Реквием надежды. Глава 10

Искомый клуб оказался в центре города, окружённый светом неоновых вывесок и толпой желающих попасть на концерт людей. Высокое красивое здание с ровными чёрными, как смоль, стенами и огромной деревянной дверью, выполненной в стиле средневековых замков.
Ино присвистнула, прикидывая, как можно пробраться через толпу, чтобы попасть внутрь. Возле входа висели несколько плакатов с изображёнными на них группами. Подойдя ближе, девушка разглядела раскрашенных во все цвета радуги парней. Не особо вглядываясь в лица, Яманака фыркнула на клоунов, которые были там запечатлены, и, подхватив Карин за руку, направилась к охране, расталкивая народ. Ей не улыбалось торчать тут до ночи, к тому же, была надежда успеть вернуться в школу до появления в аудитории Анко-сенсея. Тогда меч, зависший над её шеей, исчезнет.
- Да что тут за бедлам! – рычала красноволосая школьница, от души наступая на ногу очередному непроходимому монументу.
- Концерт же, - проскрипела Ино, активно работая локтями. – Подумать только, наши семпаи знамениты! – ядовито усмехнулась она.
- Говорят, что творческие деятели становятся особенно популярны после своей смерти, - Карин тоже ехидно улыбнулась. – Как думаешь, сделать их просто неотразимыми в глазах людей?
- Слишком много чести… Оп! – ткнувшись носом в широкую грудь охранника, девушка лучезарно улыбнулась и протянула ему билетик.
Огромный амбал был размером почти что с дверь, возле которой стоял. Обратив взор маленьких тёмных глаз на двух школьниц, он с медлительностью бегемота взял флаер и долгое время его изучал, словно там было послание как минимум на десять печатных страниц, затем вновь воззрился на пришедших. На чуть приплюснутом лице отразилось мучительное раздумье, от которого Ино чуть зубами не заскрипела. У них время ограничено, а он тут изображает архангела на вратах рая, который решает – пропускать грешников внутрь или нет!
- Он что, буквы вспоминает? – прошипела Карин на ухо подруге по несчастью.
- Похоже на то, - буркнула в ответ та.
Наконец, бугай вернулся из мира глубокой задумчивости и снова взглянул на девушек так, словно видел их впервые в жизни. Яманака почувствовала, что медленно теряет терпение. Она уже открыла было ротик, чтобы вылить праведный гнев на голову этого дуболома, как вдруг охранник соизволил открыть рот:
- А вы совершеннолетние?
- Да! - с вызовом ответила красноволосая школьница.
- А почему в школьной форме? – парень задумчиво поскрёб подбородок.
- А мы эти… анимешницы-фетишистки! – потянувшись к отсутствующим очкам и вновь не обнаружив их на носу, Карин заметно рассердилась.
- А-а-а, - протянул охранник и отстранился, пропуская девчонок. – Так бы сразу и сказали.
- Ты что имела в виду под «анимешницами-фетишистками»? – зашептала блондинка на ухо девушке.
- Ну, те, кто переодевается в школьную форму и костюмы героев любимых аниме, - пояснила та.
- Да? А разве это называется не косплей? – недоверчиво прищурившись, поинтересовалась Ино.
- Может и косплей, - Карин пожала плечами. – Фиг разберёт этих извращенцев.
Шагнув в душное пространство ночного клуба, девушки дружно охнули, моментально попав в объятия густой громкой музыки, которая вызывала гулкий перестук в ушах и спазм в горле. Тут и там мелькали цветные огоньки, сцена подсвечивалась несколькими софитами, чётко обозначивая микрофон и барабанную установку. Ино восхищённо прицокнула, глядя на шикарную обстановку внутри. Всё, включая мебель и даже шторы, напоминало убранство средневекового замка, как будто, перешагивая порог сего заведения, ты попадал прямиком на несколько веков назад. «Хороший размах! Видать, семпаи и впрямь популярны, раз выступают в таком месте», - блондинка вздохнула, мысленно приказывая себе собраться и не раскисать раньше времени.
Карин же вовсе не замечала всей красоты ночного клуба, сурово прищуриваясь и пытаясь разглядеть знакомую физиономию в толпе. Ей хотелось обрушить все громы небесные на эту бестолковую башку. Потому что его поступок не вписывался ни в какие рамки! Спереть очки, да ещё и приправить это какой-то вшивой записочкой – да за кого он её принимает! «Ох, Суйгецу, дорого же тебе моё появление обойдётся, ой, дорого!» - зло думала она, едва не скрипя зубами.
Школьницы остановились посреди зала и стали оглядываться, раздумывая над тем, куда бы им двинуть. Вдруг рядом с Ино нарисовался какой-то разукрашенный парень и, подцепив её под локоток, ломанулся в сторону кулис. Блондинка испуганно охнула, но руку Карин не выпустила. Внезапный агрессор, не отпуская девушку, двинулся дальше, петляя по длинным извилистым коридорам, которые резко контрастировали с шикарным убранством зала. Стены были обшарпаны и кое-где сколоты на углах. Пол украшали заметные выбоины, а двери местами и вовсе отсутствовали. Яманака чувствовала себя так, будто попала в фильм ужасов. Было достаточно жутко, однако она даже пикнуть не могла, так как зубы от быстрого темпа ходьбы стучали, не позволяя даже слова произнести. А Карин и вовсе болталась на руке блондинки, как тряпочка на флагштоке, судорожно пытаясь сообразить, куда делась музыка и почему всё смешалась в одно сплошное серое пятно.
Добежав до одной из комнат, парень распахнул дверь и впихнул девушек туда, рявкнув вглубь:
- Вот ваши девочки! Готовьтесь – через полчаса на сцену! – и слинял, оставив гостей мяться на пороге.
Комната напоминала какое-то бомбоубежище. По углам притаилась загадочная темнота, охватывая почти половину помещения, лишь одинокая лампа освещала самый центр, чуть покачиваясь от волн грохочущей музыки, которая тяжёлыми битами долетала до этого конца коридора. Школьницы недоумённо переглянулись и открыли рты, чтобы хоть что-то произнести, но тут из темноты вышел какой-то странный субъект: всё его тело, с головы до пят, было симметрично поделено на чёрный и белый цвета, глаза дико горели жёлтым огнём, а выражение лица не поддавалось грамотному описанию. С одной стороны казалось, что он смотрит на пришедших, но с другой… было ощущение, будто бы он был не здесь, отрешённо наблюдая за каким-то потусторонним миром.
- Едрить твою в корень! – взвизгнула Карин, вцепившись в Ино. – Ты кто, чудовище?!
- Чудовище? – парень удивлённо моргнул. – Не знал, что вызываю такие ассоциации.
- А я говорил, что твой вечерний макияж слишком вызывающий, - в освещённую плоскость ступил ещё один парень, в котором обе девушки признали Суйгецу-семпая.
Красноволосая школьница сжала руки в кулаки и сдавленно зарычала, близоруко щурясь, чтобы не обознаться, однако сомнений быть не могло – она по голосу узнала этого прилипалу. Хозуки развёл руки в стороны, приветствуя посетителей и широко улыбаясь… У блондинки мурашки пошли от этого оскала: все зубы парня были остро заточены и напоминали острые клыки акулы.
- Мать моя в тапочках на босу ногу, - пробормотала она, отступая на шаг назад.
- Не пугай гостей, - из тени вышел третий семпай, который, в принципе, не отличался ничем от своего обычного облика, только пирсинга, казалось, стало значительно больше.
Ино поморщилась, увидев своего ненавистного мучителя в таком виде: торс был обнажён, открывая виду крепкие плечи и мускулистую грудь, бёдра охватывал широкий кожаный ремень с увесистой пряжкой, который поддерживал узкие чёрные джинсы с модными рваными дырками. Девушка не хотела себе признаваться, но этот парень вызывал в ней неоднозначную реакцию… даже несмотря на то насилие. Это событие казалось прошлым и таким далёким, что сейчас не хотелось и вспоминать, чтобы не тревожить свою душу.
- А чем я их пугаю? – праведно возмутился Суйгецу. – Это же накладные зубы.
- А ты ещё больше ощерься, чтобы они увидели крепления, ммм, - наконец, показался последний семпай.
Яманака отметила, что в этот раз Дейдара был куда мрачнее, чем обычно. В густо подведённых чёрным карандашом глазах не было той искорки, благодаря которой он так выгодно отличался на фоне «молчаливого и со странностями», «молчаливого и с манией величия», «болтливого и несносного». Эти прозвища давно гуляли по школе, позволяя ученикам отличать семпаев, потому что их имена не все знали. Зато по описаниям сразу догадывались, о ком идёт речь. Светловолосый молодой человек тоже был обнажён по пояс, открывая взгляду грудь, на левой стороне которой был какой-то загадочный рисунок.
- Да ладно тебе, принцесса моя, - Хозуки ухмыльнулся, глянув на напарника, который поджал губы и отвернулся.
- Итак, - Пейн вздохнул и скрестил руки на груди, прерывая назревающий скандал между друзьями, - зачем вы пришли?
- Этот зубастый аденоид спёр мои очки! – рыкнула Карин, ткнув пальцем в своего приставалу.
- Какие-то у вас… забавные методы по привлечению противоположного пола, - пробормотал Зецу. – Вы цветы дарить не пробовали? Говорят, они действуют куда правильнее, нежели воровство.
- Да уж, - Дейдара насмешливо приподнял брови. – Я-то думал, что мой неудачный пример показательный. Ан нет.
- Ой, да ладно вам, подумаешь! – фыркнул Хозуки. – Мне нужно было переговорить с этой птичкой, а она ни в какую не соглашалась. Пришлось применить план «Б».
- Любопытно было бы взглянуть на план «А», - вздохнул чёрно-белый парень.
- Верни мне очки, земноводное, иначе я тебя загрызу твоими же вставными зубами! – прорычала красноволосая девушка, упирая руки в бока.
- Не кипятись, мой пончик, - вытянув губы трубочкой, засюсюкал семпай. – Пойдём, я покажу, где они лежат.
Карин, помявшись и бросив вопрошающий взгляд на Ино, двинулась следом за ним. Перешагивая за порог, она посмотрела на оставшуюся четвёрку в помещении и вздохнула. Ей не хотелось покидать подругу по несчастью в такой момент, однако надоедливый наглый парень решил, видимо, довести шутку до конца. «Берегись, гад, - думала она, сжимая руки в кулаки и стараясь не сбиваться с шага. – Одно неверное движение – и твои бубенчики украсят мою дверь!» Однако полутёмное помещение и близорукость сделали своё грязное дело – школьница сначала дважды споткнулась, а потом и вовсе рухнула на пол, чуть не взвыв от боли в колене. Суйгецу недоумевающе обернулся на шум и снисходительно усмехнулся, глядя на поднимающуюся девушку.
- Какая ты грациозная – я просто в восхищении! – протянул он, пытаясь помочь встать.
Но Карин только отмахивалась от услужливых рук, цепляясь за стену. Её гордость была уязвлена этим позорным падением, да ещё и этой внезапной помощью от ненавистного субъекта, коим являлся Хозуки. После нескольких неудачных попыток парень вздохнул и, взяв сопротивляющуюся бестию в подмышки, рывком поставил её на ноги.
- Убери грабли, мерзкое животное! – прошипела она вместо благодарности.
- Да не за что, красавица, - фыркнул семпай и помахал рукой перед её лицом. – Ты настолько плохо видишь?
- Не настолько, чтобы не попасть тебе в морду с одного плевка! – оскалившись, рыкнула школьница.
- И всё-таки ты дико страстная, - заключил Суйгецу. – Мне нравится.
- А мне посрать на это, - Карин сморщила аккуратный носик.
- Да ты что, - парень вдруг резко подался вперёд, прижимая тело обалдевшей от такой наглости девушки к стене. – Заметь, пупсик, тут нам никто не сможет помешать. Продолжим наше увлекательное общение? Вчерашний визит надоедливого учителя нарушил такой удобный момент.
- Момент для чего?! – охрипшим от ярости голосом поинтересовалась она.
- Для вот этого, - Хозуки чуть наклонил голову и грубо впился в нежные девичьи губки.
Красноволосая школьница изумлённо ахнула, поражаясь подобной выходке со стороны семпая, поэтому некоторое время даже пошевелиться не могла от шока, позволяя ему творить всё, что заблагорассудится. Чем тот, собственно, и воспользовался. Проникая в приоткрытый от изумления ротик языком, Суйгецу игриво провёл им по ровным верхним зубам, а затем пощекотал чуть дрожащий язычок девушки. Эта игра доставляла ему удовольствие, потому что парень знал, что через мгновение эта передышка сменится лавиной неуправляемого гнева, которая, возможно, не позволит ему уйти совсем невредимым. Именно такие девушки ему нравились: необузданные в гневе, дикие и страстные, непокорные. Ломая таких людей под себя, испытываешь ни с чем не сравнимое чувство – самый настоящий триумф, который со временем сменяется на скуку, а затем и вовсе на разрыв. Поэтому Хозуки искренне надеялся, что хотя бы эта девчонка продержится дольше, чем остальные, а то слишком скучно потом глядеть в их преданные влюблённые глаза.
Карин стояла ни жива, ни мертва. Внезапный поцелуй нашёл свой отклик в каждом уголке её тела, пройдясь волной дрожи, взбудоражив кровь и заставляя её кипеть в венах. Резкий контраст с острыми зубами лишь добавлял пикантности, заставляя отвечать на требовательные движения языка. Девушка понимала, что это всё добром не кончится, однако сознание отказывалось появляться целое мгновение, которое растянулось почти в вечность. Когда оно, наконец, робко постучалось в дверцу, школьница, зажмурившись, сконцентрировала всю силу в колене и резко подняла ногу, целясь в наиболее уязвимое место. Но семпай оказался хитёр, поэтому за долю секунды отскочил, не получив увечий и заставив Карин заскрипеть зубами от злости.
- Ну, моя птичка, не стоит так бушевать, - усмехнулся он, облизывая губы.
- Мерзкий ублюдок! – прорычала она. – Я тебя подвешу на столбе, зацепив твоими же яйцами за крючок!
- Сначала обрети зрение, змеюка, - фыркнул Суйгецу. – А чтобы обрести зрение, тебе нужно выслушать меня.
- Верни мне очки, козёл! – крикнула девушка, сжимая руки в кулачки.
- Прикрой свой очаровательный ротик, мегера. И включи слуховой аппарат. У меня для тебя есть крайне выгодное предложение, - Хозуки опёрся спиной о стену и сложил руки на груди.
- У тебя есть ровно пять минут, - процедила школьница, повторяя его жест. – А потом я тебя убью самым извращённым способом.
- Как славно, мне больше и не понадобится, - он улыбнулся и начал: - Дело в том, что наша группа давно ищет солистку, так как Зецу, безусловно, хорош, но женского вокала всё равно катастрофически не хватает. А у тебя, моя булочка, судя по воплям, прекрасный голос, из которого, при должном усердии, можно вылепить просто шикарный вокал. Однако для этого тебе придётся поехать с нами в Англию. Заниматься дистанционным обучением – это как-то не для меня. Лично я предпочитаю, - парень ухмыльнулся, - близкий контакт.
Карин замерла, широко распахнув глаза, словно это могло хоть на какое-то время помочь им видеть чётче. Однако силуэт семпая так и остался размытым растекающимся пятном. Девушка молчала, пытаясь переварить всё сказанное. С одной стороны ей жутко льстило такое предложение, потому что кто-то впервые сделал комплимент относительно её вокальных данных, но с другой стороны… это же форменная шизофрения! Ехать неизвестно с кем в чужую страну ради призрачной цели стать певицей – уму непостижимо! Безумно… и так заманчиво… Но что скажут родители? Авторитарная мама явно не будет в восторге, узнав о том, что доча куда-то намылилась, бросая выпускные экзамены и закапывая в землю все мечты об университете. Но ведь это же билет в другую жизнь. Такой шанс вдохнуть полной грудью, избавляясь от всех цепей, сковывающих её здесь…
- Мне не нужен ответ прямо сейчас. У тебя есть пять дней на размышления, а на шестой мы улетаем в Англию, - Суйгецу отошёл от стены и протянул к школьнице руку.
Прищурившись, она разглядела на его распахнутой ладони свои очки. Быстро схватив их и водрузив на нос, девушка поджала губы, подозрительно разглядывая своего собеседника. Однако ни намёка на насмешку не светилось в фиолетовых глазах. Да и сжатые в нитку губы свидетельствовали о серьёзности предложения. Это заставило её растеряться. Впервые Карин видела семпая настолько убедительным.
- Думай, птичка моя, - Хозуки хмыкнул, чуть вздёрнув подбородок. – А мне пора, публика заждалась.
А Ино тем временем хмуро смотрела на рыжеволосого семпая, прикидывая, как можно начать разговор. Все версии про погоду и метеосводки мигом отмелись из-за своей банальности. Спросить про дела? Глупо. Поинтересоваться планами на предстоящий концерт? Да петь они будут – это же естественно! Что же можно придумать для того, чтобы разговорить этот молчаливый монумент?
Видимо, мучительное раздумье так явственно отпечаталось на хорошеньком лице девушки, что Дейдара не выдержал.
- Я пойду на сцену, - пробурчал он, шагая к выходу. – Разогрею пока публику.
Подхватив гитару, он скрылся. Следом за ним двинулся и Зецу, аккуратно ощупывая щёки, будто проверяя, не осыпалась ли краска.
- Я в гримёрку загляну, - пояснил он. – Это важно для меня.
Пейн только насмешливо ухмыльнулся, провожая напарников взглядом. Затем снова повисла гнетущая тишина, нарушаемая грохотом музыки. Яманака теребила края школьной юбки, пытаясь придумать хоть какую-нибудь тему для разговора, чтобы потом всё вывести на откровение. А семпай, между тем, подошёл к большой установке, стоящей в тёмном углу, и нажал какую-то кнопочку. Комнату моментально наполнили переливчатые звуки пианино, настолько нежные и почти что хрупкие, что захотелось блаженно замереть, позволяя им ласкать уши. Эта мелодия перекрыла даже грохочущие биты из зала, создавая непередаваемую атмосферу.
На некоторое время девушка расслабилась, но тут же внутренне напряглась, когда парень подошёл к ней.
- Зачем ты пришла? – поинтересовался он, глядя на неё сверху вниз.
- Карин меня попросила, - неожиданно честно ответила Ино.
- Понятно, - Пейн усмехнулся, не поверив ни на грош. – Тогда твоя миссия закончена, можешь отчаливать.
- А ещё… - Яманака запнулась, пытаясь унять бешеное сердцебиение, вызванное опасной близостью полуобнажённого тела семпая.
Она злилась на себя за такую реакцию, ведь он изнасиловал её, оставил незаживающую рану внутри. «Изнасиловал? Сама-то веришь в это?» - язвительно раздалось внутри, заставляя нежные щёчки покраснеть от смущения. Да, то, что произошло тогда в школе, сложно назвать именно изнасилованием, ведь девушка сама практически отдалась, позволив затянуть себя в пучину страсти и влечения, которое с первого же знакомства пробудилось и теплилось где-то внутри. Это был сладкий яд, до омерзения приятный и будоражащий, вызывающий отвращение своими манящими нотками. Так бабочка летит на огонь, зная, что умрёт, опалив свои нежные крылья. Школьнице была противна подобная аналогия, однако Пейн ассоциировался у неё именно с огнём – манящий, горячий и безжалостный к тем, кто посмел подлететь чуть ближе, чем следовало. Пора было тушить свои опалённые крылья и отходить, пока обжигающее тепло не удушило её своим жаром.
- Ещё нам нужно поговорить, - твёрдо сказала Яманака, взглянув в бездонные глаза рыжеволосого семпая.
- О чём же? – он насмешливо склонил голову набок. – Хочешь повторить полученный опыт? Я, в принципе, не против. Как раз поможет сбросить напряжение перед выступлением.
- Облезешь! – прошипела Ино, в страхе стараясь отступить, однако Пейн схватил тонкие предплечья девушки, мешая это сделать. – Отпусти!
- Говори, - потребовал он, не обращая внимания на попытки вырваться.
- Я хотела сказать, что не желаю больше тебя видеть и слышать, потому что… - она набрала в грудь побольше воздуха. – Потому что эта связь до добра не доведёт!
- А у нас нет никакой связи, - парень произнёс это таким безразличным тоном, что по коже побежали мурашки. – Я, кажется, говорил, что у меня есть девушка.
- А у меня есть парень, - нахмурившись, заявила Яманака. – Поэтому я хочу разрубить этот порочный круг, который мешает моим отношениям. Пора осознать, что мы причиняем боль любимым людям. Ни твоя девушка, ни Сай этого не заслужили, поэтому отпусти меня. Не держи за душу.
- Хм, не думал, что ты на меня настолько запала, - семпай придвинулся чуть ближе, вглядываясь в голубые глаза.
- Я не запала! – гневно выпалила девушка, пытаясь не вдыхать соблазнительный аромат мужского лосьона, который шёл от его кожи. – Просто… просто так получается, что это запутывается всё сильнее и сильнее. Я так больше не хочу, потому что уверена, что люблю другого человека, как и ты любишь свою девушку. И ты не в праве омрачать моё счастье своим присутствием. Поэтому я требую, чтобы ты покинул пределы моего личного пространства!
- Значит, я вызываю в тебе довольно неоднозначные чувства, иначе ты бы не пришла на этот разговор, - Пейн ухмыльнулся и замер.
Комнату вдруг буквально разорвало щемящее душу переливчатое «пение» пианино. Эти звуки показались такими резкими, такими внезапными и обессиливающими, что Ино почти размякла в сильных руках молодого человека. Семпай подхватил её за тонкую талию и увлёк в быстрый танец, напоминающий чем-то вальс, но более неумелый, постоянно сбивающийся, диктуемый не столько музыкой, сколько зовом тела. Яманака подчинялась движениям молодого человека, впитывая кожей исходящее тепло, чувствуя, как каждую клеточку тела пронзает ощущение этой близости. Она неосознанно обхватила крепкие плечи, подстраиваясь под ритм, и чуть прикрыла глаза, позволяя музыке завладеть ногами, подсказывая правильные шаги. Их обволакивал пожар, подкрадываясь к коже, нетерпеливо лаская языками. Так щемяще, так страстно… Так больно… Опалённые крылья снова занялись, начав тлеть. От этого хотелось заплакать и засмеяться, однако безумию пора было положить конец. Оно мимолётно, как вспышка, и столь же смертоносно. После такого умирает душа, навсегда распрощавшись с возможностью летать.
Музыка оборвалась так же внезапно, как и началась, сменившись медленными негромкими звуками. Пейн застыл, не выпуская из рук ослабевшее тело школьницы. А она тяжело дышала, пытаясь осознать, что же сейчас произошло. Складывалось впечатление, словно они снова занялись любовью, только без физического контакта, как будто музыка соединила два тела сильнее, чем близость, привязала острее, чем необходимость. Казалось, что если Ино отстранится, то непременно почувствует боль от разрыва этой нити.
Яманака открыла затуманенные дымкой удовольствия глаза и выдохнула, глядя на безразличное лицо семпая. Словно и не было этого чарующего мгновения.
- Ты всё ещё уверена в своих словах? – прошептал он, наклоняясь к её уху.
Перебарывая сильнейшее влечение, пробудившееся внутри, девушка с трудом отстранилась, чувствуя, как кожу саднит от бегающих мурашек. Она молчала, приглаживая юбку дрожащими руками. Эта передышка была необходима, чтобы включить ускользающий разум на полную катушку.
- Я только больше уверилась в своих словах, - она твёрдо посмотрела на парня. – Это не более, чем влечение. Обыкновенное физическое влечение, в котором нет места чувствам и эмоциям. Потому что я не люблю тебя. Более того – я тебя ненавижу всеми фибрами души. Настолько, насколько только способна. Ты отравляешь мне жизнь с момента появления, заставляешь чувствовать себя полнейшим ничтожеством и жалкой слабачкой. Однако я сильная, Пейн, запомни это. Поэтому я здесь и говорю, что больше не хочу, чтобы ты приближался ко мне на километр. Уйди и позволь мне дышать и наслаждаться жизнью. Отпусти меня, освободись сам.
- Ты этого желаешь? – семпай вопросительно изогнул бровь.
- Да, я желаю именно этого. К тому же ваша группа скоро уезжает – зачем же оставлять какие-то «хвосты»?
- Что ж, - он развёл руки в стороны, - не смею тебя задерживать.
- Спасибо, - Ино улыбнулась дрожащими губами и развернулась к выходу. – Я в любом случае желаю тебе и твоей группе успехов. Хоть ты мне и противен.
- Не волнуйся, у нас всё непременно будет отлично, - парень вновь скрестил руки на груди, следя за тем, как девушка покидает помещение.
Когда в комнате смолкла даже нежная мелодия пианино, семпай вдруг запустил пальцы в волосы и протяжно, со стоном, вздохнул, словно признавая несовершенство всего мира. Он растрепал непослушные рыжие вихры на макушке и усмехнулся, глядя в пол.
- А я-то думал, что все анекдоты про блондинок – выдумки. Ты всё-таки дура.
Девушки встретились в шумном зале, пробираясь сквозь плотную толпу, которая успела забить помещение почти до потолка. Заприметив ярко-красные волосы, Ино рванулась вперёд и успела схватить Карин за плечо до того, как она снова затерялась среди беснующихся вспотевших тел. Вид у школьницы был потерянный, она недоумённо хлопала глазами, разглядывая возникшее препятствие, а потом облегчённо выдохнула:
- Я уже отчаялась тебя найти.
Яманака улыбнулась и мотнула головой в сторону выхода, потому что перекрикивать грохочущую музыку не хотелось. Получив утвердительный кивок, она уже хотела было направиться туда, как вдруг свет в помещении погас, заставив толпу воодушевлённо взвыть в предвкушении. Блондинка остановилась, растерянно моргая.
- А сейчас то, что вы так долго ждали, - раздался вкрадчивый голос, пробирающий до костей.
Когда сцена вдруг ярко осветилась множеством софитов, люди просто взревели от восторга, узрев любимых исполнителей. Школьницы притихли, разглядывая семпаев в новом, неведомом ранее, виде. Это были не легкомысленные молодые люди в университетской форме, которые хамовато вели себя в обществе учеников. Там, на сцене, стояли опытные музыканты, от которых волнами исходил непреодолимый магнетизм, заставляющий людские массы извиваться от возбуждения.
Дейдара взмахнул рукой и резко опустил медиатор на струны, буквально выдёргивая звуки из увесистой с виду гитары. Затем присоединился Суйгецу на ударных и Пейн, плавно поглаживающий ярко-белые клавиши синтезатора. Ино почувствовала, что тяжёлая музыка, извлекаемая из инструментов, почти взрывает душу, разрезая её на кусочки. Это было одновременно и жутко, и волнующе, будто бы каждое движение пальцев семпаев проходилось прямиком по сердцу, заставляя его сбиваться с ритма, то ускоряя, то замедляя темп.
Когда, наконец, подключился Зецу, разрывая на мелкие кусочки вопли толпы, приказывая всем молчать своим сильным и невероятно красивым голосом, все уже были на грани истерики.
«Hey you! Look what you do to me!
You bend and you bruise me,
While you try to control me…
But you don't know me!»
Яманака даже рот открыла от удивления. Она и не предполагала, что этот молчаливый семпай так чисто и ровно поёт. Причём настолько искренне, что создавалось впечатление, будто он проникает внутрь, в тело, обшаривает там каждый уголок в поисках нужных струн, за которые можно зацепиться, вырывая из горла восхищённый выдох, с которым к потолку воспаряла душа, плавно покачиваясь в переливающейся всеми гранями музыке.
«How come you just want to hurt me?
How come you just want to push me?
I can't ignore you anymore…»
Девушки вздрогнули и прижались друг к другу, словно ища поддержки. Обе весьма посредственно разбирались в английском, однако смысл песни почему-то сразу дошёл до них. Сжав губы, Ино почувствовала, как внутри всё дрожит. Это было словно последнее послание, которое грозило разорвать сердце, судорожно бьющееся в грудную клетку, к чёртовой бабушке.
Все парни были напряжены до предела, старательно извлекая музыку из своих инструментов, не отвлекаясь на внешние раздражители, словно не было беснующейся толпы, которую буквально разносило на части при виде кумиров. Дейдара всё время смотрел в пол, изредка вскидывая голову, чтобы помочь Зецу подтянуть некоторые моменты бэк-вокалом. Суйгецу шевелил губами, словно просчитывая каждое движение рук, безошибочно выбирая нужный такт. Пейн сосредоточенно хмурился, аккуратно перебирая пальцами клавиши и всё время крутя какие-то рычажки на широкой панели. Было видно, насколько у него напряжено тело – каждый мускул бугристо перекатывался под кожей, которая покрылась испариной. Было видно, что идёт полная отдача, которая воспринималась народом с диким, почти животным восторгом, превращающим людей в необузданное стадо.
Рыжеволосый семпай вдруг поднял лицо, и Ино показалось, будто он смотрит прямо на неё, чуть ухмыляясь. Это длилось буквально мгновение, совсем короткий промежуток времени, но внезапно девушка сумела разглядеть в тёмных глазах то, чего не было тогда, в той комнате. Это было прощание.
«I don't wanna be afraid, I don't wanna run away,
I don't wanna be evaded, it's more that I can take!
I'm never gonna be the same!
I threw it all away!
I don't want to be here fading!
Just let go!
Let go!»
Смежив веки, школьница почувствовала облегчение, словно с плеч упал гигантский груз, придавливающий хрупкое тело к земле. Уши заполнила музыка, проникая в каждую пору, выталкивая забившиеся туда сомнения. Восхитительное чувство освобождения, прорывающееся с солёными горячими слезами, разъедающими глаза. «Отпускаю», - мысленно произнесла она и открыла глаза, увидев, что Пейн вновь опустил голову, сосредоточившись на игре.
- Пойдём! - крикнула Ино прижухшей подружке. - Тут нам больше делать нечего!
Карин согласно кивнула и последовала за бойкой блондинкой, которая, не сдерживая улыбки, протискивалась сквозь толпу к выходу.
Саске вернулся в гостиничный номер уже почти ночью. Кинув в кресло небольшой пакетик с вещами брата, он направился в душ, чтобы смыть с себя мерзкий больничный запах и безнадёгу, прилипшую к коже склизким покровом. Вся эта атмосфера наполняла поры противной до тошноты атмосферой уныния, заставляя и без того невесёлое настроение ухудшаться до критической точки. Учиха боролся с желанием выйти на улицу и наброситься на первого попавшегося человека, чтобы скинуть с себя напряжение.
Вернувшись в комнату, парень сел на кровать и потянулся к пакету. У Итачи оказалось очень мало личных вещей, что, в принципе, и неудивительно. Несколько фотографий, бумажник, нижнее бельё, сменная одежда и маленькая записная книжечка. Шихо пояснила, что это его личный дневник. Врачи решили экспериментальным путём разобраться в демонах, мучивших парня, поэтому выдали ему книжку и ручку, чтобы он записывал туда все переживания. Однако даже записи, сделанные аккуратным почерком прилежного студента, не помогли им в этом нелёгком деле.
Школьник вяло полистал книжечку, выхватывая отдельные предложения, и тоскливо вздохнул, отбросив её снова в кресло. Ничего интересного, совершенно. Пометки о прожитых днях, какие-то мелкие обиды, частые воспоминания о родителях и Саске. Но ни одного слова о раскаянии – лишь непроходимая тоска и обречённость.
Парень снова взял книжечку в руки и раскрыл первую попавшуюся запись.
27 апреля.
Сегодня мне снова снились родители и Саске. Кровь, много крови, которая буквально стекала по стенам, лилась с потолка, укрывая меня горячим одеялом неминуемой смерти. Я уже не горюю по ним, потому что время притупило эту боль. Но не могу отделаться от наваждения, которое пожирает изнутри душу – почему я не умер вместе с ними? Почему меня пощадили?
Саске нахмурился. Пощадили? Как это? Ведь Итачи сам убил всех… Или же это всё-таки был не он?
Учиха сжал голову руками и зажмурился от накатывающих ядовитым облаком воспоминаний. Тот взгляд, то последнее слово, та безысходность – это всё заставляло душу метаться в исступлении. «Что же я упустил? – скрипя зубами, думал парень. – Чему я не поверил тогда?»
Наруто остановился возле ворот, скрывающих за собой мощёную дорожку, ведущую к поместью Хьюга. Он нерешительно глянул на девушку, которую продолжал держать за руку, перебирая в своей ладони тонкие пальчики, и не мог сориентироваться, что же сейчас делать. По идее, пока всё шло, как надо – он проводил Хинату до дома, как и подобает делать любящему человеку… А дальше-то что? Помахать рукой и умчаться? Что нужно сказать? До свидания? Пока? И всё? «Блин, как же это сложно», - Узумаки взъерошил и без того растрёпанные волосы и напрягся, чуть сильнее сжимая ладошку школьницы.
Брюнетка нежно улыбнулась, глядя на эти потуги. Поведение Наруто смущало, будоражило и привносило что-то новое в душу, от чего хотелось счастливо смеяться в голос, но природная стеснительность мешала открыто проявлять свои чувства. Поэтому девушка лишь ответила на довольно крепкое рукопожатие, привлекая к себе внимание.
Школьник взглянул на Хьюгу и моментально расслабился, чувствуя её поддержу. Он улыбнулся в ответ, пытаясь скрыть своё замешательство.
- Ну, наверное, я пойду, - пробормотал парень, кляня себя за это раздолбайство.
Ему очень хотелось показаться в её глазах сказочным принцем, насовершать кучу подвигов в её честь, защищать от врагов, быть рядом, ближе, как можно ближе, чтобы суметь уберечь от всех невзгод. А сейчас получалось, что он банально не мог подобрать нужных слов для такого заурядного ритуала, как прощание. Но не только это мучило Узумаки - ещё до жути хотелось поцеловать Хинату, притянуть к себе, запустить пальцы в тяжёлые длинные волосы, перебирая их. Это внезапное желание смущало парня, заставляя ещё больше нервничать.
- Да, Наруто-кун, - она кивнула, осторожно высвобождая ладонь из его напряжённых пальцев. – Тогда до завтра?
Он растерянно кивнул, ощущая, как подрагивают руки от почти непреодолимого желания крепко обнять, прижать к себе хрупкое тельце, услышать сдавленный выдох и то, как она произносит его имя. Именно так, как умела только Хината. Узумаки казалось, что она делает это как-то по-особенному, позволяя простым звукам, срывающимся с её губ, приобретать совершенно иную окраску, нежели простое звучание. Переливчатый колокольчик, нежный звук которого почти щекотит сердце, заставляя его биться сильнее. Хьюга была такой нежной, милой, замечательной… У Наруто сводило скулы от чувства, что он попросту недостоин подобного счастья. Взаимного счастья. Но он твёрдо пообещал себе, что ни за что не сдастся и станет лучше. Для неё. Потому что так он решил.
- Хината-чан, - Узумаки взглянул в светло-фиалковые глаза, проглатывая тугой ком в горле, - а можно… Можно я тебя поцелую?
- Можно, - прошептала девушка, покрываясь красными пятнами от смущения.
- Ну конечно, какой же я болван! – вдруг расхохотался парень, закинув руку за голову и почёсывая затылок. – Нет, ты не подумай, я не обиделся! И в самом деле – спрашивать о таком непри… Постой, - он резко замолчал и вылупился на неё, как дед на репку. – Можно?
Хьюга, борясь с неожиданно ослабевшими ногами, которые стали подкашиваться, и нездоровой краснотой, погружавшей всё тело в горячую печку, просто кивнула, сжимая подрагивающие руки в замок, сплетая тонкие пальцы. Это было ново, необычно, непривычно. Пару месяцев назад она и подумать не могла о том, что когда-нибудь будет стоять вот так с Наруто-куном возле ворот. Что он будет так нежен и по-милому неуклюж. Что он попросит разрешения её поцеловать… «Да я и сама неуклюжая, - подумала Хината, стараясь спрятать обжигающее смущение за улыбкой, в которую складывались дрожащие от неуверенности губы. – Но я так люблю тебя, что готова на всё: любые изменения – я смогу; любые испытания – я вынесу; любые преграды – я преодолею. Я смогу стать достойной тебя, чтобы идти уже не следом, а рядом, шаг в шаг, дыша полной грудью, высоко подняв голову».
Узумаки поднял руки и положил их на тонкие девичьи предплечья, чуть сжимая нежную кожу и отмечая, как контрастирует его загар с её молочным оттенком, и притянул Хьюгу к себе. Она податливо приблизилась, покорно подчиняясь его движениям. Прижав девушку к своей груди, Наруто скользнул ладонями к её спине, чуть надавливая, делая объятия ещё крепче, чтобы она чуть приподняла голову навстречу его лицу. Он чувствовал нервное биение её сердца, которое эхом отзывалось в грудной клетке, встречаясь с его собственным сердцебиением. Это было похоже на бессловесный диалог, молчаливый разговор, передающийся от одного человека другому чувственный импульс. Парень ощутил, как его охватывает трепет и непривычное волнение, когда маленькие девичьи ладошки робко коснулись его спины. В этом жесте было всё невысказанное: страх перед новыми ощущениями, безграничное доверие, нежная и такая хрупкая любовь.
Едва справляясь с захлестнувшими его чувствами, школьник наклонился и осторожно коснулся мягких нежных губ одноклассницы… Хотя нет, уже не просто одноклассницы, а его девушки. Это было восхитительное ощущение, будто кто-то вынул душу из груди и вознёс её к солнцу, такому тёплому и доброму. Всё внутри подпрыгивало, сердцебиение сменилось на ровный глухой гул, звуки вокруг просто исчезли, отгородив молодых людей от мира, погружая их в собственный мир, наполненный друг другом. Простое соприкосновение губ, кожа к коже, сплетающееся дыхание… Но это было более страстно, чем более глубокий поцелуй, вызывая бурю эмоций и счастья. Короткое мгновение…
- Что здесь происходит? – ледяной голос разбил вдребезги розовую дымку, окутавшую двух молодых людей, заставляя их испуганно отпрянуть друг от друга.
Вернее, Хината постаралась отскочить, но Наруто не позволил, лишь крепче прижав её к себе. Он не считал поцелуй чем-то вопиюще неприличным, да и они официально являлись парой, поэтому парень не видел ничего предосудительного.
Неджи стоял в паре метров от них, переводя холодный взгляд с напрягающегося лица Узумаки на оробевшую сестру, которая судорожно сжала в кулачки рубашку своего парня. Школьник нахмурился, вглядываясь в блестящие стальные глаза темноволосого молодого человека. И ему очень не нравился этот взгляд… Он напоминал сейчас Саске в тот момент, когда Наруто захотел помочь Сакуре собрать посуду. Тогда Учиха едва не просверлил в друге дырку, моментально заявив свои права на Харуно. Теперь же парень ощутил острый приступ дежа-вю.
- Нии-сан, - прошелестела Хината, моментально бледнея.
- Повторять свой вопрос я не намерен, - сверкнув глазами, проговорил юноша, скрещивая руки на груди.
- А что именно тебя не устраивает, Неджи? – Узумаки сжал губы в нитку, игнорируя судорожное дыхание брюнетки, которая продолжала стискивать его рубашку.
- С чего бы начать, - усмехнулся тот.
- Нии-сан, я всё объясню, - почти прошептала девушка, переводя умоляющий взгляд с одного рассерженного лица на другое.
Ей стало жутко от того, что ситуация утра повторялась. Только теперь в качестве противника выступил её брат, который стоял чуть поодаль и всем своим видом выказывал недовольство.
- Что ж, я подожду, - он смерил парочку ещё одним убийственным взглядом и вошёл во двор поместья.
- Да что он себе позволяет! – возмутился школьник. – Ведёт себя так, будто ты его собственность!
- Наруто-кун, - Хьюга постаралась улыбнуться, скрывая трепет перед серьёзным разговором, - просто нии-сан приставлен ко мне, как охранник, поэтому старательно играет эту роль, как бы она ни была ему отвратительна. Он никогда не испытывал родительской ласки и любви. Его с детства наградили позорной печатью «незаконнорожденный», поэтому обращались, как с человеком более низкого статуса. Он на самом деле хороший и заботливый. Не сердись на него, пожалуйста.
- Да как я могу не сердиться!.. – Узумаки сжал зубы, глядя в умоляющие глаза, и вздохнул. – Ладно. Но если он посмеет обидеть тебя хотя бы взглядом – я разорву его на части.
- Спасибо, Наруто-кун, - Хината привстала на цыпочки и поцеловала парня в щёку. – Со мной всё будет нормально, вот увидишь. Неджи только с виду такой суровый, но на самом деле он понимающий. К тому же он постоянно хочет меня от всего защищать, поэтому ведёт себя так.
- Ох, не знаю, - с сомнением протянул он. – Осторожнее с ним. Уж очень меня напряг его взгляд. Было такое ощущение, будто бы я прикоснулся к его любимой девушке.
- Глупости, - школьница постаралась беззаботно рассмеяться. – Я пойду, до завтра, Наруто-кун.
Узумаки проводил взглядом удаляющуюся фигурку девушки и снова вздохнул, перебарывая бешенство, всё ещё кипящее внутри. Неджи всегда казался ему немного странным, но сейчас он вдруг стал каким-то угрожающим, будто бы он защищал то, что ему дорого… «Не дай свет тебе, теме, обидеть свою сестру. Из-под земли достану», - раздув ноздри, подумал Наруто. Затем он развернулся и двинулся к своему дому.
Хината на цыпочках прокралась в гостиную. Сердце судорожно трепыхалось, но решение о серьёзном разговоре добавляло уверенности. Пора было перебарывать этот бессмысленный страх. В конце концов, теперь у девушки появился защитник, поэтому брат мог сбросить с плеч эту заботу и окунуться в собственный мир, перестав разрываться на части. «Это же хорошо, нии-сан?» - присаживаясь на краешек дивана, думала школьница, глубоко вдыхая чуть душный воздух помещения.
Неджи появился буквально через пару минут. Он, не обращая внимания на сестру, деловито снял школьную сумку и достал оттуда тетрадь. Сев в кресло напротив, он углубился в чтение, игнорируя беспомощные взгляды. Всё выглядело так, словно он и не думал начинать разговор.
Минуты стали просто бесконечными, пронзительное тиканье часов казалось изысканной китайской пыткой, словно кто-то специально сделал этот звук настолько резким, стремясь разорвать барабанные перепонки. Хината сжала дрожащие руки в кулачки на коленях и опустила голову, пытаясь проглотить вставший в горле ком. Вспоминая их детство и взаимную симпатию, разрушенную в одночасье отцом, хотелось плакать от бессилия и злой судьбы, которая так всё повернула.
- Я внимательно слушаю, - продолжая увлёченно читать что-то в тетради, отозвался брат, заставляя девушку подпрыгнуть от неожиданности.
- Нии-сан, - Хьюга сморгнула подступающие слёзы, - я ещё вчера хотела тебе сказать, что… Наруто-кун и я… мы теперь встречаемся.
Повисла гнетущая тишина. Казалось, что даже часы остановились, прислушиваясь к тому, что ответит юноша. Неджи аккуратно закрыл тетрадь, отложил её на кофейный столик и откинулся на спинку кресла, вперив изучающий взгляд в свою сестру. И снова какой-то необъяснимый страх завладел всем существом девушки, мешая ровно дышать.
- Тогда почему не сказала? – наконец, спросил он.
- Ты… сказал, что тебе надо готовиться, поэтому… - школьница постаралась совладать с дрожащим голосом. – Поэтому…
- Поэтому решила скрыть, так? – закончил за неё брат.
Хината съёжилась от этих слов и сжала губы, боясь ляпнуть что-нибудь не то. А парень встал и, медленно обойдя столик, сел рядом с ней на диван, упершись локтями в колени. Он некоторое время молчал, смотря на тетрадку, затем повернул голову и уставился на краснеющее лицо сестры.
- Я не хотела что-то от тебя скрывать, - прошептала она, чувствуя, как кожа покрывается инеем от этого взгляда. – Нии-сан, ты очень дорог мне. Я никогда и ни в чём не обманывала тебя. Просто это отчуждение, возникшее между нами, как непреодолимая стена. Я не могу достучаться до тебя, а ты не стремишься открыться. Словно специально, будто хочешь держаться от меня подальше. Я понимаю, что моя семья доставила тебе много неприятностей и причинила неисчислимое количество боли. Мой отец обращался с тобой так, как не следует обращаться с ребёнком. Он заставил охранять меня против твоей воли. Но… - девушка повернулась к брату, уже не пряча блестящих от слёз глаз. – Н-но, нии-сан, в этом нет моей вины. Я, как и раньше, отношусь к тебе, как к родному брату, невзирая на все сплетни и пересуды. Почему же ты обращаешься со мной, словно я стала причиной всех этих страданий?
- Ты не понимаешь… - глухо ответил Неджи, сжимая руки в кулаки.
На его скулах вздулись желваки, а синяя жилка на виске забилась с невероятной скоростью. Было видно, как парень с трудом сдерживает себя. Но от чего?
- Я не понимаю, - эхом повторила Хината. – Тогда объясни, прошу тебя! Я больше не могу так жить. Знать, что ты меня ненавидишь, относишься, как к надоевшему заданию, которое хочется бросить, но висящий над головой приказ мешает это сделать.
- Ты не понимаешь! – с нажимом повторил брат, стискивая зубы до такой степени, что послышался хруст.
Хьюга замерла, глядя, как вздуваются вены на его руках, как судорожно поднимается и опускается грудная клетка. Как тигр на привязи – не покорённый, но и не свободный. Было больно видеть его таким. Больно и страшно.
- Тогда… - девушка снова опустила голову, позволяя слезам беспрепятственно течь по щекам, капая на школьную юбку и оставляя там тёмные пятна. – Тогда я хочу попросить прощения. За всё: за семью, за вынужденную необходимость, за годы унижений. Я не жду, что ты перестанешь ненавидеть меня. Просто сбрось этот груз с души и прости.
И снова воцарилась тишина, которую можно было буквально пощупать. Напряжение изредка искрило в тяжёлом жарком воздухе, пронизывая электрическими разрядами насквозь. Сердце стало биться медленнее, размереннее, возвращая в душу спокойствие, но лишь на время…
- Я разочарован в тебе, - голос Неджи вновь стал безразличным и холодным.
Он встал, подхватил со столика тетрадку и вышел из гостиной, оставив сестру в одиночестве. Замерев у двери, парень услышал тихие всхлипы и снова сжал руки в кулаки, сминая школьную тетрадь. «Я вовсе не за это тебя ненавижу!» - мысленно крикнул он и едва сдержался, чтобы не ударить по стене кулаком. Но тут же опомнился и быстрым шагом удалился в кабинет Хиаши-сама, чтобы подготовиться к экзаменам.

Прочитали?

Александра МироноваДиляра Усманова

анонимно
[не привязан]  

Одобрил(а): Александр 21 апреля 2013г. в 17:20

Глава: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

---