Отвергнутые. Глава 27

Глава 27. Искусство золотого шва.

***

Вокруг так много цветов. Намного больше, чем Хината ожидала, хотя понять этого не может. Нет ничего удивительно в том, что так много людей будут скорбеть о её потере. Хината медленно движется по проходу за чьей-то широкой спиной, пальцы впиваются в венок, который она несёт для неё. Он почти весенний. Только несколько лепестков опадают прямо на пол храма.

Когда подходит очередь, всё становится даже слишком реальным. Хината рада, что столько людей положили ей на лицо и плечи свои цветы. Тугой ком отказывается пропускать воздух, но Хьюга обещала себе не плакать. Ей хочется, чтобы радость, сопровождающая ту, кто ушла, при жизни, осталась и сегодня рядом. Хината находит место на левом плече. Её почти весенние цветы идеально вписываются. И она улыбается.

Под умиротворяющие сутры и ароматы благовоний Хината закрывает глаза, вспоминая всё, что будет хранить в памяти. Моменты, в которые довелось её узнать. Она улыбается такой удаче, пока смиренные монахи нарекают её другим именем.

Эцуко. Радостный ребёнок. Ей подходит. Хотя, Хинате немного жаль, что больше не удастся позвать её обратно по имени. Никто не отзовётся, а кажется, что ещё столько слов между ними не были сказаны. Но Хьюга старается помнить о ком-то новом, о радостном ребёнке, даже когда увозят гроб, чтобы сжечь тело.

Её брат кажется резко состарившимся, хотя раньше никогда не поворачивался язык его в этом заподозрить. Но сейчас всё его одряхлевшее тело трясётся, рука, лишённая сил, едва прижимает к себе красивую блестящую урну - внутри всё, что осталось от той, кто была с ним рядом всю жизнь. Наверное, он и сам это понимает, потому что силы вдруг находятся. Руки обретают упрямую хватку, как бывает у детей, когда они не желают расставаться с игрушкой, которая им не принадлежит. Он не отпустит, сказал, что оставит на полке над головой. Иначе просто не сможет. Хината это поняла, даже где-то приняла, хотя не может отделаться от ощущения горечи - хотелось, чтобы все увидели её свободной. В последний раз помахали рукой и отпустили куда-то далеко, где она сможет смеяться сидя на облаке.

Хината сразу ощутила их присутствие, они подошли со спины, специально соприкасаясь с ней плечами и безвольно повисшими ладонями, костяшки пальцев едва тёрлись друг об друга, когда руки непроизвольно покачивались, толкаемые поднявшимся ветром. Она улыбнулась, чуть наклонив голову, позволяя хитрому ветру потрепать ещё и её волосы, только после этого заглядывая по очереди в глаза членам своей команды. В каком-то смысле, это был их путь, так что дальше они шли вместе. Хината решилась переплести свои пальцы с их, окружая себя поддержкой друзей и отдавая свою им.

Наруто оставался в стороне, наблюдая за тем, как Хината, Гаара и Сай исчезают вслед за сгорбленной спиной и урной с прахом. Он не считал, что знал её настолько, чтобы последовать за ними, поэтому остался на улице. Ветер взбесился, разгоняя уже по-зимнему холодный воздух, но Узумаки отказывался быть слабее Хинаты, так что из упрямства не застёгивал куртку, но капюшон набросил, пока уши не отвалились.

- Думаешь, она в порядке? - тихо спросил Киба, появившийся в составе всей шайки. Наруто подышал на заледеневшие пальцы, чтобы выиграть время, прежде чем отвечать. С тех пор, как они покинули больницу, он мало что понимал, а Хината не торопилась объяснять. - Я имею ввиду всё случившееся и вообще…

- Я понимаю, - заверил Наруто друга и тяжело вздохнул, выпуская из-под капюшона струю пара. - Не знаю. Правда. То есть, кажется, что она хотела порадоваться, но потом не поняла, как она может и просто… стала жить дальше. Я пытался, правда, много раз. Разговорить, спросить. Пока молчит, но может после сегодняшнего что-то изменится. Всё, что я знаю, - Наруто повернулся к друзьям, скидывая капюшон с головы, чтобы они видели его улыбку и честность в глазах, - что ей бы не понравились ваши постные лица. Вам пока везёт, что Хината не заметила того, как вы все поставили свои жизни на паузу.

- Ну, я пытался что-то сделать, - почесав щёку, пробурчал Киба, - но как-то это было…

- Не так, - закончил за него Шикамару, затягивающийся сигаретой, которую решил, что может себе позволить. Как не выкурить одну на похоронах? - Кажется, что, раз кто-то из нас стоит на месте, то нам всем нужно остановиться. А как только все смогут продвинуться дальше - тогда и жизнь возобновится.

- Идут, - тихо произнёс Чоджи, кивая в ту сторону, откуда ждали возвращения ребят.

Наруто тоже обернулся туда. Хината держала под руку сущего старика, Узумаки не таким его запомнил в прошлый раз. Он избавился от ноши, но это явно была только ноша реальная - от метафорической, возможно, он никогда уже не избавится. До тех пор, пока не последует за ней, так точно. Гаара и Сай следовали по пятам. Наруто заметил, что они идут шаг в шаг с Хинатой. Будто они тренировали и это тоже. Хотя, кто знает, от Гая всего можно ожидать. Но эти трое точно были командой, их синхронность была даже слишком заметна. Казалось, что стоит сейчас из-за деревьев показаться целой толпе бойцов Якудза, как Хината, Гаара и Сай встанут против них плотным кольцом.

Хината проводила её брата до одного из столов, которые расставили ради такого события на улице, чтобы все немного взбодрились, шепнула, что сейчас вернётся и направилась к шайке, а то парни смотрели на неё уж слишком обеспокоено. Её телохранители остались на месте.

Наруто улыбнулся, когда Хината подошла совсем близко.

- Крутой принт, - усмехнулся он. Хьюга ответила такой же улыбкой, её бледные пальчики потрогали слова на кофте, вспоминая ту первую встречу.

- Она точно была незабываемая, - невпопад ответила Хината, комментируя собственные мысли. И тут же слегка порозовела, когда поняла, что парни её слышали. - Простите, задумалась. Это я про нашу первую поездку сюда. Хорошо, что мы не остановились на ней, а продолжили их навещать. Не представляю, - в её голосе мелькнула боль, смешанная с облегчением и чувством вины, - как Эбизо справился бы сейчас один. Чиё была для него всем. Столько лет бок о бок… не могу себе представить.

Наруто подумалось, что представить она может. И это облегчение, которое она испытала, смотря на страдания старика, касалось её собственной ситуации. Как и чувство вины, рождённое при мысли, как она счастлива, что не присутствует на похоронах кого-то другого.

Хината обернулась на старика, которого оставила за столом одного, и мгновенно вернула внимание друзьям. Было немного странно наблюдать за её неуверенностью в такой простой просьбе, но Наруто ждал до последнего, вынуждая её пользоваться словами. Пусть даже в такой мелочи.

- Не против подойти? - пряча руки за спину, спросила Хината. Никто не видел, как сильно она сжимала костяшки, спрятанные от друзей. Она бы, разумеется, поняла их желание уйти или просто отказаться, к тому же, последние события и так заставили шайку оберегать её особенно тщательно - не хотелось обременять друзей ещё сильнее. Но как же Хината хотела, чтобы они продолжали быть рядом. - Я сказала Гааре и Саю, что ненадолго, так что…

Она расцепила кулаки, чтобы неопределённо махнуть себе за спину, указывая обратное направление большим пальцем. Её слова повисли в морозном воздухе, а вся картина происходящего будто зависла, отказываясь демонстрировать следующий кадр.

- Конечно, - движение вернулось вместе с таким простым ответом Кибы, который успел прижать Хинату к своему боку, по-хозяйски водрузив на хрупкие плечи тяжёлую руку, раньше, чем она успела опомниться.

Наруто замыкал процессию, поражаясь, как стройно друзья расставились по обе стороны от Хинаты, окружая и защищая, даже если до конца не понимали от чего они могут оберегать кого-то вроде неё. Узумаки нежно улыбнулся голой земле под ногами, гордясь собой, что начал понимать, как это работает - как та, кто способна вырубить громилу, нуждается в паре дружеских плеч, что будут просто… рядом.

Она оглянулась поверх руки Кибы в тот самый момент, когда Наруто поднял глаза от земли, намереваясь снова смотреть только на неё. Их взгляды пересеклись и Наруто было плевать, что видны только серые, как хмурое зимнее небо над его головой, огромные глаза, он знал, что её губ коснулась робкая улыбка.

-… а она только смеялась, никогда не позволяла себе серьёзно относиться к жизни, - напоминая, где они находятся, раздался трескучий голос старика Эбизо. Наруто мгновенно устыдился своих отвлечённых мыслей, а Хината уже отделилась от шайки, усаживаясь на стул рядом. Её маленькая бледная ладошка казалась полной жизни и силы, когда накрыла морщинистую подрагивающую руку кукольника.

Наруто с трудом проглотил ком, застрявший в горле, и поспешил отвернуться, предпочтя смотреть на других стариков, перемещающихся по территории «Небесной палаты», как призраки - будто ожидая, чья дальше очередь. Узумаки поёжился, всё же плотно застёгиваясь: и от ветра, и от мыслей, и от странного чувства обречённости, витающего повсюду.

- Такая она была, - снова заговорил Эбизо, - моя сестрёнка, - Хината сомневалась, что он способен сейчас воспринимать близость других людей, казалось, что старик даже не чувствует её руку, а говорит не с кем-то, скорее, сам с собой. Хьюга не мешала ему выговариваться, оставаясь рядом для себя. Она всматривалась в необычные рисунок глубоких морщин и пигментных пятен на руке Эбизо, отгораживаясь и в то же самое время отчаянно впитывая в себя чувство свободы от того, что эту ладонь никак нельзя спутать с сильной ладонью брата, за которую она всегда так крепко и отчаянно цеплялась в детстве. Хината знала, что рассталась бы со здравым рассудком, если бы пришлось так держать Неджи.

- Выходит, - резко продолжил Эбизо, на этот раз поворачивая к Хинате свои мутные старческие глаза, - мы больше никого не разыграем? Никаких шуток? Если я теперь же спрошу её: ты что, померла, сестрёнка? - Хината только слегка раздула ноздри, когда его рука со всей силы впилась в её ладонь - не хотелось выдавать свою ничтожную боль, над которой душевные страдания Эбизо только посмеялись бы. - Никто не ответит, потому что… потому что… ч-т-о… это правда?

Хината не представляла какая ложь могла бы спасти старика от реальности. Поэтому сказала всё как есть.

- Да.

Эбизо всхлипнул, даже не стараясь сдерживать крупные капли слёз, которые быстро стекали по бороздам глубоких морщин. Хината продолжала держать его за руку, отчего-то зная, что парни давно смотрят в другую сторону. Она их не винила - справиться с чужим горем часто сложнее, чем со своим. А у неё была крепкая шкура. Впервые Хината испытала искреннюю благодарность к Хиаши из прошлого. Отец умудрился привить им эту ненормальную стойкость, и каждый его суровый урок она заставляла себя учить по новой.

У Хинаты уже выстроились в голове необходимые тяжёлые слова. Они не были правильными, когда произносились детям, но, возможно, пригодятся старику, для которого она желала лучшего, чем доживать свои годы в водовороте скорби. И Хината произнесла бы их, если бы не отвлеклась на пару хмурых голубых глаз, буквально вгрызающихся в её профиль. Умел ли Узумаки просто смотреть? Сейчас Хината не могла вспомнить, потому что каждый взгляд вспоминался слишком особенным.

Наруто хмурился от того, насколько сурово прозвучало её «да». Он слышал достаточно подобных интонаций с тех пор, как узнал всё семейство Хьюга. Но его Хината была иной. Сильной - да, безусловно, порой до того, что забывала - теперь можно не закрываться от мира, теперь рядом он, а значит, можно быть слабой. Узумаки прекрасно знал, что Хината считает сложные противоречивые эмоции своим криптонитом, да только дурочка совсем забыла - она Чудо-женщина, а у амазонки нет никаких слабостей (кроме горячего парня, мысленно добавил Наруто, довольный тем, что и тут можно поставить галочку - есть).

Хината едва заметно кивнула, может, своим мыслям, может, невысказанным словам, которые прочла в лице Наруто. И, когда снова повернулась к Эбизо, знала действительно правильные слова, так необходимые старику.

- Расскажите, - мягко, но с долей твёрдой требовательности начала Хината, - как это было? Что это за удивительная жизнь, когда ты брат такой необыкновенной сестры?

- Рассказать? - растерялся Эбизо, будто тоже ожидал, что Хината попросит его быть сильным и постараться представить, что рядом не будет пустой кровати, что за столом он не будет сидеть один, да и душа его вовсе не раскололась на две половинки.

- Конечно, - заверила его Хината, открыто улыбаясь. - А вы думаете зачем мы сюда приходили всё это время? - хитро спросила она.

- Ради малинового желе, - блаженно протянул Киба, причмокнув в конце фразы, ощущая привкус популярного среди стариков лакомства. Даже Эбизо поддержал дружный смех шайки, вызванный таким откровением. Старый кукольник сам не понял, как вдруг решился позволить себе порадоваться.

- Тут с Кибой не поспоришь, - прежде чем начать говорить, Хината одними губами сказала растрёпанному шатену «спасибо», - но желе - это цель номер один. А все остальные цели - ваши истории.

- Ох, - растрогано произнёс Эбизо.

- Я знаю, насколько это больно, когда понимаешь, что пустующий стул уже никто не займёт, - Хината говорила откровенно, почти не страшась, что друзья её тоже слушают. Перед мысленным взором возникла банкетка, стоящая рядом с пианино. - Конечно, всё будет иначе теперь, когда Чиё-сама не может говорить сама за себя, но её истории всё ещё живы. Живы в вас! - с непривычной для себя горячностью добавила Хината, цепляясь за руку старика, которая, так казалось школьнице, вновь наполняется силой. - Мы будем здесь, чтобы вы говорили о ней, и Чиё-сама будет снова возвращаться к вам.

- Мы будем помнить о ней, - добавил до этого хранивший молчание Гаара. Хината обернулась на демона, тот кивнул - лишь слабое движение головой - но в нём был некий скрытый смысл, который заставлял душу Хинаты наполняться благодарностью.

- А значит ни она, ни вы не умрёте, пока живы все мы. И наша память, - Хината едва проглотила комок в горле, так мудро, но так жизнеутверждающе смог сказать эти слова Сай. Наверное, подумала она, никто другой бы так не смог. Сай заново познал эмоции, которые для многих кажутся чем-то обыденным, само собой разумеющимся. Он действительно учился чувствовать, и сделал это блестяще, не позволяя даже малым крохам затеряться в повседневности мыслей и чувств.

Хината покачала головой, вытряхивая тупую и обжигающую мысль, что могла убить этот момент ещё в зародыше. Как же она могла забыть, что даже Хиаши стал теперь иным? Хорошо, что… тут её мысли застряли, отказываясь развиваться в направлении голубоглазого блондина, который стоял на своём прежнем месте и удивлялся изменениям, которые произошли в двух самых странных парнях в школе. Вместо этого, Хината пообещала себе подумать о нём, когда останется одна. А сейчас вернулась к старику, плачущему навзрыд от слов группы школьников. Только это были слёзы признательности и, когда они немного высохли, Эбизо был готов начать.

- Приготовьтесь, - хлопнул в ладоши кукольник, - а лучше вообще пристегнитесь. История будет смешной, но порой с грустинкой. И с неожиданными, резкими поворотами. А уж столько в ней будет откровенности! Сестрёнка любила мужское внимание, - хитро сказал Эбизо, подмигивая Шикамару, - щедро одаряя своих поклонников фонтаном диких страстей.

Наруто с трудом скрыл смех за кашлем, подталкивая офигевшего Шикамару в плечо.

- А чего я-то сразу? - не понял гений. Что было для него состоянием непривычным.

- Так я же любителей страстных женщин сразу узнаю, - посмеялся Эбизо, смущая юного умника. Шикамару, который навещал этих любителей страшных розыгрышей почти так же часто, как своего старика-камикадзе, разумеется, видел снимки молодой Чиё-сама, но смутило его не то, что он при словах о «страстных женщинах» начал думать про фотки старушки. А кое-что совсем другое. Одна крохотная, но до черта громкая мысль о горячем песке и солёно-сладкой коже, покрытой песчинками и капельками пота. Нара ещё в первый раз решил, что Чиё чем-то неуловимо напоминает ему о Темари, так что понять его смущение совсем не сложно. К сожалению для гения, остальным это тоже не составило труда. Особенно Узумаки, чей вид буквально орал, что ещё не раз припомнит это. Пятая точка Шикамару, отъявленная не любительница приключений, уже предвкушала целый марафон шуток про старушек. Иметь друзей так проблематично.

- «Речи бабулек подрывали боевой дух противника не хуже свиста стрел», - видимо решив, что негоже оставаться единственным молчуном, высказался Шино, поднимая новый взрыв смеха. Наруто прикрыл глаза пальцами, ему было и смешно, и стыдно. Хотя блондин радовался, когда эти приступы смеха привлекали внимание стариков вокруг. Сразу становилось как-то живее что ли. Окружающие только и ждали, когда Эбизо позволит им насладиться очередным будним днём, в который им посчастливилось проснуться живыми. Наруто начинал догадываться, что у старости совершенно иное отношение к смерти.

- Парнишка он странный, да? - беззлобно поинтересовался Эбизо, глядя прищуренными глазами в скрытые за чёрными очками глаза Шино. - Кстати, о странных парнишках, - встрепенулся старик, не дав Абураме козырнуть ещё какой-нибудь цитатой, - я вам рассказывал о том, как сестрёнка впервые встретила трансвестита?

Шайка приготовилась плакать от смеха, когда все ответили дружным: нет.

***

«Не хочу даже представлять, как справился бы с этим без тебя, Мей», - его голос, такой тихий, от чего до одури интимный. И предназначен только для неё. Для такой любительницы дорогой показухи, когда всё должно быть идеально и подобрано со стилем, Теруми плевать, что этот разговор произошёл в больничном кафетерии, куда она тайно проникла, когда Хиаши смог уделить ей время.

«Спасибо, что рядом сейчас», - смотрит прямо в глаза. Да чёрт возьми! Люди давно разучились так смотреть друг на друга, потому что сразу хотят спрятать все свои грязные секреты. Но этот тяжёлый взгляд серых глаз заставляет её сердце сжиматься от невыразимой тоски. Просто сидеть так вечность: Хиаши смотрит на неё, а его сильная рука накрывает её потряхивающиеся от переизбытка эмоций пальцы. Они оба так сильно тогда склонились над простым пластиковым столиком, что со стороны должны были напоминать целующихся. Видит ками Мей Теруми отчаянно этого желала, слишком часто облизывая пересохшие губы.

Она знает, что и сейчас так делает. В голове от этого сплошной сумбур. А Хиаши Хьюга из её воспоминаний продолжает говорить, заманивая в свои сети благородной мужественности, с которой Мей никогда раньше не сталкивалась.

«Мне не найти слов, достойных тебя, Мей Теруми», - блузка становится слишком тесной, когда она глубоко дышит, вспоминая очередную фразу, так ласково брошенную ей. А серые глаза всё прикованы к ней. Разве в них есть ложь? Ни намёка. Но тогда что это всё означает? Теруми понятия не имеет, поэтому так сильно сжимает между пальцев карандаш, что тот натужно трещит готовый сломаться пополам. Как и сама Мей, если не узнает правду.

«Не уверен, что в моём возрасте это всё ещё актуально. Но ты - мой лучший друг».

- Пиздец, - резко произносит Мей, когда доходит до самой противоречивой реплики. Да кто, мать твою, говорит такое, когда уже наговорил вещей, которые практически прямо заявляют: ты, конечно, психованная, но ты мне нравишься. «Лучший друг? В твоём возрасте, Хьюга, это звучит как оскорбление. Тем более в отношении такой секс-бомбы, как Мей Теруми!», - злобно доламывая карандаш, кричит в своих мыслях рыжая. - Даже полный пиздец, - добавляет она.

- Э-э-э… Мей, ты уверена? Может не стоит относиться к этой идее так категорично. Смотри, у Шизумы тут всякие красивые графики и диаграммы. Он привёл убедительную статистику. Система прижилась во многих организациях, даже в тех, которые куда крупнее нас, - Теруми моргнула, сомневаясь, что Чоуджиро, сидящий по правую руку от неё, настоящий. Только вот, сколько ни моргай, а его умоляющие глазищи, спрятанные за стёклами очков, никуда не девались. Тогда-то Мей и вспомнила, что сидит на совещании. Повезло ещё, что только со своим отделом. Она обвела медленным взглядом всех собравшийся. Последним оказался слегка ошарашенный Шизума. Как всегда, с идеальными волнами тёмным волос и улыбкой обманщика. Рукава его синего пиджака были чуть закатаны, обнажая тонкие длинные руки.

- Хм-м-м, - многозначительно протянула Теруми, вспоминая, какой эффект это производит, когда так делает Хиаши. Зря, конечно, ведь тут же снова отвлеклась на воспоминание о его запахе, окутавшем её во время того разговора в больничном кафетерии. Бедный Шизуна и яркая диаграмма, на фоне которой он стоял, канули в туман любовной дымки, окутавшей его босса.

- Присмотрись получше, - снова встрял Чоуджиро, размахивая руками, - всё убедительнее некуда! Тут у меня ещё статистика, а тут последние расчёты, - первый помощник принялся тыкать ей в лицо стопки бумаг. Мей только сейчас поняла, что так он старается показать свою поддержку идеи Шизумы. Если бы все на них не смотрели, то Мей точно посюсюкала Чоуджиро. Это же так мило. - Я пытаюсь сказать, - громко продолжил он, не намереваясь сдаваться, - что за эту идею множество реальных фактов, которые можно проверить, измерить, а ты… ты… просто использовала неприличное слово!

За длинным столом воцарилось гробовое молчание. Все выжидающе смотрели на Мей. А у неё даже не получалось незаметно бросить взгляд на бумаги, лежащие перед глазами: слишком палевно, как сказал бы Наруто. Да ещё Шизума стоит неудачно, перекрывая данные, из которых она могла бы сделать вывод… Ай! Кого Теруми пыталась обмануть - она даже не помнит, как заняла свою место за этим столом. Чего уж говорить о прочем. Оставалось только призвать на помощь всю свою смекалку, которая помогла ей оказаться на этом самом месте.

- Что же, - медленно начала Мей, поднимаясь со своего места. Для пущей убедительности. Она оправила блейзер, застёгнутый на одну пуговицу, и повиляла попой, чтобы юбка села удобнее. - Ты, безусловно, прав, Чоуджиро. Вы все проделали блестящую работу. Я вижу, как тут всё убедительно. Графики такие… яркие и точные… Но! - резко поднимания указательный палец вверх, громогласно заявила Теруми. Это всегда работает: говоришь громко, и все думают, что это что-то важное. - Вот ты распинаешься, что в других организациях эта система прижилась. И что?

- В каком смысле? - от выражения лица, которое скорчил её помощник, его очки оказались на самом кончике носа.

- В самом что ни на есть прямом, - Теруми даже умудрилась разочарованно покачать головой, как бы говоря, что ожидала от парня большего. Она вышла из-за стола и отправилась в путешествие вдоль ряда кресел, сотрудники оборачивались на неё. Ещё одно правило: ходи - это отвлекает людей от твоих слов, они куда охотнее начинают думать зачем ты вообще это делаешь. - Чем мы хуже? - гордо вопросила Мей, вставая перед Шизумой. - Я вижу перед собой невероятно умных и амбициозных людей. У вас колоссальный потенциал, так почему? Почему! Вы предлагаете мне чью-то систему, а не придумываете что-то своё - оригинальное? Применить что-то рабочее! Пфф, это так просто. Нет! - Теруми совсем разошлась, жестикулируя и играя с интонацией голоса. - Я хочу, чтобы где-то в другом месте собрались такие же люди и сказали: а давайте сделаем, как «Бьякуган»!

Три секунды висела всё та же тишина. Но потом она взорвалась голосами сотрудников, наперебой убеждающих её и самих себя, что могут свернуть горы.

- Спасибо, Мей, - принялся трясти её руку Шизума, - это было так вдохнавляюще! Именно то, что нам всем нужно.

- Ну что тут скажешь, - улыбнулась рыжая, - поэтому я - босс.

Она пожала ещё не одну руку, прежде чем стол опустел. Как и её кабинет, в котором он располагался. Мей вернулась за свой обычный рабочий стол, расстегнула пиджак и с удручённым видом уставилась на бумаги. Работать совсем не хотелось.

- Мей, - рыжая подняла голову, обнаруживая, что Чоуджиро всё ещё не ушёл. Помощник поправил очки, их стёкла блеснули отсветами зимнего солнца, заглянувшего в её окна. Выглядело как в лучших традициях суперзлодеев. - Ты ведь ничего не слышала, верно?

- Ни словечка, - улыбнулась ему Теруми.

- Вот это да, - покачал головой Чоуджиро, - а ты и правда гений, когда речь заходит про поиск выхода из сложных ситуаций. Тебе, кстати, об этом кто-нибудь говорил?

- Сегодня ты первый, - заносчиво задирая нос, заявила Мей.

- Я рад, что ты мой босс, - вдруг выдал Чоуджиро, и тут же удалился, оставив Теруми с опешившим выражением на красивом лице.

Она усмехнулась. Комплимент поднял настроение, но не прибавил желания работать. Мысли так и мешали. Да ещё эти слова, на этот раз слова Чоуджиро. Правда ли, что она может найти выход из любой сложной ситуации? Мей тяжело поднялась и подошла к широким окнам. С четырнадцатого этажа открывался не такой уж завораживающий вид на такие же четырнадцатые этажи. Или всё дело в её настроении.

Теруми не помнит, чтобы была в такой ситуации раньше. Обычно, если ей нравился мужчина и она его хотела - просто брала. Хиаши Хьюга, определённо, был мужчиной, которого она хотела в единоличное пользование. Только в это простое уравнение со всеми известными вмешивалось ещё одно, которое ходило с кольцом на пальце. А Мей даже не хотела бы, чтобы Хиаши вдруг бросил эту девчонку, потому что поняла, что влюбилась в него и поэтому тоже. Из-за этой преданности своему слову и долгу.

- Выходит, - сказала Мей своему шикарному, но такому печальному отражению, - без шансов. Остаться друзьями? Но ведь я не смогу. Прости, Хиаши, правда прости, но я так не смогу. Надеюсь, ты сейчас счастлив настолько, что моё предательство даже не заметишь.

***

Поезд делает очередную остановку, тело Наруто подчиняется инерции, резко раскачиваясь, как маятник, поэтому он открывает глаза. Хотя мгновение назад ощущал мягкую дрёму, тяжестью лёгшую на веки. Пару дней до похорон Чиё спал Наруто просто отвратно, всё переживал, как это отразится на Хинате. Блондин ощущал, что подошёл к какой-то опасной грани, за которой не останется сил её поддерживать. Но, кажется, зря так переживал.

Наруто протёр сонные глаза, жмурясь от слишком яркого для начала декабря солнца, бьющего сквозь окна поезда, за которыми мелькала их Коноха. Мысли про этот день были у него слишком противоречивыми: с одной стороны, повод собраться был не радостный, да и встать пришлось слишком рано, но с другой, они дружно прогуляли школу, так что не пришлось сидеть в классе, слушая заумные речи Асумы и Шикаку. Прогулять химию? Да, детка! Только Хината, такая, какой он видел её прямо сейчас, смогла перевесить чашу весов сомнения. День определённо был самым идеальным из всех неидеальных.

Сам Наруто оказался зажат между парочкой из Гаары и Сая - с одной стороны, и Шино - с другой. Остальные, включая Хинату, сидели напротив. И сейчас она широко улыбалась. Вместе с Шикамару Хината устроила странную игру, в которой, кажется, было только одно правило: пни ногу соперника. Чем эта парочка самозабвенно занималась уже полдороги.

Хината прыснула со смеху, когда её кроссовок угодил по лодыжке Шикамару, виноватой она точно не выглядела. Гений скривился, тут же дёргая девчонку за прядь иссиня-чёрных волос в отместку. Хинате хватило одного мимолётного взгляда на его недовольное лицо, чтобы начать откровенно смеяться. Другие пассажиры, пытающиеся поспать перед работой, косились в сторону подростков, от которых ничего другого и не ждали. Хьюга покраснела, пряча улыбку в плечо Шикамару. Её вернувшаяся непосредственность и жизнерадостность передалась даже такому проблематичному парню, как Нара. Он с какой-то особенной почти братской нежностью положил руку на подрагивающие плечи Хинаты, прижимая её к себе.

Наруто едва отдавал себе отчёт, точнее своим чувствам. Потому что эта картина завораживала, заставляя кого-то, кто обязательно должен быть где-то высоко или вокруг них, благодарить за то, как всё обернулось. Узумаки знал, хотя старался забыть, что потерял бы Хинату навсегда, если бы в тот уже далёкий день в больнице доктор Кацуя не улыбнулась бледному, как сама Смерть, Неджи, без слов сообщая, что он сегодня никого не потеряет. Конечно, пришлось остаться наедине со своими мыслями и всё хорошо обдумать, чтобы осознать масштаб зависимости его судьбы в тот момент от поворота, который жизнь собралась совершить.

Узумаки покачал головой, приглаживая растрёпанные волосы, чтобы выбросить всё из головы. Все дни с тех пор он провёл, желая только быть рядом и просто смотреть на Хинату, в надежде не упустить важного момента - она была такой хрупкой и прозрачной, что всё ещё могла рассыпаться от малейшего дуновения ветерка. Так что и остаток поездки он просто смотрел, как её медленно покачивает движение поезда, пока она спит, облокотившись на надежное плечо Шикамару.

- Эй, тормоз, - донеслось до Хинаты, но откуда-то из далека. Она с трудом разлепила глаза.

- А? - хрипло спросила Хьюга, фокусируясь на зелёных крапинках в карих глазах Шикамару. Они всё ещё были в поезде, но мир вокруг утратил краски, сделавшись серым - солнце скрылось за набухшими сдерживаемой бурей облаками. Хината даже не заметила, как уснула, при чём так крепко, что всё проспала. Тело и разум просто сдались от усталости, которую она привыкла не замечать за эти три с лишним недели.

- Моя остановка, - пояснил Шикамару, - так что моё плечо тоже выходит. Если только ты не собираешься пойти с нами. Тогда сможешь спать на ходу.

Хината улыбнулась ему, отвешивая лёгкий удар в свою импровизированную подушку. Нара поморщился. Слишком сильно и притворно.

- Ау, - картинно возмутился гений, - и это твоя благодарность? В следующий раз буду умнее и отдам тебя твоему законному парню, - Хината опустила уголки губ, изобразив самый печальный взгляд на свете. - На меня это не действует, - заявил Шикамару, но как-то совсем не убедительно.

- Ага, слушай его больше, - поржал Киба, - сам спал словно милый сурочек, - для наглядности Инузука изобразил кого-то подслеповатого и зубастого, короче, совершенно не милого.

- Больше похоже на голого землекопа, - склонив голову на бок, произнесла Хината, - но они тоже милые… по-своему.

- Голые, - усмехнулся Наруто. Хината демонстративно закатила на него глаза.

- Кто о чём, - самодовольно заявила Хьюга. Наруто с истинным удовольствием ей подмигнул, даже не пытаясь скрывать кого он представляет при слове «голый». Да ещё во всех красках. Очень ярких красках. Почти таких же ярких, как красные щёки Хинаты прямо сейчас. - Дурак, - едва слышно прошептала она, но самодовольство никуда не делось. Как и плохо скрываемая улыбка.

- Ты с нами? - уточнил Шикамару, когда понял, что минутка пошлого юмора закончилась. Помимо гения и Наруто в поезде остались Чоджи и Хината. Ему было бы удобно выйти на следующей и пройтись до дома в компании друзей. Но только если сегодня Хьюга тоже не настроена на разговор по душам. Он вопросительно уставился в серые глаза, сразу заметив там бурю сомнений.

Хината понимала, если честно уже давно, что задолжала Наруто по всем фронтам, но, когда начала откладывать серьёзные разговоры - это быстро вошло в привычку, и показалось, что уже вовсе не придётся изливать душу. Да только перспектива оказалась страшнее: пришлось бы идти домой, а она пока к этому не готова. Поэтому Хината едва кивнула.

- Неа, - ответил Узумаки, поднимаясь со своего места, чтобы крепко пожать руки друзей на прощание.

Шикамару удержал его ладонь дольше необходимого и воспользовался покачнувшимся вагоном, чтобы притянуть Наруто поближе к себе.

- Ты ведь скажешь, если она всё ещё не в норме? - требовательным шёпотом спросил гений. Его необычные глаза, кажется, меняющие количество зелени в зависимости от освещения, пылали безграничной мудростью. - Мы имеем право знать. Даже если она так не думает.

Наруто не стал спорить и просто кивнул, с намерением сдержать слово.

Хината помахала друзьям. Парни ждали на перроне, когда поезд окончательно скроется из виду. А потом села рядом с Наруто, поджав под себя ноги, благо вагон почти опустел. Не хотелось в этом признаваться, но часть напряжения ушла вместе с остатками шайки. Хината ощущала не только их безграничную поддержку, но и это мешающее чувство, когда на тебя кто-то смотрит. Постоянно. Безостановочно. От него по спине будто ползает стая насекомых.

- Мне показалось или они слишком озабочены моим состоянием? - постаравшись придать голосу непринуждённости, спросила Хината. Наруто прищурился одним глазом, легко подметив, что она пытается, довольно неумело, заигрывать. - Брось, - проведя пальчиком по его ладони, лежащей между ними, точнее являющейся своеобразным мостом между ними, продолжила своё Хината. Будто игривость могла стать для неё надёжной бронёй. - Я вообще-то рассчитывала, что никто не заметит, если похожу в прострации пару недель. Сам подумай: одни уже в удачных отношениях, у Кибы всё намази с Тамаки, даже Гаара… ну, совершал нечто отдалённо напоминающее межполовое общение, - Наруто скривился, совершенно не желая представлять демона в процессе такого общения. - Короче, ты понял, что я имею ввиду. Парни должны были быть при деле.

- Ага, должны были, - произнёс Наруто в сторону, но Хината услышала, и тут же нахмурилась, забыв про то, что взялась играть роль безпроблемной девчонки. Узумаки напрягся. Он смутно припоминал, что подобных вещей Хинате знать не полагалось. В целях их безопасности, а не наоборот.

- И что это значит? - требовательно спросила Хьюга. В голубых глазах Наруто мелькнуло бегущей строкой: сама знаешь. У Хинаты всё внутри похолодело, становясь одной температуры с воздухом за окном. - Что ты пытаешься скрыть? Чем вы занимались? Давай, Наруто! Я хочу услышать все эти истории, которые произошли, пока я пребывала в коматозном состоянии. Так всегда происходит, я знаю - в кино видела. Друзья не ставят свои жиз-н-и-и-и…

Более виноватым Наруто выглядеть не мог. Хината смачно ругнулась, опуская ноги на пол, твёрдо упираясь в вибрирующее нутро поезда. Она упёрла локти в колени, рассматривая узоры из песка, оставленные сотнями человеческих ног.

- Ты лучше всех знаешь, что я никогда не хотела подобного, - упавшим голосом начала Хината. - А если бы меня поддерживали мысли, что хоть у вас всё хорошо? - она резко обернулась, её взгляд похолодел. Никакого флирта - только суровость Принцессы-воительницы. - Ч-что? - опешила Хьюга, когда Наруто не только не испугался, а ещё и рассмеялся над её словами. - Что смешного?

- Ну, - протянул Узумаки, вытягивая ноги дальше середины вагона и закладывая руки за голову. Его расслабленная поза никак не сочеталась с тем Наруто, каким он был буквально пять минут назад, когда явно намеревался спровоцировать её на серьёзный разговор по душам. - Большую часть времени ты ведешь себя, как этакий моральный компас всех вокруг. Ненавязчиво, конечно, очень умело. Постоянно делаешь нас лучше, учишь думать о других, особенно о друзьях. Так что, когда ты ведёшь себя, как последняя лицемерка - меня это веселит. Приятно, знаешь ли, увидеть эту твою тёмную сторону.

- И как это понимать? - Наруто покачал головой, ещё раз потянулся всем телом, только после этого сел ровно и посмотрел прямо Хинате в глаза, вынуждая её слушать каждое слово, впитывая смысл произнесённых фраз. Они оказались сродни ударам хлыста - болезненные, оставляющие яркие отметины - именно то, что она давно заслужила.

- Ты оказалась последним элементом, который спаял нас в нечто единообразное, настолько слитное, что ничем не разорвёшь: расстояния, интересы, характеры, да сама жизнь. Ничто не сможет порвать эту связь. И только ты, что иронично, оставляешь свои чувства при себе, те сокровенные, которые считаешь личным, что не желаешь примешивать к этой дружбе. Хотя нас заставляешь действовать по-другому. Мы… я, да, я долго позволял тебе быть такой, думал, что всё ещё нужно больше времени. Но теперь мне надоело. И знаешь, что получилось? Если ты имеешь право беспокоиться за всех нас, то и нехрен лишать нас такой же возможности. Ясно?

Пока говорил то, что давно накопилось, Наруто осознал, что смотрел куда-то вглубь этих прожитых дней: начиная с момента, когда встретил на пляже девочку-призрака. Поэтому совсем не заметил, что грозовые тучи серых глаз Хинаты проливаются солёным дождём. Она, кажется, сама не осознавала, что плачет - слёзы просто беспрепятственно текли по порозовевшим щекам, исчезая в черноте её одежды.

- Чёрт, - теряя уверенность, что всё сделал правильно и вовремя, произнёс Наруто, уже готовый упасть на колени и молить о прощении, даже забрать свои слова. Да вообще больше никогда не говорить ни слова, только обнимать её и целовать.

- Мне. Так. Повезло.

- А? А-а-а… Оу… Хм-м, - Хината рассмеялась, раскидывая блестинки слёз.

- Ой, - удивилась Хьюга, трогая пальчиками мокрое лицо. - Извини, я даже не заметила, что плачу. Теперь понимаю, почему у тебя такая странная реакция. Я в порядке. Правда. И то, что я сказала… Я уже давно хотела сказать именно это. Мне повезло. Что нашла тебя и остальных. Что сделала уже так много с тех пор, как перестала бояться. Что моя душа, моё сердце, мой разум и… моя семья всё ещё со мной. Я так долго боялась какого-то проклятья, что утратила ясность собственных мыслей. А ведь всё было так очевидно. Мне нужна была надежда на лучшее, и я создала себе все эти видения, которые буквально кричали - всё будет хорошо, только так и никак иначе. Хватит с вас уже хренового - кто-то за вами присмотрит. Что-то внутри меня старалось мне же помочь. Посылало видения, которые обещали защиту. А я, дура этакая, даже себя перестала понимать.

- Но теперь всё нормально? - не выдержав времени, которое понадобилось Хинате, чтобы перевести дух после этой тирады, спросил Наруто.

- Уфф, Узумаки, почему тебе всегда нужны однозначные ответы на такие сложные вопросы? Всё… будет нормально. Но на это нужно время. Наверное, много времени. Потому что сложно поверить, что всё закончилось. Ещё сложнее, знаешь, расслабиться. Кажется, что стоит так сделать и жизнь сделает подсечку. Поверь, уж я-то знаю, как это бывает. Слишком часто оказывалась на лопатках.

Больше Наруто ничего не спрашивал, хотя ему хотелось. Решил, что дождётся, когда Хината будет сыта и довольна.

- Идём, - сказал Наруто, указывая кивком головы, что их остановка. Не то, чтобы у него был заранее продуман план, но стоило поднять голову, как оказалось, что они недалеко от «Ичираку».

Они вышли на пустой перрон, попадая под порыв холодного ветра. Наруто поёжился, а вот Хината закрыла глаза, отдаваясь этому ощущению свободы. Её губ коснулась лёгкая улыбка. Зима, определённо, её взбодрила. Но долго Хината не простояла, вспоминая, как легко оделся Наруто. Она виновато улыбнулась. И они двинули вдоль перрона, стремясь скорее оказаться в ароматном закутке, где старик Теучи готовит лучший рамен в городе.

Они шли рядом, Наруто остро ощущал присутствие Хинаты. Ещё бы! Наруто ведь был истинным джентльменом всё это время и никак не намекал, что их последняя близость пришлась на самый ужасный день, который только ему довелось переживать. После этого он бы не посмел заикнуться о том, как скучает по её телу рядом. Даже сейчас казалось, что протянуть руку и сжать её ладонь слишком сложно, непривычно, будто они успели отвыкнуть друг от друга.

Наруто сглотнул слюну, заставляя кадык нервно дёрнуться. Они продолжали шагать шаг в шаг. И так же синхронно потянулись друг к другу. Медленно-медленно, преодолевая сопротивление декабрьского ветра. Пока пальцы лишь едва не соприкоснулись. От искры, прошившей их тела, они отвернулись в разные стороны, скрывая свои такие схожие мысли. А их руки лучше знали в чём нуждаются.

До самого «Ичираку» Наруто и Хината шли, крепко ухватившись друг за друга. И испытали щемящее разочарование, когда пришлось утратить контакт. Но предпочли ничего не усложнять, улыбаясь друг другу. Как положено хорошим друзьям.

***

Внутри, пусть всего лишь за красным норэном, оказалось теплее, Наруто списывал это на атмосферу «Ичираку», в которой просто всегда было тепло. Всякий раз он чувствовал себя солдатом неизвестной войны, который вернулся домой.

Было пусто, даже старик Теучи не маячил за прилавком. Но звон посуды явственно свидетельствовал, что он где-то в глубине. Наруто замер у высокого стула, краем глаза наблюдая, как смешно Хината забирается на свой - покоритель Эвереста, ни больше, ни меньше. Когда её упругая попка всё же коснулась твёрдой поверхности стула, Наруто удалось насладиться нескрываемым восторгом от победы. Подумаешь, что всего-то над излишне высокой мебелью.

- А! - неожиданно воскликнул Теучи, появляясь в проёме с кастрюлей и половником в руках. - Мои любимые посетители! Давненько вас не видел. Наруто, тебе как обычно?

- Ещё бы, старик! А моей спутнице того же, но раза в три побольше, - подмигивая старику, громко заявил Узумаки. За что тут же схлопотал не разломанными палочками, которые очень метко прилетели ему в лоб. - Эй!

- Извини, - едко произнесла Хината, даже в мыслях не думая извиняться, - промазала немного, с кем не бывает.

- От голода небось, - в тон ей, но с милой улыбочкой, ответил Наруто, - значит лучше ещё пару порций тебе заказать. Да? - он сделал драматическую паузу, чтобы произвести особенное впечатление. - Королева Обжор?

Губы Хинаты сложились в шокированное таким предательством «о» и она приготовилась атаковать его ещё несколькими снарядами в виде палочек. Наруто выставил перед собой заслон из рук, готовый отбиваться, как заправский ниндзя. Но вовремя вернулся Теучи с первыми порциями. Хьюга покраснела, застигнутая за хулиганством и поклонившись в знак благодарности, разломала палочки.

Наруто усмехнулся. Пусть момент прервался (и он не получил травму глаза, своего прекрасного, идеального глаза), но он ощутил, что это было как раньше, как всегда, когда Хината рядом. Конечно, поделиться ему было не с кем, но после больницы и всего, что случилось, а ещё из-за того, что не случилось, Наруто мучали бесконечные страхи. Он изматывал себя вопросами сможет ли Хината стать прежней, а они вернуться к отношениям-отвлечениям, которые ему так необходимы, чтобы однажды завоевать её сердце по-настоящему. События, подобные тем, что выпали на долю Хинаты, могут здорово менять мировоззрения. И это сводило Узумаки с ума. До сегодняшнего дня.

Теучи принёс для Хинаты вторую порцию. Она ещё больше покраснела, но отказываться не планировала. Наруто отвлёкся от мыслей, пока они не завели его ещё дальше в тёмный лес.

- Эй, Теучи, а где Аяме? - блондин только сейчас заметил, что старик тут совершенно один. Идея с ненавязчивой темой разговора казалась правильной. Кто же знал, что она окажется прямым попаданием в темы, которые до сих пор они замалчивали между собой.

Теучи весь замялся, почёсывая затылок. Его улыбка стала настолько натянутой, что готовилась порваться по швам. Старик смотрел на Наруто каким-то особенным, ну, так он сам считал, взглядом, который должен был что-то передать без слов.

- Чё? - не втыкал Узумаки, дожидавшийся простого ответа на простой вопрос. - Ушла к конкурентам что ли? - решил пошутить Наруто, рассчитывая разговорить Теучи, которого неожиданно накрыл приступ Альцгеймера.

- Да она, - промямлил Теучи и так болезненно скривил лицо, что Наруто чуть не подавился лапшой.

- Она собиралась пойти встречать Неджи и близнецов, - пришла на помощь Хината. Девчонка уже какое-то время наблюдала за потугами Теучи ответить, раздумывая, стоит ли вмешиваться. В конце концов, она могла позволить ему что-то соврать. Но ведь обещала Наруто, что потратит время на толику искренности, которую давно задолжала. Он пережил достаточно за последнее время и всё из-за неё. Долги накопились - пора раздавать. - Вот, - закончила Хьюга как-то невпопад.

- А-а-а, - протянул Наруто, давая себе время придумать, что сказать дальше. Но в голове роились только бесконечные вопросы. Теучи изобразил что-то руками и скрылся на кухне, оставляя пару ребят наедине друг с другом. Наруто поиграл с палочками, пока не надоело, и прислонил их к краю миски - это был условный знак, что пора начать серьёзный разговор. - Почему же ты здесь? Почему не пошла со всеми, чтобы почувствовать радость, а предпочла подкармливать чужую скорбь?

Хината устало потёрла лицо ладонями, до боли упираясь локтями в деревянную стойку прилавка «Ичираку». Она могла бы написать для Наруто, рассказать о каждой противоречивой эмоции. Но вот сложить то, что накатывало, отступало и вновь накрывало внутри её бушевавших чувств в слова, имеющие смысл и озвучить их - было так сложно. Хината даже не задумывалась почему так любила доверять бумаге, но на белых листах переживания всегда выглядели упорядоченными и понятными, будто так их было лучше видно. Болтовня рано или поздно превращалась в набор клише, в которых только путаешься всё меньше соображая, что конкретно хочешь сказать. Когда редактируешь свою речь в процессе разговора - получается бессвязный бред.

Но это был Наруто, а он уже привык слышать от неё такое. Так что Хината провела кончиками пальцев по губам, чувствуя на них скользкие капли бульона и, не оборачиваясь, объяснила свой очередной психоз вывеске меню, с которой на неё смотрели яркие фото рамена.

- Потому что моя семья осталась целой, - с какой-то не понятной для Наруто яростью, сжимая кулаки до побелевших костяшек, произнесла Хината. Он видел только её напряжённый профиль, но складывалось ощущение, что она вся натянулась как канат, который активно перетягивают. Это натяжение всех внутренних жил неровными тенями легло вокруг глаз, разбегаясь ручейками вздутых вен. Наруто пришлось зажмуриться, чтобы отогнать это наваждение. Стоило ему открыть глаза, как Хината снова стала собой и, на этот раз, обернулась, чтобы говорить прямо. Её полных губ даже коснулась неуверенная улыбка. - Я была настолько напугана. Наверное, часть меня всё ещё опасается, что стоит утратить бдительность и случится что-то ещё. Мне не нравится эта мысль, но не могу отделаться от неё: будто Чиё-сама стала моим жертвоприношением. Словно для баланса кто-то должен был уйти. И я так умоляла, чтобы это был кто-то другой.

Рука Наруто дёрнулась, стремясь накрыть собой её всё ещё крепко сжатый кулак. Но в последний момент он передумал, приготовившись ощутить чувство вины. Да только оно так и не пришло. Наруто пришлось быть честным с самим собой: он устал. Бесконечные переживания последних недель сделали его жизнь почти невыносимой, Узумаки всё чаще думал, как было бы без всего этого, но никогда не уточнял себе, что под «всем этим» подразумевает. Он всё ещё видел в Хинате часть того безумия, к которому прикоснулся, и не желал заразиться. Яд - медленно, но верно - растворялся в её крови, почти освободив от своего влияния. Наруто соглашался дождаться, когда это произойдёт окончательно.

- Так разве я могла сегодня наслаждаться этим чувством лёгкости, что они возвращаются домой все вместе? - продолжила Хината, снова отводя глаза, но, как показалось Наруто, не специально. Она просто терялась в своих бесконечных тёмных мыслях, заставляла себя скорбеть, чтобы не вызвать зависть кого-то из верхних сфер мироздания. - Я была обязана проводить её в последний путь и мысленно попросить прощения. А ещё сказать спасибо и пообещать запомнить её жизнь, чтобы она не исчезла. Не до конца. - Хьюга снова улыбнулась, слегка диковато, не замечая этого. - Не увидеть, как мои племянники впервые окажутся дома - малая плата за счастье брата. Да и… не знаю, была бы там, как грозовая туча, нависшая над ними, а им нужно только солнце.

Наруто невольно усмехнулся. Хината несколько раз похлопала длинными ресница, и тоже оценила самоиронию. Её улыбка потеплела и разгладилась, становясь привычной.

- Ну да, точно, Хината - солнце, об этом я не подумала.

Они надолго замолчали, погружённые в свои мысли. На звуки тишины вернулся Теучи, неся ещё по порции горячего рамена.

- За счёт заведения, - подмигнул им старик, выставляя дымящиеся миски перед подростками.

- Итадакимас! - склоняя головы, одновременно ответили Наруто и Хината. Еда снова заняла их рты, позволяя обдумать услышанное и произнесённое.

Узумаки медленно осознавал, что больше не хочет вести эти серьёзные душевные разговоры - хватит для первого раза. Он надеялся, что когда она побывает дома и убедится, что всё хорошо, то сама начнёт приходить в норму. Было не приятно признавать, но они оба в качестве отвлечения не могли помочь справиться с чем угодно. Порой приходится отступить, чтобы не сделать хуже.

- Приходите ещё! - радостно крикнул им на прощание Теучи, но не смог скрыть облегчения в голосе. Наруто ещё раз присмотрелся к Хинате. А от неё и правда исходила странная тёмная аура, для людей не привычных к девочки-призраку это могло оказаться слишком.

Хината не застегнула куртку, показывая редким прохожим чёрную толстовку с такими значимыми словами. Пусть они ни черта не понимали, но её грела мысль, что некоторые ещё долго будут думать о мрачной девчонке и словах про марионеток. А декабрьский ветер колол её раскрасневшееся лицо, немного подмораживая все нервные окончания, включая эмоциональные. Хината хотела замёрзнуть на краткий миг, чтобы потом оттаять и стряхнуть с себя всё лишнее.

Она просто шла вперёд, не задумываясь о дороге, благодарная Наруто за компанию. Тяга к семье ещё была недостаточной, Хината собиралась извести себя как следует, чтобы заслужить эту награду.

Она вышли на широкий мост, по которому туда-сюда сновали автомобили, прошли до его середины по пешеходным дорожкам. Наруто сильно наклонился вперёд, кутаясь в капюшон. На холоде его начала напрягать тишина. Хината и так была слишком тихой всё это время. А он так привык к жизни, которую можно ощутить в каждом слове. Поэтому решил, что может немного её разговорить.

- Кстати, - опираясь спиной на кованную решётку перил, начал Наруто, - а где Саске? - лучшего друга Хинаты не было на похоронах. И пусть он не знал Чиё, но знал Хинату, так что Наруто думал, что они разделят пополам заботы о ней. Хотя бы в этот день.

Хьюга фыркнула, усмехаясь.

- Понятия не имею. Наверное, в школе. Занимается чем-нибудь невероятно скучным.

***

Сакура умудрилась почувствовать, что какой-то лист бумаги прилип к голой заднице – это отвлекало от процесса. Но Саске толкнулся в неё сильнее, потянув за немного отросшие волосы. Она как раз вчера освежила цвет, так что розовый оттенок оказался ярче обычного. Сакура упёрлась в край массивного стола руками, не позволяя однокласснику уложить себя на его прохладную поверхность полностью. Саске недовольно рыкнул, резко дёрнул её за ноги, поднимая их выше – Сакура оказалась зажатой в тисках его крепких рук.

Ещё несколько резких толчков, которые Харуно ощутила в своём теле особенно остро и приятно. О да, она определённо прочувствовала всю прелесть секса. Но сегодня была немного не собранная. Точнее, никак не получалось отдаться только этим завораживающим своей пошлостью ощущениям наполненности. Прежде Сакуре отшибало память в такие моменты, и она могла думать только о том, как бы снова заняться сексом, заранее, хотя была в самом активном процессе. А сегодня досаждали мысли, пусть пошлые, но совершенно лишние. То она принималась думать, что ещё никогда не прогуливала школу просто ради того, чтобы кто-то её трахнул. Саске в тот момент особенно резко крутанул её левый сосок, заставляя вновь забыться.

Но эта мстительная мысль, которая касалась отца Саске, точнее того факта, что она была абсолютно голой, конкретно потной, а Учиха готовился вот-вот кончить – и всё это на рабочем столе этого заносчивого, грубого главы семейства – могла только отступать, когда Сакуре делалось приятнее всего, но потом возвращалась снова. Она, разумеется, никогда бы не сказала этого вслух, даже во время болтовни с Ино, но идея отомстить Фугаку Учиха за унижение, которое он ей нанёс, возбуждала даже сильнее, чем все предварительные ласки Саске.

- Умм, - Харуно прикусила губу, откидывая голову назад. Руки уже тряслись от напряжения и той силы, которую она применяла, чтобы удерживать себя над столом. Капельки пота со лба Саске упали ей на живот, что подстегнуло парня работать усерднее. Сакура открыла глаза, смотря на кабинет Фугаку в перевёрнутом виде, она улыбалась, стараясь ёрзать по столу как можно усерднее. Даже жаль, что Фугаку никогда не придёт в голову посветить на стол ультрафиолетом, а то увидел бы очень заманчивое зрелище в стиле картин абстракционистов. – Ах! – Саске усилил напор. Одна рука всё же согнулась в локте, от чего Сакура странно скривилась.

Теперь разболелась спина, хорошо, что Саске вовремя схватился за её шею, стараясь вдавить в себя сильнее. Сакура в ответ вцепилась в его вытянутую руку. Что-то упало со стола, но присутствующие это проигнорировали.

Харуно смотрела прямо в тёмные глаза Саске, но мысли снова метались в сторону мести и желания быть оттраханной на ещё какой-нибудь твёрдой поверхности, только в этот раз она хотела быть на животе…

- А-м-м, - застонала Сакура, заставляя себя сосредоточиться. В конце концов, она ещё и в первый раз не кончила, что толку думать про следующий. Возможно, знай она о мыслях своего любовника, то не корила бы себя так за отсутствие погружённости в их ставшее уже привычным взаимодействие.

Учиха-младший не от нехватки разнообразия в сексе предложил сделать это в кабинете отца. Он конкретно злился на старого козла, и не собирался разбираться в каких-нибудь там комплексах, которые заставили его выплеснуть эту злость на девушке, которая была для него кем-то вроде друга с привилегиями (хотя Учиха сомневался, что они друзья). Ну как выплеснуть, на деле он просто долбился в неё с особой изощрённостью, а вот кончить был готов уже от вида её возбуждения, благодаря его пальцам обильно капающего на поверхность стола из дорогого сорта древесины. Конечно, он планировал всё прибрать после, но с ним останется это ни с чем не сравнимое удовольствие знать, что в эти стены впитается запах их секса. Они оскверняют святая святые его отца, которая всегда делала его недосягаемым, откуда он мог смотреть на своё маленькое королевство и считать всех недостойными.

Эта новая разновидность ярости, которую Саске испытал к отцу, и которая больше не была связана с его сыновьими чувствами, глупым желанием что-то доказать – теперь он просто ненавидел Фугаку за то, что тот был хреновым отцом. А за одно отвратным мужем и вообще человеком лишним в этом доме. В их жизнях.

Наверное, Саске никогда до конца не верил, что если кто-то из сыновей ослушается, то отец реально от них откажется. Всё это казалось бравадой ради того, чтобы они с Итачи стремились к большему, к правильному. Но шоры с его тёмных глаз упали в тот день, когда старший брат пришёл сказать, что собирается жениться – на девушке, которую отец однажды уже забраковал.

Саске понимал желание брата поспешить и больше не тратить время зря: только не после того, как они тряслись всю предыдущую ночь, вздрагивая от каждого шороха, боясь, что вот-вот раздастся телефонный звонок. И кто-то скажет, что Тентен умерла. За одно забрав с собой желание жить у Неджи. Но такого не случилось. Всех как будто… пронесло. Они прошли по тонкой грани, когда эти события заставили всех остановиться и задуматься. Итачи думал отчаянно и решил окончательно. Только Фугаку такого порыва сына не оценил.

Младший Учиха хотел бы, чтобы отец орал, доказывая с пеной у рта, что не позволит сыну нарушить его приказ или что-то в этом роде. Тогда Саске мог бы признать за своим отцом желание быть тираном, а может, какую-то скрытую заботу (вроде: любит, как умеет). Такое поведение продемонстрировало бы то, что Саске знал давно: характер его отца странный, поступки ещё страннее, но где-то в глубине души он желает им счастья. Как любой нормальный отец. Только Фугаку говорил медленно и спокойно. Его голос ничего не выражал, разве что лёгкое раздражение от необходимости оторваться от своих бумаг. Перед Саске, который подслушивал, предстал человек, которому наплевать. На всех, кроме себя. А ещё у него не было никаких скрытых мотивов. Он хотел, чтобы окружающие его люди – его семья – просто были несчастными, ради его удовольствия. Фугаку наслаждался своей властью все эти годы, и это никогда не было способом сделать сыновей лучше.

Итачи знал это давно, но ради матери и младшего брата всё вытерпел, ожидая момента, когда у него появится поддержка в лице прозревшего Саске. И момент настал. Когда Итачи уходил, прежде улыбнувшись отцу, они пожали руки. Мама поцеловала его на прощание. Всё перевернулось в один миг и счастливыми оказались все, кроме Фугаку.

Когда он начал куда-то звонить – тогда Саске увидел его злость, проступающую сквозь маску холодности. Отец орал на невидимого собеседника, который отказывался выполнить его приказ – лишить Итачи работы, которую Фугаку ему выбил. Саске стоял в коридоре, сложив руки на груди и ухмылялся: вот это папаша просчитался. Итачи был все эти годы слишком хорош, вывел клуб на такие высоты, которые ему не снились. Не удивительно, что хозяин отказался избавляться от лучшего сотрудника.

Саске этим бы и удовлетворился. Но старый козёл нагрубил матери. Поэтому с тех пор он начал совершать странные поступки: то переложит бумаги отца, то отключит ему громкость на телефоне, то удалит что-то из электронного ежедневника. Его любимым стало покупать дополнительную банку виноградного сока, который Фугаку терпеть не может, а потом выливать его апельсиновый перед завтраком. Наблюдать за недовольным лицом отца было истинным удовольствием. Тем более с самого утра. Испорченный день – на весь день.

Но этим утром Саске решил пойти дальше, и даже не сможет объяснить, как ему это пришло в голову. Просто Фугаку снова приплёл в разговор Итачи, что-то зло выплюнув про развратную девку, которая его позорит. Младший Учиха никогда не замечал, с каким отвращением отец рассуждает о сексе, но это подкинуло одну безумную идею. Так что, Саске просто написал Сакуре.

И вот они здесь – трахаются на столе его отца.

Пятен и разводов на дорогом дереве было уже вдоволь, но Саске собирался закончить всё красиво. Он уже чувствовал, что оргазм близко. Хорошо, что тогда, в первый из многих раз, Сакура едва ли соображая трезво, согласилась на его: «я успею вытащить». С тех пор никаких преград между ними не осталось. Ну, не считая миллиона мелких, внутренних, сугубо эмоциональных. Он даже не вникал в подробности – села она на таблетки или просто свихнулась на почве секса, но сегодня с резинкой ничего бы не получилось. Саске искренне порадовался, что Харуно бросила его именно для того, чтобы стать развратной и безответственной.

Саске надавил на её тонкую шею, проскальзывая большим пальцем в приоткрытый ротик. Розоволосая моментально закружила языком вокруг, засасывая его сильнее. От этого финальный стон-крик вышел приглушённым. Тело Сакуры обмякло в его руках, готовое соскользнуть с края стола. Саске играючи притянул её ближе, вытаскивая всё ещё крепко стоящий член. Быстро надрачивая, он успел поцеловать Сакуру в какой-то нелепой попытке извиниться за то, что сделает дальше.

Оргазм накрыл мгновенно. Его сперма растеклась по внутренней стороне узкого женского бедра, медленно собираясь лужицей на каких-то бумагах, скопившихся под попкой Харуно. Злорадство накрыло тёплой волной. Саске показалось, что он снова возбуждается.

- Было так хорошо, - прошептала Сакура, слизывая капельки пота с его шеи. Саске мысленно согласился. К тому же, трахаться вот так было совсем не больно для его расколотого сердца. – Хм… слышал?

Учиха нахмурено взглянул в зелёные глаза.

- Что? – у него в голове стучало, но едва ли Сакура имела ввиду именно это.

- Твою мать! – тихим шёпотом закричала розоволосая, принявшись вырываться из хватки его рук. Саске неосознанно сжал её сильнее. – Да отпусти ты! Оглох что ли? Кто-то приехал и идёт сюда!

Теперь и Саске это услышал: размеренные шаги по дорожке, звяканье ключей друг об друга. Только паника, которую он ждал, так и не накрыла. Он был готов встретить его, а он точно знал, что так тяжело ступает только отец, в таком виде и наслаждаться его реакцией. Сложно было даже представить, чтобы после такого Фугаку сохранил хладнокровие. Но Сакура вырвалась. Начала нервно собирать свои разбросанные вещи, так что Саске пришлось смириться. Он как мог вытер следы, наслаждаясь тем, что часть дерево всё равно не отдаст (да и футболку придётся стирать, но это того стоило).

- Куда теперь? – в панике спросила Сакура.

- Давай сюда, - сказал Саске, и уверено подтолкнул девчонку к створке шкафа. Повезло, что отец предпочитал все свои вещи хранить в кабинете, даже одежду. Так что они тесно прижались друг к другу, всё ещё голые, и спрятались за развешенные рубашки. Как раз вовремя, ведь стоило Саске прикрыть дверку шкафа, сделанную из бамбука, и Фугаку подтолкнул сёдзи в свой кабинет.

Сакура зажала себе рот рукой, испугавшись, что от волнения дышит слишком громко. Саске вся эта ситуация только забавляла. Он внимательно смотрел в щёлочки на створке, через которые проникал утренний свет. Фугаку резко остановился посредине комнаты и принюхался. Саске едва не начал ржать в голос. Но глава семьи Учиха уже тряхнул головой, отгоняя наваждение, и принялся искать что-то на столе.

Видимо, забыл какие-то бумаги. Даже не удосужился снять пальто и ботинки. Саске плотно сжал кулаки, а ведь мама всё тут убирает, держит дом в чистоте. Младшего сына радовало только то, что папаша обнаружил нехватку бумаг уже поздно, раз приехал только сейчас. Он живо представил, как старый козёл разозлился.

Сакура начала расслабляться, когда Фугаку направился к выходу из кабинета. Но тут зазвонил его телефон. Харуно насылала на него проклятия. Вот зачем останавливаться и разговаривать в дверях, если можно пойти. Для этого придумали телефоны без проводов. Но Фугаку упорно стоял, зло доставая гаджет из внутреннего кармана пальто. Прочитал имя звонившего… и расслабился.

Саске подался вперёд, посчитав, что у него глюки. Фугаку выглядел как человек, которому приятен звонок от загадочного абонента. Но такого лица у его папаши никогда не бывает.

- Здравствуй, - привычный приказной тон сменился чем-то более ровным, по меркам Фугаку это было почти воркование. Саске практически уткнулся носом в створки шкафа. – Разумеется, всё как договорились. Нет, ничего не изменилось. Да, все выходные. Конечно. До встречи.

Последняя фраза долетела до них уже из коридора, так что Саске не мог больше видеть лицо отца. Однако слышал невнятную речь, значит, он сказал что-то ещё. Что-то на прощание? Саске чудилось, что зажёванная речь звучала как-то слишком нежно.

- Наконец-то, - прошептала Сакура, выбираясь из шкафа. Саске зажмурился от яркого света.

- Что это было? – едва слышно прошептал он, ни к кому не обращаясь.

Сакура его точно не услышала, она принялась натягивать джинсы, но тут же обнаружила, что забыла трусики.

- Входит в привычку, - посмеялась розоволосая, перебирая смятые в руках вещи. Только искомого в ней не оказалось. Харуно со страхом огляделась. – Твою мать, как близко, - она наклонилась, чтобы поднять кусок розовых кружев. Её трусики спокойно валялись сбоку от стола. Где ещё пять минут назад стоял Фугаку Учиха. Руки задрожали, когда она представила, чем это могло закончиться. Но страх мгновенно перемешался с горячей кровью превращаясь в кое-что совсем другое. Сакура крепче сжала обнажённые ноги, стремясь задержать возбуждение в одной точке, не позволив ему распространиться по всему телу. Только было уже поздно. И стол никуда не делся. А дом снова опустел.

Саске стоял на том же месте и почти не моргал. В мозгу отпечаталось выражение лица его отца. Эта картинка не соответствовала реальности, в которой они существовали, и Учиха понятия не имел, как к этому относиться. Но какая-то болезненная заноза подозрений входила всё глубже, стремясь проткнуть его жизнь насквозь. Погружённый в ад собственных переживаний, Саске не заметил, как Сакура вновь раскидала свои вещи и теперь недвусмысленно опиралась тонкими руками на столешницу отцовского рабочего стола.

- Знаешь, - Харуно соблазнительно, как ей показалось, отставила назад крепкую попку и медленно ею покачала, - я никуда не тороплюсь. А раз уж мы ради этого прогуляли школу, то может стоит использовать момент по полной?

Саске наконец-то моргнул. Злость от мыслей об отце быстро перемешалась с возбуждением от вида голой девчонки рядом.

- Точно, - медленно, поглядывая на Сакуру, как на жертву его охоты, произнёс Саске, - по полной.

- Можешь снова…

Саске не дал ей договорить – и так всё видел в её жадном взгляде. Ему было плевать, а ещё хотелось тишины. Поэтому он зажал Сакуре рот рукой, как она это делала себе только что. Его бёдра до боли вжимали её колючее тело в древесину стола. Саске со всей агрессией пытался отомстить этому кабинету за секреты, которые, как оказалось, он всё время хранил.

- Я узнаю, - прорычал он, вызывая у Сакуры особенно громкое мычание, когда вошёл на всю длину сразу. И на каждый толчок, вплоть до момента, когда кончил ей на идеально изогнутую спину, повторял только это: «я узнаю».
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры

***

Когда Мей Теруми смотрела из окна своего офиса, давая себе обещание покончить с тем, у чего нет надежды на будущее. А Хината смотрела на старика, прижимающего к себе урну с прахом последнего человека, которого он любил, борясь с чувством вины из-за своих мыслей. Ко как раз остановил автомобиль напротив высокого здания больницы, поблёскивающего стёклами окон в первых лучах холодного зимнего солнца.

- Приехали, - весело, даже слишком, объявил водитель, рассматривая шефа в зеркале заднего вида. Хиаши явно нервничал, судя по тому, как сильно сжимал руки в чёрных кожаных перчатках – кожа приятно поскрипывала каждый раз. – А ты поверь, - будто отвечая на невысказанный вопрос, сказал Ко, и сел вполоборота, положив руку на подголовник соседнего сиденья, - что всё теперь будет хорошо. Твои дети возвращаются домой. Судьба, провидение – зови как хочешь – даёт тебе шанс начать всё сначала, исправить то, что ты успел испортить. И теперь ты будешь весёлым дедушкой.

Хиаши строго кивнул, поправил тонкий чёрный шарф из дорогой шерсти и открыл дверь, впуская холод в салон. Он уже одной ногой был на асфальте, когда задержался, возвращая внимание Ко.

- Весёлым? – с сомнением уточнил Хиаши. – Маловероятно, - и ушёл. Ко только усмехнулся, провожая шефа и старого друга долгим взглядом.

- Вот увидишь, приятель. Вот увидишь.

У входа – двух автоматически открывающихся дверей из толстого стекла – под длинным навесом, какие обычно бывают у дорогих гостиниц, образовалась приличная толпа с цветами. Хиаши остановился, осматриваясь, чтобы понять, как их лучше обойти. Надо же, подумал он, скольких выписывают в один день.

- Хиаши! Я уже всерьёз начал переживать, что ты опоздаешь или того хуже – что тебя не отпустили с работы. Мы тут уже минут двадцать, но Неджи звонил и сказал, что они совсем скоро, - Хьюга успел только приоткрыть рот и на автомате протянуть руку в сторону Такеши Такахаши, который с радостью её пожал. Вообще-то он продолжал трясти руку Хиаши до сих пор, пока выговаривал эту длинную тираду, видимо, найдя хоть какое-то занятие, которое помогало выплеснуть нервозную энергию.

- Здравствуй, Такеши, - проявив немного настойчивости, Хиаши освободил ладонь. – Извини, если заставил тебя переживать. Всему виной пробки. Я бы ни за что не пропустил такое, - последнее Хиаши произнёс чуть тише, запрокидывая голову наверх, в надежде узреть окно палаты, в которой на свет появились его первые внуки. – Почему ты не внутри? – отмахиваясь от напавшей на него сентиментальности, Хьюга решил побыть деловым – это помогало. Быть похожим на Такеши ему не позволяла гордость, а у оружейника глаза были на мокром месте, и он периодически посмеивался, даже не стараясь скрыть переполняющую его радость.

- О! Так Неджи сказал, что там они сами справятся. Нет нужды кому-то тащиться. Тут он, пожалуй, прав. Пошёл бы кто-то один и остальные потащились следом. Началось бы натуральное столпотворение. Вот это была бы пробка так пробка! – усмехнулся Такахаши, ударяя Хиаши в плечо. Хьюга нахмурился, но не от панибратства своего байкайнина, он просто не понимал кого тот всё время имеет ввиду. И уже хотел задать вопрос, но передумал, принявшись разглядывать небольшую толпу с цветами.

Некоторых Хиаши не знал, но всё равно поражался, как мог сразу не признать шумного Рока Ли, который, кажется, совсем не изменился с тех пор, когда впервые пришёл в их дом. Или чудаковатого сенсея, который и сейчас не переставал учить его детей. Чего уж говорить про соседского мальчишку Итачи. И тех, кого теперь вспомнил, что видел на свадьбе. Все эти люди были здесь ради его сына. Сдерживать нахлынувшие эмоции стало ещё сложнее.

- Такеши, - хорошо, что появился один важный вопрос, который помог Хиаши вернуть себе самообладание. Правда, нервозности прибавил.

- Да?

- А мою младшую дочь ты не видел? – Хьюга постарался задать вопрос спокойно. Вышло не очень. Ханаби настояла на том, что поедет с Неджи, потому что отцу нужно было заехать в офис, а она, впервые на памяти Хиаши, туда не захотела. Даже возможность затребовать отчёт по валютным операциям её не соблазнил. Погружённый, кажется, в миллион мыслей и одолеваемый перемешанными друг с другом эмоциями, Хиаши даже не вспомнил про мелкую.

- Всё в порядке, - с расслабленной улыбкой ответил Такеши, - она единственная, кому позволили подняться. И, кажется, младший медицинский персонал это вряд ли обрадовало. Похоже малышка Ханаби твёрдо намеревалась устроить всем разнос, если что-то пройдёт не идеально.

Хиаши улыбнулся словам Такеши, живо представив, какой деловой и пугающей может быть Ханаби. Вся в него.

- Ой! Кажется, идут! – привлекла всеобщее внимание к длинному больничному коридору, который отлично просматривался сквозь стеклянные двери, Изуми, крепко держащаяся за локоть Итачи.

Хиаши немного вытянул шею, чтобы лучше видеть, хотя ему никто не посмел перекрыть обзор – просто сказалось дикое нетерпение. Рана, нанесённая страхом, что он может кого-то не дождаться из больницы всё ещё не успела затянуться. А может уже и не затянется, став лишь очередным тонким шрамом. Хиаши хорошо знал, что помещения, пропахшие хлоркой, по которым снуют туда-сюда люди в белых халатах, любят забирать себе людей, и больше никогда не выпускать.

Пришлось сделать вид, что ветер растрепал волосы, чтобы прикоснуться к лицу, отгоняя от себя все эти мысли и непрошенные видения. Глава разросшейся семьи Хьюга сосредоточил всё своё внимание на прозрачных дверях, в которые… выскочила Ханаби.
Младшая дочь встала перед нетерпеливой толпой, уперев руки в бока. Её будущим подчинённым, а она наверняка обзаведётся подчинёнными, вообще не позавидуешь. Особенно, если будут косячить: видеть такой грозный взгляд – работёнка не из приятных.

- Они сейчас выйдут, - начала Ханаби довольно громко, чтобы её все услышали, и услышали с первого раза, - но близнецы спят, так что, - к серым глазам, строго смотрящим исподлобья, прибавился указующий перст, которым мелкая обвела всех присутствующих. Хиаши едва подавил улыбку, когда заметил, как присмирели некоторые. – Если кто-то из вас умудрится их разбудить своими криками – пеняйте на себя.

Ханаби выдержала взгляд ещё пару долгих секунд, чтобы уж наверняка, и только потом присоединилась к ожидающим, подпрыгивая на месте от нетерпения. Хиаши в очередной раз поразился, как быстро его младшая дочь переключается на такие разные социальные роли – то взрослый человек, а то снова ребёнок. Он бы очень хотел, чтобы эта её особенность сохранилась навсегда. Если, конечно, он не успел ничего испортить.

Но думать об этом было некогда. Автоматические двери распахнулись, пропуская на резкий холод Неджи. Он с величайшей осторожностью нёс на руках белый свёрток, перевязанный розовой лентой, словно это был подарок. Хотя, кто сказал, что нет?

Вероятно, это был не просто подарок, а самое большое подношение от провидения.

Неджи шагал медленно, честно пытаясь рассмотреть всех, кто пришёл, чтобы их поздравить, на своих друзей и семью, но взгляд снова и снова, как приклеенный, возвращался к дочке, тихо сопящей у него на руках. Ему не верилось, что всё хорошо и что они смогли создать такое чудо, поэтому требовалось доказательство, при чём постоянное. Неджи остановился только когда идти было просто некуда – люди обступили их плотным кольцом, ожидая возможности полюбоваться тоже.
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры

Тентен с их сыном на руках шла следом. Она всё ещё была бледнее обычного и осунулась, особенно после того, какой пузатой была. Но эта худоба выдавала не стройность фигуры от тренировок, а болезнь, что пыталась прибрать её к своим рукам.

Хиаши продолжал смотреть на детей поверх многочисленных голов, внутренне боясь подойти ближе. Конечно, в больнице всё было иначе: такое сильное потрясение, много эмоциональных поступков, а теперь появилось время всё как следует обдумать, так что Хиаши не был уверен – обрадуется сын или нет. Поэтому просто со стороны смотрел, как Неджи и Тентен крепко держатся за руки, соединяясь все вместе, своей новой большой семьёй.

- Ну и чего все зависли? – грозным шёпотом спросила Ханаби, после чего зацокала языком. – Поздравляйте уже!

Под негромкие смешки, чета Хьюга принялись принимать цветы, мягкие игрушки и поцелуи. Каждый аккуратно заглядывал внутрь свёртка, встречая малышей умилительными вздохами.

Итачи подошёл одним из последних. Он похлопал Неджи по спине, стараясь приобнять так, чтобы не потревожить маленькую Хацуми. Неджи ответил тем же, одними глазами указывая другу на Изуми и одобряя. А за одно благодаря всех, кто за ним так тщательно присматривает, что может искренне порадоваться за Итачи, который наконец-то сделал выбор в пользу себя и своей любви. Слова были лишними, и Неджи это ценил, потому что уже видел, какими нетерпеливыми выглядят Ли и Гай-сенсей, оставившие за собой последнюю очередь.

- Думаешь, сколько он может быть в высоту? Приблизительно? – шепнула Тен на ухо мужу, с ужасом рассматривая плющевую игрушку в руках бывшего учителя.

- Кажется, на целую голову выше Ханаби, - ответил Неджи, стараясь решить, по какой формуле нужно рассчитать, как засунуть этого монстра в машину.

- А, - протянула Тентен, наклоняя голову набок, - что это вообще? – она забавно скривилась, а плюшевая игрушка наступала, становясь всё более непонятной: это было огромное нечто зелёного цвета. – Это у него уши?

- Похоже, - не слишком убеждённо ответил Неджи, - а может какие-то антенны, ну, знаешь, такие инопланетные, чтобы связываться со своими.

- Короче, как хочешь, но это не пересечёт порог нашего дома.

- Что? – испугано спросил Неджи, огромными глазами уставившись на жену. – И кто об этом скажет Гаю?

- Ты, конечно.

- Н-но…

- Никаких «но», - как отрезала Тен, - я рожала, если ты ещё не забыл. Хватит с меня одного стресса.

- Мои чемпионы! – оглушающим шёпотом начал Гай. – Как же я счастлив. Ох! Вы только посмотрите на них! Это же следующее поколение носителей неиссякаемой силы юности! – Гай восхищёнными глазами, полными слёз, рассматривал маленьких Хьюга. – Каких-то пара месяцев и уже можно будет начать их приобщать к спорту, - рассуждая с самим собой, заявил Майто. Неджи предпочёл не спорить и коснулся плеча Тен, чтобы тоже не тратила силы попусту. – Ли, где там наш подарок?

- З-здесь, сенсей, - задыхаясь, отозвался Рок, которого было невидно за этим зелёным нечто. Тен бросила ещё один многозначительный взгляд на мужа. Где-то сбоку усмехнулась Аяме, привлекая внимание Ли, который смутился даже слишком мило.

- Какая дикая прелесть! – пропела Тенни, чем окончательно запутала Неджи. – Правда, дорогой? – Хьюга завис, хмуро глядя в гигантские глазищи игрушки.

- А-ага, да, точно. Прелесть, - подтвердил Неджи, но радовался своей синхронности с мыслями Тентен, которые вообще-то скакали, как сумасшедшие кузнечики, совсем не долго. От неё исходили флюиды плохо скрытой агрессии. Значит, заключил Неджи, это всё же был тот вариант, когда он бросается под поезд под названием «Гай-сенсей», выставляя себя последним извергом, а вот его любимая Тенни остаётся белой и пушистой. – И спать мне теперь придётся с ней, - тихо шепнул Неджи.

Маленькая Хацуми пошевелилась и молодой отец жадно уставился на то, как она во сне морщит носик. Простому обывателю могло показаться, что она всё делает однообразно, но Неджи видел, как меняется выражение лица дочери: то это что-то недовольное, потому что она не получает чего хочет уже целых пять секунд; то радостное, когда слышит голос Тен, то задумчивое, когда в её маленьком мире происходит что-то необычное. Сейчас малышка хмурилась от посторонних звуков, предупреждая, что, если её разбудят – мало никому не покажется. Неджи старательно запоминал каждое это выражение, сохраняя в специально отведённом хранилище в самой глубине сердца.

Возможно, он просто чувствовал этот внимательный – теперь понимал, что особый родительский – взгляд, а может, Неджи просто хотелось разделить этот момент именно с ним. Но, когда Хацуми вновь мирно засопела, он поднял голову, выискивая его сквозь толпу друзей и знакомых. На середине пути их серые глаза встретились, точно такие же, как те, которые он передал сыну. Неджи улыбнулся отцу. Конечно, как умеют только мужчины семьи Хьюга: едва приподнимая уголки губ, позволяя тяжёлым векам накрыть глаза, чтобы улыбка казалась чем-то личным.

Хиаши ответил тем же. И только Ко улыбался широкой открытой улыбкой, в душе посмеиваясь над этими идиотами. Сегодняшний день не подходил для подсчётов потерянного времени, которое отец и сын потратили на ненависть – к себе, друг другу, прошлому, своим ошибкам, своей схожести – сегодня счастье требовало, чтобы его просто ощущали.

- Всё! Закончили! – важно объявила Ханаби, когда про неё почти забыли. – Давайте-давайте, расходимся. Малышам пора домой. А то привезём пару мелких полуфабрикатов, замёрзших тут с вами, - все дружно поумилялись напускной (как они решили, вообще не понятно с какого перепугу) строгости мелкой Хьюга, разумеется, кроме Хиаши и Неджи, которые незаметно посмеивались над всеми остальными – они даже не представляли, кого разбудили. – Вы это чего? Решили, что я шучу что ли? Они решили, что я шучу? – в притворном удивлении обратилась она к брату. – А я не шучу! Быстро дайте дорогу, брысь, стервятники! Подарки подарили? На детей поглядели? Вот и славно – а теперь проваливайте! Дорогу! – и Ханаби ловко распихала всех худыми локоточками, потому как присутствующие пребывали в лёгком (совсем нет) шоке.

Хиаши открыл для Тентен заднюю дверь автомобиля. Она лишь на краткое мгновение передала ему свёрток с внуком, пока устраивалась поудобнее, только из-за этой краткости новоиспечённый дедушка смог совладать с нахлынувшими эмоциями. Правда, удивление его было даже слишком велико, когда оказалось, что опустевшие руки, утратившие тяжесть маленького тельца, отозвались бездонной пустотой в душе. Захлопывая дверь, Хиаши думал о том, что ещё даже не привёз внуков домой, а уже не знает, как будет жить, когда они уедут.

- Ты с нами, Такеши? – спросил старший Хьюга, чтобы хоть как-то отвлечься. Возможность побыть деловым и готовым решать организационные проблемы – вот, что ему сейчас нужно.

- Думал вернуться в магазин, - неуверенно, промямлил Такахаши, - чтобы и не мешать. Пусть пока устроятся и всё такое.

- Значит с нами, - решил за него Хиаши. И самолично подтолкнул к месту рядом с водителем, а сам пошёл в сторону Итачи и младшей дочери.

- Я уже сама договорилась, Итачи-сан меня подвезёт, - не успел Хиаши рта раскрыть выдала Ханаби, по-деловому складывая руки на груди.

- Сделки она заключает такие, что отказаться невозможно, - с туманной улыбкой сообщил Итачи, чем явно польстил маленькой Ханаби. Конечно, у неё теперь вроде как был парень и всё такое, но она сомневалась, что когда-нибудь забудет своё увлечение взрослым и серьёзным Итачи Учиха, который одновременно был похож на образ знакомых ей мужчин, но в тоже время был слишком другим – как запретный плод. Итачи подмигнул соседской девчонке с пугающим взглядом Хиаши, так что Ханаби слегка покраснела – ничего не смогла с собой поделать.

- Ну ещё бы, - нахохлившись, подтвердила она, стремясь вернуть себе самоуверенность.

- Ты не против? – уточнил Хиаши. Ему самому стало приятно, что такие мелочи теперь снова заботят, при чём искренне. – Если хочешь, я могу поехать с Итачи или взять такси.

Ханаби совсем растерялась, окончательно становясь маленькой девочкой. Она бросила взгляд на автомобиль отца, представляя, как сидит между Неджи и Тен, смотрит на спящих близнецов. Ребёнок в ней требовал этого, но Ханаби старалась задушить порыв, потому что давно стремилась быть взрослой. А большая девочка может потерпеть несколько минут. Потом будут месяцы, чтобы смотреть на племянников, пока Неджи и Тен живут с ними. Так что она набрала побольше воздуха, чтобы высказать свою решимость.

- Хочу поехать, - произнесла Ханаби и захлопала глазами, поражаясь, как это язык мог выдать то, что было на сердце, а не в строгих упорядоченных мыслях. – Я имею ввиду, что…

Хиаши опустил руку на хрупкое плечо младшей дочери.

- Поезжай, - сил сопротивляться уверенному подталкиванию со стороны отца Ханаби просто не смогла. Неджи, всё это время наблюдавший за развернувшейся мелодрамой под названием «Выбор Ханаби», погасил улыбку, пропуская счастливую, но всё ещё шокированную сестру в середину. Кивнул отцу и уселся сам.

- Я знаю Неджи уже очень давно, - произнёс Итачи, стоящему к нему спиной Хиаши, - и никогда бы не подумал, что скажу это именно про него, но, - Хьюга обернулся, когда всегда уверенный в своих речах Итачи запнулся. Изуми ухватилась за его локоть, прижимаясь всем телом, чтобы показать – она рядом. Учиха откашлялся, выпуская изо рта рваные белые облачка пара. – Неджи повезло с отцом.

Хиаши очень хотелось поверить соседскому мальчишке.

***

Наруто совершенно не нравились собственные мысли и ощущения, которые его посещали, когда он смотрел на расстояние, разделяющее его и Хинату. Они всё ещё слишком медленно продвигались в сторону её района, да и разговорить её не удалось. Наруто чувствовал только ужасное давление в груди от желания остановиться, позволив ей уходить всё дальше, пока расстояние не скроит их друг от друга. С ночи в больнице он перестал себя понимать. Тогда Наруто был готов вскрыть себе грудную клетку, если это поможет Хинате остаться целой. Нечто подобное он и сделал, когда во всеуслышание сказал, что любит её. И ничего не услышал в ответ.

Узумаки тихо вздохнул, стараясь перестать вести себя как придурок. Тем более, что Хината даже не догадывалась, что у него есть к ней претензии. Кто же, блядь, знал, что любить безответно будет так сложно. Наруто хотелось прямо сейчас схватить её в охапку, хорошенько встряхнуть и потребовать сделать… хоть что-то! Сказать, что тоже давно поняла, как сильно его любит или окончательно отшить. Что угодно. Наруто предельно ясно ощущал, что прошёл с Хинатой все круги ада, а получил за это, как говорится, «только эту дурацкую футболку».

Он снова тяжело вздохнул, поражаясь собственному эгоизму и уставился в землю, люто ненавидя каждую подобную мысль. Ей пришлось отнюдь не сладко, сам Наруто сомневался, что смог бы вывести столько жести, и совсем не сожалел о своём статусе «тепличного ребёнка». Всё, чего он хотел – знать, когда закончится время бесконечной борьбы и наступит время передышки. Наруто хотел снова ощутить, что ему лишь восемнадцать.

- Всё хорошо? – вопрос Хинаты вывел Наруто из ступора. Он уже заготовил улыбку и убедительную отговорку, чтобы не заводить очередной слишком сложный разговор. Но в её серых глазах, что смотрели так прямо, так строго, уже мелькнуло разрешение на ложь. Хьюга всем своим видом будто говорила: я знаю, что ты собираешься врать, просто хочу узнать, насколько хорошо у тебя это получится. Хотя бы из упрямства Наруто не смог соврать.

- Нет, - уверенно заявил Узумаки, чуть вздёргивая подбородок, словно бы проверяя, как ей понравится его прямота. – На самом деле, всё настолько далёко от понятия «хорошо», что я начинаю забывать, как это вообще. Тебе не кажется, что всё это уже слишком? – Хината промолчала, ожидая продолжения. Наруто устало потёр лицо рукой, но уже не видел смысла молчать. – Да мы же просто дети! Нам положено получать плохие оценки, таскаться по улице толпой, слушать музыку, целоваться и делать глупости. А мы что?

- Понимаю, - Наруто скрипнул зубами, его до ужаса раздражало, что Хината произносит это таким спокойным, взрослым тоном. Будто тут только он ребёнок, а ей смешно даже думать о таком. Захотелось просто развернуться и оставить её одну посреди дороги. – Это совсем не то, на что ты рассчитывал, когда соглашался на нашу сделку с отвлечением. – Хината усмехнулась, поправляя растрепавшуюся ветром чёлку. – На самом деле, кажется, что теперь тебе не помешало бы отвлечение от меня.

- Не смешно, - обижено заметил Узумаки.

- Знаю. Извини. За это и за всё остальное. Не хочу, чтобы ты думал, что взял какую-то бесконечную ответственность за меня и не можешь уйти. Я всё пойму. Уставать - это нормально.

Наруто нахмурился, обдумывая её слова. И пришло его время смеяться. Громко, но горько. Эта горечь ощущалась в воздухе, как дым от пожара. Хината, нужно отдать ей должное, во имя приличий хотя бы смутилась.

- Вот оно как, да? – всё ещё смеясь, спросил Наруто, но вышло грубо, и он не собирался сдерживаться. – Твоё любимое, верно? Да и правда! Зачем с чем-то разбираться, если можно просто изобразить благородство и позволить мне уйти. Посмотрите все! Какая я вся жертвенная и как пекусь о чувствах друзей! Даже готова в любой момент от них отказаться, - последние слова Наруто буквально выплюнул Хинате в лицо, медленно произнося их сквозь зубы. – Как же мало я для тебя значу, раз ты не готова за меня бороться? Это всё, что ты знаешь? Отпускать и отталкивать?

- Я…

- А знаешь? Плевать! – Наруто поднял руки вверх. Сдаваясь. – Как пожелаешь. Хочешь остаться одна и жалеть себя? Да на здоровье! Желаю удачи. Надеюсь, следующий твой друг окажется получше, таким, за которого тебе захочется держаться.

Наруто резко развернулся, пряча сжатые кулаки в карманы, вжал шею в плечи, весь сгорбившись, и постарался уйти как можно скорее – пока сам не передумал. А воображение быстро подкинуло эти огромные, расширенные от шока серые глаза, в которых застыли непролитые слёзы. Конечно, Хината не станет плакать, потому что уверена, что всё это заслужила. Шаги замедлились и Наруто пришлось заставить себя идти дальше. Но он ведь её бросает. Отвер…

Тонкие пальчики ухватились за его локоть с такой силой, что, если бы не шок от неожиданности, Наруто скривился бы от боли. Хината держалась за него так отчаянно, как могут только люди, повисшие над бездонной пропастью – она карабкалась и цеплялась за свою последнюю надежду остаться в живых.

- Я очень боюсь попросить тебя не оставлять меня, - прошептала Хината, сильнее прижимаясь к руке Наруто, обхватывая его локоть и второй ладонью, - мне кажется это таким эгоистичным и не справедливым. Я уже насмотрелась, как люди уходят – больше не хочу. Ты прав, теперь мне проще отпустить их самой. Но ты только не слушай меня, пожалуйста. Значение имеет лишь то, что я делаю, - Хината красноречиво вжала пальцы в его тело, словно собиралась слиться с ним воедино. – Это то, чего я хочу. Даже если не знаю, как об этом попросить.

Выбор снова остался за Наруто. Да, Хината держала крепко, но он знал: если выберет свободу – она её даст. Думать об этом прямо сейчас Узумаки не хотел. Как сказал бы Шикамару: слишком проблематично. И как могла бы выглядеть эта свобода? Навсегда остаться без Хинаты рядом? От такого у Наруто всё внутри похолодело, а сердце провалилось в чёрную дыру.

- Я услышал достаточно, - улыбнулся блондин, заправляя Хинате прядь волос за ухо. Почему кажется, что он не касался её слишком давно? От этого малейшего соприкосновения между кончиков пальцев прошла искра, запуская цепную реакцию – хотелось большего. Намного большего.

- Хорошо, - неуверенно произнесла Хината, с опаской поглядывая на свои руки. Она не была уверена, что готова отпустить. Наруто покачал головой, в этот раз улыбаясь искренне. Это была его Хината: та, которая в одиночку раскидала толпу парней, а теперь выглядит, как маленькая потерявшаяся девочка. Он просто не смог не прижать её к себе, с облегчением теряясь в таких родных ощущениях. Наруто ощущал свою силу, когда её хрупкое тело было так близко. Объяснить эту перемену было невозможно, но всякий раз, когда Хината переставала управлять своими эмоциями, это делало её самой обычной, позволяя Наруто почувствовать свою необходимость.

Узумаки прижал её к себе ещё раз, сильнее прежнего, и уже знал, что если бы можно было выбирать, то любому из этих моментов, когда она так сильно в нём нуждалась, Наруто выбрал бы видеть её всесильной.

- Ладно, - Хината недовольно сморщила носик, когда Наруто отстранился, - ты меня уже конкретно заморозила. Заканчивай бегать от семьи и проваливай.

Хината обернулась назад себя, где пролегла длинная улица с голыми серыми ветками глицинии, сбросившей все цветки. Её дом было не видно, но пройти оставалось всего ничего. Она прислушалась к себе. Нити, связывающие её с семьёй, натянулись, стараясь притянуть за собой.

- Ты прав, - Хината улыбнулась с благодарностью, - мне нужно быть там. Спасибо.

- Ну так я ведь здесь именно для этого, - с напускной весёлостью ответил Наруто, щёлкая Хинату по кончику замёрзшего носа, - чтобы наставлять тебя на путь истинный.

- А, так вот чем ты всё это время занимался, - усмехнулась Хьюга. – Сходу так и не скажешь. Знаешь, если учесть всякие там связывания, порку и ролевые игры в вампиров.

- Просто у тебя слишком монашеский взгляд на праведный путь, - философски заметил Наруто. Хината посмеялась, украдкой посматривая на расслабившегося блондина. Кажется, это было похоже на их обычное общение, которого им обоим так не хватало.

- Тогда, - после долгой паузы начала Хината, - увидимся?

- Ага, - подтвердил Наруто.

Они снова застыли, будто вспоминали, что ещё должны были друг другу сказать. Но так и молчали. Однако никто не находил в себе сил первым отвернуться, чтобы уйти.

- Иди, - подтолкнул Наруто. – Увидимся в школе. Проведи время с семьёй. Вам это нужно.

- Ага, - повторила Хината ответ Наруто. И всё повторилось вновь. Но теперь Наруто решил, что будет сильнее. Это он отвернулся, направляясь обратно на станцию. Узнать – смотрит Хината как он уходит или сама идёт в другую сторону – Наруто сил не нашёл. Он просто медленно брёл, всё сильнее горбясь и склоняясь к земле под тяжестью собственной глупости.

Узумаки был уверен, что лёгкие шаги, слышимые у него за спиной – плод воображения. Но звук усилился. Он был готов поклясться, что за ним кто-то бежит.

- Подожди! – крикнула Хината. Наруто мгновенно обернулся, чтобы увидеть, как Хьюга бежит ему навстречу – только полы чёрной куртки развиваются, как плащ Бэтмена.

- Ты что-то заб-а-м-м…

Он не успел договорить, как Хината врезалась в него своим весом, повисая на шее. И когда её губы накрыли его – всё наконец встало на свои места. Наруто растерялся только на секунду, а в следующую уже сжимал её за талию, притягивая к себе. Ему даже было плевать насколько жалко прозвучал его стон удовольствия, когда он ощутил вкус её языка у себя во рту.

Казалось, что целовались они когда-то в прошлой жизни. И даже успели забыть, каково это – касаться друг друга так интимно. Но чем меньше оставалось воздуха, тем больше они вспоминали. Так что, когда пришло время разомкнуть поцелуй – они были готовы умереть, наслаждаясь остатками этого момента.

***

- Мы даже раньше, - говорит Итачи, стараясь улыбнуться сидящему рядом Хиаши, да только выходит что-то похожее на нервное подёргивание одного уголка губ. Он с трудом отводит взгляд от забора, за которым прячется его дом, от чего барабанит пальцами по рулю.

- У них ведь ценный груз, - нежно произносит Изуми, укладывая изящные ладошки на плечи Итачи. Хиаши наблюдает искоса, но даже ему видно, как моментально на соседского мальчишку опускается гармоничное спокойствие. Эта картина напоминает Хьюга о совершенно другом человеке. Невыносимом, само собой, но ещё приносящим ему точно такое же состояние.

- Спасибо, - специально отвлекая себя от подобных мыслей, громко говорит Хиаши, - что выручил, Итачи, - парень слегка мешкает, когда Хиаши протягивает ему руку, но тут же оживает и пожимает в ответ. – Если что-то понадобиться – обращайся. По-соседски, - с лёгкой ухмылкой добавляет Хьюга. Итачи ухмыляется точно так же, подтверждая, что это скорее умение, чем генетическая черта.

- Должники лишними не бывают, - замечает Итачи.

Хиаши выбирается из салона как раз когда на горизонте показывается автомобиль с его извечным водителем. Он уже готовится попрощаться, но передумывает и чуть склоняется вниз, чтобы видеть водителя внутри.

- Я видел Фугаку с дорожной сумкой. Думаю, он уехал на все выходные. Впрочем, Микото уходила раньше всех, может, ещё не вернулась. Но как бы там ни было – ты можешь побыть дома, - не дожидаясь реакции, Хиаши захлопнул дверь и пошёл встречать своих. Вмешиваться в чужие семьи было не в его привычке, но разве соседские мальчишки такие уж ему чужие? Хиаши Хьюга не утруждал себя подобными мыслями раньше, а теперь стало ясно как день, что пока он прятался от своих детей, за ними приглядывали именно эти мальчишки. Старший не позволял его сыну лишать себя детских забав, а младший, пусть и непутёвый (по мнению Хиаши), составлял компанию Хинате. Его старшая дочь наверняка не разучилась говорить только благодаря общению с Саске. Так что Хиаши послал к чертям свои глупые привычки и принципы. И был рад увидеть, когда повернулся, как Итачи идёт к дому. Ведомый руками, сцепленными в крепкий замок: одна его, другая - верной Изуми.
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры

- Ох, - резко выдохнул Хиаши, когда в него врезалось нечто маленькое, но с очень крепкими объятиями. Мужчина опешил от подобного и не сразу осознал, от чего именно: своей реакции или того, что Ханаби раньше старалась вести себя с ним только как взрослая.

- Спасибо, спасибо, - прижимаясь ещё крепче, затараторила младшая дочь, утыкаясь носом в плотную ткань его чёрного пальто. – В дороге я держала близнецов. Хизаши определённо от меня в полном восторге, а вот Хацуми с характером. А видел бы ты как…

- Её бы… ух-х… энерг-кх-ию, да в нужное русло… у-ф-ф, - вдруг пожаловался Ко, привлекая всеобщее внимание. – Проклятый… кто бы ты ни был, - не ожидая, что все взгляды направлены на него, водитель хорошенько огрел гигантскую игрушку – подарок Гая и Ли – тяжёлым подзатыльником (при условии, что у зелёного существа вообще был затылок). Ко безуспешно старался достать игрушку из багажника. – Всунулась она, конечно, проще.

Первой не выдержала Тен, и засмеялась в голос, выдавая остальных. Но её быстро простили, даже Ко, после того, как на смех матери отреагировал какими-то своими собственными звуками маленький Хизаши, удобно устроившийся у неё на руках.

- О-о-о, - протянула умилённая Ханаби, - слышишь? Как чудесно, что наш дом теперь будет наполнен такими звуками.

- Ты права как никогда, - наконец-то расслабился Хиаши, увереннее обнимая дочку в ответ. Она широко и непривычно улыбнулась отцу, не думая о том, что её поведение не вписывается в какие-то рамки, которые сама же искусственно выстроила.

Маленькая Хацуми наконец затихла на руках отца, когда заинтересовалась этим новым его взглядом. Такого она ещё не видела: немного печальный, но при этом бесконечно счастливый. Девочка понятия не имела, на что такое смотрит отец, только через секунду ей уже надоело, что смотрит отец точно не на неё. Неджи встряхнул головой, когда Хацуми заворочалась, как смогла, и отвлёкся на свою маленькую непоседу.

- Папа здесь, малышка, - прошептал Неджи. И от собственных слов в груди что-то защемило. Теперь он намного лучше понимал Хиаши. Особенно ту невыразимую боль, которую сам же причинил отцу. Неджи, смотря в расплавленный горький шоколад дочкиных глаз, боялся даже представить, что когда-то может наступить такой момент и она отвернётся от него, скажет, что ненавидит. И просто уйдёт.

- Если Ко закончил своё надругательство над бедной игрушкой, то может пойдём в дом? Кажется, стало ещё холоднее, - над временно застывшими в своих личных моментах, пронёсся раскатом бархатного грома голос Хиаши. – Возражений не слышу.

Семья Хьюга дружно последовала к парадному входу.

- Кто-то меня звал? – неожиданно выскочил из-за багажника Ко. Но вокруг никого уже не было. И зелёное нечто всё ещё только наполовину торчало на свободе. – Издеваетесь?! Куда все свалили? Хьюга? Что за семейка, - проворчал Ко, снова заныривая вглубь багажника.

***

Чтобы раздеться, Неджи передал дочку Хиаши и теперь чувствовал себя неуверенно и потерянно. А ещё он осознал, что понятия не имеет куда пойти в собственном доме. Да и был ли этот дом всё ещё его? Казалось, что он покинул его так давно. Толком ничего не было оговорено. Просто как-то так решили, что им с Тен будет проще, если первое время пожить здесь – под присмотром. Тем не менее, по последним известным данным, его старую комнату теперь занимала невеста отца. Поэтому-то Неджи застыл посреди гостиной и не знал, куда двинуться дальше.

-… вам понравится, - вмешался в мысленную пустоту, сквозившую в голове Неджи, голос сестры.

- Что прости? – Ханаби слегка скуксилась, закатив глаза – её ещё и не слушают, просто отлично.

- Ничего, - недовольно ответила мелкая, - всего лишь говорю, что у нас всё готово. Уверена, вам будет удобно и всё понравится. Места в той части дома много, и она такая какая-то, - Ханаби задумалась какое слово подходит больше всего, - уединённая, что ли. Короче, вы там будете и как бы с нами, но и как бы сами по себе. Если вам этого захочется.

Неджи сглотнул странный комок в горле. Под описание сестры подходили только комнаты, которые когда-то были разделены – в то время в них жили два брата-близнеца – а потом снова объединены в одну, когда туда спрятался от семьи сам Хиаши. Спросить, что это всё значит, Неджи не смог, поэтому просто последовал за Ханаби.

- Ох! Это так прекрасно, - от шока Неджи даже позабыл, что Тентен с сыном на руках идёт за ним, но она быстро о себе напомнила, когда увидела их новую временную комнату в доме его детства. – Спасибо, Хиаши, - вздрогнув от звука собственного имени, Хиаши отвлёкся от серых глаз Хацуми и посмотрел на невестку.

- Кхм, - откашлялся Хиаши, - ничего особенного, - заверил он в своей строгой манере. – Это ведь для семьи, - Тентен смогла только кивнуть, она совсем не хотела реветь при всех, прямо вот так сразу. Так что занялась чем-то нервным, чтобы отвлечься. Уложила сына в одну из одинаковых кроваток из отполированного дерева, от которого всё ещё пахло лесной свежестью. Кроватки отличались только вырезанными на изножье орнаментами: для Хацуми – роскошные цветы орхидей, а для Хизаши – скрещенные кунаи. Именно они-то и стали последней каплей, которая чуть не заставила Тентен разреветься от умиления.

- За вещими схожу, - буркнула она, и быстро убежала.

Неджи проводил жену странным взглядом. Не имея защиты в виде ребёнка на руках, а теперь ещё и без Тен рядом, он совершенно растерялся. В голове роились миллион вопросов. Но как задать их отцу он понятия не имел. Мог только беспомощно смотреть, как Хиаши держит на руках внучку.

- Ты невероятная красавица, Хацуми, - ворковал Хиаши, позабыв, что у всех на виду. – Но что-то мне подсказывает, что ты и сама это знаешь, - девочка смотрела очень внимательно, будто всё ещё раздумывала – можно ему доверять или нет. Хиаши морально готовил себя к тому, что внуки будут не слишком рады такому строгому на вид деду. Хацуми он брал на руки с особым страхом, ожидая, что девочка сразу расплачется. Но та упорно молчала и только всё его разглядывала. – Кажется, ты пытаешься вынести мне приговор, да, малышка? – Хацуми странно угукнула на своём. Покрутилась на руках у деда. И огласила своё профессиональное мнение не менее странным набором звуков, которые походили на неумелый, но искренний смех.

- Похоже, ты ей нравишься, - восхищённо отметила Ханаби.

- Зависти почти не слышно, - шепнул ей Такеши, принёсший сумки. Ханаби показала ему язык.

- Чёрт, прости Такеши, взвалили на тебя столько сумок, - оживился Неджи, разгружая тестя.

- Соглашусь, про меня явно забыли, - в шутку пожурил Такахаши.

- Но хоть помогли, - сказал… зелёный монстр, возникая в широком проёме. – Куда его? – голосом Ко спросил монстр.

- Тентен меня убьёт, - в отчаянии едва слышно прошептал Неджи.

- Сюда! – радостно объявила выскочившая из-за спины Ко бывшая Такахаши. – Такой он лапочка, - умилилась она, поглаживая ярко-зелёную шерсть. Неджи старался по языку тела или выражению глаз понять – шутка это или она серьёзно, но так ничего и не понял. – Надо не забыть поблагодарить Ли и Гая за такой подарок. А он ведь даже чем-то на них похож, - принялась рассуждать Тенни, рассматривая игрушку. Неджи окончательно расстался с мечтой понять хоть что-то. На помощь пришла Ханаби, красноречиво покрутившая пальцем у виска и показывая на Тен. Неджи должен был пожурить сестру, но что-то не хотелось.
РЕКЛАМА
•
16+

Яндекс Игры

Хиаши всё это пропускал, ведя какой-то немой разговор одними глазами со своей пока единственной внучкой. Похожие чувства он испытывал невероятно давно, когда впервые взял на руки Хинату. Но с годами это забылось. Да он и сам, в какой-то момент, перестал цепляться за воспоминания, предпочитая всё отпускать, терять. Только не сейчас – Хиаши не позволит себе совершать одни и те же глупые ошибки.

Хацуми зевнула, широко раскрывая беззубый ротик. Хиаши нежно улыбнулся малышке и медленно опустил в кроватку. В соседней кроватке уже сопел её старший брат.

- Думаю, на сегодня хватит впечатлений, - на правах хозяина сказал Хиаши. – Мы пойдём, а вы отдыхайте и располагайтесь. Вам понадобится время, чтобы привыкнуть. Не будем вам мешать, - ловко подталкивая на выход Такеши и упирающуюся Ханаби, добавил Хиаши. – Если что-то понадобится – обязательно обращайтесь.

- Ну пап, - канючила Ханаби. Но тут же притихла, когда отец использовал один из особенных взглядов. Неджи усмехнулся своим мыслям, когда начал рассуждать, а учатся ли таким отцовским примочкам или это должно быть дано с самого начала.

- Отец, - раньше, чем успел придумать, что сказать, обратился к Хиаши Неджи. Тот обернулся, поэтому не видел, как Такеши улыбнулся и настойчиво увёл Ханаби. – Кхм, - даже не задумываясь, как многое делает, подражая привычкам отца, откашлялся Неджи, подавляя глупое желание взлохматить волосы на затылке. – Я просто хотел ещё раз сказать спасибо. Ну за то чт…

- Перестань, - серьёзно перебил Хиаши, хмурясь, - здесь всегда будет твой дом, где тебе и твоей семье рады. За такое не нужно благодарить. Скорее уж я должен тебя благодарить, что даёшь нам возможность побыть всем вместе. Отдыхай и ни о чём не думай, - Хиаши снова отвернулся, готовый уйти. И даже сделал несколько шагов по коридору. Неджи поймал взгляд Тентен.

- Иди, - сказала она, закатывая глаза на заторможенность мужа. Неджи выскочил вслед за отцом.

- Пап, - снова позвал Неджи.

От того, как странно было слышать подобное обращение от сына. И от того, что не мог вспомнить, когда так обращался к отцу. Двое мужчин семьи Хьюга застыли напротив друг друга посреди коридора, накрытого приятной тенью, скрывающей ненужное смущение.

- У нас теперь много времени, чтобы всё обсудить, - первым нарушил молчание Хиаши, понимая, что у сына могут быть вопросы.

- Да, я понимаю, - медленно произнёс Неджи. – Просто…

- Что?

- Мы точно не помешаем? – из всего, что Неджи не хотел спрашивать, он решил начать с вопроса, который собирался похоронить глубоко в своих мыслях. Но, когда оказалось, что отец отдаёт ему свою комнату, вдруг вновь стало очевидным, какие у Хиаши были далеко идущие планы. Неджи не понравилось, как больно стало при мысли, что всё это может быть ложью и скоро ни он сам, ни его дети Хиаши будут не нужны. – Я не до конца понимал, что мы будем вам мешать, когда соглашался, - и снова слова, которые Неджи не желал произносить.

Он вздрогнул от неожиданности, когда тяжёлая рука отца легла на плечо. Неджи даже не понял, как так глубоко ушёл в свои мысли, что не услышал шагов Хиаши.

- То, что пришлось пережить тебе и Тентен повлияло на всю семью, - медленно, чтобы сын услышал его и понял, начал Хиаши. – Никто не знал, чем это может кончится, но я тогда остро осознал, что ещё живой. И пока живой – не хочу, чтобы моя жизнь была мне не в радость. Я сделал выбор – выбрал своих детей.

- Ч-что ты имеешь в виду? – запнувшись, уточнил Неджи, страшась, что не так понял слова отца.

- Нацу здесь больше нет, - подтвердил догадки сына Хиаши. Неджи открыл было рот, чтобы что-то сказать, скорее всего что-то банальное и не искреннее, но не успел. – Это всегда было только между мной, ею и моей совестью. Она ушла, потому что я так хотел, на самом деле хотел. Вы тут не при чём. Не в том смысле, в каком ты мог подумать. Просто, глядя на то, что находят мои дети я подумал, что и сам ещё могу попробовать пожить полной жизнью. Пришлось кое-что разбить, чтобы склеить нечто иное.

- Даже не знаю, что на это сказать.

- Ничего не говори, - улыбнулся Хиаши, той самой улыбкой, какую Неджи помнил из детства, когда с нетерпением ждал возвращения отца домой, когда Хиаши его тренировал и всегда сдавался перед обаянием Хинаты, хотя казался мужчиной-глыбой. – Всё потом. А пока просто побудь мужем и отцом. Поверь, с этим ничто не сравнится.

Неджи кивнул. И не удержался. Фигура отца вновь стала настолько глобальной в его понимании, что захотелось побыть сыном. Тем более в родном доме. Неджи оживил в памяти воспоминание, когда Хиаши держал его на земле, пока душа была готова полететь за Тентен, если бы она его бросила. И крепко обнял отца, как недавно это сделала Ханаби.

В этот раз руки Хиаши дрожали сильнее, чем тогда, кажется, вообще в другой жизни, когда сыну требовался сильный отец. Теперь он показался себе немного стариком – немощным и требующим заботы.

- Ещё поговорим, - быстро отскакивая от Хиаши, немного устыдившись своей слабости, сказал Неджи, смотря куда-то в пол. – Спасибо, пап.

Хиаши медленно опустил руки, потерявшие тепло старшего сына. Но он всё равно улыбнулся такой глупой их схожести.

- Для завершения картины меня должна обнять ещё одна девчонка, - задумчиво протянул Хиаши и пошёл узнать, где ещё нужны его отличные руководящие качества.

***

Итачи всё равно вошёл в родной дом с некоторой долей опасений. Не то чтобы он считал, что Фугаку мог вернуться соседскими огородами, спрятаться где-то в доме и всё только с надеждой, что старший сын вдруг заявится домой, а сам он тогда сможет выскочить на него из-за угла с дикими криками: «Попался, гадёныш!». Бред ведь. Ведь бред? Конечно, сам ответил Итачи, но всё равно замер на пороге, прислушиваясь.

А когда услышал возню, за которой последовали громкие тяжелые шаги – вообще растерялся, готовясь броситься наутёк. Спасло только понимание, как не хочется позориться перед Изуми, смело следовавшей за его спиной.

- Напугал! – воскликнули два разных голоса одновременно. – Идиот! – тут же продолжили братья Учиха синхронно, смотря друг на друга чёрными глазами с нескрываемым недовольством.

- Что ты вообще тут делаешь? – первым взял себя в руки Итачи, и задал неудобный вопрос. Голова Саске непроизвольно дёрнулась, выдавая его желание посмотреть, что за спиной. Но он сразу же приказал телу стоять смирно. Помогло, когда он засунул руки в карманы домашних шорт, изображая обычное высокомерное спокойствие.

- Могу задать тебе тот же вопрос, - парировал младший, - я-то хотя бы всё ещё тут живу.

- Хорошая попытка, - самодовольно улыбнулся Итачи, - только день в разгаре, и кое-кто должен быть в школе. Прогуливаешь? – Саске замялся, чем доставил брату искреннее удовольствие, но Итачи вдруг нахмурился, вспомнив, что сегодня за день. – Погоди, а ты разве не должен был пойти с Хинатой?

- Блядь, - тихо протянул Саске, устало сжимая пальцами глаза. Он не забыл. Хината не звала его так, как обычно люди зовут кого-то присоединиться, если очень хотят, чтобы человек присутствовал. Она просто обмолвилась и сказала, что «он может пойти с ней, если хочет». Такая формулировка оставляла Саске лазейку. А он точно не хотел пойти на похороны какой-то неизвестной ему старушки. Тем более, когда с Хинатой вся её шайка. Вот только… Это Саске был рядом в тот день, когда её семья окончательно развалилась, и сегодня все эти церемонии, наверняка, напомнили ей про это. А его не было рядом. Парни, конечно, её любят, но они не знают Хинату так, как знает он.

- Да что с тобой происходит? – вырывает младшего из круговорота собственных безрадостных мыслей Итачи. Его голос звучит близко, так что Саске вздрагивает, когда видит брата перед самым носом. – Если это из-за нас с отцом, так ничего нового не случилось. А ты уже слишком большой мальчик, чтобы верить, будто наша семья ещё может стать счастливой. Брось, её и семьёй-то не назовёшь. Теперь, когда я не могу быть здесь всё время, мама и Хината – все, кто у тебя остался. И как же вышло, что в такой день ты бросил лучшего друга?

Что Саске мог ответить? В качестве мести отцу трахал свою бывшую? Это, наверное, имело бы смысл, если бы у такого поведения были другие цели. Например, если бы Саске считал, что постоянный и качественный секс поможет ему вернуть Сакуру. Да только он не был уверен, что сегодня получил душевное удовольствие. Не то что от мести, а даже от присутствия Сакуры. У Саске начало сносить крышу от ощущения, что пока он пыжится, пытаясь – все вокруг смеются над его попытками и готовятся нанести множественные ножевые в спину.

- Вы поссорились? – уже мягче спросил Итачи. Старшему из сыновей Учиха вдруг стало не по себе. Он не лез в разборки подростков, но, насколько знал, у Хинаты есть парень, значит, девочка переросла свою глупую влюблённость в Саске. Да только ещё Итачи видел на камерах в клубе, как его брат целует своего лучшего друга. Что это могло означать он не знал, а потом был слишком занят своей жизнью. Может быть так, что он вдруг оставил младшего брата совершенно одного в темноте новой жизни?

- Нет, - неуверенно ответил Саске, - наверное.

- Наверное?

- Ну, она была немного не довольна моими последними решениями, но мы вроде всё уладили. И потом, у неё теперь даже слишком много друзей, так что я просто стараюсь не мешать лишний раз, - чем больше Саске говорил, тем больше понимал, что уже давно чувствует себя преданным и брошенным. Вот только не имеет права на эти чувства и от этого злится: на Хинату, на себя, и на весь мир в придачу. – Ещё я заметил, что отец какой-то странный и это не даёт покоя. А поговорить не с кем. Да бля, у меня никогда не было такой проблемы – поговорить о чувствах. Прекрасно и без этого обходился.

- Но теперь тебе не с кем даже просто помолчать, - закончил за него Итачи, крепко сжимая плечо младшего брата. Саске отвёл глаза – слишком, до боли, правильно Итачи сформулировал его главную проблему. – Пора собраться, - встряхнул младшего Итачи. – У Хинаты сейчас в жизни много чего происходит, уверен, она тоже скучает по этим вашим нудным посиделкам. Просто попроси её об этом. Я во многое готов поверить, но только не в то, что Хината Хьюга, эта мелкая соседская девчонка, умеет на кого-то долго обижаться.

На улице послышался шум – будто что-то упало с высоты.

- Что это было? – подала голос Изуми, которая до этого старалась быть невидимкой.

- Стойте здесь, - строго приказал Итачи и уже собрался пойти проверить. Только младший ему не позволил, перегородив дорогу. Саске как-то даже слишком расслабленно рассмеялся, неопределённо отмахиваясь рукой.

- Да какие-нибудь соседские дети играют, - продолжая ненатурально посмеиваться, сказал Саске, - такое часто бывает. Зима – любимое время для разных шалостей. Давайте-ка лучше выпьем чаю. Заодно расскажите, как вам теперь почти семейная жизнь? И когда она действительно такой станет? – Саске внутренне выдохнул, когда понял по смущённым лицам гостей, что попал в самую правильную тему.

- Ну-у-у, мы как-то пока не говорили об этом, - тихо ответила Изуми, отводя взгляд и заламывая пальцы. – Рано ещё, наверное, - добавила она, и всем стало очевидно, что думает она в диаметрально противоположном направлении.

***

Хината медленно шагала вдоль до боли знакомой улицы, позволяя холодному декабрьскому ветру заигрывать с её длинными волосами. Она несмело улыбалась, признавая, что сделала первое усилие для того, чтобы достичь равновесия. Даже одёрнула себя, когда собиралась подумать про «давно утраченное равновесие», потому что впервые ясно видела – ничего подобного в её жизни не случалось. Она была смиренной, когда плыла по течению и пряталась от всего, что мешало. Была несчастной, возможно, в перерывах была счастлива. Но никогда – в гармонии с собой и миром.

Хината опустила взгляд на свои ноги, обутые в меховые высокие кроссовки. Она шагала почти смело и твёрдо ставила аккуратную ножку. Ей было не страшно оставлять позади Наруто, потому что знала, что он будет рядом, когда понадобится, а теперь было не страшно встретить то, что ожидало впереди. Звучало даже черезчур пафосно, так что Хината презрительно фыркнула на саму себя.

В этот-то момент её внимание и привлёк грохот, сопровождаемый приглушёнными ругательствами и мельтешением чего-то неимоверно яркого – водоворота розового, жёлтого и кислотно-салатового. То ещё ядрёное сочетание. Нечто настолько разноцветное удивило ещё больше, когда бесформенным мешком перевалилось через забор Учиха.

- Блядство, - смачно ругнулось разноцветное нечто, поднимаясь на ноги и отряхивая яркую жёлтую дутую куртку. Первым делом Хината отметила про себя, что в таких цветах сложно остаться незамеченной, тем более, если в тайне перелезаешь через чужие заборы. И только потом задала резонный вопрос – вслух.

- Сакура? – не, Хьюга прекрасно видела, что это Харуно, но никак не смогла скрыть удивления в голосе, да такого, будто странно было не то, что встретить здесь Сакуру, а вообще само её существование на этой планете.

Розоволосая беглянка вытянулась по струнке смирно, замерев спиной к раздавшемуся как гром среди ясного неба голосу. Сакура, не смотря на свою яркую жёлтую дутую куртку, поверила, что если стоять так неподвижно долгое время, то можно стать невидимкой. Хината покачала головой, закатывая глаза и даже подумала сделать вид, что этой встречи не было, но любопытство взяло своё.

- Знаешь, - начала рассуждать Хьюга, делая вид, что ни к кому конкретному не обращается, - ведь если тебя кто-то не слышит, то логично будет позвать этого кого-то ещё громче. А там и заорать можно, смачно так, на всю улицу, - Хината громко вдохнула полные лёгкие воздуха, будто собралась кричать.

- Ладно-ладно, - размахивая руками, потрусила навстречу Сакура, продолжая пригибаться. – Не ори ты, слышала я тебя. И, конечно, это я. Кто ещё может выглядеть так шикарно в жёлтом, - стараясь загладить неловкость, пошутила Харуно.

- Губка Боб? – серьёзно предположила Хината. От такого заявления Сакура обижено надула щёки и легонько пихнула подругу в плечо. Хината удивилась себе, когда свободно рассмеялась. Наверное, Хьюга не слишком заморачивалась по поводу Сакуры, были дела поважнее, поэтому и не заметила, как начала испытывать напряжение рядом с подругой. Конечно, виной всему был Саске. – Кстати о птичках, - отвечая на собственные мысли, произнесла Хината, - что заставило тебя средь бела дня разыгрывать из себя Чёрную вдову?

- Уфф, даже не знаю, как ответить тебе такой же аналогией, - нервно посмеявшись, начала Сакура, - у неё было что-нибудь сложное и не поддающееся определению с Железным Человеком? Прости, единственный, кто пришёл в голову.

- Гений, миллиардер, плейбой и филантроп? – усмехнулась Хината. – Довольно высокая оценка. Я бы даже сказала завышенная, но если он не узнает от тебя, то и я ничего не скажу, - в доказательство Хината «застегнула» рот на воображаемую молнию. Сакура с готовностью повторила этот жест. И тут же возник странный неловкий момент. Хината первая начала говорить, но ради прикола, которым надеялась снова поймать лёгкое настроение, притворилась будто не может ничего сказать. Сакура слегка скривилась, силясь понять, что это значит. Хьюга выставила вперёд ладонь – секунду, и снова провела по губам пальцами. – Расстегнуть забыла, - пояснила она, неловко поведя плечом.

Сакура обрабатывала шутку пару секунд и только потом разразилась хохотом. Её смех вырывался резко вместе с паром, в который превращалось дыхание на морозе.

- Извини, - сквозь смех, произнесла Харуно. Хината только покачала головой. У розоволосой это явно было нервное. Точнее посттравматическое, видимо после того, что ей пришлось пережить до того, как она сиганула через забор. – Я просто немного перенервничала, а теперь как-то резко расслабилась, что это меня накрыло.

- Ничего страшного, - заверила Хината, улыбаясь. Как и в том, подумала она, чтобы побыть немного милой и доброй, до того, как начать допрос с пристрастием. – Так значит, - протянула Хьюга, - ты от Саске.

Сакура сразу отметила, что это был не вопрос, поэтому не знала стоит ли что-то говорить или подождать, когда Хината продолжит. В итоге выбрала первое – пережидать драматические паузы никогда не было её сильной стороной.

- Хочешь знать, что всё это означает? – поинтересовалась Сакура, сомневаясь, что сама сможет ответить на этот вопрос. Но Хината с ответом не торопилась. Она посмотрела в сторону поместья Учиха. Заметила машину Итачи – обрадовалась. Значит братья как-то учатся жить в новых реалиях. Только Хината ждала, когда же появится это щемящее чувство, которое донимало её все эти годы стоило Саске слишком надолго исчезнуть из вида. А оно всё не появлялось. Хинате стало как-то даже обидно. Возможно, подумала она отвлечённо, у некоторой дружбы и правда есть срок годности? – Или нет, - удивлённо добавила Сакура, которая всё это время рассматривала Хинату.

Брюнетка сразу же смутилась, когда оказалось, что её мысли так ярко отразились на лице.

- Это же всё равно не моё дело, - начала оправдываться Хината.

- Эй! – тут же остановила её Харуно, коснувшись руки. – Тебе не нужно ничего объяснять. Тем более мне. Я, конечно, та ещё стерва и причинила, да и продолжаю, если по-честному, твоему другу боль, но в чём я уверена полностью – если ваша дружба и дала трещину, то не из-за меня. В этом вопросе мы похоже даже больше, чем думали до этой встречи. Короче, я это к тому, что есть ты и есть я, а ещё наши отношения с Саске, которые в свою очередь никак не должны влиять на, - Сакура указала пальцем на себя, а потом на Хинату, - нас. Мы ведь можем быть подругами, верно? Несмотря на то, что я почти что злейший враг твоего лучшего друга, которого ты, кажется, готова выставить вон из своей жизни?

- Ого, звучит как абсолютно ничего сложного, - всё ещё переваривая слова Сакуры, медленно проговорила Хината. Она даже хотела продолжить и заверить Сакуру, что их дружба – это то, что отдельно. Но внутри ещё оставалась мелкая упрямая часть, которая не торопилась так говорить. – Уверена, мы как-то со всем разберёмся. Просто давай не сегодня. День и так был сложным.

- Ой, точно. Как у вас всё прошло? – участливо спросила Сакура, но Хината уловила её нежелание продолжать этот разговор. – Так это всё ужасно. Похороны и всё такое. Извини, я не слишком… точнее, наоборот, как раз слишком. Слишком ребёнок, наверное, особенно в этом плане.

- Всё нормально, - остановила поток бессмысленных пояснений Хината. – Это нормально, когда хочется спрятаться от всего, что заставляет бояться.

Они вновь мило улыбнулись друг другу. И разговор снова затих. Сакура прочистила горло, готовясь это прекратить.

- Тогда не буду тебя задерживать.

- Да-да, и я тебя. А то провалишь миссию, - пошутила Хината.

Они неловко помахали друг другу и разошлись в разные стороны.

- Эй, Хината! – неожиданно окликнула её Сакура. Хината обернулась. Розоволосая изменилась в лице, став непривычно серьёзной. В такой Сакуре Хината могла бы увидеть будущего врача, даже взрослую мудрую женщину, которая ведёт себя, как дурочка только по собственному желанию. – Если бы тебе не было всё равно, ты бы сказала мне отвалить от Саске?

- Нет, - уверено ответила Хината. Сакура кивнула и теперь ушла, не оборачиваясь.

Хьюга понятия не имела, что этот ответ дал Сакуре, но для неё самой только всё больше запутал. Потому что она нагло соврала.

***

Хината только за дверную ручку взялась резво с несгибаемой уверенностью, но тут же струсила и открывала дверь медленно, одним глазом заглядывая внутрь. Это было максимально глупо: они с Неджи поговорили, он её благословил, если можно так сказать, и, безусловно, понял её размытые причины поступить так, а не иначе. Кажется, даже отец посмотрел на неё за это решение как-то по-особенному – с гордостью что ли. Ну вот чего ей тогда бояться?

- Совершенно нечего, - шепнула себе Хината, как следует вдарив раскрытыми ладошками по замёрзшим щекам.

Вместе с ней в дом проник холодный декабрьский ветер, пробежался по половицам, заглянул в каждый уголок, и затерялся в недавно появившемся тепле и уюте поместья семьи Хьюга. Хината потопталась на одном месте, прислушиваясь. Но было слишком тихо. Пришлось смириться и раздеться. Рано или поздно всё равно придётся с кем-то столкнуться. Даже при немалых габаритах поместье не резиновое.

Хината уселась на ступеньку, чтобы стянуть обувь и совсем забыла про тылы – стоило повернуться к дому спиной, как позади раздались медленные шаги. Она прислушалась: медленно – это необычно, но в остальном всё было, как всегда – уверено, практически беззвучно. Так может ходить только хозяин дома.

Старшая Хьюга вся перекрутилась, как садовый шланг в попытке рассмотреть, когда Хиаши появится из-за угла. Увиденное подействовало сразу и как бальзам и как укол никогда не засыпающей совести.

Тентен сказала ему, что Хацуми лучше засыпает, когда её носят на руках, поэтому Хиаши просто взял внучку на руки и пошёл. Было необычно, что в доме вновь появилась Хацуми Хьюга, и совсем странно, что она сразу прониклась каким-то смелым любопытством к суровому деду.

- Если твой папа не будет меня контролировать, то боюсь, что стану баловать свою маленькую принцессу выше всякой меры, - нахмурив брови, что вызывало особенный восторг у малышки, прошептал Хиаши.

Хината притихла, даже дышать перестала, чтобы не спугнуть этот потрясающий момент. Она словно видела, как плёнка жизни Хиаши отматывается назад, уносятся годы, серебро в волосах растворяется, морщинки разглаживаются. Наверное, почти восемнадцать лет назад он точно так же держал её на руках. Так захотелось узнать звал ли он её своей маленькой принцессой. Возможно, именно это странное желание заставило Хинату подняться на ноги, привлекая внимание Хиаши.

Он оторвал взгляд от внучки и сначала растерялся, подумав, что видит другую Хацуми. Но моргнул и видение испарилось, синие глаза стали серыми – его глазами. И перед ним осталась только его старшая дочь – и больше никого. Такая взрослая и красивая, наполовину сотворенная из него.

- Привет, - тихо произнесла Хината, когда они слишком долго застыли, смотря друг другу в глаза, до того, что стало неловко. Как бы не было противно, но Хината могла понять времена, когда отец не видел в ней ничего особенного. Но его новый взгляд будто вопрошал: неужели ты такая великолепная? Только Хината не чувствовала в себе изменений, так что и понять прозрения Хиаши не могла. Или не хотела. Потому что была полной дурой.

- Ты вернулась, - заметил очевидное Хиаши, и тут же нахмурился, приведя в восторг Хацуми, которая загукала что-то на своём. – Как всё прошло? – качая малышку из стороны в сторону, спросил он у дочери.

Хината просто покивала, не считая, что знает какие слова подходят для подобного. И медленно приблизилась, возникая в поле зрения Хацуми.

- Ну привет, мелочь, - тихо сказала Хината, улыбаясь племяннице. Хацуми приоткрыла рот и внимательно уставилась на нового человека. Хинате показалось, что девочка сканирует её, как какой-то младенец-андроид на предмет опасности. – Что думаешь? – усмехнулась Хината. Хацуми икнула, пуская слюни. – Немногословная. Люблю это в людях, - продолжила Хьюга, немного сбитая с толку странным оцепенением. Она совершенно не представляла, как общаться с такими крохами и не могла ощутить расслабленность в собственном доме. Хината всё ещё упорно считала, что пришла слишком рано. Что на ней всё ещё лежит тяжёлый груз необъяснимой вины.

- Хочешь подержать? – неожиданно спросил Хиаши, чем перепугал неготовую к такому дочь. Она слишком резко покачала головой.

- Нет. Не сейчас, - пояснила Хината, - на мне слишком много, - она сжала в ладони чёрную ткань, пытаясь сказать, что всё ещё несёт на себе какую-то печать прощания и печали, - уличной пыли, - закончила она, неуверенно улыбаясь.

- Это чего? – вдруг раздался обиженный голос Ханаби, возвращая старшую сестру из лабиринта собственных мыслей. Хотя мелкая пыталась скрыть обиду за усмешкой, только слепой не заметил бы ревность в её словах. И Хината не сразу поняла, к кому именно. – То есть и ты ей нравишься? А говорят, что Хацуми привереда.

- Ну, - неуверенно протянула Хината, - не думаю, что я ей прямо нравлюсь. Если честно, пока кажется, что мозг у неё с горошину и она типа вообще ни во что не врубается, - Хината усмехнулась, но тут же осеклась. – Только Неджи не говори, что я так сказала.

Ханаби хитро блеснула глазами ничего не ответив. И тоже приблизилась к Хацуми, уже зевавшей на руках у деда Хиаши. Тут-то Хината поняла, почему мелкую прозвали привередой и почему Ханаби так обиделась. Выражение лица малышки нельзя было назвать брезгливым или вообще отнести его на счёт каких-то эмоций, Хината верила, что это слишком сложно для неё. Однако, да, было похоже, что Ханаби ей совсем не нравится, и она не стесняется выражать это каким-то невнятным бухтением. К тому же малышка заворочалась, стараясь укрыться от своей младшей тёти. Хиаши предпочёл вежливо промолчать и просто покачал Хацуми на руках.

- Вау, - поражённо прошептала Хината, отступая на шаг от сестры, и с подозрением её оглядывая. Даже принюхалась, но ничего подозрительно неприятного не учуяла. – Что ты успела ей сделать? Прочитала лекцию про неисполнение репатриации валютной выручки? – ноздри Ханаби раздулись от злости. Выглядело это дико. Хината отступила ещё на шаг.

- Да и пожалуйста, - топнув ножкой, нахмурилась мелкая, но верхняя губа у неё задрожала. Хината уже хотела сделать шаг вперёд и успокоить, но Ханаби сама собралась, утёрла нос рукавом кофты и высоко его задрала. – Зато Хизаши от меня без ума. Больно надо мне с вами водиться. Небось вырастит такой же, - она помахала рукой на старшую сестру, - одеваться будет чёрти как, про косметику ничего не расскажет. И вообще, - нос Ханаби задрался ещё выше, грозя проломить потолок, - прекрасно обойдусь и без вашего этого девчачьего тайного общества.

Если бы мелкая Хьюга не задрала так высоко нос, то заметила манёвр Хинаты, а так он стал для неё полной неожиданностью. И не только потому, что реально был неожиданным – от этого Ханаби чуть не взвизгнула – а потому что подобные вещи только начинали появляться или возвращаться, в отношения между сестрами. Хината сама себе удивлялась, но подойти к младшей со спины и крепко обнять, буквально повиснув на ней, оказалось совсем даже не сложно.

- Чего это ты? – с подозрением уточнила Ханаби, но даже не попыталась отстраниться. Хината улыбнулась, про себя отмечая, как вытянулась младшая сестра, наверняка скоро обгонит её. А ещё приятно удивляясь, что сестру заботит не отношение к ней новорождённых племянников. Она просто боится потерять связь со старшей сестрой. Хината внутренне ликовала, ведь этот страх был подтверждением, что связь есть. Никто не смог её разрушить.

- Просто подумала, что если Хацуми хоть немного станет похожей на меня или Неджи, то ей очень повезло с Хизаши. Таким, как мы, знаешь, мрачным тучкам, всегда нужен рядом заряд электричества, который может долбануть как следует. Но, конечно, - Хината наклонилась ближе к уху сестры, будто собиралась доверить важный секрет, - никому не повезло так, как мне.

Ханаби едва сдерживала улыбку, изображая серьёзность. Но эта маска – так я тебе и поверила – уже трещала по швам. И когда Хината, состроив самую серьёзную и мрачную мину, ткнула её пальцем в щёку, все предохранители слетели. Ханаби рассмеялась тем смехом, который Хината очень любила – детским, настоящим.

- Значит, - перестав смеяться, вновь неуверенно спросила Ханаби, - ничего страшного, что мы с тобой так не похожи? В смысле, тебе не нужна в сёстры ещё одна тучка? Тучкам ведь, ну, не знаю, есть о чём поговорить. О дожде там и о том, как всё мрачно.

- Чув-а-а-а-к, - протянула Хината, отстраняясь, - думаешь этот глупый младенец поможет мне завалить маньяка? Конечно, нет! Будет только угукать и разве что умилит его до смерти. Но это же типа совсем не кроваво. Кому такое может понравится?

- Чувак? – усмехнулась мелкая. Хината подтолкнула её в плечо. – Ой! – встрепенулась Ханаби. – Меня ведь Конохамару и ребята ждут. Нужно сделать проект по истории. Пока.

- А? – недоумённо развела руки Хината. Только сестры уже и след простыл. – Такой момент запорола, - пожаловалась старшая дочь отцу, который всё это время старался вести себя тихо и не спугнуть это чудесное видение. До конца Хиаши никогда не мог договориться со своей совестью и злостью на жену, поэтому часто ощущал себя словно на весах. Его душу взвешивали, а он мог только беспомощно метаться, то склоняя весы в сторону мыслей, что не будь Ханаби, здесь могла бы быть его Хацуми. А то, принимая этот выбор, уже не представляя, как они были бы тут без неё. Такие моменты приводили его в приятное равновесие.

Маленькая Хацуми зевнула, напоминая дедушке, что сейчас в его жизни всё хорошо – не стоит сожалеть о том, чего нет, пока не упустил то, что рядом.

- Давай-ка вернём тебя маме, - ласково сказал Хиаши. Он мягко ступал по деревянному полу, так, чтобы внучку только приятно покачивало. Уже почти скрывшись из поля зрения Хинаты, Хиаши неожиданно остановился и улыбнулся. Слишком уж довольный собой, как решила Хината, поэтому нахмурилась. – Кстати, я слышал, как ты назвала дочь своего брата «глупым младенцем».

И ушёл.

- Вот чёрт, - вздохнула Хината, - вечно приходится следить за языком. Не дом, а сборище шпионов.

***

Когда Хиаши вернулся в гостиную, то обнаружил Хинату на том же месте. Она выглядела растерянной, будто забыла, где находится или куда шла. Дочка немного зябко тёрла друг об друга пальцы, беспомощно оглядывая окружающую обстановку. Он живо представил себе крошку Хинату, которую сам же забыл в толпе незнакомцев – неприятное ощущение.

- Хината? – подал голос Хиаши. Она вздрогнула, вскинув руки, подчиняясь инстинктам самообороны. Но, поняв, кто её напугал, расслабилась. Впрочем, не настолько, как ожидал Хиаши. – Что-то не так? – слишком требовательно спросил Хиаши и тут же пожалел о своём тоне – просто нервы шалят. А Хината никак на это не отреагировала, погрузившись в ещё более мрачное молчание. – Дочка, - мягче добавил глава семьи Хьюга.

- Я немного потерялась, пап, - каким-то потусторонним голосом ответила Хината. Хиаши показалось, что она даже не осознаёт, что разговаривает с реальным человеком, а как будто просто отвечает на собственные мысли. У Хиаши появился миллион вопросов, но он боялся задать хотя бы один – ответы его пугали не меньше, чем её молчание. Он выбрал, как показалось, самое простое и безопасное – сказал маленькой девочке, которая потерялась, где она.

- Ты дома, - Хината услышала его издалека – голос, который, кажется, успела позабыть. Когда-то давным-давно этот голос мягко называл её малышкой и заговорщически просил хранить их общие секреты. Тогда он всегда звучал так мягко и бархатисто, так мощно, что хотелось укрыться за этим голосом – там всегда будешь в безопасности от всех невзгод. Хината медленно закрыла глаза, а когда открыла вновь – улыбнулась Хиаши.

- Никогда раньше не замечала, что твой голос так похож на Джеймса Эрл Джонса, - забавно сморщив носик, выдала Хината, чем совершенно обескуражила Хиаши.

- Кого? На кого? – невпопад спросил он, радуясь уже тому, что серые глаза дочери, которые ей достались от него, смотрят осмысленно и в них прячется привычный шторм.

- Он озвучивал Муфасу, - пояснила Хината, - знаешь, отца Симбы, - продолжила она пояснять, когда поняла, что Хиаши мало что понимает из её объяснений. – Ну, из мультика. «Король лев».

- Да, я понял, - наконец изобразив стойкое спокойствие, ответил Хиаши. – У меня всё же трое детей. Я знаю, кто такой Муфаса, - Хината покивала, хотя уже думала о том, как Ханаби похожа на отца. Особенно, когда они говорят с таким величественным пафосом.

- Круто, - медленно протянула Хината. – Круто-круто, - повторила она, раскачиваясь на пятках. – А ещё Дарта Вейдера, - зачем-то добавила Хината.

Хиаши немного удивлённо наклонил голову к плечу, пытаясь разобраться в этом закодированном сообщении от дочери. Ладно ещё быть сравнённым с благородным, пусть и скоропостижно скончавшемся, короле зверей. Но при чём тут захватчик вселенной? «А я думал, что всё налаживается», - усмехнулся про себя Хьюга.

- Не-не! – вдруг замахала на него руками Хината. – Я ничего такого не имела ввиду. Чёрт! Несу всякую чушь, прости. Я вовсе не планировала упоминать тебя и того, кто использовал «Звезду смерти» в одном предложении. Это случайно вышло. Просто подумала про твой голос. Понимаешь? В детстве я всегда любила тебя слушать, есть что-то такое в отцовском тембре, наверное. Может, Хацуми нравится то же самое, - всё тараторила и тараторила Хината, пока воздух не начал заканчиваться. От приближающегося обморока она и выпалила то, что на самом деле хотела узнать, но так боялась. То, что застряло занозой в сердце и мешало почувствовать себя дома. – Неджи злится, что меня не было с вами?

- Что? – от такого неожиданного перехода Хиаши даже показалось, что он мог ослышаться.

- Конечно, нет, - ответил за Хиаши сам Неджи.

Хината несмело выглядывает из-за широкой спины отца. Старший брат выглядит совершенно расслабленным и довольным жизнью. На его губах невесомая улыбка, которыми они так похожи с Итачи. В серых глазах плещется что-то подозрительно озорное. Хината сглатывает, стараясь успокоить бешенное сердцебиение. Ладони вспотели и инстинкты умоляют бежать. Внутреннее состояние такое, словно крючок, он зацепился за что-то и сколько бы Хината не тянула – не получается оторваться. Это и злит, и пугает одновременно. Она так хочет ощутить себя на своём месте, насладиться тем, что, мать твою, всё наконец хорошо.

Неджи прикрывает глаза, улыбка становится шире, проявляется из тумана.

- Да за что мне на тебя злиться, дурочка?

- Не знаю, - честно признается Хината. – Просто, такое чувство, что я предатель. Сделала какой-то не правильный выбор, а вернуть назад ничего нельзя.

Весёлость опадает с Неджи, как осенние деревья, и грозовое небо в глазах обращается в крепкую сталь. Ему нужно донести до Хинаты важную мысль, поэтому он в два шага преодолевает разделяющее их расстояние. Рука брата ощущается, как тяжесть, которую ей не вынести. Но когда он начинает говорить, внутри что-то будто расправляется.

- Ты всё сделала правильно. Нет ничего хуже, чем сожаления о том, что не успел попрощаться, - Хината немного скашивает глаза, чтобы взглянуть на отца. Хиаши смотрит в никуда, стараясь принять простой факт, что ничего уже нельзя изменить. И ещё более суровый факт, который не даёт возможность заниматься самобичеванием - его начали прощать, слова сына не упрёк. – А мы что? Судя по настроению Тентен, - уже веселее продолжает Неджи, чтобы не дать гнетущей атмосфере, уже въевшейся в семейную историю Хьюга захватить их дом, - мы тут надолго. Ты была рядом в моменты, когда хочется сбежать и за это я тебе безмерно благодарен. Чёрт, да твой парень спас мне жизнь. Поверь, всё о чём я сожалею и из-за чего злюсь, что в этот день тебе пришлось попрощаться с другом. Мне бы хотелось, чтобы мои младшие сёстры не знали печали. Но раз это невозможно, я рад, что вам, да и мне, - Неджи обернулся через плечо, поймать взгляд Хиаши, - есть куда вернуться. Понадобилось некоторое время, чтобы я всё это понял.

- Да это просто преуменьшение века, - пробубнила Хината совсем тихо, чтобы Неджи не расслышал. Но судя по его усмешке ей этого не удалось.

- Сарказм? Хороший знак. Значит мы во всём разобрались, - Хината вынуждена была признать, что так и есть. Да, её напрягало, что это случилось так быстро, но что-то ей подсказывало – только от того, как сильно ей хотелось освободиться от гнетущей тяжести на сердце. – Правда? – этот вопрос Неджи просто оставил посреди комнаты, надеясь, что не придётся задавать его семье в лицо.

- Похоже на то, - ответила Хината. И повисла звенящая тишина, в которой они могли только переглядываться, стоя посреди гостиной в каком-то неловком треугольнике. Хината пожалела, что Ханаби ушла, вот кто бы смог разрядить обстановку. От мысли, какие же они втроём нелепые, стало так смешно. И Хината решила, что нет смысла это скрывать. Её смех прокатился по тишине, разбивая её, словно тонкий лёд на глади воды. Сначала пошли только крупные трещины, но постепенно все ледышки откололись друг от друга, освобождая бурный эмоциональный поток.

Неджи усмехался, еле сдерживаясь – в конце то концов, не в его привычке смеяться слишком громко. Чего уж говорить о Хиаши, который отчаянно притворялся лишь слегка умилённым этой сценой. Хината зря разглядывала выражения лиц брата и отца: похоже было на подозрительные потуги. Короче, её пробрало ещё сильнее. А когда из глаз брызнули слёзы – никто уже не смог остановить этот десятибалльный шторм из смеха.

- Чёрт возьми! – трое Хьюга обернулись на вмешавшийся голос. Они продолжали смеяться, но поток схлынул и готов был остановиться. – Вы чего так пугаете? – возмутился Ко. – Отродясь такого смеха в этом доме не слышал. Вот и прибежал, - он потряс ракеткой для сквоша, - прихватил для обороны.

Хината задышала через нос, чтобы снова не рассмеяться. От этого и так уже заболел пресс – сильнее, чем от упражнений.

- Позволишь спросить, - Хиаши полностью овладел собой, и спрашивал именно так, как и положено задавать подобные вопросы – с каменным непроницаемым лицом. – От кого ты планировал защищаться ракеткой? От стаи разбушевавшихся мух?

- Ну, - потёр затылок Ко, разглядывая своё «оружие», - это было первое, что попалось под руку. В багажнике такой бардак из-за той зелёной штуки, которую я там перевозил.

- Я точно помню, что там было лопата, маленькая, но всё же, - вставила своё Хината. – И та тяжёлая штука, такая чуть изогнутая на конце, она вроде для колёс нужна, - Хината показала руками нечто тонкое.

- Монтировка, - подсказал Неджи. Хината щёлкнула пальцами, так показывая, что брат прав.

- И огнетушитель, наверное, сгодился бы для обороны, - продолжила она, наслаждаясь недовольным выражением лица Ко. Он, определённо, ей это ещё припомнит.

- Ко – человек старых привычек, - высказался Хиаши, - прошло уже почти тридцать лет, но кое-что не изменилось с тех пор, как он водил такси.

- Это то, что я думаю? – обрадованно спросила Хината, предвкушая очередную порцию доброго подтрунивая, по-семейному, безобидно. Но главное – наслаждаясь тем, что отец участвует в этом ужасном поведении.

- Да хорош! – возмутился Ко.

- Именно то, - продолжил Хиаши, пожимая плечами, как бы говоря старому другу, что он страдает во имя благого дела – его сближения с детьми. Ко закатил глаза и отмахнулся, признавая поражение.

- У тебя в машине бита?! – просияв, спросила Хината.

- Бита, бита, - признался Ко. – Под сиденьем лежит. Ну вас, - добавил Ко, - злые вы, пойду я от вас. Спасатель, тоже мне. Вот и пусть вас покусают неадекватные мухи! – уже с улицы прокричал водитель.

- Это было слишком, да? – пристыжённо уточнила Хината.

- Ничего страшного, - заверил Хиаши. – Давно хотел поднять ему зарплату.

- Жесть, - резко выдохнула Хината, сгорбившись от боли в мышцах. – Столько напряжения. Надо разгрузиться. С вами было весело, но пойду-ка я лучше потренируюсь. А то забивала на это дело в последнее время. Если Гай-сенсей узнает про полтора лишних килограмма, которые я набрала от стресса…

- Он же разочаруется в твоей силе юности! – крикнул Неджи, притворно ужаснувшись. Хината надула щёки и молниеносно подскочила к брату, сделав вид, что хочет ударить в живот. Неджи легко отвёл её руку, но не смог просчитать, что сестра с самого начала метила в другое место. Шлепок оказался довольно громким. И Хината тут же отскочила обратно, работая ногами на месте, как боксёр.

- О-хо-хо, - самодовольно произнесла она. – Кто-то получил неслабого такого леща! Теряешь сноровку, братец. Что Гай подумает о твоей силе юности?

Неджи потрясённо держался за горящую после удара щёку. В голове крутилось: как? Он и правда совсем не заметил её движения. Даже подумать не мог, что она так сделает. Было потрясающе. Но Хинате не обязательно об этом знать.

- Справедливо, - заметил Неджи. – Я принимаю вызов, мелкая выскочка. Только схожу проведаю Тен и малышей. А потом тебя как следует поваляю в земле. Мазь от синяков ещё осталась? Она тебе понадобится.

Хината показала брату язык.

- Иди-иди! – крикнула она ему вдогонку. – И не переживай, если вернёшься и скажешь, что тебе жена запретила драться, то я пойму! Всем бывает страшно! – если Неджи что-то и ответил, то до них ответ не долетел. – Как я его, а? – неожиданно смело спросила Хината, и не сразу поняла, что обращается к отцу. Собственное бахвальство немного её смутило.

- Это было красиво, - ответил Хиаши. И помолчав добавил то, что следовало говорить ей чаще. Намного чаще. – Я тобой горжусь.

- Спасибо, отец, - гордо ответила Хината и поклонилась…

В своих мечтах. На деле она смогла только открыть рот и как дурочка пялиться на Хиаши, словно у того вдруг стало три головы. А закончилось всё совсем плачевно, ведь она что-то пробубнила, громко втягивая в себя слюну, скопившуюся из-за долго открытого рта. Одним словом – позорище. Не удивительно, что в итоге Хината просто кивнула и убежала в свою комнату, продолжая что-то невнятно бормотать про необходимость переодеться.

И только закрыв сёдзи в свою комнату дала волю чувствам, разрешая счастливой улыбке расцвести на губах.

***

Она видит его движение в замедленной съёмке через плотное облако пара, появившееся от её дыхания. Даже успевает восхититься насколько оточила рефлексы, раз мозг успевает за доли секунд рассчитать траекторию движений брата. Его ладонь проходит сквозь пар, разгоняя его, и Хината отклоняется, выкидывая собственную ладонь вперёд. Прямо в открытое место. Хьюга может и зовут свой стиль «мягкой ладонью», но удар в нужную точку может смести к чертям подобно удару легковушки. Неджи хватается за рёбра и отскакивает от сестры. Хината ухмыляется, мгновенно вставая в стойку, готовясь отразить новую атаку.

- Совсем размяк, папаша, - издевательски замечает Хината.

Неджи корчится от неприятных ощущений в боку. Он не рад пропустить болезненный удар, но его восхищает с каким хладнокровием сестра била. И чёрт возьми, так долго ещё никогда не болело от её рук. Он бросается в атаку, надеясь перетерпеть. Хината хороша, но слишком расслабилась, утратила бдительность от своих успехов. Он видит, что скоро мелкая окажется на земле.

Хината больше не встречает его удары блоком. Она плавно парирует их, переводя в собственный контратаки. Со стороны кажется, что они танцуют, а не стараются набить друг другу побольше синяков.

Тело отстраняется назад, рука Неджи проходит в миллиметрах от её макушки. Хината снова усмехается, на этот раз от того, что даже не успела отдать приказ – всё отточилось до автоматизма.

- Сейчас, - ровным тоном произносит Неджи. Сестра ничего не успевает понять, как её рука оказывается зажата между его телом и локтем. Простейшая подсечка. Он отпускает руки. И Хината валится на землю с приятным его гордости грохотом. Ну да, он мог бы опустить её на лопатки плавно, но разве это весело?

- Чёёрт, - кряхтит Хината, пытаясь сдуть с лица упавшие волосы, закрывающие обзор. С другой стороны, так хоть самодовольного братца не видит.

Неджи ждёт, когда Хината сядет и только потом манерно кланяется, благодаря за бой.

- Разве ты не знаешь, что самодовольство ослепляет? – Хината кривится от его довольного и поучительного тона. Неджи протягивает руку, помогая подняться.

- Да ну? А у тебя это сейчас что? – потирая ушибленные зад и затылок, язвительно уточняет Хината.

- Сейчас можно, - просто пожимает плечами Неджи. – Я ведь победил.

- Но признай, что от моего удара точно останется синяк, - Неджи смиренно кивает, спорить с очевидным ниже его достоинства. И улыбка сестры отзывается приятным трепетом в том уголке сердца, который навсегда принадлежит только ей.

Хината потягивается, громко выдыхая. Тело ноет и болит, но ощущается по-настоящему живым. Все мысли наконец-то упорядочиваются, она каждой клеточкой чувствует, как приходит в равновесие с собой и вселенной.

- Чему ты улыбаешься? Проигрышу? – врывается в её покой Неджи. Хината даже не заметила, что начала улыбаться.

- Почему бы и нет? Проигрывать не стыдно, особенно, сильному сопернику, - она делает паузу, чтобы следующие слова звучали значительнее. – Даже не знаю, что бы делала сейчас без тренировок. Оказывается, ничто так не приводит тебя в чувство, как пара ударов о землю. Впервые за довольно длительное время, с меня будто сняли какой-то груз. Здесь, - Хината показала на задний двор и деревянные столбы, рядом с которыми они спарринговались, - всё так…

- Просто, - отвечает за неё Неджи, кивая.

- Точно, - одаряя брата улыбкой, которая заставляет её святиться изнутри, произносит Хината.

- Здесь нет всех этих, - Неджи замолкает, подбирая слова, - тонкостей, оттенков, которыми так сильно пестрит жизнь за пределами татами. Чем бы оно не было.

- Например, как в нашем случае, утоптанным клочком земли, - говорит Хината, пока идёт вслед за братом к деревянному настилу.

- Именно. В этом бою всё чёрно-белое: есть ты, а напротив тебя – твой враг. У тебя одна цель – победить. Ничего сложного. И ты становишься такой же простой. Всё, что осталось за спиной, испаряется. Вокруг только приятная тишина. Порой, всем это нужно.

- Да, - почти шепчет Хината, смотря перед собой. К сожалению, направление для взгляда тут всегда одно – поместье Учиха, только сегодня этот вид пробуждает иррациональную злость. А Хината не хочет чувствовать что-то настолько пагубное и сложное. – Это намного проще, чем отношения или дружба. Разум и тело действуют вместе. Я бы хотела остаться в этом состоянии навсегда.

- Хах, - неожиданно резко отреагировал Неджи.

- Что? – возмутилась Хината.

- Перестань, - брат слегка пихнул её рукой – довольно непринуждённо для него, что подозрительно, поэтому Хината нахмурилась. Неджи посмотрел вдаль, на серое небо. Они все привыкли думать, что глаза Хьюга какая-то отличительная черта и она их делает похожими. Но если присмотреться хорошенько, то можно увидеть металл в глазах Хиаши, блестящий строгостью и идеальной заточкой. А в его собственных – туман, надёжно скрывающий чувства и мысли. Ханаби непостоянна словно дым в её глазах – то туда её ветер понесёт, то сюда, она каждый раз являет собой разные формы, отказываясь становиться кем-то одним. И только в глазах Хинаты он видит неуправляемую стихию. Эти штормовые тучи, что никогда не желают покоя. Им нужна буря. – Ты всегда невольно всех связывала. Хотела, чтобы вокруг было много людей – друзья, семья. Только представь эту красоту: сквозь тяжёлые сиренево-меланжевые тучи проглядывает яркое палящее солнце.

- Ч-что это значит? – растерялась Хината. А вот Неджи напротив, кажется, впервые за долгое время понял, как высказать свои чувства прямо, не боясь, что это покажется странным.

- Это всего лишь ты, - уверено продолжил Неджи. – Всегда улыбалась, из-за чего люди к тебя тянулись. Даже я, хотя у меня, на секундочку, перед глазами был пример Итачи, который не горел желанием вечно таскаться с надутым Саске. Но я любил проводить время с тобой. Даже если порой артачился. Ты была маленькой бурей, своенравной и своевольной. Просто потом, - он замолчал, почувствовал резкий холод внутри. Хината смотрела, как брат растирает замёрзшие пальцы.

- Что произошло потом? Я стала какая-то другая?

- Не по своей воле, - грубо ответил Неджи, всё ещё не смотря на сестру. – Отец и я, мы слишком погрузились в своё горе и в свою холодную войну. И слишком поздно заметили, что она была вовсе не холодной, а настолько разрушительной, что мы чуть не погубили всю семью. – Неджи встряхнул головой, стараясь забыть то, что начал оставлять в прошлом, и вновь невесомо улыбнулся Хинате. – Но ты возвращаешься. И среди прочих вещей, хороших, которые со мной приключились – это одно из важнейших. Ну, после моих детей и жены, разумеется.

- Разумеется, - невпопад ответила Хината, пытаясь разобраться: пугают её слова брата или кажутся правдой, которую она всегда знала.

- Хм, - неожиданно произнёс Неджи, - я пойду. Забыл. У меня же там…

Он не удосужился придумать отмазку и просто ушёл. Хината обернулась, чтобы спросить, что случилось, но Неджи уже скрылся в доме. А когда она обернулась на неё упал мрачный взгляд слишком хорошо знакомых чёрных глаз.

- Здравствуй, - без тени радости начала Хината, - Саске.

***

Ино надеялась, что оба сдвоенных урока физры пройдут под попустительским присмотром Ибису-сенсея. Но на деле они бесконтрольно шлялись по спортзалу только первые пять минут, а потом появился Гай. И как появился! Буквально ворвался в зал, весь раскрасневшийся, но ни капли не запыхавшийся (хотя заявил, что бежал к ним аж от самой больницы, что в трёх кварталах от школы, так Ино ему и поверила). Ладно уж, к такому они все давно привыкли, но эту новую одержимость никто понять не мог. Ну, Ино думала, что никто не мог, раз уж она не могла.

- Какой бред, - запыхавшись до того, что язык просился вывалиться изо рта, как у собаки, пробубнила Яманака, останавливаясь за пределами всё ещё зелёного газона стадиона. Она закашлялась от того, что слишком глубоко вдохнула морозный воздух.

- Это ещё мягко сказано, - поддакнула такая же взмыленная Тамаки, останавливаясь рядом. – Если он не понимает, что мы уже должны заниматься в зале по логике, то ему кто-то должен напомнить про технику безопасности. А это, - Тамаки гневно потрясла древком, - вообще законно?

- Сомневаюсь, - смотря на собственную метлу, которую учитель заставил её оседлать, протянула Ино.

- Кто-то должен отобрать у Гая эти проклятые книги, - вклинилась в обсуждение Каруи. По виду казалось, что она готова вот-вот разломать метлу пополам. – Во всём виновата Хината. И твой парень, - пожаловалась Каруи, метая в сторону пятнами раскрасневшейся блондинки гневные взгляды.

- Чего? – возмутилась Ино.

- Того. Если бы они отвлекали Гая своими этими тренировками, то мы бы сейчас не занимались этим. Квиддич? Грёбанный квиддич в разгар зимы? Посреди Конохи? Когда мы стали грёбанными попаданцами в Хогвартс и почему никто нас не предупредил?

Ино задохнулась от возмущения, не готовая выслушивать всё это в свой адрес, будто она не была в таком же положении, как все остальные и не бегала по стадиону в мороз, зажав между ног дурацкую метлу. Тамаки усмехнулась, привлекая всеобщее внимание.

- А кто-то бы с нами поспорил, - она указала на поле, где всё ещё и не думал заканчиваться матч. Ино взглянула на происходящее как раз вовремя, чтобы увидеть, как Темари со всей дури врезалась в парня из их класса, выбивая с метлы.

- Отдохни, магл! – буквально выплюнула ему безумная сестра Гаары, подхватывая баскетбольный мяч, который Гай выдал за квоффлы. Она понеслась сквозь расступающуюся толпу одноклассников, которые даже не думали препятствовать. А приблизившись к погнутым баскетбольным кольцам, установленным вместо обычных ворот, размахнулась, чтобы забросить мяч. – Есть! – заранее крикнула Темари…

Но мяч отбила Мацури.

- Нифига! – радостно прокричала она. И швырнула в блондинку-соперницу маленький гандбольный мяч. Темари с трудом удалось увернуться. – Не щёлкай клювом, если хочешь жить, - грозно прошипела Мацури на парня, который стоял у их команды на воротах.

- У кого квоффл? – уже убегая на свою половину, от очередного бладжера, запущенного Мацури, кричала Темари.

- Какого хрена вы тут прохлаждаетесь? – успела наорать на подруг Мацури, пробегая мимо. Ино закатила глаза, но поплелась на поле. В эту тесную толпу народу.

- Уверена, что в команде не должно быть столько народу, - тихо произнесла она после того, как громко взвизгнула – сразу четверо человек, старающиеся схватить один баскетбольный мяч, чуть не смели её к чертям.

- У нас никто не остаётся в стороне! – услышал её Гай. – Сила в единстве!

- А я думала, что сила… в силе, - ехидно заметила Ино, сдувая прилипшую ко лбу чёлку, - юности.

- Э-м-м, - запнулся Гай. Ино не стала ждать, когда учитель придумает, что на это сказать и умчалась в самую… пустующую часть поля – подальше от основного действия.

А когда, спустя два урока, сенсей наконец-то объявил, что матч окончен, Ино всерьёз собиралась разбить глупую метлу о подмёрзлую землю. Только отсутствие сил ей помешало. И ещё дикое желание оказаться скорее в душе.

- Какого хре-э-э-э, - возмущённо воскликнула Мацури, широко расставляя руки. Её немного смутило внимание, которое она привлекла своими криками. Тем более, что Гай хитро приподнял свою широкую бровь, как бы интересуясь точно ли Мацури собирается договорить эту фразу целиком. – Я имею в виду, Гай-сенсей так не честно. Мы уступаем всего двадцать очков, а где же снитч, который может помочь нам отыграться?

- Она ведь не серьёзно? – яростно зашептала Ино, когда смогла доковылять до застывшей с открытым ртом Тамаки. – Чего твоя подружка добивается?

- Шутишь? – покачала головой любительница кошек. – Не понимаю о чём ты говоришь. Никакие мы не подружки. Я её вообще в первый раз вижу, - Ино похлопала глазами, серьёзное выражение лица Тамаки конкретно сбивало с толку. Но когда поняла, что кошатница шутит, прыснула со смеху. Усталость поселилась в каждой клеточке тела, но Яманака с удивлением поняла, что за этот день ни разу не почувствовала себя не в своей тарелке. Дружба с Сакурой приучила, что Ино среди них – красивая, но глуповатая блондинка. Для неё давно стало привычным не догонять каких-то шуток или мнений, при этом, не ожидая, что Сакура будет что-то пояснять. А с Тамаки и Мацури всё оказалось так просто. День без Сая пролетел почти незаметно, где «почти» - преуменьшение века.

- Мы, конечно, победили, - вклинилась Темари, сворачивая мыслительный процесс Ино, - но я согласна – как вы могли продумать не всё? На вас не похоже, Гай-сенсей.

- Какого такого хрена они добиваются? – подошла к девчонкам Каруи.

- Смею предположить, - высокопарно начала Ино, - что они хотят сделать этот позор официальным школьным спортом.

- Поддерживаю, - в тон ей подхватила Тамаки. – Не успеем мы оглянуться, как окажемся поделёнными на команды, в разноцветной форме, в самом разгаре турнира по квиддичу.

- Кто-то должен это остановить, - жалобно проскулила Каруи, смотря на свою метлу, как на гигантского таракана в своих руках.

- Не волнуйтесь! – разнёсся по всему стадиону звучный голос Гая. – Ваш сенсей всё исправит!

- Позняк, - скорбно произнесли Ино с Тамаки одновременно.

- Давайте просто уберёмся отсюда, раз уж всё равно обречены, - предложила Ино. Все, кто не был Гаем, Темари или Мацури, медленно поплелись со стадиона. Ино пожалела, что размышляя о своём дне с Тамаки и её безумной подружкой, вспомнила про отсутствие Сая. Теперь все её мысли были о том, когда они смогут увидеться. Впереди выходные и кто знает, какие планы могут быть у Данзо. Не, он мужик нормальный, но любит красть у неё Сая для какого-то там времени отца и сына. Я вас умоляю, думала Ино, почему не назвать эти моменты – время отца, сына и девушки сына? Не такая уж большая разница.

- Только я почувствовала разницу? – спросила Тамаки, когда они добрались до душевых и расселись на низкие скамейки в попытке дать ногам отдых. Ино по шире расставила ноги – до ширины, которую считала приемлемой в обществе – чтобы ляжки перестали тереться друг об друга. Грёбанная метла и так всё там стёрла. По ощущениям Ино – до кровавых мозолей.

- Какую разницу? – уточнила Каруи, с трудом стягивая с себя потную футболку.

- Ну, - смутилась своей откровенности Тамаки, - я про этот день, когда мальчишек не было в классе. Было как-то непривычно, что ли.

- Не поверишь, - чуть оживилась Каруи, когда нашлась причина отвлечься от последних двух часов чистого мазохизма, - я ощутила это даже из другого класса. И дело не только в том, что я не видела Чоджика целый день. Просто обычно что-то такое можно услышать на перемене, столкнуться с кем-то в коридоре. Киба всегда дёрнет за косу, если проходит мимо. Думаешь – вот идиот. Но это превращается в некий ритуал, так что, когда этого нет – всё какое-то не такое. Не говоря уже про обед.

- Точно-точно, - поддержала Тамаки. Ино мысленно тоже с ними согласилась, пока старалась незаметно ощупать внутреннюю сторону бёдер на предмет острой боли. Яманака ждала, что кто-то упомянет мелкого сероглазого слона без неё, но Каруи и Тамаки продолжали обсуждать только парней.

- В целом, - дождавшись, когда в разговоре девчонок возникнет пауза, начала Ино, - кажется, что отсутствие Хинаты тоже ощутимое. И я не только про сегодня, но и про дни до этого. Не знаю, как ей это удаётся, но парни будто бы, не знаю даже, настроены на её волны или вроде того. Будто бы, - Ино задумалась, стараясь подобрать слова. Каким-то внутренним ощущением она понимала, что имеет ввиду. Но обречь эти чувства в слова оказалось сложнее.

- Без неё возникают помехи, - сказала Тамаки. Ино благодарно взглянула на одноклассницу.

- Точнее и не скажешь. Пока Хината рядом с ними, то их какие-то передатчики, или вроде того, работают идеально. Но стоит ей исчезнуть, как они становятся типа слепыми. Так, что ли. И, вроде, хочется на неё злиться за это. Тем более, что Сай сам мне признался в некой связи, которая возникла между ними после той драки.

- Но не получается, - улыбнулась ей Тамаки. – У нас с Кибой даже нет ничего, по большому счёту. А Хината так с ним общается: в классе, на собраниях литературного клуба, что хочется завидовать, как у неё это просто выходит. Только всё равно такое подозрение закрадывается, что если бы не она, то он бы меня вообще никогда не заметил.

- Прозвучит предельно странно, - добавила Каруи, - но Хината определённо причина того, что у меня был секс, - девчонки рассмеялись. – Да я серьёзно! – сквозь смех, продолжила Каруи. – Она странная, но…

- Без неё было бы не то, - закончила за подругу Ино.

- О чём разговор? – плюхаясь на скамейку рядом с Тамаки, спросила Мацури. – Точно не о нашем позорном проигрыше, - прищурившись на собравшихся в импровизированный кружок девчонок, пожаловалась она.

- Вот и нет, - снова с самым серьёзным и честным выражением лица сказала Тамаки. – Мы как раз обсуждали, как бы повернулась игра, если бы парни и Хината были сегодня в школе.

- Чёрт, а ведь точно. Узумаки был бы отличным подспорьем в этом деле. Но вот Хината? Уверены? – Ино едва сдерживала рвущийся смех, настолько Мацури всерьёз обсуждала расклады в квиддиче.

- Она же знает разные приёмы, - поддакнула Каруи. – Изобразила бы какой-нибудь… полёт… ниндзя-квиддижиста.

- И то верно, - согласилась Мацури.

- Пфф, - презрительно выдала Темари притаившаяся за соседним рядом шкафчиков.

- И как это понимать? – грозно спросила Мацури.

- Очень просто, - медленно произнесла Темари, так же медленно показываясь из-за шкафчиков, в которых во время занятий физкультурой, девчонки оставляли свои вещи. – Даже десяток Хинат не смогут перекрыть проклятие одного проблематичного слабака. С ним в команде вам ничего не светит.

- Ты про Шикамару? – уточнила Ино, хотя ответ казался очевидным.

- Хах, всё ещё пытаешься за напускными насмешками скрыть, как сильно втрескалась в него? – поддразнила Мацури, оставшаяся очень довольна своим остроумием. Темари ничем не выдала своего смущения, но опасно прищурилась. Ино предчувствовала ещё одну схватку. И не думала, что Мацури сможет выйти из неё победительницей.

- Характер у тебя, конечно, боевой, так что я не удивлена, что ты нравишься моему брату. Но вот, что ты в нём нашла, пока, для меня загадка.

- Ч-что? – нервно усмехнулась Мацури, прекрасно понимая, что её загнали в угол. Но сдаваться она была не намерена. – Со мной такой номер не пройдёт. Думаешь, что можешь сбить меня с толку какими-то глупыми намёками, касающимися парня?

- Да, - без тени сомнения, ответила Темари, привычно сложив руки на груди.

- А маньяка с мачете смутила бы шестилетка с воздушным шариком?

- Что? – недоумённо спросила Темари. – Кто?

- Не самый удачный пример, Мацури, - громким шёпотом, обратилась к подруге Тамаки, - всё же мне кажется, что если бы маньяк с мачете наткнулся на девочку с шариками, то это бы его смутило. Немного.

- Это снимает все вопросы, - усмехнулась, вышедшая из лёгкого ступора но Собаку, - теперь вижу, что ты нашла в моём странном братце – сама ещё похлеще.

- Ой, зато я буду умнее и честно скажу, что Гаара мне нравится, - как маленькая, с обидой выдала Мацури, - и использую для этого слова, а не стану бить парня по голове, чтобы он разгадал мой посыл. Будучи в коме! – на громкой ноте закончила она. Темари раздула ноздри от подступившего гнева, и уже готовилась выдать новую порцию оскорблений.

Но всех перепугал резкий оглушающий свист.

- Хватит! – яростно выкрикнула Ино, вставая между двумя девчонками. – Я только что два часа летала на грёбанной метле, а своего парня не видела весь день. Я устала! И если вы не прекратите, то, скорее всего, мне придётся участвовать в массовом убийстве. Так что просто признайте, что вы обе чокнутые, и парни вам нравятся стрёмные. А теперь заткнитесь и помиритесь!

Воцарилась звенящая тишина. Пока кто-то из девчонок, переодевавшихся поблизости, не стал медленно аплодировать. К ней быстро присоединились другие. И раздевалка мгновенно превратилась в концертный зал, разрывающийся от оваций для главной звезды вечера – Ино.

Позволив своему самолюбию поуправлять собой, Ино грациозно взмахнула длинными волосами, и удалилась на своё место. Чрезвычайно пафосно виляя бёдрами – несмотря на дикую боль между стёртыми ляжками.

- Это было круто, - сказала Каруи, усаживаясь рядом. – Похоже, отсутствие Сакуры хорошо на тебя влияет, - Ино усмехнулась на слова подруги. Она давно перестала задумываться, кто и какое влияние имеет в их дружбе с Сакурой – иногда ты просто с кем-то дружишь. – А, может, это, наоборот, чьё-то присутствие, - игриво толкнув Ино в плечо, нараспев добавила Каруи.

- Может, - с улыбкой ответила Яманака. Но та улыбка сразу же потухла, становясь немного печальной, стоило ей вновь подумать об этих часах, проведённых без Сая.

- Да брось, - скривилась Каруи, - вы не виделись всего несколько часов. Парень не должен быть причиной того, что ты забиваешь на себя. Типа теряешь свою самостоятельность и самодостаточность. Вот я спокойно могу не видеть Чоджи целые выходные, - с гордостью заметила Каруи, стягивая огненные волосы в тугой пучок на затылке.

- Ясно, - ответила Ино, просто чтобы ответить хоть что-то. Ей было нечего сказать на это. Да, она полагала, что это пройдёт, когда-нибудь, что сейчас всё дело только в новизне отношений, но действительно не могла выдержать лишний час разлуки с Саем. Ино начала придерживаться правила – люби так сильно, как можешь, пока можешь. То, что случится – или не случится – когда-нибудь не имело для неё никакого значения. Ино знала, что любит его, и что, когда он рядом она становится лучшей версией себя. Не потому, что её возвышал статус девушки, имеющей парня. Или от того, что стала опытной в сексе. Не потому, что он её любит, а она позволяет. Ино знала, что становится лучше уже от того, что умеет так беззаветно отдаваться чувствам к другому человеку. Весь её эгоизм преображался в чистый альтруизм рядом с Саем.

- Только посмотри на это, - вклинился в мысли голос Каруи. Ино сфокусировала взгляд на смуглой коже и золотых глазах. Но подруга указывала острым подбородком в другую сторону. – Невероятно.

Ино посмотрела в указанном направлении, натыкаясь на Темари с Мацури. Девчонки сидели рядом, перебивая друг друга в процессе бурного обсуждения чего-то. Мацури экспрессивно жестикулировала, изображая кулаками столкновения. Наверное, подумала Ино, обсуждают прошедший урок и свои удачные действия против одноклассников.

- Чудачки, - беззлобно заметила Яманака, улыбаясь. Странно, но теперь новые проявления дружбы нравились ей больше, чем ругань и дрязги. Нет, конечно, оставались девчонки, вроде Шион, которым Ино любила промыть кости, но следовало признаться самой себе, что она размякла. Жаль поблизости не было Шино, он бы нашёл какое-нибудь звучное выражение про то, что стоит тебе полюбить кого-нибудь, как хочется полюбить весь мир. Ну, или что-то в этом роде.

- Это ведь не навсегда? – жалобно уточнила Тамаки, смотрящая на это всё с обидой. – Или у меня прямо сейчас подружку уводят?

Ответом ей послужило только многозначительное молчание. Правда, не до конца было ясно, какое конкретно у него значение.

Ино покачала головой. Пора было сваливать из женской раздевалки – слишком много эстрогена. У шкафчиков в рекреации она задержалась, чтобы намотать объёмный шарф, который обычно носит для украшения простенького серого пальто, на голову. Волосы были ещё мокрыми после душа, а простужаться не входило в планы Ино – только не перед каникулами. К сожалению, этого времени хватило Каруи, чтобы нарушить её уединение, в котором блондинка планировала предаться тягостным мыслям о разлуке с Саем.

- Ну ты и усвистала, - пожаловалась Каруи, - бегала бы так на физре – Гай бы считал тебя своей любимицей, - Ино промолчала, но осталась стоять, ожидая, когда Каруи наденет своё массивное пальто с ярким рисунком, напоминающее Ино каких-нибудь пастухов с вершины Мачу-Пикчу. – Похоже, ещё похолодало, - зябко ёжась, сказала Каруи, когда они вышли на школьное крыльцо.

- Ага, - поддержала Ино, стараясь укутаться в шарф сильнее. И бросила мимолётный взгляд в конец двора. Она заметила его размытым очертанием, которое просто хотелось принять за реальность. Но, когда сосредоточилась – всё оказалось правдой. Это был он – Сай. Стоял рядом с Гаарой и точно так же выискивал глазами её светловолосую макушку.

- Хах, так у вас это обоюдное, - ехидно заметила Каруи, продолжая, однако искать кого-то взглядом. А Ино уже сделала несколько резвых шагов навстречу своему парню, с радостью бросая ради этого подружку. – А Чоджи нет, - всё же произнесла Каруи с обидой.

- Так, наверное, - начала Ино, поворачиваясь к Каруи и продолжая идти спиной вперёд, - он тоже думает, что вы можете прожить друг без друга несколько часов.

- Ну ты и сучка, - посмеиваясь, крикнула Каруи резво удаляющейся подружке.

Ино не шла, а будто летела вперёд, и чем меньше оставалось расстояние между ними – тем радостнее становилось на душе. Она всматривалась в такие знакомые черты, чтобы подметить, если вдруг что-то успело измениться. И сердце было готово остановиться в тот момент, когда тёмные глаза Сая отыскали её. В них тут же вспыхивал восторг и предвкушение – Ино просто хотела, чтобы эта часть никогда не менялась. Даже когда гладкое бледное лицо Сая сделается морщинистым, а для ходьбы понадобится палочка. Пусть только каждый раз удивлённо улыбается и раскрывает объятия, когда видит, что Ино бежит к нему.

Она ощутимо врезается в его тело, обвивая руками, и утыкается носом в холодную жёсткую ткань его пальто. Ино нужно задержать мгновение, чтобы убедиться, что всё правда – он здесь, а она с ним.

- Привет, - шепчет Сай ей на ухо, небрежно забираясь под щекочущую нос шерсть толстого шарфа. – День без тебя подобен аду.

- Люблю, когда ты говоришь, как Шекспир, - смеётся Ино, поднимая на Сая глаза. Быть рядом до боли приятно. Разве можно так сильно кого-то любить в восемнадцать? Ино плевать насколько это может быть недолговечным. Она планирует любить его только сегодня – никаких завтра или через год. Сегодня. И в каждое такое «сегодня» она будет влюбляться в него заново.

Их губы медленно движутся навстречу друг другу, мечтая разрушить последнюю преграду этого дня разлуки. Они уже ощущают тёплое дыхание друг друга. Внутри завязываются и натягиваются от напряжения два узла, вечно требующие чего-то большего. Они тянутся сквозь километры прошедших часов разлуки, ожидая этого сладкого мига единения, когда…

- Почему Мацури смеётся над тем, что ей говорит моя сестра?! – яростно зашептал Гаара, возникая между влюблёнными и отстраняя их друг от друга, чтобы выглядывать из-за их тел, как из укрытия. – Почему вообще кто-то смеётся над тем, что говорит Темари? Они обсуждают меня? – вцепившись грозным взглядом бледно-зелёных глаз в Ино, требует ответа красноволосый демон.

- Н-не знаю, - испугано мямлит Ино, - они ругались, а потом вот, - указывая на то, что Гаара и так видит, попыталась объяснить Яманака.

- Эй! Гаара! – прокричала Темари на весь школьный двор. И они с Мацури одновременно принялись махать ему руками привлекая внимание. Демон пригнулся, снова сталкивая Ино и Сая, чтобы скрыться за ними. Те чуть не встретились лбами. – Мы тебя в-и-д-и-м! – протянула Темари, как убийца из фильма про похотливых подростков.

- Увидимся, - быстро шепнул демон и дал дёру. Но Темари была к этому готова, так что быстро схватила Мацури за руку и потянула за собой. Они в считанные секунды пронеслись мимо Ино и Сая, застывших в положении, в котором их оставил Гаара.

- Что. За. Хрень? – разведя широко руки, произнесла всеми брошенная и никем не замеченная Тамаки – одинокая маленькая фигурка на опустевшем школьном дворе.

***

Сай внимательно смотрит, как Ино проверяет пропущенные на телефоне – она думает, что делает это незаметно. У парня много мыслей насчёт причин такого поведения – сказывается чрезмерное усердие при изучении поведения людей – одна хуже другой, если быть честным. Но Сай уяснил самое главное: будешь на Ино давить – она закроется, что та раковина, не желающая отдавать свою жемчужину. Так что он просто держит её за руку, намеренно избегая любых перчаток, чтобы чувствовать реальность нежной девичьей кожи.

- Так, - начинает Ино, небрежно закидывая телефон в карман пальто. Сай видит, что она старается отбросить что-то мешающее и поэтому сосредотачивается на нём. Это кажется Саю замечательно занятным – она делает то же самое, что и он. Для Сая это некий показатель их единства. – Как всё прошло? – наконец заканчивает Ино свой вопрос. Но Сай так долго думал только о ней, что не сразу понимает о чём она спрашивает. – Церемония была красивой? – продолжает Яманака, когда не получает никаких ответов.

- О, - теперь Сай понимает. – Да, - неуверенно отвечает он, - полагаю, что да. Хотя, я не знаю, как такое можно оценивать, поэтому не буду тебе врать. Было достаточно слёз, чтобы считать церемонию ужасной. Но также там было столько цветов, что я бы назвал эту картину красивой. Не хочу тебе врать, - Ино улыбается, пряча улыбку вглубь шарфа – Сай такой милый в своей искренности.

- А как Хината? – неожиданно для самой себя спрашивает Ино.

- Что это было? – озадаченно интересуется Сай, указывая пальцем на её лицо, они даже остановились – так парень оказался удивлён несоответствием реакций.

- Что было? – надувая щёки, включает дурочку Ино.

- С твоим лицом, - уточняет Сай. – Ты спросила про Хинату и была очень искренней в этот момент. Но потом так скривилась, будто бы, - Саю пришлось задуматься – многие эмоции на лицах людей казались ему похожими, а так как в кино не звучали саундтреки, под которые помогают понять настроение момента, то Саю часто нужны уточнения. – Да. Будто бы тебе стало стыдно или даже противно от своего вопроса. Хотя, - протянул Сай мгновенно напомнив Ино несчастного котёнка, - возможно ты просто голодная. Никогда не угадаешь.

Ино и рассмеялась, и смутилась одновременно. Пожалуй, иногда было довольно проблематично, не всуе будет упомянут Шикамару, откровенно говорить о своих чувствах и эмоциях, которые люди, не похожие на Сая, могли бы распознать без слов. Но Яманака переступала через глупые границы, которые привычно выстраивала, чтобы не показывать, что там у неё глубоко внутри – опасалась, что ничего там нет. И каждый такой разговор сближал их, не давая шанса всё испортить глупыми недомолвками.

- Ну форменная глупость, - закатывая глаза начала Ино, - сама от себя не ожидала, что спрошу именно про Хинату, а потом смутилась от того, как это на меня не похоже. Но вишенкой на торте стало, ты не поверишь, – я сама не верю, - то, что действительно интересно. И даже не всё равно.

- П-почему меня должно удивить, что ты переживаешь за свою подругу? – Ино фыркнула на вопрос Сая.

- Подруга, знаешь ли, слишком громко сказано.

- Разве? – его искреннее удивление каждый раз кажется чем-то таким же редким, как северное сияние. Разучились люди быть искренними и открытыми, предпочитая учиться всё скрывать. – Но я думал, - теперь Сай окончательно сбит с толку, и, кажется, расстроен. Ино снова закатывает глаза – вечно эта Хьюга создаёт проблемы.

- Женская дружба – сложная штука. Хината не Сакура или Каруи, я не знаю её так же хорошо. Ещё она, ну ты знаешь – ни на кого не похожа, а у меня от таких людей всякий раз падает самооценка. Разумеется, словами не передать, как я ей благодарна, - серьёзно добавила Ино, - но это другое. Это не про дружбу. Я уже привыкла считать Хинату этаким эквивалентом своего врага, с которым у нас есть общий враг, который типа грозит уничтожить весь мир.

- Видимо, стоило удовлетвориться ответом: «женская дружба – сложная штука», - тяжело вздыхает Сай, разочарованный, что ничего не понял. Ино не может сдержаться и протягивает холодные пальчики к его лицу, чтобы расправить хмурую складку между бровей.

- Ну как мне искренне дружить с Хинатой, если я постоянно ревную? – с нежной улыбкой произносит Ино. Хмурая складка разглаживается под её пальцами, а брови Сая резко взлетают вверх, практически прячась под чёрной шапкой.

- К-кого? Как? Не понимаю, - сдаётся Сай.

- Между нами особая связь, - откровенно отвечает Ино, - и мне нравится думать, что это нечто настолько особенное, что никто никогда не поймёт и даже не приблизиться к пониманию. Сама не верю, что наслаждаюсь этим – очевидно, что раньше меня заботило как бы показать всем, что у меня крутой парень, который мне не по карману – но мне нравится, что многие считают тебя странным. И смотрят на меня как на ненормальную, потому что я с тобой. Я ведь Ино Яманака. Встречалась со студентом, вся такая красивая и опытная во всех делах. Теперь я могу забыть какой дурой была, когда понимаю, что разглядела бриллиант там, где никто не сумел ничего увидеть. И только Хината всё портит, - с улыбкой, что резко резонировало для Сая, закончила Ино.

- Если я ещё раз скажу, что не понимаю, то и сам буду чувствовать себя дураком, - честно признался Сай.

- Она тоже видит это. Видит тебя, и увидела, наверняка, раньше меня. Между вами связь, которую даже я не могу до конца понять. Это, знаешь ли, больно бьёт по самолюбию такой влюблённой дурочки, как я, - концовку фразы Ино постаралась произнести, как шутку, но судя по серьёзному, лишённому эмоций, лицу Сая – не сработало.

Он замолчал и больше не смотрел Ино в глаза. Раньше, когда Сай был для неё «стрёмным парнем, которого, возможно, видела в школьном коридоре», она бы испугалась и этой пустоты в тёмных глазах, и окаменевшего лица. Но только не теперь, когда прекрасно знала, сколько всего Сай старается привести к порядку внутри себя.

Прошло несколько долгих минут, когда Сай вновь взглянул Ино в глаза. Весь его вид выражал жалость вперемешку с болью. Она сразу поняла, что больно парню было от того, что он собирается произнести дальше. Ино была к этому готова. Почти. Про своё самолюбие она не врала.

- Я, - неуверенно начал Сай, окуная Ино всё в туже болезненность каждого звука. Казалось, что он отрывает от себя куски плоти. – Я не могу отказаться от них. От неё. Наша команда…

- О, Сай, - Ино уткнулась лбом в его грудь, поэтому он не мог видеть нежную улыбку, - прости. Это вовсе не то, что я имела в виду, когда рассказала про свои запутанные чувства к Хинате. Конечно, я бы никогда не попросила тебя бросить команду.

- Нет. Подожди, - его крепкие руки аккуратно, но настойчиво отстранили Ино. Точно также настойчиво Сай заставил её смотреть глаза в глаза. – Дело больше не в долге перед сенсеем или соревнованиях. Они – Гаара и Хината – стали моими первыми друзьями. Я не знаю во мне ли дело, но для меня разница между дружбой и любовью такова, что они составляют как бы полный спектр. Нельзя смотреть на мир и видеть только половину цветов, тогда это будет уже иной мир – не наш. Не знаю, сделаю ли больно словами, но для меня ты и они – одинаково важны.

- Одинаково? Разве такое в принципе возможно? Я хочу сказать, - Ино была немного ошарашена. Она думала, что они смогут перевести в шутку её ревность к Хинате и их связи. Но оказалась, что всё намного глубже. Одинаково? Друзья и любимая? – Ты ведь любишь меня? А они всего лишь твои друзья. Это ведь… разное.

Сай осторожно прикоснулся к прохладной щеке Ино, опасаясь, что она не захочет этого. Но блондинка даже не думала отстраняться. По телу прошла привычная волна электричества, от которой закололо на кончиках пальцев.

- Вы для меня, как два магнитных полюса, - медленно и так вкрадчиво, что Ино приходилось задерживать дыхание, чтобы не упустить ни одного слова, поэтому она невольно подошла ближе. Пальцы Сая сместились дальше, задевая шею и волоски на затылке, только усиливая электричество момента. – Только ощущая это натяжение с разных сторон, я чувствую себя в равновесии. У меня есть ты – та, что делает меня слабым. Потому что только ты способна уничтожить меня одним словом, одним отказом. И есть они – моя команда, мои друзья. Когда я знаю, что они стоят за моей спиной – я чувствую себя всесильным. Они делают меня сильным, чтобы я мог смириться со своей слабостью.

Ино смотрела на него широко открытыми глазами. Сай видел в их бирюзе драгоценные камни – среди них нет похожих. Так и глаза Ино были особенными. Со своим особым рисунком радужки. Он знал, что уже не сможет их забыть. Но она молчала так долго и выглядела такой шокированной, что, не на шутку, перепугала Сая. Он знал, что девушки любят так делать – ловить парней в сети заверения, что нужно быть откровенными, а потом бросать из-за правды, которую знать не хотели.

- Я хочу, чтобы ты поцеловала меня, - умоляюще произнёс Сай, - чтобы я знал, что у нас всё хоро-о-м-м, - он не успел договорить, его перебил ледяной поцелуй. Ино нравилось, что нужно вставать на носочки, чтобы дотянуться до его губ. И она целовала его до тех пор, пока лёд от морозного воздуха не растаял под жаром её чувств.

- Прости, что напугала, - едва вздохнув порцию воздуха, сказала Ино, отстраняясь, но так, чтобы кончик носа всё ещё касался щеки Сая. – Просто то, что ты сказал, было таким личным и прекрасным. Я не сразу смогла собраться с мыслями.

- Ладно. Думаю, это я могу тебе простить, - Ино засмеялась, слегка пихая его в бок. Игривый Сай едва ли сам понимал, когда становился таким. – Я бы хотел, - неожиданно начал Сай, когда они снова продолжили путь к дому Ино.

- Да?

- Чтобы ты не ревновала меня к Хинате, а подружилась с ней. Не уверен, что смогу адекватно реагировать, если слишком задумаюсь о том, что тебе может быть не приятно моё общение с ней. А у меня до сих пор бывают такие моменты, которые нужно обсудить именно с ними – со своей командой – потому что это то, что мы делаем, чтобы быть настроенными на одну волну. Понимаешь?

- Типа того, - протянула Ино. – А почему со мной ты не можешь это обсудить? Что это вообще за моменты такие?

- Некоторые из них касаются как раз тебя.

- Оу. Неужели? Например? – хитро прищурившись, принялась допытываться Ино.

- Вот, - ответил Сай, указывая рукой на тесное пространство между ними.

- Что? – возмутилась Ино.

- Эта женская хитрость. Хината, кажется, сама совершенно не умеет применять её целенаправленно, поэтому с ней легко обсуждать такое.

- Слушай, - серьёзно и даже как-то предостерегающе добавила Ино, - я и так считаю её своей подругой. И ничего против не имею. Но всё равно заканчивай её так нахваливать. Лучше колись, что бы ты обсудил с ней сегодня? – игриво добавила Яманака, но тут же осеклась. – Чёрт, прости. Мне с тобой так хорошо, что про всё забываю. Сегодня был бы неприятный повод что-то обсудить? Смерть Чиё-сама?

- О таком я могу поговорить с тобой, - улыбнулся Сай, прищуривая от улыбки глаза. Но стал серьёзным, когда продолжил. – Странно потерять её. Знаешь, у меня ведь никогда не было такой семье, где есть много родственников. А так я мог притвориться, что знаю, каково это. Как будто мы ходили навестить бабушку с дедушкой или вроде того. К тому же, - шёпотом добавил Сай, - при первой встрече с ней мы пережили момент дикого ужаса, когда думали, что нас ждёт ужасная смерть. Такое сближает.

- Дурачок, - посмеялась Ино. – Ладно, тогда что? Или сегодня я не ставила тебя ни в какие тупики? – Сай задумался.

- Есть кое-что, - не совсем уверено начал он, осторожно подбирая слова.

- Что же?

- Ты несколько раз проверяла телефон. Будто ждала звонка. Книги, которые написали, по большей части, женщины, которых бросали, говорят: это первый признак. Тревожный звоночек, предвещающий наличие – как же там было сказано – любовницы с упругим задом. Мне следует опасаться?

- Нет, конечно, - ответила Ино таким тоном, будто это было самое смехотворное предположение за всю историю предположений. Но, тем не менее, она нахмурилась, снова доставая из кармана телефон. Пропущенных звонков и даже сообщений – нет. – Это другое, - тихо продолжила Ино, - времени прошло уже достаточно, а она ни разу мне не звонила, - забираясь с носом под шарф, договорила Ино.

- Мама? – легко догадался Сай. Блондинка только кивнула. – Почему не позвонишь сама? – Ино фыркнула в шарф – всё то у него так просто. – Потому что это действительно так просто, - прочитав её мысли, добавил Сай. – Сейчас я стал в достаточной степени другим человеком, чтобы быть уверенным: если бы у меня была такая возможность – я бы позвонил.

Ино вздохнула, понимая, что он прав. Прижалась теснее с его руке, крепче переплетая пальцы. И набрала номер матери. До того, как успела испугаться.

Гудки. Бесконечные, издевающиеся – вплоть до механического голоса, который предлагает оставить сообщение. Ино смотрит на Сая. Он кивает – набирай снова. Она слушается, хотя пальцы резко промерзают до костей и становятся неповоротливыми – Ино не удивилась бы, не сработай сенсор. Опять долгие гудки. Голоса она не дожидается. И набирает снова. Вызов сбрасывается почти сразу – занято. Снова и снова – занято. Пока абонент не оказывается вне зоны действия сети.

- Чёрт, - невнятно ругается Ино. – Может быть, что-то с моим телефоном? Не против, если я позвоню с твоего? - он тут же протягивает ей чёрный прямоугольник. Ино благодарно улыбается. Она ещё не до конца понимает зачем попросила об этом. Смутная тревога стягивается узлом где-то в солнечном сплетении и мешает дышать.

Гудки. Всего три.

- Слушаю, - Ино спотыкается о голос матери, чуть не роняет телефон Сая. А потом отключается так быстро, словно этот звонок обжигает.

- Что случилось? – недоумевает Сай. – Мне показалось, что кто-то ответил.

- Да, - безжизненным голос подтверждает Ино, - она ответила. По-потому что номер был незнакомым. З-значит… моя мать не отвечает именно на мои звонки. Чёрт-чёрт-чёрт! Я ведь была готова возненавидеть её, когда она была рядом! Почему же так больно от того, что она не желает со мной говорить?

- Потому что, - насильно сжимая Ино в своих объятиях, начинает Сай, она брыкается, но он не сдаётся, и вознаграждается её ответными объятиями: отчаянными и крепкими, - она твоя мать. Вот и всё.

***

Хината глубоко вздыхает, а потом резко выдыхает густой белый пар, за которым не видит чёрных глаз. Её разумная часть, которая давно забрала себе бразды правления, буквально кричит, что нужно уйти. Хината и сама ощущает что-то подозрительно требовательное в себе, чему не доверяет.

«Ты должна уйти и всё хорошенько обдумать, если не хочешь всё разрушить», - слышит Хината настойчивый внутренний голос.

И плавно поднимается на ноги. Шаг за шагом она приближается к чёрным глазам, смотрящим на неё поверх до боли знакомого забора, который всё время пытался их разделить. Так очевидно, думает Хината, но почему-то она никогда не желала этого увидеть.

Это она, как сотни раз до этого, перебирается на его сторону. Но в этот раз говорит себе, что больше такого не повторится. Довольно с неё лишних людей в жизни. Не зря люди придумали избавляться от хлама.

Хината приземляется на каменную скамейку и шагает на голую землю – идеальный зелёный газон давно погиб от морозов. Так они и стоят напротив друг друга. Между ними лишь гуляет ветер. Хината спрашивает себя, а было ли ей когда-то комфортно рядом с ним? И не может найти честный ответ.

- Как всё прошло? – Саске нарушает тишину. Хината едва заметно морщится от звука его высокомерного голоса.

- Странно, что всем хочется об этом узнать, - медленно, будто прощупывая свою смелость, отвечает Хината, обнимая себя руками в попытке отгородиться от человека напротив. – Я хоронила того, кто был мне дорог. Сам как думаешь? – грубо выплёвывает Хината в лицо Саске. Его губы сжимаются в тонкую линию, не составляет труда прочесть в его выражении: не преувеличивай. Это раздражает так сильно, что Хината задыхается от интенсивности эмоций.

- Обвиняешь меня в чём-то? – не остаётся в долгу Учиха. – Сама сказала, что я могу не приходить. Уверен, тебя было кому утешить, - язвительно добавляет Саске, полностью повторяя её позу.

- Вау! Твой эгоизм вообще знает, что такое границы? На полном серьёзе имеешь что-то против моих настоящих друзей, которые поддержали? – Саске скрипнул зубами, понимая, что она специально добавила это пресловутое «настоящих». – Хотя, погоди. Извини, что это я. Мне не положено так с тобой говорить, ведь ты всё ещё великий Саске Учиха, который снизошёл до общения с такой как я. Мне должно войти в твоё положение. Тебе было совершенно не до меня и моих мелочных проблем. Надо было трахать свою бывшую, которая ни во что тебя не ставит, и ноги об тебя вытирает, правильно?

- Хочешь об этом поговорить? Ну давай. Ты права. Я трахал Сакуру вместо того, чтобы быть с тобой. А знаешь почему? – Саске едва сдерживался, чтобы не повысить голос. – Потому что она хотя бы бывает рядом!

- И как это понимать? То есть, хочешь сказать, что я мало времени на тебя потратила? Мало забивала на себя ради тебя? Мало терпела от тебя разного дерьма? Не будем далеко ходить – вечеринка на грёбанном пляже. Ты легко меня бросил.

- И я уже за это извинялся. Но ты, видимо, ничего не забываешь, да? Может, и в дневник записываешь каждый раз, когда я тебя, по твоему мнению, обидел?

- По моему мнению? – начала вскипать Хината. – И как это понимать?

- Так и понимать. В этом ты вся, - яростно заявил Саске, размахивая руками, - сказала, что всё нормально, что я тебе не очень-то и нужен, но когда я сделал ровно то, о чём ты меня просила, что же вышло? Ах, да, ты решила, что я нанёс тебе смертельную обиду, - он театрально приложил руки к сердцу, высмеивая Хинату. – Ещё скажи, что ты так не делаешь. Строишь из себя всю такую жертвенную. Смотрите на меня, я смиренно ничего ни от кого не требую. Но потом обязательно выставлю всё так, что я одна хорошая, а остальные зло воплоти. Узнаёшь себя, Хьюга?

- Хотела спросить тебя, когда ты успел стать таким уродом, - медленно, почти без эмоций произнесла Хината, - но вдруг ясно увидела, что ты совсем не изменился. Ты же всегда был таким, только я сама виновата в том, каким предпочитала тебя видеть.

Это – слова и её серые глаза, лишённые эмоций – задело Саске сильнее, чем он мог выдержать. Он крепко сжал кулаки. Так хотелось сделать ей больно, уколоть в нужную точку. Но эта разница между ними всё ему сказала. И желание причинить боль срикошетило точно в него самого.

- Но теперь у тебя не будет с этим проблем, - обиду Саске скрыть никак бы не смог. – Ведь есть столько идеальных друзей, которые готовы, буквально, есть из твоих рук. Это ведь именно то, чего ты всегда хотела, верно? Найти тех, кем можно меня заменить. А все эти разговоры о том, что тебе хватает дружбы только со мной – всё херня. Что, так напрягала моя популярность?

- Что ты несёшь? – устало спросила Хината, проведя ладонью по лицу. Такой же вопрос она с радостью задала бы самой себе. Всё происходящее казалось каким-то сюрреалистичным. Как её лёгкая обида перешла в этот разговор? И почему она вообще вдруг обиделась на него? Сейчас, после всего того, что уже успело между ними произойти. А этого было не мало. Хината убрала руку и посмотрела прямо Саске в глаза. – Зачем это всё? К чему эта ссора? Мы ведь никакие ни друзья и никогда ими не были. Умело притворялись – это да, но не более.

- Ну конечно. Что же ещё ты могла сказать. Так ведь проще, чем признать, что ты стала херовым другом, верно? Обещала быть рядом, а сама бросила. Не оставила в своей жизни места для меня. Ни разу за эти недели не вспомнила о моём существовании.

- Что? – ошарашено уточнила Хината. – За эти недели? Это в которые я буквально сходила с ума и всё время боялась? Ну извини, что страх за семью не оставил мне времени на твои глупые проблемы, которые яйца выеденного не стоят.

- Вот так значит? – грустно усмехнувшись, спросил Саске. – Не знал, что среди друзей существует какая-то шкала, по которой измеряют важность проблем. И если твоя проблема недотягивает до вселенского масштаба, то нечего отвлекать друзей. Даже интересно, а твоя так называемая шайка тоже на это время забила на себя?

Хината открыла рот, собираясь ответить чем-нибудь грубым. Но вспомнила свой разговор с Наруто. Они и правда так поступили – забыли про себя ради неё. Как настоящие друзья. Так почему же она всё ещё здесь и ругается с этим человеком? Кто он ей?

- Вижу, что угадал, - самодовольно добавил Саске.

- Да. Угадал, - признала Хината. – И я знаю, что никто из них не станет ныть из-за этого. А ведь я могла так и не узнать, что такое реальная дружба, если бы ты не бросил меня тогда, на пляже. Даже забавно. Мне вот интересно, - начала Хината, вглядываясь в ещё больше почерневшие глаза Саске, - ты знал?

- Что знал?

- Что я ничем не отличалась от девчонок, которые тебя так бесили своей одержимостью тобой? Ты знал, что я свято верила в свою любовь к тебе все эти годы? – Саске не ждал, что она скажет это вот так просто – в лоб. Они ходили вокруг этого факта, и не только с самой Хинатой. Но услышать, что все подозрения были правдой, оказалось ношей тяжелее того, что Саске мог бы вынести. Он невольно отшатнулся от Хинаты. – Так сильно любила.

- Хватит, - прошептал Саске.

- Нет ты послушай. И сам скажешь мне, что это за дружба такая. Полагаю, сейчас самое подходящее время, когда ты и сам не можешь получить ту, кого так отчаянно желаешь. А я жила с этим много лет. Ты был так близко, но так далеко. Наверное, я так боялась, что у меня не будет хотя бы этих крох, что не могла ни признаться, ни избавиться от тебя. Терпела всю эту боль, которую ты мне причинял.

- Я не знал! – крикнул Саске. – Даже подумать не мог. Ты была другой. Была той, кто был мне нужен. Я не виноват.

- Почему ты никогда не думал об этом? – с искренним любопытством спросила Хината. – Если считал меня лучше других, да ещё считал своим другом. Почему не предложил мне стать тебе кем-то большим? Разве у нас не вышло бы?

- Конечно, нет! Ни мне, ни тебе это было не нужно. Мы были друзьями! И это уже было всем, что нам нужно.

- Это ты верно заметил – были.

- Ч-что? – запнулся Саске. Всё было не так, как он хотел. Итачи сказал, что он бросил друга и был прав. Но Саске не смог справиться с собственными страхами и обидами, ведь Хината тоже его бросила. Он, кажется, не раз спрашивал её останется ли она рядом теперь, когда у неё столько новых друзей. А она каждый раз врала, как он ей важен. Он просто хотел снова услышать то же самое. Но теперь всё рушилось словно карточный домик.

- А что тебя удивляет? Разве ты меня не слышал? Вся наша так называемая дружба – сплошная фикция. Когда мы вообще успели бы нормально подружиться? Ты то дружил со мной кому-то назло, то прятался за мной от доставших подружек. А я столько лет безуспешно подавляла свои чувства к тебе, что просто выдумала себе какого-то собственного Саске и нашу дружбу. Я не могу быть твоим другом. Это глупо. Последние лет десять мне вообще не было комфортно с тобой, ведь ты был парнем, которого я любила, и который всякий раз плевал на мои чувства.

- Я же не…

- Да-да, - перебила Хината, - ты не знал. О любви может и не знал, но это тебе не мешало ставить выше меня своих новых пассий, какие-то необязательные вечеринки, которые тебе даже не нравились. Но ты не плевал на них, чтобы остаться со мной. Я просто была для тебя удобной. Но вот незадача, - Хината уже знала, что скажет дальше, но совершенно ничего не чувствовала по этому поводу, - ты для меня больше не удобен. Ты давно обуза. Ты – хлам, который мне больше не нужен.

- Вот так просто? – ощущая себя едва живым, спросил Саске.

- Только не говори, что не ожидал такого конца, когда решил завести этот разговор. А я ведь хотела уйти, остыть, обдумать всё получше. Как же хорошо, что не сделала этого. Давно следовало избавиться от всего, что мешает.

- М-мешает?

- А ты как думал? – с усмешкой произнесла Хината. – Ты не вписываешься в компанию моих новых друзей. Из-за этого я постоянно чувствую себя за что-то виноватой перед тобой. И снова ничего хорошего, связанного с тобой. Теперь эта твоя история с Сакурой. Останься я рядом, и ты бы отравил меня этим ядом, который вы разбрызгиваете друг в друга, - закончила Хината не до конца уверено. Она неожиданно вспомнила свой недолгий разговор с Харуно. Сколько прошло? Меньше часа? Но разве тогда Хината не была уверена кто из них ей ближе? Разве не думала, как не хочет отдавать в руки розоволосой своего друга? Должно быть, уговаривала себя Хината, остатки какой-то глупой ревности.

- Не может быть так плохо, - в последней попытке проснуться от этого кошмара, сказал Саске.

- Нет. Тут ты прав, - подтвердила Хината, пробуждая в сердце Саске надежду. – Ты был рядом, как умел, в самый ужасный момент моей жизни. И я тебе за многое благодарна. Но то, что было между нами, было чем-то временным. И сейчас срок годности этому истёк. Вот и всё. Нам пора двигаться дальше. Разными путями.

Саске протянул руку, чтобы ухватиться за Хинату, но она этого не видела. Она уже сидела на вершине забора, стараясь осознать, что это в последний раз. Ей хотелось ощутить светлую грусть или глубокую печаль. Но внутри было непривычное ликование от осознания, что наконец-то это она сделала ему больно. Хината хотела, чтобы его сердце разбилось, как разбивалось сотни раз её собственное.

Она спрыгнула, мягко приземляясь. Забор закрыл её от чёрных глаз.

Но не от серых, что следили за всем происходящим.

Он видел, как Хината неприятно ухмыльнулась, наслаждаясь лёгкостью, с которой выкинула человека из жизни. Но он знал, что это не бывает легко, как бы ни происходило: через боль или через удовлетворение. Скоро всё вернётся и ударит по ней.

Он многое успел сделать не правильно в отношении Хинаты. Но одному случиться не позволит. Не даст ей стать похожей на мать. Только не таким образом.

***

Хиаши резко хлопает две створки сёдзи друг об друга, и тяжело прикасается лбом к деревянным перегородкам. Улыбка Хинаты была такой холодной – холоднее декабрьского воздуха. Он уже видел такое, когда Хацуми избавилась от того странного паренька, что таскался за ней попятам. Кажется, она называла его Линкор, а может, Хиаши только так запомнилось. Имя того, кто постоянно скрывал взгляд за чёлкой не имело никакого значения, Хацуми – вот, что значение имело. Она быстро стала другой. Да, сначала страдала, но однажды, когда отпустила того, кого никогда не думала отпускать – просто переменилась. Никто бы и не заметил. Но Хиаши носит фамилию Хьюга и всё замечает.

- Замечал, - поправил он сам себя. На рабочем столе царил беспорядок. Хиаши попытался разложить какие-то бумаги по своим местам, но быстро бросил это бессмысленное занятие. Не много наберётся вещей, которые пугают Хиаши до дрожи в коленях. Но разговор с дочерью всегда был в этом списке: спрашивала ли она о феях, которые разукрашивают листочки деревьев, и достаточно ли им платят, чтобы они могли покупать своим дочкам сладости; или о его чувствах к Нацу (он до сих пор не мог поверить, что страх так сильно вцепился в него тогда, заставив втоптать последние крохи уважения детей к нему в грязь).

Хиаши почти поверил, что всё налаживается. Что дальше только вперёд и вверх. Он надел свой дорогой чёрный костюм, в котором ходит только на важные встречи, потому что задумал одну такую. И почти вышел из дома, когда услышал голос Хинаты и соседского мальчишки.

Когда Саске напрягал его, как любого отца дочери напрягает смазливая мордашка парня, которому не доверяешь. А отец дочери не доверяет всем парням поголовно. Но потом он увидел их схожесть, увидел тонкую нить дружбы, которая им обоим была необходима. Хината и в этом вопросе, казалось, пошла в него – верные друзья, мало, но на всю жизнь. До того, как стать бесчувственным ублюдком, Хиаши был таким же. Да, и он сумел завести новые знакомства, но теперь, спустя годы, смог вернуть в свою жизнь всех людей, которых оттолкнул. При этой мысли его взгляд метнулся к вазе, что стояла за стеклом. Её нефритовые стенки успели потускнеть от времени, но только не золотые трещины. И не иероглиф в самой сердцевине – семья.

Хиаши знал, что всегда любил Хацуми, поэтому никогда не строил на её счёт иллюзий – она не была идеальной. Она была всего лишь женщиной, которую он любил. Многие ошибочно полагают, что одно всегда означает другое. Но Хиаши считал такой подход величайшей человеческой глупостью. Ни он, ни она не были эталонами. Но он мечтал исправить это в своих детях. Пусть у них будут свои недостатки – только не их.

А Хината всё опаснее подходила к тому, чтобы стать похожей на мать. И как он должен поговорить с ней об этом? Хиаши даже не знал имеет ли на это моральное право. Хорошо, что голос в голове, подозрительно похожий на одну рыжую бестию, громко и чётко заявил: а есть другие варианты, Хьюга?

Других не было. Поэтому Хиаши расстегнул пуговицы на пиджаке, преодолел все извилистые коридоры поместья. И постучал.

Хината не дала разрешения войти, даже не спросила кто это. Её всё ещё потряхивало от ощущения собственной силы. Она внимательно разглядывала своё отражение в крохотном зеркале, касаясь каждого участка кожи подушечками пальцев. Что-то новое появилось в ней. Она словно стала разрушительницей миров. И легко, как щёлкнуть пальцами, превратила мир Саске в руины. Это даже была не месть, а так – показательное выступление. Ему давно стоило понять, как хрупко всё вокруг, когда не можешь прятаться за непробиваемую стену по имени Хината Хьюга.

Сложно сказать, кто удивился больше, когда она резко раздвинула створки сёдзи.

- Отец? – после затянувшегося молчания, произнесла самое очевидное Хината. – Что-то случилось? – она нахмурилась, когда разглядела Хиаши внимательнее. И остро ощутила, как зашевелилась злость на него, до этого будто крепко спящая. – Почему ты в рабочем костюме? Я думала ты взял отпуск и в офис не поедешь, - это был не вопрос, а призыв, грубый и жёсткий призыв к немедленному ответу.

- Это ненадолго, - спокойно ответил Хиаши, - нужно уладить одно личное дело.

- Личное? – с прищуром переспросила Хината. Хиаши только кивнул. – Ладно. А пришёл для чего? Сказать, что уходишь?

- Нет. Если не возражаешь у меня к тебе разговор.

Хината уже начала говорить, что, конечно, не имеет никаких возражений, когда поняла, как сильно возражает. Ей почему-то совершенно не хотелось разговаривать с Хиаши. Внутренний настрой был точно таким же, как перед разговором с Саске – это дикое желание делать больно, выкручивать руки, рвать плоть. Метафорично выражаясь. Она ощущала себя диким зверем, что так долго рвался на свободу, а получив желаемое решил не отказываться от мести – бессмысленной и беспощадной.

Но это всё ещё был её отец, которого Хината привыкла бояться, уважать и любить. Как бы там не случилось с Саске, отца она не собиралась выкидывать из своей жизни. Охваченная плохим предчувствием, Хината всё же отошла в сторону, пропуская Хиаши в свою комнату.

Моментально стало некомфортно. Откуда-то, как по волшебству, на полу оказались разбросанные вещи, рабочий стол представлял собой нагромождение хаоса, она даже не удосужилась убрать футон этим утром. Тело зачесалось от желания спрятаться от внимательного взгляда отца, да только комната и была единственным пристанищем для этого.

- Ты, наверное, торопишься, - нервно начала Хината, загораживая собой хотя бы постель, - быстрее обсудим, что ты хотел – быстрее вернёшься к своим личным делам, - Хината немного нахмурилась, отводя взгляд и прикусила зубами язык. Ответ вышел с нарастающим накалом сарказма, а она никогда не позволяла себе так разговаривать с Хиаши. Но он, казалось, не заметил. Или сделал вид.

- Я уже собирался уходить, - подбирая слова, произнёс Хиаши, для опоры присаживаясь на край рабочего стола дочери. Рефлекс заставлял скрестить руки на груди, но он не хотел закрываться и злить Хинату ещё до того, как влезет не в своё дело. Хиаши прекрасно понимал, что мог давно упустить эту привилегию – давать детям советы. Поэтому просто опёрся руками на край стола, так хоть руки не дрожали. – Когда стал невольным свидетелем твоего разговора с Саске.

Хината нахмурилась ещё сильнее, и уж она не собиралась сдерживать порыв защититься от отца и этого дурацкого разговора. Она плотно сжала кулаки, скрестив руки на груди.

- Подслушивал? – Хината не до конца разобралась, чего в ней было больше – удивления или такой новой, но приятной злости. Хиаши по-прежнему не подавал виду, что ему не нравится её тон. Что, кстати, также неожиданно её взбесило.

- Было не сложно, - спокойно пояснил Хиаши, - ваш разговор не назовёшь приватным.

- Ладно. Не важно. Думаю, суть этой беседы в чём-то другом. Верно? – на мгновение Хинате показалось, что она наблюдает за этой нелепой сценой со стороны. И поняла, что это первый раз, когда она ведёт себя, как типичный гормонально неустойчивый подросток, которые её так бесят своей непроходимой тупостью. Что это, недоумевала она, запоздалый переходный возраст? – Не о моих отношениях с Саске ведь мы собираемся говорить? Или собираемся? Вот уж не думала, что ты так внимательно следишь за тем, с кем я общаюсь.

Хината незаметно закатила глаза, чуть отворачиваясь в сторону. Она была готова закричать на весь дом: да что это такое?! Уговаривала себя прийти в себя (да-да, та ещё нелепость). Но то спокойствие и рассудительность, которыми она всегда гордилась, пропали без вести. Как и её воспитание на пару со смирением.

- Уверен, ты не будешь отрицать, что Саске – это не кто-то, - вкрадчиво продолжил Хиаши. Вот у кого выдержка была бесконечная, с уважением подумала Хината. Она представила тот же разговор, только с прошлогодним Хиаши и сильно сомневалась, что уже не собирала бы вещи, чтобы отправиться в пансион для сложных подростков.

Встряхнув головой, освобождая место в голове для более насущных мыслей, Хината прошлась по футону, ещё больше приводя в беспорядок одеяло, и села на деревянную низкую полку в изголовье. Расстояние будто бы даже помогло собраться.

- Я не понимаю, - честно призналась Хината, тяжело вздыхая, - почему ты пришёл говорить о Саске? Если на то пошло, то разве у нас нет ещё буквально миллиона других тем, которые мы могли бы обсудить? Или неожиданно грёбанный Саске Учиха стал моей единственной проблемой? – повысила голос Хината. Но тут же закрыла рот рукой, испугавшись громкости и того, как легко грубое слово вырвалось из неё при отце.

Хиаши продолжал сохранять видимое спокойствие. Справедливости ради, его пугал сам разговор, а не Хината, которая выглядела, как ребёнок, готовый сорваться в истерику. Даже он был готов признать, что она слишком долго была идеальной дочерью и заслужила этот бунт.

- Саске только повод, чтобы поговорить о, - Хиаши медленно набрал полную грудь воздуха и вместе с ним выдохнул концовку фразы, - твоей матери.

Хината уставилась на отца такими огромными глазами, будто он неожиданно прямо при ней отрастил ещё одну голову, при чём не человеческую. То есть, да, Хацуми и Хизаши больше не были персонами нон грата в этом доме, но Хиаши всё ещё редко начинал разговор о них сам. И уж, конечно, Хината подумать не могла, что поводом обсудить маму станет трижды грёбанный Саске Учиха.

- Ч-что? К-каким образом? – шёпотом спросила Хината, в неверии качая головой.

- У неё тоже был лучший друг, - начал Хиаши. Он заметил, как дочка задержала дыхание, боясь упустить любую новую кроху информации о женщине, которая её родила. – Я его не знал, он никогда не был мне интересен – просто странный парень, вечно крутящийся поблизости от Хацуми. Поэтому и про причины их размолвки мне ничего не известно. Но я был рядом, когда это произошло. Никогда не видел её после того дня такой же несчастной. До сих пор помню, как испугался той её истерики. Хацуми напоминала раненого зверя. Конечно, мне следовало отнестись к этому серьёзнее, но она стала моей женой, родила вас троих, и мне не пришлось любоваться на её странного лучшего друга – похоже на джек-пот. Я знаю, что любил её, и какая-то часть меня всегда будет любить, но также я знаю, что влюбился очень быстро. Мне кажется, - Хиаши смотрел на Хинату, но она видела, что его взгляд блуждает по лабиринту далёкого прошлого, - что я начал узнавать её только после того, как она ушла. Когда думаю о ней сейчас, то вижу все её странности. И особенно ярко вижу ту перемену, которая с ней произошла после разрыва отношений с Линком.

- Линком? – хриплым голосом переспросила Хината, прекрасно понимая, что это имя лучшего друга матери.

- Точно, Линк. Но только не когда он её чем-то бесил, - уголки губ дрогнули, когда Хиаши вспомнил эти редкие моменты, ещё хранимые в памяти, - тогда Хацуми могла так грозно говорить ему – Линкор, - Хината тоже улыбнулась, представляя, как это могло быть. – Я был слишком счастлив от того, что она моя, поэтому не заметил, как Хацуми перестала быть той девчонкой, которая улыбалась мне, сидя за пианино. Думаю, и это меня не удивляет, Линк любит твою мать, - едва появившаяся весёлость мгновенно испарилась, Хиаши смотрел прямым взглядом в глаза Хинаты, - наверное, он признался, и она посчитала это предательством. Хацуми вообще легко расставалась с людьми, обрывала связи. И верила, что на неё это не оказывает никакого влияния. Но именно потеря Линка грызла её всю оставшуюся жизнь. Жаль, что я понял это только сейчас, - куда-то в сторону произнёс Хиаши.

Хината пыталась представить себе мать и её лучшего друга. Но видела только себя и Саске. Медленно проплывающие год за годом, которые они провели вместе. Пока она не предала его, решив, что дружбы мало, что нужна любовь. А теперь разрушила то, чего они даже построить толком не успели. И снова набросилось чёртово чувство вины, вся эта тяжесть, от которой было так приятно избавиться.

- Спасибо, что рассказал, - грубо начала Хината, чтобы заглушить тишину, свои мысли и пробуждающуюся вновь злость. – Но у нас с Саске всё не так. За меня не нужно переживать, я знаю, что делаю. Это раньше он был моей единственной альтернативой, а теперь у меня есть настоящие друзья. Он просто балласт прошлого. Тут я маму прекрасно понимаю – порой нужно выгонять таких людей из своей жизни. Которые задержались в ней слишком надолго. Конечно, когда-то мы были нужны друг другу, но это давно в прошлом. Так что, - Хината поднялась на ноги, громко хлопнув себя по бёдрам, - если это всё…

Хиаши внимательно слушал каждую циничную фразу дочери. Она заверяла, что это расставание её никак не изменит, но уже меняло. Настоящая Хината всегда оставалась примером преданности, да ведь только она никогда не сомневалась в нём, как в отце и лишь ждала, когда он сам поймёт, что сбился с пути. Он смотрел в эти серые глаза, которые достались Хинате от него и точно знал – это его вина.

- Хината. Ты должна постараться найти настоящую причину своего поступка. Ты не будешь собой, если перестанешь вытаскивать соседского мальчишку из неприятностей. Если не будешь перелезать через этот старый забор. Если не будешь той, кто всех объединяет.

- Значит будет так, - пожимая плечами, ответила Хината. Присутствие отца начало напрягать. Она просто хотела вернуться в то состояние, которое обрела, когда вернулась от Саске.

- Хината…

- Ну что?! – прикрикнула она, плотно сжимая челюсти, когда эхо этого возгласа отзвучало. – Ну перестану и перестану. Все меняются. Это называется расти. Кто такая эта твоя Хината, о которой ты говоришь, отец? Бесхребетная дурочка? Смирилась с одним, смирилась с другим. Вечно немая, только и могла, что терпеть. Всё ждала, что кто-то о ней вспомнит, заметит, - она начала задыхаться. А перед глазами встала собственная маленькая копия, перед которой захлопнули ту злосчастную дверь. Если она сдастся сейчас, то позволит им снова запугать себя. – Нет! Я больше не буду бояться, - её глаза перестали слезиться, в них блеснула острая холодная сталь. – Теперь моё время подумать о себе. И я хочу сделать это в одиночестве.

Хиаши не стал спорить. Он кивнул и медленно направился к выходу из комнаты дочери. Его глазам было видно, что соседский мальчишка просто попал под горячую руку. Хината искала способ избавиться от тени того Хиаши, которым он был раньше, но какая-то её часть понимала, что отец меняется и не могла больше, как следует на него разозлиться. Конечно, она боялась, что это помешает его прогрессу и поставит под удар Ханаби с Неджи. Хината, его маленькая Хината, что всегда была такой открытой навстречу этому миру, просто устала испытывать боль. И хотела причинить её сама.

- Просто подумай о настоящей причине, - уходя снова сказал ей Хиаши, как бы давая разрешение разозлиться на него. Он хотел верить, что получилось.

Ко уже ждал его у автомобиля. Водитель не захотел сидеть в салоне, так что подпрыгивал на морозе, потирая ладони друг об друга.

- Долго ты, - пожаловался он. – Так и опоздать можно, - с издёвкой, добавил Ко. Хиаши проверил часы – времени хватит. Если он всё верно рассчитал, то они поймают Мей Теруми в тот момент, когда она пойдёт на обед.

- Поэтому ты болтаешься тут вместо того, чтобы заводить мотор? – голосом строгого начальника, поинтересовался Хиаши. Хината права, ей нужно время для себя. А пока она думает, у него есть ещё одно важное дело, без которого его кинцуги будет несовершенным.

***

Хината медленно сжимала и разжимала кулаки, чтобы успокоиться. Никогда её разум, сердце и тело не предавали одновременно. Как с теми осьминогами, которых она не могла съесть без ощущения чужого присутствия внутри. Сейчас это существо, что заняло её тело, раскинуло свои щупальца во все стороны, встроилось в нервы и дёргало за нити, превращая Хинату в тупую марионетку.

Она резко сорвалась с места и принялась раскидывать вещи в поисках новой чёрной толстовки. А когда нашла, нервно натянула её на себя, укутываясь в ощущение спокойной печали, которое ощущала, когда они все вместе прощались с Чиё. Марионетки – явно её тема. Хината глубоко засунула руки в рукава и села в позу лотоса посреди беспорядка на футоне. Долго обнимала себя руками в попытке согреться и забыть о просьбе Хиаши.

О чём тут можно думать? Какие могут быть ещё причины? Она просто устала тащить на себе эту бессмысленную дружбу с Саске. И Хината вовсе не собиралась думать, как он будет без неё. Или о всех тех вечерах, которые она провела сидя на его кровати. О всех разговорах, которые они могли молча вести в темноте. Хината ясно давала себе понять, что её неадекватное поведение легко списать на то, что она, как не прискорбно, обычная девчонка. Да, она сама бросила, но это не отменяло острой обиды и глубокой грусти, которые она теперь испытывала. Логика тут была совершенно не при чём.

И всё же что-то заставило её вскочить с футона и пронестись через коридор, чтобы увидеть, как Хиаши в своём дорогом костюме садиться в машину. Хината скрипнула зубами, когда Ко захлопнул за ним дверь, моментально превращаясь из друга в прислугу. Это взбесило. Как и то, что Хиаши вообще уехал, хотя чётко дал понять, что взял небольшой отпуск и будет всё время дома. Со своей семьёй, которая сейчас особенно в нём нуждается.

- Блядь, вот дура, - простонала Хината, с громким звуком ударяясь лбом о кухонный подоконник. – А он ведь всё понял, - приглушённо сказала она гладкому дереву. «Другая причина» очень и очень настойчиво просила Хинату понять в чём проблема. И пусть она была не готова признать ошибочность выводов насчёт Учиха, стало ясно – она зла на Хиаши. Возможно, впервые в жизни так очевидно и так открыто, что даже смогла огрызнуться на него. – И он позволил? – недоумевала Хината, всё ещё периодически ударяясь головой.

- Что ты наделала? – Хината едва не грохнулась с кухонного шкафчика, на который опёрлась одним коленом, чтобы заглянуть в окно, когда позади раздался резкий недовольный голос.

- Чёрт, напугала, - нервно усмехнувшись в попытке успокоить бешенный колотун сердца, произнесла Хината.

- Куда он поехал? Почему в своём костюме для офиса? – голос младшей сестры становился всё требовательнее, и Хината только сейчас поняла, что Ханаби смотрит на неё с нескрываемой ненавистью. – Что ты сделала?

- Погоди, - опешила Хината, - я? Ничего я не делала. С чего ты это взяла? Что на тебя вообще нашло?

- Я давно вернулась и услышала, как ты кричишь во время разговора с отцом, - не сбавляя гнев и презрение, рассказала Ханаби. – Не могу поверить, что это ты! – Хината отпрянула от её резкого, на этот раз детского, вскрика. Ханаби всё ещё старалась сохранить серьёзность и ледяной настрой, но глаза уже наполнялись слезами, а нижняя губа затряслась. Хината постаралась сделать шаг навстречу, протягивая руку к сестре. Но Ханаби отошла. – Неджи я ещё могу понять, но ты? Я думала, что могу тебе доверять, что ты не будешь ничего портить.

- Да что на тебя нашло? Что я испортила? – теперь и Хината повысила голос, злясь на беспочвенные обвинения в свой адрес. Её уже порядком задрало, что все думают будто знают, какая она и как должна себя вести. Но эту злость быстро погасили крупные капли слёз, что безостановочно закапали из глаз младшей сестры.

- Он стал меняться. Стал лучше! – сквозь рыдания закричала Ханаби. – Это ты всегда была готова дать отцу шанс, а когда Неджи перестал строить из себя обиженного, то я решила, что теперь всё будет хорошо. А ты всё портишь! Это у вас есть воспоминания о маме! А у меня есть только папа! И он начал ко мне возвращаться, - Ханаби задохнулась резким вздохом, а потом заплакала навзрыд. Её худые плечики сотрясались от громких рыданий. – О-он дал слово, что всё будет иначе теперь, когда семья снова вместе. Сказал, что будет дома. Но поговорил с тобой и уехал. Если из-за тебя он снова станет прежним – я тебя никогда не прощу! Никогда!

- Ханаби! – но было поздно, младшая убежала, оставляя Хинату с эхом затихающих в коридоре шагов. Она даже не смогла бы побежать за ней и объяснить хоть что-то – ноги стали ватными и не слушались. А стены всё сжимались. Со всех сторон. С одной стороны, давили её чувства, на которые Хината будто не имела права. С другой – вина, которая не давала принимать решения, которые хочется. Кто-то, кем она являлась или притворялась, давил тоже. Как и ответственность за чувства других, от которой она так устала. Всё давили и давили, заставляя Хинату ощущать себя в тесной одиночной камере.

Первый шаг был самым сложным, но следующие давались всё легче. Хината двигалась на автопилоте, стараясь спрятаться – пока ещё кого-нибудь не разочаровала, подвела или оскорбила своим присутствием. Сёдзи разъехались с приятным шелестом, немного приводящим мысли в порядок. Хината закрыла их за собой, но отпустить не смогла, так и зависла, уставившись в никуда.

Ловкие пальцы рывком провели по всем клавишам одновременно, заставляя Хинату вздрогнуть. Хьюга резко обернулась. И она сделала то же самое, опираясь на клавиши локтем – от этого пианино издало несколько неприятных возмущённых нот.

- Проблемы? – спросила она, любопытно наклоняя голову. – Не расскажешь?

Хината упрямо покачала головой, вновь закрываясь руками. Она самодовольно усмехнулась, как бы спрашивая Хинату – что же в таком случае ты тут забыла? И этой же усмешкой отвечая – мы обе знаем, что именно.

- Ну же, - подбодрила она, снова смещаясь так, что задела другие клавиши. Хината поморщилась. – Давай, Хината, расскажи маме, что случилось.

Хината только закатила глаза, понимая, что было верхом глупости приходить к ней, если хочешь помолчать. По задорному блеску в глубоких синих глазах Хината видела, что Хацуми думает точно так же.

- Понятия не имею с чего начать, - пожаловалась Хината, усаживаясь на пол неподалёку от пианино, за которым сидела мать. Хацуми никогда не торопила, если Хината не знала, что сказать, и просто молча ждала. Если честно, думала Хината, эта деталь была не очень-то правдоподобной. Она верила, что Хацуми – настоящая Хацуми – не стала бы чего-то дожидаться.

Но женщина с иссиня-чёрными волосами и синими глазами не была настоящей Хацуми – о чём Хинате было прекрасно известно. Она ведь просто пыталась примириться с потерей, поэтому стала приходить в эту комнату с алтарём. Хината могла часами говорить и говорить. А после случившегося в больнице – эта истерика, приключившаяся с Хинатой, когда она с трудом вспомнила, какого цвета были глаза у её матери – что-то серьёзно изменилось. Хинате стало мало молчаливого невидимого присутствия. И в день, когда она вернулась домой, уже зная, что с Тен всё будет хорошо – Хацуми просто появилась на этом самом месте. Сидела за своим любимым пианино. Наверное, - думала Хината, - именно такая, какой она её успела запомнить.

Разумеется, Хината знала, что это лишь её богатое воображение. Но как же было приятно думать о таких разговорах на самом деле.

- Так как? – не удержалась Хацуми, и Хината ей улыбнулась – вот так она была больше похожа на оригинал. – Что случилось у моей малышки?

- Думаю, она конкретно поехала кукухой, - сообщила Хината, - и это даже не из-за тебя.

- Хм, - забавно потирая подбородок, протянула Хацуми, - хочешь сказать, что ты совершенно слетела с катушек и это не связано с тем, что ты разговариваешь с мертвецом? – Хината прыснула со смеху. Чувство юмора у призрака Хацуми было точно от Хинаты.

- Не, все мои проблемы из-за живых.

***

Мей Теруми залипала в телефоне, яростно тыкая пальцем в экран, от этого длинный накрашенный ноготь царапал по защитному экрану. Вообще-то она просто набирала сообщение Кушине, у которой созрела гениальная идея собраться девчонками и нажраться, как в последний раз. Но если за одно не хочешь, чтобы тебе мешали покинуть офис и отобедать в гурманском спокойствии, то злобный вид – самое оно. А если ты ещё умудряешься создавать ощущения, что твой гнев связан с работой, то к тебе вообще на пушечный выстрел никто не подберётся.

- Ох, - резко вздохнула Мей, когда врезалась в глыбу, что перегородил выход из офиса.

Ну или точнее почти никто не подберётся. Теруми, как всегда, не учла существование в мире…

- Хиаши? – слишком радостно и удивлённо произнесла Мей, тут же пожалев о своей несдержанности. А он стоял себе, придерживая дверь и едва заметно улыбался произведённому эффекту. Теруми встряхнулась, беря себя в руки, но только быстрее столкнулась с вызывающим напряжение во всём теле пристальным взглядом серых глаз. – Преступно сексуальный, - пожаловалась Теруми.

- Извини? – нахмурившись, переспросил Хиаши. Мей хорошенько задумалась, что это она такое ляпнула, и чуть не покраснела словно школьница, впервые увидевшая парня без трусов. – Движение оживлённое, - продолжил Хиаши, - я не расслышал, - Мей зачем-то тоже прислушалась, хотя её вполне устраивал звук его глубокого голоса. А улица жила своей жизнью: сигналы автомобилей, ругань людей, телефонный трёп.

- Говорю, какая неожиданная встреча, - слишком откровенно радуясь, что не попала в дурацкую ситуацию, нагло соврала Теруми. – Думала, не увижу тебя в ближайшие пару недель, - которые уже собиралась провести в беспросветном депресснике, подумала, но, конечно, не добавила рыжая. – Не выдержал разлуки? – вот идиотка, тут же заругала себя Теруми. Но флиртовать с ним вошло в какую-то случайную привычку.

- Представил, как ты обедаешь в гордом одиночестве – жалкое зрелище. Вот решил выручить, - Мей похлопала густо накрашенными ресницами. Она сошла с ума или это был флирт и с его стороны? Своеобразный, понятное дело, как бывает только у неспроста самоуверенных мужчин. Но ведь флирт?

«Ой, да заткнись ты уже, тупая дура!», - мысленно колотя себя по башке, ругалась Мей. – «Сама заткнись! К тому же, серьёзно? Тупая дура? это – тавтология!», - Теруми закатила глаза. Как можно ругаться с самой собой?

Хиаши усмехнулся и этот возбуждающий пошлые фантазии звук, Мей хорошо расслышала. Повезло, что Хьюга принял выражение её лица на свой счёт.

- Дома было, - Хиаши уже хотел добавить – относительно спокойно, но не был уверен, что это всё ещё так, - я хочу сказать, что смог оставить детей одних. Время было сумбурным, а ты мне очень помогла – пора вернуть долг. Не возражаешь против банальной французской кухни? – он протянул локоть, предлагая Мей взяться за него. И она ощутила, как земля уходит из-под ног.

- Я, - протянула она, боясь продолжить. Всё это казалось началом одного из тех снов, что поселились в её извращённой голове с тех пор, как встретила Хиаши. Иногда они заканчивались, как романтические комедии и Хьюга просто предлагал ей сесть на коня, чтобы умчаться в закат: его волосы развивал ветер, огромное солнце багровело и клонилось к закату на фоне нежных волн – прямо картинка с дешёвого дамского романчика. Но чаще бывало, что Мей просыпалась в холодном поту – настолько жарко и правдоподобно этот мужчина имел её в дурацких грёзах. Так или иначе – счастливый конец. Схватись она за его руку сейчас и всё закончится тем, что он уйдёт домой. К своей молодой невесте. – Ничего не имею против, - не в силах противиться желанию побыть рядом в эти последние мгновения, Мей, разумеется, изо всех сил цепляется за крепкий мужской локоть. Она знает, что всё испортит в конце. Но этот час принадлежит только ей.

***

- Ничего не понимаю, - отвечает Хацуми, когда Хината замокает. – Так ты поругалась с Саске потому, что… а отцу нахамила из-за того, что… и вообще, всё сложно от того, что… Что? – Хината застонала от бессилия и откинулась назад себя, больно приземляясь затылком об пол.

- А-у, - протянула она недовольно. – Понимаешь, что это означает? – хмуро спросила она у Хацуми, разглядывая паутинку на потолке.

- Неа, - Хината резко сдула чёлку с глаз и приподнялась на локтях.

- Даже ты не понимаешь, что со мной успело случится, а ты, на секундочку, - моё подсознание! Значит я не просто ничего не понимаю – я реально ничего не понимаю. Ни на поверхности, ни в глубинах своего разума.

- Может, это, - неуверенно почесав макушку, начала Хацуми, - запоздалый переходный возраст?

Хината снова опустилась на пол и печально усмехнулась. Схватилась руками за грудную клетку, стараясь не дать давлению в ней раздавить себя. Жмурилась, чтобы в глазах перестало противно щипать. Последнее, чего она хотела сейчас – быть размазнёй. Даже перед самой собой.

- Я подумала точно так же, - грустно заметила Хината.

- Ну, конечно, - не в тон ей, весело ответила Хацуми, - я ведь твоя мама, а мамы знают дочерей лучше всех на свете. Ты разве не знала? – Хината зажмурилась ещё сильнее. А давление всё нарастало. Приходилось дышать носом – медленно-медленно – чтобы не разорвало на куски. – Хината? Что такое? – забота и беспокойство в голосе матери казались такими настоящими. Хината шмыгнула носом, но завертела головой в разные стороны, запутывая волосы. В попытке удержаться от никому не нужных истерик. Она снова села ровно, чтобы видеть синие глаза Хацуми. – Скажи мне, малышка.

- Ты подумала, как я, потому что это и была моя мысль, - прошептала Хината. И от её слов фальшивая Хацуми стала выглядеть слишком сочувственной. Хината задрала голову, заставляя слёзы возвращаться обратно – ей хотелось видеть маму чётко. – Просто, порой так сложно это осознавать. Так хочется услышать то, что она могла мне сказать. На самом деле.

- Я понимаю. Мне жаль, - они умолкли, продолжая сидеть на своих местах. Друг на друга не смотрели. Пока Хацуми вновь не заговорила. – Так, возможно, только возможно, не воспринимай мои слова в штыки сразу. Возможно, не стоит разбрасываться теми, кто дорог? Как видишь, их не так уж просто кем-то заменить.

- Отлично, - немного новой порции упрямой злости помогли Хинате ощутить себя живой. – Даже моё подсознание больше всего озабочено расставанием с Саске. Предательница, - бросила она вымышленной Хацуми. Но с лёгкой улыбкой. – Я ещё вернусь, - поднимаясь на ноги, сказала Хината, - сейчас есть дела поважнее.

Хината отвернулась от матери. Ей в спину раздалась красивая мелодия. Даже показалось, что она помнит её из далёкого времени. А когда, стоя у самых дверей, Хината обернулась, чтобы спросить об этом – Хацуми уже исчезла. Осталась лишь пуская комната и закрытая крышка пианино, покрывшаяся тонким слоем пыли. Хината поспешила уйти.

Она, разумеется, не чувствовала себя виноватой. Но что-то очень похожее на чувство вины привело её под дверь комнаты младшей сестры. То, как Ханаби кричала, какой она была потерянной и испуганной вонзалось в сердце тонкими иголками, заставляя снова и снова спрашивать себя: неужели я правда так виновата?

Хината тяжело вздохнула и постучала.

- Ханаби? – негромко позвала она сестру. В ответ раздалась только звенящая тишина. – Брось, давай поговорим. Я просто хочу всё тебе объяснить. Не думаю, что я могу сбить отца с нового курса своей детской выходкой. Вообще-то, если ты меня выслушаешь, то поймёшь, что, скорее всего, он сам этого хотел. Не спрашивай зачем, понятия не имею. Ханаби? – снова никаких подвижек. Хината взялась за створку сёдзи, но передумала: врываться к тому, кто тебя видеть не хочет, чтобы помириться – даже звучит ужасно. – Ладно. Наверное, тебе нужно время. Я понимаю, - соврала Хината. Ничего она не понимала. А вот злиться не перестала. – А вообще знаешь. Хочешь дуться, как маленькая – пожалуйста! Ско-о-о-лько влезет! Я, между прочим, никогда ничего такого не делала и заслужила, ясно? И вообще! Мала ещё меня учить. Это мои отношения с отцом, и они тебя не касаются. Так-то!

Хината ударила по створке. И тут же убежала, не желая сталкиваться с сестрой в таком настроении. Она ведь не знала, что сёдзи скрывают лишь пустую комнату.

- Арх! – недовольно плюхаясь в середину хаоса, который должен быть её футоном, прорычала Хината. – Чёрт! – практически взвизгнула она, когда рядом валявшийся телефон заорал дурацким рингтоном, где после каждого вопроса «Кто спустил собак?» собственно лаяла собака. – Киба! – рыкнула она, поражаясь, когда он успевает менять ей мелодии на свои звонки.

- Как тебе музон? – не дожидаясь, когда Хината произнесёт хоть что-то, спросил Киба. – Знаешь, в чём единственная проблема? – Хината промолчала, понимая, что ответ ему не нужен. – Кажется, у меня скоро закончатся песни про собак.

- Какая жалость, - съязвила Хината. Киба, по своему обыкновению, даже не думал обращать на её тон внимания. Хината поняла, что улыбается, когда думает о его этой чудесной привычке. Наверное, решила Хьюга, она могла бы хоть сто лет пытаться оттолкнуть Кибу, сказать, что их дружба прошла и всё в таком духе, но он бы просто сказал ей заткнуться и не нести чепухи. – Ты звонил просто меня позлить?

- Не, это приятный бонус, - в своей грубой манере усмехнулся Инузука. – Хотел узнать идёшь ты к Минато-сенсею сегодня или нет? – Хината нахмурилась. Казалось, что утро этого дня было так далеко. Все эти события просто не могли вместиться в такой короткий отрезок. Она бросила взгляд на рабочий стол – её экземпляр «Ограбления казино» лежал там, закладка отмеряла до конца истории буквально несколько страниц.

- Даже не знаю, - чтобы не молчать дольше, начала Хината. – Как будто не удобно что ли. День такой муторный. Меня, наверное, никто не ждёт увидеть. Ещё подумают, что это неправильно.

- Слышь, Хьюга, просто заткнись и не неси чепухи, - Хината прыснула со смеху. Киба такой Киба. Даже солнце не может быть более предсказуемым. И видеть его даже в половину не так приятно, как звериную ухмылку на губах друга. – Короче, я тебя жду. Не кисни.

Хината не успела ничего сказать – Киба уже отключился.

- Ну-у, - протянула Хината, - значит у меня появились планы, - от этой мысли даже полегчало. Она не думала, что настолько хочет выбраться из дома. Хината встрепенулась, схватила книгу и вернулась обратно на футон, развалившись на животе. Нужно было успеть узнать доживёт ли кто-нибудь до последней страницы.

***

Мей готовилась отстреливаться яростными взглядами от всех расфуфыренных дамочек, которые решат, что этот мужчина ей не по статусу, или сочтут её обтягивающую юбку-карандаш недостаточно претенциозной для шикарного французского ресторана. И каково же было её удивление, когда вместо такого места Хиаши привёл в спрятавшийся от посторонних глаз ресторанчик, больше смахивающий на вагон метро – длинное, с несколькими столиками по разные стороны. На этом сходство и заканчивалось: много света, на кремово-белых стенах акварели с видами на Эйфелеву башню и старый порт Марселя, классические чугунные стулья и крохотные столики, за которые едва помещаются двое.

- Здесь уютно, - сказала Мей восхищённо, позволяя Хиаши взять своё пальто. В нос ударил острый аромат его парфюма – так близко оказался Хьюга. От его рук, будто специально так медленно проводящих по плечам, задрожали коленки. Теруми жадно сглотнула, слегка оборачиваясь и тут же попадая в плен серых глаз.

- И никаких споров? – негромко произнёс Хиаши, вопросительно выгибая бровь. – С тобой становится скучно, Теруми.

Мей слишком тяжело опустилась на стул, который Хиаши выдвинул специально для неё. Нужно было как-то взять себя в руки, но куда там, когда этот невозможный мужчина так садится напротив, небрежно расстёгивая единственную пуговицу на пиджаке, словно он правит миром. Её так точно, подумала Мей. И тут же себя обругала.

- Разве ты не знаешь, Хьюга, - вспоминая о своей хвалёной наглости, начала рыжая. Она упёрлась локтем в центр столика, чтобы уложить подбородок на согнутые пальцы, помогая носику задраться повыше. – Люди всегда используют слово «уютный», чтобы никого не обижать словечками вроде – дешёвый, простецкий, в таком духе.

- Туше, - ответил Хиаши, со своей полуулыбкой.

- Если серьёзно, я и правда не могла представить, что ты приведёшь меня в такое милое место, - Хиаши осмотрелся, хотя тут ничего не изменилось с тех пор, как он был здесь в последний раз.

- Когда я был не таким старым занудой, а был занудой помоложе, - сказал Хиаши, заставляя Мей искренне и открыто улыбаться, качая головой в знак немого протеста, - мой младший брат любил порой вытаскивать меня в этакие загулы по городу. Не смейся. Хизаши сам их так называл. Ему непременно нужно было найти такое место, о котором никто не знает, чтобы максимально отдалиться от привычного мира.

- Чёрт, твой брат мне бы точно понравился.

- Не то слово, - согласился Хиаши. На мгновение он задержал взгляд на чём-то, видимом только ему. Мей не торопила, используя эту возможность, чтобы разглядывать строгие черты. На кончиках пальцев затрещали настойчивые искры, требующие касаний – провести от центра лба вниз по линии прямого носа, задеть строгий изгиб губ и мужественный подбородок. Ощутить, как дёрнется его кадык от ответных электрических искр. И замереть, чтобы послушать, как бьётся сердце.

- Привет, - момент разрушила молоденькая официантка с широкой улыбкой. Кто-то сказал бы, что с любезной, но Мей видела, как у наглой красноволосой шлюшки загорелись глаза при виде Хиаши – особенно его пальцев, которые она просканировала на предмет колец. Но больше всего Теруми взбесило то, что эта девчонка напоминала её саму. – Надеюсь, вам всё нравится в «Рetite tête rouge». Сегодня я буду вашей официанткой, - она буквально швырнула одним меню в сторону Теруми, и так склонилась перед Хиаши, будто уже готова предложить ему свои сиськи, запечённые с яблоками. – Можете звать меня Сара.

- А на хер тебя можем послать, курица? – процедила Мей, едва шевеля губами. Но её шипение всё равно привлекло всеобщее внимание.

- Еxcusez-moi? – притворяясь натуральной француженкой, хлопая невинными глазками переспросила Шмар… Сара.

- Говорю, принесите нам парочку кок-о-вен, - подражая этой прошмандовке в белом фартучке, с такой же насквозь фальшивой улыбочкой, пропела Теруми. – Курицу в вине, - добавила она, - если вы не поняли.

- Вообще-то, петуха, - фыркнула Сара, но хотя бы ушла. Мей провожала официантку грозным взглядом до тех пор, пока та не скрылась за поворотом.

- Петуха, - передразнила Мей.

- Что за нравы, - вздохнул Хиаши. И Теруми мгновенно почувствовала себя натуральной дурой. Она уже собиралась хоть как-то оправдаться. – Она не дождалась окончания заказа. И ничего не записала в блокнот, - поддавшись порыву солидарности, Мей приподняла попку и дотянувшись до Хиаши смачно чмокнула его в щёку, оставляя яркий помадный след. – Кхм, а это за что?

- За обед, конечно, - как ни в чём не бывало, ответила Мей, - я только сейчас поняла, что платишь ты. А я такая голодная, как стадо буйволов. Готовься расстаться с половиной кошелька, - Хиаши только улыбнулся, плавным движением указывая на меню, как бы приглашая её не стесняться. – Кстати, - вдруг вспомнила Мей, - а что означает это их название? – Теруми обернулась, чтобы прочесть слова, которые красовались на стеклянной витрине, правда, задом наперёд. А её французский и так оставлял желать лучшего. – «Петит тете роуже». Звучит красиво, - Мей вернула всё внимание Хиаши, наклоняя голову к плечу в ожидании ответа. Хьюга загадочно улыбнулся, прежде чем произнести три крышесносных слова.

- Ослепительная рыжая бестия.

***

Ино чувствует себя немного виноватой из-за того, что использовала предлог с матерью, чтобы уговорить Сая подняться. Ну и раздеться. Заодно. Но он проводит ловкими пальцами вверх по её дрожащей, от переполняющих эмоций, ноге. Слипшиеся от пота волосы щекочут кожу, когда он наклоняется, будто невзначай задевая горячим языком возбуждённый сосок. Ино выгибается, встречая этой накатывающей волной его тело дикого хищника, мягко вдавливающее её в матрац. И вина испаряется сама собой.

Знает, что это высокомерно, но всё равно приподнимается, чтобы видеть своё высокое зеркало в углу комнаты. У Сая шикарный вид сзади, особенно сейчас, когда ему приходится держать себя на весу. Ино спускается озорными пальчиками по его плечам и спине, пробуя на ощупь каждую напряжённую мышцу. Они могли бы позировать в такой позе молодым художникам, которые рисуют строение человеческого тела.

Ино прикусывает губу, подавляя громкий стон, готовый сорваться с губ от вида собственных широко расставленных ног, обвивающих накаченные бёдра Сая. Его поступающие движения похожи на танец. Ино улыбается и краснеет. Ей кажется, что она смотрит на актёров, участвующих в эротической сцене. Не какое-то дешёвое порно, а истинное искусство. Это так сильно возбуждает, что Ино подмигивает своему ошалелому от страсти отражению. И снова откидывается на подушку, вытягивая длинные руки над головой. Просто наслаждается подступающим оргазмом и их совместным тяжёлым дыханием.

- Прости, - растягивая слова, как довольная кошка, говорит Ино, когда они какое-то время лежат в тишине. Она вытянула своё стройное тело поперёк обнажённого Сая, лежащего на животе. Ино любит, как он обнимает руками её подушку, пока она выводит пальчиками фантастические узоры по его пояснице – специально касаясь условной границы, но, не спускаясь ниже, только дразня.

- За что? – едва ворочая слова от общей расслабленности, невнятно спрашивает Сай в подушку. – Я рад, что ты не позволила мне побыть джентльменом, и уговорила зайти. Мне стоит беспокоиться из-за того, что страстно желаю, чтобы тебе чаще было нужно утешение? – Ино смеётся, царапая ноготками упругие ягодицы своего парня.

- Я подумаю об этом после того, как разберусь со своей одержимостью твоим телом, - в качестве доказательства Ино прикусывает там, где плоть мягче. Сай задорно смеётся – именно так, как она любит, как может только с ней.

Сай замирает на мгновение, чтобы ощутить всю полноту счастья, которым его накрыло. Но время он остановить не в силах. Приходится потревожить Ино и начать шевелиться.

- Не-е-е-т, - канючит она, но не пытается удерживать, когда Сай встаёт с кровати и неторопливо одевается. – Не люблю, когда мы словно Ромео и Джульетта, которым приходится расставаться с рассветом. Хочу быть, как Дездемона, ей не приходилось отпускать своего мужчину.

- Это того, который её задушил? – застёгивая молнию на джинсах, поинтересовался Сай. Ино скривилась, перебирая в памяти, про кого там ещё писал дурацкий Шекспир.

- Ну ладно, как жена Макбета.

- Которая сделала из мужа тирана, а потом сошла с ума и совершила самоубийство?

- Да что с этим парнем было не так? – возмутилась Ино, заворачиваясь, как ролл, в пододеяльник.

- Возможно, - начал Сай, подходя, чтобы ещё раз её поцеловать, - он просто пытался сказать людям, чтобы не искали идеалов, а наслаждались тем, что им повезло найти того, кто готов разделить с ними мгновение каждого сегодня? – Ино с жаром ответила на поцелуй, и только то, что Сай был сильнее, помешало вновь утянуть его в кровать. Он посмеялся и щёлкнул хитрую блондинку по кончику носика. – Хорошая попытка. Но я не хочу, чтобы Иноичи-сама нас увидел. Мне хватает того, что он лишь подозревает нас в этом.

Ино сдалась – времени и правда было уже много, отец мог прийти на обед в любую минуту. Но она всё равно ещё поворчала, жалуясь на его благоразумие, пока одевалась.

- Ты будешь в порядке? – серьёзно спросил Сай, наблюдая, как Ино обувает дутые сапоги на липучках. – Мне нравится проводить время в твоей постели, но не нравится, что мы не поговорили.

- Поверь, - нежно ответила Яманака, касаясь его щеки, - это было важнее. Я хотела напомнить себе, что есть вещи, в которых ты принадлежишь мне целиком и полностью, - Сай крепко взял её за руку и приложил к сердцу, чтобы Ино слышала, как ровно оно бьётся.

- Так, как тебе, я больше никому не смогу принадлежать. Я убью любого короля, чтобы подарить тебе весь мир. И задушу тебя, если захочешь уйти. Захлебнусь ядом, если смерть попробует нас разлучить. Пойду дальше и сделаю то, чего не смогли все они.

- Как это? – нежным шёпотом спросила Ино.

- Состарюсь с тобой, - выдал Сай, смущая и приводя Ино в восторг. Она покачала головой, пряча блестящие от подступающих слёз глаза в изгибе его шеи.

Ино спустилась вместе с Саем, чтобы долго целоваться на морозе, прежде чем отпустить. А потом считать, как много раз он обернётся, пока уходит по прямой длинной дороге к станции.

- Какая милота, - раздался насмешливый голос позади, - от такой сладости может и зад слипнуться. Не-не, погоди. Лучше так: от такой сладости у смотрящих может развиться сахарный диабет. А ещё лучше…

- Ещё лучше, если ты возьмёшь и пойдёшь в свою слипшуюся жопу, Узумаки, - беззлобно перебила Ино, оборачиваясь к своему голубоглазому соседу-идиоту. – И вообще, как долго ты за нами наблюдал? Что такое, проблемы в раю? Поэтому подглядываешь за счастливыми влюблёнными? – Ино говорила не серьёзно, просто прикалывалась, но в ответной улыбке Наруто углядела едва заметную боль – появилась и ушла. – Ой, прости. Ляпнула не подумав. Всё хорошо? Эй? – Ино подошла ближе, коснулась руки. Наруто вздохнул с тяжёлой улыбкой. – Что такое?

Он не думал об этом всерьёз, пока не замер посреди улицы, пялясь на целующихся Ино и Сая. Они казались одновременно свободными, окрылёнными своими отношениями и при этом такими по-взрослому зрелыми, что Наруто ощутил себя глупым ребёнком, который ввязался в слишком сложную для него игру. Узумаки не собирался грузить Ино своими проблемами, даже не был до конца уверен, что они у него есть. Но она смотрела с такой искренней заботой, что слова вырвались сами собой.

- Забавно, но я понятия не имею, как ответить на твой вопрос. Кажется, я немного выдохся, понимаешь? То есть, понятно, что у всех бывают сложные времена. Но, кажется, будто у нас других и не было никогда. Бесконечное напряжение так выматывает, хочется просто. Да, хочется, чтобы всё было просто. Как у вас, - закончил Наруто. Ино нахмурилась и отпустила его руку, грозно сложив свои на груди.

- Смеёшься? – возмутилась блондинка, встряхивая высоким хвостом. – Мы прошли долгий путь. Он не был простым, но мы в это ввязались вовсе не для того, чтобы теперь строить отношения на каком-то расслабоне. У нас не какой-то школьный роман. Это любовь. И она не даётся тем, кто не верит, что это того стоит.

- Ого, - опешил Наруто. Он потёр затылок, обдумывая слова Ино, а потом усмехнулся. – Чёрт, Яманака, ты ломаешь устои. Я решил поделиться с тобой только потому, что привык к тебе этакой блондинке-раздолбайке. Когда ты стала мудрее всех нас?

Ино пихнула его в бок, улыбаясь.

- Скажешь тоже. Подумаешь, поумнела немного. Когда жизнь реально набила мне шишек, как та обезьяна, - с улыбкой ответила Ино. И тут же закатила глаза. – Ты смотри, что делается, связалась с вами и теперь делаю всякие нелепые отсылки.

Наруто засмеялся, закидывая цветную тряпичную сумку на плечо.

- Ты, кстати, откуда? И как вообще? После сегодняшнего?

- В норме, - легко ответил Наруто, - я ведь её почти не знал, просто переживал за Хинату и остальных, как они это переживут. Но, вроде, всё прошло хорошо. А это, - он кивнул на сумку, - мама припахала тащиться через пол города ради какие-то специй, - закатывая глаза, закончил Наруто. – Чёрт, - мгновенно смутился Узумаки, - прости.

- Что? За что? – не поняла Ино. Наруто протянул что-то нечленораздельное, растрёпывая волосы на затылке.

- Да просто, знаешь с тех пор, как твоя мама съехала мне как-то неудобно упоминать свою. Вот такая хренотень.

- Че-го? Брось! – отмахнулась Ино. Наруто смотрел достаточно пристально, чтобы понимать – она говорит искренне. – Моя, конечно, не подарок, до твоей вообще далеко. И я совру, если скажу, что совсем не переживаю из-за её ухода. Но нам всем повезло, что в нашем доме живёт Кушина, - на мгновение Ино правда стала печальной, а потом снова улыбнулась, даже рассмеялась. – Помнишь, как я собиралась на какие-то школьные танцы? Так гордилась ещё, что меня позвал выпускник? – Наруто задумался. И тут же сложился пополам от хохота.

- Бля! Ха-ха, это тот раз, когда ты покрасила волосы в зелёный? – вспомнил Узумаки, как одноклассница заявилась среди спокойного семейного вечера вся в слезах и с волосами цвета болотной тины.

- Ох. Такой позор был. Думала с ума сойду! А Кушина просто, в своей обычной крутой манере сказала, что это фигня. Прямо так и сказала, - Ино даже не заметила, как воспоминания о беззаботном детстве захватили настолько, что она начала говорить громко, привлекая внимание редких прохожих. И пугая сонного соседа, курящего на балконе.

- Пфф! Ещё бы! Она это может.

- И потратила весь вечер на то, чтобы привести меня в порядок. Не хочу хвастаться, - хвастливо продолжила Ино, откидывая волосы назад, - но я была на танцах самая красивая.

- Кто бы сомневался, - улыбнулся Наруто, радуясь, что Ино всё ещё похожа на саму себя, к какой он привык. Пусть и совсем немного.

- Да уж, - успокаиваясь, вздохнула Ино, погружаясь в воспоминания чуть глубже. – А моя мама смеялась надо мной. Сказала, что это мне кара за то, что веду себя так аморально. И вообще за то, что такая убогая, раз хочу привлечь чьё-то глупое внимание своей мнимой красотой. Было не так смешно, - грубо усмехнулась Ино, зябко обнимая себя за плечи.

Наруто не стал говорить, что ему жаль, а то чувствовал, что не сможет остановиться и наговорит лишнего. Ино была права, пусть та женщина никогда не была достойна иметь такую дочь, но она всё равно оставалась её матерью. Поэтому он добавил свои крупные горячие ладони, положив их на заледеневшие ладошки Ино. Подруга благодарно улыбнулась.

- А насчёт вас с Хинатой, - помолчав, начала Яманака, смотря Наруто в глаза, - это ничего, если ты чувствуешь, что устал. Только не закрывайся от неё, не скрывай – лучше честно об этом сказать, а не оскорблять недомолвками, чтобы наказывать своим равнодушием.

- Я не собира…

- Погоди, - остановила Ино. – Я же не обвиняю, просто предостерегаю от ошибок, которых можно избежать, - Наруто кивнул. – Любому видно, что вас связывают очень крепкие нити, - продолжила Ино, но по её виду Наруто догадался, что подруга не остановится на приятном. – Но порой кажется, что этими отношениями вы как будто стараетесь друг друга от чего-то спасти, - Узумаки сглотнул, облизывая пересохшие от напряжения губы.

- Это разве плохо? – нервозно улыбаясь, спросил Наруто.

- Да, - уверено ответила Ино, не оставляя места для иного ответа. – Поверь той, кто пережила травмирующий опыт и первое время думала, что сможет выбраться из этого самостоятельно. Это всё лирика, Наруто. Парень, друзья – это, безусловно, хорошо. Вы все мне помогли осознать и пережить тот факт, что на меня напали. В глупом кино про школьников это бы сработало. А в реальной жизни пришёл страх выйти из дома, ночные кошмары и не желание, чтобы кто-то ко мне прикасался.

- Мне жаль, - с жаром произнёс Наруто, крепче сжимая руки на плечах Ино. Если бы он мог стереть тех людей в порошок – он бы это сделал. – Но сейчас-то всё хорошо?

- Ага, - улыбнулась Ино. – Только не смейся, но я хожу к школьному психологу. И это помогло. Помогает.

- Ого, не думал, что всё было настолько серьёзно, - сказал Наруто и тут же понял, что именно об этом Ино говорила. – Соррян. Вообще-то, я даже не знал, что у нас есть психолог.

- Ну-у, как тебе сказать, - замялась Ино, - в общем, это Куренай-сенсей, подрабатывает на полставки, - Наруто скривился, а потом всё же рассмеялся. – Эй! Говорила же не смеяться. Я тоже думала, что лучше найти кого-то в городе, когда Сай предложил сходить к ней. Но он уверял, что как художник она видит намного больше и глубже. И я рада, что дала ей шанс. Когда Куренай не болтает про эти свои ауры, то реально хороший специалист. Это она заставила меня всё рассказать отцу, чтобы не приходилось скрывать свои проблемы в какой-то из частей моей жизни. Самое мудрое моё решение.

- Сай? Серьёзно? А я думал, что в вашей паре это ты делаешь из него настоящего человека, - пошутил Наруто, разряжая обстановку.

- Сама в шоке, - поддержала Ино. – Видимо тоже сказывается, что он художник. Стоит ему в чём-то начать разбираться, как Сай становится типа реально гуру в этом. Если бы в начале учебного года мне кто-то сказал, что я буду так говорить или вообще встречаться с ним – высмеяла бы. Хорошо, что вы притащили в компанию Хинату, а она подтащила всех остальных из своей тусовки странных.

- Похоже на судьбу, - ответил Наруто, вспоминая, как решил бросить друзей на пляже и встретил в темноте одну девочку-призрака. Кажется, это было в другой жизни.

- Не отчаивайся. Всё наладится.

- Отчаиваться? – фыркнул Наруто. – Ты за кого меня принимаешь?

- Дурак, - усмехнулась Ино, отпихивая Узумаки.

- Эй, привет дети, вы чего топчитесь на морозе? – неожиданно окликнул их спешащий Иноичи. Не дожидаясь ответа, он крепко обнял дочь, целуя в лоб. Наруто всегда знал, что Иноичи души не чает в дочке, но после того, что рассказала Ино, заметил изменения в нём. Обнимал чуть крепче и чуть дольше, будто чтобы убедиться, что она точно рядом. Оглядывался по сторонам в поисках врагов. Одновременно с этим Иноичи стал спокойнее, если можно так сказать про человека, который опасается по всем поводам сразу. Но присутствие жены больше его не тяготило – теперь он мог быть собой.

- Я провожала Сая, который провожал меня, - ответила Ино, - а потом наткнулась на Наруто, который просто прохлаждается тут, как всегда. Он меня и задержал на морозе.

- Э-й-й! – возмутился Наруто в своей обыкновенной манере – на весь двор. – Да если хотите знать, - указывая на неё пальцем, как маленький начал ябедничать Узумаки, - они тут целовались у всех на виду, вообще стыд потеряли! А я их разогнал и прочёл Ино лекцию о приличиях, - блондинка побагровела от гнева и грозно раздула ноздри.

- Ах, ты гад блондинистый! – только смеющийся Иноичи удержал Ино от жестокой расправы над соседским мальчишкой.

- Видите? Вот, что я получил за свои старания, - прикладывая руку к сердцу, как раненный до глубины души, пожаловался Наруто.

Ино только задрала нос повыше, всем видом показывая, что будет выше этого.

- Идём, отец, - гордо объявила она, - накормлю тебя обедом, - Иноичи пожал руку Наруто на прощание и последовал за дочкой. Он, конечно, не видел, как она обернулась через плечо, чтобы пригрозить Узумаки, проведя ногтем по шее. Но Наруто это только позабавило.

- Сай молодец, что провожает тебя, - сказал Иноичи, усаживаясь за небольшой стол на кухне. Ино закатила глаза пользуясь тем, что стоит к отцу спиной. С тех пор, как узнал про нападение, Иноичи научился задавать неудобные вопросы, пряча их за ничего не значащие замечания. Так, например, отец одновременно спрашивал всё ли у них по-прежнему, и выражал надежду, что мальчик не пересекал порог её комнаты.

- Сай вообще молодец, пап, - пресекая дальнейший разговор про своего парня, сказала Ино, ставя перед отцом тарелку с мисо-супом и рис с красной рыбой и овощами.

- Ты его любишь, да? – необычно серьёзно спросил Иноичи, заставляя Ино немного растеряться под своим пристальным взглядом.

- Да, - взяв себя в руки, ответила Ино.

Остатки обеда прошли в напряжённом молчании. Ино кожей ощущала, что это ещё не всё, что отец хотел ей сказать. И была права. Стоило его тарелкам опустеть, как Иноичи прочистил горло, набираясь смелости.

- Я знаю, что он хороший парень. Мне нравится Сай, правда, - начал Иноичи. Ино молча слушала, мрачнея с каждым его словом. – Прости мне это беспокойство, но я ведь твой отец. А ещё я тоже за всю жизнь любил одну женщину. И посмотри, чем всё обернулось, - Ино взглянула на отца, с языка были готовы сорваться нелицеприятные фразы в адрес матери, да и его самого за то, что не видел, в кого влюбился. Но её пыл остудила грусть в глазах Иноичи и искреннее беспокойство. Ино накрыла руку отца своей – она всё также оставалась маленькой в сравнении, как было всегда.

- Ты отец дочери-подростка, поверь, это означает, что у тебя полно поводов для беспокойства. Но мои отношения с Саем сюда не входят. Я осознаю, что могу быть ребёнком во многих отношениях, что я ещё слишком молода, но всё это не имеет значения, когда речь о нём. Я люблю его. И знаю, что он любит меня. Я не знаю будущего, поэтому не буду говорить, что это навсегда. Но я знаю, что буду любить его пока моё сердце бьётся. Мы – не вы. Прости, но это так.

- Не извиняйся, - нежно улыбаясь, сказал Иноичи, зажимая руку дочери между своими большими ладонями. – Я вижу, что вы другие. У вас будут свои ошибки. Это ты прости, если заставил думать, что пытаюсь лишить тебя возможности набивать свои шишки и учиться. Пообещай мне только одно.

- Конечно.

- Никогда не забывай, что здесь твой дом. Это ничто не сможет изменить.

- Обещаю, - заверила Ино, целуя отца в щёку.

***

Хиаши словно хищная птица следит, как последний кусочек вишнёвого клафути исчезает между приоткрытых пухлых губ Мей. Его взгляд вбирает в себя всё сразу: как она закатывает глаза от удовольствия, как слизывает сахарную пудру. Но задерживается особенно пристально на кусочке теста, прилипшем в уголке рта.

Тело действует быстрее, чем он успевает подумать. Между ними только маленький стол, поэтому Хиаши легко дотягивается до злополучной крошки и проводит по пухлым губам Мей большим пальцем.

Она застывает, как лань, пойманная в свете фар. Но даже не пытается отстраниться. Хиаши отнимает палец так быстро, что Мей едва успевает задеть его кончиком языка – показывает, что в эту игру можно играть вместе. И так намного веселее.

Воздух моментально накаляется, Мей не может вздохнуть – мешает желание, взявшее тело под свой полный контроль. В своих влажных фантазиях она уже давно скинула всю посуду с этого дурацкого столика, на который её зад едва уместится. И позволяет Хиаши трахнуть себя на глазах у всех рыжих официанток и такой же рыжей хозяйки, наплевав на все приличия.

- Там был кусочек клафути, - мучительно медленно произносит Хиаши, не отпуская её внимания ни на секунду. Мей, кажется, не удержала удивлённый стон, когда поняла, что Хиаши облизал этот безмерно счастливый кусочек теста. От такого Теруми теряет связь с реальностью.

- Ваш счёт! – громко врывается в этот момент грёбанная официантка Сара, да ещё бьёт специальной кожаной папкой, в которой его принесла, по столу. От этого несколько пустых тарелок подпрыгивают.

- С-спасибо, - стараясь успокоить выпрыгивающее из груди сердце, говорит Мей, но смотрит на Хиаши, чтобы он понял, что она обращается к нему. Хьюга только кивает. Он не уверен, что голос послушается. Поддаться инстинкту было приятно, но Хиаши не ожидал давно забытых ощущений, которые накроют с головой. Он искренне верил, что желать кого-то для него осталось в прошлом. Кто же знал, что на пути возникнет Мей Теруми.

- Кхм, ты довольна ужином? – стараясь расслабиться и вернуться к невинной беседе, спросил Хиаши.

- Угу, - промычала Теруми. Она здраво рассудила, что если не открывать рта, то будет сложно сказать что-то вроде «поехали к тебе, и плевать сколько там детей», «возьми меня, устроим шоу вместо чаевых» и всё в таком же непристойном духе.

- Я рад, - просто ответил Хиаши, чтобы разговор не затих снова – ему всё ещё нужно было средство, чтобы отвлечься от этих ярко-красных губ.

Для Теруми его ответ стал ледяным душем. Так громко и матерно она себя ещё не ругала. За то, что поддалась, что уступила, что потеряла бдительность. Спокойный ровный тон Хиаши напомнил – они здесь на правах друзей. Эти серые глаза, когда смотрят на неё, видят вовсе не женщину. Потому что та единственная, кто может удостоиться такого взгляда, ждёт его дома.

- Так, - откидываясь на спинку стула, чтобы создать хоть какое-то расстояние между ними, говорит Мей, обращаясь к столешнице, - говоришь, дома всё хорошо?

- Нет, я такого не говорил, - небрежно отвечает Хиаши, засовывая кредитку в специальный кармашек. Мей отмечает, что он даже не взглянул на счёт.

- Погоди, как это не говорил?

- Кажется, я сказал, что смог оставить детей одних.

- А это не предполагает, что всё хорошо? – чёртов Хиаши, подмечает Теруми, может заинтриговать в совершенно различных смыслах этого слова.

- Нет, - отвечает Хиаши. И больше ничего не добавляет. Ему просто хочется увидеть, как лицо Теруми вытянется от негодования.

- И какого хрена это означает? – прекрасный вид, думает Хиаши, наблюдая, как она злиться.

- Думаю, там назревает революция. Не меньше.

- Сын?

- Старшая дочь, - поправляет её довольный Хиаши.

- Погоди. Чего?! – обиды и то, что ждёт их, когда счёт будет оплачен, отходит на второй план. Мей даже немного жаль, что они не могут быть друзьями из-за её глупых чувств. Хиаши Хьюга – единственный мужчина, которому она бы позволила называть себя другом. – Старшая? Разве она у тебя не образец воспитания и смирения?

- Так и есть. И ещё она проявляет характер, - с гордостью отвечает Хиаши.

- Погоди, погоди! Хочешь сказать, что дочь устраивает тебе разнос, а ты ещё и доволен? Гонишь!

- С твоего позволения, не гоню, - Мей закатывает глаза на его педантичность в отношении «молодёжных словечек», будто те, кто так говорит, давно не состарились, вместе с этим словом.

- С каких это пор тебя устраивают женщины с характером? – скрещивая руки на груди, требовательно спрашивает Мей.

- Не знаю, - врёт Хиаши. А смотрит так, будто в этом взгляде тонкий намёк. – С некоторых.

Мей пристально на него смотрит, слегка сощурившись. Этот невозможный мужчина, чтоб его. Понимает ли он, каким разным может быть? И как сложно бывает понять, где грань в их отношениях. Теруми порой кажется, что она готова сделать шаг и послать к чертям очень многое. Но вокруг Хиаши настолько противоположно заряженные флюиды, что она пугается. И делает шаг назад.

- Как у тебя дела с Геральтом? – прерывает её внутренний монолог Хиаши. – Извини, я всё время рассказываю тебе о своих проблемах и совершенно забываю спрашивать о твоих. Я всё ещё вспоминаю какого это – снова быть чьим-то другом. Так что? У вас всё хорошо?

- У н-нас? – тупо переспрашивает Мей. – У нас с кем?

- С Геральтом, - охотно подсказывает Хиаши. Теруми как дурочка хлопает ресницами, медленно соображая о чём он говорит.

- А-а-а, - наконец осеняет Мей. – У нас. У меня и моего парня Геральта. Из Болгарии.

- Из Венгрии, - по привычке исправляет Хиаши. А Теруми готова взорваться и прижать его к стенке вопросом какого хрена он так точно помнит откуда её вымышленный парень. Мей это кажется ещё одним ярким доказательством того, что у Хиаши к ней однозначное отношение.

- Да хоть из Гондураса, - обижено произносит Мей, - от этого не изменится то, что у нас всё очень хорошо. Прям очень, очень хорошо. Ещё бы, кто откажется, чтобы молодой, накаченный венгр носил её на руках, задаривал цветами, буквально молился на неё. Я? Я точно не откажусь.

- А мы с Нацу, - начинает Хиаши, но его мгновенно прерывает злобный рык Теруми. Она ударяет раскрытыми ладошками по столешнице. И качает головой. От этого мягкий белый свет от лампочек в кафе переливается в её волосах.

- Ну какой же ты непроходимый, - шепчет Мей, взрываясь в конце громким криком, - идиот!

- Мей? – удивлённо восклицает Хиаши. Он оглядывается по сторонам, чтобы извиниться за беспокойство, но в этом нет нужды – они в кафе совершенно одни. Даже любопытную и не в меру довольную красноволосую официантку утаскивает в подсобку хозяйка – ярко-рыжая француженка в теле.

- Нет, - отчаянно качает головой Теруми, резко вскакивая на ноги. Она мечется по кафе в поисках своего пальто, и хочет сразу сбежать, но заставляет себя вновь подойти к их столику. – Прости. Я думала, что смогу, но вот не могу, - Хиаши тоже поднимается. – Мне правда нравилось быть твоим другом, но это так мало, что физически больно. Не хочу ничего знать про твою невесту. Ясно? Это же просто невыносимо! Быть здесь, быть рядом и всё равно оставаться буквально никем.

- Мей, - пытается сказать Хиаши.

- Я пыталась. Не представляешь, как сильно, - теряя запал от неотвратимости своего ухода, продолжает Теруми. – Я не хочу этого, - она указывает на разделяющий их стол, надеясь, что он поймёт о чём она. – Между нами всегда будет три преграды: твоя невеста, которая станет женой, твоё отношение ко мне только как к другу, которое рано или поздно сведёт меня с ума, и самая большая – мои чувства к тебе. Поверь, - с жаром говорит Мей, сама отметая преграду в виде стола, чтобы оказаться ближе к Хиаши – хотя бы сейчас, напоследок, умоляет она свою совесть, - если бы я могла держать их в узде, то не стала бы делать тебе больно и разрушать нашу дружбу. Но я не могу. С любым смогла бы – с тобой никак. Прости, если сможешь. Одна слабость, обещаю, - шепчет Мей, приближаясь к Хиаши вплотную.

Ей страшно целовать его по-настоящему – думает, что уже не сможет остановиться. Поэтому позволяет лишь прикоснуться губами к плотно сжатым губам. Только попробовать на вкус, так быстро, чтобы потом забыть. Но этого контакта хватает на разряд в двести двадцать вольт.

Мей убегает, на ходу пытаясь засунуть трясущиеся руки в рукава пальто. Она замечает водители Хиаши, который привёз их сюда – он провожает её взглядом, раскрыв рот от удивления. Теруми видит его очень ясно. А то, как поймала такси и добралась до офиса – сливается в безумный калейдоскоп. Она знает только, что не может пойти к себе – кто придумал дурацкую политику открытых дверей? Поэтому выходит на этаж раньше. Хозяина этого тёмного кабинета Мей только что бросила, и он точно тут не объявится. Ей просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Немного времени, чтобы осознать, что в её жизни теперь будет дыра размером с Хиаши Хьюга.

***

Ко тянет руку к убегающей женщине, будто хочет её задержать, но сам не двигается с места. А когда её увозит такси, спешит в кафе.

Хиаши разговаривает с рыжей пышкой – указывает на пустую тарелку и кивает. Со стороны Ко кажется, что он заказывает ещё один десерт. Водитель так ошарашен произошедшим, что набирается наглости и без разрешения занимает место, которое теперь, когда Мей убежала, пустует.

- Э-э-э, шеф? Что тут у вас произошло? – Ко в непонятном стрессе. Как сказала его младшая – он всё это время был тем ещё шиппером этой парочки. А теперь что? Никакого счастливого финала? Ко нужно этот образовавшийся стресс заесть, так что он пододвигает к себе тарелку Хиаши и принимается быстро уничтожать всё, что на ней осталось. – Хм, а вкусно. Надо жену сюда сводить.

- Приятного аппетита, - произносит Хиаши с лёгкой улыбкой. Ко аж давится остатками нисуаза. Хиаши осторожно стучит своего верного водителя по спине. – Не торопись. Если хочешь, можем заказать ещё.

- Чего? – кричит Ко, роняя вилку в тарелку. Листочки шпината выпрыгивают и плюхаются на белую столешницу. – Шеф у тебя шок что ли?

- Позволь полюбопытствовать, с чего ты это взял? – Ко с подозрением смотрит на Хиаши, но тот, вроде, выглядит в здравом уме.

- Так ведь, - размахивает руками Ко, - твоя женщина сбежала!

- А, ты об этом, - спокойно говорит Хьюга и улыбается, - да, тут ты прав, убежала.

- Итак, - скребя пальцами подбородок, начинает Ко, - ты решил с ней объясниться, насколько я помню план. В итоге она сбежала. Но ты всё равно улыбаешься. И как это вообще понимать?!

- Она сказала, что я ей нравлюсь. Если в нашем возрасте ещё уместны подобные формулировки.

- Но всё равно убежала? Почему?!

- Потому что думает, что я собираюсь жениться на другой, - как нечто само собой разумеющееся, ответил Хиаши. Ко осталось только схватиться за голову. Старый друг сочувственно похлопал его по плечу. – Не переживай, Ко. Теперь всё будет хорошо.

- Да ну? – со скепсисом в голосе спросил водитель.

- Самое главное я узнал – дальше дело за малым. Нужно только, - проговорил Хиаши, смотря в окно на прохожих. Он продумал далеко не всё и понял это только сейчас. Признайся Хиаши в ответных чувствах прямо сейчас, как бы всё развивалось дальше? Смог бы он привести её в дом, никого не предупреждая? Его семья натерпелась от него достаточно и заслужила сказать своё слово. – Да, определённо.

- Фто? – с набитым ртом быстро спросил Ко.

- Время, вот что. Нужно подходящее время, серьёзный разговор. И план получше. Но суть от этого не изменится, а Мей Теруми от меня никуда не денется, - Ко покачал головой, как бы выражая надежду, что Хиаши знает, что делает.

Они посидели ещё немного, дождались, когда хозяйка принесла две белые картонные коробки с вишнёвыми десертами. Ко выскочил из кафе первым, воспользовавшись тем, что Хиаши расплачивался. Так что, когда Хьюга вышел на улицу, он уже держал для него открытой заднюю дверь. Но Хиаши постоял на тротуаре, смотря в небо, что роняло редкие-редкие снежинки, и отрицательно покачал головой. Сейчас он не хотел ни о чём думать. Ко кивнул и занял своё место. Хиаши сел рядом.

Они легко встроились в общий поток машин. Хиаши откинул голову и закрыл глаза, наслаждаясь ощущением плавного движения, когда мотор урчит где-то в самой сердцевине тела, а каждый плавный поворот несёт тебя словно по течению реки. За прикрытыми веками он видел свет, отражающийся рябиновым огнём от волос Мей, алые губы и сотни разных выражений её глаз. Казалось, что она никогда не смотрела на него дважды с одним выражением.

Хиаши сжал пальцы в кулак, оставляя едва заметные белые царапины на ткани брюк. И намеренно вызвал к жизни образ Хацуми. Она, как обычно, сидела за пианино, только не в их доме, а на сцене в концертном зале музыкального факультета. На ней было красивое длинное платье. Хиаши сидел в первом ряду, но почему-то знал, что вокруг больше никого нет. Он не слышал музыки, хотя Хацуми словно в трансе ласкала клавиши, полностью отдаваясь тому, что любила и ненавидела в равной степени, а потому не могла без этого жить.

Такой, подумал Хиаши, она была во всём. И, наверное, эта женщина была не для него. Он не мог в полной мере понять ту внутреннюю сложность, что она таила в себе. Они были противоположностями, которые притянулись по её немыслимому, не ясно откуда взявшемуся желанию. Хиаши даже пожалел, что никогда не спрашивал её, почему она выбрала его. Возможно, всё было бы проще, знай, он, за что его можно любить.

Хацуми ускорилась, выдавая какую-то кульминационную часть своего выступления. И в последний раз ударила по клавишам. Замерла, будто старалась отдышаться, свесив голову так, что волосы упали на пианино. Хиаши наконец-то обернулся, чтобы увидеть пустой зал, но Хацуми вышла к краю сцены и поклонилась, словно слышала бурные овации.

Красивая, как всегда, какой он её запомнил. Но, когда он попытался привычно провалиться в синеву её глаз, то ничего не вышло. Хацуми оказалась только хранимым воспоминанием. От неё больше не было горячей жизненной силы – лишь пожелтевший снимок в альбоме. Она кивнула ему. Хиаши печально улыбнулся, повторив её движение. И Хацуми легко ушла, скрываясь за кулисами.

Хиаши резко бросило вперёд. Ремень натянулся, впиваясь в грудную клетку. Он задремал, а теперь так резко вернулся в реальность, что сердце не желало успокаивать свой бешеный ритм. Хьюга упёрся руками в переднюю панель и осмотрелся, стараясь оценить ситуацию. Но ничего страшного или опасного не увидел. Обернулся на Ко, который смотрел куда-то мимо него.

- Не находишь, что дорога не место для подобных манёвров? – грозным тоном начальника, спросил Хиаши. – Или это такая месть за то, что мы смеялись над тобой? – но Ко никак не реагировал, а только хмурясь смотрел куда-то в бок, сильно надавливая грудью на руль. – Ко?

- Это не Ханаби? – такого вопроса Хиаши не ожидал и тотчас же проследил за взглядом водителя. Оказалось, что они как раз проезжали мимо «Бьякугана». Снег не усилился, но хлопья, будто стали больше, они тяжело кружились над асфальтом, разгоняемые порывами ветра. Через эту белую рябь Хиаши увидел маленькую фигурку, сгорбившуюся на ступенях перед банком. В своей яркой жёлтой куртке, но без шапки – Хиаши тут же узнал разноцветные крупные заколки, которыми Ханаби любила пользоваться дома. Складывалось ощущение, что она ушла из дома под действием какого-то необдуманного порыва.

Хиаши быстро выбрался из автомобиля, даже не заботясь о том, где именно Ко остановился. Чёрная легковушка, старавшаяся объехать их с пассажирской стороны, едва успела затормозить перед высокой фигурой в чёрном пальто. На прорезающий шум улицы гудок Хиаши только в извиняющемся жесте поднял ладонь. Его провожали недовольные ругательства водителя.

Резкий скрип шин и громкий автомобильный сигнал заставил Ханаби испугано вскинуть голову. Сквозь налипшие на ресницы снежинки и слёзы она видела только расплывчатую фигуру, что быстро к ней приближалась. Стало немного страшно.

- Ханаби? Что ты тут делаешь? – под напором собственного ужаса, от того, что успел нафантазировать за время пока шёл к дочери, громко и строго спросил Хиаши, пугая Ханаби ещё сильнее. Она не успела даже вскрикнуть от неожиданности, когда отец резко поднял её на ноги. Хиаши принялся рассматривать дочь, почему-то решив, что она может быть ранена или что-то в этом роде. Но, не считая заплаканных глаз, она выглядела, как всегда. – О ками! – Хиаши прижал младшую к груди, благодаря всех, кого мог, что она в порядке. Но тут же снова отстранил, пристально глядя в глаза. – Что случилось? Что-то дома? – новая волна паники накрыла так быстро. Хиаши схватился за сердце, ожидая сердечного приступа.

- Нет! – в панике крикнула Ханаби, видя, до чего довела отца своим неожиданным появлением. – Нет-нет! Дома всё хорошо. Со всеми всё хорошо, - сама Ханаби считала свои слова ложью, поэтому тут же разрыдалась навзрыд. Она старалась что-то сказать, но слёзы продолжали прибывать. Сквозь них вырывались обрывки слов, которые Хиаши даже не пытался разобрать. Он мог только крепче обнять дочь. Его маленькая Ханаби так часто вела себя, как самый настоящий взрослый, что Хиаши начинал забывать, кто нуждается в нем сильнее всех.

- Давай, солнышко, - мягко произнёс Хиаши, легко подхватывая Ханаби на руки. Она мёртвой хваткой вцепилась в ворот его пальто, продолжая всхлипывать. Ко открыл дверь, с опасением смотря на маленькую госпожу Хьюга – даже он, старый дурак, перестал высматривать за её забавной серьёзностью маленькую девочку.

- Домой? – спросил он испуганно, оглядываясь в зеркало заднего вида.

- Нет, - сказал Хиаши, крепче обнимая дочь, - давай просто покатаемся по городу. Как раньше, - добавил Хьюга, вспоминая о времени одновременно сложном и прекрасном. Тогда он остался один на один с этой крохой, которая ещё не успела ничего узнать о жестоком мире вокруг. Будто противясь расставанию с матерью, Ханаби плохо спала по ночам. И тогда они просто катались по Конохе, приводя мысли в порядок. Даже в таких мелочах, младшая дочь была точной его копией.

Ханаби то засыпала, то снова просыпалась и начинала плакать. Хиаши не торопил, ничего не спрашивал – просто держал в крепких объятиях, стараясь показать, что рядом, и никуда не денется. Снег за окном усилился, облепляя лобовое стекло, но вскоре стих, и белый покров превратился в лужи под холодным зимним солнцем.

Казалось, что успокоившаяся стихия помогла Ханаби прийти в себя. Пристыжённая своей истерикой, она перебралась на соседнее место, прикидываясь, что рассматривает виды города за окном.

- Прости, - тихо произнесла Ханаби, избегая смотреть на отца, - это было неприемлемо, - Хиаши едва сдержал злость, чтобы не накричать на эту глупую девчонку. А что толку? В этом лишь его вина. И придётся приложить ещё немало усилий, чтобы исправить все ошибки. – Я повела себя очень глупо.

- Не то слово, - резче, чем хотел, ответил Хиаши. Ханаби вздрогнула всем телом и обернулась на него, готовая встретиться с гневом разочарованного отца. Но Хиаши сидел с крепко зажмуренными глазами, сжимая переносицу пальцами. Он выглядел не злым, а несчастным. Словно Ханаби причинила ему боль.

- Папа? – Хиаши вздохнул, приводя мысли в порядок и посмотрел на младшую дочь. – Не уходи, - жалобно пропищала Ханаби, смиряясь со своей слабостью. – Пусть Хината говорит всё, что хочет. Тебе не нужно её слушать. Они глупые! А мне ты нужен! – вновь обретя голос, громко добавила она, шмыгая носом.

Хиаши уже собрался заверить её, что никуда не собирается. Но в словах дочки не было никакого смысла.

- О чём ты говоришь, Ханаби? При чём здесь Хината? Ты из-за неё расстроилась? – это даже звучало как бред, Хиаши совершал ошибку за ошибкой, но то, как его дети научились поддерживать друг друга, без него рядом, было предметом его особой гордости.

- Я всё слышала, - обижено, вытирая нос и глаза, начала Ханаби, - как она говорила с тобой. Сначала Неджи, теперь Хината! Думают, что взрослые, а ведут себя, как дети. У нас только всё начало налаживаться! Как она посмела так с тобой говорить, будто ты опять в чём-то виноват? Не прощу, если из-за неё ты снова закроешься от нас. От меня! – Ханаби сжалась, как маленький опасный зверёк, готовый укусить своего обидчика.

- Ханаби, - ошарашено произнёс Хиаши, даже не подозревая, как сильно младшая боялась его прежнего. – Послушай, - Хиаши сел вполоборота, чтобы лучше видеть дочь и взял её за руку, не позволив вывернуться. – Я знаю, что был плохим отцом, - девочка собиралась возразить, но Хиаши остановил её одним взглядом, - знаю, не спорь. Но разве Хината или Неджи были тебе плохим братом и сестрой? – Ханаби нехотя покачала головой. – Конечно, нет. И если быть до конца честным, то их я бросил намного раньше, чем тебя. Неджи мне сразу не смог этого простить, но не Хината. Она так долго старалась быть хорошей дочерью. Но теперь этого нельзя делать.

- Что? Почему? – испугано спросила Ханаби.

- Потому что теперь я хочу исправлять ошибки – становиться лучше. Для этого мне нужно знать правду о том, каким я был. Хината имеет право злиться и сказать мне об этом. Понимаешь? – Ханаби всерьёз задумалась, и после долгой паузы, утвердительно кивнула. Хиаши улыбнулся дочке, но от её внимательного взгляда не укрылась тревога.

- Значит, я зря обидела Хинату. Ты об этом переживаешь? – Хиаши думал соврать и согласиться, но вовремя напомнил себе, что именно этого хочет избегать. Поэтому сказал правду.

- Мы все пережили не лучшие времена. Боялись за Тентен и решили, что теперь всё хорошо. Но ты же знаешь, что Хината потеряла друга? – Ханаби кивнула. – После твоих слов, что ты её обидела, я просто испугался, что для неё всё повторяется. Твоя сестра осталась один на один со своей потерей и ощутив себя брошенной решила, что единственная возможность защитись свои чувства – сделать больно раньше.

- Я не понимаю, - честно призналась Ханаби. Отец легко разглядел волнение за сестру и накрывшее её чувство вины.

- До нашего разговора Хината обидела Саске и переживала из-за этого, даже если была не готова увидеть насколько. Я полез со своими советами, и она решила, справедливо, что у меня нет на это прав.

- А следом я, - пристыжённо продолжила рассуждения отца Ханаби, - начала высказывать, что ей можно делать, а чего нельзя. Но я просто испугалась, что ты снова уйдёшь в себя и перестанешь нас замечать! Решишь из-за слов Хинаты, что у тебя всё равно ничего не получается! – попыталась оправдаться младшая, чтобы самой не ощущать тревоги за сестру. Хиаши только улыбнулся, похлопав Ханаби по ладошке.

- Всё будет хорошо, - заверил ей Хиаши. – Ты же знаешь Хинату – она не любит чувствовать себя в ловушке. Но раньше она предпочитала уверять себя, что должна бежать и прятаться. А теперь она сделала другой выбор.

- Какой?

- Бороться.

***

Хинате нужно было убить время, но так, чтобы не пересекаться ни с кем из домашних. Не, всё, конечно, круто – семья вместе, все дела. Но что-то ей уже слегка осточертело общение с ними – Хината глянула на часы – за эти пару часов. Так что она плотно заперлась в своей комнате. Навела подобие порядка на рабочем столе. И принялась складывать по местам вещи. В шкаф. В стирку.

- Очень смешно, - пожаловалась Хината, когда в руке оказался дурацкий свитшот с дурацкими маньяками и ещё более дурацкой надписью «друзья». – Не пойти бы тебе ко всем чертям, а, провидение? – задирая голову к потолку и потрясая розовой тряпкой, саркастично заметила Хьюга. – Я в такие знаки не верю, - но проблема в том, что, когда много лет общается буквально с одним человеком, а после расставания с ним начинаешь уборку в собственной комнате – оказывается, что вещей, которые о нём напоминают, слишком много. Через час Хината не выдержала. И набрала последнего абонента, с которым общалась. – Надо выбраться из дома пораньше, поможешь?

- Нет проблем. Мы в парке, подгребай. Скину точку. Захвати вкусняшек! – уже отключаясь, услышала Хината. Она покидала в рюкзак всё необходимое, нашла наушники и крадучись вышла из комнаты. Прислушалась. В доме было приятно тихо. Хината вновь взглянула в сторону комнаты младшей сестры, но решила, что больше не будет пытаться – хватит на сегодня. Упрямая часть упрямо твердила, что Ханаби переживёт без извинений. И вообще, уж кто-кто, а они ни в чём не виноваты. Хината с этой частью согласилась.

На улице, однако, проще не стало. Оказывается, когда решаешь больше не общаться с лучшим другом, лучше убедиться, что он не живёт по соседству. Хината едва переступила порог калитки, как увидела Фугаку и, разумеется, как воспитанная девушка, собиралась с ним поздороваться. Но тут же вслед за отцом показался Саске. Хината с испуга кинулась на землю, прячась за забором. Зад тут же ощутил холод от земли. А любопытство заставило медленно выглянуть.

Саске выбежал на улицу в домашних шортах и футболке. Рядом с отцом в пальто, шарфе и чёрных кожаных перчатках, он смотрелся нелепо и жалко.

-… уда? – долетело до слуха Хинаты. Саске по виду казался очень злым, но Фугаку это не волновало – он просто пошёл дальше, видимо, предпочитая встретить своего водителя по дороге, нежели оставаться с сыном. – … дал вопрос! – снова голос Саске, но теперь злее и громче. Хината испугалась непонятно чего и продолжила наблюдать за происходящим из своего укрытия.

Саске догнал отца и даже схватил за руку, разворачивая к себе. Он наверняка что-то говорил, но ветер и расстояние не позволили Хинате расслышать. А вот видно было даже слишком хорошо. Когда Саске грубо привлёк внимание Фугаку, тот что-то процедил сквозь зубы. Но на Саске это не возымело никакого эффекта, он продолжал что-то настойчиво спрашивать, жестикулируя свободной рукой. То, что случилось дальше, привело Хинату в настоящий шок.

Фугаку грубо оттолкнул руку Саске. И схватил его за шею, припирая к забору, да так, что Саске оказался на носочках. Хинате показалось, что она слышит скрип кожаных перчаток, когда пальцы Фукагу начали смыкаться. Она дёрнулась, готовая прийти другу на помощь. И плевать, если придётся надрать зад самому жуткому мужику на их улице. Только внутренний голос напомнил, что это не её дело и Саске ей больше не друг. Хинату настолько поразила собственная мысль, что она застыла, не в силах двинуться с места. Хорошо, что Фугаку прошипел что-то сыну на ухо и отпустил. Саске закашлялся.

Хината продолжала сидеть на земле, тяжело дыша, даже когда Саске вернулся в дом. Почти всё её существо стремилось пойти за ним и поговорить. Откуда взялось только упрямства Хината не знала. Но та пылающая чистой ненавистью частичка, которая заставила отказаться от Саске, подняла её на негнущиеся ноги и приказала убираться. Забыть. Хината знала, что ещё долго будет себя за это ненавидеть. И всё равно побежала вниз по дороге, оставляя увиденное за спиной.

Она смогла вздохнуть свободно только на перроне. И совсем успокоилась, когда села на поезд. Наконец-то можно было спрятаться за музыкой. Хината закрыла уши любимыми фиолетовыми наушниками, мгновенно погружаясь в лёгкие помехи, но отгораживаясь от чужих разговоров, стука колёс и собственных мыслей. Откинула голову назад, прижимаясь затылком к холодному стеклу. И нажала на плей.

«Это непросто, детка, но у тебя есть друзья, которым можешь довериться. Друзья останутся друзьями. И если тебе не хватает любви, они окружат тебя вниманием и заботой», - Хината мгновенно открыла глаза и нажала на кнопку плеера, пробуждая экран. Конечно, она и так знала, что это Фредди Меркьюри, но почему-то желала убедиться. Мужчина, казавшийся погружённым в книгу, который сидел напротив Хинаты, уже откровенно пялился, стоило ему заметить, каким диким взглядом она уставилась на кусок пластика в своей руке.

- Издеваешься? – прошипела она плееру, почти касаясь экрана губами. – Не смей этого делать, - предупредила она гаджет, не замечая, что привлекла внимание уже половины вагона.

Не спуская глаз с экрана плеера, Хината опасно прищурившись нажала на быструю перемотку, чтобы перейти к следующей песне. И сначала расслабилась, не поняв, что заиграло. Пока «Битлы» не запели.

«О, друзья поддерживают меня в трудную минуту! Мм, друзья помогают мне поймать кайф! Мм, я готов на все, если рядом друзья».

- Ну нет, нет, нет, - прохныкала Хьюга, злобно тряся любимый гаджет, как будто старалась вытряхнуть из него все песни, имеющие отношения к друзьям. – Переключайся, - приказала Хината. Всё ещё достаточно сосредоточенная на этом занятии, чтобы не замечать, как люди потихоньку отсаживаются. – Переключайся, чёрт тебя дери! – прошипела она на плеер. И он тут же отомстил за такое отношение к себе.

«Перелезаешь через ограду – книжки и карандаши», – затянул тот чувак, который сколотил группу не то с сестрой, не то с женой. Хината от отчаяния качала головой из стороны в сторону. Каким образом в грёбаные песни мог затесаться настолько жирный намёк на Саске?

Песня, однако, на вопрос не ответила, а только добавила: «Знаешь что? Я думаю, мы станем друзьями».

- Нет, не угадал, - посмеялась Хината в экран плеера, несколько раз подряд нажимая на перемотку. – Работай, адский механизм! – она уже приготовилась слушать, что за песня заиграет, но перепугалась и добавила с десяток быстрых перемоток. А плеер выбил страйк!

«Здравствуй, тьма, мой старый друг».

Хината даже не смогла найти подходящих слов для этого издевательства и только обречённо откинула голову назад. Со всего маху ударяясь о стекло затылком.

- К чёрту, - спокойно произнесла она. – Ты прав. Да, когда ты прав – ты прав. Лучше послушаю тишину, - пробубнила Хината, выключая музыку, но оставаясь в наушниках, издававших монотонный белый шум. Вернула внимание окружающей действительности, и сильно удивилась, когда наткнулась на тесно прижавшихся друг к другу людей, сидящих на сидении напротив. – Упс, - выдала Хината с виноватой улыбкой. И вышла раньше на остановку – всё равно вспомнила про вкусняшки.

***

Наступающий декабрьский вечер пятницы собрал в парке только отъявленных энтузиастов. Как и круглый год, тут не было ничего примечательного – только кусты, деревья, скамейки и редкие столики для пикника. Желающие отморозить зад наверняка были всего в квартале отсюда, где в парке залили каток и продавали горячие напитки. А Хината, в последнее время постоянно окружённая людьми, только радовалась возможности послушать завывания ветра в ушах и отдалённый лай, из-за которого шла быстрее.

Они были не одни, но две женщины и мужчина: все с чванливыми лицами – один в один морды мелких собачонок, которых они вели на длинных поводках-рулетках. Предпочли держаться подальше от огромного белого пса, под лапами которого тряслась земля. Хината сложила губы бантиком и свистнула – единожды, резко, почти громко. Акамару, игравший с чем-то перед собой, мгновенно поднял лохматую голову, навострив уши. Как и его хозяин, тёршийся поблизости. Только из-за тёмной шапки с помпоном было не ясно шевелит Киба ушами или нет.

- Акамару! – позвала Хината пса. – Иди ко мне, мальчик! – звать его дважды не пришлось. Пёс забуксовал на старте от большого желания, но когда разогнался, то, мчался высоко поднимая передние лапы – так сильно его переполняла радость. Хината засмеялась и чуть наклонилась, расставив руки, давая Акамару понять, что предпочла бы остаться на ногах.

- Ваф! – выдал пёс, подпрыгивая и бегая вокруг Хинаты, подставляя то голову, то спину, чтобы она его погладила.

- Привет! Привет, мой хороший, - тиская этого белого медвежонка, сюсюкала Хьюга.

- Вкусняшки не забыла? – первым делом спросил Киба, подходя к ним. Акамару быстро перевёл взгляд с Хинаты на хозяина и обратно, явно разобрав знакомое слово. Его большие чёрные глаза уставились на Хинату – точнее на сильно оттопыренный карман короткой меховой куртки, из-под которой виднелась всё та же чёрная толстовка в честь Чиё-сама.

- Конечно нет, - возмутилась таким предположением Хината. И в доказательство достала из кармана пакет с хрустящими лакомствами для Акамару. – Так! Акамару, сидеть! – громко произнесла Хьюга. Пёс мгновенно успокоился и ровно сел, высоко подняв голову. – Молодец! – просияла Хината, отдавая ему угощение. – А теперь, лежать! Отлично! И кувырок! – Акамару крутанулся по вытоптанной траве. Хината захлопала в ладоши и отдала ещё одну награду.

- Всё, хватит, а то и так разбаловала, - строго сказал Киба. – Ну-ка Акамару, где твоя мячик? – Инузука сам пошёл в ту сторону, где игрушка валялась в последний раз, а пёс воспользовался этим, чтобы лизнуть Хинату в руку, выпрашивая халявную вкусняшку. Девушка приложила палец к губам и протянула на раскрытой ладошке самую большую из купленных косточек. – Кстати, Хьюга, - позвал Киба, от чего Хината невольно прибавила шагу. – Я всё видел, - сказал парень, оборачиваясь.

- Ладно тебе, - отмахнулась Хината. – Пусть порадуется. А то ведь ему бедному с тобой приходится жить, - Киба прищурил свои звериные глаза, от чего стал не хитрее, а опаснее. Никто не мог бы прочитать, что у него в голове и в какую сторону спасаться. – Предупреждаю, - посмеиваясь, сказала Хината, поднимая указательный палец вверх, - заставишь меня бегать или сесть на холодную землю – применю силу.

- Обломщица, - фыркнул Киба. – Нет бы, как положено девчонкам, повизжать немного, побегать, да и сдаться. Но она, конечно, сразу напоминает, что даже Танос ей не указ, - Хината закатила глаза – то дурацкое видео до сих пор все припоминают. – Неси, Акамару, - крикнул Киба, а когда у него в руке оказался небольшой красный резиновый мячик – забросил его подальше.

- Спасибо, что вытащил из дома, - смело подходя к другу, сказала Хината.

- Без проблем, - пожал плечами Инузука. – Стало тесновато? – Акамару принёс мячик, показывая, что хочет ещё поиграть. Пока Киба швырял снаряд дальше прежнего, Хината села на деревянный стол для пикников, покачивая ногами над землёй.

- Да нет, - ответила Хината, но прозвучало как-то неуверенно. – То есть, возможно, самую малость. Но не потому, почему ты подумал. Просто, наверное, дело во мне. Нужно было пространство, - или сбежать, подумала Хьюга, но вслух не сказала.

- Ну, - начал Киба, оборачиваясь к ней, - причина не важна, я просто рад, что ты решила составить нам компанию, - Хината улыбнулась другу, ощущая, как в груди разливается приятное тепло от его слов.

Она подложила замёрзшие ладошки под ноги и долго смотрела, как Киба заставляет Акамару носиться за мячиком. Иногда Киба перебрасывал мячик ей, чтобы запутать бедного пса. Иногда просто рассказывал что-то смешное. Хината очень старалась полностью погрузиться в этот момент, но невольно думала о Саске. Уговаривала себя, что с ним давно не было так. Только глупая память не уставала подкидывать картинки из прошлого. И в них она видела двух лучших друзей.

Хината помотала головой, недовольно на себя фыркая. Он того ни стоит, и дружба та ничего не стоит. Хьюга снова улыбнулась резвящимся Кибе и Акамару. Они были лишь малой частью доказательств того, что крепкую дружбу незачем строить с пелёнок – она придёт в самый подходящий момент и останется с тобой навсегда. Потому что именно так она и ощущается – в моменте, когда начинаешь замерзать, а в груди есть маленькая часть, где всегда тепло. И как только тебе понадобится согреться – эта часть разрастётся до размеров твоей личной вселенной.

«Тебе и не сказали, что будет жизнь такой, работа – мрак, и личной жизни никакой».

- Вот тварь! – неожиданно вскипела Хината, во все глаза уставившись на девушку, проходящую мимо. Та замерла на середине шага, обернулась, отвечая на звонок. И только потом помчалась со всех ног по парковой дорожке, петляя между деревьями.

-… сумасшедшие! Прямо в парке! Не город, а настоящий ад на земле! – донесся до Хинаты тоненький напуганный голосок случайной прохожей. И только выбившиеся из-под шапки ярко-красные волосы то и дело мелькали вдали.

- Ты чё, знаешь её? – почёсывая затылок, озадаченно поинтересовался Киба.

- Нет, - призналась Хината, - кажется.

- Э-э-э… прости, ха-ха, но что это тогда только что было?

- Да просто её рингтон! – не выдержала Хьюга, и резко взмахнула рукой в направлении убежавшей девки. – Бесит такое, вот и всё, - растеряв запал даже слишком быстро, закончила Хината, здуваясь, как лопнувший воздушный шарик.

- А-а-а, - протянул Киба, догадливо, как показалось Хинате. – Понимаю. Меня такое тоже бесит.

- Реально? – поразилась Хьюга, соображая, как такое может быть, чтобы Кибу бесили песни, которые так настойчиво напоминают ей о дружбе.

- Ещё бы! Всегда противно, когда кто-то левый использует что-то из того, что тебе очень нравится. Кажется, что они этого не достойны. Да чего там, так и есть – не достойны.

- Чего?

- Как это чего? – удивился Киба. – Я про то, что ты эту бабу знать не знаешь, и она реально выглядит так, будто ни хрена не смыслит в хороших сериалах. Поставила музыку на телефон просто так, из-за моды какой-нибудь. Типа, посмотрите на меня, - Киба поднял ладони изображая воображаемую юбочку, - я рублю в сериалах 90-х потому что это моднявый не мейнстрим, который на самом деле тот ещё мейнстрим, - Хината заржала. – Ну чё ты ржёшь? Ты ведь поэтому взъелась на эту девку из-за песни из «Друзей»?

- А-ага, - задыхаясь от смеха, с трудом выдавила из себя Хината, - именно поэтому, - Киба, сам того не осознавая, стал надёжным союзником Хинаты в борьбе с доставучим провидением, которое так и хочет подать ей знак про дружбу. «А вот хрен тебе!», - подумала Хьюга, улыбаясь другу. Настоящему другу.

Решив, что вреда не будет, а даже наоборот – сплошная польза – Хината внимательно разглядывала Кибу, сравнивая его с Саске. Вот каким должен быть лучший друг – никаких намёков на романтику. Ни тебе загадки в тёмных глазах, ни печали в изгибе бровей и складке на лбу. В Кибу Хината никогда бы не влюбилась безответно, да на столько потерянных лет. С ним хочется не бояться совершать глупости, смеяться, подкалывать, когда он решится позвать девчонку на свидание. А не погибать в агонии всякий раз, как его чёрные глаза смотрят в другую сторону.

- Кхм, - привлёк Киба её внимание, громко прочистив горло. Хината несколько раз моргнула, удивлённая, когда это он успел оказаться так близко. Видимо, крепко задумалась. – Слушай, - неуверенно протянул Инузука, переминаясь с ноги на ногу и отчаянно теребя шапку. В какой-то момент Киба так от этого устал, что вообще стянул её с головы, демонстрируя миру растрёпанные каштановые волосы.

- Ага, слушаю, - подбодрила Хината. Но от её открытой широкой улыбки, кажется, парня будто током шибанула, так он скривился.

- Бля, Хьюга, - захныкал Киба, - ну ты ведь такая крутая подруга. Понимаешь? Ты типа, ну, мой кореш, сечёшь? Бро, - выдавил Киба, толкая её в плечо. Хината смерила друга холодным взглядом. Инузука сглотнул, отступая на шаг назад.

- Я рада это слышать. Но ты к чему-то ведёшь?

- Хочу сразу пояснить, чтобы ты меня правильно поняла. То есть, я, конечно, всё понимаю. У вас с Узумаки сейчас напряжёнка в отношениях, а я, ну сама понимаешь, - нагло ухмыльнулся Киба, - просто его улучшенная копия. Но тут куча проволочек, правда. То есть, - Киба сел на скамейку, жестом приглашая Хинату сделать то же самое. Она пожала плечами всё ещё не соображая к чему он клонит, но послушалась. – Возьмём меня с Ино. Когда мы начали встречаться, то это вообще не было проблемой – мы были достаточно хреновыми друзьями для этого.

- Что? – удивилась Хината.

- Не, ну не совсем плохими, но просто нам было совершенно нечего портить, ясно? Потом, когда расстались, просто вернулись к тому, с чего начинали. Делов-то. Это я к тому…

- Ага, мне тоже интересно, к чему, - перебила Хьюга.

- То, что мы такие отличные друзья – это, на самом деле, только часть проблемы. Не, если бы всё было иначе, то ты была бы первая в моём списке – «почему бы и нет». Но, и это самое главное вообще-то, ещё есть Тамаки, с которой у меня не знаю, что, - задумчиво закончил Киба.

- Не знаешь? – снова удивилась Хината. – Я думала, что у вас, - тут она сама запнулась, понимания, что не может как-то охарактеризовать происходящее между этими двумя. – Ну, что у вас… эти самые… которые… короче, разве она тебе не нравится?

- Об этом я и говорю! – обрадовался Киба, решив, что Хината его понимает. Хьюга только странно скривилась, позволив другу продолжить. – То есть, да, даже если бы мы были хреновыми друзьями, это бы не изменило того факта, что я активно пытаюсь понять нравится мне Тамаки или нет, - Киба задумался и покачал головой. – Не, не так, я знаю, что нравится, но хотелось бы понять – по-особенному нравится или нравится, как любая красивая девушка.

- Чего? – потеряв нить его рассуждений где-то в самом начале, спросила Хината. Киба тяжело вздохнул. Все эти разговоры – как сказал бы Шикамару – были такими проблематичными.

- Ну, скажем-м-м – есть пицца! Пицца – еда, вкусная еда. Любить пиццу совсем не сложно. Можно съесть «Пепперони», «Маргариту», «Карбонару», с креветками там, анчоусами и с любым извращением, какое в голову придёт. Конечно, можно! Это же пицца! Вкусно, горячо, всё такое. Но нравится ли тебе эта пицца потому, что она – твоя любимая? Или просто потому, что это вкусно? – спросил Киба, так многозначительно, будто это вопрос посложнее смысла жизни.

- Нет.

- Что нет? – опешил Инузука.

- Мне не нравится ни одна из этих пицц. Я люблю только сырную, - пояснила Хината.

- Чт-чего? Хорошо, но ведь сыр есть в дофига какой пицце. А ещё есть пицца «Четыре сыра», - продолжил гнуть своё Киба. Но Хината снова отрицательно покачала головой.

- Нет, её я тоже не люблю.

- Что?! Н-но… это же то же самое! Там и там – сыр! – громко сказал Киба, уже начав жестикулировать.

- Вовсе нет, - возразила Хината. – В ней может быть горгондзола, а я её не люблю.

- Твою мать, - прошептал Киба в стол, и снова впился взглядом в Хинату, настаивая на своём. – Ладно, пусть там не будет этой твоей горгоны, пусть будет один твой дурацкий любимый сыр.

- «Четыре сыра» из одного сыра? То есть пицца «Один сыр»? То есть просто сырная, как я тебе и сказала? – с издёвкой спросила Хьюга.

- Да что ты заладила про свою пиццу! – гневно раскричался Киба, размахивая руками.

- Я заладила? – в тон ему ответила Хината. – Это ты начал про пиццу! И между прочим, - уже спокойнее добавила она, - из-за этого я вспомнила, что ела только утром. Замечательно, теперь из-за тебя мне захотелось есть.

- А-р-р-р-х, - зарычал Киба, чуть ли не выдёргивая волосы и ударяясь лбом о деревянную поверхность стола. – Да разговор ведь вообще не про пиццу! Пицца – это грёбанная метафора! Пицца – это д-е-в-у-ш-к-а.

Хината наклонила голову к плечу, разглядывая несчастного Кибу. Голод, конечно, немного мешал соображать, но она прокрутила весь разговор – половину всё равно не поняла – и начала нащупывать в этом смысл.

- Так ты говорил о том, что, - очень медленно начала Хината, стараясь на ходу додумать не оформившуюся мысль, - всё дело в Тамаки? – на удачу выдала Хьюга. Судя по тому, как загорелись глаза Кибы – она была на правильном пути. – Ага, значит ты сейчас всё ещё стараешься понять кто для тебя Тамаки, да? Вроде как просто вкусная пицца или сырная пицца? – немного прищурившись, как если бы ждала удара, закончила Хината. И это даже показалось ей логичным.

- Ну наконец-то! – вознеся руки к небу, обрадовался Киба.

- Знаешь, - поучительно добавила Хината, - тебе стоило не усложнять всё этими аналогиями с едой, а сказать всё чётко. Это сэкономило бы нам уйму времени. А мне ещё и нервов.

- Думаю кто-кто, а ты оценишь метафоричность, - посмеиваясь, произнёс Киба.

- Видимо это от голода, - улыбнулась Хината. – Так, а к чему вообще был этот разговор?

- А! – снова ударил себя в лоб Киба, от души прикладываясь раскрытой ладонью. – Так ведь я так пытался объяснить тебе, что мне, безусловно, приятен твой интерес ко мне, но я не могу ответить тем же. Да и вообще, Узумаки, конечно, тот ещё придурок, но друзья не уводят у друзей девушек – не за спиной. Так что, ты это, давай-ка заканчивай с этим. Уверен, если хорошенько всё обдумаешь, то тоже поймёшь, как это нелепо, - закончив, Киба изобразил свою самую обворожительную улыбку.

Хината неуверенно улыбнулась. Но что-то было абсолютно не так. А ещё страшно захотелось придушить довольного засранца, сидящего напротив. Должно быть выглядело это зловеще – то, как Хината начала скорее скалиться, чем улыбаться – потому что Киба резко изменился в лице, побледнев.

- Чего сказал? – вкрадчиво спросила Хината. У Кибы от её ужасающе обворожительной улыбки зашевелились волосы на затылке. Он вдруг чётко припомнил, как она выглядела на Хэллоуин. И всерьёз испугался за свою грешную глупую душонку. – Позволь уточнить, - не дав Кибе слова вымолвить, перебила Хината, подаваясь вперёд – от этого движения Инузука дёрнулся назад, чуть не грохнувшись со скамейки. – Просто для себя. Чтобы, так сказать, представлять, что сказать в прощальной речи на твоих похоронах. Ты сейчас старался меня вежливо отшить, потому что решил, что я на тебя запала и подкатываю? Верно?

- Если я скажу нет – это что-то изменит? – с нервным смешком уточнил Киба.

- Едва ли это повлияет на итоговый результат. Но, возможно, я просто не буду такой изощрённой, - с дьявольской ухмылкой ответила Хьюга, - не стану ломать тебе все кости, например. А просто сдеру кожу и дело с концом, - Киба почувствовал, что его температура сравнялась с уличной от страха.

- Я не виноват! – не выдержал он, вскакивая со своего места и грубо указывая на Хинату пальцем. – Это ты виновата!

- Да неужели?! – Хината тоже потеряла терпение и принялась кричать. Легко перепрыгивая стол, оказываясь напротив непутёвого друга. – Каким образом, позволь полюбопытствовать?

- Таким! Пялилась на меня всё время, как пришла. Что я должен был подумать, когда у тебя такое лицо? – Киба попытался изобразить выражение Хинаты. Получилась дикая смесь из умственной отсталости и защемления лицевого нерва. – У тебя были трудные времена, Наруто ходил, как тень Гамлета, которого подружка кинула. Мы все думали, что это временно, и скоро всё немного устаканится. А тут ты – просишь вытащить тебя из дома. И кого? Меня! Не всю шайку, не Наруто, не Саске. Меня! Что я должен был подумать? Учитывая, какой я красавчик!

Хината вдруг ощутила такую дикую усталость, что сил хватило только отвернуться от Кибы и тяжело опуститься обратно на скамейку. Она уложила локти на колени, уставившись в землю. Мысли наконец затихли, но пустота в голове была не приятная, а отдающая полнейшей безысходностью.

Акамару заскулил и подбежал, чтобы облизать замёрзшие ладошки Хинаты.

- Прости, мальчик, - с печальной улыбкой, произнесла Хината, - у меня всё хорошо. Мы с Кибой не ссорились, правда. Всё хорошо, - пёс, для верности, лизнул её в нос, и только потом отошёл, попутно утащив из кармана Хинаты пакет с оставшимися вкусняшками.

Хината потёрла лицо ладонями, закрываясь от всего мира. А когда вернулась – Киба сидел на корточках прямо перед ней. Их колени соприкасались. Парень всерьёз хмурился, разглядывая подругу.

- Что случилось? – Хината то ли покачала головой, то ли пожала плечами.

- Не знаю, - честно призналась она. – День какой-то странный. Мне будто не комфортно в собственном теле, голова тяжёлая, да и мысли тоже, как чужие. Кажется, что я должна была сделать что-то хорошее, правильное, но вместо этого заупрямилась и испортила буквально всё. Но теперь, - прошептала Хината, смотря в обеспокоенные глаза Кибы, - мне это понравилось. И я больше не хочу быть собой. Хочу остаться этим непонятным существом.

***

Они снова сидели напротив друг друга, пока Хината рассказывала обо всём, что произошло с тех пор, как они расстались. Она не ждала, что Киба разберётся иди даст совет – сам разговор помог. Будто со словами уходили чувства и мысли. И Хината почти была свободна, когда Киба задал вопрос, которого она ждала и боялась.

- И всё? – уточнил он. Хината промолчала, думая, что Инузука выдаст что-то оптимистично-успокоительное. Но в его по-звериному хищных глазах плескался вызов, чётко говорящий – тебе не удастся ничего от меня утаить.

- В общем и целом – да, - нехотя ответила Хината. – Ну, может, ещё я бросила Саске, но это не важно. С этим у меня точно нет проблем.

- Бросила Саске? Где бросила? – глуповато уточнил Киба. Хината очень хотела отделаться простым – проехали. Но её мазохистская часть так и просила всё рассказать. Чтобы услышать от Кибы правду – уж он не будет сдерживаться в выражениях. Он скажет откровенно, какая она последняя сука.

- Нигде. Везде. Я сказала ему, что больше не хочу быть его другом.

Киба усмехнулся справедливо решив, что она так шутит. Бросила друга – да такое ему даже в страшном сне не могло привидится. Но Хината на улыбку не ответила, продолжая выжидательно смотреть, когда до Кибы дойдёт.

- Скажи, что ты пошутила, - с надеждой произнёс Инузука. Иначе и быть не могло. Сейчас Хината перестанет разыгрывать комедию, крикнет: ага, попался. Киба, конечно, попадётся – Хьюга скрывает свои эмоции, как никто другой. Умеет выдать новость о надвигающемся конце света так, что окружающие успеют трижды впасть в панику, прежде чем она расколется.

Хината хотела бы сказать – проехали. И проехать. Но её новообретённая тяга к протесту только разгорелась ещё ярче от неверия Кибы. Это злило и подливало масла на огонь её злости. Почему-то всем вдруг стало казаться, что они лучше неё самой знают на что она способна – предсказуемая, вечно правильная Хината Хьюга. Никого не обидит, всё стерпит и ещё с улыбкой попросит добавки.

- Н-но он ведь не просто друг, - не выдержав молчания, вновь заговорил Киба, - он твой лучший друг. Вы же знаете друг друга уже сто лет! Нельзя просто так взять и бросить друга. Это же не отношения. Это – дружба!

- Во-первых, - спокойно, будто всё это её давно не касалось, начала Хината, - просто так нельзя только пойти в Мордор. Во-вторых, - для наглядности она начала загибать пальцы, - не находишь, что сто лет – долгий срок? За это время дружба вполне может выдохнуться. Мне эта дружба давно ничего не даёт. А вкладывать самой больше ничего.

- Вау, какой откровенный цинизм. Ты последняя, от кого я ожидал подобного, Хьюга, - Хината опустила глаза, желая защититься от его разочарования, сочащегося из каждого слова. Она казалась себе гребаным канатом, который перетягивают в разные стороны. То в лево, где Хината знает, что заслужила это. То в право, где она хочет бороться за своё право быть кем-то другим. – Какая муха тебя укусила? Капризная цеце?

- А почему нет? – взвилась Хината, в очередной раз качнувшись в сторону борьбы. Знать бы ещё за что и с кем. Но эти первые слова потянули за собой всё остальные, и Хината не остановилась пока не выложила всё. О каждой потере. О спасении, которое думала, что нашла в Саске. Об этой их дружбе, что медленно отравляла и убивала её. – Ему разбили сердце и что же я? Сразу бросилась его спасать. А он? Не смог уделить мне час своего времени сегодня? В такой день, когда всё напоминает о прошлом. Тебе я только успела заикнуться, что дома плохо и хочу выбраться. И посмотри – ты здесь. Со мной. Вот это, - Хината резко обвела их двоих в тесный круг, - дружба.

Киба, внимательно выслушав каждое её слово – рассмеялся.

- Серьёзно? – не на шутку разозлилась Хината. – Тебе мои чувства тоже кажутся смешными?

- Сам удивлён, что говорю это, но мне впервые кажутся смешными твои рассуждения. Нет, правда, Хьюга, ты ведь вечный голос мудрости, а тут такое? Это же смехотворно. Знаешь, я, конечно, тот ещё весёлый парень – не вижу смысла унывать почём зря. Но думаешь у меня правда нет проблем, о которых не хочется вспоминать? Папаша мой, когда бросил мать с двумя детьми, ещё решил, что его долги погоды не сделают. К нам приходили страшные люди, хотели забрать дом. Мама со всем справлялась одна, а я мог только смотреть и понимать, что ни хера сделать не могу. Отстойное чувство, скажу я тебя. Недавно опять накрыло меня. Из-за тебя, - он говорил спокойно, но Хината ощутила острое желание молить о прощении.

- Прости, - тише шума ветра прошептала она. – Почему?

- Потому что глупая блондинка, про которую я недавно тебе сказал, что мы были хреновыми друзьями, попала в беду. А ты оставила меня в машине. И это было правильно – знаю. Но накрыло то же самое чувство – беспомощность. А та драка в школе? Я снова остался в стороне. Ничего. Так было нужно. Так меня попросил сделать мой друг, - с нажимом добавил Киба.

- Извини, я не знала.

- Не важно. Я это сказал не для того, чтобы выставить тебя плохим другом. К тому же, это ни разу не правда. Дело в парне, который мой лучший друг. Чётко его представляешь? – с усмешкой спросил Киба. Хината тоже несмело улыбнулась – да, Шино был своеобразным, мягко говоря. – Можешь себе вообразить, как он поддерживает меня в такие моменты? – Хината не могла. Есть ведь какие-то общепринятые методы. Наверное. Но представить, как Шино говорит что-то успокаивающее или держит Кибу за руку?

- Нет, - пришлось признать Хинате – хотя очень не хотелось. Весь этот разговор уже грозил сыграть не в её пользу.

- Тем не менее. Да он мог не говорить со мной, ограничиваясь парой фраз в час. Не разделять моих увлечений. Не понимать моих шуток. Но он не спрашивал, если я приходил среди ночи, чтобы переночевать под его кроватью. И я знал, что он никому не растреплет. Хотя этого не стоило бояться. Что никто не будет смеяться – я тоже знал. Даже в Узумаки не сомневался никогда. А ведь ты не слышала от меня комплиментов в адрес своего парня, - Хината улыбнулась уголками губ. Что правда – то правда. – Я вижу, как ты сопротивляешься, но ведь знаешь, что если начнёшь думать, то окажется – Саске делал для тебя то же самое. Много раз. Но ты упорно зациклилась на плохом. Почему?

- Не знаю. Просто накрыла такая обида, а следом пришло такое прекрасное безразличие. Мне это понравилось – не думать о нём, не переживать. Я представила свою жизнь без боли из-за него. И подумала – как же много я потеряла.

- Решила отомстить?

- Что?

- Отомстить. За то, что уподобилась всем остальным и запала на симпотную мордашку. А он, негодяй этакий, этого не замечал. Ну поплачь ещё, - ехидно выдал Киба, заслужив злобный взгляд от Хинаты. – И не надо так смотреть. Ты же сама виновата! Извини, конечно, но ты в какой-то момент решила, что Саске какой-то твой спаситель и защитник хотя, хочу тебе напомнить, что всё было наоборот. С этого ваша дружба и началась – ты его спасла. Это тебя потянуло к бедному напуганному мальчику. Уверен, что ты почувствовала в нём какое-то неправильное одиночество и решила это исправить.

- Да ты меня пугаешь, Инузука, - не скрывая сарказма, сказала Хината, - так глубоко копаешь. Что это с тобой? – защитная реакция в деле.

- А расскажи-ка мне, - проигнорировав выпад Хинаты, продолжил Киба, - о себе в детстве. Какая ты была? Забитая и нелюдимая? Ни с кем не общалась, наверное, да? От людей бегала? – Хината уверено открыла рот, но тут же захлопнулась, неприятно щёлкнув зубами. – Я узнаю, что ты врёшь – у меня нюх, - указывая на нос, добавил Киба. Хината только закатила глаза.

Она не много помнила из детства, а то, что помнила, чаще всего было окрашено серым. Но были и другие цвета. Было много смеха, она всегда любила улыбаться – неважно чему или кому.

- Нет, - согласилась Хьюга. Нехотя. – То есть, в чём-то это правда, в округе было не так много детей, так что я общалась с братом. Но если он или мама водили меня на площадку, то, - Киба улыбался так самодовольно, что Хината сбилась в мысли, раздражённо фыркая в его сторону. – Я сама ничего не делала. Ясно? Это происходило само по себе: я просто приходила и была достаточно спокойной и доброй, чтобы другие дети ко мне тянулись. Доволен?

- Безмерно, - как и его самодовольство, добавила бы Хината, но и так видела, что он знает.

- И что это доказывает? Люди меняются. Я стала другой, и с Саске мне было, - она чуть не сказала по пути, но это ведь была бы настоящая ложь. – Удобно, - всё же закончила Хината. – А теперь я снова изменилась и больше мне не удобно. На самом деле, сложно представить ещё одного человека, с которым у меня было бы меньше общего, чем Саске.

- Не тупи, Хьюга! – пощёлкав пальцами перед лицом Хинаты, воскликнул Киба. Конечно, руку быстро отдёрнул, опасаясь за сохранность всяких там дистальных и проксимальных фаланг. – Ты чем слушала, когда я тебе про нас с Шино говорил?

- Это другое, - возразила Хината. – Вы же…

- Только не говори – парни!

- Мальчишки? Мужчины?

- Какая ты заурядная, - покачал головой Киба, - когда не надо. А делаешь вид, что умеешь мыслить, и что я слышу? Стереотип на стереотипе! Что с того, что мы парни? Это автоматически делает нас какими-то инопланетянами от дружбы? Типа мы можем схавать любую дружбу? Не притязательные, так сказать?

- Точно, - согласилась Хината, смотря на Кибу так, будто он впервые выдал что-то очевидное. – Дружба между парнями – это какая-то фантастическая тварь. Только один парень другого может назвать уродом любя. Если я такое скажу своей подружке – это смертельная вражда.

- Пфф, в таком случае – дружбы между мужчинами и женщинами вообще не бывает. Как тебе такое?

- Ну это как раз то, о чём я тебе говорю, - согласилась Хината, обрадованная, что выиграла этот раунд. Но Киба что-то слишком довольно улыбался.

- Выходит, - начал он, гадко улыбаясь, потому что уже знал, что загнал Хинату в ловушку, - ты рассталась с Саске из-за пресловутого сексуального напряжения, которое всегда вмешивается в дружбу? Бросила только оттого, что он не захотел влюбиться в тебя, как в девчонку?

- Гляньте-ка на него, - недовольно выдала Хьюга, призывая невидимую публику посмотреть на Кибу, - конечно, он собой доволен, поймал меня на ерунде. Почему мы всё ещё продолжаем этот разговор? Наши дела с Саске – это только моё дело, нет? Я, что, не могу сама выбирать, как поступать?

- Можешь, - серьёзно ответил Киба, удивляя тем, каким вдруг стал взрослым. Хината смутилась, почувствовав себя неразумным ребёнком. – Можешь дальше отрицать, что ты сама его выбрала, что это ты его спасала всё это время. Можешь врать себе, что дружба, зародившаяся, когда вы были детьми, и которая прошла с вами такой долгий путь – ничего для тебя не стоит. В конце концов, мне приходится признать твою правоту – дружба заканчивается. Так бывает. Ещё вчера человек занимал отдельное место в твоём сердце, а сегодня – он буквально ничто. Смотришь на него и понимаешь – чужак.

- Д-да, именно, - согласилась Хината.

- Ладно, думаю нам уже пора, - поднимаясь сказал Киба, - если не хотим опоздать к Минато-сенсею.

- Ты злишься? – с опаской спросила Хината, поднимаясь следом. Но Инузука только улыбнулся и осторожно опустил ладонь её на плечо.

- Не, брось. Ты права – это ваши дела. Конечно, он стал частью нашей компании и будет стрёмно в первое время. Но мы привыкнем. А там он, наверное, сам уйдёт. Это же логично, да? Мы типа твоя шайка – не его. Закончим школу, он куда-нибудь уедет. Короче, - улыбнулся Киба, ободряюще хлопнув по обоим плечам сразу, - забудешь, как страшный сон.

- Ага, - словно в прострации, ответила Хината.

- Акамару! Идём, малыш, пора немного окультуриться, - Хината наблюдала, как Киба пристёгивает пса на поводок. Он говорил и говорил, но до неё слова долетали, как будто с помехами, когда в дороге пропадает радио. – Библиотека тебе понравится. Уверен, наш учитель не будет против – он классный мужик. Не отставай, Хьюга!

- Ага, - снова повторяет Хината, а может ей это только кажется. То, что казалось таким заманчивым – ужалить Саске побольнее, припоминая, так злорадно, пустые годы, потраченные на фальшивые чувства – теперь обрушилось на неё пониманием, что всё может сбыться.

То, что описал Киба – когда дорогой человек становится чужаком – Хината уже тогда поняла, что ничего подобного не ощущала. Она была готова отстаивать честь Саске перед Сакурой. Была готова броситься между ним и его отцом. Просто они так отдалились за последнее время, конечно, Хината этого испугалась. А если он бросит, уйдёт первым? Она больше не может оставаться перед закрытыми дверьми, и продолжать долбиться в них.

Что она действительно может, так это притвориться. Сделает вид, что всё хорошо – это она научилась делать мастерски. А Саске? Нет, смешно, он ей не нужен. Это только мандраж. Страх перед неизвестностью.

Хината снова кивнула своим мыслям, и улыбка медленно расцвела на её губах.

- Подождите меня! – крикнула она Кибе и Акамару. Её улыбка уже цвела, как мак в поле облетающих одуванчиков – неестественно, но красиво.

Киба долго смотрел. Но промолчал – только незаметно повёл носом, будто учуял запах разложения.

***

Когда они пришли, кроме Минато-сенсея ещё никого не было. Сам Намиказе стоял к ним спиной, рассматривая что-то на книжном стеллаже. Хината прикусила нижнюю губу, стараясь не засмеяться. И наблюдала за операцией «Тайное проникновение» из дверного прохода: Киба только жестикулировал, Акамару смотрел на него, наклонив голову, как умеют только самые умные собаки. А потом пёс лёг на пол и медленно пополз, прячась между дальними полками, откуда учитель не будет его видеть.

- Добрый вечер, - улыбнулся Минато своим ученикам: одной ожидаемо лучшей и одному неожиданно.

- Здравствуйте, Минато-сенсей, - улыбнулась Хината, проходя на своё привычное место. В этот паршивый и странный день, подумалось ей, что библиотека и литературный клуб не просто привычное место, а необходимое. Среди книг и тишины она наконец ощутила прилив бодрости. Проснулось что-то от Хинаты, к которой она привыкла.

Минато кивнул, незаметно рассматривая Хинату, но ничего вызывающего беспокойство не заметил.

- Должен сказать, - слишком громко для библиотеки, которая привыкла только к шороху страниц, начал Киба, - меня знатно порадовал ваш сегодняшний выбор истории. Наконец-то реальная пацанская книга: убийства, оружие, ругательства. Сурово и круто. Давайте так почаще, а? – Минато только пожал плечами, будто от него ничего не зависит.

- Обещать не могу, но кое-что я всё же сделаю для вас, господин Инузука, - хитро улыбаясь, сказал Намиказе, присаживаясь за круглый стол так, что всё равно казался сидящим по центру.

- А? – удивился Киба, нервно сглотнув.

- Притворюсь слепым, - просто ответил Минато, стрельнув глазами в ту сторону, где скрывался Акамару. Киба широко улыбнулся, растрёпывая волосы на макушке. «Это его и спасает», - подумал Минато, ясно видя, как то же самое вытворяет его собственный сын.

Хината прыснула в ладошку, замаскировав смех кашлем, когда получила убийственный взгляд от Кибы.

- Спасибо, - пробубнил Инузука, с покрасневшими от смущения ушами.

Пришли Шихо и Мацури. Следом подтянулся Хаку в пушистом толстом свитере с разноцветным единорогом. Всё начиная с розового цвета самого свитера и заканчивая приклеенными на копыта рогатого коня пайеток – было кислотно-ярким. Хината даже глаза протёрла, когда перестала его рассматривать, чтобы убрать цветные пятна, проевшие роговицу.

- Смелое решение, - похвалил Киба, откровенно, как и всегда, разглядывая самого странного парня, каких знал (он сам был удивлён, ведь среди его друзей значились Гаара и Сай, но куда им до этого экземпляра). – Особенно… что это? – указал Киба на стройные ноги Хаку, покрытые розово-салатовым лео-принтом.

- Это, зайчик, термогамаши, - заигрывая, ответил Хаку. Ему определённо нравилось так общаться с Кибой, которого подобные выкрутасы совсем не смущали. Хината закатила глаза, но тут же представила Наруто – вот он бы точно устроил цирковое представление.

Так странно, где-то на задворках сознания подумала Хината, когда вспомнила про Наруто. День был настолько долгим, что, казалось, они не виделись уже целую вечность. А может всё оттого, как мало времени она уделяла своему солнечному блондину с самой ночи в больнице.

Хината нахмурилась. А это ещё откуда взялось? Она вообще не поняла, почему вдруг так назвала Наруто в своих мыслях – стало даже как-то не по себе. И будто этого было мало – следом в памяти всплыли недавние слова Кибы.

«Почему он решил, что у нас с Наруто проблемы?», - чётко подумала Хината, с подозрением разглядывая, как Киба позволяет Хаку беззастенчиво флиртовать. – «Надо его об этом спросить. Потом».

Точно. Сейчас всё, чего желала Хината – отвлечься от всех этих мыслях о дружбе, отношениях и просто насладиться хорошей беседой о книгах. Она любовно погладила свой экземпляр «Ограбления казино» с пиковым тузом на чёрной глянцевой обложке. Грубая и прямолинейная бандитская проза Хиггинса – то, что доктор прописал. Это даже удивительно, как Минато-сенсей умеет попасть в ритм её жизни выбором книг.

- Простите за опоздание, - сказала запыхавшаяся Тамаки, поклонившись учителю, прежде чем занять своё место. Точнее она сделала нечто совершенно неожиданное: схватила единственный пустующий стул, стоявший слева от Мацури и с извинениями протиснулась с ним между Шихо с Хинатой. Все переглянулись, но никто не стал это как-то комментировать. Хината взглянула на Мацури – та выглядела такой же потрясённой поступком подруги, как и остальные участники клуба.

- Что же, - прервал гробовую тишину Минато, - начнём? У кого какие мысли насчёт прочитанной книги? Понимаю, выбор мог показаться вам неожиданным. Но я решил, что как профессионалы мы должны рассматривать совершенно разных представителей нашего любимого вида искусства.

- Моё мнение вы уже знаете, - первым выступил Киба, - это было шикарно. Особенно эта грубая манера разговоров. И вообще то, что почти вся история из них и состоит. Как будто бесконечный разговор со старым другом. После того, как откинулся, - добавил Киба усмехнувшись.

- А у меня по той же причине противоположное мнение, - сказал Хаку, чем заслужил насмешливый взгляд от Инузуки, означающий только одно – я так и знал, что такая неженка не оценит.

- И у меня, - поддержала Шихо, за огромными стёклами очков которой скрывалась тонкая натура. – Не мой стиль. Но для эксперимента – подходящий экземпляр.

- Да уж, прекрасный образец того, как привычка дружить с неподходящими людьми может стоить тебе жизни, - подала голос Тамаки. Она сидела мрачная, как небо перед грозой, откинувшись на спинку стула, грозно сложив руки на груди. И прожигая взглядом Мацури, которая уже не знала куда себя деть. – Фрэнки стоило давно избавиться от Рассела в своей жизни – глядишь наладилось бы что-нибудь.

Хината не смогла справиться с шоком от слов Тамаки, так что смотрела на неё с открытым ртом. Пока Киба не пнул её по ноге, приводя в сознание. Он одними глазами попытался показать: что это с ней? Хината только пожала плечами. Хорошо, что подкинутая Тамаки новая мысль о тексте отвлекла остальных жарким спором. Хьюга воспользовалась этим.

- Тамаки? – позвала Хината шёпотом, наклоняясь ближе к девушке. – Всё хорошо? – спросила она, и тут же скривилась, поняв, как же глупо звучит. – Я про вас с Мацури. Что-то не так? – Хината вдруг перепугалась, что Тамаки расскажет ужасную историю, из-за которой между подругами пробежала кошка (очень иронично, учитывая интересы Тамаки). Не успев обдумать мысль как следует, Хината была уверена, что дружба не должна умирать так легко.

- Всё так, - с лишённой эмоций улыбкой, ответила Тамаки, - не переживай, - отмахнулась она, - у Мацури уже новая подружка – они буквально нашил друг друга. Да и я не пропаду.

- Что? Какая подружка? – ошарашено прошептала Хьюга. И тут же разозлилась – этот день, конечно, должен был стать ещё хуже. – Да какого чёрта у вас произошло – меня не было всего день! – Хината всё ещё старалась шептать, но выходило всё более страстно. – Я не согласна! – громко перебивая разговор за столом, который не слушала, выдала Хината, поднимая руку.

- С чем? – удивился Минато.

- С точкой зрения Тамаки, конечно же! То есть, ну да, герои книги вписались в опасное дело и были, мягко говоря, вообще для этого негодными. Но если Фрэнки первым делом подумал про Рассела, когда наклюнулось серьёзное дело – значит доверял ему. Значит их дружба для него не пустой звук. Если уж рассматривать историю с этой точки зрения, то им просто не повезло. Никто ведь не сказал им, что Коган настолько крут. А их преданность друг другу, не смотря на странные увлечения, наркотики и всё такое – заслуживает уважения. Эт наоборот манифест тому, что если эти двое не кинули друг друга, хотя живут в мире, где это в порядке вещей, то значит все мы может пережить с друзьями буквально, - Хината замахала руками, пытаясь показать масштабность, - всё, что угодно.

- Как мощно, Хьюга, - раздался голос Кибы сбоку. Хинату удивила только его насмешливость. Она тут задвигает о важном, а он смеётся? Резко обернувшись, чтобы высказать другу пару ласковых, Хината моментально покраснела, как перезрелый помидор. А Киба во всю наслаждался её донельзя нелепым положением. Он разлёгся на столе, заглядывая в серые глаза, пока Хината старалась их спрятать. – Я полностью с тобой согласен. Друг – есть друг. Пусть самый плешивый. Кстати, об этом, - оставив Хинату дальше проваливаться сквозь землю, обратился Киба ко всем. – Это первая книга, которую я смог нормально так обсудить с Шино. Оказалось, что он смотрел экранизацию, так что закидал меня цитатами. Было круто. Молодец ты всё-таки, Хьюга, - снова обернулся к Хинате этот растрёпанный беспредельщик, да ещё похлопал её по плечу, - что так отстаиваешь дружбу.

- Ага, - процедила Хината сквозь сжатые зубы, сожалея, что не может поджарить Кибу взглядом прямо на этом месте, как грёбаный Патриот. – Как же иначе.

Хината устало подпёрла щёку рукой, стараясь философски обдумать, как так вышло, что последняя книга, которую можно было рассматривать с точки зрения дружбы, стала её криптонитом и вытянула настоящие мысли, так старательно запихнутые в самые тёмные уголки сознания. Она была просто вынуждена признать, что новость о ссоре Тамаки и Мацури оказалась настоящим шоком – это было неправильно. Хината не могла представить их врагами или соперницами, как не могла представить, что Шино ничего не скажет Кибе, а Гаара сможет поднять руку на Сая вне татами.

Как не могла представить, что больше никогда не перелезет через забор, за которым живёт её лучший друг.

***

Хината воспользовалась тем, что Кибе пришлось дожидаться, когда уборщик уйдёт с первого этажа, чтобы вывести Акамару. Она быстро собралась, оделась и выскочила из библиотеки самая первая.

- Какие вы долгие, - пожаловалась она, когда из школы вышла Тамаки, явно спешившая, а следом Шихо и понурая Мацури. – Где парни?

- Что ты задумала? – без тени сомнений спросила Тамаки. Хината невинно похлопала глазками.

- Что за предъявы? Ничего я не задумала. Просто выбежала из дома совершенно голодной, а денег не взяла, вот и подумала, что мои друзья, - мёртвой хваткой цепляясь за локоть Тамаки, чтобы развернуть её к школе, начала Хината, - спасут меня от голодной смерти.

- Уверена они так и сделают, но мне уже пора, - Тамаки дёрнулась, но куда ей против Хинаты и её напора.

- Правда? А я думала, что мы поговорим о Чиё-сама. И о твоей бабушке – она сказала нам, что просила тебя не приходить, - тихо произнесла Хината, с одной стороны понимая, что это может быть запрещённый приём, но с другой: если Хьюга встала на тропу сохранения чужой дружбы – все средства хороши. Тамаки моментально смутилась и перестала вырываться.

- Да, она не любит, когда я вижу её во время похорон тех, кто живёт с ней, - будто оправдываясь, рассказала Тамаки. Хината только кивнула, она, наверное, понимала почему, так что пожала руку подруги выражая поддержку.

- У кого есть бабло? – крикнула Хината, когда Киба выбежал из школы, подгоняя Акамару. – Из-за этого гада, - показала на собачника Хьюга, - я хочу пиццу. И хочу сейчас.

- Ой, - вдруг умилённо пропела Тамаки, забывая про всё на свете, - а это кто у нас такой пуфыстый?

- Э, слышь, Акамару – это тебе не котёнок. Он – серьёзный, мужественный… какого, бля? Для кого распинался? – возмутился Киба, глядя, как Акамару радостно подбежал к Тамаки, и облизывает ей руки, пока она продолжает сюсюкать с ним.

- Какой медвежонок, - продолжала Тамаки. А Киба следил, как её тонкие изящные пальцы глубоко погружаются в белую шерсть Акамару. Она гладила его нежно, но иногда принималась мягко царапать подшёрсток, отчего пёс блаженно прижимался к ногам девушки ещё плотнее. Тамаки посмеивалась, касаясь носом довольной морды Акамару, и Киба словил себя на мысли, что завидует собственному псу.

- Раз я виноват, - крикнул Инузука, тряся головой, - то сам и заплачу.

- Звучит заманчиво, - протянул Хаку, - но у меня дела с моим супергорячим парнем. Так что, съешь за меня кусочек, зайчонок, - погладив Кибу указательным пальцем по подбородку, театрально-заигрывающе сказал парень. И упорхнул, оседлав зимний ветер.

- Я бы с радостью, - смущённо произнесла Шихо, - но за мной уже мама приехала. Урок кларнета, - скривившись, пояснила она. – В следующий раз?

- Конечно, - ответила Хината, помахав Шихо на прощание. – Ну ладно, - осматривая оставшихся, неловко протянула Хьюга, - я рассчитывала на пару лишних буферов, но ничего не поделаешь. Я всё ещё голодная, - строго добавила она. – Идёмте. Это не может быть слишком ужасно…

***

- Это ужасно, - пробубнила Хината, плетясь за друзьями. Не прошло и пяти минут, а Тамаки с Мацури успели поцапаться, так что никто друг с другом не разговаривал. Даже Киба слишком ускорил шаг, чтобы Тамаки не могла его догнать – в чём его проблема Хината так и не поняла. Поэтому они шли, словно каторжники, скованные невидимой цепью, вытянувшись в стройную линию. И такие же несчастные на вид. – Ладно. Хватит.

Хината ускорила шаг, стараясь догнать Мацури, которая шла чуть впереди. Они легко поравнялись. Выглядела обычно бойкая любительница разной жести утомлённой и растерянной. Хината даже примерно не желала знать, каково сейчас было Саске – оставила эти бичевания на потом.

- Привет, - улыбнулась Хьюга, чувствуя себя глупо.

- Привет, - посмеиваясь, ответила тем же Мацури.

- Итак. Что случилось?

***

Тамаки подобралась и ускорилась, догоняя вечно убегающего Кибу. Вообще-то, это начинало реально подбешивать. То, вроде, что-то сдвигается с мёртвой точки, даже начинает казаться, что она ему нравится. А потом откатывается к каким-то заводским настройкам. Она девушка терпеливая, но не настолько же.

- Как ты ловко спрятал Акамару в библиотеке, - сказала Тамаки, как только поравнялась с Кибой. Чем, кстати, напугала бедного парня. Он аж подпрыгнул, едва не теряя поводок. Тамаки мило улыбнулась, посмеиваясь в кулачок. Короче, была такой охеренно кокетливой, что уже тупой бы понял.

- Это всё Минато-сенсей, - пробубнил Киба, отворачиваясь. Он несколько раз ударил себя в лоб кулаком, стараясь спрятаться от взгляда Тамаки. И почему, спрашивается, с ней нельзя разговаривать, как с Хинатой? Инузука снова обернулся к однокласснице, собираясь вправить ей мозги по поводу дружбы. Но Тамаки распахнула сладко-карамельные глаза и улыбнулась с отчаянной надеждой. – Ты, - всё, что смог сказать Киба, прежде чем потеряться в ней. А найдя силы выбраться из этого омута – снова отвернулся.

***

- Если бы я знала, - с горячностью ответила Мацури. – Всё было нормально, как обычно. Утром и весь день. Скучновато без тебя и парней, конечно. Но в остальном – обычный день. На обеде присоединились к тем, кто тоже скучал без вас. А вот после квиддича что-то резко поменялось, - Хината кивала, обрабатывая полученную информацию.

- Погоди, - перебила Хьюга, прежде чем Мацури продолжила, - квиддича? Какого ещё квиддича? Как в Хогвартсе?

- Ну да, - пожала плечами Мацури, будто это было обычным делом. – Мы играли против того класса, где Каруи с Темари учатся. Проиграли, конечно. Без половины-то класса. Но надо отдать Темари должное – она классный соперник. Не знаю, чего они все жаловались.

- Кто? – не поняла Хината.

- Да Ино с Тамаки и другие девчонки. По-моему, было очень круто. Мы потом это с Темари ещё обсудили, оказалось, что она думает точно так же. Ещё там был Гаара, - мечтательно добавила Мацури.

- Новая подружка, - прошептала Хината, только сейчас понимая, что имела в виду Тамаки.

- О чём ты? – удивилась Мацури.

- Потом, - быстро ответила Хината – они уже подходили к пиццерии. – Но я знаю, что не так. И, надеюсь, пойму, как это исправить.

***

- А ты не шутила про сырную пиццу, - сказал Киба, офигевающий от того, что в такую мелкую девчонку влез уже восьмой кусок.

- Хината не шутит о еде, - с непроницаемым лицом заявила Хината, и продолжила поедать очередной кусок на полметра растягивая расплавленный сыр на горячем треугольнике теста.

- Ой! – аж подпрыгнула Тамаки. – Это ведь, как в «Друзьях» - Джо не делится едой! – безумно вытаращив глаза в попытке подражать герою сериала, добавила она. Хината даже перестала жевать, а только умилённо глянула на Тамаки.

- Ты же моя умница, - вытирая невидимую скупую слезу, сказала Хьюга, - дай «пять»! – Тамаки заулыбалась, и девчонки громко отбили «пять» прямо над столом.

В этот морозный вечер желающих полакомиться пиццей больше не нашлось, поэтому хозяин (Хината была благодарна ему, но посчитала такой подход не совсем разумным) разрешил Акамару лечь под самый большой стол в заведении, который заняли ребята. Хината намерено села напротив Тамаки, понимая, что Мацури будет держаться от подруги подальше, так что у Кибы не осталось выбора. Он, конечно, держался чуть дальше, чем мог бы, но хоть так. Хината желала ему разобраться в своих чувствах – с одной стороны. Но с другой злорадствовала – может Киба и поучал её о дружбе полдня, зато теперь её очередь наблюдать за его потугами. В отношениях этот олух явно понимал немного.

- Такую-то классику даже я смотрела, - скромно пожала плечами Тамаки. – Держи, малыш, - неожиданно шепнула она, отправляя под стол остатки корочки от своей пиццы с ананасами. Хинату передёрнуло. Хотя чему удивляться – у Тамаки во вкусах нет ничего обычного, будь то парень или пицца. Подумав о друге, Хьюга сразу перевела взгляд на него. «Какая же прелесть», - насмешливо подумала она, когда увидела, как Киба с открытым ртом смотрит на Тамаки, подкармливающую его пса.

Киба снова залип на её улыбке и безграничной любви к животным в сладких карамельных глазах, которую невозможно подделать. Не считая себя, Инузука таких больше не встречал. Что-то ему подсказывало, что Тамаки и ради Акамару бросилась бы на хулиганов – от этой мысли сердце пропустило удар. А Тамаки нежно гладила белую шерсть, вызывая очередной приступ ревности.

Когда Кибе и самому показалось, что так долго пялиться некрасиво, он поспешно отвернулся, пытаясь найти более безопасный объект для разглядывания. Только ему «посчастливилось» найти глазами Хинату. Выражение её одновременного злорадства и превосходства привели его в чувство. Киба надул щёки, крепко сцепив руки в замок, чтобы не показать Хьюга неприличного жеста.

- Ну ладно, - сказала Хината, когда издеваться над Кибой стало скучно, а пицца кончилась. Она вытерла жирные пальцы салфеткой и бросила её на пустую тарелку. – Теперь, когда мы подкрепились и полны сил – настало время поговорить о важной и более чем очевидной проблеме.

- О-х-х, - тут же сочувственно протянула Тамаки, невольно протягивая руку через стол – к Хинате. – А я надеялась, что нам только показалось. Так у вас правда проблемы с Наруто?

- Ты давай-ка не тупи, подруга, - принялась, с другой стороны, подбадривать Мацури. – Уверена, если ты приложишь немного усилий, то сможешь всё исправить. Я не так давно и хорошо знаю Наруто, но что-то мне подсказывает, что он легко прощает. Надо постараться, если хочешь спасти ваши отношения.

- Что?! – взвилась Хината осматривая девчонок диким взглядом. – Да я не о наших проблемах с Наруто говорю, а про вас двоих! То есть, - Хината зарычала, когда они её окончательно запутали, - нет у нас с Наруто никаких проблем. А вот у вас, - она грубо ткнула в обеих пальцем, - есть. О них я и говорю!

- А, - без особого энтузиазма произнесла Мацури. – Ты об этом, - она безразлично пожала плечами, - так это не у меня проблемы.

- Ну ещё бы, - буркнула Тамаки.

- Молодец, отлично вышло, - показывая два больших пальца, саркастично заметил Киба, когда над столом повисла гнетущая атмосфера. Хината оказалась смелее парня, а может не так хорошо воспитана, но ей ничто не помешало наградить его смачным факом. Киба усмехнулся, подумав, что теперь узнаёт ту, кто готова надрать зад Таносу.

- Хорошо, можете дальше молчать – плевать, я и так знаю, что случилось, - самодовольно заверила их Хината. – Не детали, понятное дело, но общий смысл уловить не сложно: Мацури бросила Тамаки после физры – Тамаки обиделась, - уверено продолжила Хината. – И во всём этом замешана Темари. Я ничего не упустила? Ничего, - отвечая на свой вопрос, закончила Хьюга.

- Погоди, - после недолгого молчания, поражённо начала Мацури, - Хината сказала правду? Ты обиделась на меня из-за того, что я со школы ушла с Темари и Гаарой? – Тамаки только закрылась скрещенными руками и отвернулась, отказываясь отвечать. – Да брось! Я ничего такого не имела в виду. Просто показалось, что ты была не очень-то довольна всем этим безумием, которое устроил Гай-сенсей, а с Темари мы разговорились, вот я и увлеклась. Да потом ещё Гаара, - тут Мацури зарделась, скосив взгляд на Хинату, - ты же знаешь, что он мне нравится, - прошептала она, наклоняясь к Тамаки, но толку с этого было немного – были бы ещё посетители и они услышали.

- Ну, конечно, - не выдержала Тамаки, реагируя на слова подруги, - я ведь всегда должна что-то там понимать, знать, входить в положение, не мешать тебе сидеть на куче стульев, - размахивая руками над столом, закончила перечислять Тамаки – сама не рада, что завела этот разговор.

- О чём ты говоришь? – спросила Мацури.

- Да ни о чём.

- Э, нет, - вклинилась Хината, - мы тут, чтобы говорить, - она задумалась над своими инструкциями, - чтобы говорить что-то кроме «я не буду говорить». Давай, Тамаки, не время молчать. Сейчас вам нужна ругань – лучший способ помириться.

- Серьёзно? – уточнил Киба.

- Да. Уж поверь мне, - тяжело вздыхая ответила Хината. – Нет ничего хорошего в том, чтобы всё держать в себе, а потом просто тихо поговорить и уйти не оборачиваясь. Порой нужны эмоциональный взрывы. Это значит, что вам не всё равно, - совсем тихо добавила Хината, вспоминая, какой опустошённой ощущала себя во время разговора с Саске. И теперь, когда Киба открыл ей глаза на важность этих уз она испугалась – вдруг правда всё перегорело?

Тамаки и Мацури переглянулись, заметив резкую перемену в Хинате. Как ни странно, но её убитый вид их неким образом сплотил.

- Признаю, - первой начала Тамаки, - что отреагировала слишком остро. Но то, как ты ушла и даже не вспомнила про меня, напомнило те времена, когда ты вечно старалась балансировать между мной и своими жуткими подружками.

- Но ты всегда, - осторожно начала Мацури.

- Знаю, - перебила её Тамаки с жаром. – Знаю, - и добавила чуть спокойнее, - что всегда говорила тебе, что всё нормально. Но это было не так. Я же видела, какие они мегеры ужасные, они были не достойны такой подруги, как ты, так что мне просто хотелось, чтобы ты сама это увидела.

- Наверное, - начала Мацури, чуть лучше поняв себя после слов Тамаки, - помня об этом я просто не хотела снова что-то смешивать. И по привычке пошла с Темари одна. Мне не следовало этого делать – нужно было пойти с тобой. Я больше так не поступлю – обещаю!

- Нет же, - с улыбкой покачала головой Тамаки.

- Нет?

- То были отстойные девки, а это Темари, она, конечно, пугает, но прикольная. Я была бы не против, если бы в следующий раз ты просто взяла меня с собой.

Мацури широко улыбнулась и протянула подружке руку через весь стол. Тамаки сделала то же самое. И они встретились на средине, накрывая ладошки друг друга.

- Ай! – взвизгнула Мацури, когда Тамаки шлёпнула её по руке. – А это за что?!

- Ты говорила с Гаарой, а я всё пропустила!

- Ничего. Я всё тебе расскажу, - нежно улыбнулась Мацури. – Во всех подробностях.

- И-и-и, - победно вскидывая руки, протянула Хината, - так это делается! – Киба догадался, что это она ему. – Отлично. Раз с этим разобрались. Рассказывайте, что за дичь сегодня происходила. Квиддич?

***

- Одного понять не могу, - неожиданно произнесла Хината, пока они все вместе шли до развилки, где Мацури с Тамаки собирались их бросить, - как все узнали про Гая? То есть, я-то видела, как он читает «Гарри Поттера», но сенсей, кажется, старался быть осторожным, и прятал книгу.

- Мне Мацури сказала, - отозвалась Тамаки.

- А мне одна девчонка из класса Сакуры, - призналась Мацури, - мы с ней вместе ходим на дополнительные по истории. Даже не знаю, как разговор зашёл.

- Ничего не знаю, мне сказал Шикамару, - добавил Киба. – А ему рассказал Чоджи. Если я всё правильно понял, - сбивая шапку с головы вечной привычкой лохматить волосы, выдал Инузука, вызывая милый смешок от Тамаки. Хината только закатила глаза на то, какими приторными могли быть эти двое.

- Странно это всё, - пожала плечами Хьюга, - я точно рассказала только Нарут-о-о-а-а-а. Хм, ясно. Всё, вопрос снимается. Трепло, - усмехнулась Хината.

- Т-а-а-а-к, - протянула Мацури, - нам туда, - оно махнула рукой себе за спину.

- А нам туда, - сказал Киба, указывая в противоположную сторону. Смотрел он то на Тамаки, то куда угодно, только не на неё. Хината с трудом сохраняла нейтральное выражение лица, чтобы не начать злорадствовать прямо при девчонках. В делах сердечных Инузука точно не был таким мастером, как в дружбе. И она ещё воспользуется этим. – Пока! – крикнул Киба, когда Тамаки с Мацури уже отошли на приличное расстояние.

- Ваф! – подпрыгивая на месте добавил Акамару.

- Пока, Акамару! – отозвалась Тамаки, помахав рукой. Хината помахала в ответ, решив, что лишним не будет. – Пока, Хината! – издеваясь, но совсем чуть-чуть, добавила Тамаки. Хината замахала активнее, уже откровенно смеясь над скуксившемся рядом парнем. – Пока, - в третий раз крикнула Тамаки, - Киба!

- Мило, - вставила своё Хината, когда даже после пяти минут безостановочной улыбки в сторону ушедших девчонок, Киба светился, как прожектор.

- Не ёрничай, Хьюга, - сквозь широченную улыбку сказал Киба.

- Извини, - улыбнулась Хината. – Это всего лишь моя попытка сказать тебе спасибо за сегодняшний вечер. Наверное, и теперь я понимаю, как это незаслуженно, но ты последний от кого я ожидала такого. Похоже, повезло, что, выбирая кого-то простого, с кем не пришлось бы рассуждать о важном – выбрала того, кого надо было. А знаешь, - вдруг улыбнулась Хината, - ты был сегодня прямо моим собственным Джейкобом Марли. Это ты показал мне меня со стороны. Эм, Марли он из…

- Воу-воу-воу! – вдруг громко перебил Киба, смотря на Хинату, как на предательницу. – Из Диккенса. Знаю. Это тот чувак, который помог Скруджу вернуть его человечность.

- О-о-о, - протянула Хината умилённо. И тут же серьёзно добавила: - Слушай, Инузука, а ты уверен, что мы такие уж хорошие друзья? Может ну её эту Тамаки? Только посмотри – ты же моя вторая половинка! Представь, как было бы круто, если бы мы замутили? – едва сдерживаясь, чтобы не смеяться, закончила Хината.

Киба вздохнул и обернулся к ней. Его рука тяжело опустилась на плечо Хинаты. Он смотрел ей в глаза – прямо и долго.

- Не хочу тебя расстраивать, но от этого сладкого пирожочка, - он обвёл свою фигуру рукой вверх-вниз, - тебе ни куска не достанется. Я уверен, - добавил он. И Хината понимающе улыбнулась.

- Похоже, не я одна сегодня кое-что поняла, - уверено сказала Хината. Киба немного смутился, но с улыбкой. Он вновь посмотрел туда, где только исчезли девчонки.

- Она – моя сырная пицца, - со всей присущей ему убеждённостью и серьёзностью, заявил Киба.

- Не представляешь, как я за тебя рада.

Киба дважды моргнул, и медленно вернул внимание Хинате.

- Почему у меня ощущение, что ты издеваешься? – с прищуром спросил Киба. Теперь пришла очередь Хинаты класть руку ему на плечо.

- Потому что я издеваюсь, - с усмешкой выдала Хьюга. – Уже предвкушаю твои жалкие потуги пригласить её на свидание.

Киба застонал, а Хината звонко рассмеялась.

- И ты мне совсем не поможешь? – смотря на Хинату щенячьим взглядом, спросил Киба. Но Хьюга только отвела ладошкой от себя его молящее лицо.

- Ни за что!

- Вот и помогай после этого людям.

Они наконец пошли вниз по улице, понимая, что никуда Хината не денется, если у него всё будет совсем паршиво, хотя, что-то ей подсказывало, что Тамаки сможет выдрессировать этого кобеля самостоятельно.

- Хах.

- Ты чего? – не понял Киба.

- Прости, - помотала головой Хината, - просто подумала о тебе, как о псе. Что тебя надо дрессировать.

- Ну у тебя и мыслишки, Хьюга. Держала бы ты их при себе. На всякий случай, - Хината подтолкнула его плечом, посмеиваясь.

Было хорошо – просто идти и слушать шум их синхронных шагов. Но что-то, как заноза, кололось где-то в районе груди, отдаваясь страхом при каждом шаге, приближающем их к расставанию. Хината знала, что должна спросить, пока есть время. А может не должна, пытался перебивать её решимость внутренний голос.

- Киба, - позвала она, пока окончательно не струсила.

- У-у-у? – отозвался парень. Хината остановилась, пропуская вперёд спешащего прохожего. – Ты чего? – нахмурился Инузука. – Не бойся, уверен, что Саске тебя простит. У друзей, даже у лучших, могут быть серьёзные ссоры. Это просто доказывает, что вам не всё равно.

- А? Нет, то есть, да. Прости, я знаю. То есть, не знаю, конечно, но надеюсь, что всё будет хорошо. Я о другом хотела спросить. Ты, да и девчонки тоже об этом спросили, - Хината откашлялась, готовя себя к худшему. Потерю Наруто она сейчас точно не вывезет. – Думаешь, у нас с Наруто проблемы? – в лоб выпалила вопрос Хината.

- Твою мать, - выругался Киба, крепко цепляясь за шапку, - соррян, правда. Я не собирался лезть не в своё дело. Не хочу что-то испортить своими словами. Это, ребята, ваше дело. Правда.

- Пожалуйста, - настала очередь Хинаты умолять. – Он что-то говорил? Я должна знать, Киба. Иначе, ты же знаешь, я испорчу всё ещё больше. Ты же видел, что я сегодня наворотила. И так каждый раз, когда действую вслепую, когда не понимаю ни себя, ни ситуации.

- Ладно, слушай. Узумаки ничего не говорил, он бы никогда так не поступил. Но мы же не слепые. Он просто выглядит бледной тенью самого себя, будто жизнь из него медленно уходит. Думаю, он тупо устал. Я тебя не обвиняю, - быстро добавил Киба, - мы все понимаем, что на тебя до хера всего навалилось. И мы понимали почему Наруто был таким, когда вернулся в школу после случившегося. Но потом и ты вернулась, и мы решили – теперь всё будет нормально. Только… ты будто начала смотреть куда-то мимо него, а он всё это замечал, ощущал. Прости, но не будь он собой, то, думаю, давно бы сбросил с себя такой балласт.

Киба умолк, смотря на Хинату огромными глазищами. Кажется, парень сам был в шоке, что говорил настолько откровенно. Он безмолвно шевелил губами, стараясь как-то сгладить случившееся, но теперь слова, разумеется, не шли.

- Ой, ну что ты, - забеспокоилась Хината, - всё хорошо. Выдыхай. Ты во всём прав. Я понимаю это. И я реально слишком долго проверяла терпение Наруто на прочность.

- Бля, но ты ведь не собираешься теперь бросить его, из-за приступа какого-то ебанутого альтруизма? – грубо спросил Киба.

- Нет, - уверено покачала головой Хината. – Хватит с меня этого дерьма. Я хочу, - тут она не была уверена, что знает, как облечь это желание в слова. – Короче, чего-то совершенно противоположного.

***

Хината уверено шагала по своей улице чувствуя, что всё в её руках. Она остро ощущала, как твёрдость земли передаётся её ногам, помогая врастать корнями в собственное прошлое, чтобы смело встретить будущее. Ветер и мороз, равномерный ритм биения сердца – только теперь Хината поняла, как давно была лишь оболочкой. Никто не мог коснуться её, и она ни до кого не могла дотянуться.

Она всю дорогу старалась не думать о том, что предстоит или о том, что не располагает мало-мальски приличным планом по улаживанию бардака, в который превратила свою жизнь за один гребаный день. Хината позволила мыслям сосредоточиться на самой себе. Ей не хотелось думать, что сегодняшний глупый взрыв был случайностью, а теперь она стала прежней.

Прежней? Хината ускоряла шаг, сопротивляясь тому, чтобы стать такой, как была вчера. Давно должен был настать новый день. И она должна обновиться. Перестать противиться тому, что у неё теперь есть голос. Как научилась принимать боевую стойку, так должна научиться принимать свою способность жить в равновесии, свою новую силу, что разгоняет кровь по венам.

Наруто был прав тогда – в их первую встречу – Хината ощущала себя комфортно в своём одиночестве, наедине с болью, она не боялась ощущать все опасные, тёмные чувства. Кого-то они могут затянуть в трясину, но Хината управляла ими, как умелый заклинатель.

Но тогда она боялась иных вещей, даже не пыталась переживать и принимать потери, не искала свободы для того, что её пугало. Хината не боялась быть собой – она боялась меняться. Конечно, за один день нельзя стать кем-то новым – Хината это понимает. Но каждый путь начинается с первого шага.

- Пришло время его сделать, - сказала она пустынной улице, скудно освещённой тусклыми фонарями.

Хината стояла лицом к двум старомодным поместьям – её делила пополам каменная колонна внушительного забора, отделяющего мир одной семьи от другой. Ветер спорил сам с собой, нещадно трепля иссиня-чёрные волосы. Но даже он не мог помочь ей определиться – воздушные потоки старались растащить Хинату в разные стороны, сбить с пути.

Она взглянула на свой дом – в нём приветливо горел свет. На дом своего лучшего друга – над ним будто сгущались тучи. Хината не ждала знака на этот раз – она хотела довериться себе. Поэтому закрыла глаза, и широко расставила ноги, ещё крепче врастая в родную землю. Медленно подняла руки в верх описывая ладонями восход солнца. Загребала ветер в свои крепкие объятия, укрощая его.
А когда вновь открыла глаза – с улыбкой и небывалой уверенностью направилась вперёд. И привычно перелезла через забор, беззвучно приземляясь на замёрзшей траве.

Хината дошла до нужных сёдзи по настилу, разулась, хватая обувь в руки, и морщась от холода, проедающего кожу даже через плотные носки. Её приятно удивило, что страха не было, когда она проникла в тёмную комнату лучшего друга.

Глазам понадобилось время, чтобы привыкнуть к отсутствию света. Хината различала силуэты знакомой мебели и вещей Саске. Но не его самого. Прошла немного вглубь, не издавая шума. «Я - ниндзя», - подумала она, мысленно усмехаясь. Провела ладошкой по покрывалу на кровати, но не наткнулась на ноги друга.

- Хм, - протянула Хината. Она, кажется, упоминала, что не располагает сколько-нибудь продуманным планом, но осталась разочарованной, когда оказалось, что её планом даже подтереться нельзя. Хината сгорбилась под тяжестью своей тупости, и собиралась всё переиграть – начать с семьи, а Саске заняться завтра. Но тут сёдзи, ведущие в дом, с приятным шелестом разъехались, впуская в комнату тёмный силуэт с чем-то в руках.

Саске нащупал ногой выключатель напольной лампы – раздался тихий щелчок, вспыхнул мягкий жёлтый свет. И Учиха обернулся.

- Бля! – едва слышно вскрикнул Саске, – наверное, повезло, что слово выбрал такое короткое, – прежде чем навернулся назад себя, вываливаясь обратно в не задвинутые сёдзи, и осыпая себя дождём из тёмно-фиолетовых крупных виноградин. – Твою мать, - прошипел Учиха, когда вновь обрёл голос.

Хината изо всех сил зажимала рот рукой, чтобы не заржать на весь дом. Хотя, не было ничего страшного в том, что она пришла так поздно, но ей подсознательно хотелось оставить свой визит в тайне. А тут Саске вытворяет такое: распластался на полу, вокруг виноград, да ещё деревянная широкая миска, в которой Саске его нёс, приземлилась точнёхонько ему на голову. Хината зажмурилась, стараясь не воспроизводить это эпичное падение в замедленной съёмке, а когда подуспокоилась, то сделала несколько широких шагов навстречу. И протянула Саске руку.

- Живой? – шепнула Хината. А потом застыла словно статуя боясь пошевелиться или даже дышать, чтобы не спугнуть глупую надежду, тускло пылающую в её сердце.

- Сынок? Что там за шум? – долетел до них голос Микото. – Ты в порядке?

- Д-да, мам, всё, - он запнулся, тяжело дыша от страха и напряжения, - я в порядке, - наконец закончил он.

Саске снял с головы миску, и уставился на протянутую руку. Накатило столько всего и одновременно, что в висках застучал бешеный пульс. Он хотел с силой оттолкнуть от себя её ладонь, хотел притянуть к себе, моля о прощении. Но громче всего была мысль – как сильно он ударился головой при падении, раз видит Хинату здесь, в его комнате? Саске ни на чём не остановился.

Хината сглотнула комок, застрявший в горле, изо всех сил сжала протянутую ладонь в кулак, и позволила ей безвольно повиснуть вдоль тела. Пришлось напомнить себе, что он имеет право злиться.

- Что ты здесь делаешь? – спокойно спросил Учиха поднимаясь на ноги. Он прошёл мимо Хинаты едва касаясь плечом, чтобы поставить миску на стол. И быть подальше от неё – там, где может мыслить здраво, не поддаваясь соблазну сделать вид, что сегодняшнего дня не было.

- Пришла за своей долей презрения, - пошутила Хината, не справляясь с давлением. Она понимала, что будет сложно, но всё равно уже видела себе эту сцену, как хорошо прописанный эпизод в её любимых сериалах: шутка, важные слова и обнимашки. А там уж финальные титры. Саске шутку не оценил, взглянув на неё с немым вопросом: издеваешься? – И попросить прощения. А ещё поговорить. Как видишь я подготовилась – у меня был целый список дел.

- Давай закончим с этим побыстрее. Вот тебе твоя доля презрения, - Саске зыркнул на Хинату своими чёрными глазами так, как умеет только Учиха – никто бы не догадался, что это неправда. – Я тебя прощаю. А разговор. Думаю, он нам ни к чему. Ты много чего сказала, я сказал ещё больше. Ты, наверное, была права, поэтому мой тебе совет: научись сжигать мосты. А то твоё слово уже ничего не стоит.

Хината зябко обхватила себя руками. Она бы предпочла, чтобы он накричал, обозвал последними словами, а не говорил так спокойно, будто всё это не имеет для него никакого значения.

- Прости…

- Уже, - перебил Саске, не дав Хинате закончить. – Прощаю. Всё нормально. Можешь идти дальше, оставить меня, наше прошлое и нашу дружбу позади. Конечно, тебе будет казаться, что ты поступила плохо, будет мучать совесть, но это только потому, что ты хороший человек. Не стоит на это отвлекаться. Скоро привыкнешь и простишь себя. Незачем вся эта самогрызня из-за того, что ты сделала то, чего хотела. Наверное, давно нужно было так сделать. Тебе полезно побыть эгоисткой и подумать о себе. Сколько можно думать только о других.

- Тебя может ударить? – неожиданно разозлилась Хината.

- Прости? – опешил Саске.

- Говорю, тебя ударить? Я это могу, ты знаешь. Сделаю всё по высшему разряду.

- Охренела? – вот теперь и Саске начал закипать. – Сама сказала, что мне больше не друг, что всё кончено. А теперь являешься сюда и заявляешь такое? Может, для разнообразия, мне тебя ударить?

- Хах, попробуй. Увидишь, чем это закончится.

- И чем же? – сквозь сжатые зубы произнёс Саске.

- Тем, что ты снова окажешься на жопе и с этой миской на башке!

- Тебе мало, да? – он подошёл вплотную, и теперь Хинате была видна его боль, был виден его страх. Она провела день всего лишь в чистилище, но чёрные глаза Саске, обрамлённые такого же цвета мешками, громко кричали, что он провёл этот день в аду. – Вынула душу, сердце расколошматила на куски, бросила одного! А теперь… теперь, - окончание слова превратилось в хрип. Саске отрывисто задышал, как будто его лёгкие наполнились водой.

- Прости! Я знаю, что это было несправедливо. Просто, этот день, всё так смешалось, понимаешь? Словно прошлое вернулось, и мы снова хороним ту, что уже не вернётся, а потом предо мной закрываются все двери, оставляя одну. В темноте. В одиночестве. Тогда появился ты, понимаешь? Ты и дружба с тобой стали моим новым началом, светом в непроглядной тьме. А сегодня ты не пришёл, бросил. И всё навалилось. Я так испугалась, что это навсегда. Снова темнота и одиночество, только спасать некому. Ты же знаешь – я хорошо умею читать своих противников, предугадывая удар. Думала, что сделаю с тобой то же самое – брошу, пока меня не бросили. Но теперь я здесь! – уверено ответила Хината, касаясь его бледной щеки. Ей нужен был этот контакт, чтобы не поддаваться его панике. – И больше никуда не денусь. Клянусь! Слышишь? Никогда не позволю себе так разбрасываться нашей дружбой.

- П-правда? – Саске начал дышать ровнее, когда нашёл силы накрыть ладошку Хинаты своей. Там, где она утром оставила зияющую пустоту, теперь образовалась прочная цепь, удерживающая Саске словно якорь. – Обещаешь? – Хината моргнула, чтобы развеять видение маленького мальчика, что упал с забора, и плакал у неё на руках.

- Ну я не могу обещать, что через неделю-другую мне не захочется тебя как следует стукнуть или наорать не по делу. Мы ведь собираемся остаться друзьями, а это значит, что ссор никак не избежать – потому что не всё равно. Но такой, как сегодня, я больше никогда не буду, - уверенным шёпотом добавила Хината.

- Хорошо, - прохрипел Саске, тяжело опуская голову на плечо Хинаты, и отчаянно хватаясь за неё руками. – Я согласен. В конце концов, от тебя всегда можно убежать. Хрен ты меня догонишь, - Хината рассмеялась, чувствуя, как тело Саске тоже подрагивает от смеха. – Прости меня, - прошептал он, чувствуя её такие родные руки у себя на шее, где бьётся пульс.

- О ками! – они отпрыгнули друг от друга, как будто их застали за чем-то неприличным. Микото застыла на пороге комнаты младшего сына с упёртыми в бока руками – такой грозной они давно её не видели.

- Мам, понимаешь, мы просто, - начал Саске, хотя не знал за что ему нужно оправдаться. Хината уже успела приобрести какой-то страшный грязно-фиолетовый оттенок – она умудрилась сначала покраснеть от стыда, а потом её замутило от ужаса при мысли, что Микото могла себе напридумывать. Никогда ещё Хьюга так не мечтала грохнуться в обморок.

- Что вы тут устроили? – строго призвала малолетних преступников к ответу Микото. – Какой бардак! Немедленно всё собирайте! – и она грозно указала своим карающим перстом на пол комнаты, усеянный рассыпанный виноградом. – Это же надо – баловаться с едой! – всплеснула руками уже не мама-тиран, а настоящая домохозяйка. – Вам уже не пятнадцать лет! Живо! – прикрикнула она напоследок, и важно удалилась.

- Твою мать, - облегчённо выдохнула Хината, принимаясь ползать по полу в поисках виноградин. – Чуть ласты не склеила со страху. Хотя вообще не понимаю, чего именно нам стоило тут пугаться? Мы же ничего такого не делали.

- Тц, - отозвался Саске, забираясь под кровать, чтобы убедится, что туда ничего не закатилось. – Меня больше волнует, почему она сказала: «пятнадцать лет»?

- Что? – стоя кверху попой, переспросила Хината.

- Разве обычно в таких ситуациях не называют возраст поменьше? Хотя бы пять лет? – Хината села на пол, озадаченная таким вопросом, и задумалась. Попутно активно заталкивая в рот одну ягоду за другой.

- У-у! – вдруг встрепенулась Хьюга, щёлкая пальцами в сторону Саске. – Офигеть! Вот уж не думала, что Микото-сама такая злопамятная, - с усмешкой сказала Хината. Саске требовательно покашлял, намекая, что ничего не понимает. – Вспоминай. Это как раз было года три назад: операция «Ликвидация косяка тайяки».

- Чёрт, точно, хах, - усмехнулся Саске вспоминая, как они ухитрились разыграть несколько сцен из шпионских фильмов пока воровали печенье с кухни. Конечно, не обошлось без эксцессов в виде разбросанной посуды и горы крошек. И кто же знал, что это всё было приготовлено для школы. – А, кажется, что уже сто лет прошло.

- Да-а-а-а, - мечтательно протянула Хината, вспоминая вкус того печенья. – Давно мы не делали ничего подобного. Стареем что ли?

- Может, для начала, умнеем?

- Пфф, да если бы ты тогда не признался, то мы бы всё самым удачным образом свалили на Итачи. Я же подкинула ему в комнату несколько рыбок.

- Ну точно, - с сарказмом начал Саске, - найти способ, как свалить кражу печенья на других – это показатель ума. Как же я сам не додумался.

- Видать, - заявила Хината высокомерно, кинув в Саске виноградиной, - не так уж у тебя много этого самого ума, - он ответил тем же и кинулся виноградиной в ответ. Только Хината легко её поймала, тут же проглотив.

- Кажется, всё, - оценивающим взглядом осматривая поле деятельности, констатировал Саске. – Думаю, большую часть ты съела, - Хината довольно улыбнулась. – Они валялись на полу, так что это был не комплимент, - а на это показала ему язык. Саске только снисходительно рассмеялся, изображая из себя взрослого перед неразумным ребёнком. – Кое-что никогда не меняется.

Он сказал это с теплотой в голосе, но Хината всё равно погрузилась в глубокую задумчивость.

- Знаешь, - серьёзно произнесла она, привлекая внимание Саске такой резкой сменой настроения, - тебе не обязательно меня сразу прощать. Наверное, тебе даже нужно это время, чтобы хорошенько подумать. Я наговорила много такого, чего друзья не должны друг другу говорить или припоминать. У тебя есть все основания задуматься, а достойна ли я второго шанса.

- Глупости, - так же серьёзно ответил Саске. – Не знаю, что там друзьям можно друг другу говорить, а что нельзя – первый раз слышу про такие правила. Зато знаю, что не хочу терять время на мелкие склоки и обиды. Я правда прощаю тебя. И, надеюсь, что ты простишь меня. Если это так, то я хочу посмотреть, какими мы можем стать друзьями теперь, когда стали взрослыми, многое пережили, многое сделали друг другу.

- Ну раз нас это не убило, то, полагаю, сделало сильнее.

- Согласен.

- И всё же, - добавила Хината, смущённо отводя взгляд. – Прости за то, что я сказала о проблемах. Будто мои проблемы важнее твоих. Что у друзей вообще так бывает. Это единственное, что меня действительно заботит – не хочу тащить эту хрень в нашу новую главу.

- Я уже забыл об этом, правда. Если честно, я вообще мало помню, что конкретно мы говорили.

- А я помню, - жёстко начала Хината, - каждое слово помню. И ещё помню, как досмотрела «Как я встретил вашу маму», - Саске завис. Ему никак не удавалось объединить её строгое выражение лица с этим совершенно дурацким фактом.

- Л-а-д-н-о, - протянул Учиха.

- Мне он не понравился. Финал. И я хандрила несколько недель, - принялась пояснять Хината. – Тогда казалось, что это просто конец света. Но разве я могла кому-то об этом рассказать? Кто бы меня понял, если бы не ты? Я помню, как мы составили гневное письмо на канал, а потом ты смонтировал мне другую последнюю серию – идеальную. До сих пор храню её и пересматриваю, когда случается херня, на которую я никак не могу повлиять. Прости, что я забыла об этом.

Саске принялся мять между пальцев виноградину, чтобы отвлечься от нахлынувших эмоций, которые грозили выставить его в ужасно сентиментальном свете.

- Чего уж там, конечно, прощаю, - отмахнулся он, строя из себя крутого.

- Это я к тому, что, если ты хочешь что-то обсудить – я здесь. Я готова выслушать, - Хината не хотела давить, но увиденный разговор между Саске и Фугаку никуда не делся. Возможно, ей только показалось, но сложилось ощущение, что Саске тоже понял о чём она говорит. Он кивнул сам себе, а потом улыбнулся Хинате.

- Давай не сегодня. День и без того был сложный. Представим, что нам снова по пятнадцать, и наша единственная проблема – как добыть печенье.

- Хорошо. Ты прав. Все проблемы подождут.

- Спасибо, Хината.

***

Она шла окрылённая и невесомая, забыв, что успела создать напряжение ещё и дома. Но с прямого пути не свернула, войдя через парадный вход, хлопнув дверью так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в её приходе.

Хината понимала, что придётся извиняться, только делать это почему-то совсем не хотелось. Она подавила в себе утренний взрыв эмоций, но какой-то осадок остался – он требовал нового выхода, возможно, более конструктивного, но такого же честного.

В гостиной её никто с розгами не встречал. Дом был погружён в приятную вечернюю дремоту. Пока это спокойствие не разрушили быстрые, лёгкие шаги, сопровождаемые шлёпаньем подошв от мягких тапок.

Хината подобралась, готовая отстаивать своё право на собственные чувства и эмоции перед младшей, явно зарвавшейся, сестрой. Даже какую-то речь себе в голове набросала. Но слова застряли в горле, резко вылетев с потоком воздуха, когда Ханаби с небольшого разбега врезалась телом в тело, обвивая тонкими ручками, как плотоядными лианами.

- Сестрёнка! Наконец-то ты пришла! Я уже столько тебя жду, что была готова на стену лезть от невозможности всё решить. Хуже нет, когда тебе давно всё ясно, а поделиться этой ясностью не с кем. Где ты была? Довольно поздно вообще-то, - тараторила и тараторила Ханаби. А Хината только успевала открыть рот, намереваясь вставить хоть слово, да так и не нашла достаточно продолжительной паузы в речи сестры. – Я тебе кое-что важное хотела сказать, - тут пауза и возникла, но драматическая, поэтому Хината только слушала, разинув рот. – Я тебя прощаю! Всё! Сказала! И полегчало сразу, фух, прямо гора с плеч. Ну всё, я ушла! – и была такова, чертовка.

Хината ещё долго стояла так, будто Ханаби до сих пор не разжала объятия. И смотрела в след давно испарившейся младшей сестре. Она пыталась понять…

- Какого хрена это сейчас было? – подумав, что так может быть легче разобраться, произнесла Хината, по перенятой привычки растрёпывая волосы на затылке. – Наорала на меня, обвинила непонятно в чём, а теперь… прощает?! А что, так можно было? – Хината совсем растрепала волосы, накрыв ими лицо и застонала, посмеиваясь. – Надо было сначала домой зайти, а потом к Саске – знала бы, как быстро всё исправить.

Хината зажала щёки, улыбаясь – она обрадовалась, что действительно не может найти в душе обиды на мелкую вредину. Артачиться и упрямиться сейчас означало бы вести себя по-детски, чего Хинате совсем не хотелось делось. Она медленно двигалась к своей комнате, чтобы сбросить с себя уличную одежду, впитавшую даже слишком много, когда раздался голос отца. И по интонации было ясно, что никаких возражений у Хинаты быть не может.

- Хината? Это ты? – спросил Хиаши из своего кабинета.

- Да, отец.

- Могу я попросить тебя зайти? Это не займёт много времени, – безукоризненно вежливо попросил Хиаши. Хината, скорее всего, сама себе напридумывала в его тоне что-то, грозившее неприятностями, но, медленно шагая на встречу, внутренне сопротивлялась любой попытке на себя давить. – Спасибо, – всё также вежливо добавил Хиаши, когда Хината развалилась на широком стуле напротив него, приняв непривычно бунтарскую позу: ноги вытянуты под отцовский рабочий стол, руки сцеплены в замок – ни дать ни взять сложный подросток.

- Ну так чё, папаша? Беседовать будем или как?

- Извини? – озадачено произнёс Хиаши.

- А? – не менее озадаченно, а ещё чуточку испугано произнесла в ответ Хината. Она резко выпрямилась, вернувшись в привычный образ примерной дочери, а сердце зашлось от ужаса – что делать, если она сказала такое вслух?

- Мне показалось, что ты хочешь что-то сказать, - извиняясь (извиняясь? – успела подумать Хината, - хороший знак) начал Хиаши, - а я начал говорить раньше и перебил тебя.

- Нетнет, - скороговоркой выдала Хината, нервно отмахиваясь мельтешащими перед лицом ладонями, - я ничего не говорила. Да и что я могу сказать. Это ведь ты позвал поговорить. Ну так, - она запнулась, но вовремя взяла себя в руки, и уверено взглянула отцу в глаза, - о чём ты хотел со мной поговорить?

- Для начала я хотел извиниться за утро, - мягко начал Хиаши, - я не имел права так бесцеремонно влезать в твои личные дела. Но не сдержался, - мужчина усмехнулся собственным мыслям, такие его точно давно не посещали. – Новость о тебе и Саске выбила почву у меня из-под ног. Я понял, что слишком рано расслабился, решив, что наступает какая-то новая эра в наших жизнях, - Хиаши неожиданно поднялся. Прошёлся мимо своих книжных полок, улыбаясь некоторым особенным корешкам. Он был рад, что сохранил эти частички себя. Они оставались тем немногим, что ещё напоминало о том, каким он был когда-то. И каким всегда мечтал стать вновь. – Знаешь, - сказал он, стоя спиной к Хинате, - я всегда хотел единства, объединения всех людей, которые важны для меня.

- Серьёзно? – при всём желании Хината не смогла бы сдержать это саркастичное замечание. Не после того, как прожила в доме Хиаши Хьюга почти восемнадцать лет. Но ей хватило такта извиниться. Пусть очень тихо, шёпотом. А Хиаши снова удивил, когда лишь легко усмехнулся.

- Понимаю твой скептицизм. По моим поступкам меньше всего можно догадаться о наличии подобной склонности, - Хиаши, как показалось Хинате, говорил с ней на равных, будто даже доверял что-то сокровенное, наверное, поэтому она искренне улыбнулась на такое заявление, ощутив, как неясная обида испаряется.

Хиаши вновь вернулся на своё место, и взглядом привлёк внимание Хинаты к старинной вазе, испещрённой золотыми трещинами. Смутные воспоминания подсказывали, что она уже её видела у отца под стеклом. Но сейчас в древней вещице произошли чудесные изменения: нефрит перестал быть тусклым, теперь он снова поблёскивал на пузатых стенках вазы, и золото швов прорезало эту зелень, как карта рек. Ваза стояла так, что Хината могла прочесть иероглиф «семья».

- Это из детства, - сказал Хиаши, но Хината не была уверена, что именно – ваза или его желание все собрать воедино. – Ты же помнишь моего отца. Он вовсе не стал сложным человеком к глубокой старости, а был таким всегда. Но дети редко задумываются о том, что родители их не любят или что их семья вовсе не семья. Эта ваза принадлежала моей матери, и когда она разбилась я всё ещё был таким ребёнком – считал, что сумею что-то сделать, починить, склеить.

- Ты её разбил? – спросила Хината, придвигая вазу поближе, чтобы провести по этим манящим золотым швам.

- Нет, - в задумчивости ответил Хиаши, будто не был уверен, что сказал правду.

- Но сказал, что ты, - уже не спрашивая, произнесла Хината, уверенная в своей догадке. Хиаши улыбнулся проницательности дочери.

- Не знаю зачем так поступил. Хизаши всё прощалось, и это простили бы. Возможно, так я просто пытался напомнить о своём существовании. Но оказалось, что разбитая ваза никого особенно не волновала. А я почему-то сохранил каждый осколок.

- Почему? – решила спросить Хината, надеясь, что за годы отец понял это.

- Наверное, потому, что пока Хизаши был слишком мал, чтобы стать для меня опорой, какой был в последующие годы, я ощущал себя таким же, как эта ваза: разбитым внутри и одновременно отколотым от семьи. Меня это расстраивало, - Хиаши оторвал взгляд от вазы, в его глазах засияло что-то озорное, когда он вспомнил о далёком прошлом. – Я ходил в школу всегда одной и той же дорогой – мимо старой чайной лавки, в витрине которой стояла выцветшая от времени картинка. На ней большая семья сидела за длинным столом и пила чай. Я хотел того же, но видя, что у нас всё не так, подсознательно винил в этом себя. Возможно, был не слишком хорошим сыном. Тогда я тоже был мал, чтобы понять – мне было не от чего откалываться. Мы не могли стать такой семьёй, потому что наш дом населяли лишь чужие друг другу люди, которые даже не стремились попытаться.

У Хинаты не получалось представить отца маленьким, казалось, что Хиаши должен был родиться уже таким – строгим и в костюме. Но его честный рассказ открыл глаза на очевидное – не было никого, кто смог бы научить Хиаши, как быть семьёй, как любить. Все, кто пытался, со страхом подумала Хината, оставили его.

- Но я ещё не сдался, - продолжил Хьюга, - я сделал своей семьёй брата, а ещё нашёл верного друга, и решил, что этого хватит. Но, конечно, понял, как сильно ошибался, когда встретил Хацуми. Тогда-то я и отнёс осколки мастеру кинцуги, чтобы подарить ей, благодаря за то, что теперь она исполнит мою детскую мечту. Но всё как-то, - Хиаши сжал руки в кулаки, горько усмехаясь куда-то в сторону. – Должно быть, меня испытывали всё это время. Какие-то высшие силы. Они практически смеялись над этой моей наивностью, отбирая всех, кого я так стремился соединить, чтобы моя жизнь перестала быть грудой осколков, а превратилась из чего-то ущербного, во что-то прекрасное. И я просто сдался, - подвёл итог Хиаши.

Хината не помнила, когда могла слышать от отца столько откровений. Кажется, она вообще никогда не слышала, чтобы он так много говорил. Но образ бесчувственного куска камня, что заменяет ему сердце, крошился под натиском чистосердечных признаний, в которых сквозили не оправдания, а запоздалые извинения.

- Зачем тогда, - начала Хината, но голос подвёл, сорвавшись на хрип, - зачем ты снова её достал? Если сдался? – она смотрела на него своими огромными серыми глазами, заставляя Хиаши радоваться, что это его глаза, а не Хацуми. Старшая дочь словно отражение показывала все его пороки, помогая отсекать лишнее.

- Потому что понял, что сумел, каким чудом, заслужить второй шанс. Со своими детьми. И вот они снова все собрались под одной крышей – в родном доме, который ещё не видел времени счастливее. Хочу подарить её Неджи. Как думаешь, ему понравится?

- Понравится, - ответил сам Неджи, испугав их своим неожиданным появлением. Хината обернулась на брата, стоявшего в дверях с заложенными за спину руками. – Тем более, что моей жене, кажется, начинает нравится то зелёное существо, которое мы притащили в дом. Нормальный подарок нам бы не помешал, - Неджи мягко улыбнулся, ничем не напоминая себя прежнего, будто вообще разучился быть Неджи-гением, этим безэмоциональным роботом. – И всё же, - продолжил он, входя в отцовский кабинет, - я откажусь. Её место здесь, отец – в нашем доме. У главы семьи.

- Какой пафос, - фыркнула Хината, ощущая дискомфорт от того, насколько возвышенной и эмоциональной была ситуация. А это последние эпитеты, которые она думала, что когда-нибудь применит в отношении своей собственной семьи. Поэтому отчаянно желала разрядить обстановку. – Сочинил пока подслушивал?

- Ты замечал, какой несносной она стала? – игнорируя сестру, спросил Неджи у отца. – По-моему, это из-за отсутствия порки.

- Чего? – возмутилась Хината. – Нет, ну это просто вау. Чудеса воспитания. Уже завидую твоим детям, - саркастично заметила она.

- Видишь? – не унимался Неджи.

А Хиаши второй раз за день залихватски рассмеялся, откидывая голову назад, и утирая выступающие в уголках глаз слёзы широкими ладонями. Он смог. Или почти смог. Отсеял всё лишнее и соединил красивыми золотыми нитями всё самое важное. Ещё буквально несколько деталей и его искусство золотого шва будет выполнено идеально.

- Это ещё что?! – возмутилась появившаяся из ниоткуда Ханаби. – Смеётесь тут! Без меня!

- Кстати о несносных, - быстро оживилась Хината. – Ты знаешь, что учудила твоя дочь? – грозно поинтересовалась она у отца. – Нагрубила мне, наорала, игнорировала потом полдня. А в итоге что? Она сказала мне, что… прощает! Меня прощает. Ну каково? Вот это первостатейная наглость я считаю.

- Слышь, - протянула Ханаби всё ещё возмущаясь, - когда это я тебя игнорировала?

- Когда? Говорю же – весь день. Я к тебе приходила. Извинялась, ругалась, злилась, а тебе хоть бы что, - Хиаши засмеялся после этих слов ещё громче. – Пап! Ты на чьей стороне? Вспомни, кто твой любимый ребёнок, - подмигивая, добавила Хината.

- Он и так помнит, - показывая старшей сестре язык, выдала Ханаби.

- Девочки, - примирительно начала Неджи, - не ссорьтесь. И не забывайте, что сын тут в единственном экземпляре. А все знают, что такое для отца сын.

- Ага, заноза в заднице, - пробубнила Ханаби. В связи с некоторой сестринской, и вообще девичьей солидарностью, разногласия между ней и Хинатой были тут же забыты. Теперь у них был общий враг – Неджи. А Хиаши продолжал смеяться, наслаждаясь идиллией, в его понимании.

- Мы его сломали, - покачала головой Хината.

- Простите, - отдышавшись, извинился Хиаши. – Ничего не смог с собой поделать. Просто, как представлю, что Хината могла наговорить, стоя под дверью Ханаби, и даже не зная, что её там нет.

- П-погоди, чего? – Хината уставилась на младшую, а та только и могла, что пожать плечами. – Как это?

- Очень просто – я из дома убежала. Поехала к папе на работу. Ну ещё истерику устроила и всё такое. Но это не важно, - Хината всё обдумала, вспомнила, что кричала под дверью сестры. И тоже ударилась в смех, смущённо прикрывая лицо ладошками.

- А хорошо, что тебя не было. Не то я точно не отделалась бы так легко, - отсмеявшись, сказала Хината.

- Так, - вперев руки в бока, заявила Ханаби, - вот теперь мне интересно, что же ты там такого мне наговорила.

- Сестрёнка, - серьёзно начала Хината, поднявшись на ноги, и уложив руки мелкой на плечи. – Что бы там ни было – я тебе это прощаю.

Они снова засмеялись. А потом ещё о чём-то заспорили. Хиаши не слушал – просто смотрел, как чудесно смотрятся все вместе его дети. А через коридор от них мирно посапывали его внуки и невестка. Ко уже был в кругу домашних. Его старый друг где-то в городе ужинал со своим сыном, с небывалой для него гордостью и нежностью, рассматривая следы краски у него на пальцах. А его новый друг, которого Хиаши только собирался узнать, слушал рассказ единственной дочери о том, как она сегодня, считай в одиночку, победила команду соперников, этих горе-лузеров, в какой-то странной игре – в их время такой точно не было. Четверо мальчишек, которые за последнее время стали так важны для Хиаши, уже были в своих постелях: кто-то с невестой, кто-то с книгой, а кто-то уже спал, раскинув руки и ноги так, что деду пришлось заново его укрывать одеялом; последний мальчишка ютился на диване, ворочаясь от мыслей о сероглазой девчонке. А ещё один мальчишка бегал вокруг дома: потому что сила юности требовала ещё сто кругов! Хиаши сам поразился, насколько большой вдруг стала его новая семья.

И всё же оставил последнюю мысль для той, кто лежала на спине, глядя в потолок комнаты, которую не могла назвать своей. У неё, если задуматься, вообще мало что осталось. Но Хиаши было спокойно за неё – она просто ещё не знает, что тоже часть огромной семьи.

От воспоминаний о сегодняшнем обеде, который Хиаши про себя называл свиданием, его губ коснулась новая улыбка – такой он не улыбался ещё никому. Поэтому был рад, что дети спорили и не заметили. Так он думал, а тем временем, пара серых глаз внимательно смотрели, да и сделать кое-какие выводы было совсем не сложно. Но смотрящий оставил мысли при себе, предоставляя Хиаши возможность самому всё рассказать, когда придёт время.

- Поздно уже, - заметил Неджи, - надо возвращаться к Тентен, вдруг нужна моя помощь, - все не сговариваясь двинулись за ним из кабинета Хиаши. И замерли в нерешительности, когда оказались в коридоре, понимая, что всем в разные стороны, но никто будто ещё не готов уйти первым.

- Хм, - неожиданно нахмурился Хиаши, когда его словно током прошибла одна странная мысль, взявшаяся буквально из ниоткуда. – А кто-нибудь видел, как уходил Такеши?

- Эм-м, нет, - протянул Неджи.

- И я не видела, - пожала плечами Ханаби.

- А он, что, был здесь? – удивилась Хината.

- Хм, - вновь произнёс Хиаши тридцать секунд спустя, когда все они выстроились дугой вокруг дивана в гостиной, на котором во всю храпел сморённый усталостью от насыщенного дня, Такеши Такахаши. «Ещё один», - подумал Хиаши, добавляя мужчину к своей новой семье.

- Надо его, наверное, прикрыть чем-нибудь, - озабочено произнёс Неджи, переживая за своего сюуто. Хината принесла плед из шкафа. – Спасибо. Только вы это, - замялся Неджи, - Тен не говорите, что я забыл про её отца.

Они дружно кивали, но Неджи никому из них не поверил.

***
Хината добралась до своей комнаты совершенно уставшей. И физически, и эмоционально. Казалось, что этот день был бесконечно долгим. Она присела на футон, чтобы дать ногам время перестать гудеть, и с каким-то лёгким смирением поняла, что на ней всё та же чёрная кофта, с которой этот день начался.

- Так странно, - тихо произнесла Хината, поглаживая принт, который ощущался под пальцами шершавостью, - только день, как мы простились с Чиё навсегда. Один день для брата без любимой сестры. Один день без школы. Один день без, - Хината задохнулась резким вдохом, и дрожащими пальцами нашарила телефон.

Долго смотрела на дисплей, раздумывая: написать сообщение или позвонить? А что сказать? Или что написать? Может лучше оставить до завтра? Но всё её естество этому противилось. Хината с экстремальной остротой осознала, что не желает ждать – ей нужно услышать его голос.

- Что-то случилось? – почему-то запыхавшимся голосом спросил Наруто вместо приветствия.

- Я тебя разбудила? – решила Хината. – Извини.

- Не, - уже ровнее ответил Узумаки. – Я ещё не сплю. Так, ворочаюсь, - и он снова перевернулся на спину, устраиваясь поудобнее. – Просто не ожидал от тебя уже звонков сегодня, - Наруто сказал это так просто, никто бы не уследил в его словах каких-то намёков. Но после всего, что Хината обсуждала с Кибой – ей стало не по себе.

- Извини, - прошептала она. Наруто усмехнулся на том конце провода. Они, конечно, думали о разном. Узумаки не мог знать, что Хината пыталась попросить прощение за все эти дни. И показать, что она ещё здесь, что всё исправит. – Так, как прошёл твой день? – начинать всегда проще с малого.

- Да знаешь, - Наруто представил всё, что успело произойти. Разные мелочи, разговоры и встречи – так много и так мало одновременно. – Ничего особенно примечательного. Считай страдал ерундой. А твой?

- О, - протянула Хината, будто удивилась, что ему пришло в голову нечто столь неожиданное, как спросить её ровно о том же, о чём она спросила его. – Ну это, - Хината прокрутила этот день на самой быстрой перемотке. Ничего толком не поняла, кроме того, что, вроде, осталась при своих. – Да тоже ничего особенного.

Накрыла тишина. Хината слушала его размеренное дыхание в динамике, пока не поняла, что Наруто уснул. Ей так хотелось поверить, что это из-за её звонка – услышал её голос и перестал переживать, ворочаться. Почему? Этого Хината не знала. И думать уже не было сил. Она успела только стянуть брюки и забраться под одеяло. На смену тишине пришла темнота. Хината провалилась в спокойный сон без сновидений. Её укачивали волны новых надежд. Теперь точно всё будет иначе, будет…

- МУА-А-А, МА-МА-МА, УВА-А-А, ВА-ВА!

- Какого? – Хината резко вскочила, хватая ртом воздух, и хватаясь за сердце. Как была, в одной толстовке и носках, она буквально выкатилась с футона, путаясь в одеяле, попутно разбивая коленки о прохладный пол. – Что за хрень? – стараясь разглядеть или расслышать в непроглядной темноте хоть что-то, Хината выглянула в коридор.

- Ты тоже это слышала? – раздался голос Ханаби, которую Хината не видела.

- У-А-А-А, УВА-ВА-ВА! МА-А-А-А, А-А-А, ВА-ВА!

От нового взрыва оглушающего рёва Хината поджала колени, будто началось землетрясение, и она потеряла равновесие.

- Да что происходит?

- Кажется, - неуверенно произнесла Ханаби, - это из комнаты Неджи и Тентен.

Хината пошла в сторону сестры, опираясь рукой на стену для равновесия, и чтобы не заблудится в этой темноте. А потом они вместе, взявшись за руки, двинулись вглубь дома.

- Зачем мы туда идём? – прошептала Ханаби.

- Что значит, зачем? – в тон ей спросила Хината, хотя понять не могла, чего ради они шепчутся.

- Разве ты мало ужастиков смотрела? Даже я знаю, что идти на страшный шум – плохая идея.

- Это не тот фильм, - уверенно, хотя совсем уверенности не ощущая, заявила Хината, - и в любом случае мы должны убедиться, что с ними всё в порядке.

- Очевидно, что мы им уже не поможем. Это чудовище их сожрало.

- Не городи…

Но тут мнимая уверенность Хинату совсем покинула, и она не смогла убедительно разуверить младшую сестру, что в их доме страшное чудовище, которое, очевидно, проголодалось и решило закусить кем-то из их родных.

Рёв стал практически оглушающим, как только сестры подкрались к комнате Неджи и Тен.

- Не открывай, - взмолилась Ханаби, хватая Хинату за руку, которой та уже тянулась к створкам сёдзи. Хината отвела мелкую себе за спину, готовая принять удар на себя. Приготовилась отбиваться – пусть её сожрут, но парочку этих неопознанных чудовищ она утащит за собой.

- Хай-я! – грозно размахивая напряжёнными и опасными ладонями Хината ворвалась в комнату к брату.

Первым делом ослепил горящий у них свет. А потом заложило уши от чистого рёва монстров, который больше не звучал через многочисленные преграды.

- О-ч-у-м-е-т-ь, - по буквам проговорила Ханаби, дёргая Хинату за рукав толстовки. Старшая активно протирала глаза, чтобы быстрее привыкнуть к свету.

И её реакция не была такой тихой, как у Ханаби:

- Чего?! Да это же их дети!

Прочитали?

Рита Романова

ox lade
416

Название: Отвергнутые.
Автор: ox_lade
Дисклаймер: Масаси Кисимото
Жанр (ы): Драма , AU , Романтика , Гет 
Персонажи/Пейренги: Наруто Узумаки/Хината Хьюга, Саске Учиха/Сакура Харуно, Минато Намиказе/Кушина Узумаки
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: ООС, Ненормативная лексика, Сцены сексуального характера
Описание: Она странная, нелюдимая девчонка, которая не может навести порядок в собственном доме. Она прячется за наушниками и безответной любовью к лучшему другу. Он душа компании, единственный сын любящих родителей. Он прячется за улыбкой, умением вставать после падений, но безответная любовь толкает совершать всё новые ошибки. Однажды им придётся столкнуться, чтобы пережить зарождающийся роман их лучших друзей. Поможет ли им это смело посмотреть на свои жизни и принять правду о самих себе?

Одобрил(а): Александр 19 июля 2023г. в 21:36

Глава: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41