Отвергнутые. Глава 26

Глава 26. Так замыкается круг.

***

- Не слушай их, не ходи, - канючит мальчик, хватая её за рукав кофты.

- Не трусь, Линк, - вырывая руку, уверенно заявляет девочка. Он беспомощно смотрит, как она уходит вперёд. К страшному дому, в котором живёт ведьма. Её иссиня-чёрные волосы, собранные в высокий хвостик, качаются из стороны в сторону, как маятник на часах. Отсчитывают время, когда она исчезнет за высокой изгородью. Снова оставляя его позади. Мальчик садится на землю, прячась за чёлкой от ребят, которые смеются над ней, дразнят трусихой, провоцируют. А она ведётся, как всегда. Доказывает, что ничего не боится.

Дом в конце улицы пугает всех детей. Говорят, что там живёт настоящая ведьма. Если бы мальчишки, живущие в этом районе, не обозвали её трусихой, то она бы прошла мимо. Такие развлечения она считает глупостью. Тем более, что никаких ведьм не бывает. Район этот богатый, красивый, в нём много ярких деревьев и домов, в которых могли бы жить настоящие самураи. Но вот одно серое строение, заросшее живой изгородью, что криво разрослась вверх, выделяется.

Она ловко проползает внизу, лишь раз цепляясь волосами за ветки. И оказывается на заднем дворе. Тут всё какое-то заброшенное: ржавые качели, сдутый мячик. Трава высокая, а все окна чем-то завешаны. Деревянный настил вокруг дома провалился в нескольких местах. Девочка оглядывается. Всё не просто заброшено… оно оставлено, да, это слово ей нравится больше. Кто-то просто положил эти вещи, бросил, когда перестал играть, но скоро вернётся, чтобы продолжить. Или так просто думает хозяйка дома. Ведьма.

Маленькая девочка в красных кроссовках идёт дальше. Чтобы доказать, что она не трусиха, нужно зайти внутрь. Мало просто погулять по газону. Дерево скрепит под её маленькой ножкой, нещадно трещит, умоляя не наступать, грозясь проломиться. Девочка прыгает через особенно не надёжную доску. В этом странном доме нет нормальных дверей, или они где-то прячутся. Только бумажная перегородка, которая не смогла бы его защитить от дождя, холода. И мелких воришек. Или любопытных маленьких девочек.

Внутри слишком пыльно, и нет никакой мебели. Она зажимает нос, чтобы не чихнуть. За спиной слышит вредных мальчишек, теперь они кричат - хватит, возвращайся. А она упрямится. Идёт вперёд. Весь проникающий свет - серый, холодный. Запах затхлый, удушающий. В этом доме нет ни капли жизни. Только запустение и смерть.

- Юкимару? Это ты? - девочка замирает, зажимая рот рукой. Чуть не закричала, выдавая себя с потрохами. Сердце колотится, как бешеное, а ноги словно приросли к полу и не собираются двигаться. - Мой мальчик? Подойди же, - нужно бежать, но голос ведьмы… приятный.

Она проходит вглубь дома, откуда доносится голос. Эта ведьма не старая, не страшная. Женщина, сидящая на скиданных на полу подушках - красива. Длинные тёмные волосы, кажущиеся пыльно-синими в рассеянном сером свете. Красивое кимоно и перчатки на руках. Только большие чёрные очки в пол лица кажутся лишними. Они портят вид, как огромное пустое место там, где должны быть красивые глаза. А у такого лица - должны быть красивые глаза. Ведьма тянет руку.

- Юкимару? - в этом имени столько мольбы, что девочка не может устоять, она идёт ближе. Тянет руку, вкладывая хрупкую ладошку. Мягкая ткань перчатки холодит кожу. Но всё меняется, когда ведьма ощупывает пальчики. Хватка усиливается. Девочка издаёт сдавленный стон. - Ты не он, - ревёт ведьма. - Пришла поиздеваться? Посмеяться над ведьмой? - девочка кричит, стараясь вырвать руку, но женщина держит слишком крепко. Вторую руку она подносит к глазам, к чёрным очкам, сдёргивая их.

- А-а-а, нет, - кричит девочка, когда на неё смотрят глаза, покрытые белой пеленой. Кажется, что зрачков в них совсем нет, но они смотрят точно в её собственные глаза. - Пусти, пусти меня, - ведьма дёргает девочку на себя.

- Я всё вижу, - смеясь, кричит ей ведьма, - вижу их, безликих. Серые глаза. Мужчина с серыми глазами и трое детей. Вот твоя судьба, - дыхание ведьмы опаляет щеку девочки. Они обе, как по команде, затихают, прислушиваясь к тишине. - А хочешь узнать остальное? - тихо спрашивает ведьма. Но хмурит лоб и отпускает руку ребёнка. Маленькая незнакомка валится на пол, пачкая брюки в пыли. - Уходи и всем расскажи, какая тут страшная ведьма, - в её голосе вселенская скорбь. Вблизи понятно, что ведьма не так молода. Седые пряди и тонкие морщинки. А под перчатками наверняка руки старухи.

Девочка отползает назад, пятясь на руках, пачкаясь в пыли ещё сильнее. Пока не чувствует, что достаточно далеко, чтобы подняться и бежать. Но ведьма тихо рыдает, и девочка останавливается. Оборачивается.

- Хочу, - смело заявляет ребёнок. Женщина дёргает головой, снова смотря на неё своими белыми глазами. - Я не боюсь, я хочу знать. Что там ещё в моей судьбе?

- Ты умрёшь молодой.

Девочка кивает, хотя ведьма не может этого увидеть. А потом смеётся, как умеют только дети. Даже этот мёртвый дом оживает. Женщина почти умоляет её остаться, сесть на качель, поиграть в мяч. Вернуть жизнь вещам.

- Ладно, ведьма, значит мне нужно торопиться.

- Куда?

- Жить.

***

Когда Хината выбирается из такси, проклиная своё непомерно длинное платье, Неджи и Тентен уже въезжают в автоматические двери больницы. Брат катит кричащую жену на кресле-каталке, отобрав её у медсестры. Девушка в зелёной униформе семенит рядом. Показывает дорогу. И явно боится того момента, когда придётся сообщить грозному брюнету о том, что им придётся подождать.

Хиаши старается сохранять спокойствие, чтобы не нервировать перепуганного Такеши. Мужчина бледный, как полотно и вид у него такой, словно в любой момент готов лишиться чувств. Хьюга позволяет ему опереться на себя. Ханаби хватается за свободную руку. На неё слишком резко свалилось понимание собственной неготовности к подобным ситуациям. Всё притворство взрослой слетает, остаётся только маленькая девочка, которой нужна сильная рука отца.

- Да чтоб тебя, - рычит Хината, когда платье снова путается в ногах, а каблук наступает на подол. Она не может позволить себе боятся, хотя перед глазами стоит образ Хацуми. Призрак, что забирает последнюю надежду её семьи на счастливый финал. Поэтому Хината предаётся безопасному чувству - гневу. Она со всей дури дёргает платье. Слышится треск, и зелёная материя поддаётся, расходясь по шву. Так приятно что-то уничтожить, пустить часть клокочущих эмоций на это, что Хьюга продолжает, рвёт дальше, пока не укорачивает платье настолько, что видит свои колени.

- Эй, - Наруто останавливает её руку. Она успела забыть, что он тоже здесь. Хината предлагала ему поехать с Саске и Итачи, которым вверили доставку Конохамару домой. Мальчик так мило хотел остаться. Упирался, желая не отпускать Ханаби. - Подыши. Им там и так не просто, ты не сделаешь лучше, если войдёшь туда в истерике.

Хината кивает. Он прав. Прикрывает глаза, старается чувствовать только прохладный ветер на лице и свою руку в руке Наруто. Это - реально. Всё остальное лишь её перепуганное воображение. Как долго смотреть в темноту, рано или поздно там обязательно что-то почудится.

- Готова? - Хината благодарна Наруто за его спокойствие. Она не пытается всмотреться, чтобы узнать - настоящее оно или нет. Ей нужна даже такая иллюзия, чтобы не сойти с ума. Хьюга кивает. И он ведёт её в сторону автоматических больничных дверей, куда так легко попасть, но вот выйти обратно... Хината резко трясёт головой, сильнее цепляясь за руку Наруто.

- Что значит подождать? - Хината находит в себе силы улыбнуться. Неджи смотрит на женщину за стойкой регистрации. Видно, что она привыкла сама быть той, кто всех пугает, но против ледяного тона мужчины с грозными серыми глазами она бессильна. Поэтому только заикается и показывает своей планшеткой в разные стороны. - Моя жена рожает. Может, и сыну моему скажете, чтобы подождал? Вызовите доктора Малис. И прикажите кому-нибудь показать нам палату.

- Д-до-доктор Малис, - начинает женщина. Неджи ударяет кулаком по стойке. Пластиковое стекло, отделяющее медика от пациентов, ходит ходуном. - Н-но, доктор Малис.

- Похоже, что меня заботит, что вы хотите сказать? - Тентен за его спиной снова громко пыхтит, хватаясь за живот. Бедная женщина-медик вжимается в свой стул, когда Неджи поворачивается к ней. Кажется, что вокруг его глаз вздулись вены.

- Я вас провожу, - мгновенно соглашается она, здраво рассудив, что умирать на работе, когда работаешь в больнице, чрезвычайно иронично для такой ничем не выдающейся личности. Не желая и дальше злить молодого человека, за которым, на секундочку, стоял мужчина ещё более опасного вида, медик делает всё, чтобы устроить пузатую брюнетку куда следует. И расслабляется только, когда её завозят в палату, а доктор Амачи обещает взять пациентку на себя.

***

- Это ещё что за хорёк? И какого хрена он так улыбается? - не стесняясь в выражениях, спросила Тентен, осматривая человека в белом халате. Новоиспечённая Хьюга стояла на ногах, крепко ухватившись за поручень больничной кровати. Она делала странные дыхательные упражнения, которые ей подсказывал Неджи.

- Я доктор Амачи, займусь вами, - ответил мужчина не переставая улыбаться. Его серые волосы собраны в небрежный хвост, а зрачки такие маленькие, будто он какая-то извращённая противоположность человека под кайфом.

- Чего он сказал? - грозно произнесла Тен. - Хрена с два ты займёшься мной, педофил хренов, - то, что Тенни малость успокоилась и уже не кричала, приободрило всех присутствующих. А её отношение к новому доктору вообще вернуло всех к жизни.

- Почему именно педофил? - прошептал Наруто, наклоняясь к Хинате. Она сидела в кресле, а блондин примостился на неудобной ручке. Узумаки смущало, что дело вырисовывалось семейное, женщина, которую он едва знал, собиралась рожать, а он всё ещё был тут. Никто, кажется, даже не думал его выгонять. - У него же нет усиков, - Хината прыснула в кулачок, плохо маскируя смех за покашливанием.

- Где моя доктор Малис? Я не собираюсь рожать без доктора Малис, - сообщила Тентен новоприбывшему врачу. У мужика походу были стальные нервы, он только продолжал улыбаться. Наверное, привык к неадекватности рожениц. - Заканчивай улыбаться, извращенец. Пока я не решила, что ты её убил и расчленил.

- Зачем бы я стал так делать? - полюбопытствовал доктор Амачи. Тентен, по-видимому, выдала что-то оригинальное.

- Кто тебя знает, - чуть-чуть затихая от того, что доктор никак не агрессирует на её нападки, ответила Тен, - чтобы все её пациентки достались тебе. Может своих мало, а ты любитель смотреть, как там у женщин всё между ног раз…

- Кхм, дорогая, - вмешался Неджи, чем расстроил Ханаби, которая хотела услышать окончание фразы. Но точно спас Такеши, который перестал бледнеть, а решил сразу позеленеть. - Тебе уже лучше? Может хочешь прилечь?

Возмутиться новая Хьюга не успела.

- У-ф-ф, ох, тише-тише, малышка, - Неджи был тут как тут. Гладил жену по спине, спасаясь чем-то таким простым от приступа паники.

- Боюсь, - с виноватой улыбкой, начал Амачи, - доктор Малис ушла в отпуск, - мужчина чуть посмеялся, видя негодование Тентен, которое она не смогла на него вывалить только потому, что зажимала зубы от боли. - Справедливости ради, к сроку ваших родов она должна была вернуться. Если не возражаете, вами всё же займусь я, - конечно, Тен не собиралась возмущаться. Её запала на большее не хватило. Теперь ей тоже стало страшно.

- Почему так рано, доктор? Что-то не так? - атмосфера в палате изменилась, температура будто упала на десяток градусов, позволяя ледяным щупальцам страха зажать присутствующих в свои тиски.

- Давайте не будет паниковать раньше времени, идёт? Сейчас всё проверим, - теперь даже Тентен была не против улыбки доктора Амачи. Он снова сверился со своим планшетом. Улыбка стала шире. - О, двойня, первая в моей практике, до этого как-то не везло.

- Давайте уже проверим её, а? - вмешался Такеши, снова ставший бледным. Ну, хоть зелёный цвет с лица пропал.

- Верно, может быть, поторопитесь? - чуть придвигаясь к врачу, спросил Хиаши. Улыбка Амачи дрогнула под натиском ауры старшего Хьюга.

Все засуетились. Доктор вызвал девушку по имени Исариби, свою медсестру. Привезли какие-то аппараты. Тентен заставили улечься на больничную кровать. Это заняло не больше пары минут. В течение этого времени, Наруто крутил головой в разные стороны. Ожидал реакции, но все Хьюга упорно игнорировали неосторожно оброненную реплику доктора. Это буквально убивало нервные клетки Узумаки. Он подёргал себя за кончики волос. Не помогло. И не выдержал.

- Ау, люди, - крикнул Наруто, до того, как врач начал делать, что там он собирался делать, с Тенни. На него уставились совсем не дружелюбные взгляды. Но он уже слишком долго держал в себе шок, чтобы как-то реагировать. - Вы что ничего не слышали? Он же сказал… ДВОЙНЯ!

Образовалась пауза. Из тех, которые такие громкие, что хоть на стенку лезь. Стало слышно, как тикают часы на стене. Наруто почесал волосы на затылке, идея вмешаться перестала казаться такой правильной.

- Хах, - усмехнулась Тентен, резко, на всю палату. Заставив даже такого сдержанного человека, как Хиаши вздрогнуть. - Не, он такого не говорил, - уверенно заявила шоколадная брюнетка.

Наруто переглянулся с врачом. Кажется, они тут остались единственными адекватными людьми. Узумаки пожал плечами говоря, что он сделал всё, что мог - дальше давай сам, док.

- Строго говоря, - начал врач, - именно так я и сказал. А что вас удивляет? - Хината нервно усмехнулась, но остановиться уже не смогла. Все нервы, вымотанные за время поездки сюда, вылились в дикий приступ смеха. Она видела, что никто не поддерживает, но остановиться не могла. Хьюга замахала рукой, пытаясь заставить их увидеть эту шикарную иронию.

- Б-бросьте, - повторив дыхательную гимнастику, подсмотренную у Тен, сказала Хината, когда восстановила дыхание, - это же смешно. О-они всё время спорили, кто у них будет, а если двойня, то может и не придётся, - все посмотрели на Амачи. Мужчина просто кивнул. - Видите, - никто не отреагировал. Хината насупилась, сложив руки на груди. - И при разводе детей делить проще.

- Ч-что? - впервые после слов Наруто подал голос Неджи. Ну, как голос, это было чем-то средним между мышиным писком и шелестом ветра. Он точно не мог осмыслить такую вещь, как возможность появления на свет сразу двоих детей. И первое о чём подумал - Тентен ему этого не простит. Поэтому слово «развод» сработало, как стартовый пистолет. - Н-но, никто ведь не разводится?

- Я немного не понимаю, - произнёс доктор, - по правде говоря, я вообще ничего не понимаю. Почему вы все так реагируете, будто только что узнали о своей двойне? - тому, кто шесть лет учился, был лучшим на курсе, а теперь удачно практиковал вот уже почти шестнадцать лет, Амачи давно не приходилось замечать, что на него смотрят как на идиота. Последний раз, кажется, был в младших классах. Когда парень, который с ним учился, Якуши, если он правильно помнил, стянул с него штаны. Прямо посреди столовой. Даже интересно, что с ним стало.

- Это потому, что они не знали, - решил пояснить Хиаши. Амачи устало потёр глаза. Малис, как всегда, в своём репертуаре. Одно дело не сказать людям пол детей, но не предупредить о том, что их будет двое.

- Охренеть, блядь, - высказалась Тентен. - Развод, ага, как же, не дождёшься. Буду я одна этих ксеноморфов воспитывать. Но, уверена, что это всё твоя вина, - Неджи обернулся к отцу.

- Не припомню, чтобы у нас в семье были такие случаи, - честно признался Хиаши.

- Вообще-то, - начал Такеши.

- Тебе, - прикрикнула Тентен на отца, - лучше сейчас помолчать, - доктор решил, что уже может осмотреть пациентку, которая забыла, как пять минут назад собиралась рожать. Или не рожать, он и сам уже запутался. Такеши улыбнулся дочери, но, когда повернулся к ней спиной одними губами сообщил, что это точно по их линии шутка природы.

- Хорошо, посмотрим, - натянув перчатки, как распоследний извращенец, объявил Амачи, когда подготовил всё для осмотра Тентен. Бывшая невеста кашлянула, привлекая внимание лечащего врача. - Что такое, дорогая? Не удобно?

- Есть такое, - саркастично ответила Тентен, приподнимаясь на локтях, - в основном из-за того, что тут столько народу, - прикрикнула брюнетка, показывая врачу на любопытные взгляды присутствующих, которые даже не думали отвернуться.

- Эм, ну, да, это может смущать, - усмехнулся доктор Амачи.

Наруто первый с удовольствием выскочил за дверь. До того, как врач начал раскидываться словами вроде «раскрытие», «матка» и всё такое. Он ещё помнил ту лекцию Кушины о защищённом сексе. Ками, она показала ему запись родов. Режиссёрскую версию. С комментариями. На всю жизнь хватило, чтобы всегда, ВСЕГДА носить с собой презервативы.

***

- Куда ты всё время пялишься? - Хацуми вздрагивает. Голос Линка полон недовольства. Хотя это давно вошло у него в привычку. Она отводит взгляд от парня, сидящего на широких ступенях университецкой библиотеки. И смотрит на лучшего друга. Линк будто не изменился с тех пор, как они были детьми. По привычке прячется за длинной чёлкой. Хацуми снова смотрит на парня с книгой. И понимает, что её так смутило. Линк был парнем с книгой. Ну, только без книги, друг беспокойно теребил в слабых длинных пальцах фишку из казино. Они нашли её во время одного из своих приключений. А тот, кто сидел возле библиотеки, был мужчиной. Мужчиной с серыми глазами. Он так жадно пожирал страницу за страницей. Напряжённые широкие плечи иногда расправлялись, Хацуми связывала это с тем, что происходило в истории. Окружающие могли этого не замечать, но он всегда был разным.

- Никуда, - соврала девушка, заправляя за ухо прядь непослушных иссиня-чёрных волос. Хацуми сделала вид, что увлечена своими нотами, которые разложила на столе для обедов. Линк сидел напротив, а вот вредная подружка прямо на крышке стола, подставляя и так загорелое лицо первым лучам весеннего солнца. Противная Одзёсама, избалованная принцесса, иначе они просто к ней не обращались, порой Хацуми казалось, что она напрочь забыла, как настоящее имя подруги, усмехнулась, вгоняя брюнетку в краску.

- Никуда, как же, - произнесла подруга, приоткрывая один медово-карамельный глаз. Её тёмно-русые, почти шоколадные волосы были растрёпаны, она не признавала никакого порядка. Подводка кислотно-розовая, губы ярко обведены карандашом для объёма. Более развратной особы Хацуми знать не доводилось. Она треснула подругу нотами, а Линк странно за этим наблюдал.

- Что это значит? - наконец уточнил Линк, с подозрением выглядывая из-за чёлки. Одзёсама расхохоталась. Хацуми пыталась её остановить, но знала, что бесполезно. По причине ей неведомой, не хотелось, чтобы Линк знал.

- Это значит, что наша Хацуми пялилась на Хиаши Хьюга, - выдала подруга и снова вернулась к своим солнечным ваннам. Оставив Хацуми разбираться с этим недоверчивым взглядом Линка.

- Ясно, - только и произнёс он, убирая фишку в карман. Плохой знак.

- Не понимаю твою одержимость им, - снова продолжила подружка, - с виду зануда из зануд. Да и красивым его не назовёшь. Вечно ходит хмурый, почти ни с кем не общается. Нет, - уверенно добавила девушка, внимательно посмотрев в сторону парня с книгой на ступенях библиотеки. Хацуми была готова ударить её, чтобы не пялилась, - я бы с таким точно не связалась. Другое дело, - начала Одзёсама, её лицо приобрело совершенно глупое выражение лица, - о, да, другое дело, - она махнула рукой в сторону приближающегося к ним молодого человека, - Минато Намиказе.

Хацуми закатила глаза. Она же не спорила, Минато действительно был очень красив. Золотой блондин с яркими голубыми глазами, по нему сохли все девчонки, которые его замечали. А не заметить было сложно, он всегда улыбался и возвышался над серой толпой. Конечно, он был таким… ведь был влюблён. Хацуми воспользовалась моментом, пока друзья жадно разглядывали популярного блондина, чтобы снова взглянуть на Хиаши. С тех пор, как увидела его впервые, он отказывался покидать её мысли.

- Привет, Минато, - громко крикнула подруга, хлопая глазками и выгибая губы в какой-то дьявольской улыбке. Видимо, так в её понимании выглядело что-то сексуальное. Блондин повернулся на крик. Чуть испугался, но проявил дружелюбие и помахал им рукой. А Хацуми только пялилась на Хиаши. Он как раз нашёл что-то хорошее в книге, если верить чуть приподнявшимся уголкам губ.

- Запала на моего братца? - Хацуми испуганно вскрикнула, когда чей-то издевательский шёпот раздался над самым ухом. Девушка развернулась, чтобы как следует врезать шутнику, но парень легко увернулся, откровенно смеясь над ней.

- Хизаши, придурок, так и ласты склеить не долго, - прорычала на него Хацуми. Но младшего Хьюга это нисколько не напугало и не смутило. Он подсел к ней под бочок.

- Извини, не мог упустить такой момент, - просто сказал он. Хацуми познакомилась с ними со всеми, не считая Линка, который был в её жизни всегда, в прошлом году, когда они только поступили в Университет Конохи. Теперь вся их дружная компания могла похвастаться, что они второкурсники. Чуть погодя, после того, как в её жизнь вошёл взбалмошный Хизаши Хьюга, она удостоилась чести, совершенно случайно, познакомиться с его старшим братом, который теперь учился на последнем курсе. Едва ли тогда Хиаши обратил внимания на малолетку, рядом с которой ошивался его брат. Он просто подошёл, чтобы предупредить о каком-то семейном ужине. Может скользнул взглядом по ней, а может воспринял, как пустое место. Хацуми этого не знала, а знала то, что сама втрескалась в него с первого взгляда. И собиралась выйти за него замуж. Чего бы ей это ни стоило. - Ты меня совсем не привлекаешь, как женщина, но даже со мной у тебя больше шансов.

- О, как мило, спасибо, Хизаши.

- Просто пытаюсь уберечь тебя от разочарования, - слишком серьёзно произнёс Хизаши. - Хиаши он… как наш отец, точнее отец сделал из него свою копию, а потом вдруг понял, что ему больше по душе сын, который бунтует. Даже жаль, что у тебя нет шансов, моему брату пошло бы это на пользу. Глядишь, хороший секс сделал бы из него человека, - Хацуми уже хотела сказать, как ей жаль Хиаши, но не вовремя поняла, что именно ляпнул друг. В этот раз он был достаточно близко, чтобы отхватить подзатыльник.

- Идиот, - краснея, возмутилась Хацуми. Пока они спорили и дурачились, Линк продолжал смотреть на Хиаши Хьюга, сидящего на ступенях библиотеки. Он был сероглазым мужчиной. Одним из многих, которых они встречали с тех пор, как Хацуми залезла в дом ведьмы. И вышла оттуда с улыбкой на губах. Она так просто сказала ему про троих детей… и свою смерть. Линк тогда поклялся, что не позволит ей ни одного, ни другого. Убережёт от всего.

- Привет, - Одзёсама скривилась, когда услышала голос очередного почитателя, который таскался за ней, как верный пёс. Хацуми искренне ему сочувствовала, её подруга была… не самой плохой подругой, но если парень вляпается в неё на всю жизнь, то это будет его самая большая ошибка. - Это тебе, - уверенно, что давало блондину пару очков, произнёс он, протягивая девушке розу. - Как самой красивой девушке на свете, даже эта роза тебе завидует, поэтому скоро увянет, - Хацуми улыбнулась, это явно подействовало на самолюбие этой избалованной принцессы.

- Спасибо, Иноичи. Но это ничего не значит, - быстро добавила она, до того, как окончательно забрать цветок. Хацуми покачала головой и снова повернулась в сторону Хиаши.

Но он уже исчез.

***

- Что ж, - улыбаясь весело подводит итог доктор, - раскрытие три сантиметра, сердечки детишек бьются ровно. Но всё это не в срок, поэтому не будем терять голову от восторгов. Ждём, смотрим, без паники. У нас лучшие врачи и лучшая техника, мы готовы к любому развитию событий, - договорив, доктор Амачи вышел из палаты, поманив за собой мило улыбающуюся медсестру.

- Три сантиметра? Так это она ещё и не рожает, - уверенно заявил Узумаки, развалившись в кресле с заложенными за голову руками. Все взгляды переместились на стушевавшегося блондина. - Чего вы, а? Я вообще-то это, разносторонне развитый молодой человек с разнообразными интересами.

- А роды-то как в твои интересы попали? - спросила Тентен. Она переваливалась с боку на бок не зная, как удобнее лечь. Так что весёлый парень Хинаты здорово скрашивал общее муторное состояние. Бывшая Такахаши была слишком импульсивной, чтобы просто ждать.

- Мама честно выполнила свою работу по предотвращению своего раннего вступления в статус бабушки, - охотно поделился Узумаки. Тентен, не смотря на ситуацию, весело рассмеялась, но быстро скривилась. От этого все, включая Наруто, напряглись.

- Что такое? - Неджи подскочил к жене. Он был в панике, но надеялся, что этого никто не замечает. Особенно Тен. Таким беспомощным он не ощущал себя с тех пор, как… нет, прервал собственную мысль Неджи. Он не собирался сравнивать то время и то событие с тем, что происходило сейчас. Тентен собирается принести в мир две новые жизни. Его детей. Мальчика и девочку. Сына и дочку. Наверное. А может и нет. Не важно. Нужно помнить только об этом.

- Ничего, всё хорошо, просто уже устала ждать, хочу увидеть их поскорее, - морщась, но стараясь улыбаться, ответила Тентен, погладив огромный живот. Напряжение это заявление не сняло. - Ой, да ладно вам, это и так меня убивает, а если вы ещё будете с такими лицами сидеть, то я сойду с ума. Док ведь сказал, что у них всё схвачено. Они готовы к прибытию двух маленьких Хьюга. Которые, - усмехнулась Тен, странная покалывающая боль отступила, - надеюсь, будут не такими занудными, как уже имеющиеся.

- Ты теперь тоже Хьюга, так что не уверена, что нам стоит обижаться, - уверенно подтверждая свою мысль кивками головой, произнесла Ханаби. - И потом, Неджи ведь как-то удалось захомутать тебя, а значит не такой уж он зануда.

- Да просто, - задумчиво протянула Тен, смотря на мужа. То так повернёт голову, то этак. Прищурилась, призадумалась, будто впервые его увидела. - Не знаю. Это странно, но что-то в нём такое было. Сложно объяснить.

- Хацуми называла это «магией Хьюга», - неожиданно подал голос Хиаши. Он стоял в отдалении у окна, стараясь не мешать сыну и его жене. Мужчина не был уверен, что уже может находиться так близко, и не напоминать сыну о плохих временах. Но свадьба, возвращение в эту больницу, всё заставляло его вспоминать о своей жене. Хиаши не думал, что решится произнести слова вслух. А произнёс. - Простите, я просто, - Хьюга понятия не имел, что хочет этим сказать.

- Нет-нет, - вступила Тентен, - продолжайте, прошу, - она улеглась как-то удобно, боль и дискомфорт отступили, а Хиаши выглядел таким… человечным. - Доктор Узумаки ведь нам сказал, что это надолго, заняться нечем, а мне нужно отвлечься. Пожалуйста, Хиаши, - на правах новой дочери, она отбросила всякие условности, - расскажите ещё про эту магию. Расскажите, как вы познакомились с Хацуми. Неджи никогда мне не говорил.

Хиаши печально улыбнулся, отворачиваясь от семьи. Он смотрел на город, искал глазами места, которые навсегда были связанны с его женой. С его первой любовью. Оказалось, что это вся Коноха, без остатка.

- Это от того, что он и сам не знает, - начал Хиаши. - Я никогда об этом не говорил, а Хацуми никогда не любила возвращаться в прошлое, её интересовало, что там дальше, будущее и конечно, настоящее. Она, безусловно, было особенной женщиной. Я никогда не пойму до конца почему мне посчастливилось стать тем, кого она выбрала. Тот день всё изменил.

- Так, - Неджи взял жену за руку, пристроился рядом на кровати и посмотрел в глаза отца, те самые, которые унаследовал, - с чего всё началось? - Хината подсела к Наруто, а Ханаби подошла ближе к отцу, взяла его за руку, выражая поддержку. Хиаши пригладил её волосы и улыбнулся.

- Всё началось с музыки, - возвращаясь в своё прошлое, в ушедшую молодость, произнёс Хиаши, - с чего же ещё…

***

Привычка Хизаши всё делать наперекор порядком раздражала, но Хиаши старался подавить это чувство. Повезло ещё, что в здании, где располагался факультет искусств, почти никого не было. Хиаши вообще сомневался, что эти странные люди - художники, скульпторы и музыканты (как его непутёвый брат), бывают в этих стенах. Никакой академичности парень не замечал. Он резко остановился, когда понял, что в третий раз проходит мимо бюста филантропа, который дал денег на это бесполезное здание. Хьюга нервно потрепал страницы своего экземпляра «Узорного покрова» в мягкой обложке. Но ни Сомерсет Моэм, ни Уолтер Фейн не могут ответить на его немой вопрос о месте нахождения.

Хиаши не к месту отвлекается на мысли о том, какие женщины ужасные существа. Уж он то не позволит ни одной из них превратить себя в такого же жалкого человека, как этот врач, влюблённый в свою жену настолько, что…

Впрочем, его мысли прерываются звуками пианино. Это вовсе не какая-то нежная классика, которую он бы оценил по достоинству. Музыка набирает безумный ритм, кто-то с жаром стучит по клавишам. Хиаши закатывает глаза, наверняка его брат. Кто ещё может в пустующем здании наигрывать Рэя Чарльза. Напрочь забыв, что его ждёт старший брат.

Хиаши грозно двинулся на звуки музыки предвкушая, как задаст трёпку младшему. Парень сердито нахмурил брови, придал себе выражение поруганного достоинства. И резко распахнул дверь в один из музыкальных кабинетов.

Девушка с собранными в высоких хвост иссиня-чёрными волосами так перепугалась, что смазала последние ноты. Тонкие пальцы невпопад ударили по клавишам. И он и она поморщились от резкого противного звука.

Брюнетка похлопала глубокими тёмно-синими глазами, несколько раз глубоко вздохнула, чтобы привести себя в порядок. А потом, как показалось Хиаши, она будто осознала кто перед ней стоит. И улыбнулась. Так, как улыбаются, когда рады кого-то видеть. Хьюга постарался не пялиться, но девушка была слишком… за неимением другого, более привычного ему слова, красивой. Её изумрудная футболка с надписью «Achtung Baby, Dublin, 1991». А ниже разноцветная машина. Он понятия не имел, что это должно значить, но даже спустя годы помнил именно это. Даже когда диалог стёрся из памяти.

- Привет…

- Извини…

Произнесли они одновременно. Девушка засмеялась. Хиаши нахмурился, от того, что её смех показался ему слишком мелодичным и приятным. А Хиаши не был тем, кто думает о смехе в таком странном ключе.

- Извини, - снова начал Хьюга. Девушка прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы перестать смеяться и кивнула, призывая его продолжить. - Я не собирался тебя пугать. Просто искал тут…

- Хизаши? - она не дала ему договорить. И он бы прочитал ей об этом целую лекцию. Но… что-то не хотелось. - Я не видела его после окончания занятий. Наверное, уже ушёл домой. А здесь только я, - Хиаши подавил раздражение на брата, снова потрепав мягкую обложку книги.

- Что ж, мне следовало догадаться об этом самому, - ответил Хьюга, - сомневаюсь, что мой братец играет так же хорошо, как ты, - он чуть не покраснел, честное слово, когда понял, что сделал незнакомке комплимент. Но сила воли старшего сына семьи Хьюга позволяла ему приказывать своему телу.

- Спасибо, - а вот девушку не смущало, ну, смутиться. Её глаза скрылись за чёлкой, а потом так резко показались обратно, что Хиаши опешил. Слишком призывным, глубоким казался этот взгляд. Словно она сидела здесь, в этом кабинете, за этим пианино уже сотни лет и ждала его появления. - Хиаши, - назвала его девушка по имени. И сама оказалась шокирована этим.

- Прости? - он отчего-то был уверен, что если бы видел её раньше, то ни за что не забыл. - Мы разве…

Парень неопределённо взмахнул жёлтыми страницами книги в мягкой обложке. Он взял её в местной библиотеке и стоило отнестись к бумаге бережнее.

- Ой, это ты прости, - пришла в себя девушка, от волнения она начала нажимать на некоторые клавиши, наполняя комнату низкими звуками. - Я же учусь с Хизаши, он много о тебе рассказывал, и мы виделись. В смысле, видимся, ведь я знаю кто ты, так что… да, Хизаши вроде представлял нас, но это было давно. И слишком быстро. Так что. Да. Это ничего, что ты…

- Хацуми, верно? - выдал Хиаши. У него была хорошая память. И на лица тоже. Просто девушка изменилась за этот год. Брат представлял его своим друзьям. Ему было не интересно, но пробежавшись по ним взглядом что-то запомнил. Например, эти иссиня-чёрные волосы. В прошлый раз, кажется, рядом с ней был странный парень, прятавшийся за чёлкой. Но его имени он бы никогда не вспомнил.

Хацуми кивнула. И снова улыбнулась. Она понимала, что должна перестать так делать, но это же был Хиаши. Тот, за кем она наблюдала со стороны вот уже целый год, боясь подойти. Хотя обычно для неё нет никаких границ и страхов. Хацуми не прощает себе упущенные возможности, поэтому старается их не упускать. Но этот Хьюга, с его хмурым, холодным взглядом, с неизменной книгой, которая выглядит инородно в его сильных руках, просто не оставляет ей никаких душевных сил.

- А ты Хиаши, - говорит она, опасаясь, что если разговор хоть как-то не продолжить, то он просто уйдёт. - А я Хацуми. Хиаши и Хацуми, хорошо звучит. О, ками, заткнись, что же ты такое несёшь-то. А-ха-ха, - натянуто смеётся Хацуми. Теперь она краснеет и качает головой. Хьюга удивлённо смотрит на девушку, решает, что просто пугает её. - Обычно я не такая дурная, знаешь, если узнать меня получше, то окажется, что я очень даже ничего. Ой, ты не подумай, я не предлагаю тебе узнать меня получше… хотя, если ты хочешь. Не, с чего бы тебе хотеть, да? Учитывая, как я себя веду. Ладно, что я хотела… а так это, Хизаши тут нет, как ты видишь, - прикладывая неимоверные усилия, Хацуми крепко сжимает челюсти, чтобы заткнуться.

- Кхм, - вежливо откашливается Хиаши, - да, спасибо. Извини, ещё раз, что помешал твоей репетиции. Ты превосходно играешь. Ещё… увидимся.

- Ага, - долетело до него тихое вдогонку. Показалось даже, что в одном слове слышались подкатывающие слёзы.

Хиаши выскочил за дверь. И замер. Его рука всё ещё держалась за дверную ручку, не желая её отпустить. Дверь закрылась не до конца и это походило на странный знак. Что-то в той области, где у нормального человека сердце, страшно заныло, будто он собирался навсегда лишить себя чего-то важного. Но это было верхом глупости. Просто случайная девушка. Если бы не Хизаши, то его тут и не было бы.

«Разве не это называют судьбой?»

Хиаши закатил глаза на собственный внутренний голос. Совпадения не бывают судьбой. Они это просто… случайности. Но рука отказывалась отпускать дверную ручку. Перед глазами стояли тёмно-синие глаза, иссиня-чёрные волосы. Захочет не забудет теперь её образ. Рука сильнее сжала мягкую обложку книги. Он не такой, не из тех, кого интересуют девушки и отношения. Вся жизнь Хиаши расписана: учёба, работа. Всё просто, подчинено правилам, которые он сам себе установил.

- Вот идиот, - ругает он себя и толкает дверь обратно.

- Дура, дура, дура, - Хацуми планомерно бьётся головой о клавиши пианино, каждый раз выдавая разные звуки. Она явно не видит, что он вернулся. - Хорошо звучит? Узнать меня получше? Как можно быть такой дурой, а, Хацуми? И по делом тебе, что он ушёл.

- Я согласен, - чётко произносит Хиаши. Девушка снова пугается. Быстро моргает, уверенная, что всё это розыгрыш от её воображения. Не может сероглазый мужчина её мечты стоять тут, да ещё что-то предлагать.

- Ч-что? - переспрашивает Хацуми.

- Узнать тебя получше, - поясняет Хиаши, - я согласен. Если предложение ещё в силе.

- Д-да?

- Это вопрос? - усмехнулся Хьюга. Хацуми покачала головой, так резко, что хвост иссиня-чёрных волос закачался в разные стороны.

- Да, то есть, да, предложение в силе, - уже увереннее ответила Хацуми.

Хиаши кивнул и приоткрыл дверь. Он простоял так несколько минут, но девушка только улыбалась и не двигалась с места. Парень нахмурился.

- О, - опомнилась Хацуми, - в смысле, сейчас? Прямо сейчас?

- Это проблема?

- Н-нет, но разве ты не торопился куда-то? И не должен найти своего брата? - Хиаши тяжело вздохнул. Она была права, у него есть дела. Он должен найти Хизаши. Он вообще много чего ещё должен. Вот только…

- Тебе показалось, - просто ответил парень. Его собственные, цвета тёмного шоколада, волосы до плеч, были затянуты чёрной резинкой на затылке, чтобы не мешали и не привлекали лишнего внимания. Это была странная семейная традиция. Лишь Хизаши, кто бы сомневался, её полностью игнорировал, щеголяя обстриженным «ёжиком». Он подавил желание дёрнуть себя за кончики волос, как делал в детстве, когда прикрывал косяки брата и опасался, что отец его накажет. - Так что… если у тебя нет планов…

Незаданный вопрос повис в музыкальной комнате, как последнее эхо резкого удара по клавише.

- Н-нет, нет, - очнулась Хацуми, - никаких планов, - она быстро скидала нотные листы в сумку. Хиаши поморщился, представляя, как все они помнутся. Вскочила на ноги, оказавшись на голову ниже, с заманчивыми изгибами, которые удачно подчёркивала приталенная изумрудная футболка. - Я готова, - сказала Хацуми. Она стояла слишком близко, учитывая, что они только познакомились. Как следует. Хиаши же не знал, как хорошо она успела его узнать. И смотрела так прямо. Так, как смотрят те, кто знает, что будет. - А ты готов?

Хиаши не был уверен, что она спрашивает про эту их спонтанную задумку. Её вопрос звучал слишком многозначительно. И ему нужно было время, чтобы решить - готов он или нет.

Пока они просто вместе вышли из кабинета музыки.

***

Хиаши посмотрел на свою руку. С тех пор, как он держался за дверную ручку в той аудитории, где Хацуми играла на пианино, прошло столько лет. Кожа успела огрубеть, появились глубокие морщины. Тот момент казался невероятно далёким. Из прошлой жизни. Хиаши не помнил какой был день недели, или время года, только её изумрудную футболку.

Резкое всхлипывание, прорезавшее тишину палаты, вернуло его в реальность.

- Что такое, милая, тебе больно? - заволновался Неджи. Тентен ничего не могла сказать, она только тяжело дышала, отчаянно стремясь подавить рыдания. - Что-что, скажи мне, где болит, - впадая в истерику, повторял Неджи.

- Э-э-это, - наконец выдала Тен. Все напряглись, Хината до боли сжала руку Наруто, который старался не переживать, сохранять лицо и не скулить, - э-э-э-то т-а-а-а-а-к… мило.

Воцарилась звенящая тишина.

- Твою мать, меня точно хватит удар, - выдал Такеши в этой тишине. То, что это был он и его выбор слов, которые ему совсем не подходили, окончательно развеяли мрачность. Ханаби первая засмеялась в голос. Самой маленькой было тяжелее других, Хината очень хотела подойти и обнять сестру, но ей самой требовалась поддержка. Хорошо, что отец стоял рядом. Он прижал свою маленькую копию к боку. Её тонкие ручки обвились вокруг его мощной фигуры.

- Не подумай, что я жалуюсь, - с опаской начал Неджи, - но можешь больше так не делать? - Тенни только снова всхлипнула, пробурчав что-то невнятное. Она забавно жестикулировала руками и произносила какие-то непереводимые звуки. - Да-да, родная, всё верно, - поцеловав жену в лоб, смиренно ответил Неджи, даже не пытаясь что-то понять. Он искоса смотрел на отца, пока обнимал жену. Старший сын был готов признать, что после сегодняшнего, письма от матери и этого рассказа Хиаши, начал понимать отца чуть лучше. А ещё его до сих пор не отпускала странная тревога. Он гнал от себя мысли, что им не удастся выйти отсюда в таком же составе. Но Неджи был Хьюга. Он успел заметить, что счастье само плывёт им в руки. Только не задерживается там.

Неджи сильнее прижал к себе Тентен. Она прильнула к нему, откровенно вытирая слёзы и сопли об его белую рубашку. А ведь, когда они встретились впервые, Тентен Такахаши чуть не сломала ему нос.
***

Одиннадцатилетний Неджи Хьюга давно считал себя полноправным мужчиной. На нём лежала ответственность за мать и младшую сестру. Его работой была начальная школа, которую он исправно посещал, зарабатывая высокие баллы и похвалу сенсеев. И как у каждого уважающего себя мужчины у него должна была быть своя… отдушина. Как у отца сидение в своём кабинете с книгой, когда его нельзя трогать. Сегодня мальчик планировал обзавестись такой отдуШиной.

Неджи сам собрал свою сумку, три раза перепроверил ничего ли не забыл. Взял деньги, которые заработал, выполняя странные просьбы старого деда Хьюга. Вроде добычи табака, который мама всегда прятала в самые очевидные места. Или чтения газет, которые он сам уже не видел. Маленький мужчина не собирался просить, чтобы отец платил за его отдушину. Это было бы ниже его достоинства.

Мальчик ещё раз проверил всё ли уложил в рюкзак. Кивнул сам себе, закинул сумку на одно плечо и тихо побрёл по длинному коридору. Он вовсе не прятался, и не собирался улизнуть тихо. Просто всегда так ходил. Кого хотите спросить можете.

- Куда это ты намылился? - Неджи дёрнулся, разочаровано сгорбившись, он был уверен, что за своим занятием музыкой она его не услышит. Стоило привыкнуть, что музыкальный слух - зло. Неджи развернулся на пятках и прошёл к почти полностью прикрытой сёдзи, слегка подтолкнул одну створку, чтобы видеть женщину, сидящую на маленькой табуретке перед пианино. Она закрыла чёрно-белые клавиши и повернулась к нему. Хитрая улыбка не сулила ничего хорошего. - Так что? - Неджи тяжело вздохнул, сложив руки на груди.

- Я говорил куда собираюсь, - обижаясь на забывчивость матери, которая порой вела себя, как самый настоящий ребёнок, хмуро произнёс мальчик. Порой Неджи даже воображал, что его мать не эта странная женщина, а Микото-сама. Она казалась эталоном материнства, Итачи был грёбанным счастливчиком.

- Точно, - ответила Хацуми скашивая глаза в бок. Конечно, она не помнила. Неджи молча наблюдал, как мама уходит куда-то далеко в свои мысли, поглаживая уже такой большой живот. Будто ему было мало проблем с одной странной мелкой сестрой, но нет, им понадобилось заводить ещё одну. Он с содроганием думал, как сильно изменится его жизнь уже к весне. Хацуми всё ещё молчала, а Неджи не хотел опаздывать в первый день.

- Я тороплюсь, если ты ничего не хотела…

Вопрос повис в стоящем воздухе комнаты с пианино. Мать посмотрела на него. Слишком печально, мальчик ощутил противные мурашки, забегавшие по спине, он не хотел, чтобы она снова так смотрела.

- Конечно, иди, - ответила мать, меняя скорбь на лице улыбкой. Неджи неуверенно кивнул и почти ушёл. - Сынок, - крикнула Хацуми и ему пришлось вернуться. - Знаешь, я не всегда буду здесь, чтобы напоминать тебе. Но, пожалуйста, заботься о своих сёстрах. Обещаешь?

- Арх, что вы их для меня нарожали? - от страха Неджи решил, что безопаснее чуть-чуть разозлиться. Хацуми, впрочем, не обиделась, а только весело рассмеялась, от этого её короткая футболка с лицом странного мужчины в очках, натянулась обнажая раздутый живот. Она быстро прикрылась обратно, прерывая звучный смех. Теперь мать смотрела, как всегда - ожидая, что он сдастся. И Неджи никогда не мог отказать этим синим глазам. - Ладно уж, так и быть, буду за ними присматривать, довольна?

- Вполне, - изображая притворную серьёзность, ответила Хацуми. Снова эта хитрая ухмылка тронула её губы. Неджи закатил глаза. Только этого и не хватало.

- Что ещё? - надувшись, уточнил мальчик. Теперь он не чувствовал себя взрослым мужчиной, из-за того, что мама заставляла его вести себя, как ребёнка. Это у неё получалось лучше всего. Хацуми замялась, но это тоже было притворство, она с самого начала задумала взять с него дурацкое обещание и заставить сделать что-то. Только что он не знал. - Говори быстрее, я не хочу опоздать.

- Ты свободен как ветер, милый, - настойчиво заверила его Хацуми, - только будь умничкой, - начинается, подумал Неджи, - приведи Хинату с улицы, хорошо? Она там уже давно, - Неджи возмущённо раздул ноздри. Ему хотелось сказать, что там вообще-то шёл снег, и если мелкая на улице уже давно, то стоило раньше загнать её домой. Но что впустую голосить. Вместо этого он отложил свой рюкзак и пошёл на задний двор, чтобы убедиться, что его младшая сестра не превратилась в сосульку. Или в снеговика, засыпанного метром снега. Одно из двух. - Лучший сын на свете! - донеслось до него. Неджи только фыркнул.

Мальчик быстро набросил на плечи свою светлую куртку, натянул меховые ботинки и выскочил на улицу, пряча распущенные волосы под капюшон, пока ветер не принялся их трепать. А ветер задувал неслабый, разнося мягкий крупные снежинки по всему двору. Щёки моментально замёрзли, как и пальцы на руках. Неджи ускорился, чтобы загнать мелкую домой, где она сможет отогреться.

- Если ещё есть что отогревать, - ругался мальчик.

Младшая сестра обнаружилась быстро, именно там, где он и ожидал. Стояла под единственным деревом на дворе, сейчас чернеющим и лишённым листвы. Её красная шубка, такого же цвета ботиночки на липучках и шапка с большим помпоном выделялись даже на фоне крупных снежных комьев, которые создавали подобие белой стены. Её маленькая бледная ручка заботливо поглаживала ствол дерева. Неджи не слышал, что именно, но что-то она говорила, её губы, синюшные, шевелились.

-…весной снова станет тёпленько, ты только не бося, а я тебя пока буду греть, - донеслось до Неджи, когда он подошёл совсем близко. Только тогда понимая, что мелкая…

- Где твои рукавицы, Хината? - не подумав заорал Неджи, смотря на маленькие ручки, покрасневшие от морозного ветра. Хината подпрыгнула, испугавшись крика, даже её шапка съехала ей на глаза. - Чёрт, - осознав свою ошибку, прошипел Неджи. Младшая сестра быстро попыталась спрятать замёрзшие ручки в карманы шубки. Было не понятно покраснела она от погоды или от стыда, а может от страха, что брат будет ругаться. Неджи вздохнул и подошёл к Хинате, присел перед ней на одно колено, которое тут же утопло в снегу, который успел собраться приличным сугробом. Он выхватил ручки сестры, она попыталась сопротивляться, чтобы брат не понял, насколько они холодные. Но ничего не вышло. - Хината, - хмуро произнёс Неджи. А когда нижняя губа девочки чуть затряслась - сдался, просто взял её руки в свои, ещё тёплые, и стал их растирать, согревая.

- Правсти, нии-сан, - через какое-то время заговорила Хината. Неджи против воли усмехнулся, она хорошо говорила, для четырёхлетки, но, когда думала, что её хотят заругать, всегда коверкала слова. Это было слишком мило, чтобы на неё сердится. - Ты севдешься? - наклоняя голову, как любопытный щенок, от чего шапка тоже сместилась. Неджи нахмурился, с удовольствием наблюдая, как большие серые глаза сестры расширяются ещё сильнее, от страха, что её очарование подвело. Маленький манипулятор, решил Неджи.

- Нет, - заверил её брат, - не на тебя так уж точно, - добавил он, думая про мать, которая снова играла на пианино, музыка долетала до них. Несмотря на то, что был уже февраль Хацуми наигрывала «Вальс цветов» из «Щелкунчика», который плотно ассоциировался с Новым годом и Рождеством. Хината, отогревшаяся и довольная, что на неё не сердятся покачивалась в разные стороны, прислушиваясь. Неджи снова улыбнулся, совсем скромно и поднялся с колена. Отряхнул снег, который успел оставить мокрое пятно на штанине. Но это были такие мелочи.

Брат подал руку младшей сестре, подняв ладонь повыше, чтобы Хинате пришлось тянуться. Она широко улыбнулась, когда Неджи раскрутил её, как будто она маленькая Клара из того мультфильма, который они смотрели. Хината даже не испугалась МыШиного короля.

- Ещё, ещё, - кричала мелкая, пока брат не взял её на руки, чтобы действительно покружить. Снег, налипший на её ботинки, разлетелся в разные стороны. Неджи кружил её так долго, что, когда остановился не смог сохранить равновесие. И они упали в маленький сугроб. Мальчик тяжело дышал, а Хината смеялась, полностью исчезнувшая в своей огромной шапке. Неджи решил, что обещание, которое мать заставила его дать, не такое уж и глупое. Он вздрогнул, когда его щеки коснулись холодные пальчики. Хината подержала свою ручку у него на лице, улыбаясь так широко, как никто в их семье. А потом улеглась на его руку, прижимаясь маленьким тельцем. - Спасибо, нии-сан. С тобой мне всегда так весело, что никакие друзья не нужны, - Неджи вздохнул. Она говорила искренне, но это действительно было проблемой их обоих. Хотя, у Неджи был Итачи, жаль, что Хината боялась хмурого Саске, так у неё был бы ещё кто-то.

- Ладно, - подводя итог своим мыслям и лежанию в снегу, громко сказал Неджи, поднимаясь на ноги. - Идём в дом, тебе нужно согреться, а мне уже пора, у меня… важные дела, - как взрослый добавил Неджи. Хината с радостью была готова идти за ним куда угодно.

Брат смотрел, как Хината снимает мокрую одежду, сама несёт её сушится. Пока мать, оторвавшись наконец от своего пианино, наполняет для неё горячую ванну.

- Ты вроде опаздывал? - пожурила его Хацуми, появляясь невесть откуда. Неджи хмуро на неё взглянул.

- Вы же бываете на площадке, - обвинительно начал сын, - познакомила бы её с кем-нибудь, - Хацуми погладила живот и пожала плечами.

- Затем я и нарожала вас столько, чтобы у каждого было по двое друзей, уж наверняка, - Неджи решил, что с него хватит причуд. Махнул рукой и удалился. Его отдушина не будет ждать вечно.

***

Скрип больничного стула сбил Неджи с мысли. Он резко вскинул голову, пересекаясь взглядом с сестрой. Хината стояла там, застыв… маленькая Хината с ледяными пальчиками, та, которая, как обычно, забыла рукавицы дома. Её яркая шапка съехала на лоб. Неджи провёл пальцами по лицу, чтобы убрать это далёкое видение. И вот перед ним снова взрослая девушка, у которой от прежней девчушки только большие серые глаза. А вот рваному платью он совсем не удивился. Странная, как всегда. Хината смутилась под таким пристальным взглядом старшего брата. Нервно заправила прядь волос за ухо.

- Я, кхм, хотела сходить к автомату с едой, - неуверенно произнесла брюнетка, махнув рукой куда-то себе за спину. - Может, эм, кому-то тоже что-то принести? - Неджи покачал головой. Отвечая на вопрос и снова прогоняя мысли. Дурацкие мысли о том, что он плохо заботился о них. Ему дали всего одно задание, так и его он умудрился провалить.

- Да-а-а, - мечтательно протянула Тентен, - я не откажусь от порции равиоли с грибами и сыром. Посыпанных свежем базиликом, спрыснутых лимонным соком и приправленные оливковым маслом. У-м-м-м.

- Э-э-э, очень сомневаюсь, что найду такое в больничном автомате, - почесав висок, протянула Хината. - Как насчёт батончика с мюсли?

- Ну, ладно, можно и его, - расстроено согласилась Тенни.

- Ты уверена? - невзначай спросил Наруто. Он удобно устроился в своём кресле и успевал держать Саске и Конохамару в курсе всех событий.

- Почему нет? - с опаской уточнила Тентен.

- Ну, знаешь, ты же рожать собралась, - отвлекаясь от экрана телефона, улыбнулся Наруто, - а при этом типа бывает так напрягаешься, что… ну, это самое… все сфинктеры теряют контроль… понимаешь, ты можешь… типа… ну, - блондин умолк, а Тентен шокировано выпучила глаза. - Ага, во-во, именно об этой натуге я и говорю.

- Ничего мне не неси, - буквально выкрикнула новая Хьюга. Хината только пожала плечами и вышла за дверь. Наруто поймал на себе взгляды всех присутствующих мужчин и одной маленькой девочки.

- Что? - беззаботно уточнил Узумаки. - Да, моя мама очень дотошная в важных вопросах.

Никто не стал это комментировать. А Неджи всё смотрел на дверь, за которой скрылась его первая младшая сестра. Мужчина поймал взгляд голубых глаз и незаметно качнул головой. Наруто быстро спрятал телефон в карман и кивнул. Когда и блондин скрылся за той же дверью, Неджи стало чуть-чуть спокойнее.

Узумаки быстро её нашёл. Хината стояла и тупо пялилась на автомат с шоколадками и чипсами. Не самыми, по, скромному мнению Наруто, полезными закусками для больных людей. Хьюга совершенно неожиданно резко провела рукой по лицу, из неё вырвался истерический смешок. И тут она ударила по толстому стеклу своей маленькой ручкой.

- Эй, - Наруто подбежал к девушке, успевая удержать её кулачок от нового столкновения с автоматом. Хината смотрела на него, но казалось, что смотрит сквозь. - Хината?

- Хах, - снова этот пугающий нервный смешок, - я только сейчас поняла, что у этого платья нет карманов. И денег у меня нет. Нет, понимаешь? - она так смотрела, словно ждала, что он всё поймёт по одному этому слову. - Я ничего не могу, - шёпотом добавила Хината. Это он мог понять. Это точно было не о покупке шоколадки. Узумаки стало так невыносимо страшно, за неё, а ещё стыдно, за себя. Совсем недавно он хотел именно этого - такую Хинату, слабую, нуждающуюся, а не ту сильную девушку, которая готова была защищать своих друзей и его от целой толпы хулиганов. Сейчас блондин был готов отдать всё, что угодно лишь бы вернулась другая Хината, способная одним взглядом уничтожить любой свой страх.

- Иди сюда, - всё, что он мог - это быть рядом. Наруто притянул её к себе, пряча от всего в своих тесных крепких объятиях. Хината зарылась носом в его белую рубашку, обхватив его за поясницу. Он медленно гладил её по спине, прогоняя холод, который шёл от неё. Это не имело ничего общего с температурой, просто такое чувство. Очень паршивое. Наруто хотел избавиться от него. Он мечтал вернуться в начало этого дня. Снова встретиться с Хиаши и всё испортить, слушать, как Хината поёт, и воображать, что это только для него.

- Чёрт, извини, - Хината так резко вышла из ступора, что Наруто опешил, не успел среагировать и она выбралась из кольца его рук. Теперь холодно стало ему. - Притащила тебя сюда, даже не подумала, что Кушина и Минато-сенсей будут волноваться, - чтобы не раскрошиться совсем, Хината ломала пальцы, и старалась сосредоточиться на чём-то разумном. - Тебе нужно…

- Всё хорошо, - быстро заверил её Наруто, - я им позвонил и сказал, что задержусь. А если всё это очень затянется, то просто пойду домой, всё нормально. Они всё понимают, - Хината вроде слушала, но не слышала, её мысли были где-то далеко. - Ещё Итачи писал, спрашивал всё ли хорошо, может нужно приехать, - Хината открыла рот, чтобы сказать что-то, но слова потерялись. - Я сказал, что тут семья, что не нужно приезжать. И пообещал держать в курсе. Нормально?

- Д-да, - неуверенно ответила Хината. Она так смотрела, складывалось впечатление, что первый раз его увидела. - Спасибо, Наруто, - Хьюга нашла возможность улыбнуться, и это показалось ему знаком, что всё не так плохо, как он думал. Блондин ничего не стал отвечать, просто кивнул. Как заверение, что не мог бы быть где-то ещё. Только здесь. Рядом с ней. - Может, - печально вздохнула брюнетка, смотря на шоколадку за стеклом, - у тебя и деньги есть? - Наруто похлопал себя по карманам, показывая, что нет - ничего. Правда, он смутился, когда понял, что чувствует её порванную цепочку, лежащую в кармане смокинга. Сердечко прощупывалось до мелочей.

Хината бросила последний взгляд на шоколадку и присела в мягкое кресло, стоящее рядом. Коридор был пуст. Больше никто не хотел появиться сегодня на свет. Хинату убивало ожидание. Она больше не смогла находиться среди семьи, смотреть на то, как Неджи обнимает Тентен. Это было слишком, ведь она понимала, что его руки не смогут удержать её от того, что может за ней прийти. Хьюга никак не могла перестать думать об этом. Вспоминать свои страхи и свои ужасные сны. Все видения страшного призрака оживали на глазах и…

- Твою мать, - прошипела Хината едва слышно. Наруто удивился, ему показалось, что она смотрит куда-то поверх его плеча, но девушка моментально отвернулась, прячась за чёлкой. Узумаки незаметно сам обернулся. Пустой коридор. Ничего. Никого.

Хината глубоко дышала, стремясь успокоить расшатанные нервы. Всё это было в её голове. За спиной Наруто была лишь пустота. Никто не смотрел на неё с того конца коридора. Хьюга снова бросила туда затравленный взгляд. Но призрак Хацуми никуда не делся. Вероятно, она официально сходила с ума. Хината усмехнулась, это многое бы объясняло. Она долго пялилась на свои пальцы, пока не решилась посмотреть.

Наруто нервничал рядом с ней, уставившейся в одну точку за его плечом. А Хината только заламывала пальцы, и смотрела. Она наклонилась вперёд, опёрлась на колени локтями. И смотрела.

- Знаешь, - неожиданно произнесла Хината, когда поняла, что смотрит на свою точную копию. Но это было невозможно. Наруто напрягся, хотя Хината выглядела спокойной. - Я вдруг поняла, - она разорвала зрительный контакт с призраком и взглянула в яркие голубые глаза Узумаки, - что не помню какого цвета были глаза у моей матери.

Наруто открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл. Хината хмурилась, видимо вспоминая. Парень и сам пытался. Ведь он видел тот снимок. И те глаза.

- Серые? - спросил Наруто. - Серые, - увереннее добавил он, - точно, я же видел её снимок. Не такие, как твои, а темнее, но точно серые и яркие, - Хината благодарно улыбнулась.

- Это старое фото, выцветшее, они никогда не были серыми. Она не была похожа на нас, всегда выделялась, отличалась. Я помню, что смотрела, но… чёрт, - усмешка вышла жестокой, гневно-печальной. - Теперь мне кажется это таким важным. Жизненно, понимаешь? - она умоляла о понимании, но Наруто понимал только то, что она напугана и совсем запуталась в этом.

- Хината, - начал Узумаки и попытался взять её руки в свои, но девушка резко поднялась на ноги.

- Нет, нет, я должна вспомнить. От этого зависит… всё.

- Хината…

- Да пойми же ты, если я вспомню - всё будет хорошо. Мы вернёмся домой, все вместе, этому проклятью не понадобиться забирать кого-то, чтобы сравнять счёт, - Наруто отступил на шаг, это вышло случайно. Просто она его пугала.

- О чём ты г-говоришь? - он не был готов к подобному. Узумаки стыдился своего порыва, но хотел сбежать, оказаться как можно дальше от её пылающих безумием серых глаз. Это было слишком для него сложно.

- Хьюга. Проклятие, - как что-то очевидное, произнесла Хината. Она подошла вплотную и схватилась за лацканы его пиджака, притянула его к себе, словно хотела поцеловать. И сказала, выдыхая горячий воздух в его губы, - оно забрало у нас двоих. Её у нас и брата у отца. Но теперь, теперь есть Тентен и её дети, двое. Если бы только их было ровно. Два Хьюга на место двух Хьюга. А так… кто-то должен исчезнуть. Таково наше проклятие.

Хината хлопнула глазами. Было похоже на пробуждение. Она увидела свои руки на его смокинге, себя в совершенно разбитом состоянии. Хината не справлялась, она больше не хотела страдать, но не было никого, кто мог бы пообещать, что всё будет хорошо.

- Наруто, о, Наруто, мне так страшно, - прошептала Хината.

Узумаки протянул к ней трясущиеся руки, прижал к себе, чтобы не видеть этого безумия. И этой боли. Хината просто застыла в его руках, он бы понял её слёзы, даже истерику. Но девушка превратилась в камень. Ушла куда-то глубоко в себя. Наруто смотрел на лилию в её волосах и слушал, как она повторяет…

- Кто-то уйдёт… кто-то уйдёт…

***

Неджи всё ещё чувствовал лёгкую тревогу, когда покинул дом. Конечно, мальчик понимал, что оставил сестру с матерью, но если эта женщина забыла проследить за тем, чтобы мелкая надела рукавицы, то чего ей стоит не заметить, как Хината уйдёт под воду в ванной и не сможет выбраться. Он даже резко поднялся на ноги, забыв, где находится. Электричка быстро несла его в сторону старого района Конохи в другой части города. Несколько пассажиров странно на него посмотрели, но быстро вернулись к своим делам.

Мальчик сел обратно. Раз сестра как-то дожила до своих четырёх лет, то всё будет в порядке. Хацуми может быть довольно странной, особенно в последнее время, но она, признал Неджи, любящая мать. Которая позволила ему одному тащится через весь город. И это было несомненным плюсом в понимании маленького Хьюга.

Помещение, к которому он пришёл, раньше было промышленным складом, а теперь сдавалось под другие нужды. Неджи с восхищением смотрел на двух безликих бойцов, что летели друг на друга в прыжке, стремясь разобраться кто сильнее.

Отец хорошо обучил его семейному стилю, но Неджи не был самодовольным слабаком и понимал, что технику нужно всё время оттачивать, нельзя прерывать тренировки. А с тех пор, как Хиаши готовился к повышению, он уже не мог уделять тренировкам с сыном столько времени, сколько хотелось мальчику. К тому же, как здраво рассудил Неджи, скоро родится ещё один ребёнок, ещё одна девчонка будет занозой в его… короче, тогда отцу вообще будет не до него. Поэтому маленький Хьюга откладывал деньги и нашёл это место. Настоящее додзё, где у него будет настоящий сенсей, где будут такие же увлечённые парни. Словом, суровая отдушина, которая сделает его сильным умелым бойцом. Но самое главное - никаких девчонок.

- Так и будешь загораживать проход или уже войдёшь, а? - Неджи медленно обернулся на противный тонкий голосок. А когда обернулся был готов сложить пальцы крестом лишь бы это видение испарилось. - Ну и? Ты глухой, тупой или просто по жизни в отстающих? - глаз Неджи начал подёргиваться пока эта мелкая девчонка продолжала болтать. - Ясно, - вздохнула девочка, - всё вместе. Тяжёлый случай. Пусти, - она отпихнула его с дороги и даже не приложила никаких усилий.

Неджи так и продолжал стоять, смотря ей вслед. Он был уверен, что эта светлая дутая куртка, эти меховые наушники вместо шапки, и два пучка, в которые были закручены волосы цвета горького шоколада, теперь будет являться ему в ужасных кошмарах. Надежды на мир без девчонок разбились об эту наглую особу и её приторно шоколадные глазищи.

Убежать не удалось, сзади нарисовались ещё несколько мальчишек, которые впихнули его в двери додзё. Ничего не оставалось, как проявить силу духа и стойкость характера.

- А, зашёл таки, - первым делом крикнула ему девчонка, - проспорила сама себе. Думала струсишь окончательно, такой жалкий у тебя был видок, - Неджи попытался испепелить её взглядом, как делает отец, когда ему пытаются хамить случайные люди, но девчонка быстро потеряла к нему интерес. Даже не испугалась.

- Гадство, - промямлил Неджи. Быстро разулся и сел в противоположном конце зала, подальше от этой… задиры. Он определённо был выше всего этого. И здесь он ради познания силы. Никто не сможет помешать ему достичь своих целей.

- Это всё так волнительно, - заговорил, отвлекая Неджи от визуализации своих благородных целей, парень, рядом с которым он сидел. Хьюга бросил мимолётный взгляд на него, заводить друзей Неджи точно не собирался. - Мне уже не терпится начать, я так давно хотел начать изучать боевые искусства, и когда увидел эту рекламу и сенсея, то понял, что время пришло. Сама судьба позвала меня, понимаешь?

- Чего? - офигел Хьюга. Парень болтал так быстро и такую чушь, что он даже задумался свалить ближе к той безумной девчонке, если повезёт она пришибёт его. Тогда не придётся смотреть во что превращается его мечта об отдушине. Паренёк рассмеялся. Он сидел в позе лотоса, одетый в дурацкое белое кимоно, с ещё более дурацкой причёской, его чёрные, как смоль волосы торчали снизу и были прилизаны сверху. Как какой-то… неправильный горшок. Ещё эта дурацкая красная повязка на голове, кем он себя возомнил, подумал Неджи, Рю из «Уличного бойца»?

- Это будет так легендарно, - оживился парень, когда решил, что Неджи его слушает. Хьюга пытался его остановить, но этот подражатель Рэмбо вскочил на ноги, привлекая внимание всех вокруг. Мало того, что к себе, так ещё и к Неджи. - Я чувствую, что уже стал сильнее, чем был минуту назад. День назад. И я хочу стать ещё сильнее, - Хьюга стыдливо прикрыл лицо руками, делая вид, что не знает его. Хотя так и было, но дети рядом уже откровенно ржали над смешным парнем, очевидно связывая его с Неджи. - Для меня нет ничего невозможного, - заверил пацан своего нового друга, показывая свой плотно сжатый кулак, - потому что у меня за спиной крылья. И эти крылья - моя настойчивость.

- О, ками, - простонал Неджи, стараясь слиться со стеной додзё.

- Вот лузер, - сказал кто-то, даже не стараясь сделать это тихо. Парень чуть вздрогнул, но продолжил улыбаться в сторону Неджи.

- Фрик какой-то, снова одно и тоже, почему такие вечно приходят туда, где им не место? - улыбка паренька стала ещё шире. Неджи нахмурился. Это явно был уже перебор. Любой имел право быть здесь. Хьюга поднялся на ноги, намереваясь вступиться за этого странного незнакомца. Когда он выбрал именно это определение, то в голову пришла Хината, которая разговаривает с деревьями. Неджи уже открыл рот и…

- Сам ты лузер, - крикнула одному из мальчишек та безумная девчонка с двумя пучками на голове. Она смело вышла в центр татами. Паренёк, которого она бросилась защищать восхищённо смотрел на свою спасительницу. Неджи только закатил глаза. Он уже всё понял - она любитель выпендриваться. - Кто много болтает от того нет толку в бою, вот что я думаю. Так что очевидно, что ты тот ещё слабак, хах, - парень покраснел. И это Неджи не беспокоило, но то, что загорелось в его глазах - очень даже. Он точно собирался броситься на девчонку и уже сжал руки в кулаки.

- Я покажу тебе слабака, - крикнул пацан. Неджи отреагировал молниеносно и уже встал между ними, чтобы прикрыть девочку. Он легко перехватил руку бесчестного бойца, который сам первый начал унижать своего товарища по додзё, и точно заслужил огрести, но Неджи не хотел, чтобы она случайно пострадала, особенно когда он сам хотел вступиться за этого странного парня, не рассчитал Неджи только того, что у девчонки реакция не хуже, да ещё поставленный удар.

Одновременно с тем, как Неджи схватил руку хулигана и повернулся к девчонке, чтобы заверить её, что всё хорошо. Она сама поняла, что на неё хотят напасть, так что резко выкинула кулак вперёд. Который с неприятным хрустом врезался в нос Неджи. Его голову бросило назад, но он смог устоять на ногах и качнулся обратно.

- Ай, - спокойно произнёс Хьюга. Он потрогал нос пальцами, повертел его в разные стороны. Не сломан - уже хорошо. Девчонка в ужасе прикрыла рот ладошками. Видны были только её большие шоколадные глаза. Видимо от удара они уже не казались Неджи такими уж противными.

- Ты как? Ты живой? - перепугано спрашивала девчонка.

- Ого, - восхищённо произнёс парень, из-за которого Неджи и влез во всё это, - твой нос чуть распух, но даже крови нет. Вот это сила, а ведь она неслабо врезала тебе, - девчонка усмехнулась.

- Ещё бы, всю силу вложила, - они обменялись ударами по кулачкам. Неджи потряс головой, чтобы перестало звенеть в ушах. - Эм, да, кстати, - она чуть замялась, - меня зовут Тентен.

- А я Рок Ли, - указывая на себя пальцем, объявил парень с горшком на голове, только с растрёпанным горшком, будто в нём есть цветы. Неджи слова потряс головой, чтобы вытряхнуть эти странные мысли. Теперь эти двое стояли и смотрели на него, Хьюга даже не знал, где теперь его соперник. Он посмотрел на парочку ребят, которые ему совсем не понравились. Поначалу. У него ещё оставался выбор - уйти или остаться. Но кого он обманывал.

- Неджи, - представился Хьюга, за что тут же получил две широкие улыбки.

- Вижу все уже в сборе! - раздался звучный бас на всё додзё.

- Это ещё что? - поражённо прошептала Тентен.

- О, ками, как он прекрасен, - восхитился Рок Ли.

- Да вы издеваетесь, - простонал Неджи глядя на своего сенсея. Реально чувака с горшком на голове, широченными бровями и улыбкой подстать по ширине. Мужчина выставил вперёд большой палец. А ещё на нём было ужасное зелёное трико, так что у Неджи всё внутри похолодело от предчувствия, что его могут заставить надеть такое же.

- Я это не надену, - озвучила его мысли Тентен.

- Хочу, хочу такое, - пропел Рок Ли.

- Вы готовы пробудить свою силу юности? - гарцуя, как маленький пони, спросил сенсей. Он махал руками и ногами в разные стороны, иногда принимался делать растяжку. Видимо, как подумал Неджи, демонстрируя свою силу юности. - Я чувствую, что вас привела сюда сама судьба, - кажется кто-то на этих словах шумного страшного мужчины в зелёном трико расплакался. Неджи его понимал.

- Ха-ха, это явно будет весело, - сказала Тентен и повернулась к нему с улыбкой. Неджи непроизвольно ответил тем же, но быстро собрался, становясь снова серьёзным.

- О, да, это точно была судьба, - пуская слюни на сенсея, объявил Рок Ли.

- Куда я попал, - простонал Неджи. Тут же усмехнувшись. Он стоял между Тентен и Роком Ли, а на них смотрел новый сенсей. Создалось странное чувство, что он именно там, где должен быть. Он даже был готов, почти готов, с кучей поправок, признать, что это судьба.

***

Кто-то мягко касается его носа. Несильно подвигав им из стороны в сторону. Неджи выплывает из детских воспоминаний, которые накрыли так неожиданно, и так сильно, что он совсем в них растворился. Тогда было хорошее время, он даже не догадывался, как мало его осталось. Но сейчас снова оказался в настоящем, где его жена улыбается ему, отпускает его нос и вопросительно наклоняет голову.

- Наверное, задремал, - говорит Неджи, успевая перехватить её ладошку, чтобы поцеловать каждый распухший пальчик. - Как ты? - ему хочется поторопить время, оказаться сразу в том моменте, где всё разрешилось и всё хорошо. Там он забирает жену и детей из больницы. Начинается новый неизведанный этап в его жизни. А пока время только насмехается над ним, оно остановилось в этой точке, на перепутье. Где случиться может всё, что угодно.

- Всё хорошо, - вздохнув отвечает Тентен, - только как-то тихо внутри, понимаешь? Что-то наши дети не торопятся появляться на свет, - Неджи сглотнул, тяжело задышав. То, как сильно это - наши дети - отозвалось внутри него, поражало. Он невольно перевёл взгляд с уставших шоколадных глаз жены к прямой напряжённой фигуре отца. Хиаши был где-то не здесь, он смотрел в окно, но видел что-то другое, а не раскинувшийся перед ним город. Неджи захотелось узнать был ли отец так же напуган, когда ждал его появления. Одолевали ли его сотни сомнений. И как он с этим справился.

Сквозь тело Неджи словно молния прошла, столько лет, а он никогда не пытался думать об этом, о своём поведении, с другой стороны. Его рука легла на живот Тентен, где были его дети. Его сын. Что если он будет таким отцом, от которого он захочет отвернуться? Разве Хиаши был хуже многих? Нет. Он лишь пытался пережить самую большую трагедию в своей жизни, как мог. А он оставил его. Желание сказать отцу, что теперь всё изменится, росло в геометрической прогрессии. Но Неджи натыкался на стену из своего страха и одной неутешительной мысли - а если уже поздно?

- Никогда не поздно, - сказала Тентен. Неджи испуганно глянул на жену. Но она разговаривала со своим животом. - Давайте, раз-два и пойдём домой. Ну, что вам стоит? - Тентен сложила руку в кулачок и легонько постучалась. Замерла и скривилась, прислушиваясь. - Не-а, никакого ответа. Эх, такие же упрямые, как их папаша. Сразу видно, Хьюга, - Неджи только усмехнулся, зарываясь носом в её плечо. Как же ему чертовски повезло, что он не развернулся в тот день, и не ушёл домой.

Притихшая Тентен убаюкала всех присутствующих, только поэтому никто не задавался вопросом, где носит Наруто и Хинату. А они продолжали стоять в больничном коридоре. Узумаки всё ещё держал её в своих неуверенных объятиях, стараясь отключиться от всего слишком странного. Хината хотя бы затихла и больше не несла дикий бред. С таким он не знал, что делать. И отчаянно желал сбежать.

Почувствовала она его настроение или это было просто случайным совпадением, но Хината сама отстранилась.

- Я сейчас вернусь, - быстро сказала Хината. Она резво обошла Наруто, который мог только стоять разинув рот. Инстинкты сработали сами по себе, блондин вытянул длинную руку, сумев ухватиться за ладошку девушки. Хината остановилась в пол оборота. - Извини, я просто не могу вернуться к ним в таком состоянии. Всё хорошо, схожу умоюсь. Подожди меня здесь, - Наруто был готов биться башкой о светло-зелёные стены больницы. Хината снова закрылась, ушла куда-то глубоко в себя. Удивляться было нечему. Он никак не помог ей выплеснуть всё, что Хьюга успела накопить за время беспросветного страха. Парень понимал, что обязан был помочь намного раньше. Что он мог сделать теперь?

- Я могу пойти с тобой, - решил настоять Наруто, но не слишком убедительно. Хината улыбнулась одними уголками губ. Она по-прежнему на него не смотрела.

- Не нужно, просто дай мне время, - в этот раз Хьюга приложила усилие, чтобы высвободить свою руку из его захвата. И Наруто отпустил, не стал держать. Ему осталось только беспомощно смотреть, как она удаляется. Прямая спина, сжатые в кулаки руки. Ей пришлось стать сильной самой раз он оказался бесполезен.

Хината повернула за угол коридора и только потом рванула по нему вперёд. Забежала в ближайший туалет. Склонилась над раковиной. Казалось, что её тошнит, но сколько бы ни было позывов из неё ничего не вышло. Только желчь копилась где-то в груди и давила, но отказывалась освободить её от этого давящего чувства. Она попыталась поплакать - не вышло. В любой другой день Хината обрадовалась бы этому, что научилась прятать свои эмоции так глубоко. Только не сегодня, её тело умоляло об освобождении, но эмоции застряли где-то в глубине. Не покидали её ни на секунду обещая, что вырвутся на свободу, когда она не будет этого ждать.

Хьюга с невыразимой ненавистью посмотрела на своё бледное отражение. Волосы растрепались, под глазами появились чёрные круги. Она была похожа на призрака. Хината наклонила голову в бок - отражение повторило за ней. Наклонила в другую сторону - отражение снова повторило. Хината отпустила раковину и выпрямилась, а отражение… протянуло к ней руку.

- Нет, - Хьюга отступила на шаг, зажмуриваясь. Недосып и стресс плохо на ней сказывались. Последний месяц был слишком сложным: подготовка к свадьбе, тренировки, учёба. Она просто вымоталась и даже не заметила. А ещё всё время была напугана так сильно, что предпочитала это игнорировать. И вот он, этот страх, догнал её окончательно и бесповоротно. Хината снова открыла глаза и уставилась в их точные копии. Грёбанное отражение всё ещё стояло с протянутой рукой. - Просто будь нормальной, это же так просто, - шептала она себе, но зачем-то двигалась к зеркалу, тянулась к нему рукой.

Когда их пальцы соприкоснулись, на Хинату обрушилась тишина. Внутри не осталось ничего кроме острого понимания кто её настоящий враг. Она печально усмехнулась, склонила голову, закрывая лицо рукой. Это было таким очевидным, но она отказывалась видеть.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы решиться. Поднять глаза. Отражение, как ему и положено, было там. Смотрело на неё с тем же одиночеством и болью, что застыли в её глазах. Её рука лежала на стекле, отражаясь с другой стороны. Хината провела пальцами, противный скрип заставил скривиться, пока не достигла глаз своей зазеркальной копии.

- «И если ты поверишь в меня, я поверю в тебя. Идёт?», - отражение улыбнулось, потому что улыбалась сама Хината. Ему, как и ей понравился её выбор цитаты. - Серые, - медленно проговорила Хьюга всё ещё касаясь своих зазеркальных глаз. - Могла бы сама догадаться, - досадовала брюнетка, - что всё это время… это была ты. Я.

«Посмотри, ты же сделала из неё злодейку, которая снова хочет разрушить твою семью».

«Но она не делала этого и в первый раз».

«Ты в разладе с собой».

Хината коснулась сердца, что застучало быстрее. Наруто был прав, не зная, что творится у неё в голове, не понимая этого до конца он смог всё осмыслить намного лучше. Он сразу понял, что Хината всегда была и останется единственной злодейкой в своей истории.

- Прости, что не позволила тебе помочь мне, Наруто, - всё ещё слушая своё сердце, накрытое ладошкой, прошептала Хината. Стало лучше. Впервые за очень долгое время ей стало лучше. Нужно было хоть раз сказать это ему, поэтому Хината бросилась обратно. Узумаки сидел там, где она его оставила. - Наруто.

Блондин поднял голову, с опаской вглядываясь в её черты. Хината виновато улыбнулась, не смело приблизилась и забралась на его крепкие колени, скидывая туфли и подгибая ноги под себя. Она зарылась носом в его шею, вдыхая аромат самого Наруто, перебиваемый едва слышными нотками его туалетной воды.

- Не знаю, как там у меня с лимитом на извинения, но прости меня. Снова, - сказала Хината его точёным скулам, мочкам его ушей и бьющейся жилке на шее. - Я конкретно так загнала себя в угол, а ты так старался не позволить мне этого сделать, но я сопротивлялась. У тебя не будет ещё одного такого малюсенького, - брюнетка показала ему расстояние между пальцами в несколько миллиметров, - совсем-совсем крохотного шансика для меня?

Наруто смотрел на эти большие наивные серые глаза, на лёгкую улыбку, которая действительно затронула её существо. На порозовевшие щёчки и пышные ресницы. На прекрасное тело, обтянутое плотной тёмно-зелёной тканью. От того, как она прижималась к нему было слишком хорошо. Узумаки взял её лицо в свою ладонь, широко ей улыбнулся, получая в ответ такую же реакцию. А потом… спихнул её со своих колен на соседнее место и поднялся на ноги.

- Иди-ка ты нахрен, Хьюга, - громко произнёс Наруто, - ты больная на всю голову, - блондин пошёл обратно в сторону палаты Тентен, а Хината сидела на диване с открытым ртом. Пока злобно не прищурилась, моментально приказывая телу броситься за гадом в погоню.

Узумаки услышал быстрое шлёпанье голых ног по кафельному полу больницы и обернулся. Разъярённая Хьюга неслась на него с туфлёй в руках, направленной ему прямо в голову.

- Я тебе покажу больную на всю голову, - Наруто заржал, ничего не смог с собой поделать и бросился бежать. - Не смей заставлять меня бегать, гад блондинистый, прими свою смерть достойно.

- Изыди, психичка, - ответил ей Узумаки. Он бежал по длинному коридору и чувствовал, как к нему возвращается лёгкость. Ситуация была хреновой, запутанной и совсем не ясной, они поняли, что все проблемы Хинаты от неё самой, но это не такая уж и новость, так что Наруто решил, что проблемы подождут. Ему просто хотелось, чтобы к ней вернулась хоть часть жизни. И слушая, как она смеётся, когда бежит за ним, Наруто чувствовал себя по-настоящему счастливым. Он оказался достаточно сильным, чтобы помочь ей выстоять. Значит всё будет хорошо. - Оу, бля.

- Попался, - непонятно как, но она вдруг выскочила с противоположной стороны, Наруто едва успел затормозить, чтобы не насадиться на её каблуки, как маленькая глупая бабочка. - Повтори-ка, что ты там сказал?

- Не уточнишь, когда именно, детка? - обворожительно улыбаясь, поинтересовался Узумаки. Хината загнала его в угол и оставался последний шанс - совратить её. Это было так просто, она уже смутилась, разглядывая его улыбку и задорный блеск в глазах, обещающий что-то новое. Наруто оскалился, когда поймал её глаза за разглядыванием своих губ. - Ты про все те разы, когда я говорил какая ты горячая и как я тебя хочу? - развратным шёпотом продолжил Наруто. Хината прикусила губу, её щеки тут же порозовели, а рука с зажатой туфлёй опустилась вниз. Узумаки перехватил её и прижал к соседней стене. - Обезоружена, побеждена, - констатировал блондин, приподнимая её подбородок, Хината недовольно простонала что-то невнятное, но эти стоны быстро превратились в довольные, когда он накрыл её губы своими.

- Кхм, не забывайте, где находитесь, молодые люди, - шуганула их подкравшаяся пухленькая медсестра. Хината стала красная, как… Хината. Наруто решил, что давно следовало ввести её имя в ранг нарицательных, когда дело касается румянца, адского румянца.

- Простите, - виновато пискнула Хьюга.

- Да бросьте, - крикнул Наруто вдогонку шустрой медсестре, - где ещё, как не в родильном отделении заниматься такими вещами? Сначала развлечёмся, а потом как раз к вам, по назначению, - медсестра даже обернулась, чтобы усмехнуться нахальному, но очень симпатичному блондину. Хината покраснела ещё сильнее шокировано вздохнув, и больно ткнула его в бок.

- Ну, что ты мелишь, Узумаки, - смущённо произнесла девушка, - а больная на голову я, ага, как же.

- Конечно ты, - с улыбкой заверил блондин, снова атакуя её припухшие губы, когда медсестра скрылась из виду. Хината отвечала с небывалым жаром, тянулась к нему душой и телом, чтобы показать, что хочет измениться, хочет подпустить ближе. Открыться. Но пока было довольно и того, как она позволяла его языку переплетаться со своим, углубляя этот своеобразный танец.

- У-м-р-м, - запротестовала Хината, когда перестало хватать воздуха, а Наруто похитил последнюю часть его объёма, прикоснувшись своими горячими пальцами к её бёдрам. Брюнетка чуть надавила на его плечи, нехотя, но он отдалился, переместив руки на её тонкую талию. Всё, что угодно лишь бы не терять контакт полностью. - Извини, но нам… наверное… пора возвращаться? - Узумаки не удержался от самодовольного смешка. Её слова звучали как вопрос, а не как утверждение, будто хотели, чтобы он её отговорил. Но баловства им хватит. Пока.

- Да, ты права, идём, - Наруто протянул Хинате руку. Она улыбнулась благодарная за этот простой жест. И они пошли обратно. Эта ночь ещё не закончилась. Никто ещё не заверил, что всё будет хорошо.
***

Хиаши беспомощно взирал на единственного сына. Неджи стоял радом с Тентен, которая больше не смогла лежать. Так что, теперь опиралась руками на кровать и громко пыхтела. Сын гладил жену по спине, но выглядел явно точно так же, как Хиаши себя ощущал - беспомощно. Они ничем не могли быть полезны. Хотя отец очень хотел бы подойти и поддержать Неджи, сказать что-то такое важное, громкое, что заставит сына поверить. А ещё ему хотелось, чтобы кто-то сделал для него то же самое.

Во внутреннем кармане пиджака завибрировал телефон. Хиаши обрадовался возможности отвлечься от новой волны опасений и переживаний. Словно тень Хьюга выскользнул в тихий коридор. Это было каким-то мистическим ответом на его мольбы. Имя, высветившееся на экране мобильного.

«Мей».

- Эй, Хьюга, ты там ещё ничего не испортил? - тут же спросила Теруми, едва Хиаши успел ответить на звонок. - Чёрт, прости, я вообще-то не подумала, что звоню так поздно, но мне было интересно, ты уже несколько часов ничего мне не писал о происходящем. И почему это я одна говорю, а? Хиаши? Ты меня вообще слышишь? Блядь, я что не туда попала? Эта хрень вообще работает? - послышался странный стук в динамике. Хиаши усмехнулся.

- Теруми, если ты заткнёшься хоть на секунду то, вероятно, я смогу что-то тебе ответить.

- Логичен как всегда, - отпарировала Мей. Она была довольна, что Хиаши нашёл время ответить на её звонок, сама с собой забилась - если такое произойдёт значит между ними что-то есть. Что-то важное и это нельзя просто так упускать. Но внутри ёкнуло, дурацкое предчувствие, которое ни о чём конкретном не говорит. Просто его голос был тише обычного, и никаких посторонних звуков не слышно. Этому не было никакого объяснения, но Мей всё равно спросила то, что спросила. - Всё в порядке?

- На самом деле, - устало начал Хиаши, - не уверен. Мы в больнице, кажется, моя невестка собирается рожать, чуть раньше, чем планировалось, - Хьюга понял, что выбирает самые безобидные слова, вместо того чтобы произнести вслух то, что пугает - они в больнице, у Тентен преждевременные роды, и всё это возвращает его в своё прошлое, когда после больниц не случалось ничего хорошего. Мей ответила не сразу.

- Я могу приехать, - уверенно заявила его подруга. Хиаши был ей благодарен за этот порыв. - Чёрт, знаешь, я могу много чего, ты только скажи, чем мне помочь, и я всё сделаю. Не хочу говорить, что всё будет хорошо, ты лучше меня знаешь, как бывает, но это не значит, что нужно прекращать верить. Понимаю, тебя это сильно всё придавливает, но ты представь каково сейчас твоему сыну. Ради него ты должен быть сильнее всех на свете, ясно? - Хьюга не мог не улыбнуться. Она его поддерживала и отчитывала. Мей Теруми каким-то загадочным образом плотно засела в его мыслях, и где-то в сердце было место, отведённое только ей. О, ну, про то, что она была занозой в его заднице даже говорить не стоит.

- Ты сделала уже больше, чем я мог рассчитывать, Мей, спасибо.

- Чего уж там, - неуверенно промямлила Теруми. Ей вовсе не казалось, что все эти слова были хоть чем-то полезны.

- Мне нужно вернуться, - после затянувшейся паузы, в которую никто из них не сказал того, что хотел, произнёс Хиаши.

- Хорошо, да, конечно, иди, но ты… просто… если что я тут.

- Да, знаю, спасибо, - он отключился раньше, чем решился на что-то ещё. А потом долго стоял в коридоре, смотря в одну точку на светло-зелёной стене. Почему-то в голову лезли мысли о том, что он успел устроить свою жизнь таким образом, чтобы сейчас иметь возможность взять кого-то за руку. Хиаши резко обернулся назад себя, но за его спиной никого не было. Хотя там должна была быть молодая женщина. - А я даже не заметил, - с уставшей улыбкой, сказал он сам себе.

Хиаши не мог вспомнить, когда видел Нацу в последний раз, но вот вся семья собралась здесь, а её нет. Конечно, ему стоило раньше это заметить, но ощущение пустующего пространства стало очевидным только после разговора с Мей. Сейчас Хьюга не возражал против того, чтобы одолжить душевных сил у любого источника. А Нацу не была чужой. Вопреки мнению многих, он был уверен, что девочка она не плохая, только росла всё время с ощущением неполноценности от того, как сильно отдалились разные ветви семьи Хьюга. Как всё усложнилось и перепуталось. Заставляя одних верить, что они настоящие, главные, а другие так, побочные, никому не нужные. Она хорошо заботилась о Ханаби, давая именно то, что он хотел, чтобы давала. Никаких намёков на материнскую любовь, ведь мать у неё была одна, и она дарила ей эту любовь столько, сколько смогла. Он привык к Нацу, к тому, что есть ещё одна душа рядом. Только не сейчас, когда он действительно нуждался.

Хиаши не хотел делать это так, но тянуть дольше было бы ошибкой. Он позвонил Ко, чтобы тот приехал. Впервые извинившись, что выдёргивает так поздно. Но Ко тоже был семьёй, зря Хиаши забывал об этом так долго.

- Пап? - Хьюга только успел убрать телефон на место, когда его окликнула Хината. От мужчины не укрылось, что блондин держит её за руку, но больше всего понравилось то, как Наруто сжал её ладошку сильнее, когда заметил его пристальный взгляд. - Ты чего тут? - с беспокойством спросила старшая дочь. Выглядела она не лучше, чем он сам, так что Хиаши обрадовался наличию Узумаки. Хоть у кого-то был тот, на кого можно положиться, кто всегда окажется за твоей спиной в нужный момент. - Там всё хорошо?

- Да-да, всё хорошо, ничего не успело произойти за время вашего отсутствия, а мне… мне нужно ненадолго отъехать. Я быстро вернусь, - добавил Хиаши, пока Хината не спросила что-то ещё. - Это ради семьи, не больше получаса, честное слово.

- Х-хорошо, - кивнула Хината, - полчаса. Поторопись, - испуг в больших глазах дочери причинял боль, но то, что он должен сделать, нельзя откладывать, никто не даст гарантий, как всё пройдёт. Хиаши знает только то, что, когда они вернуться домой, там всё должно окончательно измениться.

- Присмотри за всем, пока меня нет, - ответил Хиаши. Хината усмехнулась, когда все поняли, что он обращается к Наруто. Парень кивнул, приложив усилия, чтобы не выглядеть так будто собирается блевать, обмочиться и упасть в обморок. Одновременно, но в любом удобном порядке.

Хиаши вышел на улицу. Свежий морозный воздух хорошо прочищал голову. Ко уже ждал его у чёрного авто.

- Как там Тентен? - Хьюга преисполнился благодарности к человеку, который вовсе не обязан был интересоваться такими вещами, однако Ко выглядел действительно переживающим. Хиаши невольно задумался о том, как много связей обрывал за свою жизнь. Некоторые разрывы не зависели от него, но их было куда меньше, чем иных, когда Хиаши просто вычёркивал себя из жизней людей, которым был не безразличен. От этой мысли то, что он планировал сделать, окрасилось светло-голубым цветом грусти. Мужчина постарался не думать в таком ключе. Это будет освобождение, и не только для него.

- Пока ничего не ясно, но мы надеемся, - ответил Хиаши на вопрос своего водителя, и друга, добавил себе Хьюга. Ко кивнул, открыв для него заднюю дверь. - Если не возражаешь, - не закончив фразу, Хиаши захлопнул дверь и сел на переднее сидение, ему хотелось быть ближе к другой живой душе. Никаких границ, ведь он позвонил не водителю, а тому, на кого может положиться.

Город быстро проносился за окном, иногда превращаясь в размытые яркие полосы. Мысли о связах, коих у Хиаши за прожитые годы было не так уж мало, снова и снова уносили его далеко от этого места, от этого времени. Жизнь проносилась мимо него точно так же, как город. Иногда яркими, а иногда тёмными полосами.

***

Складывалось ощущение, что лето в этом году пришло раньше времени. Едва перевалило за середину мая, а парило так, что заканчивались идеи куда деться от этой жары. Хиаши тоже постепенно сдавался. Вопреки своим желаниям и привычкам он давно снял с себя рубашку, завязал волосы так высоко, как позволяла их длина, и закатал лёгкие хлопковые брюки до колен. Находится дома он уже не мог, не только из-за удушающей жары, которая поселилась в каждом его уголке, но и ворчания отца. Старик жаловался, что Хизаши не ночевал дома. А когда Хиаши понял, что находится на грани ответа в духе «я не сторож брату моему», предпочёл уйти на улицу, прихватив с собой потрёпанный экземпляр «Макбета». Как оказалось тоже совсем неподходящего для такой жары. Поэтому книга давно валялась рядом обложкой вверх, раскрытая на развороте. Хиаши даже не мог думать о том, как не любит, когда так делают другие. Он тяжело привалился к столбу, что держит крышу над деревянным настилом, стараясь полностью оказаться в его тени. Дерево недавно перестелили, поэтому оно ярко сверкало под палящим солнцем, заставляя Хиаши жмуриться.

- «Будь лишь ликом ясен: кто мрачен, тот всем кажется опасен», - продекламировал взявшийся из ниоткуда Хизаши. Старший брат медленно открыл глаза, прикрыв их козырьком из ладони, чтобы не ослепнуть. Голова Хизаши с тёмным ёжиком короткостриженых волос удачно закрывала собой раскалённый диск солнца. От этого брат будто весь сверкал изнутри почти выглядя гордо. Но стоило присмотреться и становилось ясно, что это всё тот же шалопай Хизаши, в дурацких широких шортах и длинной майке с эмблемой баскетбольного клуба, за который он даже не болеет. - Билл прямо как про тебя сочинял, - с усмешкой добавил младший, прежде чем отшвырнуть книгу подальше и самому занять её место. Хиаши нахмурился, чем вызвал озорную улыбку брата.

- Не швыряйся моими вещами, - пожаловался старший брат, - и не называй великого драматурга Биллом словно вы с ним закадычные друзья. Если бы он с кем и подружился из нашей семьи, то определённо со мной - ценителем его таланта. А не с жалким бездарным музыкантишкой, - Хиаши подтолкнул брата ногой. Хизаши чуть покачнулся и разразился счастливым хохотом.

- Хах, обожаю, когда ты становишься человеком, братец, - отпихивая голую ступню Хиаши от себя, произнёс Хизаши. - Итак, когда ты собирался мне рассказать? - Хиаши нахмурился. От того, что совершил несколько опрометчивых движений пот уже струйками стекал по спине, заставляя нервно подёргиваться от щекотки.

- О чём рассказать? - стараясь стать амёбой, искренне удивился старший брат. Хизаши посмотрел на него с хитрым прищуром, просканировал, но братец говорит правду.

- Очуметь, ты правда не понимаешь, хотя чему я удивляюсь, - Хизаши похлопал брата по колену, - я говорю о том, что у тебя появилась девушка. Ты вообще собирался поделиться со мной? Она тоже хороша, ни словом не обмолвилась, если бы не одна любопытная Одзёсама, то никто бы не узнал. Давай, рассказывай.

- Искренне не понимаю о чём ты, - слегка напрягшись, ответил Хиаши. - Если ты про Хацуми, то да, мы немного общаемся, но она вовсе не моя девушка. Никакой романтики. Просто… не знаю. Просто общение. В твоём мире, что такого не бывает? - быстро перевёл стрелки на брата Хиаши.

Хизаши выпучил на него глаза, потряхивая головой из стороны в сторону.

- Ты… ты… арх, а я только поверил, что ты человек. Бля, Хиаши, такая красотка сохнет по тебе. Она же помешалась так, что караул, но ты типа собираешься держать её во френдзоне? Не думаешь, что это уже перебор? Откуда в тебе столько жестокости к бедной девочке?

- Не говори глупостей, - быстро переведя своё смущение в лёгкое раздражение возмутился Хиаши. - Понятия не имею, что это за зона такая, но я Хацуми нигде не держу. Да мы общаемся и на этом всё. Она меня не интересует, как девушка. Мне довольно дружбы, - отводя глаза от брата, закончил Хиаши.

- Ой, да чтоб тебя, - разозлился Хизаши, от переизбытка эмоций, он запустил в брата его дурацкой книжкой.

- Что ты делаешь?

- «Вымышленный страх / Всегда сильней, чем подлинный, пугает», - громко проговорил Хизаши, - вот, что написано в твоей книжке. Скажешь нет? - Хиаши пригладил страницы и положил книгу подальше от рук брата.

- Написано, и что с того?

- Что с того? - Хизаши даже поднялся на ноги, принявшись экспрессивно жестикулировать. - Зачем тебе это всё, - брат снова указал на потрёпанный томик, - если ты пропускаешь их слова мимо ушей? «Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра». Так тихими шагами жизнь ползёт / К последней недописанной странице. / Оказывается, что все «вчера» / Нам сзади освещали путь к могиле». Знаешь, что это значит?

- Хватит, Хизаши, я сам разберусь.

- Это значит, что пока ты тут всего боишься, пока отказываешь себе в чувствах твоя жизнь проходит. Ты не можешь быть таким на самом деле, - поражённо прошептал младший Хьюга. - Я знаю тебя, ты веришь в слова, которые читаешь. У тебя сердце, которое требует любви. И она пришла к тебе прямо в руки, не упусти, прошу. Я не смогу вечно следить за тем, чтобы ты был настоящим человеком.

- Хватит драматизировать, - отмахнулся Хиаши. Брат всегда был таким… живым, всё тонко чувствующим, спешащим жить, но раньше никогда не был настолько… ярким. Всегда лишь пара слов в надежде, что Хиаши что-то сделает. Порой он и правда делал. Но то, что происходило сейчас было чем-то совершенно новым. Старшему брату это совсем не понравилось. Он внимательнее, намного более остро, чем обычно, вгляделся в фигуру младшего брата. Всё казалось прежним, разве что Хизаши стал ещё более щуплым, но он никогда и не отличался крупным телосложением. Глаза горели каким-то новым безумным светом. А ещё, и Хиаши не понял, как вышло, что он только заметил, костяшки его тонких пальцев музыканта были сбиты в кровь. Не сейчас судя по степени заживления. - Что на тебя нашло? И что с твоими руками?

- Не переводи тему, братец, - Хизаши повысил голос, и теперь сам зазвучал, как старший. - Чего ты добиваешься этим? Это из-за отца ты думаешь, что достоин только одиночества? Хочешь через двадцать лет найти себя на этом же месте? В пустом доме? Почему ты не веришь, брат? - Хиаши поморщился, когда тонкие, костлявые пальцы Хизаши вцепились в его плечи, как острые когти стервятника. - Ты. Достоин. Быть. Счастливым.

Хиаши сглотнул. Вблизи брат впервые показался ему таким, как в детстве. Маленьким, хрупким. Мама всегда просила присматривать за ним, оберегать. А сейчас старшему брату показалось, что он не справился. Что этот вчерашний подросток, который даже не пытается притворяться взрослым мужчиной, вот-вот растает, исчезнет, как туман по утру. Глаза, такие же серые, как у него самого, показались впалыми, они горели, но словно не пульсом жизни, а чем-то другим. Хизаши странно хлопнул ими и будто вернулся в реальность. Усмехнулся.

- Прости, - брат отпустил его, отступая на пару шагов. Жара никуда не ушла, но Хиаши стало холодно. - Хах, что-то я переборщил с драматизмом. Тут ты прав. Но просто, - он неловко потрогал своё плечо, тоже вдруг оказавшееся каким-то костлявым, - Хацуми мой друг, а ты мой брат. Хочу, чтобы все вокруг были счастливы. Хочу увидеть это своими глазами. Мой старший брат влюбился. Многого прошу? - постарался улыбнуться Хизаши, чтобы сгладить напряжение, расплескавшееся между ними. - «Хотя любовь приносит нам заботы / Однако все мы ею дорожим». Снова твой дурацкий Шекспир, хах.

- А вот и мой блудный сын, - проскрипел глава семьи Хьюга, показываясь в распахнутой двери-сёдзи. Жаре вопреки мужчина был одет в тёмное кимоно, закрывающее всё тело, его длинные некогда тёмные волосы, сейчас щедро сдобренные сединой, рассыпались по плечам. Он стоял, опираясь на трость из тёмного дерева с золотым набалдашником в виде льва с пышной гривой.

- Добрый день, отец, - вместо поклона, Хизаши растрепал короткие волосы на затылке, и выглядел наименее почтительно, чем когда-либо.

- Снова оставил меня одного, негодник, - пожаловался уже давно старик. Хиаши вообще не был уверен, что их отец когда-то был молодым. Хизаши скривился от его слов.

- Брось, ты же был с другим сыном, помнишь? Я ведь не просто так зовусь тут «младшим», - отец на это только хмыкнул.

- Не заставляй меня больше ждать, - снова скрипнул старик, удаляясь в дом, - идём, хочу, чтобы ты почитал мне сегодняшнюю газету.

- Да, сейчас, секунду, - громко крикнул Хизаши. - Прости, - зачем-то добавил он, смотря на старшего брата. - Я не знаю, как это всё время выходит. Уверен, он просто уже в маразме только и всего.

- Я не сержусь на тебя, - как всегда ответил Хиаши.

- Ладно, - печально произнёс Хизаши. Он почти ушёл, но остановился, смотря на широкую спину брата. Несмотря на скромную разницу в возрасте, именно его он всегда считал своей главной опорой, идеальной фигурой отца, которой, к сожалению, у самого Хиаши быть не могло. - Ты поэтому боишься отношений?

- Что?

- Из-за отца? Думаешь, что если у тебя будут свои дети, своя жена, то ты будешь вести себя так же? - Хиаши смотрел на младшего брата, долго смотрел. Будь ситуация привычной, он бы сказал, чтобы тот поторопился и не доставал его всякой ерундой, но сегодня было как-то иначе. Младший брат казался невероятно далёким. И будто собирался стать ещё дальше.

- Наверное, - честно признался Хиаши.

- Бред, - фыркнул Хизаши. В этом старший почти узнал своего старого-доброго братца-шалопая. - Мне ты был лучшим отцом, чем та старая развалина. Знаю, что это плохо звучит, но так уж вышло, что это ты собирал меня в школу, обрабатывал коленки, тренировал. Даже на мои уроки музыки ты меня водил. Кажется, отец до сих пор не знает, что это я играю в доме. У меня было счастливое детство и всё благодаря тебе. Так что зря ты боишься. Ладно, не буду тебе мешать.

- Хизаши, - теперь младший замер потому, что его окликнул Хиаши. Но он не стал оборачиваться. - Твои руки, ты что дерёшься?

- Нет, это просто от тренировок, - произнёс Хизаши. Он всё ещё стоял спиной, поэтому Хиаши не знал врёт он или нет.

- Тебе не следует так усердствовать, - поругал его старший брат, - твой руки - это же руки пианиста. Как ты собираешься оставить свой след, если не сможешь нормально играть?

- Вот видишь, - ради этого Хизаши обернулся, его улыбка сияла ярче солнца, так что Хиаши снова почувствовал небывалое тепло, - даже сейчас заботишься обо мне. Может я не так уж наслежу за свою жизнь, так что ты уж постарайся создать для меня план «Б», идёт? Чтобы кто-то ещё отвечал за семейное наследие. Будет хреново, если я последний талантливый Хьюга. Кто знает, братец, может ты хорош как раз в заделывании детей, а?

- Иди куда шёл, - махнул ему Хиаши, - хватит убивать меня. Жара и так старается за троих.

Хизаши усмехнулся, снова обернулся на спину брата. Уголки его губ чуть опустились. Он хотел сказать почему для него так важно увидеть брата счастливым, знать, что он не останется один на один с этим домом и живым трупом, который замуровал себя в нём. Но он и сам предпочитал об этом не думать. У него ещё было время побыть здесь. Пожить. А может он даже успел оставить след в душе Хиаши. Младший очень на это надеялся.

***

- Хиаши-сама? - Хьюга вздрогнул, когда его плеча коснулась сильная рука. Он не сразу вспомнил, где находится и кто перед ним. Воздух казался нагретым тем далёким солнцем, а перед глазами всё ещё был младший брат, который старался сказать ему что-то важное. Хиаши теперь часто удивлялся, что ничего не замечал. Взгляд из настоящего оказался яснее тогдашнего.

- Прости, Ко, задумался, - о связях, хотел добавить Хиаши, которые рвутся без нашего согласия.

- Вас подождать?

- Да, будь добр, - вылезая из автомобиля, ответил Хьюга, - возможно, тебе придётся совершить ещё одну поездку.

А может и не одну, подумал Хиаши, когда зашёл в притихший дом. Внутри точно никого не было. Он не знал, как именно такое объяснить, но всегда чувствовал спящих людей, они что-то делали с атмосферой этого дома, возможно вносили в неё жизнь. Но сейчас дом пустовал. Нацу была не здесь.

- Хорошо, - тихо сказал Хиаши темноте. Он всё делал неспеша, чтобы ей не пришлось найти повод вернуться. Складывал вещи аккуратно, в нём не было ненависти или злости к этой маленькой девочке, которая едва ли понимала, что хочет от жизни. Хиаши не знал, что у неё в голове, но точно идеи, которые никогда бы не сделали её счастливой.

Всё уместилось в те несколько чемоданов, которые Нацу успела приобрести за время пребывания в его доме. Наверное, маловато для стольких лет, но у самого было куда больше за плечами, а ушёл бы отсюда он с котомкой поменьше. Комната без её вещей показалась свободной, а не покинутой. Хиаши улыбнулся этому. Дело было не доделано, но ему уже дышалось легче. Возможно, он сможет сделать здесь детскую, чтобы внуки могли гостить у него подольше. Идея так его захватила, что мужчина чуть не забыл, что его ожидает.

Но сначала нужно было воспользоваться ещё одной связью. Эту он оборвал сам, без причины, просто так сложилось, хотя знал, что он живёт в Конохе, и номер никогда не удалял. Просто не набирал его. Было стыдно, что делает это с просьбой об одолжении, но загладить вину можно потом.

- Решил, что мне это привиделось, - произнёс ровный голос вместо приветствия.

- Извини, что так поздно, - ответил ему Хиаши.

- Ты про поздний час?

- И про него тоже, - усмехнулся Хьюга. - Обещаю, что позвоню в нормальное время, и не с просьбами, но сейчас мне очень нужна твоя помощь.

- Конечно, старый друг, говори, - Хиаши кивнул, хотя голос на проводе не мог его видеть. Другого он не ожидал, честь никогда не была для этого человека пустым звуком.

- Ты можешь узнать, где находится телефон одного человека?

- Диктуй номер.

Это оказалось таким простым, что Хиаши даже невольно задался вопросом, осталось ли в мире что-то «личное». Он был рад, что по адресу оказался мотель. Не самый роскошный, но зато тихий. И портье с радостью принял все три купюры, чтобы назвать номер комнаты. За ключ пришлось доплатить ещё три купюры крупнее. А ещё дать обещание, что после этого к ним не наведается полиция.

Чемоданы и несколько сумок Хьюга оставил в коридоре перед номером. Не хотел заходить с ними. За дверью слышался шум телевизора и душа. Главное, чтобы она была в комнате, а не наоборот.

Свет шёл от красной прикроватной лампы. Пахло затхлостью, которую пытался перебить освежитель с ароматом океанского бриза. Хиаши это показалось странным выбором, учитывая близость настоящего океана. Нацу была небрежно завёрнута в белую простыню и улыбалась, смотря что-то по кабельному каналу, за который её любовнику придётся доплатить. Но, наверное, она успела отработать такую мелочь.

Внимание Нацу привлекла странная тень, она повернула голову, и замерла, как олень в свете фар. Хиаши слегка улыбнулся. Почему-то никогда не представлял себя участником подобной сцены, не смотря на свой жуткий характер. Девушку затрясло, она нервно глянула в сторону душа, в котором всё ещё шумела вода. Мужской голос что-то мурлыкал, но было едва слышно, чтобы понять мотив.

- К-как ты…

- Это не важно, - медленно проговорил Хиаши. Мужчина прошёл вглубь комнаты и сел в кресло. Нацу выключила телевизор, постаралась завернуться в простыню сильнее. Но её хоть и молодое стройное, но бледное тело его мало интересовало. Хьюга давно мог его заполучить, но в глубине души всегда знал, что не хочет. - Я рад, что это место не совсем дешёвое. Значит хоть какие-то чувства он к тебе испытывает. Это хорошо. Твои вещи там, за дверью. И ещё, - он плавным движением вытащил белый конверт из внутреннего кармана пиджака, - здесь должно хватить на первое время, - Хьюга положил конверт на столик рядом.

- Это не то, что ты…

- Прости, что я так радуюсь этому неожиданному, хотя, вполне ожидаемому, стечению обстоятельств. Наверное, я давно подозревал что-то такое, но мне было… наплевать. Хочу, чтобы ты знала - это не потому, что ты мне изменяешь. Я верил, на самом деле, что ты будешь дома. И собирался сделать это там. Собирался стать злодеем в твоей истории, честное слово. Но не вышло. Ничего, полагаю, это лучшее, что мы можем сделать друг для друга. Теперь и ты и я свободны.

- Н-не вышло? - лицо Нацу в миг преобразилось. Все её черты исказила злоба. - Не вышло стать злодеем? - прошипела девушка. - Кем же ты был в моей истории? Героем? - Хиаши никогда не замечал, чтобы в ней было столько яда. Он точно помнил, что, когда она появилась в его доме - это был кроткий ангел. Возможно, со скрытыми мотивами, но точно не с таким гневом в душе. - Думаешь, наверное, какой ты благородный, явился сюда, чтобы освободить меня, да нихрена, ты пришёл, чтобы унизить, показать, что победил. А ещё откупиться. Я всегда была лишь прислугой в твоём доме, и ты ни на секунду об этом не забывал.

- Не нужно, Нацу, я хотел, чтобы ты стала хозяйкой моего дома, и всё это я делал, испытывая благодарность за твою работу все эти годы. Давай не будет говорить то, о чём потом можем пожалеть. Я вижу, что у тебя есть тот, кто делает тебя счастливой, так к чему это всё? Разойдёмся с миром.

- Пошёл ты, - взвизгнула Нацу. Перемена в её настроении стала такой неожиданной, что Хиаши даже плотнее вжался в спинку кресла. - Это правда, это всё правда. Ты - зло. К чему бы ты не прикоснулся всё умирает. Но ничего, скоро, очень скоро к тебе всё это вернётся, - Хиаши поднялся, едва успев увернуться от вазы, что стояла на прикроватной тумбочке. - Ты ответишь! За все загубленные жизни ответишь!

Хиаши выскочил из номера, чуть не свалился, споткнувшись о её чемоданы. Он никак не мог взять в толк, что это было. Да, какая-то его часть хотела прийти именно сюда, застать её за совершением преступления, но Хиаши всё равно видел эту ситуацию, как благородное расставание. Если она любит другого - пожалуйста. Вот ей вся свобода. А он сам теперь может… тут Хьюга притормозил. Нацу всё ещё что-то громко визжала за дверью. Пришлось поторопиться.

- Едем, - бросил Хиаши Ко, боясь, что Нацу может выскочить из номера и устроить сцену на улице.

- Обратно в больницу? - спросил Ко, когда злополучный мотель остался далеко позади.

- Да, - ответил Хиаши. Он провёл рукой по лицу сбрасывая накопившееся напряжение. С некоторыми связями было невозможно поступать иначе, их было необходимо разрывать. Больно или безболезненно - это как пойдёт, главное, чтобы не оставалось ни одной тонкой ниточки, что вела бы от тебя к другому человеку. Чем дальше Ко его увозил, тем сильнее мужчине казалось, что он всё сделал как нужно. Но откуда же взялся этот липкий страх, что он рвал нити необдуманно? Почему натяжение всё ещё ощущалось так ярко?

- Приехали.

- Да, - вновь ответил Хиаши. Перед ним была больница, а внутри все самые дорогие ему люди. Вот о чём он должен сейчас думать. Хьюга так и сделал, списав остальное на усталость и разыгравшееся воображение.

***

- Тебе понравилось? - после долгого молчания спросил Хиаши. Это было просто совпадение, никак со словами Хизаши не связанное. Он же не мог никак предугадать, что приедет этот пианист и будет давать концерт. Билеты были не дорогими. У него было время, так почему не провести его с другом. Так рассуждал старший Хьюга, когда позвал Хацуми на это не свидание. - Кажется, было неплохо.

Они шли по вечерней Конохе. Жара успела уняться. Ветер играл с распущенными волосами Хацуми. Её синее платье подходило под цвет глаз. В тонких пальцах пианистки она сжимала букет разноцветных герберов на длинных стеблях. Довольно грубые, хоть и цветы, решила Хацуми улыбаясь. Подходит Хиаши.

- Да, всё было здорово, - ответила девушка. Хиаши не поверил. Без причины, просто показалось, что в её ответе что-то не так. Они снова пошли молча, но Хиаши начал поглядывать на неё. Как поджимает губы, прячет глаза и улыбается чему-то своему. Можно было промолчать, но это же он, Хизаши сказал бы, что этим всё объясняется в его старшем брате.

- Тебе не понравилось, - уверено заявил парень. Это не должно было иметь значения, не свидание может проходить, как угодно, и люди, которые просто друзья, могут об этом поговорить. Вот только, Хиаши долго искал что-то связанное с классической музыкой. Достать билеты было не так легко, как он сказал Хацуми, сам надел все лучшие вещи. Пришлось признаться самому себе, что это не свидание очень смахивало на свидание. И оно прошло плохо. - Так и знал, - скрыть разочарование не получилось, а в этом Хиаши разглядел свою слабость.

Хацуми остановилась, герберы опустились вниз головами.

- Прости, - сказала девушка с обворожительной улыбкой. Она рассмеялась, спрятав порозовевшее лицо за букетом, - правда, прости. Мне понравилось, потому что я была с тобой, так что совсем не важно, что делать, куда идти. Но, - Хацуми засмеялась ещё громче, - Хиаши, - она подошла совсем близко, чтобы положить руку на ткань лёгкой светлой рубашки, - это же грёбанная классическая музыка. Я занимаюсь ею с утра до вечера. Всё в моей жизни - классическая музыка. Так что, когда я выбираюсь из-за пианино, то предпочитаю совсем другое. Но я ценю, что ты так подготовился.

Хьюга разве что открыто не вдарил себе по лицу за такую глупую ошибку. Хацуми не носила футболки с лицом Бетховена, с чего же он решил… даже Хизаши не слушал пианино в свободное время. Хиаши неловко накрыл её руку своей.

- В следующий раз я подготовлюсь лучше, - искренне пообещал брюнет.

Хацуми сглотнула, её синие глаза смотрели, не отрываясь на переплетение их рук. Хиаши видел, как она меняется, весёлость слетала, как листья с деревьев в разгар осени.

- Всё хорошо? - он нашёл в себе силы прикоснуться к её лицу, поднять синие глаза на себя. В окружении покрасневших щёк они сверкали, как дорогие сапфиры. Хацуми приоткрыла губы, собираясь что-то сказать, но молчала, а он уже не смог оторваться от них. Странный импульс, совсем не подходящий для друзей, толкал наклониться ближе. Почувствовать вкус. Но это будет грань, за которой придётся столкнуться с правдой. Хацуми перестанет быть знакомой, «той девушкой», она станет…

- Умоляю, ты так громко думаешь, - Хацуми сама потянула его на себя. Сопротивление было бесполезным. Первое касание губ к губам выбило почву из-под ног, Хиаши показалось, что его затягивает нечто, и он падает, исчезает в одном моменте.

- Ты, - едва совладав с дыханием, сказал Хиаши. Они стояли ещё ближе, их лбы соединились, их руки перемешались, - ты пойдёшь со мной на свидание?

- Думала ты никогда не попросишь.

Он не говорит, что тоже так думал. Страх всё ещё силён, но приходится переступать через него. Хиаши не знает почему всю жизнь измерял любовь, которой может быть достоин отцовским безразличием, материнской холодностью или семейной традиционностью. Он успел поверить, что будет один, просто потому что не хочет иметь рядом ещё одного человека, который своим примером покажет какого количества любви Хиаши не достоин.

Но вот стоит она, смотрит так, словно он центр её вселенной. Хиаши не берётся читать по взглядам и улыбкам, а всё равно внутренний голос орёт о любви. Такой чистой, светлой. Она выманивает что-то внутри него на свет, манит показаться, открыться. Ему нужна передышка, пока не поддался страху вновь, но Хацуми его целует. Так, будто он принадлежит ей, будто это их тысячные поцелуи.

А потом ничего не говоря ведёт его дальше. Хиаши следует послушно, ныряет с головой. В глубокие пучины своего страха, но сжимая её руку всё сильнее, с одной лишь мыслью: «не отпускай».

- Обещай дарить их мне, - неожиданно говорит Хацуми, вдыхая аромат герберов, - пока я жива, но никогда после, - у Хиаши кружится голова от того, что сегодня успело случиться, поэтому он просто кивает, при всём желании не смог бы понять, почему эта просьба такая странная. - Для мёртвых подходят нарциссы. Знаешь почему? - она улыбается, когда это говорит и Хиаши с улыбкой качает головой, Хацуми может нести любой бред, а он будет только любоваться. - Они будут так вонять, что я точно приду с того света, чтобы отругать тебя, - кажется, она ещё добавляет «увидеть тебя», но это тонет в новом поцелуе. Неожиданном, но желанном.

У своего общежития, на прощание, она целует его в щёку, как будто тоже боится, а вдруг он не вернётся за новым, настоящим поцелуем. Глупая, куда он теперь денется. Хиаши хватается за кончики её пальцев лишь бы не отпускать так быстро, но ладошка Хацуми выскальзывает, она смотрит через плечо пока уходит. Синие глаза и синее платье. Шедевра прекраснее Хьюга не видел. Это полотно сохранится в его личной коллекции.

Он будет смотреть на него, пока возвращается через весь город домой, пока будут гаснуть фонари, и всё вокруг будет медленно засыпать. Только не он, ноги несут вперёд, тело лёгкое, мысли невесомые. Аромат глицинии впервые не кажется удушающим. Хиаши хватается рукой за низко висящую ветку и отрывает несколько ярких цветов, на подушечках пальцев они кажутся жёсткими после нежной кожи Хацуми. И снова перед глазами холст с ней в синем платье, уплывающей, как волна.

- Что у тебя с лицом? - Хиаши смущённо замирает. Брат сидит на крыльце, будто ждал его. Глициния отправляется куда подальше, старший Хьюга старается придать лицу… другое выражение, но это сложно, когда понятия не имеешь, как выглядел до этого. - Глаза меня подводят или это была мечтательность? А может… о ками, влюблённость? Ты, брат мой, послушался моего совета? О, нет, поднимайте тревогу! Нам грозит конец света!

- Закончил паясничать? - нацепив маску холодного спокойствия, уточнил Хиаши. А брат только смеялся.

- Да-да, прости, - Хизаши поднял руки сдаваясь, - можешь молчать, всё хорошо. Хацуми мне уже позвонила и всё-ё-ё-ё рассказала, во всех подробностях, - к такому жизнь Хиаши не готовила. - Это выражение лица - бесценно. Ты только дышать не забывай… братец.

- Что…

На большее его не хватило и Хиаши, вероятно впервые в жизни, сдался. Он медленно осел на крыльцо рядом с братом. Плечом к плечу. Сложил руки на коленях и позволил тишине забрать все тревоги.

- Да, кстати, - опомнился Хизаши, он поводил рукой за спиной в поиске чего-то, пока не нашёл белый конверт, обклеенный несколькими марками, - тебе тут пришло, - брат протянул письмо Хиаши. Такие приходили ему только от одного человека. Старший быстро порвал бумагу, достал листок, сложенный вдвое. Слов было мало, как всегда, просто весточка о том, что всё хорошо, друг в порядке. Вести в самый раз для такого дня.

- Что-то хорошее? - уточнил Хизаши. Хиаши кивнул.

- От друга, он военный, понятия не имею, где сейчас, - младший брат последил, как Хиаши бережно складывает письмо обратно в конверт. Кажется, он смутно помнил того друга, ещё со школы, строгий на вид, молчаливый, идеальный для его старшего брата. - Но про меня не забывает. Как видишь, иногда, я почти человек, - Хиаши усмехнулся. И над ними снова сгустилась тишина.

По причинам, которые никогда не станут понятны Хиаши, он промолчал о новых ссадинах на хрупких руках брата, которые должны были всё время стучать только по клавишам, а слабое уличное освещение скрыло его измождённый вид. Порой мы слишком привыкаем к людям, чтобы вовремя заметить изменения. Или намеренно закрываем глаза.

***

- Это уже не смешно, - громкий голос Тентен напугал всех присутствующих. Она стояла посреди палаты уперев руки в бока, огромный живот выпирал вперёд, натягивая больничную сорочку. Все опасливо заозирались, но девушка обращалась к себе, точнее к тем, кто жил в ней последние восемь месяцев. - Если уж собрались прийти в этот мир раньше срока, то может уже поторопитесь? У ваших мамочки и папочки, на секундочку, первая брачная ночь. Чуете, что это значит?

- Что вы поторопились заделать этих мелких ровно на восемь месяцев? - спросила Ханаби. Хината отбила сестре пять. Тентен стрельнула в мелких грозными карими глазами.

- А знаете, - елейно улыбаясь, начала Тентен, - Хиаши предлагал нам перебраться к вам, с малышами. И я вот думаю, что это хорошая идея. Займём одну из ваших комнат. Будем плакать ночами, я буду каждый день орать на вашего братца. Все медленно сойдут с ума, - закончила она, улыбаясь, но не как будущая мать, а как маньяк-душитель.

- Прости-прости, - тут же одумались сестры низко кланяясь и признавая своё поражение.

- Так-то, - довольная собой, сказала Тентен.

- Не понял, а почему ты будешь на меня орать? Да ещё каждый день, - озадаченно поинтересовался Неджи. Пока его жена ходила из угла в угол, меряя площадь маленькой палаты, он растянулся на её кровати. Предварительно облачившись в такую же сорочку, только поверх рубашки и брюк.

- Пфф, будто для меня проблема найти причину, - отмахнулась Тентен, - моя фигура, мой недосып, как изменилась наша жизнь после брака, - преувеличено драматично начала перечислять она. - Ты сомневаешься, что я смогу?

- Нет, - улыбаясь чему-то своему, далёкому, ответил Неджи, - никогда.

***

Он - ровная гладь воды. Ничто её не тревожит, нет мелкой ряби от ветра, насекомые не прорезают её своими тонкими лапками, она - зеркало, крепкое, мирное, в нём отражается небо и деревья. Облака медленно ползут, листва шелестит, но он не слышит. Он - ровная гладь воды…

-…нунчаки? Да в каком мире они круче, чем кунаи? Ты хоть понимаешь, как близко должен стоять к противнику, чтобы ударить его своими хреньчаками? А кунай зазвездил из укрытия, и пока твой враг истекает кровью, как неудачник, наверняка потому, что у него нунчаки, ты идёшь дальше.

Ничто его не тревожит. Ровная гладь воды. Вокруг нет никого, кто мог бы бросить камень, чтобы разбить идеальное натяжение воды, он здесь один, сам по себе, он - ровная…

- Да разве это честно? Бросить что-то из укрытия? Только ближний бой достоин истинно великого воина.

- Пфф, ну давай, бери свои нюнячаки, вставай посреди додзё, а я буду бросать в тебя свои острые кунаи и посмотрим, что из этого получится. Долго ли ты продержишься со своей честью в грязном бою.

- З-зачем мне грязный бой? Разве мы говорим не про соревнования?

- Соревнования - для сосунков, а в подворотне на тебя наедут? Скажешь им: ой, простите-извините, давайте поклонимся друг другу и подождём судью. Эй, что такое? Вы что уже меня убили, - далее последовали звуки последнего издыхания.

Но его это не может сбить. Он - вода. Ничто его не…

Чья-то крепкая рука толкает его в плечо, да так сильно, что мальчик заваливается на бок вместе со всей своей позой лотоса, в которой пытался сидеть. Сенсей чётко сказал - время для медитации. Так какого же…

- Ты чё, уснул? - Неджи открывает глаза и выпутывается из агуры. Тентен невинно улыбается ему, рядом притих Ли, наверное, пытается придумать, как честно одолеть толпу бесчестных хулиганов в мысленном эксперименте вредной мелкой девчонки. Судя по тому, как близко сошлись его широкие брови, выходит плохо. - Нунчаки или кунаи, быстро?

Хьюга многозначительно, показывая им своё превосходство, закатывает глаза.

- Оружие - для слабаков, - высокомерно говорит он своим новым знакомым, которых пока отказывается признавать друзьями. Тентен и Рок переглядываются, а потом начинают наперебой что-то верещать. Хьюга не разбирает половину слов, вторую просто не слушает. Эти двое такие шумные, совсем не подходят ему. - Истинный воин способен одолеть любого соперника, прибегая только к помощи своего тела.

- П-х-у-у-у, - вытащив язык и разбрызгивая кругом мелкие капли слюны, Тентен показывает ему палец вниз. Несносность этой особы переходит все границы, юный Хьюга привык к воспитанным женщинам. Про себя он часто думает, что такую замуж никто не возьмёт. - Вот, что мы думаем об этом. Отбей, - девчонка тянет ладошку Ли, тот с радостью отбивает ей пять. Закатывать глаза уже вошло в привычку, так что и сейчас брюнет не отказывает себе в этом удовольствии.

Неджи ходит в додзё к Гай-сенсею уже три недели, за это время Тентен стала ещё невыносимее и наглее, Рок Ли купил себе такое же зелёное трико, как у учителя, в котором он нашёл свой странный, максимально извращённый идеал, мальчишка даже волосы по-другому постриг, чтобы стать копией сенсея. А ещё, и это напрягает Неджи больше всего, остальные ученики решили, что они какая-то троица закадычных друзей, да к тому же изгоев, поэтому новыми знакомствами он не обзавёлся. Над головой несчастного парнишки нависла угроза подружиться с этими странными личностями.

- Закончили! - громко хлопнув себя по коленкам, объявил сенсей. Неджи обречённо покачал головой, поражаясь тому, что Гай ничего не слышал. Хотя, подумал мальчик, тут стоит восхититься, медитация учителя оказалась непробиваемой. Майто ловко поднялся на ноги. - Чувствуете прилив вашей силы юности? Я вот чувствую. Полностью восстановиться очень важно, - поднимая палец вверх, закончил мужчина. - До следующего занятия! Все молодцы! - только после этого сенсей поклонился ученикам, они повторили то же самое.

Неджи переодевался медленно, специально, чтобы все ушли к моменту, когда он закончит. Но, как и все разы до этого, эти двое караулили на выходе. Их спор о нунчаках сменился общей беседой, от которой они весело смеялись. Хьюга против воли ощутил укол зависти.

- Ну, ты и копуша, - тут же накинулась на него Тентен, - и не стыдно тебе? Собираешься дольше девчонки, - Неджи задрал нос повыше и фыркнул.

- Не вижу тут девчонок, - с вызовом сообщил парнишка. Тентен злобно прищурила шоколадные глаза.

- Мало я тебе врезала тогда.

- Э-э-э-й, друзья, - смущаясь всей ситуации, протянул Рок Ли, - давайте не будем ссориться, - Такахаши и Хьюга показательно отвернулись друг от друга, но пошли в одном направлении. Ли тяжело вздохнул, опуская плечи и поплёлся за товарищами, которые иногда, то есть на постоянной основе, были просто невыносимы.

Неджи понимал, что может этого не делать, но шёл по одному и тому же маршруту, который всегда выбирал Рок, чтобы проводить Тентен до поворота на узкую улочку, где среди толпы одинаковых домов должен стоять и её. А потом всю дорогу до станции слушал болтовню нового знакомого о его успехах, его одержимости сенсеем и всём таком. Иногда ему было не сложно рассказать о своих тренировках с отцом, такие истории всегда восхищали Ли. И это льстило Неджи. Он убеждал себя, что может всего этого не делать. Но раз за разом ходил к узкой улочке. Слушал болтовню. Ждал поезда. Легко взмахивал рукой на прощание, просто чтобы Рок Ли переставал размахивать своей. Это превращалось в рутину, в своеобразную медитацию. А потом Неджи не заметил, как вошло в привычку, без которой стало сложно представить собственную жизнь.

Сегодня Хьюга поднял руку чуть выше, помахал Ли чуть дольше. И даже огорчился, что пришлось расстаться так быстро. Пока ждал собственную электричку думал о том, что завтра они снова увидятся. Пока шёл мимо голых глициний, покрытых шапками белоснежного снега, думал, что бы такого сказать Тентен, как блеснуть остроумием, но пока ничего в голову не шло.

-…следить, да-да, понял я, мам, ничего с ним не случится, - из своей калитки показался Итачи. Он тянул за собой санки и пока отвечал кричащей что-то из глубины дома Микото-сама не заметил, как огрел тяжёлой дверью мелкого Саске, сидящего в них. Ему повезло, что мать одела в несколько слоёв дутой одежды.

- Привет, припахали? - усмехнулся Хьюга. Итачи обернулся и хитро улыбнулся. Никто не умел улыбаться как Итачи, хитро и многозначительно, будто знает всё на свете. Неджи восхищался лёгкости друга, учитывая строгость их воспитания, и Фугаку-сама, который казался тяжелее даже его собственного отца. Да, иногда Неджи не завидовал положению Итачи.

- Привет, как видишь, - они пожали руки, оба в тёплых перчатках. - Как прошла тренировка? И как там милашка Тенни? - Неджи скривился, в который раз жалея, что поделился подробностями о доставучей девчонке из додзё. Итачи её даже не видел, но неизменно звал милашкой. Это раздражало. По не ясным причинам.

- Хочу ехать, - вмешался недовольный писклявый голос Саске.

- Взрослые разговаривают, не хорошо перебивать, - с усмешкой сказал брату Итачи. - Разве я тебе не говорил об этом? - мелкий ещё больше нахмурился в своей меховой шапке, из-за которой раздулись покрасневшие щёки. - Вы только гляньте на этого господина Учиха, - старший брат задорно рассмеялся, а потом щёлкнул мелкого в открытый участок бледного лба.

- Ехать, - заканючил Саске, отчаянно пытаясь растереть лоб, но дутый комбез отказывался сгибаться в локтях, да и мелкие ладошки в огромных рукавицах плохо слушались.

- Ладно, потом всё расскажешь, - закатил глаза Итачи, - пока этот не поднял ор выше гор.

- Ага, - ответил Неджи. Он постоял, пока братья Учиха не скрылись за поворотом, разглядывал следы полозьев, оставленных санками, и думал о чём-то не оформившемся. С неба упало несколько пушистых снежинок, одна приземлилась на щёку мальчика, чтобы он очнулся. Брюнет качнул головой, снежинка быстро растаяла, скатившись слезинкой, как глупая предвестница чего-то.

Неджи быстро выбросил из головы этот эпизод, дети способны переключаться очень быстро. Он обстучал ботинки о крыльцо и забежал в дом. Нос атаковали резкие запахи. Наскоро разувшись, мальчик понёсся на кухню. Хацуми стояла за кухонным островком. В одной руке коробка с готовой смесью для блинчиков, вторая что-то наигрывала в воздухе. Взгляд устремлён в окно. Пока позади неё что-то скворчало и пускало едкий дым.

- Мам! - крикнул Неджи. - Там что-то горит!

Женщина очнулась от своих мыслей. Стоило взглянуть на взрослого сына её губы тронула тёплая улыбка. Конечно, она знала, что будет скучать и сожалеть. О, о сотне вещей. Что не увидит, каким мужчиной он станет, как будет держать за руку ту единственную, как впервые возьмёт на руки своего собственного ребёнка…

- МАМ!

- Ой, - наконец Хацуми сама поняла, что что-то не так. - Чёрт! - она схватилась за сковородку и быстро бросила её под холодную струю воды, заливая то, что должно было стать блинчиком. - Вот бля-а-а-мба, вот блямба, - Неджи скривился над её попыткой скрыть плохое слово, как будто он без этого их не знал. А даже если бы не знал, так Тентен хвасталась своими познаниями на регулярной основе, особенно когда он её побеждал. Что происходило постоянно.

- Завтрак давно прошёл, чего ради ты удумала жарить блинчики? - Неджи придвинул высокий стул, один из тех, которые стояли вокруг островка, забрался на него коленом, чтобы дотянуться до окна. Холодный воздух быстро заполнял кухню, заменяя собой запах горелого.

- Не ругайся, Хината попросила, - миролюбиво ответила Хацуми. - Они играют во дворе, - добавила женщина. Неджи быстро слез со стула и с надеждой взглянул на мать.

- Отец уже дома? - она улыбнулась огоньку в его глазах, которые достались сыну от Хиаши и кивнула. Мальчик бросился обратно в коридор, чтобы обуться. Хацуми проводила его задумчивым взглядом, она хотела, чтобы эти глаза всегда так загорались при виде отца, но понимала, что им будет не просто. Очень непросто.

- Так, - возвращаясь к насущным проблемам, громко произнесла брюнетка, - где у меня ещё одна сковорода?

Неджи не завязывая шнурков помчался вокруг дома, чтобы отвоевать у младшей сестры немного времени с отцом. Хиаши готовился занять какую-то высокую должность, поэтому всё чаще бывал занят. Это, безусловно, восхищало мальчика. Таким в его понимании и должен был быть настоящий мужчина, таким он сам станет со временем, но пока… пока он был ребёнком, которому не хватало внимания.

Хиаши стоял, запрокинув голову высоко к небу, его сильные руки были заложены за спину. Глаза чуть скосились вниз, он заметил движение, но не попытался ничего сделать. Небольшой, плохо сваленный снежный ком ударился в прямую, как жердь, спину мужчины. Он чуть сгорбился под детское хихикание.

- Попала! Попала! - веселясь, кричала Хината. На этот раз сестра была в рукавицах и пряталась за одним из тренировочных столбов, утопающих в снегу.

- Хм, - протянул Хиаши, поворачиваясь к маленькой разбойнице, - попала значит? А может быть… попалась! - он резко бросился вперёд, Хината весело, но чуть испуганно заверещала, короткие ножки в дутых ботинках с трудом одолевали глубокие сугробы, которые образовались по краю двора, когда кто-то, скорее всего Ко, расчистил середину площадки. Конечно, Хиаши нагнал её в считанные мгновения. - Попалась! - хватая её и подкидывая в воздух, крикнул мужчина. Хината смеялась, размахивая конечностями. Хиаши подкинул дочь ещё раз, а потом прижал к себе. - Попалась, - повторил он тихо, с непередаваемой нежностью в голосе, - моя маленькая забияка.

- Папочка всегда меня ловит, - этот факт её ничуть не огорчил, - всегда, да?

- Да, всегда, - заверил её Хиаши, Хината едва ли понимала, что брала с отца обещание, но ответ ей понравился, так что девочка прижалась к нему сильнее, обхватывая шею снежными варежками и положила голову на плечо. Хьюга замер, наслаждаясь этим моментом. Дети, по его скромного мнению, росли слишком быстро.

- Нии-сан, - неожиданно крикнула Хината, когда отвлеклась, чтобы смачно чмокнуть отца в раскрасневшуюся на морозном воздухе щёку. Девочка беспокойно заёрзала, показывая Хиаши, что хочет опуститься на ноги. Мужчина послушался и Хината мгновенно бросилась к старшему брату. Теперь была его очередь ловить её. Маленькое укутанное тельце со всего разбегу врезалось в него.

- Уф, мелкая, ну ты и таран, - поправив красную шапку, чтобы не закрывала больших глаз сестры, произнёс Неджи. Хината снова захихикала. Порой мальчик думал, что никого счастливее сестры не видел в жизни. Её, кажется, ничто не могло расстроить, она почти не плакала, не обижалась. Даже стыдно стало, что думал, как придёт отбирать у неё внимание отца.

- Ты пришёл с нами поигвать? Папочка сегодня дома.

- Слушай, - осторожно начал Неджи, - не против, если я покажу отцу чему успел научиться? А потом поиграем? - мальчик ожидал, что могут возникнуть трудности, то, что Хината была вся такая счастливая вовсе не значит, что не могла настаивать на своём. Маленький манипулятор как никак.

- Конефно, нии-сан, - кивнула девочка и побежала сесть на настил, он был под короткой крышей так что снег на него не падал. - Я буду за тебя боветь отсюдава, - чтобы он понял ещё лучше, Хината помахала ладошкой в варежке.

- Правильно говорить «отсюда», - сказал отец, девочка смущённо покраснела, даже не смотря на красные морозные щёчки, румянец покрыл её ещё сильнее. Обращаясь к Хинате, отец перемещался ближе к сыну и уже был готов занять боевую стойку. Неджи захватило предвкушение. - Готов? - Хиаши стал серьёзным, его голос огрубел, и сын был благодарен за это всей душой. Для него не было ничего важнее отношения к нему отца, как к равному.

- Хай, - громко ответил Неджи и тоже занял боевую стойку. Хиаши с трудом сохранял серьёзное выражение лица глядя на этого маленького мужчину, свою точную копию. Хотя, эта мысль помогла, он вовсе не желал сыну быть таким же, Хацуми понадобилось много времени, чтобы сделать из него подобие человека. Возможно, подумал Хиаши, ему следует меньше поощрять желание Неджи во всём ему подражать.

Ладонь сына врезалась ему в живот, удар смягчил толстый слой куртки. Так задумался, что пропустил удар, надо же.
- Эй, - нахмурился сын, - это ещё что? Поддавки?

- Ни в коем случае, - изображая уязвлённую гордость, ответил Хиаши, - просто кто-то был слишком быстрым, и я не успел сориентироваться. Твоё честное очко, - кивнул отец. Неджи, собравшийся улыбнуться во весь рот, вовремя себя остановил и снова вернулся на позицию. - Но не жди, что снова сможешь застать меня врасплох.

- Хай, - крикнул Неджи. В этот раз Хиаши удачно блокировал удары сына, отмечая, каким быстрым и ловким он стал. Его юное, ещё не успевшее закостенеть и заматереть, тело, двигалось плавно, как вода, принимая нужную ему форму. Когда-нибудь, решил Хиаши, он сможет одолеть старика-отца, но не сейчас.

- Ещё? - спросил мужчина после получаса активных тренировок. Неджи лежал на земле, в том месте, где отец в последний раз уложил его на лопатки. Сдаваться не хотелось, поэтому, вопреки явному недовольству собственного тела, мальчик поднялся на негнущихся ногах, правая рука, которая должна была прикрывать его от ударов, поднялась только на половину.

- А-ага, - как можно более уверенно ответил Неджи.

- Братик? - неожиданно вмешалась Хината, которая честно болела за него всё это время. - Ты уверен? Профто я уже чуточку замёрзла, - мальчик посмотрел на сестру. Он сразу понял, что она врёт, даже в рукавицах её пальчики стремились соединиться - привычка, выдающая блеф. Неджи незаметно подмигнул сестре. Она поджала губы стараясь не смеяться, но щёчки покраснели.

- Ладно, мелкая, только ради тебя, - Хиаши наблюдал за этим фарсом с гордостью, но и с лёгкой печалью, которая всегда напоминала о себе стоило увидеть этих двоих вместе. Когда-то у него было то же самое.

- Вы тут ещё не превратились в сосульки? - мысли Хиаши прервала жена, появившаяся в дверном проёме. - Давайте, я там вроде как наделала блинчиков.

- Ула! Бнильчики! - тут же раскатилось по всему двору. Неджи поклонился отцу, Хиаши ответил, только после этого брат взял сестру и повёл в дом, чтобы проследить, что она не будет есть блинчики в мокрой одежде. Когда дело касалось еды, Хината становилась неуправляемой.

- Думаю, тут она права, - улыбаясь Хиаши, сказала Хацуми, - это скорее бнильчики, чем блинчики, - он обнял её за талию, как мог, точнее, как позволял её большой живот.

- Кажется, этой маленькой обжоре всё равно, - прошло… сколько Хиаши даже не помнил, но судя по Неджи уже достаточно лет, чтобы привыкнуть к этой женщине рядом, но всё не выходило. Каждый раз, когда Хацуми оказывалась так близко, был как первый. На улице каждый раз было жаркое лето, а её глаза светились, как тогда. Он успел урвать лёгкий поцелуй, прежде чем она пожаловалась на холод и отвернулась от него.

Хиаши не смог отказать себе в удовольствии посмотреть, как жена уходит. Она снова была в том синем платье. Всегда в такие моменты. Но этот раз оказался другим. Хьюга возненавидел себя за эти ощущения, но захотел окликнуть её, заставить вернуться. Просто так. Просто, потому что сейчас казалось, что она уходит навсегда.

***

Хиаши дёрнулся в кресле, когда в коридоре что-то упало. Металлическое судя по звуку. Мужчина, кажется, успел задремать, происходящее его вымотало. Он с удивлением обнаружил свою ладонь напряжённо выставленной вперёд, будто он всё ещё был на площадке с сыном, проверял, чему он успел научиться. Даже ноги замёрзли, но это он списал на долгое сидение. Невольно поискав глазами Неджи, он обнаружил, что тот смотрит на него в ответ.

Старший сын смутился, когда его поймали. Он не мог себе объяснить, как мысли о Тентен привели к отцу. Это было его детство, и Хиаши был его частью, очень большой и важной. В палате стало вдруг так тесно от всех этих мыслей. Прошлое и настоящее перемешались. Неджи посмотрел на жену, она лежала на больничной кровати, тихо разговаривая со своим отцом. Он держал её за руку, которая казалась маленькой и хрупкой.

Такеши порой забирал дочь с их тренировок, укол зависти отозвался острой болью в сердце, по этим двоим было видно, что за прошедшие годы ничего между ними не изменилось. А вот сам Неджи знатно всё испортил. Раз за разом, возвращаясь к воспоминаниям о прошлом, он начал на многое смотреть иначе. И то, что увидел, ему не понравилось.

Воспользовавшись тем, что Тенни казалась тихой, он медленно поднялся с неудобного больничного стула и вышел из палаты. Только пара серых глаз проводила его в этот путь.

В коридоре было холоднее. Или всё дело в его ознобе? Что-то давило и давило, наваливалось на него, тянуло вниз. Неджи тяжело облокотился на подоконник и низко склонил голову, волосы закрыли его лицо. Напряжённое, злое на самого себя. Хьюга позволил немому крику вырваться из него, искривить часто безэмоциональные точёные черты лица маской гнева. Он снова и снова орал, не издавая ни звука.

- Нии-сан? - Неджи резко выпрямился. На него из сумрачного коридора смотрели огромные серые глаза.

- Мелкая, - не задумываясь, произнёс он. Хината усмехнулась, хотя весь её напряжённый вид: смятая причёска, порванное платье, сейчас прикрытое пиджаком Наруто, тёмные круги под покрасневшими глазами, всё кричало о том, что ей совсем не весело.

- Ты давно меня так не называл, - сказала Хината и подошла ближе, настолько, чтобы быть способной схватиться за его руку. - Почему ты здесь? - совсем тихо, спросила младшая сестра. Неджи устало потёр лицо ладонью.

- Я вспомнил, - начал он и остановился. Облечь эти разрозненные мысли в слова оказалось очень сложно. - Много всего. О нас, всех нас, - уточнил Неджи. - Просто хотел подумать о Тентен, о всех тех событиях, которые привели нас сюда.

- Это же хорошо.

- Разве? - произнёс старший брат. Резче, чем хотелось, но Хината никак не отреагировала, она понимала, что едва сдерживаемый гнев он направляет на самого себя, просто не понимала почему. - Ты не помнишь каким я был. Не знаешь. Считал, что Тентен и Ли мне не нужны, что они какой-то балласт, и никогда не скрывал этого, хотя они мне нравились, я хотел быть частью этой дружбы.

- Но ты был, - запутавшись в его словах, произнесла Хината, - есть. До сих пор, ваша дружба никуда не делась.

- А сколько времени я потратил на притворство? Разве так необходимо было быть мелким высокомерным засранцем? - Хината обречённо покачала головой и пожала плечами, это самобичевание уже ничего не могло изменить, оно было бессмысленным. - Столько времени потрачено зря, - с жаром добавил брат, обнажая что-то большее, чем детское поведение.

- О чём ты на самом деле пытаешься мне сказать?

- Что был хреновым другом, и сыном не лучше, а ещё по-настоящему херовым братом, - грубая речь резанула слух, таким Хината никогда его не видела. Всё, что она могла это сильнее вцепиться в руку брата и быстро мотать головой, ком в горле не дал бы вымолвить и слова. - Я привык скучать по маме, чувствовать эту дыру в сердце, и давно забыл думать откуда она там на самом деле. А всё потому, что я часто вёл себя с ней ужасно, Хината, я мечтал, чтобы она была другой, думал, как идеальна Микото. Вот она-то уж настоящий образчик материнства. Это непомерное чувство вины трансформировалось в то, что приносило успокоение, позволяло думать о себе лучше - в скорбь и гнев на отца. Но это ещё не самое худшее, ещё есть ты…

- Ну, перестань, - задыхаясь, прошептала Хината, её ногти больно впились в ладонь, когда рука сжалась в кулак, только это помогало не развалиться на части, не разреветься. Обратного пути уже не будет. - Что ты такое говоришь, это же бред.

- Нет, - Неджи улыбнулся ужасной, пропитанной насквозь печалью, улыбкой, Хината отпустила его руку, чтобы сжать второй кулак, боль переставала помогать держаться. Брат коснулся растрёпанных волос, плавно перейдя на бледную щёку. Так они замерли. - Это было лучшим в нашем детстве. Ты. Твоя улыбка никогда не гасла, ты поднималась, когда падала, понимала меня на каком-то невероятном уровне. А я подвёл тебя, позволил измениться, закрыться от всех, пока в твоей жизни не появились Наруто и остальные, я даже не знал, как сильно. Теперь эта разница стала ударом под дых. Мне было дано одно задание, одно единственное и я с треском его провалил.

Хината зажмурилась до того сильно, что глазам стало больно. Она резко дёрнула головой, отступая на шаг. Рука Неджи безвольно соскользнула с её щеки, теперь раскрасневшейся от едва сдерживаемого гнева. Внутри всё закипало, руки чесались ударить. Что угодно, но в идеале глупую физиономию старшего братца.

- Какой же ты… а-р-х, - буквально зарычала Хината, - что за хрень ты тут мне городишь? Плохой сын? Плохой брат? Ещё кто? Давай, не стесняйся, - в тихом, уснувшем коридоре было очевидно, что она не сдерживается, повышая голос, вот только перебаламутить всех тут не хватало, поэтому Хината перестала себя сдерживать и приложилась к плечу брата сжатым кулаком. Отпустило, понравилось, так что она ударила снова. - Ну? Давай. Чего. Же. Ты. Ждёшь, - сопровождая каждое слово новым ударом, шипела на Неджи младшая сестра.

Единственный сын семьи Хьюга ждал, терпел, смотрел, как сестра злится, как тяжело дышит. И снова ощущал себя плохим. Хината была на грани слёз, вот она, мелкая, его первый настоящий друг, бьётся в истерике, стараясь быть сильной.

Хината снова замахнулась, но кулак не достиг цели. Неджи схватил изящную хрупкую ручку и резко прижал сестру к себе. Её сердце колотилось как бешеное, стучась о его рёбра. Она ещё что-то говорила, но оказалась сильно вжатой в его белую рубашку. Получалось только недовольное мычание.

- Прости, - тихо шепнул Неджи, - просто мне очень, очень страшно.

Хината затихла в руках брата. Тускло освещённый больничный коридор наполнялся лишь их синхронным дыханием и биением сердец, с каждым ударом всё ровнее, только они привносили жизнь в это холодное, затягивающее своей пустотой место. Неджи коснулся её тонкой шеи, незаметно прижимая ближе, чтобы набраться мужества договорить до конца.

- Почему сейчас, - Хината задохнулась от его яростного шёпота, - почему мы здесь сейчас, в тот самый момент, когда она стала одной из нас. Ками, стоило мне назвать её своей, назвать Хьюга, как оно протянуло к ней свои когтистые лапы, что если это и правда про…

- Не смей! - Хината силой выбралась из кольца его рук и накрыла тонкие губы брата своей дрожащей рукой. Но она больше не собиралась бояться. - Молчи, ничего не говори. Хватит с нас этой херни, - Неджи даже усмехнулся, ругающаяся мелкая была таким же раритетом, как он сам. - Я знаю, что ты пытаешься сделать, но не позволю тебе.

- Вот как?

- Да, - настойчиво произнесла Хината, заправляя выбившуюся прядь за ухо. - Мы - семья, все мы. Каждый из нас потратил много времени пытаясь найти виноватого. Ты винил отца, теперь хочешь винить себя, но это глупо. Если что-то у нас, у семьи, было не так, то лишь потому, что мы все одинаково были виноваты. Пришло время что-то делать, что-то менять. Предлагаю начать с того, что больше никаких упаднических настроений. Мы все выберемся отсюда. Точка.

Неджи открыл рот, готовый что-то сказать, но его остановил громкий вибрирующий звук, доносящийся из недр пиджака Хинаты. Девушка нахмурилась и по привычке потянулась за телефоном в карман.

- Чёрт, - смутилась Хината, - забыла, что это телефон Наруто, - она хотела убрать его, но взгляд зацепился за отправителя сообщения. Брюнетка невольно улыбнулась. Неджи чуть наклонился, привлекая её внимание. - Это Саске, спрашивает у Наруто, как я тут.

- Учиха могут быть отличными друзьями, - с усмешкой сказал Неджи.

- Ага, - фыркнула мелкая, - когда не ведут себя, как козлы.

- Ага, - подтвердил Неджи. Брат и сестра зависли на мгновение в неловком моменте, смущённые своей откровенностью, но это быстро прошло. Прозвучали два грубых смешка. Руки сами собой потянулись навстречу друг другу, пальцы переплелись, создавая потрёпанную связь заново.

- А-А-А-А-А, - протяжный крик разбил тишину на миллион острых кусочков, они впивались в мягкие ткани, оставляя выходные отверстия, что сочились страхом и обречённостью. Холод усилился. Хьюга не тронулись с места, самые крупные осколки пригвоздили их к полу. - ЧТО ЭТО ЗА ХЕРНЯ-А-А-А!

- ЖМИТЕ НА КНОПКУ! ВЫЗОВИТЕ ВРАЧА! МОЯ РУКА! - следом за криком Тентен раздался вопль Наруто. Это отрезвило. Хината и Неджи бросились к палате.

Страх не выдержал того, что творилось за больничной дверью. Тентен держалась за ворот рубашки Наруто, они орали друг на друга. Новоиспечённая Хьюга пыталась донести до вопящего блондина что-то про наркоз, пока тот в ответ показывал на посиневшую руку и требовал рентген. Хиаши обмахивал хлопнувшегося в обморок Такеши.

- Ханаби, - пристыдила сестру Хината.

- Что? - как ни в чём не бывала невинно спросила младшая Хьюга. - Это для потомков, мне потом спасибо за это скажут, - и продолжила снимать всё происходящее на телефон.

- Я вызвал врача, - в перерывах между взмахами, доложил Хиаши.

- Смотри, там твой муж, - крикнул Наруто, - иди и ломай его конечности!

- Неджи! - Тенни легко оттолкнула от себя бесполезного парня и обернулась к законному супругу. Страхи, переживания, да вообще всё пришлось оставить на потом, Хьюга в мгновение ока оказался рядом с женой. Хватка её действительно была как у отличного охотничьего капкана. - Неджи, милый, давай уйдём, а?

- Чего? - это определённо было последним, что он ожидал услышать от своей шоколадно-кофейной женщины.

- Что-то мне совсем не хочется рожать, - мозг Неджи начал постепенно отключаться, когда Тентен провела пальчиком по его шеи, спускаясь за ворот рубашки, она строила ему глазки и явно пыталась соблазнить. - Ещё не время, давай, побудет вдвоём, а потом вернёмся. Никто не заметит.

- Милая, - уверенно начал Неджи. Но фантазия на этом благополучно иссякла. Он мог только беспомощно следить за другой рукой жены, которую она опускала всё ниже к ремню на его брюках. - Дорогая…

- Видишь? - Хинате пришлось отвлечься от главных героев разыгрывающегося дикого абсурда, чтобы обратить внимание на обиженного блондина, который нежно поглаживал свою руку. - Посинела, наверняка перелом, - обвинительно добавил Наруто, будто всё это была вина Хинаты. Хотя, пришлось признать, что так и было.

- Да, вижу, - она попыталась улыбнуться, но вышло натянуто. Наруто недовольно сдвинул брови, явно не удовлетворённый её вниманием к его нескромной персоне. Хината быстро взяла себя в руки и заменила его руку на свою. Узумаки сначала зашипел, но, когда мягкие губы коснулись гематомы расслабился. - Так лучше?

- Ага, - растекаясь довольной лужицей, сообщил пострадавший. - Ты просто волшебница, - Хината засмеялась, покачивая головой. Она опустила глаза в пол, поэтому Наруто мог понаблюдать за ней. Паника, которую он сразу заметил в огромных серых глазах ушла, Хината взяла себя в руки, а значит его гордость пострадала не зря.

- Я…

- Так, что тут у нас? - парочку потеснил появившийся доктор Амачи. Мужчина выглядел сонным, что доказал его широкий зевок, этот верный слуга Эскулапа разве что в открытую не потянулся. Это бы точно спровоцировало Тентен запихать ему собственные очки глубоко в зад.

Наруто и Хината потеснились в бок, пропуская врача с его планшеткой, а следом и медсестру, ту, которая уже приходила осматривать Тенни. Узумаки забыл про свою многострадальную руку, предпочтя окружить обеими конечностями хрупкую девушку, сейчас кажущуюся совсем крохой, особенно во взятом напрокат пиджаке Саске. Хината с радостью и облегчением прильнула к нему, несмело наблюдая из-за широкого плеча, что будет дальше.

- Ничего такого, - сжав зубы от подступающей боли сказала Тен, умудряясь улыбаться, точнее скалиться, но кто её осудит. - Ложная тревога, можете это, проваливать туда откуда пришли. Вы. Оба, - бывшая Такахаши опрометчиво отняла одну руку от живота, чтобы указать пальцем на врача и его помощницу. Резкая вспышка боли не заставила себя ждать. - Нет-нет-нет, - скрючиваясь стонала Тентен, - не хочу, нет, пожалуйста, Неджи, - она ухватилась за крепкую руку мужа, - не заставляй меня.

- Думаю нам лучше, - начал Хиаши, подтаскивая пребывающего в полубессознательном состоянии Такеши ближе к выходу из палаты, - оставить их одних, - закончил мужчина. Он видел, что такое количество людей никак не помогает Тентен собраться с силами и только делает ситуацию напряжённой. - Ханаби, - дочка с готовностью схватилась за свободную руку отца. Хината и Наруто последовали за ними молча.

- Исариби давай поможем госпоже Хьюга расположиться удобнее, - обращаясь к спокойной девушке в розовом медицинском костюме, сказал Амачи. Он старался говорить ровным голосом, как укротитель диких животных, но Тентен всё равно предприняла попытку отступить. И у неё могло выйти, если бы Неджи не держал жену крепко.

- Ты должен быть на моей стороне, - огрызнулась Тен, - разве эти грёбаные кольца не означают, что мы теперь действуем единым фронтом? - она злилась, это было лучше, чем смотреть в перепуганные шоколадные глаза.

- Верно, должны, и я на твоей стороне, Тентен, а ещё на стороне наших детей, которые хотят быть с нами. Я лучше всех знаю какая ты сильная и смелая, прошу тебя прояви эти качества прямо сейчас. Ради нашей семьи, - рука Неджи на её огромном животе успокоила боль. И почти победила страх. Тентен неуверенно кивнула и позволила медсестре уложить себя на кровать.

- Неджи! - испуганно воскликнула Хьюга, когда её голова откинулась слишком низко и она перестала видеть мужа.

- Я здесь, - сказал такой родной голос. Он крепко взял свою шоколадно-кофейную женщину за руку, оставил горячий поцелуй на бледных, чуть распухших пальчиках. - Я всегда буду рядом, слышишь? Только и ты не оставляй меня, идёт?

- Идёт, - смаргивая непрошенные слёзы, пообещала Тенни. И снова закричала, мёртвой хваткой вдавливая свою руку в руку мужа. Неджи сцепил зубы, мечтая, чтобы её боль скорее закончилась.

- Вы просто умничка, - совершенно будничным тоном произнёс доктор, удобно усаживаясь за круглый стул между ног Тентен, Неджи поплохело, когда увидел латекс голубых перчаток в крови и ещё в чём-то, что это такое он знать не горел желанием. - Нужно только приложить ещё чуть больше усилий.

- Этот Ганнибал Лектор что, сказал, что я не стараюсь?! - гневно заорала Тен. - Я тебе сейчас такое молчание ягнят устрою, что охренеешь.

- Это правильно, - улыбнулся Амачи, - ругаться даже полезно.

- Слышь, Винсент Вега недоделанный, если ты не прекратишь пороть эту хуету, то я из тебя сделаю злоебучий бургер с сыром, - с трудом приподнимая себя на локтях, продолжила материться Тентен. Доктор слегка замялся, когда вынырнул из-под голубой простынки, которая накрывала тело роженицы.

- А вот тут, признаюсь, не понял.

- Моя жена сравнивает вас с Джоном Траволтой, - подсказал Неджи. Доктор улыбнулся.

- О, вот как, чудно, - обрадовался обладатель тонкого крысиного хвостика светлых волос, - я очень люблю его в «Лаке для волос». Как он превосходно крутил накладной попой в красном блестящем платье.

- Вытаскивайте из меня детей! - зарычала Тентен. - Молча!

***

- А-А-А-А-А!

Платье, которое Хацуми держала в руках, примеряя к себе, упало на пол. Отражение в зеркале, перед которым синеглазая брюнетка крутилась, показывало безумную Одзё, точнее её зад, приплясывающий на месте. Она пялилась в окно и продолжала визжать.

- Ками, что ты орёшь? Хочешь, чтобы Сатори выписал нашей комнате ещё одно предупреждение? - возмутилась Хацуми, поднимая и отряхивая от невидимых пылинок длинное приглушённо-красного цвета платье. - Мы всё ещё расплачиваемся за тот раз, когда ты решила трахнуть Инузуку прямо перед нашей дверью.

- Ой, не нуди, - отмахнулась подружка, - подумаешь не дотерпели. Это вообще не важно сейчас, ты только посмотри на это чудо, - девушка захлопала в ладоши. Хацуми точно не хотела знать, что там такое, но если откажет, то Одзё вынесет ей весь мозг. Пришлось плестись к подруге.

- Ну, что там у тебя? - начинающая шлюшка потеснилась, чтобы пианистка могла увидеть то же, что и она. Хацуми сначала не увидела ничего кроме зелёных дорожек, высоких деревьев и снующих туда-сюда студентов. Даже успела заприметить куда-то спешащего Минато, его непокорная солнечная шевелюра была видна через весь кампус. Одзё устала ждать и сама опустила голову подруги, вынуждая смотреть ниже. - Ого.

Сотнями цветов под окном их комнаты в общаге было выложено имя этой гулящей особы, которую Хацуми иногда называла своей подругой. А в центре всего этого безобразия стоял Иноичи, держа в руках ещё один огромный букет из тёмно-бардовых роз с длинными стеблями усеянными шипами. Парень тут же поднял розы над головой, когда увидел, что девушка его грёз смотрит прямо на него.

- Как это романтично, - томно протянула Одзё, посылая Иноичи сотни воздушных поцелуев. Хацуми скривилась и поспешила отойти, пока ответочки от парня не прилетели прямо в неё. - Какой же мне мужчина достался. Просто мечта.

- Прости, что? - усмехнулась Хацуми. - Мечта? Разве не ты ещё недавно отшивала его?

- Завидуй молча, - высокомерно задрав нос, ответила эта выскочка, - я не виновата, что твой зануда Хиаши ничего такого не делает, - Хацуми пропустила это замечание мимо ушей. Одзё ни за что не поймёт, как много стоит любая мелочь с Хиаши, будь то сидеть рядом, пока он погружается в один из своих глупых романов, или тащить за трибуны, чтобы целоваться. Он этих моментов всегда боится, а потом меняется, как по щелчку, и его неистовость служит ей наградой.

Хацуми стянула с себя короткие шорты и футболку с лицом Боно, под которым красовались слова из припева песни «Gloria» с альбома «Оctober». Скромное, телесного цвета нижнее бельё хорошо сидело на стройной фигуре, Хацуми задержала на себе взгляд, чтобы убедится в возможности раздеться и не попасть в просак. Несмотря на скромность она выглядела потрясающе. Прикусив пухлую нижнюю губу, чтобы не улыбаться слишком заносчиво, пианистка прикрыла едва загорелое тело тонким струящимся платьем.

- Надо его поощрить за такое, - наскоро приводя себя в порядок, сказала Одзё. Хацуми наблюдала за этим процессом с содроганием. На жуткую юбку в облипку, которую подружка с трудом натянула на жопу, хотя была из тех, кого смело можно назвать костлявой. Не менее жуткий топ, под который просто не поместилось бы нижнее бельё, но Одзё и не смущало, что все будут пялиться на её трясущиеся сиськи. Всё это к тому же в несочетающихся между собой кислотный цветах, приправленное таким же ярким, безвкусным макияжем (Хацуми про себя сравнивала её с девочкой, которая добралась до маминой косметички) и шлюха-туфлями на длинном толстом каблуке.

- Только воздержись от того, чтобы поощрять его прямо на улице, - уже в спину удаляющейся подружке сказала Хацуми. Та взмахнула тёмными волосами, когда обернулась, выставляя вперёд средний палец с обшарпанным розовым маникюром. Она так увлеклась показательностью этого жеста, что распахнула дверь прямо в голову человека, который пытался попасть в комнату.

- Бля, прости, - начала извиняться Одзё, но увидев кто там, передумала, - а, это ты Рэй Бэббитт, надеюсь, не промок, ха-ха-ха, посторонись, обморок, - скороговоркой выдала брюнетка и помчалась дальше. Парень едва успел отскочить в сторону, а иначе она бы прошлась по нему. Он потирал лоб, путая тёмную чёлку, пока смотрел, как эта подружка-шлюшка пулей проноситься по длинному коридору.

- Живой, Линк? - с беспокойством спросила Хацуми. - Может холод приложить? - парень покачал головой, чёлка перекочевала на одну сторону лица, идеально закрывая набухающую шишку. Линк прикрыл дверь в комнату.

- Она правда не понимает, что «Человек дождя» не имеет никакого отношения к реальному дождю? - устало спросил Линк, заваливаясь на кровать Одзё. Хацуми хихикнула.

- Боюсь, что да, - ответила пианистка, после чего привычно улеглась рядом с другом, укладывая голову ему на колени и рассыпая иссиня-чёрные волосы. Они вместе посмеялись над подругой, хотя Хацуми не любила обсуждать общих знакомых за их спинами, с Линком было можно. Их пальцы незаметно сплелись, вместе зависая в воздухе, он чувствовал, как тело лучшей подруги трясётся от смеха, её тяжесть была приятной. Воспользовавшись своим положением, Линк принялся наматывать длинные пряди на тонкие слабые пальцы. - Ну, вот, - нахмурилась Хацуми, переставая веселиться, - говорила же, что нужен холод, - она мягко откинула его волосы, дотронулась до места удара. - Болит?

- Нет, - быстро ответил Линк, пока мог думать об ударе, пока эта боль отвлекала от другой, нарывающей в области сердца. Хацуми закрыла свои яркие синие глаза снимая с него часть невероятной тяжести. Так было проще. Не смотреть, не тонуть, только касаться и верить, что вот однажды… вот сейчас. Она откроет глаза и увидит. Линк, всегда чуть сгорбленный под тяжестью своего жестокого жребия лучшего друга, склонился ещё ниже. Хацуми так близко, но так далеко. Её губы мечтательно улыбаются, манят прикоснуться. Упавшая чёлка почти касается её щеки.

И он отступает. Как всегда.

- Ой, - оживляется Хацуми. Её тело покидает его жадные объятия, Линк моментально чувствует себя преданным. Пианистка расправляет платье, смотрит на себя в зеркало, взбивая длинные волосы, наносит что-то из косметики. Хотя он думает, что нельзя быть идеальнее, она доказывает, как сильно можно ошибаться. - Что скажешь? - Хацуми плавно поворачивается, расставив руки в разные стороны, подол лёгкого платья складывается в красный круг.

Линк хочет сказать «идеально», но вспоминает для кого это всё. Из глубин тщедушного тела поднимается чёрная-чёрная злость. Она ясно отражается в его тёмных глазах, в судорожных искривлениях бледного лица. Хацуми могла бы заметить всё это, каждую деталь, но смотря на старого доброго Линка она видит только вечно напуганного мальчишку. Своего лучшего на свете друга.

- Это для него? - получается грубо, улыбка Хацуми медленно тает. Руки безвольно опускаются вдоль стройных изгибов тела. Свет в глубине синих глаз гаснет, она становится лишь тенью прежней себя. Линк ненавидит видеть её такой, но история с проклятым, ненавистным ему Хиаши зашла слишком далеко. Такое было и раньше. Хьюга не первый мужчина с серыми глазами, который появляется на пути Хацуми, но с теми Линк сразу мог сказать, что не те. Теперь не может. Она летит на Хиаши, как мотылёк на огонь, и вот-вот сгорит.

- Пожалуйста, давай не будем больше об этом, - голос Хацуми тихий, слабый, она никогда так не говорит, от этого Линк злится ещё сильнее. - Ты же знаешь…

- Что я такое знаю? - от его грубости она делает шаг назад будто боится, и сразу же жалеет об этом. Линк грустно усмехается. - Так что? - он весь такой облезлый, вытянутый, как старый свитер, от которого никак не можешь избавиться, когда всё же медленно поднимается с чужой кровати. - Если ты о том, что вбила себе в голову хрень про судьбу в лице сероглазого парня, то это мне прекрасно известно. А насчёт второй части этого предсказания какой-то больной ведьмы ты ещё помнишь? Или предпочитаешь верить только наполовину? Ну? - вскрик пугает, Хацуми сжимается под взглядом чёрных глаз, но теперь не от его гнева, а от боли. Она не хочет поступать, как правильно, хочет оставить всё это на потом, просто насладиться идеальным моментом в жизни. Но Линк её лучший друг, единственный друг, она обязана чтить это. - Ну? - ещё громче.

- Я люблю его, - слова разносятся бесконечным эхом, закручиваются в спираль без начала и конца. Линк кричит, знает, что кричит, но не слышит себя, от этого бьёт руками по ушам и лицу, кричит громче, чтобы этот дикий вой прорвался сквозь полотно тишины. -…уйста… инк… ати, - что-то пробивается, но он едва разбирает, это не важно, ему нужен собственный голос, иначе она не поймёт. - Линкор!

Он находит себя на полу в её руках, синие глаза полны непролитых слёз, даже эту малость она не может ему дать. Приберегла всё без остатка для другого. Улыбки и слёзы, смех… поцелуи. Хацуми не успевает ничего понять, как его губы набрасываются на её. Острые пальцы впиваются в открытые предплечья. Она старается оттолкнуть, но он только вжимается сильнее. Теперь слёзы текут. Его и её. Хацуми размахивается рукой. От удара Линк дезориентирован, это даёт возможность отойти дальше, стереть мокрый след с губ, размазывая «нежный розовый», цвет помады.

- Умоляю, - как иступлённый Линк ползёт на коленях, пытается коснуться её голых ног. Хацуми отступает к шкафу с зеркалом, затылок больно ударяется о хрустящую поверхность. Он приближается.

- Стой!

- Хацуми, - она старается понять, сосредоточиться на боли, на его боли, но он предал так жестоко, что милосердия не остаётся. Единственные в мире, вот кем они были друг другу, а теперь она осталась одна. - Хацуми, ты не можешь любить его, слышишь? Он не достоин тебя, ты не можешь позволить этим серым глазам забрать тебя. Пожалуйста, - он плачет, как в детстве, Линк всегда плакал только так. Маленький перепуганный мальчик, которому она отдала нечто большее, чем чувства, чем глупая любовь. Он был частью её сердца, частью её самой. И всадил в эту часть острое лезвие, продолжая прокручивать с каждым новым словом. - Хочешь любви? Я дам тебе её. Дам всё, что пожелаешь. Детей? Троих, четверых, сколько захочешь. Посмотри на меня, - но она не могла, - посмотри в мои глаза, они тёмные, как ночи, в которые мы смотрели на звёзды и мечтали, что никогда не расстанемся. Они - это жизнь, а серые - смерть. Ты это знаешь, знаешь и всё равно пытаешься призвать глупую судьбу. Он убьёт тебя, уничтожит, а я спасу. Позволь мне спасти тебя, Хацуми.

- У-уходи, - тихо, беспомощно шепчет пианистка, цепляясь за платье там, где перестаёт биться сердце. Линк качает головой. Хацуми снова и снова стучится затылком о зеркало позади себя. - Уходи, уходи, - хруст становится громче, но она не может перестать, только так её не оглушает треск разваливающегося на части мёртвого сердца. - Не должно быть так, не должно… ты всё испортил. Я люблю его, только его, а ты всё испортил. Оставил одну, совсем одну. Так уйди и заверши дело. УБИРАЙСЯ!

Крик тает и наступает тишина. Идеальная. С ней приходит конец всего. Линк поднимается на ноги, отбрасывая чёрные волосы со лба. Он смотрит прямо, обдавая холодом. Её последнее слово что-то меняет в нём. Плечи расправляются легко. Его путь становится яснее, чем когда-либо. Хацуми выбрала свою судьбу, а значит он выберет свою.

- Да, верно, я уйду, - она не узнаёт его голос, он стал чужим так быстро, что Хацуми готова сдаться, дать ещё один шанс. - Он не сможет любить тебя так, как ты хочешь, как тебе будет достаточно. Это по-настоящему разобьёт тебе сердце. Это убьёт тебя. И когда оно остановится… - Хацуми не может помешать ему прикоснуться к своей груди, к сердцу. - Я убью его.

Его рука исчезает. Рука, которую она держала, когда они бегали по улицам будучи детьми. Рука, за которую она хваталась, когда падала. Рука, которую она укладывала в свою, чтобы молчать. Рука друга. Самая важная из всех рук. Её костыль, её якорь. Он убрал её и Хацуми потеряла опору. Она медленно съехала по зеркалу, комнату наполнил противный скрип. Прижатые колени были слабым утешением. А он впервые смотрел на неё сверху вниз. Но ничего не сказал, а просто развернулся и пошёл.

Для того, чтобы остановиться на пороге. Между там и здесь.

- В последний раз, сделай это для меня, сущую мелочь, - произнёс он, тоном, которым говорят со смертельным врагом, а не с другом, - назови меня по имени.

Девушка подавилась своими рыданиями. Она пыталась. Но так и не смогла.

- Жаль, - яд его голоса проник в кровь, - прощай, Ха-цу-ми.

***

- Где же оно, - обречённо вздохнул Хиаши, он уже открывал мелкие ящички просто так едва заглядывая, найти что-то в этом многовековом бардаке было невозможно. Одна из дальних комнат в доме давно никем не использовалась, с тех самых пор, как не стало старейших представителей семьи Хьюга, а эта роль досталась их с Хизаши отцу.

- Что-то потерял, братец? - старший закатил глаза стоя спиной к брату, в последнее время он поимел дурацкую привычку повсюду совать свой нос, тем более, если дело касалось Хиаши. Младший брат словно следил за ним, чтобы появляться всюду, где он.

- Нет, - резко ответил Хиаши, захлопывая нижний ящичек старинного комода с рисунками из японского эпоса. Хизаши усмехнулся, но брата не оставил, продолжил стоять в проёме наблюдая. - Ты же не отстанешь, да?

- Нет, - его же словами ответил младший. - Потому что мне кажется, я знаю зачем ты здесь и очень хочу проверить свою теорию, - Хиаши попытался задавить брата своим авторитетом старшего. Состряпал выражение как у отца, не вовремя вспомнив, что Хизаши ни во что не ставит старика. - Думаю, - вместо того, чтобы отреагировать, как брат мечтал, сказал младший, - оно вон там, на самом верху, - Хизаши указал на один из высоких шкафов, встроенных в стену. Хиаши остался стоять. - Нет проблем, я могу сам.

- Ладно, - остановил его старший Хьюга, Хизаши остановился и поднял руки в верх, показывая, что ничего не собирается делать. - Я сам, - Хиаши чувствовал, как брат следит за каждым его движением, от этого нервничал ещё сильнее и чуть не уронил на себя вещи с верхней полки. - Чёрт, - буркнул он себе под нос.

Резная шкатулка нашлась под старым покрывалом, которым накрывали Хизаши, когда тот был совсем маленьким. И не был такой занозой в заднице, добавил про себя Хиаши, тогда было достаточно накрыть его этой проеденной молью да временем тряпкой, чтобы он перестал реветь. А сейчас что? Никакой управы.

- Не тяни, - вмешался в мысли Хиаши младший брат. Он даже не заметил, как просто замер с чёртовым покрывалом в руках, перебирая его между пальцев. В детстве всё было иначе, время казалось бесконечным, а теперь жизнь подкидывает поводы для изменений. Сильных. Пугающих. И для одного такого изменения, резкого поворота в жизни Хиаши, ему нужна маленькая вещица из этой старой бабушкиной шкатулки.

Крохотные заржавевшие петли на резной крышке скрипнули, когда старший Хьюга поднял её. Старое дерево пахло маслом и парфюмом с жасмином, так всегда пахла бабушка Хьюга. Ничего из того, что лежало внутри она почти не носила. Ни тяжеловесные украшения с драгоценными камнями и жемчужинами, ни серьги, ни браслеты, даже заколку для волос, в которой были настоящие изумруды. К концу жизни, когда старые пальцы одолел ревматизм, она сняла последнее украшение, которое было ей дороже прочих. Оно лежало отдельно в бархатном мешочке с золотыми завязками. Хиаши достал его, а шкатулку захлопнул и вернул на место.

Его тяжесть ощущалась слишком очевидно, Хиаши был готов признать, что не только из-за металла и камня, а из-за того, что оно должно символизировать. Он осторожно вытряхнул кольцо на ладонь. Рубин в три карата посредине широкого золотого ободка блеснул в свете вечернего солнца. Камень окружали несколько маленьких бриллиантов и неровные края кольца, которые, казалось, короновали центральную драгоценность.

- Красивое, - заглянув через плечо брата сказал Хизаши. - Ей понравится, - Хиаши позволил улыбке коснуться плотно сжатых губ, когда рука младшего сжала его плечо, а в голове замелькали образы Хацуми и их совместного будущего. Рубин на изящной руке пианистки, как ответ на все волнующие вопросы. Только она и красный камень, который отражается в синеве её глаз, которые, он очень надеется, Хацуми подарит их детям. Её морщинистая рука в его руке, и всё тот же рубин между ними, про который они расскажут своим внукам. - Ты уверен?

- Что? - отвлекаясь от слишком далеко убежавших мыслей, переспросил Хиаши. - Ты сам недавно сказал, чтобы я не смел её упускать, а теперь задаёшь такие вопросы?

- Нет, ну, как твой брат и как друг Хацуми я, конечно, топлю за вас, но как мужчина, не хочу, чтобы ты лишался своей свободы, если не готов, - усмехаясь, поведал Хизаши. Старший брат только покачал головой. Он достал из кармана заготовленную заранее красную коробочку и бережно переложил в неё кольцо.

- Я уверен, что если не она - то никто вовсе, - заявил Хиаши без тени сомнения.

- И когда собираешься спросить?

- Мы встречаемся сегодня.

- И? - воскликнул Хизаши, его глаза расширились от шока. - Собираешься вот просто взять и спросить? У тебя есть план? А план на случай, если она откажет? Потому что, знаешь ли, то, что она от тебя без ума и глаз не может отвести ещё не значит, что готова выйти за тебя. Ты вон сколько бегал от неё сначала, потом отрицал, безуспешно, чувства к ней, а теперь, когда вы только… сколько? Два месяца вместе?

- Вообще-то уже четыре, - возмутился Хиаши.

- А, ну, да, это меняет дело, - саркастично заметил Хизаши.

- Понять не могу, ты меня отговариваешь?

- Получается? - уточнил младший Хьюга.

- Нет, - сказал, как отрезал Хиаши.

- Это я и хотел услышать, - усиливая хватку на плече брата, ответил Хизаши. Он снова улыбнулся, но на этот раз ощущался привкус горечи. - Всё теперь изменится, да? - Хиаши не удержался и потрепал брата по коротко стриженным волосам, как делал в детстве, когда тот требовал одобрения.

- Не всё, - заверил его старший брат, - ты вот так и останешься моим младшим братом, - Хиаши незаметно взглянул на часы, уже было пора выдвигаться, чтобы встретить Хацуми. Хизаши это заметил, но ему требовалось ещё мгновение в этом моменте.

- Не против, если я побуду, для разнообразия, серьёзным? Мне правда интересно, как всё будет дальше? Вы будете жить здесь или уедете? Ты позволишь Хацуми доучиться? И когда скажешь отцу?

- Полегче, - нервно усмехаясь произнёс Хиаши, - она ещё не сказала «да». А остальное… решится как-то. Само по себе, надеюсь. Если всё срастётся, то я больше не буду решать всё один, у Хацуми наверняка будет своё мнение на этот счёт, не думаю, что она захочет жить в этом доме. С нашим отцом, - Хизаши не стал говорить, что это брат не хочет здесь жить, но он понимал - предстоящая свадьба не единственное изменение, которое ждёт эту семью. Их старик был старой эгоистичной сволочью, но даже он не заслуживает жизни в одиночестве.

- Я просто подумал…

- Успокойся, - теперь Хиаши положил свою руку на плечо брата, - до этого ещё слишком рано, мы потом всё решим, обещаю, а теперь мне пора, иначе она обидится, что я опоздал и мой план провалится уже на первом пункте. Договорились? - Хизаши отрешённо кивнул, отпуская брата.

Хиаши покидал дом стараясь сосредоточиться на Хацуми и коробочке в своём кармане, но на горизонте этих светлых мыслей маячила другая, очень настырная. Парень периодически смотрел на свою ладонь, которая секунду назад лежала на плече брата, хрупком, костлявом, будто до сих пор впивающемся в его руку. Хиаши захотел повернуть назад, даже остановился. Он не мог вспомнить что-то кроме серых глаз брата, изменился ли он как-то с тех пор, когда старший Хьюга внимательно на него смотрел. Но время угрюмо напомнило, что это можно решить позже. Поэтому Хиаши пошёл дальше.

Они условились встретиться на «их месте» возле университецкой библиотеки. Хиаши не до конца понимал почему именно это место, но Хацуми никогда не отвечала, только загадочно улыбалась, а ему хватало и этого.

Студенты начали всё чаще уходить из библиотеки, чем входить в неё, а Хацуми не было видно. Хиаши чаще смотрел на часы, прося их не торопить время, чтобы не думать, насколько она опаздывает. А пятнадцать минут превратились в сорок, которые быстро стали часом. Хьюга потратил его на хождение туда-сюда, как тигр в клетке. Всматривался в каждое проходящее мимо лицо, порой пугая прохожих слишком грозным и пристальным взглядом. Но никто из них не был Хацуми, а герберы в его руке уже переломились в стеблях и повесили разноцветные головы.

В час пятнадцать он выбросил букет в мусорку рядом с библиотекой и побежал в сторону её общежития, коря себя за то, что не сделал этого раньше. Кто узнавал его озадаченно оборачивались, всегда собранный и высокомерный Хьюга куда-то бежал, это делало его почти человеком. Хиаши ничего не замечал вокруг, иррациональный страх не подпускал логические объяснения. Всё кричало об опасности, поэтому он торопился сильнее, грубо вбивая подошвы ботинок в асфальтированные дорожки вокруг кампуса.

- Хацуми? - потный, запыхавшийся Хиаши ворвался в комнату своей девушки. Ответом послужил девичий визг в темноте, которую рассеивали только несколько зажжённых свечей.

- Какого хрена? - возмутилась соседка Хацуми. Она безуспешно пыталась завернуться в простыню, но и сама и голый парень, на котором девушка сидела придавили ткань к кровати.

- Где Хацуми? - игнорируя обнажённые тела и мельтешение этой девчонки, которую Хацуми называла только Одзёсама, требовательно спросил Хиаши. Голая брюнетка этого не оценила и всё ещё старалась сделать хоть что-то со своим нелепым положением, но в итоге перестаралась и свалилась со своего парня на пол, с таким же диким визгом. В какой-то мере это помогло, ведь голый блондин с длинными волосами, растрёпанными после бурного начала секса, смог бросить на неё одеяло, прикрывая распластавшееся тело целиком, с головой.

- Кхм, - прочистил горло блондин, он был либо конкретно под кайфом, либо так на него подействовали манипуляции голого визжащего тела, - она вроде была расстроена, когда уходила и сказала что-то про клавиши, я точно не помню.

Этого было вполне достаточно. Если Хацуми была расстроена, то могла пойти только в одно место, к инструменту, который способен вернуть ей равновесие. Хьюга почти бросился бежать дальше, но обернулся обратно.

- Спасибо, - сказал он голому блондину, снова отвернулся, но вернулся во второй раз, - знаешь это большая ошибка, - указывая на ещё больше запутавшуюся в одеяле девушку, добавил Хиаши, - беги пока не поздно.

Больше он ничего не добавил, и с чувством выполненного долга побежал в сторону здания музыкального факультета. Хиаши сомневался, что опьянённый телом Одзёсамы блондин послушает его, но не смог пройти мимо, в качестве благодарности. Теперь на очереди были его собственные отношения. Он не помнил, чем мог всё испортить, но не сомневался, что это всё из-за него. И собирался ползать на коленях, умоляя о прощении.

Немного полегчало, когда он услышал музыку и увидел полоску света под дверью её любимой аудитории. Пытаясь отдышаться, чтобы не появиться перед Хацуми таким диким и растрёпанным, Хиаши замедлил шаг. Он ступал бесшумно, прислушиваясь к печальной мелодии. И чем ближе подходил, тем больше хмурился. Это никак не могла быть его Хацуми. Мелодия звучала изломанно, даже он слышал фальшь резких, лишних нот, но пианист всё равно продолжал, стучал по клавишам ещё сильнее, грубее. Пока мелодия не превратилась в сплошной шум, будто кто-то неистово колотил инструмент. Хлопнула крышка. Опять и опять. А после, в образовавшейся тишине, остались только всхлипы.

Это была его Хацуми. И теперь Хиаши был готов уничтожить любого, кто стал причиной её слёз.

- Хацуми? - она никак не отреагировала, продолжала сидеть перед открытой крышкой пианино, иссиня-чёрные волосы рассыпались по чёрно-белым клавишам опадая безвольным водопадом, как и тонкие руки. Пианистку трясло при каждом всхлипе, поэтому инструмент периодически издавал глухие звуки. Хиаши ни разу не видел её такой разбитой и не знал, что делать, попытаться снова обозначить своё присутствие или подойти сразу, напугав своим появлением. Хьюга сделал несмелый шаг навстречу притихшей брюнетке в красном платье, но она начала шевелиться, чем вынудила замереть на месте.

- Не-на-ви-жу, - злобно шептала Хацуми, на каждый слог опускаясь лбом на измученные клавиши. - Не-на-ви-жу, - шёпот стал громче, она медленно обретала голос всё быстрее и ожесточённее опускаясь головой на любимый инструмент, пока не достигла пика, которого Хиаши выдержать уже не смог. - НЕ-НА-ВИ-ЖУ! - закричала Хацуми, собираясь окончательно добить пианино или разбить в кровь себя. Но сильные руки не дали сделать ни того, ни другого.

Хиаши попытался обнять её, таким образом сдержав новый порыв навредить себе, но Хацуми будто не узнавала его, она занервничала в его руках, будто они были чужими и умоляла отпустить.

- Это я, - снова и снова повторял Хиаши, но она не слушала. - Ну же, Хацуми, это я, Хиаши, пожалуйста, успокойся, - пианистка в ответ только начала прикладывать ещё больше сил, чтобы освободиться. Такая истерика грозила чем-то непоправимым, поэтому он принял решение спасти её даже ценой собственных принципов. Хиаши встряхнул извивающееся тело девушки, отвёл её на вытянутых руках от себя… и залепил пощёчину.

Боль, кажется, отрезвила Хацуми. Она замерла и затихла, ощупывая горящий след ладони на своей щеке, там уже расцветал красный след. Хиаши убрал от неё руки, когда убедился, что девушка сидит смирно, но остался стоять перед ней на коленях. Он рассматривал ссадины на нахмуренном лбу, чёрные потёки туши под пустыми синими глазами, некогда яркие радужки теперь бесцельно плясали из стороны в сторону в красных белках.

- Ты женишься на мне? - она так охрипла, что Хиаши решил - послышалось, после всего, чему он успел стать свидетелем, это было последнее, что он ожидал услышать из уст своей девушки. Но потом Хацуми взяла его за руки, уложила их на своём помятом красном платье, к ней возвращалась жизнь, он видел это в подробностях, как синева загорается, как она становится привычной бесстрашной девчонкой. - Женись на мне, Хиаши.

- Что случилось? - пытаясь справиться с шоком, спросил Хьюга. Хацуми, как не странно, хотя, ситуация просто не могла показаться ещё более безумной, чем была, усмехнулась. Она нежно убрала несколько выбивших прядей ему за ухо, провела по линии скул тонкими пальчиками.

- Почему должно было что-то случится, чтобы я захотела выйти за тебя? - улыбка растаяла, Хацуми накрылась волосами, но переплела свои руки с его ещё крепче. - Я больше не хочу здесь быть, не хочу этого всего, - её пальцы прошлись по клавишам, синие глаза проследили за мелодией, а потом вернулись к обеспокоенным серым, - это не моя жизнь. Не моя судьба. Если останусь здесь, то просто сгорю, понимаешь? От меня прежней ничего не останется. Давай уйдём отсюда, - Хиаши понимал, что Хацуми говорит не про музыкальную аудиторию, а про кампус, про эту жизнь, которая у неё есть сейчас. - Построим свой дом, я буду воспитывать наших детей, заботиться о тебе, а ты подаришь мне пианино, которое станет частью этого нового дома, нашей новой жизни.

- Но как же, - начал Хиаши. Перед ним была девушка, которой разбили сердце, он не знал кто и как, но знал, что так и есть. У него были свои планы, свои интересы, он распланировал свою жизнь, пусть Хацуми появилась в плане не сразу, скорее внося туда хаос, но опрометчиво было бы позволить ей доверить свою жизнь его рукам. - Ты расстроена, давай просто поговорим об этом, тебе полегчает, и ты ещё раз всё обдумаешь. Как мне вынести, если однажды ты решишь, что твоя жизнь лишена смысла, а я главный злодей твоей истории?

- Я люблю тебя, Хиаши, это всё, что я знаю, что у меня есть, что мне нужно, - уверенность в её голосе казалась настоящей, как и она сама, от той разбитой тени ни осталось даже воспоминания, только зарёванные глаза, но и это скрывалось под силой её горящего взгляда. - Ты - моя судьба, мой мужчина с серыми глазами.

- Что…

- Не хочу больше ничего слышать, - накрывая его губы ладонью, сказала Хацуми, - только твоё «да» или «нет». Я достаточно хороша, чтобы стать твоей женой? Чтобы стать Хьюга?

- Я не знаю никого лучше тебя, и не знаю, как показать насколько сильно люблю тебя, - Хиаши залез в карман своего пиджака, пальцы сомкнулись на коробочке, он ещё раз присмотрелся к пианистке, сидящей перед ним, - разве что вот так, - закончил Хиаши и вытащил на свет красный футляр, который бережно положил на раскрытую ладонь Хацуми, только после этого открыв его. - Удачно, что я уже перед тобой на коленях, - заметил Хьюга, чтобы скрыть своё волнение. Хацуми охнула, когда увидела кольцо. - Ты станешь моей женой? - пока голос не подвёл, спросил Хиаши.

- О, ками, - её щёки снова омывали слёзы, они бежали прозрачным потоком, капая на красное платье и красный камень, но Хацуми умудрялась улыбаться между всхлипами. - К-как ты… ох…

- Ну, что ты, - Хиаши старался стереть каждую слезинку, но они не сдавались, - сама ведь первая сделала мне предложение, так чему удивляешься? Это же я, разве я мог не подготовиться?

- Н-нет, - рассмеялась Хацуми, - такого просто не могло быть, чтобы ты, - нежность в том, как она смотрела, как сказала это простое «ты» выбило землю из-под ног, Хиаши казалось, что он парит в невесомости и так продлится всю оставшуюся жизнь, если она скажет «да», - не был к чему-то готов. Наденешь? - спросила пианистка, протягивая ему руку.

Они вместе смотрели, как семейная реликвия клана Хьюга легко скользит по изящному пальчику Хацуми, оказалось в пору, будто ждало только её. Её одну.

- Это значит? - рассматривая блеск камня, уточнил Хьюга.

- Да, это значит, что я согласна, - ответила ему будущая Хьюга. Хиаши хотел её поцеловать. В знак скрепления этого договора, но не успел, она атаковала его губы, снова первая, не давая возможности опередить. А там и опомниться. Её неистовство передавалось ему, как болезненный жар, Хацуми толкнула его назад, сама сползла с банкетки, чтобы оказаться сверху. Он не успел сказать что-то вразумительное и банальное вроде «ты уверена», «стоит подождать», всё, что было заготовлено, но быстро испарилось под её горячими губами.

Осталось только стройное тело, слишком близко, слишком жадно. Хиаши даже не подозревал, что в нём было это дикое желание, которое он умело прятал за любованием её умом, её улыбкой, даже от себя самого. Хацуми легко сорвала все печати, когда красное платье взметнулось вверх, как капоте, которым размахивает умелый тореро. Увидев каждый изгиб её тела ничем не прикрытым, он ощутил, что больше не может прятаться за благоразумием. Страсть накрыла с головой.

Одежда растекалась разноцветными лужами по жёсткому ковровому покрытию аудитории, пока в самом эпицентре этих взрывов не оказалось два полностью обнажённых тела. Она стянула с его волос резинку. Он попробовал на вкус её нежную кожу. Больше ничем не скрытые друг от друга, они хотели больше. Брали от этого мгновения больше. Уже поклявшиеся друг перед другом в вечном желании разделить одну жизнь на двоих, они перестали бояться своих желаний.

Стон единения смешался с низкой нотой, когда пальцы искали опору и наткнулись на клавиши, что были готовы подпевать. Нестройно, но в ритм движений двух разгорячённых тел, двух слившихся душ. Снова и снова, под каждый стон, под каждое движение. Низкий, но всё выше и выше. Пока не затянулась самая долгая, самая высокая нота. Растворившаяся в бесконечном стоне.

***

- Хьюга! Шевелись, тормоз, - Неджи только сильнее замедлился, на зло, но по Тентен было заметно, что она считает его поведение детским, шоколадные глаза так и сочились снисходительностью. Это бесило со страшной силой, как и то, что он прибавил ходу. - Почти справился, - подколола Такахаши, Неджи с трудом удержался, чтобы не показать вредной девчонке язык, что окончательно уничтожило бы его репутацию.

- Можно не тупить хотя бы сегодня, живее-живее, - нетерпеливо подгонял друзей Рок Ли. Они вывалились на улицу, а не вышли, потому что стремились опередить друг друга, но двери додзё оказались слишком тесными для подобного манёвра. - Он точно разрешил нам прийти? А ждать ещё долго? Если что-то сорвалось? - накинулся на Тенни Ли, который так торопился, что даже не стал переодевать своё жуткое зелёное трико.

Наконец в город заглянула весна, снег оставался только там, где его было слишком много, воздух постепенно прогревался, принося некое новое дыхание. Люди снимали куртки и шапки, природа медленно просыпалась от долгого сна. Некоторые из присутствующих тоже стали чрезвычайно активными.

Толстобровый умудрялся подскакивать к подруге с вопросами, параллельно приседая или делая растяжку. И это после двух часов адской тренировки с Гаем, поражался Неджи. Он бы не признался, но мышцы ныли, хотелось присесть.

- Спокойно, - сумела вставить слово Такахаши, - папа сейчас приедет, он абсолютно точно разрешил нам прийти, особенно после того, как я рассказала ему про твою любовь к оружию, он знает, что таких людей нужно ценить, - говоря эту часть, Тен смотрела на Неджи, даже не пытаясь скрыть, что каждая колкость по его честь. - Короче, ничего не сорвалось.

- Я ещё никогда-никогда не был в настоящей оружейной лавке, - мечтательно поделился Рок с друзьями. Неджи тоже не был, тоже предвкушал, но промолчал, чтобы она совсем не зазналась. - Нам дадут что-нибудь подержать?

- Я тебе больше скажу, - шоколад в её глазах нагрелся и расплавился, прибавился не только огонь, но и некая перчинка, - если случайно воткнёшь что-то в себя, то сможешь забрать бесплатно.

- Вау-у-у-у, - протянул Рок Ли, эта идея его так захватила, что он даже перестал падать каждые тридцать секунд, чтобы отжаться на грязном асфальте.

- Ничего умнее не придумала? - пожаловался Хьюга, злобно зыркнув на глупую девчонку. - Ещё бы посоветовала ему отрубить себе что-то. А ты, - теперь досталось парню с чёрным горшком волос на башке, - даже не думай что-то такое вытворить. Понял? Оба, поняли?

Каким-то неведомым образом они признали главенство Неджи, не смотря на все колкости Тен. Так что оба пристыжённо скуксились, но покивали. Что, в общем-то, не сильно успокоило не в меру взрослого и разумного лидера.

- Я вас предупредил, сделаете что-то подобное и я… я, - он не смог придумать достойное наказание для этих двух психов, которые в рекордные сроки стали его лучшими друзьями. Хорошо, что Тентен его выручила, пусть и случайно.

- О, а вот и папа, - воскликнула она, размахивая рукой, привлекая внимание мужчины за рулём старенького авто, который не стал заморачиваться с поиском парковки, а остановился почти посреди дороги.

- Давайте, молодёжь, скорее, - подозвал их улыбающийся Такеши Такахаши, едва показавшись из открытого окна с пассажирской стороны. Неджи завис, для него это было чем-то диким и не безопасным, но Ли не дал подумать, а потащил друга к машине. Хьюга даже понять не успел, как оказался зажат между Тентен и Роком на заднем сиденье. - Пристегнитесь, мои юные ниндзя, прокачу с ветерком!

- Врубай форсаж, пап! - крикнула ему Тентен, пока пристёгивала себя, и Неджи за одно, который всё ещё силился понять куда попал, а главное - насколько это опасно.

- Моя слушаться маленькая госпожа, - подражая рикше, явно китайского происхождения, ответил мужчина. Мотор взревел, он уверено переключил рычаг передач, но тронулись они не так чтобы быстро. Неджи смог выдохнуть. Отец Тентен только выглядел, как безответственный псих, но на деле оказался разумным человеком. Пока что. - Кстати, парни, меня зовут Такеши, - сказал отец Тен, когда они остановились на светофоре, но поворачиваться не стал, что ещё больше возвысило мужчину в глазах Неджи, а смотрел в зеркало заднего вида.

- Я - Рок Ли, - быстро и громко объявило чудо в зелёном трико, попытавшись поклониться прямо в машине, но только ударился головой о пустое пассажирское кресло. - Господин Такеши, позвольте сказать, как я признателен вам за такую возможность, - Неджи закатил глаза от такой торжественности друга. Сам Такахаши тоже едва сдерживал улыбку, дочь очень точно описывала ему своих друзей.

- Не за что, Ли, - ответил мужчина, трогаясь, - и брось всех этих господ, просто Такеши, - Рок смутился, но кивнул, с первого раза точно не получится, но он не перестанет пытаться.

- Меня зовут Неджи Хьюга, - в образовавшейся паузе представился последний. Он решил не выпендриваться и тем самым выпендрился даже больше обычного. - Приятно с вами познакомиться, Та… - это оказалось сложнее, чем он думал, поэтому запнулся, но взял себя в руки, - Такеши.

- Мне тоже, Неджи, - разглядывая нового друга дочери, ответил Такахаши. Жизнь вынудила его заменить Тентен всех, в ком она могла нуждаться, так что сложно было пропустить тот особый момент, когда дочь рассказывает о мальчике, который её бесит, но который зацепил так, что глубоко засел, как вредная заноза. - Ну, что парни, моя принцесса-ниндзя вас не обижает?

- П-а-а-а-а-п, - возмутилась Тентен, - ты же знаешь этих мальчишек, они всё равно тебе не признаются.

- И то верно, Тенни, - рассмеялся Такеши.

Он свернул на хорошо знакомую Неджи узкую улочку, сюда они и провожали Тентен каждый раз после тренировок, когда сам Такеши не мог её встретить или она просила этого не делать, чтобы ещё потусить с друзьями.

Среди особенно тесного участка, где дома слиплись друг с другом, два первых этажа были объединены в одну большую оружейную лавку господина Такахаши, с вывеской и всем прочим. Неджи осматривался вокруг, чтобы понять почему Тен ходит именно сюда, хотя говорит, что идёт домой. Ли же интересовало только оружие, которое было видно сквозь стеклянную витрину, прикрытую решётками. Он прижался носом к стеклу не дождавшись, когда Такеши откроет лавку.

- Нам принадлежат оба дома, - сказала Тентен, проследив за взглядом того, кого Гай-сенсей не уставал называть гением, - внизу лавка, позади есть помещения, которые отец использует в качестве мастерской, а на верху мы живём.

- А, ясно, - неуверенно ответил Неджи, но Тенни только рассмеялась и потащила его внутрь. Рок Ли, разумеется, уже вовсю размахивал нунчаками, которые Такеши доверил этому зелёному Брюсу Ли. Неджи порадовался, что в лавке нет ни одной вазы, так что доставалось только бокам и голове самого Ли. Покачав головой, признавая, что против твердолобости товарища он бессилен, Хьюга прошёл вглубь лавки, разглядывая всевозможные виды холодного оружия. Он даже не догадывался, что до сих пор существует столько любителей старины, чтобы содержать целый магазин. Хотя у его отца было несколько образчиков красивых и опасных мечей, но это же был Хиаши, он во всём казался сыну особенным.

Под одной из стеклянных витрин его взгляд разглядел набор блестящих кунаев. На их рукоятках едва просматривалось теснение с цветочным орнаментом. Смотрелось опасно, но… в голове Неджи родилось слово «женственно», он невольно посмотрел в сторону Тентен. Возможно, она была как эти кунаи, просто он не давал себе времени обдумать такую идею.

- Что? - встрепенулась Такахаши, когда застала его за подглядыванием, она почему-то слегка покраснела. Хотя старалась говорить небрежно Неджи сразу понял, что смутил её своим вниманием, этот факт его самого привёл в замешательство.

- Ничего, - поспешно ответил мальчишка и отвернулся. Больше на кунаи он не смотрел.

-… очень острый, осторожно, - уловил Неджи окончание фразы, которую сказал Такеши Року, когда выдавал один из коротких самурайский мечей. Парнишка в трико взял оружие в руки словно священную реликвию, казалось даже был готов упасть ниц перед лезвием, в котором отражалась вся окружающая обстановка.

- Красивый, - прошептал Ли, будто меч мог разозлиться, если рядом с ним кричать. - Ничего подобного никогда в руках не держал. Неджи, хочешь?

- Нет, наслаждайся, - даже если он хотел, не стал разлучать друга с новой святыней. Не обязательно быть гением, чтобы понять, что Неджи предпочёл насладиться видом Рока, открывшегося с новой стороны, оказалось, что он может быть спокойным, взрослым, и так всего за секунду высокомерный Хьюга понял, что ничего не знает о тех, кого торопливо назвал друзьями. Чем поторопился воспользоваться Рок Ли, невольно пристыдив гения ещё сильнее.

- Один из моих приёмных братьев, Ягура, решил, что я вру, хах, вот я утру ему нос, - с гордым предвкушением, произнёс Рок Ли и осторожно полез в свой рюкзак, чтобы достать оттуда «мыльницу». - Сделаешь фото? - с надеждой спросил он Неджи. Тот неловко кивнул, непереставая думать о том, что только что сказал Ли. Приёмный брат? Один из?

- Давайте я, - вдруг предложил Такеши, когда Неджи сделал всего один снимок Рока Ли с мечом. - Вставайте все вместе, - с улыбкой добавил оружейник. Друзья встали по обе стороны от довольного парня в зелёном трико. - Улыбаемся, сейчас вылетит птичка! - вспышка ослепила, но Неджи надеялся, что не испортил кадр. - Думаю, выйдет отлично, - заверил Такахаши, возвращая фотоаппарат Ли.

- О, я не сомневаюсь, - расплылся в широкой улыбке Рок.

- Значит, - отвечая точно такой же улыбкой, начал хозяин лавки, - живёшь в приёмной семье? - буквально снимая вопрос с языка Неджи. Хотя он понимал, что не задаст его, но хотел узнать ответ.

- Ага, я, ещё три моих приёмных брата, Ягура вот, а ещё Геншо и Джако, они на самом деле братья, папа Роккаку и мама Югао взяли их вместе, это ещё до меня было. Последней они взяли нашу сестру Хиноки, она самая мелкая, до того доставучая, но милая, когда хочет. Наши приёмные родители очень хорошие люди, - с готовностью поделился Ли, его, как казалось, не смущали эти вопросы или само его положение. - Шумно бывает, за столом лучше клювом не щёлкать, - рассмеялся он, погружая Неджи в ещё более глубокие воды стыда. Теперь стало понятно откуда это желание быть сильнее, быстрее, да и его громкость, а главное такое обожание Гая-сенсея. Ли нуждался в такой же отцовской фигуре, какой для Неджи был Хиаши.

- А мы вот с папой вдвоём, - вставая так, чтобы Такеши мог обнять её за плечи, сказала Тентен, - но у нас тоже шумно, и папа должен быть быстрее, если не хочет оставаться без ужина, да, старик? - задорно улыбнулась маленькая копия отца, только с забавными шишками из волос на голове.

- Что верно, то верно, - заботливо целуя дочь в лоб, согласился Такеши. - Эх, время как летит, надолго мы вас задержали, так давайте хоть накормлю. Никто не возражает против порции гёдза? - ребята с готовностью согласились, даже Неджи стал вести себя не так высокомерно, хотя не до конца понял почему. Его друзья казались всё такими же весёлыми и простыми, шумели за столом, раздражая своей некультурностью, но юный Хьюга был готов им это простить. Поедая вкуснейшие пельмени с курицей, Неджи размышлял, как там Хината, даже думал рассказать всем о ней, ну, о такой же ерунде, что она милая и всё такое, совсем его не достаёт. Но куда больше мыслей о сестре, его волновали мысли о Хацуми, которые тоже заставляли чего-то в себе стыдиться.

«Дорогой сын… понимаю, ты удивлён, но я должна была попытаться всё исправить, уверена, исправлять есть что, вы ведь два моих упёртых барана любимых мужчины, у которых сложный характер… ты был прав всё время, непутёвая мамаша - это про меня».

Сделав последнюю приписку, Хацуми смяла очередной лист бумаги, бросив его на пол к остальным. Она писала на закрытом пианино, для черновиков используя ноты, которыми и был усеян весь пол. Слова никак не хотели складываться во что-то значимое, что ей действительно хотелось оставить Неджи о себе, от себя. Это злило до слёз, которые умудрялись периодически появляться, добавляя к грубым зачёркиваниям ещё и следы от солёных капель. Хацуми, определённо, выбрала не тот день.

С самого утра её только мутило, во всём теле ощущалась какая-то тяжеловесность, хотя вчера всё было хорошо, но чем ближе был день родов, тем чаще появлялись «плохие дни», как про себя звала их Хацуми. Она погладила раздувшийся живот, сегодня Ханаби была тише обычного, даже первое по-весеннему тёплое солнышко её не радовало.

- Такая же серьёзная, как отец? - со вздохом спросила Хацуми у той, кому собиралась подарить жизнь. - Хотела бы я увидеть тебя, моя крошка, но, - Хацуми крепко выругалась, быстро вытирая глупые слёзы, - ну, вот, какие тут письма, если я тебе просто пары слов сказать не могу?

Она взяла новый черновик, положила перед собой, прислушалась. Просто сидела с закрытыми глазами поглаживая живот и ждала, когда в голове возникнет мелодия. Всё было тихим и не стройным. Её пальцы наигрывали что-то невнятное в воздухе, но безрезультатно. Мелодия не пришла, но Хацуми всё равно решила попробовать снова.

«Привет, сынок, удивлён? Понимаю, но всё же дай мне кое-что тебе сказать. Я не сомневаюсь, что твой отец найдёт любой способ исполнить мою волю, а значит сегодня ты стал чьим-то мужем. Хотела бы я увидеть её, подержать за руку, сказать «спасибо», за то, что делает счастливым моего единственного сына. Но я дура? подчинилась судьбе, не могла иначе. Прости будет мало, но всё же - прости. Не смогу тебе объяснить… может сам поймёшь, но надеюсь, что нет. Слушай свою женщину, она расскажет, как это, когда выбор между тобой и ребёнком».

Остервенело зачеркнув, последнее предложение целиком, Хацуми смяла листок и выбросила. Не в общую кучу, а швырнула его в стену. Комок безвольно ударился о дерево, упал и прикатился обратно, насмехаясь. Ей ничего не оставалось, как закрыться от всего мира рукой. Возможно, всё это самая настоящая хреновая идея и дети не захотят выслушивать её бредни. Хацуми допускала, что они её не простят, возможно поэтому ничего не сказала. И не скажет. Никто не должен знать, что это был её выбор, даже спустя годы.

Она смотрела, как лучики солнца настырно лезут в узкую щель между сёдзи. А в тот день была жара, почти такая же, как в тот год, когда Хиаши с ней заговорил, наверное, так замыкался круг их совместной жизни. Это был день, когда она сидела напротив строгой женщины в белом халате, которая подводила черту…

-…вы понимаете, чем вам это грозит? - Хацуми могла только кивать. - Я прошу вас подумать ещё раз, всё взвесить. Что про это думает ваш муж?

- Он не знает, - звучит не беспомощно, Хацуми такой себя и не чувствует, она смотрит на свой плоский живот. Ведьма сказала трое детей, кто бы там ни был, он должен родиться, должен остаться здесь вместо неё.

- Госпожа Хьюга, этот риск не имеет смысла, - врач отчитывает её, как маленькую девочку, но она не понимает, это нормально, - у вас уже есть двое прекрасных детей, неужели… я не в праве на чём-то настаивать, но просто подум…

- Как это будет? - перебила Хацуми не дослушав. Никто никогда не мог её переубедить, сбить с намеченной цели, так с чего эта угрюмая женщина решила, что станет особенной.

- Простите, но я ничего не могу сказать вам наверняка, - врач сжала зубы, она тоже не любила, когда пациенты ведут себя как хотят, - вы можете не пережить родов, а может у вас ещё есть время. Понимаете, что я вам говорю? Не факт, что вы не убьёте и себя и ребёнка, - Хацуми рассмеялась, глядя в покрасневшее от злобного бессилия лицо доктора.

- Нет, такого быть не может, с моим ребёнком всё будет хорошо, - уверенность пациентки заставила женщину в белом халате усомниться в её душевном здоровье. - Так записано, - она подняла палец к небу, - где-то там, в книге моей судьбы: трое детей. Уверена, за моё послушание они дадут мне время, чтобы увидеть его.

- Хацуми…

- Спасибо, - Хьюга встала, всё ещё улыбаясь, - до свидания.

Строгая женщина в белом халате и с волосами, тронутыми сединой, могла только беспомощно провожать её взглядом. Она хотела бы ошибиться в своём прогнозе, но не разделяла этот оптимизм. Врач заметила, как к Хацуми подскочил высокий мужчина в дорогом костюме, она знала эту семью уже больше десяти лет и не представляла, как скажет ему…

А Хацуми в больничном коридоре с бледно-розовыми стенами сообщала Хиаши, что тест был прав, у них будет ещё один ребёнок. Она знала, что так будет, поэтому распустила волосы, как он любит и надела его любимое красное платье. Когда Хиаши поднял её на руки и раскрутил она превратилась в чёрно-красное размытое пятно, слившись с его нечёткой крупной фигурой. Как хорошая жена, она будет хранить свои секреты при себе, а потом он уже не сможет потребовать от неё ответа.

- Осторожно, малышка Хината, - голос Ко, донёсшийся со двора, вернул Хацуми в настоящее. Она всё ещё сидела за пианино, но тоненький голосок дочери заставил её опереться на инструмент, чтобы подняться, увидеть её. Одна рука с силой упёрлась в поясницу, ноги косолапили, Хацуми давно напоминала себе утку, но это лишь веселило. - Точно не ушиблась?

- Ага-ага, - Хацуми раздвинула сёдзи, постаралась медленно и тихо, чтобы понаблюдать за дочерью. Хината стояла посреди двора в сиреневых резиновых сапожках и непромокаемом плаще-дождевике под цвет, чтобы спокойно можно было бегать по образовавшимся лужам. Ярким жёлтым пятном выделалась только прорезиненная панама с завязками под подбородком, она чем-то напоминала шлем пожарных, по непонятной причине Хината её любила. Хацуми предполагала, что дочке было просто наплевать на то, как нелепо она выглядела. Это заставило улыбнуться. Хината всегда заставляла её улыбаться.

- Мамочка! - Хината обернулась и застала мать за подглядыванием, тут же бросаясь через весь двор к ней, вода в лужах, образовавшихся на тренировочной площадке от того, что не успели избавиться от всего снега до потепления, разлеталась в разные стороны из-под её шустрых шагов. Дочка хотела сразу обнять её ноги, так чтобы не потревожить сестрёнку, но замерла прямо перед Хацуми. - Мамочка? Ты расстроилась? - несмотря на цвет волос, который она унаследовала от матери, всё остальное выдавало в ней настоящую Хьюга, включая вдумчивые серые глаза и врождённое величие, с которым девочка делала самые простые вещи, вроде игры в куклы.

- Нет, солнышко, как я могу расстраиваться, когда у меня такой чудный ребёнок? - Хината быстро разглядела покрасневшие от слёз глаза матери, но также быстро поверила словам Хацуми. Ко стоял в стороне и не вмешивался, он был вовсе не обязан смотреть за их детьми, но такой уж он был человек. - А знаешь, что? Думаю, сегодня двор для тебя слишком тесный, может выберемся в город, как считаешь?

- Ура! Приключение! - захлопала в ладоши Хината. - Возьму с собой свой рюзачёк и отправляемся, - Хацуми с Ко посмеиваясь следили, как мелкая с трудом стягивает с себя сапоги, чтобы не пачкать в доме. А потом так же их на себя надевает, с невероятно сосредоточенным выражением лица, с которым совсем не вяжется её меховой рюкзак в форме странного медведя с огромными ушами.

- Уверена, что хочешь взять с собой своего медведя? - разглядывая небо в плотных, но белых облаках, уточнила Хацуми. - Если начнётся дождь он весь вымокнет, - Хината тоже осмотрела небо и решила, что никакого дождя не будет.

- И это Гизмо, мама, - покачивая головой с выражением «сколько можно тебе об этом говорить» сообщила Хината, - он не медведь, он мавай, - тут она всегда запиналась, не уверенная, что правильно произносит, - его нельзя кормить, а иначе он может сожрать тебя.

Хацуми покачала головой, она подозревала Хиаши, что он смотрел что-то такое в её присутствии, потому что Хината умело обводила его вокруг пальца, притворяясь спящей, а на выходе они получили дочь, которая любит каких-то странных монстров.

- Надеюсь, это пройдёт, - вздохнула пианистка. Они с дочкой взялись за руки и покинули тесный двор в поисках приключений.

У Неджи едва сок не пошёл носом, когда Такеши закончил свою историю о том, как пара воров-неудачников пытались его обокрасть. Такое поведение мужчины, который был отцом, сбивало с толку, Хиаши не был таким шутником, не ставил себя наравне с сыном. Неджи остро, но не обидно ощущал, что стоит ниже, и считал это нормой. Семья Такахаши рушила все его убеждения.

- Я всё уберу, сиди, старик, - сказала Тентен, когда её отец хотел отнести посуду со стола. Неджи следил, как она складывает миску в миску, видел, как тянется к его, но вовремя принял решение и перехватил посудину.

- Я помогу, - он правда хотел сказать это мило, как благодарный гость и хороший друг, но вышел какой-то приказ. Тентен подозрительно прищурилась, но только небрежно пожала плечом, позволив ему самому отнести свою тарелку. Пока шоколадная девчонка выкидывала объедки и укладывала посуду в посудомойку, Неджи разглядывал фотографии, пришпиленные магнитами на холодильник. Некоторые новые, одна с порога додзё, но были и старые, например, где женщина с нахальной улыбкой прижимала к себе младшую версию Тен.

- Это моя мама, - Неджи подпрыгнул, когда она сказала это ему на ухо, подкравшись со спины. Гений нахмурился, не привыкший так легко позволять кому-то подобные манёвры. - Красивая, да? - Хьюга снова присмотрелся к незнакомке. Для себя решил, что да, но заметил ещё кое-что, они были похоже, но в будущем это станет заметнее.

- Ч-что, кхм, что случилось?

- Она не была… приспособлена для обычной жизни, - Тен говорила ровно, будто рассказывала чужую историю, кого-то кого знала очень давно, - ей не сиделось на месте: небо, горы, океан. Даже после моего рождения она не смогла изменить что-то в себе, думаю, папа надеялся, но я понимаю… наверное, - Тентен усмехнулась, ей казалось странным рассуждать о подобном будучи всего лишь маленькой девочкой. - Одна из вершин, словом, не покорилась.

- Мне жаль, - едва выдавил из себя Неджи. Между ними установилось напряжённое молчание, гений понимал, что уже ляпнул то, что может изменить баланс сил между ними. Тен тоже это заметила, поэтому застонала от досады и толкнула его в плечо.

- Что, теперь перестанешь грубить мне и будешь всё время вот так смотреть? - спросила Тен. - Если так, то извини, но нашей дружбе конец. Я такого точно не выдержу, - она посмеивалась, но Неджи видел - это для неё серьёзно. Он прочистил горло, чтобы дать себе время подобрать нужные слова.

- Не понимаю о чём ты, - высокомерно начал Хьюга, - я физически не смогу врать тебе, что ты в чём-то лучше меня или спускать тебе все неуместные колкости. Ничего подобного, даже не думай, - Тен подтолкнула его плечом.

- Договорились, Хьюга.

- Договорились, Такахаши, - Неджи решил, что чуть-чуть всё же соврал, что-то неуловимо изменилось, ему вот больше не хотелось шутить о её непохожести на девчонку. О, нет, Тентен была самой настоящей девчонкой, только лучше. Сильнее, смелее, и он собирался начать по-настоящему это ценить.

- Возьмёте что-нибудь с собой? - заволновался Такеши, когда мальчишки собрались уходить. Они отнекивались как могли, но он всё равно сунул каждому по бумажному пакету с какими-то сладостями. Отец и дочь ещё долго махали их рукой стоя на пороге своей оружейной лавки. - Ну, колись, в кого из них втюрилась? В шумного любителя трико или все же в мистера серьёзность? - спросил оружейник, когда маленькие гости скрылись за поворотом. Тентен сгорбилась и тяжело вздохнула, этого стоило ожидать.

- Никто ведь не скажет тебе кроме меня, - положив руку на плечо отца, начала шоколадная девчонка, - запомни, никогда, ни в коем случае не зли женщину, у которой есть доступ к холодному оружию, а то однажды можешь не проснуться с кунаем в шее.

- Ты хотела сказать могу проснуться с кунаем в шее? - озадаченно уточнил Такеши. Тен на это только презрительно фыркнула.

- Поверь, если у тебя в шее окажется кунай, то ты уже не проснёшься, - крепче хлопнул отца по плечу, она удалилась, оставив его раздумывать о новой информации.

- Аргумент, однако, - решил Такеши.

Хацуми подставила лицо тёплым лучам солнца. Она сидела на скамейке рядом с детской площадкой, которую выбрала Хината, потому что, по её собственным словам «именно эта самая смешно-жуткая», что бы это ни значило. Её сопровождающая не жаловалась, скамейка оказалось с идеальным изгибом для её спины, тело расслабилось, да и Ханаби дала о себе знать, периодически пиналась, чем несказанно радовала свою маму.

- Ха-хацуми? - чья-то тень закрыла ей солнце, говорил явно мужчина, который не был уверен, что знает человека, к которому обращается. Пианистка вздохнула и открыла глаза, прикрывая их ладонью, как козырьком, чтобы разглядеть в растрёпанной высокой тени говорившего. - Извини, если потревожил, я сначала сомневался, ты или нет, столько времени прошло.

Хацуми несколько раз моргнула, прогоняя блики и вгляделась в яркие голубые глаза. О, она хорошо помнила их и красивого блондина, которому они принадлежали.

- Минато, - обворожительно улыбаясь мужчине, сказала Хацуми, - и правда, столько лет прошло, но твою солнечную шевелюру я везде узнаю, - Минато неловко потрепал вышеупомянутую шевелюру и признательно засмеялся. - Присаживайся, если не торопишься, - похлопала Хьюга по месту рядом с собой, - я не очень манёвренная сейчас.

- Хах, да, я успел заметить, - присаживаясь, сообщил Намиказе. Хацуми слегка повернулась, чтобы лучше видеть профиль парня, по которому сходили с ума все девчонки, с которыми она училась. Вообще-то, теперь он, конечно, был взрослым мужчиной, но что-то мальчишеское никуда не делось. Минато засмеялся от такого не прикрытого любопытства. - Что? Постарел?

- Глупости, всё такой же красавчик, - заверила его Хацуми, игриво хлопнув по руке. - Погоди, а ты как тут вообще оказался? Ты с женой? - она завертела головой, чтобы понять, не прожигает ли её кто-то ревнивым взглядом.

- Нет, только с сыном, он, - Минато указал пальцем куда-то в пространство, но быстро сдался, - где-то там. Кушина сегодня общается со взрослыми людьми, а подрастающее поколение досталось мне.

- Кушина, значит, - загадочно улыбаясь, сказала Хацуми, - надеюсь, это та рыжая, с которой ты тогда встречался? - по улыбке блондина было более чем очевидно, что так и есть. Хьюга весело взвизгнула, прижимаясь к Минато вплотную. - Как это потрясающе, я знала, что так и будет. На тебя столько девчонок засматривались, а ты никого не замечал, если это была не любовь, то я даже не знаю. Ох, как же мне нужно было встретить тебя, Минато, чтобы напомнить себе ради чего живём.

- Ха-ха, что ж, не благодари, я только рад оказаться полезным, - Хацуми наслаждалась встречей, так и не отпустила его руку, слушая истории о годах, которые пропустила в его жизни. И жалела, что не сохранила связь, от Минато шло тепло сильнее, чем от лучей весеннего солнца. Порой, когда она уставала на него смотреть, ослеплённая улыбкой и светом, Хацуми искала глазами Хинату. Ошибиться было невозможно, чей такой же солнечный сын с яркими голубыми глазами играл с её дочерью.

Мальчик заботливо стоял в конце короткой горки и ловил, когда Хината съезжала вниз. В другой раз подавал руку, когда они вместе забирались в какой-то жуткий дворец или космический корабль, это было не важно. Хацуми была готова расплакаться, знай она, что такой мальчик будет присматривать за её дочерью, что подаст ей руку, если она упадёт, то будущее не казалось бы таким страшным.

Только прежде успел приехать Ко, чтобы забрать их с площадки. Хацуми не осмелилась, впервые удержала слова, которые отчаянно желала произнести. Пока водитель мужа ходил за Хинатой, Хацуми слушала надежды Минато на новую встречу, а она едва справлялась с комом в горле и кивала.

- Приходи сюда ещё, - крикнул девочке в смешной жёлтой каске весёлый мальчишка с двумя чёрными дырками на месте зубов. Её уводил высокий мужчина, но девочка извернулась, чтобы помахать рукой. Они бы так и смотрели друг другу в глаза, голубые в серые, если бы в мальчика не прилетел ком мокрого противно-холодного снега. Вода обрызгала щёку и одежду.

- А-ха-ха, - смеялась девчонка во всём розовом с другого конца площадки. - не зевай, Узумаки! - Наруто снова посмотрел в след уходящей девочки, но там уже никого не было. Он надеялся, что она ещё вернётся, а то эта Сакура была слишком грубой и глупой, хотелось, чтобы вместо неё осталась та, чужая. Но грустить долго Наруто Узумаки не умел, поэтому зашвырнул в свою давнюю подружку, по его меркам, собственный ком снега, и уж он-то попал ей чётко в башку, что рассмешило всех, особенно Кибу. Хотя особого таланта для этого не требовалось.

Игры захватили его, каждый день Наруто думал о сероглазой девочке всё меньше, пока она полностью не стёрлась из его памяти.

Хината долго рассказывала матери и Ко про своего нового друга, каждый раз добавляя, что они станут делать, когда встретятся снова. Но она больше ни разу не попала на эту площадку, а вскоре её жизнь резко переменилась. Хината перестала быть самым улыбчивым ребёнком. И останется такой до следующей встречи с весёлым блондином, который протянет ей свою руку.

Неджи обнаружил их в гостиной, Хацуми сидела на диване с трудом поджимая под себя оставшиеся стройными ноги, а сестра что-то увлечённо рисовала, вытащив кончик языка от вдохновения. Хината растянулась на полу, вокруг неё уже образовалась целая свалка цветных мелков и карандашей, она весело мотала ножками, периодически стуча носками о ковёр.

- Привет, милый, ты что-то припозднился, - она сразу показалась ему неестественно бледной и непозволительно уставшей.

- Да, я был у…

- Нии-сан! - его перебил радостный вопль Хинаты. Она побросала мелки, которыми перепачкала все руки и неловко начала подниматься с пола, только так торопилась, что несколько раз чуть не пропахала носом ковёр. - Нии-сан, смотри, - Неджи отвлёкся от вида матери и посмотрел на альбомные листы, изрисованные разноцветными каракулями, в которых угадывались дети и качели. Он сразу узнал её саму по жёлтой шапке и рюкзаку с Гизмо, который стал символом сохранённого секрета. Неджи усмехнулся, вспоминая, как отец задабривал мелкую, чтобы та не выдала матери их совместный просмотр ужастика. Повезло, что на Хинату он совсем не подействовал… в плохом смысле слова. - Мы гуяли на плащадке и я понакомилась с ребятами и было весело и мы снвоа подём туда и… и…

- Эй, не торопись, а то начинаешь говорить, как маленькая, - успокоительно погладив сестру по макушке, произнёс Неджи. С Хинатой такое бывало от сильного перевозбуждения эмоциями, но в первые так случилось от новых знакомств, обычно её мало волнуют другие ребята.

- Прости, - улыбаясь, ответила Хината, - хорошо, да? У тебя новые друзья и у меня, - Неджи кивнул. - Ой, ещё забыла, - мелкая умчалась обратно к своим мелкам.

- Ты, кхм, - обратился Неджи к Хацуми, которая с отсутствующим взглядом наблюдала за чем-то видимым ей одной на выключенном экране телевизора. Женщина похлопала ресницами, но взгляд перевела, наклонила голову к плечу, ожидая, что ещё скажет сын. Неджи замялся, даже не понимал, как сложно порой проявлять заботу. - Устала? Может принести чего? Чай? Перекусить?

Хацуми так улыбнулась, что Неджи почувствовал себя последним гадом. Перед мысленным взором выстроились плохие моменты, когда он был не справедлив, когда хамил или отговаривал.

- Чай было бы неплохо, - всё же нашлась Хацуми, - а ещё не будешь так добр, принесёшь мои ноты и ручку? - Неджи кивнул. И наблюдал, как мама что-то медленно выводит на бумаге, пока он грел чайник. - Спасибо, милый, - Хацуми убрала под бок сложенный вдвое листок, чуть-чуть боязливо, стараясь не показывать сыну. - У-м-м, аромат умопомрачительный. Садись, рассказывай, где ты был.

Неджи сел рядом и медленно, пока Хацуми дула на горячий чай, начал рассказывать всё, что случилось за день. Он обошёл стороной все печальные вещи, которые узнал о своих друзьях, но рассказал про «глупую Тентен», которая предлагала Року воткнуть в себя опасное оружие. Хацуми смеялась, поражённо охала и не могла насмотреться на сына.

- Мелкая уже носом клюёт, - после недолгого сидения в приятной тишине, сказал Неджи, глядя, как Хината с трудом держит голову прямо. Сестра чуть-чуть поартачилась, но её сопротивление быстро сломили яркими снами, которые ждут не дождутся, чтобы ей присниться. Неджи нёс её на руках пока Хацуми медленно брела за ними следом. Сам укрыл сестру одеялом, подложив под бок очередного Гизмо.

- Доблой ночи, мамочка, - уже не способная разлепить век, произнесла Хината, - доброй ночи, нии-сан.

- Спи, моя малышка, засыпай, - протянула Хацуми, ей было тяжело садиться рядом с дочкой на её футон, но пока Неджи поглаживал сестру по волосам она тихо пела, надеясь, что её голос сохранится в воспоминаниях. - Почему же ты красна летняя звезда? Сон печальный мне приснился ночью, - Хината тихо посапывает, крепко прижимая к себе игрушку. - Я плакала и говорила. С красными глазами. Летняя звезда, куда пропала ты? Ищешь ты пропавших нас. Потому и сны столь грустны...

Неджи сам задвинул сёдзи в комнату сестры, Хацуми замерла, поглаживая живот, она всё ещё мурлыкала мелодию колыбельной. Красивая, хрупкая, но смелая, он был уверен, что Хината вырастит такой же, а может и обе его сестры, о которых он пообещал заботиться. Навалилось такое странное чувство, Неджи больше не хотел казаться взрослым, не хотел давать таких обещаний, ему нужно было другое, от мамы, что она всегда будет рядом. Повинуясь страху и слабости, мальчик прижался к её боку, неловко обнимая чуть повыше живота.

- Всё хорошо, родной, я здесь, - прошептала Хацуми, и долго его не отпускала, пока не высохли слёзы, что она тихо роняла на длинные волосы сына.

***

Хината резко дёрнулась, когда из прострации вывело тёплое касание. Серые глаза пригвоздили взгляд к двум ладоням, что плотно переплелись во что-то одно. Наруто не почувствовав ответной реакции, сжал её руку сильнее и собирался держать её до тех пор, пока она не поверит, что он рядом, что всё хорошо. Хината благодарно подняла глаза к его лицу, наслаждаясь уверенностью в каждой черте, была готова поблагодарить, но из-за закрытой двери палаты донёсся истошный вопль.

Хината дёрнула на себя свою руку, чтобы закрыть уши, но Узумаки не сдавался, дёрнув обратно, оказавшись сильнее, чем его девочка-призрак, уже выжатая до последней капли моральных сил.

- Всё хорошо, - строго сказал Наруто. - Слушай.

- Ч-что…

- ЕСЛИ ТЫ, ХОРЁК, ЕЩЁ РАЗ СКАЖЕШЬ МНЕ ДЫШАТЬ, - грозно орала Тен, как кажется на своего врача, - Я ЗАЖМУ ТВОЮ ГОЛОВУ МЕЖДУ НОГ И БУДУ ДАВИТЬ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ТЫ НЕ СДОХНЕШЬ!

- Как по мне, - добавил Наруто, - звучит очень красочно.

- О, ками, что с ней там делают? - поражённо прошептала Ханаби, которая жалась к Хиаши где-то за спиной у сестры. - Никогда не ввяжусь ни во что подобное.

- Вот ещё, - строго отчитал её Хиаши, - не хватало только при двух дочерях быть дедом всего двум внукам, - Такеши что-то невнятно проблеял, побудив строгого Хьюга задуматься, он покивал своим соображениям. - Но это будет ещё очень-очень-очень-оче…

- Мы поняли, пап, - возмутилась младшая, - ты хочешь и на кактус забраться и зад не обколоть. Тебе внуков подавай, но так, чтобы у нас секса не было, вот и жди непорочного зачатия до второго пришествия.

-…нь не скоро, - уже на автомате закончил Хиаши. Мало ему было всей этой напряжённой обстановки, так теперь прибавилось ещё всяких мыслей. Нужно отдать должное Наруто, он выдержал убийственный взгляд отца семейства и не отпустил руку Хинаты, хотя умудрился усугубить и без того накалённую ситуацию.

- От этого детей не бывает, - нервно усмехнулся Узумаки, показывая их сцепленные пальцы, Хината прыснула от смеха и с наглой самоуверенностью перехватила взгляд Хиаши.

- Но мы же в больнице, - заговорила Хината, - можем раздобыть резиновые перчатки, если тебе от этого полегчает, - Хиаши к месту вспомнил Мей Теруми, которая много раз доказывала, что лучше не пытаться устанавливать свои порядки с женщинами, которые сами тебе этого не позволяют, но он, кажется, окончательно разучился учиться на своих ошибках.

- Понимаю твою печаль, брат, - очухался Такеши, - на одну-то управу не найдёшь, а как ты с двумя справляешься, ух-х, не представляю, тем более, когда девчонки стоят друг за друга таким редутом, - обмен колкостями снизил градус тревоги.
А потом крики Тентен оборвались…

На их место пришёл громкий детский плач.

***

Хиаши с каждым днём верил своей удаче всё меньше, но даже не думал от неё отказываться. Хацуми в короткие сроки забрала документы и съехала из комнаты в общежитии, он не был уверен сообщила ли его невеста кому-то об этом или испарилась из жизней знакомых, как улетающий в небо дым. Хиаши в тот день забрал из её рук тяжёлый чемодан и привёл домой, поставив отца в известность, кто она, почему теперь будет жить с ними, показал кольцо на её пальце. Вести себя, как Хизаши было проще, когда она стояла рядом и держала за руку.

На удивление, старик только кивнул и вернулся к своим делам. Хиаши бросил переживать об этом так же легко, как свою комнату, в которой жил с малых лет. Они с Хацуми навели порядки в дальних комнатах, в доме семьи Хьюга можно было жить отдельно от всех даже будучи отделёнными парой тонких стен. Тогда же обнаружилась странная вещь, оказалось, что Хацуми уже бывала в их районе, ещё маленькой девочкой, эта связь показалась ему странной, пугающей.

- Этот дом, - неожиданно воскликнула Хацуми, когда они в первый раз прогуливались вдоль увядающих глициний и старомодных построек, - я… я его знаю, я была здесь. Это же дом ведьмы!

- Ты про Гурен-сама? - удивился Хиаши.

- Гурен, - пробуя имя на языке, повторила Хацуми, - вот значит, как её зовут. Она ещё там? Давай зайдём, уверена она меня вспомнит, расскажем ей о нас. Она точно оценит эту иронию. Давай, - она потянула жениха вперёд, но сдвинуть с места не смогла. - Ну, ты чего?

- Её там нет, - сказал Хиаши, - там больше никого нет, уже несколько лет, - губы Хацуми сложились в идеальное печальное «о». - Почему ты назвала эту несчастную женщину ведьмой?

- Н-не знаю, - всё ещё думая о том, что дом пустой, Хацуми сложно было отвечать, - дети так говорили, только и всего… Несчастная - почему? Что с ней случилось? Это из-за её слепоты?

- Это… давай не будем омрачать твой первый день здесь такими историями?

- Пожалуйста, я хочу знать, - отказать этим синим глазам было невозможно.

- Сколько я её знал, она всегда была слепа, но это с виду никак ей не мешало. Дом был в порядке, она гуляла по округе, много улыбалась, выглядела всегда утончённо, потом вышла замуж, вроде всё наладилось. Родила сына, - Хиаши остановился, но синие глаза потребовали продолжать, - не знаю, как это вышло, никто не знает. Просто её мужа не было дома, а их сын стал уже достаточно большой, сложно уследить за кем-то, когда… не видишь его. Они просто не знали, как опасны эти маленькие существа, - Хиаши указал на одинокую пчелу, что закопалась тельцем в цветки глицинии, - у мальчика была аллергия, о которой никто не знал. Он гулял один, его укусили… отёк и…

- О, ками.

- Когда отец его нашёл было уже поздно, - продолжил Хиаши, - ни она, ни он просто не смогли это пережить. Вскоре муж ушёл от Гурен, но мне всегда казалось, что она этого просто не понимает, словно…

- Ждёт, что они вернутся, - закончила за него Хацуми и спряталась на его груди от далёких воспоминаний, в которых были покинутые качели, брошенные игрушки. Её затрясло, когда подумала, что всё оставалось таким, как было возможно с самого дня гибели мальчика.

- Хизаши иногда играл с сыном Гурен-сама, а я был уже слишком взрослым. Не знаю зачем сказал это, просто… подумал, что следовало обращать на такие вещи больше внимания. А я даже не говорил с Хизаши об этом.

- Ты был прав, - касаясь его лица тёплыми ладошками, твёрдо произнесла Хацуми, - не будем больше омрачать наш день этими историями. Где бы она не была сейчас, уверена, они теперь вместе и Гурен может его видеть. Вернёмся домой, - с тех пор дом Хиаши стал «их» домом. Они обживались и не думали о чужих трагедиях, в которых ничего не могли изменить.

Сам Хиаши готовился защитить диплом со сплошными «отлично», так что был не удивлён, когда ему позвонили из правления банка, где проходил одну из стажировок. Его уже дожидался мир валюты. Всё в одночасье изменилось, и он ждал, когда накроет паника от такого количества, но та не приходила. Оказалось, что быть одному, читать классические умные книжки сидя на каменных ступенях - это не то, чего он так жаждал. Быть мужем, быть мужчиной в дорогом костюме… быть отцом. Таким стал обновлённый Хиаши Хьюга.

- Хочу приготовить сегодня ужин на всю семью, - сказала Хацуми, пока усердно старалась завязать его галстук. Он, по традиции, не мешал, хотя оба понимали, что у неё ничего не получится. Хацуми уже поскрипывала зубами, но ещё не сдавалась. - Этот тебе не подходит, - разозлилась пианистка и отбросила синий галстук. Хьюга поцеловал её руки и отошёл к шкафу за более подходящим.

- Есть повод? - уточнил Хиаши, когда выбрал чёрный галстук и сам его повязал, даже не смотрясь в зеркало. Хацуми закатила на это глаза. - Если из-за моего собеседования, то это пустяки, не думаю, что отцу есть дело, а Хизаши не против поесть без повода, - упоминание брата отозвалось лёгкими кругами по воде его ровных мыслей. Неделю назад Хиаши снова заметил на его руках ссадины. - Кстати, ты не заметила, кажется, Хизаши выглядит болезненно?

- Повод есть, - заверила Хацуми, - вот за одно и посмотрим на него, в последнее время мы мало общались. Он всё время где-то пропадает. Может тоже влюбился? О-о-о, безответно? - Хиаши неуверенно пожал плечами, но тревогу это не успокоило. - Не переживай, - подходя к жениху, чтобы обнять за шею, добавила Хацуми, когда заметила, что её слова не подействовали, - уверена, что всё хорошо. А вечером, после ужина, станет ещё лучше.

- Вот как? - прижимая её за тонкую талию, ответил на заигрывающий тон Хиаши. Хацуми только загадочно улыбнулась и притянула его губы к себе, затаскивая в глубокий, долгий поцелуй. - Если продолжим, то я опоздаю, - с трудом отрываясь от сладких губ, недовольно буркнул Хьюга, этому вынужденному расставанию.

- Ага, - не впопад ответила пианистка, она уже развязывала его галстук, немного в отместку за то, что не поддался ей, но в основном, чтобы добраться до оголённой кожи.

- Я серьёзно, - останавливая невесту, пришлось сказать Хиаши, - конечно, они желают меня не меньше, чем ты сейчас, но на собеседовании нужно хотя бы появиться. Обещаю, что вечером заглажу вину.

- Дважды, Хьюга, - отпуская, заметила ему Хацуми.

- Договорились.
Но вместо приготовления ужина она пошла в комнату, где стояло пианино Хизаши. Это была не совсем нормальная тяга, она не хотела создать что-то новое, ни разу не задумалась о том, как станет известной пианисткой. Хацуми практически ненавидела этот проклятый инструмент, тем более сейчас. Всё случилось из-за поганой мамаши Линка, которая вбила себе в голову, что сын станет человеком высшего сорта только если приобщится к искусству. А Линк был совершенно равнодушен к дурацкому пианино, он хотел копаться во всяких механизмах, да ещё боялся до одури злобную преподавательницу, которая за фальшивые ноты любила бить длинной указкой по пальцам. Руки друга всегда были в синяках. Она пошла на это, чтобы поддержать, ходила на те же занятия, только у неё получалось, её никогда не били по пальцам.

Все вокруг твердили о её таланте, о том, что музыка должна стать её будущим, а Хацуми не могла никому сказать, что переживать не стоит, она знает своё будущее. Но Линк поступил в университет, продолжил изучать какие-то сложные механизмы, и снова боялся оставаться в одиночестве, поэтому она пошла следом.

А теперь что? Вот у неё это дурацкое пианино, но нет Линка, он всё испортил, разрушил. Но неугомонная тяга к инструменту всё пробуждалась и пробуждалась, он требовал, чтобы она играла. И Хацуми играла, талантливо, красиво, только так возвращая в свою жизнь то, что потеряла навсегда. Она была целой, когда чёрные и белые клавиши извергали свои адские звуки, проклиная её, как чёрные глаза друга, как его бледная кожа.

- Это болезненно нечестно, - прерывая её, произнёс Хизаши, - почему, когда ты это делаешь, то получается искусство, а когда я, то всё похоже на изнасилование. При чём я сам пока не понял кто кого насилует.

- Всего лишь разница между талантом и, - Хацуми указала на будущего деверя, - бездарностью, - Хизаши показательно схватился за сердце изображая смертельное ранение.

- Жестокая, уже сочувствую своему несчастному братцу, - младший Хьюга толкнул задом чужачку, что заняла его инструмент, и сел вплотную. Он перебирал ноты, пока Хацуми не подстроилась. Играли в четыре руки, ускоряя замысловатый ритм до тех пор, пока Хизаши не сбился. Синеглазая пианистка рассмеялась.

- Нечего ему сочувствовать, можешь завидовать, уж поверь, - многозначительно подвигав бровями, сказала Хацуми. Хизаши скривился, отодвигая ладонью довольную моську девчонки.

- Фу-у-у, ничего не хочу знать про половую жизнь моего брата. Мне же теперь кошмары будут сниться, вах, а ещё срочно нужно в душ.

- Дурак, - потрепав его по коротко остриженным волосам, с улыбкой сказала Хацуми.

- Мы столкнулись в дверях, Хиаши сказал, что ты готовишь ужин, и у тебя какие-то новости, я даже не знаю, чего бояться больше. Хотя нет, знаю, конечно, твоей стряпни.

- Негодяй, - насупилась Хацуми, - я планировала заказать, если хочешь знать, так что тебе совершенно нечего опасаться. Хотя, теперь ты меня обидел и разозлил, так что может я что-то поменяю в своих планах.

- Ладно, ладно, давай на полном серьёзе, - правда сделав серьёзное выражение, начал Хизаши, так он стал больше похож на брата, только некой силы в нём не хватало, - ты же беременна, да?

- К-как ты… что… как… я не… блядь.

- Извини, это всё глаза Хьюга, - успокоил Хизаши.

- А у Хиаши какие глаза? - прищурившись, уточнила пианистка.

- Влюблённого Хьюга, это не в счёт, - усмехнулся Хизаши. - Правда, прости, но ты теперь живёшь со мной в одном доме, так что я легко заметил некоторые вещи, которые в тебе изменились, - Хацуми коснулась ещё плоского живота.

- Он ведь обрадуется, да?

- Ещё бы, - заверил Хизаши, - не будет никого счастливее Хиаши, когда ты скажешь, - Хацуми опустила голову на его плечо, её «спасибо» было не громче шелеста листвы за окном.

Хизаши сидел не шевелясь, он давно смирился, но сейчас, когда все эти перемены стали такими реальными… разозлился. На себя, на судьбу, на то, что не увидит брата в кругу семье, своих племянников, всю ту жизнь, которая никуда не денется, когда его не станет.

- Извини, - сказал младший Хьюга, постарался спокойно, но понял, что едва сдерживает весь шквал эмоций, - у меня ещё есть дела до вечера. А ты лучше подумай над ужином.

- Всё хорошо? - спросила Хацуми. Улыбка, которой он её одарил, была вымученной, только поэтому пианистка заметила, что Хиаши был прав, его брат, её друг стал другим. - Хизаши? - но он уже ушёл, в комнате, где чёрно-белой улыбкой скалились клавиши, остались только его слова «я вернусь», почему-то показавшиеся ложью.

Хиаши злился, но старался не выплёскивать это на отца или Хацуми, которая старалась поддерживать разговор с двумя угрюмыми Хьюга, как могла. Но он ведь встретил этого засранца прямо на выходе, сказал про ужин, и он знал, как это важно. Хиаши отпил вина из бокала, но поставил его на стол слишком резко и громко. Хацуми коснулась его руки, плотно сжатой в кулак на колене. Одними губами произнесла «он придёт».

Но время шло, еды в тарелках становилось всё меньше, как и вина в бутылке, которую Хиаши поставил рядом с собой, чтобы далеко не тянуться, а о Хизаши напоминал только пустующий дзабутон. Найти поддержку у отца он даже не пытался, конечно же младший сын может шляться где хочет, ему не писаны правила. Правила, презрительно подумал Хиаши, те самые, которые ему вдалбливались всю жизнь, а ради чего? Ради проверки? Этого отец всегда от него ждал, что он восстанет? Словно они какие-то… тут у старшего сына возникли только смутные религиозные мотивы. Видимо, вина в нём было больше, чем нужно.

- Ты хотела что-то сказать, - громко встрял Хиаши, он давно отключился от происходящего и даже не заметил, что Хацуми с его стариком что-то обсуждали. - Я готов выслушать, - он показательно отложил палочки и уставился на невесту, как смог, смирившись, что их теперь две, но это не так чтобы плохо.

- Ага, я вижу, что ты готов, - тихо произнесла Хацуми, - ничего важного, - добавила она громче, - просто хотела поблагодарить господина Хьюга, что так тепло принял меня в своём доме, - пианистка улыбнулась старику, как не странно, он ответил чем-то похожим. Это только ещё больше разозлило Хиаши, точнее алкоголь в его крови. Он не смог удержаться от противного смешка. - Жаль, что Хизаши нет, его я тоже…

- К чёрту! - Хиаши ударил по столу, посуда зазвенела подпрыгивая.

- Веди себя прилично, - скучающим тоном, отчитал его отец, как юнца, который не знает, что делать со своей жизнью. Хацуми попыталась коснуться руки жениха, но он не позволил, то, что копилось внутри, за платиной, проковыряло трещину, она разрасталась, и остановилась на грани взрыва.

Всех спасла противная телефонная трель.

- Узнаю, кто там, - бросил семье Хиаши. Он неловко поднялся на ноги, вино превратило пол в палубу корабля во время шторма, но ему впервые было плевать, как всё это выглядит со стороны. Телефон не унимался, звоня в комнате, которую переделали во что-то вроде общего кабинета или библиотеки, смотря кто в ней хозяйничал. - Иду я, иду, - рыкнул опьяневший Хьюга. Перед тем, как поднять трубку, парень провёл рукой по лицу, будто это могло помочь ему протрезветь. - Дом семьи Хьюга, слушаю, - серьёзным тоном произнёс он, но от собственной серьёзности стало смешно.

- Добрый вечер, вас беспокоят из Городской больницы Конохи, - затуманенный алкоголем мозг отказывался понимать зачем кому-то звонить ему оттуда, но он старался слушать лишённый эмоций голос дальше, - к нам поступил Хизаши Хьюга, в его документах этот номер указан, как экстренный, - голос остановился, ожидая, что на том конце провода уже поймут в чём дело, но Хиаши мало что понимал, имя брата в одном предложении со словом «больница» казались полнейшей бессмыслицей. - Вы знакомы с ним? С Хизаши Хьюга? - настойчивее повторил голос.

- Д-да, - заплетающимся языком, ответил Хиаши, этот звонок и этот робот, который только притворялся человеком, заставили его ещё сильнее опьянеть, он определённо хотел стать таким пьяным, чтобы вырубиться прямо посреди домашней библиотеки и больше не слушать голос из трубки. - Да, это мой младший брат, - закончил Хиаши.

- Вам лучше приехать, - заученная фраза, никаких эмоций. Хиаши это хорошо понимал, сколько таких звонков она делает за день? Каждому сочувствуй, так душа износится в тряпки.

- Д-да, конечно, - Хьюга знал, какой вопрос должен быть следующим, но он не хотел вынуждать её отвечать на него. Он приедет и сам всё узнает, увидит этого мелкого оболтуса, который вляпался в какую-то ерунду, посмотрит на него, как смотрел в детстве, когда Хизаши становился причиной проблем, падающих на голову старшего брата. Он его отругает, ещё сверху добавит, а потом они все пойдут домой. - Спасибо, что позвонили, - трубка выпадает из ослабевших пальцев, громко ударяется о стол и это отрезвляет.

- Хиаши? - он разворачивается, голова кружится, две Хацуми ходят ходуном, пока не становятся одним человеком. - Тебя долго не было, я пришла проверить, как ты тут. Всё хорошо? Кто звонил? - вопросы, много вопросов, от которых разыгрывается мигрень. Перемотать бы время, чтобы не пить. Ему нужно подумать. Хизаши. Больница. Ехать. Хьюга указывает невесте рукой, чтобы она помолчала, а сам вызывает такси, когда пальцы успокаиваются настолько, чтобы отыскать среди визиток нужный номер. - Зачем тебе машина? Ты куда-то едешь? - Хацуми хмурится.

- В больницу, - отвечает Хиаши, строго, ровно, ничем себя не выдавая, но в синих глазах всё равно плещется океан паники, - это Хизаши, - приходится признаться старшему Хьюга, - наверняка ничего серьёзного, я быстро, просто проверю, что как, и вернусь. Надеюсь, с этим олухом.

- Я поеду с тобой, - наступая на него, говорит Хацуми, отказывать ей нет никаких сил, приходится кивнуть. - Скажи отцу, вдруг он тоже решит поехать, - конечно, всё логично, логика именно то, что нужно.

Но старик ломает эту концепцию.

- Уверен? - спрашивает Хиаши, но упрямый старик просто поворачивается спиной, он не собирается смотреть на сына в больнице, дождётся, когда он вернётся. Хиаши злится, но его отец уходит таким сгорбившимся и немощным, что становится страшно. Старший сын открывает рот, чтобы умолять, едва не вырываются слова «что, если…», и Хиаши не хочет быть один, он хочет стать ребёнком, позволить отцу решать все проблемы.

- Идём, - говорит Хацуми, её рука придаёт сил. Он забыл, что больше не один, ему есть на кого опереться. Только такси всё не едет, ветер треплет закрытое платье Хацуми с сиреневым отливом. Она строгая, но красивая, если бы Хиаши не был так зол, то оценил её старания. - Не могу больше стоять и просто ждать, - она тянет его прочь от увядающих глициний, ближе к оживлённой части города. Вечер в самом разгаре, но ни одной машины не попадается. Хацуми в бессильной злобе топает ножкой об асфальт. Это расслабляет, она с ним, такая, о какой он и мечтать не смел, его жизнь только начала приобретать очертания чего-то правильного. И всё будет хорошо, просто потому что так должно быть. Он это заслужил. Ведь так? - Что за хрень?

Хиаши первый замечает красную машину с жёлтой табличкой на крыше, она ярко горит, сообщая, что водитель свободен. Но машина определённо собирается проехать мимо, думать приходится быстро, Хьюга выбегает на дорогу. Визг шин пугает Хацуми, которая успевает заметить только, как бампер задевает ноги её жениха, от чего Хиаши неловко опирается на капот. Водитель появляется не сразу, пребывая в шоке.

- Охренел, псих? Ты какого бросаешься под колёса, хочешь в больницу загреметь или на тот свет? - молодой парень в бандане с эмблемой какой-то местной команды по софтболу, буквально вываливается с водительского места. - Да ты же бухой, - возмущается таксист, - тебе значит лёгкая смерть, а мне потом огребать? Что за люди пошли.

- В больницу мне подходит, - оправляя пиджак, холодно сообщает Хиаши. Водитель открывает рот от праведного гнева и шока.

- Вижу я, что подходит, - орёт на него парень, эпизод на него подействовал явно сильнее, чем на Хиаши, который, напротив, обрёл ясность мысли, - ничего, сейчас попрошу диспетчера, чтобы вызвала сюда психушку.

- Я заплачу, - продолжает говорить своё Хиаши, показывая таксисту несколько крупных купюр.

- Да никуда я тебя не повезу!

- Слушай, - Хиаши надвигается на худощавого фаната софтбола, водитель отступает, коситься взглядом куда-то в сторону салона.

- У меня бита есть.

- Хорошо, а у меня брат, младший, он попал в больницу, я и моя невеста, - Хиаши указывает на притихшую Хацуми, таксист только сейчас замечает трясущуюся на ветру девушку, - мы должны попасть туда. Я вызвал одного из ваших, но никто так и не приехал, а ждать в таком случае, сам понимаешь.

- Понимаю, - смягчаясь, отвечает водила, может наличие девушки его чуть-чуть успокоило, а может сам Хиаши, что-то в нём такое было, - ладно, садитесь.

- Спасибо, - искренне благодарит Хьюга, пытаясь сунуть таксисту деньги, но он уворачивается.

- Не надо, по счётчику заплатите, - чтобы не продлевать спор, Хиаши соглашается. Он садится спереди, знает, что это жестоко по отношению к Хацуми, но сейчас не сможет собраться, если позволит невесте обнять себя, если её рука окажется в его руке. - В Городскую? - уточняет парень в бандане. Хьюга кивает. Таксист трогается, держится у верхней отметки скоростного режима, не везёт в объезд, Хиаши благодарен за это. Он рассматривает улыбающееся фото водилы на лицензии, которая прищеплена к решётке дефлектора, фамилия закрыта, но видно имя. Ко.

- Спасибо, Ко, - говорит Хиаши, когда выходит из салона прямо перед широкими дверьми отделения неотложной помощи, - ты спас мне жизнь, правда.

- Чего там, - усмехается парень, Хиаши протягивает ему деньги, почти по счётчику, но надеется, что Ко увидит остальные купюры, когда будет уже поздно. - Эй, - или нет. Хьюга возвращается к окну со стороны водителя, таксист протягивает карточку, - тут мой личный номер, ну, это, на всякий случай что ли.

- Спасибо, - Хиаши прячет карточку во внутренний карман пиджака. - Кто знает, всё может быть.

Попав в панику приёмного отделения, Хиаши понял, что ненавидит больницы. Хацуми он по-прежнему не позволяет прикасаться к себе. Сонная девушка за стойкой регистрации не сразу находит куда отправили пациента с именем Хьюга, Хизаши. Она определённо не та, кто звонил.

- Травма, - наконец-то можно продолжить действовать, куда-то идти, что-то делать. Лифт слишком медленный, Хиаши успевает нарисовать себе самые ужасные картины, от человека, которого с головы до пят закатали в гипс, до кровавого месива, в котором вообще нельзя узнать человека.

Блондинка, дежурный врач в «травме», выглядит слишком красивой для этого места и этой работы. Хиаши запоминает только два хвостика, которые не подходят необъятной груди, даже стетоскоп с трудом держится на ней. И голос, тот самый, он разговаривал с ней, когда блондинка говорит всё остальное исчезает, грудь и хвостики лишь напускное, внутри строгий профессионал, пугающий, но вселяющий надежду.

- Ничего серьёзного, - Хиаши снова может дышать, он понятия не имеет, когда задержал дыхание, - по моему профилю. Несколько ушибов, переломов нет, но, разумеется, в его состоянии и этого может быть достаточно. Я уже перевела его к лечащему врачу, повезло, что доставили к нам.

- Простите? - перебивает Хиаши. - Я не понимаю, где мой брат? - травматологу достаточно лишь секундного взгляда, чтобы всё понять. Она молча просит их проследовать за ней. Ещё на несколько этажей выше. Хиаши пропустил название отделения, но тут так тихо… словно вся жизнь ушла и оставила после себя одну только смерть.

Блондинка передаёт их в руки другому врачу, этот мужчина интересует Хиаши ещё меньше, у него нет никаких примет, за которые можно было бы зацепиться, никакой огромной груди, грозящей рубашке лопнуть. Хьюга успевает заметить взгляд красивых карамельных глаз пред тем, как заходит в палату, перед которой их останавливает новый врач. Женщина с неподобающими хвостиками не сочувствует, она просит его быть сильным, удерживает взгляд на себе ещё на миг в попытке спасти Хиаши от того, что ждёт дальше.

Ему приходится врать себе уже с порога. Это кровать слишком большая, а не его младший брат стал ещё меньше, он вовсе не похож на призрака в этой белой больничной робе. В приглушённом свете не видно его впалых щёк и налившихся кровью ссадин на лице, всё это лишь тени и плод воображения Хиаши, у его страха просто слишком велики глаза. Никаких трубок нет в носу у его маленького брата, аппараты не следят за его показателями. И эти серые глаза, точная копия его собственных, что достались братьям от отца, эти самые, что смотрят на него так затравленно, отсутствие в них жизни тоже галлюцинация. Лишь бы напугать старшего брата, чтобы он признался, как страшно.

- О, ками, Хизаши, что случилось? - Хацуми единственная, кто способна двигаться или говорить. Она едва задевает Хиаши плечом, когда обходит его и хлопочет о своём друге-пианисте. Братья Хьюга замерли на своих местах, они смотрят друг на друга, невысказанные вопросы пожирают воздух в палате. Хацуми касается той части руки Хизаши, где нет синяков или трубок.

- Т-ты… ахр… т-ты сказала ему? - голос брата слабый, он едва пробивается сквозь писк мониторов. Хацуми качает головой и просит его не переживать. Она говорит: всё успеется, но только Хиаши не уверен, что это правда. Хизаши плачет от злости, он пытается приказать телу приподняться, но сил на это нет. - О-оставь нас, по-пожалуйста, - пианистка смотрит то на старшего брата, то на младшего, но кивает. Теперь её рука специально касается Хиаши, а он делает шаг к брату, чтобы не продлевать его.

Садиться на больничный стул перед младшим братом сродни снятию кожи. Хиаши кажется, что он истекает кровью, но пол остаётся чистым. Взять младшего за руку значит вернуться в мир детства, где всё хорошо, где существует целая вечность впереди.

- Не злись, - шепчет Хизаши, пока его старший брат сжимает и разжимает кулак, в отчаянной попытке убить в себе эмоции и пережить этот разговор. Пикс пробивает дыру в черепе. Он обязан что-то сказать, спросить, но молча смотрит на мониторы, слушая сердцебиение младшего брата.

- Что, - голос не тянет одно единственное слово, рушится где-то в середине, Хиаши такой жалкий в собственных глазах, он начинает снова, - что случилось? Что с твоим лицом? На… на тебя напали?

- Хиаши…

- Просто скажи мне, что случилось, скажи кто это был и как их найти, это легко… легко уладить, я займусь этим пока ты тут отлёживаешься, - Хиаши говорит так громко, наверное, в коридоре слышно, но тишина и писк убивают. Старший Хьюга мотает головой, он больше не имеет права использовать это слово, потому что его значение, настоящее, страшное, его нельзя называть перед больничной койкой, где лежит младший брат. Хиаши нужен видимый враг, нужна цель, парочка хулиганов, которые хотели отобрать у студента-музыканта деньги - вот, что ему нужно. С этим Хиаши сможет справиться.

- Не злись.

- Хватит это повторять! - он даже не замечает, как начинает качаться из стороны в сторону, только бы всё это прекратилось, исчезнуть отсюда, оказаться дома, где отец, где еда из ресторана, потому что его невеста умеет только играть на пианино, и где его брат. То приходит, то уходит, но он там. Ведь без него… что это будет за дом. Чужой. - Что ты наделал? - шёпот побеждает, а вместе с ним и слёзы, которые он, как жалкий слабак роняет на бледную, немощную руку младшего брата.

- Прости, - извиняется Хизаши, и это слово он говорит крепким голосом, он постарается объяснить, - зимой мне не понравилось моё состояние, решил, что не хватает витаминов или что-то вроде того, а потом, я даже не понял, как это случилось, но док сказал, что времени у меня не так уж много. Я испугался, разозлился, а когда чуть-чуть успокоился понял, что времени стало ещё меньше. Мне нужно было что-то… что бы помогло примириться. Ходил в зал, бил грушу и представлял, что бью кого-то другого, того, кто написал для меня такую судьбу, - Хиаши бросил взгляд на его разбитые костяшки. - Это начало помогать, лучше, чем учёба или музыка, вторая вообще была для меня злом, знаешь, это оказалось хуже, чем я думал, понимать, что ничего не оставлю.

- Почему ты, - Хиаши размазал слёзы по лицу, надавил двумя пальцами на глаза, чтобы видеть брата не через размывающую всё вокруг пелену, - ничего не сказал? Я должен был знать, чтобы… потому что… ты мой…

- Младший брат? - Хизаши смог усмехнуться. - Это не значит раб или слуга, Хиаши, я уже взрослый, и решил, что хочу установить на эту ситуацию свои правила. Решил, что проведу оставшееся время так, как хочу, а я хотел только знать, что у тебя всё будет хорошо, у тебя и отца. Не хотел, чтобы вы оставались одни. Ты привёл Хацуми, я решил, что теперь вы останетесь с отцом, не бросите наш дом, даже думал, что попытаюсь дотянуть до вашей свадьбы.

- Но, - недоумённо начал Хиаши, - ты здесь.

- Да, - Хизаши отвёл глаза полные слёз, - я был уверен, что примирился, что готов. А потом оказалось, - во взгляде младшего брата появилась детская обида, и просьба к старшему брату исправить это, - жизнь не закончится, она даже не заметит моего отсутствия. Вы все переживёте это, я пропущу то, что вас ждёт. А потом стану тем, кого будут вспоминать лишь раз в году. И я разозлился, пошёл в зал, думал этого хватит, но не хватило. Там тоже никто не знал, что со мной, так что один из парней согласился на бой. Ты был прав, всегда, когда ругал меня, что я плохо тренируюсь. После первого удара по голове я мало что помню, но похоже, ах-х-х, - Хизаши резко задохнулся, слёзы потекли неуправляемым потоком, он пытался дотянуться до руки старшего брата, - я всё то-только сделал хуже, брат по-пожалуйста, я не хочу, не хочу-у-у-а-р-х, - Хиаши вскочил на ноги, стул упал с громким стуком. Все мониторы замигали красным, запищали, накрывая затихшую палату истерикой, а потом остался только один звук - прямая линия сердечного ритма Хизаши.

- НЕТ! ПОМОГИТЕ, КТО-НИБУДЬ! ВРАЧА! - Хиаши продолжал кричать и звать кого-нибудь на помощь даже после того, как люди в белых халатах пробежали мимо него. Хацуми пыталась заставить его сидеть на скамейке в коридоре, но он порывался куда-то бежать, что-то делать, пока совсем не выдохся. Хьюга сидел, низко опустив голову, из ощущений осталась только ладонь невесты, которая в одном ритме гладила его по спине, выгнутой страшным хребтом.

- Хиаши, - пришлось прошептать Хацуми, - может быть нам… позвонить твоему отцу? Или съездить за ним? - пианистка видела, что он не слушает или не слышит, а сама она не понимала, как сказать, что его отец должен приехать сюда, чтобы попрощаться с сыном.

Когда вышел врач, Хацуми молила только о том, чтобы он не сказал самого страшного. Он не сказал, лишь смутное, но дающее надежду «кома», пианистка успокаивала себя, из неё, в отличие от смерти, выходят. Только Хиаши всё ещё отказывался слышать её. Пока просто не кинул в неё безразличное «надо позвонить» и не ушёл. Она старалась дышать, пока прижимала руки к животу. Жизнь и смерть. Слишком наглядно.

Хиаши был рад, что, когда добрался до телефона уже ничего не мог почувствовать. Голос отца, старческий, скрипучий, был раздражённым. Он его разбудил. Такт больше ничего не значил.

- Хизаши не вернётся домой, - вбивая, как гвозди, каждое слово, чётко выговаривал Хиаши, что-то тёмное внутри ликовало от возможности ужалить старика посильнее. - Он умирает.

- Ясно, - старшему сыну показалось, что он ослышался и хотел переспросить, но не смог, в трубке послышались лишь гудки. Хиаши со странной смесью удивления и любопытства смотрел на трубку. Снова поднёс её к уху, просто чтобы убедиться, но ничего не изменилось. Гудки. Из него вырвался каркающий смешок, который перерос в полноценные смех, истерический, неостановимый. Хьюга зажимал себе рот рукой, как мог, но больничный коридор всё равно наполнялся этими звуками.

Лечащий врач его брата, этот враг номер один, предложил сделать укол успокоительного, но Хиаши отказался. Он постоял в одиночестве, его голова была настолько пустой, как никогда в жизни. Килограммы бессмысленных мыслей и переживаний отвалились где-то по дороге, не осталось ничего, пожалуй, только мысль «я не думаю».

И он не думал, когда вернулся к невесте, снова её проигнорировав. Хиаши сидел в палате младшего брата, трубок, проводков и пищащих машин стало больше, а Хизаши ещё меньше. Думая лишь об отсутствии мыслей, Хиаши сидел с рукой брата в своей руке. От неё больше не исходило ощущение жизни, но отпустить было выше его сил. Старший брат понимал, что задерживает того, кто больше не был его Хизаши, но даже такой был лучше, чем ничего.

За окном светало, люди в белых халатах пришли, когда солнце скрылось за парой серых облаков. Они закрывали ему обзор на город, но Хиаши был слишком уставшим, чтобы что-то сказать. Они шептались, но он умело их игнорировал. Только горячую, по-настоящему живую руку он игнорировать никак не смог. Хацуми обожгла его, когда дотронулась, а потом почти предала, когда забрала из его руки тонкую руку его младшего брата. Она плакала, всхлипывала, как ребёнок, когда начала говорить. Только Хиаши не хотел, чтобы это была она. А может хотел.

- Всё закончилось, - всхлипнув, прохрипела Хацуми, - всё закончилось, Хиаши. Он… Хизаши, он умер. Мы должны… ты должен. Пожалуйста, мы должны уйти, чтобы врачи могли… Хиаши, - он кивнул и пошёл за ней. Скамейка показалась знакомой, Хиаши долго смотрел на свою руку в руке Хацуми. Она плакала у него на плече. Он ждал, когда невеста успокоится. Даже когда Хизаши, накрытого белой простынёй повезли по длинному коридору, туда, куда он с ним пойти не может, он ждал. Смотрел на уходящего навсегда брата и в синие глаза. Брат исчез. Синие глаза высохли и смотрели в ответ.

То, как Хиаши Хьюга надломился должны были услышать всех. Звук сродни падению дерева, и он тоже упал, на её колени, цепляясь за ткань платья. Остановить его рыдания смог только резкий укол в плечо. Но даже в этой химической тьме Хиаши знал, что рыдал. И каждая его слеза омрачала путь младшего брата, куда бы он ни шёл.

***

Хацуми ждала, что дожди пойдут, когда всё в доме семьи Хьюга затянулось в чёрную ткань. Ждала, что они будут смывать с Хиаши боль, когда он по ночам уходил на тренировочную площадку за домом, избивал деревянные столбы, а потом плакал, роняя слёзы в сухой песок. Очень ждала, что небо поплачет о Хизаши, когда его старик-отец ставил урну с прахом к остальным покинувшим этом мир членам семьи Хьюга.

Но дожди пошли в тот день, когда она снова проснулась в одиночестве, проведя рукой по холодной части футона. Из беспокойного сна её вывели крики, доносящиеся издалека. Хацуми узнала голос Хиаши, поэтому накинула домашнее кимоно, его подарок, цвета глубоких вод океана с рисунком из мифических морских драконов, которое легко скрыло едва округлившийся живот - всё ещё тайну, не разделённую с женихом. И быстрым шагом направилась к ним, к остаткам своей новой семьи, которые обязана была сохранить. Ради Хизаши.

-… выживший из ума старик, вот ты кто, - Хацуми успела уловить только окончание фразы Хиаши. - Не смей! Что ты делаешь? - она застыла, пытаясь осознать, что видит. Спор между отцом и его, теперь, единственным сыном проходил в комнате Хизаши. Перед стариком сгрудились коробки, в которые он медленно, дотошно складывал вещи умершего сына. - Не заставляй меня поднимать на тебя руку, - прошипел на отца Хиаши. - Положи его вещи на место.

Но старик его не слушал, он просто продолжал… будто Хиаши вообще не было. А теперь, решила Хацуми, и Хизаши не будет. Голые стены, пустые полки, никаких разбросанных повсюду нот, все его футболки и рубашки уже в одной из коробок. Старческая, но твёрдая рука легко стирала все воспоминания о младшем сыне, и это заставило Хацуми бесшумно плакать.

- Хватит! - закричать не хватило голоса, Хиаши прохрипел приказ слабо, едва слышно, но сил хватило на то, чтобы выхватить из неожиданно окрепших рук отца, рамку. - Хизаши, брат, - увидеть его лицо оказалось сложнее, чем он думал, дурацкая мысль, что успел забыть, как он выглядит, разбила сердце на две ровные половинки. Он улыбался ему, и Хиаши пожалел, что сам так редко это делал… а теперь было слишком поздно. Не было первой капли, они полились на стекло сразу нескончаемым потоком, а следом по крыше забарабанил дождь, которого так ждала Хацуми.

- И он ещё мне будет говорить, - презрительно фыркнул глава семьи Хьюга, он снова отобрал рамку, и бросил к остальным вещам в коробку. - Только посмотри на себя, разве ты не мужчина? Разве ты не Хьюга?

- Что ты говоришь? - таким слабым и беспомощным Хиаши не чувствовал себя, даже будучи ребёнком, он всегда следовал правилам, старался расти мужчиной, в понимании отца, но сейчас он весь обратился в чувство утраты, порой просыпался ночью от того, что не мог дышать. Даже дышать. Потому что потерял своего младшего брата. - Как ты так можешь? Это же Хизаши, ты понимаешь или нет, что он больше никогда не вернётся домой? Он был твоим любимым сыном, а ты…

- Вот именно, - от холодного тона отца даже слёзы Хиаши застыли, старик посмотрел ему прямо в глаза, старший сын был самым высоким в семье, но сейчас мужчина напротив казался огромным, подавляющим, - был. И пока он был живым, то имело смысл любить его, а теперь Хизаши лишь прах в банке. Он ушёл. Пришло время здесь остаться только живым.

Хиаши ушёл глубоко в себя, Хацуми сомневалась, что он видел, как парочка чужих людей пришла в дом в своих грубых ботинках, принеся мокрые следы подошв, и вынесли все коробки. Она едва успела выхватить ту самую рамку с фотографией, которую быстро отнесла в их комнату.

На следующий день дождь не кончился, а лишь усилился, но, когда Хацуми провела рукой по пустой части футона, он оказался тёплым, только что покинутым. Хиаши надевал костюм. Его отросшие волосы ровно лежали на спине. В каждом движении угадывался её Хиаши, тот самый, который мог часами сидеть, перебирая пальцами страницы книг, но что-то было не совсем так. Хмурым и отрешённым он казался всегда, наверное, даже был именно таким, но не с ней. Больше нет. До этого дня. Дня, который пришёл с затяжными дождями.

- Что ты делаешь? - сонно потирая глаза, спросила Хацуми.

- Мою учёбу никто не отменял, - собирая какие-то конспекты, спокойно произнёс Хиаши, и его спокойствие ударило Хацуми, выбивая воздух. - В банке моей кандидатурой довольны, но мне всё ещё нужен диплом. Постараюсь не задерживаться, не скучай, - всё так же ровно, никакой смены интонаций. Сухой поцелуй в лоб, как бедной родственнице. И он уходит. Хацуми едва успевает выпутаться из одеяла, чтобы побежать за ним.

- Хиаши, - он оборачивается, в серых глазах только вежливое недопонимание зачем она себя утруждала. - Хиаши, уверена там поймут, что тебе нужно ещё немного времени, ведь ты потер…

- Мир не станет меня ждать, - в голосе чуть больше недовольства, в каждом жесте спешка, она понимает, что задерживает его, отвлекает. - Я отвечаю за нас, за нашу семью, у меня нет времени на ерунду.

- Ты называешь ерундой свои чувства после смерти младшего брата? - хочет прямолинейности, получи, думает Хацуми, когда складывает руки под грудью и вываливает всё это на него. Но серые глаза моргают один раз и Хиаши вздыхает.

- Мне приятна твоя забота, но тебе не о чем волноваться, - Хацуми уменьшается под взглядом серых глаз, которые смотрят на неё, как на наивную девчонку. - Знаешь, я закажу для тебя пианино, музыка тебе поможет, но сейчас я правда опаздываю. Не люблю, когда лекция уже началася.

- У нас будет ребёнок! - выкрикивает она в его широкую, прямую спину. Хиаши делает ещё шаг и замирает. Проходит несколько долгих секунд, прежде чем он оборачивается. На его губах сдержанная улыбка.

- Это просто замечательная новость, Хацуми, - она делает шаг назад от этого мужчины, - но я правда опаздываю. Поговорим об этом вечером.

Дождь всё ещё хлещет по крыше, он не вымыл печаль из дома Хьюга, он размыл следы, которые могли привести их к нормальной жизни. Хацуми медленно осела на полу в коридоре, прижимая руки к животу, она погружалась в жалость к себе и тому, кого приведёт в этом мир первым. В стуке капель ей слышался голос лучшего друга, который предупреждал, что Хиаши станет причиной её гибели. А из глубины собственного подсознания, затопленного ужасом, на неё смотрели чёрные глаза, которые проклинали.

Её новую жизнь. Её мужчину. Весь их род.

***

- Больше не могу, - прохныкала Тентен, Неджи стоял рядом, позволял сжимать свою руку до того сильно, что она начала синеть, свободной вытирал пот со лба, приглаживая растрепавшиеся волосы. Она была такой красивой, что он с трудом понимал, как может не лопнуть от переполняющей любви. - А-а-а, больно! - рука перестала ощущать давление, но ему было плевать.

- Не могу? - усмехнулся он, шоколадные глаза моментально швырнули в него молнии, только эффект вышел противоположным устрашению. - Конечно можешь, что за глупости? Не было ещё ни одной вещи на свете, которую ты не могла сделать. Разве я не прав?

- Вы молодец, Тентен, ещё чуть-чуть, - улыбаясь, отозвался врач, Неджи почти восхищался его несгибаемости, стерпеть столько оскорблений, но всё равно оставаться таким… спокойным. Наверное талант.

- Слышишь? Чуть-чуть, родная, - Тен кивнула, его сердце пропустило удар, когда её глаза загорелись таким знакомым пламенем. От него он сгорал, чтобы возродиться, как феникс. Лучше, сильнее. Для неё. Тентен крепко сжала зубы, закричала на пределе своих возможностей, срывая голос.

Пик прошёл и её тело обмякло, теперь её рука была безвольной в его. И палату затопил детский плач. Сильный, крепкий. Неджи улыбался, хотя глаза ничего не видели из-за слёз, которые он даже не замечал. Он прижимался к жене, старался оставить поцелуи везде, куда дотягивался, его убивала не возможность вымолвить хоть слово, чтобы сказать, как сильно… как много… как важно. А маленькая жизнь за его спиной всё ещё кричала, возмущаясь такому резкому появлению в мире.

- Теперь-то хотите узнать, кто у вас? - посмеиваясь, уточнил доктор Амачи, но Неджи не обернулся, он всё ещё смотрел на жену, пока она смотрела на него. Тен должна была знать, здесь и сейчас, что ему плевать, как она выглядит, как часто она будет срываться по пустякам, никогда его любовь не сможет стать слабее, лишь сильнее.

- Нам не нужно, - уверенно заявил Неджи, прижимаясь лбом ко лбу жены, - я и так знаю, что это мальчик, - Тентен плакала навзрыд от счастья и лёгкости, от нового чувства, что стала частью чего-то большего, чем она сама. - Послушай, как громко кричит, какой он сильный. Наш сын.

- Х-хочу подержать, - ёрзая, чтобы лечь удобнее, слабо попросила Тенни. Неджи кивнул и отвернулся, чтобы забрать беспокойный свёрток. Медсестра осторожно передала ему ребёнка, совсем кроху, на сильных руках отца он почти ничего не весил. Неджи опустил взгляд, чтобы убедиться, что действительно держит нового, живого человека. И оказался в ловушке внимательного взгляда. Сквозь прошлое и будущее на него смотрели серые глаза Хьюга. Глаза, которые сам Неджи получил от своего отца, а теперь передал своему сыну.

- М-мой сын, - едва осознавая, насколько эта новая связь крепка, Неджи просто не мог отпустить маленького человечка, но он требовательно заворчал, напоминая, что в малыше две половины сошлись в одну. Отец кивнул ему, боялся, что голос предаст, и положил свёрток на грудь Тентен. Почувствовав сердцебиение матери, мальчик притих, но тут же снова заворчал, только как-то более нежно. Или это Неджи просто казалось. - Это мы сделали, Тен, понимаешь?

- Какой он красивый, Неджи, просто идеальный, - шептала Тен, чтобы не пугать нового человечка, нового Хьюга. - О, ками, спасибо, спасибо, Неджи, что… что, - слёзы не дали ей договорить, но слова были лишними, Тентен просто прижималась к сыну, пока медсестра не забрала его обратно.

- Не будем забывать, что этот мальчуган оказался торопыгой и явился не в срок, - улыбаясь, сказала девушка, забирая ребёнка, - положим его туда, где сможем удостовериться, что всё хорошо, - инкубатор стоял тут же в палате, приготовленный заранее.

- Иди, иди, - подтолкнула Тентен мужа, который, также, как она сама, смотрел только на маленькое существо, которое они создали, - скажи им, - Неджи едва заметно кивнул, но с места не сошёл. - Иди, давай.

Пришлось подчиниться. Он задержался перед инкубатором, где ворочался его сын, подождал, чтобы серые глаза снова нашли его, просто убедиться, что он настоящий, это не сон. Воображение рисовало картины будто его сыну уже известно кто он такой. Неджи не пожалел для него улыбки и решил, что мальчик улыбнулся в ответ.

Вся его семья бросилась к нему навстречу, во взглядах читался вопрос, и это вдруг принесло телу такую слабость, словно в их кругу он не должен был быть сильным, смелым. Его покачнуло, три пары сильных рук помогли принять устойчивое положение. Неджи медленно соображая искал среди размытых лиц одно.

- У меня, - медленно начал Неджи, смотря в обеспокоенные глаза отца, - у меня сын родился, я теперь отец, - Хиаши кивнул, не испугался провести подушечками пальцев под глазами, смахивая скупые слёзы, сын был ему признателен за них. За его эмоции и за его стойкость одновременно. Неджи едва замечал, что все вокруг поздравляют его, не мог сосредоточиться на Такеши, который бережно обнимал его. - Сын, - ещё раз повторил Неджи. Было ещё одно. Самая важная вещь, которую он должен был сказать, но эмоции накрывали всё сильнее, слова убегали. Он усмехнулся. - Он будет, - Хиаши сглотнул, теперь и его эмоции теряли подконтрольность, - будет старшим братом, - закончил Неджи.

Хиаши больше не смог смотреть, он отвернулся, чтобы только пустой больничный коридор видел его слёзы. Настоящие, давно забытые. А Неджи смотрел на двух девчонок с серыми глазами, которых все ещё мог целиком обхватить руками. Он тоже был старшим братом. Всё было правильно.

- Эй, - выглянула из-за двери медсестра, разрушая странный застывший момент, - вас там ещё кое-кто дожидается, помните? - Неджи выбрался из всеобщих объятий. Его сыну тоже нужна сестра. Как же иначе.

***


Плачь вытащил её из глубокого сна, а может из трясины кошмара. Хацуми провела пальцами под глазами, но слёз не было, хотя она была уверена, что плакала. Как в тот раз, когда думала, что потеряла Хиаши навсегда, что он уйдёт во тьму и никогда не вернётся. Но плакала Ханаби, лежавшая в люльке рядом.

- Тише, малышка, сейчас, - Хацуми с трудом разогнулась, засыпать на закрытых клавишах было плохой идеей, но Ханаби нравится слушать, как мама играет, так она не капризничает. Но сейчас дело в голоде. Пусть они знакомы всего пару месяцев, но Хацуми успела выучить разные тембры её плача. Теперь в комнате с пианино стоит одно из старых кресел из бывшей домашней библиотеки, которую Хиаши переделал в свой кабинет после смерти отца в прошлом году. - Давай, вот так, - Хацуми усаживается с дочкой на руках, подносит её к груди. Ханаби самая жадная, наверное, понимает, что времени ей досталось меньше всех.

Пока девочка активно сосёт, Хацуми старается не задремать, но её силы тают с каждым днём, как и глупая надежда, что кто-нибудь подкинет в её песочные часы ещё хоть горсть песка. Старается отогнать все эти мысли, сосредоточиться на дочке, её маленьких ручках и строгих серых глазах. В них уже нет той мягкости, что была у Хинаты, но есть озорство. Хацуми начинает мурлыкать какую-то мелодию, чтобы мысли перестали причинять такую адскую боль, разрывающую на куски, она не хочет думать о том, чего не будет. О взрослой Ханаби, которую никогда не увидит. Лучше оставаться здесь и сейчас.

Через открытые сёдзи комната наполняется первыми днями лета. Действительно тёплым солнцем и ароматами глициний, что вовсю цветут. Хацуми укладывает Ханаби обратно в люльку, дочка ещё пару раз причмокивает жадными губами и засыпает, она всегда вырубается, когда сыта. Очередная деталь, которую Хацуми собирается сохранять в памяти до тех пор, пока её память существует. Она покачивает люльку, сидя в кресле. Глаза слипаются, а рука устала. Сквозь дымку надвигающейся дрёмы Хацуми видит его.

- Линк? - с улыбкой шепчет пианистка. Сомнений быть не может, вот он, всё такой же, каким был всегда, тёмные волосы падают на чёрные глаза, он старается перебраться через забор, который отделяет их участок от соседского. Довольно смело для её маленького Линка, но он же идёт к ней, чтобы не позволить умереть в одиночестве. - Подожди, - нахмурившись говорит она Линку, который встал на вершину забора во весь рост и собирается прыгнуть, но там высоко, а он такой маленький и хрупкий.

Хацуми видит, как мальчишка летит с забора и валиться на землю. Хруст не слышен отсюда, но ей кажется, что без него не обошлось. Она поднимается, чтобы помочь Линку, но её опережают. Хината бросает свою книжку с картинками и спешит к мальчишке. Его мрачное детское лицо хмурится и всё кривится, так сильно он старается не заплакать, но, когда первая слеза проникает через всю его волю, за ней следуют и другие. Мальчишка крепко держится за покалеченную ногу. Хината присаживается рядом, что-то говорит, гладит по руке и улыбается. Хацуми приходится смахнуть с глаз наваждение, чтобы понять. Это не её Линк, всего лишь соседский мальчишка. Саске. С зимы он стал выше, повзрослел, начал притворяться кем-то вроде его мудилы отца, Хацуми с радостью бы сдружилась с Микото ближе, но её муж нависает над ней, как чёрная тень.

Хината маленькими пальчиками стирает Саске оставшиеся слёзы, наверное, всё не так страшно, раз он успокаивается. Только когда её дочь убеждается, что мальчишка в норме, она сама ловко взбирается по старому забору, Хацуми снова делает шаг вперёд, сказать, что это опасно, но Хината зовёт Итачи и тут же возвращается к Саске. Она так ловко спрыгивает на землю, что плавность её движений поражает. Хацуми меняет тактику, она прячется за створкой и смотрит, что будет дальше. Детские голоса едва слышны.

-… случилось? - спрашивает Итачи, когда перебирается на их участок. Хината сама всё объясняет, с неизменной улыбкой. Старший Учиха прищуривается и насмешливо что-то спрашивает. Хацуми подозревает, что про нытьё своего брата. Саске краснеет от смущения.

- Неа, - уверенный, громкий ответ Хинаты приносит ветер. В чёрных глазах мальчишки загорается огонёк восхищения. Хацуми смотрит на них, но видит только себя и Линка. Она хочет предупредить дочь, как опасны лучшие друзья, как они быстро могут разрушить твой мир или превратить его в ад. Но только продолжает смотреть. Итачи присаживается, чтобы младший брат забрался к нему на спину. Они уходят, а Хината несмело машет на прощание. Хмурый соседский мальчишка отвечает тем же. Хацуми уверена, что стала свидетелем зарождения чего-то важного в жизни Хинаты. Но это тоже останется тем, что ей не доведётся увидеть.

- Хината, - громко зовёт она дочь, чтобы та прекратила смотреть на забор, чтобы порвать неокрепшую связь. Дочка оборачивается, Ханаби начинает ворочаться, разбуженная голосом матери. - Не голодная? - старшая дочь активно кивает, но, прежде чем пойти к матери, снова смотрит на забор. Слишком поздно.
***

Хиаши расслабляет галстук и устало вываливается из машины. Потягивается, спина не благодарит его за то, что так много сидит и совсем забросил тренировки с Неджи, к тому же, Хината уже довольно большая, да ещё растёт красавицей, ей точно это необходимо.

- Кхм, - Хьюга оборачивается к водителю, который с лёгким поклоном передаёт его портфель, - не забудьте, Хиаши-сама.

- Спасибо, Ко, и брось все эти «сама», только не наедине, - Хиаши хлопает его по плечу, - отдохни, до понедельника никакой работы.

- Благодарю, Хиаши, - заминка слышится, но Ко скрывает её улыбкой, как обещанием исправится. Их свёл случай, но бывший таксист никогда не перестаёт благодарить ту свою удачу. - Увидимся.

- Да, - Хьюга машет ему на прощание и плетётся к дому. Хацуми ждёт его на крыльце, должно быть услышала, как подъехала машина. Домашнее кимоно стало ей большим, она кутается в него, выглядит уставшей, но улыбается. Он снова нарушил обещание прийти пораньше. - Прости, знаю, но это временно, обещаю, первые дни на новой должности, сама понимаешь, я быстро всё налажу, - Хацуми не жалуется, просто целует, пока дети не забрали его себе. В темноте крыльца только они двое, как в самом начале, когда у них было всё время мира.

- Иди, - в синих глазах ему чудятся слёзы, но слишком темно и Хиаши списывает это на отражение Луны, - позволю этим мелким демонам забрать тебя, но только на пару часов.

Хиаши знает, что уже давно принимает это как должное, каждый раз обещает себе исправиться, но всё повторяется. Хината бросается ему на руки, целует в щёку, прижимаясь очень крепко, особенно для маленькой девочки. Неджи фыркает на её поведение, но в последнее время сын изменился, он не против прижаться к его боку, кажется, тоже что-то пересмотрел.

- Идём, - Хината ловко выскальзывает из его рук, да так, что чуть не валится на пол, успевая мягко приземлиться на носочки. Этот момент пугает только самого Хиаши, у дочери дела поважнее, она крепко хватается за его огромную руку, - давай, идём, - тащит отца по коридору в кухню. Там будто прошёл ураган. Весь островок для готовки в таком количестве посторонних вещей, что Хиаши теряется. - Смотри, - Хинату совершенно не интересует беспорядок, она теперь держит за руку брата, который протягивает ему кружку.

- Что это? - поражённо уточняет Хиаши.

- Это же кружка, - смеётся Хината. Форма не совсем идеальная, но надпись «Большой Босс Хьюга» красной краской бросается в глаза. - Тебе нравится? Мы сами делали, целый день, мамочка нам почти не помогала.

- А вот Ханаби помогла, - встревает Неджи, он собственноручно переворачивает их подарок. На дне самодельной кружки маленький след детской ладошки.

- Ты же так трудишься ради нас, - говорит Хината, наклоняя голову к плечу, - вот и мы потрудились для тебя. Все дяди в строгих костюмах обзавидуются такой кружки.

- Точно, - отвечает Хиаши, обнимая детей, - она ведь одна такая на всём свете.

Когда он валится на футон рядом с женой, уже далеко за полночь. Хацуми просыпается, переворачивается так, чтобы видеть его лицо, осторожно убирает длинные пряди, выбравшиеся из тугой причёски.

- Понравился сюрприз? - тихо спрашивает Хацуми. Хиаши только кивает, целуя её тонкое запястье.

- Но пришлось отдраить всю кухню, - она не хочет слушать про кухню, она хочет быть ближе, целовать, ощутить его тело совсем близко. Хиаши охотно отвечает на поцелуй, но держит её руки подальше от своих домашних штанов, Хацуми ворчит ему в губы. - Прости, я сегодня не в лучшей форме, день был долгим. Давай в следующий раз? - Хацуми готова кричать, что времени на следующие разы может уже не быть, но кто-то снова забирает все слова. Приходится безвольно кивнуть.

За стеной снова плачет Ханаби.

- Я сама, спи, - отвечает Хацуми, но на пороге останавливается. - Побудешь завтра с ними, у меня дела в городе? - Хиаши почти спит, поэтому не задаёт вопросов, а просто что-то бубнит, жена принимает это за согласие.

***

Пока одевается и красится, теперь чуть больше, чем раньше, чтобы скрыть чёрные круги под глазами и придать лицу не такой бледный вид, Хацуми смотрит, как её семья проводит время во дворе. Хиаши тренирует Неджи, к нему неожиданно нагрянули друзья, так что он хвастается какими-то приёмами перед малолетками, заглядывающими ему в рот. Хината сидит далеко от них, она и её новый хмурый друг тихо читают, прижавшись плечами друг к другу. Его старший брат тоже здесь, он периодически говорит что-то единственной девчонке в окружении Неджи, этой милашке Тенни, от чего та заливается звонким смехом, а сын хмурится и пропускает удары. Только Ханаби спокойно спит в своей коляске, посасывая соску.

Хацуми хочет верить, что это и есть её жизнь без неё, но уверена, что всё не будет таким простым и радужным. Она даже представлять не хочет, как они будут дальше, поэтому старается сделать хоть что-то.

Обувь с высоким каблуком, которую когда-то любила, пришлось отложить, стало тяжело. Поэтому она обувается в лёгкие балетки. Проверяет свою сумку, письмо для Неджи на месте, как и такой же конверт, где её некрепкой рукой выведено: «Для Ханаби в день восемнадцатилетия». Третье письмо сразу не находится и Хацуми нервно перебирает всё, что свалено в сумке. Но это только нервы. Конверт находится стоит ей успокоиться.

Она ничего им не говорит, уходит через парадный вход, оставаясь наедине с самой собой. Предпочитает прогуляться, попрощаться с городом, который дал ей так много, вдохнуть глицинии, увидеть дом старой ведьмы, который теперь гниёт, покинутый всеми. Всюду она видит призраков прошлого. Линка. И со всеми прощается. На всякий случай.

Девушка в приёмной нежно улыбается и слишком ласково просит её подождать. Хацуми думает, что это временный сотрудник, может чья-то жена или сестра, просто пришла выручить, потому что на её месте точно должен быть кто-то строгий и профессиональный. Но Хацуми принимает это за свою удачу.

- Входите, - говорит девушка, которой не место в приёмной.

- Спасибо.

- Садитесь, - не отрываясь от того, что заполняет в компьютере, говорит юрист. Хацуми думает поздороваться, но момент как будто упущен, поэтому просто занимает место напротив. - Почти готово, все ваши пожелания учтены, - снова говорит поверенный, но даже не смотрит на свою клиентку. Хацуми зачем-то кивает. Сумка давит на колени, поэтому она перекладывает её на пол, рассматривает кабинет, чтобы хоть как-то отвлечься от реальности своих действий. Раз уж мужчина совсем её игнорирует, то даже не гнушается повернуть к себе рамку с фотографией, которая стоит на столе. У него тоже трое детей.

- Красивые, - говорит Хацуми. И девушку из приёмной тоже узнаёт, не удивительно, что ей тут не место. Юрист отвлекается, чтобы посмотреть, о чём это она. - Ваши? - уточняет Хацуми. Мужчина явно не понимает вопрос, так сильно пытается вспомнить, что делал, когда его отвлекли. - Дети, - уточняет Хацуми, - трое, ваши?

- Да, трое, точно, - и снова упирается в экран. Хацуми усмехается. Им бы с Хиаши познакомиться. Хьюга снова смотрит на чужих детей. Младший мальчик копия отца, даже во взгляде есть что-то такое же тяжёлое, но больше всех на отца походит девочка.

- Дочка просто ваша копия, - снова пытается Хацуми, хотя сама не знает зачем.

- Да-да, трое, - невпопад отвечает юрист и передаёт ей пачку документов. - Проверяйте, - Хацуми отводит взгляд от красивой светловолосой девочки с забавными хвостиками, чтобы прочитать собственную последнюю волю.

- К-кажется, всё верно, - возвращая бумаги, отвечает Хацуми, юрист смотрит этим тяжёлым взглядом, его наверняка смущает её «кажется», - всё верно. А вот оставшиеся бумаги, - и она отдаёт красноволосому нотариусу три письма. Смотрит, как всё это упаковывается, чтобы через какое-то время достаться Хиаши.

- У нас останутся копии, если случится что-то непредвиденное, - холодный профессиональный голос убивает ещё один кусочек её души, который ещё отчаянно бился. Хацуми быстро благодарит и старается убежать.

- А дочка всё же ваша копия, цените это, - говорит она юристу, прежде чем покинуть контору.

Остаётся ещё одно дело. Хацуми ищет в сумке маленький клочок бумаги с адресом, но даже умоляет его не находиться. Мольбы не сработали. Улица и дом написаны её рукой, и она едет туда. Стоит перед большим домом, зачем-то сравнивая то, что написала с табличкой на воротах. А потом убегает, когда слышит чьи-то голоса. Прошло столько лет, если он не искал встречи с ней, то это было бы бесполезно. Хацуми, всегда отчаянно храбрая, боится и поддаётся этому страху. Теперь уже поздно, для всего слишком поздно.

***

- Знаешь, - начинает Хиаши, пока они лежат на футоне полностью обнажённые. На дворе глубокая ночь, дети спят, даже Ханаби, которую брат с сестрой замучили за день своим вниманием. Хиаши лежит головой внизу её живота, бездумно целуя стройные ноги, - думаю мы уже можем найти кому сбагрить детей. Ко сказал, что его жена совсем не против присмотреть за Ханаби. Хината и так все дни проводит в доме Учиха, а Неджи завтра гуляет с друзьями.

- К чему ты клонишь, да ещё так долго? - усмехаясь, спрашивает Хацуми.

- Хочу пригласить тебя на свидание, - отвечает Хиаши, - чтобы ты надела красивое платье, как раньше, и всё такое, - жена гладит его по волосам. Лето пролетело так незаметно, он успел привыкнуть к новой должности, жизнь стала входить в привычный ритм, но, когда у тебя трое детей, это периоды затишья между новыми проблемами. Надо пользоваться. - Как тебе идея?

- Звучит просто идеально, - отвечает Хацуми, то, что он хочет услышать, то, что она должна была ответить, если бы всё было хорошо. Но ей давно не было хорошо. - Идеально, - повторяет она, Хиаши целует её требовательнее, горячее, Хацуми старается напитаться от него жизнью, чтобы протянуть ещё один день. Пусть последний, но, возможно, идеальный.

Хиаши теряется, когда Хацуми выходит ему навстречу в красном платье. Оно может быть другим, новым, этого он не помнит, но воспоминания о ней всё ещё яркие, как этот цвет. Она идёт, медленно покачивая бёдрами, поправляет серёжку, откинув распущенные волосы на одно плечо. И отводит синие глаза, чтобы исподтишка наблюдать за его потрясённой реакцией.

Вообще-то, Хиаши должен был подробнее рассказать Ко про всё, что касается маленькой Ханаби, но слова вылетели из головы, в несвойственной себе манере, Хьюга решил, что те, кто сами вырастили двоих детей знают, что делать.

- Идите, - хлопая по спине друга и начальника, с наглой улыбкой говорит Ко, - я знаю этот дом, как свои пять пальцев, всё будет нормально, - Хиаши неловко кивает, пропуская половину слов старого друга мимо ушей. Бубня что-то ещё, он идёт по коридору вслед за Хацуми, видит, как она присаживается на ящик для обуви, выгибается в спине, когда достаёт свои туфли, высокий каблук и ремешки вокруг лодыжек, он давно видел их в последний раз, но не утруждал себя вопросом «почему». Хиаши останавливается поодаль и наблюдает за её пальцами пианистки, которые ловко застёгивают ремешки. Хацуми выпрямляется, отбрасывая волосы за спину и улыбается ему. Слишком соблазнительно, так что сбивается сердечный ритм и дыхание.

- Люблю, когда ты так на меня смотришь, - сверкая хитринкой и бездонной любовью в глубоких синих глазах, говорит Хацуми.

- Как? - хрипло уточняет Хиаши, останавливая себя от того, чтобы ослабить узел галстука.

- Будто я слишком хороша для тебя, - он в этом никогда не сомневался, но молчит, зная, что это приведёт к обычному спору. Хацуми категорична, она сама его выбрала, вот и нечего её выбор подвергать сомнению. Поэтому Хиаши просто подаёт ей руку и уводит из дома.

Они сидят напротив друг друга в ресторане морепродуктов, у которого только открылась летняя веранда, под звёздным небом, в окружении естественного света от жаровен с открытым огнём. Это возвращает Хиаши в далёкое прошлое, когда они были одни, до того, как он стал другим и не смог до конца вернуться. Сейчас, когда его рука лежит на её руке, а она так сладко улыбается поверх бокала с белым вином, Хиаши хочет верить, что за последующие годы Хацуми сумеет исправить всё остальное. В конце концов, он чувствует, как сильно стучит сердце в груди, а раз оно у него всё ещё есть, значит не всё потеряно.

- Схожу припудрю носик, - Хиаши встаёт раньше неё, чтобы помочь отодвинуть стул, Хацуми широко улыбается и быстро чмокает его в щёку, тут же смеясь и стирая след от помады. Пальцы водят по такому знакомому лицу, но что-то успело измениться, он никогда не имел такого мальчишеского вида, как Хизаши, но всё равно стал мужественнее, сильнее, кажется ещё шире в плечах. - На случай, если ты не знал, - говорит она, когда почти ушла, - я люблю тебя.

Хиаши с улыбкой возвращается на своё место, он смотрит на огонь, пляшущий в жаровне рядом, и чувствует себя самым счастливым человеком на свете. Это чувство настолько велико и необъятно, что звёздное небо над головой, за которым бескрайний космос, кажется совсем маленьким, даже вся вселенная не смогла бы вместить это счастье в себя. Хиаши пытается придумать слова, которые объяснят ей его эмоции, но ничего не находит, а Хацуми должна знать, должна слышать от него про любовь каждый день. Хьюга обещает себе, что завтра их жизнь изменится, станет такой, какую она заслуживает.

Красное платье и синие глаза сначала сбивают его с толку, так что Хиаши долго смотрит на лицо супруги, прежде чем понимает, что не так, что именно лишнее в её образе, отвлекает от нежной улыбки. Он поднимается на ноги и подносит руку к лицу, обычная попытка объяснить.

- Хацуми, у тебя тут, - она замирает и повторяет его движение, - кровь, - пальцы пианистки нащупывают скользкий сгусток над верхней губой. Она странно смотрит на перепачканные подушечки пальцев, в синих глазах что-то похожее на разочарование… в себе. И недоверчивый гнев. - Ты в по…

Договорить Хиаши не успел, Хацуми покачнулась на высоких каблуках своих туфель с ремешками вокруг лодыжек и медленно, как будто это съёмка разных стоп-кадров, полетела назад себя, всё ближе и ближе к земле, пока её тело не ударилось о деревянную веранду.

- ХАЦУМИ! - Хиаши взял её на руки, хлопал по бледным щекам умоляя открыть глаза. - ВРАЧА! ВЫЗОВИТЕ СКОРУЮ! - обмякшая, лишённая жизненной энергии, она безвольно лежала на его руках. - Прошу, родная, открой глаза, - шептал он лично ей, - я ведь тоже, понимаешь, тоже люблю тебя. ПРОШУ, ПОМОГИТЕ!

***

Хината цеплялась за него слишком сильно, Неджи даже не мог скинуть руку сестры, чтобы пойти быстрее, а ещё она шла так близко, что всё время наступала на пятки кроссовок, грозя не то снять их с него, не то оторвать задники. Больничный коридор, по которому они шли за Ко, казался бесконечно длинным, а сестра безмерно тяжёлой, она не позволяла Неджи броситься бегом, чтобы скорее увидеть Хацуми, убедиться, что с ней всё хорошо. Она провела в больнице уже три дня, а им только сейчас позволили её навестить. Хиаши целыми днями пропадал здесь, так что они даже не видели его, поэтому Неджи не мог высказать отцу своё недовольство этим фактом.

- Посидите здесь, - указывая на мягкие диваны для посетителей, попросил Ко, - я сейчас всё узнаю, хорошо? - Неджи думал возразить, но больница была не местом для детских истерик, а Ко вообще ни в чём не был виноват, кроме того, что заботился о них в эти дни. Поэтому старший ребёнок семьи Хьюга кивнул, подтянул Хинату к диванам и сел, позволяя сестре чуть ли не на колени к нему забраться.

Неджи тяжело вздохнул, но неожиданно понял, что сестра за эти дни ни разу не улыбнулась, как по мановению волшебной палочки Хината стала точной копией Саске, только его мрачность делала серьёзным и пугающим, а её затравленной и печальной.

- Не бойся, скоро всё станет как раньше, - тихо шепнул сестре Неджи, но прозвучал так неубедительно, что предпочёл дальше молчать. Он просто не знал о чём можно думать, как вообще что-то делать, всё сыпалось из рук, хотелось кричать и плакать, чтобы пришёл отец и всем им сказал, что скоро всё придёт в норму. Этот узел, что завязывался в животе, казалось, затягивает его в себя, а если туда попасть, то уже не выберешься.

- Давайте, ребята, - позвал Ко, - только не шумите, - Неджи передумал отпускать руку Хинаты, чем ближе они были к палате, тем сильнее он её держал, в этот раз ради себя самого. Ко легонько сжал его плечо, ободряюще улыбаясь. Но это всё равно не помогло.

Она всегда была красивая, но не сейчас, эти три дня словно превратили Хацуми в иссохшую мумию, глаза ввалились, руки стали такими тонкими, что она бы просто не смогла их поднять не переломав пополам. Её тело словно затерялось в бесконечной белизне больничной койки. От этого Неджи так испугался, что хотел броситься к отцу, чтобы он обнял, почувствовать хоть чьи-то сильные руки, но Хиаши испугал его ещё больше.

Он сидел в глубоком кресле рядом с постелью жены с ничего не выражающим лицом, холодным, пустым, став в одночасье далёким и чужим. Хиаши смотрел только на Хацуми, появления детей будто даже не заметил. Неджи сильнее прижал к себе Хинату, которая пряталась за его ногами, отказываясь смотреть.

- Я привёз детей, Хиаши, - тихо произнёс Ко, единственный, кто стоял рядом и оберегал кольцом своих рук. Хьюга отвёл взгляд от жены и посмотрел куда-то мимо своих сына и дочери.

- Она спит, им тут нечего делать, отвези домой, - у Неджи даже не было сил противиться, он очень сильно хотел уйти отсюда и дождаться, когда мама вернётся домой. Такая, как прежде.

***

Она начала привыкать. К долгому сну, после которого просыпается и не знает какой день, прошли часы или недели. А ещё к тому, что он всякий раз сидит рядом. Бывает задремал, но чаще, сидит уткнувшись в свои любимые книги. Сбегает, понимает Хацуми. Слова на обложке видны с трудом, но она знает, что это «Прощай, оружие», как ироничный плевок. Злится и боится, понимает Хацуми. Пытается спросить таким образом, но она не станет отвечать.

- Брось ты это, - ворчит Хацуми, выхватывая книгу из его рук, Хиаши отпускает, иначе у неё бы не получилось, сил она совсем не чувствует, но для него постарается, - сколько раз я тебе говорила, что жизнь вокруг, а не в этих твоих книжках.

- Постоянно, - отвечает Хиаши, в сердце Хацуми растёт дыра, она уже видела его таким, после смерти Хизаши, но в этот раз всё намного хуже, ведь её не будет, чтобы спасать эту заблудшую душу. - Но это лишь от того, что ты слишком долго сидела за пианино, тебе сложно представить, что кому-то может нравиться сидеть так же ещё и с книгой, - Хиаши улыбается, но без света, без тепла. Он весь теперь лишь заброшенный дом старой ведьмы.

- Где дети? - меняет тему Хацуми, её муж неуверенно размыкает губы, но понятия не имеет, что сказать. Он не был дома уже пару дней, он не знает, где его дети. - Хочу, чтобы вся семья собралась вместе, я чувствую себя лучше, - прогоняя от себя панику, говорит Хацуми, приподнимаясь на кровати, чтобы доказать это. - Приведи их, - просит пианистка. Хиаши не двигается с места, - прошу тебя, я хочу их увидеть, - он с трудом поднимается, потому что никто не помнит сколько он так просидел здесь. - Только сначала прими душ и поспи хотя бы пару часов, - Хиаши готов вернуться обратно, на такое он не подписывался. - Это не просьба, - грозно добавляет Хацуми. Его прежняя Хацуми, ей он верит и подчиняется.

А она держит немые обещания. Улыбается, выглядит лучше, чем вчера, держит на руках Ханаби, так уверенно, смело, дочка агукает ей в ответ. Даже Хината несмело улыбается, когда мама причёсывает её, заплетая отросшие иссиня-чёрные волосы в толстую косу. Неджи не тратит время на глупые игры, он разговаривает с Хацуми, как взрослый, спрашивает о её самочувствии, но когда она закатывает глаза громко возмущаясь и называет сына занудой, сдаётся, улыбается. Только руку её отпустить не может. Хиаши им не мешает, он плотно закрылся в своей скорлупе, отсюда ничего не слышно, даже собственного сердца.

День только кажется бесконечным, на самом деле он пролетает так незаметно, что всех искренне удивляет просьба Хацуми отвести детей домой, и всем поспать нормально. Но она всё равно позволяет им долго себя обнимать, а потом ещё дольше смотрит на давно спящую Ханаби. Хиаши говорит, что вызвал Ко, только отведёт детей вниз и вернётся, но когда Хината с Неджи, который несёт люльку-переноску с самой младшей сестрой, скрываются за дверью, Хацуми ловит руку мужа.

- Завтра Хиган, - говорит она, Хиаши никак не реагирует, ему плевать и это разбивает сердце, Хацуми сильнее цепляется за его пальцы, легко стучится в них лбом, она выглядит такой несчастной, что это делает на его скорлупе несколько огромных трещин. Через них могут проникнуть ненужные чувства. - Хиаши, 23 сентября нужно проводить с теми, кого с нами нет, ты должен, нет, ты обязан пойти к отцу и Хизаши. Почему я должна снова тебе об этом напоминать?

- Я могу пропустить год, ничего страшного, - отмахивается Хиаши, жена дёргает его на себя, он едва успевает выставить свободную руку, чтобы упереться в спинку её кровати. Синие глаза горят праведным огнём, прожигая дыру в сердце сероглазого мужчины, который всегда был её судьбой.

- Это так много? Моя просьба такая огромная, что ты не можешь сделать это ради меня? - он продаёт душу за секунду, обещает ей всё, Хацуми целует его так неистово и жадно, словно это их последний поцелуй. С таким ощущением Хиаши и уходит.

Но обещание нарушает, он так и не пошёл к брату и отцу. В то утро зазвонил телефон, разгоняя приятную тишину дома семьи Хьюга, в который пришла надежда. Эта трель долгая и настойчивая, но Хиаши может только смотреть на аппарат, он знает. Она приходила во сне. Сказать, что ушла навсегда.

***

Этот дом. Вот, что Неджи ответит, если его спросят, что он ненавидит больше всего на свете. Свой дом. Место, где поселились призраки, их собственные призраки. Сегодня он полон особой ненависти, её невозможно контролировать или держать в себе, от неё хочется избавиться, показать ей цель - ненавидь его, только не живи во мне. И Неджи легко находит для этой жадной твари цель.

Вот он, прячет их мать, теперь горстку пыли в банке, под чёрный камень, а выглядит так, будто решает один из своих рабочих вопросов. Его руки не дрожат, глаза сухие, а Неджи всё бьётся в истерике в крепких руках Ко. Пока не удаётся выбраться.

Дорогу мальчишка не разбирает, едва избегает столкновения с младшей сестрой, она тоже вся в чёрном, стоит так далеко, что кто-то может забыть о её существовании. Хината умоляет одними своими огромными глазами его перестать, остановиться. Остаться. Но Неджи убегает.

Ко хочет броситься за ним, Хиаши тормозит своего водителя.

- Пусть идёт, - от этого голоса и без того ужасный день оборачивается по-настоящему гнетущим водоворотом боли и скорби. Ко даже не может смахнуть слёзы с глаз, желая плакать за двоих, желая показать Хиаши, что это разрешено. Но он только провожает спину сына, а потом переключается на что-то другое. Только не на самое главное.

Хиаши видит его в далеке, тот человек кажется одновременно пытается быть здесь и не здесь. Он его не знает, но он смотрит в сторону могилы его жены, поэтому Хьюга идёт к нему. Высокий, но недостаточно, глаза скрыты за тёмными широкими очками, чёрный костюм сидит идеально, очень дорогой. А чёрные волосы убраны назад.

- Откуда вы знали мою жену? - без лишних любезностей, спрашивает Хиаши. Мужчина смотрит на него, наверное, в этих очках сложно понять. На его худых руках чёрные перчатки, Хиаши видит в неловких пальцах что-то похожее на монету.

- Вам показалось, - отвечает мужчина с лёгкой улыбкой на губах, - мне тоже показалось, что я её знал, но это не так. Прощайте, - Хиаши не может перестать смотреть в след этому человеку, его не отпускает, пока он не скрывается за воротами городского кладбища. Хьюга уже собирается вернуться к немногочисленным друзьям и знакомым, которые пришли, когда видит на земле букет нарциссов. Он принёс такой же, как она просила. Хиаши поднимает цветы, но сминает в руке и выбрасывает. Он думает, что должен знать этого человека, и думает, что ему здесь не место.

- Она всегда выбирала меня, - говорит Хиаши глупым, мёртвым цветам. Мёртвым, как любовь всей его жизни.

***

Ненавидит, но бежит именно туда. Больше Неджи не знает дорог, которые могли бы привести его в место, которое можно назвать домом, даже таким паршивым. Но это только пока, пройдёт время, и он его отыщет, только бы забыть это место, позволить дороге памяти зарасти сорняками и скрыть дорогу сюда.

- Неджи? Думал мне показалось, - Хьюга игнорирует Итачи, - что ты здесь делаешь? Один. Где остальные?

- Скройся, не до тебя, - грубо швыряет Неджи в друга. Итачи и не думает обижаться, он перелезает через забор и идёт за хмурым соседом, смотрит, что будет дальше. Неджи просто останавливается перед тренировочными столбами и смотрит на них. Итачи не знает, что он видит лицо отца, бесчувственное, холодное, не достойное её любви. Что-то щёлкает в его юном мозгу, переворачивается правда и ложь, Неджи нравится знать, что Хиаши во всём виноват, это освобождает его самого от ответственности. Забыть то, что был плохим сыном проще, чем утопать в чувстве вины.

И он от души бьёт столбы, точнее лицо отца. Но оно не меняется, ему всё равно, Неджи бьёт сильнее, так сильно, что столбы краснеют от его крови. Итачи бросается к другу, пытается его остановить, но Неджи и в нём видит врага. Учиха валится на землю, придавленный телом друга, во рту появляется солёный металлический привкус, он не знает, как остановить того, кто тренировался калечить людей с самого детства. Неловко прикрывается руками, но Неджи удаётся обойти его блоки.

- Хьюга! - кричит кто-то третий, и тело Неджи исчезает. Итачи с трудом переворачивается на бок, чтобы выплюнуть сгустки крови, а за одно увидеть, как девчонка скрутила брыкающегося, орущего Неджи. - Успокойся, - грозно, но почти тихо, говорит девчонка с двумя шишками на голове и красивыми шоколадными глазами.

- Пусти, Такахаши, я убью его, - Неджи шипит как змея, Тентен смотрит на мальчишку, валяющегося в пыли, понять, что он мог сделать не получается. - Это он во всём виноват, - понятнее не становится.

- О чём ты, что он сделал? - заламывая руку Неджи ещё сильнее, спрашивает Тен. - Это просто мальчишка, ты не имел права бить его, используя силу юности, - она сама не верит, что читает лекцию а-ля Гай, - тебе больно, знаю, я точно знаю, - она нависла над его лицом, ослабляя хватку, Неджи отводит взгляд от Итачи и смотрит на девчонку. - Я знаю, - кивает Тентен.

Неджи отворачивается, чтобы не смотреть в эти глаза, которые точно знают, и чтобы увидеть поверженного врага, но это неожиданно оказывается один из его лучших друзей.

- И-итачи? - Хьюга вырывается, но теперь Тентен кое-что понимает, поэтому отпускает друга. - Итачи ты как? - Учиха садиться, не без помощи Неджи и его подружки, он не злиться, только улыбается, но видок у него уже ужасный, так что лучше завтра не станет.

- Пойду-ка приложу что-нибудь холодненькое, - из-за начавшей распухать челюсти это больше похоже на «пхилаху чтонбуд хладнонекое».

- Прости, - безвольно говорит Неджи. Силы его покинули, даже злиться не получается. Он бредёт к настилу, тяжело опускается на него, осматривает свои руки и столбы, которые принял за отца. Тентен садиться рядом, совсем близко, ближе, чем когда-либо. - Как ты здесь оказалась?

- Подумала, что тебе понадобиться друг, - отвечает Такахаши, - знаешь, такой, который поймёт всё без слов, который ничему не удивится и не осудит, - Неджи не понимает, отказывается понимать, он хочет, чтобы она ушла, пусть лучше вернётся гнев, чем то, что поднимается из глубин его детской, так рано и так жестоко искалеченной души. - Всё нормально, даже если ты отказываешься так думать, или верить в это, - её рука ложится на его окровавленную. Она как последняя капля и Неджи сдаётся.

Он громко всхлипывает, слёзы набегают одна на другую, душат его, мешают вырваться новому крику. Тен гладит его по спине, Неджи склоняется ниже, пока не упирается в её детские колючие коленки. Он всё плачет и плачет, пока хватает сил. А она сидит рядом. Как обещание, что есть во что верить. Как начало новой дороги, которая приведёт Неджи к чему-то родному. К дому, который не нужно ненавидеть.

***

Хиаши уговаривает себя, что лучше своего отца, потому что рассовывает вещи жены по коробкам не в их присутствии. Когда они будут дома от неё уже ничего не останется. Дети привыкнут, в этом их благословение, они будут забывать, пусть долго, но в итоге забудут. Как и он сам, его дети вскоре осознают, что нет смысла думать о той, кто уже не вернётся.

- Так будет лучше, - холодно говорит он вешалкам с платьями и коробкам с туфлями. Тянется к следующей порции вещей, бездумно заталкивает их всё глубже, утрамбовывает, чтобы избавиться быстрее. Не останавливается даже когда её одежда пытается воскресить в памяти все те моменты, из которых состояла их совместная жизнь. Хиаши отмахивается от них, отказывается, но стоит в руках оказаться простой серой футболке, как яркая вспышка ослепляет. - Арх, - он гневно скрючивается, закрываясь тканью от видения. Не помогает. Хацуми за пианино, синие глаза, улыбка. Сотни разных поцелуев. Тело, что она доверяла ему, её крики, когда был необходим скандал, чтобы напомнить о себе.

Много, слишком много, под этой тяжестью Хиаши валится в разбросанные вещи, зарываясь в них с головой, в последней отчаянной попытке расслышать хоть что-то, сделать это правильно. Но сил нет, будь здесь Хацуми она бы сказала, как ему быть, показала, как остаться человеком.

- Но тебя нет, - разрывая тонкую материю в мощных руках, произносит Хиаши. Призраки Хацуми бессильны перед этим неоспоримым фактом, они развеиваются, оставляя Хиаши в тишине и одиночестве комнаты. Он почти поддался… чему-то, но вовремя взял себя в руки. - Тебя нет, - для верности добавляет мужчина. Дальше получается проще. Пока настойчивый звонок в дверь не прерывает его.

Молодой мужчина в очках пытается объяснить, что он юрист из нотариальной конторы, что у него в руках документы, в которых Хацуми изложила свою последнюю волю. Хиаши слушает его с мрачным лицом, всё это не имеет никакого смысла, она не могла, потому что не знала. Нет, его Хацуми собиралась бороться до самого конца. Только чёртовы бумажки кричат об обратном. Выходит… его брат, его жена… оба… предатели? Всё от него скрывали, а теперь оставили одного.

-…госпожа Хацуми настояла, чтобы мы… эм-м-м, понимаете, потребовали, точнее, чтобы пояснили, что это, цитата: «приказ». Она считает, что вы не сможете больше оставаться в той комнате, поэтому приказывает перенести туда её пианино, некоторые вещи, которые вы сами выберете и сделать в ней бацудан для всех предков. И ещё для, кхм, для вашего брата, - бедный юрист и без того был напуган грозным видом хозяина дома, но когда тот скрипнул зубами и сжал кулаки до хруста, был готов проклясть своего начальника за то, что выдал первое серьёзное дело именно сейчас.

- Это всё? - процедил Хиаши.

- Последнее, - сглотнув, сказал юрист, доставая из портфеля три одинаковых маленьких конверта, - здесь всё написано, мы полагаем, что… вы сами знаете… как лучше этим распорядиться, - Хиаши замораживал кровь в жилах бедняги помощника нотариуса своим суровым взглядом, просто ему не повезло быть единственным, на ком можно сорваться здесь и сейчас. Когда серые глаза опустились на конверты, юрист смог хотя бы выдохнуть, а ещё бегло искать глазами выход из этого жуткого дома.

Хиаши перевернул первый конверт, просто чтобы понимать в чём тут дело, но, когда прочёл послание потерялся в новой буре обрушившихся на него эмоций. В голове не укладывалось, что она могла подготовиться настолько. Хьюга нервно, быстро пересчитал конверты. Всё верно, лишь три. И ничего для него. Даже такой малости не оставила.

- Э-это всё, примите мои, - договаривать юрист не стал, просто сгрёб копии документов и бросился наутёк, аура у этого Хьюга была совсем не доброй. Обуваясь на бегу, в дверях юрист чуть не столкнулся с маленьким мальчиком, вид которого был ничем не лучше отцовского.

Неджи удивлённо проводил мужчину взглядом, внутри зашевелилось противное предчувствие, и он поспешил войти в дом. Приходилось прикладывать немало усилий, чтобы игнорировать тягостную атмосферу. Неджи теперь чаще задерживался в школе, на тренировках, даже в доме Тентен и Такеши. Где-то глубоко ещё звучал его тонкий голосок, который умолял отца прийти за ним, но всякий раз становилось очевидно, что никто не замечает отсутствия друг друга. И голосок становился всё тише, грозясь умолкнуть навсегда.

Внимание привлёк шум откуда-то из глубины дома. Неджи тяжело задышал, когда понял, что это звуки пианино, очень негармоничные, практически стонущие от боли. Он бросился на звук, чтобы увидеть, как Хиаши волочит мамин любимый инструмент в другую комнату. В пустую комнату.

Вид зияющих чёрных дыр в шкафах и грубо смятых платьев в коробках выбил почву из-под ног. Тяжёлое дыхание превратилось в сплошные хрипы, слёзы застилали глаза, а от обрушившего гнева раскалывалась голова. Но Хиаши его снова не замечал, а только продолжал искать подходящее место для пианино.

- Что такое? - тоненький голосок Хинаты прозвучал так нелепо посреди этой дикости, что отец и сын замерли, обратив на неё одинаковые серые глаза. В широком и высоком проёме девочка казалась совсем крохой, отросшие ещё сильнее волосы закрывали её лицо. Хината стала вся какой-то бесцветной. Это вывело Неджи из ступора. Он бросился к коробке с вещами матери, трогал их, чтобы убедиться в их реальности. Рылся, чтобы найти её снимки, напомнить себе, как она выглядела.

- Это всё он! - кричал Неджи, не смотря на отца. - Хочет избавиться от неё, словно и не было, как сделал со своим братом, как сделал с дедом Хьюга, как сделает с каждым из нас. Стоит нам покинуть этот проклятый дом и нас как не было. Не позволю! - Неджи хватался то за одну вещь, то за другую, стремясь сохранить их все. Хиаши молча за этим наблюдал через свою новую, более мощную скорлупу. Оно, наконец, к нему пришло, освобождение. Как защита от боли.

- Папочка! - крикнула Хината, когда Хиаши схватил Неджи за руку, отбирая все вещи. Брат вскрикнул, но отец не обратил на это внимание. Всё, что Хиаши мог им дать, когда было дано ему самому. Как бы сильно Хацуми не старалась, но его сердце билось только с ней рядом, а теперь остановилось. Он даст им всё, что требуется, чтобы выживать, большего дать не сможет.

- Можешь потакать своим глупым истерикам, но это ничего не изменит, - спокойно начал Хиаши, он не кричал, не ругался, просто старался точнее донести свою мысль до старших детей. - Это вещи той, кого больше нет и не будет, они ничего не значат.

Неджи даже не нашёл в себе сил обнять сестру, хотя она тянулась к нему, когда они стояли в открытом проёме и смотрели на то, что делает отец. Хиаши сделал всё, что Хацуми его просила. А потом закрыл двери-сёдзи и ушёл. Неджи убежал в другую сторону. Они оставили Хинату одну перед закрытой дверью, превратив ту в самый большой страх. На долгие годы, которые она проведёт в отчаянной попытке затолкать в свою внутреннюю пустоту хоть что-то схожее с любовью.

***

- Хорошо, - радостно хлопнул в ладоши доктор Амачи, забрызгав свой халат всем, в чём успел вымазать руки, пока принимал сына Неджи и Тентен, - принимаемся за второго, если никто не возражает.

- Никто не возражает, - саркастично ответила ему Тен, - не то, чтобы я куда-то опаздывала… в ближайшие лет восемнадцать, но всё же хотелось бы уже отстреляться, - доктор задорно рассмеялся, намазывая аппарат УЗИ специальным гелем. Тентен скривилась, когда холодный прибор коснулся её живота.

- Так, - продолжая улыбаться, начал Амачи, но Неджи эта улыбка не обманула, Хьюга отлично уловил тот момент, когда в докторе что-то изменилось, прибавилось напряжение, - хотите ещё одного мальчика или девочку? - Тен закатила глаза, готовясь снова наорать на бесячего доктора-хорька.

- Что-то не так? - но её опередил Неджи.

- Что? - удивлённо смотря на мужа, спросила Тентен. - О чём ты? Разве что-то не так? Доктор? - Амачи вытер её живот, убрал на место аппарат и поднялся на ноги что-то тихо объясняя медсестре, которая пулей вылетела из палаты.

- Ничего не обычного, - сказал Амачи, возвращая своё внимание новоиспечённым родителям, - такое бывает. Брат так хотел появиться на свет, что немного потеснил сестрёнку, - ни Неджи, ни Тентен не обратили внимание на то, что доктор выдал им пол ребёнка, они хотели продолжения. - Ребёнок сейчас лежит поперёк, поэтому мы поможем ей родиться, только и всего, ничего страшного или необычного. Как я и говорил, мы были готовы ко всему.

- Операционная готова, - объявила вернувшаяся медсестра. Амачи кивнул.

- Ч-что? - Тентен неловко начала ёрзать по больничной койки, так что Неджи пришлось её придержать, чтобы не упала или не убежала, он пока не мог понять, чего конкретно ожидать. Она только вертела головой от одного мужчины в палате к другому. - Неджи, что он такое говорит. Что не так с нашим ребёнком? - он впал в ступор, потому что понятия не имел, что сказать, как успокоить. Его собственная паника разрасталась подобно снежному кому. - Что происходит? - требовательнее спросила Тентен.

Но Неджи продолжал безвольно наблюдать, как её перекладывают на каталку и увозят из палаты. Он шёл рядом, всё держал за руку, пока она повторяла сотни вариаций одного и того же вопроса.

В коридоре все переполошились, когда из палаты вышел не один Неджи, сказать о втором ребёнке, а все, кто был. Семья бросилась узнавать в чём дело, но их оттеснили два крупных медбрата и ещё один врач, успевший сказать, что он анестезиолог. Все двигались быстро, Неджи мог только держать её за руку, пока за спиной оставался его сын и его семья.

- Хронические болезни? - накинулся на Тен новый врач с вопросами, на нём была жуткая белая маска, вообще-то обычная, но в таких обстоятельствах она казалась ужасной.

- Что? - заорала на него Тентен. - Грёбанный невроз от того, что меня окружает кучка дебилов подходит? Боггарта тебе в зад, Мерлинова борода.

- Есть непереносимость каких-либо лекарственных препаратов?

- У меня конкретная непереносимость тебя, ебучий ты Пожиратель смерти, - от страха и неопределённости Тентен ругалась, как сапожник… который фанатеет от Гарри Поттера.

- Хорошо, - с умным видом что-то отмечая в своём планшете, продолжал врач, - аллергическая реакция на анестетики?

- Дальше вам нельзя, - Неджи не успел вцепиться в руку Тентен ещё крепче и его ладонь просто выскользнула. Она поехала дальше, а он остался стоять перед широкой красной линией.

- Неджи! - стараясь увидеть его, кричала Тен, вертясь на каталке.

- Всё будет хорошо, я буду здесь, - в ответ кричал Неджи, - просто помни, что я здесь. Я никуда не денусь. Я здесь, Тентен! Я люблю тебя!

***

Взгляд Наруто словно приковали к тому коридору, куда в спешке убежал Неджи, и увезли Тентен. Он даже не мог отвести его, чтобы посмотреть, как там Хината, но помог собственный пиджак. Это она стянула его с себя в процессе хождения туда-сюда. Выглядела Хьюга ужасно, мягко говоря, повезло ещё, что все остальные были не в лучшем состоянии, поэтому не замечали. Как она заставляет себя делать вдохи и выдохи, как оттягивает от своего тела платье, словно только оно мешает. Умом Наруто понимал, что должен подойти, обнять, сказать что-то банальное, чтобы успокоить, но он боялся сделать хуже. Боялся того необратимого момента, когда Хината начнёт разваливаться на части, осыпаясь мёртвыми листьями у его ног. Узумаки очень сильно хотел быть не здесь.

Ханаби плакала на руках у отца, Такеши тоже едва сдерживался, чтобы не рыдать в голос. Наруто попытался найти силы в лице стойкого Хиаши Хьюга, но нашёл там только страх и что-то похожее на немой вопрос. Опять? Хотелось отмотать время назад, ответить утвердительно, когда Хината разрешала ему пойти домой. А там прижаться к родителям, услышать, что он дома, что всё хорошо. Вокруг было слишком много боли для него одного.

Всхлипы и нервные шаги Хинаты не смогли заглушить ровную поступь Неджи, он возвращался по тому же коридору, который поглотил его несколько… минут, часов, лет назад, никто не ответил бы точно. Наруто не считал себя большим экспертом в поведении людей, но бывают такие моменты, когда по ним сразу всё понятно. Узумаки выдохнул ещё до того, как Неджи подошёл к ним.

- Девочка, - произнёс он, Наруто невольно улыбнулся, когда Неджи говорил о сыне, то в нём чувствовалась гордость, а сейчас лишь чистая нежность, - она и Тен в порядке. Теперь мы может посмотреть на них. Пойдёмте, - семья не успела толком порадоваться, напряжение оказалось так велико, что вместо радости они ощущали просто… тишину внутри, эту волшебную лёгкость. И как заворожённые пошли туда, куда их повёл Неджи.

***

Неджи разрешили ненадолго зайти внутрь, туда, где в инкубаторе лежали его дети. Его сын и его дочь. Сейчас он держал крохотную девочку на руках, его рука казалась намного больше её головки. Дочка тоже его внимательно рассматривала, она лежала спокойно, хлопала шоколадными глазками, и кажется ей нравилось то, что она видела. Неджи покачивал дочку из стороны в сторону, плавно, бережно, как самую большую драгоценность в мире.

Остальные стояли, тесно прижавшись к стеклу, отделяющему палату с новорождёнными. Такеши без умолку болтал, стараясь прогнать остатки нервозности, но его никто не просил замолчать, голос Такахаши привносил жизнь в тихие коридоры. Ханаби составляла ему компанию, иногда весело щебеча, когда комментировала то или иное действие малышей. Ничего особенного те не делали, но само их появление казалось младшей Хьюга настоящим чудом.

Хиаши ничего этого не видел и не слышал, он мог только смотреть на своего взрослого сына, как он убаюкивает свою дочь и думать. О том, что мог всё это потерять навсегда, о своей безмерной благодарности Хацуми, которая сделала этот момент возможным. И Тентен, которая сделала таким счастливым его сына.

Медсестра забрала младенца у отца, а взамен протянула маркер. Он благодарно кивнул, дожидаясь, когда она закончит работу и уйдёт. Все, кроме Хиаши и Хинаты, следили за детьми, поэтому не видели, как сын обернулся, смотря в глаза отца. Он улыбнулся, впервые за долгие годы именно так, как делал это в детстве, когда Хиаши был для него эталоном. Трясущимися пальцами Неджи снял колпачок с маркера, они успели обговорить это с Тен совсем недавно, но он всё равно боялся, что Хиаши разозлиться. Буквы выходили неровными, да ещё расплывались от нахлынувших на Неджи эмоций. Но он закончил и отошёл, чтобы отец смог увидеть.

На широких белых стикерах, яркими чёрными буквами были написаны имена его детей: Хизаши Хьюга и Хацуми Хьюга.

Хината отвела взгляд, она уже не понимала, что чувствует, всё бурлило внутри, требуя хоть какого-то выхода. Нужен был перерыв, хоть секунда, чтобы побыть там, где дышится легче. Она отступила от окна, за которым были новые давно потерянные Хьюга, но наткнулась на преграду в виде крепкой руки. Хината рассматривала их переплетённые пальцы и с каждым новым вздохом находила новую точку опоры. Для полного возвращения не хватало только двух шагов. Первый был простым, она заглянула в яркие голубые глаза. Наруто был здесь, был с ней, протягивал руку, когда она была нужна больше всего.

Хьюга оглянулась на свою семью, но никто не замечал, как она уводит Наруто всё дальше. Это было последним шагом, последним разрядом, чтобы вернуть её к жизни окончательно.

- Я хочу тебя, - шёпот вышел яростным, требовательным. Наруто даже не задумался о том насколько это желание уместно, он просто хотел в ответ.

- Всё, что пожелаешь…
***

«Процедурная» звучало подходяще. Да и этаж казался вымершим. Хината до боли сжимала в руке телефон, оглядываясь по сторонам. Расслабиться получилось только, когда на горизонте замаячил Наруто, всё ещё в своём шикарном смокинге. Если бы всё прошло хорошо, то Хината сделала это после свадьбы. Просто потому, что нельзя было упустить такую возможность. Но после всего, что пришлось пережить за последние часы, это была настоящая необходимость.

- Прости, - смущённо потирая затылок, начал Наруто, - обычно я всегда ношу их с собой, ты же знаешь, но я не ожидал… и ещё твой отец. Боялся, что он будет меня обыскивать или типа того, - Хината покачала головой, всё это её совсем не интересовало. Она оглянулась по сторонам. Коридоры были пусты. И затащила Наруто в кабинет.

- Но ты же нашёл? - уточнила Хьюга, когда почти стянула с него пиджак. Наруто задумался. Рассмотрел её открытые ноги, теперь, когда платье было порвано он видел намного больше. Её разгорячённую кожу и нервно-возбуждённый взгляд. Думать было не о чем, так что он просто кивнул. Хината продолжила и вот уже дорогой пиджак, который ему одолжили, упал на пол. Её пальчики подрагивали, когда она развязывала бабочку и расстёгивала каждую пуговку на рубашке. Узумаки, какой-то частью сознания, всё ещё не был уверен, что это правильно, но Хината, казалось, была на грани очередной истерики. Не какой-то там обычной, как бывает, когда плохо сдал экзамен или каблук сломался. А такой, которая преображает здорового, сдержанного человека в кого-то слабого, ломающегося. Крошащегося, как мелкое битое стекло. Если он может помочь ей остаться целой просто трахнув в процедурном кабинете - он готов на эти жертвы.

Наруто потянул рубашку, чтобы снять её, но Хината его остановила. Блондин решил, что она просто передумала. Поняла, что это совсем не то, в чём она сейчас нуждается.

- Не снимай, хочу, чтобы ты оставался в ней, - Наруто ничего не сказал. Просто подчинился. Он подпёр дверь стулом. На всякий случай. Ниже этажом всё ещё был Хиаши Хьюга, который был уверен, что у его старшей дочери нет никакого секса. Узумаки не собирался переубеждать его.

Хината стянула трусики через туфли и остановилась рядом с белой кушеткой, которой видимо пользуются пациенты. Для чего-то, Наруто не стал додумывать эту мысль. В кабинете было темно, но света с улицы хватало, чтобы он видел её маленькую трясущуюся фигурку. Хината обхватила себя руками словно хотела согреться.

- Хината…

- Пожалуйста, быстрее, - мольба в её голосе убивала и возвращала к жизни. Это была его Хината, которую он любил, она отличалась от той, кто устроила драку в школе. Но вот дилемма, сейчас он бы хотел увидеть ту Хинату. Сильную, готовую встретить любых соперников стоя с гордо поднятой головой.

Наруто резко усадил её на кушетку, дёрнул платье, вытаскивая из-под неё. Свернул его, смял, как тряпку, открывая себе вид на неё. Узумаки держал платье одной рукой, пока второй расстёгивал молнию на брюках и растягивал по возбуждённому члену добытый в больнице презерватив. Хината прыснула от смеха, впервые возвращаясь к себе. К себе живой.

- Ты поэтому сомневался? - уточнила она, рассматривая его достоинство. Света было мало, но достаточно, чтобы всё понять. - Потому что у тебя член оранжевый?

- Достать его и так было не просто, уж извини, что мне не предложили на выбор других цветов, - буркнул Наруто, отворачиваясь. Хината ещё немного посмеялась, но потом её ладошки повернули его лицо к ней.

- Трахни меня своим оранжевым членом, Узумаки, чтобы я забыла про всё, - прошептала Хината.

Наруто не нужно было просить дважды. Его пальцы быстро нашли такие желанные складочки, играясь с ними, как со струнами на его любимой гитаре. Хьюга постанывала, двигаясь к нему. Она опиралась на руки, убранные за спину, блондин надвигался ближе, оставляя поцелуи на шее и ложбинке между грудей, ставшей такой заманчивой из-за этого платья. Хината откинула голову, подставляя больше кожи.

Он дёрнул её на себя, закидывая длинные ноги на пояс, чтобы обхватила, чтобы приблизилась насколько возможно. Наруто остановился у её жаждущего входа, Хината чувствовала головку. Они замерли. Пауза, в которую время остановилось. Не было этой больницы, не было пережитого стресса. Не было печальных призраков. Был только он и этот момент. Наруто занял всё её пространство. Всё что у неё было, всё, чем она была, сошлось в одной точке. В одном человеке - в нём. Хината знала - если он исчезнет, то и её больше не будет.

- Наруто-о-о, - она не знала, что хотела сказать, но он двинулся, так легко и привычно входя. Проникая в тело и душу одновременно. Чувство наполненности сделало её цельной. Хината словно видела их одним существом, они сходились, чтобы навсегда остаться друг в друге. Это было слишком эмоционально. Она пыталась сосредоточиться на том, как его член раздвигает узкие стеночки, стремящиеся принять его глубже. Но каждый его толчок отзывался ударом сердца. Если он перестанет - никаких больше ударов. Оно остановится, замрёт. Обратится в камень. - Наруто-о-о, - он должен был понять. Иначе она сойдёт с ума.

- Я здесь, - толчок, - я с тобой, - толчок, - я в тебе, - толчок. Снова и снова. Быстро и резко. Как жить, как дышать. Он переполнял её собой, и она взлетала вверх без страха упасть. - Я не дам, - читал её мысли и её тело. - Я здесь… для тебя.

- Не останавливайся, умоляю, Наруто, - и он не останавливался. Узумаки трахал её. Узумаки любил её. Хината не знала откуда пришло это знание или что с ним делать, но она знала и это было правильно. Единственная вещь в её жизни, за которую можно было держаться, чтобы не упасть на дно чёрного колодца. А он так манил. Но Наруто давал ей больше себя, отгоняя тьму. Показывая свет. Они трахались так неистово, мебель под ними ходила ходуном, Хината больше не могла держать себя руками и рухнула на кушетку, Наруто склонился над ней, не теряя контакт кожи с кожей. Он любил её так неистово, что у Хинаты не было сил сопротивляться. Она любила его в ответ. Отдаваясь.

- Я люблю тебя, - исступлённо шептал Наруто, пока Хината стонала его имя, и плакала от счастья, умоляя не останавливаться. Подвести её к краю и толкнуть. Но поймать перед самым падением. - Я люблю тебя, - ответом ему стал её протяжный стон.

***

Наруто стоял к ней спиной, когда застёгивал пуговицы на рубашке. Он слышал, как она шуршит своим платьем в попытке привести себя в порядок. Узумаки максимально оттягивает момент, когда придётся обернуться. Если бы он точно знал, что такое на него нашло, когда признался. Вот так просто. Во время грёбанного секса. И это даже не самое неуместное в этой ситуации, произошла ещё целая куча всякой херни, из-за которой Хината точно не хотела бы услышать его слова.

- Очень похоже, что меня круто трахнули пять минут назад? - не обернуться на такой провокационный вопрос было выше его сил. Наруто уставился на Хинату, внимательно изучая. Она выглядела лучше, правда. Бессонная ночь и долгий страх давали о себе знать, но было что-то ещё, оно светилось вокруг её иссиня-чёрных волос, бледной кожи и огромных глаз. Хината улыбалась легко, с особой загадкой в изгибе губ, которая появляется всякий раз, как он доведёт её до оргазма. Полезная и ужасная деталь её облика, при всём желании Хината не сможет его обмануть, если вдруг не получится. Но сейчас вопрос мог стоять о том, что такого вообще больше не случится. - Чёрт, твоё молчание означает, что очень?

- А, н-нет, - запнулся Узумаки, намеренно отвлекаясь от её разглядывания на то, чтобы надеть пиджак. - Вообще-то, ты выглядишь хорошо, то есть лучше, чем было. Ну, ты не выглядела плохо, а просто слегка была, как бы, ну, не в себе что ли, а теперь вроде как в себе, так что это выглядит хорошо, а не странно. Я бы решил, что тебя просто отпустило, но с сексом вообще никак не связал. Вот вообще. Никак.

- Ты сам-то в норме? - с сомнением выгнув бровь, интересуется Хината. Наруто раздувает щёки медленно выпуская воздух и треплет без того взлохмаченные волосы. - Прости, - смущённо опуская взгляд произносит Хината, - я совсем забыла, что ты тоже был здесь всё время, и намучался с моими проблемами. Даже не спросила нужно ли тебе всё это и так…

- Эй, перестань, я же сам захотел остаться, знал на что иду, всё хорошо, - она всё ещё не подняла вопрос о его словах, это отпускает, придаёт уверенности, подойти к ней не так страшно. Коснуться плеча как всегда слишком приятно, запустить пальцы в, по новой, заплетённые волосы, в которых всё ещё его подарок. - Разрешаю не думать о моих чувствах, но только сегодня.

- Какая невиданная щедрость.

- Сарказм? Да это отличный знак. Она вернулась! - Хината улыбается, чуть-чуть стыдливо, видимо спокойствие принесло с собой мысли о её поведении. Истериках, страхе. - Жалеешь, что столько всего показала мне?

- Брось, - она с силой бьёт его в плечо кулаком, - на мне бывало и поменьше одежды, - Наруто качает головой, но разочароваться никак не получается, слишком хорошо видеть её прежней, или близкой к этому. - Ладно, ладно, извини, я поняла о чём ты, просто так сразу сложно, - Хината с силой трёт лицо руками, если на ней оставалась косметика, то давно вся смылась. - Я ведь обещала, что буду открываться, и ты глянь, вывалила на тебя столько своих проблем, буквально всё. Прям вот за один раз.

- Да, я понял, я ведь, типа, тоже присутствовал, продолжай, - пришлось немного её притормозить, чтобы направить в нужное русло. Хината снова улыбнулась, выглядела виновато и слова подбирала с трудом. Она боролась с привычным своим желанием отложить разговоры на потом. А лучше навсегда. Но Наруто такого не заслужил. Эта мысль странно щёлкнула в голове, будто кто-то поднял рубильник, вот только лампочка перегорела и откровение осталось скрытым во тьме. Хинате показалось, что она должна была обратить внимание на что-то важное, но в момент, когда оно появилось над ней образовалась такая толща метафорической воды, что всё прошло мимо.

- Не поверишь, но сегодняшний день напомнил, что я не лучше всей своей семьи, точнее, что мы друг друга стоим. Это началось до нас, наверное, поэтому мы решили, что исправить тоже должен кто-то другой. Хорошо, когда ты даёшь себе слово не быть, как твой отец или твоя мать, но они влияют на нас в любом случае. Хьюга всегда были странными людьми, им доверяли государственные секреты, на них полагались, это напускное величие имени отложило отпечаток на всех поколениях. Мой прадед был суровым человеком, он растил своих детей соответственно, мой дед тоже, а потом и мой отец.

- Я люблю долгие лекции по истории, но к чему ты это рассказываешь?

- Не до конца понимаю, но вроде как пытаюсь сказать, что при этом в нашу семью всегда попадали люди, которые отличались, наверное, они пытались спасти кого-то или вроде того. Для деда это был дядя Хизаши, но он его потерял и вместе с ним стремление меняться. Для папы, - Хината запнулась, Наруто притянул её ближе к себе, показывая, что понимает и не заставляет говорить то, к чему она не готова, - мама. Но стоило ему отойти от привычного образа, как он её потерял. Раньше для меня таким человеком был Неджи, но он тоже потерял слишком много, и ему понадобился свой спаситель.

- Тентен, - угадал Наруто, показывая, что начинает понимать её. Хината покивала.

- Верно, а теперь у него есть ещё две причины, чтобы стать… за неимением лучшего слова, нормальным. Я в какой-то момент поверила, что моим человеком может стать Саске, но там-то тараканов не меньше, так что мы скорее стали друзьями по несчастью, а потом, - Хината широко улыбнулась, её щёки быстро запылали алым, - потом появился ты, Наруто. Ты спасаешь меня от самой себя, так что, да, вот… спасибо… что ли.

- Ого, - выдавил из себя Узумаки, он искал возможность перевести всё это, если не в шутку, то хотя бы в более безопасное русло, пока его язык снова не выдал что-нибудь о чувствах, потому как сказать ей о любви сейчас было бы так легко и просто. Способ окончательно себя заткнуть он знал только один. И его язык был не против вместо очередной болтовни ощутить вкус её языка, сплестись с ней в единое целое. Наруто чувствовал, как новая волна желания поднимается из самых глубин, руки хотели снова её раздеть, а сердце долбилось в груди, чтобы упасть ей в руки и остаться там навсегда.

Хината разрывает поцелуй, но после этого не может отказать себе в удовольствии уткнуться в изгиб его шеи, вдохнуть аромат его тела и туалетной воды, которая впиталась в ткань рубашки. Надышаться этим моментом не выходит так, как ей хочется, тогда пришлось бы стать частью его тела, войти в него и жить там, только этого было бы в полной мере достаточно. Приходится разрывать контакт. Постепенно отпускать каждую его частичку, отодвигаться, делать шаг назад, в последнюю очередь отпуская его ладонь.

- Кажется, ты достал только один оранжевый презерватив? - Наруто приходится прикусить собственный кулак, чтобы не вытворить что-то в стиле озабоченной мультяшки, когда герой видит красотку уровня Джессики Рэббит. Громкий свист, глаза навыкате, язык туда же, всё как положено. Потому что Хината бесподобна. Она больше не говорит, что место не подходящее, что момент подкачал, им нужно вернуться, пока Хиаши не послал по их следу адских гончих. Хьюга ему прямым тексом выдаёт, что позволила бы ему снова войти в неё, будь он прагматичнее и добудь парочку грёбанных презервативов. - В другой раз будь умнее, - она подмигивает и выходит из процедурной, первым делом, разумеется, проверив нет ли вокруг никого.

***

Он так замечтался, что отстал, а Хината уже опережала его на целый коридор. Конечно, за одно так было удобнее разглядывать её зад, но взять за руку было бы лучше, Наруто хотел держать её за руку, но тело отказывалось разгоняться. Усталость догнала, адреналин спал, а ещё ему очень повезло, что он такой мастер секса, раз оргазм отвлёк Хинату от его опрометчивых слов. Нет, не так, слова были те самые, просто она была не готова. Это мягко сказано. Но теперь всё снова хорошо, даже лучше, чем хорошо, Хинату отпустят многие страхи, она прогонит призраков прошлого, и вот тогда он скажет ей всё как есть, протянет руку… и будет ждать. А пока просто…

-…кровотечение не останавливается, позвони, закажи ещё крови в первую операционную, - бегущие так, словно на дороге никого нет, врачи, даже не заметили Наруто, продолжая бежать вперёд, туда, где шла Хината, где по разные стороны коридора стояла её семья. И ещё дальше, где была Тентен.

Хината посторонилась, когда поняла, что за её спиной кто-то торопится. Она проводила их взглядом, продолжая делать медленные шаги вперёд, но всё ускорялась, понимая, куда они бегут, пока сама не побежала.

- Что происходит? - это был Неджи, пытался бежать за врачами. - Я ведь только что оттуда, я был у неё только что, она была в порядке, в порядке, - он задерживал их пока Хиаши не схватился за плечи сына, чтобы убрать с дороги. - В порядке, слышите, она была в порядке, - Неджи пытался вырываться, но без особого старания, он понимал, что рухнет, если отец перестанет его держать. Его всхлипы были похожи на вой, от которого хотелось бежать, укрыться.

Мимо пробежало ещё несколько врачей и медсестёр, все скрылись за красной чертой. Хината смотрела на неё, на эту черту, которая прямо сейчас отделяла Тентен от её семьи. Хьюга старалась дышать глубже, отпустить страх и мысли, что вбивались в подкорку. Каждый, кто был в коридоре, стоял на своём месте, между ними было расстояние, никто больше не пытался держаться за ближнего, даже Неджи удалось вырваться, но потом сил хватило только на то, чтобы сползти по стене. Он уронил голову на руки. Хината отвернулась от брата, не смогла смотреть. Но тут же пожалела об этом, когда взгляд встретился с копией своих больших серых глаз.

Она стояла напротив и смотрела на своё отражение. Такое печальное, что сердце разрывалось на куски, другая Хината жалела её, будто видела будущее, видела, какой долгой будет эта дорога к новой жизни. Вот она, её злейший враг - она сама. Настоящая Хината резко помотала головой, отказываясь верить в свою беззащитность. У неё есть броня, есть защита. Призрак не сможет заставить её поверить в проклятие, которое она сама себе придумала. Хината отвернулась от своей блёклой копии, чтобы найти поддержку у ярких голубых глаз и сильных рук.

Но за её спиной зияла пустота.

***

Наруто дышал, как загнанный зверёк, держался за грудь, где сердце билось с бешеной скоростью, по щекам текли две одинокие слезинки, тащившие за собой ещё несколько подруг, но он их не чувствовал. Только барабанный набат сердца во всём теле. Он всё понимал, но просто не смог. Когда увидел, как бегут люди в белых халатах, как бежит Хината. Истерику Неджи. Всё сбывалось, он уговаривал Хинату не верить, но она оказалась права. Проклятья существуют. И одно из них снова обрушилось на семью Хьюга. А он был Узумаки, поэтому просто не смог.

Наруто помнил, как отступал назад, шаг за шагом, пока не повернул в другой коридор. Из-за стены его было не видно, а он не мог видеть Хинаты, которая, блондин даже не сомневался, сейчас искала его. Но ему было так страшно, он просто не мог вернуться туда, услышать, как врачи скажут, что Тентен больше нет, смотреть, как чужая семья окажется погребённой под новым горем.

Наруто всхлипнул, слишком громко, так ему показалось, поэтому тут же зажал рот рукой. Ещё хуже, чем вернуться туда оказаться застигнутым Хинатой на месте преступления. А он чувствовал себя именно преступником. Самым последним из гадов, только как бы чувство вины его не корило, как бы сильно он не мечтал быть сильным для девушки, которую любил, казалось больше себя, ноги вросли в пол, тело отказывалось двигаться. Оно больше не могло находиться здесь, а сердце всё стучало, собираясь отбить ритм всей его жизни, чтобы Узумаки спокойно умер от стыда прямо здесь.

Наруто сжимал ткань пиджака всё сильнее, прижимал холодные пальцы к сердцу, умоляя простить его. За слабость, за трусость, за то, что смел думать будто сможет помочь Хинате не упасть, но он сам едва держался на ногах, он был бесполезен. Поэтому пальцы так отчаянно вжимались в дорогой пиджак, с плеча того, кто, возможно, был бы крепче для неё. Сжимались ещё сильнее, пока не побелели, пальцы нуждались не только в своём сердце, но и в чужом, том, которое Хината оставила ему. Но пальцы не чувствовали маленькое сердечко в нагрудном кармане.

После долгого ступора тело мгновенно вернулось к состоянию полной готовности. Наруто бросился вперёд, едва соображая куда бежать, страх подгонял. И дикая паника заставляла торопиться ещё сильнее. Коридоры казались похожи один на другой, повороты грозились закончиться тупиком, лифт ждать он не мог, бросился по лестнице, перепрыгивая по три ступеньки.

Повезло, что их процедурная была пуста, как в тот раз. Но она ещё хранила их присутствие. Её присутствие. Наруто видел её стройные ноги, обхватившие его за талию, тонкие запястья, изящные пальцы в своих волосах. Их полное единение, которое он осквернил своей трусостью. Наплевав на чужой костюм, Наруто опустился на колени, включил фонарик на телефоне и начал ползать по кабинету, шаря рукой по грязному полу.

- Где ты, чёрт возьми, - сквозь зубы рычал Узумаки, но сердечко всё не находилось. Маленькое, покинутое, оно должно было быть где-то здесь, где он его оставил, даже не убедившись, что потерял. Хината доверила его случайно, она даже не знает об этом, но если Наруто не в состоянии сохранить такую частичку её, то как можно сказать ей, чтобы отдала настоящее. - Пожалуйста, ну, же, - он ударился затылком о койку, на которой так неистово доказывал свою любовь, оказавшуюся лишь дешёвым аттракционом. Наклонился ещё ниже, практически касаясь носом и щекой пола, высвечивал маленькое сердечко на порванной цепочке.

Пока не сверкнуло что-то сбоку. Наруто мгновенно набросился на этот едва заметный блеск. Вот и оно. Даже меньше, чем он помнил, лежит обвитое золотым хвостом, как обиженный дракон, что вот-вот укусит. Узумаки берёт его в руки, бережно, сердечко занимает уже знакомое ему место в центре ладони, как часть его самого.

- Прости, - он сжимает испорченное украшение, прикладывая его к своей груди, и собственное сердце ловит ровный, крепкий ритм. - Я знаю, знаю, - Наруто неловко вытирает следы слёз, убирает сердечко в карман, усаживается поудобнее на полу и быстро роется в списке избранных контактов. Даже не смотрит который час, для него всё ещё идёт один бесконечный день, попросить прощения всегда успеет, сейчас главное другое.

- Я тебя люблю, как тебе известно, но если этому звонку не будет достойного объяснения, то ты, милый мой, превратишься в не менее милый труп, - голос ворчливый, но в редких нотках слышится волнение, она боится, знает, как опасны поздние звонки.

- Баа-чан, мне нужна помощь…

***

Хиаши был зол, так зол, как никогда в жизни. Он устал считать сколько раз был в этих стенах. Да, они менялись, перекрашивались, ремонтировались, но под всем этим напускным всегда оставались те же бетонные блоки, которым он оставил младшего брата, которые забрали его жену, а теперь заманили сюда его детей. Подарили старшему сыну величайшее счастье, сделали его отцом. Для чего? Чтобы теперь забрать любовь всей его жизни? Хиаши давил свой голос, готовый вырваться криком, он хотел бить по этим стенам, уничтожить их, чтобы его семья была свободна.

Но потом смотрел на сына, сидящего на полу. Его глаза остекленели, смотря в одну точку, плечи ссутулились, он весь съёжился, на месте взрослого, сильного мужчины, Хиаши видел лишь маленького мальчика, который так часто плакал после ухода Хацуми. Он должен был что-то ему сказать, банальщину о том, что всё будет хорошо, что он будет рядом. Только его слова ничего не стояли.

- Это всё моя вина, - услышать голос Неджи оказалось больнее всего, что им пришлось пережить за этот день. Чем сильнее врачи боролись за жизнь Тен, тем меньше её оставалось в Неджи, она утекала, как песок сквозь пальцы. - Она не хотела быть Хьюга, и я не должен был её просить. Если бы только я был её достоин. Прости меня, Такеши.

- О, мой мальчик, - отец Тентен постарел на добрый десяток лет.

- Поверь, я любил её как мог, если бы было возможно любить сильнее, то я бы так и делал.

- Я верю, мой мальчик, конечно, верю. И она любит тебя не меньше.

Хината качала головой из стороны в сторону, крепко сжимая руки в кулаки. Они все должны были просто заткнуться, перестать нести эту хрень. Тентен была жива, никакое проклятье её не заберёт, потому что иначе, ему придётся иметь дело с ней. А у Хинаты, не смотря на хрупкий вид, хороший удар. Она ощущала, как ненависть питается её страхом, и просачивается из каждой поры. Было чертовски приятно снова всё возненавидеть, кормить эту червоточину внутри её души. Она куталась в это чувство, как в тёплый плед, пряталась за ним.

Пока из-за спины не упал на неё тёплый свет. Он разогнал тьму так резко, заставляя ненависть извиваться, превращаясь в жалкого червя, пока она не издохла вовсе. Сильная, горячая рука опустилась на плечо, оставила на нём клеймо, как защитную печать. Хината обернулась со страхом. Его кривоватая улыбка сверкала, как тысячи солнц, а в небесной синеве глаз плескалась неукротимая надежда.

- Я думала, - начала Хината слабым шёпотом, - я бы поняла. Ты не был обязан, - Наруто промолчал, просто подтолкнул её вперёд, чтобы оказаться ближе к Неджи. Пришлось отпустить Хинату, но только на время. Узумаки присел на корточки, поравнявшись со старшим Хьюга. Блондин ухватился за руку Неджи, которая безвольно лежала на согнутом колене.

- Послушай, брат, - начал Наруто, и голос его возвращал жизнь в эти притихшие коридоры, - я ничего не могу тебе обещать, я не знаю, как всё будет, но вот, что я сделал. Моя бабушка врач, я ей позвонил, объяснил ситуацию, и она обещала найти свою подругу, которая тут заведует этим отделением, я так понял, что она главный спец… ну, не знаю по чему спец, но главное, что главный. Она придёт, чтобы попытаться спасти твою жену.

- Н-Наруто? - Неджи слышал блондинистого парня сестры как из-под воды, но разобрал всё, что он сказал. Это было похоже на чудо, на новую надежду, которую Хьюга успел потерять.

- Если я чего и успел понять про Тентен, так то, что она сильная, правда? - улыбаясь уголком губ, спросил Наруто. - Она справиться.

- Д-да, - Неджи попытался сесть прямее, вернуться в настоящее, в своё тело, и нащупать там ту же надежду, которой горел Наруто, - да, она сильная, я не знаю никого сильнее моей жены.

***

- «Таков венец любви в жилище смуты, где снишься наяву бессонной ранью / и сочтены последние минуты, и несмотря на все мои старанья / ты вновь меня ведёшь в поля цикуты / крутой дорогой горького познанья», - надо бы обратить своё внимание на Минато-сенсея, декламирующего стихи Лорки, но Неджи смотрит на профиль Тентен. На её тонкую шею и руку, на которую она сложила голову, внимательно слушая. И тонкие пальчики, задумчиво касающиеся приоткрытых губ. Сияние в шоколадных глазах, все девчонки в классе немного влюблены в романтичного молодого учителя с непослушными золотыми волосами.

По мнению Неджи это недопустимо, но он старается находить положительные стороны, например, мечтательный вид Тентен, когда она смотрит на господина Намиказе. В целом, это злит, но видеть её такой приятно. Даже слишком, учитывая какие они хорошие друзья. Такахаши задумчиво вздыхает в такт с той частью класса, которая девчонки, когда Минато устремляет взгляд в окно, обдумывая строки, что прочитал. И Неджи следит взглядом по всему телу Тен, хоть она на соседнем ряду и на место впереди, ему видно расправляющиеся плечи и приподнимающуюся грудь. Хьюга не знает зачем смотрит на неё на уроках, но это так же приятно, как наблюдать за тем, как она тренируется.

- Времени до конца урока немного, так что я хочу, чтобы вы просто записали, буквально парой предложений, какие эмоции вызвали эти слова, - выходя из своего глубокомысленного литературного транса, говорит Минато-сенсей. класс синхронно наклоняется к своим записям, кто-то пишет сразу, а кто-то, как Тентен, озадаченно стучит ручкой по кончику носа, обдумывая с чего начать. Неджи смотрит, ждёт, когда наступит момент её озарения.

И получает смятым комком бумаги прямо в висок.

Хьюга чемпион по хмурому испепеляющему взгляду. О чём известно одному конкретному человеку, просто ему он достаётся чаще других. Неджи медленно, очень медленно и зловеще, поворачивает голову ещё правее, чтобы встретиться с насмехающимися чёрными глазами Итачи. Друг сидит прямо через проход. Учиха усмехается и указывает ручкой на ком бумаги, который остался валяться прямо на тетраде Неджи. Качая головой от негодования, он всё же разворачивает листок.

«Заканчивай пялиться, извращенец», написано посреди криво выдранного листа, а под надписью карикатурное изображение Неджи с вылупленными до предела глазами. Он яростно сминает записку и бросает обратно, но Учиха легко ловит снаряд. Одними губами Неджи шепчет: «я не пялюсь, придурок». На что Итачи изображает немой приступ хохота, держась при этом за живот.

Признанный гений отворачивается от этого весельчака, стараясь сосредоточиться на полосках в тетраде и задании. Что там было? Бессонная рань, старанья, познанья, и какие-то цикуты, знать бы ещё, что это за хрень такая. Неджи ничего не чувствует по поводу этих стихов, он их вообще ненавидит. Слишком много вторых и третьих смыслов, высокая вариативность, можно тыкнуть пальцем в небо и окажется, что стих именно об этом. Зная, что Минато-сенсей не будет это проверять, Неджи так и пишет.

«Бессмысленная хрень эта ваша поэзия».

- Ну, что, милашка Тенни, - нагло обнимая Такахаши за шею, начинает Итачи, когда Минато-сенсей отпустил их на обед, - по достоинству оценила творение Лорки? - шоколадная девчонка свободно прижимается к боку наглеца и смеётся.

- Иногда мне кажется, что Минато-сенсей может читать хоть список продуктов, всё равно получится горячо, - Неджи незаметно закатывает глаза пока складывает вещи в рюкзак.

- А вот наш гений явно не оценил, - вздыхая с напускной печалью, продолжает Итачи, - но, мне кажется, что это только от непонимания, вот не даются ему высокие материи и всё тут.

- Тоже заметил, что у него какие-то предубеждения насчёт литературы? - подыгрывает ему Тентен. Неджи игнорирует глупых друзей и проходит мимо. Он понимает, что они шутят, но внутри закипает привычный гнев, говорить кому-то о том, что это из-за отца Неджи не намерен. Ничего не сделать с этими выжигающими нутро воспоминаниями, как он сидит в своём кабинете с книгой в руках, они преследуют Неджи во снах, навеянных лишь ненавистью к Хиаши.

- Привет, Неджи, - в дверях класса Хьюга сталкивается с двумя подружками, которые дожидаются Тен. Он не успевает поздороваться, как она отпихивает его с пути, припечатывая к стене.

- Привет, девчонки, - бойкая Такахаши берёт подруг под руки, вместе они составляют довольно любопытное зрелище. Все шоколадные брюнетки, только процент какао в них разный, как и в их карих глазах. Аяме с хвостом и косой чёлкой на одну сторону чуть выше, потому что носит каблуки. Тентен, как всегда, с неизменными шишками на голове, одета в широкие спортивные штаны с резинками внизу и худи в цвет, она всегда выглядит так, словно готова потренироваться. Изуми из них самая нежная и воздушная, её длинные волосы рассыпались по спине, лёгкая юбка качается в такт её походке.

- Что за дела? - возмущается Итачи, провожая взглядом трёх подруг. - Тенни так быстро их увела, что я не успел насладиться обществом милашки Аяме и милашки Изуми, - Неджи смотрит на друга с нескрываемым презрением.

- Не слишком много у тебя милашек?

- Что я могу поделать, если все девчонки такие красотки? - картинно вздыхая, негодует Итачи.

- Эй, парни! - они оборачиваются, потому что узнали голос. Итачи присвистнул, а Неджи был готов провалиться сквозь землю. По какой-то неведомой причине, он притянул к себе сплошь чудиков, которые переломятся, если начнут вести себя нормально. - Идём обедать?

- Конечно, - отвечает Учиха, - тебе показать дорогу или как?

- Не, всё отлично, - в доказательство этого Рок Ли отрывает одну руку от пола и показывает большой палец. Его тело кренится на бок, но он вовремя ловит равновесие. Неджи оглядывается, чтобы найти возможность сбежать, но натыкается лишь на чужие усмешки. Кто-то говорит «лузер», но тут же умолкает, когда ловит на себе гневный взгляд Хьюга. В этом он мастер, если помните. Никто не имеет права наезжать на его друзей, кроме его самого. Так он и идёт с Итачи по одну руку и с Ли по другую, который передвигается строго на руках. По коридору, по лестнице и, наконец, по улице. - Это новая тренировка от Гая-сенсея, - довольный собой, рассказывает Рок. - За одно проверка, кто продержится дольше.

- Погоди, - удивляется Итачи, - это же значит, что где-то… а всё, забудь, - Неджи смотрит в ту же сторону, что и друг. Там всего лишь Гай-сенсей, на руках, ходит вокруг стадиона. - В такие моменты, друг мой, - притягивая к себе недовольного Неджи, говорит Итачи, - я рад, что ты уговорил меня пойти в эту старшую школу, куда вас затащил этот мировой мужик.

- Ага, не за что, - вырвавшись, отвечает Неджи, одёргивая рубашку. Они выпускники, учиться осталось не больше двух месяцев, так что у них началось что-то вроде законной акции протеста (законной потому, что директор всё это им разрешил), никто не носит форму. Кроме Неджи, разумеется, он такой ерунды вообще не понимает.

Они устраиваются под деревом, прямо на траве. У Неджи с собой пиджак, не смотря на жару, которая успела вполне установиться, а вот Итачи плевать на свои джинсы, он бросает рюкзак под голову и растягивается во весь рост. Ли продолжает ходить на руках по всему школьному двору.

Неджи сидит с прямой спиной и с высокомерным видом достаёт своё строгое бенто, которое сам собирал. Ничего лишнего, пара рисовых онигири, овощи и рыба. Он не смотрит на плотно набитую коробку Итачи, собранную заботливой рукой Микото-сама. Или почти не смотрит.

- Хах, миленько, - смеётся Учиха. Неджи смущается, думая, что друг поймал его, но Итачи повеселило совсем другое. В коробке со строгим обедом, каким-то образом, оказались онигири с разными рожицами. Одно из них показывало Неджи язык. Он хмурится ему в ответ, но долго не поучается. Хината иногда проделывает такие штуки. Но в последнее время сюрпризы от мелкой вызывают не только улыбку умиления, но и боль от предстоящей разлуки. Неджи старается съесть всё быстрее, чтобы не думать слишком много.

Пустые коробки лежат между ними, Рок Ли умудрился поесть стоя на руках, а теперь снова ходит вокруг, периодически появляясь в поле зрения друзей. Пищеварение ему точно не скажет за такое спасибо, думает Неджи. Итачи периодически приоткрывает сонные чёрные глаза и следит, как Хьюга сидит, уткнувшись в учебники. Он что-то быстро пишет в черновике, когда не смотрит на трёх подружек, обедающих за столом в другом конце двора. Итачи смотрит на медленно плывущие облака, но у них нет ответа, поэтому поворачивается на бок, и лежит, опираясь на локти.

- Ты намерен что-нибудь сделать? - в лоб спрашивает Итачи. Неджи нехотя отрывается от своего ученика по физике.

- Разумеется, - уверено отвечает Хьюга, - выиграть для Гая глупый кубок, сдать экзамены, поступить и свалить из дома, - всё это он столько раз повторял самому себе, что превратил в заученную мантру. Итачи стонет.

- Да я тебе не про учёбу и не про твою херь с драками, а про неё, - он машет рукой в сторону смеющихся девчонок.

- Не понимаю о чём это ты, - снова утыкаясь в расчёты массы топлива, безапелляционно отбривает Неджи назойливого друга.

- Всё ты понимаешь, я про тебя и твои безнадёжные взгляды на милашку Тенни, - Неджи по привычке хмурится, ему не нравится, что Итачи такой вальяжный с Тентен, правда старается не думать почему ему это не нравится. - Школа скоро закончится, мы разбежимся кто куда, ты зароешься в своё ракетостроение, а в это время, если ты не подсуетишься, кто-нибудь другой заметит какая она классная.

- Я знаю, что она классная, - рявкает Неджи, - она мой друг, мой боевой товарищ, - Итачи садится, кидает в занудного Хьюга вырванные травинки. - Прости, не думал, что выйдет так резко. Я просто пытаюсь донести до тебя мысль…

- Я и так прекрасно вижу, что она тебе нравится, не понимаю только, почему ты так этого боишься, - Неджи, отрицательно машет головой, - ой, брось, мне-то можешь не втирать про это своё «боевой товарищ», - Итачи показывает в воздухе кавычки. - Чувак, - теряя надежду стонет Учиха, - на дворе весна, знаешь, что это значит?

- Что снег сошёл, а дерьмо осталось? - Итачи усмехается.

- Умно, но я тебе о том, что это пора любви, а не этой твоей физики, ками, почему вообще космос, с чего бы? - презрительно заканчивает Итачи.

- Потому что он далеко, - отвечает Неджи, хотя уверен, что друг не спрашивал ради ответа. Так и выходит, Итачи полностью игнорирует его ответ.

- Просто возьми и пригласи её на выпускной или вместе побить кирпичи головой, не знаю, что там у вас бойцов считается за ухаживания, - продолжает Учиха.

- Меня поучаешь, а сам не лучше, - смотря на смеющуюся Тентен, произносит Неджи. Это кажется таким простым, подойти и сказать… Но перед глазами сразу возникают сцены прошлого. Маленькая Тентен, его лучший друг, та, на чьих коленях он плакал. Слишком страшно подумать, что будет если он всё испортит, если Тен не думает о нём так же. Тогда её вообще не будет в его жизни, а так… хоть так.

- Хочешь сказать, что мой пример заставит тебя действовать? - Неджи опасливо смотрит на друга, решимость в его голосе вообще не сулит ничего хорошего. А Итачи уже вскочил на ноги. Хьюга старается заставить его вернуться обратно. - Я-то знаю, что я мужик, а ты? - Итачи подмигивает и делает шаг вперёд. Их место под деревом и стол, где обедают три подружки всё ещё отделяет весь школьный двор, метров шестьдесят точно, но это не останавливает глупого Учиха. - ЭЙ, ИЗУМИ! - орёт он во всю мощь лёгких.

Она сидит к ним спиной, поэтому Неджи видит, как дрогнули её плечи. Изуми заправляет волосы за ухо и медленно оборачивается на крик, который, вообще-то, привлёк внимание всех. Девушка застенчиво улыбается и вопросительно разводит руки, спрашивая, что всё это значит. Итачи делает ещё один глубокий вдох, готовится для следующей порции криков. Неджи до белых вспышек на внутренней стороне век сжимает переносицу.

- ТЫ МНЕ НРАВИШЬСЯ! БУДЕШЬ МОЕЙ ДЕВУШКОЙ!?

- Какой идиот, - тихо ругается Неджи. Но следит за покрасневшей до кончиков ушей Изуми. Она не смотрит на Итачи, вообще смотрит куда угодно, только не на Итачи. Аяме смеясь толкает подружку в бок, видимо предлагая решаться. Тентен делает тоже самое, Неджи удивлён, что Такахаши так радуется подобному моменту. Он был уверен, что она из тех, кто… свой в доску, что она не интересуется школьными романами и прочей девчачей ерундой. Но блеск в шоколадных глазах выдаёт радость, и каплю зависти.

Изуми, наконец, находит силы поднять глаза на Итачи, который не шелохнулся с тех пор, как выдал свою тираду. Похоже, Учиха не подумал о том, что его могут отвергнуть при всей школе. Чёрные глаза ревностно следят за той, кто давно занимает все мысли. Девушка на что-то решается, это видно по нахмуренным бровям, а потом встаёт из-за стола и идёт в их сторону.

- Прости, стоило сделать это не так, - как «так» никто не узнал, ведь концовка фразы потонула в невесомом поцелуи, когда нежно-розовые губы Изуми коснулись тонких губ Итачи. Ей пришлось встать на носочки и опереться ладошками в его грудь. - Кхм, так это «да»? - она кивает, и вся светится, улыбка не сходит с миловидного лица. За ними во всю радостно визжат подружки.

Неджи снова смотрит на Тентен, но в этот раз натыкается на её ответный взгляд. Она улыбается, радуясь за подругу, но кажется, что ему, вот только, когда их взгляды пересекаются, её улыбка становится чуть печальнее. Неджи кажется, что Тен чего-то ждёт от него, но это невозможно. Обман. Она лучший друг. Она боевой товарищ. И Неджи находит убежище от её взгляда в страницах учебника.

***

Роман между друзьями плохо влияет на остальную группу. Это единственный логический вывод, который Неджи смог сделать, наблюдая за тем, как всё начало рушится, стоило Итачи завести девушку. Во-первых, он теперь никуда не ходил без Изуми, а за ней всё время таскались её подружки, Неджи бы радоваться, что всё чаще видит Тен, но радоваться не получается, она проникает в его мысли слишком глубоко. Это и есть грёбанное, во-вторых. Думать о Тентен, когда она далеко очень даже приятно, а думать о Тентен, когда она сидит рядом и, кажется, может прочесть его мысли, вообще ни разу не приятно. У Неджи выбор между тем, чтобы смотреть на лобзающихся Итачи с Изуми (скромница неожиданно стала совершенно помешенной на близком контакте с Учиха) или на Тен. Но и то и другое сводит его с ума. В-третьих, и это самое поганое, Такахаши оказалась девушкой.

Разумеется, Неджи знал это и раньше, он, в конце концов, гений, но с примером отношения Итачи к своей официальной подружке, что-то внутри Неджи переклинило. Девушки оказались существами хрупкими, сложными и абсолютно не разрешимыми. Хьюга больше не мог нормально тренироваться рядом с Тен, которая, как он постоянно повторял, словно заводная игрушка, которую заклинило, была его боевым товарищем. С самого детства для него было нормальным смотреть, как она падает на татами, как намазывает вонючими мазями синяки. А теперь он вздрагивал стоило услышать её стон, хотел вскочить, стоило кому-то уложить её на лопатки.

До соревнований оставалась неделя, а его мания не думала ослабевать, наоборот, становясь всё больше похожей на ненормальную одержимость. Итачи каким-то образом сломал гению мозг, вот и всё. Неджи оказался обречён.

- Что за хрень, Хьюга, ты уснул что ли или как? - её злое, но прекрасное лицо нависло над ним, распластавшимся на татами. Пропустил простейший удар, а всё потому, что засмотрелся на то, как слегка подпрыгнула её грудь. Тело Тентен перестало быть телом друга, товарища, своего в доску кого-то там. О, нет, это было гибкое, выросшее в нужных местах тело девушки.

Девушки, которая ему слишком сильно нравилась. Неджи мысленно застонал, прикрывая глаза, чтобы не видеть её недовольных, разочарованных глаз. Он помнил, как Тен не любит, когда ей поддаются.

- Какого, - слишком высоким голосом выдал Неджи, когда Такахаши уселась на него, надавливая задом туда, куда не стоит, да ещё успела схватить его руки и зажать над головой. Из-за этого Тен так низко склонилась над ним, что можно было разглядеть, где радужка из светло-карамельной становится горько-шоколадной, почувствовать запах сладкого пота и остатков чего-то для умывания, чем она пользовалась в начале дня.

- Вот и мне тоже интересно, - поёрзав, чтобы сесть на нём удобнее, злобно произнесла Тентен. Эффект получился ужасающим, Неджи едва сдержал стон, стараясь думать о потном зелёном трико, а не о горячем дыхании подруги на его губах, и уж точно не о её упругой попки, которая упиралась в единственный орган, который даже гению сложно контролировать. - Что за поддавки, Хьюга? - она практически прорычала это, распаляя его новое желание до предела. В такой ситуации пришлось действовать быстро.

Неджи легко дёрнул руки вниз, Тентен не ожидала и потеряла опору, а он уже успел зажать её тело ногами и перевернуть их. Теперь она оказалась под ним. Глаза расширились от неожиданности, губы приоткрылись, когда она не успела вскрикнуть. А Неджи находился буквально в нескольких сантиметрах от них. Стоило только наклониться и мог бы узнать какие они на вкус. Шоколадные, как она вся?

- Тренируете ближний бой? - Рок Ли напугал их обоих, открыв правду на то, что между ними образовался момент, который хотелось продлить. Тентен начала трепыхаться и Неджи мгновенно разорвал контакт между телами. - Я что-то не то сказал? - удивился Ли, когда Тен, вся красная, грозно удалилась в раздевалку.

- Нет, ты не при чём, всё хорошо. Давай просто продолжим тренировку.

***

Гай был весь на нервах, оно и понятно, после того дебильного инцидента, Тен предпочитала тренироваться отдельно, уверяя сенсея, что и так ко всему готова. Неджи не сомневался, а теперь убедился и сам учитель. Не только в способностях своей команды, но и в том, что команда никуда не делась. Стоило им оказаться напротив своих соперников, в этой атмосфере борьбы, ребята вспомнили, что значит стоять друг за друга.

От того Неджи так сильно негодовал, что был готов размазать этого ублюдка по татами, когда помогал Гаю уносить Ли после боя, когда участник полуфинала из Тенсейгана применил запрещённый приём.

- Как ты, мой мальчик? - едва не плача, спрашивал Гай у Ли. Тот не мог наступить на ногу, но широко улыбался и показывал большой палец, насколько ему позволяло положение висящего на чужих плечах.

- Мою силу юности ничто не сломит, - заверил Рок. Неджи и друга был не прочь поколотить, чтобы не нёс чуши. А когда Тен дала ему затрещину, понял, почему в командах по три человека. - За что?

- За чушь, которую несёшь, - взвилась Тентен, - тебе повезло, если нет перелома, дурилка. Вот, - она чуть-чуть смягчилась, когда Неджи и Гай усадили Рока у командной скамейки. Подальше от семьи Ли, потому что, ну, скажем так, его приёмную мать было слышно по всему залу, когда она удивлялась, пугалась или подбадривала сыночка. Окажись Рок в её объятиях сейчас, Неджи опасался, что женщина задушит товарища в объятиях. - Достала для тебя льда, - Тен приложила к ноге их зелёного зверя синий пакет. Ли против воли расслабился, когда нога почувствовала хоть какое-то облегчение.

Явился врач, который работает на соревнованиях, но само мероприятие не остановилось ни на мгновение. Ведущий уже объявил новую жеребьёвку соперников. На финал. Между командами «Конохи» и «Акацуки». Неджи сначала посмотрел на Тентен и Ли, шоколадная девчонка больше не била любителя нунчак, она держала его за руку, подбадривая. И только потом обратил взор на огромное табло. Если жребий не принесёт им удачи, то он не знал, как с этим быть.

Но им повезло. Первый бой выпал на Тентен и Мэйфу, довольно крупного парня из «Акацуки», конечно, Неджи предпочёл, чтобы ей выпала их девчонка, буквально единственная, помимо самой Тен, девушка на Кубке, но она досталась Ли. А их бой третий в очереди. Так что… Неджи перехватил Тен под локоть и отвёл в сторону от команды. Она не сопротивлялась, это было странно.

- Мы должны сделать всё за два боя, чтобы Ли вообще не пришлось выходить на татами, - быстро выложил Неджи.

- Не надо мне говорить очевидных вещей, - огрызнулась Тентен, так что Неджи от шока отпустил её руку, которую продолжал сжимать. Она всегда была с ним дерзкой, но сейчас казалось, что Тен боится. Хьюга посмотрел туда, где разминалась команда соперников. Мэйфу резкими ударами мощных кулаков бил воздух, его чёрное кимоно так натянулось на выпирающих мышцах, что готово было порваться. - Грёбанный шкаф, - с какой-то детской обидой, добавила Такахаши.

- Эй, - Неджи набрался храбрости и ухватился за её плечи. Ками, подумал он, какие хрупкие, какие нежные. Пришлось откашляться и незаметно тряхнуть головой. - Я тоже боюсь, - наклонившись произнёс гений. Тентен неверяще смотрела в ответ. - Поверь, это правда. Я боюсь подвести вас, подвести Гая, всю школу. Боюсь, что вы можете пострадать, что Ли придётся выйти на татами. Перед глазами кадры, как он падает и больше не встаёт, - он решался, говорить или нет всю правду, но Тен выглядела лучше, а ради неё… он был способен на всё. - Здесь моя семья. Я пытаюсь плевать на это, но ничего не могу поделать с тем, как сильно боюсь, что он разочаруется во мне. Страх - это нормально.

- Е-если я не смогу, то…

- Что? - Неджи подтянул шоколадную девчонку ещё ближе к себе. - Ты не сможешь? В мире не существует таких вещей, которые тебе не подвластны. Я давно это понял, - с какой-то невысказанной печалью, сказал Хьюга. - Шкаф, верно, но ты же знаешь историю про Голиафа? Он медлительный, за тобой не успеет. А ещё, - Неджи воспользовался ситуацией, чтобы сократить дистанцию между ними до опасного минимума, его дыхание перемешивалось с её, растрёпанные волосы щекотали щёку, - когда бьёт ногой он опускает левую руку.

- Спасибо, Неджи, - от улыбки Тентен его сердце пропустило удар, он испугался, что этот момент нокаутирует ещё до боя. Подруга рассмеялась, освобождённая от части груза и легко обхватила его за шею. - Я его уделаю, но и ты не зевай. У твоего соперника на тебя зуб, - Такахаши подмигнула и убежала. Раньше, чем Неджи понял о чём она говорит.

***

Она попалась в захват и Мэйфу швырнул тело Тентен о татами, собирался добить её ногой, но она перевернулась и оказалась за его спиной. Не успел здоровый увалень очухаться, как Тен уже наносила резкие удары сериями, по самым больным точкам. Неджи с замиранием сердца смотрел на то, как она двигается. В её стиле не было плавности, к которой он привык, Тентен была резкой, мельтешила, казалось, нервно, но это было ошибочным мнением.

- Ах, - Мэйфу развернулся и наотмашь ударил Такахаши по лицу. Она подкатилась к краю татами, где стоял Неджи. Ослабленный, дезориентированный соперник, получивший от неё по голове, медленно шёл навстречу. Тентен всё ещё лежала на животе, смотря в зал, а не на татами, она попыталась поднять тело на руках, но рухнула назад, всхлипнув от бессильной злобы. - Не могу больше, не могу.

- Тентен, никто не будет тебя винить, если ты сдашься, - Неджи бережно убрал прядь волос, закрывавшую от него шоколадные глаза, - кроме тебя самой. А я не хочу смотреть, как ты пожираешь себя, поэтому… вставай! Поднимайся и бейся до конца. Он ещё не победил. Веришь мне? - Тен опёрлась на его ладонь, лежавшую на татами, и поднялась, выпрямляясь.

- Верю, - хрустнув кулаками, кивнула Такахаши. Она без страха повернулась к выбившемуся из сил сопернику. - Ты ещё не победил. А я никогда не сдаюсь так просто, - оставалось только ждать. Мэйфу подошёл ближе, чтобы можно было достать до тупой девки ногой. «Опускает левую руку», пронеслось в голове Тентен. Она отклонилась от резкого выпада, сместилась и вложив все силы в один удар, впечаталась кулак в челюсть соперника. Мэйфу закачался, опуская обе руки, как десятая кегля в боулинге. И рухнул на татами.

- Да! - заорал гул голосов, в котором были Гай и Рок Ли, и Такеши, даже Хината и маленькая Ханаби. Все их одноклассники, Итачи, Изуми и Аяме. И сама Тентен. Она снова бросилась к краю татами, который возвышался над полом и запрыгнула на Неджи. Сильные руки легко удерживали её.

- У тебя вышло, - прошептал Неджи, поддаваясь слабости, подпитываясь силой, которую она ему дарила своим присутствием. Но пришлось её отпустить, была его очередь принимать бой. Хьюга хотел спрятать свою неловкость и уйти быстрее, но Тен удивила, когда обхватила его лицо своими ладонями.

- Моя очередь, гений, - улыбаясь так, чтобы не сильно беспокоить ссадину на щеке, начала Тен. - Я видела, что ты давно искал свой новый стиль, пытаясь отдалиться от того, кто ты, от своего отца, но ты - Хьюга. Это ничто не изменит, прими это, Неджи. Прими себя, ведь знаешь, нам ты нравишься, мне ты нравишься. И покажи этому хлюпику, что это значит, - ответить она не позволила, её горячие губы легко коснулись его щеки. - Добудь грёбанный Кубок, Хьюга.

Она была права. Во всём. Как всегда. Неджи тренировался с отцом и Хинатой, но когда приходил в додзё к Гаю, то старался превратить себя во что-то иное, стереть из мышечной памяти стойку, заставить себя забыть каждый приём. Он ломал себя, стараясь найти основание, но имя Хьюга казалось сильнее.

Неджи поклонился сопернику, который прожигал его гневным взглядом, он видел Нагато в бою сегодня, быстрый, резкий, беспощадный, порой кажется, что он дерётся не только за кусок пластика, но Неджи он не интересен. Гений смотрит на трибуны, найти отца не сложно. Сидит с прямой спиной, возвышаясь над всеми, своей аурой подавляя энергетику всех вокруг. Хиаши только кажется безучастным, но его серые глаза внимательно следили за каждым боем сына. Он знает, что будет гордиться им в любом случае, как и то, что никогда об этом не скажет. Сын сейчас так далеко, как никогда прежде и это уже не получится исправить. Поэтому Хиаши выбирает не мешать, отпустить, скрыть свою необъятную любовь к детям за маской хладнокровия.

Соперник готов броситься вперёд, а Неджи всё ещё не встал в стойку, его раздирают противоречия. Его суть и желание от неё бежать спорят. Но на щеке пылает след от губ Тентен, и он доверяется ей. Разводит руки, отводит левую ногу назад. Он сын своего отца. Он - Неджи Хьюга.

Ни один бой за день не доставил столько проблем. Неджи устал, тело не сказало спасибо за пропущенные удары. Соперник, чьё имя он успел забыть, дрался как зверь, всё в его виде говорило о том, что это принципиальный бой, но за что бы не дрался этот Акацуки с яркими волосами цвета гранатового сока, цели Неджи были благороднее и ками были на его стороне.

Акацуки зарычал и побежал на него, Неджи следил за ногами и злыми глазами, выжидал, а потом заставил своё тело оторваться от татами. Удар с разворота пришёлся точно в голову, а сам Неджи приземлился спиной к поверженному противнику, быстро оборачиваясь обратно, готовый нанести ещё один удар, ещё столько ударов, сколько понадобиться. Но красноволосый лежал, распластавшись в центре татами.

- Победа Конохи, - объявил рефери.

Неджи, как не странно, оказался побеждённым собственной командой. Тентен он ещё успел удержать, как и прискакавшего Ли, для которого нашёлся костыль. Но орущий во всё горло Гай, запрыгнувший на них сверху, повалил всю конструкцию, погребая Неджи под всеобщей тяжестью. А он даже не стал возмущаться, просто улыбался. Именно эту улыбку заснял фотограф, который щёлкнул их, державшимися за Кубок.

Неджи первый отпустил золотую подделку, когда заметил красную макушку. Было одно, что он не успел сделать. Гений пошёл в сторону соперника. Нагато, вспомнил он имя. В паре шагов от парня, когда Неджи уже собирался поблагодарить его за бой и поклониться, он замер, потому что к Нагато подлетел мужчина, одетый во всё чёрное. Сначала Неджи подумал, что это кто-то из школы, но было что-то в разрезе их глаз, в чуть отпущенных волосах, что кричало о родстве. Мужчина схватился за шею своего бледного, перепуганного сына. Неджи попятился. За спиной у этих двоих всхлипывал мальчишка, который болел за Нагато громче всех. Непонятно от кого, ему достались взлохмаченные рыжие волосы, но даже это не смогло скрыть его принадлежность к этой семейке.

- Ты позор для всей семьи, - демонстрируя белоснежные зубы, прошипел Нагато его отец. Неджи попятился дальше, от этой картины его начали закрывать люди, снующие туда-сюда. Гений резко повернулся, чтобы уйти, не смотреть, и наткнулся на другого отца.

- Неджи, - Хиаши был не подарок, но сын никогда не слышал у него такого тона, он мог быть полностью лишён эмоций, но той ненависти, которой отвечал на существовании отца сын, в голосе главы семьи Хьюга не было. Ни разу в жизни. - Это был хороший бой, - кивнув, сказал Хиаши. - Но ты мог закончить его раньше, - больше Неджи от него ничего не услышал. Хиаши ушёл к сёстрам и новой няньке, которая дёргала за руку Ханаби, стремящуюся подбежать к старшему брату. Хината стояла поодаль, прячась за длинными волосами, но тоже не подошла. Неджи решил, что сегодня заслужил нормально отпраздновать, а не вот это вот всё. И просто вернулся к команде.

- Вот они, мои чемпионы, - продолжал умиляться Гай чуть не плача, от этого чуть не плакал Ли.

- Простите, сенсей, - громко говорил Рок, кланяясь так, что почти бился головой о пол, - простите, что подвёл и не провёл свой бой в финале.

- Не смей так говорить, Ли, - строго отчитал его Гай, - вы были одной командой, иначе не дошли бы до финала. Ты ни в чём не виноват, нельзя предугадать все подлости соперника, но команда прикрыла тебя, сделала всё, чтобы выиграть Кубок. И теперь мы - ЧЕМПИОНЫ!

- Звучит, как повод это отпраздновать, - вклинился непонятно откуда взявшийся Итачи, - чемпионы, полагаю, угощают? - все посмеялись. Гай оставил молодёжь наслаждаться силой юности, его слова, разумеется, а сам понёс кубок в школу, не терпелось похвастаться им.

А ребята забились тесным кружком за стол в ближайшей пиццерии. Обжигались растягивающимся сыром, кидались друг в друга недоеденными корками, чокались стаканами с соком и ругали Рока за его пиццу с ананасом и анчоусами.

Домой совсем не хотелось, хотя Неджи полагал, что он за столом такой один, разве что ещё Итачи, похоже с тех пор, как он начал встречаться с Изуми не всё в его жизни поменялось в лучшую сторону. Неджи слышал пару долетавших разговоров друга с отцом, и Фугаку явно был не в восторге от выбора старшего сына, надежды семьи. И всё такое. Зануда похлеще Хиаши. Поэтому Итачи пользовался любой возможностью дольше быть рядом со своей девушкой. Сейчас Неджи следил, как они играют в аэрохоккей, Изуми обыгрывала вечно отвлекающегося на неё Учиха. Гений усмехается. Аяме спорит о чём-то с поварами, которых видит через большое окно для подачи, кажется, у неё есть совет, как улучшить тесто. Так что за столом осталась только команда.

- Вы верите, что мы это сделали? - спрашивает Рок Ли, серьёзным, спокойным тоном. Друзья качают головой, всё это уже кажется таким далёким прошлым. - Зато круг, кажется, замкнулся, - усмехается Ли, - ты снова меня спас, - Неджи смущается от его открытого, преданного взгляда.

- Теперь Нагато точно будет держаться от нас подальше, - поддерживает Тентен, - наивный, пфф, будто первого раза было недостаточно, - она протягивает ладонь к Року, он отбивает ей «пять», а Неджи озадаченно хмурится.

- Не понял, в каком смысле? - уточняет Хьюга.

- То есть? - удивляется Тен. - Ты что не помнишь его? - Неджи пытается вспомнить парня, которого победил, но уверен, что видит его в первый раз. Отрицательно качает головой. - Это же тот лузер, с первого занятия, - Неджи снова только непонимающе пожимает плечами.

- Из-за которого Тенни ударила тебя в нос, - подсказывает Ли, - который обзывал меня. Собственно, - загадочно улыбаясь, добавляет Рок, - тот самый, благодаря которому мы стали друзьями, - Неджи смутно помнит парня, из-за которого огрёб от Тен.

- Его на одно только занятие и хватило, - усмехается Такахаши, - больше мы его не видели. Ну, до сегодняшнего дня.

- Надо же, - медленно отвечает Неджи, - бывают же такие совпадения.

- Эй, кто хочет матч с победительницей? - кричит Изуми, отвлекая Неджи от какой-то новой мысли.

Один из немногих счастливых дней захватывает его в свой круговорот, заставляя забыть обо всём, кроме друзей. И того, что они победили. А ещё, какая Тентен красивая, когда улыбается. Он бы всё отдал, чтобы видеть её улыбку каждый день. Всю жизнь.

***

Хината сразу её узнаёт, стоит крупной женщине в тёмно-синей форме появиться в коридоре. Правда, тогда она была с идеальным макияжем и выглядела, будто явилась с фотосессии для модного журнала, а сейчас просто занимала своей аурой весь коридор, принося с собой свет и тепло. Она не бежала, не суетилась, но шла быстро, широкими шагами, на ходу читая что-то на планшете. Вид измученных людей в коридоре её тоже не смутил.

- Ждёте? Хорошо, она должна знать, что вы все здесь и поддерживаете её, - бойко сказала новая женщина-врач, спец в чём-то там, как сказал Наруто. - Упадническое настроение бросьте, - светлые глаза впились в Неджи, - вы тем более, там ещё два человека, за которых вы теперь в ответе, ясно? - брат смог только кивнуть. - Вот и хорошо, - она пошла дальше, но рядом с Хинатой и Наруто замерла. - Я вас знаю?

- Я внук Цунаде, - говорит Наруто. Женщина его осматривает и улыбается.

- Ах, да, она звонила мне. Теперь вижу семейное сходство. Передавай привет деду, - теперь нагло ухмыляясь, говорит доктор. - Но это не то, - добавляет она, - и полагаю, что ты не внучка Цунаде? - светлые блестящие глаза смотрят на Хинату, она боится представить на кого может быть похожа после этой беспокойной ночи.

- Нет, - с блёклой улыбкой отвечает Хината, - вы видели нас в кинотеатре у Курамы-сана, мы из постоянных клиентов, - Кацую широко улыбается.

- Ну, конечно, - весело произносит она. Хината не знает, как сказать этой женщине с олимпийским спокойствием, что это совершенно не важно и она должна пойти спасать Тентен. Какая-то часть Хинаты хочет, чтобы врач и её аура остались здесь, продолжая освещать и согревать этот больничный коридор. Кацую почти говорит им, что не смогла нарожать Кураме детей, так что их ему заменяют любители кино, которые облюбовали его кинотеатр, но решает придержать мысли при себе. В коридор выбегает нервная медсестра, видимо, чтобы поторопить её, Кацую отдаёт девушке планшетку, а сама уходит. И забирает с собой всё спокойствие.

- Она лучшая, - заверяет медсестра, - верьте в это.

Ничего другого им не остаётся.

Неджи перемещается ближе к красной линии, но теперь садится на скамейку, обтянутую мягкой кожей. Он складывается пополам, упираясь руками в бёдра, пальцы переплелись в крепком замке, со стороны кажется, что он молится. Возможно, это не так уж далеко от истины. Никто не решился подойти к нему, но все одновременно посмотрели на Хиаши. Он стоял у стены, опираясь на сложенные за спиной руки, его серые глаза смотрели куда-то далеко, чтобы он не видел перед собой, оно заставило ноги Хиаши двигаться.

Неджи не слышал, как отец опустился рядом с ним, но вздрогнул, когда сильная рука легла на сгорбленную спину. Гений прикрыл глаза, чувствуя, как это простое прикосновение приносит чувство безопасности, Неджи с содроганием думал о том времени, когда ни за что не позволил бы отцу подойти так близко, скинул его руку. Собственный жалкий стыд смеялся ему в лицо.

- Она написала «умоляю всех, кто слушает, чтобы ты никогда не познал того же», - тихо начал говорить Неджи. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака пожелтевший конверт, - может быть, это моё наказание за гордыню? За то, что стремился отречься от тебя и своего имени? Она умоляет и меня, перестать быть таким слепым, напомнить тебе про сердце, что оно у тебя есть. Но, кажется, это мне нужно такое напоминание. Пап? Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

- Только если ты сможешь сделать то же самое для меня, - наклоняясь, сжимая напряжённую шею сына, сказал Хиаши. Он накрыл своей рукой руки Неджи и конверт с письмом его матери. Так они сидели, пока песок в часах медленно заканчивался.

***

Неджи в пятый раз перечитал одно предложение, но смысл до него не дошёл, пришлось признать, что он выдохся и захлопнуть учебник. Он был готов, в общем и целом, а может только так думал. Вся информация казалась знакомой, задачи легко ему поддавались, не сдать экзамены было сложнее, чем сдать, но Неджи всё равно корпел над книгами день и ночь. Ради того, чтобы исключить любые форс-мажоры, способные помешать ему свалить из дома.

Чтобы размяться, восстановить силы и не мечтать слишком много о времени, когда не придётся каждый раз возвращаться в эту комнату, Неджи решил, что заслужил совершить набег на кухню. В коридорах было тихо, в доме пусто несмотря на выходной, папаша, разумеется, был на работе. Гения это перестало удивлять, в конце концов, если он сам хочет свалить отсюда, то почему другие должны дом любить.

- Не хочу, - услышал Неджи сварливый голосок самой младшей сестры, а следом глухой удар чего-то об пол, брат злорадно усмехнулся, Ханаби спуску Нацу не давала. Нянька со своей подопечной обнаружились на кухне, первая пыталась затолкать в воспитанницу свежие овощи, которые теперь красноречиво валялись под ногами Неджи. - Братик! - Ханаби соскочила с высокого стула и бросилась к нему, чуть не поскользнувшись на огурце, который сама же выкинула, Неджи успел вовремя придержать егозу.

- Смотрю, у тебя овощная война в самом разгаре? - Ханаби весело засмеялась, прикрывая рот рукой. Порой она была чрезвычайно серьёзной, а потом резко менялась, превращаясь в простого ребёнка. Неджи подозревал, что брошенная на няньку младшая сестра понятия не имеет кем быть.

- Давай, - начала Ханаби.

- Ханаби-сама, у нас занятия английским, - встряла Нацу, которая ползала по полу, убирая весь беспорядок, устроенный воспитанницей. Неджи не мог взять в толк зачем ей всё это нужно, жить здесь, работать на их семью. Но он валит, так что это не его забота. А вот за такую мысль тут же дала под дых совесть. - Хиаши-сама будет не доволен, если не увидит прогресс, - Ханаби прожгла обиженным взглядом Нацу, но поплелась в свою комнату, эта хрень с отцом всегда работала на младшей сильнее всего. - Неджи-сама, - нянька поклонилась, проходя мимо, ему показалось, что в Нацу промелькнула какая-то мстительность, но решил показалось.

Только кухня опустела и Неджи захотелось, чтобы Ханаби вернулась, а ещё начал донимать вопрос. Точнее целая свора вопросов, накинулись на него, как стая бродячих собак. Где Хината? Поела ли она? Кто-нибудь вообще следит за тем, чтобы мелкая правильно функционировала?

Забыл про свой голод, гений обыскал самые очевидные места в доме, где она может быть, но никого не обнаружил. Оставалось ещё одно более чем очевидное место, только не в доме. Неджи вышел на улицу, подошёл к забору и в два маха оказался на участке семьи Учиха.

- Как мило, соскучился по мне? - Неджи с трудом сохранил лицо, стараясь, чтобы Итачи не догадался, как сильно его напугал. Друг сидел на каменной скамейке в тени старого забора, перебирая какие-то бумаги в руках. Он нагло улыбался, по привычке, но чёрные глаза казались серьёзными, а ещё измученными.

- Как иначе, - стараясь серьёзным безразличным тоном убить желание друга глупо шутить, ответил Неджи и сел рядом с Итачи, стараясь понять, почему того мучают загадочные листы. - Вообще-то, я искал Хинату, - Итачи возмущённо коснулся своего сердца.

- Как смеешь ты, и всё? То есть на меня тебе безразлично? - наигранно сокрушался Учиха.

- Она малявка, за которой нужен глаз да глаз, чтобы инопланетяне не забрали, пока ходит, закрывшись волосами и книжкой, а ты уже большой мальчик, - отмахнулся Неджи. Итачи усмехнулся, ему нравилась мелкая Хината, и то, как она влияла на его братца, он хотел, чтобы эта дружба заменила ему одержимость одобрением отца и вражду со страшим братом, то есть с ним, которую сам Фугаку разжигал в Саске.

- Ну, её здесь нет, - Неджи бросил на друга недоверчивый взгляд, чтобы Хинаты не было рядом с младшим Учиха, это что-то новенькое, - я серьёзно, Саске с матерью в городе, шляется по магазинам или типа того, так что Хинаты здесь нет. Что она натворила, раз ты её так разыскиваешь?

- Ничего не натворила, - сама эта идея была просто смехотворной, Хината была идеальным ребёнком… только никто этого не ценил, - просто хочу убедиться, что она поела и вообще, ну, что с ней всё хорошо, - Итачи хлопнул его по колену.

- Будет сложно, знаю, - начал Учиха, на этот раз отбрасывая весёлый тон, - уйти и не знать, где они, чем заняты, всё ли хорошо. Но… ты загонишь себя в пучины отчаяния, если застрянешь в доме, Хината понимает, я уверен, - Неджи всегда был упорным, так что и эту часть своей желанной свободы старался упорно отрицать. Гений был благодарен другу за попытку, но всё равно перевёл тему.

- Что это у тебя? - резко спросил Неджи, выдирая из руки Итачи бумаги. Друг хотел отобрать их обратно, но потом передумал. - Заявки? Я думал ты уже всё подал, - поразился Неджи, разглядывая заявления в университеты. - Сам же сказал, что давно всё закончил.

- Выходит соврал, - недовольно отозвался Итачи. Неджи повнимательнее присмотрелся к другу, а потом вернулся к изучению его заявок. Одна была ожидаемой, факультет бизнеса давно ждал ещё одного Учиха, но вот вторая. Неджи пришлось перечитать её трижды, чтобы убедить себя в её подлинности. И не только от того, что она принадлежала Итачи, но и потому куда именно на была.

- Музыкальный факультет Университета Конохи? - поражённо произнёс Неджи. Итачи наклонился вперёд, делая вид, что его очень заботит состояние своих ногтей и пожал плечами.

- Я всегда любил музыку, - слишком обречённо ответил Итачи. И Неджи стало как-то совестно за положение друга. Конечно, он был не виноват, что Фугаку отец-тиран, которому плевать на желание детей, а Хиаши просто плевать и поэтому Неджи может заниматься в жизни чем пожелает.

- Тебе бы пошло, - подтолкнув Итачи кулаком в плечо, сказал гений, - знаешь ведь, она, - Неджи привычно споткнулся, - Хацуми в смысле, тоже там училась. Уже вижу тебя среди всех этих стрёмных студентов, которые постоянно что-то наигрывают, поют и всё такое. - Давай, - он всунул ему в руку листок, - заполни и отправь. Плевать кто что скажет.

- Спасибо, друг, правда, - улыбаясь, почти своей обычной улыбкой, сказал Итачи. Ситуация становилась слишком смущающей, Неджи никогда не был особо хорош в разговорах по душам.

- Ладно, пойду продолжу поиски Хинаты, - Хьюга легко поднялся на каменную скамейку и перебрался обратно на свой участок, через стену ему было проще говорить, - а ты заполни заявление, не оглядывайся на отца, выбирай свою свободу, пока не поздно, - Итачи промолчал, так что Неджи ушёл, поэтому не видел, как друг смял листок бумаги, выбрасывая его подальше.

Удивительно, но ему понадобилось ещё сорок минут, чтобы найти мелкую в гараже. Она полулежала на заднем сиденье служебного автомобиля отца с фонариком на голове и книгой в руках.

- Привет, потеряшка, - усмехаясь, сказал Неджи. Хината бросила взгляд над книгой, но быстро вернулась к страницам, пальчиком отмечая, где читает, пока не дошла до момента, который посчитала приемлемым, чтобы прерваться, и только тогда обратила всё своё внимание на старшего брата. - Я тебя искал.

- И нашёл, - пожимая плечами, ответила Хината, смотря на брата из-под длинной чёлки, практически закрывающей глаза. Неджи почувствовал себя не комфортно в обществе младшей сестры, но не мог объяснить почему именно, из-за опущенных уголков губ, слишком мудрого выражения больших серых глаз, а может в целом от того, что она давно начала напоминать ему о Хацуми. Быть рядом становилось всё больнее, Хината превратилась из лучика света в тёмный сгусток печали.

- Ты сердишься на меня? - неожиданно спросил Неджи. Хината просто покачала головой.

- За что мне на тебя сердиться, нии-сан?

- За то… за то, что я уезжаю из дома, может тебе кажется, что я бросаю вас с Ханаби? Но это не так, разумеется, не так, я обещал заботиться о вас и сдержу слово, - он показался себе серьёзным и взрослым, когда произносил такие важные слова, хотел донести их глубокий смысл до Хинаты.

- Но ты, - неожиданно, словно обретя голос, начала мелкая, только взгляд был слишком глубоким для ребёнка, и Неджи стало страшно, - забыл о нас пока был рядом, как же будешь помнить, если уйдёшь? - гений смог только обречённо открывать и закрывать рот, обезоруженный её откровением. - Не бери в голову, нии-сан, мы будем в порядке, - уставшая слушать его молчание, сказала Хината. А потом снова закрылась книгой, показывая, что разговор окончен.

***

- Это, что, правда всё? Вот так… просто? - спросила Тентен, осматривая привычный круг друзей. Уже светало, а они всё сидели на краю смотровой площадки. Больше не дети, вот уже… Неджи проверил по наручным часам, шестнадцать часов, как они закончили школу. Самое время радоваться, но вдруг становится слишком грустно. Гений смотрит на Изуми, которая старается незаметно утереть выступившие слёзы. На Итачи, который лежит головой на коленях своей девушки, разглядывая одним глазом мир вокруг сквозь зелёное стекло пустой пивной бутылки. На Аяме, которая вертит один из телескопов, пытаясь найти школу среди маленьких зданий в далёкой маленькой Конохе. И на Ли, который случайно глотнул нормального пива вместо своего безалкогольного и теперь отрубился прямо на камнях, развалившись звёздочкой. А ещё на Тентен, которая тоже смотрит на него.

Неджи улыбается и делает новый глоток. Он ругался на Итачи, что притащил бухла, но теперь был рад. В голову почти не било, но сделалось теплее и тело полегчало, готовое воспарить. Только шоколадные глаза совсем не позволяли оторваться и полететь, пригвождали к земле, притягивали, как сотни крепких канатов.

- Думаете, мы останемся друзьями и дальше? - спрашивает Изуми.

- Ещё бы, - уверенно отвечает Итачи, - мы с тобой будем вместе, так что точно не потеряемся, а Хьюга никуда без меня, Ли без него, так что тут тоже всё нормально. Хм, а вот за Тенни и милашку Аяме не уверен.

- Слышь, - возмущается Аяме и бросает в Итачи пробкой от бутылки. Все смеются, но никто не чувствует настоящей радости. Будущее пугает. - Не хочу, чтобы наши пути разошлись, - обнимая Тен, говорит Аяме.

- Значит не разойдутся, - уверенно заявляет Такахаши, - Коноха не такой уж большой город, а никто ведь не собирается свалить, верно? - шоколадные глаза осматривают всех по очереди, никто не отвечает, всё кажется простым.

- Мугу, - просыпается Рок Ли, - через… вот столько, - мозг отказался вспоминать слово, поэтому он показывает пять пальцев и добавляет ещё четыре на другой руке.

- В каком смысле? - хмурится Тен. - Куда это ты собрался?

- На эти, хм, как их там, - бубнит Рок, - соревнования, во, точно. Точнее не так, а это что-то вроде… школы боевых искусств, там будет много соревнований, Гай-сенсей меня устроил. Я стану великим мастером, а потом открою своё додзё, - Ли договаривает и снова храпит, отрубившись. Остальные сидят с такими лицами, словно кто-то умер. Неожиданно оказалось, что их планы уже идут глубокими трещинами, а они даже не знали. Ли уедет, значит любой может пропасть, погрузившись в новую, взрослую жизнь.
Солнце встаёт, оно точно знает, где будет каждый день, там его легко могут найти друзья. Только вот друзей у него нет.

- Так и знал, что это пригодится, - Итачи достаёт из внутреннего кармана фляжку, делает первый глоток и передаёт её дальше. До Неджи она доходит почти пустой, он хочет отказаться, но на душе так паршиво, что не может удержаться. Горло обжигает, и голова сразу плывёт. Только выпил мало, так что вместо новой порции лёгкости на него нападает хандра. Хочется сбежать. Так он и делает. Просто встаёт и уходит, обратно по извилистой дороге, по которой они сюда пришли. Пока не навсегда, но так было бы проще, потерять их раз и навсегда, больше не мучатся, не гадать, а как оно всё выйдет.

- Ты как? - она пошла за ним. Тентен. Стоит и смотрит, жалеет. - Перемены пугают, да? - грустно улыбаясь, спрашивает эта шоколадная девчонка.

- Не больше, чем всех остальных, - выдаёт Неджи. Ему хочется, чтобы она осталась, но не для разговоров, алкоголь прояснил некоторые его желания, а Тен так близко, только руку протянуть.

- Ну, не знаю, - она делает ещё шаг, ситуация становится опасной, - я остаюсь дома, отец будет учить меня делать оружие, а потом буду помогать ему в лавке. Для меня всё поменяется не так резко, как для тебя. Уверен, что хочешь сразу переехать в общагу? Девчонки будут по тебе скучать, и ты по ним. Я же вижу, Неджи, - гений думает в направлении своих тайных чувств и это смущает, он чувствует жар на шеках, - тебе не стало лучше, ты так и не пережил свою потерю. А теперь хочешь вообще справляться один, но нужно иначе, понимаешь? - он понимает, что не хочет слышать этого. Тентен касается его руки - вот это другое дело, этого он хочет больше. - Ты старший брат, это ты должен быть мужчиной, объединить семью, если Хиаши пока не может. Главное начать, я уверена, а дальше всё пойдёт проще. Ты же смелый, так будь таким, - Неджи спрашивает совета у алкоголя, а тот хреновый советчик. Свою смелость он демонстрирует совсем не так, как она просит.

Может он всё себе придумал, но губы Тентен кажутся сладкими на вкус, за это Неджи не ручается, но за их мягкость и тепло очень даже. Они поддаются его напору так легко, сминаются, подстраиваясь под рваные, нервные движения. Он даже не знал, насколько сильно этого желал, но теперь будто припал к горному источнику посреди пустыни. И не может напиться. Утолить свою жажду. С Тентен рядом нечего бояться, только пусть останется, будет его.

Кто-то из них меняет градус поцелуя, всё разворачивается резко, мгновенно. Её руки у него под рубашкой, а его пальцы уже рвут пуговицы на платье. Неджи впервые увидел её в таком наряде, и теперь желал видеть каждый день. Её кожа такая же мягкая и сладкая, как губы. То, что они делают напоминает Неджи про годы совместных тренировок, тела очень близко, им тесно, руки и ноги сплетаются, кто-то делает переворот, ещё и ещё, пока Тентен не оказывается прижатой к покрытой мягким мхом скале. Она обхватывает его торс крепкими ногами, словно намеревается применить опасный болевой. Её волосы распускаются, как всегда случается к концу длинной тренировки.

Всё кажется привычным, знакомым, только от соприкосновения обнажённой кожи проскальзывают искры, каждый приём это желание быть ближе, обнимать, а не отталкивать, они дерутся не ради победы, а ради единения. Неджи теряется. Что делать понятия не имеет, но руки хотят объять её всю, страх отступает перед лицом желаемого.

- П-подожди, - едва слышно шепчет Тентен, Неджи в панике, он не может прекратить, не может остановиться. Но она не отказывает, только показывает, что в маленькой сумке через плечо, с которой пришла, у неё есть презервативы. Она только что в слух не говорит, что готовилась, ждала. Неджи сам додумывает, что ждала его.

Хочется быть таким, как он чувствует, уверенным, умелым, хочется подарить ей всё и сразу, но он лишь перепуганный, нокаутированный гормонами мальчишка. То, что он должен сделать кажется невозможным, все слова кажутся глупыми, Неджи молчит, пока весь трясётся, стараясь понять механизм действия разгорячённого девичьего тела.

Всё случается так быстро, вот были он и Тентен - два разных человека, но стоило чуть придвинуться, надавить, как они слились, стали одним. Тен лишь скривилась, словно это и правда пропущенный удар на тренировке. От потери сознания его удерживают только её руки в волосах и губы на его губах. Неджи знает, что нужно продлить этот момент, но эмоций слишком много, и они приходят всем скопом. Двигаться в ней, быть рядом, так близко, как ни в чём другом, ощущать её доверие, её тепло. Это прошибает тело импульсом. Он не взбирается на вершину постепенно, а валится на неё. Раз и она уже пред лицом, разбивает его о невыразимое удовольствие. Неджи не может сдержать стон. И силы заканчиваются.

Всё кончается ещё быстрее, чем началось. Было что-то, а теперь ушло, прошло, оставляя за собой горечь опустошения. Когда отступает всё, что они плохо контролировали, остаётся осознание своих действий. В глазах друг друга они видят одно и тоже. Дружбе конец.

А без неё они не знают кто друг другу, и не могут решить это так просто. Они расходятся, отворачиваются друг от друга, пока пытаются привести себя в порядок. Неджи знает, что первое слово за ним, он должен исправить хоть что-то, но повернувшись никого не видит. Тентен ушла. Он за ней не пошёл.

Утратив невинность своей дружбы, они стали друг другу незнакомцами.

***

- Всё собрал? - Неджи испуганно вздрагивает, когда раздаётся ровный голос отца. Каким-то чудом он оказался дома, чтобы проводить его. Сын оборачивается, молча показывая рукой на пару сумок и рюкзак, которые берёт с собой. Не все вещи, но самое необходимое, однако, его комната всё равно уже выглядит покинутой. Она напоминает обоим мужчинам Хьюга о другой комнате, другом дне. Неджи знал, что так будет, поэтому тянул с отъездом уже пару дней, у него был выбор, пожить дома до начала занятий или въехать в комнату в общаге заранее. План был свалить пораньше, но с каждым днём Неджи всё больше думал, что мог бы задержаться, а потом, возможно, свыкнуться, жить, как Итачи. - Хорошо.

А потом происходит что-то вот такое, когда Хиаши стоит с этим своим каменным лицом, а Неджи, который когда-то стремился к такому контролю, теряет все его крохи. Сын хочет высказать ему всё, что думает, что чувствует. Слова Тентен, сказанные при последней встрече, когда он всё испортил, зародили в нём сомнения, но шоколадная девчонка, похоже, покинула его навсегда, так что Неджи решил, что сдаётся.

- Да, хорошо, - не получается также холодно, совсем наоборот, гений слышит всю гневную экспрессию своего голоса. Мелькает даже мысль подраться с отцом, просто ради того, чтобы увидеть, как маска робота дрогнет. Но Хиаши всё ещё смотрит, так будто ждёт, когда же сын уже свалит, и это вытягивает из Неджи все силы. Какая-то часть ждала, что отец скажет… что-то значимое, важное, доказывающее, что о нём не будет забыто точно так же, как о других кто ушёл.

- Я могу вызвать Ко, - говорит Хиаши, и в этом Неджи не видит заботы, а только желание выгнать, завуалированное «у меня свои дела, а ты отвлекаешь». Злоба выжигает что-то важное из души, Неджи грубо хватает свои вещи.

- Не нужно, Итачи на машине теперь, он меня подвезёт, - Хиаши больше ничего не говорит, и сын просто проходит мимо, не оборачивается, поэтому не видит, как маска падает с лица отца, как он едва заметно тянет руку, готовый остановить. Но Хиаши краем глаза видит брошенную сыном комнату, этого хватает, чтобы отпустить. Если выбирать, то отец предпочтёт, чтобы Неджи был свободен от этого дома. Этих призраков.

Ханаби быстро обнимает его за шею и убегает, она не в полной мере понимает, что означает его уход, Неджи не настаивает на этом. Он оставляет сумки на улице, долго ищет Хинату, но её нигде нет. Из-за калитки сигналит Итачи, но уйти без прощания с мелкой нельзя. Неджи взбирается на забор, просто чтобы видеть участок соседей и замечает Саске на каменной скамейке, как раз под ним.

- Эй, Саске, ты не видел Хинату? - мелкий Учиха поворачивается, его глаза странно бегают, но это мимолётно, мальчишка берёт себя в руки и смотрит только на Неджи. Откладывает книгу и отрицательно качает головой. - Уверен? - переспрашивает Хьюга.

- Разумеется, - высокомерно отвечает Саске. Неджи уже готов продолжить поиски, когда замечает на земле тень. Это силуэт сидящей на земле девчонки, она слишком близко сидит к забору, поэтому со своего места брат её не видит. - Ей что-то передать? - уточняет Саске, пока Неджи в нерешительности застыл. Выбор сложен, признать, что нашёл её и заставить выслушать прощание, убедить в том, что он их не забудет. Или просто смириться, позволить Хинате сделать этот выбор.

- Передай, - начинает Неджи, но останавливается, - нет, ничего, я скоро сам приду, и тогда скажу всё, что хотел. Пока, Саске.

- Пока, Неджи.

- Пока, мелкая, - тихим шёпотом произносит Неджи, когда возвращается на свой задний двор. Она не слышит, просто сидит прижимая к себе колени, изо всех сил пряча кроссовки подальше.

- Почему не попрощалась? - нахмурившись, интересуется Саске.

- Это временно, - заламывая пальцы, отвечает Хината, - значит и прощаться не нужно.

- Тебе повезло, - возмущается Итачи, когда Неджи появляется на дороге, - если бы ты вынудил меня идти за тобой, то я бы, - Хьюга выгибает бровь, ему очень даже интересно, что бы такого он сделал, - ой, пошёл ты нафиг, думаешь научился драться, так теперь тебе никак иначе навалять нельзя?

- Ну, да, - отвечает Неджи, укладывая сумки в багажник. Итачи передразнивает его, но гению всё видно в зеркале, он усмехается. Несмотря на то, что Хината отказалась принимать его решение, Неджи стоило выбраться за порог, чтобы ощутить прилив сил, это дыхание свободы. Прежде чем сесть рядом с водителем, он бросил прощальный взгляд на дом, куда не придётся возвращаться в конце дня. Неджи ничего не может поделать со своей радостью, ему стыдно за неё, но улыбка сильнее стыда.

- Итак, - начинает Итачи, когда улыбка гения становится шире, а Сото и дурацкие глицинии всё дальше, что через зеркало заднего вида не видно, - хотел бы спросить тебя о том, что чувствуешь в связи с исполнением давней мечты, но есть вещи поважнее. Ты и Тенни, что скажешь? - улыбка тает, теперь Неджи недовольно хмурится.

- А мне нужно что-то сказать по этому поводу?

- Брось, мы хорошо сидели, говорили о том, что нужно сохранить дружбу, а потом вы оба свалили, после чего были в одной компании только раз и тот стал таким неловким, что даже мне было не удобно. Что ты натворил?

- Почему я должен был что-то натворить? - возмутился Неджи. - Может так бывает, не думал об этом? Дружба заканчивается, вот и всё.

- Кто же спорит, - усмехнулся Итачи, - твоя вот давно переросла во что-то большее, но вместо того, чтобы признать это и сделать шаг ты… всё испортил, верно? - Неджи скрипит зубами, но это не прогоняет мысли о том дне, когда они были так близки, когда он касался её, был в ней и…

- Твою мать, Итачи, - бессильно возмущается гений, - обязательно бить по больному снова и снова? Не знаю я кто и что испортил, оба постарались, вот и всё.

- Ебать, - орёт Учиха, так резко выворачивая руль, что их чуть на встречку не сносит, хорошо, что дорога была почти пустой, но пара злобных гудков им в след донеслось.

- Угробить нас решил!? - хватаясь за сердце и приборную панель, кричит в ответ Неджи.

- У вас был секс, - не обращая внимание на возмущение друга его навыками вождения, выдаёт Итачи. Гений мгновенно краснеет в стиле мелкой сестры, пытается что-то невнятно отрицать, но друг уже всё понял, - чёрт, Неджи, ну, как так можно. Когда люди так долго были друзьями, сначала нужно девушку на свидание позвать, а лучше на несколько, чтобы понять, как вы чувствуете себя в новых ролях, в новых отношениях. И только потом переходить к сексу. Не наоборот.

- Ты сам это придумал, - обиженно откликнулся Неджи лишь бы не признаваться в ошибке, но самое хреновое то, что это именно Итачи его поучает, самый безответственный человек на свете, - не могу поверить, что ты так и сделал.

- Чего? - не понимает Итачи. - Ты про меня с Изуми? А, нет, мы переспали в тот же день, как я предложил ей стать моей девушкой.

- Н-н-н-но, - размахивая руками, заикается гений, - ты же сказал, что так нельзя!

- Это вам нельзя, - спокойно поясняет Учиха, - а нам можно, мы же не были такими уж хорошими друзьями. Между нами, всегда существовало некое сексуальное напряжение.

- Бред какой-то, - сдаётся Неджи, все эти тонкости ему ни за что не постичь. Он хочет прекратить эту тему, пока Итачи не стал выспрашивать про подробности, а тут как раз кое-что сумел подметить. - У вас всё нормально? - Итачи резко очень интересует дорога, а не лучший друг. - Ты никогда не говоришь про Изуми так, - Неджи выделяет последнее слово.

- Как так?

- Обычно ты весь загораешься, и выглядишь как натуральный идиот, а сейчас этого нет, - Итачи вздыхает, но он уже долго копит всё внутри, желание высказаться побеждает желание забить и не разбираться в этом.

- Ты знал, что она никуда не собиралась поступать? С самого начала.

- Нет, не знал, и что?

- Да ничего, мне плевать, то есть, не плевать, а я понимаю, что это её выбор, её жизнь, её обстоятельства. Понимаю, что семья наседает, требует, чтобы она начала работать. Хирузен даже предложил ей место своего секретаря, его нынешняя старушка собирается на пенсию. Просто, - он останавливается, не зная, как продолжить. - У меня состоялся очень странный разговор с отцом на тему моей личной жизни.

- В смысле?

- Он, в своей манере, посвятил меня в свои мысли на мой счёт, и туда не вписывается девушка вроде Изуми, он только что напрямую не сказал повстречаться с ней ещё пару лет, а потом бросить, потому что найдётся кто-то лучше. Моего круга.

- Так сваливай, - серьёзно ответил другу Неджи, - серьёзно, ещё есть время подать заявление на музыку, бросишь этот свой бизнес, переедешь в кампус, и никаких вопросов, - Итачи крупными мазками рисует эту картину, но, в отличие от Неджи, он не может бросить младшего брата и мать так просто, тогда отец начнёт отыгрываться на них, напоминая, какие они не идеальные.

- Не заморачивайся ещё и моими проблемами, - улыбается Итачи, - своих вон выше крыше. Ты же собираешься что-то сделать с этой ситуацией, верно? - вопрос заполняет весь салон, но остаётся без ответа. Он не требуется. Друзья погружаются в свои невесёлые мысли.

Взрослая жизнь даже слишком быстро разбила в дребезги их наивные мечты о будущем.
Они не говорят об этом, но знают, что дальше будет только хуже. Их захватит водоворот новизны, из которого трудно вернуться к старому. Они разбегутся, станут далеки друг от друга. Неджи думает о шоколадных глазах, которые может больше никогда не увидеть, и сердце покрывается толстым слоем льда, чтобы не было так больно. Но ещё есть две пары серых глаз, которые всё же точат эту броню, готовые на всё, чтобы проделать в ней трещину.

***

- Спасибо, что вернулся, - шепчет Хината. Они теперь тоже сидят на полу, чуть поодаль от остальных. Между ними есть некая неловкость, будто сказали лишнее, Наруто пытается побороть её в себе, но пока не получается, ему стыдно за свою минутную слабость. - И, что позвонил Цунаде-сама, это очень много значит, для всех нас.

Наруто молчит, он смотрит на её руки, сложенные на коленях, хочет взять их в свои, но наказывает себя, как недостойного. Так много говорил сам с собой о любви к ней, но вот пришлось проверять себя на прочность, а он оказался не крепче сахарного печенья. Хината бы так не поступила, она бы не сломалась, гнулась, гнулась, но не сломалась.

И сейчас она оказывается сильнее, это её рука накрывает его, это она сильно вытягивает шею, наклоняется, чтобы дотянуться до его губ и оставить на губах поцелуй с привкусом горечи. Наруто не нужны от неё слова, чтобы понять - эта горечь о нём, потому что Хината хочет спасти его от самоедства.

- Не нужно никаких сожалений, - вкрадчиво говорит та, чьё сердце он крепко держал в руках, - пусть останутся позади. В прошлом. Хочу дальше просто идти вперёд, признать ошибки и не совершать их вновь. Ты же помнишь, что мы должны сделать?

- Помочь друг другу стать лучше, - Наруто наконец-то улыбается, ему проще наклониться к ней, и поцелуй выходит дольше, слаще. - Хм, - облизав вкус её губ со своих, тянет блондин, - а без сожалений вкуснее, - Хината улыбается, прижимаясь сильнее.

Неджи смотрит на младшую сестру, такую взрослую. Он думал, что всегда мечтал увидеть её прежней, но теперь осознал - нет. Хотелось, чтобы она стала лучше, чем была, чтобы нашла равновесие в жизни. Пока у неё получается сделать это опираясь на Узумаки, но однажды она научится этому сама. Потому что все должны этому научиться. Это не значит, что Наруто ей будет не нужен, просто тогда каждый из них сможет твёрдо стоять на ногах. И не упадёт, лишившись опоры.

Как он сейчас. Нет, сестра станет лучше отца, лучше него. И научит их, как стать такими же. Вернуться к жизни, когда кажется, что душа и сердце изъедены тьмой, когда нет жажды для продолжения. Неджи понимает, что теперь отец, но понятия не имеет, как быть, если Тен к нему больше не вернётся.

Он знает, что рука отца никуда не денется со спины, что Хината будет улыбаться для него, если это потребуется, а Ханаби станет ещё серьёзнее. Неджи видит себя в кругу любящих людей, где его дети всегда будут в безопасности. Если так сложится судьба, то Хьюга сделают, наконец, всё правильно.

Но чем больше он об этом думает, тем больнее становится. В его воображении тают картины, как они с Тен сидят на диване, а дети уснули между ними. Как им становится тесно в одной кровати, когда дети подросли и прикинулись, что увидели кошмар, один на двоих, чтобы хитростью остаться спать с ними. Как он крепко держит Тентен в объятиях, когда видит своего сына и свою дочь на улице посреди зимы. Мальчик помогает маленькой сестрёнке укутывать деревья, чтобы не замёрзли, возвращая что-то утраченное своему отцу. Всё это теряет чёткость, стирается. Он старается сжать руку Тен сильнее, но в его ладони лишь пустота. Её никак не удержать, если так распорядится судьба. Оставляя ему лишь воспоминания о прошлом…

Тогда у него был выбор. Он мог отступить, опоздать, и вероятно сейчас не сидел бы здесь в ожидании приговора, но даже если его любовь уйдёт навсегда, Неджи останется счастлив от того, что она была. Была его. Только его. Навсегда. До последнего вздоха, последнего удара сердца.

***

- Ебашь по троллю, по троллю, да это не тот тролль, идиот, да не понимаю я что ты там несёшь, я тебе говорю по троллю ебашь, ебать, да как по вашему будет тролль, биг скаред финг с этой, как её, с биг хреновина, - Неджи уже пять минут прожигал взглядом орущего Кидомару, своего соседа по комнате, который играл в какую-то игру по сети с игроками из разных стран. Зачем тратил на него энергию и сам не знал, убийца троллей заткнул уши наушниками, сидел спиной, так что все усилия Неджи были напрасными. Но гений всё ещё смотрел, ожидая, что повезёт и голова этого дегенерата, с которым второй год делили комнату, взорвётся, как тролль на экране. - Да! Деднись тролльчина, деднись!

- И ты за одно, - гневно прошипел в спину соседу Неджи, стараясь вернуться к своим учебникам, но разобраться в абсолютных и относительных массовых характеристиках ракеты в такой обстановке было просто невозможно. Хьюга со всей силы захлопнул учебник.

- О, эй, что такое, Джимми Нейтрон, ракета взорвалась ещё на старте, аха-ха, - похрюкивая во время смеха, выдал Кидомару свою любимую шутку. - Не переживай так, уверен у тебя всё получится и ты сможешь вернуться на свою родную планету, - а нет, вот эта была его любимой. - Так, сосунки, теперь идём разорять замок.

Неджи схватил лёгкое пальто, которое сохло на открытой створке шкафа и выскочил из комнаты, пока Кидомару не сказал ещё что-то такое же умное. Его бесил этот парень, который никогда не учился, а только играл, при этом, как не странно, обучаясь чему-то связанному с созданием компьютерных игр. Он с самого начала называл Неджи инопланетянином за желание держать все вещи в порядке и читать всё, что задаётся для самостоятельного изучения. Неджи не тусовался, не отрывался, и этим быстро заслужил звание заносчивого пришельца. А ещё бездушного робота. Последнее было обиднее всего, каждый раз напоминая о Хиаши, от которого он так старался уйти, а в итоге стал точной его копией.

Дождь, зарядивший ещё вчера, закончился, по территории кампуса тут же расползлись группки студентов. Неджи успел полюбить это место, не считая пары людей, всё остальное было именно таким, как он представлял. Технологический Институт Конохи ничем не напоминал ему про родителей, кругом были такие же увлечённые учёбой студенты (не все они были придурками), что-то изобретая, запуская, иногда взрывая прямо на улице. И от дома далеко, ТИК было самым далёким от Сото учебным заведением с программой конструирования ракет.

Да только это всякий раз напоминало, как он далеко от сестёр. В прошлый раз он не выдержал и обвинил отца в том, что он не заслужил маму, разразился скандал, правда, скандалить продолжал только сам Неджи. Закончилось тем, что он убежал из дома, а было это уже семь месяцев назад, в которые он старался отвлекаться всякой ерундой, лишь бы продержаться, не кинуться извиняться перед Хиаши. В этот раз точно получится, он дождётся, когда отец придёт извиняться первый, если хочет, чтобы сын появлялся дома. Но месяцы шли, а Хиаши не шёл.

- Постой, - Итачи поморщился, от отца всего одно слово звучало как приказ, а не как просьба. Сын вернулся в кухню, за столом не было только Саске, который снова где-то зависал с Хинатой. Итачи постарался взглянуть на часы незаметно, он и так уже опаздывал на встречу с Изуми, а разговор с отцом мало того, что может затянуться, так ещё испортит настроение.

- Да?

- Опять встречаешься с ней? - Итачи напряг пальцы, но не позволил им сжаться в кулак. Фугаку прекрасно знал, как зовут Изуми. - Это уже затянулось, я считал, что тебе станет с ней скучно ещё раньше, - Итачи только изобразил подобие улыбки. После окончания школы отец слишком сильно на него повлиял, почти убедил, что Изуми не та, кто ему нужен. Только стоило увидеть эту улыбку, блеск в глазах, который появлялся только для него, поцеловать эти губы, как всё остальное исчезало. Итачи научился не думать о желаниях Фугаку, сосредоточившись на своих, смог увидеть, какая Изуми весёлая и добрая, как ладит с детьми, и пользуется уважением директора. Рядом с ней он чувствовал себя лучше. - Заканчивай.

- Прости? - усмехнувшись, переспросил Итачи, он так задумался о своей девушке, что потерял нить разговора. Микото рвала на коленях салфетку, но по её лицу ничего нельзя было понять. Она мечтала встать и ударить мужа, приказать оставить её детей в покое. Но Фугаку читал её мысли, он давно предупредил, что заберёт Саске, вместе со всем остальным, не позволит Итачи закончить учёбу. Ей пришлось выбирать. И она знала, что поддалась страху, выбирая ошибочно.

- Её не будет в нашем доме, - как самый очевидный факт выдал отец. - И прежде, чем ты что-то скажешь, оставить брата ты не сможешь, идти тебе некуда, когда я оставлю тебя без средств к существованию, ты станешь для своей нищей подружки новой головной болью. Можешь заартачиться и привести её сюда, но ты знаешь, что она услышит всё тоже самое. Как думаешь, она готова к такому?

Итачи давно видел, как приводит Изуми в дом, как они с мамой что-то готовят, как она заставляет улыбаться даже хмурого Саске, только Фугаку никогда при этом не было. Но по щелчку картина превратилась в бесконечную череду издевательств, унижений от отца. Как скоро в такой обстановке Изуми потухнет?

- Я всё сказал, свободен, - он не смог остаться, чтобы проявить характер, просто сразу же покинул дом. Во дворе Хината уже превратила Саске в маленького львёнка, засовывая ему в волосы кленовые листья, которые они не понятно откуда притащили. Девочка была невообразимо привязана к его брату, особенно теперь, когда Неджи бросил её одну. Ещё никогда Итачи так сильно не хотел быть старшим братом Хинаты, иметь возможность просто взять её за руку, перелезть через забор и забыть этот кошмар.

В кармане завибрировал телефон, он ответил не читая, кто звонит. Всё утратило смысл. Ведь он знал, как должен поступить.

- Я тут подумал, - протянул Неджи, словно позвонить другу означало признать проблему, - может есть время, чтобы встретиться? - Итачи молчал, но его дыхание было слышно, разговор не прерывался. - Учиха? Слышишь меня?

- А, да, прости, что говоришь? - голос у друга был странным, но Неджи не хотел выяснять всё по телефону.

- Предлагаю встретиться, - вздыхая, повторил Хьюга.

- Разве мы не встречаемся сейчас? - удивился Итачи. - Ты не идёшь на встречу с Ли?

- Что?

- Оу, - разочарованно протянул Итачи, такой подставы от Тенни он не ожидал, но теперь уже пути назад не было, - бля, я думал, что все собираются, вся старая компания. Рок Ли сегодня возвращается в город, он сказал по секрету Тентен, чтобы сделать сюрприз всем остальным. Я иду к ним прямо сейчас. Думал, что она пригласит и тебя, но… видимо.

- Да, видимо, - ровным голосом ответил Неджи. Итачи совсем не любил, когда он такой. - Ладно, может в другой раз, - добавил Хьюга.

- Нет-нет, - торопливо сказал Итачи до того, как Неджи положил трубку, - я скину тебе адрес, приходи. Она не имела права так поступать, чтобы там между вами не случилось, тем более это ради Ли, а он считает тебя своим лучшим другом, представляешь, как он расстроится, когда не увидит тебя? - гений вынужден был признать, что скучал. Рок возвращался в город, чего там, в страну, за эти два года всего раз, который был уже давно, конечно, Неджи хотел с ним повидаться. - Если не придёшь, то я расскажу Ли, что ты был в курсе, - Итачи отключился, не давая что-то возразить, а следом пришла смс с адресом.

Неджи улыбнулся вывеске, когда понял, что это та самая пиццерия, в которой они праздновали их победу на Кубке. Он заглянул в стеклянную витрину, столиков было не так уж много, так что шумная компания за одним из них сразу бросилась в глаза. Ли, кажется, успел стать выше, а может, так только казалось от того, что расправил плечи, доведя своё тело до совершенства. Неджи сомневался, что теперь смог бы победить его. Изуми и Аяме почти не изменились, разве что стали женственнее, особенно первая, которую делали счастливой отношения с неожиданно хмурым Итачи.

Её гений оставил напоследок. На сладкий шоколадный десерт. Тен смеялась, не сдерживая себя, периодически касаясь руки Рока. Два пучка волос никуда не делись, но сегодня она оставила часть распущенными, подвела глаза и губы блестели от блеска. Всё детское окончательно ушло из облика Тентен, теперь Неджи точно знал, что девушка похожа на свою мать, такая же красивая. И это явно смог оценить парень, который наклонился, чтобы поцеловать её в оголённое плечо.

Неджи легко его узнал, хотя в последний раз видел, когда они были детьми, во время соревнований, он был среди остальной семьи Рока Ли. Ягура, его приёмный брат. Эти бледно-голубые глаза, будто чем-то подсвеченные изнутри, сразу привлекали внимание. Вполне симпатичный для парня, но самое обидное было то, что Ягура казался серьёзным. Неджи легко нарисовал себе картину, на которой он был лишь заменой оригиналу, то есть ему самому. Хорошей идеей было уйти, ведь его и так никто там не ждал, но Неджи уверенно толкнул дверь.

- Неджи! Наконец-то, - первым его заметил Рок Ли, он успел сжать друга в крепких объятиях до того, как гений среагировал. Хьюга сдался, похлопав Ли по спине, но над плечом этого зелёного зверя, Неджи мог легко смотреть на реакцию Тентен. Её улыбка стала натянутой, глаза расширились, не ожидала, но никто не заметил в ней изменений. Кроме тех, кто знал, что она сделала. - А Тентен сказала, что ты не сможешь, - шоколадная девчонка слегка покраснела, непроизвольно отодвигаясь от парня, который сидел рядом.

- Да, - протянул Неджи ровным тоном, издеваясь, - думал, что не успею, поэтому не хотел тебя зря обнадёживать, но потом всё успел и вот я здесь, - Тентен попыталась улыбнуться, но вышло испуганно.

- И это круто, - Рок Ли точно ничего не замечал, пока подталкивал Неджи занять место, конечно своё собственное, рядом с Тентен. - Не верю, что мы все вместе, как в старые добрые, - улыбка Ли заражала всех своим позитивом и открытостью, удержаться от ответной было очень сложно, даже тому, кого называют роботом.

- Это нужно отпраздновать, - предложила Аяме, - как следует, - добавила она, никто не стал возражать. Умяв три большие пиццы, в честь старых добрых времён, компания двинулась туда, где веселее. И где наливают.

- Такеши немного помогает нам с открытием первого додзё, - подсаживаясь к задумчивому Неджи, который битый час вертел в руках один и тот же стакан с невкусным виски, произнёс Рок, - так они и познакомились, я это не планировал, - виновато добавил Ли, оба посмотрели на Тен и её нового парня, которые медленно танцевали, тесно прижимаясь друг к другу. - Я всегда думал, что вы… ну, знаешь, будете вместе и всё такое. Ягура мой брат, но он не потянет такую девушку, как Тен. Только вот, кажется, она смирилась или вроде того, поэтому повелась на его дешёвые подкаты.

- Всё в порядке, Ли, - похлопав друга по плечу, ответил Неджи. - Я сам виноват, а она не обязана ждать, и так долго прождала, но… думаю, это даже к лучшему. Быть с Хьюга, быть Хьюга, поверь, это не принесёт ей ничего хорошего. Я знаю, - Неджи действительно верил в то, что говорил, и смотря на Тентен прощался, отпускал её. Гений осушил стакан, наслаждаясь ожогом гортани. Боль и решимость позволяли ему снова закрываться. Он продолжит ненавидеть Хиаши, но уйти от судьбы стать его копией никогда не будет способен. Каждое светлое чувство, каждое воспоминание с особой тщательностью запирались за амбарные замки, чтобы никогда не быть воскрешёнными. - Сейчас вернусь, - бросил он Року, легко поднимаясь из-за стола.

Аяме не дала ему пройти дальше, затащив в танец, он покружил подругу, но быстро передал в руки Ли, который отозвался на его взгляд. Прошёл мимо задумчивого Итачи, который совершенно не слушал, что ему пытается говорить захмелевшая Изуми, она выглядела мило и нелепо в таком состоянии. По Тен он только скользнул взглядом. Она уже оставалась в прошлом. Одно маленькое усилие и всё будет кончено.

На улице снова пошёл дождь, косые капли сверкали в свете неоновых вывесок. Неджи накинул капюшон, чтобы задержаться на свежем воздухе. Порывы ветка уносили остатки эмоциональной бури, которые ещё пытались встряхнуть его, остановить от ошибки.

- Прости, - Неджи поморщился, она всё усложняла, эта шоколадная девчонка, ей не нужно было идти за ним. - Я думала, что так будет лучше, Ли потом бы встретился с тобой отдельно, никому не было бы неловко или больно. Как лучше хотела.

- Всё нормально, не думай об этом, - произнёс Неджи, даже не обернувшись. Голос не подводил, звучал ровно, безэмоционально, как положено. Как его научил отец, намеренно или случайно. Тентен должна была уйти, понять, что это конец, но она всегда была упрямой. А ещё всегда умела его вывести из равновесия. Схватила за руку, разворачивая. Стоит под дождём в одном платье, которое уже липнет к каждому изгибу тела. Неджи как грузовик сбивает, все установки разбегаются от дикого визга шин, когда водитель ещё пытается не допустить столкновения, но поздно было ещё в первую встречу. Он ругается, пока стягивает с себя пальто, кутая её дрожащее тело в него. Растирает руки и спину, прижимает к себе.

Они целовались однажды, очень давно, в прошлой жизни, но снова встретить её губы на полпути, как вернуться домой. Их синхронность, способность чувствовать друг друга поражает, взрывая в груди фейерверки. Неджи не знал, что можно так сильно скучать по чьим-то губам. Как будет отпускать её, когда воздух закончится он больше не представляет. Нужно перестать её целовать, нужно сказать, что он её любит. Вот и всё, так просто, чтобы больше никогда не отпускать.

- Какого хрена, - Неджи отрывают от неё силой, он сразу готов дать отпор, уничтожить, стереть в порошок, но Тентен уже прижимается к своему парню. Ну, да, точно, она ведь не свободна, не для «долго и счастливо», а так только, для куная в ране, который прокручивает снова и снова.

- Успокойся, Ягура, мы просто перепили, ничего серьёзного, - Неджи уходит, оставляя ей своё пальто. Дождь страдает за него, наполняя холодом каждую частицу. Сердце замедляется, чтобы больше никогда не биться быстро. Не жить. В этот раз Неджи выберет броню сильнее, которая не растает под проливным дождём.

***

Притворяться роботом он смог только в первые пару недель. Потом пришлось загонять себя учёбой, но хватило только на месяц, а после ещё трёх месяцев бесцельного существования Неджи решил, что готов пойти к Хиаши, чтобы спросить, как чёрт возьми он это делает. Как убил все свои чувства и эмоции, пусть убьёт и его.

Дни похожи один на другой: беспокойные сны, опостылевшая учёба, не приносящая удовольствия, механические действия. И только несколько часов посреди ночи, когда он чувствует себя живым. В это время он лежит на спине, пялится в потолок и думает о Тентен. Перемалывает все воспоминания о ней, видит сны наяву. Она приходит и улыбается, говорит то, что он хочет услышать. А потом приходят реальные сны, в которых она уходит с другим. И так Неджи бегает по этому кругу, не в силах его разорвать.

Ровно в середине зимы происходит то, что выбивается из привычной рутины. Неджи уже не может ждать, когда наступит его время страдать по Тен, нет, конечно, у него всегда такое время, но это официальные часы, когда он не сдерживается. Практически на границе этого времени в его комнату заваливается пьяный Итачи. Друг знает, что его сосед уехал домой на каникулы.

Учиха выглядит ужасно, Неджи даже думает, что хуже, чем он сам, что казалось не реальным. Он сбивчиво рассказывает что-то про отца, ультиматумы, своё бессилие. Из этого пьяного бреда Неджи понимает только одну фразу, которая отзывается болью даже в его сердце.

- Мы с Изуми расстались, - это не может быть правдой, хоть кто-то должен быть счастлив, а иначе, что это за мир такой, в который их закинули. Смысл их существования, выходит, сплошные страдания? Неджи укладывает Итачи на кровать соседа. И не спит всю ночь, пропускает своё время с Тентен. Просто сидит и смотрит, как Итачи плачет во сне, слёзы текут так же ровно и легко, как он дышит, погрузившись в крепкий сон. Неджи даже кажется, что друг видит сон о счастье, а не наоборот. Он ещё не знает, но это остатки прежнего Итачи разлагаются у него в комнате. Больше он не будет прежним. Разве что изредка в этих чёрных глазах будет взрываться прежнее озорство. Остальное станет лишь тенью.

Но пока не настало утро Неджи боится только своего превращения. В призрака, в тень, в отца, во всё сразу. Поэтому, когда у друга на тумбочке оказывается минеральная вода и таблетка аспирина, гений уходит. Он идёт не останавливаясь ни на секунду, чтобы сомнение не успело его остановить. Даже перед входом в лавку не задумывается, а просто дёргает на себя дверь. Звякают сюрикены, повешенные над дверью вместо колокольчиков.

Лавка Такеши стала другой, но ненамного, кунаи всё ещё на своём месте. Неджи идёт к знакомой витрине, тех с цветами на рукоятке уже нет, но есть другие, обвязанные красной нитью. Он слышит, что на зов колокольчика кто-то выходит, шаг лёгкий. Это она. А он стоит спиной, волосы убраны под шапку, другое пальто и шарф, закрывающий половину лица.

- Добрый день, вам что-нибудь подсказать? - Неджи улыбается, его вариации её голоса была такой жалкой подделкой. Хочется обернуться, раскрыть себя, но она может сбежать, лучше подманить поближе.

- Да, вот эти кунаи, - голос звучит приглушённо через шарф. Её поступь становится ближе, приносит аромат настоящего шоколада и корицы. Тентен открывает витрину, заботливо достаёт кунаи с красной нитью.

- Отличный выбор, - восхищённо произносит Такахаши. А Неджи смотрит только на неё.

- Да, я знаю, - громко отвечает он. Тен чуть не роняет кунаи, вовремя прижимая их в груди. Она так напугана, словно он явившийся к ней призрак. - Заверни мне эти бесполезные штуки и себя, - избавляясь от шарфа и шапки, уверенно говорит Неджи.

- Что сказал? - страх перевоплощается в негодование. - Ах, ну, да, простите, ты ведь предпочитаешь всё делать своим грёбанным телом, оружие ведь для слабаков, в нём нет чести и бла-бла-бла. Ну и отлично, вот и хер тебе, а не мои кунаи. И, что там тебе ещё нужно было? - Тен старается вспомнить, что ещё сказал Неджи. - Короче, и это тебе тоже… тоже… ч-что… постой, - она отступает на шаг, но гений не даёт опомнится или убежать дальше, грубо хватает за руку, притягивая к себе так, что кунаи зажимаются между ними, хорошо, что на них прозрачные чехлы. - Ч-что ты…

- Ой, заткнись, - возмущается Неджи, прежде чем атаковать её приоткрытые губы. На них вкус какао. Это окрыляет. Дальше будет ещё больше. Она будет всё время рядом, разная, но вся его. Даже конец света не заставит его отступить. Скажет, что любит другого, он будет драться с ним, закопает в землю. Скажет, что слишком хороша для него, он станет идеальным. Всё, что не пожелает он положит к её ногам.

- Что это… значит? - покачиваясь, когда Неджи её отпускает, спрашивает Тентен. - Тебе нужны кунаи или нет? - гений усмехается, шоколадная девчонка похожа на пьяную.

- Мне ты нужна, - говорит Неджи, кажется слишком грозно, словно угрожает, а не в любви признаётся. - Кунаи можешь тоже взять, если они тебе нужны, - Тентен только хлопает глазами и беззвучно шевелит губами.

- То есть, - медленно, будто по льду талому ступает, начинает Тенни, - ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь?

- Нет, - категорично отвечает Неджи. Такахаши от этого заявления готова хлопнуться в обморок, выглядит она во всяком случае именно так. - Я хочу сказать, что люблю тебя. Подмечаешь разницу? - Тен кивает головой, но кивки быстро переходят из утвердительных в отрицательные. Неджи вздыхает. - Ничего, у нас ещё вся жизнь впереди, однажды поймёшь, - поцелуи она понимает лучше, а когда улыбается в его губы и переворачивает табличку с «открыто» на «закрыто», даже гений догадывается, что быстро ей всё объяснит.

***

Неджи улыбается своим воспоминаниям. До сих пор поверить не может, что набрался тогда смелости, чтобы признаться. Он резко перестаёт горбиться и садится прямо. Рука Хиаши падает с его спины, но это ничего, теперь Неджи знает, что он никуда не денется. Они наладят то, что разладилось, как бывало с маминым пианино. Важнее то, что всё не может закончиться вот так. Они ещё ничего не успели сделать. Неджи обещал ей всю жизнь, а значит Тен не отстанет, пока не получит обещанное. Этот заряд уверенности такой неожиданный, но гений пытается как можно скорее передать его всем остальным, нужно заставить их верить так же сильно, как верит он.

Неджи поднимается на ноги, чем пугает всю семью, но сейчас он всё исправит. Нужно только объяснить им, что всё будет хорошо. Только он не успевает даже слово вымолвить, когда по коридору, что за красной линией, движутся уставшие, тяжёлые шаги. Всё замирает. Шаг, как ход секундной стрелки, обратный отсчёт до полуночи. До начала и конца.

Кацую не пересекает красную линию, остаётся за ней. Она снимает маску и молчит.

Потому что бывают такие моменты, когда всё понятно без слов…

Неджи оседает на своё место рядом с отцом, он позволяет слезам капать на пол больницы, как проливному дождю в тот день, когда он ушёл. Хиаши тянется к нему рукой, и сын поддаётся, наклоняется к нему, позволяет себя обнять. Неджи рыдает на коленях отца. И так…

замыкается круг.

***

Хината давно полюбила носить чёрное, никогда не связывая этот цвет с чем-то печальным. И сейчас облачалась в него, как в свою собственную броню, покрепче любого кевлара. Хината видела часть своего отражения, понимая, что не изменяет себе, оставаясь собой. Ей бы понравилось, она бы оценила. Этот чёрный, который несёт в себе частичку теплоты от сердца Хинаты. И рисунок коробки посреди чёрного полотна. Та самая, из фильма «Семь», в котором нашли голову. Хината даже усмехается, когда проводит бледными пальчиками по словам: «Мы жалкие марионетки. Мы не то, что было задумано». Глубину этой фразы она бы тоже оценила.

- Пора пойти попрощаться, - говорит Хината своему отражению, накидывая на чёрную толстовку анорак ещё более насыщенного чёрного цвета. Хьюга не застёгивает его, чтобы не прятать принт, остаться собой, а может стать лучшей версией себя. Той, кому больше не страшно, кто готова идти вперёд.