Войдя в дом, я по привычке закрыла дверь, и, переобувшись, подошла к лестнице и прислушалась. Парни были дома, и они оба были мне нужны, потому что я нашла в списках кое-что интересное и у меня кое-какие подозрения относительно жителей деревни, которые они должны или развеять или подкрепить.
— Ниса, — решив, что и в тапочках мне не комфортно, сбросила их, вошла в гостиную и позвала собаку, что тут же громко затопала на втором этаже, и отчетливо цокая когтями по деревянному полу. Быстро спустилась по лестнице и прибежала ко мне, счастливая набрасываясь на меня. — Соскучилась? Сейчас решим кое-какие дела и пойдем гулять, да? Ты ж моя хорошая. Неджи-сан, Шикамару-кун, разговор есть!
Оставив Нису ненадолго одну, я ушла в кухню. Мне дико хотелось пить, точнее, мне все время хотелось пить из-за сухого климата деревни. Налив себе стакан холодного зеленого чая, я вернулась в гостиную и положила на пол фотографию одной девушки и, активировав глаза, убедилась, что рядом нет никаких Шиноби, кроме двоих, что не особо спешили идти вниз.
— Йо, — поприветствовал Шикамару, первый появившийся в гостиной. — Ты сегодня рано.
Сегодня было исключение, ведь мне стоило им кое-что показать, а так, я наверное как всегда тихо и незаметно, словно тень, прогуливалась по улицам спящей деревни, пока бы сама не стала засыпать. Сны еще тревожили меня, и я заметила, что когда я уставшая засыпаю, мне вообще ничего не снится. И каждый день я старалась сильнее себя загрузить, чтобы ночью лечь в кровать и заснуть без снов.
— Просто это важно, — я указала пальцем на фотографию зеленоволосой девушки с ярким и добрым взглядом. — Очень важно.
— Ты ее знаешь? — Неджи-сан спустился последним и, встав рядом с Шикамару, смотрел на фото девушки. — Кто она?
— Куноичи из деревни Скрытого Водопада, — ответил Шикамару-кун, — Фуу, так ведь?
— Да, и еще она джинчурики, — переглянувшись с друг другом, парни сели на пол и всматривались в фотографию незнакомой им до селе девушки. — Семихвостый Чоумея, это может быть поводом нападения на деревню Акацуки. — Когда я случайно заметила ее фото, вспомнила, что она смутно мне знакома, и, послушав свою интуицию, отложила фото в сторону, пока вспоминала, кто она такая.
— Как ты нашла ее заявку? Ты ведь другим занимаешься. — Удивленно спросил Шикамару, но его должно было не это волновать, а то, что я вообще раскрыла им секретную информацию, которую получила на одном из своих последних заданий. Я долго решала, что мне делать дальше, когда вспомнила, откуда мне знакомо это лицо. Деревни скрывают не просто личности своих джинчуриков, а их самих, что не касается Наруто, того самого скрыть сложно, и мы следим, чтобы информация о нем оставалась внутри Конохи.
— Я действую согласно приказу Хокаге, — коротко ответила я, взяв фотографию девушки в руки. — Просто знаю об этом и все. Шикамару-кун, кому известны списки участников деревень в экзамене? — я не могла спросить об этом Темари-сан, иначе она бы что-нибудь заподозрила.
— Темари, Казекаге и мне, — ответил тот, — ну видимо и тебе. Когда ты успела попасть в кабинет приемной комиссии?
— Темари-сан сегодня днем попросила помочь ей разобрать прибывшие заявки. Ну, я и разбирала, — очень внимательно разбирала.
— Ты выкрала карточку?
— Одолжила на время, — я подняла голову и встретилась с пораженным взглядом своего старшего брата. — Получается никто, кроме меня, не видел ее личную карту, — я отложила ее в сторону, а потом вообще спрятала, и Темари не имеет понятия обо всем. Она просто не знает об этом. — Шикамару-кун с этим можно что-то делать? Надо ее спрятать. Имя, деревню, что угодно, лишь бы знающий человек ее не узнал.
— А не знающий, не заметил, — проговорил Неджи. — Хината-сама это разумно, если мы это сделаем, то спасем и ее, и деревню от возможного нападения. Но не уверен, что правила экзамена это позволят.
— Но надо, и тем более Фуу не одна, с ней двое сопровождающих. — Я вытащила еще две фотокарточки и положила рядом с ней. — Про них мне ничего неизвестно, а незаметно узнать о них у меня не получится, — и вообще сомневаюсь, что получится.
— Этого уже достаточно, ты хорошо справилась Хината, ты приняла верное решение. Завтра при первой возможности я заменю ее заявку. — Шикамару-кун сложил фотографии в стопку и взял в руки. — На первом этапе принесем свои извинения за недостоверную информацию. Это все что хотела обсудить? Или еще что разнюхала в резиденции?
— Темари-сан и Канкуро-сан ведут себя немного подозрительно, — все эти дни я не была в резиденции кроме того раза, когда говорила с Казекаге, а сегодня я достаточно провела там время занимаясь помощью Темари и незаметно наблюдая за всеми со стороны. Все было нормально, пока я не застала Темари и Канкуро кричащими на АНБУ из их деревни, они сразу меня заметили и прекратили спор, но часть я все равно услышала. — Нам что не договаривают. Неджи-сан, — я внимательно посмотрела на своего старшего брата, — в ту ночь, ты сказал мне настоящую причину своего приезда? — Когда он не ответил, я удивилась, потому что мой вопрос был лишь фикцией, ибо не сомневалась в словах брата. — Клану что-то известно? Что именно? Ты здесь не по указанию старейшин, это Хокаге?
— Неджи, — Шикамару вяло взглянул на того, — говори.
— Есть подозрения, — он не хотел говорить об этом, но начал, — что на Казекаге готовится покушение.
— Как ты узнал об этом?
— Месяц назад, когда ловили шпиона возле границы с деревней Скрытого Песка. Прежде, чем умереть, — Неджи прикрыл глаза, — он сказал, что сочтены дни их Казекаге. Никто информацию всерьез не воспринял, во-первых, для чего ему говорить нам об этом буквально? Во-вторых, потому что предпосылок не было. В протокол включили и засекретили. Но две недели назад, моя миссия проходила здесь в течение двух дней. В первый день, я обнаружил группу Шиноби, что сновали вокруг дома Казекаге, а следующей ночью, пару подслушивающих устройств. Цунаде-сама не знает об этом, а приезд Ханаби-сама использовал как предлог.
— Если это будет переворот, то это дела Суны, но если выставят как нападение, то виновниками могут сделать кого угодно, — тихо заговорил Шикамару-кун, стуча пальцами по колену, — подходящий вариант Коноха.
— Враг, переодетый другом, ударил ножом в спину, — договорила я очевидное. — Что-то нашел?
— Немного, они стали лучше скрываться, но поведение личной охраны Казекаге слишком настороженное для обычного экзамена.
— Нам надо поговорить с Темари-сан? Или оставить все как есть?
— Второй вариант. Мы все равно будем в деревне, так что в случае чего или поможем нашим союзникам, или же подтвердим невиновность нашей деревни. Хокаге сообщать не будем. Письмом такое не передашь, а покидать деревню потратим столько времени на путь роскошь. Деревню без приказа свыше никто не покидает, действуем осмотрительно и буквально ходим на носочках, меньше шума, меньше внимания.
— Что с девушкой?
— Займусь ею с утра, — Шикамару снова зевнул, — я спать.
— Мы ввязываемся в опасную игру, — недовольно ответил Неджи, и отчасти я была с ним права, но у нас нет другого выхода. Просто бездействовать и делать вид, что нам ничего не известно, было бы низко для нас, как для Шиноби деревни союзника.
— Мы просто свидетели, никуда мы не ввязываемся, Неджи-сан.
— Как скажете, Хината-сама.
***
Мне снова снился тот жуткий сон. Снова чувствовала ту омерзительную сырость вокруг, метал, что сковывал мои запястья, заламывая руки за спиной. Ноющая боль в груди в области ребер, скорее всего, сломаны от побоев. Откуда я знаю? Потому что чувствую запах собственной крови на себе и повсюду. Щека горела от сильных ударов; шея устала держать такую тяжелую ношу, как моя безвольно болтающаяся голова от звонких шлепков.
Больно мне было не только физически, болела душа, разрывалась на части, каждую минуту. И я бы плакала, вот только у меня совсем не было на это сил. Каждый вздох был ценен, и каждый вздох давался с трудом, и если бы я заплакала, то просто умерла бы от изнеможения физического и морального.
Шаги. Шаги. Шаги.
Скрип.
Хлопок.
Шаги. Шаги. Шаги.
Удар, и грудь разрывается от переполняющей ее боли, но крик умирает во мне, открыть рот невозможно.
— Просто проверил, не сдохла ли ты еще тут, — это был не Ко-кун, другой человек, — а еще живая ведь. Слухай, а ты чего еще цепляешься за эту жизнь? Что ты делать безглазое отродье, — он пинает меня в плечо, и я заваливаюсь на бок, — в этой жизни будешь? А? Что молчишь? Чего молчишь тварь! — он хватает цепь и дёргает на себя, и я стону от боли, что раздалась в предплечьях, когда руки загнулись под немыслимым углом.- Корова мычишь тут.
— Пож… — я пыталась говорить, но челюсть не открывалась, будто вывихнута, или сломана.
— Что? — он снова дергает, но переусердствует, и я падаю на другой бок, и хочу перевернуться на живот, чтобы успокоить боль в руках, но она лишь усиливается и я, слышу звон цепи, он тянет ее на себя.
— Пожалуйста, — говорю чуть громче, — пожалуйста.
— Сдохнуть хочешь? Да? Правильное, разумное и достойное тебя решение. Я бы давно тебя убил, — боль успокаивается и судорожно втягивая воздух, — и не могу понять, чего это мой приятель Ко с тобой носится, а? Может нравишься ты ему, — чужая ладонь ложится мне на бедро и медленно ползет вверх, — но ты же мелкая совсем, хотя, — другая ладонь ложится на талию, проводит плавную линию и двигается вверх. А внутри разрывается целый мир, после которого жить просто невозможно. Он трогает меня. Ужасная мысль, что он трогает меня, была настолько мерзкой и отвратительно, что я уже буквально внутри. — Хотя местами уже взрослая девка, — он сжал мою грудь и я почувствовала соль на губах. Это были слезы. Я плакала.
Рука просунулась ближе к бедру, и ползла все ближе…
Нет! Нет! Нет!
— Нет! — закричала я, уже в реальной жизни вскочив с кровати, падая на пол, шарахаясь от протянутых ко мне рук. — Нет! Не трогай меня! не трогай, — громкий всхлип и я бьюсь спиной в уголь, — не трогай, пожалуйста, — пытаюсь закрыться руками, защищая себя, — пожалуйста, — снова всхлип и ощущения чужих рук не проходит. Кожа горит, а боль, что якобы во сне разрывала душу, болела сейчас, — не трогай меня, прошу.
— Эй, ты что творишь?
— Услышал, как она кричала во сне, пришел успокоить, но…
— С ней было такое?
— В первый раз такое вижу.
— Это как-то связано с тем месяцем?
— Скорее всего. Никто не знает, что происходило, она не помнила, но сейчас она умоляла не трогать ее.
— Хината, — я чувствую чужую руку на своем локте и снова дергаюсь, вжимаясь в стену, потому что одно касание тут же отдается воспоминанием в других местах.
версия для печати
Дизайн
Главная
Твиттер
ВКонтакте
Почта
Правила и Политика
English
БорутоФан.ру
Александр Маркин
Анастасия Чекаленкова