— Я первый раз здесь… Как можно к вам обращаться? — робко спросил незнакомый мужской голос.
Сакура тяжело вздохнула и через несколько мгновений ответила дежурной заученной фразой:
— Никаких имён. Здесь мы друг другу просто «Ты». Запомни только свой номер: Двадцать Восемь. Клянусь, всё сказанное останется между нами. Почему ты пришёл?
В кабинет едва проникал свет и пахло медикаментами. Неудивительно, ведь ещё несколько недель назад здесь делали операции и спасали людям жизни.
Сейчас же небольшое темное помещение было разделено пополам плотной ширмой чёрного цвета, поверхность которой будто кто-то изрисовал. На самом же деле, эти причудливые символы были меняющими голоса присутствующих печатями. Чтобы никто и никогда не узнал друг друга. Ведь душевная боль, которая здесь изливалась, была слишком личной.
— Я пришёл, потому что устал так жить, — нарушил тишину голос. — Нормального сна у меня не было уже много месяцев. Любая миссия оборачивается адом.
— Расскажи немного о себе, — мягко попросила Сакура, открыв папку с многочисленными документами.
— Я — простой Шиноби, и моя жизнь совсем обычная.
— Ты потерял кого-то на войне? — задала Сакура вопрос, на который ещё никто не дал отрицательного ответа.
Послышался грустный смешок, а затем незнакомец глухо пробормотал:
— А кто ж не потерял. Только моя ситуация хуже…
— Расскажи, если хочешь поделиться, — тихо сказала она.
Через час Шиноби попрощался. Сакура ещё минут пять смотрела в свои записи. Это уже девятый пришедший за сегодня. Истории у всех похожи, как две капли. Только каждый в своём несчастье очень отличался. Ведь все прошли через одинаковую боль. Однако, война, как оказалось, способна оставлять очень разные отпечатки.
Сакура сосредоточенно листала записи. Один из несчастных не может отличить реальность от воспоминаний и постоянно видит, как гибнут товарищи. Второй потерял сон из-за кошмаров. Третий больше не может видеть кровь, ведь при виде даже маленькой раны, в память врываются кровавые реки долгих двух суток войны…
И так можно было перечислять до бесконечности. Сакура с тяжелым вздохом закрыла толстый потрёпанный блокнот и поднялась со стула.
Сквозь тяжёлые снежные тучи на западе пробивались робкие лучи закатного солнца. Девушка бросила короткий взгляд на окно и вновь отвернулась. Зима в этом году пришла слишком быстро. Уже в начале декабря улицы Конохи покрылись высокими сугробами.
И такая унылая погода только усугубляла всю боль, которую она пропускала через себя.
Впервые идея открыть Организацию Психиатрической и Психологической Реабилитации (которую в Конохе для удобства стали называть просто ОР — Организацией Реабилитации) пришла к ней в вечер после ухода Саске. Сакура сидела в своей комнате и смотрела на старый снимок Команды номер Семь.
И вдруг подумала о том, что люди, собравшиеся на нём, все, как один, глубоко несчастны. Какаши-сенсей с его ужасным прошлым и потерей друзей. Наруто — сирота с детскими травмами, стремящийся бесконечно всем доказывать свою силу. Саске, погрузившийся во тьму из-за действий лидеров деревни и брата. И она сама.
Безусловно, с гораздо более благополучным прошлым. Но не менее несчастная из-за многолетней безответной любви, которая проросла в душе так сильно, что стала настоящей психологической зависимостью.
О том, как это называется, Сакура узнала через пару дней в библиотеке. Она села рядом с Саем, который даже после войны остался собой и пытался изучать человеческие чувства.
Он, как обычно, натянуто улыбнулся и мило поздоровался. А Сакура задумалась о том, насколько сильны психологические травмы её друга.
И что ей бы тоже совсем не помешало покопаться в перипетиях человеческой души. А точнее, мозга.
Быстро выяснилось, что нужной ей литературы оказалось недостаточно. Но даже этого хватило, чтобы осознать правильные вещи.
— Что читаешь? — заинтересовано заглянул Сай через плечо Сакуры.
— Да так, — она неловко отмахнулась и покраснела, — кое-что для общего развития. Нужно по делам госпиталя.
— СДВГ — синдром дефицита внимания и гиперактивности. Характеризуется невнимательностью, импульсивностью и проблемами в отношениях с людьми, — почти по слогам прочёл Сай. — Но зачем тебе это?
Сакура подняла глаза на недоумённое лицо друга и почувствовала, как кровь приливает к щекам.
— Я ведь уже сказала, всякие медицинские штуки, ты не поймёшь.
— Но… — друг стал почёсывать подбородок и явно задумался. — Это ведь не об операциях или ранах… Кстати, этот синдром дефицита внимания… Разве не похоже на Наруто?
Сакура не ответила. Она перевела взгляд на тонкую книгу, исписанную терминами, и подумала о том, что ей тоже сразу же в голову пришёл именно он...
— Но ведь мозг — это тоже орган, — улыбнулась Сакура наконец. — Ему тоже нужна помощь.
Теперь не отвечал уже Сай. Он нахмурился сильнее и начал что-то бормотать о том, что тоже хотел бы прочесть эту странную книгу.
Сакура бегло ответила, что друг сможет прочесть позже, и быстро засобиралась домой, прихватив с собой тонкую брошюру. Кто бы знал, что теперь этот труд станет буквально её настольной книгой.
Вернувшись из воспоминаний, девушка перевела взгляд со своего толстого блокнота на маленькую книжечку с ярко-красной обложкой. Увы, благодаря постоянной практике, ей уже давно не доводилось её открывать. Термины и без того намертво врезались в память.
Очередной тяжёлый вздох сорвался с губ. Она сняла с вешалки плащ, нажала кнопку выключателя, и маленькое помещение погрузилось во тьму. Солнце уже село, и лишь тусклый свет уличного фонаря несмело просачивался в кабинет.
На душе, как и всегда, скребли кошки. Тщательно изучить тонкости человеческой психики не удавалось первые несколько послевоенных недель. Сакура не покидала больницу, оказывая помощь бесконечным потерпевшим. И, хлопоча над каждым, только больше укреплялась в своих намерениях.
Она видела пустые взгляды побывавших в Вечном Цукиёми. По ночам слышала всхлипы пациентов, потерявших семью, любимых, друзей. И каждой клеточкой чувствовала атмосферу потери, висевшей над Конохой.
А ещё каждый день Сакуре бок о бок приходилось находиться с друзьями, которые, казалось, мысленно ещё были там. На поле битвы. И тогда она быстро набросала список предложений и отправилась к Цунаде-сама.
— Ты хоть понимаешь, какую ношу собираешься на себя взять? — грустно хмыкнула Пятая, сжимая в кулаке исписанный листок.
— Если честно, пока ещё нет, — тихо ответила Сакура, глядя куда-то мимо наставницы.
— Это тебе не разорванную селезёнку чакрой восстанавливать.. — пробормотала Цунаде и нервно забарабанила пальцами по столу. — Ты ведь можешь и навредить им. Думаешь, простые беседы способны помочь?..
— Но ведь это будут не простые беседы, — мягко возразила Сакура. — Я подготовилась прежде, чем прийти к вам.
— Да уж, вижу. Депрессивная деперсонализация, — прочла Цунаде с мятого листа, — интересное название. Занимательно, должно быть, ставить диагнозы друзьям?
— Совсем не занимательно, — грустно улыбнулась Сакура и устало опустилась на стул напротив наставницы.
— Характеризуется исчезновением чувств и эмоций к работе, искусству и отсутствием этики, — она хохотнула и подпёрла рукой подбородок. — Немного сухо, но в точку. Хорошо ты Сая описала.
Сакура покраснела и потупила взгляд.
— Не имеет значения, о ком там написано. Всё это останется моим секретом. Ни одной живой душе не будет известно то, что знаю я.
Цунаде полминуты сверлила глазами бывшую ученицу, а затем достала из ящичка небольшую бутылку, откупорила зубами и отпила прямо из горла.
— Делай, что хочешь, — наконец, сказала она, — главное, мне диагнозы не ставь. Я доложу госпиталю о нововведениях. К сожалению, от них будет тяжело скрыть твою деятельность. Но там у нас люди надёжные… Надеюсь, это не навредит твоей врачебной работе.
— Не навредит, — горячо заверила её Сакура. — Я буду принимать лишь по вторникам. В остальное время больница сможет на меня положиться.
Цунаде лишь тяжело вздохнула и тихо сказала:
— Надеюсь, тебе хватит моральных сил это выдержать…
Сакура ещё раз поблагодарила и, окрылённая замечательными помыслами, побежала домой. А теперь, спустя всего лишь месяц, она поняла, о чём её предупреждала Цунаде.
Девушка вышла из госпиталя и на ватных ногах побрела домой по заснеженной улице. Голова была одновременно и пустой, и до одури тяжёлой. Сакура думала о том, что всего к пятому вторнику уже слишком устала. Кто бы мог подумать, что чужая боль настолько выматывает?..
Ей на встречу шли улыбающиеся семьи, парочки и одиночки, торопящиеся к ужину. Сакура съехала от родителей почти сразу после войны, поэтому дома её не ждал никто. Это и к лучшему, ведь всё, на что она была способна по вечерам вторников, так это лежать на постели, уткнувшись в подушку, и давиться от слёз.
Сакура знала, что этот вечер не будет исключением. Она шла мимо небольшого алкогольного магазинчика, неподалёку от дома, и вдруг остановилась. Покосившись на неказистую вывеску, девушка не смогла отговорить себя туда зайти.
В небольшом помещении было тепло и витал едва уловимый хмельной аромат. В углу располагалось несколько столиков, за которыми прямо здесь можно было распить приобретённый напиток. За спиной низкого улыбающегося мужчины стояли десятки разных бутылок. Сакура ни черта в них не понимала, поэтому потупила взгляд и пробормотала:
— Бутылку саке, пожалуйста.
— Вам для какого-нибудь праздника? — мило спросил продавец. — Есть у меня парочка особенных вариантов.
Щёки девушки залило краской.
— Мне что-нибудь обычное. На каждый день.
Мужчина с ног до головы осмотрел покупательницу и хмыкнул:
— В таком случае, вот, — он со стуком поставил на прилавок невзрачную бутылку, — обычное столовое.
Сакура протянула смятые наличные, спрятала саке в сумку и быстрым шагом направилась домой. Она вспомнила разговор с Цунаде перед открытием клиники и грустно усмехнулась.
Наставница просила тогда не ставить себе диагнозы. Но Сакура уже знала, что в её случае налицо физическая зависимость от алкоголя на фоне травмирующих событий. А ещё стало ясно, как белый день, что у Саске — явно выраженная социопатия из-за детской травмы. Сквозь эту стену очень сложно пробиться своей дурацкой зависимой любовью…
Теперь она прекрасно поняла, почему Цунаде пряталась в сладком и опасном дурмане. Потому что утопить боль намного проще, чем в ней разобраться.
Главное теперь самой не утонуть в этом болоте… Сакура покосилась на сумку, которая потяжелела от веса бутылки.
«Пару стопочек и всё», — пообещала она себе. Завтра, наконец, инаугурация Шестого Хокаге, затянувшаяся из-за бумажной волокиты. Нужно было выглядеть прилично.
Только как сдержаться и не погрузиться в это болото?.. Как ещё унять и свою, и чужую боль, бушующую в сердце?.. Ответа пока не было…
Оценка материала: 4.62Пролог. Истинные человеческие слабости | Клянусь, это всё - между нами5.000.001313☆☆☆☆☆
165
1
Поделитесь с друзьями:
Всем привет! Решила, что эта работа имеет место быть здесь) НаруХина начинают раскрываться со второй главы. И, на мой взгляд, у меня получилось в этом фф прописать их чувства и отношения очень глубоко. Даже несмотря на то, что их ветка является параллельной. Эта работа мне даётся невероятно тяжело, так как здесь раскрывается та эмоциональная сторона персонажей, которой не было в аниме/манге.
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова