Отвергнутые. Глава 7

Глава 7. По душам. Часть 1.

***

Его руки горячие, но от порыва ветра по обнажённой спине всё равно пробегают мурашки, Наруто прижимает её к себе ещё ближе, в попытке защитить от природного проказника, дующего с реки. Парень пытается осознать, как так выходит, что полуголая девушка в его руках вызывает лишь чувство защиты и равновесия, а не новой волны дикого желания. Каким-то образом, Хинате удаётся успокоить вечный ураган из эмоций, бушующий внутри Наруто, помогая сосредоточиться на одном чувстве. Это чертовски приятно.

Её хватает ещё на пару мгновений, и приходит смущение от слабости, что проявила перед Наруто. Хината не смело поднимает голову с его плеча, пытаясь не сильно смущаться своей обнажённой груди, тесно прижатой к мужскому телу. Эти объятия были ей нужны. Как знак поддержки, мнимого чувства единения с другим живым существом. Она порядком устала от собственной странности, отчуждённости, привычки отгораживаться, а не идти навстречу. Хината хочет снова научиться смотреть людям в глаза, говорить с ними, хочет вернуть себя прежнюю, до раскола, лишившего части души.

Девушка осторожно отстраняется, слезая с колен Наруто, он не пытается её удержать. Хината отворачивается от блондина, следящего за каждым её движением, поправляет лифчик, возвращает платье на место, пытается застегнуть глупые пуговицы, но в руках совсем нет сил. Она знает, что пытается сжимать пальцы, но они совсем не поддаются приказам. Это пугает, одновременно напоминая о причине, очень бурной и невероятной причине. В голове ещё звучат отзвуки нового чувства, неведомого до этой поры.

- Расскажи мне о том парне, - беззаботно произносит Наруто, ему совсем не хочется молчать. Хината напрягается, едва не отрывая одну из пуговиц, последнее о чём она думает - говорить о Саске, тем более после того, чем они только что занимались. - Ну, про того, с которым у тебя был секс.

- А? - она резко оборачивается уверенная, что ослышалась, иначе и быть не может, - Ч-что? Зачем?

Наруто смачно потягивается сидя, слышится хруст нескольких, вставших на место, позвонков. Футболка задирается, оголяя кубики на прессе, Хината снова краснеет, не способная думать о чём-то кроме того, как только что сидела на нём, чувствовала каждый его мускул, и дикое возбуждение. Она не думает, что скоро сможет забыть этот день, а он хочет поговорить о каком-то другом парне? Что за…

- Походу, - коварно ухмыляется Наруто, вечерние косые тени ложатся на его лицо так, что черты приобретают какой-то звериный облик, - он хреново справился со своей задачей.

- Задачей? - Хината озадаченно наклоняет голову, стараясь взять в толк, что имеет ввиду этот хитрый лис Узумаки.

- Это ведь был твой первый оргазм? - он снова это делает, Хината закатывает глаза, и как только у Наруто получается вести такие разговоры и не чувствовать неловкости. - Он хоть близок был?

- Что это? Такой способ узнать, что ты лучше какого-то другого парня?

- Если бы у тебя был список длиннее это могло бы потешить моё самолюбие, а то ведь тебе толком не с кем сравнивать. Просто интересно узнать тебя поближе.

- Разве нормальные люди для этого не спрашивают про любимые книги, фильмы, цвета, про знак зодиака и домашних животных?

- Кто сказал, что я нормальный? - вновь усмехнулся Наруто. - И, потом, что-то мне подсказывает, что о книгах и фильмах ты можешь говорить часами, с любимым цветом ты наверняка не определилась, в астрологию я не верю, а на хозяина какого-то животного ты не похожа. Но, вот твоя история про секс должна быть любопытной.

Хината поджала губы стараясь сохранить хладнокровие и не выдать себя, не признавать же, что он нигде не ошибся. Мистика какая-то. Она задумалась, сможет ли также. Глаза слегка расширились, когда девушка досконально рассматривала сидящего напротив парня.

- Я весы, - посмеиваясь над ней, сказал Наруто, - о многом это тебе говорит?

- Дайка подумать, - совершенно серьёзно ответила Хината, не-то чтобы она стала бы спрашивать у звёзд совета в выборе партнёра для жизни, но не отметала совсем идею того, что расположение небесных тел в момент рождения на что-то да влияет. - Теперь понятно откуда в тебе эта эмоциональная нестабильность. Твоя двуликая натура проявляется буквально во всём, за маской счастливого и беззаботного парня ты умело прячешь внутренний страх и нерешительность. Красивая улыбка, способная покорить любое девичье сердце и грусть в глубине невероятных глаз. Угадала?

Наруто сглотнул, нервно заёрзав на своём месте. Бросать ей вызов уже не казалось такой хорошей идеей. Девочка полная сюрпризов (после сегодняшнего он надеяться, что эти сюрпризы распространяются и на её развратную сторону).

- Астрология всё равно полная хрень, - пробухтел Узумаки, - я буквально тоже самое тебе говорил о себе днём, вот и весь секрет.

- Я ничего и не утверждала, - примирительно улыбнулась Хината, - кстати, ты тоже не похож на хозяина домашнего животного, у тебя наверняка все полки забиты комиксами и мангой, а вот твои отношения с оранжевым цветом для меня действительно загадка, признаю.

- Арх, тут я и сам не знаю, что думать, - проворчал Наруто, с каким-то отвращением подёргав оранжевую подкладку капюшона, но быстро вернулся цепким взглядом к Хинате, - отвлечь меня решила? Умно. Почти вышло, но я всё равно рассчитываю на горячую историю, - аккуратный носик девушки сморщился, Наруто слегка напрягся, когда додумался включить умственные процессы на максимум. - Или это плохая история?

Хината задумалась. Чем дольше она сохраняла молчание, тем сильнее нервничал Наруто, он начал перебирать в уме все пошлости, которые успел ей наговорить, или сделать, чего он точно не хотел, так это встать в один ряд с её мудилой бывшим, который даже до оргазма не смог её довести, и чёрт его знает, что ещё успел натворить.

- Наверное, «плохая» не подходящее слово, - наконец заговорила Хината, голос её звучал ровно, она смотрела на медленно текущую реку, возвращаясь в то пятничное июльское утро…

***

Чужие люди в доме раздражали. Всю неделю Хинате удавалось большую часть времени прятаться у Саске, но два дня назад все Учиха отбыли в Ото - маленькую деревушку в нескольких часах езды, на побережье океана, где коротали свой век родители матери Саске. Микото-сама в начале каждый летних каникул тащит семью туда, чтобы навестить предков, а это означает - ещё неделя с чужаками, но без возможности найти укрытие.

В собственном доме, как на поле битвы. Бесит. Эти чёртовы Ооцуцуки, которым было так необходимо притащится в Коноху из своего убогого Амацубито, будто в этом претенциозном городе, где кажется собрались все богачи страны, итак мало банков, так нет, ещё филиал отцовского понадобился, а Хиаши не смог позволить своему старинному другу и его семье пожить в отеле. Красота. Теперь приходится терпеть их присутствие, высокомерного отцовского друга, его холодную и пугающую жёнушку, их младших детей, двух парней-двойняшек, которых воспитывали дикие звери, и главное, этого Тонери, их старшего сына, который говорит всегда слишком медленно и вкрадчиво, будто все вокруг не успевают за его мыслью, а ещё так пялится на Хинату, будто раздумывает в какой бы тёмный угол её утащить. Бесит.

Она прячется в своей комнате, разжигая внутреннюю ненависть к чужакам, чтобы справиться с горечью, что тащит на дно после разговора с Саске, оборвавшегося только что. Всё было хорошо, они болтали о всякой ерунде, Хината бросила что-то саркастичное, когда на заднем плане раздался писклявый, пытающийся быть томным, девичий голос. Хината и понять ничего не успела, а Учиха уже отключился, пообещав перезвонить. Зашибись, он там меньше двух суток, а уже кого-то себе нашёл.

Хината снова злиться на этих Ооцуцуки, чтобы не чувствовать жалость к себе. Подумаешь, как будто она когда-то тешила себя надеждами, что Саске блюдёт целибат, или типа того. Конечно нет, она даже может вспомнить всех его подружек, к сожалению, они все сохранились в памяти, после изматывающих дней, что были потрачены на кошмары с их участием, вместе с Саске, рядом с Саске, под Саске, на…

Она встряхивает волосами, отгоняя новую порцию ужасно нелепых, неподобающих мыслей о лучшем друге, и плевать, что он любовь всей её жизни, это всё равно не повод. Пытается натянуть вожжи, чтобы приструнить мысли о различиях между ней и этими девчонками, которым удалось урвать от него кусочек. Но те слишком резвые, бомбардируют мозг ехидными замечаниями о её неопытности. Саске не из тех, кто стал бы нянькаться с перепуганной девчонкой ничего не знающей о том, как доставить парню удовольствие.

Хината ненавидит эти мысли, но видимо время пришло, они стали слишком взрослыми, чтобы отрицать существование в мире сексуальных отношений. Она никогда не рассматривала свои отношения с Саске с этой стороны, может потому, что влюбилась ещё в раннем детстве, то есть, это была не совсем любовь, а сильное чувство привязанности и признательности. Которое теперь трансформировалось в преданность и настоящую любовь, ту, которая не заканчивается, когда проходит страсть, которая не становится опостылевшей привычкой, которая не разбивается о быт. Любовь. Самое прекрасное чувство на свете, для Хинаты никогда не стоящее в одном ряду с банальным сексом.

Но для Саске похоже всё иначе. Хината боится представить себе, что её долгое ожидание его любви может привести их в одну постель, что увидит его голым, что он увидит голой её. Их любовь не может быть связанна с чем-то столь низменным. Но ещё больше Хината боится того, что всё чаще стала задерживать взгляд на его сильных руках, которые могли бы прижимать её к кровати, раздевать её, трогать там, где ещё никто не трогал, приносить удовольствие. Она и хочет и не хочет его, это убивает. Секс уже стал проблемой, а его у неё ещё даже не было. Очередное различие, ещё одна причина возникновения пропасти между ней и Саске.

- Ты не очень радушная хозяйка, - монотонный голос вырывает Хинату из странных мыслей. Тонери, этот бледный упырь, стоит в дверях её комнаты, шаг вперёд не делает, лишая её возможности возмутиться.

- Я тут и не хозяйка, - без каких-либо эмоций отвечает Хината, даже не смотря в глаза Ооцуцуки.

- Хиаши-сама убедил меня, что ты скрасишь мои дни в вашем доме, - продолжает Тонери, предпочитая не замечать, что ему тут не рады, - но вот уже сколько дней прошло, а мне всё приходится делать самому.

Хината устало потирает виски, она сидит за ноутбуком, шерстит сайт одной книжной лавки, решая хочет ли совершить на неё набег. Минато-сенсей задал список книг к новому триместру, она, как всегда, собирается прочесть их все, а раз этот список не кого-нибудь, а Минато-сенсея, то и купить в свою коллекцию тоже собирается все. А, тут такая удача, в этой лавке есть «Улисс» в оригинале, дорогой, но это того стоит. И, вот врывается этот упырёныш, отвлекает её, да ещё несёт какую-то двусмысленную хрень. Её мозг всё ещё настроен на мысли про секс, поэтому всё, что Тонери только что произнёс звучит с сексуальным подтекстом - «скрасить дни», «всё делать самому».

- Вот ему и предъявляй претензии за плохой сервис, - Хината выжимает сарказм на максимум, но Тонери всё ещё стоит в дверях и пялится на неё. Она чувствует противные мурашки, бегущие по спине, как стадо многоножек. Б-р-р.

- Знаешь, - поучительно начинает Тонери, - парням не нравятся такие колючие девушки, с виду ты красивая, но никто не будет терпеть твой характер только ради этого.

Хината резко захлопывает крышку ноутбука и поворачивается на стуле. Она смотрит в его бледную физиономию, во все эти черты, которые ничем не выделяются, женственное лицо, лишенное хоть капли мужественности.

- Ну, так просто порадуйся, что это не будет твоей проблемой и гуляй уже отсюда, - Хината знает, как жутко выглядит, когда хмуро смотрит из-под чёлки, закрываясь волосами, как девочка из «Звонка». Она получает удовольствие, впервые с тех пор, как чужаки оказались в её доме, когда видит, как Тонери нервно сглатывает, его кадык (единственное доказательство принадлежности к мужскому полу) ходит вверх-вниз.

- Я бы с радостью, но ты моя единственная альтернатива.

- Что?

- Младшие захотели на прогулку в парк с каруселями, Ханаби присоединилась к ним, как и наши родители, я уже вырос из подобных развлечений, почему не позвали тебя теперь стало очевидно. В доме никого кроме нас нет.

Хината бы обиделась на его замечание про то, что никто не захотел приглашать её на карусели, но была слишком занята обдумывая новость о том, что они тут одни. Да, как отец додумался оставить её наедине с парнем, которого никто из них толком не знает. Он же выглядит, как маньяк-похититель.

- Могла бы сделать над собой усилие и проявить участие, - начал отчитывать Хинату Тонери. Она только закатила глаза, если бы гости знали меру всё было бы хорошо, ведь первую неделю она была способна вымученно улыбаться, вежливо отвечать, даже проявлять пресловутое участие ко всем членам этой семейки. Но уже пошла вторая неделя, а на такое она не подписывалась. И пусть перед отцом Хината не смогла бы кому-то открыто нахамить, отшить одного Тонери, без свидетелей, вполне способна.

Она уже настроилась как следует его отбрить, когда раздался звонок. Саске. Хината снова отвернулась, отвечая на звонок. Но, всё, что удалось расслышать - странную возню, женский стон и какой-то чавкающий звук. Хината перепугалась, что с другом что-то случилось, но потом писклявый голос довольно отчётливо прокричал «о, Саске, ещё» и всё встало на свои места. Видимо, случайно набрал последний вызов, чёртовы сенсорные телефоны. Хината нажала отбой, подавляя приступ тошноты. Одно дело догадываться о том, что он делает - совсем другое прямые доказательства.

Стало так паршиво, что Хината забыла почему злилась минуту назад. Будто всю энергию выкачали. Сердце вроде ещё билось, но на холостом ходу, брошенное, никому не нужное.

- Так что? - вновь напомнил о себе Тонери, Хината устало вздохнула, даже перспектива послать его больше не радовала. Она застряла в болоте жалости к себе, отчётливо видя своё будущее - существование в качестве оболочки человека, повешенная на крючок в ожидании, когда кому-нибудь понадобится. Точнее, когда понадобиться только ему.

«Ты такая жалкая, Хьюга, сидишь тут, будто побираешься, выпрашиваешь у него милостыню в виде хоть каких-то чувств, какого-то внимания» - она заламывала руки, не в силах прогнать видение себя в роли жалкой нищенки, сидящей под окнами Саске, в ожидании слова, взгляда, обречённая смотреть на всё новых и новых его пассий, который ничего для него не значат. Развлечение. Отвлечение. Все так делают.

«Кроме меня. Почему?».

- Что почему? - вновь Тонери, и почему он никак не сгинет куда-нибудь. Угораздило же сказать что-то вслух, ругает себя Хината, когда смотрит на парня, мнущегося на пороге её комнаты. Самый обычный парень, наверное, Хината в этом плохо разбирается, любой будет в этом вопросе профаном, если влюбится в пять лет. Бледный, это да, но не такой уж урод, вообще-то теперь, когда Хьюга удосужилась выделить время на его изучение, ей кажется, что он может нравится девушкам. Она пытается по его позе, положению рук и частоте моргания определить спал ли он уже с кем-нибудь (и нравятся ли ему самому девушки, сейчас не угадаешь).

- Ты гей? - Хината не из тех у кого есть такой радар, последнее, что её интересует в людях - их сексуальные предпочтения, но не сегодня, сейчас это важный вопрос, и лучше спросить у него самого.

- Нет, - отвечает Тонери, по-прежнему не выражая каких-то эмоций, Хинату это удивляет, может она не первая, кто об этом спрашивает, или он в принципе на всё и всех так реагирует? - Это как-то связанно с твоим нежеланием уделить мне время?

- Вообще-то, - честно отвечает Хината, - теперь да.

- И, что это должно значить?

- Если бы ты оказался по мальчикам, то это сделала бы тебя бесполезным для меня, - пожимая плечами, отвечает Хината. Её растянутая футболка спадает с одного плеча, она не вовремя вспоминает, что не надела лифчик. Ждёт какого-то смущения, но теперь, когда превратилась в оболочку человека, ничего такого не чувствует, она вообще ничего не может почувствовать. Всё, что знает Хината - секс стал проблемой. И она готова эту проблему решить.

- Как это понимать? - у голосе Тонери проскальзывает любопытство, Хинате даже приятно, что она вывела его на эмоции, интересно, что он скажет, когда она предложит ему заняться с ней сексом?

- Мне уже семнадцать, - говорит Хината, так будто это уже всё объясняет, - а, я ещё ни с кем не спала. Ты сказал, что с моим характером парень мне не светит, но тебе ведь скучно, вот я и подумала, что мы могли бы помочь друг другу.

Тонери молча ушёл. Хината осталась сидеть на своём кресле с колёсиками, она сделала несколько оборотов, чтобы голова закружилась. Сумасшествие накрыло. Саске где-то там с другой, парень, на которого плевать и тот отверг. Может это просто вид проклятия? Чего она на само деле пыталась этим добиться?

Хината нарисовала себе странный портрет возвращения Саске, он перелезет через забор, как всегда, оставит обувь на улице, войдёт в её комнату, где давно ничего не менялось. Но обнаружит Хинату совсем другой. Ведь так и бывает после секса? Ты меняешься, становишься другой версией себя. Хината утратила себя давным-давно, позволила большому чувству превратится в капкан. Она просто хотела…отомстить.

Сделать ему больно, пусть Саске больше никогда не увидит своей Хинаты, обнаружит в теле своей давней подруги другого человека, чужака. Он бы не узнал её, если бы она рассказала, что сделала, не понял бы. Хината свято верит, что такая новость перевернула бы его мир, внесла хаос, который так не любит Учиха. За боль, что он приносит ей годами, отвергая, оставляя, она готова мстить.

Она сжимает голову руками, открывает рот в беззвучном крике, снова крутиться на стуле, комната размывается. Ей срочно нужно найти свой якорь, который вернёт её в реальность, пока не слишком поздно.

На этот раз он сразу заходит в её комнату, врывается на её территорию без разрешения, оскверняет её святилище. Никаких эмоций, он холодный и бледный, как кусок льда. В его руках маленький цветной квадратик.

«Поздно» - всё, что проносится в голове, когда она поднимается на ноги. Её качает, но эта невесомость приятна. Она отвлекает. А, Тонери всё молчит, просто задвигает дверь в её комнату, оставляет презерватив на столе пока снимает рубашку. Хината понимает это, как команду и ей начать избавляться от одежды, но руки висят вдоль тела, как две лианы.

Тонери ничего не смущает в этой ситуации, он давно знает Хинату, она никогда его не интересовала, но их отцы друзья детства, так что это не первая их встреча, хотя последний раз был давно. Но с тех пор она стала старше, выросла в нужных местах. Он не против трахнуть её первым. От этого она никуда не сможет деться. Это останется навсегда.

Эта неделя выдалась скучной, но он наблюдал за ней, размышлял, фантазировал, просто от скуки. Ничего конкретного, но она всё больше пряталась и хамила, за это он не прочь показать девчонке, что вся власть у мужчин. Он снимает свои дорогие фирменные шорты и плавки, демонстрируя глупой девочке то, что даёт ему власть над этим миром, и над ней.

Хината всё ещё в одежде, она внимательно смотрит на голого парня в своей комнате, внутри нарастает истерика, готовая вырваться наружу смехом. Почему ей так хочется смеяться? Ситуация к этому не располагает, ей бы убраться отсюда, от этого упырёнка, который смотрит на неё, как на вещь.

Но она остаётся, просто потому, что он смотрит на неё, как на вещь. Быть вещью приятно, они не чувствуют, даже если их отвергают. Она хочет не чувствовать. Позволяет ему раздеть себя и подвести к своему футону. Он дёргает её слишком сильно, Хината заваливается на матрац.

Они не целуются, Хината об этом забыла, а Тонери не переносит всех этих микробов. Она внимательно смотрит, как он раскатывает латекс по своей длине, его член, наверное длинный, Хинате не с чем сравнить, но тонкий, что слегка разочаровывает, хотя она не знает почему. Может от мысли, что этот парень какой-то второсортный.

Она не знает, что должна делать, какая у неё роль во всём этом, если бы она смотрела со стороны, то решила, что Тонери и сам прекрасно справляется. Хината жалеет, что не смотрела порно, что не занималась своей сексуальностью, и вот теперь лежит под левым парнем не зная куда себя деть, не может высказать своих фантазий, даже понять правильно ли всё происходящее.

Тонери не трогает её, хотя Хинате кажется, что это было бы логично, иначе зачем они раздевались, но самой ей тоже не хочется к нему прикасаться. Всё, что он делает - шире раздвигает её ноги, чуть приподнимая, его пальцы, жутко холодные в разгар лета, едва прикасаются к её лону, она даже не знает возбуждена ли, но Тонери кажется удовлетворённым инспекцией.

К своему члену он прикасается с большей любовью и нежностью, чем к ней, Хината не в обиде, в конце концов, с ним он уже семнадцать лет живёт, а с ней видится раз в пятилетку. Хьюга наблюдает, как он водит своей длинной по её киске, это кажется приятным, но намёк на наслаждение пропадает почти сразу, он решает, что пора, а Хината всё больше чувствует себя зрителем в театре.

Её затащили сюда силой, она уверенна, что спектакль будет отстойным, но уйти мешает стеснение и воспитание. Актёры ведь старались. Она видит главного героя пьесы, который явно не хочет отпускать свой член, любовно его наглаживая, направляет головку в самый центр женственности главной героини. Прямо сейчас, на глазах у Хинаты эта героиня потеряет что-то важное, что стоило сохранить и отдать в надёжные руки, но она не спорит. Сценаристам виднее.

Головку она едва чувствует, смотрит туда, где её тело соприкасается с телом Тонери, просто чтобы убедиться, что секс всё же происходит. Он не собирается тратить силы на пустую осторожность, боли не избежать, так почему бы не сделать всё быстро.

Что-то разрывается внутри, Хината это чувствует, а потом возвращается в своё тело, снова становится человеком, ощущает, что жива. Как жаль, что всё это не вовремя, как жаль, что всё это пришло с болью.

Он не останавливается, когда она вскрикивает, не даёт ей привыкнуть, он видит кровь и чувствует лишь брезгливость, но она такая узкая и так сильно сжимает, что разрядка уже близко. Ему нужно лишь сделать ещё несколько толчков. Нет смысла думать о её удовольствии, первый раз всё равно его не принесёт, но хоть сам его получит. Он заслужил.

Его лицо наконец проясняется, холодные тучи расходятся, когда он последний раз врывается в её узкую киску, чтобы излиться в презерватив. Хината не думает, что успела пройти хоть минута, она бы даже высмеяла его сейчас, если бы не была повержена этой унизительной, пульсирующей болью, разбегающейся по всему телу.

Он покидает её узкую теплоту, но Хината не чувствует потери, как до этого не успела ощутить наполненности. Кругом лишь боль, одна только боль. Она радуется, когда он уходит, забирая свои вещи, они были аккуратно сложены рядом с футоном. Его ступни прилипают к деревянным полам, противные шлепки отвлекают от боли, но напоминают об этой минуте унижения.

И из-за этого все сходят с ума? Пишут песни, снимают фильмы? Вот это ровняют с любовью? Кричат на всех углах, что без этого нельзя полностью быть с человеком? Хината, наконец, смеётся. Она хочет написать создателю секса жалобное письмо от недовольного потребителя.

Потребность привести себя в порядок, пока дома никого нет, тоже отвлекает от боли, хоть она и отдаётся во всем теле с каждым движением. Она видит кровь на футоне, не первый раз, но именно сейчас естественное кажется ей безобразным. Смех больше не хочет быть единственным проявлением истерики, появляется ярость, чистая, горячая. Она стаскивает постельное бельё так сильно, что пододеяльник рвётся по шву. Теперь ей хочется плакать над ним, единственным свидетелем её ошибки.

***

- Ну, потом они просто уехали обратно к себе, но я больше его не избегала, мне нравилось изводить себя его обществом. Наказывать за ошибку, я чувствовала себя достойной всех этих сожалений. Глупо, знаю, - Хината кажется даже не замечает, как много царапин оставляет на пальцах, заламывая их, она ловит взгляд Наруто, но тут же пытается спрятаться от него. Он выглядит злым. Хината пытается сделать вдох, но ничего не выходит. Не стоило всего этого говорить, теперь он поймёт, что может найти себе кого-то для отвлечения получше, чище, умнее. - Зря я это всё рассказала.

На эту фразу уходит весь остаток кислорода и теперь ей правда нечем дышать, она открывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная на берег. Почему ей всегда необходимо всё портить? Отец прав - она обуза, для всех, даже для самой себя.

Его руки появляются резко, сжимают лицо слишком сильно. Голубые глаза так близко, но с ними что-то не так, там нет злости, которая должна быть, но за-то полно чистейшей паники. Наруто тянется к её губам, Хината пытается вырваться, нет, только не после того, что она ему рассказала. Он не заслуживает тонуть вместе с ней. Но Наруто не собирается её целовать, он делает глубокий вдох, находит её рот и резко выдувает весь свой кислород так, что щёки Хинаты раздуваются. Она отшатывается, но дальше дышит сама. Наруто держит её за локти, не позволяя уйти далеко.

- Ч-что, что это было? - спрашивает Хината. Её мозг, в очередной раз, предпочитает отвлечься на произошедшую странность, а уж потом вернуться к самобичеванию.

- Не знаю, не уверен, - Наруто дергает рукой, хочет почесать затылок, но не может отпустить руки Хинаты. - Было похоже, что ты задыхаешься, вот я и решил поделиться.
Они смотрят друг на друга и одновременно смеются. Ничего более странного с ними давно не происходило. Наруто расслабляется, отпускает её локти, но лишь для того, чтобы коснуться резко побледневших щёк. Он хочет чтобы она снова стала цвета мистера Крабса.

- Мне жаль, что на твоём пути оказался этот уёбок, - его пальцы бездумно трут мягкую кожу в надежде вернуть румянец. Он обязан чем-то занимать руки и голову, чтобы не разъебать эту грёбанную беседку, чтобы не видеть её лицо искажённое болью, не думать о безликом парне, которому достался шанс прикоснуться к чему-то столько прекрасному, а он…- Арх, чёрт!

- Прости, - её шёпот едва слышен, - мне так жаль, так стыдно, не надо было говорить, тебе не нужно было знать, что я такая не правильная. Такая бракованная.

- Забавно, - в голосе Наруто нет и намёка на веселье, - если честно, я уже сомневаюсь, что существуют люди, у которых всё происходит правильно. Думаю, мы все бракованные.

- Что же в этом забавного?

- Ничего, наверное. Тебе не следует переживать из-за того, что ты мне рассказала.

- Если бы это так работало, - Хината осторожно убрала пальцы Наруто от своего лица, щеки уже горели от его прикосновений. Узумаки виновато улыбнулся, увлёкся.

Освободив руки он смог наконец взъерошить волосы на затылке, это успокаивало нервы, ему нужна была собранность, чтобы рассказать ей правду о своём производственном браке. Хината должна знать, что это судьба, то что они нашли друг друга, иначе и быть не может.

- Это было за день до моего пятнадцатого дня рождения, - начал Наруто, возвращаясь на скамейку. Хината присела рядом, странный ком застрял в горле, она ведь видела фотографии Наруто в «Ичираку», там он был младше, обыкновенный пацан, которому бы играть с друзьями на улице, он просто не может рассказать ей что-то такое же противное, никто не мог бы так поступить с тем улыбающимся мальчиком, отобрать его детство. - Она, ну, словом, она часто бывала в нашем доме, а в тот день что-то пошло не так…

***

Наруто сидел на полу в своей комнате, он уже три месяца собирал «Звезду смерти» из лего, работа была кропотливая, не для его характера, но он упорно скреплял детальку за деталькой. Дарт Вейдер бы гордился его упорством, с другой стороны, он и сам верно был также упорен, когда создавал не одну, а целых две такие звезды. В совсем другом масштабе. Крутой мужик, что тут скажешь.

Узумаки хрустел чипсами «Читос» из пачки, что валялась рядом, запивая всё дешёвой газировкой, пальцы становились оранжевыми из-за этой сырной фигни, которой они покрывают кукурузные цилиндрики. Прежде чем взять новую детальку, он вытирал руки о белую футболку, за три часа, что Наруто провёл в таком положении, белой футболка оставалась только с одной стороны. Но он не волновался, собираясь бросить её в стирку до того, как мать вернётся.

Его мысли были о завтрашнем дне, пятнадцать лет звучало как-то не так жалко, как четырнадцать, он рассчитывал, что соберётся вся семья, и ожидал, что в подарок ему таки достанутся новые тома «Ванпанчмена», которых явно не хватало на полке, дед намекал, что так и будет, но кто знает.

Приятные мечты о запахе типографской краски на новеньких томиках манги, прервал звонок в дверь. Наруто прикинул, кто это мог быть, но ничего не придумал, ещё слишком рано для возвращения предков. Может кто-то из соседей? Небось опять этот мелкий гном Конохамару хочет позвать его погонять мяч с его друзьями, такими же гномами. Да ему, Наруто, почти пятнадцать, что он забыл с малолетками. Пфф.

Но за дверью оказался вовсе не Конохамару. Это была Фуука. В прошлом году она была отцовской ученицей, а в этом училась в колледже, но всё равно таскалась на какие-то дополнительные занятия потому, что не успевала по предмету. Но сегодня она не должна была приходить, насколько помнил Наруто, отец ведь занят, его даже дома нет, он не мог позвать ученицу.

- Э-э-э, - Наруто почесал голову, смотря на незваную гостью, она была выше него, стройная, с длинными ногами, которые не скрывала короткая юбка, яркие рубиновые волосы как всегда распущенны, большие тёмно-серые глаза ярко подведены, она улыбается, поэтому родинка на щеке слегка приподнимается. - Отца нет.

- Ох, правда? - она теребит учебники, которые прижимает к груди, как примерная ученица, Наруто раздражает её наигранность. - Видимо это я что-то перепутала.

- Ну, ничего, - он уже хочет закрыть дверь, чтобы вернуться к своему лего, но она удерживает дверь тонкими пальцами с ядовито-зелёным маникюром.

- Подожди, - снова эта наигранная невинность, видел Наруто пару фильмов, где студентки с такими же лицами приходят к преподавателям, чтобы сдать зачёт. Узумаки хмуро смотрел на неё, если эта девчонка собирается каким-то образом пристать к его отцу, то он применит свою «Звезду смерти» на ней. - Раз уж я всё равно здесь, можно мне войти? Я оставлю своё эссе Минато-сенсею.

- Так давай его сюда, я всё передам отцу, - Фуука ещё сильнее прижала свои книги к груди.

- Понимаешь, я хочу ещё оставить свои заметки.

- Так и их давай сюда, всё давай, я передам, - Наруто не понимал в чём такая сложность.

- Проблем нет, но я думала, что твой отец будет дома, поэтому не писала заметки, можно воспользуюсь твоим столом?

Наруто никак не хотел пускать её в дом, ну, какого чёрта, там же лего его ждёт не дождётся, а эта горе-студентка может строчить свои заметки целую вечность. Он поспорил с собой ещё не много, придя к выводу, что чем быстрее он её впустит, тем быстрее она свалит.

- Ладно, - он пропустил девушку в дом. Фуука тут же склонилась, чтобы расстегнуть ремешки на своих туфлях, Наруто чуть не врезался в её отставленный зад. Сразу стало как-то неловко, хотя он и не сказал бы сразу почему.

Она бывает здесь довольно часто, сама приглашает себя за кухонный стол, раскладывает какие-то записи, Наруто топчется у неё за спиной, решая должен ли что-то предложить или типа того. Решает, что всё это может пойти лесом и уходит в свою комнату.

Сколько проходит времени, прежде чем она появляется в его комнате, Наруто не знает, слишком увлёкся.

- Ты сделала всё, что хотела? - он лишь мельком обернулся, снова возвращаясь к деталькам, одна куда-то запропастилась.

- Что это у тебя? - Фуука полностью игнорирует его вопрос, манерно присаживаясь на его ковёр, притворяясь, что ей интересно.

- Ничего особенного, - он закатывает глаза, так чтобы она не заметила, шарит рукой по мягкому ворсу, пока его рука не натыкается на её.

- Зачем же так грубо? - спрашивает Фуука, она держит руку Наруто слишком крепко, он не хочет вырываться, думая, что так она решит будто ему страшно, или ещё чего. Она просто раздражает его своим совсем не подходящим для ученицы видом, он ей не доверяет и всегда пристально следит из своей комнаты, вдруг она сделает что-то не правильное в отношении отца. Он ведь такой наивный, ничего такого и не подумает. - Я думала мы можем стать друзьями.

- У меня нет недостатка в друзьях, - грубо отвечает Наруто, - к тому же, ты уже стара для меня.

Ему удаётся освободить руку вполне ненавязчиво, и сесть подальше от этой приставучей девчонки. Она усмехается не отрывая прищуренного взгляда, странно облизывает слишком ярко накрашенные губы. Наруто сидит по-турецки напротив Фууки, их разделяет смертельное оружие Империи.

- Ты очень похож на отца, - задумчиво протягивает девушка и смеётся собственной, скрытой от Наруто, мысли. - Тебе должно быть всё время это говорят.

Он ничего не отвечает, возвращаясь к поискам детали. Появляется странная нервозность, его бесит, что мелкая пластмассина куда-то запропастилась, что эта туповатая студентка не хочет уходить. Краем глаза примечает движение, но когда поворачивается уже поздно, она пересела к нему вплотную.

- Ч-что ты такое делаешь? - возмущается Наруто, стараясь отодвинуться, но в такой позе не знает, как двигаться.

- У тебя его глаза, - продолжает Фуука нихрена его не слушая, её лицо уже совсем близко, её мокрый язык прикасается к его уху, Наруто пугается и заваливается на спину в глупой попытке уползти. Она смеётся.

Узумаки быстро приподнимается, опираясь на руки, её рука ловит подходящий момент, чтобы устроиться на ковре у него между ног, её длинные ногти касаются его домашних шорт.

- Не стоит меня так бояться, - шепчет Фуука, свободной рукой сжимая бедро Наруто, - ты же уже большой мальчик, уверенна ты знаешь, что нужно делать с девочками.

- Ничего я не знаю, - сбивчиво произносит Наруто, пытаясь отделаться от двойственного ощущения. Ему совсем не нравится эта взрослая девушка, такая накрашенная, не естественная, вся притворная. Да, у неё необычные волосы, прямо, как у Сакуры, и ноги длинные. Он ощущает внизу живота тоже чувство, которое возникает всякий раз, как он смотрит на пошлые картинки или видео. Но всё это лишь глупая природа его недозрелого тела, вторая половина хочет выгнать её, а потом принять душ, отмыться от её прикосновений.

Фуука медленно передвигает руку выше по его бедру, головой Наруто осознает, что она всего лишь тщедушная девчонка, он легко может отпихнуть её и выставить, но эти глаза, язык, в который раз облизывающий губы и хватка пальцев будто отключили его способность оборонятся. Её рука уже добралась куда хотела, она противно ухмыляется, весь её вид говорит - и, ты ещё сопротивляешься? Её ладонь касается его вставшего члена через ткань шорт, ощутимо сжимает, Наруто не успевает взять себя в руки, раздаётся мальчишеский стон поражения.

Ей надоели эти детские игры, Фуука умело проникает рукой под резинку шорт и боксёров, Наруто накрывает целый ворох противоречивых эмоций, когда так делает чужая рука всё кажется странным. А, ещё приятным, и от этого ему противно, он не хочет чувствовать такое по отношению к ней.

- У тебя больше, чем я думала, - произносит Фуука, снова проникая языком в его ухо, - наверняка, и тут ты весь в отца.

Наруто едва осознаёт, что она всё время говорит о его отце, но даже крохи этого понимая исчезают, когда её рука начинает двигаться. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Он хочет сопротивляться, но бёдра сами приподнимаются навстречу её движениям. На краю создания просыпается мужская гордость, он сомневается, что кто-то из его друзей уже занимался такими вещами с девушкой.

Фуука выглядит довольной, когда маленькая копия её сенсея отвечает на его ласки. Она потратила так много времени на старшего блондина, но всё без толку, если не может получить отца - возьмёт сына. Тем более, что мальчишка и правда уже не ребёнок, в нужных местах. Она выпускает его член, чтобы приспустить мешающую одежду, наощупь он хорош, но теперь ей хочется увидеть.

Наруто приподнимается, вновь помогая, вновь делая совсем не то, что должен. Даже намёка на сопротивление не остаётся, когда он видит, как её руки обхватывают его, она водит ими по всей длине, это разжигает пожар, он дышит так глубоко и быстро, что боится потерять сознание от гипервентиляции. Фуука смотрит на его лицо, ещё сохраняющее черты детства, следит за каждым выражением, чтобы знать, когда он будет близко.

Его зрачки расширяются, руки сжимаются в кулаки. Он уже знает, что надвигается, узел внизу живота затягивается, яйца гудят от напряжения, которое так необходимо выпустить, иначе это его разорвёт. Фуука всё это подмечает, начиная работать рукой быстрее, второй играясь с яичками. Она проводит языком по губам, предвкушение и её не обходит стороной. Наруто снова стонет, он уже так близко, что в глазах появляются звёздочки. Он движется ей навстречу, чтобы всё быстрее закончить, но тут её тёплая ладонь исчезает, Наруто не понимающе смотрит на её ухмылку, а Фуука молча наклоняется к его члену. Узумаки кажется, что он проваливается в кроличью нору, а может уже там, в мире зазеркалья, это странный сон, кошмарный и желанный одновременно.

Она берёт в рот головку, продолжая работать рукой, от этой картины Наруто мгновенно кончает, изливаясь в её рот, он не может оторвать взгляда от того, как она глотает всё, что он ей даёт. Фуука причмокивает красными губами, довольно облизывая уголки рта, чтобы ни капли не пропустить.

Наруто шокирован тем, что только что позволил ей сделать с собой. Он действительно хочет, чтобы она ушла, хочет это забыть, но когда спустя несколько минут, Фуука никуда не уходит, а снова хватает его член, он ничего не делает, чтобы это прекратить.

- В таком возрасте все мальчишки такие выносливые, - с каким-то детским смешком говорит Фуука, заставляя его член снова затвердеть, - всего пара минут и смотри, ты снова готов.

На этот раз, она грубо толкает его, чтобы уложить на спину. Наруто бьётся затылком о тонкий ворс ковра, под лопатку что-то больно колется, наверное нашлась та глупая деталька. Фуука садиться на него сверху, на ней кофта с расклешёнными рукавами и голыми плечами, она снимает её с себя, демонстрируя кроваво-красный лифчик с кружевом, бельё взрослой женщины, думает Наруто. Ещё он думает о том, что не видел женскую грудь, ну, настоящую женскую грудь, а когда Фуука расстёгивает бюстгалтер, думает, что ни у кого из его знакомых девчонок нет такой большой груди.

Она прижимается голыми сиськами к его футболке, ему нравится то, что он видит, и то, что чувствует, но он не хочет к ним прикоснуться, та часть сознания, что всё ещё просит прекратить это, заставляет руки смирно лежать по швам. Фуука не настаивает, она вообще не видит перед собой Наруто, давно представляя, как оседлала своего сенсея. Едва не произносит его имя, но прикусывает губу, лучше так не делать.

Фуука собирает свою короткую юбку в кулак, приподнимая её, чтобы показать Наруто, как он становится мужчиной. Он видит дорожку красноватых волос, размышляя, а красят ли женщины и там волосы. Видит, как она приподнимается, как направляет своей опытной рукой его подрагивающий член прямо в себя.

Наруто не знает на чём сосредоточиться, хочет отвести взгляд, но то, как плавно и легко его член исчезает внутри Фууки, завораживает. Внутри неё влажно и тепло, он чувствует какое-то не понятное сопротивление, которое его твёрдость легко пресекает. Она резко садиться на всю его длину, стонет с ним в унисон. Фуука снова приподнимается, позволяя его члену почти выйти из своей просящей киски, а потом вновь опускается, чувствуя каждый сантиметр горячей плоти. Он входит глубоко, позволяя ей отдаться своим фантазиям.

Узумаки не знает сколько сможет продержаться, не вовремя вспоминает разговор с отцом о предохранении, который не воспринял всерьёз, он ведь не собирался ничего такого делать, до тех пор, пока Сакура не узнает о его любви к ней, пока не станет его девушкой, тогда они разделили бы все эти новые ощущения вместе.

«Сакура» - это всё, что остаётся в голове. Стоны Фууки сбивают, она ускоряет темп, скачет на нём, как грёбанная наездница, он опасается, что так и сломать что-нибудь можно, его член например. Эти мысли позволяют ему всё ещё держаться, хотя он мало представляет зачем ему это делать.

- Ещё чуть-чуть, - стонет Фуука, сжимая свою грудь, играясь с затвердевшими сосками. - Почти.

Наруто хочет, чтобы она заткнулась, исчезла, а лучше стала кем-нибудь другим…любопытная идея. Узумаки прикрывает глаза, сосредотачивается на знакомом образе, представляет, что ему хорошо потому, что он с ней, это её горячая щёлка принимает его всего, по самые яйца, это она стонет от приближающегося оргазма, который он готов ей подарить.

Когда блондин открывает глаза, Фуука исчезает, как страшный сон, на её месте оказывается Сакура. Наруто никогда раньше не позволял себе таких мыслей, но это лучше, чем реальность. Он смелеет настолько, что хватается за тонкую талию, помогает смутному образу насаживаться на себя. Старается сдерживать стоны, чтобы не назвать её имя.

Сакура снова что-то говорит, но голос чужой, это разрушает фантазию, перед ним снова Фуука, она подгоняет его, всё твердит, что уже на грани, а Наруто не знает, как далеко он сам от края пропасти.

Её бьёт мелкая дрожь, когда приходит оргазм, Фуука позволяет себе лишь мгновение на эти потрясающие ощущения, что может принести лишь мужское достоинство, Наруто замирает не зная, что делать дальше. Она улыбается ему, он заслужил снова кончить за то, что подарил ей.

Она вытаскивает его всё такой же стоящий по стойке смирно член из своей намокшей киски, его стержень поблёскивает от её влаги, Фуука с радостью вновь принимает его в рот, слизывая собственный вкус. Глотает по самые гланды. Наруто перестаёт сдерживаться, отдаваясь такому знакомому накатывающему чувству. В его стонах появляется требовательная нотка, пусть всё это уже кончится. И, он взрывается в неё, спермы так много, что она стекает по её подбородку, но даже что-то настолько грязное делает её счастливой.

Когда судороги отпускают и оргазм остаётся в прошлом, Наруто быстро натягивает шорты и трусы, поднимается на ноги, ожидая, когда его любовница оденется. Фуука не то чтобы сильно торопиться.

- Тебе пора, - жёстко произносит Наруто, смотря на неё сверху вниз. Она сидит перед ним на коленях, поправляя растрепавшиеся волосы, всё ещё вытирая его семя со своего лица. Наруто чувствует накатывающую тошноту, но сначала необходимо избавиться от неё.

- Как не вежливо, - надувает губки Фуука.

- Проваливай, - он уже рычит, хватая сучку за руку, поднимает её на ноги одним резким движением. Теперь она слегка напугана, это его радует.

Узумаки тащит её через всю квартиру, она пытается противится, но силы у парня куда больше. Он не позволяет ей надеть туфли, выкидывая их на площадку вслед за хозяйкой, а потом захлопывает дверь перед самым носом.

Он остаётся наедине со своим стыдом, с последствиями своей покорности. Не может поверить, что позволил всему этому случится, он был не готов, он не хотел. Только не так, не с ней. Ещё впутал сюда Сакуру, осквернив её образ, его чувство к ней.

Наруто опускается на колени, внутри такая страшная пустота, он хочет, чтобы Кушина обняла его, как раньше, чтобы ухватиться за детство ещё хоть на мгновение. Слёзы застилают глаза, от этого тоже стыдно, но он не в силах остановиться. Эта размалёванная кукла что-то отобрала у него, он это понимает и поэтому продолжает это оплакивать.

Глава 7. По душам. Часть 2.
***

- Я, знаешь ли, не такой бесстрашный как ты, - усмехается Наруто, Хината понимает, что всё это время сжимала его руку, даже не заметила, как схватилась за неё, - с тех пор, если она снова появлялась, то я всегда убегал.

Хината не может заставить себя выкинуть из головы образ голубоглазого мальчишки, вчерашнего ребёнка, который становится жертвой какой-то грязной извращенки. Она знает Наруто пару дней (и это даже не в общей сложности), всё это время он был достаточно пошлым и откровенным, в сексуальном плане, но даже это не помогает представить, что три года назад он только и грезил о развратных взрослых женщинах, готовых прийти удовлетворить его. Хината, в отличие от него, дала согласие, не зная, что не готова, а был ли выбор у него?

- Теперь видишь? - прерывает её размышления Наруто. Хината непонимающее смотрит на него. - Мы оба бракованные, так что всё путём.

Она задумывается над его словами, в них есть доля правды, но моралист внутри хочет поднять сложную тему, объяснить, что эта женщина на самом деле с ним сделала. Конечно, в этом нет никакого смысла, он всё это знает, но Хинате сложно сдержать порыв жажды справедливости.

- Не надо, - осторожно начинает Наруто, - не поднимай эту тему, всё давно в прошлом. Да и день итак был долгим, чтобы растягивать его ещё больше разговором, который может длиться часами. Я уже всё это отпустил.

- Первое правило, Узумаки, - хмурясь отвечает Хината, она не удивлена, что он так легко её прочитал, но пусть не думает, что при неумение лгать, она плохо разбирается в чужой лжи. Её глаза видят лучше многих.

Наруто тяжело вздыхает, проводя рукой по волосам, он не хотел, чтобы от простого разговора о сексе они вышли на тонкий лёд сложных тем, способных утащить на самое дно. Он уже там был, больше не хочется.

- Ладно, - решается блондин, шаг за шагом, - может и не отпустил, но пока предпочитаю забить. Сейчас точно. Слишком много этого душевного трёпа никому на пользу не пойдёт. Прости, что соврал, но ведь и ты не торопишься говорить от чего я тебя тут отвлекаю сегодня.

Голубые глаза впиваются в Хинату, заставляя пристыжённо отвести взгляд. Теперь ей кажется, что они выбрали какую-то не правильную дорогу, стоило остановиться на горизонтальных отношениях и не вмешивать сюда ничего личного. Просто секс - звучит заманчиво. Они не друзья, то есть, Хината сбивается с мысли, сегодня они решили, что друзья и она даже обрадовалась, а теперь вот думает…

«…сбежать».

Ну, конечно, снова сбежать, проще всего, тогда и сильнее можно не становиться, просто забиться в тёмный угол и сидеть там, пока рядом всё не разрушиться, погребая её под собой. Под её собственной жизнью.

- Это семейные проблемы, - нырять в ледяную воду, вот для чего ей Наруто, а значит она будет это делать, просто постепенно, как и планировала. - Ты прав, на сегодня это могут быть слишком сложные темы. Шаг за шагом, как тебе такой план?

Наруто усмехается про себя, понимая, что она говорит его невысказанными словами. Перспектива пугает, он не уверен, что собирался в её обществе говорить о чувствах и переживаниях, по крайней мере, о настолько глубоко травмирующих. Но может стоит передумать, если он хочет когда-нибудь перестать носить маски.

- Думается мне, - с насмешкой отвечает Узумаки, - что у тебя тоже нет 12% плана, но я готов доверить тебе это, если ты позволишь мне вносить в свой план щепотку хаоса, видит ками, оно тебе надо.

- Ты же понимаешь, что твой план по внесению хаоса в план и есть самый настоящий план?

- Если ты ещё раз скажешь слово «план» мне придётся тебя заткнуть, - в хищном блеске голубых глаз Хината видит, как именно он собирается это сделать, у неё остаётся только один вариант, как поступить.

- П-л-а-н, - произносит она плавно, чётко выговаривая каждую букву, чтобы Наруто ничего не перепутал, решив, что Хината сказала что-то другое. Ничего другого.

Он набрасывается на её губы, заставляя стонать, достаточно при этом приоткрыв рот, чтобы его язык смог проникнуть внутрь. Хината ощущает его отчаяние в этом жадном поцелуе, Наруто пытается хоть так сказать горькую, разъедающую душу правду, она готова отвечать, принимать.

Наруто отдаётся поцелую, хватаясь за мягкие плечи Хинаты, вжимая её всю в свою твёрдую грудь. После Фууки он всегда старался только брать, всё контролировать, лишь бы избавиться от ощущения, что загнан в угол. Хината так доверчиво, так легко следует за ним, что он перестаёт чувствовать постоянную смену своего амплуа, так часто преследующую его все эти годы - с ней он не злодей и не жертва. Он может побыть собой.

- Это кажется таким правильным, что даже страшно, - шепчет Наруто, когда они останавливаются, чтобы вздохнуть.

- Знаешь, - Хината опускает взгляд, пытаясь разобраться с разбежавшимися мыслями. Она должна высказать то, что на душе, пока храбрость её не покинула.

- Что?

- Ну, я просто подумала, что наше совместное отвлечение не должно всегда быть связанно с сексом, - Хината съёживается, когда произносит последнее слово, становится не комфортно от таких разговоров. - Я имею ввиду, что если тебе вдруг, почему-то нужно отвлечение в том числе и от всего этого, то я могла бы найти другие способы. Мы ещё не познакомились как следует, но это дело наживное. Ведь, знаешь, не пойми меня превратно, - Хината слегка тараторит, Наруто приходится приложить усилие, чтобы разобраться в её практически бессвязном бреде, - мне понравилось чем закончился вечер, голова сейчас такая лёгкая, что ни одной плохой мысли не сможет сгенерировать, но и когда мы болтали в «Ичираку» было приятно, это тоже отвлекало. Я так пытаюсь сказать, арх, что секс не панацея, тем более, если ты не чувствуешь, что он тебя исцеляет. Как-то так.

- Правильно ли я понимаю, - растягивая слова произносит Наруто, стараясь не зацикливаться на скрытом смысле её слов, касающихся его секса со взрослой женщиной без его согласия, он не уверен полностью, но когда взялся рассказывать свою историю, цель у него была другая, - что ты предлагаешь проводить время вместе, но при этом заниматься всякой фигнёй, исключая секс?

- В общих чертах, - подтверждает Хината, неуверенно улыбаясь.

- Хм, - Наруто поджимает губы, смотря на девушку рядом с лёгким недоумением, - ты же понимаешь, что описываешь дружбу?

- Дружбу?

- Именно, так друзья и делают, проводят время вместе, творят фигню, всё такое.

- Ладно, - соглашается Хьюга, обдумывая новые данные, - звучит отлично, разве наш пакт не может содержать и то и другое?

- Конечно нет, - Хината вздрагивает от грубой категоричности Узумаки. Она бы хотела уметь сохранять лицо в подобных ситуациях, но уже знает, что выглядит жалко. Сколько там прошло часов с тех пор, как он заявил, что они теперь друзья, а теперь выходит что? Выходит, что всё дело в сексе, что приемлемо, наверное, но отчего-то Хинате теперь этого мало. Мало просто отвлечься от мыслей об отце и его молодой невесте, которая сможет подарить ему новых детей, не таких разочаровывающих, как она; от мыслей о Саске, который прямо сейчас влюбляется в другую. Все, кто ей дорог только и делают, что стремятся её кем-то заменить. Но Наруто напротив, хотел заменить кого-то другого на неё, Хинату. Эта мысль растекается приятным теплом, омрачаясь его нежеланием быть её другом. - Наш пакт временная мера, он имеет срок годности, а вот друзьями мы сможем остаться и после.

Серые глаза находят в опустившейся темноте голубые, чтобы проверить правильно ли она его понимает. Наруто улыбается, веселье нежно ласкает и его губы и его глаза, Хината не может сопротивляться, улыбается в ответ. Его слова почти обещание. Они теперь друзья и это надолго, а ещё они союзники, преследующие общую цель, и когда цель будет достигнута, когда они перестанут быть отвергнутыми, у них останется их дружба. Кто знает, возможно именно сейчас, в этот самый момент, они обретают узы на всю жизнь.

- Хорошо, я понимаю, что ты имеешь ввиду, - Хината выдыхает, успокоенная его словами, тяжесть, навалившаяся на плечи, отпускает.

- Признайся, - журит её блондин, - ты уже решила, что я хочу забрать свои слова назад, ну, про то, что мы друзья.

- У тебя нет доказательств, - хмурится Хьюга, защищаясь сложенными на груди руками. Наруто только усмехается в ответ.

Они позволяют темноте и тишине окутать их, наслаждаются последними моментами уходящего сегодня, предвкушая ещё множество дней впереди, которые должны помочь им залечить разбитые сердца. Хотя бы склеить достаточно прочно, чтобы не рассыпались от малейшего потрясения.

- Нам, наверное, уже пора, - Хината первая прерывает тишину, Наруто машинально проверяет который час по часам на запястье, два часа до полуночи, и правда поздно. Они медленно возвращаются из своего маленького оазиса, подарившего первые совместные воспоминания, в самую гущу готовящегося ко сну города.

Не сговариваясь, выбирают поехать на поезде, чувствуют, что не готовы пускать друг друга слишком близко, в эмоциональном плане. Хината не хочет, чтобы Наруто увидел её тёмный дом, из которого ушла вся радость. Наруто не готов к реальности, в которой живёт Хината, хочет сохранить эфемерность происходящего, на время.

Им в одну сторону, поезд тоже готов отправиться на заслуженный отдых после целого дня езды туда-сюда. Вагон пуст, за окнами лишь очертания города, поглощённые непроглядной тьмой. Они сидят рядом, Хината специально слегка раздвигает ноги, чтобы случайно касаться колена Наруто, от прикосновения кожи к коже каждый раз её пронзает какой-то разряд. Она хочет продлить эти ощущения ещё не много, прежде чем окажется в одиночестве своей комнаты, окружённая чёрным морем отчаяния. Пронзительная мысль, что эйфория от отвлечения проходит, заставляет дыхание сбиться. Хочется забрать Наруто с собой, чтобы держал оборону, не давал плохим мыслям вихриться в голове, заставлял её чувствовать себя хорошо. Снова и снова.

Узумаки старается не усмехаться, сохраняя спокойное лицо, он замечает, как Хината ищет контакта с ним, это забавляет, ему нравится быть причиной её очнувшегося ото сна либидо. Он ловит едва слышный тяжёлый вздох, краем глаза примечая, что девушка старается не хмурится. Она сказала, что отвлекалась от проблем дома, Наруто может понять, что её накрывает тоже самое теперь, когда она туда возвращается. Сам он всё ещё прокручивает в голове картинки её обнажённой груди, её тёплого естества, жаждущего его прикосновений. Он не соврал, когда сказал, что ему нравится касаться, смотреть, как девушка получает удовольствие, не давая разрядку самому себе. Это даёт ему ложное чувство контроля.

Что-то Наруто совсем не радует тот факт, что их утехи оказались такие малодейственными, он слишком сильно возгордился, заставив Хинату получить свой первый оргазм, думал, что отвлёк её прилично. Её напряжённое лицо яркое доказательство обратного. Нельзя это так оставить.

Он притворяется, что наклонился завязать шнурок, опускает голову, оглядывает вагон, хотя и знает, что тот пуст. Рука медленно скользит с собственного кроссовка на щиколотку Хинаты. Она вздрагивает, когда чувствует его прикосновение, тут же сжимает ноги, потрясённая, что Наруто решится сделать нечто подобное прямо здесь, в вагоне поезда, когда люди могут появиться в любой момент. И, что если их снимает какая-нибудь скрытая камера?

Она уже собирается, честное слово, скинуть его ладонь, что задевает чувствительное место под коленкой, но чувствует себя такой заторможенной, что пока пытается принять решение, которое поможет дать уже команду рукам, его ладонь исчезает под платьем. Это всё мягко говоря не прилично, Хината так возмущена, что с готовностью раздвигает ноги, давая ему полный доступ. Да, что же это с ней такое?

Наруто не смотрит в её сторону, чтобы не привлекать внимание невидимых зрителей, его рука итак знает, что и где делать. Удержать усмешку, когда он слышит её возмущённый возглас, за которым следует полная капитуляция, в этот раз не удаётся. Он удобнее откидывается на спинку жёстких пластиковых сидений, пальцы ловко отодвигают мешающую ткань трусиков. В этот раз нужно что-то действеннее, чтобы она пережила целую ночь без его отвлечения.

Наруто закусывает губу, чтобы не стонать слишком громко, когда пальцы чувствует, что она всё ещё мокрая. Средний палец легко проникает внутрь, Хината цепляется за край сиденья до побелевших костяшек. Наруто снова творит свою магию, заставляя её голову в одночасье опустеть. О чём она думала секунду назад?

- А-х, - Хината не смогла сдержать себя, когда Наруто добавил второй палец, ощущение наполненности взорвалось брызгами фонтана, заставляя пальцы на ногах сжаться, короткие каблуки заскользили по полу вагона.

Поезд дёрнулся при остановки, его длинные пальцы проникли глубже, Хината ухватилась за бицепс Наруто в попытке сохранить равновесие и подобие рассудка. Ничего безумнее она в жизни не делала, ничего приятнее она ещё не чувствовала, будто вместе с каждым его толчком в тело вливают жизнь, яркую, полную, за зажмуренными веками расцветает радуга и сверкающие блики.

Голос объявляет о следующей остановке, Наруто выходить. Он оглядывается, чтобы убедиться - никто не вошёл в их вагон. Хорошо, для впечатлительных случайных прохожих, остановиться сейчас, когда её мокрая, горячая киска так сильно сжимается вокруг его требовательных пальцев, он бы уже не смог.

Наруто чувствует ногти Хинаты, впившиеся в его плечо, её острые зубки, прикусившие кожу, она спрятала лицо закусив его кофту, чтобы скрыть стоны. Время заканчивается, он уже видит знакомые очертания, ускоряет ритм там сильно и резко, что Хинате не помогает её импровизированная капа. Она едва контролирует то, что делает, её тело отдаётся ему с такой охотой, удивляя Узумаки, да, как так могло быть, чтобы никто до него не нашёл этот Клондайк.

Хината отпускает Наруто, ей нужны собственный руки, чтобы царапать подрагивающие бёдра, задирать платье ещё выше, будто от этого он сможет проникнуть глубже. Ей кажется, что все эти семнадцать лет жизни были лишь сном, она спала, но теперь проснулась, и возвращаться обратно в чёрно-белые грёзы не намеренна.

Они ловят ритм стучащих колёс, его подстёгивают её стоны, которые не желают прятаться, Хината выгибает спину, сдвигая бёдра ему навстречу, сама не знает откуда взялась эта бесстрашная свобода действий. Теперь она знает, как приятно то, что готово накрыть её вот-вот, и приближает этот момент любыми доступными средствами. Ей необходимо снова взорваться миллионом искр, чтобы потом стать невесомой.

- Наруто! - в её голосе мольба, его имя звучит, как что-то святое, она подходит к грани, ещё мгновение, чтобы её пересечь. Узумаки впивается в мягкие губы, ловя крик, вырывающийся, когда она кончает от его пальцев. Он запоминает эту картину в мельчайших подробностях, сохраняя на будущее в своём архиве самого прекрасного, что довелось увидеть.

Вагон снова дёргается, будто вторя её попытке продлить оргазм. Наруто успевает оставить на распухших губах прощальный поцелуй и покидает её горячее тело, которое собирается ещё долго изучать. Пока не останется в нём ни одной загадки.

Если он и прощается, то Хината этого не слышит, тело растекается лавой по пластику сидений, она удивляется, что не расплавила его. Хорошо, что ей ещё далеко ехать, сейчас её ноги не способны работать, как положено. В ушах гудит, её будто контузило. И, это настоящее блаженство. Оно не покидает весь оставшийся путь, дорогу до дома, и помогает уснуть без снов, не допуская близко тьму родного дома.

***

Саске хмурится. Он, конечно, почти всегда хмурится, но сегодня по странной причине - из-за Хинаты и её чёртового странного поведения. Она будто избегает его, а может он себя накручивает и это просто старая добрая Хината, такая же странная, как и всегда.

Нихрена, решает Учиха, внутренности скрутились узлом, под кожей будто копошатся насекомые. Ему одиноко, он себя накручивает, его одолевает ужас, а значит он правильно всё понял - лучшая подруга отдаляется. Но, это же невозможно. Так не должно быть, что он будет делать, если окажется один именно сейчас, когда черепная коробка полнится тупых мыслей о розоволосой девчонке, которую он толком не знает. Всё, что он чувствует с тех пор, как столкнулся с ней на пляже, не поддаётся осмыслению.

Ему необходима грёбаная Хьюга, которая всё объяснит, подтвердит, что он в норме, успокоит нервы, не даст ступить не туда, подорвавшись на мине под названием «серьёзные отношения».

Он встаёт на каменную скамейку с твёрдым решением припереть подругу к стенке и заставить себя слушать. Картина, открывающаяся перед его прожигающим тёмный взором, удручающая. Всё семейство Хьюга усаживается в чёрный автомобиль, Саске успевает только разглядеть нелепое платье на Хинате, которое кажется мало ей в груди. И вот его единственное спасение от самого себя уезжает в неизвестном направлении.

«Даже не подумала оглянуться в мою сторону, а раньше всегда так делала. Какого чёрта происходит, Хината?».

С досады его кулак вбивается в старое дерево забора.

- Чем тебе так насолил несчастный забор? - раздаётся насмешливый голос брата. Саске резко поворачивается в сторону Итачи. Тот, как всегда спокоен, лениво прохаживается по дорожкам, тёмная водолазка обтягивает жилистое тело. Вечный снисходительный тон. Саске против воли закатывает глаза, тоже мне, идеальный сын, думает он, осматривая меланхоличного старшего братца, которому, кажется, на всё плевать.

- Ничем, - младший старается держаться холодного тона, чтобы выглядеть старше, а не представлять себя мелким шкетом, что цепляется за спину брата, когда поранил коленку. Саске осознаёт, что дуться надо на отца, который всеми силами воздвигал стену между братьями, будто хотел отгородить паршивую овцу от чемпиона, но ему кажется, что Итачи перестал бороться и просто пошёл дальше, оставив его позади.

- Твоё настроение, в последнее время, скачет, как каучуковый мячик, - старший Учиха присел на холодную каменную скамью, на которой всё ещё продолжал стоять Саске, положив ногу на ногу. Его тон не выражал насмешки, но и заинтересованность младший старался всеми силами игнорировать. - Дело в соседской девчонке, или всё же в другой, - Итачи не спрашивал, а рассуждал сам с собой, разглаживая невидимые складки на обтягивающих джинсах.

- Не делай вид будто понимаешь что происходит в моей жизни, - огрызнулся Саске, смотря на брата сверху вниз. Итачи поднял взгляд, тёмные глаза смотрели внимательно, слегка насмешливо, но даже вся выдержка и пофигизм, отточенный годами, не помогли старшему брату полностью скрыть печаль. Саске первый отвернулся, он давно не сталкивался с чувствами брата, а когда думаешь, что кому-то на тебя плевать - его проще ненавидеть.

- От чего бы мне так не поступить? Я внимательно слежу за всем, что с тобой происходит, - продолжил Итачи, не смотря на гнев брата, - ты же мой брат, и я волнуюсь за тебя.

- Пфф, - фыркнул Саске, но присел на скамейку рядом с братом, сложив руки на груди. - Оно и видно, прям весь извёлся думая о моей судьбе.

- Оставь этой насмешливый тон, братишка, - младший не успел среагировать, Итачи легко добрался до его лба, слегка ударив двумя пальцами, как делал всегда, Саске опешил, давно этого не было, к тому же, он «подарил» этот раздражающий жест Хинате, чтобы не чувствовать такую…тоску по старшему брату. - Давай, рассказывай, кому ещё плакаться о женщинах, как не более опытному брату, поверь, у меня богатый опыт по этим делам, я ведь куда красивее тебя.

- Прямо-таки, - нахально заявил Саске совсем не удивившись такому самомнению Итачи, - в этом вопросе я дааавно тебя обскакал. Думаешь я не знаю, что ты уже сто лет сохнешь по одной женщине? А, теперь давай посмотрим, что мы имеем: ты всё ещё здесь, живёшь с предками и младшим братом, твоя личная жизнь такая же унылая, как первый эпизод «Звёздных войн», вывод напрашивается сам собой - ты ничего не смыслишь в женщинах.

- Какая громкая тирада, - всё также вальяжно и монотонно ответил Итачи, что-что, а скрывать истинные чувства он умел лучше любого Учиха. - Струсил поговорить по душам, так и скажи.

Саске хотел как следует взъерепениться, по каким таким душам Итачи хочет с ним поговорить? Из общего у братьев осталась только фамилия, и так длится годами, они просто двое чужих друг другу людей, соседи. Всё это горело на языке требуя выхода, вот только в тёмных глазах Итачи не было холодности или отрешённости, он будто правда был тут ради брата.

«Мы почти враги. Ведь так?».

Младший Учиха впервые за долгое время столкнулся с тем, что не знал ответа на этот вопрос. Мало что ли итак всего странного в последнее время? Сговорились они что ли. Одна избегает, убегает, бросает, но вот братец тут же суетиться, чтобы занять освободившуюся нишу «жилетки», и как прикажете Саске с этим разбираться?

- Всё вместе, - неожиданно произносит Саске, смотря куда угодно, но только не на брата.


- Пояснишь?

- Дело и в соседской девчонке и в другой, - неохотно поясняет Саске, а как известно, если уж плотину прорвало, то все эти потоки воды уже ничем не сдержать. - Хината в последнее время ведёт себя страннее, чем обычно, это при том, что она всегда была странная, прилично так странная. А, то что твориться сейчас…не знаю даже. Она будто избегает меня, не могу понять, что произошло, даже поговорить об этом не получается, она либо убегает, либо отмахивается, мол, всё нормально. Мне очень хочется, чтобы это была правда, потому что разбираться с этим сейчас нет никаких сил. Хочется сосредоточиться на другом, на другой. Она захватила все мои мысли, это пугает и будоражит. Никогда такого не испытывал. Сакура она…- он замолкает, когда понимает, что назвал её имя брату. Становится тревожно, можно ли было доверить ему такое.

- Сакура значит, - спокойно повторяет Итачи, - красиво.

- Сам знаю, - хмурится Саске, душевный раздрай не то, с чем ему легко примириться. - Забудь, глупо было поднимать эту тему с тобой. Просто дождусь, когда Хината вернёт свою протекающую крышу к нормальному состоянию и обсужу всё это с ней.

Он намеревается уйти, но Итачи крепко хватается за его локоть. Да, старшему правда хочется помочь Саске разобраться с тем, что творится в его жизни, но ещё ему хочется, чтобы брат остался, побыл с ним немного. У Итачи не так много слабостей, которым он любит время от времени потакать, младший брат - одна из них, самая главная, самая сильная.

- Я знаю, как любовь может перевернуть весь привычный мир, особенно для нас с тобой, кто никогда её не искали, не стремились. Ты забываешь, что пока тебя не было на свете - я был с отцом наедине. По неведомой мне причине, наш отец, мужчина, что купается в любви прекрасной женщины, до сих пор, захотел, чтобы мы вбили себе в голову, что счастье в отказе от этого чувства. И, мы были послушными сыновьями, - последнюю фразу Итачи произносит с такой болью с голосе, что Саске яростно желает убраться отсюда. Ему не нравится думать, что внутри него живёт точно такая же боль. - Пора перерасти уроки отца и самим стать мужчинами.

- Я не знаю, что это значит, - признаётся Саске, его капитуляция такая внезапная, что он даже испугаться не успевает, будто и не было этих лет отчуждённости, - всё чего я когда-либо хотел - это стать тобой, быть отцу таким же идеальным сыном. Всё ждал, что ты споткнёшься где-то давая мне хоть призрачный шанс. А, теперь ты предлагаешь, я даже не знаю, что ты предлагаешь? Забить? У тебя получилось?

- Нет, пока нет, но я возлагаю все надежды на тебя. Думаю, если у тебя выйдет, то и я смогу стать достаточно сильным для этого.

- Ты старший, это ты должен вести меня, а не наоборот.

- Что ж, - усмехается Итачи, его глаза смешно прищуриваются при этом, брат сразу становится моложе, этот момент врезается в память Саске, он знает, что теперь всегда будет возвращаться сюда, чтобы не забывать, - выходит, не такой уж идеальный брат тебе достался.

- Это хорошо, - спокойно произносит Саске. Не иначе, как осенний воздух на него так влияет. - Теперь, когда мы выяснили, что ты ничего не знаешь о женщинах, и вообще, что ты никчёмный человек, я готов выслушать твой совет.

- Остроумный, ты наш, - без намёка на обиду, говорит Итачи, а Саске снова не успевает увернуться от пальцев брата, хотя, есть вероятность, что в этот раз он сделал это специально. - Я не могу решать что-то за тебя, но сам дал бы подруге личное пространство, подождал пока она сама придёт, и сосредоточился на девушке, что захватила твоё сердце. Но это всего лишь я, ты не обязан меня слушать.

Саске кивает, обдумывая слова Итачи. Звучит разумно. В конце концов, они с Хинатой долгое время были вдвоём, никого по-настоящему не пуская в свой маленький мирок, но всё сейчас так резко меняется, новые классы, новые знакомые, через год их ждёт взрослая жизнь, похоже время пришло. Им пора понять кто они такие сами по себе. Он готов дать ей время, если это поможет не потерять дружбу окончательно.

- Вот вы где, - на пороге объявляется мать в белом фартуке, в руках белое полотенце, которым она вытирает мокрые руки, - ужин почти готов.

- Мы идём, - тут же говорит Саске, чувствуя потребность последовать за Микото, помочь, если нужно, она итак всё время только и делает, что обслуживает трёх взрослых мужиков, как прислуга, а не жена и мать, хозяйка дома. - Идёшь? - он оборачивается на Итачи, который так и остался сидеть.

- Ещё секунду, - отвечает брат, Саске пожимает плечом и следует в дом за матерью. Итачи остаётся в тишине двора. Он снова и снова прокручивает разговор с братом. От некоторых его слов стало больно, против воли в памяти всплывают тёмные каштановые волосы, собранные в аккуратный хвост, большие глаза, смотрящие с любовью и безграничным доверием, родинка под правым глазом, которую ему всегда хотелось поцеловать. И сейчас хочется. Руки сжимаются в бессильной злобе. Он сам виноват, что не стал бороться, что отпустил. Вся надежда на Саске, Итачи верит, что если брат будет счастлив, если позволит себе почувствовать любовь - это искупит его грех перед собственным сердцем.

Итачи бросает последний взгляд на соседское поместье, ему почти жаль, что она не смогла стать той «единственной» для его младшего брата, но приходится признать, что разбитое сердце девчушки - проблема другого старшего брата. Отталкивая глупую мысль он возвращается в дом, медленно идёт на сдержанный смех матери, когда Саске вспоминает что-то из детства.

***

Он пишет ей сообщение, когда оказывается в опасной близости от потрёпанного многоквартирного дома. Размышляет какого это, жить в клетушке высоко над землёй. Должно быть очень уютно, когда нет расстояния между членами семьи. Завидует даже, самую малость. Она не отвечает на сообщение и идея прийти без приглашения уже не кажется такой здоровской.

Он специально держится противоположной стороны дороги, присаживается на скамейку возле соседнего дома, напяливает капюшон тёмной толстовки, чтобы не привлекать внимание. Серьёзно, что может быть менее подозрительным, чем парень в капюшоне, озирающийся по сторонам.

Снова проверяет телефон, но на экране только удручающее отсутствие ответных сообщений. Хлопает дверь, он поворачивается на шум надеясь, что она не отвечала лишь потому, что уже идёт сюда. Конечно, это не она, а какой-то взъерошенный блондин в шортах. Он оглядывается на дом с каким-то диким остервенением в ярких голубых глазах, а потом просто бежит.

«Странный» - мелькает в голове у Саске, но он быстро забывает о блондине с признаками бешенства, ведь телефон звякает с радостным предвкушением (он уверен, что именно сейчас оповещение о сообщении прозвучало особенно весело), она отвечает, чтобы он подождал «пять минут». Сердце пропускает удар, когда приходит понимание, что через каких-то «от двадцати до тридцати минут» (она ведь не думала, что он поверит в эти её пять минут?) он снова сможет смотреть на неё, прикоснуться к ней.

«Наваждение какое-то».

Саске ещё чувствует себя странно от того, что послушался совета Итачи, но вот он здесь, перед домом девушки, которая ему очень нравится. Он не собирается торопиться с ярлыками. Просто хочет взглянуть на неё ещё раз сегодня, чтобы убедиться, что правильно помнит изгиб губ и оттенок весенней листвы в глазах. Это ещё не любовь, какая тут любовь, они знакомы всего ничего, но он не возражает дать зарождающемуся чувству расцвести во что-то серьёзное, сильное.

Сакура, стоит отдать ей должное, появляется в поле его зрения всего через семнадцать минут (он засекал). На ней тёмная юбка в пол, развивающаяся на ветру и бледно-розовый свитер крупной вязки открывающий плоский живот. Саске тут же решает, что она так издевается над соседями, решившими узнать о погоде по одежде людей на улице, а ещё над ним, ведь он может ненароком прикасаться ко всем открытым участкам кожи.
Девушка застенчиво улыбается, перебегая дорогу, она такая милая, что Саске никакими цепями не удержали бы на скамейке, он встаёт ей навстречу раскрывая объятия. Самая долгая секунда в его жизни и вот его руки замыкаются на её осиной талии, они делают несколько оборотов пока Сакура отчаянно находит его губы. Ветер треплет её короткие волосы и длинную юбку, она забывается в сладости его губ, грубой хватке сильных рук на оголённой коже. Она сама себе кажется оголённой, искрящейся. Ничего приятнее не чувствовала.

- Что никогда? - уточняет Саске, пока ставит свою девушку на землю, но рук не опускает, слишком рано.

- Что? - не понимает Сакура, неужели сказала это вслух? - Ничего. Пустяки.

- Скажи, - шепчет Саске, мечтая проникнуть в эту розоволосую головку, чтобы узнать о чём она думает, - я теперь всё время буду об этом думать и не смогу сосредоточиться на самом главном, - он очень доходчиво, при помощи губ, показывает, что это «самое главное» такое.

- Ох, - Сакура понимает, что пропала и сдаётся без боя, - всего лишь мысль, что я ничего подобного не чувствовала. Никогда.

- Спасибо, что сказала. Такое не нужно от меня скрывать, а то не услышишь в ответ, что я тоже ничего подобного не испытывал. Никогда.

- Хорошо, что я не одна такая, что нам обоим всё это в новинку, - произносит Сакура, понимая, что не смогла сохранить голос ровным, тот, предатель, дрогнул в самый не подходящий момент. От Саске это не укрылось, тем более, что после этого Сакура предпочла спрятать от него глаза. Плохой знак, так ведь?

- Тебя что-то тревожит? - он хмурится пока она не смотрит, хочет убрать руки с её талии, пока она не почувствовала, как их пробила мелкая дрожь. Он много чего надумал, пока был один, но что если она и половины из этого не чувствует, не думает так же. Вот о чём реально стоило думать.

- Н-нет, - слишком сбивчиво, слишком поспешно, внутренняя Сакура бьёт себя по лбу, поражаясь, как можно быть такой дурой и так легко спалиться.

- Правда думаешь, что я поверю? - держать свои эмоции под контролем становится сложно, воображение подкидывает совсем не радужные развития событий. Да, он видит её перед собой, такую смущённую, счастливую от его близости, но не готов поверить глазам, пока она словами не скажет, что у них всё хорошо, что её чувства, если они были, всё ещё есть. Самоконтроль был его фишкой, по его мнению, жаль, что он никогда не спрашивал об этом других людей, они бы, Хината в первых рядах, пояснили бы ему, что нет у него нахрен никакого контроля.

- Ерунда, я не хочу об этом, - жалобно протягивает Сакура, - слишком глупо и жалко. Ни за что не скажу тебе этого.

- Что, если я скажу, что меня это сильно беспокоит? Так сильно, что я уже в панике? Придумал себя всякого. Ты не хочешь продолжать? Всё обдумала и поняла, что это того не стоит? О таких вещах всё же лучше говорить.

Сакура вылупляет на него глаза, рот сам собой открывается, отказываясь закрыться, она не может охватить всё, что только что выдал Саске. Столько мыслей, одна хуже другой, неужели он правда думает об этом, боится её потерять?

«-Так…может я могу ему сказать? Даже если покажусь полной дурой?

- Ещё большей дурой, чем сейчас ты себя уже не выставишь, так что дерзай».

Сакура хмурится от диалога с самой собой, и почему ей обязательно всё время вести себя, как стерва, ну, с собой. Бред какой-то.

- Паника, помнишь? - возвращает её из мыслей голос Саске. - Она только растёт, если что, пока ты молчишь.

- Ладно, ладно, - снова сдаётся, да что же это такое, - дело совсем в другом. Точнее дело обстоит диаметрально противоположно тому, что ты тут наговорил. Вот что.

Учиха обдумывает собственные слова, слова Сакуры, сопоставляет их, быстро приходя к выводу, что нихрена не понимает, о чём тут же сообщает своей девушке, пока ещё своей девушке.

«Но, если так пойдёт и дальше, то долго она с тобой возиться не станет, Учиха».

- Давай присядем, - с тяжёлым вздохом предлагает Сакура, Саске готов забрать свои слова назад, он уже не хочет знать в чём там дело. На скамейку всё равно опускается, спина до того прямая, что дышать больно, но ему необходим стоический вид, чтобы выслушать её. Сакура отворачивается, если не смотреть в эти тёмные глаза, подавляющие волю, может и получится сказать то, что на душе. - Дело в том, что я просто не могу контролировать свои чувства к тебе. Знаю, что это тебя напугает, поверь, меня тоже пугает, но я только что пообещала быть честной и буду, - Саске внимательно слушает, делая ставку на своё самообладание, которое крошится к чертям, когда по порозовевшей щеке прокатывается первая слезинка.

- С-Сакура? - он не понимает, она плачет, это точно не может быть хорошим знаком. Харуно шмыгает носом, быстро вытирает мокрую дорожку, пока совсем сопли не развела.

- Сегодня я поймала себя на мысли, что просто умру, если завтра проснусь в мире, где нет тебя. Я не хочу кидаться громкими фразами, но чёрт возьми, я влюбляюсь в тебя, уже, каждую секунду. С тех пор, как мы начали этот разговор я ещё чуть-чуть в тебя влюбилась, - голос Сакуры полон силы не смотря на бегущие слёзы, ей стыдно, что она оказалась такой слабой, но признание освобождает. - Прости, знаю, что сейчас не хило так отпугну тебя, не честно вот так взваливать на тебя свои чувства, но я такая слабая, когда дело касается тебя.

Тишина давит ей на уши, надо бы обернуться, страх парализует, его вздох прорезает окружающую их атмосферу, как молния ночное небо. Сакура резко оборачивается, чтобы убедиться, что всё правильно расслышала. Это был…вздох облегчения?

Саске берёт её трясущуюся ладошку в свою, у обоих мелькает мысль, что ладошки потные, но та тонет в более громких и приятных думах, предвещающих что-то хорошее.

- Хорошо, - говорит Саске, волнение отступает и он снова может гордиться своим самоконтролем, на котором держался последние несколько минут.

- Хорошо? Что тут хорошего?

- Мои чувства точно такие же, теперь я чувствую себя чуть лучше, когда знаю, что мы на одном уровне, что никто не отстаёт, не опережает другого, надеюсь, что мы продолжим в том же духе и когда будем готовы действительно признаться - будем одинаково к этому готовы.

- Убегать с криками не собираешься?

- Дай-ка подумаю, - Саске показательно задумывается, чем веселит Сакуру, она уже вытерла слёзы и легко ему улыбается, - спасибо за предоставленную возможность смыться, но я пока не буду ею пользоваться.

- Пока? - возмущается Сакура.

- Кто знает, - многозначительно изрекает Саске, - может в полнолуние ты превратишься в тыкву с непомерными запросами, беспочвенной ревностью и глупым желанием подбирать одежду в тон друг другу, как парочка идиотов.

- Эй, - снова возмущается Харуно, слегка приложив его по плечу, - мне нравится, когда парень одевает рубашку в тон моего платья. Тебе придётся с этим смириться.

- Э-х-х, надеюсь это того стоит, - устало вздыхает Саске. Он ухмыляется своей девушке, в которую наверняка окончательно влюбится уже к концу недели, тянется за поцелуем, подтверждающим, что всё у них хорошо, что они двигаются дальше. - Знаю, что стоит, - шепчет он прежде чем захватить её сладкие, со вкусом земляники губы.

Ещё один день проходит, Саске всю дорогу домой удивляется, что получает удовольствие от такого бесцельного времяпрепровождения, они целовались, болтали, шутили. Раньше такое у него было только с Хинатой.

Мысль о лучшем друге отдаётся болью в какой-то части сердца, раньше очень большой, думает Саске, но сегодня ставшей ещё чуть меньше. Вполне возможно, что так и должно быть. Они растут, меняются, в их жизнях появляются люди, которые занимают всё время, становятся центром всего, и когда это происходит, друзья теряют былую яркость, становясь знакомыми, с которыми можно поболтать по телефону раз в полгода. У взрослых не бывает лучших друзей. Это нормально. Так ведь?

Чтобы сохранить присутствие духа, Саске соглашается с этой мыслью, заталкивая яростно сопротивляющуюся часть души, что не хочет жить в таком мире, глубоко в подсознание, где холодно и темно. Он отступает в тень, когда видит, как Хината идёт по тёмной аллее в направлении дома. Она выглядит спокойной, расслабленной. Это задевает сильнее, чем ему бы хотелось. Но это ничего. Саске даст ей время, пространство, свободу, пока сам с головой уходит в новые отношения, глубокие чувства.

Сакура ведь может быть «навсегда», а Хината? Хината может быть «никогда больше».

Прочитали?

Ваулина ДианаРита РомановаЯни ХьюгаНана Одзава

ox lade
416

Название: Отвергнутые.
Автор: ox_lade
Дисклаймер: Масаси Кисимото
Жанр (ы): Драма , AU , Романтика , Гет 
Персонажи/Пейренги: Наруто Узумаки/Хината Хьюга, Саске Учиха/Сакура Харуно, Минато Намиказе/Кушина Узумаки
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: ООС, Ненормативная лексика, Сцены сексуального характера
Описание: Она странная, нелюдимая девчонка, которая не может навести порядок в собственном доме. Она прячется за наушниками и безответной любовью к лучшему другу. Он душа компании, единственный сын любящих родителей. Он прячется за улыбкой, умением вставать после падений, но безответная любовь толкает совершать всё новые ошибки. Однажды им придётся столкнуться, чтобы пережить зарождающийся роман их лучших друзей. Поможет ли им это смело посмотреть на свои жизни и принять правду о самих себе?

Одобрил(а): Александр 27 декабря 2021г. в 18:09

Глава: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41

---