
— С минуты на минуту, — сказав это, он повернулся всем корпусом ко мне, после чего низко наклонился, обдавая своим горячим дыханием с запахом крепкого алкоголя и мятных конфет мою кожу. — Хината-чан, я знаю правила этой игры, а вот ты — нет. Осторожней, не попадись в капкан сама, который поставишь мне или одному из моих приятелей.
Наруто наклонился так близко, что его шершавые губы коснулись моего лица, я инстинктивно дернулась в сторону, что его прикосновение оказалось смазанным. Мужчина победно хмыкнул и попрощавшись с нами, удалился прочь. А я не могла перестать старательно оттирать свою скулу, к которой он только что прикасался. Поцелуй (как я посмела его назвать) оказался горячим — мои щеки резко запылали и я, уткнулась носом в принесенный салат, игнорируя вопросительное выражение лица Сая.
Как и сказал Наруто, выступление не заставило ждать посетителей. Стрелки часов перевалили за восемь, и я вместо того, чтобы вслушиваться в речь Джирайи о вечере, высматривала Казуно Исикава. И даже когда на сцену вышли несколько девушек в черные платьях, вышитых блестками и перьями, двигаясь в такт приглушенной, но очень эротичной музыке, я неотрывно смотрела на Казуно. Мужчина повернул голову и наши взгляды встретились. Его — уставший, кричащий о нелегком дне и мой — жаждущий узнать правду.
Бывший якудза улыбнулся мне, качнув головой в знак приветствия. В глазах заиграли несколько игривых золотых искорок, и он отхлебнул саке из стопки. Я отвернулась, старательно делая вид, что его персона меня не интересует. Но я продолжала чувствовать на себе его пронзительный взгляд, пока на сцену вместо танцовщиц не вышел владелец «Самурая».
— Дамы и господа, я уже говорил, что сегодня необычный для всех нас вечер! Сейчас вы могли созерцать обольстительных и великолепных девочек: Конан, Пакура и Самуи. — Зал разрезали аплодисменты. — Пару недель назад своим присутствием меня почтил мой крестник — Наруто Узумаки. Когда-то он для меня был еще тем слюнтяем и оболтусом, но сегодня, — мужчина покачал указательным пальцем, и все замерли в ожидании «чуда», — парень вырос и стал музыкантом. Он три года играл в Лос-Анджелесском филармоническом оркестре, а сейчас приехал в Японию для написания своего собственного альбома. Поприветствуем его!
На сцену вышел Наруто Узумаки, переодевшийся в строгий костюм темно-синего цвета с перламутровой ниткой, которая сияла в свете ламп. Как и положено талантливому артисту, он широко заулыбался, принимая хлопки и возгласы публики. Блондин уселся на пуфик, разминая пальцы перед игрой. Он открыл крышку фортепиано и зал затаился. Наруто опустил пальцы на клавиши, дразня каждого присутствующего.
— Первая композиция Эннио Морриконе «Playing love», — интимно, словно рассказывал какой-то секрет, сказал мужчина.
Наруто заиграл. Настолько прекрасно и осторожно, что я перестала дышать, словно он играл лишь для меня и льющаяся композиция была сладостным нектаром. Облизнув пересохшие губы, я сделал глоток подаренного им коктейля и растворилась в новой песня. Теперь мужчина и пел, наполняя все вокруг своим бархатистым голосом.
— Хината-сан, — позвал меня напарника. От неожиданности я дернула рукой и напиток попал на мою блузку. — Ой, извините! Вы просто так застыли, что я подумал…
— Все хорошо, — я подняла руку, — пойду в уборную, застираю пятно.
Я встала из-за стола, на ходу извиняясь перед другими посетителями, злобно шикавшими в мою сторону, которым я мешала наслаждаться выступлением Узумаки. Я заскочила за угол, который вел к заветной двери и обернулась, встречаясь взглядом с Казуно Исикава, важно поправлявшим свой галстук. Он поднялся со стула и направился ко мне.
Я быстро шагнула в туалет. Шесть чудесных белоснежных кабинок. Я залезла в первую. Скрипнула и закрылась входная дверь.
— Раз, два, три, четыре, пять — выхожу тебя искать, — сказал он. — Ну, девчонка, думаешь я тебя не узнал? Эти адские глаза, которые заглядывают к тебе в душу, они есть только у одной семьи — Хьюга. Выходи, выходи, я тебя не обижу.
Моё сердце перестало биться вовсе. Один шаг, ещё один… Послышалось шуршание и клацанье перезаряжающегося пистолета. Я зажмурилась, упала с ног на задницу, собрала в себе все силы и пнула дверь, когда Исакава поравнялся с моей кабинкой. Та треснула мужчину сбоку, он завалился на пол. Нужного эффекта не было.
Исикава дернулся в сторону, подхватывая пистолет с пола. Я прыгнула на него, хватая короткие влажные от пота волосы на затылке, и ударяя его лицо по кафелю. Мужчина завыл, снова дергаясь, стараясь скинуть меня со спины. Но я сильно ухватилась за его шею и пиджак. Одной рукой я дернула пистолет к себе и направила ему на висок.
— Вас ведь зовут Стервятник? — спросила я, даже не надеясь услышать ответа. — Прозвища дают якудза не просто, а за заслуги. Почему вас так назвали?
Казуно перестал дергаться, вслушиваясь в мои слова.
— Могу ответить за вас. В восемьдесят пятом вы убили девушку, после чего надругались над ее мертвым телом. Вы не хотели в тюрьму, зная, что вас там ждем, поэтому согласились стать якудза, — продолжила я. — Вас больше никто не сдерживал, но, когда оябуном стал Минато Намикадзе, он стал бороться со зверствами внутри семьи. Помимо вас были еще двое, которые хотели его смерти. Я права?
— А ты неплоха, — улыбнулся он, — ты хочешь что-то спросить, но боишься. Я сделаю это за тебя: почему я ушел к Бесам, да? — Он накрыл своей влажной ладонью мою руку. — Бесы, специальное подразделение, состоящие из психически больных людей. Они еще с конца сороковых устраняли кланы мафии, Минато хотел работать с ними вместо того, чтобы грызть глотки. Он ограничил наши права и у нас не осталось выбора, как искать лазейки. Внутри Бесов нашлись те, кто хотел большей власти, чем у мафии, и нам предложили сделку — убить Минато.
— А его жена и сын?
— Кушина была славной женщиной, но слишком жертвенной. Она закрыла собой мужа и получила пулю в лоб первая. К нашему сожалению, это увидел их отпрыск.
— Вы писали ему сегодня, — я надавила ему на горло и тот зашипел. — Зачем?
— Наруто хотел узнать больше про Бесов, про тех, кто отдал нам приказ. Сначала он узнавал это у Муро, но того устранили раньше, чем он сумел назвать имена, — пожал плечами Исикава. — Они не успокоятся. Эти люди кровожадны и им не нравится, что какой-то щенок возомнил себя львом. Наруто убьют, вывесив голов напоказ, чтобы остальные не зазнавались. Они убирают тех, кто нарушает кодекс.
— Они? — Я встала со спины мужчины, продолжая держать пистолет в руке, направляя на него. — Бесы хотят убить Узумаки?
— Да, они, — Исикава хмыкнул. — Он предал их, узнав правду. Потом предал еще одних, а потом вернулся к первым, в надежде, что хоть кто-то откроет тайны прошлого.
— Господин Исикава, кто убил Муро Огава?
— Тот, кто убивал и других, причастных к Бесам.
— Мне нужно имя, — фыркнула я.
— Думаешь, я так просто скажу, Хьюга? Он убьет меня, а потом и тебя. Потом доберется до остальных. Он делает так всегда, когда его предают. Сначала Минато и Кушина, потом Хьюги, потом Наруто, потом та девушка, Шион.
— Моя семья? — удивилась я. — Шион? Она стала жертвой Художника…он тоже причастен к Бесам?
Казуно Исикава дернулся на меня, размахивая заточкой, которую ловко вытащил из рукава. Я отпрыгнула назад, врезаясь в напольный цветок и падая на пол, чертыхаясь. Вскинув руку, я направила пистолет на него.
В голове промелькнула пугающая мысль. Никогда прежде, мне не приходилось убивать людей.
— Хьюга, — промурлыкал он, — ты когда-нибудь молилась? Мне кажется, сейчас самое время. Можешь начинать.
Мужчина накинулся на меня. Палец соскользнул с курка и раздался выстрел. Тело Исикава отклонилось назад, и мужчина завыл, хватаясь за руку. На его лице расцвела кривая улыбка и он, крепче сжал заточку. В несколько шагов он преодолел расстояние, между нами. Он ударил заточкой по руке, выбивая пистолет.
Резкая боль пронзила руку, оповещая меня о ранении. Я дернулась в сторону, перекатываясь на бок. Спасительная дверь была перед носом. Я потянулась рукой до ручки, но дверь распахнулась быстрее. На пороге выросла фигура Наруто Узумаки. Парень оттолкнул меня в сторону, надвигаясь на Исикава. Тот судорожно что-то зашипел, когда Наруто схватил его за шевелюру и ударил головой о колено, потом — об кафельную раковину.
Стервятник обмяк и упал на пол. Тонкая струйка потекла из-под головы. Узумаки присел на корточки, проверяя пульс у Казуно.
Боль в руке усилилась. Я придержала ту часть, откуда торчала заточка. Хорошо, что здесь мягкая ткань, иначе бы уже отключилась от истекания кровью. Дыхание участилось и перед глазами заплясали точки.
— Хината, эй, — Наруто подскочил ко мне. — Ты как?
— А ты не видишь? — фыркнула я, указывая на рану. — Позови Сая, чтобы тот забрал меня.
— Он сейчас развлекается с друзьями Исикавы, которые решили похулиганить. Я предупредил его, что пошел за тобой, — ответил блондин, вытаскивая из кармана платок и зажимая рану чуть выше. По телу прошли мелкие иголочки. — Тише-тише, все хорошо. Тебя не должно быть здесь, поэтому, думаю, тебе нельзя в больницу. Позволишь помочь мне самому?
Я заглянула в глаза Наруто. Сейчас они были глубокого голубого оттенка, с темной-синей радужкой вокруг зрачка. Меня пробрала мелкая дрожь, боль притупилась, но в следующий момент достигла своего пика. Голова закружилась и к горлу подступила рвота. Только сейчас я заметила еще одно ранение — моя нога была исполосована тонкими полосками и усеяна осколками от вазы, на которую я налетела.
— Твою мать! Хината, не отключайся! — Парень прижал меня к себе, раскачивая, как ребенка на руках.

Тлеющие звезды. Глава 5

 Пожалуй, это единственная глава моей жизни, к которой я ничего не могу добавить.
Я.
4 февраля 2019 года
Мужчина зажимает рану ладонью, содрогается от боли. Убийца, облаченный в белый костюм, заносит новый удар — решающий. Жертва падает на пол, багряно-красная лужа растекается в стороны, окрашивая его белую рубашку. Меня пробивает мелкая дрожь, сковывает каждый кусочек тела, и я закрываю лицо руками. Но сон не уходит. Мужчина в белом раз за разом убивает Наруто.
Парень падает на пол. Его голубые глаза больше не искрятся радостью и весельем. Его волосы больше не похожи на золото. Белая рубашка теперь похожа на балахон. Катана снова разрезает его обмякшую плоть.
Во сне я попыталась представить, как закрываю глаза. У меня немного закружилась голова, затошнило. Это было чувство, которое я знала слишком хорошо: ощущение падения в бездну, в черную бездонную пустоту — злобные мысли убийцы. Я встала, выбираясь из своего укрытия, где пряталась, будучи пятилетним ребенком, когда убивали моего отца. Зрение пришло в норму и теперь Наруто Узумаки исчез, возвращая прежнего Хиаши Хьюга.
Я встала на место убийцы, примеривая на себя его жизнь. Я чувствовала уверенность убийцы, когда он пришел в наш дом, будто был сам его хозяином, словно приходил сюда много раз. Я чувствовала его терпение и умение, ту точность, когда он заносил оружие над телом отца. Убийца удовлетворен своим творением, он что-то негромко напевает, но маска на нем, копирующая лицо Зевса, приглушает слова песенки.
Он присел на корточки всего лишь на мгновение — или дольше, если он этого хотел, — чтобы насладиться своим творением. Мужчина тянется к резинкам, держащим маску, я напряглась, пытаясь разглядеть его лицо, но звуки, идущие из «вне», останавливают его. Он подхватывает катану и шагает прочь, растворяясь в дымке ведения.
— Ради всех святых, — вздохнула я, зарываясь носом в подушки и одеяло. — Какого?!
Я резко вскочила, почувствовав, как меня окутывает незнакомый запах мускуса и специй. Потерев лицо, я огляделась — незнакомая комната в классическом японском стиле, незнакомая кровать с балдахином над моей головой и распахнутые ставни через которые просачивался морозный февральский воздух. Поднявшись с кровати и на ходу натягивая свою рубашку и любезно предложенную Наруто толстовку, я закрыла окно.
Вернувшись в свою берлогу, которую все также выделил мне мужчина, я укрылась одеялом с головой. Я все еще плохо чувствовала себя, нуждаясь в хорошем сне. Завыв от досады, я снова встала, начиная заправлять кровать как последний перфекционист.
От каждого движения ток проходился до раны на руке, а потом к ноге, отдаваясь легким жжением. Если на руке удалось остановить кровь быстро, то с ногой пришлось повозится — осколки зашли глубоко в ткань и Наруто пришлось их извлекать уже в его доме. Сначала он все-таки надеялся отвезти меня в больницу, но все его уговоры сошли на «нет» и тогда он сам принялся орудовать перекисью и пинцетом. Весьма удачно.
На мои вопросы, где он научился этому, парень отшутился что исправно посещал занятия по основам безопасности в колледже. Но я чувствовала, что он лукавит, потому что движения были четкими и слаженными, словно он это делал неоднократно. Наруто Узумаки, которого я прозвала в своих мыслях Индюком, до сих пор не воспринимался мной как законопослушный гражданин и человек, которому я могу доверять.
Хорошо, я готова признать, что ему благодарна. Не только за оказанную медицинскую помощь, но и за кров над головой и одолженную одежду, и за телефон, с которого я позвонила Саю и узнала об обстановке в «Самурае» после того, как я уехала с Индюком. Первая новость, Сай разобрался с якудзами, которые напились и хотели разобраться с другими посетителями, без помощи полиции. Втора новость оказалась печальнее. Я теперь должница Наруто, а это очень плохо.
— Спящая красавица, уже половина восьмого, — мне на плечо ложится рука и я, стряхивая с себя мысли, заставляю себя открыть глаза и посмотреть на мужчину. — Если ты сейчас же не поднимешь свою задницу, то опоздаешь на работу.
— Ты что-то сказал про мою задницу? — Я бросаю гневный взгляд на Наруто-Индюка, который бессовестно разлегся на кровати, улыбаясь, как кот, получивший свою порцию сметаны. — Кажется ты видел, что я сделала с Исикавой, хочешь тоже самое? И вообще, встань, пожалуйста, с кровати.
— О, брось. Видел-видел: ты кровью истекала, — закатил глаза он, что вывело меня еще сильнее. — И спешу напомнить, что это — моя кровать, поэтому могу делать все что хочу и как хочу.
Не дожидаясь еще какой-то фразы, которая напрочь бы уничтожила фундамент хорошего мнение о личности Наруто, я встала с кровати и поплелась по памяти в гостиную, где валялся мой телефон. Когда я вчера уезжала из кафе не удосужилась даже взять пальто и бумажник с ключами от квартиры, хорошо, что Сай согласился любезно забрать мои вещи и потом вернуть их на работе.
— Хината, ладно тебе! — донесся до меня крик. — Я быстро учусь. У тебя не просто задница, у тебя — офигенная задница!
Парень появился в дверном проеме, победно улыбаясь. Он расправил плечи и стал казаться горой на фоне меня, полутораметрового хоббита. Мне было некогда играться в «самый колкий ответ», поэтому я просто смерила его холодным взглядом и подхватила телефон, сбрасывая толстовку Наруто с себя.
— Назовешь еще раз свой адрес, чтобы я поняла, как долго мне добираться до Бюро? — сдержано поинтересовалась я, выдавливая улыбку.
— Уже уходишь? — искренне удивился он, потирая плечи и разминая шею. Он прошел ко мне почти в плотную, но такая близость лишь вызвала у меня негодование, чем трепет, созданный алкоголем ночью в кафе.
— Извини, но я больше не могу терпеть твое присутствие, — хмыкнула я, наблюдая, как изменяется лицо Узумаки, становясь непроницаемой маской.
Блондин тяжело вздохнул, после чего обошел меня и направился к столу, где уже было накрыто на две персоны. Он уселся на стул и как ни в чем не бывало принялся уплетать омлет и запивать кофе. Я лишь тяжело вздохнула.
— Как хочешь, я догадливая девушка, пойму сама, как добраться, — раздраженно сказала я, ожидания какой-то реакции от моего спасителя. Но ничего. Не знаю, почему я хотела побесить его, наверное, из-за желания узнать придел его веселости. — Эй, пока.
— Вообще-то у меня есть имя, — подал голос мужчина. — Это, во-первых, если что. Во-вторых, я не против отвезти тебя на работу. Только, пожалуйста, позавтракай. Ты потеряла кровь, а теперь тебе нужно восстановиться.
— Я поем в участке, — я закусила губу, пробуя имя парня на вкус, — Наруто.
Парень обернулся ко мне, улыбаясь. Он отодвинул соседний стул и похлопал по мягкой обивке, приглашая присесть. Я бросила взгляд на часы, которые висели на стене и пошла к Индюку. Еда и вправду вкусно пахла. Кофе был не противным, с умеренным количеством сахара и молока. Мне хотелось пожелать приятного аппетита, но я одернула себя, и подхватила вилку.
Я и вправду проголодалась и поэтому содержимое тарелки исчезло, словно попало в черную дыру, и я с облегчение выдохнула, почувствовав насыщение. Наруто же не спешил, лениво накалывая кусочек за кусочком и делая глотки из кружки. Пока он так «наказывал» меня, я смогла пристально рассмотреть комнату, которая ночью была окутана мраком и тенями.
Гостиная была светлой, с легкими шторами и невзрачными обоями в мелкий цветочек. Минимум мебели — диван, низкий стол и горшок с фикусом. Зеленым, высоким. Растение бело самым ярким, самым выделяющимся пятном в помещении. На книжной полке ютились книги про природу, экономику, бизнес и несколько журналов на английском про машины и технику. Ни листов бумаги, ни оставленных кружек на столе, ни каких-то деталей, которые бы отражали психотип Наруто.
Комната больше подходила перфекционисту или человеку с ОКР 1, чем Наруто в которого встроен вечный двигатель, эта широкая улыбка и вечно горящие глаза. Мужчина явно страдал гиперактивностью. Его явно интересует результат, который он будет добиваться через тернии. Да и манера его общения, выраженная жестикуляция и мимика, говорит о том, что Наруто не принадлежит эта квартира — чистая и бесцветная.
Вывод достаточно простой, как мне кажется. Мужчина живет в другом месте, а здесь коротал время с проституткой в день убийства Муро Огава и теперь привел меня сюда, чтобы я не узнала его привычное место обитание. Тогда кому же принадлежит эта квартира?
— Хината, у тебя всегда такое лицо?
Я нахмурилась, услышав слова Наруто. Мы встретились с ним взглядом — выразительным и чересчур ярким, но явно не смоделированным. Люди просто не могут так хорошо играть свою искренность и признание. Тогда в чем же дело, что Узумаки так ведет себя?
— Что ты имеешь в виду? — переспросила я, делая глоток остывшего кофе.
— Когда ты думаешь, — пожал плечами он, пытаясь скопировать мое выражение лица, хмурясь и щурясь. — Примерно так.
— Если ты поел, мы можем ехать, — вставая из-за стола, бросила я.
— Могла бы ради приличия сказать, что тебе понравился завтракать. Я старался.
Ничего не ответив, я зашагала по коридору, где поспешно натянула ботинки и стала ждать Наруто, выстукивая ногой от нервозности. Меня колотило изнутри, хотелось курить и спать, но я не могла позволить себя второго. Первое, как сладкое вознаграждение ждало меня в офисе. Я уже была готова начать молиться, когда в проеме появился Индюк, в свитере и в кожаной куртке.
— Надень это, — он протягивает мне куртку, которую я с удивлением рассматриваю. — На улице холодно, не хочу, чтобы ты заболела.
— Спасибо, не это лишнее. Я и так принесла дискомфорт, испортив ночь и утро. Мы просто сядем в машину, ты отвезешь меня в участок, я зайду в здание. На улице в общей сложности я буду шесть минут, — строго произношу я, заглядывая к нему в глаза.
— И почему ты такая упрямая? — чуть ли не рычит он. — Повторюсь — не хочу, чтобы ты заболела, иначе буду чувствовать себя виноватым.
— А я повторяю…
— Хината, какого черта? Это потому, что я тебя раздражаю? Или есть более весомая причина? Я уверен в том, что у тебя в прошлом есть какие-то тайны, которые причинили тебе боль и теперь ты стала чертовой ледышкой, отвергающая банальную помощь, — тихо произносит он, ожидая от меня ответа. — Твой отец унижал тебя и маму? И поэтому ты ненавидишь мужчин, отвергая их. Или это связано с каким-то парнем? Он бросил тебя, когда использовал в шестнадцать.
Я ошарашенно смотрю на него, пораженная такими словами и сталью, которую он вкладывал в голос. Сейчас Узумаки предстал передо мной кем-то другим — тонким и чутким, незнакомым.
— Ты можешь сказать мне. Я…я знаю, как это отвергать весь мир, никого не признавать. Но ведь это неправильно, даже самые стойкие люди когда-нибудь ломаются. Или сходят с ума. Детективчик, ты можешь рассказать мне. Я умею хранить тайны, — наконец закончил он.
Сделав глубокий вдох, я сложила руки под грудью.
— Твоя логическая цепочка меня поразила, — признаюсь я. — А что с тобой не так? Это веселость, шутки и энергия, которой ты заливаешь все вокруг, но остаешься в тени. Твоя улыбка говорит за тебя, твой взгляд…зачем? Все это искренне, но ты ведь не хочешь этого. Просто играешь, чтобы скрыть то, что у тебя внутри, — я делаю шаг вперед, сокращая расстояние, между нами. Наруто не шевелится, но я отслеживаю его реакцию. Маска не трескается, но становится тускнея. Парень сжимает плотно челюсти, нервничает, но не разрывает со мной зрительный контакт. Я делаю еще пол шага вперед. — Мы с тобой похожи. Оба играем, но ты прав, нам нужны те, кто знают правду. Мы можем стать друг для друга спасителями. Поэтому если хочешь рассказать мне про свою связь с Бесами или про смерть Муро Огава, я тебя внимательно выслушаю.
Я осторожно забираю из его рук куртку и накидываю на плечи. Блондин выпускает воздух через ноздри, но снова ничего не говорит, переваривая сказанные мной слова. Он на пределе, держится за те ниточки здравого смысла, которые я натянула до предела.
— Ты нарушаешь правила, про которые даже не знаешь, — добавляет осевшим голосом. — Я отвезу тебя в офис, а после этого молись так громко, как можешь, чтобы мы больше не встречались, Хината Хьюга.
Он проходит мимо меня, задевая плечом и распахивает дверь.
***
9 февраля 2019 года
Я приехала домой сразу после рассвета, у меня поднялась температура, заболела голова, оповещая о подступающей простуде, которая уже обосновалась у меня в организме. Шикамару отправил меня домой, ссылаясь на то, что зомби в отделе ему не нужны. Мы договорились, что я приеду в БОБ к обеду и продолжу работу, отоспавшись.
Последнюю неделю было тихо — кроме ограбления магазина и смерти подростка от передозировки. Параллельно с этим мы раскручивали дело Муро Огавы, отслеживая звонки его жены, знакомых и коллег, а также Казуно Исикавы, который отключил свой телефон пятого числа и с того момента не было транзакций с его банковской карточки.
Мы выжидали. Шикамару нервничал по поводу того, что мы упустили какой-то момент. Я же попросила вернувшегося Нейджи узнать больше о Наруто. Брат согласился помочь, но наша авантюра не привела к ожидаемому финалу — информация доступная федеральной организации была закодирована программой-слежкой и Нейжди побоялся ее ломать.
Я понимала его страх. Сейчас ему не нужны неприятности: сначала он слил информацию ФБР нашему руководству, потом продал какие-то материалы японцев русским и уехал в США, став гражданином этой страны. Когда же он вернулся сюда, Нейджи уже стал связным какого-то американца, работящего на Северо-Восточном побережье.
Не знаю почему его еще не посадил — был ли это страх перед заморскими товарищами, то ли расчет на будущее. Нейджи боялся, он сам говорил про это. Но дороги назад не было, мужчина был готов идти до конца в надежде, что его путь поможет нашему с ним положению.
— Привет. Не помешаю? — спрашиваю я у брата спускаясь в подвал дома, где он проводит большую часть времени, просматривая информацию и перерабатывая видео, фото и прочие материалы с нескольких десятков мелких экранов.
— А? Нет, нет, — отвечает он, отворачиваясь от компьютера. Яркие картинки застыли в его очках, которые он носил как безумный ученый — немного спустя с переносицы. — Почему ты так рано? Сегодня никого не убили?
— К счастью, нет. Когда убийцы скрываются, выходят бюрократы, — отшучиваюсь я, отрывая под завалами коробок и бумаг стул и сажусь на него, рядом с рабочим столом брата. — Я тут тебе принесла вкусняшек.
— Кофе! Ты святая! Святая Хината, ниспославшая кофеин, — восклицает он, забирая у меня из рук кружку.
— И это еще не все. — Я вытаскиваю из-под пол кардигана пластиковую коробочку с вагаси 2.
— Я сказал «святая»? Забудь, я имел в виду — богиня, — чуть ли не поет брат. Он последний раз щелкает по клавишам, несколько мониторов гаснет и вместо нелицеприятных диаграмм о бюджете Японии, выползает лазурное небо и океан. Нейджи достает из-под завалов тарелку, отряхивает ее (а надеюсь, что до этого там не было острого соуса) и нож, которым обычно вскрывают письма.
Нейджи выкладывает пирожные, разрезает их. Я беру себе кусочек светло-горчичного цвета с муссом из бобов и с каким-то горьковатым соусом. Не так вкусно, как было раньше. Закусываю щеку, прислушиваясь к организму — притупление вкусовых рецепторов, явный признак простудного заболевания.
Мы какое-то время сидели с братом, просто пережевывая пищу и смотря друг на друга. В последнее время редко выпадает шанс просто так сидеть и созидать. Неджи уезжал надолго, что потрепало мне нервы — не стало ли ему плохо? Не болит ли голова? Не ухудшится его состояние без таблеток? Да и я, победила в номинации «самая заботливая сестра для брата больного раком», что вместо того, чтобы писать ему на поддельный номер и спрашивать о самочувствии, взяла себе две ночные смены и следила за Наруто Узумаки.
Как самый настоящий чертов сталкер.
Кажется, я схожу с ума!
— И кто это?
— Что?
— Кто тот несчастный, которого ты хочешь убить? — пояснил брат, пока я удивленно хлопала ресницами. — На твоем лице написано, что ты готова идти убивать. Беспощадно. Так кто это?
— Сам знаешь, — буркнула я, делая вид, что у меня набит рот едой и я тщательно пережевываю ее. Я выставляю губы вперед, стряхивая с них крошки на свои колени. В глубине души молюсь, чтобы мой телефон зазвонил или на одном из экранов брата выскочило оповещение. Но Вселенная не пощадила меня. — Тот подозреваемый, Наруто Узумаки.
— Понял-понял. Ты еще его в отчете назвала Индюком. Он настолько тебе неприятен?
Я открываю рот и плотно сжимаю челюсти. Конечно, Нейджи имеет доступ к моему ноутбуку и к базе БОБ, которую он мониторить. И как вообще, зная это, я могу спокойно сидеть и думать о том, как бы скрыть свою неадекватную манию Наруто, который остается для меня загадкой, побольше Бермудского треугольника.
— А! Гм…кхм, — выдавливаю, придумывая адекватные ответы. — Он связан с Бесами, которые когда-то убили нашу семью. И он связан с мафией, я уверена в этом. Его научили врать, красочно врать, а не люблю ложь, поэтому хочу его раскусить.
— Во чтобы то ни стоило? — уточнил собеседник.
— Во чтобы то ни стоило, — подтверждаю я.
— И когда ты стала так эмоционально зависима? Это плохо, — выносит вердикт он. — Сталкерство вызвано или желанием отомстить, или желанием владеть. Может, ты хочешь раскусить его не как преступника, а как…мужчину?
— Не говори глупости! — возмущаюсь я, отхлебывая остывший кофе. Жидкость попадает в дыхательный проход, и я задыхаюсь от кашля, стуча по своей груди. — Он самый настоящий Индюк, тем более, преступник.
— Вот как…
— И он не в моем кусе, знаешь ли.
Брат хитро прищуривает глаза, осматривая меня. Но мне уже не остановить его мыслительных процессов и цепочек, которые он начал выстраивать в своих мыслях, придумывая, с кем бы меня свести.
— У меня есть один знакомый на примете, могу познакомить. Тем более, скоро день всех влюбленных, может это знак? — он играет бровям, пододвигаясь ко мне ближе.
— Спасибо, но нет. У меня планы на этот день, — вру я, подхватывая кружку и коробку из-под угощений. — Я иду с Сакурой Харуно на фестиваль, в честь праздника. Там, она меня тоже обещала познакомить с парнем.
Я обнаруживаю, что пока говорю это, мои щеки покрываются румянцем. Обретенная уверенность в моих словах, исчезает, когда Нейджи начинает откровенно хохотать, смотря на меня, как на глупую маленькую девочку. Мне хочется изо всех сил его ударить.
— Ты не умеешь врать, — констатирует брат, когда из его голоса пропадают все смешинки.
Выходя из подвала и набираю номер коллеги. Услышав мое предложение, девушка завизжала от радости и сказала, что намерена обойти со мной несколько сотен бутиков, чтобы купить мне подобающий наряд — видите ли, джинсы и свитер, нельзя надевать на такие праздники!
***
10 февраля 2019 года
Машина неслась по двухполосному шоссе. Дорога была влажна от снега, который прошел днем и уже успел растаять. Водитель пристально смотрел на горизонт перед собой: темно-синие холмы, высокие ели и океан, плескающийся у подножия, куда он спускался.
Автомобиль свернул вниз на разбитую гравийную дорогу, перетекающую в песчаный заброшенный берег национального парка. Ниссан остановился и человек, сидящий за рулем, нервно воздохнул и неспеша вышел. Вне салона было ужасно холодно, дул ветер принося хрупкие льдинки со стороны островов или, возможно, Америки.
Эх, Америка, Америка, подумал он, поправляя наручные часы. Он вырос в этой стране, прожив там с отцом, бегущим от проблем и от страха перед женщиной, которая выбрала его собственного брата. За это он ненавидел их всех, за это он был готов мстить. Всем, кроме единственного лучика солнца — его любимой младшей сестры, которая была смыслом всей его жизни, когда он оказался в паутине проблем и страха. Ради нее он был готов на разные вещи, даже на…убийство. Именно. Он был готов убить человека, который заточил свой клинок, чтобы вырезать всех Хьюг, которые однажды предали его, который хотел убить его любимую сестру.
Мужчина тоже предавал: семью, страну — сначала одну, а потом другую. Но в глубине души он верил, что он выбрал праведный путь, что он принесет плоды в конце туннеля, по которому он брел. Во всех смыслах.
Сейчас пещера, окутанная сумерками и туманом, была огорожена от всего мира приливом — волны плескались, разбиваясь о выступы и камни. Хорошо, что хотя бы он был в высоких резиновых сапогах. Мужчина бесстрашно ступал по воде, ощущая ее холод через тонкий материал, но не останавливался. В глубине горел тусклый свет.
Вот сердце этого места. Мужчина, хлюпая ногами вышел на каменистый берег небольшого островка, который образовывался внутри пещеры. Вокруг возвышались кристаллические камни, образованные матушкой-природой еще сотни лет назад, когда японцы даже не знали про существование этой потайной местности.
Он подошел ближе к источнику света. Фонарь был старым — работал он на керосине. Мужчина усмехнулся, его друг с недавних пор пристрастился к раритетным вещам. Он посмотрел на человека, спокойно сидящего на камне, свесив ноги и смотря вдаль — в темноту. Чтобы лучше понять своего товарища, он подошел к нему вплотную и наконец увидел ту пугающую красоту, которую до сих пор не понимал.
Тело, превратилось в кусок мяса, искромсанное лицо и грудь, что будет сложно узнать, кто же это. Длинные светлые волосы сбились в комки, глаза закатились. Руки и ноги убитого были разложены звездой. Мужчина выругался, бросив свирепый взгляд на друга, который совершил это.
— Моя мать разговаривала сама с собой. В детстве, мне казалось это забавным, потому что я тоже говорил со своим воображаемым другом — он был точной копией меня, только вместо светлых волос у него были черные. Мое Альтер-эго, — севшим голосом произнес он. — С возрастом это стало не таким забавным, а после того, как я встретился с Тоши, у меня стали пропадать какие-то воспоминания, а их место занимали ужасные видения и лишь спустя пару лет, когда меня забрал Какаши-сенсей, он объяснил мне в чем дело и помог с этим бороться, помог стать самому Бесом, чтобы бороться с бесами.
— Серийник, убивающий серийников. Таким ты стал, да? — ответил второй. — Помню тебя в академии Преисподней, как ты ругался с Шаринганом и кричал всем, что станешь Повелителем.
— Я и сейчас хочу им стать, только для этого нужно убрать всех крыс, потом головорезов и продажных копов. Вишенкой на торте станет Мясник и тогда, только тогда, я доберусь до организаций, которые пытались сделать меня пешкой в своих руках, — объяснил он, поворачивая голову к другу. Свет мелькнул, бросая глубокую тень на его лицо, закрытое маской в форме морды лисицы — тонкая мордочка, черные витиеватые узоры и золотая шерсть, но даже так он разглядел его голубые, горящие глаза. — Но это потом. Я вернул должок относительно Муро, надеюсь доволен, Бьякуга?
— Конечно, как всегда идеально, — ответил тот, слабо улыбаясь. — Было несложно обвести его вокруг пальца, претворившись, что я пишу от имени Мясника. Он прибежал, мы поговорили, и я выяснил некоторые подробности насчет списка вышеупомянутого. Как ему известно, главная характеристика всех убитых — психические отклонения, которыми могли бы воспользоваться в Преисподней. Он убивал их раньше, чем на них выходили Бесы. Санитар чертов, ничего не скажешь.
— Мы с ним похожи, хотя я раньше этого не понимал — нас предали, мы обособились и теперь мстим и не успокоимся, пока не достигнем своего. Ха, и как я до этого докатился? — саркастично цокнул он. — Только он хочет массовый террор, а я все-таки переговоров, — ответил лис, спрыгивая с камня и подходя к убитому. — Дайдара выдал Мяснику Сасори, того полицейского, которое некоторое время работал с Бесами, а потом слился. Они вроде были друзьями, но поругались и разошлись — коп не хотел убивать всех, а вот белобрысый, — он повертел пальцем у виска, — начал верить в безграничные силы.
— Повелитель отправлял тебя в Турцию за ним, как я понимаю? Почему ты его упустил, Курама?
— Он хотел взорвать гражданских. Там дети были и женщины. Я хоть и Бес, но не хочу потом слыть детоубийцей, — ответил тот, выпрямляясь. — Мы поквитались, а параллельно с этим я узнал, что Тоши сейчас в Осаке на переговорах с ФБР, которые хотят контракт с ним. Но что-то мне подсказывает, что он пошлет их…твои информаторы говорят что-нибудь об этом?
Бьякуга задумался, пригладив немного отросшие после химиотерапии волосы.
— Я встречался недавно с одним, но ничего конкретного он не сказал. Лишь то, что готовится война между Бесами и мафией, американцы хотят подбить поучаствовать головорезов, а русские — Красный шест. Не знаю, что из этого выйдет, но надеюсь, что ты войдешь в Совет раньше октября, — ответил он, доставая из кармана какой-то листочек. — Мы должны закончить раньше девятого октября.
— Да-да, я в курсе! — рыкнул Курама, недовольно смотря на товарища, который вертел в руках листочек с точным подчерком Мясника, где значилась дата его последнего убийства перед тем, как он доберется до Правителя. — Микеланджело присматривает за ней. Я тоже пока буду в городе, я слежу за Исикава и его дружками, а брат Шарингана вышел уже на него самого. Самое главное, чтобы эта ослица ничего не намутила.
— Ослица? — удивился Бьякуга, смотря на товарища. Он, конечно, понимал, что тот не питает особых чувств к его сестре, но даже для него то было слишком. — Заткнись, ладно? Ты ее должен защищать, а не…
— Не бойся, это любя. Она прикольная, хоть и слишком отважная, — хохотнул тот. — Когда нужно я защищу ее, но и ты, не забывая про свое обещание. Ты единственный, кому я могу довериться — ни Ширинган, ни Повелитель, ни Микеланджело не поддержать меня, когда придет время расплаты.
— Я помню, — Бьякуга поджал губы, — я помню, что должен убить тебя, если что-то пойдет не так в нашем плане.

_________________________википедия-тайм:
ОКР [1] — психическое расстройство. Может иметь хронический, прогрессирующий или эпизодический характер. При ОКР у больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли (так называемые обсессии). Он постоянно и безуспешно пытается избавиться от вызванной мыслями тревоги с помощью столь же навязчивых и утомительных действий (компульсий). Одна из форм: порядок и симметрия - идея, что всё должно быть выстроено «правильно».
Вагаси [2] - традиционные японские десерты. При их создании используются натуральные продукты: бобовые (в основном красная фасоль — адзуки), рис, различные виды батата, агар-агар (растительный желатин), каштаны, различные травы и чаи.

Тлеющие звезды. Глава 6

 То, что нельзя исправить, не следует и оплакивать.
 Бенджамин Франклин.
14 февраля 2019 года
— Эй, Хина, тебя подвезти до дома? — предлагает Шикамару, сгребая со стола папки и документы и небрежно запихивая их в сейф.
— Нет, спасибо. У меня есть дела на вечер, — отвечаю я, улыбаясь напарнику. Сегодня был весьма легкий день, без каких-либо происшествий: я корпела над документами и составлением профиля убийцы Муро Огава и его сравнение с профилем Художника.
— Правда что ли? — удивился он. — Кто бы мог подумать, что вместо самобичевания, ты пойдешь с кем-то на свидание четырнадцатого февраля. Видно, я тебя совсем не знаю.
— У меня свидание с Харуно, — цокнула я. — А ты чем будешь занят?
Шикамару почесал заросший темной щетиной подбородок и достал пачку сигарет, когда мы вышли из здания Бюро Общественной Безопасности. Он протянул мне одну сигарету, и я благодарно приняла ее, поджигая.
— Да так, думаю, пойду пропущу стаканчик другой пива, — уклончиво ответил он. — Мне сложнее найти кого-то на вечер чем тебе, Хина. Тем более в этой юбке.
Я смущенно отвела взгляд. Зная, что у меня не будет времени заскочить домой после работы, я сразу надела новый костюм, который меня заставила на днях купить Сакура. С одной стороны мне давно пора бы обновить свой гардероб и заменить растянутые свитера и джинсы на что-то элегантное, с другой же — у меня слишком мало времени для походов по магазинам, а тем более - денег.
— Это что, комплимент?
— Можешь и так считать, — ответил он и выбросил окурок.
Я попрощалась с напарником легким кивком. Нара сел в свой седан, доставая из кармана телефон и отвечая на звонок. На его лице заиграла слабая улыбка. Невольно, я фыркнула — Шикамару явно собирался провести вечер в компании одной прекрасной барменши по имени Темари Собаку-но. Выкинув окурок и достав телефон, я напечатала сообщение Сакуре, что еду в парк-аттракционов.
 ***
На место встречи я добралась быстро. Парк встретил меня громкими голосами, царившей вокруг атмосферой беззаботности и счастья. Парочка, слонявшиеся тут и там, начали раздражать меня уже через пару минут ожидания. После того, как я вступила на должность детектива, совершенно забыла про какие-либо отношения, которые явно бы мешали работе. Обычно, родственники полицейских подвержены риску быть убитыми преступниками, мстящими служителям порядка, больше остальных граждан.
Я прошла вглубь парка, располагаясь на скамейке. В моей руке была банка шоколадного пива и крекеры. Я сунула пару печенек в рот. Рядом прошла девушка в причудливом пышном платье, рядом с ней шел мужчина с букетом в руках. Брюнетка резко мотнула головой, прикрывая рот ладонью.
— Хон-кун, смотри, смотри! Что там? — затараторила она, тыкая в сторону пристани.
Заинтригованная этим, я повернула голову: на краю пристани, сразу за выставкой моторных лодок, стояла толпа людей, машущих и что-то выкрикивающих.
— Пойдём посмотрим! — закивал он и потащил девушку за собой.
Как только их фигуры скрылись из моего поля зрения, романтичная атмосфера исчезла, оглушенная чьим-то громким криком. Вокруг все замерли, испуганные и удивленные. Я вскочила с места и поспешила к месту происшествия, забыв про пальто и свой перекус. В кармане пиджака все еще лежал офицерский значок.
Спустившись к пристани, я протиснулась между людьми, плотно стоявшими друг к другу. Оттоптав несколько пар ног, я наконец вышла к кромке воды. Удивленные люди размахивали руками и тыкали в труп мужчины, выброшенный на берег.
— Дерьмо, — прошептала я. Вытащив из кармана удостоверение, я махнула рукой, отгоняя людей: — Детектив Хьюга Хината, Бюро Общественной Безопасности! Просьба всех отойти на несколько шагов назад! Повторяю, отойдите назад!
Мои слова подействовали, как катализатор на толпу. Зеваки ахнули и полезли в карманы за мобильниками.
— Просьба отойти и не снимать место происшествия! — крикнула как можно громче, но никто не отреагировал. — Отойдите назад!
Несколько стоявших девушек отошли назад, и толпа недовольно зашумела. Среди девушек я заметила розовую макушку подруги и поманила ее рукой. Сакура бодро оттолкнула людей и подскочила ко мне.
— Звони в участок, — кинула я через плечо девушке.
— Да, да. Черт, хотели же нормально отдохнуть…
Пока она звонила в полицию, я подошла к трупу. Вода все еще хлестала тело по ногам. Длинные светлые волосы облепили худое тело с заплывшими глазами. Живот был разодран. Приложив два пальца к шее, я убедилась, что он мертв.
Черт! Черт! Черт!
— По его виду, он скончался несколько суток назад. Раны неглубокие, — констатировала Сакура, присаживаясь на корточки рядом со мной. Девушка вытащила из клатча пару латексных перчаток. — Эти раны кажутся мне знакомыми. Словно, я только их видела.
— Эти разрезы похожи на рану Муро Огавы? — уточнила я.
— Да… — медик кивнула. — Но экспертиза покажет лучше.
Ничего не ответив, я встала, осматривая все вокруг. На набережной и пристани стояли люди. Яркие одежды, испуганные лица. Мой взгляд остановился на обособленной фигуре в темной толстовке и с натянутым на лицо капюшоном. Меня пригвоздило к земле от страха, когда незнакомец кивнул мне, словно здоровался со старым приятелем. В темноте, отбрасываемой тканью капюшона, блестели светло-серые глаза, которые являлись полной копией моих.
— Сакура-чан, жди подкрепление.
— Эй, ты куда? Хината! — Харуно вскочила на ноги за мной, но не побежала следом.
Я метнулась по ступенькам наверх и зашагала вдоль каменной стены. Фигура в темном тоже зашагала вперёд. Его фигура, легкая походка, строение рук и ног напоминали мне брата. Я не могла ошибиться и спутать Неджи с кем-то другим.
— Можно аккуратнее? — бросила какая-то девушка, с которой я столкнулась плечом к плечу.
— Уйдите с дороги, — шикнула я.
— Да как ты…
Она не успела договорить, увидев в моей руке золотой значок. Я рванул вперед, но уже потеряла из виду мужчину. Я побежала дальше, но в парке никого не было. Тяжело дыша, я остановилась, осматривая все вокруг. Пусто.
— Хината! Хината!
Ко мне подбежал Киба, размахивая бомбером с жёлтыми буквами БОБ.
— Эй, ты чего? — поинтересовался мужчина.
— Нет, вроде бы ничего. Обозналась. Забей, — отмахнулась я, натягивая кофту и закрепляя бейдж с именем на кармане.
— Как знаешь, — недоверчиво ответил он, хмурясь.
 ***
16 февраля 2019 года
Мы сидели в зале для совещаний, нервные и невыспавшиеся. Рядом со мной разместился Шикамару, лениво потягивающий кофе из фирменной кружки министерства юстиции и почесывая заросший подбородок. Его карие глаза, смотрящие на меня, так и говорили: «Выглядишь также плохо, как и я». После ночи, проведённой за поиском улик и сведением материалов по Муро Огава и новому неизвестному трупу, я отработала две смены подряд и сейчас хотела побыстрей оказаться в кровати.
Слева присел Сай, сжимая папку с распечатками. Он выглядел помято, но с вечно милой улыбкой. Самыми последними пришли Киба и его напарник Ли, которых тоже привлекли к делу. Когда все уселись, в кабинет зашла Цунаде. Она выжидающе посмотрела на нас, пока выводила на экран фотографии трупов.
— Как вы, остолопы, уже заметили, эти два преступления схожи. Скажите на милость, почему личность второго до сих пор не опознана? — Голос начальницы прозвучал, как раскат грома. — Нара?
— Ну, мы работаем над этим. Сейчас мы разослали фотографию трупа окружным полицейским участкам и запросили списки пропавших без вести по всему восточному побережью, — ответил он. — К обеду будет готово. Я надеюсь.
— К обеду?! Нужно чтобы это было готово ещё вчера, но вы прохлаждались. Два трупа! Нераскрытая серия! Мы живем в маленьком городе, где каждый знает друг друга, но вы не можете найти среди горсти людей преступника?!
Я перевела на неё хмурый взгляд.
— Хьюга, как дела с профайлом преступника?
— Человек средних лет, предположительно мужчина. В прошлом имел связь с мафией. Если принять во внимание оружие, которым нанесены ранения, то это — нож, но преступник знал, как резать, а не поддался аффекту. Значит, убийство было преднамеренным. Нужно искать человека, не боящегося орудовать данным предметом, — как можно спокойнее объяснила я.
— Хоть что-то, — женщина перелистнула слайд. — Разошлите профиль полицейским участкам тоже и активнее ищите вторую жертву. Проверьте еще раз Муро.
— Цунаде-сама, можно? — неуверенно поднял руку Сай. Я искоса заметила, как Инузука цокнул языком и откинулся в кресле — я давно заметила, что он невзлюбил моего напарника. — Ино передала мне материалы по поводу проб из ран убитого: в них найдена мелкая крошка кристаллов автохтонных минералов.
— И что это значит? — Киба перегнулся через стол и взял одну из распечаток.
— А то, что про это нужно с самого начала было сказать! — Глава нашего отдела хлопнула ладонью по столу. — Это значительная улика!
Я взяла лист в руки, пробегаюсь взглядом по тексту. Кристаллы автохтонных минералов. К ним относятся прежде всего кристаллы кальцита в карбонатном карсте, гипса в сульфатном и галита в соляном. Те частица что были в ране убитого — кристаллы арагонита. Внизу прилагалась фотография этих кристаллов светло-зеленых и серых цветов.
— Такие кристаллы есть в пещерах национального парка Санрико Фукко, но в прошлый раз, когда водная полиция просила осмотреть берег, администрация была настроена негативно, — продолжал Акаши.
— Мы можем получить ордер на осмотр на прямую от вас? — Шикамару отхлебнул кофе. — Не думаю, что они захотят иметь дело с главой отдела Бюро Общественной Безопасности, ведь мы не простые копы.
— Можете-можете, — она отмахнулась. — Раскрыть дело, вот что самое главное и снять трупы с нашей шеи. Нара, зайдешь к юристам за документами, потом в парк, а Сай и Хината отправляйтесь к Ино и поторопите ее с поиском убитого. Ли и Киба, поедете к жене Муро, а потом к его дружку, как его там… Исикава, — распорядилась Цунаде. — Всем ясно?
— Да, — лениво протянули мы, вставая из-за стола.
Мы вышли из кабинета. Я с сожалением посмотрела на Шикамару, который оперся на дверной косяк, раскачиваясь из стороны в сторону. Рядом с ним стояла Цунаде, что-то нетерпеливо нашептывая ему на ухо. На секунду наши взгляды встретились и Нара натянуто мне улыбнулся.
— Ты идешь, Хината-сан? — спросил Сай.
— А да, только выброшу мусор, — закивала я, вытаскивая из кармана смятую упаковку из-под жвачки.
Мужчина кивнул мне и зашагал прочь, посмотрев на меня с удивлением. Я прошла вперед неспеша, старательно делая вид, что заняты очищением своих карманов, а сама внимательно прислушивалась к разговору Шикамару и Цунаде:
— …на меня давят, — вздохнула женщина, — просят найти маньяка, даже готовы предоставить в качестве помощи спецслужбы, потому что считают, что это делает отставной офицер из «Бесов».
— Бесы? Их расформировали лет пятнадцать назад и вылавливали, как собак, отстреливая, — удивился Шикамару. — Все официальные отчеты про это твердят…
— Бумаги — это бумаги, сам должен знать. — Блондинка отпрянула от него. — Чтобы не произошло, сообщай мне. Если дело зайдет в тупик, я приму соглашение, но, если будет малейший шанс справиться самим, Шикамару, мы должны его отстоять, потому что методы у «Бесов» крайне…специфические.
Я успела отойти быстрее, чем Цунаде развернулась в мою сторону, недовольно сверля меня взглядом.
— Хьюга!
— Да? — как можно удивление спросила я, поправляя рабочую униформу. — Что-то еще, Цунаде-сама?
— Нет. Проваливай отсюда, — начальница в небрежном жесте взмахнула кистью, прогоняя меня.
 ***
Кабинет программистов напоминал склад барахла: многочисленные коробки, наполненные доверху документами и кассетами со старыми делами серийных убийц в нашей префектуре, многочисленные распечатки и фотографии, а на четырех мониторах под потолком сверкали видеозаписи с камер вблизи мест преступлений. На красном стуле сидела Ино, щелкая острыми темно-фиолетовыми ногтями по клавиатуре. Рядом сидел Шино Абураме, еще один специалист отдела программирования, который казался мне крайне странным в своих темных очках и причудливой кофте с тарантулом. Как-то раз Ино обмолвилась, что программист коллекционирует сушеных насекомых под стеклом.
На небольшом диванчике сидел Сай, что-то листая в своем мобильнике.
Зайдя в комнату, я постучала о дверной косяк.
— Есть результаты? — Я подошла к Ино, которая вывела на экран список пропавших без вести людей за последний месяц.
— Нет. Пусто. Нигде! Словно этого парня не существует! — раздосадовано завыла блондинка, хлопая ладонями по столу. Ино взяла кружку и отхлебнула сок. — Вот как так? У него что, нет страницы в социальных сетях? Отсталый какой-то…
— У меня тоже нет страницы в соцсетях, — усмехнулась я. — Скорей всего, он был социопатом без семьи и друзей, поэтому никто не подал заявление в полицию о его пропаже. Расширь поиск.
— Окей, — кивнула девушка.
— Нашел, — тихо пробормотал Шино. — Его зовут Дейдара, строитель-подрывник и…
Он замолчал, прощелкивая документы на мониторе. Я подошла к нему, внимательно смотря перед собой. На одном из файлом сияла фотография убитого — веселого, с легким загаром и в строгом костюме, который обычно надевают на важные собеседования. Длинная блондинистая челка закрывала один его глаз.
— Это точно он? — уточнила Ино. — Здесь написано, что он был причастен к терактам и работал с террористическими организациями вроде Аль-Каиды и ИГИЛ.
— Кокой кошмар, — присвистнул Сай. — Соглашусь, это странно.
— Нет, саморазумеющееся. Он подрывник, работ долгое время в строительной организации, но после смерти своей девушки, у него снесло крышу, его уволили и он уехал на Ближний Восток. — От своей же догадки меня начало трясти. — Есть ли медицинское заключение о его невменяемости?
— Есть, — кивнул мужчина.
— Он учился в одном частном пансионате с Наруто Узумаки, только на три года раньше, — встряла Ино. — И есть кое-что еще…
Мы ненадолго замолчали, словно боялись услышать информацию.
— В две тысячи одиннадцатом он взял на себя ответственность за серию терактов, в которых умерло около ста человек, а потом, его объявили в розыск и его не могли найти вот уже восемь лет. — Ино произнесла это севшим голосом. — Беспонятия, как он проник в страну с таким послужным списком, но…
— Я сообщу Цунаде-сама, — сказал Сай, выскакивая их комнаты.
— Есть данные, где он жил? С кем связывался в Конохе?
— Да-да, с типом по имени Хидан, косплеером и фриком. Дейдара жил у него некоторое время. Скину его адрес, — отозвалась Ино.
Я кивнула им и выскочила из кабинета, подталкивая Сая, чтобы тот торопился.
 ***
Во дворе небольшого дома приткнулись три автомобиля, среди них «вольво» Сая, поддержанный «ниссан», записанный на сожителя Дейдары и машина неизвестной мне марки со снятым бампером. Из салона первым вышел Сай, натягивая на шею длинный шарф и кутаясь от холода. Я вышла следом, выбрасывая тлеющую сигарету и смешивая ее носком ботинка с землей. Я взглянула на хмурое небо, нависшее над нами тяжелым одеялом.
Мы прошагали в дому и осмотрели почтовые ящики.
— Пятнадцатая квартира, как и сказала Ино. — Сай вытащил из ящика несколько голубых почтовых открыток.
Я кивнула. Схватившись за ручку двери, я потянула за нее. Кусок металла поддался, пропуская нас внутрь. Подъезд дома был задымлен и тут пахло сыростью, по стенам ползла плесень. Это место было отражением цивильного жилища Муро Огава, которое я посещала некоторое время назад. Каждый шорох отдавался эхом под потолком крыши. Безликие двери и расшатанные подоконники с сухими цветами.
Мы остановились на втором этаже, рассматривая дверь с золотым значком «15».
— Можно я? — тихо спросил Сай, постукивая кулаком по двери.
Лишь пожав плечами, я сунула руку в карман, вытаскивая оттуда удостоверение полицейского.
С первого раза никто не ответил и Сай постучал настойчивее. За дверью послышалось тихое шуршание, сжираемое стенами дома и звуками включенного телевизора. Замок зашипел и вслед за ним отворилась дверь, показывая нам владельца квартиры во всей красе — высокого, поджарого мужчину с выцветшими волосами и сигаретой в зубах.
— Че надо? — зевнул мужчина, выпуская едкий дым на нас.
— Детектив Хината Хьюга и младший сержант Сай Акаши, — спокойно произнесла я, скрывая свое отвращение к поведению человека. — Мы пришла к вам по поводу Дейдары.
— А, вот как, — также обыденно произнес он. — Ну, а че с этим хмырем не так? Я его хуеву тучу лет не видел.
— Кхм-кхм, прошу вас не выражаться, Хадан-сан, — уклончиво попросил Сай, натягивая свою рабочую улыбку. Он посмотрел на меня стеклянным взглядом, а потом на мужчину в дверном проеме. — Пожалуйста, давайте пройдем в квартиру, чтобы не смущать других жильцов.
— Черт с вами, проходите…
Он отступил, пропуская нас в квартиру. Дверь захлопнулась и повернулся замок, отгораживая нас от внешнего мира. Внутри квартира представляла из себя небольшую каморку. Кроме одноместной кровати, низкого стола, заставленного банками из-под пива и лапши быстрого приготовления, здесь ничего не было. В конце коридора была ванна и комната с коробками и отрезами ткани. Я придирчиво рассмотрела комнату села на край кровати, Хидан сел прямо на пол, поджимая под себя ноги и зажимая в зубах новую сигарету. Сай встал рядом со мной.
— Вы извиняйте, я не ждал гостей, — попытался оправдать грязь в квартире мужчина.
— Ничего страшного. Мы не оцениваем ваши жилищные условия, — сказал Сай.
— Нам нужно узнать у вас по поводу Дейдары. Насколько вы были с ним близки?
— Дейдарчиком-то? Ну, он меня бесил. Придурок полный, всегда доставал своими шутками тупыми, пиво еще поганое пил, — фыркнул Хидан.
— Насколько он был вам неприятен по шкале от одного до десяти?
— Э-э-э, — он почесал подбородок, — наверное, пятнадцать? Хрен знает. Вы что-то сложные вопросы задаете. Скажите, что с этим придурком случилось?
Сай достал из кармана пальто конверт с фотографиями убитого и протянул мужчине. Тот разорвал бумагу и высыпал содержимое себе на колени.
— Ебать!
— Следите за языком! — снова поправил его напарник.
— Как же так? Кто его убил?
— Мы это и пытаемся выяснить, господин Хидан, поэтому расскажите нам все что можете и знаете. — Он кивнул. — Нам известно, что некоторое время он жил у вас. Это правда?
— Да. Дей позвонил неделю назад, я сначала не понял кто звонит — он шифровался вроде как. Сказал, что вляпался в какое-то политическое дерьмо, что-то натворил и теперь его хотят убить, но он не может не вернуться в Японию.
— Почему? Он назвал причину?
— Да, бля, если бы я знал, что он преставится, я бы все его слова под диктовку записывал. — Хидан вскочил на ноги. — Сказал только, что его кто-то ищет. Кто-то серьезный и он не смеет соваться в Коноху, ему запрещено, потому что он кого-то убил до этого. Он прикатил сюда, тусовался у меня. Я не лез не в свое дело, а потом…он как с катушек слетел. По телику показали, что какую-то бабу убили. Дейдарчик говорил, что он пошел не по плану и потом ему позвонили. Он так обосрался от страха!
— Когда это было и кто ему звонил?
— Числа двенадцатого было, он еще как-то назвал человека. Имя странное такое, а, точно! Муро он его назвал. Договорились встретиться, но это мужик не пришел на встречу, а потом я узнал, что его дернули, ну, я подумал на Дейдару, а он отнекивался. Потом ему снова позвонили, и он ушел, сказал, что встретится с кем-то «из прошлого». Хрен знаю, что он имел в виду, — захныкал мужчина. Он полез под кровать и вытащил оттуда коробку серого цвета и пепельницу, заполненную бычками. Поставив на стол стеклянную тарелочку в виде черепа, он выудил один из бычков и поджог его. — Извините, что так много курю.
— Все хорошо, — Сай кивнул на серую коробку. — Что в ней?
— Всякое барахло Дейдары, что он привез. Вам же нужно его забрать?
— Да, но это после. — Я потянулась к коробке и открыла нее. Внутри лежали плотные крафтовые свертки, пачка сигарет фирмы «Кэмэл», пачка денег, сотовый и рамка с фотографией. Я вытащила ее. — Кто эти люди?
— Наш выпуск.
— В американском пансионате?
— Агась, меня туда предки запихнули. Чтоб им пусто было. — фыркнул он. — То еще место. — Поймав мой удивленный взгляд, он цокнул языком: — У предков не столько было бабла, чтобы мое обучение оплачивать, все мое пребывание там — удачная социальная программа. Я типо был сложным подростком.
— Хотите сказать, Япония проспонсировала ваше обучение за рубежом?
— Типо да. Там были всякие ребята со странностями, обычно их шизами называют: кто-то говорил с невидимыми друзьями, кто-то, как Дейдара твердил, что искусство — это взрыв, а были совсем чокнутые…людей хотели убивать.
Я провела пальцами по стеклу, рассматривая лица молодых людей в одинаковой темной одежде с красными эмблемами под грудью. Среди них я узнала Хидана и Дейдару и…
— Это Сасори? — Я ткнула пальцев в худощавого невысокого парня с взъерошенными красными волосами и бледной кожей. Он стоял поодаль, рядом с Дейдарой и мужчиной с болезненным цветом кожи, который больше напоминал оттенок голубого.
— Да. Он дружил с Дейдарой, пока не поступил в полицейскую академию — пожал плечами Хидан. — А вы что, «это»?
— Он был моим наставником, — грубо отрезала я. — Вы сказали про странности. Какая она была у вас?
— Я типо верил в лживого бога и поклонялся ему, из меня сначала беса хотели изгонять, а потом плюнули. А вот Сасори коллекционировал кукол, которые были похожи на его бывших. — Хидан вытащил сигарету из зубов и потушил ее. Я посмотрела в пепельницу там лежали сигареты двух видов и лишь одна отличалась.
— Думаю, мы закончили. Сай, позови, пожалуйста понятых для изъятия вещей, а вы, Хидан, посмотрите, нет ли еще вещей Дейдары где-то в квартире.
Сай кивнул и поплелся к входной двери, а Хидан пошел к кладовке. Я вытащила из кармана платок и сложила туда три окурка разного вида. После встала, разминая шею и ноги и прошла за мужчиной. Он полностью скрылся в потайной комнате, разбрасывая вещи. Горел тусклый свет, бросающий желтые блики. Когда Хидан отодвинул коробку, тихо матерясь, я увидела настоящую косу смерти с красными лезвиями.
 ***
19 февраля 2019 года
Из изъятых у Хидана вещей стало ясно, что Дейдара хранил дома заготовки для бомб и кислотные растворы. Несколько килограммов динамита. Также подтвердилось, что Хидан, как и Дейдара проходили в подростковом возрасте лечение в психиатрической больнице недалеко от Токио. Единственное, что меня волновало боль всего — Сасори, который неожиданно вплелся в эту историю. По словам Шикамару, он никогда не слышал про его «особенность».
Второе, что удалось выяснить — Дейдара переписывался с девушкой, чье имя для нас было некоторое время загадкой, обсуждая с ней Муро Огава и его причастность к некому Мяснику. Столь пугающее прозвище заставило нас думать, что этот человек опасен — наше мнение разделяла и незнакомка, но убитый был несогласен и продолжал с ним работать, точнее — выполнять его заказы по мелким подрывам.
Третья находка, кровь в одной из пещер национального парка. Образы совпали с ДНК Муро и Дейдары, а вот проба кристаллов различалась, что нас шокировало. Песчинки в ранах убитого — обработанные камни, используемые в качестве ювелирных украшений. Мы стали искать мастеров по кристаллу, но их оказалось больше, чем мы предполагали.
Мы искали иголку в стоге сена, пока вчера Ино не определила человека, с которым переписывался Дейдара вплоть до своей смерти — с Конан, — певицей и танцовщицей из бара «Самурай на привале». Она тоже была однокурсницей Сасори, Дейдары и Хидана. Мы, наконец нашли связующие нити и были готовы действовать.
Общение с ней не дало результатов, и мы стали ждать, пока на календаре на отметилось двадцать шестое февраля и на арену не вышел Художник.
 ***
26 февраля 2019 года
— Эта мадам назначила Наруто Узумаки встречу в шесть вечера в кафе «Ичираку-рамен» недалеко от его дома, — оповестил меня Шикамару. — Есть идеи, что им есть обсудить?
Я выпустила сигаретный дым изо рта.
— Не знаю, возможно, ему удалось ее склеить, а возможно, я оказалась права, и он причастен к убийству Муро и Дейдары. Все факты на лицо, но никто мне не верит! — Мне осталось только топнуть ногой от досады.
— Сегодня и проверим, — напарник вздохнул. — Поедем туда и будем их слушать, если что — вмешаемся и попросим объясниться. Кстати, пришли результаты с тех сигарет, что ты просила меня провести…
— И?
— Слюна Дейдары, Хидана и неизвестного нам мужчины. Возможно, просто друг, который зашел на чай, — ответил он. — Встретимся у «Ичираку» в половину шестого, пока можешь проветриться.
Я помахала ему вслед, рассматривая тлеющий в руках уголек на сигарете. Мне не к кому было идти — Неджи испарился, сославшись на срочную работу и просил его не искать несколько дней. Мне было страшного его отпускать, зная, как он себя чувствует, но я не могла иначе. Просто не имела права.
 ***
Наруто и Конан не было. Они испарились, исчезли. На часах была половина седьмого, но знакомые силуэта нас не почтили присутствием. Рядом со мной в машине сидел Шикамару, который явно не был обеспокоен их опозданием.
— Где их носит? — я нервно постукивала пальцами по рули машины. — Они же не могли испариться?
— Кто ждет, тот дождется много, Хината — с упреком произнес он. — У нас целая вечность впереди. Выпей кофе и жди.
— Ну уж нет! Может, м что-то спутали? День? Место? — недоумевала я. — Нужно спросить, вдруг они раньше приходили в кафе. Я схожу, узнаю.
— Эй, что? Вернись…
Я выскочила из машины, хлопая дверью. Было опять ветрено и с неба падали мелкие влажные снежинки. Пропустив несколько машин, я трусцой перебежала дорогу и заскочила в нужную мне кафешку. Внутри было тепло и пахло специями, царила атмосфера уюта и чего-то домашнего. Я подошла к барной стойке, за которой стоял тучный мужчина в чепчике.
— День добрый, чего желаете, госпожа?
— Здравствуйте, я ищу этого человека. Вы его не видели сегодня? — Я протянула ему телефон с фотографией Наруто.
— А, Узумаки! — он хохотнул. — Он ест тут пять раз в день, наш постоянный клиент! Был сегодня около пяти часов с какой-то дамой, а вам зачем надо?
— Я из Бюро Общественной безопасности, — объяснила я. — А девушка была эта?
Я снова показала фото. Он утвердительно кивнул мне.
— Раз вы из органов, то скажу вам. — Он убрал тарелку, что так усердно натирал и наклонился ко мне. — Они сначала здесь поужинать хотели, но потом ему позвонили, Наруто-сан назвал его Саске. Поговорив, он попросил еду навынос, и я все им сложил. Они ушли.
— Что конкретно он сказал, помните?
— Вроде: «Раз он не пришел на встречу, значит нам опасно быть в городе. Мы заляжем на дно, проконтролируй все за меня», — сказал мужчина.
— Спасибо вам большое, помогли.
Откланявшись, я выскочила из здания, набирая Шикамару. Я обрисовала всю ситуацию и тот незамедлительно позвонил Ино, прося пробить местоположение Учихи и Узумаки. Номер Наруто был в районе его жилого дома, и я направилась туда, ожидая Шикамару. Стоя на крыльце, я высматривала прохожих, цепляясь взглядом за их раскрасневшиеся лица. Дверь за моей спиной хлопнула и выскочила старушка, причитая.
— Какой кошмар! Звоните в полицию! Звоните в полицию!
— Я из полиции, что произошло у вас? — Я приобняла ее за локти, чтобы женщина перестала метаться.
— Не у меня! У внучка Наруто! Там крики какие-то!
— Что?! Вы уверены?!
— Да, к ним пришел мужчина, а после…кажется, там стреляли! — вновь крикнула она.
Черт!
Я вбежала в подъезд, вспоминая, где живет Наруто Узумаки. Выудив из-за спину пистолет, я направила его к двери мужчины, за ней слышались пугающие хлопки и голоса. Я взяла дверную ручку и отворила дверь. В воздухе пахло гарью и кровью. Меня резко затошнило, и я прикусила язык, чтобы не застонать.
— …ублюдок!
Я сразу узнала голос Наруто. Вбежав в знакомую гостиную, я замерла в ужасе. Наруто стоял на коленях, зажимая разодранную в клочья руку, около него неподвижно лежала Конан — на ней была тонкая сорочка с кружевом, а над мужчиной, как палач стоял Казуно Исикава, зажимая длинный изогнутый нож.
Вскинув руку с пистолетом, я направила дуло на Исикаву. Посмотрев на Наруто, я не успела пискнуть, когда тот подался вперед и сбил мужчину с ног, выкрикнув что-то невнятное. Казуно зашипел, брыкаясь. Я двинулась вперед. Наруто прижал его к полу, не давая вырваться. Нож отлетел к стене, что дало шанс мне. Я подлетела как можно быстрее, вытаскивая наручники и заворачивая Исикаве руки за спину.
— Дура! Отпусти! Отпусти! Я должен, должен закончить!
— Любое ваше слово может быть использовано против вас в суде, Казуно-сан, поэтому заткнитесь.
Я посмотрела на Наруто, склонившегося рядом с Конан. Он прижал ее голову к груди, что-то шепча. Я не знала плачет он или стонет от ужаса, единственное, что я могла сделать, подойти к нему и вытащить платок из кармана, пытаясь остановить кровь из его раны.
— Прости, что не успела, — тихо сказала я.
Мужчина хотел мне что-то ответить, но замер, потому что в квартиру ворвалась группа захвата и Шикамару, ошарашенно оглядывающий погром в квартире. Напарник вмиг побледнел, когда он увидел бездыханный труп Конан.

Тлеющие звезды. Глава 7

 Когда я, полумертвая вошла в свой дом, на часах было около четырех часов утра.
В доме была лишь мрачная тишина, пожирающая меня по крупице, по клеточке организма. Неджи так и не вернулся, оставив пару дней назад запись на автоответчике о важных делах. Без него дом стал совершенно безжизненным, ненужным.
Я прямиком отправилась душ и пока струи горячей воды стекали по моему телу, в голове как рой мух копошились мысли. Раз за разом я вспоминала окровавленное тело Конан, безумные стоны Наруто над ней, хохот Исикавы. Ни убийца, ни жертва не смогли бы нам сказать что-то толковое этой ночью. Узумаки был отправлен прямиком в реанимацию с ножевыми ранениями и подозрениями на сотрясение мозга, а Конан — на стол к Сакуре. Опросить соседей мы успели: в доме, где временно жил пострадавший, было не так много квартир. Мы даже успели съездить домой к Исикава и покопаться там. Результат впечатлил всех, и криминалисты остались там на всю ночь, ведь работы там много.
Я выключила воду и вылезла из душа. От пара вокруг все казалось белым. В доме было пусто и мне некого было стыдиться, поэтому я надела лишь нижнее белье и полотенце на голову. После водных процедур мне перехотелось спать, и я прошла в главную гостиную и развалилась на полу с бутылкой пива в руке. Кот, который по какой-то неизвестной мне причине стал ещё одним членом нашей семьи, лег рядом.
Зазвонил телефон, и я приняла входящий звонок.
— Нара?
— Криминалисты нашли кое-что интересное. В подвале Исикава набор юного маньяка. И там есть ещё кое-что, — он помолчал с минуту, пока мое сердце разрывалось на мелкие кусочки, — там катана со следами крови родственной тебе, Хината.
 ***
Голова раскалывалась на мелкие кусочки после безумной ночи и более безумного утра. Неведомые силы помешали мне как следует напиться, о чем я сейчас жалела. Уже около двух часов у нас шла планерка, следственное совещание по делу Художника.
Мне было все еще сложно поверить в причастность Исикава к этим ужасам, а тем более — к смерти моих родителей. Кто в здравом уме хранил у себя грудине с крови двадцатипятилетней давности? Это бесполезная синтетичность ни к лицу серийным убийцам. Глупее выглядит мотив мужчины, точнее его отсутствие.
Очищение от безумцев безумцем, в прошлом военным и якудза. Все выглядит пугающе. Шикамару назначил при разрешении Цунаде-сама провести психический анализ Исикавы, что кажется мне сама разумным сейчас, после чего начать проверку и ряд следственных экспериментов, которые подтвердят его виновность. Шикамару решил выбрать два последних убийства и несколько ранних. Видно, он тоже не верил ему.
— Этого мудака ничего не спасет сейчас, — кисло промычал Шикамару, — даже чистосердечное признание не смягчит наказание. Только смертная казнь.
— До нее он сможет прожить еще около пяти лет, пока будет вестись расследование, — возразил Киба. — Лучше пять лет сидеть в камере, чем сразу же откинуться.
У Инузука был такой расслабленный вид, словно мы обсуждали футбол, а не убийцу с послужным списком в сорок жертв. Возможно, это лишь его защитная реакция.
— Да не особенно, — возразила я. — Лучше умереть сразу, чем мучаться от самопоедания и страха перед смертью. Чем быстрее, тем лучше.
— Драматический финал! — хохотнул Ли. — Все в вашем духе, Хината-сан.
Я невесомо пожала плечами и перевела взгляд на Сакуру, сидящую справа от Шикамару. За всю планерку она ни разу не посмотрела на меня, судорожно перебирая ткань белого халата и кусая губу. Девушка не спала всю ночь и выглядела хуже нас всех вместе взятых. Сакура была бы не Харуно, если бы не подвела выразительно глаза или накрасила губы, но сейчас ее идеальный макияж выглядел нелепо.
Мы обсудили мелкие детали, Шикамару раздал задания и отправил нас работать. В кабинете нас осталось трое — я, Нара и Харуно. Когда за последним сотрудником хлопнула дверь, Шикамару предусмотрительно закрыл дверь на замок и задернул шторы. Когда он сел на место, Сакура впервые посмотрела на меня — глазами, полными отчаяния и боли. Я изогнула бровь и посмотрела на Шику — его выражения лица было полной копией лица судмедэксперта.
— Может, наконец, объясните, в чем дело? — не выдержала я. Хоть голос и звучал уверенно, внутри все начало болеть, словно мой внутренний органы сдавило. — Что за катана и-как она там оказалась?
— Катана старая, ей давно никто не пользовался. В царапинах на лезвиях есть скопления засохшей крови и биологический следы, — начала Сакура. Она вытащила из папки перед собой стопку фотографий и распечатки экспертиз. — На рукояти отпечатки Исикавы и Хиаши Хьюго, твоего биологического отца.
Я взяла в руки фотографию: катана лежала среди тряпок и какого-то мусора, скорее всего там, куда ее спрятал владелец. По изображению прошла рябь, и я одернула руку, чтобы скрыть дрожь в ней. Меня начало трясти.
— А кровь чья?
— Она принадлежит нескольким разным людям. Четыре из них — твои родственники. Отец точно, потому что он есть в базе данных, и, скорей всего, сестра с матерью и дядей, — пояснил Шикамару. — Там есть гипсовая маска и на ней следы эпителия Исикавы и опять же, твоего отца.
— Так, значит, мой отец ходил в этой маске и держал это катану в руках до того, как Исикава зарезал мою семью? — на последнем слове мой голос дрогнул. Я начала массировать кожу головы, которая стала болеть.
— Это только предположение, Хината. — Голос Шикамару стал еще холоднее. — Если ты опознаешь катану, то Исикава сядет хотя бы за убийство семьи из четырех человек.
Я закрыла глаза, вспоминая тот день. Мне тошнило, голова болела. Хотелось курить и спать. Со стоном я рухнула на стол, сжимая волосы в кулаках.
— Не знаю, — тихо прошептала я. — Не помню. Так давно это было. Так давно…
— Подумай хорошо, — продолжал мужчина, словно я была на допросе, — тебе стоит это сделать, как бы сложно не было. Хочешь, чтобы смерть твоей семьи осталась неотомщенной? Хочешь, чтобы эта мразь кого-то еще убила? У нас нет доказательств, кроме одного несчастного убийства за которой он получит до пяти лет! У нас ничего нет! Но мы можем засунуть его за решетку, если ты вспомнишь, Хината!
— Не знаю, не знаю…
— Хината, давай поговорим? — тихо встряла Сакура, накрывая мою руки своими. — Просто вспомни.
В голове стали всплывать ужасные картинки: кровь, крики и обволакивающий страх. Мне не хотелось снова переживать то, что было спрятано в глубине меня столькие годы. Мне не хотелось разрушать себя, заражать ядом прошлого. Я скинула руки Сакуры и встала из-за стола, проходя к двери.
— Если что-то вспомню, я обязательно позвоню, — небрежно бросила я, выскакивая из кабинета.
Как только я выскочила на улицу, пошел сильный снег.
 ***
15 июля 2001 года
Это июльское утро было прекрасным во всех смыслах для Хинаты — в воскресенье к ней не приходил преподаватель по японской философии, сегодня возвращался папа из Токио, и мама обещала приготовить сырники. Поэтому, как только стрелки часов перескочили восемь, девочка уже не спала. Малышку переполнял трепет и счастье. Она встала с кровати, потянулась. Ее темные густые волосы упали с плеч каскадом. Хината весело улыбнулась и зашлепала босыми ногами по полу.
Их дом был двухэтажным, в каноничном японском стиле, тонкими стенами и сплетнями, витавшими вокруг разъедающей аурой. Ни смотря на это, девочка росла в любви и заботе, окруженная любовью родных. Во всяком случае, ей так казалось. Родители делали все, чтобы девочка не знала про неурядицы или ссоры, чтобы девочка не знала, что они находятся на грани развода и каждый день крики слышны не в их спальне, а на кухне, где они ссорятся.
Хината отодвинула дверь-ширму и вышла в коридор. На втором этаже было тихо, лишь шепот ветра и песни птиц за окном рушили безумное спокойствие. Девочка как истинный шпион прижалась к стене и на носочках прокралась в другой конец длинного коридора, где располагался кабинет отца. Он, как всегда, оказался заперт, но девочка знала где достать ключ — в разъеме между половиц. Хината вытащила его и лёгким движением открыла кабинет, пробираясь внутрь.
В помещение было светло и уютно. Все было на своих местах.
— Кагомэ, кагомэ, 2 — тихо напевала себе под нос девочка, пока рассматривала кабинет отца. — Каго, но нака, но тори ва/ Ицу ицу дэяру? 3.
Она подошла к платиновому шкафу и открыла створки. Внутри было не кротко высоких полок, заполненных коробками и одна низкая, под которой Хината и спряталась, закрыв дверь.
Девочка ждала, как настоящий охотник, но вместо отца в кабинет зашла мама, а задней — неизвестный мужчина. Хината напряглась, рассматривая незнакомца. Хоть в нем и читались знакомые черты, они отпугивали ее. Сквозь тонкую щелку между дверьми она разглядела длинные тёмные волосы мужчины, его фиалковые глаза и точеный нос. Он словно был копией ее любимого папочки.
— Разве он не запирает кабинет? — шепотом спросил он.
— Я откуда знаю? — буркнула женщина. Она предусмотрительно убрала лишние вещи со стола и забралась на него с ногами. Ее шелковый халат сполз, оголяя бледные плечи и спину. — И разве это имеет значение? Это единственное место где нет камер.
— Ханна, Ханна, — усмехнулся мужчина, прильнув к ней всем телом. Женщина обвила его талию ногами, а губа стала прочерчивать поцелую вдоль шеи.
Хината почувствовала, как внутри что-то сжалось. Картина, представшая перед ней было неправильной. Порочной. С кем ее мама? Почему она себя так ведет?
Тем временем, Ханна закинула голову назад, подставляя грудь под губы любовника. Он сжимал и ласкал ее, пока его руки расстегнули ширинку брюк и приспустили их с трусами. Хината зажала рот ладошкой. На секунду ей показалось, что мужчина заметил ее, подняв глаза вверх. Но в следующую секунду он лишь улыбнулся и подался вперед, заставляя ее маму кричать и извиваться.
Хината хотела выскочить и закричать, попытаться остановить его причинять ей боль, но она не могла. Все тело онемело, а она с забвением рассматривала происходящее перед собой.
Когда они закончили, Хината сидела с широко распахнутыми глазами. По ее щекам стекали слезы, но она не могла и проронить и слово. Ханна встала со стола и поправила единственную вещь на теле, мужчина просто перевязал хвост на затылке.
— Ты это слышал? — встревоженно сказала она.
— Нет. А что?
— Шаги.
— Брось…
— Тихо…подожди.
Ханна обеспокоенно подбежала к двери и открыла ее, исчезая в коридоре. Вслед за ней вышел и мужчина. Хината сидела неподвижно, желая только возвращения отца. Но его не было слишком долго. Девочка задремала ненадолго и во сне ей снилось, как мужчина в белом убивает ее любимого папочку и опускает голову маме. Вот только открыв глаза, она поняла, что это не сон.
 ***
4 марта 2019
— Алкоголичка, вставай!
От голоса рядом я резко дернулась, выхватывая из-под подушки свой верный «скиф», стоящий на страже моего спокойствия. В прострации я начала размахивать руками перл собой. Когда зрение нормализовалось, я смогла разглядеть фигуру Неджи, нависшего надо мной, как коршун. Шумно выдохнув, я упала на кровать.
— Отстань от меня, — буркнула я. Голова трещала, тело ломило, и я была готова провалиться сквозь землю.
— И с каких пор ты стала так много пить и не появляться на работе? — Брат красноречиво развёл руками, указывая на несколько рядов бутылок из-под саке, виски, вина и других горячительных напитков.
— С тех самых, как меня отстранили.
— А может тебя отстранили после этого, — не унимался он.
Я громко фыркнула.
— Когда ты вернулся?
— Не уходи от ответа.
— Могу сказать тебе тоже самое. —
— Парень присел на край кровати. Вблизи я могла рассмотреть вздувшиеся вены на его шее, болезненные мешки под глазами.
— Мы поймали Художника. Конец. Все! А вместе с этим, и улики по делу наших родителей, — наконец сказала я.
— Вот как…
Брат закрыл глаза и откинулся назад, укладывая голову на мои колени. Несколько минут мы лежали безмолвно, обдумывая мои слова. Мне казалось, что прошла целая вечность. Хотелось курить и выпить еще, чтобы заглушить боль внутри.
— Ты дала новые показания?
— Нет.
— Ясно.
На этом наши какие-либо разговоры на день закончились. Неджи ушел работать в подвал, а я осталась лежать в кровати, пока будильник не зазвенел, оповещая, что уже десять утра.
Я снова проваливалась в сон и просыпалась. Пока на тумбе не зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер.
— Алло?
— Это Хината Хьюга? — поинтересовался незнакомый женский голос. — Детектив Бюро Общественной Безопасности?
— Это я. А вы кто и откуда у вас этот номер?
— Меня зовут Теруми Мэй. Мне дали этот номер, чтобы я срочно связалась с вами, и кое-что передала, — сказала женщина. — «Я был тенью свиристеля, убитого/ Ложной лазурью оконного стекла» 1.
— Что за каламбур? Кто вам сказал это передать?
— Если бы я знала! Я нашла это у себя под дверью: письмо с номером, текстом и фотографией мужчины.
— Какого мужчины? Он вам знаком?
— Высокий блондин со странными татуировками на лице. На нем ещё странная черная одежда.
— Полосы на щеках — это странные татуировка? — уточнила я. Сон сняло как рукой.
— Именно.
— Я продиктую вам номер, и вы позвоните по нему немедленно. Расскажите все в деталях, вы поняли меня? — Как можно строже сказала я.
— Конечно. Это что-то серьезное, да?
— Вам не нужно это знать. Сделайте, как я сказала. Немедленно!
Я быстро продиктовала ей номер Шикамару. Встав с кровати, я натянула первую попавшуюся под руку одежду и выскочила из дома. На улице было холодно, и моя тонкая кофта не грела. Я села в машину, прикуривая сигарету. В бардачке лежал пистолет, который я так и не сдала после отстранения. Надеюсь, он мне не пригодится сегодня.
Наруто лежал еще в больнице, но я не была уверена, что там есть надлежащая охрана, которая сейчас ему нужна — в этом не было сомнений. «Я был тенью свиристеля, убитого/ Ложной лазурью оконного стекла». Художник? Другому незачем это делать. Он не закончил свое дело и сейчас не может успокоиться, а это значит, что Исикава лишь пешка в руках настоящего Художника, следящего за всем происходящим.
Резко торможу у здания больницы, что серый снег разлетается во все стороны. Сталкиваюсь на бегу с какой-то девушкой, недовольно бросившей что-то в ответ. Пробегаю на третий этаж и останавливаюсь у стойки администратора.
— К Наруто Узумаки сегодня кто-то приходил? — интересуюсь я.
Медсестра смотрит на меня из-под длинных ресниц и недовольно стучит ручкой по столу. Ее идеальное лицо и внешний вид не соответствуют серым стенам и больным людям, излучающим ненависть.
— Я не имею право отвечать, — фыркает она и демонстративно начинает листать книгу посещений.
— А если так? — Я вытаскиваю и кручу перед ее носом своим старым полицейским удостоверением.
— Ой, извините! Да, интересовалась.
Девушка, минут пять назад приходила, — затараторила девушка. — Но я ответила ей тоже самое, что и вам собиралась — его сегодня выписали.
— Что? Он должен быть здесь еще толе суток!
— Его лечащий врач посчитал, что он уже достаточно здоров.
— Дерьмо, — от взломать я стукнула по столешнице, — а в котором часу он выписался?
— До двенадцати, если не собираюсь. Сказал вроде, что у него встреча какая-то назначена на сегодня. В обед.
— Где именно? Он не уточнил?
Девушка пожала плечами.
— Ах! Он сказал про лучшую в городе лапшу.
— Спасибо.
Я сразу поняла, куда он может направиться. В прошлый раз он ужинал там с Конон до нападения. До этой лапшичной я доехала за двадцать минут, радуясь, что Конона маленькая и все нужные места находятся в зоне досягаемости друг друга. Всю поездку меня не покидала тревожность.
Я влетела в «Ичираку-рамен», как настоящий тайфун. Внутри было многолюдно. За одним из столиков сидел Наруто — целый и пока что невредимый. Я облегченно выдохнула и чуть не рухнула на пол. От страха за жизнь это индюка, я забыла про похмелье и головную боль.
Узумаки повернул в голову в мою сторону и наши взгляды встретились. На его лице отразилось искреннее недопонимание, а потом губы расползлись в обольстительной улыбке. Парень помахал мне в подзывающем жесте.
— Значит это ты пригласила меня, детективчик-чан?
— И тебе здравствуй, — огрызнулась я. — Хочешь сказать ты не знаешь, кто пригласил тебя?
— Нет.
— И зачем ты тогда пришёл?
— Незнакомец обещал меня угостить, почему и не согласиться? — Он пожал плечами. — Так ты здесь за этим же?
— Я в который раз убеждаюсь, что ты тот ещё кретин, Узумаки, — нервно усмехаюсь я.
— И с каких пор ты обращаешься так грубо с подзащитными?
— Ну, у меня…выходной, — ответила я. — Это сейчас не имеет значения. Нам нужно торопиться.
— Извини, но я уже сделал заказ, детективчик. — Наруто по-детски выпятил губу.
Я наклонилась к нему достаточно близко, чтобы чувствовать мускус вперемешку с парфюмом.
— Мне угрожали твоей смертью, Наруто. Поэтому поднимай свою задницу и уходим отсюда!
Мужчина сразу поменялся в лице. Он неловко встал из-за стола, подхватывая одной рукой свой рюкзак, а второй крепко обнял меня за талию, прижимая к себе. Рядом с ним я была миниатюрной — мой подбородок еле касался его плеча, идеально попадая в сгиб его плеча.
— Девушка за барной стойкой пришла сразу за мной, — шепнул мне на ухо он. — Она наблюдает за мной. Делала фотографии.
Не сговариваясь, мы вышли из кафе. Наруто все еще держал руку на моей талии, а я краснела как школьница. Глупая и юная. Мы зашагали вдоль тротуара.
— Я на машине. — Дернуться в сторону мне не удалось, потому что Наруто все еще крепко держал меня.
— Разве не хочешь поймать ее? — искренне удивился мужчина. — Теряешь хватку, детектив.
— Во-первых, у меня есть имя. Во-вторых, у меня недостаточно полномочий сейчас, чтобы задержать твою поклонницу, — протестую я, хоть и продолжаю идти дальше. Спутник дергает меня в сторону и исчезаем в тени между зданий. — Что ты делаешь?
— Отрываюсь от погони. Просто иди за мной, — резко ответил он.
Я ничего не ответила, лишь сделала шаг быстрее, чтобы успевать за ним. Мы проскользнули между зданий и остановились с другой стороны улицы, где был запасной выход «Ичираку-рамен». Наруто присел на асфальт за мусорным баком. Я села рядом.
— У тебя есть с собой пистолет? — шепнул он.
— Я не собираюсь его использовать, — огрызнулась я. — У меня нет никаких предписаний…
— Зато у меня есть.
В считанные секунды Наруто выскочил из нашего укрытия, когда тень мелькнула в проулке. Я не успела даже сообразить, как мужчина прижал незнакомку к стене. Она завизжала. Мужчина дернул ее за волосы и с головы девушки спал парик, показывая рыжие волосы, собранные в пучок.
Теперь я точно узнала ее. Она была на набережной, где нашли тело Дейдары.
 ***
— Зовут Карин Узумаки, она дальняя родственница Наруто, хоть никогда с ним не встречалась, — рассказала Ино, листая фотографии девушки на своём планшете.
— И какого черта она следила за Наруто? — Киба выпустил дым через нос.
— Гораздо важнее узнать, почему она назначила ему встречу, — поправляю я, — или кто приказал ей это сделать.
Шикамару помассировал виски:
— Официально дело Художника закрыто и передано прокуратуре, но на деле, мы продолжаем расследование.
— Черт, а я думал, что можно отдохнуть…
Почему всем неугоден Наруто Узумаки? Что он сделал такого из-за чего его хотят убить? Эти вопросы роились в моей голове, не давая покоя.
Или же Наруто не был связующим звеном, а тем, кто может привести к настоящему убийце или причине всех убийц. Это было бы логично: Конан, Дейдара, Сасори — учились вместе. Муро Огава был связан с отцом Наруто и кланом якудза, которые после, но смерти переметнулись на сторону группировки «Бесы».
Наруто. Наруто. Наруто.
Интересно, какое заболевание у него?
— Земля вызывает Хината, ау! — Киба пощелкал пальцами перл моим лицом.
— Что?
— Мы говорили, чтобы ты отоспалась и после завтра можешь снова выходить на работу. Нужно начать прорабатываться весь круг Узумаки, — объяснил Шикамару. — Ты нужна нам в адекватном состоянии.
— Конечно, босс, — я отдаю ему честь. — Пойду выпью еще.
Нара фыркнул мне в ответ и пообещал прислать на почту документы по прокурорской проверке Исикава. На первом этаже в зале ожидания сидел Наруто. Увидев меня, он улыбнулся и резво подскочил с места. Я изогнула бровь.
— Тебя отпустили еще час назад, — констатировала факт я.
— Да.
Наруто глупо улыбнулся. Мы стояли так несколько секунд, внимательно смотря друг другу в глаза.
— Что-то ещё?
— Я так и не съел свой рамен. Сейчас вечер и идти одному неправильно. Вот я и подумал, может, составишь мне компанию? — Наруто сложил руки в молящем жесте.
— Нет, — не думая, ответила я.
— Брось! У тебя нет ни парня, ни работы на вечер. Ты придешь домой в одинокую холодную квартиру и будешь заливать одиночество дешевым алкоголем. — Наруто пошел за мной хвостиком, пока я заводила машину. — Я прав, Хината, и ты это прекрасно знаешь. Лучше я, чем…
— Чем «что»? Одиночество, разъедающее на части? — передразнила его тон и со злости хлопнула дверцей машины.
— Хината, извини, я не…
Двигатель шумел, и я не услышала окончание фразы. Я неслась по трассе с бешеной скоростью, но вместо знакомой дороги к дому, я завернула раньше и остановилась на пляже. Вдоль темной каймы берега выпростали мелкие дома, сияющие изнутри множеством огней.
Я выпустила изо рта дым от новой сигареты. Еще и еще. Мне было больно, и я большее к могла терпеть яд внутри. Из горла вырвался пронзительный крик, и я не останавливалась, пока голос не сел и крик не превратился в кашель.
  ***
Я чувствовала себя настоящей дурой, ожидая, пока Наруто откроет мне дверь. В моей руке был пакет с едой быстрого приготовления и бутылка вина. За дверью послышались глухие шаги явно сопровождаемый матом хозяина. Замок зашуршал и на пороге появился Наруто.
На несколько секунд я потеряла дар речи, разглядывая оголенный торс мужчины, который был сделан по подобию античных скульптур. Наруто вышел после душа и сейчас по его шее и напряженным плечам стекали капли воды.
— Я…я подумала, может твое предложение все еще в силе? — робко начала я, указав на пакет в моей руке.
— О, Хината…
— Наруто, сладкий, кто там пришел?
Повисло долгое тяжелое молчание, которое оглушило меня. Я прижала к груди пакет с едой и отвернулась, боясь встретиться с Наруто взглядом.
— Извини, что помешала, я…
— Нет, Хина, ты не так поняла! — Парень переступил порог, отчаянно цепляясь за мою руку. Я шагнула назад, чтобы участвовать себя в безопасности.
— Все хорошо. Удачного вечера. Извини ещё раз.
— Хината!
Единственное что у меня крутилось в голове, так это то, что я самая большая в мире дура. Одинокая и брошенная.

_____________________________________википедия-тайм:
Я был тенью свиристеля, убитого/ Ложной лазурью оконного стекла 1 - Строки из произведения Владимира Набокова «Бледный огонь»
Кагомэ, кагомэ 2 - Один из детей выбирается «демоном», он закрывает глаза и садится. Остальные дети водят вокруг него хоровод и поют игровую песню. Когда песня заканчивается, «демон» называет имя того, кто стоит за его спиной и, если «демон» оказался прав, этот человек заменяет «демона».
Каго, но нака, но тори ва 3 - «Птичка в клетке; когда, когда же ты выйдешь?»

Тлеющие звезды. Глава 8

 Жизнь человеку даётся один раз, и в основном случайно.
 Неизвестный
6 марта 2019
Сегодня выпал снег, что было неожиданным открытием в шесть утра, когда я вышла покурить на балкон. В восемь часов снегоуборочные машины начали орудовать своими огромными ковшами, похожими на гигантские руки, но все их старания были безуспешными. На дороге ровным пуховым одеялом лежал снег. За все бессонное утро я больше пяти раз выходила с несчастной пачкой Винстона.
— Курение убивает, — послышалось хриплое в мою спину, пока я тушила окурок о стенки металлической банки. — И морщины быстрее появляются, и кожа сереет.
— Разве я тебе не буду нравиться после этого? — игриво произнесла я, закрывая за собой дверь на балкон. Мужчина, лежавший в кровати, рассмеялся.
— Буду, свет моих очей, буду.
Я ненавидела себя за такое отвратительное поведение — каждый раз, когда в моей жизни случалось что-то дерьмовое, он, как преданный пес, приходил, стоило мне его поманить пальчиком. Раз за разом, из года в год. Хотя мне хотелось накричать на него, я с забвением отвечала на его поцелуи и подстраивалась под мягкие, желающие меня руки. Казалось, мы были опытными танцорами, выучившими ритм партнера наизусть.
Мужчина стянул с меня футболку, а и не стала сопротивляться. Мне было все равно. Мне было настолько все равно, что даже ласковые слова и его страстный шепот не сводил меня с ума. Когда эта приторная гадость, которая раньше сводила меня с ума, стала бесить, я настойчиво перевернула его на спину, плотно прижимая бедра к его тазу и поцеловала. Потом еще, пока в легких не кончился кислород.
— Неужели настолько соскучилась? — его насмешливый тон выводил еще сильнее.
Меня было не остановить, и я позволила трахать себя, как какую-то куклу. Волшебство от секса исчезло, оставляя лишь спазмы и отчаяние, которое пришло на смену удовольствию. Я уже кончила, пока он все еще двигался во мне, вбивая в матрас. Даже теперь, когда я заполнила мысли другим, я почему-то возвращалась к Наруто. Чертовому, чертовому Узумаки.
Спустя минуту стены комнаты отразили его гортанное рычание. Он опустился на локтях, смазано целуя мое плечо, а я лежала, рассматривая потолок. Мне хотелось плакать и курить.
 ***
— Хината! — Когда на пороге появилась Сакура, я немного опешила. Девушка держала в руке пакет с продуктами и какую-то сумку, из которой выглядывала ее рабочая униформа. — Ты не против, если поедем на работу вместе?
— Доброе, — ответила я, пожимая плечами. — Пожалуйста.
Девушка зашла в квартиру, как-то по-хозяйски разделась и стала колдовать на моей кухне, пока я с любопытством наблюдала за ней. Она вытащила из пакета хлопья, молоко, фрукты и самое главное — хвала небесам, — новую пачку сигарет. Не знаю, чем вызван приступ любви ко мне у Харуно, но он мне стал нравиться чуть больше.
— Так и знала, что у тебя кто-то появился, — от этого я красноречиво поперхнулась. Я уставилась на нее, как на прокаженную, пока Сакура хмурилась, пытаясь скрыть дурацкую улыбку.
— И с чего такие выводы? — давясь хохотом спросила я.
— Во-первых, у тебя в раковине стоит грязная чашка, из которой ты обычно не пьешь сама, — девушка загнула палец, — а во-вторых, у тебя все шея в засосах. Которые, между прочим, даже не замазать! Ну так что, кто этот счастливчик? Можешь не говорить, дай угадаю… Наруто Узумаки?
Сказать, что мое сердце остановилось, ничего не сказать. Сделав серьезное лицо, я закурила, стряхивая пепел в чашку на столе. Сакура выжидающе сверлила меня взглядом, но я ничего не отвечала, мучая ее мини-молчанием. После, с таким же видом, ответила «нет».
— Нет? — она разочарованно фыркнула. — А между вами искра еще в первый день проскочила! Да и он такой…такой…
— Это был Тонери Ооцоцуки, — спокойно прервала ее тираду я. — Во-первых, Узумаки кретин. Во-вторых, потерпевший. Такие характеристики даже не дают мне смотреть в его сторону.
— Что? Деточка, а ты что не выучила урок, что с бывшими лучше не водиться? — Сакура недолюбливала моего бывшего, и я была такого же мнения, хотя, это идет вразрез с тем, что я сама вчера позвонила ему после года молчания и пригласила выпить вина. А, как это бывает, «выпить вино» стало хорошим предлогом для секса. Который, оказался ужасным.
— Это была просто совместно проведенная ночь — без обязательств и продолжения. — Я смотрела, как дым от сигареты поднимался к потолку и стелился серым облаком. Переведя взгляд на Сакуру, я поймала что-то тревожное в ее глазах. Точнее сказать, в заплаканных глазах. И тут до меня все дошло. — А ты, деточка, не выучила урок, что если мальчик урод, то по нему не плачут ночами?
Девушка отвернулась, настойчиво насыпая кофе в чашки.
— Знаешь же меня, я любительница смазливых личиков и грязных душ. Танцую на этих граблях с семнадцати, — девушка заглушила нервный смешок звуком воды из-под крана. — Мы столкнулись в курилке, недели две назад. Не знаю, что заставило меня туда пойти — я же, обычно, не курю. Но тогда я про это не думала, просто, стояла, болтала с ним. А он…он, как бывает в мечтах — и умный, и утонченный, и галантный. И сигареты хорошие курит, вот я и попалась…извини, тебе, наверное, не интересно слушать.
Я смотрела в спину Сакуры и думала, почему она пошла именно ко мне. Разве других подружек, способных утешить тебя, сильную, но падкую на мужчин глупышку, еще зеленую в свои двадцать семь, нет? Поднявшись со стула, я подошла к коллеге и неловко обняла ее. Девушка сразу взорвалась, заливая меня слезами.
— Хоть я не мастер, успокаивать, зато в сигаретах толк знаю. — Я протянула ей пачку, зажигалку и бумажное полотенце, когда Харуно успокоилась.
— Спасибо, — она сдавленно улыбнулась. — Так значит, с Наруто у тебя ничего нет?
— Черт, с чего такие выводы? Придурки вроде него меня не интересуют с института. Он слишком самовлюбленный, падкий на женщин и вообще, индюк, — с чувством отозвалась я.
— Да так…просто, — уклончиво ответила Сакура. — Я яичницу приготовлю, хорошо?
Я кивнула, подумав о том, что с Сакурой мы похожи — немного, отдаленно, когда она не болтает с Ино о вещах и парнях, когда стоит вот так с сигаретой в зубах и думает о разбитом сердце. Все-таки, одиночество всегда сближает.
 ***
15 марта 2019
Низкое утреннее солнце сияло во всех окнах полицейского управления Конохи. Я сидела в своем кабинете, смотря на доску, которую раньше украшали несколько десятков фотографий и кусочные обрывки записок, мыслей, которые я копила целых два года со дня смерти Сасори. На душе было как-то неспокойно даже несмотря на закрытие дела Художника. Мне не верилось, что настал конец, что мы разгадали его загадку.
Остальные не разделяли моего желания покопаться в костях еще больше. Всех все устраивало настолько, что Цунаде назначила нам премии и устроила небольшой корпоратив в «Самурае». Даже Шикамару позволил себе выпить лишнего, после чего Сай выслушивал его философский бред три часа, пока тащил начальника домой. Сакура тоже позволила себе расслабиться и отпустить мужчину, по которому страдала. Я же, сидела в углу, ожидая второго пришествия. А оно, обычно не заставляет ждать долго.
— Да, Шикамару Нара, слушаю вас, — зевнул начальник. Он задремал, уткнувшись лбом в стол и теперь выглядел, как воробей. — Вы уверены? — Что-то в его лице показалось мне знакомым и неприятным. Мужчина вздохнул, массируя переносицу.
— Хидана убили, — коротко огласил он.
— Шутишь? — чуть ли не застонала я.
— Я не похож на клоуна, — огрызнулся он, подхватывая телефон и пачку сигарет со стола. — Видно этот сатанист кому-то насолил или, — он многозначительно помолчал, — кто-то убирает свидетелей.
Вот и второе пришествие, черт. Я посмотрела на Шикамару, задумчиво выкручивая в руках сигареты, а потом на фотографии, оставшиеся на стене.
— Мы ошиблись, — уверено говорю я. — Дейдара, Хидан, Конан и еще — частично целый Наруто. Они были жертвами, но не Художника. Возможно, были тесно с ним связаны, но их убивал точно не он. Мы ошиблись.
— Дерьмовей некуда, — подтвердил он. — Тогда, кто их убийца?
 ***
Сай подъехал на место преступления, объяснив это работой в полицейском участке, где он помогал Кибе с каким-то простеньким ограблением. В этот раз квартира Хидана выглядела более пугающе, чем в прошлый раз. Мы поднялись на нужный этаж, где уже копались полицейские. Один из них с недоверием рассматривал наши удостоверения в течение нескольких минут и только потом пропустил нас в квартиру.
— …часть места преступления, ясно? — донеслось до меня из ванной, когда Шикамару скрылся там.
— Они обнаружили труп, когда к соседям полилась вода, — пояснила я Саю.
— Так странно, сначала его друг, теперь он. Это как-то связано, Хината-сан?
— Есть, конечно, предположения, — начала я, — но не знаю, насколько они верны. Они учились в одном пансионате, может, в нем все дело.
— Странное стечение обстоятельств, если учесть, что они все немного…невменяемы, — словно боясь последнего слова, произнес напарник.
Сай остался в гостиной, снимать отпечатки, а я пошла к Шикамару, который ругался с криминалистами. Войдя в комнату, я закрыла нос руками, потому что запах здесь стоял отвратительный. Труп, в котором сложно было узнать Хидана, лежал в воде, запрокинув посиневшие глазные яблоки к потолку. Кожа серая, сморщилась, как кожура. Вероятно, в сливную трубу забился халат, сползший с его плеч, и вода потекла к соседям.
— Его не здесь убили, — резко выдала я, рассматривая раны на животе. — Раны, как у Дайдары. И в них есть грязь, смотри. Его просто перенесли сюда, чтобы скрыть следы.
Шикамару не отрывая взгляда от меня, после нахмурился и похлопал меня по плечу. Я повернулась назад, словно поняла его жест и уставилась в стену, которую начальник рассматривал. На ней неровными иероглифами были выведены слова:
 Кагомэ, кагомэ,
 Птичка в клетке,
 Когда, когда же ты выйдешь?
 Рассветным вечером
 Журавль и черепаха поскользнулись.
 Кто у тебя за спиной?
Прочитав строчки, я удивилась, узнав этот стишок:
— Что, черт возьми, происходит?
— Меня это тоже интересует, — ответил он. — Мы в заднице, Хината.
 ***
20 марта 2019 года
— «Убийца на свободе», «Ложь во благо», «Бездействие полиции», «Новая картина художника» и это еще не все! Все газеты префектуры пестрят подобным, пока вы, олухи, страдаете фигней! — кручила Цунаде, чуть ли не срываясь на ругательства. — Вам что, мало платят? Плохие условия? Люди мрут как мухи, а вы ничего не делаете, пока СМИ поливает нас грязью с ног до головы!
Утреннее совещание закончилось быстро. Цунаде кричала, пока не сорвала голос и злая, громок хлопнув дверью, выскочила из конференц-зала. Новых дел, кроме восстановленного дела Художника не было. Журналисты ночевали на пороге Бюро Общественной Безопасности, пока мы поднимали старые дела и проводили ночи напролет за их перечитыванием.
Никаких следов преступника, никаких следов самого Хидана. Его квартиру «искупали» в хлорке, как и тело. В ранах частицы земли из горшка на кухне. Его единственные знакомые — Конан и Дайдара убиты. С другими он не общался. Телефоны чисты. Наруто имел алиби на примерный день убийства в лице Темраи Собаку-но, которая подтвердила, что он работал весь день в «Самурае», впрочем, как и камеры.
Подозреваемый Исикава взял на себя убийство Конан и Дейдары, но ему мало кто поверил. Клинический анализ подтвердил его психическую нестабильность и вместо того, чтобы судить, отправили в клинику для дальнейшего обследования. Убийца, которого должны казнить, отделался легко.
Мы ходили по кругу, без шансов вырваться из него.
«Нужно встретиться» пришло мне сообщение с поддельной сим-карты Нейджи. Мы не виделись с ним несколько дней, поглощенные работой. Брат ломал какой-то сайт, закрывшись в своем подвале. «Приезжай в «Логово дракона».
«Звучит, как место, где торгуют наркотиками» ответила я сразу же.
«Черные деньги и черные девушки. Подъезжай к пяти».
«Что случилось?». Ответа мне так и не пришло, и я начала нервничать.
Отпросившись у Шикамару пораньше, я приехала к «Логову дракона» за несколько минут. Владелец гостиницы был родом из какого-то маленького поселения к северу от Конохи. Лицо у него было серое, как и стены здесь. Над ним висела табличка с надписью «Администратор». Принимали здесь наверняка только наличку, чтобы избегать ненужных вопросов налоговой инспекции, а клиенты были не слишком требовательны. Дела шли неплохо. Поэтому я ему и не понравилась, зайдя в холл.
— Не подскажите, в каком номере остановился этот мужчина? — поинтересовалась я, показывая ему экран телефона с изображением Нейджи.
— Насколько мне известно, — осторожно начал мужчина, — он не останавливался у нас.
— Правда? — уточнила я с нажимом.
— Я работаю здесь с утра и регистрирую самостоятельно всех постояльцев.
— Даже тех, кто приходит с проститутками? — уточняю я, пока лицо собеседника бледнеет. — Тогда это уже не гостинца, а настоящий притон.
— Не понимаю, о чем вы, барышня. Все абсолютно легально, и все документы у меня в порядке.
Я покачала головой. От вопроса его спасла девушка, вышедшая из комнаты для персонала, совершенно не японской внешности. Она прошептала ему что-то, кинув на меня заинтересованный взгляд. Ее работодатель замялся.
— Так что вы сразу не сказали, что сестра господина Хьюга! — всплеснул он руками. — Это все же меняет дело. Пойдемте-пойдемте!
Я фыркнул в ответ. Он повел меня через узкий коридор, безвкусно увешанный какими-то неоновыми фигурами и китайскими фонариками. Из колонок под потолком лилась навязчивая струнная музыка. Мы остановились у безликой двери и откланявшись, он оставил меня одну. Постучав в дверь, я нажала на ручку, заходя в душную комнату. Кровать, тумба, балкон и дверь в ванную комнату. Пахло зловониями.
— Нейджи? — спросила я у тишины. На секунду сердце замерло. — Брат! Эй…
Я вытащила пистолет, перезаряжая его. Мне резко стало страшно и одновременно плохо. Выставив руки перед собой, я открыла дверь в ванную комнату. Унитаз, раковина, душевая кабина с ржавчиной и темная плитка. Я поймала свое отражение в зеркале и замерла.
 За спиной демона стоит Мясник.
 Я угадал! Я вожу теперь!
 Кагомэ, кагомэ…
Я обернулась. Из-за штор вышла фигура. Вскинув руки вверх, я направила дуло пистолета на незнакомца. Его лицо скрывала маска зверя, сам он был облачен в черную куртку, сапоги и джинсы. В одной из рук была катана.
— Где Нейджи? — Единственный вопрос, который меня мучал сейчас. Он пожал плечами. — Это его кровь на зеркале? — Он снова передернул неуверенно плечами. — На твоем месте я бы…
— Девочка нужна Демону, — сказал Маска. Его голос явно был изменен каким-то устройством. — Он устал ждать. Мне нужно привести тебя к нему — живой или мертвой.
— Как удивительно, Демон явно нужен и мне, — ответила я. Мои пальцы дрожали и, чтобы человек, не заметил этого, я сжала рукоять пистолета сильнее. — Положи катану перед собой, сними маску, и я не буду стрелять.
— Девочка нужна Демону. Моя задача привести ее, — повторил он, как заколдованный.
— Да-да, я поняла! — огрызнулась я нарочито грубо. — Мы не на маскараде. Снимай маску, живо!
Вместо этого он засунул руку за пазуху. Я напряглась всем телом, перенеся палец на курок. Незнакомец вытащил еще один тонкий меч и бросил мне под ноги, сам становясь в боевую позу.
— Мы должны сразиться, потому что я должен узнать, достойна ли ты Демона.
Фехтовала я ужасно, а на катанах мне еще не приходилось сражаться. Раз так, то хорошо. Я готова принять эти правила. Убрав пистолет в кобуру, я подняла катану с пола. Мне нужно только молиться, чтобы я не ушла отсюда без головы. Хотя, есть балкон и есть коридор. Самое главное, не подпускать его к двери, чтобы я могла вовремя выскользнуть отсюда.
Мой противник, как тень, метнулся в сторону, нанося косой удар. Мы поменялись местами, как в танце. Очередной его удар — моя защита. Он оттеснял меня к балкону, а я не знала, как ему противостоять. От постоянных ударов можно устать — это я знаю точно. Еще один его удар и ким-то образов, я отражаю. Мой удар и его шаг назад. Еще один и еще.
— Дерьмо! — фыркаю я.
Забыв про стойку и защиту, я рванула вперед. Мой бок оказался открыт, но он не воспользовался этим, словно специально. Лезвие катаны проходит с лязгом по металлу, отскакивает и снова скользит. Очередное нападение с его стороны и я падаю.
Боль пронзает спину, а низкий столик подо мной, хрустит. Мужчина нависает надо мной, замахиваясь, я подаюсь вперед ногами и бью его раньше, чем лезвие касается моего уха. Мы кричим с ним одновременно. Я подхватываю катану и бью тупой стороной по его маске, которая, черт возьми, не разбивается. Пока он приходит в себя, я набираю номер сбрасываю адрес Шикамару.
— Акх-э!
Он хватает меня за плечи и подпирает локтем горло, перекрывая воздух. Мы валимся на пол. Перед глазами все плывет и мне сложно уже шевелиться. Черт, черт, черт. Мои попытки настолько неудачны, что я уже плачу. Он ослабевает хватку, когда я делаю последние попытки поймать ртом воздух и, наверное, это его ошибка. Этого хватает мне. Я подцепляю руками стекло от разбившегося стола и замахиваюсь.
— А-а-а!
Человек отталкивает меня на диван, зажимая освободившейся рукой грудь, пока я перекатываюсь на бок и снова замахиваюсь. В глазах темно и я не понимаю, куда бью — просто кусок тела. Он бьет меня по голове, отталкивая, зажимая нижнюю челюсть. Чувствую, как ударяюсь лицом о что-то твердое. Каждый дюйм шероховатой поверхности отдаются болью на коже.
— Кагомэ, кагомэ, — причитает мужской хриплый голос. — Птичка в клетке. Когда, когда же ты выйдешь?
Набравшись сил, я открываю глаза, смотря перед собой. В дверном проеме исчезает фигура — блеклый силуэт, залитый кровью. Маска все-таки треснула, поэтому, когда он поворачивается, я смотрю прямо в его глаза — ясные, как небо и такие лихорадочные от страха.
— На-Наруто? — шепчу, поглощенная тьмой.

Тлеющие звезды. Глава 9

 Сначала ты чего-то достигаешь, а затем теряешь, причем навсегда.
21 марта 2019
— Ты будешь гореть в аду, — объявил Хиаши Хьюга, обращаясь к матери своих детей.

  У него было торжествующее выражение лица, а в глазах светилось определённого рода безумие. Присмотревшись поближе, я поняла, что в них отражалось пламя.

— Дьявольское отродье, ты будешь вечно гореть в аду!

 Было невыносимо жарко. Я изо всех сил старалась встать на ноги, пошевелиться, но что-то меня связывало. Мои ноги были тяжёлыми, как свинец, они лежали на полу и мне никак не удавалось их поднять. Она не могла убежать с этого места.

— Мама! — звала я Ханну. — Мама, пожалуйста! Здесь становится очень жарко — мне больно!

 — Ты будешь вечно гореть, — рявкнула Хиаши на жену и на моих глазах её кожа стала красной, как яблоко, на голове выросли рога, а сзади неё можно было разглядеть хвост. — Ты сгоришь, грешница!

 Пронзительный звук телефонного звонка внезапно пробудил меня ото сна. Точно. Я была в своей собственной спальне в Конохе, и у меня звонил телефон. После попытки нащупать в темноте трубку, ведь ото сна мои пальцы были отёкшими и неповоротливыми, провалилась.

 А потом я поняла, что это ни рингтон телефона, ни трель будильника, ни шум радио.
Сентиментальное настроение было для меня недопустимой роскошью. Я берегла свои нервы, как умела. Не слушала слезливые мелодии, гнала прочь тоску и — весьма полезный навык — мгновенно забывала о тех, кто разливал вокруг яд. Но в данную секунду, увидев, что к моей руке был подключён катетер, я была на грани истерики; опустив взгляд я заметила белые простыни, накрывающие мои ноги. Я привстала, в панике оглядывая палату.

 Я смотрела на белый диван, стоящий напротив койки, где я лежала. Слева попискивала медицинская аппаратура, вдалбливая мне: «С тобой все нормально, все нормально». Только вот я знала, что это совсем не так.
В палату зашёл мужчина-врач.

 Едва заметно, но мои глаза это уловили: его подбородок сдвинулся всего на пару миллиметров влево и вернулся обратно. Все остальное — глаза, брови, лоб, губы — ничего не выражало.

— Госпожа Хьюго, вы очнулись. Как ваше самочувствие? Есть жалобы? Вы голодны?

 Я вытерла с щёк слёзы рукавом рубашки, а затем фальшиво улыбнулась.

— Лучше всех. Не хватает кислородного коктейля, доктор-сан, — соврала я. — А у вас как дела?

 Мужчина не оценил моего юмора.

- Отлично, что вы идёте на поправку. Пока вы спали к вам приходили несколько человек. А также полиция, но я запретил им трогать вас, пока вы не реабилитируетесь.

— Спасибо за заботу, но отпуск закончен. Где я могу получить свои вещи, в частности, мобильный телефон телефон?

— Снова ваши шуточки, госпожа. Вам поставят новую капельницу. Через три часа обед, а после него навещу снова.

— Подождите, эй!

 Наруто.

 Наруто Узумаки.

 Мое лицо предало меня первым. Потом предало горло, и легкие, и сердце. Стало трудно дышать, стало невыносимо слушать стук собственного сердца. Точнее — грохот! Карабин, державший меня все это время, сломался, и я полетела в пропасть. Все ниже и ниже — к самому ядру Земли. Меня снова клонило в сон, а на краюшке сознания крутилось одно и то же имя. Наруто, Наруто, Наруто…

 Я провалялась в бреду три дня или около того. Иногда приходила в себя и тогда мечтала заснуть опять — только бы бремя мыслей не навалилось снова. В один из таких перерывов ко мне заглядывал Киба. Он осторожно зашёл в палату, не до конца закрыв дверь, а затем положил букет цветов рядом с моими ногами на кушетке.

 Но, когда спала, я снова и снова слышала треск ткани и видела разлетающиеся во все стороны пуговицы. Раскаленные, как брызги лавы. Прожигающие черные дыры в полу и на моей одежде. Крохотную комнату мотеля. Наруто Узумаки, повторяющего детский стишок.

 На четвёртый день моего «путешествия», я проснулась и почувствовала себя самым бодрым человеком на свете. Букет завядших лилий продолжал лежать у моих ног, как у ног покойника в гробу.

 Подняв глаза, медленно вздыхаю и снова смотрю перед собой — напротив медицинской койки сидел полупрозрачной призрак знакомого мне мужчины, закинув одну длинную ногу на другую, улыбался так приветливо, так радушно, но даже не дернулся, когда я схватила букет и кинула в него.

 Наконец ко мне зашёл Шикамару; напарник принёс коробки с лапшой и палочки. Пальчики оближешь, нормальная еда! Мы говорили о вещах, которые напоминали мне, что жизнь продолжается за стенами больницы: о его битвах в королевстве отчетов и трупов, о приближающемся Фестивале цветов, о планах на весенние праздники, о новом ресторане в Темпл-Бар, где каждый вечер девушки играют на саксофонах…

— Ты изменилась, — сказал Нара, когда я уплетала еду на вынос, сидя по-турецки в халате, который не прикрывался мой зад.

— Зрелище не ахти, да? — пробормотала я.

— Я не о внешности. Ты стала совсем другой… Видно, тебе неплохо наваляли в том мотеле.

 — А еще я стала трезвой, циничной и злобной. И на мне наросла чешуя.

 «И рога», — добавила я мысленно.

— Ты помнишь, кто напал на тебя?

— Не-а, — с набитым ртом сказала я. Ответ получился между «нет» и «ага». — Это официальный допрос?

— Пока нет, — вздохнул он. — У тебя есть ещё два дня повалятся здесь и отдохнуть.

 Я бессовестно врала Шикамару. Не то потому, что не доверяла себе и своему разуму; не то потому, что хотела наконец вывести на чистую воду Узумаки сама. Без «третьих» лиц.

— Я сматываюсь сейчас, — сказала я под неодобрительный взгляд Шикамару, развалившегося в кресле. — Нечего мне здесь валяться, только цветами обрастаю. Подумаешь, настучали чуть-чуть по головушке! Меня накачали витаминами и глюкозой, хоть в космос лети. И я не хочу оставаться здесь на ночь, ожидая что кто-то придет доделать начатое.
Нара улыбнулся мне, и я вернула улыбку ему.

 Неделю я не выходила из больницы. Всякому, кто не в ладах с собой или миром, нужны четыре стены, охраняющие его покой. Но не мне. Мне хватит пистолета.

— Кстати, ты сверил ДНК на ковре в мотеле с базой данных?

— Уже отправил в лабораторию, — ответил напарник. — Дурная затея это, Хината. Моя интуиция кричит, что все плохо кончится. Одна ночь в больнице — меньше головной боли. Если Цунаде узнает, что ты свалила, то…

— Так она и не узнает, — огрызнулась я, натягивая джемпер поверх майки. — Шикамару, мне нужно съездить по делам и проверить кое-что.

— Уговорила, — он в капитулирующем жесте поднял ладони. — Только будь аккуратна. Ты сейчас отстранена и пистолет тебе не дадут, так что держи нож. Мне так будет спокойнее.

 Я взяла его из рук Шикамару и сунула в задний карман брюк. Выдохнув, я попрощалась с ним и вышла из палаты.

***

 Всего в мире издано свыше трёх тысяч исследований, посвященных покушению на Джона Кеннеди. Большая часть — перепевы, компиляции, плагиат.

 Уильям Доннован, преподаватель Нейджи по английскому говорил, что изучив архивы подрядчика, он получит в сто раз больше сведений о состоянии железных дорог противника, чем заслав в тыл врага сотню шпионов.
Неджи Хьюга, ученик старшей школы, пошёл другим путём. Он тоже был очень умным старшеклассником. Ему удалось сдать выпускные экзамены на «отлично», а в следующем семестре планировал взять дополнительные два языка — турецкий и иврит. Была одна у него слабость: лезть туда, куда запрещено. Так он и поступил. В свои семнадцать лет взломал секретный архив ЦРУ, чтобы узнать, что же такого произошло с президентом Кеннеди.

 Правда говоря, это ничем хорошим не увенчалось. Ему не удалось проникнуть дальше второй защиты. Нейджи был раздосадован и ранен до глубины души. На этом его попытки влезть в секретные архивы не закончились и он регулярно повторял это, как ритуал.

 Но, как и все хорошее, это быстро закончилось.
 Неджи пришлось платить по счетам.

 Он возвращался из школы, когда рядом проехала машина. Из открытого окна звучала песня — её постоянно крутили по радио, но каждый раз Нейджи улавливал лишь отдельные звуки. Но никак достаточно не удавалось расслышать, что же поет девица. То он был занят серьезным разговором с сестрой, то серьезными спорами с друзьями.
На этот раз её слышно отлично. Машина остановилась за зеленой изгородью, отделяющей детскую площадку, где они застряли по пути из магазина, и проезжую часть. Неджи и Хината задумчиво покачивались на качелях. Сестра запрокинув голову, разглядывала сквозь ресницы желтый диск солнца, но вдруг выпрямилась.

- Вот эта песня, — сказал Неджи, — как…

 Но тут у Хинаты падает шарик мороженого на волосы. Она с воплем «твою мать!» вскочила с качели и, к тому моменту, когда она отмыла волосы и перестала ругаться, машину отъехала далеко. По радио играла уже другая песня.
Неджи доедает мороженое и расслабленно прогибается, повиснув на качелях, следя, чтобы концы его длинных волос не касались песка, наблюдает за миром снизу вверх, когда замечает человека. Мужчина стоял рядом с каруселью. Медицинская маска скрывала половину его лица и Неджи не мог понять с каким намерением незнакомец подошёл к школьникам.

 Уличный шум и крики детишек за изгородью перестали раздражать его, их размыло пекло и расстояние. Неджи выпрямился. Сестра ползала по детской паутинке и аккуратно облизывала кончиком языка остатки мороженого в рожке. Она не заметила, как Неджи встал с качели и подошел к ней, словно пытался защитить.

— Осталось десять дней, — сказала Хината, проверяя, рад ли брат этой новости. — Ты рад?

— О чем ты?

— О том, что через десять дней ты улетаешь в Америку учиться, — весело воскликнула она. — Нужно докупить вещи из списка пансиона.

— Хм? — Нейджи не отводил глаз от незнакомца на детской площадке. Он присел на скамейку, открыв книгу.

— Думаю, тебе стоит купить сетки для стирки. Слушай, где их брать? Я вообще никогда не видела сетки для стирки.

— Это чтобы в прачечной не потерялись вещи после стирки, — объяснил парень. — Чтобы к тебе не попали чьи-то чужие трусы.

— Фу! — Хината брезгливо скривила лицо. — Почему ты туда постоянно косишься?

 Девочка повернула голову в ту сторону, где сидел пару секунд назад незнакомец. Там никого не было. Нейджи нахмурился, не веря собственным глазам. Спустя пару недель он снова встретился загадочного человека в медицинской маске; его имя было Какаши Хатаке и он обещал Нейджи найти работу, способную обеспечить безбедное будущее его младшей сестрице.

 ***

21 марта 2019

 Нейджи был нужен мне. То ли потому, что я успела привыкнуть к его обществу, то ли потому, что боялась остаться одна. Не думаю, что я могла бы поверить ему снова после того, что он сотворил несколько лет назад, но… Вера в то, что на любом пепелище рано или поздно расцветают цветы, все ещё тлела у меня в груди.
А сейчас…

 Сейчас у меня имелся целый список вопросов к нему. Я сорвала все трубки и объездила все места, где Нейджи могу скрываться, но он, словно призрак, испарился.

 Согласно бритве Оккама, нужно следовать простым методам, а более сложные отбрасывать, но сейчас… Я запрыгнула на своего боевого коня и помчала по влажной трассе Коноха-Киото, вдоль вырастающих по обе стороны дороги елей, мимо сизых холмов и оврагов.

 Спустя полчаса пути, я свернула на гравиевую дорогу, присыпанную старыми листьями и опилками. По ней давно никто не ездил. От осознания этого было и грустно и радостно. Я бросила мотоцикл рядом с каменным ограждением в конце заброшенной тропы. Меня встретило два каменный льва с распахнутыми пастями. Поднявшись по каменным ступенькам, я замерла на тропинке, каменная кладка потрескалась, за дворов давно никто не следил. Мне хотелось уйти, но лабиринт коридоров словно заколдовали: я не находила ни входа, ни выхода.

 Так что я просто шла, и шла, и шла, петляя между крыльями семейной усадьбы Хьюга. Ни души. Больше никому во всем городе не придет в голову гулять под ливнем. Никто не желает пойти и посмотреть на этот роскошный пруд с черной водой у заброшенного дома мафиози, на которой покачивается покрывало, украшенное золотисто-розовыми цветами.
Сажусь у самой воды и смотрю на цветы, как завороженная. Я могла бы занять завтра приличный кусок на полосах газет. Из-за меня «Никкей» завтра могла бы обеднеть на два рулона полосатых лент. «В пруду найдено тело молодой девушки… Что же? Ностальгия по прошлому? Он забрал ещё одну из клана Хьюга… Интервью с инспектором полиции… Несчастный случай… А теперь у нас гороскоп и новости с чемпионата по футболу…»

 Откидываюсь назад и ложусь в мокрую траву, глядя в небо, низко нависшее надо мной, как потолок тюремной камеры, и смотрю на красно-коричневый фасад дома.

— Я не должна находиться здесь, — сказала я себе, оглядывая усадьбу. — Мне здесь не место…

«А где тогда? — возражает голос разума. Мне хочется его заткнуть. В кармане звонит телефон.

- Алло?

— Это я, — я моментально узнаю севший голос брата.

— Слава богу! Что случилось? Почему ты не…

— Не сейчас, Хината, извини. Мало времени осталось, тебе быстрее нужно соображать.

— Что за загадки, — фыркаю я в ответ. — Я, чтобы ты понимал, поехала в наш дом, Неджи. Представляешь? А ты…

— Послушай меня внимательно, — брат выдыхает, и я слышу низкое жужжание и чужие голоса на заднем фоне. — Художник не остановится пока не перебьёт их всех. Остановить его деяния можно! Конан, Дейдара, Хидан, Сасори. Лучше если их убьёт свой, чем Художник.

— Ты что несёшь? — Чувствую, как ладони потеют. — Откуда ты знаешь все это?

— Не важно. Ничто не важно, только твоя жизнь, Хина, — Неджи кто-то отвлек, и он невнятно пробормотал ответ.
— Послушай, мне нужно уехать. Не знаю насколько. Не звони и не ищи меня, я сам свяжусь с тобой.

— Брат…

— И ещё…

— Нет ничего «ещё»! Прекрати, Неджи, прошу. Я не понимаю, что происходит. Зачем ты хотел встретиться со мной в мотеле? Почему на меня напали? Ты постоянно врешь мне. С того самого дня, как ты уехал в Штаты… Я устала! Слышишь?!

— Я люблю тебя, поэтому и вру.

— Это не любовь, брат. Я не верю.

— Хината!

— Я в старом доме. Приезжай сюда, если тебе правда нечего скрывать, прошу. Если понадобится, я буду ждать всю ночь. Только приедь, Неджи, приедь ко мне, если твои слова хоть что-то значат и мы во все разберемся. Пожалуйста.

— Прости, — ответила он и сбросил. Когда я попыталась перезвонить Неджи, телефон выдал «неверное подключение» и я зло бросила его на траву.

 Художнику нужны определенные люди, но их начали устранять раньше, чем он сам. Значит, двое убийц.

 И как с этим связан Неджи?

 Что черт подери он знает?

 Тогда к кому из этих сторон относится Исикава и его друзья?

 Почему на встречу пришёл Наруто, а не Неджи…

— А! — недовольно взвыв, я уткнулась носом в колени, раскачиваясь. — Хоть иди и убейся!

 Я снова взяла в руки телефон и вбила в карты психиатрическую клинику. Она находилась в соседней префектуре и ехать туда три часа на машине, недолго, нужно съездить завтра с утра, иначе я зачахну во время больничного, не успев расцвести.

 Напряженная тишина затянулась, и я не знала куда деть себя. Прикрываю глаза, а перед ними пляшут чертовы мертвецы: изуродованные, расчлененные, обезглавленные. И довольное лицо Художника, готовящего свой новый мрачный шедевр. Его лицо мне не видно — дымка кружит вокруг, но я уперто тянусь к нему и наконец, хватаю за ворот и дергаю.

 Воспоминание исчезает. Я встала с травы и, обойдя дом, забралась на мотоцикл. Был уже рассвет. Брат так и не пришел.

Тлеющие звезды. Глава 10

 Баловать ребенка - всё равно, что бросить его.
 21 марта 2019
 — Вы уверены, что именно этого человека вы видели двенадцать лет назад? — спросил у меня холодный металлический голос, доносившийся из динамика.
 Я смотрела сквозь затемненное стекло допросной, где напротив ростомера в лучах белого прожектора стояли пятеро мужчин. Среди них был Исикава. Его старое, уставшее лицо так и незнакомое. До сих пор у меня не было уверенности, что я смотрю на убийцу своей семьи, но сейчас… Так казалось правильным, ведь мы посадим его за убийство семьи из четырех человек, если не посадим за причастность к мафии.
 — Уверена. Это был он.
 — Спасибо. Уводите подозреваемых, — ответил голос.
 Шикамару похлопал меня по плечу, когда я вернулась в наш кабинет и села за стол. Он нажал «печать» и под шуршание принтера сказал:
 — Подонка накажут спустя столько лет. Хината, нужно будет подписать несколько бумажек.
 Я пробежала глазами рапорт, выискивая опечатки. Очень не хотелось опускать какую-либо деталь.
 Шикамару заложил руки за голову и потянулся так, что стул под ним жалобно закряхтел.
 — Ну что, по пиву? Ранние заведения наверняка открылись.
 — Ты что, издеваешься?
 — Нужно отпраздновать.
 Настроение у Шикамару, похоже, было лучше, чем у меня. Подарив ему взгляд, который должен был изменить эту нездоровую ситуацию, я процедила:
 — Отпраздновать что?
 — Мы нашли человека, убившего твоих родителей. Зло повержено. Ты не заметила?
 — Даже твоя бабушка справилась запросто, — съязвила я.
 — Возможно. И пошла бы выпить пинту пива за это дело.
 — Она что, закладывала по пятницам за воротник?
 — Вообще из запоя не выходила, насколько я помню. Я всего лишь пытаюсь соответствовать семейным традициям.
 Он вытащил листы из принтера и начал сортировать.
 — Да ладно. Пойдем.
 — В другой раз. Меня только восстановили. Не хватало проблем. Да и я на таблетках, а их, кажется, нельзя мешать с алкоголем.
 Праздновать мне не хотелось. Хотелось пойти домой, переодеться, выйти наконец на пробежку, сунуть что-нибудь в микроволновку, немного пожарить мозг телеком и завалиться спать. И тогда я буду готова к следующему раунду.
 Дверь распахнулась, как от пинка, и в комнату заглянул наш коллега комиссар Гай. По утрам он всегда так делает — чтобы убедиться, что никто не спит на посту. Обычно он приходит весь такой гладкий и розовый, после душа и хорошего завтрака. Зачес на лысине — залюбуешься. Я, конечно, не могу утверждать наверняка, но, по-моему, он это делает нарочно, чтобы подразнить бедняк, пропахших ночной сменой и не свежими пончиками из ближайшего магазина.
 — Нара, Хьюго, — сказал он, подозрительно оглядывая нас, — поздравляю с поимкой Исикавы!
 — Ага, — кивнул напарник.
 — Есть еще что-нибудь интересное?
 Я закатила глаза.
 — Тогда можете заняться вот этим. В вашем вкусе.
 И он протянул листок с сообщением вызова.
 Я сжала руку в кулак, превозмогая желание выхватить у него листок.
 — Что это?
 Гай фыркнул:
 — Можешь притушить этот голодный блеск в глазах, Хината-сан. Я просто подхватил это по пути, чтобы Цунаде-сама не пришлось мотаться туда-сюда. Патрульные на месте преступления говорят, что выглядит это как…картина художника. — Он бросил бумажку мне на стол. — Я ответил, что мы, конечно, очень благодарны за помощь следствию, но это вы им сообщите, что и как выглядит. Никогда ведь не угадаешь наперед. А вдруг вам повезет и это наш серийный убийца?
 Просто подхватил по пути — да, как же. Гай принес этот листок, чтобы насладиться выражением моего лица. Я не шелохнулась.
 — Сейчас придет дневная смена.
 — А вы уже здесь. Где же ваша сила духа? Где бурлящая юность в крови?
 — Но мы работаем над отчетами по делу Исикавы. Я опознала его.
 Я просто почувствовала, как мысленно Шикамару передал: сохраняй спокойствие, сохраняй чёртово спокойствие. Он, этот жополиз, уже обматывал голову шарфом.
 — А если это обычное домашнее насилие, а? Мы зря будем мотаться по городу туда-обратно.
 — Хината-сан, — простонал он. Я подставилась. Ему похоже это только и нужно было. — Выпейте по пинте кофе. А то видок у вас…
 М-м-м.
 Я внутренне напряглась, когда, выглянув из окна машины, увидела фургоны новостных служб и репортёров, занимающих места для того, чтобы наброситься с вопросами на меня и Шикамару, пока те будут идти к месту преступления. Нара припарковал машину, и я заметила, как к ним направляются несколько журналистов, пробегая по газону дома. За ними семенили нагруженные камерами операторы.
 Я увидела Сакуру у входа в дом. Она как могла старалась усмирить репортёров. Вся ситуация была ей не по душе. Даже с такого расстояния я видела, как блестят капли пота у неё на лбу.
Мы вышли из машины, и Шикамару выбежал вперед так, чтобы первым журналисты увидели его. Проходя мимо меня, он сказал: «Ничего не говори этим упырям». Меня возмутило это снисходительное замечание.
 — Сама знаю, Нара.
 Толпа журналистов и операторов добралась до них, тыча в лицо десятком микрофонов, пока детективы шли к входу. Вопросы сыпались со всех сторон, как из рога изобилия.
 «Какова была реакция соседей, когда они обнаружили тело?»
 «Имеет ли место сексуальное насилие?»
 «Это новая работа серийного маньяка по прозвищу Ходожник?»
 «Разумно ли привлекать к расследованию такого дела женщину?»
 Мне был особенно неприятен последний вопрос. Я понимала, что репортёры просто хотели вызвать реакцию, надеясь получить за это свои двадцать секунд славы, когда интервью покажут в дневных новостях. Сейчас было девять утра, и если они постараются, то успеют попасть в шестичасовой выпуск. Я прошла к двери и вошла в здание, а последний вопрос продолжал громогласным эхом звучать в ушах.
 Дом номер 23 находился в дальнем конце улицы. Вокруг была натянута лента с надписью «место преступления». Стайка мальчишек, завидев нас, бросилась врассыпную («Бежим, ребзя! Миссус, миссус, арестуйте его, он стащил коробку «Чупа-чупсов» из магаза!» — «Заткнись, козлина!»). Всю дорогу мы чувствовали на себе их взгляды, а дом из-за тюлевых занавесок бросался в нас вопросами, будто попкорном.
 — Так и хочется отдать честь, — прошептала я. — Я же могу отдать честь?
 — Эй, веди уже себя как взрослая.
 Но поток адреналина подхватил и меня, как я этому не сопротивлялась. Даже если ты уверен, что дрессированный шимпанзе может выполнить твою сегодняшнюю работу, каждый раз, приближаясь к месту преступления, чувствуешь себя гладиатором.
 В прихожей стоял полицейский, совсем мальчишка, с длинной жирафьей шеей, фуражка нахлобученной до ушей.
 — Детективы. — Он вытянулся, пытаясь казаться шире в плечах.
 Ну, с мальчишками мы еще побеседуем. И с их родителями тоже, кстати. Отличительная черта старых районов. Здесь кому-то еще есть дело до других людей. Это нравится далеко не всем, но может очень пригодиться нам.
 — Мы еще не обходили соседей. Думали, может, вы, типа, захотите это сделать как-то по своему.
 — Правильно думали, — сказал Шикамару, тоже доставая перчатки. — Мы найдем, кому этим заняться. Как все выглядело, когда вы прибыли? — Он кивнул в сторону небесно-голубой двери. После полицейского взлома на ней красовалась глубокая трещина.
 — Она была закрыта, — торопливо ответил патрульный.
 — Это я и сам сообразил, — сказал Нара с улыбкой, которая превращала ответ парня в шутку, пусть и не особо остроумную. — Как именно она была закрыта? На засов, на два поворота ключа, просто прикрыта?
 — Здесь целых два замка. Плюс, цепочка. Пришлось вскрывать. Но дверь была не заперта на на один из замков. Просто захлопнута.
Другими словами, если убийца вышел через дверь, он просто захлопнул ее за собой. Ключи ему были не нужны.
 — Сигнализация сработала?
 — Нет. Она, типа, и не была включена. — Патрульный показал на коробку, висевшую высоко на стене. — Когда мы вошли, она, походу, и звука не издала.
 — Спасибо, — Шикамару одарил патрульного еще одной улыбкой, — отличная работа.
 От этих слов патрульный пошел пятнами. Напарник веселился как мог.
 Увидев подругу, крутящуюся рядом с шкафом, я повеселела.
 — Привет. Ну наконец-то.
 — Дорожные работы задержали, — ответила я.
 — Привет. Что у нас тут? — подключился Шикамару.
 — Выглядит как очередная ссора голубков. Вы что, их по жребию вытаскиваете?
 — Ну это же лучше, чем гангстерские разборки, — в тон ей ответила я.
 — Если бы. — Сакура выдала нам медицинские маски. — Наденьте. Вонь там… Что я буду рассказывать, сами зайдите в ванную.
 Спальня была обставлена простенько, но со вкусом и романтично. Двуспальная кровать, застеленная для одного человека, стояла у самой балки. На балке был вырезан странный рисунок: контур рыбьей головы и на нем треугольник. Стену над кроватью украшали три постера с обнаженными женщинами — выражаясь с эротической политкорректностью, что-то между откровенным искусством и легким порно. Никаких личных вещей или фотографий видно не было. Ванная комната находилась чуть дальше — практически в пределах спальни, и места в ней было ровно столько, сколько требовалось для раковины, туалета, душевой кабины без занавеса и тела убитого. Он лежал на плиточном полу, повернув лицо к двери.
 Одежды на нем не было, если не считать распахнутого белого халата, сейчас мокрого насквозь и закрывающего сливное отверстие душа. Ино стояла на пороге и фотографировала. Сначала я подумала, что Сакура имела ввиду трупный запах, но потом…
 Это был запах морских водорослей и тухлой рыбы. Я инстинктивно закрыла нос рукой. Шикамару последовал моему примеру.
 — Кто-нибудь выяснил, когда наступила смерть?
 — Трупное окоченение еще не наступило, да и тело не совсем остыло. Думаю, пару часов назад.
 — А когда сосед с его нашёл, разве душ не был включен?
 — А что?
 — Теплая вода могла поддерживать температуру тела и отсрочить окоченение.
 Я посмотрела на часы.
 — Скажем так, предположительно она умерла около пяти, — высказалась Сакура.
 — Это почему? — спросил Нара, не оборачиваясь.
 — Поскольку нет оснований считать, что труп переносили, будем исходить из того, что его убили, когда он находился в душе. Как видишь, тело и халат закрывают сливное отверстие. Это и вызвало затопление. Я смерила давление воды — неплохо для мансарды.
 — Так что за запах? — спросила наконец я.
 — Ах это! — Сакура присела на корточки и распахнула полы халата, оголяя живот из которого вместо кишок торчали мелкие рыбешки, какие продают в зоомагазинах.
 — Какая гадость, — изрёк напарник.
Ино закончила фотографировать и обменялась взглядами со мной. Шикамару тронул меня за плечо:
 — Если что, звони. Я буду в саду, поговорю с соседями.
 — Хорошо.
 Я дождалась, пока он уйдет, и спросила:
 — Можно мне?..
 Ино кивнула и отошла в сторону. Подошвы чавкали по мокрому полу. Повсюду в ванной комнате были капельки воды. Собираясь в ручейки, они сбегали вниз. Глядя на зеркало, можно было подумать, что оно плачет. Я присела на корточки; чтобы не потерять равновесия, опёрлась о стену, глубоко вдохнул воздух, но почувствовала только запах мыла и рыбы. Других запахов, которых он ожидал, не было. Это дизосмия, вспомнила я. Некоторые запахи мозг попросту отказывается воспринимать или начинает путать, ощущая приятные ароматы как отвратительные.
Кисаме Хошигаки был средних лет. Я бы дала ему тридцать семь. Не красавец. Возможно, так на него повлияла вода. Кожа вздулась в некоторых местах, приобретая синий оттенок. И маленькая дырка во лбу, которую эксперты легко замажут. Это была не пуля. Слишком аккуратная работа, словно ему в лоб воткнули иглу.
 — Паршиво, что он все время пролежал в воде, — посетовала Сакура. — Иначе бы мы смогли выделить ДНК убийцы или отпечатки.
 — Хм… Но на лоб-то вряд ли попало много воды. Вокруг входного отверстия — черная запекшаяся кровь. На коже почернение от орудия убийства. Рана может нам кое-что рассказать?
 — Безусловно. — Сакура вытащила лупу и опустилась на колени. — Очень аккуратная работа. Обычно, чтобы пробить лобную кость, требуется много силы, а здесь…
 — Спицы для вязания подойдут, чтобы сделать такое отверстие? — спросила я.
 — Если только их заточить, — Сакура пожала плечами. — По асимметрии отверстия можно сделать вывод, что нападавший стоял сверху над ним.
 Я осторожно повернула голову убитого. Лоб был ещё теплый.
 Я поднялась и увидела свои следы на белой плитке, а мне-то казалось, она розовая… Сакура наклонилась сделать крупную фотографию лица погибшей.
 — Ну и крови же из нее натекло, — заметила я.
 — Это потому, что его живот лежала в воде, — сообщила девушка. — Вода не дает крови свернуться.
 — Вся эта кровь — из разрезанного живота?
 — Да. И знаешь, что это значит?
 — Нет, но чувствую, что скоро буду знать.
 — А значит это, что Кисаме вспороли живота, когда сердце у него еще билось. То есть до того, как ему пробили лоб.
 Я зажмурилась. Выйдя в сад, я заметила Шикамару, разговаривающего с соседями. Осторожно встав рядом, я включилась в диалог:
 — Чем он занимался? — спросил Нара.
 — Насколько мне известно, он работал фасовщиком на заводе. Или вроде того.
 — Вроде того, — повторил Шикамару и с безразличным видом сделал записи в своем блокноте.
 Это был прием, которым он пользовался в беседе со свидетелем. Не смотри на них — и они будут чувствовать себя раскованнее. Покажи, словно их показания тебя не впечатляют.
 — У него была невеста?
 Старушка покачала головой.
 — Любовница?
 — Мы же не подслушиваем под дверями, господа. Думаете, убийца — ревнивый муж его любовницы?
 — Не знаем пока, — ответил Шикамару.
 — Да это понятно-то!
 — Может быть, вы помните, кто приходил к нему? — предположила я.
 Старуха посмотрела на меня ничего не выражающими глазами.
 — Был один. Мужчина. Худой такой, — вспомнила она. — Может, его начальник.
 — Почему вы так решили?
 — Был в черном пальто. Приехал на машине с личным водителем, — поделилась женщина. — Машина такая красивая! Солидная. С большим кузовом.
 — Может, вы запомнили номера?
 Женщина загадочно улыбнулась и полезла в карман фартука, где был спрятан блокнот и ручка. Она выдернула листочек и протянула Шикамару.

***

 Я ненавидела тематические пабы: ирландские пабы, пабы, где все пьют, раздевшись по пояс, пабы, где обсуждаются новости, а больше всего — любимые пабы знаменитостей, где на стенах висят портреты скандально известных завсегдатаев. В «Самурая на привале» это была мутная смесь — классические мотивы, морские путешествия и европейский шик.
 Зазвонил телефон. Я посмотрела номер и в очередной раз отметила, что это звонит не Нейджи.
 — Да, шеф.
 — Хината? Ты где? — Цунаде была встревожена.
 — В баре «Самурай на привале», — сказала я.
 — Ты пьяна?
 — Не так, как хотелось.
 — Что ты несешь, идиотка?
 — Ничего. Аккумулятор садится, шеф.
 — Мы пробили номера. Машина, которая подъезжала к дому Кисаме Хошигаки принадлежит клиническому психиатру Орочимару Рьюичи. Мы знакомы. Я договорилась о встрече. Трезвей и поезжай с утра к нему, адрес отправлю на почту. Ты поняла, Хьюго?
 — Так точно, — также шёпотом ответила я.
 Я положила телефон во внутренний карман куртки. Правда, на четвертой поллитровой кружки меня перестало раздражать и бульканье зеленой воды, и шлемы от костюмов самураев, и незатейливая скрипучая мебель. Могло быть и хуже. В прошлый раз народ решил развлечься пением, и в какой-то момент мне показалось, что я на мюзикле, а не в баре. Я внимательно огляделась и со спокойным сердцем убедилась, что никто из гостей не собирается петь и танцевать.
 Сегодня вечер пятницы и здесь был фурор. Официанты не успевали принимать заказы.
 — Как настроение? Праздничное? — спросила я бармена, когда тот поставила передо мной кружку.
 — В девять вечера? В пятницу? — ответил мужчина вопросом и дал мне сотню сдачи, хотя полагалось две. Если бы я могла, то отправилась бы в «Насикава», мой любимый бар в Токио, где я веселилась всю студенческую жизнь… Но мне почему-то думалось, что туда меня не пустят, после пляски на барной стойке.
 Кто-то из посетителей вспомнил, что меня показывали по телевизору как героя японской полиции, потому что я отыскала убийцу своих родителей спустя столько лет. Кто-то отпустил пару замечаний, как-то меня обозвал, и что-то из этого мне не понравилось. Интересно, дошло ли дело до потасовки, будь я мужчиной! Не исключено, что костяшки пальцев и переносицу я могла разбить и так.
 Я сидела на барной стойкой, цедя своё пиво до самого закрытия, пока салон пустел, а бармен начищал стаканы. На часах было половина четвертого.
 — Детектив Хьюго?
 Я икнула, услышав знакомый голос за спиной. Обернувшись, я уперлась взглядом в подбородок Узумаки, отметив про себя, что он был в очках. Весьма сексуально.
 — Спасибо, — сказал он.
 — Блять, я произнесла это вслух? — выругалась я, чуть не пролив пиво себе на пиджак.
 — Типа того. Пить мы не умеем, как я посмотрю? — хмыкнул он, залезая на барный стул.
 Я слышал, как голос Наруто дрожит и бьется о грудную клетку, — даже приятно. Допив пиво, я попросила повторить.
 — На сегодня хватит, — отрезал Наруто, отмахнувшись от бармена. — Зеленого чая. И бокал виски.
 — Прости? — удивилась я, грубо стукнув кулаком по столу. — Я ещё не пьяна настолько, чтобы разрешить тебе командовать.
 — Я бы хотел посмотреть на это, но, боюсь, вы будете жалеть об этом, детективчик-чан, — Наруто покачал головой.
 — У меня нет привычки жалеть о том, что я делаю.
 — Ты думаешь, у тебя это выходит? — поинтересовался он нагло.
 Несколько мгновений мы молча переглядывались.
 — Да.
 — Лгунья, — прошептал Наруто и его голос утонул в шуме, который зародился внутри моей черепной коробки.
 — Не нужно меня лечить, господин Узумаки.
 Я не просила у судьбы многого. Жизнь — не обязательно интересная. Отношения — не обязательно долгие. Работа — какая подвернется. Я привыкла брать то, что дается, и не крутить носом. Поэтому растерялась, когда по-настоящему красивый парень вдруг ясно дал мне понять, что хочет проводить со мной время. Тонери был последний мужчина, перед которым я была хоть немного откровенна, а сейчас в мою личную жизни нахрапом влезал Наруто Узумаки.
 — За кого ты меня принимаешь, детективчик? — притворно возмутился он. — Ты для меня слишком легкая добыча.
 Бармен поставил передо мной чашку зелёного чая, а перед Наруто — бокал с виски и двумя кубиками льда.
 — Ах, ну да.
 — И слишком пьяная.
 — Я не пьяная.
 — А пьяная девушка — оскорбительно легкая добыча.
 Я сделала глоток горячего чая и, словно сразу протрезвела.
 — Хочешь послушать историю про Хинату Хьюга, королеву крыши? То есть про меня. Знаешь, отличное вышло место для ничегонеделания. В те дни, когда нет дождя или ветра и не нужно работать, мне нравится лежать на крыше, смотреть в небо и мечтать…
 — О чем?
 — Только не смейся. Мне с детства нравилось представлять себя королевой. Королевой кого-нибудь. Драконов. Вампиров. Древних Римлян. Современных японцев… Какая разница кого, самое главное — осанка, белые перчатки и наследник престола, держащий тебя за руку. Пока папа был рядом, охранял мое безмятежное детство, я мечтала о том, как стадо боевых драконов однажды преклонит передо мной головы. Как меня возьмет в жены принц вампиров — наденет мне на голову рубиновую корону. Или как я встречу прекрасного незнакомца где-нибудь в кафе, и он окажется не только моим будущим мужем, но и королем какой-нибудь маленькой страны. Мало, что ли, современных королевств на этом свете?
 — О да.
 — А потом их убили. Зарезали, как скот на моих глазах. Боевые такого исчезли, оказалось что вампиров не существует, а принцы давно заняты. В тот же самый день, когда я обнаружила их тела — лежали на спине и смотрели в потолок невидящими глазами, — меня покинули грезы о будущем королевстве. У меня осталась только крыша с коллекцией глиняных горшков.
 — Мне жаль, Хината.
 Наруто потянулся ко мне и промокнул влажные дорожки слез на моих щеках.
 — Мы похожи в этом, да?
 — Если бы принц Андорры переступил порог этого заведения, я бы первым сосватал тебя ему, — отшутился он.
 — Дурак, — как-то ласково я сказала Наруто.
 — Я бы не дал тебе проходу, если бы ты казалась мне хоть чуть-чуть аппетитней моей бабушки.
 Мы громко рассмеялись, но осознание того, что Узумаки дал мне понять, что я не привлекаю его, меня утешила. И в тот же момент огорчила.
 Наруто осторожно заправил прядку моих волосы за ухо, видя, что я вот-вот разрыдаюсь уже от благодарности.
 — Слушай, тебе домой надо как-то добираться, — отметил он. — Закажу тебе такси.
 — Спасибо. Ты оказался отличным слушателем.

 Такси остановилось возле большого и мрачноватого деревянного дома.
 — Подъехать к крыльцу? — осведомился водитель.
 — Нет, остановите тут, — сказала я. Он посмотрел на дом.
 Ему показалось, что в окне я заметила Неджи. На душе заскребли кошки…
 — Сегодня ведь пятница?
 Таксист с опаской посмотрел в зеркало и медленно кивнул. Дни. Недели. Господи, как же быстро идет время. Я помассировала лицо, пытаясь втереть немного жизни в то, что сейчас больше всего напоминало посмертную маску. А ведь зимой казалось, что все не так уж плохо.

Тлеющие звезды. Глава 11

 Я зашла в магазин, открыла стеклянную дверь молочного отдела и прислонилась к ней. Стащила потную толстовку и закрыла глаза, ощущая кожей прохладный воздух. Синоптики предсказывали тропическую жару этой ночью, и люди в магазине запасались мясом для гриля, пивом и минеральной водой. Я подошла к кассе.
— Вы, я погляжу, решили устроить себе пир, — сказала кассирша, пытаясь утрамбовать покупки в один пластиковый пакет.
— Вроде того, — пробормотала я и улыбнулся в ответ. Она слегка наклонила голову набок, полоски на топике дрогнули.
— Много гостей?
— Не много, но все незваные.
Кассирша протянула мне сдачу, но он кивнул на копилку пожертвований.
— А им нельзя указать на дверь? — Улыбка кассирши теперь заиграла и в ее глазах.
— Этим — нет. Как раз таких вытворить сложнее всего.
Бутылки «Джима Бима» весело звякнули об упаковку «Ганзы».
— Да? Старые подруги из колледжа?
Я посмотрела на нее. Кажется, она действительно хотела узнать, в чем дело. Это было для меня тем более удивительно, что она, как ему показалось, жила вместе с таким правильным мужчиной. Вернее, такой правильный мужчина жил с ней.
— У меня нет подружек, — сказала я.
— Стало быть, парень. И наверное, из назойливых?
Мне захотелось выскочить отсюда. Удивительно, все продавцы такие разговорчивые?
Я не знал, что ответить, поэтому сказал правду:
— Три мужчины. Иногда они приходят, если я достаточно выпью.
-Что-что? — Она прикрыла глаза.
— Ничего, извините. Просто мысли вслух. То есть мыслями это не назовешь… но все равно вслух. Наверное, я болтунья. Мне…
Пора.
Я села в машину, кинув пакет с продуктами на заднее сиденье. Спустя пару минут езды по городу, мне наконец удалось отыскать частную клинику, которая принадлежала Орочимару. Я припарковалась.
Это был не самый короткий путь, но отсюда обзор был лучше. По огороженной территории большого парка были протоптаны тропинки, тут и там виднелись холмы, покрытые желтой травой. Деревья топорщили свои черные пальцы, тянулись к тяжелому небу, которое наплывало с моря позади здания клиники. Какой-то человек спешил через лужайку. Пациенты в серых халатах гуляли на площадке за больницей.
Зайдя внутрь клиники я оказалась в абсолютно белом пространстве.
— Кофе?
— А что, есть предложение получше? — услышала я собственный голос, знакомый и незнакомый одновременно.
— А то! — ответил парень и откинул сальные волосы назад. — Свежесваренного кофе нет, так что как насчет газированной воды?
— Отличная мысль, — согласилась я. Секретарь просиял.
В этой комнате все нервничали. Наверное, поэтому кое-кто называл ее «комнатой ожидания», будто речь шла о посещении зубного врача, или «приемной», словно тяжелая металлическая дверь, отделявшая эти несколько диванов от первой студии, вела к чему-то важному и даже священному. Впрочем, на телеканале НРК это фантастическое помещение с панорамным видом на вулкан Иватэ, называлось скучно и неизобретательно — «гостиная». А между тем это была самая интересная комната, которую я видела за всю свою жизнь.
- Я Кабуто, - сказал он. - Помощник Орочимару-сама. А вы, вероятно, детектив Хьюго. Проходите. Директор ждет вас.
Кабуто повёл меня по больнице, которая тут же напомнила мне о том, как сильно я не любила все эти претенциозные места, именуемые «частными клиниками». Больница была особенно велика и запутана, так что прогулка до того места, где бы нас ни ждал директор, была чересчур длинной.
Я была уверена, что то, что они заставляют гостей проходить такое неприятное расстояние, это своего рода методика запугивания, способ сообщения гостям, что обитатели этого места слишком пугающе. Я также поняла, что встречавшиеся повсюду мебель и декор в колониальном стиле выглядят ужасно и нелепо. Но больше всего меня тревожили мысли о том, как будут развиваться события.
Для меня разговоры с врачами всегда давались тяжело - гораздо хуже, чем разговоры с семьями погибших. Мне казалось, что при этом очень легко оказаться под влиянием человеческой скорби, гнева и смущения. Такие сильные эмоции влияли на мою концентрацию и отвлекали от работы.
Кабуто ввёл меня в просторный кабинет. Главный врач Орочимару Рьюичи сидел за огромным столом.
- Детектив Хьюго, - представил меня Кабуто. -Детектив, разрешите мне представить моего начальника - господина Орочимару.
Директор предложил мне присесть, затем сел сам.
- Прежде всего, - тихо начала я, - позвольте мне принести благодарность за то, что выделили время на встречу. А также, спасибо за радушный приём. Рада познакомиться с вами, доктор-сан.
- Взаимно, госпожа, — хитро улыбнулся Орочимару. — По какому поводу детектив Бюро общественной безопасности решило заглянуть в мои владения?
В последовавшем коротком молчании я быстро постаралась оценить его лицо. Я успела помотреть интервью Орочимару, его много раз показывали телевидению - там на его лице всегда была нацеплена заискивающая улыбка «политика». Сейчас он не улыбался. Ему было немного за пятьдесят.
Я заметила следы болезненных и дорогостоящих мер, на которые он пошел, чтобы выглядеть моложе - пересадка и окрашивание волос, подтяжка лица, макияж. По моему скромному мнению, он выглядел искусственно из-за своих усилий.
“Он похож на куклу”, - подумала я.
- Я должна задать вам несколько вопросов касательно вашего пациента, - сказала я, доставая блокнот. - Вы знаете человека по имени Кисаме? Напомню: вы посещали его несколько дней назад.
Орочимару кивнул.
— Припоминаю. Кисаме страдал от ПТСР и бессонницы, после службы на флоте; во время испытаний произошел несчастный случай вследствие чего мой пациент потерял рассудок. Он оказался профнепригоден. Трудился на заводе компании «Мангекьё», когда мы познакомились — его работодатель сетовал на состояние сотрудника. Наше лечение вывело его в стабильное состояние. Я прописывал ему препараты. А что случилось? Мне запрещено навещать пациентов?
— Мне казалось, частные визиты противоречат врачебной этике.
— Кисаме-кун пропустил несколько сеансов. Я забеспокоился. Ему стало хуже?
— Кисаме мёртв, — произнесла я.
— Самоубийство?
— Нет.
Сказала я это не потому, что у меня напрочь отсутствует чувство такта. Я вытащила жёлтую папку, которая с пластмассовым клацаньем приземлилась на стол главврача. Мужчина начал ознакамливаться с содержимым папки по делу Кисаме.
— Сожалею, что ваш день начинается с дурных вестей.
Орочимару опустил голову, внимательно изучая заключение патологоанатомов и судмедэкспертов. Закончив изучать фотоматериалы, врач покачал головой.
— Его смерть кажется нам подозрительной.
— Я бы сказал очень подозрительная смерть. — Орочимару открыл первый ящик стола, вытащил полупустую бутылку коньяка и бокал. — Просите, вам не предлагаю. Вы при исполнении.
Наконец, врач сунул руку в письменный стол и достал небольшой конверт. Он подошёл ко мне и передал его.
- Вот, - сказал Орочимару. Затем вернулся к дивану и сел обратно.
- Что это? - спросила я.
Он снова посмотрел на неё.
- То, что вы ищете, - ответил он.
Теперь я была совершенно озадачена.
- Могу ли я открыть его? - спросила я.
- Сделайте одолжение.
Я открыла конверт. В нём был единственный листок бумаги, на котором в два столбика были написаны имена. Некоторые были мне знакомы: три или четыре принадлежали жертвам Художника. Среди них были такие имена, как Хидан и Дейдара. Это ещё больше запутало меня.
- Кто все эти люди? - спросила я.
-Круг общения Кисаме, - ровным голосом ответил доктор Орочимару. - Список, возможно, неполный. Но это самые основные. Он часто упоминал эти имена в разговорах и я записывал их. Возможно, кто-то из них преступник.
Сказать, что я была потрясена, значило, не сказать ничего. Я просто сидела, не в силах выдавить ни слова.
- Я не говорю, что кто-то из этого списка сам лично убил Кисаме, лицом к лицу, - сказал он.
- Почему вы так считаете?
- Он говорил весьма агрессивно об этих людях, поэтому я делаю такой вывод.
— В одной только Конохе ежегодно пропадает шестьсот человек. Однако через несколько часов после того, как их заявят в розыск, ненайденными остается всего лишь горстка. Это известно, как и то, что, если поиски длятся больше двух дней.
— Ну и к чему ты все это?.. — перебил меня Орочимару и взглянул на часы.
— Большинство пропавших — клиенты психушек или старики, впавшие в маразм, — продолжала я. — Но встречаются также и относительно нормальные люди, которые срываются в Токио или кончают с собой. Этих находят или в списках пассажиров, или по выпискам со счетов, когда они снимают деньги в банкомате; иногда их тела выбрасывает на берег. Проблема в том, что нынешнее дело совсем не такое. Нетипичное убийство. Этот человек ни дружку ни о чем не рассказал, ни возле места преступления не засветился. Никто ничего не знает, так что телефонные звонки нам не помогут, а только утопят. Следов там, конечно, много, но он запросто мог продумать это заранее, чтобы нас запутать. Короче говоря, это совсем другая игра.
Орочимару откинулся на спинку кресла, соединил кончики пальцев и теперь внимательно смотрел на меня. Прищурился, как ящерица на солнце, а потом спросил:
— Так, говорите, детектив Хьюга, это игра?
Я медленно кивнул, размышляя о том, что Орочимару имеет в виду.
— А что за игра? Шахматы?
— Может быть. Вслепую.
Психиатр кивнул:
— Значит, по-вашему, вы имеете дело с классическим маньяком, хладнокровным убийцей с развитым интеллектом и склонностью к игре и ультиматумам?
Теперь я поняла, к чему клонит Орочимару.
— Я на это не так смотрю. Мне интересно знать именно про конкретного пострадавшего.
Мужчина выдержал мой взгляд, но тут что-то произошло. Прорвалось, проскользнуло. Всего на долю секунды — но ее было достаточно.
- Вы хотите сказать, что мой пациент стал жертвой по чистой случайности? - спросил Орочимару.
“Вероятно, да”, - подумала я. Но она я, что вслух этого лучше не произносить.
Прежде, чем я успела ответить, он добавил:
- Агент Хьюго, тяжёлый опыт научил меня не верить случайностям. Не знаю, как и почему, но смерть Кисаме носит характер манифеста. А в манифесте всё лично. Поэтому не пытайтесь мне говорить, что в данном случае это не так. Задача вашего Бюро и вас лично - найти ответственных и привести их в суд для восстановления справедливости.
Я долго и глубоко вздохнула, внимательно изучая лицо мужчины. Теперь я это увидела. Доктор был законченным эгоистом.
Орочимару встал.
- Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь проводил вас, детектив Хьюго, - сказал он.
На выходе я посмотрела на стеллаж, где среди книг сидела фарфоровая кукла. Миниатюрная. В розовом платье и чепчике. Увидев мой заинтересованный взгляд, Орочимару пояснил:
- Подарок моего пациента.
- Красивая. Я бы сказала, волшебная. Он делает их на заказ?
- На сколько мне известно, да, - кивнув мужчина.
- Вы не могли бы поделиться его контактами? У моей подруги скоро день рождения, хочу сделать особенный подарок.
- Боюсь, - скорбно вздохнул он, - это невозможно. Его жизнь трагически прервалась. Он, кстати, тоже был полицейский. Сасори. Может, слышали его имя?
Орочимару вышел из кабинета. Мой рот был открыт, в таком я была шоке. Конечно, я слышала это имя. Небеса, дайте мне сил.

***

Десять лет назад…
- Правда, круто?
Восхищенный голос Хинаты перекрыл шипение масла в «Кебабном дворе», который был еще полон народу: после концерта часть зрителей подалась именно сюда. Неджи кивнул сестре, а та, все еще мокрый от пота в своей куртке с капюшоном, не переставала мелко подпрыгивать и все говорила, говорила, упоминая ребят из группы.
Хината продолжала болтать. Когда это произошло? Как семнадцатилетняя девчонка могла полюбить песни, в которых говорится о разных стадиях умирания, об отчуждении, холоде и всеобщем отчаянии? Возможно, Нейджи следовало бы озаботиться этим, но он не стал. Это была такая начальная ступень, одежда, которую девушка должен примерить, чтобы посмотреть, подходит она ей или не подходит. Любопытство когда-то утихнет, и в ее жизни появятся другие увлечения. Лучшие. И худшие.
- А тебе тоже понравилось, да, Нии-сан?
Неджи кивнул. У него не хватило смелости сказать, что ему концерт впрок не пошел: как только они смешались с толпой, наводнившей «Барклайс-Центр», у Неджи началась паранойя, которая регулярно посещает выпивающих людей. А его она в последние годы не забывала. Так что, вместо того чтобы прийти в приподнятое расположение духа, он озирался, вглядываясь в сплошную массу лиц, четко чувствуя, что за ним наблюдают.
- «System of a Down» рулят! - захлебывалась Хината.
Неджи слушал вполуха. Воздух в забегаловке был густой и липкий, он ложился на лицо и губы тонкой пленкой жира. Парень попытался отбросить следующую мысль, но она уже была тут как тут, за углом: а хорошо бы сейчас выпить…
- И вообще, «Slayer» был лучше «System of a Down».
Неджи изумленно повернулся.
- Ребята из «Системы» уж больно выпендриваются, разве нет? - продолжал незнакомец.
На нём была чёрная куртка, застегнутая до самого горла. Из-под куртки виднелись лишь черные ботинки. Бледное лицо, подведенные глаза.
- Никогда бы не поверил, - пробормотал потрясенный Неджи, - что ты любишь такую музыку!
Итачи улыбнулся:
- Зато я зрю прямо в корень противоречий.
В дальнейшие разъяснения он вдаваться не стал, а только жестом заказал минералку.
- «Slayer» - отстой, - еле слышно промямлила Хината.
Итачи обернулась к ней:
- А ты, должно быть, Хината-чан.
- Да, - тихо ответила девочка, подтягивая свои камуфляжные штаны.
Внимание со стороны взрослого мужчины ей и нравилось, и не нравилось.
- А откуда вы знаете?
- «Знаити»? - не переставая улыбаться, переспросил Итачи.
- Ты же говоришь на английском, ты должна произносить «знаете». Это Неджи научил тебя говорить как на восточном побережье?
У Хинаты кровь прилила к щекам. Мужчина громко засмеялась и легко дотронулась до ее плеча:
- Извини, я просто любопытный. И тоже японец.
Девочка покраснел так густо, что белки глаз засверкали на лице.
- Я тоже любопытная, - сказала Хината. - Откуда вы знакомы?
- У нас общая пара по психологии. Только я учусь на факультете юриспруденции и бизнесе, а Неджи-кун на инженерии.
- Значит, вы друзья? - спросила девочка.
Итачи наклонился ближе, и сквозь запах кипящего масла Хината уловила аромат духов, почти жгучих, и его жаркое дыхание:
- Мы больше, чем друзья.
Хината резко выпрямилась и посмотрела в окно.
- И вот мне интересно, неужели ты уже отыскала общий рисунок, как я тебя просил, Итачи? Если уж у тебя хватило времени сходить на концерт. А? - Неджи сказал это таким тоном, чтобы его приятель понял - лучше не задирать Хинату.
- Кое-что нашел, - сказала мужчина, открывая бутылку «Фарриса», - но ты сейчас занят, так что давай перенесем разговор на завтра, Неджи-кун.
Когда Итачи ушёл, Неджи вздохнул с облегчением и наконец притронулся к своему заказу.
- Этот Итачи. - Теперь она говорила на японском. - Ты завёл себе странных друзей.
- Мы не друзья. Просто…у нас совместная пара психологии, - буркнул Неджи.
- Я не дура, братик. Америка более свободная страна, чем Японию. Хотя, даже здесь мы, азиаты и чёрные считаемся фриками. Думаю, наступит момент, когда можно будет свободно говорить об отношениях такого рода.
- Ты подумала что мы…Что ты, нет! У м-меня есть девушка, между прочим. Ее зовут...
Он осекся. Потом медленно покачал головой и засмеялся. Это был низкий грудной смех, идущий, казалось, прямо от сердца. Уверенный и растерянный одновременно.

***

25 марта 2019 года

Часы показывали восемь вечера, а на шестом этаже Полицейского управления Конохи, все еще горел свет.
В кабинете собрались Шикамару, Сай, Киба и начальник отдела по расследованию убийств,суперинтендант Цунаде. Со времени обнаружения тела Кисаме прошло четыре с половиной дня, и четыре часа.
Я уже подготовила отчет о страшной находке, так что даже комиссар заерзал на стуле, взглянув на фотографии, которые полицейские успели передать по электронной почте.
- Протокол вскрытия пока тоже готов, - доложила я, - но причина смерти сомнений не оставляет: нарушение деятельности мозга вследствие использования тонкого острого предмета, предположительно спицы, произведенный в лобную кость.
- Следы крови, мозгового вещества? Обнаружили? - спросила Цунаде.
- Нет, - ответил Шикамару.
- Дерьмово, - вздохнула начальница.
Мы переглянулись, никто возражать не стал.
- У нас другая проблема. Возникла проблема с получением ордера. В департаменте здравоохранения мнут яйца. Орочимару отказался предоставлять нам списки пациентов. Я сделала официальный запрос, но его тоже отклонили - в клинике в начале нулевых лежали детишки высокопоставленных чиновников, а также проходили лечение бывшие члены отряда “Бесы”, - сказала Цунаде. Снова это название. Я подняла голову.
- Может, мне кто-нибудь объяснит, о чем вы тут говорите? “Бесы” - кто они? - спросила я.
- Я думал, это сказки, - сказал Сай.
- Основные задачи “Бесов” — осуществление специальных силовых операций по предотвращению террористических актов, поиску, обезвреживанию или ликвидации террористов, освобождению заложников и так далее. Они были весьма успешны в конце прошлого века, но со временем их методы стали чересчур жестокие. Их распустили, а бывших сотрудников отправили лечить голову.
Цунаде выдержала паузу.
- Это сейчас не имеет значение. Давайте потом обсудим их? Вернемся к нашему Творцу.
Я закатила глаза. Понятнее не стало.
- Вероятно, Орочимару как-то связан с убийцей и пытается скрыть его мотивы, - предположил Шикамару.
- Думаю, дело в обычной бюрократии. Сколько лет прошло, а он не меняется.
- Ну, тогда, скорее всего, он знает тех, кто способствовал смерти Кисаме. Если Сасори тоже проходил у него лечение, то тогда, все крутится вокруг этой клиники. Она - связующая нить. Возможно, Орочимару не хотел, чтобы место убийства выглядело совсем уж по-свински.
- Ты о чем? - буркнул Киба. - О-ой!
- Считаешь его убийцей? - Цунаде приподняла голову.
- Нет, но подельником. Вдруг убийца тот, кто работает в клинике?
- Какие планы у убийцы тогда?
Шикамару кивнул.
- Очищение, - прошептала я.
- Что? - переспросил напарник.
- Очищение, вот его мотив. Когда человека лишают жизни - это всегда своеобразный вызов, акт милосердия или акт жестокости. Если предположить, что он врач, то он знает болезни пациентов, их прошлое, а значит и слабости. Если вспомнить, как были убиты жертвы, можно заметить закономерность - их погубило их же любимое дело, которое спасало их из ямы безумия.
Киба кашлянул.
- То есть, убийца считает, что спасает их от проблем с башкой?
- Да, - кивнула я неуверенно. - Каждый раз в работе Художника присутствовал намек. Намек на то, что он не убийца, а санитар.
- В точку! - согласился Киба. - Санитар в больнице!
- Вот вам и каламбур получается, - грустно изрек Шикамару.
- Ну? - Я заглянула в глаза Цунаде. - Что скажете?
Я медленно кивнула.
- Нужно еще раз поговорить с Орочимару.

***

26 марта 2019 года
- Будьте любезны подождать, - сказала секретарша и указала на диван с изяществом стюардессы, демонстрирующей, где находятся запасные выходы.
Я поблагодарила, отказалась от чая, сока и воды, и они расселись. Я заметил выложенные на журнальном столике свежие газеты, открыл «Либерал» и успел просмотреть редакционную статью, где Орочимару утверждал, что стремление врачей воплотить в жизнь программу поддержки частных больниц можно считать окончательной победой народовластия: народ на троне, политики в роли придворных.
Через несколько минут дверь, на которой сияла табличка «Доктор Рьюичи» открылась, оттуда вынырнула женщина, быстро прошла через приемную, коротко кивнула секретарше и вышла, ни разу не взглянув по сторонам.
Сай пристально посмотрел ей вслед:
- Это не та девица, которая следила за Наруто-сан в раменной?
Но в этот миг секретарша объявила, что Орочимару готов нас принять, подошла к двери и распахнула ее.
- Секунду, - попросил главный врач и забарабанил по клавиатуре компьютера, не отрывая глаз от монитора. Откинувшись на спинку кресла, театральным жестом поставил точку и тотчас повернулся к нам, снимая одновременно очки.
- Давно не виделись, детектив Хьюго, - съязвил Орочимару. - Хотите выпить?
- Спасибо за предложение, - ответила я. - Это инспектор Акашм. Мы пришли еще раз попросить вас о содействии в расследовании дела Кисаме и других Деръа серийного маньяка по прозвищу Художник.
Орочимару вздохнул и принялся протирать очки носовым платком:
- Как мне объяснить, чтобы вы наконец поняли, Хината-сам? Сам-то я, может, и имею жгучее желание помочь полиции, наплевав на принципы, но это мало что меняет. - Он поднял указательный палец. - За все годы работы врачом я никогда, никогда… - начал постукивать он пальцем в такт словам, - не нарушал врачебную тайну, как и положено настоящему медику. Не собираюсь делать этого и теперь.
Повисла длинная пауза. Орочимару смотрел на нас, явно довольный произведенным эффектом. Сай кашлянул:
- Возможно, нам все же удастся укрепить ваше жгучее желание помочь полиции, господин Рьюичи. Мы расследуем дело о психически нездоровом человеке, находящемся на свободе. Интересно, если окажется, что убийца - ваш пациент?
- Или, что ещё хуже, - медленно продолжила я, - ваш сотрудник.
Орочимару выглядел так, будто у него застряло что-то в пищеводе: глаза выпучены, вены на шее вздулись.
- Не понимаю вас…
- Мы считаем, что один из ваших санитаров может быть потенциальным преступником.
Орочимару прикрыл глаза.
- Нам нужны имена сотрудников, которые вели себя странно в последнее время или брали выходные в те дни, когда совершались преступления, - сказала я.

Было уже девять вечера, а на столичной Брюнсс-алле, в доме номер шесть, на втором этаже все еще горел свет. Со стороны это шестиэтажное здание казалось обычным учреждением: модный фасад, красный кирпич, серая сталь.
- Выспалась, Хината-сан? - спросил Сай.
Я кивнула, потерла глаза и посмотрела в окно машины: дождливо и серо.
- Ты говорила во сне, - улыбнулся он.
- Хм. - Я не хотел спрашивать, о чем я говорила. Зато я вспомнил, что ему снилось. Не Неджи, нет. Брат теперь не снилась мне даже по ночам. Я оторвала себя от него. Мы оба оторвались друг от друга.
А снился мне Наруто Узумаки. В такие моменты мне хотелось выпить. Я вспомнила, что на заднем сиденье машины лежит пакет с «Джимом Бином»
Сай равнодушно пожал плечами:
- Я терпеть не могу дождь. И терпеть не могу, когда метеорологи утверждают, что дождь здесь идет не так часто, как хотелось бы столичным жителям.
Я ласково улыбнулась напарнику.
- Ну что, каков план? - спросил он позже.
- М-м, мы встретимся с Карин Узумаки, бывшей медсестрой, - сказала я. - Нужно было допросить ее еще тогда, а не отпускать.
- Тогда у нас не было причин ее задерживать в участке, - возразил Сай.
- А у неё не было причин следить за Наруто и появляться сегодня в клинике после увольнения, - заметила я.
- И то верно. Мы же просто поговорим с ней, да?
Я посмотрела на Сая, словно он знал больше, чем нужно.

Тлеющие звезды. Глава 12

  В семь утра я вошла в камеру предварительного заключения № 23, и за мной закрыли дверь. На нарах сидел Суйгецу Хозуки и без всякого выражения смотрел на меня. Я села на стул, который прихватила из комнаты охраны и поставила в центре пятиметровой камеры Полицейского управления.
 Вопреки всем правилам я предложил Хозуки сигарету из довольно помятой пачки «Мальборо».
 — Здесь вряд ли разрешено курить, — сказал Суйгецу.
 — Если бы я торчала тут с перспективой на пожизненное, — ответила я, — то рискнула бы.
Хозуки молча смотрел на меня.
 — Берите-берите. Лучшего места для курения тут не найти.
 Парень криво улыбнулся и взял протянутую сигарету.
 — С Карин всё в порядке, — сообщила я, почти без лжи, вынимая зажигалку из кармана. — Я поговорила с медиками. Мне, конечно, пришлось здорово полаяться с начальством, но в итоге я их убедила, что Карин не виновата, а побежала потому, что испугалась. К тому же прессе о вашем аресте мы пока не сообщили.
 — Почему? — спросил Суйгецу и осторожно наклонился над пламенем зажигалки.
 — Я к этому еще вернусь. Вы должны понять, что, если вы не станете сотрудничать, я не смогу дальше скрывать эту информацию от журналистов.
 — А, вы — добрый следователь. А злой — тот, что допрашивал вчера, да?
 — Правильно, Хозуки, я — добрый следователь. И я бы хотела задать вам несколько вопросов без протокола. Все, что вы расскажете, не будет да и не может быть использовано против вас. Вы согласны отвечать?
 Хозуки пожал плечами.
  - Сай, который допрашивал вас вчера, думает, что вы лжете. — Суйгецу выпустил дым в сторону от датчика пожарной сигнализации на потолке.
 — О чем?
 — О том, что вы не продаёте тест на наркотики и о том, что не придумали алиби для вашей девушки.
 — Но это правда.
 — А он думает, что вы покрываете её.
 — Да это же безумие какое-то! — перебил меня мужчина. — Это Карин! Она и комара не обидит!
  Суйгецу поискал глазами пепельницу.
 — Тогда как вы объясните, что мы дома нашли у вас медицинские карты людей, убитых маньяком по имени Художник, а также револьвер.

***

Вчера вечером…

 Карин Узумаки жила в одном из старых высоких домов с балконами, поделенных на квартиры. Большинство таких домов — самые настоящие крысиные норы, но этот выглядел пристойно. Палисадник ухоженный, оконные рамы покрашены не в прошлом столетии, и всего шесть кнопок звонков на входной двери вместо обычной дюжины. Значит, владельцы не набивают жильцов в комнатенки по восемь квадратных метров и не заставляют пользоваться одним сортиром на всех. Мне пришлось жать на кнопку звонка, пока из домофона не донесся заспанный голос:
  — Да?
 — Карин Узумаки? — спросил Сай.
 — Её нет дома. Кто это?
 — Детектив Сай Акашм. Мы можем поговорить?
 Повисло молчание. А потом сонливость с голоса сожителя как ветром сдуло. Я вспомнила, что его зовут Суйгецу Хозуки.
 — Уже спускаюсь.
 Дверь распахнулась резко и широко.
 Невысокий и хорошо сложенный, такая фигура не приобретается долгими тренировками в спортзале, она дается от природы — нет ощущения тела, взятого напрокат. Короткая стрижка, платиновое модное мелирование спадает на подвижное лицо. Одет в черную толстовку, штаны карго, заляпанные краской, в ушах целая коллекция серебряных побрякушек, босой — и явно мучается похмельем средней тяжести.
 Мы показали свои удостоверения.
 — Я детектив Сай Акаши, — повторил Сай, — а это моя коллега детектив Хината Хьюго.
 Он замолчал. Такую паузу стоит выдерживать всегда. Суйгецу даже не взглянул на наши удостоверения.
  — Что-то случилось с Карин?
 Именно для этого и предназначена пауза. Чего только не услышишь от людей, пока молчишь.
 — Позволите нам войти на пару минут? — спросил Сай.
 На этот раз он внимательно изучил наши удостоверения: то ли хотел убедиться, то ли обдумывал решение.  Наконец сказал:
  — Ладно. Проходите.
 Повернулся и начал подниматься по ступенькам.
 Их квартира находилась на первом этаже и вполне оправдала мое предположение — была очень даже неплоха. Маленькая гостиная с кухонькой и две двери: одна — в спальню, другая — в ванную. Прошлым вечером Суйгецу явно принимал гостей. Повсюду банки из-под пива, запах табака еще витает в воздухе.
 Шторы сделаны из старых почтовых открыток, нанизанных на леску, элегантный деревянный столик для кофе, пара диванов, накрытых пледами с мексиканским орнаментом, телефон в стиле 70-х и чучело лисы верхом на мотке кабелей рядом с телевизором.
 Никто не заказывал эту обстановку по каталогу. Пробормотав извинения за то, что дневной свет будет бить Суйгецу в лицо, мы с Саем расположились на диване у окна.
 Я вытащила из кармана блокнот, давая понять Саю, что собираюсь просидеть всю беседу молча. Шикамару и остальные — идиоты, Сай прекрасно умеет разговаривать со свидетелями.
 Может, и не так гладко, как Шикамару, но почти любого он способен убедить, что выступает на его стороне. До недавнего времени и я была не хуже в этом трюке, да Хазуки и не выглядит так, будто намеревается вывести меня из равновесия. Он же не дурак, в самом деле.
 — Здесь есть кто-нибудь, кроме вас? — спросил Сай.
 После нашей беседы Хозуки явно понадобится поддержка. Тот, устроившись в кресле напротив, переводила взгляд с меня на Сая и обратно.
  — Нет. Никого. Только я. А почему…
 Обычно лицо свидетеля одновременно выражает стремление помочь, желание узнать, что случилось, и мысль о-господи-я-же-не-влип-в-неприятности. В тех районах, где полиция не пользуется особой популярностью, выражение лица другое — насупленный взгляд трудного подростка.
 Причем так на тебя будут смотреть люди, давно перешагнувшие порог тинейджерства.
 Лицо Суйгецу не выражало ни того ни другого. Он сидел прямо, ноги напряжены, словно он готов вскочить в любую секунду, глаза широко раскрыты. Насторожен, напуган и весь сосредоточен на этом своем страхе.
 На кофейном столике стояла пепельница из зеленого стекла, которую стоило бы вытряхнуть до того, как впускать в дом полицейских. Мы со Саем притворились, что не замечаем ее.  Я разглядела бычки: снова всего лишь один окурок «Mackintosh», как и в квартире Хидана.
 — Сначала мне нужно, чтобы вы кое-что подтвердили, — с самой успокаивающей улыбкой сказал Сай. — Вы Суйгецу Хозуки. Родились 18 февраля 1992 года. Работаете в театре «Гора». Все верно?
 Я разглядывала фотографии, стоявшие на полках, — «общество мертвых». Вот они все, слева направо: Конан, Сасори, Кисаме, Дейдара, Хидан и двое неопознанных полицией мужчин.  Я пробовала думать, но мысли разбегались, безостановочно вертелись в голове и в общую картину так и не складывались.
 Спина у мужчины напряглась. Никому не нравится, что полиция располагает информацией, которую не сообщал.
 Но Суйгецу это нравится явно меньше остальных.
  — Да, я технический управляющий театра.
 — И вы молодой человек Карин Узумаки?
  — Мы знаем друг друга с колледжа. Поженились в 2014. А что случилось?
 - Мы полагаем, что ваша супруга причастна к ряду убийств, — произнесла я.
 Суйгецу впился в меня взглядом. На его лице сменилось столько выражений, что я не успела толком разобрать ни одно. У него перехватило дыхание.
Схватив со столика пачку легких «Мальборо» и не спрашивая у нас разрешения, Хозуки достал сигарету. На мгновение пламя зажигалки дрожью зашлось в его ладонях, но вот он уже взял себя в руки и весь ушел в затяжку.
 — Как?
 Голову он опустил, челка полностью укрыла лицо.
 — Мы ничего не можем пока утверждать наверняка, но ее поведение кажется нам подозрительным. Вы не замечали в последнее время за ней никаких странностей? — просил Сай.
 Он отрицательно качнул головой.
 — А почему вы решили, что наш визит связан с Карин? — продолжил напарник.
 Суйгецу поднял голову. Он не плакала, и это уже хорошо, но лицо мертвенное. Невидяще глядя перед собой, он выговорила:
 — Что?
  — Когда мы стояли внизу, вы сказали: «Это из-за Карин?» Почему вы так решили?
 Сигарета дрожала, мужчина перевел на нее взгляд и плотнее сжал пальцы.
 — Я не знаю. Мне так показалось.
 — Подумайте. Должна же быть какая-то причина.
 — Не знаю. Просто это было первое, что пришло в голову.
 Мы ждали. Где-то в стенах глухо урчали трубы отопления. Этажом выше сосед неразборчиво кричал что-то, кто-то с топотом пробежал по комнате, и портьеры-открытки заколыхались. На диване рядом с креслом Суйгецу мягкая игрушка — Гомер Симпсон, на лбу кто-то вывел непристойное слово. Похоже, вечеринка удалась на славу. Первое, что сделает Суйгецу, когда сможет разглядеть хоть что-то вокруг себя, засунет эту куклу на самое дно мусорной корзины.
 Я чувствовала, что кто-то следит за мной в этой квартире, находится совсем рядом, знает, что и когда я собираюсь предпринять. Так, но не совсем. Казалось, что все вроде просто.
 И в то же время — непостижимо сложно.
 И у меня складывалось стойкое впечатление, что для начала Суйгецу решил соврать нам. Стряхивая пепел прямо на окурки в пепельнице, он заговорил осторожно, обдумывая каждое слово:
 — Карин уволилась из клиники. Она работала там с колледжа. Это была ее мечта — помогать больным. Вроде как ее мама покончила жизнь самоубийством… Карин бы просто так не ушла оттуда. Вроде кто-то из пациентов приставал к ней. Вдруг он напал на неё?.. Другой причины, по которой бы вам понадобилось побеседовать со мной, я не могу себе представить.
 Чушь. Я с ходу могла придумать десяток причин: марихуана, соседи пожаловались на шум, неподалеку на улице случилась потасовка, а мы ищем свидетелей, бытовуха в соседнем доме. Могу подбросить еще несколько, если надо, и я уверена — Хозуки способен сделать то же самое. Вот и пошло вранье.
 — Ясно, — сказала я. — Кстати, когда вы последний раз общались с женой?
 — Эм…
 — Могу напомнить. — Сай сделал вид, словно ищет записи в блокноте. — Вы написали Карин: «Будь осторожна, ок? Люблю». Что вы имели ввиду?
 — Ну, она нашла новую работу в круглосуточной аптеке. Мало ли ночью дураков?
 Сай изобразил удивление:
 — Вам не кажется, что это выглядит как паранойя?
 — Вы так думаете? Я же не сказал ей спрятать в лифчик заряженный револьвер. Просто посоветовал быть осторожной, потому что люблю. Вы считаете это паранойей?
 — Я считаю это разумной предосторожностью, — одобрила я.  Суйгецу благодарно взглянул на меня, и напряжение снова немного отпустило его.
 — Я бы сказала своей подруге то же самое. А вы знаете что за человек угрожал ей?
 — Нет, хотя… Однажды Карин приходила ко мне на спектакль. Там был народ из театральной тусовки, и я предложила Карин присоединиться к нам. Я думал, ей не повредит немного проветриться после работы.
 Суйгецу выдавал кучу информации. Это древний метод допроса: один из вас выводит свидетеля из себя, и тот все выкладывает второму. Сай частенько таким пользуется.
 — Там он и нашел Карин, — подытожила я.
 — Еще как нашел. Этот ненормальный напал на неё!
 Суйгецу замолчал и закрыл глаза. Вот он, этот фильтр: чтобы мы, не дай бог, не подумали плохо о его дражайшей:
 — Я, естественно, впал в бешенство. — И я кивнула, точно находила это вполне очевидным. — Поколотил его, а Карин начала визжать, что я делаю. Мы знатно повздорили из-за этого, потому что мне было непонятно, почему она защищает этого психа.
 — И когда именно проходила встреча, на которой он напал на Карин? — уточнил Сай.
 — Это было в начале декабря. Точную дату не помню. В воскресенье вечером, чтобы ребята из театра могли прийти.
  — А после этого вы встречались с ним?
 — Нет. Ни разу.
 Суйгецу припал к сигарете и сделал длинную затяжку. Он явно чего-то недоговаривал. Мы с Саем молчали, но на этот раз у Хозуки не было намерения помогать нам, вместо этого он спросил:
 — Карин должна вернуться скоро с работы.
 Он снова затянулся.
 Хозуки докурил до самого фильтра, не спеша затушил окурок в пепельнице — он не тянул время, а обдумывал.
  Свет из окна заливал комнату, совершенно безжалостный к Суйгецу, он словно соскоблил все, что было в нем необычно и привлекательно, и выставил напоказ мешки под глазами.
 — Могу я налить себе воды?  Голова просто раскалывается.
 — Конечно, — ответила я. — Мы никуда не торопимся. Он прошел на кухонную половину и медленно повернул кран, подставил ладони под воду, спрятал в них лицо и замер, плечи его вздрагивали. Вернулся он, держа в одной руке пивной бокал, а другой утирая лицо, и выглядел при этом, будто очнулся.
 Усаживаясь в кресло, Суйгецу заговорил:
 — Ладно. Я думаю, что Карин влезла в какие-то мутные дела.
 Взглядом он проверил нашу реакцию. В глазах снова странная настойчивость. Мы с Сае не смотрели друг на друга, но, похоже, могли обмениваться мыслями.
Ну конечно, мне сразу показалось, здесь что-то не так.
— Сай.
На сегодня пробежка у меня отменяется
- Я.
 — Что вы имеете ввиду? — спросил Сай.
  — Я не знаю. Она не говорила, но к ней приходил какой-то человек.
 — Даже имени не упоминала?
 Хозуки так сильно замотала головой, что челка буквально завесила его лицо, он откинул волосы.
 — Нет. Даже ни разу не сказала напрямую, что встречается еще с кем-то. Мне просто так казалось. Ничего конкретного я вам сказать не могу.
 — Хорошо, — кивнула я. — Предположим. Но почему вам так казалось?
 — Да так. Всякие мелочи. Это началось несколько месяцев назад, когда…
 — Когда?
 — Когда ее поймали на краже лекарств. «Нурофен», «Эфералган», «Нимесил», «Диклак». Я видел, как она уносила их из квартиры. Заметив кражу в аптеке ей выдвинули предупреждение, но не уволили. Хотя Карин продолжает это делать.
 — И когда же все это началось? — спросил Сай.
 Суйгецу провел пальцем по бокалу, задумался — может, действительно пытался вспомнить, а может, сочинял ответ.
 — Где-то с полгода назад. В конце лета.
 — Вы представляете, где они могли бы познакомиться? На работе? В баре? Какое-нибудь общее увлечение?
 — Понятия не имею.
 — Кроме вас, у Карин были друзья?
 Он пожал плечами.
 — Иногда она ходила пропустить стаканчик с коллегами по работе. Но друзей не было.
 — Она увлекалась чем-нибудь?
 — Ничем особенным. Последние пару лет она ходила на курсы по фотографии.
 Карин Узумаки представлялась мне все более и более интересной личностью.
 — Давайте я покажу вам фотографии, а вы скажите, кто из этих людей знаком вам? — предложила я.
 Хозуки кивнул. Я достала из кармана конверт и выложила на низкий журнальный столик фотографии убитых, а также Наруто Узумаки.
 — Да. — Но ответ задержался на какую-то долю секунды. Что-то еще промелькнуло в голове у Суйгецу, и об этом с нами ему говорить не хотелось. — Я знаю этих людей. Вон, там, на стене фото.
 Он указал на ту рамку, которую заметила и я. Это просто счастье, что подозреваемая у нас Карин, Суйгецу — свидетель, а не наоборот. Поскольку к этому моменту я уже была готова отхлестать Карин одним из её полотенчиков в клеточку, хотя девушки даже не было здесь.
 — Она говорила, что это её приятели. Но не упоминала имён.
 — Все-таки у неё были приятели? — переспросил Сай. — Вспомните их имена. Это важно.
 — Я сказал, что НЕ ЗНАЮ о них ничего. Вот что я сказал. Мне очень не нравится вся эта ситуация.
 Он снова напрягся, локти плотнее вжались в бедра. Не знаю, вокруг чего мы ходили, но ему явно не нравилось находиться поблизости от этого. Мне и самой не нравилось. Суйгецу не дурак, он должен понимать, что сейчас не время пудрить мозги.
 Я предприняла еще одну попытку:
 — И все-таки это еще не объясняет, почему вы подумали о Карин, как только мы здесь появились. Хотите попытаться объяснить еще раз?
 — Да я же все сказал! А что еще могло случиться?
 — Ага, — сказала я. Потом слегка наклонилась и подтолкнула пепельницу в сторону Суйгецу. Пепельница скользнула по столику, и в воздух поднялось облачко пепла.
 — Так. Попытайтесь еще разок.
Хозуки поднял голову и выдал еще один настороженный взгляд. Сай рядом со мной заерзал. Я знаю, что его ерзанье означает «прекрати это». Я уже хотела врезать ему локтем под ребра, но тут подумала, что он прав. Ведь для Суйгецу я была хорошим копом, а если продолжу в том же духе, потеряю его расположение навсегда. И я сказала, уже мягче:
 — Мы не хотим навредить вам. Нас интересует Карин.
 Его взгляд сделался чуть менее настороженным. Сай, быстренько втиснувшись в излюбленную шкуру доброго копа, ласково попросил:
 — Подскажите, вы знаете этого человека?
 Суйгецу закурил следующую сигарету.
 Я люблю никотин. Он возвращает свидетелей в зону комфорта, когда приходится задавать неудобные вопросы; он не дает родным и друзьям жертвы потерять разум; он позволяет нам довести подозреваемого до белого каления, а потом кинуть ему успокаивающую никотиновую пилюлю, чтобы немного остыл.
 — Не уверен. Лицо кажется знакомым, но…не помню. Хотя, — он сделал первую затяжку новой сигареты, — да, видел. На старом фото. Но там он был…младше.
 — Его фамилия Узумаки. Он родственник Карин. Вы знали, что у неё есть братья?
 — Её отец умер несколько лет назад. Мать скончалась, когда Карин была подростком. Она единственный ребенок в семье. Братья? Да, у неё был двоюродный брат по имени Нагато, но это точно не он.
 Мы вроде бы удалились от убийства, от тайн и от того, что Карин там скрывает, так что Суйгецу мог бы расслабиться, но нет, пальцы по прежнему стискивают сигарету, а ступни так крепко упёрты в заляпанный краской пол, что можно подумать, он в любую секунду готов сорваться с места и сбежать.
 Суйгецу открыл было рот, чтобы добавить ещё что-то, но это усилие оказалось ему уже не по силам. Слёзы закапали на штаны, расплываясь пятнами. Порядочней было бы уйти, оставить его одного, дать справиться с первой волной горя, которая накрыла его. Мы не тронулись с места, потому что зашуршал замок входной двери.
Карин вернулась.
 Я уже собиралась подать голос, как вдруг Карин крикнула из прихожей:
 — Дорогой! Я вернулась! Как дел…
 Девушка безразлично уставилась на нас, увидев сидящими в гостиной.
 — Не беспокойтесь, госпожа Узумаки, — предупредила я. — Мы из полиции. Нам нужно задать вам пару  вопросов.
Суйгецу кивнул. «Понимай это как знаешь». На нас он не смотрел, мы так и оставили его на произвол судьбы. Сай поднялся, чтобы уступить девушке место, но вместо того, чтобы покорно опуститься на диван, Карин рванула прочь; лишь вновь её рыжие волосы взметнулись в воздухе.
 — Карин! — Втроем крикнули мы.
 Я среагировала первой и побежала за ней, натыкаясь на белые пакеты с продуктами. Сай выскочил из квартиры следом. Шаги девушки эхом разнеслись по лестничной площадке. Не сговариваясь мы бросились в разные стороны — я начала подниматься на крышу, а Сай, наоборот, выбежал на улицу.
 Лёгкие упирались мне в рёбра, когда я наконец дёрнула ручку двери, ведущей на крышу. Холодный весенний воздух ужалил меня.
 Ночью это место жило совсем иной жизнью, которая съежилась при дневном свете, но сейчас погода добавляла напряжения в картинку. Я переступила провода, которые трепал ветер, когда заметила Карин, стоящую около края крыши.
 — Госпожа Узумаки, — медленно подходя к ней, я вытащила из кобуры пистолет, продолжая прятать руку за спину, чтобы не спугнуть подозреваемую, — отойдите от края крыши, пожалуйста. И поднимите руки над головой.
 Карин постояла секунду-другую в темноте крыши, прислушиваясь к звукам улицы. Потом шагнула назад, опираясь спиной о перекладину.
 — Если вам угрожают…
 — Ты ничего не знаешь! Не лезь, дура, туда, где тебе не рады! — крикнула она.
 — Так объясните, чтобы я знала, иначе складывается впечатление, что вы убийца Кисаме, Дейдары, Сасори и других.
 — Я не хотела их смерти, — призналась она. — Я-я не убивала их!
 — Тогда кто убил их, если не ты, Карин? — Я подошла на пару шагов ближе, чтобы видеть лицо девушки. — Имя. Мне нужно имя!
 — Его имя…его имя, — она осеклась, — это не его настоящее имя.
 — Чья имя? — спросила я. — Ты говоришь про Наруто? Поэтому ты следила за ним?
 Карин молчала.
 — Настоящее имя, Карин, пожалуйста, — попросила я.
 Луч луны скользнул по растрескавшемуся полу, простому белому дивану, коробкам. Луна, выглянувшая из-за туч, осветила лицо Карин Узумаки.
 — Найди этого ублюдка и убей его за меня.
 Слова Карин звучали в моих ушах, они упростили мой выбор. Девушка дернулась. Я даже не успела пискнуть, когда ее тело исчезло в темноте, а затем послышался глухой звук, словно уронили мешок с мукой.

***

 Я почувствовала комок сочувствия в горле. Мое сердце болело за этого человека, который всё ещё пытался привести в порядок свою жизнь после вчерашней трагедии.
 — Спасибо, думаю, этого достаточно, господин Хозуки, — сказала я. — Спасибо за ваше время. И, хотя уже совсем не вовремя, я все-таки хочу сказать, что ужасно вам сочувствую.
 — Что?
 — Я соврала. Карин Узумаки скончалась вчера вечером. Переломы, полученные после падения с крыши, были несовместимы с жизнью. Приношу свои соболезнования.
 Я вышла из камеры и, когда дверь закрылась, услышала, как деревянный стул разбился о стену.
 Все-так, мне стоит играть только плохого копа.

***

27 марта 2019 года

 Шикамару Нара довез меня до Полицейского управления. Старший инспектор натянул на себя мокрую одежду; когда он сел в машину, под ним захлюпало.
 — «Дельта» три смены сидят перед квартирой Узумаки. Я отозвал их пять минут назад. Никого постороннего к нему не приходил.
 — Да он и не должен был там появиться, — вздохнула я.
 В своем кабинете на шестом этаже я переоделась в полицейскую форму, которая висела на вешалке и в последний раз была надета во время похорон инспектора Асумы. Шикамару вгляделся в своё отражение в оконном стекле. Мундир, пожалуй, действительно стал мне великоват.
 Цунаде Сенджу уже успели разбудить, и она примчалась в контору. Теперь начальница сидела за столом и слушала краткий доклад Сая. Известие было таким ошеломляющим, что она даже забыла рассердиться на меня из-за моей самодеятельности.
 — Значит, Карин Узумаки и есть Художник, — медленно сказал она, как будто, произнеся эти слова вслух, с ними легче будет примириться. Я кивнула. — А ты веришь Суйгецу?
 — Да, — ответил я.
  — И кто может подтвердить его рассказы?
 — Все умерли. Дейдара, Кисаме, Сасори... Так что даже кто-то другой тоже мог бы оказаться Художником. Это-то Карин Узумаки и хотела выяснить.
 — Карин? Так ты же сказала, что она и есть Художник. Зачем тогда ей…
  — Я сказала, что она хотела выяснить, кто такой Художник, им мог быть как Узумаки Наруто, так и некто посторонний. Мы проверяем фотографии, сделанные Карин, а также запросили биллинг её телефона. По предварительному анализу подозреваемая созванивалась за несколько дней до смерти с Кисаме, с Дейдарой, вероятно, и с другими.
 Цунаде нужен козел отпущения. Я это понимала, поэтому, мне было важно защитить эту несчастную девочку.
 — По словам Наруто, когда он сказал, что у него нет алиби на то время, когда были совершены убийства, он произнес «хорошо», — добавила я. — Если вы позволите, я бы хотела продолжить слежку за его квартирой, а также установить прослушку с разрешения Департамента полиции. Я вижу в этом связь.
 — Газеты устроят скандал. Недоверие к полиции в целом растёт. Кого-то из руководства принесут в жертву, — пропустив мою просьбу мимо ушей, сказала начальница.
 Цунаде раздвинула пальцы и посмотрела в щелочку на меня:
 — Спасибо за четкое изложение ситуации.
 — Всегда пожалуйста. Так что насчет…
 — Ну что ж, мне пора звонить нашему шефу и начальнику Главного управления. - Я чуть не застонала от досады. — А пока предупреждаю вас с Шикамару: держите рот на замке. Как думаешь, Сай станет обо всем этом распространяться?
 — Вряд ли, — криво усмехнулась я. — У него все топливо вышло.
 — Какое еще топливо?
 — Целостность личности.

 Было десять утра. В окно кабинета я видела, как бледный, нерешительный свет дня ложился на крыши домов и по-воскресному тонули во мгле. Я находила нужным расслабиться. Отпустить ситуацию. Если начальство скажет закрыть дело, я не сожалея, поставлю роспись и отпущу всё, потом возьму отпуск и уеду в Окинаву нежится на солнышке и валятся на белом песочке.
 К черту всё!
 К черту моего недалекого братца, исчезнувшего на пару недель!
 К черту Наруто!

***

28 марта 2019 года

 День рождения.
 Праздник, который придумали отмечать циники; очередной прекрасный день, чтобы напомнить себе, что мы стареем и однажды окажемся в преисподней. Согласно одной теории, старение возникает в результате неидеальных функций ремонта и поддержки соматических клеток, которые адаптированы для удовлетворения экологических потребностей. Повреждения, в свою очередь, являются результатом стохастических процессов, связанных с жизнедеятельностью клеток.
 Так что, вручая подарок в упаковке, завернутый наспех в такси или букет несвежих цветов имениннику, помните, что через каких-то тридцать-сорок лет от него останется лишь горстка пепла.
 К сожалению, не все разделяли мое мировоззрение. Я наспех выбирала подарок для лучшей подруги, пока ждала сдачу на кассе автозаправки. Вытащив из автомата с призами мягкую игрушку какого-то уродливого кота, а потом сунула её в розовый пакет.
 — Ты где? — Едва могу расслышать сквозь громкую музыку крик Шикамару в трубку.
 — Только закончила, задержался допрос, — отвечаю я, придерживая плечом телефон и укладывая вещи в машину.
 — Мы ждём тебя! — весело орёт он.
 — У меня завтра с утра сдача теста на профпригодность, поэтому я приеду, но ненадолго, — улыбаюсь, забираясь на водительское кресло, и завожу мотор.
 — Хорошо. Как будешь подъезжать отправь сообщение. Я встречу… — связь обрывается, и монотонный голос сообщает о том, что абонент находится вне зоны действия сети.
 Сегодня у меня нет планов напиться, потому что завтра не смогу ничего сдать. Да и алкоголь для меня сейчас лишний.
 Работа изнуряет. Сильно.  Паркуюсь возле дома, достаю свои вещи, и иду в квартиру. На часах начало десятого, а я так спать хочу. Не желаю никуда ехать, веселиться и поддерживать компанию. Но я обещала. Обещала и Сакуре, и Шикамару, что приеду. Даже Сай просил присоединиться к ним.
 Иногда друзья мешают, сильно мешают в понимании ситуации. Но они живут в тебе, и только ты знаешь, как поступить в той или иной ситуации. Их причины понятны, они пытаются защитить, а вот порой надо дать возможность решать тем, кого это касается. Они только всё усложняют.
 Быстро приняв душ и не особо заботясь о макияже, собираюсь в клуб. Натянув голубые джинсы, босоножки на тонком каблуке, серебристый топ и пиджак в цвет джинсам, перекладываю деньги и мобильный, вместе с документами в небольшую сумочку и выхожу из дома.
 Выпить мне всё же хочется, поэтому оставляю машину, так и припаркованную возле дома, и ловлю такси. Мне придется ехать аж в Мариоко. Пишу сообщение Наре, что буду через сорок минут. Не получаю ответа. Они, скорее всего сняли комнату в клубе.
 Брожу по залу, протискиваясь между пьяной толпой, пока не дохожу до лестницы, ведущей на второй этаж и балкончик, где и нахожу коллег, громко смеющихся и танцующих тут же.
 — Привет, — перекрикивая музыку, дотрагиваюсь до локтя стоящей ко мне спиной Сакуры.
 — О, еху! — Кричит она, обнимая меня, раскачивая. — Ты пришла! Штрафную для Хинаты!
 — Прости, здесь связь тупит, — улыбается Шикамару, передавая мне бокал с коктейлем. Принюхиваюсь. Кровавая Мэри. Кривлюсь, не люблю я этот запах, да и как коктейль не воспринимаю.
 Меня знакомят с ребятами, которые работают вместе с девочками в отделе криминалистики. Их тут человек десять, а то и больше. Даже не запоминаю имена, неинтересно.
 Сажусь на диванчик, снимая пиджак, и бросая его на спинку.
 — Привет, — плюхается рядом Ино. Мы чокаемся и опустошаем бокалы. Откашливаясь, закрываю рот от обжигающего потока, что протёк по горлу и вызвал бурю в желудке.
 — Так ты пьёшь для того, чтобы…? — Ино делает в воздухе непонятный жест рукой, отпивая свой разноцветный коктейль.
 — Просто так, за здоровье подруги, — продолжаю я её мысль, уже делая глоток чистого виски со льдом.
 — Хорошо. Нет, это действительно хорошо. О, Такахаси! Ушла, — девушка подскакивает и летит к судмедэксперту, оказываясь тут же в его руках и смачно целует. Издаю смешок, ощущая расслабление всего тела.
 Откидываюсь на спинку диванчика и наблюдаю, как Сакура прыгает с каким-то парнем, смеётся и веселится, как и все здесь.
 — Хината, пошли, — за руку меня тянет Киба. Успеваю допить алкоголь и встать, немного пошатываясь. Ведёт меня к ребятам танцевать. Мир, сейчас мигающий разноцветными огнями и громкими басами, отдающимися в голове, кружится вокруг меня. А я в центре этого, и так легко. Не причиняют боль прикосновения Кибы, пока мы танцуем. Словно всё затихло внутри и оставило мне время отдыхать в полном алкогольном отрыве.
 — Всё, не могу, мне сейчас… сейчас плохо станет, — пытаюсь отдышаться, снимая руки Кибы со своей талии.
 — Выпьем! — Кричит он, толкая меня к диванчику, и я падаю на него. Смеёмся, ориентация полностью потеряна. Обновляются бокалы, и мы чокаемся, разливая алкоголь по столу, по рукам и от этого так весело. Я чувствую себя студенткой, впервые напившийся в клубе.
 Падаю обратно на диван, отпивая виски. Голова что-то сильно кружится.
 Закрываю глаза, и это продолжается кружение по спирали продолжается даже в темноте сознания.  Мотаю головой, но только заваливаюсь на Шикамару, успевшего подхватить меня.
  — Так, тебе хватит, — забирая у меня бокал, напарник помогает сесть нормально.
 — Нет, я ещё хочу, — язык заплетается, а Нара, качая головой, смеется из-за моего состояния.
 — Хватит, детка, завтра тебе сдавать тесты, — напоминает он.
 — А, плевать. Уволюсь, — радостно поднимаю руку вверх, но Шикамару перехватывает её, опуская. Похлопывает по ней и тихо смеётся.
 — Выпей это, — вкладывает в руку бокал с водой и подносит к моему рту. Делаю глоток. Пресно.
 — У меня ноги дрожат от танцев, — смеётся Сакура, падая на меня, что бокал летит вперёд и с громким треском разбивается.
 Визг и смех, пока мы с Харуно валяемся на диване, обнимая друг друга.
 — Жаль, у меня члена нет, а то трахнула бы тебя, — вижу пьяную улыбку подруги.
 — О, знаю, жёстко, — кое-как поднимается Сакура, продолжая смеяться. — Я так люблю тебя! Так люблю тебя!
 И понимаю, что это пьяные признания, которые обычно бывают в таком состоянии. Это возвращает меня в прошлое, когда ничего не было сложного. Я только пришла на службу, а Сакура проходила практику у Рин в морге. Мы напивались каждую пятницу в «Самурае», просыпались в одной постели, заваривали чай и завтракали омлетом, а потом курили на балконе.
 — Я расплакалась перед Узумаки пару дней назад, а потом чуть не поехала в ночи к нему, — произношу я, откидывая голову на спинку диванчика.
 — Да… — медленно, подбирая слова, или же вспоминая их, отвечает Сакура.
 — Он он такой… он так возбуждает, — шепчу я, поворачиваясь к подруге.
  — О, да. Почему он действует как афродизиак? Может быть, ему что-то подмешивают в него? Определенно, на других тот же одеколон не такой, — признание Сакуры ударяет меня глухо по груди, что выпрямляюсь и сажусь ровнее.
 — Что? — Облизывая губы, пытаюсь сконцентрироваться на мечтательном взгляде подруги.
 — Ой, нет… нет, ты не так поняла, — мотает она волосами, хватая меня за руку. — Я… не об Узумаки, Хина-чан. Говорю не о Наруто. Нет. Я о другом…о совсем другом человеке. Его одеколон такой острый, и я схожу с ума, когда вдыхаю его. И даже когда ухожу, то волосы сохраняют этот запах. Мне так нравится.
 — Ты начала с кем-то встречаться? — Ещё больше удивляюсь я.
 Даже в свете клуба вижу, как Сакура резко бледнеет, а её руки начинают трястись. Отпускает меня, отводя взгляд.
 — Эй, это же хорошо, — кладу руку на её плечо.
 — Иногда надо сделать шаг, обратно всегда можно вернуться. Попробовать стоит, — пожимает плечами Сакура.
 — Я их всегда и делала. Нет. Не хочу возвращаться к Тонери, лишь бы быть с кем-то в отношениях, — ставлю бокал и поворачиваюсь к ней, пожав плечами.
 — Хина, ты как? — Спрашивает Киба, дотрагиваясь до моего плеча. — Ау, Хината!
 — Да, — голос охрип.
 — Ты нормально чувствуешь себя? — Спрашивает он.
 — Эм, кажется, тебе уже пора домой. Давай, пошли.
 Тело горит, покрывается испариной и мурашками, когда Киба, натягивает на меня пиджак и поднимает с дивана. Шатаюсь, когда парень подхватывает меня за талию и вкладывая мне в руки сумочку. Не чувствую ног, а только приятное трение джинсов о промежность.
 Кажется, что пока иду, с каждой секундой подхожу к грани.
 — Так, всё, до завтра, — не помню, как оказываюсь в такси. Киба чмокает меня в щёку и закрывает дверцу.
 — Куда? — Спрашивает водитель.
 — Эм… домой, — моргаю, а он хрюкает от смеха.
 — Это я понял. Куда? Адрес? — Поворачивается ко мне водила.
 — Куда, — медленно повторяю я.  Неожиданная мысль, подпитанная мокрыми трусиками, вожделением в теле, тайными и недоступными фантазиями, срывает все ограничения. Всё стирается. Буквально. Копаюсь в сумке, доставая кошелёк. Посматриваю карточки, и нахожу нужную с адресом рамённой.
 Откидываюсь на спинку сиденья и кусаю губы, то облизываю их, то снова кусаю.
 Дома ли он? А что скажу? Трахни меня, а завтра я снова буду тебя подозревать, как преступника?
 Боже, не надо было пить. Но если я сейчас не получу его, то мне будет плохо. Вчера так и не удалось. Кричать, стонать и извиваться, а так не довести себя до оргазма.
 Это издевательство над телом. Надо мной. Провожу рукой по шее, царапая её, и не могу ничего с собой поделать. В моей крови полно эстрогенов. Опасных. Необходимых. Дышать бы, а не могу.
 Машина останавливается перед кафе, передаю деньги водителю, выползая из неё. Покачивает немного, но я всё равно уверенно иду к проходному пункту охраны, вертя между пальцами карточку. Удивление старого консьержа, и моя улыбка, пьяная и очень вульгарная, показываю полицейский жетон и прохожу.
 Кажется, что вечность не была здесь. Ничего не изменилось. Мои шаги эхом отдаются в тихом и безмолвном коридоре старой пятиэтажки. Только улыбаюсь, рисуя в своей голове картинки. Ещё немного, а завтра…
 Желудок неприятно сжимается, сглатываю горький привкус. Икаю и откашливаюсь. Смотрю на себя в отражении стеклянных дверей и не узнаю. Глаза так горят, а щёки просто алые. Волосы в беспорядке, приглаживаю их пальцами. Ловлю свой взгляд в отражении и замираю. Эта девушка безумна. Безумна!
 Смачиваю губы языком и не могу постучать в дверь. Слышу только пульс в своих висках и быстрое дыхание.   Тёмная фигура в спортивных штанах и футболке появляется в свете от лифта. Моргаю, встречаясь с удивленным взглядом.
 — Здравствуй, Наруто, — полушепот срывается с губ, и шагаю к нему.

НаруХина.ру - Тлеющие звезды - версия для печати

 скрыть [x]