Дорога стелется перед глазами одной большой мокрой от дождя полосой. Справа и слева вспыхивают, то поочерёдно, то одновременно оранжевые, красные и белые огоньки. Машины несутся по встречной полосе, сопровождаемые завистливыми взглядами каждого из водителей моего ряда. Пробки по дороге из центра города уже давно перестали быть диковинкой.
Я думаю, о проекте второй объездной дороги с четырьмя полосами в одну и в другую сторону. Тогда по масштабу это будет скорее дорогой международного значения. А что если сделать две полосы в сторону пригорода и три обратно? Нет, всё равно тянет на спецпроект, с которым нужно будет обивать пороги Министерства инфраструктуры... А что если упростить процедуру, построив две стандартных объездных дороги, как параллельные проекты?..
Я думаю обо всём, кроме того, что сейчас меня тревожит. Да, дороги — это, несомненно, важно и, как будущий Хокаге, я уже сейчас обязан подмечать основные проблемы Конохи и разрабатывать возможные пути их решения. Но, как Наруто Узумаки, я даже на минуту не могу отвлечь себя от мысли о том, что сегодня я должен предложить своей жене подать на развод. Я должен как обычно прийти домой и за ужином снова поднять ту тему, которую мы обсуждали на прошлой неделе.
Развод, несомненно, скажется на моём рейтинге и Хината уже несколько раз пыталась сказать мне об этом, но я почему-то даже слушать её не хотел, доказывая и себе, и ей, что на расторжение брака я и так не пойду. А потом вдруг понял, что даже если наш брак — простая формальность и Хината знает о моих чувствах к другой, я буду просто не в праве продолжать называться её мужем. Это оскорбительно, если не унизительно по отношению к ней. Поэтому разводу однозначно быть. И неважно, как на это отреагируют избиратели. Если мой рейтинг опустится до нуля и СМИ выльют на меня галлон помоев, то я откажусь от участия в выборах в этом году и подожду ещё пять лет. В конце концов, моя мечта не стоит страданий моей жены.
Подумать только, ещё три месяца назад я жил той жизнью, которую всегда представлял себе перед сном. Вот, как все люди — лежишь себе и, ожидая сна, начинаешь строить планы. Иногда настолько абсурдны, что в голове не укладывается, а иногда вполне себе реальные. Те, что строил я, были более чем реальными. Проблема была лишь в том, что я редко задумывался о содержании, наполняя красками форму. Как у Шекспира, "тратился на роспись внешних стен".
У меня была жена. Та, о которой можно лишь мечтать — тихая, сговорчивая, послушная, с чистым, как хрусталь, сердцем и руками, которые созидали и врачевали.
У меня был дом. Большой и уютный. Именно такой, каким я помнил его в детстве. Семь лет назад я выкупил у одного разорившегося бизнесмена дом своих родителей и полностью отреставрировал его. Облицованный белым ракушником, с большим японским садом, домашним храмом и огромной двухэтажной библиотекой, в которой я любил проводить вечера.
У меня была работа. О, да! Она была настоящим содержанием моего существования. Смыслом моей бессмысленной, до момента её обретения, жизни. Я бы даже не назвал это работой. Скорее призванием. Заботиться о жителях своего родного города, защищать их, быть их опорой — что может быть лучше?! И суть вовсе не в том, что, выполняя какую-то просьбу своих земляков, я чувствовал гордость за свой поступок или хотел добиться этим признания. Нет, все мои стремления сводились лишь к тому, чтобы сделать жизнь сотен людей из Конохи пусть не лучше, но хотя бы немного легче. Сделать их жизнь не похожей на то, что пришлось пережить мне...
Все жители Конохагакуре — семья Хокаге. Я посвятил пониманию этого принципа больше половины жизни. И ради Конохи... Я... Пожертвовал собственной семьёй. Вернее тем, что когда-то могло стать моим семейным счастьем. Я упорно пытался строить чистую политическую карьеру, используя в качестве фундамента собственные плечи и плечи своей жены. Но ведь мы оба не Атланты и мне стоило знать, что долго так продолжаться не может. Когда-нибудь всё рухнет от одного единственного отголоска самого человеческого из всех человеческих чувств...
Я помню день, когда впервые увидел Хинату, хотя она всегда отрицала, что именно тогда произошла наша первая встреча. Этот спор можно было бы вспоминать с ностальгическим теплом, но у меня только щемит в груди от чувства вины перед ней. Ведь это из-за меня и только из-за меня наши жизни превратились в то, чем они есть на этот самый момент.
- Говорят, эта девчонка сохнет по тебе, - проходя мимо одной из стыдливо опустивших взгляд студенток, однажды бросил Саске.
Как всегда без капли заинтересованности, с одной только едкой насмешкой в голосе. Иначе мой товарищ просто не умел. Меня всегда удивляло, что он, будучи самым способным студентом на потоке, да ещё и с завидными внешними данными совершал благороднейшие дела, совмещая их, однако, с вопиющими проступками. Ему, как настоящему выходцу из аристократической семьи, не претило выказывать презрение к тем, кого он, по очень субъективным суждениям, считал "недостойными", но, при этом, другом он был первоклассным.
Когда он отпустил правдивое, но слишком интимное для обсуждения в людном месте замечание в адрес одной из девушек, я лишь пришёл в недоумение. Кто? Она? Эта черноволосая тихоня в застиранной толстовке? Сохнет? По мне? Да неужели?!
- Чушь какая! Да кто вообще может по мне сохнуть?! - своё умозаключение я высказал вслух, проводив объект наших обсуждений взглядом.
Саске ухмыльнулся. Мне показалось, что это была ухмылка снисхождения или обычная "издёвка", но он в действительности подумал, что я просто не хочу рассказывать ему о своём отношении к этой девушке.
Как оказалось позже, по мне, кроме, черноволосой девчонки, было кому сохнуть. Но это мало того что не льстило мне, так ещё и здорово мешало. Впрочем, до одного эпизода, произошедшего через пару минут после мимолётного замечания Саске, я всё-таки имел полное и безраздельное право утверждать, что "по мне никто сохнуть не может".
В экстремальных ситуациях я, как правило, не думаю головой. Одни называют это самоотверженностью, другие героизмом, а третьи идиотством. Что единственно верно знает, наверное, один лишь чёрт.
Итак, у нас с Учихой были лекции в разных корпусах университета, и нам пришлось разделиться. Я был всецело поглощён размышлениями о том, кто и каким образом может "по мне сохнуть", а Саске, скорее всего, вспоминал конспект по "Истории политических наук". Романтическое настроение, тем не менее, не мешало мне фиксировать некоторую напряжённость обстановки сложившейся в считанные секунды вокруг одного из зданий. И чутьё, в итоге, меня не подвело. Закрыв за собой массивную полуавтоматическую дверь корпуса, я вдруг услышал крик:
- Всем стоять и не приближаться! Кто сделает хоть шаг в моём направлении, спровоцирует взрыв! Я, чёрт побери, подорву себя! Прямо здесь и сейчас!
Пожалуй, то, что я тогда сделал, нельзя назвать иначе, кроме как инстинктивным решением. Около шести сотен человек в помещении, какой-то неуравновешенный тип с бомбой, прикрепленной к собственному телу, перепуганные студенты, обступившие его по кругу...
Честно говоря, уже не помню, как я оказался на первой линии, прямо перед преступником.
Судя по всему, нарушителем порядка был один из студентов. По крайней мере, он выглядел уж точно не старше меня и я могу поклясться, что несколько раз видел эту физиономию на территории кампуса. Однако, сейчас его измождённый вид говорил либо о затяжной депрессии, либо же о серьёзном психическом недуге. Он больше не был одним из студентов. Он был психом-террористом, собиравшимся отправить на тот свет сотни невинных людей.
- Я сейчас же подорву здесь всё! И виноват будет только Третий!
Толпу накрыла безмолвная паника. Кто-то тихо причитал, кто-то хныкал, а кто-то в напряжении всматривался в кнопку на бомбе. Но никто не делал ни малейшего движения.
- В чём он будет виноват? - мой собственный голос звучал как-то необычайно громко и искажённо.
Уже через пару мгновений я обнаружил себя стоящим в паре метров от преступника. Чего не сделаешь в состоянии аффекта?!
- Что за дурак! Чёрт возьми! Что он делает?! Мы же взлетим на воздух! - слышалось из-за моей спины.
- Третий Хокаге виноват в том, что открыл первый в стране Огня университет? Виноват в том, что позволил тебе учиться здесь?! - Слова рвались из меня, как дикие звери из клетки.
Я определённо потерял над собой контроль.
- Третий Хокаге вор и преступник, служащий в угоду нескольких влиятельных кланов. На нас ему плевать. Так почему бы не показать этому старому дураку, что значит настоящий протест против режима?! - террорист усмехнулся, насмешливо зыркнув на меня из-за своих больших круглых очков. - Смерть нескольких сотен студентов и преподавателей будет отличным уроком для бестолкового старика. Те, кто успели выйти из здания, непременно расскажут о моём подвиге. А тем, кто остался, бежать уже некуда. Все входы и выходы заблокированы.
Парень вдруг рассмеялся во весь голос своим безумным меланхоличным смехом.
Я вспомнил его. Наконец-то я вспомнил его! Мы вместе посещали курс по административному праву. Неужели... Неужели это он — тихий отличник, который всегда помогал своим друзьям и однажды даже предложил свой конспект мне?! Он, правда, так и не окончил тот курс. Пропал куда-то на длительное время, а сейчас... Сейчас вот он — стоит перед всеми с самодельной бомбой, примотанной к груди.
- Послушай, в этом нет смысла. Это не подвиг. Ты просто заберёшь жизни людей и всё. Никто не станет помнить твой мотив. И даже Хокаге никто винить не будет. Помнить будут только убитых тобой людей, - отныне я больше не видел в этом парне террориста.
Он запутался, также как любой другой человек. И был сейчас в шаге от того, чтобы совершить неисправимую ошибку. Вот только от этой ошибки зависело слишком много жизней.
- Ты только подумай... Политика не так важна. За каждым политическим потрясением, каждым решением министров, каждой войной стоят люди. Их жизни, их истории и их связи. На этом...
- Заткнись! Довольно! Ты не знаешь, что делает Хокаге с эти самыми жизнями. Не знаешь, сколько неугодных уничтожаются даже без права быть услышанными. Для Хокаге и его администрации человеческая жизнь не значит ничего. Так что сотней людей больше или сотней людей меньше...
Он был похож на загнанного зверя. Взгляд, наполненный одновременно яростью и страхом, решимостью и желанием сбежать. Ему стоило усилий прийти сюда и "получить право быть услышанным". Вот только какой ценой...
Не знаю, когда именно я понял, что он не станет взрывать бомбу. Наверное, тогда, когда он заговорил о человеческих жизнях. Как бы ни дико было признавать, но он... Он был таким же, как и я...
- Я... Я просто... Хочу, чтобы все узнали о том, какой он... Святой, чёрт возьми, Третий Хокаге...- слёзы бессилия и гнева катились по его лицу.
- Позволь, я помогу тебе, - теперь я стоял от него на расстоянии вытянутой руки.
- Прочь! Я же сказал, что здесь всё взлетит на воздух! - резким движением он попробовал в последний раз отмахнуться от меня, но я всё равно подошёл ещё на шаг ближе.
Он смотрел на меня снизу вверх, тяжело хватая воздух ртом. Рука с пультом управления была зажата в кулак так сильно, что мне пришлось разжимать его пальцы каждый по отдельности. Парень не сопротивлялся. Только тихо плакал.
Плакал потому что успел включить таймер. Когда я увидел на пульте цифры, безжалостно отсекающие от жизни последние минуты, у меня перехватило дыхание.
В зале по-прежнему стояла тишина, поскольку все входы и выходы были заблокированы и даже если пульт управления был сейчас у меня, то это не меняло ситуацию.
- Ты можешь снять жилет? - было первым, что я спросил.
- Нет, - дрожащими устами ответил он.
- Как отключить и какой радиус действия? - одной рукой я лихорадочно искал на пульте хоть какой-то признак кнопки.
- Метра три-четыре... Нужно одновременно обрезать зелёный провод на детонаторе сзади и красный спереди, - парень показал рукой себе за спину.
Четыре метра?! Он никого, кроме себя, не хотел убивать. Максимум эта бомба кого-нибудь покалечила бы, ну и была бы орудием показательного самоубийства-бойкота.
На таймере оставалась ровно полторы минуты.
- Кто-нибудь, помогите мне! - когда я обернулся, то заметил резкое движение.
Люди массово отходили от человека с бомбой, прижимаясь, друг к другу, чтобы избежать последствий взрыва.
- Уходи оттуда, Наруто! - видимо, кто-то в толпе знал меня по имени.
Уходить? Но... Ведь этот парень погибнет. И, если он не врал, то от бомбы всё равно могут пострадать несколько человек.
- Быстрее, пожалуйста! - заорал я, обращаясь к толпе.
Люди были напуганы. Никто не хотел рисковать своей жизнью ради какого-то террориста. А вдруг он специально сказал неправду о радиусе действия или о проводах и всё окажется гораздо хуже...
Я смотрел на толпу и понимал — никто не поможет. Оставалось всего сорок секунд. Тот, кто предложил бы сейчас помощь, подойдя ко мне, имел шанс, в случае ошибки, стать таким же самоубийцей, как и парень с бомбой.
-Наруто-кун, я помогу, - когда я услышал тихий девичий голос, она уже стояла передо мной с ножницами наготове.
Девчонка, на две головы ниже меня, в серой бесформенной толстовке. Тали, на которую Саске указал мне пару минут назад — не знаю. У меня не было времени размышлять.
- Режем одновременно на счёт три! - скомандовал я, доставая из кармана брюк перочинный нож. - Раз! Два! Три!
Всё закончилось. Возможно, не так, как я себе представлял, но, в любом случае, без жертв. Парня, который пытался подорвать себя, полиция встретила при входе в здание. Не знаю, что с ним было потом. Говорят, ему удалось сбежать из участка... Но одно я знаю точно — после этого дня ко мне стали проявлять значительно больше внимания, чем раньше. Я бы сказал, слишком много внимания.
Когда общественное внимание тебе действительно нужно, ты его, как правило, не получаешь. Все забывают о существовании ребёнка, чьи родители погибли во время теракта, о старике, вокруг которого остались лишь те, кто с нетерпением ждал его смерти... Хотя... Одиноким можно быть даже будучи в центре всеобщего внимания. Мне так казалось пока я не встретил Её — жизнерадостную, розоволосую студентку медицинского. Она улыбалась во все тридцать два и краснела, глазея на нас с Саске. Я краснел в ответ. А Саске... Он просто проходил мимо, не удостаивая её даже взгляда. Однажды, заметив, как Она наблюдает за нашей тренировкой по бегу, я решился спросить Учиху:
- Как думаешь, может мне пригласить её как-нибудь в бар?
Даже не знаю, что я надеялся услышать.
- Вот значит, какие тебе нравятся. Прилипалы...- флегматично, бросил он, обгоняя меня.
Я тогда, конечно, ужасно обиделся, но взял это искрометное определение на заметку. Отныне не только Она наблюдала за нами, но и я иногда наблюдал за Ней. За тем, как Она готовится к экзаменам в библиотеке, что, как правило, заказывает в столовой...
Но меня, как и в девяноста процентах случаев, ждало разочарование — через две недели Она попросила меня познакомить Её с Саске. Здесь было два варианта: либо Ей нравились популярные парни и на волне моей "популярности" Она решила закрутить роман со мной; либо Её изначально интересовал вовсе не я. Последнее оказалось верным.
И было бы неплохо, если бы я быстро забыл об этом недоразумении, как забывал о проваленных экзаменах или полученных в драках увечьях. Но всё оказалось не так просто. Мне было больно видеть: как она признаётся в любви к Саске, как он отвергает её чувства, как она страдает, но всё равно пытается подобраться к нему ближе, как рождается наша с ней дружба, которая, несмотря на годы и расстояние будет лишь крепнуть, пока однажды не вспыхнет чем-то новым и непреодолимым для нас обоих...
Странное это чувство, когда ты хотел бы подпустить одного человека ближе к себе, но не можешь, а другого вынужден держать на расстоянии, хотя от всей души желал бы его полюбить. Сильно. По-настоящему.
Одним осенним днём я поднимался по лестнице в общежитии и увидел маленькое скорчившееся под весом трёх коробок существо. Она отчаянно пыталась затащить что-то в свою комнату, но это, очевидно, было непосильной задачей.
- Давай-ка я помогу!
Я с лёгкостью схватил две коробки и тогда... Даже не понял, что мне ещё придётся пережить. Передо мной было просто пунцовое девичье лицо, бегающие из стороны в сторону глаза странного цвета и дрожащие бледные губы. Казалось, она грохнется сейчас в обморок прямо на лестнице, но девчонка только тихо-тихо пропищала в ответ:
- С-спасибо, Наруто-кун...
Откуда она знает, как меня зовут? И самое главное — откуда я знаю её голос? Ладно, с первым всё может и просто. Меня в кампусе многие стали узнавать после приключения с бомбой. А вот второе... Однажды я уже определённо слышал её голос...
- Ты новенькая здесь? - этот вопрос показался мне наиболее подходящим для того, чтобы завязать хоть какую-то беседу.
- Ну... Нет, вообще-то... Я... Я здесь уже давно... Н-но... Решила переехать в общежитие только сейчас... Моя семья долгое время была против, а сейчас...- её тихие шажки за моей спиной становились всё тише и тише, а голос отдалялся.
Когда я обернулся, она стояла внизу одного из лестничных пролётов и, поставив коробку на пол, ритмично открывала рот, делая глубокие вдохи.
- Эй, с тобой всё нормально? - чтобы удостовериться, я спустился к ней. - Присядь. Я принесу воды.
- Нет-нет, всё в порядке. Это п-просто... Просто астма. У меня всегда так...
Мне показалось странным, что она не использовала ингалятор, как это делали другие астматики из моего круга общения. Астма — значит ингалятор. А у неё... Просто отдышка какая-то. Странная отдышка... Как позже объяснила Сакура, астма у этой девчонки, скорее всего не была связана с дыханием напрямую. Это был порок сердца, вызывавший при физических нагрузках или сильном волнении, приступы удушья.
И эти приступы удушья случались почему-то всегда, когда мы с ней сталкивались. Неважно где: в столовой, в библиотеке, в холле общежития. Я не знал, как её зовут и она больше не пыталась заговорить со мной, но томатного цвета лицо, учащённое дыхание и голова, излишне формально склонённая в знак приветствия — всё это буквально заставило меня запомнить её. Девчонку с больным сердцем, которой я, при возможности, помогал затаскивать тяжёлые вещи на четвёртый этаж.
- Моё сердце... Оно... Всё выдержит. Только, пожалуйста, пообещай мне, что... Что ещё чуть-чуть побудешь со мной, Наруто-кун...
Хината сказала это, держа меня за руку, перед своей операцией. Ровно через три года после нашего знакомства на лестничной площадке, или через четыре года после того, как она помогла мне обезвредить бомбу на парне-террористе, или через восемнадцать лет после нашей встречи в заснеженном лесу, когда я помог ей найти дорогу домой.
Я вдруг почувствовал, что хочу снова услышать её голос. Неважно, что она скажет. Неважно, что я слышу его изо дня в день вот уже восемь лет. Просто... Все эти воспоминания за рулём... Они... Они заставляют меня ещё острее чувствовать свою вину перед ней.
- Да, я слушаю тебя, Наруто, - сквозь телефонную трубку её голос звучит немного искажённо, не естественно.
- Привет...Хината, я уже еду домой. Я хотел сказать, что успею к ужину, - барабаня пальцами по рулевому колесу, отвечаю я.
Мне не хочется говорить с ней, но я понятия не имею, почему позвонил.
- Я вообще-то тоже сейчас еду домой. Буду где-то через минут двадцать. Но ужин уже готов. Я попросила Тенни сегодня приготовить. Надеюсь, ты не будешь против...
- Нет, всё в порядке...
Всё-таки, мне хочется... Нет! Мне нужно что-то ей сказать. Что я всё-таки хочу развестись с ней? Или оставить всё как есть? Что я сожалею обо всём? Что я виноват перед ней? Что она была лучшим, что могло произойти в моей жизни? Что же?.. Я сам не знаю.
-Хината, знаешь...- мой голос срывается и, я замолкаю.
Нет, я найду нужные слова за ужином. Не сейчас. Только не сейчас. Я не готов.
- Что, милый? - нисходящие интонации говорят о том, что она спросила "на автомате".
Она всё ещё называет меня "милым", несмотря на наш последний разговор о новой природе моих чувств. Видимо, профессиональная привычка — на публику ей всегда приходилось обращаться ко мне именно так. Наедине же я всегда был просто "Наруто".
- Так, ничего. Поговорим дома, - я отвечаю, как всегда мягко.
-...хорошо, - с запозданием выдыхает в трубку она.
Видимо, уже догадалась, что за ужином её ожидает новый разговор о нашей семейной жизни.
- Будь осторожен на дороге...
Обычно, в конце телефонной беседы Хината говорит "до встречи" или "увидимся дома", но сегодня... Как-то по-особенному, что ли. Впрочем, она уже целую неделю сама не своя. И я не то что понимаю и принимаю это, я осознанно создаю ей больше неприятностей...
Мне понравилось, очень. Видно, что написано качественно, я не обратила внимания на ошибки, так как читала непрерывно. Не понимаю, почему стоит так мало лайков. Задумка очень интересная, не съезжай с тропы и продолжай писать, мне очень интересно, что будет дальше)
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова