1. Одинокий волчонок [убрать главу]
2. Одинокий волчонок. Глава 2 [убрать главу]
3. Одинокий волчонок. Глава 3 [убрать главу]
4. Одинокий волчонок. Глава 4 [убрать главу]
5. Одинокий волчонок. Глава 5 [убрать главу]
6. Одинокий волчонок. Глава 6 [убрать главу]
7. Одинокий волчонок. Глава 7 [убрать главу]
8. Одинокий волчонок. Глава 8 [убрать главу]
9. Одинокий волчонок. Глава 9 [убрать главу]
10. Одинокий волчонок. Глава 10 [убрать главу]
11. Одинокий волчонок. Глава 11 [убрать главу]
12. Одинокий волчонок. Глава 12 [убрать главу]
13. Одинокий волчонок. Глава 13 [убрать главу]
14. Одинокий волчонок. Глава 14 [убрать главу]

Одинокий волчонок

«Всю эту ночь мы переживали, что где-то там живут тёмные версии нас самих. А что, если мы и есть эти тёмные версии?»

2035 год.

Мы с детства любим истории о мифических существах, но мы не верим в то, что они действительно существуют. Но если это самообман? Если то, что пугает, просто скрыто там, куда хода нет? Если фильмы о магии и книги о волшебстве — не выдумка, а описание реальных событий? Пожалуй, это ужасные глупости... Ведь невозможно столь долго скрывать правду. Невозможно же, да?

Flashback:

Минато было почти семнадцать, когда он впервые встретился с Джираей, тогда еще молодым. Юный воришка пытался свистнуть у мужчины кошелек и попался. Тогда его затрясло от страха, слова сами сбежали с губ:
— Я... У меня нет другого выбора!... Родители... Погибли, и... Пожалуйста, не надо в полицию! Не буду больше... Честно... Я не виноват!... — растерянный жалобный лепет перешел в плач, и Джирайя вместо того, чтобы за ухо отволочь парня в ближайшее отделение, велел ему успокоиться и отвел к себе. Уже там Намикадзе выслушал поучительную нотацию и рассказал, что после смерти родителей попал в детский дом, хотя очень быстро сбежал оттуда. Жизнь на улице тяжела, и кто возьмет на работу малолетку без образования и даже жилья?
Но сколько бы плохо ни было раньше, Минато мог счесть себя везучим: очень скоро Джирайя оформил необходимые документы и забрал его к себе.

Flashback.

Сегодня Джирайя остался с четырехлетний сыном Минато. Он обожал крестника и с удовольствием проводил с ним время. Родители Наруто ненадолго ушли по делам; мальчик спокойно рисовал и не задумывался об их отсутствии: Джирайя прекрасно справлялся с ним, да и подобные отлучки случались довольно часто. Но сегодня они сильно задерживались...
Мужчина взял в руки телефон и набрал номер Минато. Где же он? Неужели что-то случилось?
Гудок, гудок...
— Черт, ответь же…
Гудок, гудок... Гудок...
— Здравствуйте, это полиция. Владелец телефона мертв, как и девушка, сопровождавшая его. Они попали в аварию. Кем вы им приходитесь и как я могу к вам обращаться? — равнодушно отчеканил мужской голос. — Вы можете подъехать? Адрес...
Мужчина попросил свою жену, Цунаде, посидеть с крестником, — она примчалась мгновенно, перепуганная криком мужа, — сел за руль и рванул на место происшествия, сам рискуя столкнуться с кем-то. Кушина не могла так просто умереть, они оба, они ведь особенные!…
Там, на месте аварии, полицейский что-то говорил, спрашивал, а Джирайя молча смотрел на погибшего сына и его жену. Он не верил в их смерть,но в голове уже щелкали, сталкиваясь, костяными шарами мысли. Второй машины не было. Удар казался невероятно сильным — таким, словно тот, кто уже скрылся с места преступления, не боялся смерти. Он все понял, но, так и не сказав ничего растерянному столь явным игнорированием служителю закона, просто уехал домой. Как объяснить маленькому ребенку, что его любимые родители больше не вернутся?

End Flashback.

— Вот когда ты начнешь вовремя вставать и не опаздывать? — спросила Цунаде, глядя на завтракающего мальчика.
— Ну, бабуль, я просто видел прекрасные сны. — Наруто с извиняющимся видом улыбнулся , взял бутерброд и убежал к поджидающему у дома такси, поцеловав женщину в щеку. Джирайя почему-то жил за городом, и это было ужасно неудобно: до "цивилизации" приходилось добираться не меньше часа.
Наруто подъехал к самым школьным воротам и неспешно направился к классу. Звонок уже прозвучал, и в коридоре было восхитительно тихо. В последнее время он стал избегать друзей, а уроки так и вовсе посещал едва ли не по праздникам — тогда, когда ставили уроки у строгих учителей, не допускающих шума на уроках, или когда Джирайя, качая головой говорил: "Хотя бы иногда учителя должны тебя видеть"... Все такие шумные в последнее время, это ужасно, невыносимо раздражает. Просто невозможно стало терпеть большие компании: звуки голосов били по ушам, потом сильно болела голова. Большую часть времени, которое полагалось отвести учебе, Наруто гулял по лесу. Там он лазал по деревьям и бегал, не уставая. Таких фокусов ему раньше выделывать не приходилось, но юноше нравилось.
Впрочем, и сегодня учителей он не почтил своим вниманием. На уроках Шикамару дремал и раздумывал над недавно введенным законом. Он запрещал после захода солнца выходить на улицу и даже открывать окна. Что за глупость? Наруто часто гулял в темноте, а однажды даже остался в городе и всю ночь провел в полюбившемся лесу, — тогда ему ужасно влетело от приемных родителей. Ничего плохого никогда не случалось... А вот правительство утверждало, что под покровом тьмы устраивает разборки мафия. Так спокойно, словно в обязанности властей не входит поимка преступников.
Скоро Наруто исполнялось восемнадцать. Раньше он никогда не видел своих родственников, только Джирайю и Цунаде, и почти потерял надежду на встречу с ними. Но, может, к совершеннолетию кто-то и объявится...
Почему приёмные родители спокойно относились к его прогулам в последние несколько месяцев?...

Одинокий волчонок. Глава 2

«Наши решения показывают, кем мы являемся в действительности, гораздо лучше, чем наши способности.»

Это утро началось бы, как всегда, рано, если бы будильник выдал привычную и уже до чертиков надоевшую трель. Но адская машина молчала, а потому Наруто имел возможность выспаться. Когда он все-таки проснулся, сквозь неплотно сомкнутые шторы уже проскальзывали солнечные лучи, а это было верным сигналом о том, что первый урок уже начался. Парень сначала попытался вскочить, но потом решил: опаздывать, так по полной. Никто не мешает ему поваляться в кровати... А почему, кстати, никто не мешает? Джирайя в последнее время не настаивал на том, чтобы Наруто посещал уроки, но в школу его отправлял ежедневно. Это было странно, но уже привычно, и Цунаде давно должна была разбудить юношу и отчитать его за постоянные опоздания. Что произошло?
Он не выдержал неизвестности и встал с постели. Спешно натянул форму и почти сбежал по лестнице: тревога все нарастала. На кухне Наруто увидел то, что заставило его на несколько секунд впасть в ступор. Две красивые, перевязанные лентами подарочные коробки и Цунаде, украшающая вишней симпатичный тортик. Женщина вскинула голову и радостно улыбнулась:
— Наконец-то ты проснулся! С днем рождения, дорогой! — она аккуратно положила последнюю ягоду и, приблизившись к приемному сыну, поцеловала его в щеку. — Джирайя скоро приедет из города, тогда подарки и откроешь, хорошо? Он так хотел посмотреть на твою реакцию, но вот не успел, мы думали, ты, соня, раньше обеда не встанешь...
Цунаде, мило щебеча, усадила Наруто за стол, поставила перед ним тарелку с завтраком и еще одну — с огромным куском свежего торта, потрепала его по голове, потом порхнула к раковине и зашумела водой. Именинник почти не слушал привычную болтовню. Он испытывал невероятное облегчение от того, что все со всеми хорошо. И что на него нашло?
— А школа? Разве мне туда не надо?
Кажется, Цунаде ужасно удивилась:
— Ты что? Какая школа в день рождения?

***

Позавтракав, Наруто поднялся к себе и стал отвечать на многочисленные СМС-поздравления одноклассников и друзей. Пусть в последнее время они общались мало, но неконфликтный парень остался со всеми в хороших отношениях. Он бы вышел прогуляться или побросали дротики в мишень — излюбленное занятие, — если бы не странная слабость, заставившая завалиться на диван и тосковать в чатах.
Текли минуты. Вскоре телефон выпал из руки, а глаза закрылись. Одно за другим приходили сообщения, тревожа тишину краткими звоночками. Щелкнул дверной замок.
Разве это поможет?

***

Джирайя вбежал в дом, до неприличия громко хлопнув дверью. Он вернулся бы много, много раньше, возможно, еще с утра, если бы не эта проклятая авария. Неужели эти люди совсем не умеют водить? Как можно создать пробку на семь с половиной часов, да еще и в такой день?! Единственное, что утешало — присутствие оборотня из Семьи, способного помочь новообращенному.
— Цунаде! С ним все хорошо?
— Не волнуйся. Он позавтракал и ушел к себе, я недавно поднималась и слышала, что он спал, Наруто так мило сопит во сне. Но я на всякий случай закрыла дверь в его комнату. Не думаю, что он стал бы прыгать со второго этажа.
— Ох... Жаль, Минато нет в живых, он ведь мог бы успокоить Наруто, он ведь был главой стаи. А теперь... Наруто может убить кого-то, он совершенно ничего не знает... Мне не хватило смелости рассказать. - прошептал мужчина, сев на диван. — Если бы только его миновала эта участь.... Такое ведь случается. Пусть бы оборотни его не приняли, разве мы не смогли бы воспитать еще одного ребенка, как своего?
Цунаде тяжело вздохнула, положив свою руку на руку любимого мужчины.
— Успокойся, все пройдет нормально, Наруто выдержит, он сильный, а потом ты все расскажешь ему.
— Да, именно тогда. Больше ведь ждать уже некуда, верно? — буркнул гость.

***

Вечером Наруто проснулся — неожиданно и резко. Окно в его комнате выходило на запад, а потому вся она была залита густым оранжевым светом. Вновь в доме было тихо, и вновь он почувствовал непривычную, раздражающую тревогу. Словно что-то было не так. Словно рядом была опасность. Откуда?
Цвет заката казался то белым, то бордово-красным, странно вещественным; вызывал нестерпимую головную боль. Закат душил и окутывал тяжелым одеялом, пугал, заставлял сердце заходиться в бешеном ритме, гнать по телу кровь — она шумела в ушах. Закат тек по небу заревом жестокого пожара, накалял воздух, ревел, разбрызгивал искры и обжигал глаза. Закат проникал внутрь, в тело, и от него расходились, трещали ребра: крик не сорвется с губ, никто не придет; внутри пусто, и пустота горит.
Он корчится на диване и падает на пол, кусает пальцы, царапает небо когтями; ноги скребут по полу. Тело трясет тяжелая дрожь.
Солнце скатывается за горизонт; вечерняя заря нагревает жесткую наждачку неба, и колючие звезды дерут тонкую человеческую кожу. Кости, растаявшие под тяжелым светом, с его потускнением затвердевает и ломаются, как хрусталь, принимают непривычную, неправильную, чуждую форму. Нет его больше, нет, есть что-то странное и пугающее; во рту солоно от крови.
Луна, засиявшая после ухода небесного огня в полную силу, застает на полу чудовище, не-человека, не-зверя, не-существо. Обволакивая живительным холодом, ласкает искалеченное тело, принимает в нежные руки свое дитя, проклятого ею, Королевой Ночи, человека, и создает из него зверя. Ей так одиноко, так страшно одной в темноте, она так хочет открыть, показать из-за черной фаты свое круглое лицо; кто будет с ней? Лишь тот, у кого не останется выбора. Лишь тот, кто во имя Хозяйки, во имя Матери Тьмы побежит под ледяным светом, закричит, зарычит и завоет, отзываясь на ее просьбу, на ее отчаянный крик.
Немного их, немного проклятых, а теперь — на одного больше.
Огромный белоснежный зверь встает и, в прыжке разбивая окно, вырывается на волю.

***

Звон стекла прозвучал в первые минуты после полуночи. Не говоря ни слова, приезжий оборотень кинулся на улицу. Он вернулся прежде, чем остальные добрались до двери, и, мрачно сверкнув глазами, выдал:
— Чем вы думали, когда закрыли его в комнате с окном?!

Одинокий волчонок. Глава 3

«Главное — не то, что у тебя есть, а то, как ты этим пользуешься...»

***

— Кто ж знал, что он до этого додумается... Не тащить же его было в подвал! — жалобно пробомотала Цунаде. Все трое стояли в комнате Наруто и смотрели на разбитое окно.
Нагато только поморщился:
— В подвал и надо было! Теперь успеть бы его найти, пока не поздно. В лесу наверняка кто-то шляется. — он быстро двинулся к выходу. Джирайя встрепенулся и поспешил за ним.
— Стой! Как ты Наруто искать собираешься?
— Пойду по кровавому следу... — Цунаде после этих слов вздрогнула и заломила руки. — Да шучу, шучу. По запаху, как еще?

***

Поздно вечером в распахнутые ворота въехала серебристая иномарка. Строго одетый мужчина вышел из машины и открыл заднюю дверцу, выпуская стройную фигуристую девушку. Это была Хината Хьюга, очень скромная и спокойная, всю жизнь мирившаяся с неустанным надзором обеспеченного отца, уверенного, что за каждым поворотом дочь поджидают воры, насильники и убийцы. Куда бы то ни было она не ходила пешком, а ездила с личным водителем. В парке он следовал за Хинатой на некотором отдалении, ждал окончания уроков у ворот школы, дежурил у двери квартиры, если она отправлялась в гости к подруге, и сейчас тоже последовал за девушкой к дверям дома.
На пороге их встретила Цунаде, открывшая дверь раньше, чем гости успели к ней подойти, не то что постучать. Женщина явно нервничала и мяла в руках конец широкого пояса,
— Здравствуй, Хината. Ты что-то хотела?
Хьюга кивнула и, смущенно отведя глаза, протянула пакет с подарком.
— Это для Наруто. Я... Я знаю, что у него вчера был день рождения, вот приехала поздравить. Его сегодня не было в школе, опять... Я волнуюсь... — голос девушки становился все тише и тише, а последние слова она и вовсе прошептала. Узумаки она любила с первого класса, но тот вовсе не обращал внимания на неприметную отличницу, что ужасно расстраивало и злило Хинату
Цунаде приняла подарок и предложила чай, но девушка отказала и, попрощавшись, направилась к машине. Надо вернуться домой, ведь отец отпустил ее всего на пару часов. Понравится ли Наруто ее подарок?

***

Оборотень уже несколько часов без устали мчался по лесу, протянувшемуся от дома Джирайи до самого города; он наворачивал круги, рыл снег на просеках, пробивал когтями толстую корку льда, сковавшую ручьи и озерца, не решаясь войти только в город: темные громады домов, горевшие глазами-окнами, шумевшие людскими голосами и собачьим лаем, вонявшие химией, мусором и смолой, пугали. Прошло несколько часов, зверь утомился и теперь неторопливо трусил по лесу, подыскивая место для отдыха. Вдруг он остановился. Дернулось ухо, украшенное белой кисточкой, смели снег хвосты. Оборотень почуял врага, и при том беззащитного — голодного или уставшего?
Сбоку от него замерла и нервно огляделась худая брюнетка. Она аккуратно попятилась, настолько аккуратно, что под ее ногой даже не хрустнула, как то положено по закону жанра, ветка. Но спасется ли от новообращенного зверя душа, заключенная в хрупкое, почти человеческое тело?
Девятихвостый лис резко развернулся, белый, слившийся с тучей белого снега. Прыжок, краткий крик: "Не подходи!" Тяжелая лапа упала сверху, хрустнули позвонки, мгновенно обрывая жизнь, длинные клыки вонзились в плоть — отвратительно затрещала разрываемая ткань одежды. Обезумевший, опьяневший от запаха крови, оборотень рвал плоть, не замечая ничего вокруг...
Заря настигла его спящим. Свет занимающегося дня, хотя и не проникший сквозь тяжелые от снега еловые лапы, вернул ему человеческий облик, и тогда старший Узумаки, тоже принявший человеческий облик, поднял юношу на руки, закутал его в плед и понес к дороге, где стояла машина Джирайи.
Да, он убил. Но сам остался жив, и это уже очень, очень хорошо... Кто заменил бы главу стаи?

***

Наруто проснулся только к вечеру — в свете последних событий суточный режим совсем совсем слетел с катушек. Пробуждение ознаменовалось сначала жутким голодом, потом сытным ужином, и чашкой чая. Джирайя с затаенной тревогой смотрел на приемного сына и все никак не мог начать говорить. На двадцатой минуте гробового молчания Нагато не выдержал и рявкнул:
— Еще четырнадцать лет подождем, или ты расскажешь все наконец?!
— Да не ори! Сейчас... Думаешь, это так просто? В общем, Наруто, твои родители... Они были оборотнями, и не надо на меня так смотреть. Это правда. Кушина, была дочерью главы клана. Белой волчицей. Минато — нет, но особый ритуал подарил ему сущность тигра и возможность водить стаю. И ты, конечно, тоже не простой человек... Попытайся вспомнить, что произошло прошлой ночью. Нет, не задавай вопросов! Не надо! Просто вспоминай.
Наруто фыркнул и, сморщив нос, задумался. Утопленниками памяти всплывали смутные образы: мелькают стволы, черные на белом; холодная вода обжигает чувствительный нос; щевелется внутри, в груди, странное чувство, заставляющее нестись дальше и дальше; дикий восторг, пахнущий кровью и страхом.
— Не знаю... Странное что-то. Кажется, я был в лесу... Бежал... Видел... Труп? Как я там оказался? Что произошло?!
Джирайя вздохнул и посмотрел на Нагато, словно передавая — а, точнее, насильно впихивая в руки — палочку эстафеты.
— Ты тоже оборотень, Наруто. В полночь звериная половина души возобладала над человеческой, и ее потянуло к природе. Лапы размять. Сама по себе она жестока — любое живое существо, не сумевшее вовремя скрыться, воспринимается как враг. Поэтому ты, точнее, твой зверь, убил девушку. Не знаю, кто она, не знаю, будут ли ее искать, надеюсь только, что к вампирам убитая отношения не имеет. Мы отправим тебя в Семью, там безопасно, да и новичков посвящать я не нанимался. Думаю, они будут довольны девятихвостым китсуне. Найдется тебе воспитатель... Сейчас, — голос мужчины, и раньше грубоватый, стал слишком мрачным. — Сейчас запомни, что я тебе скажу. Не победишь зверя — они тебя застрелят. Никому не нужен неконтролируемый хитрый зверь, уничтожающий все, что движется. У меня все.
Наруто молча посмотрел на него. В голове его сменяли друг друга мысли, общий смысл которых сводился к тому, что номер психбольницы надо было выяснить раньше.
— Я вам не верю, это какой-то бред!
— Увидишь Семью — поверишь, — Нагато усмехнулся. — Ну что, поехали знакомиться?

Одинокий волчонок. Глава 4

Судьба неизбежнее, чем случайность. Судьба заключена в характере…

Наруто впервые ехал по городу ночью. Не освещенный солнечным светом, он казался совершенно серым и угнетал; белые сугробы, у земли темные от грязи, могильными холмами выступали из тьмы; небо не было "бархатным," как часто пишут в книгах, а казалось бездонным, жадным, затягивающим и ледяным, словно там, в сумрачной дали, дрейфовали айсберги и ныряли белые медведи; желтые фары резали глаза, казались здесь совершенно чужими, привлекающими внимание, от этого становилось ужасно неуютно. За окном пассажирского сиденья мелькнуло смазанное пятно, подобное человеческому лицу, и Узумаки шарахнулся в сторону: оно показалось ему страшным настолько, что сердце ускорило ритм, а в животе перевернулся и затянулся узлом холод. Он помотал головой и, надеясь отвлечься, открыл пакет с подарком Хинаты, — Цунаде отдала его перед самым отъездом, когда Нагато уже завел мотор автомобиля. Там лежал яркий, даже на вид уютный широкий красный шарф. Наруто улыбнулся и сжал его в руках, постепенно успокаиваясь, ощущая мягкость пряжи и думая, что, должно быть, Хината сама его связала; у этой тихони наверняка есть множество скрытых талантов. Очень странно, конечно, что каждый год она дарит однокласснику подарки, неизменно угадывая, что придется ему по душе, но и очень приятно тоже. Надо обязательно ее поблагодарить... А пока пусть тепло чужого сердца греет, отгоняя тревогу.

***

Саске бежал по лесу, следуя за мелькающим вдали силуэтом — от деревьев было не отличить без движения. Она легкая, незаметная, она как пугливая лань, и это такое удовольствие, бегать с нею по лесу. Только надо догнать, она обещала поцелуй, если он ее догонит. Но вдруг крик. Это... Это она кричит? Что произошло?!
Учиха ускорился, но под ноги подвернулся камень, и он полетел лицом в снег. Поспешно вскочил. Замер. Впереди, полускрытый древесными стволами, огромный зверь раздирал клыками тело его девушки. Саске видел, как кровь стекает на снег и пятнает его бордовыми разводами, пачкает узкую лисью морду, слышал ее запах и ощущал тепло, столь похожее на живое. Видел обезображенное, когда-то прекрасное тело. Смотрел, не отрываясь. Кажется, даже не дышал; кажется, сердце его не билось... Он сам сейчас жив или тоже умирает?

***

— Эй! Эй, ты чего?! Ты меня слышишь вообще?!
Его трясли за плечи и хлопали по щекам. Саске стоял на коленях на ледяном каменном полу; только теперь перед его глазами вырисовывалась окружающая действительность, пробиваясь сквозь призрак смерти.
— Я... Я видел... Она! Нет! Нет... — жалобный лепет поднялся в крик и сорвался в шепот.
— Приди в себя! Пей, — в губы ткнулся холодный стакан, он покорно сделал глоток. Через секунду носа коснулся запах... Тот самый запах. Теперь отвратительный. Учиха мотнул головой, отталкивая чужую руку, и его вырвало на пол; в горле встал отвратительный привкус.
— Не... Буду.
— Фу... Да что случилось, в конце концов?!
— Она... Мертва. Он ее... Убил. Он ее убил! — Саске закричал, и эхо вернуло его слова — так, словно их произнес кто-то другой. Только теперь он окончательно осознал, что произошло. Щеки обжег холод слез; они коснулись уголков губ, и во рту стало солоно. Шею и грудь стягивали все сильнее тугие кольца, вдохнуть было невозможно. Жалобно изогнулись губы, тихий, щенячий какой-то скулеж сорвался с них...
— Ее? А, ту девицу? — голос собеседника стал груб и презрителен. — Нашел причину. Как угомонишься, доложи главе; он будет счастлив.

***

Вскоре машина сбросила скорость у шестиэтажного дома, сложенного из кирпича, определить цвет которого представлялось невозможным: во-первых, было темно, а во-вторых, на стенах виднелся яркий рисунок-граффити. Среди строгих небоскребов, сверкающих непрозрачными стеклами балконов, он казался хипповатым наглым подростком, который заявился к папе-бизнесмену на работу и теперь смущает холеных секретарей разноцветной шевелюрой, — Наруто даже усмехнулся, так ему понравилось это сравнение.
Нагато вывернул руль, съезжая в подземный паркинг, ярко освещенный белыми лампами. В правом крыле ровными рядами выстроились машины: роскошные гоночные спорткары, легковушки, тяжелые джипы, автобусы и даже пара грузовиков. В левом, меньшем, тоже стояли автомобили, но помятые, без стекол, со спущенными шинами, без зеркал или даже дверей.
— Как ездить нужно, чтобы таких результатов добиться? — буркнул Наруто. Он не поверил в то, что ему рассказали, но чувствовал, что поверить придется, и это знатно портило настроение. Узумаки вполне устраивала его жизнь, менять что-то совсем не хотелось. Но разве кто-то спросит?
Нагато неопределенно хмыкнул:
— Бывают... Ситуации. Давай, выгружайся, с дедом пойдем знакомиться.
Миновав паркинг, они стали подниматься по лестнице — лифты оба не любили из-за замкнутости и узости пространства. Дом внутри был подобен административному зданию или школе и мало походил на обычный жилой муравейник.
— Всего в доме шесть этажей, восемь подъездов. Два крыла. В правом залы для тренировок, приемные, кабинеты, классы. Мы сейчас здесь. Левое — жилое. Дети и подростки занимают два верхних этажа, ниже старейшины. На первом этаже взрослые мужчины, на втором женщины. На третьем что-то вроде госпиталя, там утолщенные стены. Заблудиться легко можешь, конечно, но ты спрашивай у кого угодно — помогут. Куда нельзя ходить, туда и не пройдешь. Сейчас с моим отцом, твоим дедом, поговоришь, он тебе все подробно объяснит. Когда войдем, поклонишься, и головы не поднимай, пока он не велит. Традиция. Дед добрый и самый старый у нас здесь, кое-какие уроки ведет, с вампирами контактирует; если бы не возраст, он бы возглавил стаю, а не я. Через несколько лет, когда все освоишь, ты меня сменишь... Наконец-то.
Они остановились перед высокой деревянной дверью с металлической табличкой "25/к."
— Двадцать пятый кабинет, — сказал Нагато, словно это требовало объяснений.
Он постучал и дождался, когда дребезжащий старческий голос откликнется: "Да? Входите, входите!" Тогда оборотень впустил Наруто и вошел сам, тут же, у двери, низко склонив голову.
— Что такое, мальчик мой! Формальности! Кого это ты привел, а?
— Здравствуй, отец. Это Наруто, сын Минато. Этой ночью у него был первый оборот, и наш будущий вожак — китсуне.
— Конечно, белый? Никакого разнообразия! — старичок засмеялся и, повернувшись к Наруто, участливо заохал: — Как все прошло? Как ты себя чувствуешь, ничего не болит? Иди сюда, иди, я на тебя посмотрю! Высокий какой, а плечи, плечи! За ними вся наша стая спрячется, да?
Пока старичок разглядывал Узумаки, Узумаки разглядывал старичка. Он был невысоким и сгорбленным, глаза запутались в сетке морщин; они казались хитро прищуренными, и потому весь вид деда был такой, словно он хранил добрую тайну. Поверх голубой рубашки он носил коричневую жилетку и зеленую джинсовую курточку, черные штаны внизу были подвернуты, а ступни упрятаны в яркие кеды. На шее старейшины висел какой-то шнурок, на запястьях болтались фенечки. Наруто подумал, что внешний облик дома соответствовал по крайней мере одному из его обителей.
— Можно сказать, что все хорошо, — он невольно улыбнулся. — Правда... Правда я, кажется, кого-то убил.
— Это была вампирша. — Нагато мгновенно разрушил радостное очарование.
Старичок беспокойно покачал головой:
— Ах, как нехорошо! Ох! Ну ничего, ничего, мальчик мой, и у меня первый оборот без жертв не обошелся. Мы с ними разберёмся, а ты учись, знакомься, тут столько ребят твоего возраста, подружишься с ними! Да-да! Сейчас Нагато тебя проводит, обустроишься, познакомишься с соседями, они тебе помогут освоиться! В этом доме те, кого называют Семьей — лучшие из лучших: врачи, следователи, юристы, охотники, все живут дружно вместе! — дедушка хитро подмигнул: —Ты впишешься, да?

Одинокий волчонок. Глава 5

Нагато не стал сопровождать Наруто до самой двери, только довел до нужного коридора и неопределенно махнул рукой: "Твоя комната девятая, там найдешь." Тон был таким, что сразу становилось понятно: племянник уже порядочно утомил дядюшку, и тот хочет поскорее от него отделаться. Узумаки хмыкнул и послушно направился в указанном направлении. Оказалось, что нумерация велась абы как, и тринадцатый номер отлично уживался с четвертым с одной стороны и двадцать вторым с другой. Нужная комната оказалось самой последней по прямому коридору, — поиски вышли на удивление непродолжительными.
Внутри было аккуратно и безлико. Средних размеров комната, светлые серо-коричневые обои, два окна с широкими подоконниками, застеленная белым бельем постель с металлическим изголовьем в дальнем углу, напротив книжный шкаф с открытыми полками. По правую руку от двери другой шкаф, платяной, по левую —письменный стол, запирающий между собою и стеной стул. По центру комнаты стоял почему-то полукруглый диван и имитирующая столик тумбочка. В левой стене была дверь, ведущая в маленькую уборную, совмещенную с душем. "Потом нормально мебель расставлю," — решил Наруто.
Сейчас, ночью, ему не хотелось этим заниматься; но и спать тоже было неохота, поэтому Узумаки решил разложить вещи, которые заняли несколько вешалок и две полки, плюс ботинки и чемодан на самой нижней, остальное пространство оказалось решительно ненужным. Как только он с этим закончил, из соседней комнаты донеслись глухие подвывания, — оказалось, сосед мнил себя певцом; Наруто развлекал себя попытками разобрать отдельные слова часов до пяти утра, когда обосновавшийся на подоконнике будильник истошно взвыл, оповещая о начале нового дня. Он кинулся его выключать, старательно сдерживаясь от броска в стену, потому что столь громкие звуки доставляли непереносимый дискомфорт в последнее время.
Парень быстро привел себя в порядок и вышел в коридор, надеясь, что кто-нибудь тоже уже проснулся: Узумаки решительно не знал, где здесь можно позавтракать, а голодным он ходить не любил. На одном из многочисленных перекрестков из-за поворота выскочила встречная девица.
— Уйди с дороги!
Наруто поймал ее за рукав:
— Эй, стой! Здесь есть столовая или что-то вроде того, где можно позавтракать?
— У меня поручение от дедушки, отпусти!
— Да говорю же, только один вопрос...
— Мне надо проводить на занятия новичка, я опоздаю! — девушка была зла, как оса.
— Новичка из девятой? Меня провожай!
Она наконец повернула голову и окинула парня пристальным рентгеновским взглядом.
— Ты Узумаки?
— Да!
— Тогда какой завтрак! — в голосе прорезались нотки возмущения. — Дедушка ждет тебя на занятие в личном кабинете! Быстро за мной, мы должны быть там к семи!
И девушка унеслась вперед, стуча каблуками; Наруто, замешкавшись на секунду, кинулся следом. Она целиком была такая быстрая и торопливая, что он запыхался только от разговора, а по коридорам на своих поразительно высоких и тонких каблуках неслась как ветерок.
— Погоди! Погоди же, у нас еще сорок минут! — Узумаки дёрнул провожатую за так и не выпущенный рукав. — У вас что, моего деда все так называют?
— Да, он не против. Не отставай, я должна показать тебе несколько классов и выходы...
— И столовую!
— Ладно, и столовую тоже!
С кухни Наруто выгнали пышные поварихи, размахивающие извлеченными из кастрюль с чем-то заманчиво булькающим половниками и возмущенно вопящие, что еще ничего еще не готово и сказано же русским языком, что завтрак в девять, а они шляются тут, работать мешают, шаромыжники! Он выбежал оттуда трусцой и решил, что будет очень любезен с этими грозными женщинами.
Вскоре парень расстался с девушкой. Она привела его совсем в другое место и в ответ на вопрос бросила:
—Это был двадцать пятый учебный кабинет, а здесь личный.
Хипповатым старичок сидел прямо на полу, на белом ковре, сложив ноги по-турецки. Когда Наруто вошел, он приоткрыл один глаз и предложил сесть. Поскольку в крошечной комнатке не было ничего, кроме вышеупомянутого ковра и двери в дальней стене, Узумаки повторил позу старичка.
— Чему вы меня будете учить?
— Будешь тренироваться контролировать своего зверя. У нас в клане много правил, и только одно соблюдается неукоснительно: убит будет тот, кто представляет угрозу невинным.
Ты должен обуздать вторую сущность, подчинить ее себе, установить дружеские отношения или как угодно еще обуздать, чтобы иметь возможность менять свое тело по желанию, в любой момент, и также по желанию загонять обратно... — монотонно проговорил дедушка. —Успокойся. Расслабься... Ищи в себе зверя, зови его...
Узумаки закрыл глаза и попытался "искать зверя." Почему-то это словосочетание показалось ему забавным, и он стал мысленно повторять его раз за разом. Это не совсем соответствовало заданию, но действительно расслабляло. В какой-то момент Наруто словно погрузился в транс; в голове раз за разом отдавалось эхом: зверя, зверя... Искать зверя, зверя... Слова постепенно отошли на второй план, и прямо перед закрытыми глазами мелькнуло длинное гибкое тело. Потом белой лентой оно вспыхнуло в дали, смело хвостами темноту, и тут же раскрылась совсем близко жаркая пасть — красный язык, острые зубы, в задней части более широкие и растущие в два ряда, глубокая темная глотка.
Узумаки спросил бы, его ли это сущность, сказал бы хоть что-нибудь, но раз за разом он повторял: искать зверя... Зверя... Интуитивно парень понимал, что стоит замолчать, и хрупкое равновесие разрушится, а он вернется обратно в белую комнатку, провалов задание.
— Х-хаш-ш-ш... Ничтож-жество! — злобное шипение толкнуло в грудь вместе с лапами, и на мгновение все внутри сжалось от страха падения. — Ты оч-чередной дурак, который хоч-ш-шет меня контролировать? О, скольк-х-хо вас было... Не сделать марионеткой велик-хого демона, это я подч-ш-шиню тебя себе... Будеш-ш-шь моей куклой, куклой... Будеш-ш-шь куклой...
Последние слова смыли, стерли, перекрыли начисто повторяемое подобно мантре "искать зверя." Несколько мгновений Наруто лежал под тяжелой лапой, давясь своим диким, нечеловеческим ужасом, а потом демон убрал лапу, и Узумаки распахнул глаза. Он лежал на спине, согнув ноги в коленях, даже не ощущая боли от этой неестественной позы, и отчаянно пытался вздохнуть.

***

В этот день Наруто все-таки пришел в школу, хотя и не удосужился взять с собой даже тетради. Уроки он просидел как оглушенный, но на одной из перемен подошел к Хинате и позвал ее в парк после уроков.
Когда они шли по аллее, хрустя снегом и старательно отводя друг от друга глаза, Узумаки ощущал непривычную растерянность и неловкость. Наконец он собрался и выдохнул:
— Хината... Спасибо тебе. Это отличный подарок, и мне... Мне приятно, что ты сделала его сама.
Девушка покраснела и зарылась носом в свой, покупной шарф. Еще несколько минут царило молчание, но в какой-то момент резко взлетела и закаркала ворона. Наруто шарахнулся от нее в сторону, поскользнулся... Хьюга попыталась подхватить его под руку, не удержала и упала сверху.
— Ой...
Парень улыбнулся и засмеялся, и она засмеялась тоже. Попытавшись подняться, Хината засыпала его белой крупой; Наруто, не удержавшись, кинул ей в спину небольшой снежок. Девушка зловеще сощурила глаза и ответила ему своим снарядом.
Ближайшие двадцать минут они вели забавную и холодную битву, а прохожие с улыбками поглядывали на веселую парочку. Так неловкость развелась, они нашли много общих тем для разговоров...
Наруто хотелось провести с Хьюгой весь день. Ему было с ней интересно и легко, — похожие чувства он испытывал только тогда, когда общался с опекунами, но ведь это совсем другое, да?
В какой-то момент девушка отошла в сторону, чтобы ответить на звонок, а Узумаки ждал ее на лавке. Сначала он смотрел на белый снег, а потом понял, что в глазах засветилась белая вспышка... Она совсем немного опередила боль. Внутренности скрутило в комок, так, словно их накручивали на раскаленной железный прут. Парень вскочил, пошатнулся и, с трудом восстановив равновесие, забежал за ближайшее дерево и опустился на снег. Портфель Хинаты так и остался на лавке.
Подрагивающими от боли руками он вытащил из кармана телефон и напечатал СМС Нагато. Сжимаясь от боли в клубок, дрожа и глотая слезы, он все-таки услышал, как вскрикнула и расплакалась Хината. Наруто стало еще хуже от осознания того, что он не сможет общаться с ней, пока не усмирит зверя; еще невыносимее от того, что он ее обидел.
Вскоре Нагато примчался в парк. Он быстро нашел племянника, взял на руки и отнес в машину, — кажется, это становится традицией.
— Черт, твой зверь решил показать свой нрав? Скотина. Контролируй его! Ну же! — прошептал мужчина, мысленно молясь, чтобы китсуне угомонился. Наруто должен справиться, но может не справиться, да?

Одинокий волчонок. Глава 6

Из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса — волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков.

***

Хината выскочила из машины и забежала домой. Старательно сдерживаемые рядом с водителем слезы вырвались наружу, и встречающая ее на пороге мать встревоженно воскликнула:
— Хината! Что такое, что случилось?
— Мам... Я с ним гуляла, и все хорошо было, а потом... Потом... — девушка судорожно всхлипнула и закрыла руками лицо.
— Ну, сейчас ты мне все расскажешь, пойдем скорее... — женщина обняла дочь и, проводив ее в гостиную, усадила на диван. — Что-то с тем мальчиком, да?
— Да... Мы в снежки играли, и разговаривали, а потом я отошла... Ты мне звонила, я хотела ответить... Вернулась, а его... Он ушел, мам! Неужели я ему не нравлюсь? - прошептала Хъюга. Ей было обидно, больно, ее одолевало, душило недоумение: ведь было весело, было все просто отлично, но стоило отвернуться... Исчез словно сон, ничего не сказав. Почему?
Женщина со вздохом прижала к себе дочь.
— Хината, может, у него что-то случилось? Не расстраивайся так, дорогая. Вы встретитесь в школе, и он тебе обязательно все объяснит, не переживай. Главное, при отце не плачь, ты же знаешь, что он тебя не поймет, не примет эту любовь... Хорошо?
— Да, мама, — вздохнула Хината. Она через силу улыбнулась и, поцеловав мать, ушла к себе. Теперь обида постепенно перерастала в тревогу: а если с этим дурачком что-то случилось?

***

Нагато нервно расхаживал по кабинету.
— Что за спокойствие! Да он чуть не превратился прямо в парке, среди бела дня! Я еще ни разу такого не видел. Это не зверь, а демон какой-то! Что прикажете делать, если он не справится, а?! Я главой и дальше быть не собираюсь!
Дедушка укоризненно покачал головой:
— Ах, ах, как ты экспрессивен! В тебе говорит страх, Нагато, но вспомни, чей он сын! Наруто просто может проиграть, это немыслимо. Подумаешь, зверюшка бунтует, это вполне обычное явление.
Волк поперхнулся:
— Обычное?!
— Почти... Все, хватит смотреть так, будто я в чём-то виноват! — непривычно нервно сказал старейшина. — Если ты так нервничаешь, то будь готов в любую минуту соваться к нему, а остальных не беспокой, ясно?
Нагато развернулся и выскочил в коридор. Дедушка редко выходил из состояния благостного спокойствия, но если уж выходил, перечить ему было опасно.

***

Наруто сказали, что в целом он образование получил и школу посещать больше не будет; у него есть дела поважнее, а все необходимые в дальнейшем знания будут получены от оборотней. Узумаки безвылазно сидел в доме Семьи и страдал от скуки. По утрам он занимался с дедушкой, но Демон больше не желал говорить с ним. Вечером, в семь, всех подростков с этажа собирали в толпу человек на сорок и вели на стадион, расположенный в паре кварталов от дома, и гоняли по физкультуре.
Большинство из них уже прекрасно контролировали свою вторую сущность и на новичка поглядывали насмешливо и сочувственно. К нему присматривались: кто недоверчиво, кто с надеждой, кто презрительно. Наруто это не заботило.
Днем он был предоставлен сам себе. Телефон раздражал яркостью экрана, книг в комнате не было, несмотря на наличие шкафа для них, и единственным развлечением стали прогулки по дому. Узумаки заметил, что во многих местах стены исписаны и изрисованы, большинство дверей не похожи друг на друга, а некоторые окна снаружи запшиканы баллончиком, — неверное, это были части граффити. Здесь было множество коридоров и переходов, комнат и классов, заблудиться оказалось проще простого. Неоднократно по чистой случайности встреченные оборотни выводили Наруто из темных закоулков, а однажды полный парень с зеленоватым ирокезом и гитарой в руках помог ему вытащить ногу из щели между стеной и лестницей. Он же объяснил, что стены — своеобразная лента новостей для каждого коридора, а с комнатами дедушка разрешил делать все, что приспичит. По голосу Наруто узнал любившего петь ночами соседа.
Впрочем, несколько дней спустя ему разрешили выходить в город. Парень сразу же воспользовался предоставленной возможностью и выбежал на улицу, — напоённый дымом, запахами смолы и мусора, выхлопными газами и пылью воздух показался ему восхитительно вкусным.
Вдыхая запах свободы, Наруто часа три ходил по улицам без особой цели, а к полудню проголодался и зашел в небольшое кафе. Когда он уже допивал холодный томатный сок, дверь приоткрылась, впуская очередного посетителя, и в небольшой зал ввалился, пошатываясь, бледный как смерть высокий паренек. Огромная черная толстовка мешком висела на его худом теле, и ни куртки, ни шапки на нем не было, несмотря на полноценные минус двадцать на улице. Черные длинные патлы, спадающие на белое лицо, были покрыты изморозью и снегом, в тепле кафе с них начало капать. Губы парня были тонкими и бескровными, а глаза почему-то закрыты темными очками.
Зал был полон, а потому нашлось кому обратить внимание на странного посетителя. Пробежал сухим шелестом неприятный шепот: "Наркоман, что ли?" Охранники переглянулись и пристально уставились на парня.
Тот, не замечая, кажется, всеобщего ажиотажа, огляделся и направился к столику Наруто, — он стоял недалеко от входа, но вместе с тем в углу, и за ним сидел только один человек. Приблизившись, юноша тихо-тихо прошептал:
— Извини... Можно?... — и тонкой рукой указал на второй, пустующий, диванчик.
Растерявшийся Узумаки лишь молча кивнул. Загадочный парень, едва дождавшись ответа, упал на мягкое сиденье. Холодные и жесткие волосы, качнувшись, ударили его по впалым щекам. Ладони парень положил на колени, голову свесил вниз и сидел так, не двигаясь; со стороны он казался неживым.
Наруто нервно ерзал на месте: подобное соседство изрядно напрягало. Наконец терпение его кончилось:
— Ты чего... Это... Без куртки, вот? — он предпочел бы задать много других вопросов, этот казался наиболее приемлемым.
— Она мне не нужна, — равнодушно шепнул парень и замолчал минуты на три, а потом неожиданно выдал: — А ты мерзнешь?
В безжизненном голосе послышалось удивление. Наруто фыркнул:
— Странно, если нет, не находишь?
— Оборотни тоже не мёрзнут.
Узумаки поперхнулся почти допитым соком.
— Оборотни? О чем ты?
Паренек поднял на него глаза, — во всяком случае, так показалось, но наверняка за темными очками видно не было.
— Я знаю, кто ты. Не надо врать. Глупо.
— Эм... — Наруто нервно хмыкнул. Ему внезапно пришло в голову, что это не оборотень, а значит, вампир... Возможно, вампир, которого прислали за убийцей той девушки. — Ты... Чего-то хочешь от меня? — настороженно спросил он.
— Ничего.
И он снова замолчал, опустив голову. В какой-то момент поза парня стала немного странной — совсем уж безвольно обвисло на сиденье худое тело. Он потерял сознание. Узумаки перегнулся через стол и аккуратно похлопал юношу по щекам, тот вздрогнул и, кажется, очнулся.
— Ты когда ел в последний раз?
Наруто понимал, что это был голодный обморок — общий изможденный вид говорил сам за себя. Он помнил, как одно время Цунаде сидела на диете и тоже как-то упала прямо на кухне; тогда Джирайя ужасно разозлился и испугался, а потом несколько дней едва ли не с ложечки жену кормил.
— Не помню... Не важно.
— Эй, так не пойдет. Давай я закажу что-нибудь?
Парень качнула головой и блекло улыбнулся.
— Мне? Здесь не подают. Да и... Не могу.
— Почему? — Узумаки сам любил вкусно поесть и представить не мог причин для отказа от сытного обеда.
— Я не могу пить кровь, — повторил, еще ниже наклоняя голову, юноша. — После того, как мою девушку... — вместе с талым снегом по щекам скользнули капли слез.
В горле Наруто пересохло, но он решил, что не может упустить такой шанс.
— Ты ищешь убийцу, да? — чуть качнулась вниз-вверх голова. — Я... Могу тебе помочь. Думаю, оборотень тебе пригодится. Я Наруто.
Парень снова молчал несколько минут.
— Саске.

Одинокий волчонок. Глава 7

Прямо из кафе Наруто и Саске отправились в лес, на место смерти девушки. Узумаки решил, что, находясь рядом с вампиром, проще будет пустить его по ложному следу или хотя бы обезопасить себя. Он собирался уничтожить улики, хотя и смутно представлял, что должен делать. В целях отвлечения внимания и одновременно просто удовлетворяя любопытство, оборотень задавал вопросы.
— Ты после того случая впервые сюда пришел?
Саске чуть качнулась головой и присел около очередной вытоптанной, взрытой площадки. Наруто подошел к ней с другой стороны и ненавязчиво присыпал снегом четкий отпечаток огромной лапы.
— Но почему? Тут же кто угодно мог побывать...
— Один? — вампир произнес это так, что сразу стало очевидно, что один Саске действительно сюда не пришел бы.
— А, ну да... — протянул Наруто, делая вид, что вовсе не рад такому раскладу. — Конечно, это убийство ужасно. Даже не представляю, как такое возможно...
Пожалуй, Узумаки даже не врал. Он почти ничего не помнил о той ночи и совсем ничего не чувствовал, когда задумывался о том, что убил человека — точнее, вампира. С некоторых пор он вообще смотрел на все происходящее вокруг словно сквозь тонкую плёнку гнева. Только страх или злость заставляли его сердце усиленно биться. И еще... Хината.
— А как ты днем на улицу выходишь? Вроде бы вампиры не могут этого делать.
Саске поднял на него мутные красно-розовые глаза:
— Сыворотка. Вводится в вену, позволяет спокойно реагировать на солнечный свет. На короткое время даже заменяет пищу. Но это вредно. Ты не знал?
"Нормально ли выдавать такие тайны потенциальному врагу?" Наруто вообще смутно понимал, почему Учиха не позвал кого-либо из вампиров сюда, а рискует и раскрывает карты тому, кто теоретически может оказаться убийцей. Ха, теоретически!
Впрочем, Саске производил впечатление сумасшедшего, и это настораживало мнительного зверя.
Чуть дальше они наткнулись на истерзаное тело вампирши — то, что от него осталось. Вампир покачнулся и устоял только благодаря помощи Узумаки.
— Может, уйдем?
— Нет.
Найти удалось только клочок белой шерсти. Что-то еще, если и было, уже ушло в подтаявший снег и скрылось под жесткой ледяной коркой: зима в это время всегда щекотала нервы постоянной сменой погоды, которая, хотя и баловала разнообразием, всегда оставалась одинаково неприятной. Да и Учиха мечтал, судя по всему, не найти убийцу и отомстить, а уйти из этого леса и никогда сюда не возвращаться. Неслышным шагом он расхаживал по краю полянки и тихо что-то бормотал, а уже минут через десять, когда Наруто решил, что здесь и скрывать нечего, поднял с земли клочок белой шерсти и молча побрел прочь.

***

Узумаки вернулся домой почти ночью. В первом же коридоре он столкнулся с Нагато и, попытавшись было проскочить мимо, был пойман жесткой рукой за плечо.
— Ты где был? Почему от тебя несет вампиром? - спросил волк, опираясь спиной о дверной косяк, посматривая на своего племянника.
— Я гулял и случайно встретился с вампиром. Мы посидели немного в кафе. — Узумаки постарался говорить максимально кратко, чтобы не сорваться на крик, потому что чувствовал, как этот простой и закономерный вопрос поднимает в нем удушливую волну гнева, у которого были узкие лисьи глаза.
— Ты общался с кровопийцей? Не смей больше этого делать! — Нагато приблизил свое лицо к лицу племянника и сильнее сжал его плечо. — У нас с ними война. А еще ты убил одного из них, помнишь?
Блондин резко выдернул руку.
— С кем захочу, с тем и буду проводить свое время. Не смей указывать мне, что делать! — и, ослепленный краткой вспышкой злости, ударил Нагато в челюсть. Никогда, никогда не сумел бы он сам ударить такого сильного и опытного оборотня, но Лис был иного мнения. А потому голова волка потянулась назад и в сторону, он ударился затылком о дверь и мешком упал на пол.
Наруто развернулся и ушел в свою комнату, не оглядываясь. Там он сел на подоконник и стал смотреть в затянутое тучами небо. На первом этаже наверняка подняли шум, но здесь — тихо, это хорошо.
Побаливали костяшки пальцев, тихо шумело в ушах.
Повернулась дверная ручка. В комнату вошел и приблизился к Наруто дедушка, негромко позвякивающий на ходу прикрепленными к жилетке среди значков колокольчиками.
— И вновь ты не сумел взять под контроль своего зверя. Ах, дорогой мой, общайся с кем хочешь, занимайся чем угодно, но только найди с ним общий язык. Пойми, Нагато будет очень против, если мы убьем тебя. Ведь тогда ему придется быть главой и дальше.
Узумаки тихо хмыкнул — о да, это уважительная причина. Стоит рассказать об этом Лису, может, он поймет свою ошибку и покорится.
Дедушка не уходил, и юноша спросил:
— Как дядя?
— О, ничегошеньки с ним не случится, уже оклемался... Ты только к нему не подходи пока.

***

Вскоре Учиха вернулся в клан. Здесь его не ждал тёплый прием: и раньше к подозрительно тихому, непривычно неконфликтному, замкнутому и равнодушному ко всему, кроме избранных людей, вещей и занятий вампиру относились со смесью игнорирования и насмешки, а теперь, когда он отказывался от крови и только что не падал от голода, вовсе считали позором рода. Лишь Итачи и сейчас поддерживал его.
— Братец, где... А-а, нет, сначала вымойся, потом поговорим. От тебя так псом несет, что глаза слезятся. — Итачи улыбнулся и подтолкнул брата к душевой. — И расскажешь мне, как расследование продвигается, ладно?
Младший кратко кивнул и ушел в душ. Он включил горячую воду и стоял, чуть покачиваясь, пока тяжелые струи били его по голове и спине. По лицу текла вода, к щекам липли волосы.
Возможно, он расскажет что-то Итачи.
А возможно, и нет.

Одинокий волчонок. Глава 8

На следующий день

 Лис по-прежнему был кошмаром Наруто — вечно близким и вместе с тем всегда неожиданным. Дедушка только вздыхал и качал головой, а вот Нагато молчать не собирался. Не желающий и дальше занимать слишком ответственный, слишком энергозатратный пост главы стаи, опасающийся за жизнь племянника, он избрал тактику, которая никак не подходила в этой ситуации: он постоянно действовал Узумаки на нервы, постоянно напоминал о необходимости бороться, постоянно упрекал и царапал презрительными и насмешливыми фразами. Вполне закономерно, что вымотанному Лисом и уставшему от постоянного страха Наруто ужасно хотелось врезать ему повторно. Он даже порывался съехать обратно к Джирайе, но дедушка был категорически против. Он только позволил опекуну навестить Узумаки.
— Не могу я так больше! Даже с друзьями не пообщаться... С Хинатой... Это напряжение просто невыносимо. Мне нужен твой совет.
Наруто вновь сидел на подоконнике. За прошедшие дни он почти полностью поменял обстановку в комнате, но иногда думал, что это бессмысленно: он даже спать умудрялся, рискуя упасть на асфальт. Джирайя, с комфортом растянувшийся на кровати, в ответ только вздохнул. Его хорошее настроение явно не располагало к серьёзным разговорам, но опекун никогда не бросал Узумаки.
— Ну что ты от меня хочешь? Я так считаю: расскажи ей правду, а там посмотрим. Если поверит, то простит; если нет, то зачем нужна девушка, которая тебе не доверяет? Напиши там... Или лично пообщайтесь...
Узумаки хмыкнул. До этого он сам додумался бы; вопрос заключался скорее в том, как обуздать Лиса. С другой стороны, Джирайя, наверное, прав. Не проще ли будет бороться, зная, что рядом есть еще один верящий человек?

***

 Саске тоже мог бы облюбовать подоконник, его настроение как раз соответствовало этому. Но дом вампиров уходил под землю, над ней был только один этаж, отведенный для особых встреч. Все жили в тьме и холоде, и хотя это было вполне естественно, иногда не хватало возможности печально и пафосно смотреть в небо сквозь грязное стекло. Поэтому Учиха лежал на полу, глядя в беленый потолок.
Вчера он так и не поговорил с братом. Горячая вода не успокоила растревоженную душу, и он долго просидел в ванной, молча глотая слезы, — Итачи не дождался его и ушел. Это не заботило вампира.
 Сейчас он думал о том, что жить так, как сейчас, невозможно. Боль — это ужасно романтично; ею можно упиваться, можно оправдываться; в конце концов, это даже приятно — бесконечно раздирать кровавые язвы ран ногтями и жалобно скулить.
Но это тупик.
Она не воскреснет, как бы ни плакал он о ней.
Она говорила, что ей нравится его умение откровенно и честно выражать свои чувства, но что бы она сказала, узнав, что он на грани помешательства сейчас, а то и уже упал за нее?
Наверное, не упрекнула бы даже.
Зря.
Он не может сделать почти ничего, и совсем ничего не сделает, если продолжит в том же духе.
Он не найдет убийцу, если и дальше будет смотреть на мир сквозь плёнку печали, скрывающую даже очевидное.
Он не забудет ее, конечно. Никогда не забудет.
Он будет помнить ее яркой и веселой, озорной и светлой, разумной и верной.
Она знала его чувствительным и романтичным, впечатлительным и нежным, смущающимся и радостным.
Было бы преступлением поменяться.
Она была бы несчастна, если бы знала, что это произошло из-за нее.
А он не хочет ее расстраивать.
Он обязательно станет прежним...
И обязательно найдет виновника.

Одинокий волчонок. Глава 9

 Несмотря на мягкость характера, Саске умел придерживаться своих решений, а потому следующим утром, относительно бодрый, собирался в школу.
 Перед выходом он сделал то, что помогало ему держаться на ногах последние дни: ввел в свою кровь то, что условно называется "сывороткой." Особое вещество, временно позволяющее вампиру безболезненно находиться на солнце и в некоторой степени заменяющее питательную кровь, было необходимо в повседневной жизни в мире, в котором люди считались "венцом творения."
 Мысли на эту тему иногда посещали Учиху. Человек беспомощен перед лицом вампира; он всего лишь пища, может, прислуга, но не более — так почему же эта слабая и бесполезная раса захватила столь многое количество территории, почему от ее представителей нужно скрываться, почему мир приспособлен под нее? Ведь это было бы так романтично: вечная тьма, покрывающая мир, и хрустящий на зубах холод; огромный дом-поместье; люди в одинаковом уборе, покорно склоняющие головы перед своими хозяевами, безропотные, с детства воспитанные идеальными рабами— верными до глупости, покорными до абсурдности; пышно одетые вампиры, правящие бал, потягивающие кровь высшего качества из бокалов черного камня... Он как-то говорил об этом с ней, но она взглянула на него испуганно и сказала, что это неправильно. Но это было единственное, в чем он внутренне так и не согласился с ней .
Это был идеальный мир Саске Учихи, где он, молодой поэт, хозяин того самого особняка, на крыше исписывает страницу за страницей посвященными ей стихами.
 Но тот дом — всего лишь мечта, а самое лучшее, что может случиться в реальности — встреча с Наруто. Он почему-то был приятен Саске; еще он мог помочь в расследовании.
 Однако в школе Узумаки не было.
 Там была хрупкая девушка с розовыми волосами, от которой пахло любовью и восторгом.
 Она давно ходила за Саске хвостиком, и такое обожание вызывало у него всегда легкое презрение: ведь он не отвечал ей взаимностью. Сегодня она предложила пообедать вместе и еще зачем-то сказала, что он бледен как поганка. Неужели эта наивность уверена, что он не смотрится в зеркало; неужели ей больше нечего сказать?
 — Извини, — Саске трогательно, старательно скрывая в уголках губ насмешку, улыбнулся. — Я не буду есть. В нашей столовой не подают кровь.
 Девушка только вздохнула. Он всегда был странным — что здесь, что среди своих, и мог говорить что угодно, это никого не удивляло. Со временем это даже стало развлечением.
 А потому она посидит немного и уйдет к подружкам.
 И хорошо, пусть уходит.
 У него столько дел.

***

  Наруто думал о том, что Семья слишком самонадеянно называет себя так. Они ему не семья, они даже друг для друга ею не являются. Эти оборотни подобострастно поджимают хвосты перед более сильными и без зазрения совести помыкают более слабыми, торжествующе усмехаются, глядя на то, как побежденного во время учебного сражения товарища укладывают на носилки. В настоящей семье люди все же добрее тех, кто живет в одиночестве, и понимают ценность взаимовыручки, а потому часто готовы помочь тому, кто об этом просит; оборотни помогают только тогда, когда понимают, что в противном случае им будет хуже. Это не Семья, а Стая: волки во время голода сбиваются в толпу, но как только становится свободнее, разбредаются каждый в свою сторону. Для Наруто было очевидно, что вместе их держит только дедушка, который, в отличие от многих, придерживается принципов любви к окружающим.
  Настоящей своей семьей он считал Джирайю и Цунаде, а еще Хинату.
  Но парень до сих не мог связаться с ней. Это тревожило и раздражало, и такие чувства, необычно сильные, подпитывали Лиса. Наруто буквально чувствовал, как в груди его крутился, перебирал тяжелыми лапами, выгибался, ловя капли страха и переживаний, белый зверь; наверное, именно благодаря этому Демон мог в любой момент накрыть юношу волной гнева, — потом в голове эхом звучал его лающий смех.
  Ночью было особенно плохо. Мутные, непонятные, дурные сны мучили Наруто, он часто просыпался, задыхаясь, путаясь в этих снах, мокрый с ног до головы, а потому часто приходилось отсыпаться днем на выходных или урывками в течение дня.
  В эту полночь юноша решил не сидеть в пустой комнате, не бродить по дому, разглядывая надписи на стенах, а погулять в лесу. С ним было связано уже многое, и казалось, что достаточно прогуляться по сенью деревьев, чтобы что-то поменялось.
  Сложно только сказать, в какую сторону.

***

  Хината не понимала, почему Наруто ушел тогда и почему до сих пор не написал ничего. Мать молчаливо поддерживала ее, но беспокойство девушки от этого не уменьшалось. Кроме того, отец сильно ограничивал свободу девушки...
  Поэтому она тоже решила прогуляться по лесу.
  На самом деле Хината любила одиночество, и это место было отличным способом побыть наедине с собой. Все вокруг казалось спокойно. Привычно и чуть пугающе потрескивали ветки, где-то жалобно подвывал пес... По снегу пробежала тень, более белая, чем подтаивающий покров.

***

  Наруто зря покинул неприятную ему, но относительно безопасную обитель оборотней. В лесу Демон, кажется, почувствовал больше власти и свободы; или, быть может, он решил, что хочет прогуляться по лесу на своих лапах, а не в легком и слабом человеческом теле. Но, как бы то ни было, он легко захватил власть над слабым человеческим разумом, и теперь развлекался, пугая белок; возможно, это было бы самое безбидное обращение Наруто.
  Если бы не Его Величество Случай.

***

  Демон даже дал немного свободы юноше, позволяя ему видеть и чувствовать то же самое, что видел и чувствовал он сам. Жестокий зверь показал человеку, ошибочно уверенному в своей способности покорить его.
  Наверное, это небольшое садистские удовольствие и стало ошибкой Лиса.
  Наруто не мог ничего сделать; но закричать он сумел.
  Так больно было смотреть на, возможно, мертвое тело девушки в красной куртке.
  Оглушительный вой разнесся над верхушками деревьев, заставив все живое притихнуть и забиться по норам, надеясь миновать гнев сильнейшего. Он потревожил Семью, заставив способных хоть на что-то оборотней вскочить в своих мягких постелях. А Нагато, очень точно представив, что этот вой может значить, оперативно кинулся на звук. Он даже не сомневался, что идти следует в лес...
  Конечно, волку не составило труда найти девушку, а потом, по запаху, Лиса. Нагато припал к земле, грозно рыча, обнажая зубы и розовато-серые десны. Это был почти вызов.
  Но Демон не испугался этого. Он нагло и вальяжно приблизился к Нагато, наклонился и, широко разинув, словно в зевке, пасть, обдал жаром и тяжелым запахом узкую белую морду; клыки лязгнули совсем рядом с чувствительным носом.
  Волк прижал уши и заставил себя расслабиться. Он понимал, что с этим зверем ему тягаться не придется... Понимал, что, если не отступится, останется здесь белой выпотрошенной шкурой.
  Лис презрительно тявкнул, развернулся и гордо удалился. Нагато еще несколько минут лежал в снегу, думая о том, что нужно отнести девушку к врачу. Возможно, ее удастся спасти.
  В отличие от Наруто.

«Всего ошибочнее мерить жизнь мерою смерти.»

Одинокий волчонок. Глава 10

  Нагато зашел в дом и положил Хинату на диван. Он уже позвонил Дедушке, и теперь он ждал его в комнате вместе с врачом.
  — Это надо остановить, — коротко и резко выдохнул мужчина. — Наруто не может контролировать Зверя и не сможет впредь. Его глаза пусты, в них таится жажда... Убивать. И теперь либо мы уничтожим эту тварь, либо она уничтожит нас.
  Дедушка не стал говорить ничего. Он лишь коротким жестом отпустил Нагато и отвернулся, глядя в стену, словно силился увидеть что-то в трещинах побелки.
  Мужчина, поморщивщись, изобразил покорность — поклонился и вышел. Он уже понял, что, если Дедушка не согласится убить Лиса, обосновавшегося в теле племянника, ему самому придется сделать это. Безопасность гостьи и стаи — превыше всего... И пусть ему придется до самой своей смерти винить себя, пусть. Он не допустит, чтобы это чудовище, подчиняющее одним только взглядом, устроила жестокий пир в городе.

***

  Саске уже решил, что должен вернуться к жизни. Но сказать себе что-то и последовать своим словам — это совсем разные вещи... Его не радовала перспектива натягивать на лицо улыбку, как маску; искренность всегда единственно правильная. Теперь следовало попрощаться с прошлым, но как? Только прижигая гноящиеся раны, можно надеяться на выздоровление, и потому Учиха вновь вернулся в тот самый лес.
  Вот пень от срубленного дерева. Он широкий и почти такой ровный, каким мог бы быть, если бы работали бензопилой, но все же с зарубками и несколькими выступами-щепками. Юноша опустился на него и, подперев кулаком голову, печально уставился вперед. Он не шевелился, кажется, даже не дышал, а ветер бессовестно отдергивал в сторону полу куртки — в этот раз Саске не поленился надеть ее. Что не помешало, конечно, надеть укороченные рваные джинсы, открывающие тонкие щиколотки.
  Возможно, Учиха сидел слишком неподвижно. Какая-то сумасшедшая птица, не восхотевшая спать тогда, когда спят все, опустилась на его плечо и начала топтаться по нему крохотными лапками. Юноша скосил глаза на пичугу, подумал, и вдруг метнулась хрупкая рука, длинные пальцы сжали небольшое тельце. Птица испуганно крикнула хрипловатый голосом, но затихла, когда колкие клыки, смяв и раздвинув перья, царапнули о кости, а кровь потекла парой тонких ручейков...
  Но в этом лесу невозможно было снискать спокойствие, хотя часто именно за ним и приходили сюда. За спиной раздался вскрик, презрительное потявкивание, похожее на смех, и Саске обернулся, чтобы вновь увидеть, как огромный белый Зверь, качая из стороны в сторону пушистыми хвостами, мягко приближается к хрупкой, испуганной донельзя девушке. Он судорожно сглотнул. В руке треснули с неожиданно громким хрустом трубчатые косточки, впились осколки в белую ладонь.

***

  Зверю сегодня почти что везло. Две жертвы за пару часов, это же восхитительно... Правда, одна из них спасена, но разве это важно? Та девчонка заставила заткнуться беспомощного и бесполезного, но невероятно упрямого, навязчивого, бесконечно трепыхающегося человека, а это уже очень и очень хорошо. Нет, Наруто не досаждал Лису, иногда даже весело было подразнить его, помотать нервишки, но все же постоянное жалобное нытье изрядно мешало наслаждаться тиШиной одинокого большого леса...
  Эту девушку он не собирался так просто отпускать. Возможно, он погонял бы ее по лесу. Или поиграл бы, лениво гоняя ее лапами. Но уж точно не отпустил бы, как прошлую — ведь эта плоть сытна и красива.

***

  Хината очнулась не меньше часа спустя. Она не стала сразу открывать глаза: веки словно налились свинцом, все тело тянула, правила тяжелая слабость, и пошевелиться было решительно невозможно. Девушка лежала так довольно долго, не думая ни о чем, и после забытья уснула бы, но рядом послышался тихий вздох. Около кровати стоял человек — кто он? И что с ней... Что произошло?
  Глаза пришлось все-таки открыть. Это удалось с большим трудом, но все же удалось.
  Оказалось, вздыхал сухонький старичок, обряженный ярко и слегка хрипловато. В волосах у него были ленточки и колокольчики, и если бы Хината могла и хотела, то она подумала бы: странно, что их позвякивание не разбудило ее.
  — Что... Случилось? — слабо выдохнула Хъюга.
  Старичок вздрогнул и обернулся. На лице его отразилось беспокойство, тут же сменившееся тревожно-мягкой улыбкой человека, который долго ждал выздоровления любимого родственника и вот наконец дождался.
  — Все хорошо, деточка! Не беспокойся! На тебя напали, эти отвратительные люди, да... Но ничего-ничего, мы справились! Ты встанешь на ноги уже через месяц, это так недолго, да?
  — Л... Люди? Но я... Видела... Животное... Белое... Страшное такое...
  Старичок на миг досадливо сморщился, но очень быстро вернул ласковую улыбочку:
  — Показалось! Просто показалось, ах, чего только в бреду не увидишь, тебе не стоит так верить играм своего сознания, да...
  За дверью послышалась возня. В комнату ворвалась хрупкая девушка и какой-то парень с ирокезом.
  — Дедушка! Это правда, что Наруто убьют?! Неужели зверь победил его? Но этого не может быть! Кто тогда будет главой стаи?
  Это вновь заставило старичка поморщиться. Он явно был очень недоволен сложившейся ситуацией, а потому, резко развернувшись, выдохнул:
  — Кто позволил вам войти?
  Люди переглянулись и вылетели вон. Хината же, несмотря на одуряющую слабость, приподнялась на локте — и сразу упала.
  — Наруто... Убьют? За что?
  — Нет-нет, что ты... Не убьют! За что бы нам? Спи лучше, спи!
  И, не давая ей вставить и слова, Дедушка развернулся и неожиданно резво вышел.

Одинокий волчонок. Глава 11

  Вой Девятихвостого разносился по лесу, плыл над городом. Люди слышали его и успокаивали друг друга: "У нас тут лес рядом... Даже если волк, разве он в город проберется? Побоится! А может, это вообще собаки." И псы тоже были, испуганные до смерти, забившиеся в будки...
  Дедушка слушал многоголосый плач до самого утра. У него никак не получалось заснуть... Громкий, чуть хрипящий голос Лиса раз за разом возвращал его мысли в русло страха и сомнений. Почему Наруто не справился? Он же сильный. Он же вожак. Он же сын Минато, в конце концов! Но он... Не сумел победить. Сломался, согнул покорно спину перед зверем.
  Может, они виноваты в этом сами? Может, мальчика следовало воспитывать в Доме Семьи... Или сейчас ему, растерянному и беспомощному, просто было невыносимо трудно? Не хватило поддержки и любви?
  Но... Как бы то ни было, его придется уничтожить.
  И следовало думать о том, как поработить существо, своей волей угнетающее любого оборотня.
  И все же, все же...

***

  Хината вернулась домой еще той ночью. Дедушка, кудахтая, как добрая наседка, ласково что-то приговаривая, усадил ее в машину, одарил большой шоколадкой — "чтобы у нее остались только хорошие воспоминания" — и отправил восвояси. Оказалось, что входить в дом через окно весьма удобно, а вот спать после произошедшего почти невозможно.
  Из головы не шел образ белого девятихвостого зверя. И та оговорка... Что с Наруто? Что... С ней самой?
  Девушка решила: надо сообщить об этом Цунаде. Она и Джирайя, они должны знать, что происходит! Пальцы не слушались, но Хьюга быстро набрала номер женщины и, дождавшись ее ответа, быстро рассказала о произошедшем.
  — Да... Да, я скоро приеду, — наконец прошептала она и, взяв свой рюкзачок, спешно вызвала водителя и помчалась за город.

***

  К утру Зверь, всю ночь неутомимо бродивший по лесу, воем пугавший собак и лениво ловивший белок и прочую мелкую живность, наконец, утомился. Он вытоптал в снегу небольшую площадку и свернулся на ней калачиком — невероятно уютная белая смерть.
  Девятихвостый не волновался о Наруто, не боялся, что он соберется с силами и подавить его волю. Душа и сердце этого жалкого человека отныне и навеки принадлежит Демону. Теперь только смерть разделит их надвое, ибо душа Узумаки чиста, и ее не утянуть в темные глубины Ада.

***
 
  Хината, нервная, встрепанная, была встречена Цунаде на пороге. Женщина охнула:
  — Милочка!... Да ты на ногах еле держишься! Проходи... Проходи, присаживайся... Сейчас я принесу тебе чай, хочешь?
  — Да... Спасибо.
  Хьюга опустилась на диван и несколько минут покорно ждала, а когда женщина вручила ей горячую чашку, исходящую паром, прерывисто вздохнула и начала свой недлинный, в общем-то, рассказ. И если большую часть времени она говорила ровным голосом, то, приблизившись к возможной смерти Узумаки, не выдержала, и, скользнув по щеке, прозрачная слеза упала а черный чай.
  — Его ведь не убьют, да? Его нельзя убивать, он ведь справится, это ведь Наруто, - прерывисто прошептала Хината и наконец подняла глаза — чтобы увидеть, как супруги переглядываются, а потом опускают глаза и поджимают губы.
  — Так будет правильно, дорогая... — начала Цунаде.
  Джирайя прервал ее, сурово проговорил:
  — Закон суров, но это закон. Видимо, волк оказался сильнее и поработил Наруто. Теперь это не тот человек, которого ты знала, это машина для убийства, древнее зло, и оно должно быть уничтожено. Ради блага простых людей.
  — А... А нельзя вернуть его, не убив? — жалобно прошептала девушка. — Может, увидев меня, он очнется? Я люблю его, если его убьют, то и я умру… Я... Нет, так нельзя...
  Речь девушки стала нечеткой; глаза начали закрываться. Цунаде аккуратно взяла полупустую кружку и уложила Хинату на диван.
  — Пусть поспит... Так будет проще. — выдохнул она и прижалась к Джирайе.
  — Все будет хорошо. Все будет хорошо...

TO BE CONTINUED…

Одинокий волчонок. Глава 12

  Комнату заливал желтый электрический свет, льющийся от стоящей на столе лампы. Она была нелепой, детской — стоящий на задних лапах тигренок поднимал высоко над головой небольшой фонарик. Но этот фонарик позволял разглядеть бледную девушку, неподвижно лежащую на постели под белым смявшимся одеялом, и сидящего у нее в ногах бледного и хрупкого паренька. Он ссутулился и в своей черной, мешком висящей одежде, напоминал стервятника. Изредка юноша приоткрывал глаза и из-под ресниц бросал взгляд на спящую. Он немного волновался.
  Это был Саске, и охранял он, как цепной пёс, Сакуру. Она пробуждала в нем невнятные теплые чувства, которым не хотелось верить...
  Учиха медленно встал и подошел к двери. Не оборачиваясь, едва слышно шепнул:
  — Поправляйся... Побыстрее.

***

 Хината тоже была укрыта белым одеялом, но лежала не на кровати, а на диване, и в окружении более взрослых людей. Никто из присутствующих в доме не мог заснуть от волнения, и теперь все обсуждали план спасения Наруто.
  Это казалось столь же важным, сколь и невыполнимым.

***

 Дедушка нервно крутил в руке телефон. В конце концов он выдохнул, и, буркнув под нос: "Выбора у меня нет", — набрал номер.
  Гудки прошли на удивление быстро. На том конце меланхоличный голос протянул:
  — Да-а?
  — Это я. Фугаку, надо встретиться. Срочно. Это касается и смерти вашей вампирши в том числе.
  — Она не...
  Договорить Учиха не успел. Дедушка бросил трубку.
  Некоторое время спустя он зашел в кафе и сел за столик, который уже был занят Фугаку, и сразу стал говорить:
  — Один из новообращенных не контролирует себя. Он уже убил одну из ваших вампиршу, я говорил об этом, и, понимаешь ли, нам это все не нравится. Я хочу заключить мирный договор на некоторое время, пока мы не избавимся от него. Он несет большую угрозу, — дедушка ненадолго замолчал, ожидая ответа, но Учиха только отсутствующим взглядом сверлил столешницу. — Ты понимаешь, что я имею в виду?
  — Да. — оказалось, вампир все же слушал. — Ты, как всегда, не хочешь марать руки в крови и просишь меня о помощи. Я думаю, сын будет не против убить вашего новичка.
  Фугаку, не прощаясь, поднялся и вышел. Его мысли, четкие и быстрые, уже ураганом крутились вокруг идеи о том, что клан оборотней близок к вымиранию... И это хорошо, очень хорошо.

***

  Фугаку, покинув кафе, вернулся в свое поместье. Там его ждали сыновья, по первому зову явившиеся перед отцом и покорно склонившие черноволосые головы. Итачи из-под лобья смотрел на Фугаку внимательными и цепкими глазами, вслушивался в каждое слово; Саске же, кажется, был словно в трансе... Впрочем, он всегда выглядел так.
  — Я только что разговаривал с бывшим главой клана оборотней. У них появился новичок — сын Минато Намикадзе, полагаю, напоминать, кто это, нет нужды — Наруто Узумаки. Он не сдержал своего демона, утерял себя. Дедушка, — Фугаку скривил губы, не сдержав презрения к этому фамильярному прозвищу, — обратился ко мне с просьбой убить мальчишку, так что сегодня ночью мы выдвигаемся. Как вы, надеюсь, помните, сейчас действует временный мирный договор... Но это нам только на руку. - красные глаза блеснули, и обнажились в усмешке белые крупные зубы. Мелькнули розовые полоски дёсен. — Скоро весь род этих вшивых псов вымрет, и тогда город будет принадлежать нам.
 Итачи в ответ покорно кивнул:
  — Да, отец. Я рад.
  Покорность не мешала ему лукавить. На самом деле, хотя и будучи наследником титула главы клана, он вовсе не хотел всей этой воинственной суеты: конфликты до хорошего не доводят. Да и Саске вроде сдружился с этим зверем...
  Младший Учиха даже не пошевелился. Только прикрыл глаза и, глядя в пестрящую вечными размытыми сполохами темноту, тихо корил себя: как он не догадался, что тот убийца — Наруто? Однако, как можно было догадаться... Такой добрый... Солнце, которого так не хватало вмиг потемневшему миру; теперь это солнце гаснет.
  И пусть.
  Взамен разгорается новая луна... У нее хрупкие запястья и бордовые от напитавшей их крови волосы, тонкая белая шея.
  Ради новой луны расколет ли он теплое солнце?

***

  Дедушка,оказавшись дома, тоже вызвал к себе человека. Тот тоже склонил голову и тоже покорно молчал, слушая.
  — Я разговаривал с Фугаку. Они убьют Наруто... Ты станешь главой. И найди себе девушку. Нужен наследник. — Дедушка отвернулся и добавил: — Я все сказал. Теперь уходи.
  Нагато не рискнул ничего сказать; он молча развернулся и вышел, злобно стискивая зубы. Что же, теперь он почти пожизненно будет занимать этот отвратительно ответственный, выматывающий... Опасный пост.

***

  Ближе к ночи Наруто проснулся. Точнее, проснулся Зверь.
  Он проголодался: может, сегодня удастся получить еще несколько человеческих душ? По лесу леденящими душу волнами пошел оглушительный вой... Им страшно, пусть, пусть им станет страшно; пусть прижмут уши к голове и забьются в норы. Хозяин идет по своим владениям!

***

  — Мы вовремя, — тихо хмыкнул Итачи, останавливая машину. Скоро здесь будут и оборотни.
  Вой прервется, и роскошные пушистые хвосты украсят залы поместья.
  Ах, как жаль.

Одинокий волчонок. Глава 13

  Итачи спокойно покинул салон автомобиля, дожидаясь оборотней, прекрасно слыша вой и понимая, что этот бой будет слишком сложен. Слишком... Особенно для его брата, для любимого и единственного младшего брата.
  Саске вышел немного позже, когда собрался с мыслями. Его глаза густо покраснели, доказывая, что он готов, пока что готов…

***

 Нагато сидел в машине, пока молчаливый водитель выкручивал руль, направляя лаконичный белый автомобиль к месту назначения. Он до сих пор не мог поверить в то, что теперь до самой своей гребаной смерти будет Главой клана — он так это ненавидел. Ну да, он старший сын, и что с того? Издавна было принято, чтобы клан возглавлял мужчина, тот самый альфа, тот истинный, который достоин этого места. Но Нагато не ощущал себя таким! Управление стаей — это слишком сложно и монотонно, это огромная, ничем не оправданная ответственность, и удовольствие она могла доставлять только такому наивному дураку, как Минато. А теперь что? Теперь он должен избавиться от собственного племянника! А ведь не так плох мальчишка. Мог бы победить Зверя... Он что, специально?
  Кушина прокляла бы его и всех его потомков. Но Кушина мертва, и сын ее теперь должен умереть тоже. Таковы законы.
  Когда машина остановилась, Узумаки выскочил на улицу, не дожидаясь, пока водитель откроет дверь. В салоне стало отвратительно душно; там словно все было пропитано тяжелыми и навязчивыми запахами требований, страха, скуки. Под сенью деревьев было спокойнее. Даже вампиры не могли испортить удовольствие от ощущения свежести лесного воздуха — впрочем, Нагато вполне лояльно относится к ним. Давняя вражда в его понимании уже изжила себя и должна была остаться в прошлом.
  — Дедушки не будет, так что здесь только мы... И, кажется, нас уже ждут, — вместо приветствия обронил Нагато. Очертания его тела поплыли, и перед вампирами предстал крупный белый волк. Он встряхнулся весь, словно поудобнее поправляя густую шкуру на новом теле, повел плечами и запрокинул голову — оглушительный, злобно-недовольный и вызывающий вой вытряхнул из густой сени деревьев тех птиц, которые почему-то не покинули лес раньше. Он хотел закончить со всем этим побыстрее. Чем может ответить ему этот новообращенный слабак? Он не убьет даже белку.
Так думал Нагато.


***

  Зверь слышал этот вой, прекрасно слышал. Зверь знал, кто так нагло кричит о своем присутствии. Но он не волновался — он спокойно дожидался гостей, неторопливо и гордо прогуливаясь меж темных стволов. Так, словно эти земли были его, только его, словно никто не имел более права оказаться здесь без его благодушного разрешения.
  Зверь легко убьет их, таких наглых и самоуверенных. На его стороне древняя сила, тысячелетия опыта, а за них не играет ничего равноценного. Зверь уничтожит их: быть может, разобьет черепа мощными когтями, или вспорет животы, выпуская на девственно-чистый снег потоки крови и дурно пахнущие внутренности, или перегрызет слабые шеи; Оборотень окончательно, бесповоротно сломает того жалкого человека, который когда-то опрометчиво пытался назвать себя хозяином.
Это будет легкая победа.

***

  Тот хриплый вой услышала и Хината. Она не спала — должна была, но как это возможно сейчас? О нет, даже если бы она и смогла уснуть, то видела бы только лишь выматывающие кошмары.
  Хината ведь не представляет, как будет жить без этого странноватого, но веселого и неизменно доброго паренька. Нет, она не умрет, конечно... Но без него... Не жизнь, а существование.
  Наверное, он догадался о ее чувствах? Наверное, да. Он же не мог не понять...
  Какая разница?!
  Она вскочила на ноги и неловко пошатнулась: в глазах все поплыло, голова закружилась, и равновесие стремительно отказало ей в своем присутствии. Грудь стиснуло что-то тяжелое, дыхание прервалось. Хината мотнула головой и села на пол, тяжело опершись на руки.
  Послышалось тихое аханье Цунаде. Женщина только что вышла из кухни и теперь была не на шутку встревожена.
  — Хината, дорогая! Куда ты? Что с тобой?
  — Я должна остановить все это. Я не прощу им, если они убьют его только из-за того, что он не контролирует себя! Это неправильно! - выдохнул девушка. Головокружение прошло, и она аккуратно встала на ноги. — Со мной все хорошо. Мне всего-то нужно в лес!
  Зашел в комнату и Джирайя. Лицо его сделалось мрачным, он сжал губы и решительно прошипел прежде, чем жена успела произнести хоть слово:
  — Поехали, Хината. Я не собираюсь здесь сидеть и делать вид, что ничего не происходит.
  Девушка прерывисто кивнула и вышла следом за мужчиной, успев только захватить куртку и зацепившись взглядом за яркий вязаный шарф.
  Цунаде тихо покачала головой и присела на диван. Все ее существо было против этого опрометчиво поступка — но еще больше душа её протестовала против смерти бедного мальчика, за годы ставшего более, чем родным сыном.

***

  Очередная машина подъехала к лесу. Из нее стремительно выскочила Хината, более спокойно вышел Джирайя. Даже здесь, на достаточном отдалении, слышны были вскрики и грубый, насмешливый рык. Кажется, бой был достаточно жесток; определить, кто побеждает, казалось невозможным. Хината была уверена, что Наруто не сможет выстоять один. Ей надо, надо туда!...
  Зачем?
  Она кинулась в лес, проваливаясь в снег и спотыкаясь. Мужчина поспешно следовал за ней и благоразумно молчал — отчего-то ему казалось, что эта уверенная девушка знает, куда идти.
  Совсем скоро они достигли цели. Хината увидела, как высокий широкоплечий парень направил лезвие широкого меча тяжелым, страшным, смертоносным ударом прямо в глаз Зверя. На пушистой холке висел, вцепившись зубами, слегка потрепанный волк. Несколько трупов истекали кровью. Кучка людей не рисковали больше подойти.
  — Наруто-о-о! - взвизгнула Хината.
  От этого крика вздрогнули все. Только блестящее лезвие целеустремленно скользило к цели — но лис уже отшатнулся, повернул громадную морду в сторону источника звука. Ему вдруг стало словно наплевать на впивающиеся в шкуру зубы. Красно-черные, стеклянные глаза словно подернулись пепельной пеленой — и грязный мрак стек с них, открывая глубокую голубизну.

1 Ходим по кругу, мы попали в лабиринт.
Мы попали в лабиринт, и выход нам не найти.
На тебе моя куртка, мы попали в лабиринт.
Мы попали в лабиринт, и выход нам не найти.

Одинокий волчонок. Глава 14

  Наруто упал на траву и кашлял кровью, замечая ранение на животе.
  — Хината, ты жива... Но я же видел кровь, я видел, как ты потеряла сознание, - тяжело прошептал он. По щекам размазывали грязь слезы.
  Девушка подбежала к любимому и обняла его, зажимая ранение совей рукой.
  — Не умирай, я прошу тебя. — тихо вздохнула она. Потом подняла голову и обожгла презрительным взглядом Нагато и братьев. — Он же ни в чем не виноват! Я ненавижу вас!
  Джирайя подошел к приемному сыну, сев на колени. Для него было очевидно, что доехать до больницы они все равно не успеют.
  Наруто хриплым, срывающимся голосом говорил:
  — Хината, успокойся. Я... Я сам виноват. Я не смог сдержать его. Я возненавидел весь мир, когда подумал, что ты погибла. Они исполняют волю закона, я и правда опасен для людей, такова моя судьба. Пожалуйста, живи дальше, я хочу, чтобы ты была счастлива. Джирайя... Скажи бабушке Цунаде, что я очень ее люблю. Вы оба мне очень дороги.
  Саске подошел к Узумаки, и присел рядом, даже не зная, что сказать.
  — Я не держу на тебя зла, ты и правда за это время стал мне другом. Благодаря тебе я понял, что значит настоящая любовь. Наруто... Может, мы еще встретимся. — ион искренне, суть загадочно улыбнулся.
  — Ну что, дядя, давай, забирай мою силу. Ты ведь давно этого хотел, не пропадать же ей. А я... Готов умереть. - прошептал напоследок Узумаки, посмотрев на Нагато, а тот лишь усмехнулся. Его глаза загорелись желтым цветом, на кончиках пальцев появились когти... После тот безжалостно перерезал горло собственному племяннику, забирая силу у истинного альфы.
  Итачи брезгливо посмотрел на все это. В этот момент он возненавидел оборотней.
  — Безжалостно убить племянника.... А вы еще смеете говорить, что мы кровожадные? Он же ребенок. - прорычал Учиха, сжав рукоять меча сильнее. Впрочем, он лишь подошел у мертвеца и бережно взял тело на руки.
  Хината поднялась с колен. Зря она это сделала... Глаза закатились, и девушка упала. Джирайя успел поймать её.
  — Все будет хорошо, Хината, мы справимся, - с любовью произнес мужчина, положив девушку на заднее сиденье.
 Нагато лишь молча сел в машину, кивнув водителю, и тот направился к особняку Семьи.
 Итачи положил мертвое тело Наруто в машину, а потом подошел к мужчине и поклонился ему.
  — Мы приносим свои извинения. Мой брат придет на похороны, дабы почтить память вашего внука. - проговорил Учиха, а Саске сдерживал слезы. Только что он потерял единственного друга.
  Дедушка медленно кивнул и прошептал:
  — Я не держу на вас зла, вы лишь выполняли приказ своего отца. Я больше всего ненавижу клан собственного сына. Оборотни слишком распоясались.

Спустя несколько дней:

 Все одноклассники, а также Саске Учиха, Хината, Джирайя и Цунаде стояли возле могилы Наруто и слушали священника, а после смотрели на то, как закрытый гроб закапывали в землю, и лишь под самый конец клали цветы на могилу, прощаясь с тем, кто дарил им лучи света и свою улыбку.
  — Наруто, прости, мы слишком много взвалил на тебя, забыв, что ты еще... Еще совсем ребенок, - прошептал Джирайя, обнимая плачущую жену и Хинату.
  Кого на похоронах не ждали, так это Нагато. Он пришел с цветами и во всем черном, чтобы почтить память своего племянника, вот только никто из родственников его видеть не желал. Хьюга грубо дала ему пощечину.
  — Вон. Уходите, вам не рады! Верните мне его, вы виноваты в его смерти! Будьте вы все прокляты!
  Джирайя подбежал к девушке и обнял её, а потом обратился к Нагато:
  — Уходи, тебе и правда не рады. Ты не достоин даже смотреть на его могилу. - прошипел мужчина.

Спустя год:

 Прошел год после смерти молодого волчонка. Джирайя и Цунаде смирились с его смертью, Хината... Нет. Она рассказала родителям о смерти своего возлюбленного и о том, что оборотни и вампиры существуют, вот только те ее приняли за невменяемую. Безуспешно попытавшись переубедить ее, они поняли, что девушка от своего не отступится, что ее депрессия была вызвана этими глупыми фантазиями. И они сочли, что Хинате помогут только в больнице... Теперь день за днем проходил в компании невменяемых людей, которые мнили себя королями мира или шарахались от каждой тени.
  Тут она действительно чувствовала себя больной.
  — Привет, Хината, - вздохнул Джирайя, поставив букет цветов в вазу и сев на край кровати.
 Мужчине было больно видеть девушку своего внука в таком состоянии; он винил себя за то, что ничего не мог сделать. Драгоценный цветок Наруто медленно увядает от правды, которую он не смог перенести.
 Хьюга улыбнулась и словно окутала его своей любовью.
  — Сколько я здесь уже?
  — Год. Прошел целый год. Хината... Скажи им, что ты все это придумала, тебя отпустят домой. Я сам не могу забрать тебя.
  Он предлагал не впервые. Но Хината в очередной раз упрямо покачала головой: "Нет".
  В этот раз он в очередной раз покорно кивнул.
  А потом он достал из сумки небольшой бутылек.
  — Тогда... Пей.
  Хината благодарно улыбнулась. Она выпила горькую жидкость и умиротворенно положила голову на плечо Джирайи.
  Скоро она встретится с Наруто и наконец-то будет счастлива.