Какаши-сенсей очень долго молча прожигал нас взглядом и был явно недоволен тем, что мы сделали за его спиной. Однако он должен быть доволен хотя бы тем, что я не сделала это в одиночку, а с кем-то. Не этот ли прогресс они от меня ожидают? Боясь, что от всех закроюсь, они не хотят, чтобы я отдалялась от друзей.
— У меня нет слов, — наконец-таки сказал он, повернувшись к нам спиной. — Наруто, прекрати улыбаться. Тебе дали неделю, чтобы закончить создание этой техники. Но из-за этого происшествия у тебя осталось всего шесть дней, и Хината тебе ничем не поможет, ведь у неё миссия, а Ямато и так держится из последних сил. — Сакура, молча наблюдавшая всё это время за нашим разговором, Наруто и я обернулись к Ямато-семпаю, который чуть ли не головой бился о дерево, услышав информацию, которую ему поведал Какаши-сенсей. Новость о том, что ему предстоит ещё целых шесть дней сдерживать силу лиса без помощи Хинаты, оказалась для него сильным ударом. Каждому, даже Наруто, было прекрасно видно, насколько тяжело ему это давалось. А о той своевольной ночи, когда мы с Наруто «прогулялись» по району Учих, и полученных мною сведений нам было приказано молчать. Мы и молчали. — А что Саем?
— Он вообще временный член нашей команды, — возмутился Наруто, скрестив руки на груди. — Лучше Хината, чем он. Не нравится мне Сай.
— Хокаге не хочет подпускать подручного Данзо, — ответила я. — Он вроде как на нашей стороне, но это неточно. Не стоит рисковать.
— Ладно. — Тяжко вздохнув, Какаши-сенсей потянулся за книгой. — Это приказ Хокаге. Ты, — он ткнул книгой в Наруто, — вперёд тренироваться. Ты, — книга указала на уставшую Сакуру, — идёшь и занимаешься кражей из лаборатории. А ты куда? — Книга остановилась на мне, успела я сделать шаг в сторону.
— Не могу сказать. — За молчание доплатили. — Нужно покинуть деревню через час.
— Долгая миссия? — спросил Какаши-сенсей, как только Сакура и Наруто разошлись, послушно приняв приказы своего разозлённого наставника из-за сложившейся ситуации, ведь он узнал обо всём лишь сегодня, спустя несколько дней. — Ты в любой момент можешь понадобиться здесь.
— Недолго. Три дня максимум, — ответила я, подойдя ближе. — Какаши-сенсей, я сомневаюсь в том, что нужна вашей команде. Тут и без меня хватает.
— Это уже не команда, — заметил он, прикрыв книгу. — Это уже отряд номер семь. Иди готовься. Осталось не так много времени.
Кивнув, я тут же переместилась в свою старую квартиру и столкнулась в коридоре с Юки, замотанной в полотенце. Испуганно вскрикнув, она поскользнулась и чуть не упала, но я вовремя успела схватить её за руку.
— Ками-сама, — выдохнула она, спуская влажные волосы на закрытый глаз. — Ты можешь хотя бы через дверь заходить?
— Прости. — Я бы так и поступила, но привычка жить одной и не заботиться о том, что мои неожиданные появления могут кого-то напугать, оказалась куда сильнее.
— Ты чего здесь? — спросила Юки, когда мы прошли на кухню. — Разве у тебя не тренировка с лисом?
— Юки, прекрати, пожалуйста, его так называть. — На протяжении целого месяца я только и слышала в его сторону неприятные слова: лис да демон. Наруто — не демон! Не знаю, чего она от меня добивалась, так грубо говоря о моём друге. — У меня миссия, надо подготовиться.
Пока я наливала оставленный, скорее всего, Сакурой зелёный чай, так как Юки не готовит в принципе, она, не отрывая своего взгляда, искоса за мной наблюдала, явно над чем-то размышляя.
— Ты была там. — Быстро она, однако, догадалась. — Поэтому сбегаешь перед собранием глав кланов. — Ками-сама, я совсем забыла про это собрание! Так, сегодня четверг, а собрание в субботу в шесть часов вечера. А это значит, что я должна как можно раньше закончить эту миссию. Иначе Юки меня убьёт, поняв, что я напрочь забыла.
— Я успею. — Всё. Теперь я просто обязана успеть до этого времени. — Ты меня будешь сопровождать или дедушка?
Заполнив два стакана чаем, один из них я передала Юки, после чего села на рядом стоявший диван, расслабляясь на мягких подушках. Да, давно же я не отдыхала. Даже во время тренировок в деревне Ооцуцуки мне надо было столько всего сделать за довольно короткий срок, что я не посмела потратить драгоценное время на что-либо ещё, кроме занятий. И время это было потрачено не зря: с Чидори вышло просто превосходно, а вот с Канаме всё не так радужно, как хотелось бы. И, признаться честно, меня немного напрягает эта ситуация.
— Конечно же он, — ответила она, усмехнувшись. — Папу здесь знают, я же — персона неизвестная. Кстати, ты когда планируешь переезжать в дом?
— Как можно скорее. Юки, ты же хотела поговорить с продуктовыми магазинами, так? — У Ооцуцуки, благодаря устойчивым связям с другими селениями, есть деньги, которые в моих планах умножить. Потому в недавнем разговоре я предложила ей наладить отношения с некоторыми жителями: хозяевами различных магазинчиков. Эта идея казалась мне довольно выгодной как и Ооцуцуки, так и Конохе.
— Они согласны на переговоры так же, как аптеки и цветочные магазины. — Было заметно, насколько она была этому рада. — Я отправила отцу письма и думаю, что через пару дней первые Ооцуцуки посетят Коноху.
— Хорошо. — Это действительно хорошая новость. — Сколько комнат в доме? — Хоть она и говорила об этом, но я совсем забыла.
— Пятнадцать.
— Можем ли мы сделать часть из них наподобии общежитий, чтобы дети могли пойти в академию? — Пятая сказала, что может зачислить детей в академию после того, как они пройдут вступительный экзамен. А там их уже распределят по классам, что кажется мне довольно верным решением и честным по отношению к Ооцуцуки и жителям Конохи.
— Хм… — Юки призадумалась, устремив взгляд наверх и коснувшись пальцами подбородка. — Думаю, можно устроить. — Вот и нашла ей работёнку, а то она от скуки и безделья позеленели. — Первые дома ещё не скоро появятся, даже не смотря на количество наёмных работников, потому идея отличная. Ты прямо как глава клана.
— Я и есть глава клана, — хлебнув чая, я взглянула на Юки.
***
Оказавшись у ворот, я направилась к скучающему в одиночестве Изумо и положила перед ним свиток с одобрением Хокаге на миссию.
— Только вернулись и снова в бой, — усмехнулся Изумо-кун, разматывая свиток, чтобы вписать данные в свой журнал. — Совсем не отдыхаете, Хината-сама. — Я совсем недавно стала почтительной персоной, однако Изумо и Котецу обращались ко мне с уважением даже тогда, когда я была абсолютно никем.
— Такова жизнь Шиноби, — ответила я, не без любопытства ожидая его реакции, когда он прочтёт фамилию, указанную в свитке. Ещё позавчера я возвращалась в деревню со старой фамилией, теперь же я новый человек. — Изумо-кун, Ханаби в Конохе?
— А? Что? — Видимо, он прочитал указанную фамилию и немого растерялся. А вот меня, наоборот, это позабавило. — Да, вчера вечером прибыла. Хината-сама, это ошибка?
— Разве? — как можно правдоподобнее изумилась я и скрестила руки на груди, демонстрируя нашивку на своем плече. — Думаю, там всё верно.
— Ооцуцуки… — проговорил Изумо, подняв на меня изучающий взгляд. — Нам позже объявят? — спросил он, ставя печать на свитке и тут же принимаясь быстро переносить информацию в свой журнал.
— В субботу, если быть точной. — И как я только могла забыть про такой важный день?! Ума не приложу. Это просто невероятное везение, что Юки не заметила моего смятения, иначе бы всё очень и очень плохо закончилось. Если не убийством, то ссорой с честными обвинениями в мою сторону точно. — Спасибо.
— Всего хорошего! — крикнул он, махая мне рукой.
Хотя, на самом деле, нет ничего удивительного в том, что часть информации просто улетучилась из моей головы. Мне не давало покоя то, что я увидела, а ту ночь. Да и решительность Хокаге, что Наруто пока не следует говорить про Саске, Орочимару и Итачи, сменившаяся на мнение, что всё же ему стоит об этом узнать, поражала меня. Как бы я ни пыталась, в голову не пришла ни одна путная мысль, с чего она так резко поменяла своё решение. И спросить напрямую не могу — всё же Цунаде-сама — Хокаге. Однако этот вопрос не даёт мне покоя до сих пор.
Появились новые данные? Или что-то произошло? Что именно стало причиной такой перемены?
И ведь Цунаде-саму довольно трудно переубедить. Только если не пришло послание от дедули… Да, наверное у него было видение, о котором он написал Пятой, после чего она и поменяла своё решение. И если послание, гипотетически, было, то это объясняло моё включение в команду или, как отметил Какаши-сенсей, отряд номер семь.
Была ли я рада, услышав такую новость? Скорее нет, чем да. Я привыкла работать одной, а когда ты с постоянной командой, а не временной, то она, в некотором плане, связывает руки. Тот же вопрос миссий, стоимость которых мне очень важна: их будет значительно меньше, потому что я должна быть с командой, даже когда в одиночку справиться будет в разы проще. Команда — ненужные рамки, ограничивающие мои действия.
— Вроде далеко отошла. — Спрыгнув светки, я оглянулась по сторонам. Добираться до места около пяти часов. Летом путь преодолевается гораздо быстрее, но это всё ещё очень далеко. Да и самочувствие у меня не то: я так и не отошла от произошедшего в районе Учих.
Укусив подушку большого пальца до крови, я сложила печать призыва. Кровь небольшим ручейком стекала по пальцу, касаясь ладони и окрашивая кожу в яркий алый цвет. Как только на земле образовался рисунок, я хлопнула окровавленной ладошкой в центр узора, вкладывая в это не так много чакры. Не очень хочется привлекать внимание эффектным появлением Канаме.
Взглянув на небо и ощутив порыв ветра, я не отошла в сторону. Незачем было прятаться от Канаме, ведь он, молниеносно появившись над моей головой, не норовил упасть прямо на меня, а завис в воздухе, мерно махая огромными крыльями.
Он задрал голову и грозно зарычал, а звук раскатистое волной разнёсся во все стороны — и в сторону деревни тоже. Мне совсем не хотелось, чтобы хоть кто-то увидел моего нового «знакомого», потому надеюсь, что никто этого не заметил. Оказавшись на верхушке дерева, поближе к нему, я положила ладонь на его голову и отдала часть своей чакры. Канаме пару раз моргнуть и довольно выдохнул.
Во время наших тренировок мы только налаживали контроль над обменом чакры. И, хочу сказать, это не так уж просто, потому оно заняло много больше положенного времени. Из-за этого у нас не было возможности научиться чему-то ещё — мы даже ни разу не летали.
— У нас миссия, и, думаю, это хорошая возможность для тебя. — Я вновь погладила его. — Ты должен увидеть новый мир. — Мир без крови и войны, ведь другого Канаме не видел.
— Не много ли ты хочешь, человечишка? — Вздрогнув от неожиданности, я сильнее схватилась за ствол дерева, чтобы не упасть вниз. Я… слышу его? — Если ты слышишь меня, то значит заслужено.
— Ты можешь читать мои мысли? — удивлённо спросила я, смотря в его небесно-голубой завораживающий глаз. — Поразительно.
— Вас слишком легко удивить, — грубый, необычайно сильный голос эхом разносился в моей голове, словно усмехаясь надо мной, лишь больше удивляя. — Хочешь полетать, человечишка?
— У меня, вообще-то, есть имя, — сказала я, залезая на его спину. И пока он открыто усмехался надо мной, я, стараясь не обращать на это внимания и зацепившись чакрой за огромную чешую на его крыле, медленно подползла к своей цели. — Хината Ооцуцуки.
— Знаю я, кто ты, — насмехаясь, ответил он всезнающим тоном. Каждое его слово раздавалось прямо в голове, будто он говорил прямо на ухо. — И о твоей семье мне всё известно..
— О моей семье? — Да… Он ни на миг не прекращал меня удивлять.
— Расскажу, — продолжил он с усмешкой в голосе, — если выживешь.
И не успела я зацепиться за него чакрой, как он резко взмыл в воздух и, раскрыв крылья, так же резко полетел вниз. Всего секунду назад я слышала всё, а сейчас мои уши застлала непроницаемая стена ветра. Даже визг исчезал в этой непробиваемой преграде, не говоря о чём-то более тихом.
Воздух был настолько плотным, что создавалось чёткое ощущение, что его можно собрать в комок и слепить снежок. Вот оно, свободное падение, от которого дух захватывало и сердце грозилось остановится в любой миг!
Канаме же вновь взмыл верх, расправив крылья, и я как можно быстрее прижалась к его спине, предполагая, что он снова уйдёт вниз. Но тут я глубоко ошибалась. Канаме, вероятно, решил надо мной ещё больше поиздеваться, потому, прижав крылья, он поддался порыву и начал падал, кружась в воздухе. Мне пришлось использовать ещё больше чакры, чтобы не упасть и ненароком не умереть. Я так сильно к нему прижалась, что не сразу заметила как он выравнялся и спокойно парил. Более-менее прийдя в себя, я выавнялась, лихорадочно делая пару глубоких вдохов — после такого создавалось ощущение, что весь воздух просто испарился из лёгких.
Когда сердце прекратило заходится в бешеном ритме, а дыхание восстановилось, я, наконец, обратила внимание на происходящее вокруг: мои руки всё ещё держались за грубую чешую Канаме, а глаза тут же цеплялись за прекрасный вид внизу. Леса, проскальзывающие мимо нас, верхушки гор, до которых, казалось, можно дотронуться, если захотеть, река, больше похожая на зеркало — всё казалось таким крошечным, но таким завораживающим, что на мгновение я затерялась в пространстве. Пьянящее чувство захватило меня с головой.
Чувство отчуждённости от всего мира.
Чувство свободы.
От переизбытка нахлынувших чувств, от заполонившего душу такого захватывающего ощущения свободы, которое, казалось, давно умерло во мне, я расправила руки и закричала, что есть силы. Радость клокотала внутри, а пальцы ощущали проплывающие облака, словно вода просачивающиеся сквозь пальцы и забиравшие бремя, тяжёлым камнем поселившееся в моём сердце. Эта свобода — просто нечто невообразимое! Лишь ощущения, захлестнувшие меня, и никаких терзавших душу мыслей!
Невозможно словами описать, это надо прочувствовать самому, чтобы понять…
— Сво-бо-да-а-а-а!!! — Сейчас так хорошо… Настолько, что не хочется обременять себя мыслями ни о миссии, ни о Наруто, ни о Саске тем более. Даже про себя думать не хочется, будто всё так, как и должно быть.
— Неплохо, человечишка. — Вот и исчезло это ощущение отчуждения от мира. Как и всё на этом свете. — Вижу, не хочешь себя обременять.
— Если бы всё в этой жизни было так, как я хочу… — Из-за ветра, хлеставшего прямо в лицо, я не была уверена, что Канаме услышал мои слова. — Канаме, ты заинтриговал меня своим заявлением, но этого не может быть. — Ведь я не Ооцуцуки. — Я из другого клана.
— Ты дочурка Хикэри, — усмехнулся Канаме.
— Что? — Откуда он знает имя моей мамы? — Да. Но она Хьюга, а не Ооцуцуки. Ты ошибаешься.
— Я чувствую в тебе её силу. В тебе её кровь. Кровь главной семьи, дитя Хикэри.
Его слова были бессмысленны. Ведь такого просто не может быть! Но тогда почему я верю им? Почему я хочу им поверить?
— Если она была не из клана Хьюга, папа бы не смог жениться на ней. — Дедушка бы просто не позволил этому случиться. — Ты, возможно, что-то путаешь.
— Это ты ошибаешься, дитя Хикэри. — Да что он заладил?! Моя мама не Ооцуцуки! Она Хьюга и умерла, защищая клан Хьюга. — Хикэри не мертва, человечишка. — Вновь он прочитал мои мысли, привнося в и так беспорядочный поток мыслей ещё большую суматоху.
— Прекрати. — Я смахнула подступившие слёзы со щёк. — Прекрати говорить ерунду или отправляйся обратно! Мама погибла, когда на клан Хьюга напали.
Из событий того дня в моей памяти сохранился лишь один момент: как мама дала мне в руки сестру и спрятала в шкафу. Ничего не понимая, я послушно выполнила всё, что она сказала мне, и молча стояла в темноте, пока Ханаби сладко спала. А её светлая улыбка, омрачённая беззвёздной ночью, стала моим последним воспоминанием о ней.
Наутро, когда солнечные лучи озарили комнату, пробиваясь сквозь щель в шкафу, нас нашёл отец. В его глазах я увидела страх вперемешку с возникшей радостью. Он, не сдерживая слёз, крепко обнял нас, словно уже не веря в то, что мы живы, и шептал странные слова. Позже я узнала, что отец думал, что меня с Ханаби похитили. По его взгляду я поняла, что он боялся потерять нас, думал, что у него отобрали всё дорогое сердцу и оставили одного на белом свете. И некоторое время спустя я поняла смысл его слов. Тогда отец со слезами на глазах благодарил маму за то, что уберегла нас.
В тот день привычный мир перевернулся для всей нашей семьи.
Новость о смерти матери я не смогла стойко перенести, ведь была ещё совсем ребёнком. Я любила её всей своей детской любовью. Для меня она была всем миром, самым главным человеком в моей жизни. Да, отца я тоже любила и уважала. Но и боялась. Как помню его, он всегда был строг со мной и сдержан, временами даже проявлял недовольство. И Ханаби я тоже любила, но она — моя маленькая сестрёнка. А вот мама… Она была добра и сияла, словно солнце. Она была для меня всем, и её потеря невероятно сильно сказалась на мне.
Уж и не вспомню, сколько времени я беспрестанно плакала, просила её вернуться, не верила словам отца и клану. Но в итоге, когда всё же пришлось принять правду такой, какой она есть, я не смогла сказать и слова. Я замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала, даже с Ханаби.
Уже тогда, через год после случившего, отец поставил поставил на мне крест, как на главе клана. Он считал меня слабой, раз я не смогла пережить смерть матери. Я нуждалась в папе, в его поддержке, в его улыбке и в ободряющих словах. Но, как оказалось, я не была нужна ему. И от его безразличного взгляда, острых слов и холодного отношения неуверенность в себе всё больше и больше разрасталась в моём сердце. Всё то время я была совершенно одна. Одна в этом мире.
Пока в моей жизни не появился Ко-кун.
— Хикэри защищала своих детей, а не клан, человечишка.
— Прекрати.
— Знаешь ли ты, что с тобой случится, если возьмешь больше природной чакры, дитя Хикэри?
— Знаю, — глухо ответила я, задрав голову вверх. — Я стану драконом.
— Мне ведома правда твоей семьи. Этот противный дед спас тебя, дав глаза моего покойного брата тебе, человечишке, — с грустью и в то же время злобой прошипел Канаме. — Только члены клана Ооцуцуки могут с ними прижиться. И то, на это способен не каждый. Так погибла сестра твоей матери, не совладав с силой и волей глаз. — Видимо, он действительно говорит правду, ведь у мамы была сестра, погибшая в возрасте двенадцати лет. Как раз когда начинает формироваться тенсейган. Так мама и правда была Ооцуцуки?.. — Этот брак должен был объединить два клана. — Ханаби, скорее всего, не знает об этом. Да и я не должна была узнать, если бы случайно не увидела, как дедушка ударил маму и сказал, что она первая и единственная ошибка в его жизни. — Но Хьюга оказались необычайно горды и не пожелали полного объединения с кланом, где побочная ветвь больше главной. Главная ветвь Ооцуцуки была представлена лишь Хикэри, в то время как побочная ветвь клана начисляла сотни людей. И это совсем не льстило Хьюга, человечишка.
— Получается, дедушка знал мою маму? — Изумление поглотило меня с головой. Почему? Почему он молчал об этом, играя удивление от сил, которые стали во мне просыпаться?
— Этот гнусный старик знал твою мать. А из-за крови Хьюга, текущей в твоих жилах, глаз не сумел до конца сформироваться, — ответил он. — Ты настоящая глава семьи Ооцуцуки, дитя Хикэри.
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова