Наруто вошел в свое жилище – просторный дом, располагавшийся на склоне горы. Он вымотался так, что глаза сами собой съезжались к переносице. Весь день он провел на строительной площадке и теперь умирал от голода, а еще – от настоятельной необходимости долго-долго принимать горячий душ. Еще он весь день думал о той женщине – кем бы она ни была и откуда бы ни взялась. О женщине, которая то появлялась в его жизни, то бесследно исчезала. То, что произошло на ковре в его гостиной, не было сном. И все же, как она взяла да и растворилась в воздухе? Нет, он явно чокнулся… Ну или почти чокнулся. Кинув ключи на столик в прихожей, Наруто решительным шагом вошел в кухню. И – замер как вкопанный. Опять она! Хината. У него в кухне. Теперь она была одета – в джинсы и серую футболку. Она сидела у кухонного стола, расставив локти и подперев обеими руками подбородок, и ее хорошенькое личико было угрюмо. Темные волосы сияли в сумеречном свете, лившемся сквозь эркерное окно. Впрочем, когда Хината подняла на Наруто глаза. Она не улыбнулась и даже не встала с места. Наруто потер ладонью небритый подбородок: – Что ты здесь делаешь? Хината глубоко вздохнула: – Благодаря тебе – хотя за что тут благодарить – я стала смертной. От таких слов Наруто опешил. – Вот что, детка! Не знаю, с какой планеты ты свалилась… – Я пришла из Другого Мира. Из Неблагого Двора. – Хината поднялась, оперлась рукой о стол. Ирландский акцент в ее голосе стал заметно сильнее. – Я была суккубом, но не сумела добыть твою душу, и поэтому королева Моргана превратила меня в смертную и отправила к тебе, чтобы ты решил мою участь. Другой Мир? Неблагой Двор? Королева Моргана? Эти имена и названия прозвучали для Наруто так, словно он должен был их знать. Скорее всего, из волшебных сказок, которые ему читали в детстве. Вот только он не помнил своего детства. Хината постукивала по ножке стола носком белой теннисной туфли. Наруто разглядел смутный абрис ее лодыжки. Бог ты мой, какие у нее потрясающие лодыжки. Он потряс головой, отгоняя безумные мысли. – Я устал, голоден, и мне нужно в душ. Ты знаешь, где выход. Глаза Хинаты заблестели, и у Наруто заныло в груди при виде слезы, которая поползла по ее щеке. – Не реви, – проворчал он. – Это нечестно. – Извини. – Она судорожно сглотнула. – Я только что стала человеком. Мне некуда пойти, нечем заработать себе на жизнь. Хорошо я умею делать лишь одно, только я не унижусь до того, чтобы заниматься этим в смертном теле. Если бы я, будучи смертной, стала пользоваться своим телом, чтобы прокормить себя, меня сочли бы шлюхой. Так что я на это не пойду. Наруто изогнул бровь: – Ты про секс? Хината фыркнула, упрямо вздернула подбородок. – Если бы ты мог вспомнить свое прошлое, ты бы знал, о чем я толкую. Да, секс и мужские души. В твоем случае – женские. Наруто застонал, ущипнул большим и указательным пальцем переносицу – и только после этого снова взглянул на Хинату. – Уймись, а? Я не понимаю, что происходит, и мне просто необходимо кое-что прояснить. Хината выпрямилась и шагнула к нему. – Неужели тебя не удивляло, что я то появляюсь, то исчезаю? А крылья? Или ты впрямь считаешь, будто смертные могут их отрастить, когда пожелают? – По щеке Хинаты катилась новая слеза. – Я потерпела неудачу, понимаешь? И теперь проклята – точно так же, как и ты. Она стояла так близко, что Наруто, протянув руку, сумел обхватить ладонью ее подбородок и большим пальцем бережно стер слезу. – И почему мне так хочется тебе поверить? – пробормотал он, поглаживая ее щеку. – Что такого в этих словах – Неблагой Двор, королева Моргана, – если у меня от них дух перехватывает? Глаза Хинаты округлились. – Так ты помнишь? – Что помню? Хината прижалась щекой к его ладони. – Когда-то ты был инкубом, как я – суккубом. Но прогневал королеву – понятия не имею чем, – и тебя изгнали и дали тебе смертную душу и человеческую жизнь. Быть может, именно потому, что когда-то ты был инкубом, ты и смог противиться мне. Наруто помотал головой: – Надо было сразу отвезти тебя в больницу и сдать в отделение для психов. По щеке Хинаты снова покатилась слеза, крупнее прежней. – Мне нечем доказать, что я говорю правду. Королева Моргана сказала, что у меня будет немного времени на то, чтобы устроить свои дела, а потом я стану такой, как ты, и забуду прежнюю жизнь. С этими словами Хината отстранилась от Наруто и обхватила себя руками под грудью. Безупречно прекрасной грудью… Наруто встряхнулся, приходя в себя. Хината продолжала, и новые слезы катились по ее щекам. – Если ты не поможешь мне, тогда пускай меня лучше заберут в больницу. По крайней мере, там у меня будут кров и пища. – Хината тяжело вздохнула. – Я теперь знаю, что такое холод. Я весь день ничего не ела, и сейчас у меня в желудке так странно, смешно бурчит… Она шмыгнула носом и разрыдалась не на шутку. Наруто ничего не мог с собой поделать. Рядом с плачущей женщиной он становился кротким, как ягненок. Он притянул Хинату к себе, обнял. Уткнувшись лицом в его рубашку, она горько всхлипывала. – Я не знаю, что делать, – прошептала она наконец, подняв лицо к Наруто. – Куда деваться суккубу, который потерял бессмертие? Наруто крепче прижал ее к себе и, не веря собственным ушам, сказал: – Ладно, можешь пока остаться здесь. *** День выдался погожий, и Хината, стоя на крыльце дома, с наслаждением вдыхала чистый сосновый аромат, смешанный со свежим запахом земли. Издалека доносилось журчание ручейка, и этот звук что-то напоминал Хинате – то, о чем она никак не могла вспомнить. Миновал почти месяц с тех пор, как она стала жить в доме Наруто, и большая часть воспоминаний о ее прежней жизни уже прочно канула в небытие. Чем больше стараний Хината прилагала, чтобы вспомнить, тем труднее становилось это сделать. Ее совместная жизнь с Наруто далеко не сразу вошла в нормальную колею. Хината была так ему благодарна, что ради него была готова на все, вот только он ее ни о чем не просил. Она ничего не умела делать – еще будучи бессмертной, она прибегла к магии в тот день, когда занималась делами в фирме Наруто, заняв место его помощницы. Человек из нее был бы ходячая катастрофа. Наруто шаг за шагом обучал ее повседневным делам. Вначале он учил Хинату готовить, и прежде всего – кипятить воду. Однажды едва не случилась беда, когда она опрокинула чайник и вода залила газовую горелку. Зато теперь Хината умела намазывать на хлеб вещество, которое называлось арахисовым маслом. Правда, с желе у нее так и не ладилось – уж очень скользкая и увертливая была штука. Как правило, половина желе оказывалась у нее на рубашке, но Хината все равно торжествовала, когда ей удавалось размазать вторую половину по ломтю хлеба: на вкус желе было довольно приятным. Наруто был терпеливым наставником, хотя Хината видела, что он пытается скрыть улыбку всякий раз, когда она уже настолько выходила из себя, что было впору завизжать с досады. В самый первый раз, когда Наруто открыто ухмыльнулся при виде какого-то ее промаха, Хината со всей силы наступила ему на ногу. С тех пор он предпочитал не выставлять свое веселье напоказ. Ветерок, взъерошивший волосы Хинаты, принес с собой едва уловимый запах надвигающейся грозы. Ей вдруг почудилось, что она могла бы взмыть вместе с этим ветром и полететь между деревьями. Какая странная мысль! Нелегко было жить в одном доме с Наруто и не делить с ним ложа. Хината могла бы побиться об заклад, что Наруто разделяет ее чувства – об этом недвусмысленно говорил бугорок эрекции, распиравшей его джинсы всякий раз, когда он оказывался рядом с Хинатой. Тем не менее он уважительно относился к ее ясному нежеланию зарабатывать его благосклонность телом. Хината твердо решила, что отныне ляжет с мужчиной в постель только по взаимной любви. Она искренне желала ублажать Наруто иными способами. Во всяком случае пока. Она больше не суккуб и должна научиться быть смертной женщиной. Даже если не переживет этого. А такое вполне возможно, если она не обучится управлять адским устройством под названием «стиральная машина». Когда Хината впервые попыталась самостоятельно зарядить стирку и устроить приятный сюрприз Наруто, она засыпала в машину слишком много моющего средства. В итоге полезли пузыри, точно с маШиной случился приступ бешенства. Вначале это зрелище показалось Хинате восхитительным, но скоро ее восторг сменился паническим ужасом. Даже сейчас она покраснела, вспоминая, как лихорадочно тыкала пальцем в кнопки телефона, набирая номер, который Наруто нацарапал для нее в лежавшем рядом блокноте. Он примчался домой и увидел, как Хината мечется с охапкой полотенец, пытаясь собрать пузыри, которые непрерывно извергала стиральная машина. Наруто тотчас выключил машину, и извержение прекратилось. Хината почудилось сдавленное хихиканье, но, когда она гневно обернулась, Наруто уже принял невинный вид. Отвлекшись от воспоминаний, Хината покачала головой и вернулась в дом, где приготовила для Наруто другой сюрприз – ужин. Ей нравилось, как он каждый день предсказуемо возвращается домой в одно и то же время. Стол она уже накрыла – в точности как ее учил Наруто. В центре стола поставила картофельное пюре (немножко водянистое и комковатое), горошек (слишком подрумянился) и ростбиф, который весь день готовился в мультиварке (пережарился, но это мелочи). На десерт Хината подаст мороженое, которое хранится в морозильной камере, и достанет из холодильника шоколадный соус. Уж с этим-то она справится. Ну, наверное. На столе в банке из-под желе красовались лесные цветы, которые вчера принес Наруто. Хината с удивлением осознала, что в груди у нее радостно теплеет. Отчетливые шаги простучали по ступенькам и крыльцу. Наруто вернулся! Светясь улыбкой, Хината бросилась открывать дверь. – Я приготовила ужин, – сообщила она, едва он вошел в дом. – Сама! Наруто прикрыл за собой дверь и одарил Хинату одной из своих обворожительных улыбок. А потом вдруг обхватил ее за талию, привлек к себе и легонько коснулся губами ее губ. – Спасибо! – прошептал он, щекоча дыханием ее приоткрытый рот, и у Хинаты подкосились ноги. Ух ты! Если Наруто будет так поступать всякий раз, когда она к его приходу приготовит ужин, она не против возиться со стряпней каждый день. Наруто отстранился, и Хината, чтобы устоять на ногах, оперлась ладонью о край столика в прихожей. Наруто взял ее за другую руку, повел в кухню, и они сели за стол. Если ужин и не пришелся ему по вкусу, он этого не показал. И съел две большие порции всего – и пюре, и горошка, и ростбифа. Глядя, как он ест, Хината не могла удержаться от широкой счастливой улыбки. Потом она принялась ложкой раскладывать мороженое из коробки по десертным тарелкам, и Наруто не засмеялся, когда изрядный кусок мороженого соскользнул с ложки и пролетел через всю кухню. Правда, когда Хината ухитрилась полить шоколадным соусом не остатки мороженого, а свои лицо и руки, она заметила, что в глазах Наруто заиграли веселые огоньки. – Дай-ка я тебе помогу. С этими словами Наруто привлек ее к себе и принялся слизывать шоколад с ее носа и щек. Хината трепетала от этих нежных прикосновений, а он между тем занялся ее ладонями и запястьями. Слизав весь шоколад, Наруто прислонился спиной к кухонному шкафу и заключил ее в крепкие объятия. Запрокинув голову, Хината посмотрела ему в глаза, а затем он потянулся губами к ее губам. *** Хината прильнула к Наруто и постанывала, целиком отдаваясь его жадному поцелую. Вкус мужских губ, к которому примешался сладкий привкус шоколада. Она не могла припомнить лучшего вкуса. А его запах… О Богиня, как же был прекрасен его запах – от него пахло здоровым мужским потом, строительными опилками, хвоей и свежестью просторов за стенами дома. За все время, что Хината жила в доме Наруто, он ни разу ее не поцеловал. Он учил ее, опекал, покупал одежду и столько всего сделал для нее. И никогда ни к чему ее не принуждал. По правде говоря, она не была готова. Бывший суккуб, она не была готова заняться любовью в теле смертной женщины. Мысль об этом показалась такой нелепой, что Хината рассмеялась бы, если бы сейчас не стонала под ласками Наруто. Он целовал ее так основательно, как не способен был целоваться ни один смертный мужчина. Его сильные большие руки гладили ее так, словно она была из хрупкого стекла. Его ладони скользили ниже и наконец легли на ее округлые ягодицы, то сжимали их, то поглаживали. Хината обвила руками его шею, ощутила сквозь джинсы твердую выпуклость. Ее груди отяжелели, внизу живота всколыхнулась нестерпимо сладостная боль. Никогда и никто прежде не пробуждал в ней такого яростного желания. Нарутор поднял голову, и Хината увидела, что его синие глаза потемнели, а широкая грудь вздымается и опадает чаще и сильнее, чем прежде. – Мне нужно в душ, – проговорил он. – Я вся липкая от шоколада. – Хината легонько прикусила его нижнюю губу. – Я пойду с тобой. – Что ж, истратим меньше воды. – Язык Наруто на мгновение проник в ее рот и тут же, дразня, выскользнул наружу. – Да здравствует бережливость! Он поднял Хинату на руки – она обхватила ногами его талию, крепче обвила руками шею – и понес в свою спальню по сколь дверь в ванную находилась там. Наруто открыл душ и сделал воду потеплее. Господи, как долго он хотел Хинату! И все-таки дал ей время привыкнуть к нему, а себе самому – узнать ее поближе. Она и впрямь была из другого мира. Или же ее, как Маугли, вырастили волки. Ее, словно ребенка, приходилось учить буквально всему. Наруто наслаждался тем, как Хината радуют всякие мелочи. Например, лесные цветы, которые он принес ей однажды. Когда этот букет увял, она так расстроилась, что с тех пор Наруто приносил ей цветы почти каждый день. Он настроил температуру воды и обнаружил, что Хината совершенно обнажена. Таким волшебным и непостижимым образом, словно она по-прежнему суккуб. Суккуб! Наруто до сих пор с трудом в это верил, но ведь Хината – такое необыкновенное существо. Она так прекрасна: темные волосы ниспадают волнами до талии, огромные глаза светятся невинностью. Наруто заключил ее в объятия и сквозь одежду ощутил податливую мягкость ее тела. Он поцеловал Хинату и забыл обо всем, погрузившись в блаженство и желая лишь одного – чтобы оно длилось вечно. И только дробный звук водяных струй по мраморному дну ванны напомнил ему, что они собирались принять душ. Наруто быстро разделся под неотрывным взглядом Хинаты и швырнул свою одежду поверх ее. Глаза Хинаты яснее слов говорили, что она хочет его и что желание горит в ней с такой же силой, как в нем самом. Он повел ее под душ, заслоняя от хлещущих наотмашь струй, пока они оба не приноровились к напору воды. Хината засмеялась и запрокинула голову, подставляя лицо под водяные брызги, а затем повернулась к ним спиной. Взяв шампунь, Наруто выдавил немного на ладонь, намылил ее волосы, а потом смыл пену. Закончив с этим, он ладонью повернул ее лицо к себе, и их взгляды встретились. Наруто легко коснулся губами ее губ и тут же отстранился. – В тебе все прекрасно. Хината улыбнулась, обхватила его руками за шею и вновь поцеловала. – Это ты прекрасен. Наруто выпустил ее, вылил на губку гель и принялся намыливать ее тело. Всякий раз, прикасаясь к ней, он изнывал от нестерпимого желания. Прежде чем намылить груди Хинаты, он припал губами к одному, затем к другому соску. Хината застонала, вцепившись пальцами в его волосы. Господи, какая же она сладкая. Опустившись на колени, Наруто вдохнул ее дразнящий запах, которого не мог заглушить и свежий аромат мыльной пены. Работая губкой, он тщательно намылил живот и бедра Лилин, затем уделил внимание ногам с изящными ступнями. И развернул ее лицом к струям воды, чтобы смыть пену. Наруто поднялся на ноги и впился в ее губы яростным поцелуем, наслаждаясь властью над ней и одновременно задыхаясь от нежности. Хината не могла устоять на ногах и упала в его облтья. – Не знаю, смогу ли я встать, – прошептала Хината, когда он наконец оторвался от ее губ. Наруто улыбнулся и, легонько поцеловав ее, поднял. Хината уткнулась лицом в его влажную грудь и глубоко вздохнула. – В жизни не испытывала ничего подобного! – проговорила она, запрокинув лицо. – У меня почти не осталось воспоминаний о прежней жизни, но я точно знаю, что ни один мужчина не доводил меня до такого. При мысли о том, что Хината занималась любовью с другим, Наруто ощутил болезненный укол ревности. Может, это и неправильно, однако он хотел, чтобы Хината думала только о нем – так, словно он у нее первый. Будто он первым коснулся ее, поцеловал, раздвинул ее бедра и овладел ею. И, господи, как же ему хочется, чтобы это произошло поскорее! Хотя Хината порывалась вымыть Наруто, как он уже вымыл ее, он отказался. Наскоро ополоснул шампунем волосы, а затем обработал губкой тело. Выключив воду и выбравшись из ванны, они досуха вытерлись полотенцами. Наруто поднял Хинату на руки, и она, бросив полотенце, обвила ногами его бедра и крепко ухватилась за его плечи. Пока он нес ее в спальню, она целовала его, а потом они вместе повалились на кровать. Желание войти в нее было так велико, что у Наруто темнело в глазах от страсти. От любви. Это слово вынырнуло ниоткуда и ярко вспыхнуло в его сознании. Неужели то чувство, которое сейчас полыхает в его груди, и есть любовь? Он касался Хинату, целовал, затем опустился между ее раздвинутых бедер. – Погоди! – шепнула Хината. Ее голос срывался, глаза были полуприкрыты. – Что такое, малыш? – пробормотал Наруто, нежно покусывая ее ухо. Хината застонала – боже, как ему нравились эти восхитительные стоны! – Помнишь, в нашу последнюю встречу ты сказал, что не спишь с женщинами без презерватива? Наруто был так потрясен своей забывчивостью, что на миг лишился дара речи. Приподнявшись, он взглянул на Хинату – первую женщину, с которой был готов наплевать на меры безопасности. И легонько коснулся губами ее губ. – Спасибо! – прошептал он. На то, чтобы дотянуться до ночного столика и вытащить оттуда пачку презервативов, у него ушло десять секунд. Управившись с этим делом, он взглянул на Хинату. Она так прекрасна! И вся, до кончиков ногтей, принадлежит ему. Когда Наруто глубоко вошел в нее, она вскрикнула: «О Богиня», и в ее голосе отчетливо прозвучала нотка боли. Он тотчас же остановился, замер. – Ты… девственница? Хината явно была удивлена не меньше, чем он. – Не помню. Я уже ничего не помню. Наруто все так же не двигался. – Все хорошо? – осторожно спросил он. – О да! – Хината улыбнулась. – Это так восхитительно – чувствовать, что ты внутри меня. Он медленно вышел и вновь осторожно проник в нее. Он не хотел причинить ей боль. Хината вонзила ногти в его плечи. Стискивая зубы, Наруто повторил этот осторожный маневр. Снова медленно выскользнул из нее… и тут же одним ударом вошел. Хината тихонько вскрикнула, и Наруто едва не зарычал, всем существом ощутив, что эта женщина всецело принадлежит ему. Он уверенно овладевал ею, и Хинату охватила дрожь. Наруто, двигаясь, чувствовал, как подрагивают ее бедра. Ее губы были приоткрыты, глаза затуманились, и она стонала все громче. Он продолжал, не останавливаясь ни на миг, а сам ждал. Ждал. Ждал, не давая себе первым прийти к финишу. Вот он снова погрузился в нее… и Хината, выгнувшись, извиваясь под ним, пронзительно закричала. Он тоже закричал, вжимаясь в ее бедра, и ее тело содрогалось под ним, и пульсирующее сладостное безумие длилось, казалось, целую вечность. Наконец он совсем обессилел и едва успел соскользнуть набок, чтобы не сокрушить своей тяжестью ее хрупкое тело. Потом они долго лежали, обнявшись и тяжело дыша Хината прижималась щекой к груди Наруто. Когда к нему вернулись силы, он принялся целовать ее лоб, жадно вдыхая аромат разгоряченной кожи и чувствуя, как глубоко внутри разрастается непостижимое тепло. Кончиками пальцев он отвел с ее лица пряди влажных от пота волос. Хината приподняла голову и, заглянув в его глаза, улыбнулась. Какая же это была невинная, искренняя, удивительно милая улыбка. Ничуть не похожая на ту пылкую разнузданную усмешку, что играла на губах Хинаты, когда она была суккубом. Наруто больше не сомневался, что Хината говорила правду. И теперь его сердце принадлежало чудесной женщине, которую он сейчас сжимал в объятиях. Он хотел показать и подарить ей весь мир… Отдать все, что у него есть. Перед мысленным взором Наруто возник крупный прозрачный камень. Он отодвинулся от Хинаты и выбрался из кровати. – Что случилось? – с беспокойством окликнула она. – Наруто! В его мыслях царило полное смятение, но он знал, что должен сделать. – Погоди. Наруто подошел к комоду, открыл ящик, где лежали носки, и принялся там шарить. Наконец его пальцы наткнулись на нечто твердое и круглое, спрятанное внутри носка. Вернувшись к кровати, он встряхнул над ней носок, и оттуда выскользнул алмаз внушительного размера. У Наруто и Хинаты одинаково округлились глаза. Откуда взялся этот камень и почему он только сейчас вспомнил о его существовании? Наруто схватил алмаз, стиснул в кулаке… И в этот миг память о прежней жизни обрушилась на него с такой силой, что он едва устоял на ногах. Он вспомнил, как был инкубом, и всех женщин, которые стали его добычей. И королеву Моргану, безмерно прекрасную и столь же необузданную. Она просто взбесилась, когда он наотрез отказался стать ее наложником. Он никак не ожидал, что Моргана превратит его в смертного. Королева дала ему этот алмаз, чтобы он изредка мог вспоминать о том, чего лишился, – о бессмертии и способности обольстить любую женщину, какую пожелает и когда пожелает. Однако для того, чтобы помнить об этом, Наруто должен был держать в руке алмаз. Стоило ему расстаться с камнем, и память о прежней жизни вновь угасала. С помощью этого же камня он мог воззвать к королеве и молить ее о прощении. Наруто поглядел на алмаз, затем на свою прекрасную Хинату. Он отдаст камень ей, чтобы она вспомнила свое прошлое и… вернулась в Неблагой Двор. С бьющимся сердцем Наруто положил алмаз на ладонь Хинаты. – Это мой подарок. И тотчас же на лице Хинаты, сжимавшей алмаз, отразилось безмерное потрясение. Ее глаза заметались, будто она следила за ходом увлеченной игры в пинг-понг. – Я могла бы вернуться, – прошептала Хината. – Королева простила бы меня. Наруто показалось, что в его грудь воткнули острый нож. Хината может покинуть его! Вернется назад, к королеве Моргане, и навсегда позабудет о его существовании. А он никогда ее не забудет. В этот краткий и беспощадно ясный миг Наруто осознал, насколько стала дорога ему Хината. Он не хочет ее потерять. Наруто уже готов был сгрести ее в объятия и прижать к себе так крепко, чтобы она ни за что на свете его не покинула. Хината вздрогнула, словно очнувшись от грез, и окинула Наруто долгим взглядом. Слова застряли у него в горле, а дыхание прервалось, когда Хината взяла носок, валявшийся на кровати, и решительно опустила туда алмаз. Затем она протянула носок Наруто и улыбнулась. – Я предпочитаю остаться смертной женщиной, если это означает остаться с тобой. - И, прикусив нижнюю губу, добавила: – Если ты хочешь, чтобы я осталась с тобой. Наруто испытал такое облегчение, что на миг лишился дара речи. – Если я хочу? – Наруто с силой швырнул носок за спину и услышал, как алмаз глухо стукнулся об пол. – Надо ли еще спрашивать? Про себя он решил, что утром первым делом унесет чертов камень из дома и закопает на мусорной свалке. Хината просияла улыбкой и обвила руками его шею. – Наруто, кажется, я тебя люблю. – А я, Хината, точно знаю, что люблю тебя, – ответил он, глядя на нее. В его голосе и улыбке была нежность, которую он не мог и не пытался скрыть. – Люблю и ни за что на свете не отпущу!
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова