Ох, как же я не люблю этот проницательный взгляд человека, которого пару секунд назад осенило. Несомненно, он сулит какие-нибудь неприятности, но, видите ли, я оказался, слишком недальновидным, или даже легкомысленным и легко поддался на провокацию Хьюги. План Хинаты заключался в том, чтобы сбежать с помолвки, выбрав момент, когда всё внимание присутствующих будет приковано к сидящему в противоположной стороне стола, Мадаре. Благо, что старик Учиха не заставил нас ждать очередной своей выходки и со всей дури воткнув вилку в руку Обито, позволил нам благополучно смыться с праздника. Судя по всему, родственники хватились нас слишком поздно, поэтому побег оказался весьма и весьма удачным. Мы просто бежали со всех ног, не оглядываясь и не замечая никого на своём пути, бежали и смеялись без причины, прямо как идиоты, хотя нет, пожалуй, как провинившиеся дети. – И куда же мы направляемся? – переборов очередную волну беспричинного смеха, спросила Хьюга. – Не знаю, – я разразился заразительным хохотом и то ли от моего ответа, то ли от того, что меня серьёзно плющило, в нашей маленькой, импровизированной компании стало еще веселее. Лёгкость, свобода выбора, ветер сквозящий в ушах и голове, ноги самостоятельно несущие нас чёрт знает куда, огонь в глазах и детская радость распространяющаяся по каждой клеточке организма, затуманивающая нудный здравый смысл, делающая нас просто счастливыми. Вот и все. Неужели так будет всегда? – Ух, дьявол! Как же я не люблю эти ужасные туфли на каблуках, – Хината вдруг остановилась и принялась стягивать с миниатюрных ножек шикарные ботильоны. – Не знал, что ты у нас сквернословишь, – услышав раздражённый голосок юной Хьюги, я едва ли смог подавить смешок. – Прости, э-э...у меня вырвалось, – она прекратила попытки снять туфли и смущённо уставилась на меня. – Ничего-ничего, не всегда ведь нужно быть леди, – тут меня уже, действительно, прорвало на громогласный и опять же, глупый, беспричинный смех. – Ты бы, кстати, не снимала туфельки. Сейчас довольно прохладно. – Но мы же должны убежать подальше, а в них у меня ноги отваливаются, – Хината жалобно ткнула пальцем в злосчастные туфли и по-детски надула губы. – Здесь неподалёку есть лесок. Мы могли бы пойти туда, уж там нас точно не найдут, – впопыхах предложил я. – А на счёт ног, то я...это...мог бы тебя на руках...как бы...понести. Если ты, конечно, не будешь против. – Заманчивое предложение, – Хьюга залилась краской, но всё ещё продолжала вести себя естественно. – Но, я...тяжёлая, наверное... – Сейчас посмотрим, – мне окончательно снесло крышу от свободы и неуправляемости и я молниеносно подхватил Хинату на руки, от чего, она приглушённо вскрикнула. – Ты прямо как Дюймовочка, такая же лёгенькая, маленькая... Дальше была сладкая нега, забвение перемешанное с щекочущим нос, запахом хвойных деревьев и её духов, последнее касание лучей нежного, майского солнца и звон её прекрасного смеха, который звучал, переливаясь в моих ушах, самой красивой симфонией, какую только можно придумать. Я не знал, что со мной происходило, не задумывался над своими словами и действиями, я просто говорил, то что было у меня на душе и руководствовался лишь неким таинственным зовом исходившим непонятно откуда. Тут-то мне и пришло в голову отвести, а вернее отнести Хинату на место, где в далёком, беззаботном детстве я имел обыкновение пропадать часами, занимаясь сооружением банального домика на дереве, который в конечном счёте мне так и не удалось построить. Итак, после пятнадцати минут хождения вокруг да около (в буквальном смысле), мы всё-таки набрели на заветную полянку, находящуюся на небольшом возвышении и к моему удивлению, обнаружили там ветхую качельку, сооружённую в незапамятные времена дядей Нагато. Старый, разросшийся граб, чьи ветки, так напоминают узловатые, худощавые руки Мадары, послужил одновременно и крепежом, и основой, для изготовления этой качели. Помню, как мы с Саске играли под этим величественным деревом, давали друг другу кровные клятвы дружбы, здесь я впервые увидел Сакуру...потом, немного позже признался ей в своих чувствах и впервые получил колоссальные физические увечья от этого, помню, как в надежде сосредоточиться и решить какую-то супер-сложную задачу по алгебре, я приводил сюда Шикамару, потом мы курили...и я настойчиво пытался забыть, что же мы курили. Одним словом, корни граба проросли глубоко в меня, связав судьбы многих людей с моей собственной. Что ж, а сейчас, я сидел на одной из низко посаженных ветвей этого дерева и медленно покачивал качель, на которой сидела девушка, чьё предназначение в своей жизни, я пока еще не определил. Даже не знаю, что в этот момент в большей степени наполняло меня силой и меняло до неузнаваемости: ощущение безграничной свободы, или же присутствие странной, стеснительной девушки, получше меня, ощутившей на себе пьянящий вкус раскованности. Я сидел и улыбался, глядя на неё, наблюдая за каждым её движением и совершенно не слушая то,что она всё это время, без умолку говорила. – Наруто, я чувствую себя виноватой перед тобой из-за того случая с Кибой, – Хьюга внезапно прервала свой рассказ, на котором я не заострял внимания и одним единственным словом: "Киба", заставила меня рухнуть с неба на землю. – Мы ведь уже поговорили об этом, – я старался казаться как можно более спокойным и для пущей беззаботности, принялся увлечённо рассматривать пуговицы на своей рубашке и закатывать рукава. – Просто я хочу, чтобы ты знал, что я не испытываю к нему никаких чувств, – Хината последовала моему примеру и начала, хоть и не так самозабвенно, как я, создавать видимость занятости своими ботильонами. – А к кому же ты испытываешь чувства? – не надеясь на конкретный ответ, в шутку спросил я. – Пока что, я не знаю, но... – Хьюга ответила быстро, даже не задумываясь и тут же покраснела. – Что "но"? – я прекратил качать качель и настороженно посмотрел на неё. – Но, ты...мне очень...правда, очень нравишься, – казалось, что после этой фразы, она готова была, словно школьница, сломя голову убежать от меня. – И чем же? – я издал саркастический смешок. – Мне почти тридцать, у меня рост ниже среднего, склонность к полноте, ужасный характер, да и вообще, я — старый, вредный холостяк, который не любит бриться, разбрасывает по квартире грязные носки и видит смысл жизни, лишь в беспробудной лени и лежании на диване. А совсем скоро у меня появится такой маленький, миленький пивной животик и лысина. И вот зачем я тебе такой буду нужен? – Как это, зачем? Кто же будет приносить мне мою вставную челюсть и помогать подниматься по лестнице? – она засмеялась, очевидно, представив себе эту картину. – Когда у тебя будет вставная челюсть, я уже давно буду того... – я взглянул на небо и синхронно ткнул в него пальцем, сопровождая этот чёрный юмор громким гоготом. Хината почему-то стала еще серьёзнее от сказанной мною шутки. – Так ты считаешь себя старым? – она подозрительно подняла одну бровь. – Ну почему сразу старым. Я думаю, что я в преддверии пожилого возраста. – Тебе двадцать девять, то есть, практически двадцать восемь, – задумчиво сложив руки на груди, сказала Хьюга. – Впервые в жизни вижу людей, которые округляют возраст к меньшему числу, – я недовольно хмыкнул, в душе затаив какую-то мальчишескую радость. – И вот таких экономистов растят в нашей стране! – Не придирайся. Я, между прочим, никогда не хотела учиться на эту скучную профессию, – Хината начала болтать ногами, как дитя. – И кем же ты хотела быть? – спросил я, интонационно копируя вопрос Отелло: "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?" – Воспитательницей, – тихо, якобы это нечто постыдное, страшное и секретное, ответила Хьюга. – Это смешно, – я продолжал паясничать. – Дочь миллиардера будет воспитательницей в детском саду. Ей Богу, смешно. – Ты говоришь, прямо, как мой папа, – обиженно пробормотала Хината. – А что, если я, действительно, обожаю детей и могу легко найти с ними общий язык? – Неужели, кто-то может любить этих ужасных, приставучих спиногрызов? – Не говори так. Дети — самые милые создания на Земле, они такие маленькие и хорошенькие... – она мечтательно закрыла глаза. – Ты хоть раз в жизни держала на руках беспрестанно орущее существо, требующее только есть и спать? – я иронично покосился на Хинату. – И не раз, – Хьюга сделала вид настоящей профессиональной няньки. – Может, когда у тебя свои дети появятся, ты изменишь своё мнение... – Уверяю тебя, это будет нескоро, – я облегчённо рассмеялся. – Слушай, а нас искать не будут? – она резко прервала наш увлекательнейший разговор. – А ты думала, что отсутствие главных виновников торжества не вызовет никаких подозрений и не заставит всех присутствующих броситься на поиски? – Ммм да, кстати, на счёт торжества... – Хината посмотрела на меня усталым, щенячьим взглядом. – Тебе ведь тоже не нравится эта затея с публичной помолвкой? – Ещё как, – я встал с ветки и оперевшись на неё всем своим весом, начал задумчиво всматриваться в панораму долины, открывавшуюся со склона. – Знаешь, а я бы мог... – Мог что? – Хьюга скопировала мою нетерпеливую жестикуляцию и мигом оказалась стоящей рядом со мной. – Я тут подумал, что сейчас самое время избежать наказания за побег и предложить тебе руку и сердце – показав пальцем на приближающуюся со стороны долины, когорту взволнованных родственников, которые уже давно нас узрели, сказал я. Не раздумывая и не дожидаясь ответа Хинаты, я встал на одно колено и учитывая полную дезориентацию собственного здравого смысла, на удивление, всё-таки вытащил из кармана коробочку, всученную мне Джирайей перед церемонией помолвки. – Прости меня, пожалуйста, за всё. Впредь, обещаю, что никогда и ничем тебя не обижу. Клянусь корнями этого старого граба, – я сделал небольшую паузу. – Вы...выходи за меня...
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова