С момента своего официального вступления в Акацуки Наруто быстро осознал, что жизнь далеко не сахар, и что ему придётся трудиться каждый день, каждый час, чтобы достичь уровня своих товарищей. Первую неделю блондин запомнит надолго, ведь это была лучшая неделя в жизни. Он постоянно читал одну книгу за другой, один свиток за другим, и довольный переваривал полученную информацию. Что-то копировал, дабы потом прочитать ещё раз. Практики не было никакой, но парня это устраивало. Со второй недели началась практика, и это Наруто резко перестало устраивать. Под практикой Пейн понимал драку с остальными членами организации, и для Хидана это было даже в радость. Размахивая косой, Матсураши, к большому счастью, ею не пользовался. Иногда, правда, бил плашмя так, чтобы не нанести порезов. Тело нещадно болело после каждой тренировки, самому Узумаки казалось, что он стал ходячей гематомой, так как ни сидеть, ни лежать без боли парень не мог.
Когда Наруто избивали до такого состояния, что он с трудом мог ходить, его оставляли, чтобы он наблюдал дальше за тренировками нукенинов. В основном это были драки в тайдзюцу или же на мечах. В закрытом пространстве в применении ниндзюцу особо не поупражняешься, но каждый в Акацуки знал своё дело. У многих в организации было несколько техник, при помощи которых они могли прикончить своего противника одним ударом. Когда-нибудь и Узумаки сможет изучить настолько сильную технику, а пока…
— Проклятье, — выругался парень. Его только-только закончили избивать, к тому же до избиений он отрабатывал удары с мечом, причём не на манекенах, а рубил клинком по воздуху. Сам «мучитель» всё время смеялся, комментируя действия Узумаки. Если оставить только реплики, в которых нет мата, то это будет: «Ну, как так можно?» и «Боже!» — слышать от Хидана вторую реплику было вдвойне боязно, ведь тот мог воззвать к Джашину, а если бы Кровавый Бог отозвался, Наруто и подумать было страшно, что произошло бы тогда.
Возвращаясь из душевой в сторону своей комнаты, блондин уже проклял несколько раз того, кто распоряжался распределением парня. Надо же было запихнуть его так далеко от душевой. Тело ужасно болело, и бывший джинчурики даже не смог до конца вытереться после душа, поэтому он ковылял до своей комнаты, ощущая, как капли воды стекают вниз по телу: спине, рукам, ногам. Обмотав полотенцем причинное место, голубоглазый медленно и не торопясь шёл в свои покои, подозревая, что, пока он туда доберётся, он уже успеет несколько раз высохнуть и вспотеть. Ноги Узумаки вдруг резко потеряли точку соприкосновения с полом, а сам он ощутил чьё-то дыхание, направленное ему в шею.
— Помочь? — раздался звенящим смехом голос Конан. Она вприпрыжку побежала по коридорам, неся блондина на руках, смеясь, словно ребёнок. Попытавшийся запротестовать Наруто потерпел крах, поэтому ему оставалось только дождаться, пока его не положат на кровать, после чего он сказал:
— Я бы и сам дошёл! — насупившись, пробормотал Узумаки. Конан уже почти вышла, как блондин её остановил. — Спасибо, что так беспокоишься обо мне.
***
Постепенно Наруто начал привыкать к этому. И, хотя сравниться с членами Акацуки ему было попросту невозможно, он уже научился терпеть боль и превозмогать её. Постоянные тренировки закаляли парня, а правильное полноценное питание быстро позволяло восстанавливать силы, поэтому Наруто совмещал тренировки в тайдзюцу с чтением книг и свитков. Когда Итачи вернулся с очередной миссии, он подошёл к Узумаки на следующий же день, как только восстановил свои силы, во время очередной тренировки, прервав избиение бывшего джинчурики. Хидан был сильно недоволен, высказав пару ласковых, но от блондина отступил.
— Наруто, иди за мной, — Итачи не стал ждать, пока блондин поднимется с пола, а просто пошёл вперёд. Учиха знал, что новенький последует за ним. Так и произошло. Наруто был сильно удивлён, ведь они покинули убежище. И сейчас они шли по улицам странного селения, где шёл дождь.
— Ты уже знаешь, какой стихией владеешь? — задал вопрос Учиха. Они вышли уже за пределы деревни, и сейчас двигались куда-то вглубь леса. Странно, но дождь кончался прямо на границе деревни, дальше светило солнце…
— Ветром. Рассенган — техника моего отца, я умею её создавать. Стало быть…
— А вторая стихия? У тебя она есть?
— Вторая? Не знаю. Они же вроде бы только у выдающихся Шиноби. Я не стал в своё время проходить проверку, поэтому…
— Ясно. Держи, — Итачи протянул Узумаки лист из чакропоглощающей бумаги. — Зажми между средним и безымянным пальцами и сконцентрируйся. Объяснять, что должно произойти мне не нужно?
— Я, может, и не знаю чего-то, но не тупой, — насупился Узумаки. Зажав долбаный листок между пальцами, Наруто направил чакру по телу, после чего листик загорелся, обратившись в пепел. — Огонь….
— Тогда я смогу тебе помочь, — ухмыльнулся Учиха. — Только не думай, что это будет легко. И да, наличие предрасположенности к нескольким стихиям не обязательно является фактом величия Шиноби. Предрасположенность может быть и к трём стихиям, а вот освоить их в совершенстве, — Итачи улыбнулся, — это, наверное, есть величие. — А со стихией воздуха мне что делать?
— Искать себе другого учителя? — шутя задал вопрос Учиха. — Я владею техниками стихии воздуха, но не слишком хорошо, честно говоря. Привык опираться на другие техники, к тому же у меня есть шаринган, если ты вдруг забыл, кто я.
— И на этом спасибо, сенпай, — кивнул головой Узумаки, и они продолжили путь молча. В конце концов, они нашли поляну, на которой начали тренировку стихии Огня. Сначала Учиха долго рассказывал блондину о том, что огонь очень опасен сам по себе, и, не зная всех тонкостей, он может сжечь себя в попытках создать технику. Наруто внимательно слушал своего наставника, понимая, что он уже не в академии, и здесь не получится валять дурака. На удивление он оказался достаточно способным учеником, что отметил и сам Учиха. Наруто не спешил, внимательно слушая Итачи, и уже через месяц у блондина начали получаться простые техники огненной стихии. За этот месяц Наруто также успел достать Хидана в просьбах научить его нормально драться, и, в конце концов, Матсураши сдался. На задания, как бы он ни просил, каждый день его не отправляли, поэтому придётся учить сопляка. Может, и толк выйдет. Поначалу Матсураши матерился, ругал Узумаки, оскорблял его, но постепенно перестал. Матсураши разглядел в блондине то, что было в нём самом. И мысль об этом будоражила бессмертного поклонника Джашина. Малец тщательно скрывал это ото всех, но Хидан был далеко не как все, и он чувствовал, ощущал жажду Узумаки. К концу тренировки и Хидан, и Наруто обычно изнывали, во рту пересыхало, у парня болело всё тело, а неуёмная жажда крови так и не стихала. Это возбуждало Матсураши сильнее голых женщин, это давало ему такой поток эмоций, какой невозможно получить от кайфа. Кажется, так говорят разные дебилоиды, используя порошковые вещества, пилюли, свечи для получения удовольствия. Некоторые богачи даже нанимают Шиноби, владеющих гендзюцу, чтобы «покайфовать». Думая об этом, Хидан злился, очень сильно злился. Ведь нет большего удовольствия, нежели приносить людей в жертву, проливая их кровь.
Закончив очередную тренировку со своим подопечным, Матсураши достал сигарету, после чего закурил. У некоторых Шиноби есть привычка, курить после секса. Да и у обычных людей, наверное, тоже. Хороший бой, хорошая тренировка для Хидана были сродни сексу. Поэтому Матсураши любил затянуться сигаретным дымом, пуская яд внутрь себя, отравляя организм никотином. А что, всё равно ведь бессмертный…
Когда Наруто впервые попросил и ему дать закурить, пепельноволосый лишь засмеялся, и пнул блондина, сказав, что мал ещё, мол, не дорос. Узумаки сделал это из любопытства и вскоре забыл про сигареты, приковав своё внимание к постоянным и всепоглощающим тренировкам.
Прежде всего, Узумаки ненавидел себя и весь мир за то, что у него был плохой контроль чакры. Вернее, что он никогда его не тренировал. Поначалу, контроль чакры действительно был ужасен, однако спустя два месяца тренировок Наруто стал гораздо лучше контролировать свои силы. Да и, как оказалось, сенсорные способности начали развиваться, похоже, они напрямую зависели от контроля чакры. Скорее всего, это было связано с потерей Девятихвостого и с тем, что с таким объёмом чакры блондину было гораздо легче справиться.
***
На одной из тренировок Итачи проболтался, что поражён возможностями Наруто в том плане, что его собственный источник чакры достаточно высок. А что же было с девятихвостым лисом, сидевшим внутри блондина? Страшно было представить, какими запасами чакры обладал Узумаки до этого. Также Учиха заметил, что, возможно, именно из-за противоборства двух источников чакры, обучение для блондина не было лёгким. И действительно, сейчас Наруто намного легче обучаться новым техникам, контролю чакры. Конечно, он теперь не сможет создать огромную толпу теневых клонов, чтобы избить врага или запугать количеством, но вместо этого он лучше возьмёт мастерством, которого, правда, пока нет. Хидан продолжает беспощадно колотить блондина, хотя теперь он уже наловчился уворачиваться, избегать ударов, сил у Наруто для блокировки было по-прежнему недостаточно. Когда никого на базе не оставалось, за исключением Конан или Пейна, блондин тренировался самостоятельно. Каждый день он доводил себя до грани, благодаря чему постепенно объём его чакры, а вместе с тем и выносливость, увеличивались. За четыре месяца блондин стал сильнее настолько, что ему теперь не нужны были клоны для создания рассенгана. Контроль чакры позволял создавать технику самому. Вместе с этим Наруто узнал от Итачи, что теневых клонов можно использовать для обучения. Поначалу Конан отговаривала блондина от использования теневых клонов, но через две неудачных потери сознания Наруто узнал свой нынешний предел. Пятнадцать теневых клонов — ровно столько он мог создать, что тоже было вполне неплохим результатом.
***
Минул уже почти год с прибытия Узумаки в логово Акацуки. За это время блондин настолько привык ко всем Шиноби из этой организации, что уже готов был называть их семьёй. Ну, разве что, только Тоби в маске Наруто по-прежнему считал врагом. Но у них был нейтралитет, Учиха не трогал его, а Узумаки не совершал никаких поползновений в сторону Шиноби-загадки. Впрочем, Наруто понимал, что если четырнадцать лет назад этот Шиноби дрался наравне с его отцом, сейчас пытаться атаковать человека в маске, было бы сродни самоубийству. Наруто не был глупцом. Но он был уверен в том, что презирает такой способ существования, какой выбрал этот злодей. Были в Акацуки и те, кем Узумаки восхищался. Например, Хидан. И, хотя Матсураши почти не пользовался техниками, он был великолепным воином, когда дело доходило до драки. Тайдзюцу или кендзюцу — не важно. Хотя, учитывая его косу, трудно было назвать битву с Хиданом дракой на мечах, но… Холодным оружием жрец Джашина владел великолепно. А ещё Узумаки наконец узнал, кто такой Джашин, и что Хидан действительно бессмертный. На одной из тренировок, как-то раз ему удалось победить Матсураши и лишить того головы. Тогда Узумаки ещё не знал об абсолютном бессмертии пепельноволосого, и матерящаяся отрубленная голова произвела сильное впечатление на блондина. Уважение было к лидеру Акацуки, Пейну. В последнее время рыжий обходился с ним мягче и даже мог дать определённый совет. К Конан у Наруто было нечто большее, чем просто уважение. К этой женщине у Узумаки были определённые чувства, он не знал, как их выразить… Любовь ли? Вряд ли, но привязанность была и будет. Уважал Наруто и остальных нукенинов, ведь там были такие люди, как Кисаме Хошигаки, как оказалось, один из Семи Мечников Тумана. Когда Наруто спросил его, что он думает о покойном Забузе, Кисаме лишь хмыкнул, сказав, что Момочи был излишне самоуверен. До оскорблений этот Шиноби, похожий на акулу, не опустился, но попросил блондина больше не задавать таких вопросов. Иначе говоря, каждый из членов Акацуки был в организации не за красивые глаза. За прошедшее время Наруто подрос и сейчас выглядел немного старше своих лет. По крайней мере, Конан говорит, что дала бы ему лет пятнадцать.
Сегодня Итачи повёл Наруто не за деревню Дождя, именно там располагалась их база, а куда-то вглубь базы, в одну из комнат. Вместе с ними шёл ещё и Хидан, и оба молчали. Это было довольно странно, ведь обычно, при других членах организации, как заметил Наруто, Матсураши болтает слишком много.
— Ты хотел более детально обучаться искусству сражения на мечах, Наруто? — спросил у парня Итачи. — Посовещавшись, я и Хидан решили, что тебе подойдёт другое оружие. Не меч, но поверь, оно тоже очень грозное. Думаю, тебе понравится. Только, скажи, готов ли ты к этому? Дело в том, что выбор оружия — дело не простое. Нужно не только, чтобы ты признал оружие, но и оружие тебя. Понимаешь ли, в овладении кендзюцу всё далеко не так просто, как кажется. Например, как думаешь, у Кисаме обычный меч? Он просто замотал его бинтами так, чтобы тот выглядел внушительнее?
— Это ведь был риторический вопрос? — спросил Узумаки. Конечно, он догадывался, что с мечом Хошигаки что-то не так. Наруто готов был даже поклясться, что несколько раз, когда он проходил мимо Мечника из Тумана или же просто находился рядом, Узумаки слышал, как меч мурлычет. Или же рычит. Это было очень и очень странно, но с глупыми вопросами к старшим товарищам парень решил не лезть.
— Хорошо, — кивнул Итачи. — Значит, кое-что ты понимаешь…
— Коса, — заговорил Хидан. — На самом деле эту косу невозможно получить путём изготовления. Я видел, как ты смотришь на неё, малец, и сразу тебе скажу, что она тебе не подходит. Нет, конечно, по силе ты с лёгкостью смог бы обращаться с ней, только вот она уже связана со мной. Правда, она довольно тяжёлая, поэтому тебе нужно много есть и много тренироваться, чтобы с ней совладать. Но в твоих руках она всё равно останется не больше, чем косой с тремя лезвиями, — говорил Матсураши на удивление спокойно. Похоже, при Учихе жрец Джашина не привык красоваться, выставляя себя психопатом. Видимо, их объединяет нечто большее, чем просто членство в одной организации.
— Меч, конечно, тебе, может, и подошёл бы, но так уж вышло, что на одной из миссий было найдено другое оружие. По слухам оно довольно мощное, по крайней мере, не слабее косы Хидана или же меча, — улыбнулся Учиха. Наконец, они пришли. — Проходи, и осмотрись внимательно. Вдруг что-нибудь увидишь…
Зайдя в комнату, Узумаки напряг глаза. Несмотря на то, что горели свечи, в помещении было темно, взгляд разбегался, и блондин не понимал, чего хочет от него сенпай. Наруто видел здоровенную кувалду, большой двуручный меч, короткий меч, даже шпагу. Но затем Узумаки испугался, когда услышал голос. Не могильный, а вполне себе обычный голос, исходивший как раз со стороны полок, на которых покоились оружия.
— Они тебе не подходят, — слышал блондин. — Слишком тяжёлые, слишком короткие… Неправильные. У тебя уже есть предназначение, и ты сыграешь важную роль в спасении или уничтожении мира. У тебя будет выбор, но спасение мира будет зависеть не только от тебя. Ты ещё слишком слаб, чтобы менять этот мир, но если в тебе достаточно решимости, то подойди же и возьми. Возьми то, что должно быть твоим. Возьми… Возьми… Возьми… — голос перешёл в шёпот, и Наруто понял, что стоит слишком долго, когда Хидан похлопал его по плечу.
— Чего застыл? Хоть тебе и сказали выбрать, надо это делать увереннее. Раз, и взял своё, ты же не баба, чтобы сомневаться! — изрёк Матсураши. Слова пепельноволосого придали Наруто уверенности, и, в конце концов, он пошёл вглубь комнаты. Оглядевшись, он нашёл то, что искал. И без колебаний взял в руки копье. Или не копьё, но что-то очень похожее на него, правда, конец был туповат. С другой стороны было кольцо, и, наверное, это было удобно. Можно было прикрепить цепь, и использовать этот вариант для атак на более дальние дистанции, чтобы потом без каких-либо проблем вернуть себе оружие. К тому же по весу оружие идеально ему подходило, а когда он взял его в руки, то при соприкосновении ощутил дрожь, и, казалось, услышал смех.
— Что за хрень ты взял? — возмутился выбором своего младшего товарища жрец Кровавого Бога. — Это же даже не острое! Даже не знаю, как это назвать-то…
— Вскинь руку, — услышал блондин шёпот. Он догадался, что нужно было резко поднять ту руку, в которой располагалось это странное оружие. — Быстро опусти вниз… — Взмахом руки Узумаки опустил оружие и подпрыгнул. Другой конец преобразовался, и сейчас оружие выглядело как копьё. Видевшие то же самое, что и Наруто, Итачи и Хидан были удивлены не меньше, чем сам парень.
— Неужели оружие тебя признало сразу? — удивился Итачи. — Впервые такое вижу. И оно, похоже, может менять форму… — задумчиво произнёс брюнет. — Похоже, оно решило, что для тебя лучше подойдёт стиль копий, — в следующий момент Учиха не задумываясь атаковал Хидана, пронзив того катаной, пригвоздив нукенина к стене. В глазах отступника из Конохи горел Мангекью Шаринган, и он уже поймал взгляд Матсураши. — А сейчас ответь мне честно, Хидан, ты же никому не расскажешь о произошедшем? Или мне подправить твои воспоминания? — Наруто насторожился, взяв копьё в обе руки.
— Ты! Ублюдок, мать твою! — зарычал Матсураши. — Что творишь, чёрт красноглазый? Я… — В следующий момент Итачи надавил катану сильнее, к тому же, вложив ещё больше чакры в атаку шаринганом.
— Ты так и не ответил мне, Хидан, ты ведь никому не расскажешь о произошедшем? То, что произошло с Наруто — выходит за рамки, и об этом никто не должен знать. Никто. Наруто, ты ведь понимаешь, что это необычное оружие? Я даже не знаю, что именно ты взял, и как оно здесь оказалось, но ты должен понимать, что перед остальными тебе лучше не светить им. Поэтому, если у твоего оружия есть разум, попроси его не менять форму. Хотя бы при членах Акацуки… — Учиха вновь повернулся к Матсураши, который всё это время упорно пытался вырваться. — Хидан?
— Да не скажу я никому, что ты заладил, Учиха! — воскликнул Матсураши. — Я даже не буду пытаться тебя убить, если объяснишь мне более доступным языком, какого хрена ты взбесился! — зарычал пепельноволосый. — И если отпустишь меня, наконец! Учиха убрал клинок и сразу же приложил место ранения какой-то слабой техникой огня, прижёг рану, чтобы кровь не шла… — Я уже объяснил. То, что сейчас случилось — плохой знак. И, если это оружие выбрало Наруто-куна, значит, так предначертано. Вот только что сулит данное оружие — известно одному Всевышнему, поэтому лучше не распространяться о возможностях данного предмета, ведь, кто знает, мало ли кому-то захочется иметь его у себя? А сейчас возвращаемся, — вновь взглянув на Узумаки, произнёс брюнет. — С этого дня, Наруто, тебе придётся тренироваться ещё усерднее. И да, я говорил про тот полумесяц, что был напротив твоего копья. Что это за штука — не знаю, и, если честно, узнавать как-то не хочется.
***
Прошёл уже месяц с того самого момента, как Наруто получил посох. То, что это посох, блондин узнал от самого оружия. Было ещё кое-что, что Узумаки узнал от посоха. Как бы это ни звучало, он потомок Основателя. Так почему-то решил посох. Он, кстати, представился как Шакуджо. Когда на одной из тренировок, проводимых снаружи, Наруто спросил у Итачи, нормально ли, что оружие с ним разговаривает, Учиха успокоил блондина, сказав, что это вполне обычная процедура для особых предметов. В них, как правило, заключена сила Мудреца Шести Путей, Рикудо Сеннина, и эти слова Итачи ни капли не успокоили Узумаки. Он только начинал осознавать масштабы того, во что вляпался.
— Ты молодец, любопытный малый, — Шакуджо снова болтал без умолку, пока они возвращались назад в убежище. — Даже спросил у этого своего учителя обо мне. Не бойся, ты не сошёл с ума, парень. Кстати, он тебе правильную вещь сказал. Тебе нужно больше тренироваться, сопляк. Хоть я и отметил тебя, как достойного, но ты долго не протянешь в бою, ведь устанешь сражаться мной. Для начала тебе нужно ещё как следует научиться…
— Но как мне этому научиться? Здесь же ни у кого нет копья, — задал Узумаки вопрос вслух. Учиха сразу же остановился, так как понял, что подопечный разговаривал не с ним.
— Дурень! — раздался голос в голове блондина. — Ты можешь общаться со мной мысленно, глупый мальчишка. Сам же хотел не вызывать ни у кого подозрений! Хорошо ещё, что этот твой напарник и так в курсе ситуации. Хотя бы малой части ситуации. Тебе не следует рассказывать даже ему, что я на самом деле такое. Хоть это ты понял, а? Узумаки кивнул головой, продолжив путь. Итачи ничего не сказал, но отметил для себя, что, похоже, роль советника для этого проблемного подростка теперь занимает его оружие. Эх, повезло парню. Вот у Итачи более проблемное оружие, похоже. По крайней мере, более нетерпеливое. Клинок по имени Тоцука не любил, когда Учиха его беспокоил, и крайне редко являл основную форму, в основном оставаясь в спящем варианте. Когда они вернулись в убежище, их уже ожидал Пейн. Владелец Риннегана ждал их прямо у входа в убежище.
— Пора проверить тебя, — сказал лидер организации. — И то, чему ты научился за год. Проверять тебя буду я сам, лично. И надеюсь, что ты меня не разочаруешь. Завтра утром Конан зайдёт за тобой… — сама Шиноби стояла рядом с ними во время разговора, и после того как Пейн сказал, что Конан будет сопровождать Узумаки, блондин посмотрел ей в глаза, ища поддержки. Та кивнула, улыбнувшись, словно пыталась донести до блондина свои мысли и надежду, что всё получится.
— Есть, — блондин отсалютовал лидеру, после чего направился в свои покои. Нужно было хорошенько отдохнуть перед серьёзной битвой. Честно говоря, из-за того, что он распереживался по поводу испытания, Наруто совершенно забыл про ужин. К счастью, Конан о нём не забыла.
Шиноби сама пришла в комнату блондина с подносом, на котором был ужин и графин с водой. Наруто не сразу заметил присутствие наставницы в своих покоях, но услышал её вопрос:
— Боишься? — Конан улыбалась, но в этой улыбке не было ни намёка на издёвку. Даже когда Наруто сомневался в ней, начинал искать подвохи, она по-прежнему выглядела спокойной и, казалось, надёжной…
— Конечно. Ведь количество чакры у Пейна несравнимо с моим! И я знаю, что он не будет меня жалеть. Я боюсь ошибиться, ведь это может стоить мне жизни. Наверное, это естественно. К тому же, — Узумаки тяжко вздохнул, — Конан, а ты бы не боялась? Хорошо если против меня будет драться один только Пейн, а что если ещё и его другие тела будут? Тогда-то мне точно несдобровать.
— Ну, ты уж не оплошай завтра. — Конан забрала поднос с кровати блондина. Поставив его на полку, она подошла к Наруто и коснулась губами его лба. — Спи, завтра тебе понадобятся все твои силы… — Удивительно, но Конан действовала на Узумаки самым волшебным образом. И хотя её сила совершенно в другом, каждый раз, находясь рядом с этой женщиной, блондин чувствовал спокойствие, он ощущал себя защищённым. Ему это безумно нравилось, ведь до этого он никогда не чувствовал себя настолько в безопасности, как рядом с Конан. Для себя он уже твёрдо решил, что, как бы ни сложилась его судьба в дальнейшем, он постарается защитить свою наставницу в случае угрозы, даже ценой собственной жизни…
Во сне ему снилась мама. И почему-то в роли матери была именно Конан. А отец её обнимал так по-доброму. И всё у них было хорошо…
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова