Он подцепляет края футболки и неспешно закручивает ткань, с особым наслаждением позволяя сочной груди колыхнуться, когда освобождает её из плена чёрного хлопка. Хината послушно выгибается в спине, как кошка, которую хозяин давно не гладил. Её руки уже вытянуты вперёд - снять с неё футболку не составило бы труда. Если бы Наруто не нашёл чёрной материи лучшее применение.
Ткань надавила на предплечья, связывая. Хината громко сглотнула, испытав уже знакомую беспомощность. Теперь она была в темноте недобровольной -Наруто плотно накрыл ей глаза валиком из футболки. Лишённая зрения, Хината обратилась в слух и осязания, улавливая малейшие движения воздуха, вызванные перемещениями Наруто. Инстинкты желали освободиться, пока не напал приступ клаустрофобии. Но она сдерживалась, предвкушая первое прикосновение.
- Скажи мне, - голос прозвучал слева, Хината машинально дёрнула головой в ту сторону, сдавливая себя сильнее, - что такое взаимодействие?
- Э-это, - неуверенно начала Хьюга, было тяжело отвечать, не зная, где именно находится собеседник, - действие двух тел друг на друга.
- Не возражаешь против лёгкого взаимодействия? - она только качает головой в разные стороны, натягивая свои импровизированные путы до пределов.
Наруто приходится приложить усилия, чтобы не коснуться её раньше времени. Он принимает стойку, будто собирается отжиматься и зависает над обнажённым телом Хинаты, которым может безраздельно владеть. Но Наруто просто смотрит на неё, пользуясь тем, что его не могут увидеть в ответ. Её губы приоткрыты, грудь вздымается в такт глубокому дыханию. Она ёрзает на жёстком ковре, едва заметно, но даже этого хватает, чтобы показать, насколько её нервы натянуты. Кажется, достаточно одного прикосновения, чтобы она разлетелась на куски. А Наруто лишь смотрит. Впитывает аромат близости, каждую чёрточку, приглушённый стук сердца - эти едва различимые крылья колибри. Всего этого он не может разглядеть, когда серые глаза смотрят в ответ, сканируя, ожидая, где он опустит блок, чтобы нокаутировать раскрытием его страшной тайны.
Он достаточно тренированный, чтобы держать планку несколько минут, но руки начинают дрожать - её близость выкачивает часть сил. Наруто расслабляет затёкшие мышцы, разрешая своей тяжести навалиться на Хинату.
Столько точек соприкосновения одновременно, что она теряется, ведь упустила момент, когда он оказался так близко. Столько его горячей кожи, она не ожидала и тут же смущается. Их тела не параллельны, чуть смещены по отношению друг к другу: дыхание Наруто на уровне её груди, кубики пресса трутся о самый низ живота. Но смущается Хината оттого, что их ноги переплетаются, даже в кромешной темноте остро доказывая, что между ними нет преград из одежды.
Наруто чертит кривые линии кончиком языка, скользя по ложбинке до самого пупка, пока свободная рука, которая не нужна ему для опоры, ощупью ложится на упругую грудь. Хината изгибается ему навстречу, не в силах бороться с яркостью ощущений - тьма делает каждое касание взрывом электричества. Наруто безуспешно старается поймать ртом сосок, затвердевший под его пальцами, а она извивается так, словно он уже довёл её до оргазма. Это немного раздражает, поэтому он упирается в ковёр коленями, освобождая от работы вторую руку. Теперь он может пригвоздить её к полу, как экземпляр из своей коллекции.
- А-х-х, - она возмущается. Телу нужно движение, нужно оказаться ближе к источнику удовольствия, но она в крепкой ловушке. Даже бёдра и колени оказались в плену натренированных ног Наруто.
- Вижу, ты тоже любитель силы трения, - усмехается он, сжимая левую грудь так, чтобы было проще обводить языком ореол соска. - Уверен, ты в курсе, что она зависит от материалов тел, которые трутся друг о друга, а ещё оттого, как сильно они прижаты друг к другу. Кажется, мы с тобой так близко, как только можно, но что если добавить третьего участника? Хочу, чтобы ты ощутила всю прелесть силы трения.
Твёрдые костяшки пальцев Наруто становятся связующим звеном между их телами, когда он протягивает руку к члену и осторожно, мучительно медленно, направляет его в её требовательную, жаждущую влагу.
- Вязкого, - с нажимом выдаёт Наруто, едва сдерживая себя. Он не представляет, чтобы это могло надоесть - быть внутри Хинаты, будто частью её тела и даже души. Его сводит с ума само осознание такого простого, чистого факта. - И сухого, - заканчивает он. А затем ускоряется, заставляя спину Хинаты тереться о ворс ковра.
Она не может это контролировать, тело просто качается на сексуальных волнах, создаваемых волнением Наруто. Грудь грубо подпрыгивает, с громкими шлепками ударяясь о грудную клетку. Лопатки в огне от трения о синтетический ворс ковра. Хината словно то физическое тело, на которое всё время оказывают воздействие несколько сил одновременно. Это для неё слишком. И когда Наруто удаётся чуть прикусить сосок, пойманный на ходу, Хината громко кончает. Она гнётся невзирая на препятствия, показывая, что на каждое действие существует противодействие.
***
Ей требуется секунда передышки. В темноте эмоции слишком остро прорезают тело, подгоняя кровь к местам разрывов. Ей необходимо одиночество собственного тела, чтобы не сойти с ума от интенсивности тесноты своего нынешнего положения. Нужна минута, чтобы мыслить иными категориями, где нет ощущения Наруто рядом. Такого яркого и горячего, что воздух стекает каплями смолы по лёгким. Ей нужно пространство космоса, что-то холодное, молчаливое, тёмное. Забиться в уголок своей души, где она говорит сама с собой на языке тишины.
Но он не отстраняется. Ему ничего этого не нужно. Наруто срывает с её глаз футболку. От яркого света больно. Мир расширяется до зрительного контакта с голубыми глазами и от этого сужается на нём ещё сильнее. Наруто тянет на себя чёрную ткань, она затягивается на её запястьях, показывая, что он не закончил.
- Первую тему ты похоже усвоила, - запястья сводит, когда он давит сильнее, доля синтетических нитей впивается в мягкую кожу. Это откровенное безумие, но от опасных ноток в его голосе, проникающих под кожу через давление подушечек пальцев, Хината вновь ощущает прилив возбуждения. - Но это ещё не конец нашего урока. Продолжим, пока сенсей не будет… удовлетворён. П-о-л-н-о-с-т-ь-ю.
Хината зачем-то кивает. Как будто ему требуется её разрешение. Как будто скажи она «хватит» и он отступится. Как будто ей придёт такое в голову. Этот кивок не разрешение, а признание в своей полной испорченности. Это знак истинного удовольствия от такого открытия.
- Я тут вычитал, что старик Галилей был тем ещё затейником, - медленно выводя замысловатые узоры по коже её живота, весело начинает Наруто. Он выглядит искренне увлечённым не голой девушкой под ним, а экспериментами давно мёртвого учёного древности. - Сидел себе и смотрел, как качаются маятники и как шарики скатываются с наклонной плоскости. Не зря сидел, как оказалось, - усмехается блондин, - открыл инерцию. Уверен, ты точно в курсе, что это такое. Может поделишься? Хочу немного больше активности от тебя.
Хината выстраивает в памяти только что услышанное. Ситуация слишком смущающая, чтобы она могла так легко переключиться. Отголоски оргазма всё стучат в висках, Наруто внутри неё и при малейшем движении наполненность отдаётся чувствительной переполненностью. А он хочет услышать её размышления на тему инерции? Да ещё так двусмысленно требует активности, будто намекает на её неучастие в сексуальной составляющей этого безумного урока.
- Э-это значит, что если, -Наруто немного смещается, напоминая, как они близки. Хината сбивается с мысли, едва толкаясь навстречу ему. Но ничего не происходит. Ощущение, что для него нет никакого дискомфорта, будто между ними не секс, а научная беседа в классе. И не тела их связывают, а разделяют парты.
- Да? Продолжай. Я слушаю.
- Если на предмет не воздействует… ничего, то есть никакой силы, и оно движется с постоянной скоростью, то это движение может продолжаться, -Наруто вжимает в неё бёдра, вырывая полустон, - вечно. Но так не бывает потому, что всегда есть сила. Например, - она осекается, покрываясь ярким румянцем.
- Трение? - нагло подсказывает Узумаки. - Никуда от него не деться. Но я ведь обещал новую тему. Если не ошибаюсь, я успел упомянуть, что старик Галилей также интересовался маятниками? По-моему чрезвычайно любопытная тема. В ней есть три самые важные составляющие: период, частота и амплитуда. Если проще: время одного колебания, количество колебаний за единицу времени и максимальное отклонение. Нормальному человеку, наверное, при этом сразу в голову приходит тот самый злополучный маятник, но учитывая наше… положение, грех не воспользоваться, верно? Это будет проще, чем искать маятник.
- Ч-что…
Добраться до вопросительной интонации Хината не успевает. Наруто выбирает её связанные руки для первой точки опоры, а свои колени - для второй. Поджимает её ноги, разводя колени и начинает двигаться. Темп быстрый, поначалу Хинате кажется, что она не выдержит больше, но вскоре ловит его быструю равномерность.
Только подстраивается, как он останавливается, оказываясь так глубоко внутри неё, что кажется уже можно разглядеть очертания нового оргазма, наступающего словно цунами из глубины чувственного океана.
Хината готова возмутиться, хочет продолжить движение сама - он ведь просил активность, - но не успевает. И вновь размеренный ритм ударов плоть о плоть, плавность движений, когда детальки их тел скрепляются в идеальную конструкцию.
Это действительно начинает походить на маятник. Будто кто-то отпустил Наруто с высоты, позволяя раскачиваться под этим импульсом. Только его сила не затихает, частота колебаний не падает. Хината даже находит глазами стрелки часов - засекает время, стараясь проявить выдержку.
- Амплитуда, - по буквам проговаривает Наруто, склоняясь над ней так низко, что кончики носов практически соприкасаются, - какое завораживающее слово. Максимальное отклонение от равновесия, где равновесие - это ты.
Она буквально захлёбывается значением этих слов, но Наруто так резко её покидает, что едва не накрывает чувство отвергнутости. А это всего лишь амплитуда. Он отклоняется от своего равновесия, как качель без пассажира, зависшая в высшей точке. Пока не начинает работать сила. И качель двигается вниз, как Наруто вновь проникает в неё, упираясь так глубоко, как может позволить её анатомия. Этот виток - новое отклонение от равновесия.
Так снова и снова. Наруто понимает, что впивается в её руки, вгрызается ментально в свои тёмные уголки, которые способны оттолкнуть от края, за которым накроет оргазм. Отклоняется от своего равновесия сильнее, ускоряется, стремясь к перегрузкам, далеко превышающим двенадцать «же».
И дозволяет себе остановится только после немого крика, проходящего рябью по всему обнажённому телу Хинаты. Когда она сжимает его в тисках своих ног, после мгновенно опадая, словно вуаль с лица чёрной вдовы.
- Теперь, - он задыхается, когда освобождает её запястья, в руках и ногах судороги, в глазах - белые пятна, - мы сделаем это вместе, -Наруто с трудом дотягивается до мягкой обложки лекций Фейнмана, которые он не дал ей разглядеть. Сейчас можно. Сейчас приходится поделиться - сам не в том состоянии.
Хината не с первого раза понимает, чего он от неё хочет. Пальцы непослушные, их перебивает дикая дрожь. Каким-то чудом удаётся не порвать страницы, пока она навесу раскрывает книгу, не зная, что за главу ищет. Впрочем, лишние беспокойства, та сама раскрывается, где нужно, где Наруто спрятал очередной презерватив.
- Открой, - и приказ, и мольба. Хината готова тоже молить, хотя бы просить немного остановиться. Только этот урок, кажется, будет таким же бесконечным, как закон инерции. Она слушается, готовя тело к последнему раунду. - Надевай, - новый приказ, старая готовность слушаться. Рывок. Жёсткий плен его рук. - Медленно. Осторожно.
Они приподнимаются над ковром, как будто их относит прибой. Хината раскатывает презерватив, избегая лишних прикосновений. Но его опасения ей приятны - значит боится, что большего не выдержит, значит она для него такое же сложное препятствие, как он для неё.
Когда всё готово, Хината с радостью опускается обратно, отдаваясь уже знакомой опоре ковра. Наруто остаётся в том же положении, возвышаясь над ней, в окружении её ног. Его пальцы ласкают икры и бёдра, иногда нажимая сильнее. Он отдаёт себе отчёт, что это своеобразный опыт, нелепая прихоть - хочется завтра увидеть свои отпечатки на её молочной коже.
Узумаки оттягивает момент нового раунда, опасаясь, что уже выжал из себя всё, что только мог. Он до сих пор возбуждён, но это ощущается скорее болезненно нежели приятно. Кажется, что легче представить себе обнажённую оргию на зелёной лужайке перед «Небесной палатой», чем решать эту проблему естественным путём. Наруто удивлён, что не сдаётся по самой неожиданной причине - обещание. Он ведь пообещал помочь Хинате, а значит должен преподать каждый из приготовленных уроков.
- Я оставил напоследок кое-что очень, -Наруто уверено заводит руки Хинате под коленки, самостоятельно сгибая их так, как ему будет нужно, - показательное. Смотря на тебя прямо сейчас, - он прервался, чтобы она смогла прочувствовать препарирующий эффект его взгляда. Хината покраснела, добавляя к кадрам, которые он фиксировал на подкорке, новые краски. У него есть целая ментальная картотека, где первые кадры с Хинатой в его жизни давно стали чёрно-белыми. Она там совсем другая, практически невидимая на фоне проносящейся мимо жизни. Та девчонка с пляжа не смогла бы лежать перед ним обнажённой, раскрытой, благословенно ранимой. В её глазах был лишь страх, но не это желание познать больше. Она не доверяла даже себе, а теперь отдавалась свободному падению. И Наруто был её ускорением. - Я прихожу к потрясающему выводу: после встречи со мной, ты, девочка, катилась по наклонной. И смотри к чему тебя это привело.
Хината блаженно закрывает глаза, откидывая голову назад. Касается себя руками, поднимая их над головой, потому что хочет быть развратной, свободной. Хочет скатиться на самое дно. Ощутить все силы, противодействующие её движению.
Наруто заворожён плавностью её движений. «Искусительница», - проносится в голове. «Спасительница», - эхом отзывается иная его часть, которой всегда будет мало быть лишь в её теле, не задевая души. Он встряхивает головой, смахивая со лба прилипшие от пота волосы. И крепче обхватывает её под коленями. Рывком укладывает мягкие бёдра на наклон своих поджатых колен. Тело Хинаты немного наклоняется, но этого мало. Тогда Узумаки тянет её за ноги, одними движениями рук показывая, чего от неё хочет.
Он хочет, чтобы она крепко обхватила его за талию и Хината легко соединяет пятки, упираясь в его поясницу. Наруто одной рукой поднимает её выше - теперь Хината словно наклонная плоскость для физических опытов. Не хватает только…
- Ах! - она выгибается от неожиданности холодного прикосновения, сильнее, намного сильнее обхватывая его ногами, тем самым увеличивая свой наклон. Не нарушая этой физической конструкции, возведённой Наруто, она старается разглядеть то, что он держит зажатым между пальцами. Но это ни к чему, блондин с удовольствием демонстрирует новую «игрушку».
- Стеатит, - говорит Наруто, поднося к глазам серый каменный кубик, - для охлаждения напитков, - теперь Хинате понятно, чем он шумел в морозилке, и почему прикосновение этого кубика такие холодные. - Но сейчас они не такие уж холодные, - она вздрагивает по инерции, до того, как он касается камнем бугорка животика. От её чувствительности Наруто усмехается. - С другой стороны, ты такая горячая, что даже этого достаточно.
Он одновременно опускает холодный камень ниже и входит в неё, разрывая противоречивыми ощущениями. Тело не успевает реагировать и его перекручивает, словно оно в ловушке, обмотанное грубыми верёвками.
Хината упирается в ковёр лопатками, Наруто входит до упора и замирает. Следит, чтобы она не двигалась, когда укладывает кубик на середину её выгнутого тела. Его рука крепко обхватила за талию, создавая опору для этой наклонной плоскости. В глазах темнеет, разум тускнеет. Всё от остроты ощущений.
- Давай, Хината, - сквозь плотно сжатые зубы говорит Наруто, из последних сил стараясь не показывать, как он устал, как ему сложно просто не наплевать на это обучение, и трахать её пока они оба не потеряют сознание, - расскажи мне, какие силы действуют на тело, движущееся по наклонной плоскости.
- Т-трение, - до боли впиваясь ногтями в ладошки, произносит Хината. У Наруто находятся силы нахально усмехнуться - начала с его любимой силы, очень хорошо.
- Куда? - уточняет он, вырывая из брюнетки недовольный стон.
- Вдоль поверхности в сторону, противоположную движению тела, - выдаёт она когда-то зазубренную формулировку.
- Хорошо. Дальше.
- Сила тяжести. Вниз, вертикально вниз, - продолжает Хината, и складывается ощущение, что сила тяжести придавила её язык, тот с трудом выдаёт пережёванные звуки. - Реакция опоры, направленная перпендикулярно поверхности.
У Наруто уже свело мышцы на руке, которой он держит Хинату в неподвижном положении. Но он ещё не закончил, нет-нет, даже сейчас ещё не всё. Ведь это так важно… для неё.
- А если так? - спрашивает он и подталкивает каменный кубик вниз. Тот с трудом движется по блестящей от капель пота кожи Хинаты, но доползает до ложбинки пышной груди.
- Сила инерции, потому что ты придал ему ускорение, - качая головой из стороны в сторону, словно в горячечном бреду, отвечает Хината, - направлена прямо на тебя, в противоположном от ускорения направлении.
- Х-хорошо, - голос предательски дрогнул. Наруто призывает остатки сил, осталось самое приятное, но и самое сложное. Ему, не смотря на подступающее обезвоживание и явное предынфарктное состояние, нужно продолжать всё делать правильно. Красиво. Поэтому он наклоняется, зубами хватая каменный кубик. Проводит им вдоль раскалённых дорог её тела, принося немного прохлады. Обводит соски, пока они не твердеют, касается линии подбородка и находит губы. Камень падает на ковёр с глухим стуком. И теперь ничто не мешает Наруто увезти Хинату в медленный поцелуй. - А теперь к чёрту физику. Я просто тебя трахну.
Держать её на весу двумя руками удобнее. Наруто практически не двигает бёдрами, буквально насаживая её на себя. Получается войти ещё глубже. Сблизиться, столкнуться, выйти на общую орбиту. И продолжать двигаться по ней, не имея никакой силы, способной это движение прекратить. РЕКЛАМА • 16+
Яндекс Игры
В этот раз он даже не знает смог ли заставить Хинату кончить. Он не услышал её стонов за своими. А остальной мир превратился в колотушку его сердца и хрипы его дыхания. Это Хината толкает его от себя, и Наруто бесформенно валиться на ковёр рядом. Каждый желает избежать соприкосновения, наслаждаясь поцелуями прохладного сквозняка между телами. Они едва способны найти направление, чтобы направить взгляд, но пересекаются. Долго смотрят друг на друга. Пока не взрываются рваными всплесками смешков.
Это Хината тянет к нему руку, вслепую накрывая ещё сильнее поблёкший отпечаток красного сердца на его груди.
***
Хиаши краем глаза замечает своё отражение в высоком зеркале, стоящем в углу номера у окна. Его путь лежал в противоположную сторону, где в чёрном портпледе висел белый смокинг. И Хиаши мнил себя мужчиной, который не делает остановок, когда знает, куда идёт. Но вот он уже видит своё отражение даже слишком отчётливо, ведь вперил взгляд в собственные глаза.
Сейчас серая радужка темнее обычного, из-за тяжело опущенных хмурых бровей и приглушённого света в комнате. Он вышел из душа, не стал надевать стандартный белый халат, обмотавшись полотенцем, поэтому так хмурится. Потому что стоит тут полуголый и рассматривает себя.
Спасибо тренировкам, тело не одряхлело, пусть и утратило прежнюю гладкость. Некогда точёные кубики пресса кажутся стёртыми, но рельеф легко угадывается. Хиаши криво усмехается, небрежно проводя пальцами по зеркалу. Остаются едва заметные разводы на его отражении. Словно новая порция морщинок. Думать о возрасте совсем не хочется, а то сразу задаёшься резонным вопросом: не слишком ли поздно для новой любви?
За плечом мерещится бронза волос - Мей не покидает его мыслей. Хиаши закрывает глаза и может до мельчайших подробностей возродить перед собой её образ. А когда ставит рядом себя, то не способен до конца понять хороши они вместе или он отбирает у мира ту, кого не достоин.
Качает головой, прогоняя глупости. Возраст лишь цифра, а Теруми так неразборчива в мужчинах, что ей просто необходим кто-то мудрее рядом. О чём Хиаши действительно стоит беспокоиться, так это десятилетия со смерти первой женщины, которую действительно любил. Сильнее, чем полагал себя способным. Только с тех пор мог всё забыть, просто привыкнуть к одиночеству. Привыкнуть к идеи, что любовь для него заключается в немой заботе о детях.
- А ещё назвал себя мудрым, - отворачиваясь от зеркала, произносит он вслух. Тут всё решено и ничего уже нельзя изменить - если бы он вдруг сошёл с ума настолько, чтобы этого пожелать. Представлять мир, где Теруми не выводит его на эмоции, где нет огня её глаз и командного стука высоких каблуков настолько болезненно, что Хиаши предпочёл бы руку отдать на отсечение. - Придётся тебе, старик, привыкнуть к мысли, что ты влюблён. И никогда не давать Мей повода думать, что это не так.
Он облачается в белую рубашку и чёрные брюки с накрахмаленными стрелками, как рыцарь в свой доспех. Дорогая кожа ботинок скрепит, оставляя на пальцах аромат лака. Он собирает волосы как его далёкие предки самураи. Но только застегнув две чёрные пуговицы на белом смокинге, понимает, что теперь крепко стоит на земле. В отражении нет ни одного изъяна. Хиаши сильный и гордый. Лев, которому рано оставлять прайд.
Один глубокий вдох в длинном коридоре отеля, а уже потом три коротких стука в дверь соседнего номера. Одёрнуть пиджак, проверяя, нет ли складок, пригладить чёрные лацканы. И пафосно замереть, засунув одну руку в карман брюк. Произвести впечатление лишним не бывает.
Жаль всё зря.
- Хиаши? - доносится голос Мей из-за двери. Удивлённый и явно смущённый, как сразу догадывается мужчина, тем, что приходится признаваться в мелочах, которые считает своими слабостями перед ним. А ещё поводом для будущих шуток. - Ты рано, - от испуга и смущения в голосе появляется недовольство. - Вот и шагай, а мне нужно ещё время. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя увидели с чучелом?
Хьюга уже собирается…
- И глаза не закатывай! - но вовремя себя одёргивает. «Бестия», - думает Хиаши.
- Я могу подождать, - благосклонно предлагает он. - Там будет толпа, зачем тебе потом меня искать, - Мей фыркает так громко, что слышно через дверь.
- Поверь, - самодовольно заявляет она, - моё появление никто не пропустит. Иди.
- Хорошо, - сдаётся Хиаши. - Не заставляй меня ждать слишком долго.
Мей за дверью облизывает пересохшие губы. Она слышит в его тоне неозвученное продолжение: «я и так ждал тебя слишком долго». В этом его очарование. Теруми понимает, что этот мужчина всегда будет говорить меньше, чем умалчивать. Но готова потратить всю жизнь на разгадки двойных и третьих смыслов. Догадываться о тех признаниях, которые навсегда останутся лишь в его поступках, прикосновениях и взглядах.
Хиаши начинает всерьёз нервничать только в лифте. Он рассчитывал, что Теруми будет рядом. Отвлекать своим шикарным видом в красивом платье, которое скрыла от него. Говорить глупости. Занимать всё свободное пространство его мыслей. Но вот он совсем один и внутренний карман смокинга прожигает ещё одна причина, заставившая его прибыть сюда. Хиаши касается того места, иронично, что у сердца. Раздумывает, а не вернуться ли в номер, чтобы от неё избавиться. Только двери лифта плавно разъезжаются. Приехали. Поздно.
Красная ковровая дорожка ведёт его к широко распахнутым двойным дверям, рядом с которыми стоит изящная конструкция, объявляющая, что благотворительный ужин Университета Конохи проходит в этом зале. Хиаши уверено шагает внутрь, чтобы у случайных прохожих не возникло бы и тени сомнения, что перед ними сам устроитель этого банкета. Плевать, что коридор остаётся пуст.
Банкетный зал, снятый университетским правлением на деньги спонсоров, сделан в форме амфитеатра. Войдя Хиаши оказался на широкой площадке перед несколькими пролётами дорого украшенной лестницы. Каждый новый пролёт сменяется точно такими же площадками, с которых в обе стороны можно пройти к столикам. Хиаши осматривается, убеждаясь, что занята только половина мест, основная толпа нарядных мужчин и женщин находится в самом низу: это ниша на пару этажей вглубь, напоминающая гладиаторскую арену.
Хиаши медленно, ступенька за ступенькой, начинает спускаться, не отрывая взгляда от разношёрстной толпы. Люди лежат перед ним, как на ладони. И он ни на секунду не сомневается, что найдёт того, кто ему нужен - с его габаритами, спрятаться чрезвычайно сложно.
Несколько людей окликают Хиаши по пути. Он отвечает дружелюбной улыбкой или жестом поднятой ладони. В основном это такие же благотворители, как он, но мелькает парочка давно и хорошо знакомых лиц - они помнят его молодым, однокурсники и даже один профессор. К нему Хиаши подходит, чтобы поклониться. Обменивается парой фраз о здоровье старика, рассказывает немного о себе. Профессор горд, что вечно читающий Хьюга связал свою судьбу с чем-то более надёжным, чем художественная литература. Старик вменяет это себе в заслугу. Хиаши не протестует.
- Хорошего вечера, профессор, - в очередном поклоне произносит мужчина, уходя от старика, пока тот отвлёкся на глубокое декольте жены его коллеги. Хиаши прячем неуместную, на его собственный взгляд, усмешку, прикрываясь кулаком, прижатым ко рту. Глаза возвращаются к оставленному ранее занятию. И довольно быстро пеленгуют цель.
Эй бросается в глаза своими габаритами и ярко-красным шёлковым хаори. Он окружён несколькими людьми, по большей части женщинами, все они вынуждены смотреть на гиганта снизу вверх. Со дня их первой встречи это осталось неизменным, но Хиаши помнит времена, когда Эй только ростом и отличался, чего нельзя было сказать о ширине его плеч. Или умении привлекать внимание женщин. Теперь этот крупный чернокожий мужчина научился занимать собой всё свободное пространство: из всех говоривших до Хиаши долетал только раскатистый бас старого товарища, несмотря на явное желание всех женщин приблизиться, они неосознанно держались на расстоянии, будто ждали, когда Эй позволит сделать шаг. Но по самолюбованию, которое выдавала его поза и блуждающему взгляду поверх голов, Хиаши догадался, что ни одной из них ничего не светит.
- Хиаши! - перебивая платиновую блондинку лет шестидесяти с бриллиантами на морщинистой шее, пробасил Эй, взмахом руки привлекая внимание друга. Не задумываясь, как это выглядит, даже не принося извинений, Эй шагнул вперёд, кружок его слушателей расступился, пока здоровяк ни на кого не наступил. - Дружище! - Хьюга оказался в медвежьих объятиях Эйя. Тяжёлая рука от души отоварила его ударами, которые Эй называл похлопываниями. - Наконец-то хоть одно лицо, которое я искренне рад увидеть. Пусть это всего-то твоя страшная рожа, - добавил Эй излюбленную шутку. И сам же над ней посмеялся. Да так, что хрустальные люстры над их головами задрожали.
- Минуту назад я тоже был рад тебя видеть, - серьёзно ответил Хиаши, - пока ты не раскрыл рта, - Эй посмеялся за них обоих и над этой шуткой. Если кто-то считает, что путешествий во времени не существует, значит у таких людей просто нет старых друзей. Ничто так не возвращает вас прежних, как встреча с ними. Особенно, если у друга полно раздражающих привычек. - Но я всё равно рад тебя видеть.
Эй учился последний год, когда Хиаши только поступил, и они оба много времени проводили в библиотеке. Правда если Хьюга прятался от людей добровольно, то у Эйя друзей помимо книг не имелось. Зато Эй был любимчиком профессоров и учился с Хиаши на одном факультете, так что всё, что младшему ещё предстояло, он уже пережил. Советы его оказались полезны Хиаши, а после взаимной пользы взошли первые ростки искренней дружбы. Эй тренировал на Хиаши свои коммуникативные навыки (ещё своё жуткое чувство юмора, но про это Хьюга вспоминает с содроганием).
Позже Эй поступил в магистратуру, а потом и вовсе остался в университете, так и оказалось, что Хиаши покинул его стены раньше. А Эй прослужил профессором, защитил докторскую, побыл деканом их общего факультета, чтобы теперь носить гордое звание ректора. В тот период между зарождением их дружбы и моментом, когда дороги разошлись, Хиаши привил своему дрищеватому другу тягу к боевым искусствам. Но Эй пошёл дальше, подсел на силовые упражнения и спортивное питание. Так что, когда настало время ему вести свою первую лекцию, перед студентами предстала гора мышц.
Сейчас размеры Эйя всё так же могли поразить любого, лишь некогда чёрные волосы совсем побелели, как и густая борода, полностью закрывающая широкий подбородок, удлиняя его своей остротой, да пышные пепельные усы, простирающиеся над верхней губой, за которыми он неустанно следил. Эти детали внешности делали его по-мужски суровым. Но это не мешало ему сохранять мальчишеский задор. В этом точно не последнюю роль сыграла его тяга к сексу с молодыми девушками (только 65% процентов из них студентки - статистику ведёт сам Эй, так что у Хиаши нет повода ей не доверять).
- А дочурка где? - спросил Эй, заглядывая Хиаши за спину. - Она собирается поступать к нам? На какой факультет? Надеюсь, не по твоим стопам? - расширяя глаза от ужаса, произнёс Эй. - Здесь собрались и деканы, и профессора со всех факультетов. Её кому-нибудь представить?
Хиаши замялся, у него вылетело из головы сообщить другу, что планы поменялись. А теперь он даже не мог себе представить, как Эй может отреагировать на новости, что Хиаши пришёл с женщиной. Тем более, что когда он опрометчиво завёл с Эйем разговор о женщинах в прошлый раз, всё закончилось предложением совместного посещения какого-то элитного публичного дома. Если подумать, Хиаши был поражён, что Эй умудрился продержаться на своей должности так долго. А не загремел в тюрьму - в лучшем случае.
- Кхм, дело в том, что нам пришлось несколько поменять первоначальные планы. Я тут не с Хинатой, а…
- Да быть того не может! - проревел Эй, привлекая столько внимания, что люди перестали работать столовыми приборами, а музыканты сбились с нот. Но здоровяка вообще ничто не могло смутить. Он принялся приплясывать и подзывать к себе официанта с подносом, разносящего шампанское. - Ну ты и тихушник, Хьюга! Мать моя, да ты же с женщиной пришёл! У моего дружбана теперь регулярный секс, - поделился Эй с официантом, вгоняя молодого парнишку в краску. - Нет, секундочку, так не пойдёт, - он поставил два бокала на место. - Такое мы не имеем права праздновать этой детской шипучкой. Принеси-ка нам чего покрепче. Желательно десятилетней выдержки, - пацан был только рад удалиться поскорее. - Рассказывай давай, чёрт бы тебя задрал! Кто она? Как вы познакомились? Как она в постели? Начни сразу с последнего, - Эй потащил его к ближайшему свободному столику и отгонял любого, кто посягал сесть рядом.
Хиаши был готов провалиться сквозь землю. Хуже того - он был готов покраснеть! Так просчитаться и не подготовить Эя к этой новости. Что же, винить ему некого, только себя. Пришлось всё рассказывать. И начал он с первого, а последним даже не думал делиться. Ну может после того, как официант принесёт чего покрепче, с десятилетней выдержкой.
- Она уже мне нравится, - смеясь, хлопнул Эй по столу ладонью. Приборы и тарелки подпрыгнули звеня. - Надо же, хотел бы я это увидеть, ха-ха-ха, и ведь не поленилась затариться в магазине приколов. Если у тебя с ней не выйдет, я следующий, - пошутил он, но отсмеявшись, взглянул на друга серьёзно. - Ты знаешь, что я любил Хацуми, потому что она любила тебя, а ты любил её. Потому что она мать твоих детей. Но если честно, - он принялся крутить в руках салатную вилку, - я её никогда не понимал. Она была странная. Когда увидел вас вместе впервые, то почему-то подумал, что девчонку ты выбрал бедовую. Прости.
- Ничего, - заверил Хиаши. - Наверное, так и вышло. Но я никак не мог избежать этой встречи. На это было сразу три причины, - губ Хиаши коснулась невесомая улыбка. От неё появилась теплота в груди, которую он уже не надеялся вновь испытать искренне. Спугнуло момент совсем не предупредительное покашливание. Хиаши вынырнул из воспоминаний, проносящихся перед ним словно страницы фотоальбома, на которых росли его дети. - А ты что же? Всё также предпочитаешь иметь дело с теми, кто не остаётся до утра? - в вопросе не было упрёка или припрятанных нравоучений от, теперь уже, друга, который обзавёлся серьёзными отношениями. Хиаши даже вспомнил Нацу, её Эй тоже в некотором роде одобрял, правда предлагал просто держать рядом «пока встаёт» - дословная цитата. Вспоминая об этом сейчас, Хьюга содрогнулся. Как же быстро Теруми сделала так, что перспектива оказаться рядом с другой женщиной стала его пугать.
- Выражаясь языком одной профессорши, с которой мы тесно общались этим летом, если ты понимаешь о чём я, - Хиаши, к его стыду, понимал, - у меня гештальт, который я планирую в ближайшее время закрыть.
- Предвижу, что пожалею об этом вопросе, но что ты имеешь в виду? - перед тем, как ответить, Эй коснулся его плеча, предлагая повернуться к толпе, которую они благополучно оставили внизу. От людей их отделяли тонкие полоски серебряных перил.
- Видишь во-о-он ту стайку девчонок? - Хиаши пробежался глазами в том направлении, которое указывали крупные пальцы товарища. Присмотрелся. На всякий случай осмотрел весь зал ещё раз, но ничего нового не увидел.
- Вижу только нескольких женщин, всем лет за сорок, - Хиаши продолжал на них смотреть, не представляя, чтобы Эй назвал девчонками именно их, учитывая средний возраст его обычных любовниц.
- Запомни, приятель, - в притворном разочаровании покачал головой Эй, - при таком подходе надолго ты свою женщину рядом не удержишь. Это они внешне меняются, - мечтательно протянул мужчина, что смотрелось совсем несуразно при его мощных габаритах, - а внутри навсегда остаются семнадцатилетними девчонками.
- Запомню, но давай ближе к делу.
- Дело вон в той, в строгом платье с таким старомодным воротником, видишь? - Хиаши вгляделся в одну из «девчонок». Если честно, глядя на её высокомерное выражение лица, с примесью брезгливости, он с трудом мог представить её молодой. - Ты должен её помнить, она, кажется, таскалась в университете за Хацуми, - Хиаши начал приглядываться внимательнее. Но всё равно не думал, что видел эту женщину тогда. Странно, только её лицо показалось ему знакомым именно таким, с наклёвывающимися морщинами - отпечатками вечного недовольства. - Тогда она была мечтой всех девственников, - Эй помешал ему вспомнить, где видел эту женщину, а последняя ремарка действенно убила это желание. - Да ещё поговаривали, что она не так что бы разборчива в связях. Ох, не знаю, как набрался смелости подойти, но отшила она меня знатно.
- И это из-за неё ты решил кардинально измениться, - догадался Хиаши.
- А кто бы не захотел? Повезло, что в то время не было всех этих смартфонов и айфонов, а то бы стал звездой интеренета. Я же ещё умудрился разреветься. Такой позор, - Эйя всего передёрнуло. Но он быстро отогнал воспоминания. - А тут мы встретились случайно. Выглядит она, конечно, уже не так свежо, а тогда вообще была какая-то вся жалкая. Но на меня нахлынуло, оказалось, что не отпустил.
- Гештальт, я помню.
- Вот-вот. Я и пригласил её сюда, а она, знаешь ли, только этого и ждала. Уж я научился понимать, когда женщина меня хочет. Так что, позднее вечером, в своём дорогущем номере - а я выбрал себе самый дорогой, с отличным видом на озеро - я так закрою этот гештальт, что пол этажа спать не смогут, - Хиаши усмехнулся, от чего пришёл в ужас от самого себя. Но он так давно не пользовался этой маШиной времени, так давно не был достойным дружбы, что не сдержался.
- Надеюсь, мы на разных этажах, - ради этого Хиаши даже отсалютовал Эйю стаканом с десятилетним.
- А я думал, что лучше этого ничего сегодня не будет, но только гляньте, мой старинный друг, Хиаши Хьюга, снова с нами, живее всех живых. Отвечает не односложно, и даже проявляет человеческие эмоции. Надо бы попросить вон ту официанточку меня как следует ущипнуть, - как хорошо, промелькнуло в мыслях Хиаши, что есть люди, которые никогда не меняются. Они становятся некими хранителями и нас прежних. - Так ты что же, хитрец, получается, явился сюда только затем, чтобы познакомить меня со своей женщиной? - Эй напомнил ему причину, которая принялась жечь сильнее, почти забытая в кармане пиджака. Он потянулся, готовый вытащить её на свет.
- На самом деле…
- Ох, ничерта себе, - вздохнул Эй, медленно произнося слова. - Кажется, это и есть твоя бестия? - Хиаши пришлось развернуться на стуле, потому что он сидел спиной к лестнице. Он проследил глазами ведь путь наверх. Золотое покрытие ступеней, закруглённые носы белых туфель на высоченной шпильке, атлас идеальной кожи. И бьющий белизной волнистый подол платья, напоминающий хвост русалки.
Завораживающие изгибы бёдер, тонкая талия, очерченная белизной материала. Тонкие запястья, плавно скользящие по перилам. Пышная грудь, вздымающаяся при каждом вздохе над квадратной формой декольте. Тонкая шея. Ярко-алые губы. И плавные волны волос, в свете люстр кажущихся огненными. Мей Теруми во всём своём великолепии.
Ноги сами понесли Хиаши к ней. Пока кто-то другой не посмел подумать, что эта женщина свободна. Духом и мышлением - всегда, телом и сердцем - только его.
Мей оглядывалась по сторонам, делая несмелые шаги вниз, боясь, что не разглядит Хиаши и окажется в толпе людей внизу. Попутно она замечала пышно разодетых женщин, украшенных, кажется, сразу всей коллекцией имеющихся бриллиантов. Будь она другой, уже бы решила, что её простое белое платье, подчёркивающее только фигуру и умалчивающее о её социальном статусе, сюда не вписывается. Но дело было не в наряде, а во взгляде и слегка задранном подбородке. В изгибе пухлых алых губ. Каждая деталь заставляла мужиков сворачивать головы, отвлекаясь от блеска драгоценностей своих дам, чтобы увидеть то, что им уже не светит.
Лишь паре строгих серых глаз, впившихся в неё, удалось пробить брешь в этой идеальной броне. От мужчины в белом смокинге ноги той, кто считала себя богиней, подкосились, а сердце застучало в ритме африканских барабанов. Хиаши поравнялся с ней, не отводя глаза. Оставил лёгкий поцелуй на дрожащей ладони.
- Ты абсолютно великолепна, - произнёс он так, что слышала только она. Его голос проник под платье, вышибая дух. Мей так растерялась, что не смогла превратиться в кокетку. А горячая рука Хиаши по-хозяйски легла ей на талию. Ему показалось, что этого мало. Поцеловать руку и сдерживаться? Она была его, он мог позволить себе больше. И позволил. Со стороны должно было выглядеть будто он целует её в щёку. Но его губы оставили поцелуй за ушком, невзначай спустившись к шее. Мей захмелела от такого. Хорошо, что сильные руки были ей опорой.
- Я бы, - хрипло начала Мей, - присела. И выпила, - Хиаши молча кивнул и повёл её вниз по лестнице. Она перестала замечать, но он успевал следить, как все провожают их взглядами. - Вот паршивец, - улыбнулась Теруми, - по плану я должна была лишить тебя дара речи.
- Прости мне эту слабость, Теруми, я и так словно много лет держал обет молчания, но теперь хочу говорить, - Мей улыбнулась шире. Она ведь думала об этом.
- Если это будут сплошь комплименты, то я тебя прощаю.
- Что ты успел сделать, чтобы твоей даме тебя прощать, а, Хиаши? Поделись со мной, о, прекрасная нимфа, он вёл себя, как зануда? Или хотел запереть такую красоту, чтобы только самому любоваться? А может, хотел заставить тратить время на его эти заумные книжки, вместо того, чтобы радоваться жизни и веселиться? Он это может, на своей шкуре испытал.
- Это было всего раз, - возмутился Хиаши, - и я заставлял тебя готовиться к поступлению в магистратуру. Та книга была учебником по экономической теории, - он сам не ожидал, что вспомнит этот далёкий вечер. Но захотелось смеяться, насытиться этим импульсом жизни. - Пойдём, Теруми, я передумал знакомить тебя с этим ужасным человеком. Он может выдать слишком много моих секретов. А ещё начнёт неуместно ухаживать и мне придётся, защищая твою честь, ударить старого друга, - Хиаши наклонился ближе к Мей, как будто делится секретом, но тон не понизил, - мне не хочется его бить, он всё же постарше, так что действительно старик. Внешность обманчива.
Мей недоумённо смотрела то на Хиаши, которого не узнавала - и это было хорошо - то на поражающего шириной плеч темнокожего мужчину.
- Ну нет, - наконец ответила она, посмеиваясь, - я ведь пришла развлекаться, а ты озвучил такую насыщенную программу, что я не могу упустить эту возможность. Давай, представляй меня своему другу, - Мей протянула здоровяку руку. Тот в ответ ухмыльнулся и очень нежно взял её ручку в свою. Поцелуй был целомудренным, несмотря на то, что мужчина, правда, создавал впечатление распутника.
- Мей, - со вздохом смирения, начал Хиаши, - это Эй, он нынешний ректор университета, который мы оба заканчивали и мой старый друг, как я уже говорил. Эй, а это моя любимая женщина.
- Да-да, Мей, Эй, - отмахнулся второй, - к чему все эти глупости. Присаживайся, нимфа, - Теруми благодарно кивнула и присела на отодвинутый для неё стул.
- Так значит, вы тут самый главный?
- Нет, ну так не пойдёт, нимфа, ты что, - в ужасе схватился за сердце Эй. - Нас ведь представили, мы теперь друзья, а друзья не обращаются друг к другу так официально.
Мей улыбнулась, как улыбаются только мужчинам, которыми не интересуются, но кого не прочь добавить к списку поклонников. Эй уже нравился ей тем, как легко с ним ощутить себя роковой женщиной. А то из-за собственной слабости перед Хиаши, проделывать такое становится всё сложнее, чем сильнее чувства к нему.
- Итак, Эй, - свободно откинувшись на спинку стула и выставив ноги чуть в бок, в стиле королевских особ, начала она снова, - насколько я ещё помню, как там всё устроено в университетах, ты тут самый главный? Я ещё помню, как на меня смотрел наш ректор, но ему ничего не светило с этим, - она, посмеиваясь, обвела себя рукой. - Будь тот старикашка такой, как ты, - Теруми приложила ко рту ладошку, будто прикрывается от Хиаши, - меня бы точно отчислили за аморальное поведение.
Эй раскатисто рассмеялся, запрокинув голову. Мей уловила, что не все люди вокруг относились к ректору с восхищением. Были взгляды с завистью и даже злостью. Не удивительно. Сложно забраться так высоко и не оставить позади полчища врагов. Выделялись несколько цепких женских взглядов. Мей отмела всю эту, обычную для подобных сборищ, мишуру придворных интриг. Ей просто понравилось общество Эйя. Странно, но от этого крупного чёрного мужчины исходили волны, напоминающие ей о Кушине. Было что-то в его свободе, которой плевать на условности, в искренности среди притворства. В душевности.
- Мы обязаны выпить за это, Мей, потому что с этого момента мы лучшие друзья, - Эй щёлкнул пальцами, привлекая внимание официанта. - Не думал, что вернутся времена, когда я снова буду искренне завидовать этому зануде, а он взял и нашёл тебя, нимфа, - официант поставил перед Мей бокал с шампанским, а мужчинам обновил их виски с кубиками льда. - Давайте, за эту встречу. И за моего друга, который возвращается к жизни, - бокалы встретились над столом с весёлым звоном. - Хочу увидеть, каким Хиаши станет деля жизнь с тобой, Мей, - Теруми взглянула на своего вновь притихшего мужчину. Он с готовностью поймал её взгляд, будто говоря, что ему тоже любопытно. - А пока, - Эй в предвкушении потёр ладони, - я расскажу тебе о нашей бурной молодости.
***
Прочитали?
1
◄
Рита Романова
►
1
0
236
Оценка материала: 5.00Отвергнутые. Глава 455.000.0011☆☆☆☆☆