Перерождение тьмой

Лунный свет проникал в комнату через приоткрытое окно. Тонкий, холодный, он освещал лишь часть помещения, давая возможность разглядеть тонкие черты маминого лица. Ее волосы собраны в тугую прическу, лицо бледнее чем обычно, щеки впали, а глаза совсем неживые. Нечеловеческие, поправляю я себя. Она встает, стряхивает с рукавов кимоно невидимые пылинки и подходит ко мне.

Я вздрагиваю, когда холодные пальцы касаются моей щеки. Отточенные, плавные движения, сопровождаемые ее тихим мычанием. Мама расчесывает мои волосы, собирает их в хвост, прихлопывая пудрой. Белым измазывает мои щеки и лоб. Меня пугает мамина отстраненность, с которой она колдует надо мной. Ужасный страх сковывает меня всю. Замираю, как статуя в ожидании. Но женщина медлит, слабо улыбается и выдыхает воздух от чего пар идет изо рта. Мама проводит пальцами по моей скуле. Ее палец опускается к губам о очерчивает их.

Вкус.

Я чувствую неприятное пощипывание и металл. Опускаю глаза, чтобы посмотреть и весь мир уходит из-под ног, окрашивая комнату вокруг в бордовые оттенки. Истошный крик. Нет, не мой — мамы. Отшатнувшись назад, она пытается вытереть окровавленную руку о ткань кимоно, но кровь настолько едкая и инородная, что начинает разъедать ее кожу, стирает кости в порошок.

— Мама, — тихий шепот срывается с губ. — Мама, прошу… мама… нет, не уходи! Мама! Я-я-я…

Пытаюсь сделать шаг к ней, чтобы как-то помочь. Но мама боится, вижу это по ее мечущимся мелким глазам, отходит назад к самой стене и упирается спиной в нее, вскидывает руки и просит не подходить. Сдавленно и надрывисто.

— Мама, мама! — вновь зову я, но мой голос сливается в какофонии звуков, которые проникают в комнату извне. — МАМА!

Фигура медленно плавится в языках черного пламени, превращается в огромную лужу крови. Стоя над ней, я вижу свое отражение — худое тельце, замысловатую прическу, новое праздничное кимоно и лицо, искаженное страхом, напоминающее маску древнего божества. Я закусываю щеку, когда резкая боль пронзает тело. Сначала она касается костей, потом мышц и нервов, затем выходит наружу, и я больше не чувствую ничего.

Лишь боль, которая становится частью меня.

— Н-н-нет, — молю я, проглатывая слезы, — я человек, человек, человек-к…

Молитва одного — станет молитвой всех,
Деяние одного — станет деянием всех,
Веруя, обретем перерождение в следующей жизни.
О! Будда Амида!1

Открываю глаза и заглядываю в пугающую глубину тьмы передо мной. Оттуда на меня смотрят два глаза, нечеловечески огромных, ярких, как свет звезд. Тварь открывает пасть, издавая утробный звук, сливающийся с молитвой.

— Время пришло, — рычит существо, поглощая меня целиком. Меня больше не существует в этом мире.
***
Сверкнула молния, а через несколько секунд вдалеке пророкотал гром, подтверждая своим ворчанием, что вот-вот на землю обрушится ливень. И люди, и звери начинают суетиться, стремясь поскорее спрятаться от неотвратимо надвигающегося дождя. Лишь только деревья, цветы и трава радостно начинают трепетать, разворачиваясь в ставшем сразу прохладным воздухе, радуясь скорому спасению от жары.

И вот первые капли дождя упали на землю, будучи мгновенно и без следа поглощёнными пересохшей землёй. Но следом за ними уже летят другие капли, их становится всё больше, они сталкиваются боками, суетятся, теснятся и толкаются — каждая стремится поскорее, желательно самой первой упасть на разгорячённую летом поверхность земли, тротуаров и домов. Все хотят быть первыми — ведь именно о первых каплях дождя пишут писатели.

— Внимание, срочные новости! В районе Асакуса был замечен подозрительный мужчина, ранее он напал на двух прохожих, — тараторила дикторша с выпуклого экрана телевизора. — Если вы располагаете информацией о нем, то просьба позвонить по телефону на экране. Повторяю…

Потянувшись, Хината аккуратно подхватила сигарету двумя пальцами и колеблясь несколько секунд, все-таки закурила. Тяга, выдох тонких серебристых колец через нос. Она снова принялась наблюдать за городом, что блестел подобно драгоценным камням.

Хината лениво поплелась на кухню, по пути задев коробку с вещами и разметав по полу старые футболки, носки и нижнее белье. Она пару секунд смотрела на вещи, но ей была настолько все равно, что она бросила их так и лежать, но пройдя несколько шагов, все-таки передумала. Ей показалась, что расположение вещей напоминала ей голову чудовища с длинными, тонкими клыками.

Одернув саму себя, она прошла на кухню в надежде найти что-нибудь съестное, а не скисшее молоко или йогурт, что пропал еще несколько месяцев назад. Обилием еды она не могла похвастаться: ни рыбные заготовки, но капусту, ни вялые овощи ей не внушали доверия. Она раздосадовано захлопнула дверцу холодильника и прошлепала в коридор, чтобы собраться в магазин.

Пока она натягивала джинсы, телевизор монотонно бормотал что-то о политике. Либеральные партии Японии предлагают заключить какой-то договор, а традиционалисты взывали к старым нравом феодальной Японии. Хината достаточно далеко от этого, поэтому даже не вникает в суть дискуссии. Пока она может работать, курить, оплачивать аренду квартиры, ей не на что жаловаться.

Улица встретила ее порывами ветра. Дождь утих, но все еще зябко капал с неба. Девушка натянула воротник куртки на нос и прибавила шаг, заскакивая в первый же продуктовый магазин. Пока она бродила между стеллажей, придирчиво выбирая рис, старенький «Самсунг» в кармане завибрировал. Она кинула пачку с крупой в корзинку и взяла трубку.

— Алло.
— Привет, Хината-сан.

Девушка сразу же узнала звонившего: только он всегда добавлял к имени бесполезный суффикс. Хината закатила глаза, заставив себя не цокать театрально в трубку.

— Привет, Нейджи.
— Чем занимаешься? Как дела?
— Дела? — Девушка закинула в корзинку пару наборов крекеров в яркой упаковке. — Отлично дела. Ты знал, что у Ориона появился новый вкус?
— Не интересуюсь пивом.

Такой чопорный, подумала Хината, рассматривая рекламу нижнего белья, которое крутили на небольших экранах под потолком. Девушка раздраженно кинула в корзинку еще одну пачку крекеров.

— Так…зачем ты позвонил?
— Мы собирались вечером встретиться в кафе, ты помнишь?
— Конечно, помню! — ответил она. Естественно, она ничего не помнила. — Во сколько?
— В пять. Как и договаривались, — голос Нейджи стал недовольным, — Ханаби все время говорит об этой встречи. Соскучилась безумно.

Девушка не удержала упаковку с замороженной рыбой, и она упала обратно в морозильную камеру. После смерти родителей, опекуном над еще несовершеннолетней Хинаба назначили Нейджи — в свои двадцать четыре он занимал высокооплачиваемую должность, имел недвижимость и хорошую машину. Холост и прекрасен, поэтому все были уверены, что лучшего наставника самой младшей из Хьюг не найти. Хинату как вариант даже не рассматривали.

— Она любит тебя, правда, не знаю, за что, — на выдохе произносит мужчина. — До встречи, Хината.
— Пока, братец.

Девушка сбросила трубку, уставившись в экран, желая, чтобы он засосал ее внутрь. На встречу с братом нужно подобрать одежду — что-то женственное и утонченное. Желательно без катышков и сексуальных вырезов. Таких вещей полон гардероб. Хината оплатила покупки на кассе и двинулась обратно домой: готовить обед и смывать с себя запах дыма, усталости и праздного существования.

К половине пятого в отражении зеркала горбилась худая девица, обтянутая неудобными вещами, с затянутыми темными волосами на затылке, которая ей не шла. Впрочем, как каждая деталь ее наряда.

В лифте ей встретилась молодая семья — супруги и их миниатюрная дочка. Мужчина казался уставшим, а вот жена, мило возившаяся с ребенком, словно сияла изнутри. Лифт звякнул, выпуская пассажиров на нужном этаже. Глядя, как отец осторожно берет девочку на руки, в груди Хинаты что-то больно сжалось. У нее такого никогда не было и, наверное, никогда не будет.

***

— Хината-чан! — закричала сестра, подрываясь с кресла, как только девушка зашла в кафе. Она остановилась, распахнув объятия и, стиснула в них Ханаби.
— Принцесса, как твои дела? — Девушка чмокнула сестру в лоб. — Как дела?
— Теперь намного лучше, — она почти зашептала: — Я чуть не умерла, слушая нотации
Нейджи, что нельзя ходить так в школу.

Девочка отошла, покрутившись из стороны в сторону, кокетливо шевеля бедрами, что короткая школьная юбка задралась еще больше, оголяя бедра, обтянутые розовыми колготками в сердечко.

— Очень сексуально для четырнадцати, — изогнула бровь Хината. — Тебе идет. Когда я была подростком, были популярны эмо и панки, поэтому, я ходила еще вызывающе.
Ханаби залилась озорным смехом. Подойдя к столу, девушка бросила пальто и сумку в кресло, садясь напротив брата, который все это время не спускал с нее глаз. Нисколько не изменился: такие же, как у Хинаты, светло-серые глаза, черные волосы.

— Хината-сан.
— Привет, Нейджи.

Сестра нетерпеливо хлопнула меню.
— Хватит играть в холодную войну и давайте что-то заказывать!

Нейджи бросил последний косой взгляд на младшую сестру и тоже уставился в цветной буклет, придирчиво вчитываясь в состав каждого блюда.

***

— Давно она так не выговаривалась, — с толикой радости признается Нейджи, когда сестра отходит выбирать десерт.

Ханаби взахлеб рассказала события последних трех недель: от ссор с подругами, до «неуда» по химии. Ее оживленный голос, как свирель, наполнял зал и посетители то и дело, бросали умиленные взгляды в их сторону. Хината старалась ничего не упускать, вслушиваясь в каждое слово сестры, впитывая его, как губка.

И вдруг все изменилось. Хината почувствовала легкую тошноту. Голова неприятно закружилась. Она почувствовала, как за ней наблюдают. Девушка тревожно огляделась. Ее окружали десятки плывущих лиц, которые смеялись, плакали, что-то громко говорили. Их была так много. В чувство ее привел звон — на кафельный пол полетел резной стакан с соком, который принесли Ханаби. Хината слишком резко дернулась, снеся его со стола.

— Ты в порядке? — Вид у Нейджи был встревоженный.
— Я…

Ощущение, что за ней следят, пропало. Но она все еще вглядывалась в посетителей.

— Иногда ты похожа на психопатку, — фыркнул мужчина, а Ханаби захихикала.

Остаток вечера прошел скомкано. Хината не могла расслабиться, пребывая в легкой панике. Она давно не ощущала себя так испугано и одиноко. Заметив состояние сестры, Нейджи учтиво предложил разойтись и Хината не смела отказываться. Брат был очень добр к девушке — вызвал такси и оплатил его. Расцеловав в обе щеки Ханаби и подарив легкую улыбку брату, Хината заскочила в салон автомобиля. Услышав адрес, водитель мрачно скривился и надавил на газ. Когда Хината зашла в квартиру, она вдруг почувствовала необычайную легкость и свободу. Сбросив туфли, платье и пальто в коридоре, она прошла на кухне и отрыв под раковиной бутылку вина, легким движением вылила остатки в бокал.
В квартире было тихо, только ветер стучал в окно. Хината включила телевизор, сделав его фоном, а сама залезла в кресло, закуривая. Она внимательно вслушивалась в слова диктора, боясь, что услышит что-то, что не слышат обычные люди. Голос из динамиков вонял в дремоту.

— Время пришло.

Шепот, похожий на шелест листьев, отогнал сон. Хината выключила телевизор. Воцарилась мрачна тишина, окутывающая квартиру. Стараясь двигаться беззвучно, девушка встала с кресла и подошла к окну. Небо уже темнело, над горизонтом пронесся последний луч солнца. То тут, то там вспыхивали окна, подсвечивая людей.

— Я наконец нашел тебя.

Хината устало посмотрела вниз и замерла. Кто-то стоял на бордюре, расшатываясь из стороны в сторону. И вдруг незнакомец поднял глаза. И у девушки появилось ощущения, что смотрел он прямо ей в душу.

примечания___________________________________________________________________
1 Здесь и далее, измененный текст молитвы, по приданию полученной в двенадцатом веке неким монахом от Будды Амиды. Цель этой молитвы - быстро наставить любого человека на путь Будды

Перерождение тьмой. Глава 2

Если день ни с того ни с сего вдруг начался хорошо, это вовсе не значит, что он так же хорошо закончится. Этот закон Хината усвоила очень давно. Утро сегодня началось лениво, она долго не хотела вставать, игнорируя будильник, из-за чего почти опоздала на работу, заскочив в офис и быстро разложив нужные документы на своём рабочем столе. Начальник, тучный мужчина «за пятьдесят» вошел в офис следом за ней, но даже не заметил, как она театрально согнулась над документами, скрывая свою отдышку и красные от бега щеки. Джирайя сально улыбнулся своим подчиненным и скрылся в своем кабинете за массивными дверьми.
— Эй, Хина, — окликнула ее Тентен, выглядывая из своего блока. Девушка приветливо помахала рукой. — Думала, ты вообще не придешь.
Хината облегченно выдохнула, откидываясь на спинку стула. Она неоднозначно пожала плечами.
— Лучше бы этого не делала, в постели было лучше, — призналась она, улыбаясь краешком губ. Чтобы сгладить неловкость момента, когда оба собеседника потеряли интерес, Хината спросила коллегу: — Где ты купила свой свитер?
Тентен смущено отвела взгляд. На улицы сегодня было тепло, но девушка была в жгуче-красном свитере в цвет помады на губах. Хината не умела носить яркие вещи, привлекая к себе внимание, поэтому всегда завидовала тем, кто так просто носил их, купаясь в восхищенных взглядах.
— Вчера на распродаже, — хмыкнула Тентен. — Там еще остались такие, но в другой цветовой гамме. Можешь сходить, посмотреть. Тебе дать адрес?
— Эм, да. Скинь на почту.
На этом они отвернулись в разные стороны. Хината поерзала на месте, рассматривая цветные стикеры, которыми был обклеен монитор компьютера. В ее сегодняшней статье речь шла о преступной небрежности. Девушка весьма ярко представила картинку, перенося ее в электронный вид. Ей это доставляло удовольствие, возможность погрузиться в мир, где у кого-то гораздо больше проблем, чем у нее.
Хината подняла глаза. Устало ковыляя по коридору, с кружкой в руке, к ней идет редактор Джирайя.
— Малышка, как статья? — Зубы его пожелтели от табака.
— Почти готова.
— Отлично. Закончишь, приходи ко мне.
— Я и сейчас могу, — говорит она.
Мужчина направился к двери. Его галстук смешно болтался, как маятник.
— Хьюга?
— Да, Джирайя-сама?
— Я жду.
Хината сохранила документ и вышла из-за стола. Джирайя относится к ней, как к доверчивой дурочке. Может, потому что она женщина, а может, потому что она и вправду дура.
Кабинет редактора находится на третьем этаже. Хината уверена, что он чертовски недоволен видом из окна — вместо стеклянных шпилей и неоновых вывесок он видит покосившиеся елки и морской рынок. Но для малобюджетной газетенки хватит и этого.
Хината вошла к начальнику и закрыла дверь. Здесь хотелось видеть большой дубовый стол для переговоров, панорамные окна и сенсорные экраны, но вместо этого, Джирайя довольствовался потрепанным диваном, хлипким столом и несколькими стульями.
— Слышала про вчерашнее нападение в парке Баба?
Обычно, когда кто-то говорит про этот парк, вспоминают не цветение камелий, а бомжей, что разбили там лагерь. Джирайя подпер подбородок ручкой.
— Нет, — призналась журналистка.
— Хината-Хината, — порицательно проговорил он, вытаскивая из верхнего ящика стола фляжку. Джирайя напивался частно и вел себя достаточно шумно, что никто не удивлялся его вечерним концертам. — Какой-то полоумный напал на девушку, раскромсал ее тело и бросил истекать кровью в проулке.
Девушка слышала про какого-то неадекватного мужчину в районе, где она живет. Он напал на двоих женщин и скрылся. Ей стало душно. Она вспомнила вчера незнакомца, наблюдающего за окнами ее квартиры. Хината скомкала подол юбки, чтобы Джирайя не заметил, как дрожат ее пальцы.
— Девушка выжила? — Единственный мучавший ее вопрос слетел с языка.
— Да, ее госпитализировали. — Редактор сделал несколько глотков из фляжки. — Нам повезло, что главный врач той больницы, куда ее отвезли, моя давняя подруга. Я договорился с ней о маленьком интервью. Съездишь туда после одиннадцати, расспросишь эту девицу — сильно не дави, узнай какие-то поверхностные факты, а я подумаю, как их использовать.
Джирайя считает, что стоит только опубликовать правильную статью, как все премии мира наградят их газетенку. У Хинаты нет такого энтузиазма и оптимистичного мышления о будущем газеты. Девушка знала, что слезливые и трагичные истории цепляют всех, особенно если главный герой — несчастная юная девушка. Статья могла бы выстрелить, принеся самой журналистке неплохую славу. Только она не хотела ехать в больницу и разговаривать с потерпевшей.
Хинату преследовало странное чувство тревоги.
— Послушай, детка, тебе не нужно будет докапываться до сути нападения и вести цикл материалов, ты не криминальный журналист. Пока что, — поспешно добавил мужчина. — Поезжай, ты же умница и разговоришь даже мертвого, если захочешь.
Джирайя всегда возлагал на нее большие надежды, а она, в течение трех лет их не оправдывала. Встав, Хината утруждено посмотрела на начальника, пока тот расплывался в кошачьей улыбке.
— Пойду работать, шеф.
***
Как и у многих людей с неправильно сформированным мнением о больнице, Хината не любила сюда возвращаться. Ее отталкивал запах медикаментов, кристальный белый цвет и мерцающие лампы под потолком. Мрачная аура словно пропитывала каждый уголок больницы, напоминая о слезах и боли, что видели эти стены.
Сейчас же, находясь около ресепшна, дожидаясь дежурного администратора, Хината ощущала себя неловко, словно она вмешивалась в устоявшийся порядок вещей — это ей не нравилось больше всего в работе журналиста. Ты намеренно стесываешь немного зажившую ранку, наблюдая, как вместо с гнойной коркой стекает кровь, желая почувствовать эту опьяняющую боль.
Когда администратор пришел, девушка вкратце рассказала, что ей нужно и намекнула о договоренности с главным врачом. Юноша, еще неопытный, явно интерн, поверил ей и повел за собой через сеть узких светлых коридоров к маленькой палате. Когда Хината осталась одна, она немного помялась, но зашла внутрь.
Пациентка лежала неподвижно, подключенная к визжащему аппарату и капельнице. Хината изучила ее фотографии до трагедии, поэтому испугалась, насколько плохо она выглядела сейчас. Скулы заострились, светлые волосы превратились полупрозрачную паутинку. Журналистка пододвинула стул, наблюдая, как пышные ресницы девушки подрагивают.
Она резка распахнула глаза, таращась на Хинату. В них отчетливо читался страх.
— Шион-сан, успокойтесь, пожалуйста, — как можно спокойнее и мягче проговорила. — Я не причиню вам вреда.
— К-кто вы? — Голос осип и превратился в шелест сухих листьев. — Вы из полиции?
— Нет, то есть, не совсем. Я частный детектив, — соврала Хината. — Дело в том, что вы не первая, кто был подвержен нападению в районе парка Баба, потому мы считаем, что дела могут быть связаны.
Шион молчала, лишь коротко кивнув. Напряжение все ещё чувствовалось в воздухе вперемешку со страхом.
— К моему сожалению, вы не одна такая, но вы можете стать последней, если расскажете мне, что произошло вчера вечером.
В уголках глаз скопились слезы, они заблестели, как жемчужины и Шион заплакала.
— Мне так страшно, — она сдавлено застонала. — Вы даже не представляете, словно я кожей чувствую его присутствие рядом. Что, если он доберется до меня здесь и убьет? — Хинате хотелось бы пообещать ей защиту, но она прикусила щеку изнутри, чтобы промолчать.
— Вы знаете человека, который напал на вас?
— Человека? — легкий смешок слетел с сухих губ. — Он монстр. Демон. Сатана! У него были красная глаза, зубы, рога…боже…думаете, я вру? Нет! Нет!
— Шион-сан, я верю вам. Продолжайте. — Хината погладила ее по руке. — Когда вы поняли, что он следит за вами? Или он напал неожиданно?
— Я была в кафе, называется «Коноха». После работы я часто туда ходила, подолгу сидела. В тот вечер там был такой приятный бариста, и мы с ним до закрытия болтали, а потом я как обычно пошла через парк домой. — Девушка помолчала, неловко вытирая щеки дрожащими пальцами. — А потом…я почувствовала нечто нечеловеческое, как будто бы на меня охотятся. И…и…темнота…
Хината непроизвольно сжала руку Шион, чувствуя, как по спине идет холодок. Она быстро попрощалась с ней и выскочила из больницы, на ходу закуривая. Ей стало казаться, что кто-то пристально наблюдает за ней и идет по пятам.
***
«Это лучше, чем ничего, красотка», ответил Джирайя, когда Хината отправила ему запись разговора с Шион. «Найди это кафе! И вытряхни душу из барситы!!!». Она фыркнула себе под нос и бросила телефон в сумку. В ее руке снова была зажигалка и пачка сигарет, которую она достала из кармана.
Ее немного потряхивало, и она никак не могла унять это вязкое чувство.
Пока девушка бродила в поисках кафе, несколько раз вибрировал телефон, а она его настойчиво игнорировала. На экране высвечивался номер младшей сестры, но находясь в таком состоянии, Хината не была готова с ней разговаривать.
Наконец она свернула с основной улицы и оказалась в небольшом проулке со множеством старых пристроек. В воздухе витал слабый запах лапши и рыбы, а вдоль дороги в последних теплых лучах солнца нежились коты. Хината осторожно переступила эти пушистые комки и остановилась у оранжевого навеса, прикрывающего прозрачную витрину.
Через стекло слабо видны силуэты столов.
Девушка не стала медлить и надавила на ручку, заходя в кафе. Звон колокольчиков на двери перетек в мелодичную трель, которая лилась из колонок. Журналистка замерла около гардероба, не решаясь протий внутрь заведения. Здесь царил теплый полумрак, под потолком висели бумажные фонари, а стены украшали состаренные свитки и разноцветные минералы, словно девушка попала не в кофейню, а в магазин эзотерики. Фигурки Будды, религиозная символика, фенечки. Хината расплылась в странной улыбке, которую она нечаянно подарила бариста.
— Добрый день! — радостно поздоровался он, взмахнув рукой, словно держал волшебную палочку Гарри Поттера.
— Здравствуйте, — девушка не разделяла его энтузиазма. Мужчина улыбнулся ей в ответ, но его темные глаза оставались холодными.
Расположившись за баром, Хината оглядела зал, который был пуст.
Пока журналистка рассматривала меню, она чувствовала, как бариста не сводит с неё взгляда. Мужчина уже несколько минут натирал высокий бокал, находя на нем все новые и новые невидимые отпечатки пальцев.
— Госпожа, могу ли я вам подсказать? — Мужчина отложил свои дела и подошёл к Хинате. На неровно закреплённом бейдже она прочитала «Сай».
— Да, знаете, моя подруга так расхвалила ваше кафе, что я не удержалась и заглянула сюда! Она сказала, что всегда брала ваш фирменный напиток, — выпалила на одном дыхании она.
Сай как-то странно взмахнул головой, и чёлка небрежно упала на глаза.
— Думаю, она имела в виду горячий шоколад. Он и вправду хорош, — заулыбался он. — Предлагаю к нему взять печенье «Лисьи ушки».
— Полностью доверюсь вам, — кивнула Хината. Сай начал колдовать со специями, а цепкий взгляд Хинаты выцепил среди ярких плакатов какой-то странный — бумага выгорела на солнце, иероглифы поплыли, но она смогла прочитать надписи. — «Заплати или выживи. Начало после захода солнца». Вы проводите какой-то турнир?
— А? — Сай резко обернулся, просыпав ложку какао. — Да-да, по игре в кости. У нас всегда аншлаг.
Хината недоверчиво согласилась. Бариста поставил перед ней стакан с ароматным напитком и пиалку с печеньем. Живот заурчал. Девушка не заметила, как проголодалась, поэтому с особым остервенением поглотила печенье и шоколад.
— Теперь понимаю, почему Шион так любила ваше заведение!
— Шион-чан? — уточнил Сай. — Это она вам посоветовала «Коноху»?
— Именно. Только жаль, — Хината отодвинула кружку, — что из-за случившегося вчера она заглянет сюда не скоро.
Она смотрела прямо в глаза Саю. Мужчина безэмоционально перекладывал блюдца с места на место. Ни одна жилка не дрогнула на его лице, словно он превратился в фарфоровую куклу.
— Вчера на неё напали, когда она возвращалась через парк Баба. — Девушка отломила кусочек печенья, раскрошив его в порошок. — До сих пор не верю, что на свете так много жестоких людей.
— К сожалению, это так. Люди самые-самые опасные животные. Мы, как подражатели. Чтобы выжить берём принципы выживания у других существ, — философски изрек он. — Поэтому, когда одни нападают на других, в этом нет ничего страшного. Лишь инстинкт.
Пока Хината растеряно моргала, Сай убрал грязную посуду и беспечно улыбнулся ей. Кажется, впервые искренне.
— Вы вчера работали здесь? — Он кивнул. — Как она вела себя?
— Привычно для нее, — уклончиво ответил он, — хотите что-нибудь ещё?
Девушка отрицательно покачала головой. Сай рассчитал ее, и девушка приняла самое важное решение в своей жизни — убраться от этого места подальше. Когда она уже выходила, схватила со стойки флаер с логотипом «Конохи» и приглашением на соревнования. Все без даты и места.
***
Несколько дней подряд Хинату мучали кошмары из-за чего она просыпалась ночью в поту. Статья о Шион вышла к концу недели, когда были совершена ещё три нападения. Материал выстрелил, наделав немало шума — в день, когда он вышел, пострадавшая скончалась в больнице.
Все мысли журналистики крутились вокруг слов бариста, словно они отпечатались у неё в сознании. Каждый раз холодный голос шептал их ей на ухо.
— Я хочу быть яндере, — гордо заявила Ханаби в магазине косплея, сияя своими глазами. Она была в предвкушении фестиваля, который систематично проводился в их школе.
— А что нужно для этого? — уточнила сестра, проталкивая девочку через толпу подростков, что подбирали себе костюмы.
— Ты что, с Луны? — фыркнула Ханаби. — Школьная форма, бутафорская кровь и топор.
Хината с некоторым смущением отметила широкий выбор товаров на разных вкус и цвет: от различных игрушек и костюмов «для взрослых», до совершенно невинных кигуруми. Ее взгляд приковал тюбик с бутафорской кровью. Она взяла его в руки и прочитала этикетку — производитель предлагал естественный эффект и отсутствие запаха, а главное — удовлетворённость покупателей. Хината кинула в корзинку два тюбика.
Ханаби тем временем примеряла синий школьный комплект из мини-юбки и пиджака. Девушка смотрела на сестру и мрачно качала головой.
— К этому пойдут вот эти чулки, — вокруг неё вертелась консультантка. — Примерьте, если хотите.
— Хината! — закричала девушка через весь магазин, привлекая внимание сестры. — Я пошла в примерочную! Захвати мне топор или катану!
Девушка смещено отвернулась, когда компания подростков посмотрела на нее. Она считала, что обычно дети одеваются в другие костюмы. Когда Ханаби вышла из примерочной, Хината сразу поняла, что лучшего костюма сестре не найти.
Расплатившись, девушки вышли из магазина. На улице уже потемнело и им редко встречались прохожие.
Хината вдруг встала, как вкопанная, глядя перед собой. Возле супермаркета стояла знакомая фигура. Девушка прищурилась. Ей показалось, что именно этот незнакомец заглядывал ей в окна.
Словно почувствовав ее взгляд, мужчина повернулся. Взметнулась белая чёлка, серые глаза заблестели. В них читался испуг и…голод.
— Хина? — в чувство ее привёл голос сестры. — Ты его знаешь?
— Нет, не знаю. — Хината сжала руку сёстры и ускорила шаг, увлекая ее за собой. — Пошли быстрее, а то дождь должен пойти.
— Ладно-ладно, срежем за поворотом?
Хината кивнула, чуть ли не задыхаясь от страха. Нельзя точно сказать, отчего ей стало хуже — от вида глаз незнакомца или от ощущения опасности, которая надвигалась.
Они прошли вдоль кирпичной стены. Ханаби что-то рассказывала про школу, но сестра даже не слушала ее, думая, как скоро они окажутся дома. Девушки протиснулись к старой лестнице, чтобы выйти через проулок к дому Хинаты, но на пути возникла фигура.
— Время пришло. Я нашёл тебя.
Хината отступила, закрывая собой младшую сестру. Девочка издала какой-то нечленораздельный звук. Хината задержала дыхание, не зная, что делать. Единственное, что приходило на ум — бежать отсюда без оглядки, но был ли в этом смысл?
Юноша снял капюшон и Хината увидела его лицо, вспоминая слова Шион про нападавшего. Он и вправду был монстром. Незнакомец улыбнулся и шагнул вперёд, рассекая тьму.
Единственное, что Хината успела сделать — закрыть собой сестру от удара.

Перерождение тьмой. Глава 3

Рассохшиеся стволы клена вырастали за кованной оградой. Их тонкие, дрожащие от ветра тени, сплетались узлами на земле. Хината стояла перед калиткой, не решаясь отворить ее. На поляне перед домом бегала Ханаби в лёгкой розовой юката, крутя в руках воздушного змея, который никак не поднимался в воздух. На ступеньках сидел Нейджи, задумчиво читая какую-то книжку в темном переплете.

Хината облизнула пересохшие губы и взглянула на лестницу. Парадная дверь была открыта и на пороге замерла фигура. Не думая больше и секунды, человек шагнул вперёд, купаясь в лучах солнца. Его белые волосы заблестели серебром, а кожа, бледнее снега, казалась фарфором.

Он хищно улыбнулся и, раскрыв рот, дернулся вперёд, впиваясь зубами в шею Нейджи.

***

Девушка непроизвольно закричала, дергаясь от страха. Из груди вырвался судорожный вздох, и она почувствовала, как за ней кто-то снова наблюдает.

Тяжёлый взгляд вдавливал ее в кровать, перекрывая кислород.

— Кто здесь?

— Хината-сан, — голос звучал как из-под толщи воды. — Самое главное — не совершать резких движений. Просто успокойтесь и посмотрите на меня.

Она попыталась понять откуда льётся голос, но все перед глазами плыло, превращаясь в акварельную картину. Хината зажмурилась и широко распахнула глаза. Над ней навис человек в белой широкой рубахе. Девушка не могла точно сказать — мужчина это или женщина.

— Хоть что-то, — хмуро проговорил человек. — Думала, будет хуже. Пожалуйста, не волнуйтесь. Это последствие травмы, зрение скоро к вам вернётся.

— Где я?

— Вы в центральном госпитале. Я ваш лечащий врач — Сакура Харуно, — теперь стало понятно, что это девушка.

— Госпиталь? — Простонала Хината. — Где моя сестра? Ханаби, она была со мной! Ханаби-чан! Сестра!

— Хината-сан, успокойтесь, пожалуйста. Вам не о чем волноваться. В отделение вы поступили одна, — сообщила ей Сакура.

— К-как? А что с ней? Мне нужно ее увидеть…

— Простите, мне не известно, что с ней случилось. — Рядом послышалось шуршание бумаги и ткани. — Отдыхайте, набирайтесь сил.

— Сакура-сан, — Хината нервно дернула рукой, пытаясь на ощупь узнать на чем она лежит, — мой брат, мне он срочно нужен. Его зовут Нейджи Хьюга, он работает в Оотцука-групп. Пожалуйста…

— Я сделаю все, что в моих силах, Хината-сан, а сейчас отдыхайте!

Дверь хлопнула. Мало-помалу Хинату охватывала апатия и усталость, перекрывающая страх. Девушка все ещё плохо видела, чувствовала тошноту и головокружение. Она провела свободной рукой от плеча до кисти левой руки — пальцы нащупали бинты и трубки, выходящие из-под них. Рука была тяжёлая, словно свинец.

У Хинаты защипало глаза от слез. В голове вихрем пронеслись страшные воспоминания о вчерашнем вечере. Она почувствовала, как невидимые руки цепко сжали ее горло, душа. От безысходности и ужаса, наполняющего ее изнутри, девушка расплакалась.

Хинате казалось, что время тянется бесконечно, пока она тихо плакала и постанывала, взывая к Всевышним силам и моля о здоровье сестры.

Ровно пять раз девушка просыпалась. Каждый раз к ней заглядывала медсестра, вежливо здороваясь и меняя капельницу и компресс на руке. Хината спрашивала у неё про сестру, но женщина отвечала всегда отрицательно. Надежда постепенно покидала ее.

Когда она проснулась в очередной раз, ей хватило пяти секунд, чтобы понять, что атмосфера в палате изменилась. Зрение вернулось, и теперь комната приобрела четкие очертания. Через окно в комнату заглядывала луна. Хината приподнялась, ощущая чье-то присутствие.

Стараясь вести себя как можно тише, девушка потянулась к ширме, отодвигая ее. Из-за слабости движения были скованными, а тело брала дрожь. Хината зашипела от боли. Как можно увереннее она сказала в темноту:

— Кто здесь? — Ответа не было.

Сердце девушки пропустило удар. Кожа покрылась мурашками, словно ее обдало холодным пронизывающим ветром. Хината затряслась. Боковым зрением она увидела, как по белой простыне скользнула тень. Отчётливое очертание человеческой фигуры.

Она сглотнула. В нос ударил легкий запах ладана, вперемешку с потом и запахом мокрой шерсти животного.

— Это ты, — сухо прошептала Хината. — Т-ты снова пришёл за мной. Зачем я нужна тебе?

Девушка обернулась. Ее с незнакомцем отделяло всего несколько миллиметров. Вблизи ей казалось, что его лицо светится. Светло-серые глаза, в серебряную крапинку, сухие губы и правильные черты — все идеально, словно слеплено с картины искусного художника.

Мужчина сидел на кровати, оперевшись руками с двух сторон от ее ног. Холод, исходивший от него, пугал. Незнакомец приблизился к ней. От соприкосновения кожи к коже Хинату передернуло. Его влажные губы коснулись мочки ее уха.

— Хината-чан, твой вкус не сравнится ни с каким другим.

Язык коснулся ее шеи. Хината взвизгнула, отталкивая его, но руки мужчины оказались цепкими. Девушка закричала снова, ударяя его по спине, а ногтями царапая лицо и плечи.

Мужчина подавлял все ее удары. Он сжал ее горло, заставляя смотреть в свои глаза. В них снова читался голод. Хината заплакала.

***

Набравшись сил, Хината открыла глаза и уставилась в потолок. Ее воспалённое сознание прокрутило перед глазами картинки прошлой ночи. Девушка не могла пошевелиться. Она, как выброшенная на берег рыба, начала глотать кислород.

— Хината-сан, все хорошо. Я рядом! — Нейджи навис над ней, успокаивающе гладя по руке. Девушка успокоилась. Она не могла выдавить и звука. — Ты очнулась.

Мужчина выглядел помято. Скулы и подбородок покрывала легкая щетина, длинные волосы торчали в разные стороны, да и рубашка выглядела не свежо. Нейджи большим пальцем провёл от виска до мочки уха сестры, как делал в детстве, когда девочка сильно болела.

— Ты помнишь, что произошло? — Хината отрицательно дернула головой. На большее у неё не хватило сил. — Четыре дня назад на тебя и Ханаби кто-то напал. Вас не убили, но оставили истекать кровью в проулке. Когда местный патруль полиции проезжал, вас нашли. Ты была жива, а вот малышка…

Нейджи сглотнул. Девушка почувствовала, как она задрожала. Зажмурившись, она попыталась внушить себе, что все его слова — ложь. Но брат продолжил.

— Тебя отвезли в больницу, провели операцию. Почему ты не защитила ее? Почему!

— Н-нет, — голос сел и стал похож на шорох листьев. — Ханаби…сестра. Она не могла умереть. Ты в-врешь мне. Нейджи, ты же врешь мне.

Девушка посмотрела на брата. В его глазах читалась ненависть. Челюсть была крепко сжата, а по скулам бегали желваки. Ей стало страшно.

— Он приходил ко мне ночью. Человек, что напал на нас. Я могу опознать его!

— Не говори глупости, — брат отмахнулся. — Ты вскрыла себе вены. Опять. Тебе не двенадцать, а способы вызвать жалость те же.

— Зачем ты говоришь это мне? Нейджи, думаешь, я виновата, что Ханаби…мертва?

— Да! Да! — Он вскочил. Стул упал на пол с грохотом, разнесшимся эхом. В ушах у Хинаты застучало. — Зачем вы ночью шли там! Если бы ты вызвала такси, а не поперлась через парк, все было бы хорошо. Но ты беспечна, как всегда, Хината. Чертова эгоистка.

— Не говори так! Я не виновата, не виновата. Правда, — девушка захлебнулась собственными слезами и слюнями. — Нейджи. Я ведь люблю ее, всегда любила! Почему ты…

Дверь хлопнула. В палату зашла медсестра. Между ней и Нейджи завязался разговор на повышенных тонах. Девушка привстала, она судорожно выдернула из руки капельницу. Пальцы дрожали. Перед глазами все плыло из-за слез. Хината попыталась вытащить катетер, но неудачно дернула трубку и капли крови окрасили одеяло в красный.

Мерзкий запах металла и гнили ударил ей в нос. Девушка начала задыхаться.

— Сакура-сан! Сакура-сан! У пациентки снова приступ!

Хинату крепко обняли, пытаясь уложить на кровать, но девушка дергалась. Она что-то говорила, но звуки сливались в гортанный крик боли. В палату вбежала испуганная Сакура. Врач вытащила из стеллажа несколько ампул и шприц.

— Держи ее крепче, чтобы я могла ввести успокоительное. — Врач перегнулась через Хинату, пока та бессознательно что-то бормотала и кричала. У Сакуры почему-то сжалось сердце. — Хината! Хината! Успокойтесь. Вам нужно нам верить, ну же.

Девушка завизжала, когда в кровь впрыснули успокоительное. Тело обдало жаром. Ей стало сразу легко, тело превратилось в мягкую податливую глину. Когда припадок прошёл, и пациентка заснула, Харуно попросила медсестру рассказать о произошедшем.

Внимательно выслушав, она запретила впускать к ней кого-либо, даже полицейских.

***

Когда Хината проснулась, она ничего не чувствовала. Ее засасывало в пустоту. Девушка тупо смотрела в стену, пытаясь посчитать сколько на ней неровностей. В палату зашла лечащий врач — как она помнила, ее звали Сакура. Девушка была ее ровесницей или немного старше. Хрупкое телосложение, милое лицо, но непроницаемый взгляд, читающий всех, как рентген. А ещё — розовые волосы с отросшими корнями.

Хината одарила ее тусклым взглядом и отвернулась.

Врач придвинула стул и села у койки. Сначала она осмотрела ее руки, потом помассировала гланды и проверила глаза на чувствительность. Затем записала все в планшет и вздохнула.

— Как у вас дела, Хината-сан?

— Паршиво. Наверное, это логично? — огрызнулась она.

— Согласна. Ваш брат больше не потревожит вас, не волнуйтесь, — сказала Сакура. — После обеда к вам зайдёт инспектор, я буду присутствовать при разговоре. Если не хотите отвечать, просто молчите. Договорились?

— Да, — Хината кивнула.

— Сейчас придёт медсестра, поменять вам компресс и бинты, а также принесет обед. — Сакура встала. — Думаю, я не имею права лезть вам в душу, но все-таки скажу. Мне очень жаль.

— Мне тоже, — Хината повернулась к врачу. Ее серые глаза лихорадочно блеснули, — что я выжила.

***

Последующие несколько дней были похожи друг на друга, как близнецы. Хината общалась то с полицейскими, то с врачами. Бесконечные капельницы, процедуры и таблетки. Девушке казалось, что она ходит по кругу.

Через две недели ее перевели в общую палату и разрешили навещать девушку. Первым пришёл Джирайя, принеся огромный букет пионов и пакет яблок, и булочки. Мужчина мило улыбнулся одной из медсестёр и та, растаяв под его взглядом, пропустила его к Хинате.

— Малышка! Какой у тебя видок, — он неодобрительно покачал головой.
— Я принёс тебе вкусностей, чтобы восстановиться.

Хината слабо улыбнулась ему.

— Деточка, ты же знаешь, что можешь положиться на меня всегда. С тех пор, как я познакомился с тобой — зелёной девочкой, я понял, что возьму тебя под своё крыло. Поэтому, чтобы не случилось, можешь говорить мне.

— Спасибо вам, Джирайя-сама. — Хината поджала губы, сдерживая слёзы. — Огромное.

Она рассказала ему все, что накопилось у неё на душе. Хината плакала, пока редактор гладил ее по голове, внимательно слушая.

— Похороны состоялись несколько дней назад, — сказал Джирайя. — Ханаби заняла место в третьем поминальном зале, рядом с твоими родителями. Нейджи сделал все оперативно.

— Понятно, — Хината вздохнула. — Джирайя, могли бы выплатить мне зарплату за два месяца вперёд и премиальные на Новый год? Знаю, так нельзя, но мне нечем заплатить за больницу и аренду квартиры, которую я просрочила.

— Конечно! Не волнуйся, — Джирайя ободряюще похлопал ее по плечу. — Если хочешь, можешь потом пожить у меня.

— Н-нет, откажусь от такого заманчивого предложения. Вы и так много делаете для меня, — она кисло улыбнулась, — спасибо.

***

Сентябрь сменился октябрем. Швы у Хинаты сняли, почти все раны затянулись. Ей разрешили покидать больницу и первым делом девушка съездила домой, но дальше порога зайти не смогла — хозяйка квартиры вытащила все ее вещи за неуплату. На работу Джирайя запретил ей выходить, пока она не выздоровеет до конца, но и в больнице Хината не могла оставаться — ее денег и так не хватало, чтобы покрыть счёт, выставленный за все услуги.

Девушка вернулась в госпиталь, но так и не смогла переступить через его порог, сев на скамейку и достав свежую пачку сигарет. Рядом она поставила сумку, набитую самыми важными вещами и старенький портативный компьютер.

— Хината-сан? — Рядом с ней остановилась Сакура. Врач недовольно скрестила руки на груди. — Вы ничего не едите, но при этом курите. Это вредно для неокрепшего организма.

— Сакура-сан, доброе утро, — она потушила сигарету, — идёте с дежурства?

— Да, а вы выписались? — Хината кивнула. — Что ж. Надеюсь, теперь в вашей жизни все наладится. Не забывайте менять повязку и накладывать мазь.

— Я тоже на это рассчитываю…

Девушке стало грустно. Хината хотела расплакаться, но, кажется, слез у неё больше не осталось. Она достала еще одну сигарету из пачки, зажала между зубами, но так и не подожгла. У табака был омерзительный запах химии, который вызывал горечь во рту.

— Хината-сан, вы…

Девушка не заметила, как по щекам потекли слезы. Она быстро вытерла их рукавом кофты, растерев тушь по щекам. Сакура присела рядом и обняла ее. Врач пахла абрикосами и молоком. Запах был приятным, как и прикосновения к раненой руке Хинаты. Но что-то в девушке было неприятным до боли.

— Мне некуда идти, да и денег нет. Все потратила на счета из больницы, лекарства и оплату аренды. Мой брат не берет трубку, потому что обвиняет меня в смерти сестры. А еще мне страшно, потому что этот маньяк на свободе и может прийти за мной, — разрыдалась девушка.

— О, Хината-сан. Знаете, все испытания даются нам, чтобы мы их преодолели. — Сакура вытащила из кармана платок и протянула Хинате. — Мой хороший друг всегда говорит: «Встать, когда все рухнуло — вот настоящая сила». Поэтому, Хината-сан, встаньте и идите всем врагам назло.

— С-спасибо вам, — девушка благодарно поклонилась.

— Знаете что? Пойдемте, я угощу вас лучшим раменом в этом городе, а потом поедем ко мне. Я живу в трехкомнатной квартире, потому что моя соседка съехала к своему жениху.

— О, — только и произнесла Хината. — Сакура-сан, я согласна!

Она пару секунд осознавала сказанное Хинатой, а потом расплылась в улыбке:

— Отлично! Тогда, давай перейдем на «ты»? — Хината кивнула.

На душе стала легко, хоть она и чувствовала, что это всего лишь светлая складка в черной полосе.